Точка удара

Кайла Стоун

Точка удара

Жанр: постапокалипсис, триллер

Серия: Ядерный рассвет — 1

Возрастное ограничение: 16+ (в книге присутствуют сцены насилия, жестокость, смерть второстепенных персонажей)

Перевод: MonaBurumba

Вычитка: MonaBurumba

Русификация обложки: Hexany

Переведено специально для группы: https://vk.com/monaburumba

Текст книги выложен исключительно для ознакомления. Не для коммерческого использования! При размещении на других ресурсах обязательно указывайте группу, для которой был осуществлен перевод. Запрещается выдавать перевод за сделанный вами или иным образом использовать опубликованный текст с целью получения материальной выгоды.

Глава 1

Вашингтон, округ Колумбия.

До взрыва: 00 часов 30 минут 44 секунды…

В 12:03 на обочине перед зданием Смитсоновского национального музея в Вашингтоне, округ Колумбия, в нескольких кварталах от здания Капитолия и Белого дома, остановилась серебристая «Хонда Одиссей» 2013 года выпуска.

На заднем левом стекле автомобиля красовалась выцветшая наклейка «Гордый родитель отличника начальной школы Альбертсона» чуть отклеившаяся с края.

В салоне машины на переднем пассажирском сиденье лежала женская черная кожаная сумочка. На полу среди нескольких оберток от «Тако Белл» примостилась объемная сумка для подгузников и поильник с изображением героев «Щенячьего патруля». Пакетик с чипсами рассыпался по центральной консоли.

Средние и задние стекла машины были затемнены, лишая всякой возможности случайно заглянуть внутрь. Чтобы увидеть хоть что-то, пришлось бы внимательно вглядываться в минивэн, прижавшись лицом к стеклу.

Сидения позади водителя и пассажира были сложены, всю заднюю часть автомобиля занимал большой и громоздкий предмет: прямоугольная картонная коробка. Похоже, в ней перевозили компактный холодильник или новую блестящую стиральную машину с фронтальной загрузкой.

Скорее всего.

Впрочем, никто не удосужился бросить на минивэн даже беглый взгляд. Машина выглядела как тысяча семейных минивэнов, встречавшихся на улицах города.

Потрепанный, заезженный, безобидный.

Прежде всего, безобидный.

Даже мужчина, вышедший из минивэна, — белый парень средних лет в джинсах и помятой футболке с символикой «Звездных войн», в кепке «Вашингтон Редскинс», низко надвинутой на лоб, — не вызвал никаких подозрений.

Спокойно оплатив парковку, мужчина зашагал по тротуару с сумкой для подгузников через плечо и палкой для селфи в руке.

Еще один турист, наслаждающийся прекрасным солнечным днем в оживленном Капитолии Соединенных Штатов Америки.

Никто не заметил, как рядом с ним остановилась вторая машина — темно-синий «Форд Таурус» совершенно неприметного вида — открылась дверь, и он скользнул внутрь. Никто не обратил внимания на то, как машина выехала на дорогу и, не превышая скорости, понеслась в сторону реки Анакостия.

Через двадцать пять минут после того, как минивэн припарковался, человек в кепке «Редскинс» пересел на пассажирское сиденье «Форда Таурус» и проверил навигатор.

Он набрал сохраненный номер на одноразовом телефоне с предоплатой.

— Время перенесли, — раздался глубокий голос в трубке. — Вы получили сообщение?

— Да. Мы на месте, — сообщил пассажир. — Все готово.

Человек на другом конце провода одобрительно хмыкнул.

— Для всего на свете — свое время, — проронил пассажир.

— Да пребудет с нами Бог, — торжественно произнес его собеседник.

Водитель ничего не сказал. Он не посигналил пешеходу, перебегавшему дорогу, когда свернул на менее загруженную улицу и припарковался в парке Гисборо у бульвара Макдилл, почти в шести милях от Капитолийского холма.

Держа одну руку на руле, он натянул на глаза специальные солнцезащитные очки. Пассажир сделал то же самое. Он взглянул на часы на приборной панели. 12:34.

Затем нажал на кнопку небольшого устройства, которое держал в руке.

Через сотую долю секунды бомба взорвалась.

В момент детонации ядро бомбы раскалилось до 300 000 градусов Цельсия, в пятьдесят раз горячее, чем поверхность самого Солнца.

Менее чем за секунду десятки тысяч людей сгорели, мгновенно превратившись в обугленный, дымящийся пепел. Они испарялись там, где спали, стояли, ходили, сидели, ехали — просто исчезли.

Интенсивность теплового удара сжигала птиц в воздухе. Самовозгорались одежда, деревья, собаки и кошки, автомобили. Сталь сжижалась, плавилась как воск.

Внутренние органы испарялись. Плоть, мышцы и кости сгорали так быстро, что ничего не оставалось. Только тени человеческих тел выжигались в бетонных стенах.

Все, что находилось в радиусе семисот футов от огненного шара, начисто уничтожилось.

Огромный пылающий шар пронесся над городом, поднимаясь все выше и выше, расширяясь, пока не скрыл собой все вокруг. Колоссальное, пылающее чудовище ярости и огня вспороло небо.

Огненный шар взвился вверх в исполинской вспышке необычайного блеска, яркой и обжигающей. Взрыв света был виден на расстоянии более ста миль во всех направлениях.

Сильный, неистовый жар уничтожал все на своем пути. Тотчас же вспыхнули тысячи пожаров.

Как будто Солнце низвергалось на Землю.

Мощный поток света вспыхивал зелеными, синими, красными и оранжевыми цветами, впиваясь в сетчатку глаза каждого, кто смотрел, если он еще не успел полностью ослепнуть.

Вспышка ослепила людей на расстоянии восьми миль, вплоть до автострады. После вспышки раздался оглушительный грохот — взрывной, громоподобный, похожий на столкновение гор.

Вместе с ним пришла ударная волна — стена огромного давления, в пять раз сильнее урагана пятой категории.

Взрывная волна уничтожила дома, офисы, церкви, кондоминиумы, рестораны, фабрики, школы, больницы и отели, животных и людей.

Ударную волну ощутили даже люди, находящиеся на расстоянии ста двадцати миль.

Она пронеслась по Национальному торговому центру и разрушила Капитолийский холм. Сокрушила памятники и музеи: Смитсоновский институт, здание Капитолия, Библиотеку Конгресса, здание Верховного суда, монумент Вашингтона, Белый дом.

Мощнейшая ударная волна вобрала в себя почти весь воздух. Последовавшее за ней экстремальное низкое давление оказалось настолько сильным, что глаза людей выдавливало из глазниц.

В радиусе полумили от нулевой точки все здания снесло или они стали непригодными для жизни.

В радиусе одной мили доза радиации оказалась почти повсеместно смертельной.

В радиусе двух с половиной квадратных миль тепловое излучение испепелило кожу, вызвав обширные ожоги третьей степени у десятков тысяч пострадавших.

Но ужас только начинался.

Облако, вздымаясь вверх, втянуло в себя тысячи тонн пепла, грязи, бетона, пластика, стекла, бумаги и пыли. Радиоактивный торнадо пробивался сквозь облака к верхним слоям атмосферы со скоростью пять тысяч футов в минуту.

Грибовидное облако поднялось на высоту более пяти миль, а его диаметр составил почти две с половиной мили, в атмосферу изверглось более двух сотен радиоактивных изотопов.

«Форд Таурус» выехал из парка и влился в поток машин, выезжающих из города. Еще оставалось место для маневра, позволяющее объехать разбитые машины и скрыться, но это ненадолго.

На шоссе валялись десятки разбитых машин, пораженных взрывом. Многие люди, успевшие посмотреть в зеркало заднего вида во время вспышки, были ослеплены и на полном ходу впечатывались во впереди идущие машины.

А пока «Таурус» мчался прочь от города, пассажир повернулся на своем сиденье, разглядывая горящие руины Вашингтона — не в ужасе, а с восторженным торжеством.

За десять секунд более пятидесяти тысяч мужчин, женщин и детей были стерты с лица земли. Еще более восьмидесяти тысяч получили тяжелые ранения.

Через десять минут высокорадиоактивная пыль, бурлящая в гигантском грибовидном облаке, начала опускаться вниз.

Она отравит еще сто тысяч человек, когда ядерная цепная реакция выпустит поток гамма-лучей, проникающих через кожу и повреждающих органы и костный мозг.

Только третий раз в истории человечества ядерная бомба была применена против гражданского населения.

Но не последний.

Глава 2

Дакота

До взрыва: 00 часов 15 минут…

Дакота Слоан привыкла к трудностям. Ей с юных лет приходилось выживать, поэтому она постоянно ждала очередной беды, разочарования, нового удара судьбы, который стремился ее сломить.

Но Дакота не сломалась.

Впрочем, сейчас она чувствовала, что близка к этому. В груди неприятно кольнуло, когда она посмотрела на улицу за окном бара «Пивная хижина».

Дакота замерла, склонившись над желтым столом, заваленным скомканными салфетками и жирным, наполовину съеденным обедом из жареной картошки, гамбургеров и неряшливых капель кетчупа. Пустой стакан с колой едва не выскользнул из ее пальцев.

Ее взгляд метнулся к знакомой фигуре, пробирающейся сквозь толпу обедающих по Фронт-стрит в Овертауне, на окраине центра Майами.

Она знала эту уверенную, целеустремленную походку, худощавую, высокую фигуру, точеную как лезвие ножа. Дакота узнала бы это угловатое лицо в любом месте, его мрачные, лихорадочные глаза — глаза, преследовавшие ее в ночных кошмарах.

Его не должно здесь быть.

Дакота не верила в совпадения.

Если Мэддокс Кейдж появился в Майами — в этой части Майами — то только по одной причине.

Он здесь ради нее. Ради нее и Иден.

Дакота продержалась два года и тринадцать дней. Но она еще не готова, не успела накопить достаточно средств. Еще шесть месяцев, и она сможет воплотить свой план в жизнь.

Двадцать тысяч долларов и ее младшая сестра. Это все, что ей нужно, чтобы начать новую жизнь за тысячу миль отсюда.

Солнечный Майами поражал своей громогласностью, красочностью и постоянным движением. В прибрежном городе уживались кубинцы, гаитяне, азиаты, южноамериканцы и англосаксы — буйное разнообразие культур, музыки, еды и искусства.

В Майами было несложно затеряться.

Только вот она не успела в нем спрятаться.

Капельки пота заструились по волосам Дакоты. Она отступила на шаг от окна, надеясь, что солнечные блики на стекле скроют ее от случайного взгляда.

Если Мэддокс все еще ищет, если он еще не знает, где она сейчас находится…

Но, может быть, он пришел не за ней первой? Эта мысль пронзила Дакоту ледяным ужасом.

Мэддокс охотился на Иден.

Она с затаенным дыханием следила, как он проходит мимо, не поворачивая головы ни влево, ни вправо, глядя прямо перед собой, пробираясь между толпящимися на тротуаре пешеходами.

Мэддокс Кейдж всегда отличался целеустремленностью, прямо как пес при виде кости.

А ведь ей следовало знать, что он никогда не отстанет. Никогда их не отпустит.

— Извините, мисс, — обратился к Дакоте грузный индиец средних лет за соседней стойкой.

Она его не знала. Завсегдатаи обычно занимали свои привычные места в баре, но в такой близости от центра города и международного аэропорта Майами в «Пивной хижине» часто отдыхали туристы и командировочные.

Людям нравилась зажигательная атмосфера «Пивной хижины». Яркий бар приветливо сиял, заставленный множеством броских блестящих желтых столиков и слоновьими пальмами в огромных керамических вазонах, украшенных сказочными огоньками. Знаменитые места Майами — Южный пляж, Башня свободы, музей Кораллового замка — были увековечены на крышках от бутылок, развешанных на стенах из искусственного кирпича.

Из колонок неизменно звучала зажигательная смесь румбы, сальсы и тимбы.

Сочетание аутентичной кубинской кухни и классических американских блюд тоже приносило свои плоды.

Индиец отхлебнул из запотевшей кружки «Сэм Адамс» и показал пальцем на плоский экран у дальней стены. На вид мужчине было около пятидесяти лет, он практически облысел, лишь аккуратно причесанный круг седых волос украшал блестящую коричневую кожу головы.

— Можешь сделать громче?

— Конечно. — Дакота заставила себя двигаться, делала необходимые манипуляции, хотя в голове крутились беспорядочные, бешеные мысли.

Она поставила стакан с колой обратно на грязный стол, с которого убирала, отбросив пластиковый контейнер и тряпку. Затем достала из зеленого фартука пульт дистанционного управления и прибавила громкость.

Трансляция проигранного матча «Марлинс» была прервана экстренным репортажем. На экране появился аэрофотоснимок Мичиган-авеню в Чикаго, совершенно пустой, если не считать припаркованного на улице минивэна.

Несколько полицейских машин и автомобилей спецназа стояли на безопасном расстоянии, в воздухе над ними зависли три вертолета.

Запыхавшаяся журналистка с широко раскрытыми глазами о чем-то бурно жестикулировала. Дакота не могла разобрать беспорядочные слова женщины.

Низкий, бешеный гул заполнил ее голову.

— Я живу в западной части Чи-Тауна. Завтра возвращаюсь. С ума сойти, да? — выдавил индиец.

Страх уже сковал ее сердце льдом.

— Из-за чего такая суматоха? — рассеянно спросила Дакота, стараясь сохранять вежливость.

Она не могла просто свалить в середине смены. Нельзя потерять еще одну работу, но она просто обязана связаться с Иден, нужно срочно решить, что делать.

— Какая-то бомба. Похоже, какие-то террористы-безумцы. Возможно, ИГИЛ. Но полиция Чикаго вовремя ее обнаружила. Сейчас обезвреживают, слава богу.

— Это хорошо, — согласилась Дакота.

Индиец протянул ей свою кружку.

— Будь добра, налей еще.

Дакота быстро наполнила кружку пивом в баре и вернула клиенту. Он даже не заметил ее. Его глаза были прикованы к экрану.

Нервы Дакоты были натянуты до предела. Тревога стальными цепями сковывала легкие. Ей нужен перерыв. Она срочно должна связаться с Иден.

