Точка бифуркации

Ночное, усыпанное звездами, небо притягивало с самого детства. К тому же у меня всегда была возможность лицезреть в телескоп мерцающие "бесчинства" далеких галактик, подмигивавших мне через стеклышки, линзы и черт знает еще какие приспособления, собранные в один мощный механизм для подглядывания за "страстями", творившимися в масштабе Вселенной. Отец гордился своим "детищем", изобретением. Безбрежное море мелких деталей скрупулезно собиралось им в одно волшебное Око и предстало во всем своем великолепии как раз в канун дня рождения моей младшей сестры. Планировалось, что столь замысловатое оружие по поиску ускользнувших от внимания ученых, еще не названных, не задокументированных, попросту не столь ценных для науки, планет, станет своего рода изюминкой вечера. Стоит отметить, что я, конечно, лукавил немного: не бывает ненужных космических объектов, для науки все ценно и даже "спрятавшаяся" в каком-нибудь закутке Вселенной планетка, да, нет, планетулечка, придется "по вкусу" какому-нибудь научному обществу, сразу придумают сенсацию мирового масштаба. Тотчас же найденное будет записано в разряд уникального, непревзойденного, будоражащего воображение. А еще одним моим упущением стало наглое утверждение, что с помощью телескопа, да к тому же, такого "домашнего", получится отыскать нечто необычное. Ну, если ничего сенсационного в этот самый момент не обнаруживается в космосе, почему бы не развеселить себя здесь, на Земле?! Ну, или хотя бы достаточно взбудоражить общественность чем-то нестандартным. Как раз такое у меня удавалось на славу, помимо моей собственной воли…

В самый разгар вечера, когда почти все праздничные блюда были "зафиксированы" в тарелках, а мама вынула из духовки запеченную утку в яблоках и подала ее на подносе к столу, я умудрился совершить непростительную ошибку. Неуемный характер опять сыграл со мной злую шутку: отправил меня на чердак, заставил отодвинуть специальную заслонку для наблюдения за звездами и "включить орудие".

Не думаю, что стоит долго объяснять нюансы того, как я сломал телескоп (а я его разбил в хлам от неудачного поворота). Оценки окружающих куда важнее. Помню, Ленка, сестра моя рыжевласая, тут же выдала мне рецензию, заслышав грохот: этот конь ретивый опять что-то изничтожил, вечно он толкает свои копыта куда не следует! Фраза была рассчитана на то, что я обязательно ее услышу.

— Как же ты так умудрился? — сокрушался отец. Он мгновенно прискакал в комнату на чердаке, побросав все домашние дела. Мда, еще он мне напомнил о том, что для своего возраста я слишком угловат, что, мол, в двадцать лет нужно быть несколько другим. Ну, я понял намек о том, что я глуп как пробка. Вслух он этого не сказал, но я уверен, что он так подумал.

— Я уверен, что ты мне не поверишь, но меня ослепила звезда! — заявил я вполне взрослым тоном.

— И поэтому ты накинулся на телескоп и начал его кусать? — подкалывал он меня.

— Поверь мне. Чистое небо, ни облачка и вдруг на меня летит огненный шар! — заключил я.

— А я тебе говорил, чтобы ты не сидел за компьютерными играми, слепнешь уже от многочасового "блуждания" по неизведанным пределам какой-нибудь страны Албумии. Ты как-то контролируй себя, а то свихнешься.

— Ладно, понял я тебя, понял. Мне очень жаль, ремонта еще месяца на три, — я искренне сокрушался, что подпортил веселый вечер.

— Ничего страшного! — сказал спокойно отец. Лучше бы он обругал меня, а грустный голос меня просто убил. Лучше бы я провалился сквозь землю в этот момент.

Стоило в деталях рассказать как все было. Я действительно видел светящуюся сферу, а затем вспышка света, яркого, ослепляющего. На боль в глазах не обратил внимание, подумаешь, ослеп на мгновение…мгновение…оно меняет многое, из-за него не повернуть назад и не исправить наши с вами "геройские" поступки в жизни…

Вот еще какая интересная деталь, себя я "нашел" на полу после этой самой вспышки, астро-трубу обнаружил поблизости в весьма неприглядном положении презренной рухляди, словно прямо в нее врезался этот инопланетный корабль (это я уже сам домыслил, что, мол, это точно некий разум! Вот голова моя треклятая, вечно что-то придумывает!).

