Тизер

Глава 15. Первые шаги

Что может быть лучше, чем играть с собственным воображением и одушевлять плывущие облака? Вот, например, то, что плывет справа, выглядит, как терпящий крушение воздушный шар: корзина держится на последнем тросе, пассажиры вот-вот рухнут на землю. То, что расположилось ниже, куда банальнее - собачка. Еще одно, что почти унесло ветром, походит на гигантский клинок, разрубающий горизонт пополам.

Я не терял сознание и не просыпался, но появился в основной локации как-то странно. Вошел через деревянные ворота в лес, который маячил сквозь расплывчатую пелену, а когда обернулся, растворились, как сами ворота, так и следы провинциального городка. Нашел себя в лесу. Вокруг лишь сосны, мох и чертовски кайфовый запах ели.

Первое что пришло в голову - завалиться на землю. Так и сделал. Лежал и рассуждал о людях, о том, что тизер вполне может стать альтернативой реальному миру, полноценной заменой, а быть может, даже чем-то лучше. В долбанной капсуле есть то, чего не хватает в жизни - риск без последствий, ну или почти без последствий. Один из самых больших страхов - страх неудачи. Мы выбираем надежную работу, соцпакет и оплачиваемый отпуск, ставим крест на мечтах, оправдывая свои поступки, ипотекой, маленькими детьми, но больше всего боимся того, что о нас подумают окружающие. Не дай бог, чтобы кто-то из нас решился совершить что-нибудь хоть более-менее неординарное. Увольняешься, потому что хочешь лепить фигурки из глины? Бросаешь стабильную работу ради танцев? Шутишь?!

В тизере ты можешь совершать любые поступки, игра оберегает тебя от самого страшного, что может случиться. Вместо гроба и прощальных слов получишь получасовой перерыв и легкий шок, легкий, как проплывающее над головой облако. Так мои мысли оказались на небе.

Закончив с облаками, я вспоминаю о Вите. Ярчайший пример того, что нельзя ставить клеймо на человеке, полагаясь на прошлое. Витя - красавчик! В лепешку расшибусь, но найду его, как и Макса.

- О-о-о! Тут есть один! - раздается за спиной.

Подскакиваю, рука ползет в колчан, нащупывает стрелу.

- Эй! Спокойно! - в пяти шагах стоит мужик, держит арбалет. - Не дергайся, шустрик!

Пробегаю взглядом по черным штанам и куртке, голову опоясывает серая повязка, на лице и руках - грязь.

Мой стандартный ряд вопросов: “что за дерьмо?” и “какого хера тебе нужно?” прерывается ступором от увиденного. Из ниоткуда появляется еще один. Нет, он не явился из газового облака, как невидимка Иван, он будто все это время стоял рядом с деревом, а затем позволил себя рассекретить. Камуфляжный костюм, темно зеленые ботинки и каштановые волосы идеально слились с пейзажем. Отходит в сторону, а выглядит это так, как будто кто-то в фотошопе скопировал кусок фотографии и перетаскивает ее.

- Большой где? - подходит к арбалетчику, пялится в землю. Похоже, я его не интересую, либо насмотрелся уже, руки лежат в карманах, оружия не вижу.

- Погоди, - арбалетчик зажмуривает глаза и покачивает головой, будто что-то вспоминает.

- Понял! Иду! - из далека доносится бас богатыря. Мощный и пронзительный голос пробивается сквозь чащу, кажется, что за ним должна следовать ударная волна.

- Парни, что здесь проис...

- Рюкзак! - перебивает меня арбалетчик.

- Не понял!? - лезу в колчан.

- Не дури! - задирает нос арбалета. - Давай долбанный рюкзак, если хочешь жить!

- Парни! Да я только что из ознакомительной лока...

- Бла, бла, бла! - коверкает мои слова. - Это не сработает. Рюкзак!

Сколько понадобится времени, чтобы достать стрелу и засадить засранцу между глаз? Секунда? Пол? Уйду в сторону, упаду на задницу, если повезет, то арбалетный болт пролетит над головой. Что со вторым? Вроде безоружный, или там еще какие-нибудь приколюхи, кроме технологии стелс?

