Ток-шоу «Семья»

1 глава. Приглашение

Нелли сидела на кухне с отрешенным видом, выслушивая очередную пьяную лепту от мужа. Каждый день был похож на предыдущий. С тех пор, как её благоверного в очередной раз попёрли с работы, она вынуждена терпеть его общество, что уже начинало изрядно доставать. Тот не мог ни дня прожить без выпивки, а это в свою очередь заканчивалось скандалами и расшатанными нервами. Их дети, так же как и мать, вынуждены были наблюдать одну и ту же картину изо дня в день. И никто ничего не мог поделать. Выгнать пьяницу из его собственной квартиры было невозможно.

Она всегда считала, что достойна лучшего. Лучшего мужа, лучшей жизни, лучшего будущего, наконец. Нелли не понимала, как смогла докатиться до такого состояния. Ей было всего 36 лет. Она была ещё такая молодая. Казалось, вся жизнь была впереди, но при виде себя в зеркале понимала, что утратила шанс, выпавший ей когда-то. В отражении была не она. Нет. Слишком старая, уставшая, с мешками под глазами. А она не такая. Она другая.

Михаил в очередной раз опрокинул рюмку и угрюмо посмотрел на неё. Раньше он был другим. Пил мало, работал много, заботился о детях, которых взял на воспитание, когда сошёлся с ней. Да, он не был им родным отцом, но никогда не смел говорить об этом вслух. Никогда, пока вдруг старший ребёнок не стащил из его кошелька мелочь, отчего тот пришёл в ярость и выпалил всё что было у него на душе мальчику прямо в глаза. Но это был уже другой Михаил, не тот, который заботился о них. Тот был другим.

– Завтра устроюсь на новую работу. Петруха обещал поговорить с прорабом. Надо бы его отблагодарить, – говорил он заплетающимся языком, а смотрел как будто сквозь неё.

Опять завтра. Завтра то, завтра сё. Так обещал устроиться на работу уже почти месяц, но планы почему-то всё время срывались. То Петя куда-то пропал, то прораб не вышел, то сам Михаил забыл о том, что ему назначена встреча. Но каждый раз уходил из дома в поисках новой работы, только ничего у него так и не выходило.

– И где ты деньги только берёшь на водку? – ворчала Нелли, снова встречая на пороге выпившего мужа. – Лучше б хлеба домой принёс.

– А я всю жизнь хлеб домой ношу. Только вы всего этого не цените. Хоть бы раз доброе слово от тебя услышать. Хоть бы раз не бухтела на меня, тварь.

«Ну вот, теперь ещё и тварью обозвал», – сокрушенно думала женщина, но как и прежде шла на кухню и готовила ему обед. А он, чувствуя себя хозяином, вольготно проходил вслед за ней и, устраиваясь за столом, начинал читать нотации. Чего только не наслушалась Нелли за те годы, которые терпела такое безобразие. И неблагодарная, и свинья такая, и гулящая шалава. Всё зависело от настроения, с которым «хозяин» являлся домой.

Всё переменилось в один прекрасный день, когда в их квартире раздался телефонный звонок. Михаил с приятелем сидели на кухне, попивая дешёвое вино из гранёных стаканов. Они вели такую оживлённую беседу, что не слышали, как неугомонно звенел аппарат. Дети были ещё в школе, а Нелли как раз вернулась с работы. Услыхав непрекращающуюся трель телефона, она устало бросила на пол сумки и потянулась к журнальному столику, снимая трубку.

– Алло, – ответила женщина, ожидая услышать голос соседки или кого-то из знакомых.

– Здравствуйте. Мне нужна Нелли Долматова. Не могли бы вы позвать её к телефону, – раздался молодой женский голос, который она никак не узнавала.

– Я Нелли Долматова, – устало ответила она, сбрасывая тесную обувь с опухших ступень.

– Вы? – переспросил голос.

Она вдруг подумала, что это был кто-то из школы. Наверняка кто-то из детей снова чего-нибудь учудил.

– Да, я. Что случилось? – спокойно спросила Нелли.

– Здравствуйте, – ещё раз поздоровалась женщина. – Я редактор ток-шоу «Семья» с федерального канала. Мы сейчас снимаем сюжет, посвящённый смерти вашего отца Егора Долматова, и через пару дней планируем сделать о нём передачу. Мы бы хотели, чтобы вы приняли участие в съёмках. Вы в этом заинтересованы?