Мама моя примчалась, чтобы оценить происшествие здравым сознанием. Мы любители астрономии таковыми явно не считаемся, хоть мама этим не увлекается. В семье хватает и двоих безумцев.

Папа, конечно, сидел со мной на полу, собирал стекла, но так бережно, словно из этих самых обломков еще можно было что-то смастерить.

— Неужто ты думаешь, что из этого крошева будет толк? — сам от себя не ожидал, что стану критиковать, в моем положении это было весьма опрометчиво.

— Кто ж сомневался, что Мишка пропустит хотя бы один вечер, чтобы не сделать эдакую гадость, — вердикт мамы прям как нож по сердцу. Весьма и весьма больнючий "укол".

— Не трогай его! У всех бывают ошибки! — заступился отец. — А я завтра съезжу и привезу новые линзы, еще более четкие. Мне как раз казалось, что нынешняя наша оптика — главный недостаток в конструкции.

Ленка даже не успела вякнуть из-за спины мамы. Так ведь и ушла к столу, словесно не укусив меня какой-нибудь фразочкой из фильмов типа: интеллектом явно не изуродован! Эволюция обошла брата стороной! Она то умеет запоминать глупости.

На здоровье я не пожаловался. Чего же портить вечер окончательно. Все же сестре шестнадцать исполняется. Противная она по характеру, но что ж поделать?! Можно было бы сходить в магазин и поменять на другую, я бы с удовольствием совершил эту сделку, но не продаются другие. А жаль.

В голове творился бедлам, все кружилось, взрывалось, болело. Я натужно вытягивал из себя радость. Никто и не заметил перемен. Я так надеюсь.

За вечер успел поиздеваться над сестрой. Ехидничал насчет ее парня. Был ли он?! Она уверяла, что он придет. Я стал делать ставки, причем вслух: даю тысячу, что никто не придет! И вот когда я, уверенный на сто один процент из ста, предложил аж пять тысяч, раздался звонок в дверь!

— Кажется, в твоей хрюшке-копилке пять тысяч, больше ты ее не увидишь, она моя! — тут же отреагировала Лена, направляясь к входной двери.

Я ожидал кого угодно, но не Виктора. Этого дурня — соседа. Сколько учились в школе, столько и дрались. Хоть успел я отужинать, посему я сорвался с насиженного стула в гостиной и умчался к себе в спальню.

Не помню, как отключился, рухнув в кровать. Сны не подвели и сменяли друг друга, как слайды в диафильме. Не трудно догадаться, что такому безумцу как я снятся космические панорамы, далекие планеты, квазары, кометы и другие "ингредиенты" "внешнего мира". Может, именно поэтому я с нетерпением жду ночи, чтобы погрузиться в сказку, свою сказку, где я сам себе хозяин.

Есть настоящий враг всем мои грезам. Только не смейтесь. Имя ему — будильник. Именно он каждое утро "вынимает" меня из объятий очередной галактики и возвращает на Землю. "Стрекотал" он и сегодня, словно дитя, возжелавшее вцепиться в грудь матери и напиться молока. Достаточно популярная среди засоней привычка — шарить закрытыми глазами по тумбочке — мне не помогла, я лишь скинул этот маленький железный "набат" на пол, где он стал грохотать еще пуще. Вот тут-то и наступил момент истины.

Я попытался продрать глаза, встать и добить часы, но уже не руками. Обстоятельства меня остановили…

Стоит признаться, что еще никогда не испытывал такой страх. Ночь не переходит в день, а перед взором один большой квадрат Малевича и ни лучика света.

Я заистерил, так что на мой "ультразвук" сбежалась вся семья. Ослеп сынуля.

Помню, как мы ехали. Семья психовала и паниковала не меньше моего. Мама прикрикивала на папу, мол, едет так, что в аварию попадем. Он же ей "отвешивал" ругательства. Виктор тоже увязался с нами. Изображал сопричастность спасению недруга. Выпендривался он перед Ленкой, вот, мол, какой он чуткий и нежный.