- Ну, что тут у нас? - справа выходит еще один мужичок.

Щупленькое тело высотой чуть больше полутора метров несут худые ноги. Одет в светлые джинсы и кроссовки. Плечи шерстяного свитера сползают на локти, за спиной висит двуручный меч, настолько огромный, что кожаный чехол едва не трет по земле.

- У нас тут герой. Не хочет рюкзак отдавать, - арбалетчик показывает испачканные углем зубы. - За лук хватается, глядишь, перестреляет нас.

- Ясно.

Маленький мужичок подходит в упор, по-хозяйски осматривает. Сантиметровая растительность на лице разбавляется сединой, на голове сидит кепка, ее украшают белые буквы NY, козырек закрывает лоб, но не полностью, позволяет рассмотреть знак или наколку там, где индийцы рисуют третий глаз - скелет кисти в кругу.

Мужичок протяжно вздыхает, наклоняется к уху:

- РЮК-ЗАК!!!

Уши застилает непроходимый звон, ощущение, будто рядом раздался пушечный залп. Острая боль режет барабанные перепонки, подгибаются колени, осаживаюсь на задницу.

- Сука! Ты хоть предупреждай! - едва разбираю фразу арбалетчика сквозь колокольный звон. Арбалетчик и второй держатся за уши, по лесу разносится эхо, шевелит листву и сосновые иголки.

- Услышал? - мужичок склоняется надо мной. - Или тебе повторить?

Отдаю рюкзак, шмон начинается, не отходя от кассы. В попытках справиться с зудящей болью в ушах, смотрю, как арбалетчик разбрасывает мой лут по земле: каска, нож с чехлом, таблетки, бинокль, зажигалка, газовая горелка, веревка, пара кухонных ножей, раскладная дубинка. Шмот без интереса падает на землю, а вот съестные припасы аккуратно складываются у ног, их не много: пачка макарон, печенье, хлебцы.

- Опа! - вытаскивает на свет фиговину с желтым камнем.

- Есть?! - к нему подскакивает коротышка.

- Бли-и-и-ин, желтый! - арбалетчик расстраивается, закидывает камень в сумку. - О! А яд нужен?

Очередь доходит до баночки с вонючей жидкостью, предлагает пузырек коллегами.

- У меня есть, - голос богатыря сменился спокойным тембром, и не скажешь, что мужичок способен взорвать перепонки.

Тот, что маскировался, мотает головой, его вообще не интересует происходящее, он разглядывает носок своего ботинка. Громоздкая челка сползает на лоб, замечаю под ней такой же знак. Пузырек летит на землю.

- Разоружаем? - спрашивает арбалетчик.

Коротышка осматривает меня. Скорее всего, скрючившийся человек, что держится за уши, не показался ему тем, кто может представлять опасность.

- Оставь! И это барахло - тоже, - мужичок по кличке Большой пинает рюкзак. - Пускай побарахтается, когда появится бес.

Уходят. Чувствую себя обиженным ребенком, старшеклассники надавали по сопатке, идут по своим делам. До хруста костяшек сжимаю древко лука, засадить бы каждому из них в жбан, а мелкому завязать рот и заставить жопой кричать. Ладно, успокаиваюсь. Челы явно знают, как играть в эту игру, остается проглотить обиду и собрать яйца в кулак.

- Мужики, расскажите хоть, что за камень? - кричу вслед.

- Брошь, - арбалетчик заходится нервным хохотом, чапает дальше

Большой даже не обернулся, но остановился молчун:

- Их можно вставлять в итемы со слотами, дают дополнительные плюсы. Желтые - самые дешевые.

- Понятно, - встаю, голова все еще гудит. - А кто такой бес?

- Бес? - первый раз отрывает взгляд от земли, смотрит в глаза. - Скоро узнаешь.