Дакота пересекла зал и остановилась, держась спиной к пустому столику у барной стойки, слева от нее находилась стеклянная входная дверь, справа — барная стойка.

В баре народу пока было немного. Кучка завсегдатаев, сгорбившись над своими напитками, пялилась на второй экран с изображением того же фургона в Чикаго, висевший над барной стойкой.

На заднем плане слышался непрерывный гул их болтовни: Уолтер Монро жаловался на свою бывшую жену; трава Джесси Перетти все время гибла из-за ограничения подачи воды в связи с засухой; Тамара Сантос сетовала на увеличение сверхурочных.

Мендо дель Рио всегда затевал разговоры о политике, особенно когда у него возникало желание подраться. Владельцу «Пивной хижины» и нынешнему бармену Хулио де ла Пене несколько раз приходилось его выгонять.

В основном завсегдатаи обсуждали спорт и планы глубоководной рыбалки, проблемы с дрянным боссом и последнюю нестерпимую жару.

Все они были обычными людьми с их обычными проблемами. На них никто не охотился.

Никто из посетителей не обращал на Дакоту внимания.

Она вытащила из кармана мобильник — старую модель «Самсунга», которую едва ли можно было назвать смартфоном. Это все, что Дакота могла себе позволить, поскольку каждый лишний пенни откладывала в «фонд спасения».

Она коснулась значка контактов, не сводя глаз с улицы — на случай, если Мэддокс решит вернуться. Он был на редкость хитер.

Ванда Симпсон, социальный работник ее сестры, взяла трубку на четвертом гудке.

Дакота не стала тратить время на приветствия.

— Мне нужно увидеться с сестрой. Сейчас. Сегодня.

— Вот как, — раздраженно буркнула Ванда. — У меня совершенно нет времени на пустые разговоры, мисс Слоан. Вы не хуже меня знаете, что суд разрешил вам свидания под присмотром раз в месяц, и не больше. Ваш следующий визит состоится только через неделю…

— Я не могу так долго ждать.

— Мисс Слоан, ваша сестра уязвима с медицинской точки зрения. Ей требуется постоянство. Судья, психологи и я согласны с тем, что нарушение установленного режима будет вредить ее здоровью.

— Что на языке психиатров обозначает попытку разлучить меня с сестрой, чтобы вы без проблем могли устроить ее в приемную семью…

Миссис Симпсон тяжело вздохнула в трубку.

Дакота невольно слышала голоса на заднем плане. В баре кто-то включил телевизор еще громче. Она стиснула зубы, подавляя желание высказать все, что о них думает, и прижала телефон к уху, отворачиваясь от бара.

— Послушайте. Это срочно.

Ванда еще раз недовольно вздохнула, словно уже мысленно похлопывая себя по спине за безграничное, святое терпение.

— Что за срочность, мисс Слоан?

Дакота не могла рассказать социальному работнику, кого она засекла и что, по ее мнению, это означает. Она никогда не объясняла, от чего они с сестрой сбежали. Если сейчас упомянуть Мэддокса, то они обе окажутся перед лицом вопросов, на которые нет и не может быть ответа.

— Мне просто нужно ее увидеть, хорошо?

— Боюсь, я ничем не могу помочь.

Досада захлестнула Дакоту с головой. Она так старалась сделать все как можно правильнее.

Во-первых, найти работу и постоянное жилье. Во-вторых, подать ходатайство об опеке в суд, прежде чем шикарные, блестящие нынешние опекуны Иден вопьется в нее когтями и увезут, пообещав настоящую семью, каникулы в Кис, уроки рисования и тенниса.

Все это время Дакота держалась в стороне от сестры, оставаясь настороженной и бдительной.

Она экономила каждый пенни, не тратя на себя ничего, кроме оплаты еженедельных занятий в тире на Майами-авеню.

Дакота старательно держалась в тени, не привлекая внимания и избегая конфликтов, даже когда ей ужасно хотелось врезать кому-нибудь по почкам.

Было крайне важно не выделяться из общей массы.

Спустя два года она начала думать, что они избежали ужасов, от которых бежали, что прошлое их не настигнет.

Но она жестоко ошибалась.

Хрупкое чувство безопасности, возникшее у нее в голове, разрушилось в тот момент, когда ее взгляд наткнулся на Мэддокса Кейджа среди потной толпы за окнами бара.

— Я практически ее опекун! — вырвалось у Дакоты. — Через несколько месяцев я подам прошение в суд…

— Подобные предположения звучат крайне нелепо, мисс Слоан. — Миссис Симпсон насмешливо фыркнула. — Не стоит так думать, особенно учитывая вашу неспособность обеспечить себя постоянной работой, отсутствие аттестата об образовании и ваши… изменчивые… жилищные условия.

Дакота представила себе ее самодовольное лицо, дешевый костюм из полиэстера, ужасный химический парфюм, воняющий жженой резиной. Ванда презирала Дакоту и ее «негативное влияние» на пятнадцатилетнюю сестру.

В ней закипала беспомощная ярость.

— Я сделала все, о чем вы просили. Устроилась на работу…

— Вряд ли уборку столов можно квалифицировать как работу…

— У меня есть квартира!

— В крайне опасном и сомнительном районе.

Два года назад их с Иден разлучили после того, как обнаружили спящими на тротуарах Первой Юго-восточной улицы в центре Майами.

Поскольку у них не было ни родителей, ни семьи, Департамент по делам детей и семьи (ужасно неподходящее название) поглотил их в свою раздутую и совершенно неработающую систему патронатного воспитания.

После череды неудачных усыновлений Дакота застряла в приюте для нежеланных подростков, пока полтора года назад не достигла совершеннолетия.

Ее младшую сестру — красивую, милую, травмированную Иден — поместили в специализированный приемный дом для детей с ограниченными возможностями.

Дакота с трудом сдержала особенно цветистое ругательство. Нельзя злить женщину, которая все еще имеет такую власть над ее жизнью.

— Пожалуйста, — попросила она, ненавидя себя за мольбу, но делая последнюю попытку. Если Ванда все-таки откажется помочь, придется брать дело в свои руки.

— Ты же знаешь, что я не могу этого сделать, даже если бы захотела, дорогая, — промурлыкала миссис Симпсон. — Я в первую очередь руководствуюсь интересами твоей сестры…

За спиной Дакоты послышался дружный вздох. Дакота оглянулась на плоский экран. И невольно уронила руку с телефоном вниз. Социальный работник что-то неразборчиво бормотала, но Дакота уже не слушала.

Ей оставалось только смотреть на экран в ошеломленном неверии.

Глава 3

Дакота

До взрыва: 00 часов, 02 минуты…

Холод пробрал Дакоту до костей.

Изображение на экране разделилось: на одной стороне — саперы, спускающиеся к минивэну в Чикаго, на другой — дрожащее видео с мобильного телефона, на котором огромное облако поднимается в небо над городом, настолько затянутым дымом, что она не смогла его определить.

— …Повторяем, мы только что получили сообщение из Вашингтона, округ Колумбия, о мощном взрыве, — передал мужчина-репортер, срывающимся от волнения голосом.

Женщина-репортер постучала по своему наушнику.

— Связь сейчас плохо работает, но мы получили информацию о том, что над Капитолийским холмом появился огненный шар размером не менее полумили. Похоже, это… это атака, Джерард. Нападение на американскую землю…

Лицо первого репортера побледнело.

— Судя по всему, это бомба. Ядерная бомба.

Камера переключилась на репортера на улице в Чикаго.

— У нас также есть неподтвержденная информация о том, что бомба на Мичиган-авеню, скорее всего, самодельное ядерное устройство, Джерард.

Репортеры из отдела новостей на мгновение замолчали, на их лицах читались неподдельный шок и ужас. Очень часто казалось, что представители СМИ подпитываются надуманным возмущением или едва замаскированным ликованием по поводу «следующей большой сенсации».

Но происходящее выходило за все рамки.

Пульс Дакоты бешено молотом колотился где-то в горле. Грудь сдавило, словно какая-то невидимая рука изо всех сил сжала ее сердце.

— Э-э, — запнулся Джерард, — значит, я правильно понял, что у нас есть несколько бомб. Несколько ядерных бомб — по крайней мере, две. Одна уже взорвалась в Вашингтоне. Из официальных источников мы пока не получили никаких подтверждений.

— Социальные сети пестрят сообщениями о страшном взрыве, хотя все локации удалены от места взрыва как минимум на несколько миль. У нас нет связи ни с кем из Белого дома или Капитолийского холма… По всей видимости, можно говорить о многочисленных жертвах…

Посетители бара — пятеро у стойки и еще трое в кабинках — застыли, уставившись в экраны с разинутыми ртами.

Безумный страх сковал Дакоту. Она медленно поднесла телефон к уху.

— Миссис Симпсон, вы смотрите новости? Проверьте свой телефон.

— В самом деле, мисс Слоан, — фыркнула Ванда, — у меня нет времени на ваши игры. У некоторых из нас есть реальная работа…

— Еще одна бомба! — задохнулась женщина-репортер. — Мы только что потеряли связь со значительной частью Нью-Йорка. Сотни тысяч сообщений поступают в социальные сети. Люди сообщают об огромном грибовидном облаке, которое видно за много миль, о рушащихся зданиях, масштабных пожарах… — Ее голос сорвался от неверия.

Второй репортер указал на кого-то за кадром, прежде чем снова повернуться к камерам, заметно дрожа.

— У нас появилась видеозапись. Пожалуйста, приготовьтесь. Это прямая трансляция…

На кадре, сделанном с воздуха, был виден огромный столб дыма, превосходящий по размерам все небоскребы, какие Дакота когда-либо видела. Она едва могла разглядеть линию горизонта сквозь дым и огонь.

Дакота сделала шаг назад, потом еще один, пока не прижалась спиной к краю барной стойки.

Три бомбы. Не просто бомбы. Ядерное оружие.

Три цели. Нью-йорк. Вашингтон, округ Колумбия, Чикаго.

Всего три города? Или их было больше?

Она подумала об Эзре. Он предупреждал ее о чем-то подобном.

Что он всегда говорил? Что грамотные террористы предпримут скоординированную и многоцелевую атаку. Они одновременно ударят по инфраструктуре, электрическим сетям, транспортным узлам или нескольким городам, чтобы подорвать моральный дух американцев.

Вот как сейчас.

Дакота была пессимисткой по натуре. Ее научил этому собственный горький опыт.

Жизнь дает тебе пинка, даже если ты уже упал.

При самом худшем раскладе еще больше бомб только и ждут, чтобы их взорвали.

Майами не был самым крупным городом в США, но в нем проживало более пяти миллионов человек. «Седьмой по величине», — сказал ее босс на прошлой неделе.

Международный аэропорт Майами и порт Майами занимали важное место в торговле.

Если бомб больше, то Майами не менее вероятная цель, чем любой другой большой город.

Где-то глубоко внутри нее всплыл образ — проблеск воспоминания, которое она глубоко запрятала. Что-то мрачное, ужасно знакомое было во всем этом…

Холодный ужас, пробирающийся по позвоночнику, сжимающий грудь, впивающийся в горло. Волосы на ее руках встали дыбом.

За прошедшие годы Дакота хорошо усвоила, что это предупреждение.

Ей нужно убираться из города. Прямо сейчас.

— Миссис Симпсон, вы здесь? Мы подверглись нападению. Вашингтон и Нью-Йорк только что взорвались.

— Видишь? Именно это я и имела в виду. Из-за своей постоянной лжи и ядовитого сарказма ты не можешь служить примером для детей…

— Где сейчас Иден?

— Ты же знаешь, я не могу тебе этого сказать.

Дакота изо всех сил старалась сохранять спокойствие, но все, что ей хотелось сделать, — это схватить и задушить Ванду Симпсон.

— Где она? Позвоните ее приемным родителям. Скажите им, чтобы они убирались из города. Прямо сейчас. Майами может быть следующим!

— Это просто нелепо. Даже если что-то случилось, безответственно сеять панику. СМИ и так этим постоянно занимаются. Уверена, что они, как обычно, преувеличивают…

— Просто предупреди ее, ты, безмозглая… — Дакота проглотила проклятие и просто сбросила звонок.

Она не получит никакой помощи от Департамента по делам семьи и детей.

Она просто теряла время.

Она сама доберется до Иден.

К счастью, Дакота знала адрес приемных родителей, хотя миссис Симпсон и пыталась его от нее скрыть.

Но сегодня седьмое июля: самый разгар знойного, невыносимого флоридского лета. Иден могла быть в доме приемных родителей, на занятиях с репетиторами или на одном из полудюжины кружков, на которые ее записали приемные родители.

Дрожащими пальцами она набрала номер телефона, который в прошлом году тайком передала сестре.

Она могла только молиться, чтобы телефон был у Иден с собой.

Не отвечает. Предупредить сестру о Мэддоксе не удалось. Так не пойдет. Дакота отправила быстрое сообщение: «Эзра прав. Бомбы. Найди убежище. Я иду за тобой».

Она подняла голову, и увидела, что большинство посетителей все еще сидят, ошеломленные до глубины души.

Только один из них поднялся на ноги.

Он, нахмурившись, смотрел прямо на Дакоту.

Его звали Логан Гарсия. Колумбиец, около двадцати пяти лет, он был завсегдатаем, любил поболтать с барменом Хулио, но с ней почти не разговаривал.

Логан был высоким и худощавым, но мускулистым. Обычно он одевался в свободную черную футболку и потертые джинсы. Логан Гарсия казался суровым и нелюдимым. Под неухоженной бородкой скрывалась жесткая челюсть, а черные как смоль, волосы чаще всего были растрепаны.

По обеим рукам колумбийца спиралью вились татуировки.

Он всегда сидел на дальнем левом стуле у стены, чтобы наблюдать за залом. Дакота порой замечала, как он входил, останавливался, осматривал бар и уходил, если этот стул был занят.

В нем чувствовалась постоянная настороженность — даже после трех-четырех выпитых рюмок, даже в полудреме, — словно он мог в любой момент сорваться с места. Из тех парней, кто ничего не упускает.