Мы мчались к окулисту. Я сидел на заднем сидении и прислушивался как наш Пежо рычал при обгоне одного авто, другого…пятого…десятого. Ленка сидела справа от меня и держала за руку. От нее сроду не дождешься доброго слова, тем более внимания, а тут меня засыпает вопросами: тебе больно? Как ты себя чувствуешь? Может лучше сейчас?

Странно, мне стало хуже в этом мире, а это помогло другим людям стать чуточку лучше. Мда…был бы хвост от природы…ради такого дела отрезал бы его! Глядишь, и совсем все ангелочками станут. Шутки шутками, но я "испужался" своего нынешнего положения.

Трагедия. Иначе и не сказать. В пору рыдать и кидаться на окружающих, словно подраненный медведь. А я холоден как ледышка. Все вокруг снуют, будто я в раз попал в улей. И я не от мира сего. Глазам больно, словно к ним приложилось раскаленное клеймо. Стиснув зубы, терплю, но не жалуюсь.

Удивительно действует пронзительная боль. Ускоряет время, несет тебя как частицу сквозь бескрайние просторы и от тебя лишь требует быстрых решений. И вот тогда ты превращаешься в подобие робота, именно робота.

Мои команды самому себе — Спокойно! Все образуется! Хуже не будет! — помогли мне. Я очутился в комнатке, что зовется кабинетом врача. Именно здесь выносятся приговоры. Заходишь здоровым, ну, или почти здоровым, а выходишь весь облепленный рецептами, словно медовый леденец в пчелах или осах и тому подобных жужжащих.

Голоса. Боже, хотя бы это у меня еще есть!

Меня, слепыша, аккуратно провели к стульчику пациента и усадили с таким видом, что, мол, предстоит весьма и весьма серьезный разговор. Разговор по душам.

Так оно и случилось. Только перед вынесением "приговора" я слушал "кряканье" возившегося вокруг меня старичка-врачевателя, все время откашливавшегося. Сам то он здоров?! Или совсем годы дают знать? Сколько ему лет? Сто? Двести? Очевидно, триста и то если считать одни пятницы. Мне он не понравился. Да и кому понравится человек, не прячущий за пазуху диагноз пациента?!

Слепота. И без всяких слов понятно. "Знахарь" же подбирал слова помягче. Дело, мол, странное, временная потеря зрения. Да, к тому же получили ожег сетчатки.

Откуда я мог "нацеплять" ожег?!

К чертям все домыслы. Ясно все.

Я больше никого не слушал…Попросился домой.

А что дома? Меня вернули в четыре стены собственной комнаты. Прямо таки пленник замка.

Уложили спать и это в три часа дня! А я и не брыкался. Самому хотелось забыться.

Не буду вдаваться в подробности собственных переживаний. К чему вам это?! А то скажите, что я — жуткий зануда.

Шли месяцы. Первый месяц опал, словно листок под осень. За ним последовал следующий. Так и прошло пол года. А я все пребывал в состоянии крота. Многое, конечно, поменялось. Слух обострился, да и память воображения развивал как мог. Так и создал собственный мир. Да, да. Собственный мир. В нем было прекрасно все. Что именно?! Идеальное пространство для творчества. Там существовало лишь то, что я за свои годы успел уловить глазами счастливца. Если море, то самое голубое и теплое. Если солнце, то припекает, но не изнуряет. А воздух то какой! Будь возможность взять его в ладошку, словно пломбир, съел бы в один присест.

В этой новой реальности я себя не ограничивал. А кто мне судья?! Поэтому спешно припомнил содержание любимой книги по астрономии. Боже, какие там красивые иллюстрации! Дальние галактики. Да и просто созвездия, которые можно наблюдать невооруженным глазом с Земли.

Не сочтите меня за безумца, но в мою голову стали приходить интересные размышления, о которых поначалу никто не знал. Затем я стал ими делиться с сестрой. Ленка говорила, что у меня сдвиг по фазе. Что я несу бред настоящий.

