Тонкая стена

Глава 21 Зыбкие рубежи

Велимир ходил из угла в угол своего огромного дома, расположившегося на территории Муромской Академии как загнанный зверь. У него из головы не выходила косая ухмылка Любавы, которой она встретила его появление у костра.

— Сучка! Вот же сучка! — бормотал он себе под нос. Во всей этой ситуации его унижало не то, что ему придется пережить долгий и неприятный разговор со своим стародавним противником. Это-то как раз было несложно, это можно было спланировать, тем более в столь отчаянной для Федора ситуации. Досада Велимира была сугубо личной. Да, Хранители не отличались строгостью нравов и всякое бывало за время существования Корпуса Хранителей. Но лично ему, Велимиру, всегда гордившемуся своей способностью перехитрить любого собеседника и закрутить самую сложную и запутанную интригу, Любава нанесла даже не пощечину, а сокрушительный удар по самолюбию. Это был, пожалуй, первый раз за его достаточно долгую жизнь, когда его использовали цинично и беззастенчиво. Велимир старался не вспоминать, как он толкал Любаву в состав бригады, как он возвышал ее и продвигал среди других студенток Академии. Каждое такое воспоминание заставляло сердце содрогнуться, будто какая-то шелудивая кошка пробегала по нему мягкими лапками. Воспоминания об удушливых приступах любовного морока, которыми она изводила его на лекциях…Велимиру было стыдно и перед теми талантливыми парнями, которых он сослал на дальние рубежи, чтобы освободить для этой маленькой дряни место. Надо же, когда-то он был одним из самых молодых Хранителей Лагенвельта — и у него хватило ума избежать ухаживаний молодых карьеристок, а ныне — старых ведьм из Степного края. А на старости лет…Седина в бороду — бес в ребро. И его мозг продолжал мучительно искать выход. Наконец Велимира осенило. То, что бригада должна была прибыть к Федору и, весьма вероятно, принять участие в боевых действиях, давало ему шанс. Это будет, пожалуй, единственное место, где Вечевар вынужден будет ослабить опеку над своей дочерью и где метко пущенное из русинских позиций заклинание медленной смерти может застать Любаву врасплох. Велимир улыбнулся. У него появился собственный интерес убедить Федора принять помощь Хранителей. Хранитель в любой схеме всегда старался разглядеть собственное вкусное зернышко, и, наверное, оттого считался одним из самых богатых людей Русинских Земель.

Он вышел во двор и, чтобы успокоить нервы, умыл лицо снегом. Теперь предстояло выяснить, где Федор, и предстать перед ним. Велимир знал, что Федор очень не любил разговоры по дальней связи, считая, что его собеседник, которого он не мог увидеть полностью, возможно, держит большую фигу в кармане. Личная беседа была необходима и из-за непростой истории взаимоотношений Хранителя и Советника.

Велимир закрыл глаза и попытался найти Советника. Ему это довольно быстро удалось, но то что он увидел, повергло его в глубочайшее удивление. Он ожидал застать Федора во главе войска, двигающегося вдоль Большого Торгового Тракта на Дорогобуж. Но сани Федора катили посреди густого леса. При этом определить направление совершенно не представлялось возможным. Еще больше Велимира удивило, что Федор сам повернул голову в ту сторону, откуда исходил магический посыл и произнес:

— Здоров, Хранитель! Чего ты там прячешься?

Велимир даже несколько замешкался. Федор продолжил:

— Я тоже на свете не зря небо копчу, Велимир. Научился кое-чему. Не надо за мной подглядывать. Выходи, коли разговор есть.

— А я и не подглядываю… — начал было Велимир, но потом спохватился. Все шло решительно не так, как надо.

Сначала Любава выставила его дураком перед бригадой и Сентом, а теперь он начинает оправдывать и отдавать Федору инициативу. Впервые за долгое время Велимир ощутил, что, наверное, и Сент и Вечевар были правы, говоря, что Лангевельт становится другим.

