Точка души (Прозатворения)

Поезд в час ночи тьму разорвёт…

Гул, стук колёс.

Отчаянье!

Вагоны, вагоны… Землю з-знобит

н-нервной

дрожью

нечаянной.

Гулкое эхо скрипуче фонит:

«Нумерация с головы».

Тоска…

Посадку объявят и трескоток

слух царапнёт

у виска.

Безлюдный перрон равнодушен, тих.

И я, предъявив билет,

помедлив, навстречу своей судьбе,

шагну

через сонм

«нет».

*

К сосне вековой

притулившись спиной,

маску сбросив, молю:

— Во имя Отца и Сына

и Святаго

Духа…

Воистину Север — Юг

и Запад

с Востоком.

Стрелка магнитная, будь мне

оком.

Аминь!

*

Вольные чайки Поморья —

не чета

сородичам

помойным.

Город с прогрессным благоустройством

иное

считает

достойным…

А тут не летают троллейбусы

и без подогрева кровать.

Зато в Беломорье каждый тебе

при встрече

желает

здравствовать.

Край здесь суровый и правильный.

На Севере просто не выжить хитря.

Ловчить, запираться нет смысла…

Таким…

от медузы

не будет

житья!

*

Северный ветер траву пригнул.

Полна вода, куйпога.

Рукой подать до материка,

да шальна волна — не слуга!

А глянь, через шесть часов, чудеса:

не нужно плыть за кормой.

По морю ступай, аки посуху.

Кечкара — путь домой!

*

Белое море. Прилив — отлив.

Р-ррокочут морские часы.

Сколько они отмерят мне

дорог по жизни пройти?

Морские мили сухопутных длинней,

но они ведут строже счёт.

Море, качаясь вперёд-назад,

раскачки другим не даёт.

*

Дочушка Катюня —

Стебелёк с особинкой.

Величает муж тебя

Ласково «микробинкой».

Добротой своею

Зарази весь мир!

Славный на планете

Люд устроит пир.

Солнце загостилось

В волосах твоих.

Мне на радость снилось,

Будто греюсь в них.

*

Белая ночь,

мир отдалив,

сердце томимое

небу откроет.

Мысли и сны

поровну поделив,

нет, не ответы… —

вопросов подбросит.

*

Занозила душу тоска…

Растерял себя, расплескал.

Заплутал средь мирских затей

и от проповедей устал.

Люди — сила, но пробил час:

только сам себе можешь помочь.

Отрекись

от соблазна

«слыть».

Пуповину

сгрызи

прочь!

Удались в одинокий скит,

где сойдёт мишуры линь.

И смиренной молитвой взывай

богоносных небес синь.

*

Избы поморов, избы поморов.

Сколь вами сложено судеб и былей.

Сколько вы видели радости-горя…

приняли боли.

Стылая печь. Закопчённые стены.

Чёрная дверь и в углу образок.

В этом бушующем мире несказок

Стали моим вы приютом веры.

Белого моря старцы седые.

К вам за советом, за светом иду.

Вы утешаете, вы же и лечите.

Избы поморов — кузница слов.

Я в своём сердце принёс уголёк вам…

Печка затеплится — молодость вспомните.

Радостным гулом тогда ободрите.

Только, родные мои,

не молчите!..

*

Послесмертье. Час расплаты!

Длинный список дел, делишек.

И на все есть свой свидетель…

Их порою даже с лишком.

А какой вердикт объявят,

ты не можешь знать заране.

Лучше б в рай, а вдруг как снова…

В ад!

На Землю!

в наказанье,

в назиданье…

*

Слева — обрыв, справа — обрыв…

Наверх — грубой нитью тропа.

Она, петляя, ведёт туда,

где лишь гнездовье орла.

Но каждый шаг, что уводит ввысь —

вразрез с приземлённым житьём.

А голос вкрадчивый песнь поёт,

назвавшийся Разумом:

— Поверь, не стоит дальше идти,

и так уж вровень болот!..

Всё это — прихоть. И липкой речью

Треножит

твою

иноходь.

Думать, похоже, есть над чем.

Лучше себя не неволь…

Ведь это лишь Человеку под стать —

Расти

над отметкой

«ноль»!

*

Хлеба укрой, крупная соль,

стылой воды глоток.

Отчаянных мыслей безудержный вихрь!

И — не грозит покой.

За шагом — шаг, за верстою — верста,

где земли непочата суть.

Не для того, чтоб ступить туда…

За горизонт

себя

заглянуть!

Идти, сбивши ноги в кровь,

до спазмы сухой во рту.

Где перевал рассечёт гору

и облака по нутру.