Раз я был лишен внешнего зрения, "объявилось" внутреннее мироощущение. Все это, конечно, словоблудие без должных примеров. Да и зачем их все перечислять. Представлю самый последний, по версии Ленки, бред:

— Сядь и послушай меня! — я уже готовился представить идею общественности, то есть сестре.

— Ну, что опять?! Инопланетяне среди нас? Или Земле грозит столкновение с мега большим метеоритом? А я догадалась!!! — завопила дуреха. — Гоблины все же существуют, да?

— Очень смешно! — я улыбался, сдерживая гогот. Умела же она рассмешить. — Новая идея у меня.

— Как всегда революционная, — подколола Ленча. — Может, запишем на диктофон и отправим, не знаю, в какое-нибудь бюро по астрофизике? Существуют же такие?

То ли шутила, то ли по правде говорила. Я не понял, поэтому мешкал с ответом.

— Ага. Обязательно.

— Ну, давай братец, глаголь истину! — ох и стервозина вырастит, подкалывает на каждом шагу.

— Спасибо за одобрение. Заумная речь у меня получится, но терпи, как говорит дедушка наш с тобой: терпи казак, а то мамой будешь, — я тоже попытался отшутиться.

— Не тяни кота за… ошейник, — мда, совсем девчонка взрослеет, и не тех слов нахваталась.

— Знаешь, что такое элементарная частица?

— Ты же мне сам как-то недавно рассказывал, что это такие частицы, которые, в отличие от молекул и атомов, не подвержены делению.

— Умничка! А если представить, что эти самые элементарные частицы состоят из черных дыр.

— О как! — удивилась Ленка по-настоящему. Это я почувствовал. — Погоди, ты же говорил, что люди состоят из молекул, атомов, кажется, так. Или я что-то путаю?

— Все правильно. Все по шкале: молекула — атом — черная дыра!

— У меня другой вариант: молекула — атом — брат свихнулся! И мы его теряем! Врача! — Ленка привстала и изобразила мигалку на скорой помощи.

— Смейся, смейся, а через пару лет сделает кто-нибудь такое открытие.

— Не буду ехидничать. А как все это необходимо доказать? Может, там формулы какие-нибудь начертить требуется?

— Если поможешь, то напишем!

Денька через два мы все же уселись вместе за письменный стол с листком бумаги. И Ленка мне призналась:

— Ведь зря теряем время. На такие исследования требуется оборудование, какое еще не существует, наверное. Денег надо море и все лучшие умы планеты.

— Мощно сказанула. Ну, у нас этого ничего нет. Зато голова варит.

— Варит у тебя, а я вот пятая лапа у собаки. Как я буду записывать твои мысли?!

— Лена, не паникуй, мы будем медленно, шаг за шагом, идти вперед.

— Мне же еще посуду надо помыть, пока мама не пришла с работы! — вспомнила сеструха, не раньше, не позже.

— Успеешь. А пока пиши.

Вот, кажется, так начиналась наша эпопея с примитивными научными изысканиями. Но я почему-то верил в положительный исход дела (лукавлю!). Мы чертили схемы, записывали формулы, которые Ленка совсем не понимала. Моим мыслям также нашлось место среди гор бумаг, так родились тезисы, угловатые тезисы.

Мы никуда не спешили. Может, поэтому сестра все больше дергалась, обижалась на меня. Не свойственна ей усидчивость, хоть ты тресни.

Откуда брались у меня знания? Честно? Мне просто захотелось изложить идеи, блуждавшие в моей голове ни один год. К тому же свой тезаурус я подпитывал регулярно и мог сносно обращаться с терминами. Ну, что поделать, люблю я физику. Только разве в этом дело?! Я стал задавать этот вопрос с завидной регулярностью. Ведь до того, как потерять зрение, я был ленив, как осел. Возникали мысли и тут же пропадали где-то в глубинах сознания. А я и не пытался их поймать, удержать. Сейчас же творилось невообразимое. Я с такой жадностью узнавал новое из аудиокниг, что невольно приметил некоторую особенность — я не знаю меры и если бы не физические возможности человека, то обязательно бы сутками напролет, не смыкая глаз, сидел бы над прослушиванием очередного трактата.