— Федор, освободи восточную сторону от людей. Я буду входить оттуда. — твердым и уверенным тоном произнес традиционную формулу перехода Хранитель.

Картинка в мозгу Велимира померкла, и только где-то очень далеко, как сквозь пуховую перину, он услышал голос Федора:

— Готово, Хранитель! Шагай!

Когда Велимир вышел навстречу Федору, он обнаружил, что стоит на краю крошечной поляны, красиво запорошенной снегом. Рядом с ним остановились сани Федора.

— Еще раз здорово, Хранитель! — спрыгнул на снег Советник.

Велимир не поверил своим глазам. Федор улыбался так, будто встретил своего лучшего друга на чужбине. Что ж, Велимир хорошо помнил, что Федор был единственным за всю историю Корпуса человеком, отказавшимся от предложения, сделанного ему Властелинами. Когда ему предложили поступить в Муромскую Академию, он был еще совсем молод, но уже очень честолюбив. И его выходка шокировала тогда многих Высших магов Лангевельта. А сейчас получалось, что он оказался в какой-то степени прав. Не прилагая к этому ни малейших усилий, Советник стал тем, от кого сейчас зависела история их мира.

— Федор, а ты зачем засаду поставил на наших посланников? — начал Велимир.

— А не будут без спросу по нашим землям шляться. Вы, Хранители, считаете себя шибко умными, должны были догадаться что я за ними с момента прибытия их в Муром наблюдаю. Да и кроме того, ежели бы все против моих воинов не обернулось, прости Господи, судили бы мы сейчас ваших изыскателей показательным судом, как шпионов фатерляндских. Так ты за этим ко мне пришел?

— Нет, Советник. Не за этим. Пришел я к тебе совсем по другому поводу. Ты ведь никак с Гансом фон дер Хонником воевать затеял?

— Ну, какая война… У нас же с ним этот, как его, пакт о ненападении.

— А куда же ты тогда собрался?

— Да так, мы учения проводим. Взаимодействие войск отрабатываем в условиях, приближенных к боевым.

— Взаимодействие, говоришь? И поэтому ты сюда всю свою армию вывел? Ты хоть гарнизоны в городах-то оставил, или все к границе подтягиваешь?

— Ну, ты прямо зверя какого-то из меня делаешь. Я человек миролюбивый и совсем не кровожадный. Ты вспомни — я ведь под рукой князя земли русинские объединил почти без крови.

— Это правда. Только вот глупо у тебя как-то получилось с этой приграничной стычкой. Вроде как кошку ты постриг — визгу было много, а шерсти мало. Может, ты поэтому войска в лесах под Дорогобужем держишь? Опять на внезапность рассчитываешь?

— Не только. — Федор осклабился, как бы давая понять, что игры в кошки-мышки закончены. — Нам Дорогобуж все равно надо брать. А к этому подготовиться надобно.

— И что, ты со своими пукалками собрался сломить сопротивление вчетверо превосходящего тебя обороняющегося противника?

— Ну, не совсем вчетверо. На моей стороне — лешие.

Велимир почувствовал, как под его ногами закачалась земля.

— Лешие пошли на войну? Что же ты им посулил такое, Советник?

— Не поверишь — ничего. Они сами пришли просить у меня фатерляндские болота, коли мы их завоюем. Поэтому зверье их нам поможет равновесие сил слегка подправить.

— А как насчет помощи от нас в этом деле благом?

— Да ты что? И сколько крови ты с меня намерен выпить за это? — Федор старался как мог, сохранить спокойствие, хотя внутренне ликовал. — Какие условия выдумали уважаемые Хранители на этот раз?

И вот тут Велимир, ожидавший этого вопроса, парировал его:

— А что ты скажешь, уважаемый Советник, если узнаешь, что за моим предложением стоят не только Хранители?