За шагом — шаг, за верстою — верста,

преступая похоть и боль,

идти назло всем смертям.

Штурмуя

вершину вершин —

себя!

*

У самого Белого моря

в ветхой рыбацкой избе,

закутавшись в спальник, как куколка,

я письма пишу тебе.

Любить не умею ярко.

Почти не дарю цветы…

И чаще других подарков

грусть получаешь ты.

Внутри всё клокочет, мается.

Виню себя и кляну.

Легко ли рождаться заново

Вот так

одному

на юру?..

Но должен из кокона выйти

не тот же удав или больше…

Последней бабочкой лета

На грудь

опущусь

брошью.

*

Колежма — Белого моря рай.

Богатства — на каждом шагу.

Не газ или там молибденовый концентрат…

Важней! Поручиться могу.

Люди — вот что ценней всего!

На слово щедры красное.

К работе охочи, пожалуй, любой.

Это ясней ясного.

Но пуще славится их поморство.

Вот где «охи-то» с «ахами»!

Сёмгу, камбалу, навагу с корюшкой

Возами

сдают

маховыми.

Ладонь, как пятка, легла на канат:

— А ну-ка, сходить, что ль в Баренцево?

Им только б пресной воды запас…

Карбас

кивает

радостно.

*

Ветер принёс Солнышку

Пуховые облака-подушки,

А я одеялом воздушным

Окутал сладкого Лёвушку.

Солнце закрыло глазки

День ушёл на покой.

Пусть тебе снятся сказки

Махонький внучек мой.

В храме лесном царит полумрак,

Лишь алят угольки, да кадит головня.

Ель, облачившись в стихарь торжественно,

Служит всенощную. По небу призрак

Тенью совы возвещает призывно

Волю Вселенной. Силу небесную!

Сердцем читая судьбы откровение…

Всё принимая и веруя свято, я не бесную.

Крестным знаменьем себя осенив,

Я причастился малиной лесною.

Стихонезнаючто обняло ласково…

И мою голову, низко склонённую,

Благословил, окропив, летний дождь.

*

Не довелось на Елене прекрасной

Скончаться от избытка чувств,

Любви и жарких поцелуев.

Так хоть на острове Елены…

*

Моя комплекция — роман,

Зачем мне эпопеи вес?

Я отвергаю суп-культуру!..

Стремиться буду к SMS.

*

Прилив морской отхлынет,

Корёжа глыбы.

Но, поразмыслив,

Прильнёт обратно,

Забыв о распре.

Деревни остов брошен

На камни века.

Склонив главу, вернём

Жизнь этим храмам.

Да будет поздно…

*

Коза для Славика милей,

Втащил её на мавзолей.

Шоб ИМ почёт теперича

Заместо деда Ильича.

*

Уповаю на Чудо-радар,

При рожденьи встроенный Богом,

Сирена взвоет: «Антипидор-пидор!» —

Почуяв грязь за порогом.

*

Рассупонилась Земля,

расхристалась.

Возмечтала сбросить путы

меридианов.

Стала тесной параллелей

авоська,

Шоколадная пригрезилась

доля.

— Пуп вселенной я, и нет мне

указу!

Пожелаю, так сразу же

солнцу

Вкруг меня за счастье будет

юлиться!

Но не дали «кочану» речь

докончить,

Непогашенный бросив

окурок.

Посбивало у челябинцев

шапки.

Оробела тут Земля,

попритихла.

Запряглась в ярмо постылое

молча

И продолжила, ворча, бег

по кругу…

*

Я хочу сквозь ушко одиночества,

Ужавшись до слова, до мысли,

Несмотря на неверья пророчество,

Перейти за границу смысла.

За черту повседневных суждений

И ширму знаний объятных,

Где живут не фантомы видений…

И маму с батей — в объятья!

*

Что за птица?!

Что за баловень изменчивой судьбы?..

Мне не спится.

Ночью я пряду по ниточке мольбы.

Колесницы…

Слышен издали тревожный звон мечей.

Ворон — ниц!

Знак крадущейся беды

Да дрожь свечей.

*

Ужас ночи подступает тихо,

Тьма сгущается, выдавливая свет.

За стеклом оконным бродит лихо,

Лихо бесовское терпких лет.

Я в эпицентре чёрной Вселенной.

Хлад, пустота и — ни зги окрест.

Жизнь мою теплит мерцанье нетленной

Слова-лампадки да славный крест.

*

Мы сидели вдвоём на крылечке,

Вспоминали прошедшие дни.

Похмельные, в седом колечке,

Чуть оторванные… от земли.