А еще колумбиец был очень сексуальным. Она обратила внимание на небольшую выпуклость в центре его спины под футболкой. Логан Гарсия не выглядел угрожающе, но он был силен. В этом Дакота не сомневалась.

На мгновение он задержал на ней пристальный взгляд. Это нервировало, словно Логан видел ее насквозь, оценивал, улавливал ее тревогу, опасения.

Она заметила в нем кое-что знакомое. Узнала мелькнувшую в его глазах собственную настороженность и понимание.

Он думал о том же, о чем и она: нужно убираться отсюда к чертовой матери.

Дакота кивнула ему, развязывая фартук. Хулио это не понравится, но она уходит. По крайней мере, ее дорожная сумка сейчас в шкафчике в комнате для персонала — черный невзрачный рюкзак, который она брала с собой повсюду, включая работу.

В рюкзаке лежали ее «Спрингфилд XD9», кобура, запасные патроны 9 калибра и тысяча долларов десятками и двадцатками.

Кроме того, там хранился фильтр для очистки воды, бутылка с водой, изолента, туристическое одеяло, зарядное устройство на солнечных батареях, огниво, рация и фонарик, компас и бумажная карта Флориды, несколько десятков протеиновых батончиков и аптечка.

Тактический нож Дакота всегда носила при себе.

Она заберет рюкзак из комнаты персонала и отправится за сестрой на север, к черту социальных работников и приемных родителей.

А потом они сделают то, что делали всегда.

Сбегут.

Двойная угроза — Мэддокс Кейдж и теперь еще и бомбы в придачу — была слишком велика. Они больше не в безопасности.

Все должно было быть не так. Это не входило в план. Но они уже дважды выжили сбежав. Они могли сделать это снова.

В ее руке завибрировал телефон. Сообщение от Иден. Три слова: «Хорошо. Я дома».

Дакота уже прошла половину прохода между кабинками, направляясь в комнату для персонала, чтобы сбросить фартук и забрать свои вещи, как вдруг почувствовала знакомое предупреждение.

Ледяное дыхание на затылке. Холодок пробежал по ее спине.

И тут мир взорвался.

Глава 4

Логан

До взрыва: 00 часов 05 минут…

Главной целью Логана Гарсии в жизни было забыть. Чем больше забываешь, тем лучше.

Ничто так не помогало ему забыться, как крепкий ледяной алкоголь.

«Пивная хижина» на Фронт-стрит оставалась его любимым заведением, хотя он регулярно посещал множество других баров, иногда больше двух за одну ночь. Дома у него всегда имелись запасы с «Джек Дэниелс», «Смирнофф», «Бикарди», «Джонни Уокер» — все его друзья-приятели.

Ночью Логану приснился особенно жестокий кошмар.

Очевидно, он выпил недостаточно. Обычно он старался поддерживать себя в состоянии легкого оцепенения.

Сегодня он решил взять больничный в «Томпсонс Снабженец Энтерпрайзес», где работал оператором погрузчика, занимаясь погрузкой и разгрузкой грузовиков со склада главного распределительного центра в различные крупные магазины по всему Майами.

Банальная, отупляющая работа. Но, учитывая его обстоятельства, это лучшее, что он мог найти. Немногие компании хотели нанимать Логана после проверки анкетных данных.

Как только он, страдая от похмелья, заставил себя встать с постели, то прямиком направился в свой любимый бар. Логан чувствовал себя словно в пустыне: в горле пересохло, перед глазами все плыло.

Он всегда мог выпить дома — и часто так и делал, — но в посиделках в баре было что-то вроде последней хрупкой нити, связывающей его с человечеством.

Он еще не готов разорвать ее окончательно.

Логан повернулся к бару, но остался стоять полубоком к двери, лицом к остальной части зала, чтобы видеть всех присутствующих. Обычные завсегдатаи; несколько бизнесменов, убивающих время перед очередным собранием совета директоров или вылетом. Никаких угроз.

Он увидел свое отражение в зеркале за барной стойкой — темные глаза скрывались под нависшими веками, а под ними залегли глубокие тени.

Без своей обычной маски в виде беззаботной улыбки Логан походил на привидение.

Он отвернулся, опрокинул бутылку «Короны» и выпил половину пива одним махом.

Сосредоточил свое внимание на основных моментах игры «Марлинс», болтая с барменом Хулио де ла Пене о своем последнем проекте: «Шевроле Камаро» 1968 года, который Логан восстанавливал и перекрашивал в ярко-зеленый цвет в своем гараже.

Рядом с ним Уолтер Бартон — злобный, брюзгливый тип с кольцом седых волос, окаймляющих бледную, испещренную возрастными пятнами кожу, — начал перечислять свои претензии к бывшей жене.

Обычная июльская среда в Майми: зашкаливающая влажность и гигантские изматывающие пробки на дорогах.

Хотя сегодня Логан пришел раньше, чем обычно, он легко влился в привычный ритм. Ритм, который он начал ценить и даже любить.

По крайней мере, с той толикой радости, на которую еще был способен.

Сначала он не обратил внимания на новости. Все плохо… да какая разница?

Они привлекли его, только когда семидесятилетний Уолтер остановился на середине проклятия и поднял глаза к экрану. А Хулио пролил белый ром мимо бокала с мохито, который готовил, и жидкость брызнула ему на руки.

— Что, черт возьми, это такое? — прорычал Уолтер своим хриплым голосом курильщика. Он поднял «Бад Лайт» за горлышко и сделал несколько неровных глотков, после чего закусил губу и ткнул бутылкой в плоский экран.

— Такого не было с тысяча девятьсот сорок… — Хулио замолчал, так и держа бутылку в руках, даже не потрудившись вытереть руки.

Его отливающие сединой волосы блестели в свете барных ламп, подчеркивая напряженные контуры рта. В свои пятьдесят с небольшим лет Хулио легко улыбался, его открытое, искреннее лицо сохраняло молодость, но сейчас он выглядел так, будто постарел на десяток лет буквально в последние шестьдесят секунд.

— У меня такое чувство, что дальше будет только хуже, гораздо хуже. — Логана затошнило, неконтролируемый страх подступил к горлу, впиваясь в самые глубины сознания. Он хорошо знал это чувство. И он его ненавидел. Именно от страха он отчаянно пытался избавиться большую часть последних четырех лет.

Он отхлебнул пива из бутылки. Чтобы пережить этот день, ему явно не хватало алкоголя.

— Это, наверное, ИГИЛ! — воскликнула женщина лет сорока, сидевшая в конце бара.

— Или Россия, — прохрипел Уолтер. — Эти коммунистические ублюдки ненавидят нас с тех пор, как…

— Эй, погоди. Давай не будем делать поспешных выводов, — притормозил его Хулио, вытирая руки полотенцем, но сам выглядел потрясенным. Он потянулся к золотому крестику на цепочке у себя на шее.

Затем в новостях сообщили о третьей бомбе. После этого уже никто ничего не говорил.

Они в гробовом молчании смотрели, как взрыв заполняет экран. Все эти люди — десятки тысяч, сотни тысяч — погибли в одно мгновение. Сколько еще тысяч человек серьезно пострадали посреди этого опустошения? Как больницы и службы спасения могли справиться с таким количеством погибших и раненых?

Больницы будут перегружены. И это не одна бомба, а две. Три, если считать ту, которую полиции Чикаго удалось обезвредить.

Бомб будет больше. Логан почему-то не сомневался в этом.

Выпивка в его желудке превратилась в кислоту. Адреналин леденил кровь.

— Нам нужно уходить, — мрачно сказал он.

Но никто его не услышал. Посетители бара были прикованы к новостям, слишком оцепеневшие и потрясенные, чтобы реагировать.

Логан заставил себя встать. Ему отчаянно хотелось утопить себя в виски, пока разум не помутится настолько, что он не вспомнит даже собственного имени, не говоря уже о том, что сотни тысяч людей умерли — умирают — в этот самый миг.

В то же время инстинкт самосохранения, от которого он так и не смог избавиться, как ни старался, требовал немедленных действий.

По крайней мере, у него с собой верный «Глок-43» в потайной кобуре на пояснице.

Хотя какой прок от пистолета против бомбы.

В любом случае лучше уехать, убраться из города на несколько дней, пока не минует опасность.

Сейчас ни один крупный город в Америке нельзя считать безопасным.

Логан сделал еще один глоток и положил двадцатку под бутылку. Его взгляд в последний раз обежал бар и остановился на официантке, которую он заметил раньше.

Среднего роста, стройная, но крепкая, с гордой, непокорной осанкой. Пряди длинных русых волос небрежно выбивались из ее хвоста.

На ней были кроссовки и простая серая майка с черными брюками-карго.

Что-то в чертах официантки притягивало взгляд: острые скулы, прищуренные глаза, но в то же время мягкие линии подбородка.

Она держалась уверенно, как девушка, которая никогда не сдается. Из тех, кто скорее пошлет к черту, чем будет терпеть чье-то дерьмо, особенно от мужчины.

Девушка, с которой Логан с удовольствием бы познакомился до того, как все случилось, до того, как он стал опасен для себя и всех вокруг.

Официантка встретилась с ним взглядом. Ее глаза были широко раскрыты и напуганы, как и у всех остальных, но в них читалась мрачная решимость.

Логан видел девушку почти каждый день в течение трех месяцев с тех пор, как она начала протирать здесь столики. Внезапно ему показалось неправильным, что он так и не удосужился узнать ее имя.

Он открыл рот, чтобы что-то сказать, может быть, предупредить, но она не выглядела так, будто нуждалась в предупреждении. Все ее тело было натянуто как струна, одной рукой с побелевшими костяшками пальцев она держала телефон, другая была сжата в кулак.

Она выглядела готовой бежать. Или драться.

Может, Логан и был параноиком, но, по крайней мере, он не один такой. Может, ему стоило…

Вспышка ослепительного света в тысячи раз ярче солнца в одно мгновение обожгла ему глаза.

Глава 5

Логан

— Не смотрите! — закричала официантка. — Ложитесь!

Страх пронзил его внутренности. Логан не думал. Он только реагировал.

Он зажмурился и бросился прочь от окон к кабинкам. Поспешно нырнул за ближайшую — к счастью, пустую — и втиснулся под стол, прижавшись к стене.

Его обдало невыносимым жаром, словно огромная печь открылась в нескольких сантиметрах от его тела. В ужасе он закрыл глаза руками.

Миллион ярких вспышек высокого напряжения сверлили его глаза, как дрель, оглушая, причиняя боль и не прекращаясь.

Хотя это длилось всего секунду, Логану показалось, что прошла целая вечность, и если бы прошло хотя бы еще одно мгновение, его глазные яблоки лопнули бы в своих глазницах.

— Один, два, три, — нараспев повторяла официантка.

Она забралась в кабинку рядом с ним. Логан услышал и почувствовал ее, не открывая глаз, яркий белый свет пульсировал под его закрытыми веками. Он освободил для нее место, отодвинувшись как можно дальше к стене.

Вокруг них эхом разносились крики.

— Я ослеп!

— Я ничего не вижу!

— Помогите!

— Пять, шесть, семь — продолжала считать официантка.

Прежде чем он успел спросить, что она делает, раздался оглушительный треск, словно над ними раскололось само небо.

Неземной рев, мощный и сотрясающий все вокруг, пронесся по «Пивной хижине».

Почти мгновенно все стекла выбило и осколки полетели внутрь. Чудовищный, воющий ветер с силой урагана обрушился на здание, сотрясая бетонные стены и потолок. Пол под ним раскачивался, как палуба корабля. Стол задрожал и затрясся, а кабинка за его спиной завибрировала.

Плоский экран телевизора за барной стойкой треснул и с грохотом упал на пол.

Стекло рассыпалось вдребезги, и жидкость брызнула на пол, когда рухнули полки, заставленные бутылками с алкоголем.

Пол и стены сотрясались от сильных толчков — как будто гигантский кулак крушил стены зданий, разбивая бетон, металл и сталь.

Логан не смог сдержать крик, прорвавшийся сквозь стиснутые зубы. Все здание застонало, задрожало, стены затрещали и заскрипели.

Прямо над ним раздался громкий треск. Куски гипсокартона и пыль дождем посыпались на столешницу, словно на них обрушилась сама крыша. Может, так оно и было.

Спустя какое-то время тряска прекратилась.

С улицы доносились ужасающие звуки: визг шин, гудки, скрежет металла о металл, когда машины беспомощно врезались друг в друга, оттого что их водители неожиданно ослепли.

Воздух разрывали отчаянные крики — сотни, тысячи людей кричали и вопили. Повсюду раздавались крики боли и паники, шока и ужаса.

Казалось, что звуки доносились издалека. В ушах у Логана стоял непрекращающийся звон.

Логан попытался открыть больные глаза. Но перед взором проносились лишь белые полосы. Он моргнул. По-прежнему только нечеткая, болезненная белизна.

Он ничего не мог видеть.

— Я ослеп, — пробормотал он, судорожно пытаясь осмыслить только что произошедшее. Ему казалось, что его мозг попросту вытряхнули из черепа.

— Ослепление от вспышки, — пробормотала официантка.

Логан чуть не вздрогнул от звука ее голоса. Он и забыл, что она здесь. Логан отпрянул, инстинктивно потянувшись к оружию. Без зрения он был уязвим, совершенно беспомощен.

— Что?

— Ты не ослеп. Это пройдет через несколько минут.

Логан почувствовал, как она отодвигается, услышал, как официантка выбирается из-под стола.

— Будь осторожен. Здесь повсюду стекло.

Он попытался обдумать ситуацию. Сердце барабанило по ребрам, но мысли приходили медленно и вяло.

Еще одна ядерная бомба. Должно быть, так. Ничто другое не имело смысла.

В центре Майами только что взорвалась ядерная бомба.

Логан моргнул и протер глаза. Снова моргнул. Белые пятна кружились и мерцали перед его глазами. Он едва различал темный силуэт девушки, которая поднималась на ноги и стряхивала осколки с одежды.

Его правая щека и шея были мокрыми. Из нескольких порезов сочилась кровь. Осколки стекла впились в кожу. Логан осторожно нащупал их и выдернул один за другим, не обращая внимания на жгучую боль. Руки мелко дрожали.

Он потряс головой, пытаясь прогнать туман.