— А кто? Властелины? Что-то это на них непохоже. Они больше привыкли под дверями тайком гадить…

— Нет. И не Властелины. Хотя, возможно, они тебя за эти слова и накажут…

— Если услышат…

Велимир с удивлением отметил, что в глубине души он согласен с этой мимолетной ремаркой Федора, но продолжил:

— Хранители Ключей…помнишь, кого так называли?

Федор обмер.

— Контрабандисты? Но ведь их нет! Это только сказки для детей малых да студентов в вашей Академии!

— Ага. И эти сказки наложили в твоих землях метателей, патронов и прочей дряни из Грубого Мира в десяток схронов, и собирались тебя за ручку к ним водить с помощью лешаков.

Федор недоверчиво мотнул головой.

— Сколько, ты сказал, схронов в наших землях? Десять?

— Да, Федор. Ты пока нашел один. Так вот, я уполномочен от лица Хранителей Стены и Хранителей Ключа предложить тебе помощь и оружие. Для начала — для взятия Дорогобужа. А потом…

— Что потом? — заинтересованно спросил Федор.

— А потом мы совместно с Хра…да черт с ними, с Контрабандистами начнем уничтожать чужое оружие и в ваших схронах и у фон дер Хонника. Переведем ситуацию в нормальное русло.

— Боятся, значит, контрабандисты фон дер Хонника? А меня, получается, не боятся?

— Герцога молодого они боятся, это правда. А с тобой…И мы и они считаем, что с тобой договориться можно.

— Но сложно… — поспешил упредить Велимира Федор.

— А никто и не говорит, что просто. У тебя, наверняка, условия есть…

— Есть. Только ты мне сначала на один вопрос ответь. Какая выгода Контрабандистам с этого всеобщего разоружения?

Велимир растерялся. Ответа на этот вопрос он не знал, а Вечевар как-то это тему не затронул. И Хранитель решил ответить честно.

— Не знаю, Советник. Честное слово, не знаю. Если по логике вещей судить…Жизнь теперь все равно по-другому потечет. Придется нам всем смириться с вещами из Грубого Мира, хоть и перевернут они жизнь в Лангевельте. Только уж лучше, если перемены эти будут происходить под нашим совместным контролем.

— Нашим? Ты имеешь в виду Хранителей и Контрабандистов? И ты мне рассказываешь про месть Властелинов? Где они? Вы, я смотрю, решили миром править вместо них?

Велимир вновь удивился догадливости Советника. А что? Хранители заслужили это право. И уж под их присмотром мир будет никак не хуже, чем то, что получилось сегодня из призрачного руководства Властелинов. Вот эту мысль Велимир и высказал вслух Федору. Тот задумался, а потом ответил:

— Что ж, Хранитель или как тебя теперь называть прикажешь…

— Давай без церемоний. — оборвал его Велимир.

— Хорошо. У меня есть условия, на которых я приму помощь.

— Только ты не очень наворачивай, Советник. Сражения все ж тебе проигрывать, а не нам. Да и Дорогобуж — не наш город.

— Да нет, я по-простому. Во-первых, у меня есть обязательства перед лешими. И с ними шутить я сам не хочу, да и тебе не советую. Думаешь. Я не понимаю, почему вы лешака в бригаду включили?

— Какие у тебя перед ними обязательства, Федор?

— Я обещал им новые болота в Фатерлянде. При этом сам я готов от фатерляндских завоеваний отказаться и после переселения леших на новые земли войска отвести далеко вглубь своей территории. Поэтому я должен войну за болотами закончить, а потом пусть все будет, как ты сказал.

— Ладно. Это легко. Но ты сказал — условия…Еще что-то?

— Да. Второе условие относится к контрабандистам. Все новые вещи из Грубого Мира должны сначала ко мне попадать, чтобы Земли Русинские имели упреждение по их познанию месяцев в шесть перед всем остальным миром. Согласен?

— Хочешь сделать из Русинских Земель сверхдержаву? Не слишком ли…

— Нет, Велимир, не слишком. Моя первейшая обязанность — печься о благе моей страны. Я ведь не о себе прошу, если ты заметил. Или у вас есть какие-то иные планы относительно нас, русинов, господа мировые правители?