Бело морюшко разомлело,

Ах, как ластится синь в глаза.

Только осень жизни узрела

Раем писанные образа.

Я бы песню сложил об этом:

Сват и я — вот такой дуэт.

Пусть запомнят прилив и мели!

Жаль до горести — не поэт…

Предвосхищает

Сияние утра

Точка росы.

Горе и радость

Срастутся с тобой

Точкой слезы.

Станет молитвой

Слов мишура

В точке души.

Со своей колокольни

лягнуть

Небеса и Светило —

за счастье!

Собрату в пенсне

звездануть,

Чтоб душа изгнала

ненастье.

Облегчившись, сбросив

гнёт,

На чело нагнав

меланхолию,

Можно вновь созерцать

полёт

И закат рифмовать

в портфолио.

Глянь-ка на прихоть прусскую:

Екатерина — немка-профура!

Спустила землицу русскую…

Транжира и баба-дура!

То ли дело — Союз-собиратель.

Широки и бескрайни объятья…

Эх, кабы нам эту часть,

Краше б рассыпался. Ась?!

Разбужено небо взрывами,

Салют — на лицах, домах.

Пьяным угаром двоится

Этюд в багровых тонах…

Год наступил тринадцатый.

Что выпадет: чёт-нечёт?..

Горе ли, блёстки радости —

Время предъявит счёт.

Сегодня Рождество Христово

По версии нашей нетленной.

И пусть другим «фиолетово»…

Я не один во Вселенной!

Наполовину я — москвич,

Лишь краешком — карельский внедорожник,

Так представляюсь в свете.

И редко добавляю «Викторович».

О малой родине, увы,

Теперь немодно вспоминать

И заявлять причастность к ней публично…

А уж тем паче не этично

Прямую кровность подмечать.

Да, видно по всему, идёт народ

К чему-то среднему —

Утряскам и усушкам…

В смятенье хочется сказать мне не «идёт»,

А… «идиот» куда-то.

Не сладен кажется

Тот даже не коктейль, а взвесь

Несовместимых прежде гредиентов.

Однако кушать — всем.

И то — не наш каприз!

Ведь даже за морем,

Где правил Ку-клукс-клан,

Повторно вызывается на бис,

И верховодит всеми «загорелый».

Границы неизбывные стирают

Повсюду на земле,

Во всех пределах.

Так скоро я по цвету отличусь

На родине своей.

Едва ли дело…

Похоже, языки, окрас и вера,

Свалившись со стремянки Вавилонской,

Распались в пыль в дни оны

Не навек.

Срастают вновь!

В один скипают сплав,

Собой, помимо воли, образуя

Вселенский столп Богославленья…

И крутит Режиссёр кино назад

Себе в потеху,

Нам на изумленье.

Вначале свергли Бога.

Опа, опа, опа-па!

За ним, взашей, всех мужиков.

Опа, опа, опа-па!

Вослед мужам свергают баб.

Опа, опа, опа-па!

Вниз по цепочке пищевой

Казалось, некуда. Ошиблись…

Оно идёт на смертный бой.

Опа, опа, опа-па!

Во мраке кончен путь земной.

Опа, опа, опа-па!

Червь торжествует земляной.

Как втиснуть

В ямбы и хореи

Ядерный

Взрыв?

…

Вот ударит жизнь,

Поприцелившись,

На губах застынет

Ухмылочка:

— Да, поди ж,

Попали… в сам-самое!

Тут и слово свинцом

Наливается.

Непривычен метр

Смехотворных строф,

Неукладных рифм,

Оголённых чувств.

Рифм не масленых,

Не прилизанных,

Сладкой патокою

Не тронутых.

Строгих запятых,

Острых суффиксов.

Пулемётный след

Многоточия…

На разрыв! аорт

Слог надрубленный.

Горла… перехват,

Баррикады букв.

Не вздохнуть и, то ж…

И… не выдохнуть.

Лишь потрескивает

Нерв-струна во тьме.

На глазах у всех

Тело к-ккромскает,

Корчит душеньку,

Вык-корёживат…

Строк обугленных

Откровенностью.

Жёсткой прозы ток!

Сердце б выдер-жа…

…

Как втиснуть

В ямбы и хореи

Взрыв…

Ядерный?

Дни летят, растворяясь в строчках,

Обращая секунды в литеры.

Я корплю до глубокой ночи,

Постигая знакопись лиры.

Дать зерну прорасти!.. Впотьмах

Напрягаясь и сетуя дённо,

Точно истовый схимонах

Предначертанный поимённо.

Жизнь прожить — не пером вести…

Так должно быть и будет присно.

