То самое чувство

1 То самое чувство: Злость

– Кира, – приоткрыв дверь в спальню, негромко зовет папа, и я тут же открываю глаза.

Это наш ежеутренний ритуал, папа – мой личный будильник. Эта традиция повелась еще с младших классов, когда у меня и в помине не было своего телефона, но и теперь я ничего не хотела менять. Мне было тепло и спокойно от того, что меня будит голос папы, а не избранная мелодия в телефоне. Пусть и самая любимая.

Папа никогда не повышает голос, чтобы не разбудить сестру – мы с ней делим одну комнату, а вставать ей нужно гораздо позже меня.

– Спасибо, пап, встаю, – шепотом отвечаю я, но подниматься не тороплюсь.

Продолжаю лежать и таращусь в давно изученный потолок.

Первый учебный день второй четверти. Ну не четверти, а второй половины первого полугодия, но четверти были привычнее. Недельные каникулы пролетели чудовищно быстро, и я не готова снова включиться в утомительную гонку и за максимально высоким средним баллом аттестата, и подготовкой к ЕГЭ и будущему поступлению.

На время каникул я позволила себе выключиться из всего – и прервала занятия языками, и запаузила все тренировки, включая выматывающие каждодневные пробежки. Именно они и подтолкнули меня к желанию устроить себе полноценный отпуск – эти пробежки я ненавидела, потому что хорошей бегуньей никогда не была. Да уже и не буду. Я и спорт, в принципе, несовместимы, и необходимость сдавать физкультуру в Академии стала для меня серьезным потрясением. Я едва не отказалась от мечты пойти по стопам мамы и не решила менять ВУЗ. Но, к счастью, вовремя сочла это малодушием и первым делом отправилась в Адидас за кроссовками и шмотками для бега. И чтобы намерение так намерением и не осталось, объявила всем, что собираюсь бегать дважды в день. Пожалела об этом в первый же день, но заставила себя встать на час раньше и пробежать свои первые три километра.

Теперь, спустя месяц, уже, казалось бы, должна привыкнуть – если верить правилу формирования новой полезной привычки, о котором трубят и сайты, и журналы, ориентированные на ЗОЖ, – однако, на мне это правило однозначно не работает. По крайней мере, в том, что касается занятий спортом. И сейчас я вновь колеблюсь между желанием поступить ответственно и не давать себе дополнительных поблажек и робкой мыслью забить на пробежку и сразу собираться в школу – тем более первым уроком по понедельникам у нас обществознание, которое мне сдавать на экзамене.

Голос разума на этот раз побеждает и я, даже не умываясь, быстро надеваю теплый костюм, дутый красный жилет Феррари, прихватываю телефон с наушниками и выбегаю на неприятно слякотную ноябрьскую улицу. Лелька сегодня ко мне не присоединяется, чему я, признаться, даже рада – могу бежать в своем темпе и не сбивать дыхание разговорами. На аллее вдоль нашего квартала бегунов хватает, и таких, как я, любителей, и явно более тренированных, а, может, и спортсменов. Выбрав для прослушивания старый альбом Линков, я вливаюсь в нестройную колонну бегущих.

После переезда семьи в другой район в феврале прошлого года я отказалась переводиться в новую школу – за год до выпускных экзаменов менять учителей и привычную обстановку казалось мне неразумным, – и теперь вынуждена каждый день мотаться за тридевять земель. Алиска на два года младше меня, поэтому у нее времени на адаптацию к новым условиям неизмеримо больше, и она ходит в школу через дорогу от дома, а я езжу на общественном транспорте – в утренний час пик это то еще развлечение. Но хотя бы по выделенной полосе, поэтому на дорогу уходит не более получаса.

– Кирк, приветы! – догоняет меня на светофоре Вичка-клубничка, как она сама представилась мне, когда перевелась в нашу школу в конце восьмого класса.

Когда я в тот день вошла в кабинет физики, новенькая уже сидела за партой на месте моего многолетнего соседа, и явно ощущала себя как дома. Я пожала плечами и опустилась рядом – за свое место я бы сражалась, а сосед пусть разбирается сам. Но он или не рискнул связываться с уверенной в себе девицей, к тому же красавицей, или они успели решить вопрос с рассадкой до меня, потому что никаких претензий с его стороны не последовало.

– Привет, Вик, – отзываюсь я и улыбаюсь в ответ на ее ослепительную улыбку, демонстрирующую идельно ровные зубы.