Нелли ничего не понимала. Сначала она подумала, что женщина-редактор ошиблась телефоном, но вскоре поняла, что речь могла идти о том, кто много лет назад бросил её и мать, и ушёл из семьи. Но зачем кому-то понадобилось снимать передачу об этом страшном человеке? Он причинил им много горя, после чего навсегда исчез из их жизни. Это не укладывалось у неё в голове.

– Погодите минуту, я сейчас соображу.

Нелли убрала трубку в сторону и скорчив мученическую гримасу, закатила глаза. Мысли путались, мешая думать. Шум из кухни действовал на нервы. Мужики разговаривали на повышенных тонах. Она хотела ворваться к ним и тотчас прекратить пьяный балаган, но не могла сдвинуться с места. Ноги только начинали отходить, но всё ещё были ватными.

– Вы меня слышите? – снова раздалось в трубке. – Я бы хотела с вами встретиться и поговорить. За участие в передаче предусмотрено денежное вознаграждение. Если вы заинтересованы, то дайте мне знать. Не молчите.

– Я вас слышу. Но ничего не понимаю. Вы уверены в том, что не перепутали меня с кем-то?

– Нет, мне нужны именно вы, – решительно повторила женщина. – Ваш отец Егор Долматов оставил семью 23 года назад, после чего эмигрировал в Соединённые Штаты Америки. Там он сумел заработать миллионное состояние. Теперь же, когда его не стало, в Россию приехал его адвокат, разыскивающий наследников покойного. Вот поэтому на нашем канале и готовится передача о его судьбе и судьбе его детей, которые могут претендовать на наследство. Вы понимаете о чём я говорю?

– Вы меня разыгрываете? Это ведь шутка, правда? – с трудом выдавила из себя Нелли.

– Это чистая правда, клянусь вам. Я уже успела связаться с другими членами вашей семьи. Остались только вы.

Нелли с трудом проглотила слюну. Женщина на другом конце провода говорила так убедительно, что не поверить ей было невозможно. Она в отчаянии посмотрела в сторону кухни, на которой вот-вот вспыхнет драка, и твердо сказала:

– Хорошо. Мы встретимся. Но за своё участие я хочу получить не меньше тридцати тысяч.

Она ушла из дома так и не дождавшись детей. Просто выпорхнула словно на крыльях, не желая больше терпеть дебош на кухне. Муж и глазом не моргнул, даже не сообразив, что она вообще приходила. Теперь Нелли Долматова мчалась на всех парах к брату Вадиму, жившего всего в паре домов от неё. Вадим упорно не брал трубку, и она решила лично его навестить, поскольку дело, с которым она к нему шла, не могло ждать.

Звонок не работал с тех самых пор, как он переехал в эту маленькую съёмную квартиру, поэтому она изо всех сил стала бить кулаком о дверь. Через какое-то время щёлкнул замок и дверь распахнула жена Вадима – полная женщина средних лет. Она вытирала влажные руки о льняное полотенце, без особой радости пропуская гостью внутрь.

– Мы сегодня гостей не ждали. Каким ветром тебя занесло? – ворчливо спросила она, закрывая за ней дверь.

– Мне нужен Вадим. Срочно, – решительно заявила Нелли.

– С утра его не видела. Увидишь, скажи, что мне он тоже нужен.

Женщина сверлила её своими маленькими воробьиными глазками, отчего стало не по себе. Она никогда её не любила. Скорее между ними была неприязнь, чем родственные отношения.

– И где он может быть? – нетерпеливо спросила Нелли.

– А мне откуда знать? С утра как свинтил, так его и видели. Как будто дел домашних нет. Дверь на балкон не запирается. В туалете лампочка мигает. Ещё чуть-чуть, и перегорит.

Она любила причитать на мужа. Стоило ей поймать чьи-то свободные уши, как тут же принималась сетовать на неудавшуюся жизнь, как будто у кого-то она не такая тяжёлая. Нелли сочувственно относилась к брату, понимая, что всё это он вынужден был выслушивать каждый день, из-за чего и не спешил возвращаться домой. Она смотрела на невестку и мысленно её ненавидела, пропуская мимо ушей всё, что она говорила.

– А телефон почему не отвечает? – вновь спросила Нелли, перебив женщину.

– Так уж третий день как отключён за неуплату. На пиво деньги есть, а на телефон положить – нету. Вот так и живём мы с твоим братцем. Сил больше нет, Нелли.