— Я не могу…

— Значит, и я не могу, Велимир. Это условие — главное. А иначе — какая мне разница, кто будет править моей страной — мой князь или иноземный герцог? Я-то, поверь, не пропаду…. Поэтому давай на этомзакончим…

Велимир сдался.

— Хорошо. Даю тебе слово Хранителя, что так и будет. Думаю, я и Сент сможем убедить в этом контрабандистов. Еще условия?

— Все. Остальное — после того, как остановим Ганса. Теперь о деталях. Какой помощи мне ждать от вас сейчас?

— В самое ближайшее время к тебе прибудут члены нашей бригады, груженные самым современным магическим оружием под самую завязку. Его будет достаточно, чтобы остановить атаку Ганса на Русинские Земли и, возможно, отвоевать Дорогобуж. Немного спустя мы подбросим заряды к твоим метателям и еще кое-какое оружие Грубого Мира. После этого мы постараемся прекратить или хотя бы приостановить войну. А дальше…дальше — обычная работа Хранителей.

— Хорошо. Я понимаю, что на сем наш с тобой сегодняшний разговор окончен. Времени и у тебя и у меня мало.

Велимир пожал руку Федора, пытаясь для себя решить, кто же на самом деле приобрел больше в ходе этого разговора. Федор что-то замышлял. Он явно что-то недоговаривал, но его планы требовали времени. А именно в нем сейчас отчаянно нуждались Хранители. Велимир задумчиво шагнул в магический портал. Не успел он выйти из него в Муроме, как в его мозгу прозвучал вызов Сента.

— Ну что? Как он?

— Он? Согласен. Но у него есть условия.

Выслушав рассказ Велимира, невидимый Сент замолчал надолго. Велимиру даже показалось, что он слышит, как его собеседник скребет рукой подбородок. Но это, конечно, было иллюзией. Наконец Сент нарушил тишину.

— Надо возвращаться нашей бригаде. У нас нет выбора. По крайней мере, для реализации своих планов Федору потребуется время. А мы позаботимся о том, чтобы не все у него прошло так гладко, как он планирует. Правда, Велимир?

— Да. — рассеянно сказал русинский Хранитель.

На самом деле, теперь он уже не был так уверен в том, что Федору надо мешать. Да, он был членом Корпуса, но он был и русином. Сама мысль о том, что его родина могла бы стать самой могучей страной Лангевельта, была ему приятна. В конце концов, если Властелины больше ничего не решали, кто сказал, что Хранители не могут немного позаботиться об опекаемых народах и поиметь с этого некоторую прибыль?

Он снова очертил в воздухе ворота портала и шагнул в него. Перед ним у костра одиноко сидел Зигфрид и что-то отхлебывал из большой глиняной кружки.

— Приветствую тебя, Велимир — увидев Хранителя, командир отряда встал с бревна и даже отставил в сторону кружку.

— Привет, Зигфрид. — ответил Велимир.

— Тебе тоже привет, — продолжил Зигфрид, глядя куда-то за спину русина.

Велимир оглянулся. Из леса выходил Сент.

— Ну, что? — с некоторой надеждой спросил Зигфрид. Велимир видел, как ему не хочется услышать, что Федор согласился.

— Увы, Зигги — ответил Сент. — Все будет так, как мы и планировали. Теперь тебе осталось загрузить телегу «гибельных шаров» на драконов или Горынычей, и лететь к Дорогобужу.

Зигфрид скривился. Из палатки на северной стороне поляны вылез Вечевар и тоже подошел к костру.

— Договорился с Федором? — спросил он Велимира.

— Да. Но ты готов выполнить одно из его условий.

Вечевар выслушал рассказ Хранителя и быстро ответил:

— Да. Готов. В конце концов, оттого, что русины научатся лучше всех строить дома или делать колбасу, величия у них не прибавится.