А поэзия, форма совести,

Не дозволит поступок низкий.

Штиль истомил, расстроил паруса

Гладь стихоотраженья неподвижна.

В зените солнце. Небо — бирюза.

Поклонник Бахуса подрёмывает с книжкой.

Блестит в лучах и манит горизонт

Заманчив у души процесс броженья.

И дальше прозябать уж не резон

На яхте, что застыла без движенья.

Но паруса смиренно ветра ждут

Ждут милости великой от природы.

Так и поэт свой начинает труд,

Дождавшись терпеливо непогоды.

Словотворенью нужен ветерок

Чтоб посвежей, понервней, поколючей.

На вёслах пыжиться — ну, есть ли в этом прок?

Распустим парус под дымящей тучей!

Такая жизнь закиснуть не даёт

От зевоты не сдвинешь челюсть.

Теперь держись покрепче, рифмоплёт!

На вахте Свыше кто-то есть…

Я начинаю уж неспать…

И вот из бездны непонятной — смешенье букв.

В блестящем вихре слов.

Один, совсем один.

А навигатором — лишь вкус

Да гениев искусства дух.

Искус им подражать стихает

И тогда…

Тогда — возгонкой дивной Муза

Стихами воспарит

И рифм чудной пререполох,

И чистословный текст — ручьём

Желается потоком бурным!!!

Рекой, переходящей в половодье…

Но нет,

Дозволит поцелуй…

Пристойно, строго всё.

И фраза — к фразе,

Тема — к теме.

Вперёд три слога — два назад.

Сперва пиши — наутро думай!

По удареньям, суффиксам и точкам

Раскладывай, сживляй строфу.

И запятых — проворных тараканов,

Шлёпай тапком.

И лишь Господь свидетель

Он — Наставник.

— Ха! — смрадно хмыкнет грамотей. — Ну, вы тут с богом наваяли.

Собачиться в ответ? Далёк от прихотей подобных.

И с неба равнодушно я взираю,

как тявкают…

— Чтоб стать поэтом, нужно обрезанье

Вам сделать. Есть на то желанье?.. —

Заметив искажённое лицо

И руки, закрывавшие промежность,

Он уточнил: — Не плоти, лишних строк.

К поэзии извольте относиться

Не легковесно — насмерть биться!

И подарил свой томик мне стихов

Весь в ранах фиолета, след двоится

От штампа канцелярского оков.

Так я проснулся. Вот задача!..

Как трактовать сей сон?

Вопрос! И так стараюсь в унисон

Я мыслить, чувствовать, писать.

В процессе стиховспоможенья

Сурово отпрысков строжить

И уж, конечно, не лелеять.

Хотя Ему с небес видней…

Сей знатной тени, что не в силах,

Затмить её иль обесчестить,

Ни призрак Гамлета отца,

Ни всех живущих сонм.

На дворе метель-метёлочка метёт

Меня с милым на гуляние зовёт.

Запорошит нас она, запахнёт

Ещё ближе друга с дружкой сведёт.

Мне отсюда в сельский клуб далеко

Как же с Хошкойлы дойти нелегко.

Провожатый нужен мне, ой какой

Не добраться ни за что мне одной.

Кавалер мой и не весел, не рад

Объясняется на людях невпопад.

Говорит, а сам волнуется весь

Моё сердце не в деревне, а здесь!

Вы подруженьки не стойте у ворот

Вам сегодня от ворот — поворот.

Сладко нам, что не тревожат они

Знают крепко — это нашеньки дни.

Из всех-всех-всех сын выбрал Её.

Ну, а дальше — Чёрный квадрат…

По знаку Зодиака — «скорпионище».

Но знаю, славный мой котёнок,

Ты тонкого провиденья сокровище,

И чистотой, улыбкою — ребёнок.

А лучше ты все знаки те забудь.

Да, я не критикую, не бранюсь…

Достойной Человека званья будь!

Со звёздами я сам договорюсь.

1964-й:

Космонавты — герои Земли!!!

Астронавты — небес покорители!

Хоть рыдай тут, а хоть внемли,

Любая замуж — без ускорителей…

90-е:

А вас туда никто и не посылал!!!

Уа-ха-хха!..

Раз кодла окружает. Этих гадин,

Гусинско-березовских, я — по роже,

А Ходорковский… тот без ссадин.

— Кто следующий?! — «Себе дороже!»

…И шобла не полезла на рожон.

Ликовали эксперты, читая Указ:

«Хорошо, что назначил не лабрадора!»

А время таки показало: ан нет.

Гордо вещал Президент, между прочим:

— Я прикупил вам на рынке «Мистрали»!