– Ну, я тогда пойду.

Толстуха ещё что-то говорила ей вслед, но она уже не слушала. «Пусть дурит голову кому-то ещё», – подумала она, покидая злосчастную квартиру.

Выйдя на улицу, она вдруг услышала сигнал мобильника в её сумочке. Женщина торопливо достала смартфон и приложила его к уху.

– Говорят, тебя отключили, – вместо приветствия сказала она. – Только что разговаривала с твоей суженой. Она вся извелась по тебе.

– Брось шутить, Нелли. Тут не до шуток, – раздался хриплый мужской голос через севший динамик старого телефона. – Уже слышала новость? Наш папашка объявился. Угадай где я только что был?

– Понятия не имею. Я повсюду тебя ищу, вообще-то.

– А был я в коллегии адвокатов. Консультировался.

– Говори. – Она сгорала от любопытства.

Вадим сделал протяжную паузу, прежде чем продолжить. Ему всегда нравилось оттягивать торжественный момент, а сейчас был именно такой случай.

– Похоже, наш отец оставил нам половину своего состояния, которое успел сколотить в Америке. Тут правда есть целый ряд оговорок, которые я и уточнял, но, думаю, что через какое-то время наша жизнь круто изменится.

Женщина не верила своим ушам. Она стояла очень тихо, пытаясь вслушаться в каждый звук, который исходил из скрипучего динамика.

– Погоди-погоди. Так это всё правда? Ты не шутишь?

Она не верила тому, что происходит. Казалось, весь мир над ней издевался в этот момент.

– Нелли, сестрёнка, наш придурок-отец оказался очень богатым человеком. И теперь мы будем такими же богачами. Как тебе такая правда?

Она слышала его ликование. Это был не просто возглас счастливого человека, которому улыбнулась удача. Это был настоящий крик, исходящий из глубин его души. Он смеялся ей в трубку, нервно, истерично смеялся, а она лишь беспомощно хлопала глазами, так до конца и не осознавая, как сильно им повезло. Происходящее было похоже на сказку, в которой она была принцессой, нашедшей свою хрустальную туфельку. Так хотелось засмеяться в ответ, но частица её всё же сомневалась.

– Хватит меня разыгрывать, Вадим, – жалобно попросила она. – Так не бывает.

– Ещё как бывает!

– Нет. Всё равно не верю. Не может быть.

Неожиданно Вадим произнёс фразу, которая заставила её насторожиться:

– Правда есть тут один маленький подвох. Ты не поверишь, но кажется наш папаша был тем ещё чудаком. Он поставил одно условие, при соблюдении которого завещание вступит в силу. И это условие нам ещё нужно будет обсудить.

– Я не поняла. Ты уверен, что всё это не развод? Не хочу случайно столкнуться с мошенниками.

– Нет. Тут другое. – Он замялся. – Короче, нужно встретиться с глазу на глаз. Ты сейчас где?

– Стою возле твоего дома.

– Отлично. Будь на месте. Поговорим во дворе. Не хочу, чтобы моя кобра совала свой нос в наши семейные дела. Ей такое знать не полагается.

Нелли уже совсем запуталась в том, что происходит. Ей не нравилось, что брат не рассказал ничего своей жене. Впрочем, возможно это и правда не её дело. В любом случае нужно было сначала выслушать его, а уж потом делать какие-то выводы. Больше всего она боялась завязнуть в какой-то мутной кредитной истории, или попасть под пресс местных разводил. Такое тоже могло быть. Надо было держать ухо востро, ведь если и правда всё это было на самом деле, то она-то свой шанс на лучшую жизнь не отпустит.

Через несколько минут примчался брат Вадим. Это был небольшого роста мужичок с протяжной лысиной на голове и небритым лицом. Он был старшим сыном в семье, родившимся всего на полтора года раньше Нелли. От слащавого красавца, коим он был в юношестве не осталось и следа. Сестра помнила те дни, когда сверстницы сходили по нему с ума. К сожалению то время безвозвратно ушло, оставив после себя лишь тень воспоминаний. Теперь о том красавце уже ничего не напоминало.

– Хорошо, что ты ещё здесь, – запыхавшись, сказал он.

– Давай сразу к делу, – нетерпеливо потребовала Нелли, переминаясь с ноги на ногу. – Расскажи, что ты выяснял в коллегии адвокатов.