«По одной вещи за раз. Соберись, думай трезво».

Но это ему никак не удавалось. В мозгу снова и снова истошно звучало: «Ядерная бомба!»

— Выходить наружу безопасно?

— Не бывает ничего безопасного, — заявила официантка.

Он не мог придумать, что на это ответить. Снова протер глаза, и белые пятна наконец-то исчезли настолько, что он смог выбраться из-под стола.

Логан закашлялся, пытаясь отдышаться, и провел рукой по волосам. Частицы пыли медленно осели на пол.

В воздухе кружилась густая серая пыль. Плитку усеивали обломки и стекло. Большинство столов и кабинок возле окна были сломаны и расколоты, как будто кто-то ударил по ним топором.

Только те, что стояли у дальней стены, включая кабинку, под которой он и официантка прятались, уцелели.

— Ох, черт. — Она смотрела ему за спину.

Логан обернулся и увидел зигзагообразные трещины, расползающиеся по боковым стенам коридора в задней части здания. Над входом в коридор виднелось серое, затянутое дымом небо.

Крыша над задней частью «Пивной хижины» частично обрушилась. Огромные куски бетона и кровли рухнули в коридор, который вел к туалетам, складу и комнате персонала.

Еще десять футов, и крыша погребла бы его под собой.

С другой стороны бара кто-то застонал.

— Что это было, черт возьми? — закричала женщина. — Что случилось?

— Ядерный взрыв, — мрачно ответила официантка.

— Не может быть, — не поверил ее словам опрятный белый парень со светлыми волосами, собранными в хвост на затылке. — Это было землетрясение!

— Торнадо, — выдвинул предположение кто-то еще. — Как ураган из стекла. Этот рев — самое ужасное, что я когда-либо слышал.

— Это была ядерная бомба. Как в новостях. — Хулио стоял за барной стойкой, залитый пивом и алкоголем из десятков разбитых бутылок, с кровью на лице. Осколки янтарного и прозрачного стекла пронзали его лицо, шею, руки, туловище.

Из правого бедра бармена торчал кусок размером с большой палец Логана.

— Тебе нужна медицинская помощь, — мрачно сказал Логан.

— Нет, я в порядке. — Хулио указал окровавленным пальцем в сторону. — Лучше ей помоги.

Блондинка лет сорока облокотилась на один из поваленных барных стульев рядом с молодым мужчиной с каштановыми волосами, собранными в хвост. Логан узнал в ней одну из завсегдатаев — Тамару Сантос.

Металлический прут длиной в три фута каким-то образом пробил разбитое окно и теперь торчал из живота несчастной. Она сжимала его побелевшими пальцами, а по кремовой шелковой блузке расходилось красное кольцо.

— Помогите мне! — кричал грузный лысый индиец лет пятидесяти. Его кожа приобрела пепельный оттенок. Он панически и неровно дышал. Взрывной волной мужчину выбросило из кресла, и он ударился о дальнюю стену.

Мужчина скорчился на полу среди стекла и обломков, прижимая к груди правую руку. Из кровавой раны на предплечье торчал белый осколок кости.

В нескольких метрах от него старый Уолтер тяжело прислонился к стойке, прерывисто дыша и потирая грудную клетку. Из нескольких порезов на его морщинистом лбу сочилась кровь.

— Кажется, я сломал ребро и не могу нормально двигать ногой. Вызовите скорую!

— Они не придут. — Официантка провела рукой по лицу, оставив на предплечье кровавую полосу. Она, спотыкаясь, подошла к разбитым окнам. По краям рам торчали острые осколки стекла. — Никто не придет.

Логан последовал за ней, пробираясь сквозь обломки: опрокинутые и сломанные барные стулья, упавший потолочный вентилятор, одна из лопастей которого все еще лениво вращалась.

Сквозь звон в ушах до него доносились другие звуки. Сигнализация автомобилей. Крики, вопли и отчаянные призывы о помощи. В нос ударил запах бензина и горящей резины.

Но от увиденного зрелища у него перехватило дыхание, а внутренности заледенели.

Жилой дом напротив был наполовину разрушен, как будто по его левой стороне ударили строительным снарядом. Огромные куски кирпича и бетона вывалились из здания и разбились об асфальт.

Кусок размером с небольшой коттедж придавил легковой автомобиль. Теперь от него осталось лишь искореженное металлическое месиво, колеса едва виднелись под толщей обломков.

Дальше по улице дымилась и горела куча из по меньшей мере тридцати машин, смятые каркасы грузовиков, фургонов и легковых автомобилей едва можно было различить.

Телефонная будка упала на перевернувшийся автобус. В «Старбаксе» вспыхнул пожар, пламя вырывалось из разбитых окон.

Люди выбирались из горящих машин, шатаясь, задыхаясь, крича. Другие прислонялись к бордюру, истекая кровью, держась за раны, безучастно глядя на кровавую бойню вокруг.

Маленький латиноамериканский мальчик плакал, а его мать пыталась его утешить. Ее платье было разорвано и окровавлено. Из обуви на ней осталась лишь одна сандалия; ногти на босой ноге были покрыты ярким зеленым лаком.

Мимо пробежали несколько мужчин, за ними следовала чернокожая пара, тащившая за собой двух девочек-подростков с испуганными лицами, перепачканными грязью.

— Смотри, — прошептала официантка, указывая на небо.

Страшась того, что увидит, Логан медленно поднял глаза.

Над кричащим хаосом, разбитыми машинами, поваленными деревьями и разбитым стеклом, над многоквартирными домами и торговыми комплексами поднялся ужас, подобного которому он никогда не видел.

Огромное черное грибовидное облако взмыло в небо, закрыв солнце, закрыв все.

Глава 6

Иден

До взрыва: 00 часов 07 минут…

Иден Слоан давно следовало бы взяться за домашнее задание по математике для летней школы. Вместо этого она сидела на деревянном табурете у огромного кухонного острова, отделанного серо-белым мрамором, с раскрытым блокнотом для рисования и разложенными в радужной дуге цветными карандашами.

Ее блокнот пестрел множеством портретов и пейзажей. Она серьезно относилась к рисованию; даже мечтала поступить в Академию изящных искусств Большого Майами.

Но сегодня она увлеклась другим проектом. В мельчайших деталях она вырисовывала фигуры рук для алфавита на американском языке жестов.

Иден хотела поделиться ими с Дакотой во время их следующей встречи под присмотром. Сестра, похоже, не слишком заинтересовалась предложением миссис Симпсон, но, возможно, наглядные картинки помогут ей проникнуться.

Иден хорошо усваивала визуальную информацию. Может быть, и Дакота тоже. Хотя во время их последнего запланированного визита Дакота уверяла Иден, что ей не нужно учить язык жестов.

— Мы прекрасно умеем общаться, — нахмурилась Дакота. — Ты меня слышишь, и я знаю, о чем ты думаешь, просто глядя на тебя. А если нет, то для этого и нужен твой блокнот. До сих пор все отлично работало.

Дакота могла быть упрямой, когда хотела.

Иден вздохнула, закончила рисовать мизинец и большой палец буквы «Y» и закрасила ногти блестящим сливово-фиолетовым цветом.

В гостиной мерно тикали старинные механические часы. Холодильник из нержавеющей стали тихо жужжал. Стены слегка поскрипывали, когда оседал фундамент.

Большой дом издавал слишком много звуков, стоило ей остаться одной.

Иден прекрасно слышала. Только речь не давалась ей — Иден не могла говорить с того самого дня, почти три года назад, когда слова отняли у нее ножом так же быстро и бесшумно, как свободу, выбор, семью.

Невольно Иден коснулась толстого шрама, тянущегося через горло. Ей было неприятно думать о нем.

Она взглянула на часы. Было чуть больше 12:30. Ее приемная мать, Габриэлла Росс, вернется домой после урока тенниса через час, а приемный отец, Гордж, — к шести вечера.

Иден посещала летние занятия в школе по утрам. Она не была глупой, но до Эзры и Россов учеба не занимала много места в ее жизни. Миссис Симпсон объяснила, что так она нагоняет школьную программу.

Конечно, Иден предпочла бы тратить утренние часы на рисование.

Ее взгляд скользнул к газетной заметке из «Майами Геральд», прикрепленной магнитами к холодильнику из нержавеющей стали. В статье говорилось о том, что она заняла первое место на ежегодном конкурсе молодежного творчества в Художественном музее Переса.

На снимке она с гордостью держала в рамке рисунок, на котором аллигатор, набрасывался на аиста, пытающегося спастись в полете. Аист отчаянно махал крыльями, когда челюсти аллигатора смыкались над его розовыми лапками.

Каждый раз, когда Иден смотрела на фото, ее переполняло счастье. Ей не терпелось рассказать Дакоте о своей победе. Сестра не любила, когда их фотографировали, но, конечно, в этот раз она поймет.

Желудок Иден заурчал от голода, но она проигнорировала его. Ей нравилось ждать Габриэллу и вместе наслаждаться поздним обедом. Они всегда обедали вместе.

Тут зазвонил ее телефон. Не айфон, который приемные родители купили Иден на пятнадцатилетие месяц назад, а секретный телефон, хранящийся в потайном отделении рюкзака. На него звонила только Дакота.

Иден достала телефон из рюкзака, висевшего на стуле. С удивлением она прочитала сообщение, а затем перечитала его еще раз.

«Эзра прав. Бомбы. Найди убежище. Я иду за тобой».

Иден всегда считала Эзру немного сумасшедшим, учитывая его паранойю, меры предосторожности и многолетнюю подготовку. Но он их спас.

Неужели он все-таки оказался прав?

Мир и в самом деле погибнет от огня и ярости?

Она не хотела в это верить. Напротив, она хотела закончить свой проект по языку жестов. А потом заняться домашним заданием по математике.

А еще Иден хотелось как обычно наслаждаться испанской поп-радиостанцией, танцевать на девственно чистой кухне, пока Габриэлла выгружала еду из коробок на шикарные фарфоровые тарелки: дымящуюся курицу «Генерал Цао», овощной ло-мин и кучу белого риса, а также любимое блюдо Иден — курицу с медом и брокколи.

Ей так хотелось сидеть за фермерским столом, смеяться, есть и пересказывать шутки, которые она услышала в летней школе.

Больше всего Иден хотела продолжать притворяться, что она часть этой семьи, где никто никогда не кричал и не обижал ее.

Но она знала, что лучше не мечтать, когда нужно действовать.

Она написала ответ: «Хорошо. Я дома».

Сердце гулко билось о ребра, она вскочила со стула, схватила блокнот, горсть карандашей, телефон и огляделась по сторонам.

Россы владели огромным двухэтажным коттеджем площадью пять тысяч квадратных футов. Как и в большинстве флоридских домов, в нем не было подвала.

Дакота не сказала, сколько у нее времени. Иден лучше не медлить. В любом случае лучше перестраховаться, чем потом сожалеть; так всегда говорил Эзра.

Она закрыла глаза. «Думай. Думай! Где, по словам Эзры, самое безопасное место?»

Иден не могла спуститься в подвал. У нее не было времени на поиски какого-нибудь большого бетонного офиса или жилого дома. Никаких подземных бункеров, где можно было бы укрыться.

«Иди в центр. Центр здания всегда безопаснее, чем внешняя сторона».

В доме только одна комната не имела наружной стены или окна: гостевая ванная рядом с гостевой спальней на втором этаже.

Иден выбежала из кухни, миновала парадную гостиную, семейную комнату и просторный кабинет, где схватила подушку с белого кожаного дивана и побежала с ней по длинному коридору, увешанному семейными фотографиями — на многих из них была запечатлена она сама, — и заскочила в ванную.

Бросила подушку на ковер в ванной комнате цвета слоновой кости и на секунду обернулась лицом к коридору, положив ладонь на ручку двери из бронзы с масляным покрытием.

Это просто безумие.

Не пройдет и часа, как в дом вальсирующей походкой вплывет Габриэлла вместе со своей теплой, бурлящей энергией, и все снова станет нормальным и прекрасным.

Если она найдет Иден, скорчившуюся в ванне, ее приемная мама решит, что дочь и в самом деле сошла с ума.

Вдруг Габриэлла подумает, что с Иден что-то не так, что-то похуже, чем ее изуродованное горло.

И тогда Россы наверняка захотят отправить ее обратно в службу опеки.

О чем она думала? Рисковать тем хорошим, что у нее сейчас есть, Иден совершенно не хотела. Она только начала чувствовать себя здесь спокойно.

Как будто она принадлежит себе.

Как будто у нее снова появилась семья.

Дакота склонна к паранойе. Дакота всегда предполагала худшее.

Неправда. Дакота — ее сестра. Она очень умна и предусмотрительна. Она никогда бы не стала пугать Иден чем-то настолько серьезным, если бы это не было правдой.

Если только не…

Коридор озарился ярким белым светом.

Иден не видела окон, но в каждое из них словно бил гигантский прожектор.

Свет, отражаясь от стен коридора, все равно оставался достаточно ярким, чтобы перед глазами замелькали пятна.

Сердце бешено заколотилось в груди, Иден резко захлопнула дверь ванной комнаты и, крутанувшись на месте, бросилась в ванну, на ходу подхватив большую подушку.

Ванная комната не отличалась большими размерами. В два шага Иден оказалась в ванне, легла на спину, накрыв голову и туловище подушкой. В одной руке она сжимала телефон Дакоты, другой прижимала к груди блокнот.

К тому времени как Иден поняла, что забыла посчитать, оглушительный раскат грома обрушился на дом, сотрясая его своей первобытной яростью.

Глава 7

Мэддокс

До взрыва: 00 часов, 03 минуты…

— Я их нашел, — сообщил Мэддокс Кейдж в свой телефон.

— Обеих? — уточнил скрипучий голос в трубке.

— Практически. Где Иден, там и другая где-то поблизости. — Он не назвал ее имени. После того, что она сделала, мужчине на другом конце провода было ненавистно слышать ее имя.

— Ты уже видел Иден?

— Сегодня утром я был в ее летней школе и видел, как она заходит в здание вместе с приемной матерью.

— Немедленно сообщи мне, когда они будут у тебя, — голос собеседника стал жестким. — Обе.

— Я понимаю.