– Как каникулы?

– Чудесно, – вздыхаю я по их скоропостижному окончанию. – Полный релакс и чилинг на родном диване.

– Звучит отстойно, – нахмуривается одноклассница. – Какой диван, когда мы молоды и прекрасны?! Диванить будем на пенсии. Сорри, что забыла о тебе на всю неделю, и не вытащила в клуб, как обещала. Просто Владик, наконец, объявился. Ну… ты понимаешь, – она смеется, выразительно закатив глаза.

Конечно, я понимаю. Уже третий год я – и не я одна – выслушиваю невероятные истории про сказочного Владика, хотя ничего прикольного в нем не нахожу. Вика настаивала, что я обязательно должна с ним познакомиться, и прошлым летом мне пришлось тащиться с нашей окраины в центр ради встречи с живой легендой. Наглый, вальяжный и какой-то скользкий на вид он мне сразу не понравился, и я ему, как мне показалось, тоже. Но я своим мнением с подругой не делилась, и Владик, видимо, тоже. Потому что Вика не скрывала своей радости от нашей встречи и выражала неизменные надежды на продолжение общения. Но уже вчетвером – четвертым должен был стать мой парень, которого у меня, кстати сказать, до сих пор не было. Но Вика не собиралась так просто отказываться от своих планов и поставила себе целью свести меня с кем-нибудь, несмотря на мои отчаянные возражения. В чем, в чем, а в целеустремленности Виктории Свяжиной не откажешь, и мне то и дело приходится отбиваться от поставляемых ею претендентов на вакантное место.

Перебрав одноклассников и парней из параллели, она решила расширить круг поиска и вот уже месяц собирается затащить меня в ночной клуб, но планы постоянно срываются. По разным причинам. Что меня одновременно и радует, и огорчает. С одной стороны, я отчаянно трушу – говоря, что у меня нет парня, я имею в виду, что его нет не только сейчас, но никогда и не было. Пару свиданий с сыновьями друзей родителей и случайными парнями, в которых дело даже до поцелуев не дошло, я в расчет не беру. А значит, ни с кем встречаться и даже целоваться я банально не умею! Как признаться в этом кому-то в почти восемнадцать лет?! С другой – как-то стрёмно оставаться последней девственницей если не в районе, то в школе точно. В выпускном классе почти все уже с кем-то встречаются, а есть и такие, кто перебрал уже полшколы в поисках подходящей пары, и лишь у меня одной безупречная репутация недотроги. Тем более стрёмно, что совсем уж уродиной я точно не была. Если совсем честно, то по шкале красавиц я не так и далеко от верхней границы. Не длинноногая блондинка с фигурой модели, как Вика, но внешними данными однозначно не обделена. И ростом не обижена, и волосы у меня длинные, и глаза, говорят, красивые. Ну разве что пара лишних килограммов, с которыми я безуспешно борюсь лет с тринадцати… Но, похоже, никто кроме меня не считает это изъяном.

Когда прошу у мамы денег на антицеллюлитный крем, она закатывает глаза и заявляет, что целлюлит у меня на мозгах, а это дефект врожденный и кремами не исправляется.

Оставив верхнюю одежду в гардеробе, мы привычно подходим к расписанию, хотя список уроков на сегодня нам известен.

– О, нет! – расстроенно восклицает Вика.

– Что такое? – удивляюсь я, быстро пробегая глазами ячейку с подзаголовком 11 "Б".

– Да не там! Вот! – она раздраженно тычет пальцем в лист А4, прикрепленный к основному расписанию, с напечатанными на нем фамилиями старшеклассников, помогающих учителям на продленке с пятиклашками.

Среди четырех избранников на эту неделю значатся и фамилии ее и Виолетты, другой нашей одноклассницы. С ней мы тоже вроде как дружим. Остальные счастливчики – парни из десятого класса.

– Блин, как чувствовала, – продолжает сокрушаться подруга, пока мы поднимаемся на второй этаж к кабинету обществознания и истории. – Как знала, что какая-нибудь засада случится. Ну почему именно сегодня, а?..

– А что сегодня? – неуверенно спрашиваю я, тем временем лихорадочно перебирая в памяти даты рождения.

Но нет, можно выдыхать – Викин день рождения в марте. Пусть мы были и не близкими подругами, за пределы школы наша дружба не распространялась, на свою последнюю "бёздей пати" она меня приглашала.