– Мы разбирались с завещанием, которое он нам оставил. И это очень интересный документ.

– Неужели? Что же в нём такого?

– Не прими за шутку, но для того, чтобы мы смогли вступить в наследство необходимо принять участие в ток-шоу «Семья». Таковы условия, Нелли. Мы все втроём должны принять участие в передаче. Это я и выяснял, будучи у юристов.

Слова, произнесённые братом, вызвали волну внутреннего протеста. Она снова засомневалась в подлинности всей этой истории с завещанием. Разве мог человек, пребывая в полном здравии, прописать такое в своём завещании? Разве что кто-то сыграл с ними злую шутку. Если так, то надо было это немедленно прекратить, иначе она могла запросто лишиться рассудка.

– Это немыслимо, – только и произнесла она.

2 глава. Сбор семьи

В комнате их было пятеро: три женщины и двое мужчин. Во главе стола заседал тучный пожилой человек, с густыми сединами на висках. Все остальные сидели поодаль от него, устремив глаза в его сторону. Нотариус окинул взглядом всех присутствующих, проверяя все ли собрались. Женщина в огромных очках поспешила ему на помощь:

– Все Долматовы в сборе. Можем начинать, – объявила она.

Мужчина перебирал стопку документов. Он открыл один из них и громко произнёс своим хриплым старческим басом:

– Для начала хочу выразить искреннее сочувствие семье усопшего Ивана Долматова. В своей жизни я мало знавал людей, любивших своих родных и близких подобно ему.

От этих слов многие в комнате скривили лица. Кем-кем, а добросовестным отцом своих детей тот человек никогда не был. Но старик нотариус мог этого и не знать, поэтому спокойно продолжал, не замечая нервных ёрзаний и хитрых прищуров со стороны присутствующих.

– Письмо, которое я получил было адресовано мне лично, поэтому я не стану предавать его гласности. Скажу лишь, что причина, по которой вы все здесь собрались касается его наследства. Из прочитанного я понял, что Иван Долматов последние годы своей жизни провёл прикованный к постели. Его любимой передачей по ТВ было российское ток-шоу «Семья», поэтому в своём пожелании он выразил надежду на то, что трое его детей примут участие в одном из выпусков, посвящённых ему. В противном случае они лишаются половины наследуемого имущества, которое перейдет на благотворительность.

Вадим сидел в кресле, крепко вцепившись в подлокотники. Услышав последние слова нотариуса, он не выдержал:

– Там что, так и написано? Мы лишимся наследства, если откажемся принимать участие в передаче? Вы серьёзно?

Старик сделал недовольный вид.

– Мы здесь не шутки шутим, молодой человек. Такова последняя воля усопшего.

– С ума сойти. Папаню, видать, совсем понесло, – не унимался Вадим, нервозно усмехаясь.

– Пожалуйста, продолжайте, – заметив замешательство нотариуса, сказала Нелли.

Вадим неуютно поёжился и притих. Старик продолжил:

– Я понимаю ваши чувства. По правде сказать, с таким завещанием я сталкиваюсь впервые в жизни. Но, если верить тем документам, которые у меня на столе, после всех ниже изложенных условий вас ждёт приличный капитал, который покроет все неудобства, которые вы вынуждены будете пережить. – Затем, сделав небольшую паузу, добавил: – И всё же я должен спросить: все ли из вас согласны на те условия, которые изложены в завещании?

Две сестры и брат нервозно переглянулись между собой. Особенно нервничала младшая сестра Вера, которая сидела рядом с Нелли крепко вцепившись ей в руку. Вадим ответил первым, не дожидаясь пока созреют сёстры:

– Если речь идёт о миллионах американских рублей, то это не совсем уместный вопрос. Конечно мы согласны. А как иначе?

Нелли поспешила поддержать брата:

– Мы примем участие в передаче. Пусть будет так.

Молчала лишь Вера, растерянно хлопая ресницами в поисках верного ответа. Все присутствующие в комнате с интересом наблюдали за ней.

– Ну ты чего? – не выдержала Нелли, обнимая младшую сестру.

– Вера, не тормози. Тут речь идёт о миллионах, – вмешался Вадим, сурово глядя на неё.

– Если вам нужно время, чтобы всё обсудить, я не буду вас торопить, – пожал плечами нотариус. – Это семейное дело.

