Точка отсчета

VIII. Проблеск

Макс опустил винтовку и закинул ее на плечо.

В целом, все прошло так, как он рассчитывал. Восставшие мертвецы, хоть и ставшие для него неожиданностью и чуть не порушившие весь план, по итогу даже сыграли на руку, позволив выманить крысу из норы.

Первым делом он убил старика. Идиоты даже не выставили караул, и он без труда проник внутрь. Старик как раз выходил из туалета, поправляя спадающие штаны, когда ему в глотку вонзился короткий армейский нож. Он прохрипел что-то напоследок, окинув юношу ненавидящим взглядом, но на этом его бесполезная жизнь закончилась, а проклятия мертвецов не имели для Макса никакого значения.

Он забрал у трупа свой пистолет и винтовку, но решил не светить лишний раз оружием, спрятав пистолет в кармане, а винтовку оставив у главного входа на крайний случай.

Затем он обошел закусочную и подкрался сзади к борову, самой доступной цели в данной ситуации. Пьяный здоровяк даже не услышал его шагов, а когда заметил, все было уже кончено. Пришлось, к сожалению, немного повозиться, чтобы этот слабоумный не выкинул чего-нибудь в духе «из последних сил».

Оставалось еще двое. Шеп, самый опасный, и паренек по имени Генри, при упоминании о котором у Макса начинали чесаться в предвкушении пальцы.

Он сделал вид, что запрыгнул внутрь через окно, а сам притаился за углом и подкрался к ним сзади. Чутье его не обмануло, и Шепу удалось уйти у него из рук в последний миг, что стало настоящим геморроем.

Макс попытался прикарманить двустволку, однако рисковать не стал не вовремя ушел, едва не поймав туловищем порцию свежей дроби.

Дела приняли скверный оборот. Сложно было убить забившегося в угол вооруженного человека и не пострадать самому. Следовало его как-то выкурить, и тут на помощь пришел так вовремя воскресший мертвец.

Раздавшийся вдруг выстрел сбил Макса с толку. С кем еще мог воевать последний выживший, кроме него самого?

Но тут внезапно труп здоровяка начал трястись, окутанный черным дымом, а затем его конечности начали шевелиться. Мертвец, сплошь покрытый кровавыми разводами, поднялся с земли и с ревом кинулся на первого же увиденного живого человека.

«Так вот ваша Катастрофа, — подумал он при виде самого обычного зомби. — Какая банальщина».

Далее все прошло как по накатанной. Он притворился, что борется с мертвецом, а сам подобрал винтовку и вернулся к заднему выходу, где прикончил сначала мертвеца, а затем Шепа.

Непривычное оружие едва не сыграло с ним злую шутку, когда он промазал в темноте мимо уродливой рожи и чуть не оказался погребен под полутора центнерами жира, однако последний выстрел удался на славу.

Ровное попадание в затылок. Хотя с такого расстояния, конечно, гордиться было особо нечем.

Макс сплюнул. Адреналин уже сходил, уступая место усталости, и конечности заметно потяжелели. Этот короткий забег сильно сказался на его самочувствии, и Марта наверняка будет жаловаться, когда увидит результаты очередных тестов.

Он вытер рукавом нос и уставился на пропитавшие ткань капли крови.

— Перегруз ментальной энергии, ха-х, — с иронией пробормотал юноша и вернулся обратно во тьму одноэтажного здания.

Туалет представлял собой жалкое зрелище. Без разделения на мужскую и женскую часть, это было небольшое помещение квадратов в пятнадцать с пятью огороженными друг от друга кабинками с одной стороны и одним длинным двухметровым писсуаром с другой. У третьей стены располагались две раковины, засыпанные сейчас всяким мусором.

Очевидно, никто не прибирался здесь очень давно. Облупившиеся стены покрывал слой грязи, а пол был завален пустыми бутылками вперемешку с прочим хламом.

Хорошо, хоть не воняло. Хотя нет, смрад здесь был иного сорта…

Макс поморщился, когда в нос снова ударил мускусный запах немытого тела. В воздухе еще стояла вонь пота, смешанного с застарелыми душком мужских выделений.

Он поглядел на одинокий кемпинговый фонарь, покачивавшийся вместо лампы на прибитом к туалетной кабинке гвоздике. Затем прошелся взглядом по разбросанным на полу детским рисункам. Рисовали неумело, и все однообразным серым карандашом на выцветшей желтоватой бумаге. Видимо, на большее у этих «воспитателей» воображения не хватило.