Они ушли. Поднимаю рюкзак, собираю разбросанные итемы, но не все. Непонятно зачем таскаю с собой топорик, кухонные ножи и еще кучу всякого хлама, вряд ли когда-нибудь ими воспользуюсь, а лишний килограмм вполне может стоить жизни.

Осматриваюсь - никаких следов человеческой жизни, даже тропинки не существует, только дикий нетронутый лес. Вешаю рюкзак поверх колчана, одну стрелу впрягаю в тетиву, двигаю по направлению грабителей. Минут через пять сосны расступаются, оказываюсь у подножья горы. Вершина маячит высоко над головой, на то, чтобы подняться, уйдет целый день, а возможно и не один. Это, конечно, отличная возможность осмотреться, но времени жалко. Пожалуй, взберусь на первый уступ, этого будет достаточно, чтобы обрисовать карту местности.

С высоты девятиэтажного дома открывается вид на необъятный мир, спасибо плохим парням, что не отобрали бинокль, прилипаю к окулярам. Бо́льшая половина обзора закрывается нависшей горой, вторая открывает вид на озеро, горы, цветущие поля и сотни квадратных километров леса. За лесом нахожу пару объектов похожих на деревушки или что-то вроде того, могут обманывать глаза, но вроде бы даже вижу поднимающийся дым.

Не стоит полагаться на внутренний дальномер. С отслеживанием времени дела у меня обстоят куда лучше, чем с определением расстояний. Ближайшее коричневое пятно, напоминающее поселение, лежит на расстоянии десяти километров, может двадцати. Деваться в любом случае некуда, можно, конечно, обойти гору, но на такую громадину уйдет целый день, а гарантий, что за ней есть другие поселения, дать не могу.

Сейчас бы пригодился компас. Не отказался бы от GPS-навигатора, но сгодилась бы и коробочка со стрелочкой, что показывает на север. Прокладываю кратчайший путь до поселения. На вымышленной прямой не вижу ни одного возможного ориентира, вокруг лишь лес, лес и лес. Можно попытаться скорректировать путь исходя из расположения солнца, но боюсь, что на расстоянии в пару десятков километров, погрешность будет слишком большая. Пять-десять градусов промаха на такой дистанции, и я словно торпеда пролечу мимо. Буду топтать ботинками мох и убеждать себя, что иду в правильном направлении, а очухаюсь где-нибудь аж во-о-он у той горы. Кстати о горе, попробую использовать ее, если конечно увижу среди вековых сосен. Спускаюсь.

Солнце перевалило за полдень, густые кроны прячут меня от выпаряющих влагу лучей. Идти легко, но долго. Первое время спасаю себя от скуки разглядыванием незнакомых грибов, наблюдением за белкой и воспоминаниями студенческих вписок. Истории закончились, перешел к обдумыванию странной тройки грабителей. Первый, судя по всему старший, орет до рези в барабанных перепонках и таскает меч весом килограмм двадцать. Второй сливается с местностью и держит руки в карманах, боюсь даже представить, как близко может подобраться ночью, сядет на расстояние вытянутой руки и будет рассматривать кусочки застрявшей пищи между зубами во время твоей трапезы. Третий - хихикающий арбалетчик с хреновым чувством юмора, закрыл глаза и телепатически позвал крикуна. Какое-то странно у них пати.

Времени, чтобы пофантазировать - хоть отбавляй, примеряю способности на себе, но выбирать особо не из чего, не раздумывая, взял бы маскировку, вместе с разящей стрелой получилась бы адская смесь.

Идти еще не устал, но уже надоело. Не хватает кнопки, которая в рпгшках отвечает за автоходьбу. Повернулся в нужном направлении, нажал, и иди себе спокойно в туалет, делай чай или чекай соцсети, герой послушно топает, пока не упрется в текстуру.

Солнце насаживается на верхушку горы, становится заметно темнее. Гудящие ноги - мелочь, по сравнению с новой проблемой - урчащим животом, а за ним и еще одной, куда большей...