— И, Мэддокс, не медли. Забери их и сразу уезжай из города. Ты понял?

Странная дрожь пробежала по его спине.

— Да, сэр.

Мэддокс закончил разговор и откинулся на спинку заднего сиденья такси, глядя в окно. Движение машин остановилось на светофоре, и прямо перед ним стоял туристический автобус.

По обеим сторонам дороги возвышались большие многоэтажные здания из стекла и бетона. Широкую улицу окаймляли пышные пальмы. Слева от такси гигантские краны, словно механические пауки, цеплялись за полуразрушенный каркас высотного кондоминиума.

По тротуару то и дело сновали пешеходы, некоторые в деловых костюмах, многие в гавайских рубашках и шортах-бермудах, загорелые девушки в топиках и крошечных шортиках, призывно покачивали бедрами, и все они обливались потом от полуденной флоридской жары.

Мэддокс с отвращением отвел взгляд. Одна из многих причин, по которым он презирал города. Соблазны и вонь автомобильных выхлопов, постоянный шум гудков и рев моторов, хаотичные толпы, яркие огни и сталь повсюду, куда бы он ни посмотрел.

Он все же предпочитал покой природы.

Казалось, светофор на перекрестке горит вечно.

— Сколько еще? — спросил он, едва сдерживая волнение.

— Пять миль, — ответил таксист, гаитянин с густой щетинистой бородой, на смартфоне которого тихо играла мелодия конпа. — С учетом всей этой суеты дорога займет минут двадцать пять.

Мэддокс Кейдж подобрался достаточно близко, чтобы почувствовать запах победы. Она буквально бурлила под его кожей.

Они обе здесь, в Майами.

Он охотился за девушками почти три года, и с каждым месяцем его отец становился все более раздражительным и нетерпеливым.

Два года назад Мэддокс почти поймал сестер в Эверглейдс-Сити, но им все же удалось от него ускользнуть.

Должно быть, Дакота изменила имена. Каким-то образом они просто исчезли.

Но вчера его отец, Соломон Кейдж, почтенный брат Пророка, лидер «Пастухов милосердия», вручил Мэддоксу сложенный листок бумаги с одним единственным адресом.

Они с отцом никогда не общались по электронной почте или по телефону, если только это не был одноразовый оплаченный телефон. Как правило, они не выходили в интернет. Так надежнее.

Бумагу можно легко уничтожить. Она не оставляла электронного следа.

Однако Мэддокс использовал интернет для поиска своей жертвы. Постоянно просматривал записи, как государственные, так и частные, проверял газеты, больницы, базы данных транспортных средств и ордера на арест.

За два года ни единого следа. Мэддоксу не удавалось их обнаружить… до позавчерашнего дня. Быстро просматривая «Майами Геральд», как он делал с десятками региональных газет, он наткнулся на фотографию знакомого сияющего лица.

Он сумел их найти в многомиллионном городе. Он отыскал сестер, когда они могли бежать в Неаполь, Форт-Майерс, Марко-Айленд, на юг, на Ки-Уэст, или на север, в любой из сотен городов и поселков центральной и северной Флориды.

Мэддокс не сомневался, что они обе у него в руках. Где бы ни была Иден, Дакота точно поблизости.

Он назвал отцу имя девочки — Иден Слоан — и имена приемных родителей. Через день он уже знал адрес.

У Мэддокса спустя долгое время появилась зацепка. Он не собирался проигрывать. Только не в этот раз.

Иден вернется на свое законное место. А Дакота… Дакота предстанет перед судом за свои преступления.

Мэддокс Кейдж верил в справедливость. В наказание.

Теперь справедливость наконец восторжествует. И он будет тем, кто ее восстановит.

Но сначала ему нужно выполнить небольшое поручение. Его брат Абель попросил забрать посылку с контейнерного терминала Южной Флориды в порту Майами.

Мэддокс не знал, что это за посылка. Ему и не нужно было знать. Его отец и брат служили Пророку, и он тоже.

У него перехватило дыхание, когда такси въехало в туннель Порта Майами.

Он сжал руки на коленях так сильно, что ногти впились в мозолистые ладони. Он ненавидел высоту, но еще больше презирал ощущение подводной ловушки.

Они находились на глубине ста двадцати футов. Мэддокс чувствовал каждый фут, словно на его грудь положили тонну кирпичей, огромное давление мешало дышать, а биение сердца порождало жуткую какофонию в ушах.

Его телефон пискнул. Он достал его из кармана. Сообщение с неизвестного номера, но Мэддокс знал, кто его отправил: двоюродный брат Рубен.

«Планы изменились. Забудь о посылке. Уезжай сейчас же. Все вот-вот начнется».

Он озадаченно посмотрел на телефон. Неужели Рубен имел в виду то, о чем подумал Мэддокс? Может ли это быть правдой? Волоски на его шее зашевелились. «Что?» Он написал ответное сообщение.

Мэддокс так и не успел нажать кнопку «Отправить».

Ослепительный свет хлынул в туннель позади него. Свет озарил салон машины, ослепляя все вокруг своим палящим сиянием.

— Что за черт! — закричал таксист.

Мэддокс инстинктивно наклонился вперед, и ремень безопасности врезался ему в живот. Он закрыл голову руками и зажмурился от жестокого, ослепляющего света.

Ощущение было такое, будто смотришь прямо на Солнце.

— Что это такое? — продолжал кричать водитель. — Что, черт возьми, происходит?

По туннелю пронесся оглушительный грохот, потрясший воздух своим чудовищным ревом. Тысячи тонн бетона содрогнулись и вздыбились над головой Мэддокса.

Такси подняло и бросило в воздух. Ремень безопасности больно впился в тело и обжег шею, когда машина врезалась в бетонную стену туннеля.

Глава 8

Дакота

Дакота смотрела на огромную тучу, клубящуюся над центром Майами, чудовищную и яростную оранжево-красную массу диаметром почти в милю с огненно-кровавым ядром. Огромное облако пробивалось сквозь атмосферу, поднимаясь и расширяясь с поразительной скоростью, воздух вокруг него ионизировался настолько, что небо засияло диким светом.

Колоссальное облако разрасталось с ужасающей, неистовой скоростью, пока, казалось, не заслонило собой весь горизонт.

И все равно оно поднималось, словно собираясь разорвать само небо.

До этого момента все казалось не реальным.

Но теперь отмахнуться от страшной правды было невозможно.

Дакота отчаянно надеялась, что Иден последовала ее указаниям и нашла способ защитить себя, пока она не доберется до сестры.

— По нам запустили ядерную ракету? — прохрипел хвостатый парень, стоя на коленях рядом со своей раненой подружкой. — Как такое возможно! Я думал, что ракеты в шахтах сбивают все, что летит в нашу сторону!

— Так и есть. — Дакота прищурилась, ее взгляд все еще был затуманен. — Но это наземный взрыв. При воздушном взрыве ножка гриба не касалась бы земли, и он был бы светлее, почти белым. Не таким.

— Что это значит? — растерянно спросил Хулио.

— Бомба взорвалась на земле. — Желудок Дакоты болезненно сжался, кислота обожгла горло. Она сделала несколько медленных, спокойных вдохов и напряглась, пытаясь вспомнить все, о чем предупреждал ее Эзра. — Это не ракетный удар.

— Что это была за вспышка света? — обеспокоенно поинтересовался Уолтер, он склонился над блондинкой Тамарой с металлическим стержнем в животе. — А этот шум, как от товарного поезда?

— При ядерном взрыве высвобождается огромное количество энергии в виде гигантского огненного шара, световой и тепловой волны, ударной волны, мгновенного излучения и отсроченного излучения, — попыталась объяснить Дакота.

Она уставилась на грибовидное облако, поднимающееся над землей, — темное, тяжелое и угрожающее.

— Мы, должно быть, находимся достаточно далеко от нулевой отметки, чтобы не попасть под огненный шар и самую сильную световую волну. Тепловая волна, вероятно, была заблокирована высокими жилыми комплексами на противоположной стороне улицы или другими зданиями на ее пути.

— Откуда ты знаешь? — Парень с хвостиком быстро заморгал, глядя на Дакоту. Он все еще плохо видел.

— Иначе у нас были бы ожоги второй и третьей степени. Или мы бы уже умерли, — просто сказала она.

— Как далеко, по-твоему, мы от места взрыва? — напряженно спросил Логан.

Ей хватило ума сосчитать секунды между световой и ударной волнами, которые действуют подобно грому и молнии. Правда, она не уверена, что начала считать достаточно быстро.

— Ударная волна движется со скоростью 300 метров в секунду, или 980 футов, а световая — почти мгновенно, — торопливо объяснила она. — Считая секунды между ними, можно получить приблизительное представление о расстоянии до места взрыва. Я насчитала семь секунд, но, возможно, пропустила секунду в самом начале. Значит, примерно полторы мили от нулевой отметки, плюс-минус.

— Значит, мы в безопасности, — с облегчением выдохнул Уолтер.

— Я этого не говорила. — Она взглянула на свои механические часы, которые Эзра подарил ей на семнадцатилетие больше двух лет назад. 12:40. Бомба взорвалась в 12:38. Прошло уже две минуты.

— Нам нужно…

— Где взорвалась бомба? — перебил лысый парень.

— Точка удара должна быть где-то в центре города, — предположила Дакота. — Пока нельзя сказать наверняка.

Хулио втянул в себя воздух и осторожно вытащил из бедра большой янтарный осколок. Кровь окрасила его джинсы.

— Ты в порядке? — Дакота прошла по усыпанному стеклом полу и протянула Хулио свой фартук через барную стойку. У него сильно шла кровь. — Под раковиной есть еще чистые полотенца.

Хулио, поморщившись, вытащил из предплечья осколок поменьше.

— Просто царапина.

— Мы должны пойти и помочь пострадавшим! — воскликнул Джесси Перетти, бородатый еврейский бухгалтер, сидящий в конце бара.

Его длинная борода была в крови, в седеющей щетине торчали осколки стекла, на правом виске образовалась жуткая фиолетовая шишка размером с яйцо. Он раскачивался на месте. Как минимум, у него было сотрясение мозга.

— Моя дочь работает на Брикелл-Кей…

Дакота сокрушенно покачала головой. В ее душе шевельнулась жалость, но она не знала, как помочь ему, кроме как сказать правду, какой бы суровой она ни была.

— Все, что находилось в эпицентре этого огненного шара — по крайней мере, в радиусе полумили, — все исчезло.

Все присутствующие уставились на нее, оцепенев от шока.

— Мы говорим о температуре в 300 000 градусов Цельсия, которая выше, чем на поверхности Солнца. Она мгновенно испаряет все вокруг — здания, машины, стекло, асфальт. Людей.

Несколько секунд все потрясенно молчали. Ужас происходящего не поддавался никакому осмыслению. Десятки тысяч людей, которые еще пять минут назад занимались своей обычной, скучной, повседневной жизнью, вдруг исчезли с лица земли буквально в мгновение ока.

— По крайней мере, здесь мы в безопасности. — Из покрасневших глаз парня с хвостиком потекли слезы. — Мы можем подождать приезда пожарных и скорой помощи.

Хулио вытащил еще один осколок стекла и прижал полотенце к ране.

— Ты что, с ума сошел, парень? Ничего не знаешь о ядерном оружии? Помнишь Хиросиму?

Парень непонимающе уставился на Хулио.

— То, что поднялось вверх, должно опуститься, — пояснила Дакота.

Логан потер щетину на подбородке.

— Радиоактивные осадки.

— Я слышал, что это всего лишь миф, — простонал Хвостатый, как будто, поверив достаточно сильно, он мог превратить это в правду.

— Если огненный шар взрывается в воздухе, осадки есть, но их немного, — уточнила Дакота, вспомнив одну из частых лекций Эзры. — Когда бомба взрывается на земле, осадков выпадает в разы больше. Вся испарившаяся почва и обломки попадают в облако. Когда облако движется с ветром, радиоактивный материал остывает и падает, образуя большую полосу осадков и загрязняя все, к чему прикасается.

— Нам нужно выбираться отсюда. — Логан повернулся к ней. — Что ты предлагаешь?

— Время, расстояние и защита, — пробормотала Дакота.

— Что?

— Три составляющие спасения. В каком направлении дует ветер?

Логан выглянул в окно на ряд пальм через дорогу.

— Думаю, на север. В нашу сторону.

— Поверхностные ветры могут дуть на север, в то время как в верхних слоях атмосферы ветры направляются на восток или на запад. Мы находимся в радиусе, где возможно быстрое облучение, но в полутора милях оно минимально, может быть, пять бэр.

— О’кей, тогда мы в порядке… — проворчал Хвостатый.

— Нет, не в порядке. — Кислота обожгла ей горло. У нее закружилась голова и скрутило живот. — Если мы правы и нулевой уровень находится к югу от нас, то мы на пути радиоактивного облака. Северный ветер принесет самые сильные радиоактивные осадки прямо к нам. Этой радиации хватит, чтобы разрушить ваши внутренние органы за считаные часы. А через несколько дней она вас убьет.

— Ладно, — выдавил Хулио, плотно сжав губы, в попытке сохранить спокойствие. — Что нам делать?

Она старалась не выдать своей паники. Паника сейчас может означать только смерть. Лишь ясный ум и план могли сохранить им жизнь.

— Сколько у нас времени? — коротко спросил Логан.

Дакота посмотрела на часы. 12:41. Прошло уже три минуты.

Когда она заговорила, у нее саднило горло.

— Радиоактивные осадки начнут падать на землю через десять минут после взрыва. У нас есть всего семь минут, чтобы найти защиту.

Глава 9

Дакота

— Мы ничего не можем сделать со временем или расстоянием. Нам нужно укрытие, — рассуждала Дакота. — Нужен толстый бетонный барьер, и быстро. — Она выразительно посмотрела на осколки окон и открытый воздух вокруг них. — Это место нам не подойдет

Лысый парень вскочил на ноги, прижимая к груди сломанную руку.

— Ты сказала «расстояние». Моя машина стоит у обочины. Я сажусь за руль и уезжаю от этой бомбы как можно дальше!