– Да нечего тут обсуждать! – тут же запротестовал Вадим, приподнимаясь со своего места. – Мы будем участвовать в шоу, и точка! Будем все втроём. Не обращайте на неё внимания. Она слишком взволнована, чтобы мыслить трезво. Нелли, подтверди.

Вера казалась слишком усталой и нервной для принятия подобных решений. По сему было видно, что она не готова вникать в суть происходящего и не понимала, чего от неё требуют остальные. Она, как и все присутствующие имела не совсем здоровый внешний вид, а отсутствие косметики на опухшем лице говорило об её отрешённости от внешнего мира. Она всегда отличалась наличием странностей в своём поведении, а в последние годы это состояние лишь ухудшилось.

Ещё утром она пребывала в привычной для себя среде, в квартире с двадцатью кошками, скорее напоминавшей питомник домашних животных, чем жилое помещение. Сейчас же её выдернули оттуда ради какого-то непонятного разговора, суть которого заключалась в том, чтобы вернуть её назад в прошлое, какое ей всегда хотелось позабыть. Вера не любила говорить о детстве. Воспоминания тех далёких лет вызывали в ней лишь панические атаки и расстройство желудка, что само по себе было не очень приятно. В голове всплывала одна и та же картина: ругань родителей, издевательство старших брата и сестры, а также постоянные насмешки сверстников. И теперь они снова хотели вернуть её туда.

– Вадим, сходи перекури, – настойчиво произнесла Нелли, утешительно обнимая сестру.

Тот хотел было что-то возразить, но грозный взгляд Нелли заставил его передумать. Он молча вышел в коридор, злобно стиснув зубы.

– Ну чего ты, Вера? Тебе предлагают всего лишь немного посидеть в студии. Обещаю, тебя там никто не обидит. Если хочешь, будешь просто молчать. Говорить там вовсе не обязательно.

Женщина с надеждой просмотрела на старшую сестру. В глазах стояли слёзы.

– Я не хочу участвовать в этой дурацкой передаче, – жалобно заявила она, словно маленькая девочка на руках у матери. – Не пойму зачем вы меня позвали?

– Но если ты не согласишься, то мы лишимся наследства. Говорят, мы почти миллионеры. Ты понимаешь, миллионеры?

– Не заставляй меня заново переживать весь тот кошмар, Нелли. У нас было ужасное детство. Зачем лгать? Я не хочу туда возвращаться ни на день, ни на час. Я слишком долго выбиралась оттуда. Не заставляйте меня, прошу.

Нотариус тяжело вздохнул, откинувшись в глубоком кресле. Его тяжёлое дыхание слышали все в кабинете. Женщина-редактор из ток-шоу нервно барабанила пальцами по столу. Никто не решался произнести ни слова. И лишь Нелли мягко смотрела в глаза своей испуганной сестры, гладя её по жирным волосам, копной сваленных на хрупкие плечи.

– Если бы это зависело от меня, то я ни за что на свете не стала бы тебя беспокоить, – убедительно сказала она, по-прежнему теребя её за волосы. – Но и тут, видишь ли, наш папаша нас переиграл. Если ты откажешься от участия, то ни я, ни Вадим, ни ты не получим ни копейки. А если всё же решишься, то получим много-много денег. Ты понимаешь? И ты сможешь, наконец, купить себе большой дом, построить вольеры для своих котов, и жить припеваючи. У нас будет всё что мы пожелаем. Всё, и даже больше.

– Это какая-то шутка, Нелли. Неужели ты не видишь, что всё это не по-настоящему?

Кажется, до неё начинало доходить, что здесь происходит. Но всё было настолько неправдоподобно, что она наотрез отказывалась в это верить. Она всю жизнь прожила в нищете и полном одиночестве. Подарок судьбы, о котором ей твердили, был всего лишь иллюзией, потому что везение – это не для них. Это сосед из дома напротив мог выиграть в лотерею автомобиль, или её давняя знакомая с прошлой работы могла запросто найти прямо на дороге потерянную золотую цепочку. Везение – это их удел. Но только не её.

Тут уже не выдержала редактор.

– Детка, дорогая, мы сейчас находимся в кабинете у нотариуса. Он здесь для того, чтобы подтвердить и тебе и твоим родным, что всё это правда. Вас никто не разыгрывает. Ваш отец действительно оставил вам кучу денег, но для того чтобы ими воспользоваться вам придется принять те условия, которые он прописал. И подпись должен поставить каждый из вас, иначе мы разойдемся, и вы забудете о наследстве.