– Да у меня же запись в тату салон. Я тебе говорила, – в ее голосе и взгляде сквозит недовольство тем, что я смею не помнить о таком важном событии в ее жизни.

Я и сама крайне недовольна собой. Как же можно было забыть? Тема татушек – что набивать, куда набивать, стоит или нет, цветную или монохромную – как минимум, вторая по актуальности в этом году, после офигенного Владика, конечно же.

Я виновато улыбаюсь. И глаза подруги мгновенно загораются алчным блеском.

Она решительно тычет в меня пальцем.

– Ты меня подменишь!

– Ну нет! – от возмущения я даже останавливаюсь, и поток школьников, спешащих в классы, раздваивается, обходя неожиданное препятствие в виде меня.

– Ну Кирк, ну, пажалста! Это даже не на всю смену, не до вечера. Мне надо будет отъехать часика на полтора, и потом я снова буду нести вахту при малышне, – тараторит она, стараясь убедить меня прежде, чем я успею высказать свои возражения.

Но я не сдаюсь:

– У меня репет. Татушка – это, безусловно, важно, но мои за…

– Во сколько? – перебивает Свяжина.

– В четыре.

– Ты успеешь, – лицо подруги сияет. – Я сбегу после четвертого урока и обещаю вернуться не позже трёх.

– Как ты так быстро вернешься? – спрашиваю я, заходя в класс и шагая по проходу к нашей парте, по пути машу в ответ на приветствия.

Я уже не так решительно настроена на отказ.

– Меня Никита отвезет. Кстати, он потом может и тебя домой подбросить! – вдохновляется она новой идеей, предупреждая следующую порцию моих возражений. – Меня привезет, тебя отвезет. Ему как раз по пути, он потом едет к родителям на дачу, а это же мимо твоего дома.

– Так уж и мимо, – ворчу я, но уже знаю, что соглашусь заменить Вику на ее дежурстве.

Она закатывает глаза:

– Ну не мимо, но все равно по пути.

Я не успеваю ответить, потому что в это время раздается звонок на урок. С его последними трелями в класс входит Евгений Михайлович, неизменно поражающий своей пунктуальностью, и мне приходится дожидаться конца урока, чтобы закончить прерванный разговор.

Складывая учебники в рюкзак и двигая к выходу, я продолжаю с того же места:

– Окей, я согласна. Останусь за тебя на продленке, но не опаздывай. Ровно в три я ухожу. Сама потом объясняйся с дежурными.

– Буду как штык, – обещает довольная локальной победой Виктория.

– И не надо никого напрягать доставлять меня домой, я сама доберусь. За час успею.

– Да он без проблем подвезет. Он вообще нормально к этому относится.

– Да пофиг. Не хочу я с твоим Никитосом никуда ехать.

В этом я ей уступать не собираюсь. Ехать полчаса один-на-один в машине с парнем подруги, с которым незнакома, но о котором так много слышала – и лестного, и не очень, – мне совершенно не улыбалось. Кроме того, что это заочное знакомство само по себе вызывает неловкость, с ним еще и нужно будет о чем-то разговаривать, а я не лучший собеседник для малознакомых мне людей. Я вообще не особо разговорчивая, не умею ни начать разговор, ни поддержать его. Не интроверт, конечно, скорее, что-то среднее – с близкими людьми могу болтать без умолку, а с посторонними будто немею. И ничего не могу с собой поделать. У меня словно челюсти замыкает, типа как у бультерьеров, и я рта не могу открыть.

– Заодно и познакомишься, – не унимается подруга.

– И зачем это? – искренне удивляюсь я. – Он тебе-то не особенно нравится, не встречаешья, а так, делаешь одолжение.

– Он мне нравится. Просто не так, как Владик, – в ее голосе появляются мечтательные нотки.

Вот, значит, как звучат влюбленные дуры…

– Ну и зачем мне знакомиться с парнем хуже Владика, если я уже знакома с ним самим?

– Он не хуже! – Вика едва не топает ножкой.

– Короче, – я уже злюсь. – Я согласилась заменить тебя на пару часов, и баста. Домой доберусь самостоятельно. И не надо знакомить меня с каждым твоим запасным… парнедромом!

– Окей, – она миролюбиво разводит руками. – Только не заводись. Слово-то какое выдумала…

Но я уже завелась и прохожу мимо кабинета географии дальше в рекреацию, чтобы успокоиться перед следующим уроком.