— Если твоя машина вообще заведется, — возразила Дакота. — Видишь все эти разбитые машины? А заторы? Что ты будешь делать, когда дороги окажутся заблокированы и ты застрянешь в ловушке под открытым небом? Твоя консервная банка не защитит тебя, когда выпадут радиоактивные осадки.

Лысый парень поморщился от боли и начал возражать, но Логан заставил его замолчать резким взглядом.

— Что нас защитит? — спросил Логан у Дакоты.

— Гамма-лучи способны проникать повсюду. Плотные материалы, такие как бетон, свинец, почва, сталь и вода, могут защитить от гамма-лучей. Нужно, чтобы между нами и радиацией было как можно больше массы. Лучшее убежище — внутренняя часть большого офисного или жилого здания, а еще безопаснее — подвал под землей.

— Большое спасибо, флоридскому уровню воды, за отсутствие подвалов в домах, — проворчал Уолтер.

— А как насчет огромного офисного комплекса напротив нас? — предложил Логан. — В нем двенадцать этажей.

Дакота посмотрела на блестящее здание с огромными оконными проемами на каждом этаже — все стекла разлетелись при взрыве. Левая часть фасада опасно провисла. Верхняя часть вообще обрушилась.

— Оно слишком повреждено и нестабильно. К тому же в офисном здании не хватит еды и воды, чтобы продержаться неделю.

— Неделю? — прохрипела Тамара. — Ты с ума сошла?

— Кинотеатр «Шоутайм», — не обращая на нее внимания, сказал Хулио. — В зрительных залах нет окон, только толстые цементные блоки. Плюс с каждой стороны от него находятся магазины, а еще есть ресторан на втором этаже здания. Подходящее место?

— У них есть буфет, — поддержал его Уолтер. — Много закусок и бутылок с водой.

Логан направился к двери, уже оглядывая улицу за пределами бара.

— Кинотеатр в торговом центре в трех кварталах отсюда. Мы можем быть там через несколько минут.

Дакота кивнула. Идеальный вариант из всех возможных. У них не было времени искать другие альтернативы. Они и так потеряли слишком много времени. Эзра учил ее, как важно действовать быстро.

— Вперед!

Лысый парень вытащил ключи от машины своей раненой рукой.

— Ни за что на свете я не останусь в месте, которое находится прямо на пути радиоактивных осадков. — Он протиснулся в дверь с разбитым стеклом, даже не потрудившись открыть раму.

— Я с ним, — Хвостатый вскочил на ноги, уже сжимая в руке ключи. — Я уезжаю как можно дальше и как можно быстрее. Вы, ребята, с ума сошли, слушая ее. Что она знает? Она всего лишь официантка.

— Дакота много знает, — отрезал Хулио с несвойственной ему резкостью. — У нее светлая голова. Я ей доверяю.

Дакота одарила Хулио натянутой, благодарной улыбкой. Он всегда был добр к ней. И справедлив.

— Все в порядке. Если он хочет вести себя как идиот, это его дело.

— Рафаэль! Не оставляй меня! — Тамара слабо подняла руку, хватаясь за своего парня.

— С тобой все будет в порядке. Я навещу тебя в больнице. — Рафаэль едва сжал ее ладонь и тут же выскочил за дверь вслед за лысым парнем. Он даже не оглянулся.

— Он всегда был засранцем, — пробормотала Тамара, морщась от боли.

Логан с отвращением покачал головой.

— Они сделали свой выбор. Нам нужно идти.

Хулио осторожно переместился в угол бара.

— Радиоактивные осадки вот-вот обрушатся на наши головы. Мы должны уходить, немедленно. Тамара, мы попробуем тебя нести. Давай поднимем тебя.

Джесси потер лиловую шишку на лбу. Он поправил барный стул и опустился на него.

— Безопаснее остаться здесь и дождаться скорой помощи и полиции.

— Времени нет, — предупредила Дакота. — У нас всего несколько минут.

Тамара упрямо покачала головой. Ее веки дрогнули. От потери крови она сильно побледнела.

— Я останусь здесь и буду ждать медиков.

— Скорая не приедет! — Дакота едва сдерживала раздражение. — Разве вы не понимаете? Никто не приедет. Еще очень долго никто не придет вам на помощь.

Но они не двигались с места.

Дакота не была социопаткой. Она не хотела бросать их, но и не собиралась умирать из-за кого-то, кто слишком упрям, чтобы увидеть правду.

— Считай, что я с вами, — прохрипел Уолтер. Он попытался оттолкнуться от барной стойки, но его правая нога подвернулась, и он споткнулся. — Я ни за что не останусь здесь и не позволю вам веселиться без меня.

Хулио обошел стойку и подхватил его под руку.

— Мы тебе поможем. Не волнуйся.

На мгновение Дакота с тоской оглянулась на заднюю часть бара, на обрушившиеся балки и плиту перекрытия, преграждавшие путь в служебное помещение.

Там остался ее рюкзак. И ее XD9. Она могла бы обойтись без содержимого рюкзака, но пистолет…

Две упавшие балки пришли в движение и начали тереться друг о друга со скрежетом и треском. Пыль и обломки рассыпались по ближайшим столам.

— Нам нужно уходить! — твердо проговорил Логан.

Дакота знала, что он прав. Она стиснула зубы и направилась к разбитой двери.

— Все, кто не хочет умереть от радиации, идите за мной.

Глава 10

Логан

Логан обхватил Уолтера за хрупкие плечи, помогая ему бежать. Дакота бежала рядом с ним, слегка запыхавшись, а Хулио держался чуть позади.

Когда они вышли из бара, на них обрушился поток влаги. Подмышки и поясница Логана мгновенно промокли.

На улице царил настоящий хаос. Дым висел в воздухе, все вокруг было затянуто пылью. Повсюду бушевали пожары.

Они мчались по тротуару мимо поваленных телефонных столбов и уличных фонарей, сорванных и сломанных пальм. В нескольких местах им пришлось перейти на проезжую часть, чтобы избежать груды дымящихся обломков частично обрушившихся витрин.

На дорогах в беспорядке валялись автомобили, их металлические рамы смялись и покорежились, десятки машин были опрокинуты на бок. Блестящий «Форд Мустанг» яблочно-красного цвета лежал вверх колесами, его крыша сильно помялась, из-под искореженного капота с шипением вырывался пар, а колеса так и продолжали вращаться.

«Форд F150» врезался в витрину «Данкин Донатс», стены и потолок кафе вокруг него обрушились.

Люди метались по тротуарам, задыхаясь, прикрывая рты, вскрикивая от ужаса. Некоторые отделались синяками и ушибами, другие истекали кровью. Ошеломленные и растерянные, они, пошатываясь, выходили на улицу.

Другие опустились на бордюры, в изумлении и неверии хватаясь за свои порезы, синяки и переломы.

— Я ничего не вижу! — кричал кто-то.

— Мой муж! Ему нужна помощь!

— Мои глаза… Что с моими глазами…

— Помогите нам, пожалуйста!

Голоса доносились словно издалека; Логан почти не слышал их сквозь рев в собственных ушах. Его ноги налились свинцовой тяжестью, дыхание участилось.

Пот уже пропитал подмышки, намочил волосы и капал в глаза — пот от жары, но еще и тот, который Логан так хорошо знал, — кислый пот страха.

— Радиация! — кричала Дакота людям, мимо которых они пробегали. — Ищите укрытие!

Некоторые люди оставались в своих машинах, хмурясь и ругаясь, безуспешно пытаясь их завести. На обочине в серебристой «Тесле» сидела женщина, она вцепилась в руль, не шевелясь и не моргая, ее широко раскрытые глаза были пусты от шока. Ни одна машина не работала, включая те, что не пострадали от многочисленных столкновений.

— Что-то не так с моим телефоном! — задыхаясь, сказал Хулио. Он бежал, держа его в руках и отчаянно тыча в экран. — Я не могу позвонить жене!

— ЭМИ, — осенило Логана. Он даже не задумывался об этом, но, конечно, все логично. Он видел документальный фильм об ЭМИ на «Нетфликс».

— Что? — переспросил Уолтер. — Только что это был ядерный взрыв…

— Так и есть. — Логан втянул в себя влажный, задымленный воздух. Он поддерживал себя в форме на боксерском ринге, но старик оказался тяжелее, чем выглядел. — Взрыв вызывает электромагнитный импульс, который выводит из строя или уничтожает всю электронику и электрические сети — вышки, телекоммуникационные коммутаторы, радары, телефоны, компьютеры, автомобили.

— Матерь Мария и Иосиф, — выдохнул Хулио. — По всему городу?

— Нет, — Дакота притормозила, огибая клубок оборванных искрящихся проводов. — Только в радиусе трех-пяти миль от эпицентра взрыва.

Логан вытер слезящиеся глаза. Запах горящих вокруг вещей — пластика, металла, плоти — ударил ему в нос.

Пожар, охвативший четырехэтажное офисное здание, полностью перекрыл дорогу впереди, вынудив их вернуться назад и найти переулок.

Его внимание привлек плач.

Справа от них, через дорогу, провалилась крыша магазина дизайнерской одежды. Маленькая фигурка жалась к стволу поваленной пальмы. Девочка с растрепанными светло-русыми волосами лет девяти-десяти.

Она была одета в джинсовые шорты и слишком тесную фиолетовую футболку с принцессами Диснея. Очки в розовой оправе криво сидели на ее заплаканном и покрытом сажей лице.

Девочка смотрела на них в немом ужасе. Синее пятно стекало по футболке на лицо белокурой принцессы. Еще большее пятно растеклось по земле у ее ног вместе с маленькой плоской палочкой.

Мороженое. Ребенок, радостно облизывал мороженое. А потом взорвалась бомба.

Логана замутило. В памяти вспыхнуло лицо, неожиданное, нежеланное — маленькое и круглое, с большими умоляющими глазами, черными, как молитвенные четки, отчаянными и полными ужаса. Он затолкал эту картину поглубже в сознание.

Дакота, бежавшая впереди него, замедлила шаг, вытерла пот со лба и протянула девочке руку.

— Радиация приближается. Она может тебя убить. Пойдем с нами в кинотеатр.

Девочка покачала головой.

— Моя мама там, — она жалобно показала рукой себе за спину. — Я зову ее, но она не выходит.

Обвалившаяся крыша угрожающе покачивалась. Магазин превратился в смертельную ловушку.

Даже если мать девочки еще жива, она, скорее всего, серьезно ранена.

У них нет ни времени, ни знаний, ни инструментов, чтобы безопасно вытащить ее оттуда.

Дакота раздраженно выдохнула. Она взглянула на часы, а затем посмотрела вдоль улицы в сторону торгового центра.

— Пойдем.

— Я… я не могу.

— Сейчас тебе нужно позаботиться о себе, — попытался вразумить девочку Хулио. — Мы можем вернуться за твоей мамой позже.

Девочка выпятила нижнюю губу, сдерживая рыдания, и замотала головой.

— Она сказала, чтобы я оставалась с ней, несмотря ни на что.

Хулио взял ее за руку.

— Ну же, милая…

Девочка с испуганным визгом отпрянула назад.

Хулио замер.

— Что нам делать? — неуверенно спросил он.

— Оставь ее, — прорычал Уолтер. — У нас нет времени на героизм.

Логан и Дакота обменялись напряженными взглядами. Это не его дело. По всему городу люди страдали и умирали. Что такое еще один ребенок? Она не была их ответственностью. И уж точно он не отвечал за нее.

Небо над головой потемнело.

— Начинается выброс, — предупредила Дакота. — Прошло семь минут.

Логан отчаянно боролся с желанием бросить их всех и просто сбежать ради собственного спасения. В последнее время подобное чувство посещало его все реже.

Но все же оно сохранилось — врожденное, инстинктивное желание выжить любой ценой.

— Смотрите! — Логан указал вниз по улице. — Кинотеатр прямо там. Нам нужно идти!

На мгновение на лице Дакоты промелькнуло что-то похожее на разочарование. Она покачала головой, отвернувшись от Логана, и выругалась.

А потом схватила девочку за плечи, рывком подняла и сильно встряхнула.

— Если хочешь жить, беги!

Ошеломленная, девочка уставилась на нее, открыв рот и чуть не уронив очки.

Дакота не стала утруждать себя дальнейшими уговорами. Она побежала, по-прежнему крепко сжимая запястье девочки. Та споткнулась, вскрикнув, но официантка не обратила на это внимания и рывком поставила ее на ноги.

И бросилась прочь по улице, таща за собой плачущую девочку.

— Чего ты ждешь? — прорычал Уолтер на ухо Логану.

Они тоже побежали.

Глава 11

Дакота

Дакота мчалась к парковке торгового центра, увлекая за собой девочку, легкие горели от напряжения, а сердце колотилось практически в горле. Каждая секунда отдавалась гулким ударом пульса в венах.

Она не хотела трясти девочку, но это было единственное, что Дакота могла сделать, чтобы вывести ребенка из оцепенения. Возможно, были и другие варианты, но все они потребовали бы драгоценных секунд, которых у нее не было.

По крайней мере, девочка будет жить.

Время неумолимо утекало. Горячий воздух вихрем кружился в воздухе, а стремительно темнеющее небо угрожающе надвигалось на них, настигая на бегу.

Оставались считанные минуты до того, как воздух станет ядовитым. А что, если она уже заражена и невидимые частицы яда глубоко въелись в ее кожу?

Дакота отбросила страх, как собака отряхивается от воды. Страх не принесет ничего, кроме изнурительной паники. Чтобы выжить, ей нужно мыслить здраво.

Четырнадцатизальный кинотеатр «Шоутайм» располагался в центре П-образного двухэтажного торгового центра между магазинами «Олд Нэви», «Все по три Доллара», «Уолгринс», различными бутиками и ресторанами. В зияющих окнах и дверях поблескивали разбитые стекла, но массивное здание из штукатурки и бетонных блоков выглядело достаточно солидно.

На парковке группа подростков с открытыми ртами уставилась на грибовидное облако в небе.

— Живо внутрь! — крикнул им Логан.

Дакота потащила спотыкающуюся девочку через парковку, не обращая внимания на ее рыдания.

— Не упади, а то порежешься о стекло.

Девочка выпрямилась и каким-то образом умудрилась не свалиться, пока они не добрались до торгового центра. В фойе было полутемно, свет проникал только через передние окна.