Женщина снова вцепилась в руку сестры.

– Обещаю, Вера, тебе не придётся ничего делать. Я всё время буду с тобой, – пообещала сестра.

Старик тяжело приподнялся и протянул им документ.

– Вот, можете ознакомиться. – И положил рядом ручку. – Один документ, три подписи. Глупо отказываться от шанса быть счастливыми, ведь это то, что ждёт вас в будущем.

Нелли положила лист перед Верой и вложила ей в руку шариковую ручку.

– Вот, подпиши здесь, – подсказала она, указывая пальцем на одну из пустых строк. – Сделаем это вместе. Ну…

Она направила руку сестры, и та послушно сделала то, о чём её так усердно просили. Редактор облегчённо выдохнула. Нотариус лишь усмехнулся.

– Молодец, сестричка. Ты умница, – радостно воскликнула Нелли, ставя подпись вслед за ней.

Вера с подозрением посмотрела на сестру. Та никогда не говорила с ней так ласково как сегодня. Ни тогда, когда умерла их мать, ни тогда как их забрали в детский дом, и уж тем более ни тогда, когда они вновь воссоединились после долгой разлуки уже во взрослом возрасте. Голос её звучал неестественно фальшиво, что не могло не настораживать. Вот Вадим другое дело. Он как всегда был бесцеремонным точно как в детстве. Возраст не смог перебороть его привычки.

– Что ж, осталась подпись старшего брата, после чего я смогу заверить документ, – сказал старик, довольно потирая руки.

– Я позову, – воскликнула Нелли, вскакивая со стула и, забыв про сестру, выскочила из кабинета, оставив её наедине с незнакомыми людьми.

Сигарета нервно дрожала в пухлых пальцах Вадима. Он сделал глубокую затяжку и неторопливо выпустил струю сизого дыма. Ветер быстро унёс дым куда-то вдаль. Нелли вышла на крыльцо маленького серого здания и тут же потянулась в карман за своими сигаретами. Прикурив от протянутой зажигалки, она осталась стоять рядом с ним, неторопливо растягивая момент.

– Как там малая? Согласилась? – нервно усмехнулся он.

Нелли утвердительно кивнула и снова затянулась.

– У неё всегда было не в порядке с головой. Не удивлюсь если все деньги спустит на своих кошек.

– Да плевать. Главное, что подписала, – хладнокровно ответила Нелли.

– И надо ж было старику такое учудить. Наверное, под старость совсем кукуха поехала. Теперь я понимаю в кого пошла Верка.

– Лишь бы на телеке ничего не выкинула. Ты понимаешь, что нам придётся светить мордами на всю страну?

– Да уж. И от жены не утаишь. – Ухмылка Вадима стала какой-то жёсткой, злой.

Нелли чуть не подавилась сигаретой.

– Ты до сих пор ей не рассказал?

– Ещё нет. И не собирался, вообще-то. Брошу её, как только всё закончится.

– Ты уже её десять лет бросаешь. – Она с укором посмотрела на него. – Я своему тоже ничего не говорила. Уже который день не просыхает. Сил нет.

Они игриво переглянулись, каждый думая о своём. Он мечтал о том, что уходит от своей толстухи жены, а она представляла, как громко хлопает дверью перед лицом мужа алкаша. Они почувствовали, что мысли их сошлись и громко рассмеялись. Будущее виделось им примерно одинаково, и они сделают всё, чтобы этим планам ничего не помешало. Напряжение сменилось лёгкой расслабленностью. Предвкушение денег наступало с каждой минутой, поскольку осознание происходящего всё отчётливей впечатывалось в их головах.

Внезапно на порог крыльца выбежала редактор. Сквозь затемнённые линзы очков проступал ошеломлённый взгляд.

– Скорее! Вашей сестре не хорошо. Она наотрез отказывается продолжать. У неё истерика.

Нелли и Вадим мигом бросились назад в здание. Такого фокуса никто не ожидал.

– Не надо было оставлять её одну, – нервно пробормотала Нелли, обгоняя в коридоре волочившуюся женщину.