По телу пробегает волна холода и паники. Я не встретил на пути не одной двери в реал, а значит, выйду из дремучего леса либо на стертых до крови ногах, либо через экстренный выход, что совершенно не радует. От мыслей, что придется заночевать в диком лесу, становится не по себе. Ускоряю шаг. Боюсь признаться, но скоро иссякнут силы, а еще ноет требующий хавки живот.

Через час смирился с привалом. Выбрал небольшую полянку, натаскал хвороста. В свете костра обламываю сосновые ветки, нахожу парочку подходящих стволов. Нож, бельевая веревка и чуточку смекалки смастерили годный шалаш. Сосновые иголки служат матрасом, рюкзак - подушкой. Вытягиваю ноги к костру. Засыпаю? Ага, хрен там! Жрать хочется до спазмов в желудке.

Пока шел, видел много птиц, белок и целую кучу грибов. Не решился отведать жареных шляпок на костре, потому что не встретил ни одного знакомого, а мысли о том, что можно распотрошить белку и съесть, посещали редко. Тогда мозгу еще удавалось сдерживать голод, сейчас желудок вышел из-под контроля, ему плевать на отвращение, моральные принципы и уж тем более вкус. Внутрь можно закинуть обгоревшую корягу, урчащий монстр переварит ее, и хоть одну гребанную килокалорию, но выдавит.

Хватаю лук, иду на охоту. В наступивших сумерках найти подходящего пернатого оказалось не так просто. Минут через пятнадцать остановился у улюкающего комка на высоте четырех метров, в зоне прямого попадания. Прицеливаюсь. Спуск.

Прищуриваю глаза, перемещаюсь в наконечник стрелы. С небольшой вибрацией отстыковываюсь от тетивы, взмываю в небо, словно ракета. Мягкая, аппетитная тушка с тупыми глазками остается в двух сантиметрах от моей траектории, злюсь на себя за то, что промазал, уношусь все выше и выше. Равняюсь с верхушками деревьев, а еще через миг разрезаю бескрайнее пространство неба. Ощущение полета - кайф. Проходит две-три секунды, и я зависаю в пиковой точке на высоте в сотню метров, вокруг все также простираются леса, а вдалеке виднеется тот самый поселок, горят огни костров. Инерция заканчивается, полет сменяется неминуемым крушением, широко открываю глаза, покидаю деревяшку.

Жаль, конечно, что промазал, потерял стрелу и время, но приобрел кое-что более важное - опыт. Промах позволил понять, что способность видеть мир от лица стрелы можно использовать для разведки. Круто!

Второй раз я не промазал. В первую очередь, потому что тщательно выбрал цель. Пернатый жалобно визгнул, камнем упал на землю. Птицу я не узнал, не потому что она принадлежит к выдуманному виду, хотя эту версию я тоже не отметаю, а потому что, мои знания в области птиц ограничиваются: орлом, голубем, совой, воробьем и еще парочкой.

Приступаю к свежеванию тушки размером в два кулака. Брезгливостью и отвращением даже не пахнет, голод стал жизненно важной проблемой, руки ощипываю перья, обтесывают палочку-вертель. Заточенная деревяшка протыкает еду, красное мясо шипит и обугливается над костром. Не помешала бы соль, специи, буханка свежеиспеченного хлеба и кружка живого, нефильтрованного, но и так сойдет. Сточил птичку до косточек, желудок наполнился приятной тяжестью, живем...

Сажусь у входа в шалаш, скидываю тяжеленные ботинки. Взгляд упирается в потрескивающий костер, тишину прерывают сверчки и пробегающее мимо зверье, глаза моргают все реже, подъемы груди становятся монотонными и энергосберегающими. Тяжелый выдался денек, сразился с невидимкой, устроил революцию, дал себя ограбить...

Красные угольки, двигаемые тёплым воздухом, вздымаются ввысь и гаснут на высоте первых сосновых ветвей. Наблюдаю за их угасающим жизнями, зеваю. Вот два красных уголька одновременно оторвались от костра и зависли на высоте одного метра, но, в отличие от остальных, не гаснут. Мимо пролетело уже порядка десяти других, а эти так и висят, синхронно покачиваются вверх-вниз и даже слегка увеличиваются.