Дакота посмотрела на часы. 12:46. Восемь минут.

Несколько десятков человек толпились у буфета, большинство из них хмуро смотрели на свои неработающие телефоны или указывали на разбитые окна, на их лицах читались растерянность и тревога.

Несколько семей выходили из разных залов кинотеатра, вероятно, потому, что в середине фильма отключили электричество.

Все присутствующие потрясенно смотрели, как Дакота и остальные ввалились в здание, растрепанные и окровавленные, с плачущим, охваченным паникой ребенком.

— Только что взорвалась ядерная бомба! — закричала Дакота. — Вот-вот выпадут радиоактивные осадки. Отойдите от окон и дверей!

Некоторые люди ахнули и инстинктивно отступили назад, потянув за собой детей.

Мужчина в бейсболке «Марлинс» с круглым, как баскетбольный мяч, животом потряс своим бесполезным телефоном.

— Где ты это услышала? Мы даже не можем включить эту чертову штуку! Питание отключилось.

— Мы видели, — непреклонно заявил Логан.

— Если бы вы вышли на улицу, то увидели бы грибовидное облако своими глазами. Но я настоятельно рекомендую вам воздержаться. Один взгляд может обернуться для вас страшным диагнозом «рак» через полгода.

Мужчина в бейсболке «Марлинс» огрызнулся:

— Вы несете чушь. Это безумие.

— Мы тоже его видели! — воскликнул один из подростков, стоявших позади них. — Это было эпично!

— Эпично и ужасно, — пробормотал другой мальчик, и его голос звучал немного нездорово.

Помещение наполнилось вздохами и перешептываниями. Незнакомые люди обменивались испуганными, недоверчивыми взглядами. Женщина прикрыла уши своей маленькой дочери.

У Дакоты не было времени на очередную философскую дискуссию со скептиками и идиотами. Нужно было сделать слишком много, чтобы остаться в живых.

Она посмотрела на девочку и отпустила ее руку.

— Видишь вон тот киоск? Если ты посидишь там тихо, не двигаясь, то сможешь съесть все, что захочешь. Договорились?

Девочка опустилась на пол и скрестила худые ноги. Она вытерла нос тыльной стороной ладони и обхватила себя руками, все еще дрожа, но в конце концов кивнула.

Одной проблемой меньше.

Дакота повернулась к Хулио, Уолтеру и Логану.

— Возьмите все упакованные закуски, какие сможете. Захватите пластиковые ведерки для попкорна. Они нам понадобятся для воды. Как можно больше!

— Вы не можете этого делать! — пропищал тощий рыжеволосый парень с прыщавым лицом, стоявший за прилавком с бейджиком «помощник менеджера», приколотым к его синей рабочей рубашке. — Это воровство!

— Я склоняюсь к варианту «заимствование», — возразил Логан.

— Вы сумасшедшие! — выпалил парень. — Я звоню в полицию!

— Давай. — Но когда Логан обошел прилавок, парень отступил, поднимая руки и качая головой.

Логан выглядел внушительно. Он был силен и подтянут. По его уверенным, неторопливым движениям и настороженному взгляду Дакота безошибочно определила, что Логан знает толк в драках. Она отложила эту информацию на потом.

Это может пригодиться позже.

Логан проигнорировал мальчишку и потянулся за стопкой пластиковых ведер с желтыми полосками под прилавком. Хулио осторожно заглянул в разбитые витрины и собрал упакованные снэки.

— Что вы себе позволяете? — К ним подошел невысокий крепыш, едва ли не ниже Дакоты. Он ткнул себя толстым пальцем в грудь.

— Это мой кинотеатр.

— Мы пытаемся спасти как можно больше жизней, в том числе и вашу, — дипломатично пояснил Хулио, проявив терпение, которого Дакоте всегда не хватало.

— Вы с ума сошли! — прорычал управляющий. — Вы опасны для посетителей!

— Опасность исходит от бомбы, чувак, — фыркнул один из подростков. — Возьми себя в руки.

Управляющий сердито посмотрел на него, его широкое лицо побагровело.

— Если вы не заплатили за билет, то вам здесь не место!

Дакоту охватило разочарование. Она изо всех сил старалась говорить спокойно:

— Мы никуда не уйдем.

Управляющий агрессивно выпятил грудь и задрал мясистый подбородок.

— Мне все равно, куда вы отправитесь, но только не на мою территорию. Я настаиваю на том, чтобы вы немедленно покинули помещение. Убирайтесь!

Глава 12

Дакота

Дакота открыла рот, намереваясь разнести этого засранца в пух и прах.

Но Логан шагнул вперед. Он свободно держал руки по бокам. Мышцы под его татуировками напряглись и вздулись. Одно его присутствие пугало, и он это знал.

Управляющий побледнел.

— Мы никуда не уйдем, — отрезал Логан низким, опасным голосом.

Хулио достал из кармана джинсов несколько двадцаток и протянул их управляющему. На смятых купюрах виднелось несколько пятен крови.

— Считайте это авансом. Я не вор. Я оплачу любой счет, какой вы захотите. За всех нас.

— Если вы думаете… — начал управляющий.

— Возьми деньги, — прорычал Логан.

Лицо мужчины покраснело так, что казалось, будто оно вот-вот взорвется. Он злобно уставился на Логана, который ответил ему ледяным взглядом. Управляющий уже собирался сказать что-то неприятное.

Логан сделал еще один шаг вперед. Теперь он возвышался над невысоким, коренастым мужчиной.

Лицо управляющего исказилось от внутренней борьбы между инстинктом самосохранения и раздутым эго. Наконец он опустил плечи в знак капитуляции. Казалось, он понял, что у него нет выбора.

По крайней мере, деньги позволили ему спасти уязвленную гордость.

Он схватил купюры кончиками пальцев.

— Это только аванс!

— Я все оплачу, — устало сказал Хулио. — Не волнуйтесь.

Управляющий хмуро смотрел на капли крови, падающие на бордовый ковер у ног Хулио. Его маленькие глазки метнулись к Логану. Он благоразумно решил промолчать.

С нее было довольно.

— Нет времени на эту ерунду! — закричала Дакота. — Неужели вы не понимаете?

Все замолчали, изумленно глядя на нее, ожидая, что по-прежнему будут действовать старые правила вежливого и цивилизованного поведения.

Но этого мира больше нет. Он взлетел на воздух восемь минут назад.

— Радиоактивные осадки начнут выпадать уже сейчас! Бомба настоящая. Самое безопасное — укрыться во внутренних помещениях. И нам нужно добраться до этого убежища в ближайшие минуты, пока радиация не начала пожирать вас изнутри!

— Даже если это правда, мы ни за что не останемся здесь, — прорычал мужчина в бейсболке «Марлинс». Он схватил жену за руку. — Снаружи все выглядит нормально. Мы уходим, пока можем.

Его жена, маленькая невзрачная женщина, оглянулась на Дакоту, когда муж потащил ее к выходу, и на ее худом лице отразилась тревога. Но она позволила себя увести.

— Вы совершаете ошибку! — крикнула им вслед Дакота. Она стиснула зубы, стараясь сдержать гнев. Она и раньше видела много таких женщин — запуганных, покорных, послушных до безобразия.

Ей захотелось врезать кому-нибудь.

Все больше людей последовали их примеру. Вместе с ними к входным дверям направились еще три семьи. Десятки людей вышли на темнеющую парковку, отчаянно пытаясь найти своих близких, попасть домой — который на первый взгляд казался безопасным, но на самом деле больше таким не был.

— Я вам верю. — Кудрявая латиноамериканка в фиолетовом платье в цветочек прижимала к груди сумочку и потрясенно смотрела на Дакоту. — Я видела, как вылетели окна. Все здание содрогнулось. И почему же еще наши телефоны не работают?

Взгляд женщины метнулся к разбитым окнам, а затем снова на Дакоту.

— Но моя дочь на занятиях по балету меньше чем в полутора милях отсюда. Мне все равно, что меня ждет. Я ее не брошу.

Дакота понимала ее отчаяние лучше, чем кто-либо другой. Она чувствовала, как оно подступает к горлу, сдавливает грудь, шумит в ушах. Все, чего она хотела, — это разыскть Иден.

Но если она отправится сейчас, то может погибнуть еще до того, как доберется до места. Она не могла поддаться страху. Страх делает людей глупыми, любил повторять Эзра.

А из-за глупости люди гибнут. Она должна быть умнее.

Она уже поняла, что женщина не передумает, но все равно попыталась:

— Может быть, ваша дочь нашла убежище там, где она находится. Если вы подождете хотя бы несколько часов, радиация значительно ослабнет.

Женщина покачала головой.

— Через два часа она будет в два раза меньше, чем сейчас. Через семь часов — в семь раз меньше. Вы можете подождать…

— Я еду к ней прямо сейчас. Я ей нужна.

— Ваша машина не заведется из-за ЭМИ. А если и заведется, то дорогу преградят всевозможные обломки.

Рот женщины сжался в прямую, бескровную линию.

— Я пойду пешком, если придется. Это риск, но и оставаться здесь тоже.

Дакота покорно вздохнула.

— Ветер несет осадки на север. Пока что. Но он может изменить направление. Просто убедитесь, что вы двигаетесь перпендикулярно ветру. Берите свою дочь и уходите как можно дальше. В радиусе нескольких миль от нулевой отметки радиация будет повсюду. Но осадки, переносимые ветром, способны рассеять радиоактивные частицы на расстоянии более шестидесяти миль.

Женщина взяла Дакоту за руку и сжала ее.

— Спасибо.

У Дакоты не было времени смотреть, как она уходит.

Она взглянула на часы. 12:46. Девять минут.

Дакота повернулась к работнице за кассой, высокой стройной чернокожей девушке, которая нервно грызла ногти, держа в руке разряженный телефон.

На ее бейджике с именем было написано «Мишайла».

— У вас есть фонарики? Раз нет электричества и окон, нам нужно видеть, что происходит внутри кинотеатра.

— В кладовой хранятся пять фонариков на случай непредвиденных обстоятельств. — Кассирша перестала грызть ногти и провела рукой по своей густой гриве с тугими завитками, спускающимися на плечи.

Она настороженно скосила глаза на странно темнеющее небо снаружи.

— Это правда ядерная атака? Бомбы и все такое? Я просто… все кажется таким нереальным.

— Да, это реально. Дай мне фонарики, — попросила Дакота. — Какой зал находится в центре здания?

— Номер семь. Мы показывали новый фильм «Миссия невыполнима».

— Отлично, — Дакота повысила голос, чтобы ее услышали. — Все, кто остается, возьмите как можно больше еды и бутылок с водой и как можно скорее встречаемся в седьмом зале.

Мишайла взглянула на кровавые порезы на руках, лице и груди Хулио и на хромающего от боли Уолтера. — У нас здесь есть аптечка. Я могу помочь. Я учусь на медсестру.

— Здорово. Принеси в зал все, что сможешь.

Мишайла поспешила к двери без таблички за билетной кассой.

Нагруженные стопками пустых ведерок для попкорна и кучей пакетиков с конфетами, печеньем и чипсами, Логан и Хулио направились по широкому коридору.

Уолтер хромал вместе с горсткой людей, которые еще не ушли, держа в руках бутылки с водой и соком.

Управляющий угрюмо последовал за ними в сопровождении рыжеволосого помощника. Они оба выглядели так, будто проглотили что-то кислое и не могли дождаться, когда это выплюнут.

Хулио вопросительно оглянулся на нее.

— Ты ведь идешь?

Он был таким заботливым начальником. Хорошим парнем.

Дакота махнула ему рукой.

— Возьми девочку, ладно? Я сейчас.

Хулио протянул девочке пакетик печенья «Орео» и одарил ее доброй, обезоруживающей улыбкой.

— Пойдем, милая.

Она неуверенно поднялась на ноги, на ее лице застыл страх, но она последовала за ним по темному коридору вместе с остальными.

Дакота в последний раз посмотрела на часы. 12:48. Одиннадцать минут.

Она на мгновение остановилась у билетной кассы, замешкавшись, ее взгляд привлекли разбитые окна в нескольких десятках ярдов от нее.

Отсюда, из глубины здания, она не могла разглядеть грибовидное облако, только обширную парковку и клочок неба за большим магазином.

Небо было темным, как перед грозой, воздух окрасился в мутный кислотно-желтый цвет. Мелкие частицы падали вниз как снег.

Радиоактивные осадки.

Эта реальность.

Бомба была настоящей.

Сколько тысяч человек превратились в пепел? Сколько раненых и умирающих, раздавленных рухнувшими зданиями или сожженных до неузнаваемости? Сколько городов? Пять? Десять? Больше?

Сколько лет потребуется стране, чтобы восстановиться? Сможет ли она когда-нибудь оправиться после такого ужасающего события?

Ничто и никогда не будет прежним.

Дакота проглотила беззвучный крик. Она не могла развалиться на части. Она сильная, она справится, она должна.

Она все еще могла защитить Иден и найти для них выход из этого ада.

Остался ли Мэддокс в живых в этом хаосе? Дакота надеялась, что он все-таки сдох. Ей было плевать, что это делает ее ужасным человеком. Его смерть была бы единственным положительным моментом в этом апокалипсисе.

Ее сестра тоже где-то там. Прячется и боится, может быть, совсем одна, может быть, ранена, но жива. Она должна верить, что Иден жива.

Дакота спасла ее однажды. Она сделает это снова.

Как только станет достаточно безопасно, а может, и раньше — в ту самую минуту, когда она сможет уйти, не обрекая себя на смерть, — Дакота отправится в разрушенный город и найдет Иден.

Глава 13

Дакота

Мишайла принесла фонарики в кромешную тьму кинотеатра.

Дакота оставила ей один, взяла сама, а остальные передала Логану, Хулио и управляющему, который неохотно назвал свое имя: Гэри Шмидт.

— Не заставляй меня об этом пожалеть, — мрачно проговорила она, вжимая ручку фонарика в его мясистую ладонь.

Шмидт включил фонарик и хмуро посмотрел на Дакоту.

— Не тебе решать. Это мои фонарики. Все до единого.