— Да? То есть ты собираешься тщательно отсеивать товары из Грубого Мира? Лично? А как насчет твоих коллег, которые не захотят упускать прибыль от какой-нибудь выгодной, но скользкой сделки?

— Не беспокойся. Вы слишком мало знаете о нас. С этим мы разберемся. Я гарантирую. Вопрос в другом — а что ты собираешься делать с пацанчиками вроде Шамтора? Насколько я понял, с помощью кремень-жезла вы превратили его в лучшего магического механика Лагенвельта. Куда ему теперь податься?

— Это и будет отныне одной из наших главных совместных задач — приглядывать за ребятами, подобными нашему практиканту. Они должны служить нам. И только нам!

— Всем нам. — поправил Сента Вечевар.

В этот момент над лесом сквозь тучи наконец-то пробилось солнце. Два Хранителя, глава контрабандистов и командир бывшей следственной бригады улыбнулись друг другу впервые за последние два дня. Вдруг Велимир тихо произнес:

— О! На ловцов и зверь бежит!

Сент, Вечевар и Зигфрид одновременно повернулись в направлении взгляда русина. Из леса выходил смущенный Шамтор в компании с Хельгой. Когда он понял окончательно, что незаметно проскользнуть в палатку не удастся, он резко развернулся и решительно пошел к костру. Хельга шла вровень с ним и делала это настолько красиво, что взгляды всех присутствующих мужчин невольно переместились на нее.

— Ну что, практикант — начал Зигфрид. — Пора собираться. Мы больше не следственная бригада. Мы — посыльные. Нам приказано лететь к Федору с грузом оружия.

Сент резко оборвал его.

— Вы — не посыльные. Вы — полноценная боевая единица. От вашего вмешательства зависит куда больше, чем ты думаешь. Вы примете участие в сражении, буде оно состоится, и сделаете все, чтобы Зигфрид его выиграл.

Зигфрид замолчал. И тут раздался голос Хельги.

— А тебе не страшно посылать своего сына на верную смерть, Хранитель Сент?

— Что ты говоришь, женщина? Какого сына? — Сент попытался сохранить спокойствие, но на висках у него выступили крупные капли пота. — Я тебя уничтожу!

— Не уничтожишь! — Хельга откинула голову. — Не уничтожишь. У тебя не поднимется рука убить еще и собственного внука.

Сент бессильно опустился на снег и как-то даже постарел. Шамтор изумленными глазами смотрел на Хельгу.

— Ты беременна от Шамтора? — ломающимся от волнения голосом спросил Сент.

— Да. И горжусь этим.

Тут встрепенулся Шамтор.

— Хельга, но я сирота! У меня нет отца.

— У тебя есть отец. Он перед тобой. Когда Сент прервал сеанс связи, чтобы придти сюда, я потеряла сознание, но перед этим я смогла заглянуть в очень потаенные уголки его памяти. Твой отец — Хранитель Сент, малыш.

— Это правда, Хранитель?

— Да. — после недолгой внутренней борьбы с самим собой ответил тот.

— Но почему я никогда об этом не знал?

— Что ж, Шамтор, раз у нас тут такая милая семейная сцена, то пришло время сказать тебе правду. Вы, студенты Академии, не сироты. Вы — дети Хранителей и Великих Магов, которым обычай запрещает иметь семьи. Мы — тоже люди, Шамтор. Как и ты, я в молодости очень любил женщин. А от этого иногда бывают последствия. Поверь, я сделал для тебя все, что мог. Но в отряд я включил тебя не поэтому. Ты — действительно один из лучших студентов Академии и за тебя просил ваш ректор.

Зифгрид наблюдал за происходящим взглядом, не лишенным ехидства.

Велимир, в свою очередь, испытал сильное облегчение. Сент теперь был слишком сильно потрясен, чтобы копаться в проколах и ошибках своего коллеги. Он выдержал надлежащую паузу и заключил:

— Надеюсь, боевые качества наших бойцов от таких признаний только улучшатся?

Шамтор ничего не ответил. Он повернулся и тихо заплакал.