Широкие штрихи, с силой вдавленные в бумагу. И безобразные огромные монстры, пожиравшие серое солнце.

Макс притулил винтовку к стенке, зашел внутрь и присел у замызганного коричневатыми разводами односпального матраса. Девочка в некогда белом платье молча уставилась на него безжизненными глазами, продолжая укачивать на руках плюшевую игрушку.

— Красивый кролик, — не желая прикасаться к матрасу, он опустился на пол и скрестил ноги. — Когда-то я дарил такого сестре. И еще много чего дарил. Хотя последние вещи вряд ли пришлись бы ей по нраву.

Он сухо рассмеялся.

Девочка не обращала на него никакого внимания. Хоть и смотрела прямо ему в лицо, взгляд ее все равно блуждал где-то на задворках сознания, затуманенный и подавленный.

Синяки на руках выделялись на фоне бледной кожи. Какие-то совсем свежие, какие-то уже начавшие рассасываться. На смятом подоле виднелись бурые пятна, а босые ступни покрывала сеть мелких царапин.

Она сидела в углу, подогнув беспомощно колени. Слипшиеся черные волосы отросли до самых бедер. Сломанный и неправильно заживший нос тихо посвистывал при каждом вдохе. Бледное лицо с торчавшими от недоедания скулами выглядело как резиновая маска, пустая и бессмысленная.

Макс сглотнул. Шедшая из носа кровь уже не останавливалась и закапала на пол, стуча по кафелю.

Краем глаза он заметил знакомый темный материал. Его рюкзак валялся в противоположном углу, в тени, а рядом как раз глядел в пустоту в луже собственной крови мертвец в старой кепке с эмблемой какой-то очередной бесполезной спортивной команды, будто привет из далекого светлого прошлого, когда людей интересовало еще что-то, кроме выживания.

Юноша отошел. Камера еще лежала внутри, и он, нажав кнопку на маленьком корпусе, надел ее на лоб и затянул покрепче ремни.

— Нужны интересные фильмы? Ну, получайте…

Вернувшись к матрасу, он вытащил из кармана пистолет и помахал им перед бледным кукольным личиком.

— Хоть ты не реагируешь, я знаю, что ты все еще где-то там, внутри, — пробормотал он без особой надежды. — Сколько тебе? Наверное, лет девять-десять, да? Совсем еще малышка. Помню, когда я был в твоем возрасте, мама каждую неделю летом водила нас в парк аттракционов напротив дома. Говорила, что хочет, чтобы мы наслаждались этими беззаботными днями, пока еще можем. Кто же знал, что все обернется так буквально…

Он снял пистолет с предохранителя, взвел курок. Протянул вперед руку и аккуратно коснулся пальцами тонкого прохладного запястья, стараясь не задеть ни один из множества расплывшихся пятнами синяков.

Тело девочки слегка вздрогнуло от чужого прикосновения, но взгляд оставался таким же потерянным и стеклянным.

— Ты знаешь, как этим пользоваться? Наверняка видела много раз. Нажимаешь на спусковой крючок, вот этот, — он вложил рукоять в ее короткие пальцы, — и человек умирает.

Макс отстранился. Под тяжестью оружия ее рука безвольно повисла вдоль тела, а лицо чуть склонилось, без интереса осматривая новинку.

— А когда человек умирает, он перестает существовать, — продолжал говорить он. — Когда человек умирает, все в мире перестает иметь для него значение. Наступает пустота, ничто. Ни радости, ни боли. Тьма и забвение…

Он сидел перед ней. Глаза слегка щипало от подступающих слез. В голове грохотала застарелая боль, и с каждой секундой та усиливалась, грозясь разорвать его мозг на тысячи мельчайших частей – прямо как у тех самоубийц перед окнами его квартиры.

— Так должно быть… Так должно быть… Люди должны умирать после смерти. Не мучаться дальше, нет… Почему они должны снова возвращаться сюда, в этот ад?..

Всхлипнув, он схватился за голову и стал медленно раскачиваться из стороны в сторону, будто это странное движение могло принести ему успокоение.

Макс сдавленно плакал, и слезы текли по его щекам, смешиваясь с кровью. Погрузившись в собственные кошмарные воспоминания, юноша не заметил, как в глазах девочки мелькнул на секунду проблеск живого сознания.

Грохнул выстрел.