Но откуда приходили ко мне новые знания, нигде не прочитанные, не услышанные? Очевидно, я просто дурею. И этот диагноз давно известен врачам.

Всю чушь, какая у нас с Ленкой получилась, мы отправили, вернее сестра, без моего ведома, в астрофизическое общество. Сестра выискала адресок в Интернете этой организации и, не долго думая, кинула отчеты с математическими выкладками в море по имени почта. Я, конечно, был против, более того, я был уверен, что мои документы мирно лежат дома. Как-то стало стыдно отправлять эти "наивные трактаты самоучки". А Ленка тайком все же предала общественности мои глупые идеи.

Я запомню четырнадцатое февраля раз и навсегда. Я назвал эту дату в моей жизни "точкой бифуркации". Понимаю, звучит ни к месту. Но это же для себя. В тот день я открыл глаза, и стало вновь больно, как тогда, у телескопа, когда нечто ослепило меня на целых два года. Может, это был подарок свыше и тогда и сейчас. Богу было угодно меня заточить в "темень", чтобы я прозрел, задумался. Если это так, то тогда я желаю каждому побывать в моей шкуре. За болью пришел свет, он ворвался, словно слон в посудную лавку и особо не церемонился. Зрение вновь решило меня посетить. Для начала, конечно, все ограничивалось силуэтами, контурами. Затем пришли цвета, от которых я совсем успел отвыкнуть.

Совпадение или нет, но именно в этот самый день Ленка вновь завела разговор о черных дырах. Довольная она была, поглядывала на меня, еще не веря, что я и впрямь могу ее лицезреть.

— Миша, а все же глупостью было предположить, что люди состоят из черных дыр!

— Да я и сам уже так думаю. Но времени то сколько потратили. А сколько философствовали, вспомни. Что мы только не представляли. Вот дураки мы! Неужто мы и вправду рассчитывали, что эту дрянь кто-то воспримет за новаторство в науке, а ведь относились мы к этому с большим энтузиазмом.

Я хотел было еще кое-что сказать, но раздался звонок в дверь. Как сейчас помню. Сидим с Ленкой на полу, так удобнее разговаривать, хм…привычка. Спальня открыта и видно как мама отворяет дверцу. На пороге рослый незнакомец в черном костюме. Мы с Ленусиком даже вытянули шеи, словно гусаки, высматривая гостя. А он нам и "подкидывает бомбу":

— Здравствуйте. Надеюсь, мы не ошиблись адресом. Здесь проживает Михаил Аверинов?

— Ну, да.

— У меня есть пара вопросов к нему. Он дома?

— А вы собственно кто? — мама всегда стоит на страже порядка. И это правильно.

— Зовите меня Дмитрием Алексеевичем. Я из Академии наук. Сами понимаете, что просто так я не мог к вам приехать. Работа все же. Но вот то, что написал ваш, я так понимаю, сын, просто восхитительно. Хотел бы я своими глазами увидеть этого уникума.

— О как! — мамино удивление можно было понять, она ведь даже и предполагать не могла, что я могу столько всего "нахимичить". — Он к Вам сейчас подойдет!

Видели бы вы лицо сестры моей. Хитрая и довольная:

— Значит, черные дыры уже начали работать на тебя, братец!

— Точка бифуркации, никак иначе, — резюмировал я.

P. S. Да, чуть не забыл про один немаловажный факт. Прозрев, я больше не смог из себя извлечь новые идеи. Я вновь стал превращаться в обычного человека, немного безразличного к окружающему миру. А трактат по черным дырам привлек весьма серьезное внимание ученых. Не прошло и года, как все то, что я описал, подтвердилось. Хм…смешно и грустно, я — герой одного, лишь одного открытия. Хотя кто знает… Может я опять удумаю глянуть в окуляр трубы в ненужное время, в ненужном месте. Знать бы, где это "ненужное место", отправился бы незамедлительно.

Кстати, то ослепляющее действо, что было в телескопе в день рождения сестры, будем считать Божьей благодатью!