Вадим торопливо следовал за ней. Как только они забежали в кабинет нотариуса, то увидели, что Вера лежала на полу и судорожно билась в истерике. Тучная фигура старика неизменно оставалась восседать в своём кресле. Он молча наблюдал за женщиной, не решаясь предпринять какие-либо действия. Из уст сестры доносилось лишь невнятное «не хочу». Нелли упала перед ней на колени и попыталась приобнять, но та никак не хотела сдаваться. Её конвульсивные движения не поддавались контролю.

– Успокойся, дорогая. Всё хорошо. Всё хорошо, – словно мантру повторяла Нелли, пытаясь поймать непослушные руки сестры.

– У неё приступ! Нужно срочно вызвать скорую! – взбудоражено воскликнул нотариус.

– Сейчас всё пройдёт, – нервно ответил Вадим, оставаясь стоять на пороге кабинета. – Такое бывает. У неё это с детства.

– Ну дела, – выдохнул старик.

Наконец Нелли сумела немного сбавить пыл зарвавшейся сестры. Она крепко прижала её к себе, и та потихоньку стала угасать. Все в кабинете стояли не шевелясь, боясь спугнуть настороженную женщину, что снова могло привести к внезапному приступу.

– Я увезу тебя к себе. Ты давно у меня не была, – говорила Нелли, заботливо обнимая сестру.

– Нет. Я хочу домой.

– Ладно. Тогда поедем домой.

Женщина редактор осторожно приблизилась к ним и, присев рядом на корточки, участливо коснулась плеча Веры.

– Если вам плохо, то мы можем снять сюжет про вас в последнюю очередь. В любом случае это может подождать до завтра.

Сёстры настороженно уставились на неё.

– О чём вы говорите? – с непониманием спросила Нелли.

– О, я забыла вам сказать. Перед передачей необходимо снять о каждом из вас сюжет. Такова политика передачи. Если вы смотрели наши выпуски, то понимаете о чём я говорю.

– Да вы издеваетесь?

– Извините, но таковы правила.

– А когда планируется съёмка самого ток-шоу? – неожиданно встрял Вадим.

– В пятницу. Шеф сказал, что пятница у нас свободна.

Вера испуганно прижалась к Нелли. Она никак не реагировала на её слова, и тогда Нелли сказала:

– Пятница уже послезавтра. Мы справимся. Я её подготовлю.

Сидевший всё это время в кресле нотариус удивлённо наблюдал за этой жалкой картиной. Он устало смотрел на семейство Долматовых, не понимая, как таким убогим людям могло так повезти в жизни. Вадим в его глазах был скрягой и эгоистом, Вера тщедушной психичкой, а Нелли, самая разумная из всех, была изрядно измотана жизнью, из-за чего выглядела старше своих лет. И всем им вскоре предстояло стать долларовыми миллионерами. «Нет, жизнь слишком неблагодарна», – думал он, умилённо взирая на всех троих. Он не знал осознавали ли они как сказочно им повезло, но точно знал лишь одно: вряд ли кто-то из них сможет грамотно воспользоваться состоянием, которое оставил им отец.

– Вадим Долматов, осталось поставить лишь вашу подпись. Надеюсь, вы не передумали? – ехидно поинтересовался он.

Мужчина решительно подошёл к столу и без колебаний расписался в документе.

– Не дождётесь, – усмехнулся он, возвращая бумагу нотариусу.

– Трудно вам придётся, – подмигнул ему старик. – Я имею ввиду передачу.

Вадим злорадно сверкнул глазами и обернулся в сторону сестёр.

– Что ж поделать? Семью не выбирают. Как-нибудь прорвёмся, – совсем тихо произнес он, стараясь, чтобы его слова услышал лишь старик.

3 глава. Семья Вадима

Первым в квартиру вошёл оператор с включённой камерой. Вслед за ним последовала женщина редактор, держа в руке миниатюрный микрофон. В ноздри ударил тухлый запах застоявшегося воздуха. На минуту обоим стало не по себе, но умудрённые опытом, оба понимали, что скоро привыкнут и уже ничего не будут чувствовать.

Встречала их хозяйка, жена Вадима, – толстая низкорослая женщина с пышной копной крашенных волос на голове, которые уже успели изрядно отрасти, обнажив седину. На груди у неё была выцветшая блузка времён черкизовского рынка. Она улыбалась во все свои оставшиеся зубы, как будто демонстрируя золотые коронки. Редактор прошла вглубь квартиры, а оператор задержался в пороге, как следует запечатлив женщину со всех сторон. Та смущённо кружилась по прихожей, не зная куда себя деть, – то ли последовать за редактором, то ли продолжать позировать на камеру.