— Вот как… — растерянно обмер рабочий —

Западу — помощь, а нам — поднасра…

Крысам не дали сбежать с корабля.

Может, корабль перестанет тонуть?..

— Я, сноудёнок юный, вам клянусь:

Всех тоже заложу, мир знает пусть!..

— Дурашка ты, давно известно:

Такое за границей лишь уместно.

Напиталась власть −

Краснопузый клещ.

Усосался всласть,

Людской кровушкой.

Поразбухнул впрок…

Стал пунцовее,

Повалился вбок,

Взял и сдох.

За гармошкою

Не послал мя тесть —

Ведь не пахана

Истомилась десть.

Поле тучное

Неухожено,

На потерянных

Детей брошено.

Лампочка висит

Горит тусклым огнём.

Всё бы хорошо —

Нет хозяина.

Помер тесть родной,

Пётр Степанович.

Водку пьёт родня —

Я прикладываюсь.

Не по силам заглушить

Вопы горькостью,

Слепоту замельтешить

Теленовостью.

Сорняки — под плуг!..

Нескоромная,

Пусть родит земля.

Аль бездомная?

Лампочка висит,

Горит тусклым огнём.

Всё бы хорошо —

Нет хозяина.

Помер тесть родной,

Пётр Степанович

Водку пьёт родня —

Я прикладываюсь.

*

Все мы однова

Дети замети.

Ветки хвойные —

Меткой памяти.

Рады, ежли горь

У ворот чужих,

Да вот только соль

На висках своих.

И покуда весть

К нам летит стрелой,

Божий теплит день

Свечкой неземной.

Кабы только мог,

Не дал бы свою

Белую снежинку

Обернуть в хвою.

*

Сей гам — судный день

Чёрной кошкой котит.

Чёрной кошкою

Неживых котят…

Сны стоят кугой —

Бабой крупною,

Бабою страшною,

Непускаемой.

Глаз боюсь отвесть,

Слушно вверх веду…

Ничегошеньки

Не говорят мне.

Ты, отец родной,

Дай хоть знак земной:

Как тебе без нас,

Чем вспомочь сей час?

Немота — в ответ,

Всё тихохонько.

Жуткой гостью сова

Глазам хлопает.

Серой пеленой

Солнца день застил,

И слеза кипит —

Горьким варевом.

Реанимация, реанимация…

Рая и ада 3D-презентация.

Чёрный тоннель с яркой вспышкой в конце —

Избранным.

Миг забытья, осознания пауза —

Бранным…

Тайный покров полусна-полусмерти

Сдёрнуть молю… Ждёт нас что?!

Больше света!!!

Ни подсмотреть, ни списать не дают.

Нету в задачнике жизни ответа.

Говорят, в Пенсионном —

Лёгкий запах мочи.

Ты почти что покойник.

Можешь — сядь! но молчи.

Горизонт отмаячил

И диоптрий цифирь

Там тебе обозначит

Чёрно-узкую дверь.

Уж не строгий хозяин

Для своих позатей,

А впритык тихомолкой

Мне с соседкой теплей.

В фонде том Пенсионном

Лёгкий запах мочи…

Я ещё… Не — покойник!!!

Хошь, кричи! Хошь, пляши!

Государев проложен тракт —

Старый маршрут выпрямляли.

Кабы не ящик, уплыл контракт!

С трудом их тогда обаяли.

Вон садик, бассейн, хранилище…

Закусить не всегда было печенье.

За срок столько выпить винища!!!

«Героя» — положено печени.

Вот это повезло с работой:

Пляж, свежий воздух и покой.

Жена не в стойке боевой,

Когда в мобильник тихо свой

Муж молвит: «Рыбонька моя».

«Целую», мол, и всё такое —

Сленг рыбий и… терминология!

Загадочные наши обереги

Горбыль, обломки кирпича, крапива,

Бурьян, заброшенная нива…

В душе у чужестранца уголок

Займут навязчиво, навечно.

А не берёзки и не хнычущая ива…

Царицын… Сталинград и Волгоград…

Остановись! Назад качнись!..

Безумный маятник Руси

Для нас и мира

Свят и право

Будь Сталинград!

Живём мы на зависть соседям:

Без пляса живём, без скандалов.

Нет взлетов, а значит, падений,

Ни песен, ни крика вандалов,

Тревожных звонков в милицию,

Лихих хороводов пьяных.

Жизнь — вовсе не репетиция

И не концерт с фортепьяно.

Чужды и назойливы гаммы.

А чувства должны быть нейтральны

И ровные исключительно,

Как линия кардиограммы.