Дакота уже собиралась нахамить, когда к ней подошел Хулио.

— Гэри, мы не можем выразить словами нашу признательность за твою щедрость. — Он произнес это спокойно и искренне, без какого-либо намека на сарказм.

Дакота сверкнула на него глазами, но Хулио продолжил, прежде чем она успела возмутиться:

— Когда все закончится, уверен, новостные каналы с удовольствием покажут сюжеты о местных компаниях, пришедших на помощь жителям города. Для бизнеса это будет просто отличная реклама.

Шмидт раздраженно фыркнул.

— Лучше бы так и было.

— Куда поставить еду? — спросил Уолтер, стоя у экрана.

— Здесь, вполне подойдет, — ответила Дакота. Ей не нравилось быть главной, но она справится и с этим, если придется.

— И кто же будет отвечать за провизию? — хмыкнул Шмидт.

— Спасибо, старина. — Хулио с теплой ухмылкой хлопнул его по спине. — Мы очень ценим твою готовность потрудиться.

Шмидт гордо расправил свои округлые плечи.

— Что ж, хоть кто-то здесь должен знать, что делает.

Хулио подмигнул Дакоте. Она лишь покачала головой и отвернулась. Хулио обладал уникальным даром успокаивать чужое уязвленное самолюбие.

Дакоте, честно говоря, не хотелось даже пытаться.

Она осмотрела зал с помощью фонарика: около сотни плюшевых кресел, стены выкрашены в какой-то темный цвет, который она не могла различить, ковер приглушенного бордового цвета.

Маленькая девочка, которую они спасли, сидела в одном из огромных кресел, поджав под себя ноги, и грызла печенье «Орео». Она сказала им, что ее зовут Пайпер.

Еще четырнадцать человек сгрудились в кучку в главном проходе между ближайшими к экрану креслами. Всего пятнадцать человек, включая двух мальчиков-подростков.

Нет, их было семнадцать. Женщина с ребенком сидели на пустых местах примерно посередине зала.

Женщина хмуро смотрела на них сверху.

Дакота не обращала на нее внимания, занятая своими мыслями. Чего им не хватало? Что еще нужно сделать, чтобы пережить следующие несколько дней?

Она уставилась в потолок, представляя, как радиоактивные осадки оседают на крыше над ними.

— Нам нужно выключить кондиционер, чтобы он не втягивал радиоактивные частицы с улицы.

— Будет жарко… — начал спорить Шмидт.

У нее не осталось терпения на дураков.

— Просто сделай это!

Шмидт недовольно фыркнул, но щелкнул пальцами, подзывая помощника, и тот поспешил выполнить приказ.

Дакота закрыла глаза, мысленно возвращаясь за деревянный обшарпанный кухонный стол, к теплу керосиновой лампы, к обветренному лицу Эзры и его морщинистым глазам, к тому, как он сосредоточенно хмурился и стучал указательным пальцем, когда хотел, чтобы они действительно слушали.

Для выживания необходимы пять важнейших элементов: укрытие, еда, вода, защита и план.

У них есть укрытие и немного еды. Теперь необходимо позаботиться об остальном.

Она открыла глаза и посмотрела на ведерки для попкорна.

— Нам нужно наполнить их водой, сколько сможем. Водопроводные трубы могут прорваться или отключиться в любой момент.

— А как насчет загрязнения? — спросил Хулио. — Разве это не опасно?

— Возможно, но маловероятно. И не так скоро.

Дакота повернулась и посмотрела на сгрудившихся незнакомцев, держа фонарик пониже, чтобы никого не ослепить.

— Я не уверена, что мы успели вовремя. Вероятно, мы находились под облучением минуту, может быть, две. Радиация невидима, если не брать во внимание очень высокие уровни осадков. Вы не сможете ее увидеть или почувствовать, но она прилипает к вашей коже и волосам, к одежде, обуви — ко всему. Чем дольше она остается на теле, тем больше вреда наносит.

— Поэтому нам нужно пойти в туалет и тщательно вымыться. Разденьтесь до белья и вымойте тело водой с мылом. Обязательно умойте лицо — брови и ресницы тоже.

— Затем необходимо вымыть волосы. У нас здесь нет обычных шампуней, но они связывают радиоактивный материал с белком волос. Не самая лучшая идея. Так что используйте только мыло и воду.

— После того как вымоетесь, тщательно постирайте всю одежду, которая на вас сейчас. Конечно, было бы лучше сложить ее в пакет и выбросить, но вряд ли мы захотим основать здесь колонию нудистов.

Логан фыркнул.

— Может, мы все очень хорошо отмоем? — пропищала Пайпер с потрясенным видом. — С большим количеством мыла?

Хулио тепло ей улыбнулся.

— Отличный план, малышка.

Дакота направила фонарик на Мишайлу.

— Ты проводишь нас к ближайшим туалетам в центре здания, подальше от окон и выходов?

— Конечно. У соседнего зала есть несколько туалетов.

— Все это кажется немного чрезмерным, — раздувая грудь, чтобы казаться более внушительным, проговорил Шмидт. — Вряд ли нам нужно пугать присутствующих детей нагнетанием паранойи.

Дакота знала таких, как он. Неважно, что она только что с ним познакомилась. Она часто встречала людей как Гэри Шмидт, начиная с придирчивой социальной работницы миссис Симпсон и заканчивая ее последними самодовольно-самоуверенными приемными родителями.

И те, прежние, о ком она больше не позволяла себе думать.

Она не собиралась тратить ни свое, ни чужое время, пытаясь переубедить человека, настроенного скептически.

— Мы сделаем это. А ты волен поступать как хочешь. Все остальные, после того как вымоете себя и свою одежду, сполосните и наполните все до единого ведра. Нам нужно по галлону воды в день на человека для питья и умывания. В любой момент водопровод может отключиться.

Глава 14

Дакота

Дакота зажала фонарик в зубах, схватила около пятидесяти ведер и, не оглядываясь, пошла по коридору.

— Пайпер, идем со мной.

Как только они зашли в туалет, она положила фонарик на фен, направив его на ряд из пяти раковин. Стены санузла покрывала белая плитка, на полу выделялись большие серые асимметричные квадраты из керамогранита.

Дакота вздохнула с облегчением, когда включила краны, и из них хлынула приятная, теплая вода.

Четыре женщины и две девочки последовали за ней в туалет, включая Пайпер. Она держалась поближе к Дакоте, обнимая себя за плечи, а в маленьком кулачке сжимала наполовину съеденную пачку «Орео».

Вперед вышла пухленькая женщина с Ближнего Востока лет тридцати, она грациозно расстегнула шелковую блузку шафраново-желтого цвета и выскользнула из приталенной серой юбки.

— Не стоит стесняться, — приветливо сказала она. У нее была красивая бархатистая светло-коричневая кожа, высокие скулы и слегка вздернутый нос. Она носила красивый шелковый хиджаб васильково-синего цвета.

Мишайла с кривой ухмылкой стянула с себя форму и протянула руку.

— Мне она никогда не нравилась. Кстати, я Мишайла. Друзья зовут меня Шей.

Женщина пожала руку Шей.

— А мое имя Раша. Мы с мужем Майлзом приехали в отпуск, в гости к моей маме, но остановились на Саут-Бич. В воскресенье прилетели из Атланты. Майлз обгорел на солнце, и мы решили, что послеобеденный киносеанс немного облегчит его мучения. — Она беспомощно пожала плечами, снимая хиджаб. — И вот теперь мы здесь.

— Замира, — представилась худая пожилая кубинка лет семидесяти, ее лицо сморщилось, когда она попыталась улыбнуться. — Это моя внучка, Изабель. Я присматриваю за ней летом, пока ее родители работают.

Она стиснула руку девочки-подростка лет тринадцати. Черные длинные волосы закрывали лицо Изабель, и она тихо плакала.

— Я Дакота. — Дакота указала на маленькую девочку рядом с собой. — А это Пайпер. Нам нужно спешить.

Замира мягко потянула внучку за собой, подводя ее к раковинам.

Потом обернулась и поманила Пайпер.

— Давай, милая, за дело.

Женщины быстро раздевались, бросая рубашки, джинсы и бюстгальтеры в раковины и натираясь пропитанными мылом бумажными полотенцами.

Замира умыла Изабель, которая стояла, безучастно, дрожа и плача. Девочка, вероятно, была в шоке.

Замира ободряюще улыбнулась Пайпер, пока та неуверенно не шагнула вперед. Она сняла с себя одежду и начала мыться.

Дакота некоторое время наблюдала за ними тремя. Замира вела себя как добрая бабушка. Она напомнила Дакоте сестру Розмари, единственную женщину, которая проявляла истинное сострадание к людям в общине. Замира точно присмотрит за Пайпер.

Несколько минут спустя Дакота предложила Замире свою помощь с мытьем волос Изабель и Пайпер.

— Тебе следует позаботиться о себе, — мягко посоветовала Замира. — Мы справимся. — Но руки Замиры подрагивали. Она дрожала от холода, а ведь она еще даже не помылась.

— Позвольте мне помочь, — настойчиво повторила Дакота, причем резче, чем намеревалась.

Но Замира лишь улыбнулась, ее глаза почти исчезли в сетке морщин.

— Я вижу, ты девушка, привыкшая добиваться своего.

— Не от хорошей жизни, — пробормотала Дакота.

— А ты? — спросила ее Пайпер.

Дакота просто покачала головой. Несмотря на то, что ее кожу покалывало и жгло от мысли о радиоактивных частицах, прилипших к телу, она не могла заставить себя снять майку.

Она так долго скрывала свои шрамы. А теперь, даже в полутьме, от необходимости их обнажить, по позвоночнику пробегали мурашки.

Дакота знала, что они успели вовремя, и большая часть осадков их миновала.

Она могла позволить себе подождать несколько минут, пока туалет освободится.

После того как Дакота помогла Замире, Изабель и Пайпер, она как можно лучше отжала их одежду в раковинах, разбрызгивая мыльную воду по всему полу. Они оделись в холодную мокрую одежду, а затем ополоснули принесенные ведра.

Дакота с Шей наполнили их до краев холодной водой и передали женщинам, которые вернулись в седьмой зал, с мокрыми волосами, влажные и дрожащие, но чистые.

Без системы вентиляции и кондиционирования, обеспечивающей циркуляцию охлажденного воздуха, они скоро согреются сильнее, чем хотели бы.

Наконец-то оставшись одна в полумраке, Дакота стянула с себя майку, ремень и брюки-карго. Из ножен, прикрепленных к поясу, она вытащила тактический нож, который Эзра подарил ей на единственное Рождество, которое они провели в его хижине.

В отличие от пистолета или дорожной сумки, нож был единственной вещью, которую она могла брать с собой куда угодно, и Дакота предпочитала всегда носить его при себе. Эзра научил ее пользоваться ножом, не хуже, чем пистолетом.

Однажды Дакота поклялась, что никогда больше не будет беспомощной, и собиралась сдержать свое обещание.

Она аккуратно положила нож на край раковины и принялась за работу.

Воздух словно пощечина ударил по ее обнаженной спине. Кожа вокруг шрамов неприятно запульсировала. Дакота с трудом удержалась от дрожи.

Быстро, но тщательно вымылась и принялась усердно вытираться. Ей отчаянно хотелось поскоблить кожу, чтобы убедиться, что она по-настоящему чиста и избавлена от любой частички загрязнения.

Но, конечно, это было невозможно.

Все это время Дакоте удавалось не смотреть на себя в зеркало.

Глава 15

Логан

В помятой и мокрой, но чистой одежде все собрались в передней части зрительного зала.

Логан и Уолтер прислонились к стене возле кучи еды и ведер с водой, а Дакота и Раша уселись на колени и принялись пересчитывать продукты. Несколько человек с потрясенным видом опустились в мягкие кресла.

Подростки устроились перед киноэкраном, держа в руках разряженные телефоны. Один из них подтянул колени к подбородку, ссутулив узкие плечи. В темных глазах парня блестела влага.

В них не осталось ни напускной самоуверенности, ни развязности; они были напуганы и тосковали по дому. Мягкие, опекаемые мамочками, детки, изнеженные летом, проведенным в кондиционерах и видеоиграх.

В их возрасте Логан уже почти год жил самостоятельно.

Жестокий, дерзкий, безрассудно агрессивный. Он выигрывал каждый бой, принимал вызов каждого соперника, воспринимал любую проблему и врага как возможность занять свое место в жестоком мире.

И он сделал это, вырывая кусок за куском, черт возьми.

Логан моргнул и резко отвел взгляд.

Он не хотел следовать за этими не самыми приятными воспоминаниями.

Лучше смотреть, как Шей ходит с аптечкой и обрабатывает раны мазью и пластырями-бабочками большого размера.

Хулио одному досталась большая часть медицинских запасов.

Когда Шей добралась до Логана, он только отмахнулся от ее заботы.

Стойка в баре уберегла его от большей части осколков. Порезы на руках, которыми он прикрывал лицо, даже не кровоточили.

Логан вытащил последний крошечный осколок из зазубренного шипа на татуировке, обвивающей его левое предплечье.

Он не смотрел на латинскую фразу, вплетенную в колючки, обвивавшие его руку. Он вообще больше старался не замечать надпись, если это было возможно.

Искоса взглянул на официантку и увидел, что она наблюдает за ним, слегка наморщив брови.

Его охватило беспокойство, хотя он и не понимал почему.

Логану хотелось отвести взгляд, но вместо этого он заставил себя лениво улыбнуться. Притворяться, что ему все равно, было достаточно трудно, но в конце концов это стало правдой.

Во всяком случае, так он себе говорил.

— У тебя есть хоть какое-то представление, насколько все это масштабно? — обратился Хулио к Дакоте, рассеянно потирая золотой крест на шее. — Я имею в виду взрыв.

Дакота потупилась. Села на пятки и заправила каштановые волосы за уши.

— Я предполагаю, что эта бомба — самодельное ядерное устройство, хотя наверняка мы не знаем.

— Что это значит? — спросила Замира.

Она внимательно слушала, сидя на одном из зрительских мест и поглаживая внучку по волосам. Девочка безвольно лежала у нее на коленях. Пайпер сидела рядом с ними, болтая босыми ногами над ковром.