– Это у вас гостиная, я полагаю? – донеслось из комнаты, в которой скрылась гостья с микрофоном.

Услышав её, хозяйка поспешила на голос.

– Да, зал. У нас тут всего одна комната, она и гостиная, и спальня. Живём скромно, сами видите, – как бы извиняясь добавила она. – Но что поделать. В тесноте да не в обиде. Ютимся как никак.

– А детей у вас нет? – спросила редактор, прохаживаясь по стоптанному ковру.

Она поймала себя на мысли, что если бы женщина попросила у неё снять обувь, то ни за что на свете не стала бы это делать, настолько ужасным выглядел пол.

– Нет. Так за столько лет и не решились, – торопливо ответила толстуха.

Оператор намётанным глазом видел всё, что требовалось заснять. Он проводил линзой объектива по потрёпанному дивану, снимая старые оборванные обои, свисавшие под самым потолком, пожелтевшую от времени люстру, исцарапанный шкаф. От всего этого хозяйке квартиры становилось не по себе. Ей внезапно стало стыдно перед гостями за своё убранство, отчего молча стояла посреди комнаты с налившемся краской лицом, ожидая порицания. Но для опытных журналистов такая квартира была не в диковинку. За годы работы в ток-шоу они побывали в десятках подобных мест.

– А можете открыть шкаф?

– Зачем?

Женщина аж похолодела от страха, что кто-то увидит тот беспорядок, который творился внутри обветшавшего короба.

– Нам нужно заснять в каких условиях вы проживаете. Это обычное дело. Не волнуйтесь.

– Так снимайте. Я ж вам не мешаю. Только в шкаф лазить не дам.

Она почувствовала лёгкую тряску в ногах. Редактор заметила её замешательство и поспешила успокоить испуганную женщину.

– Вы не понимаете. Тут фишка в том, что надо показать в каких тяжёлых условиях живёт ваша семья перед тем как зрители увидят какое наследство вам выпало. Это такой эффект неожиданности, когда на глазах у миллионов людей преобразуется жизнь одной отдельной семьи. Это как до и после. Поймите, это необходимо сделать.

– Я не в восторге от вас, – покорно заключила женщина, отступая от шкафа.

– Извините, но мы с вашим мужем заключили договор. За этот сюжет вы получаете сорок тысяч рублей, так что не стоит нам препятствовать.

Толстуха удивлённо вскинула брови.

– Сколько?! А мне он сказал двадцать.

– Это уже ваши проблемы. Разрешите продолжить.

Редактор потянула на себя скрипучую створку шкафа, оголив груду сваленных в кучу тряпок. Со всего было видно, что порядка в шкафу не было с незапамятных времён. Запах стоял отвратительный. Оператор оживлённо снимал всё, что видела камера. Разве что она не могла передать вонь старых вещей, безобразно разбросанных по покоробленным полкам. Долго этого выносить было невозможно, поэтому редактор поспешила прикрыть дверцу.

– А где у вас кухня? – спросила она.

– Я покажу, – недовольно рявкнула толстуха, уводя их из зала.

На кухне была похожая картина. Груда немытой посуды была безобразно свалена в грязной от жира мойке. Стол был протёрт наспех. Об этом свидетельствовали крошки, разбросанные рядом на полу. Опять отлипшие обои, сор в углах кухни и грязные занавески на окнах. Удручающая картина для зрителей одного из самых популярных ток-шоу на российском телевидении.

Толстуха стояла у порога кухни, продолжая краснеть перед гостями. Она с досадой наблюдала как камера заглядывала в кастрюлю с прокисшим борщом, в немытые от утреннего чая чашки, в пустой холодильник, наконец. Её всё это начинало доставать, но полученная накануне двадцатка грела карман, и поэтому она не решалась прекратить репортёрскую вакханалию у себя дома. «А вдруг не станут пускать в эфир эти кадры», – думала она в тот момент, когда редактор продолжала нагло раскрывать липкие навесные шкафчики.

Вскоре явился Вадим с дешёвым букетом цветов. Он торжественно открыл входную дверь и улыбаясь заявился в квартиру. Оператор с камерой тут же исчез из кухни и переместился в прихожую, снимая срежессированный приход главы дома. Толстуха в этот момент думала лишь о том, что он утаил половину денег, полученных от редактора. Её всю перебирало от злости, но вида не показывала.