Куда-то делся валящий с ног сон. Странно чувствую себя, становится тяжело дышать, будто нахожусь в задымленном помещении. Накрывает усталость, похоже, нехило переутомился за день, тело растекается по земле, кажется, что не хватит сил даже на то, чтобы пошевелить пальцем. Пробую, ничего не выходит, конечности бьет легкая дрожь, дышать все труднее.

Происходит что-то странное, еще немного и я не смогу сделать вдох, но как же хочется досмотреть. Что будет с этими огоньками? Когда же они наконец потухнут? Любопытство затмевает рассудок, не могу оторвать глаз, боюсь, что если моргну хоть на миллисекунду, то они бесследно исчезнут, это как смотреть самый напряженный момент любимого фильма.

Но огоньки становятся все больше, светят ярче, похоже они не собираются гаснуть, как такое вообще возможно? Мои вдохи похожи на приступы туберкулезника, не чувствую рук и ног, красные огоньки стали размером с пятирублевую монету. Легкие остановились.

От огоньков отвлек треск полена, отвожу взгляд, смотрю на костер и тут же чувствую, как телу возвращается жизнь, снова могу дышать. А где огоньки? Поднимаю глаза...

Тлеющие огоньки оказались глазами бесформенного чудовища. В трех метрах от меня стоит черный, как сама тьма, оборотень, или вроде того. Рост почти вдвое превышает мой, а размах лап можно сравнить с шириной крыльев кукурузника. Не имеет четких очертаний, различаю зубастую пасть, лапы с когтями, грудь. Все части тела колышутся, будто сгусток черного дыма, из пасти ко мне тянется такой же развевающийся на ветру язык, что-то высасывает из груди.

Страх приходит с опозданием, вместо крика выдаю жалобный стон, вскакиваю, вжимаюсь в дальний угол шалаша. Чудовище, будто испугавшись, что я живой, отпрыгивает на пару шагов, язык прячется в пасти. Занимает оборонительную позицию, выдавливает из своего черного нутра рык вперемешку со змеиным шипением:

- АГР-Р-Р-Ш-ш-ш-и-и-ц!

Пятится назад, лапа ступает прямо в кострище, но огонь даже не шелохнулся. Снова трещит полено, и зверь растворяется среди деревьев.

Что сейчас произошло? Сердце лупит с такой частотой, что я периодически забываю вдыхать. Как, вообще, мог не заметить приближение зверюги размером с медведя? Тело бьет дрожь, закатываю рукава. Даже в тусклом свете костра вижу, как побледнели руки, по мертво-бледной коже бегут синие вены. Что он делал со мной? Высасывал душу? Энергию? Тепло?

- АГР-Р-Р-Ш-ш-ш! - ревет где-то в чаще.

Хватаю лук, стрелы. Тень мелькает между деревьями, не слышу шума шагов или ломающихся под ногами сучьев, монстр не издает звуков, кроме студящих в жилах кровь рыков.

То самое полено, что отвлекло от пожирающих душу глаз, шипит и булькает. Из деревянного нутра наружу прет смола, кипит, воспламеняется короткими вспышками. Собираю горящую массу наконечником стрелы, задираю вверх, чтобы дольше горела.

Тень двигается со скоростью гоночного болида, изредка в темноте мелькают красные глаза.

- АГР-Р-Р-Ш-ш-ши-и-ц! - рычит то спереди, то сзади, оказывается сбоку.

Мои старания отследить монстра выглядят бессмысленно, вращаюсь вокруг своей оси в надежде подстрелить, но таким шансом даже не пахнет.

- АГР-Р-Р-Ш-ш-ши-и-ц! - вопит совсем рядом, два-три метра за спиной.

Оборачиваюсь, упираюсь в красные глаза. Мыслительный процесс останавливается, словно зажеванная пленка, желание взвести тетиву и пустить уродцу пулю между глаз сменяется детским интересом, заглянуть поглубже...

Впадины вокруг глаз похожи на жерло вулкана, а красные глаза - бурлящую лаву. Внутри происходят необратимые химические процессы с выделением неконтролируемой энергии - завораживающее зрелище. Маленький мальчик с открытым ртом пялится в неизвестность, а плата за любопытство не заставляет себя долго ждать - снова сдавливает грудь, подкашиваются ноги.

Секунд через пятнадцать легкие остановились, любопытство смотреть в глаза зверю в разы сильнее, чем желание жить. Через две с половиной минуты началось бы омертвение клеток коры головного мозга, если бы не отвлекла разъедающая кожу боль. На руку капнула смола со стрелы, запекает кожу в сопровождении шипящих звуков.

- Ауч! - смахиваю о штанину.

Огонь тухнет, на кисти остается корка, вдыхаю. Чудовище стоит так близко, что я могу дотянуться рукой, не смотрю ему в глаза.

- АГР-Р-Р-Ш-ш!

Взвожу стрелу, зверь замахивается. Боковым зрением вижу, как на меня прет ручище размером со стрелу автокрана, заканчивается когтями, каждый из которых превосходит армейский нож. Спуск!

Стрела вонзается в грудь за секунду до того, как меня накрывает лапа. Зажмуриваю глаза. Черная махина всаживает в меня свои когти, рубит тело на части.

Стрела проходит насквозь, втыкается в стоящее позади дерево, но зверь ничего не почувствовал, снаряд пролетел, будто через дым. Ничего, кроме сковывающего страха, не ощутил и я, лапа просочилась сквозь тело, не причинив вреда.

Монстр еще раз рыкнул и в два прыжка скрылся в лесу. Подкашиваются ноги, опускаюсь на землю. Бьет озноб, как при температуре сорок, сжимаю пальцы цвета первого снега, даже небольшое движение становится непосильной задачей.

На меня охотится какой-то дух, или призрак, он не материальный. Его цель - высасать из меня жизнь, а приманкой служат глаза. Как только он вступает в зрительный контакт, взгляд без посторонней помощи не оторвать, отключается мозг и зрение, я даже не вижу, как туша приближается, только красные завораживающие круги. Его не берут стрелы и не страшен огонь.

- АГР-Р-Р-Ш-ш-ши-и-ц! - снова кружит.

И чем тебя взять? Вспоминаю по пузырек с ядом. Отравленная стрела? - Маловероятно. Дым? - Нет. В рукопашную? В голову лезут лишь граничащие с отчаянием идеи. Ладно. По крайней мере, нужно избегать зрительного контакта. Склоняю голову к земле, телу потихоньку возвращается жизнь.

- АГР-Р-Р-Ш-ш!

Вздрагиваю от каждого рыка, с силой зажмуриваю глаза. Это продолжается минут десять, затем наступает тишина. Вместе со спокойствием возвращается сон, солнце уже давно уступило место луне, организму нужен покой. Подбрасываю в костер дрова, лезу в палатку. Кажется, что ель стала еще мягче, а рюкзак под головой - удобнее, зевок едва не разрывает рот, проваливаюсь в сон.

Уже не так страшно, всего то и требуется - спрятать глаза.

... ... ...

- Ба, ну где он?!

Перед седовласой старушкой стоит мальчишка, женщина разводит в стороны морщинистые рабочие руки:

- Дык, тока тут быу, Мирон! Пагляди у сенях, можа.

Пацан срывается с места, худые ноги перелетают через высоченные пороги деревенского дома. Мелкий для своего возраста пацан в коротких шортах и с офигенской стрижкой “горшок” - я. Мне восемь. Родители привезли городского сорванца на летние каникулы к бабушке, парнишка уже пережил целовашки с колючей бородой деда, и сейчас его интересует потерявшийся котенок. Черный засранец с белой кисточкой на хвосте все время прячется.

Я уже успел проверить комнату, печь, веранду и чердак, осталось последнее место - под кроватью. Залетаю под массивное ложе, стирая колени о ковер. Из темноты на меня смотрят два красных блика. Нашел!

Красные точки становятся все ярче, взгляд не отвести. Сдавливает грудь, становится тяжело дышать...