Третья жена шейха

Глава 25.3. Неловкость

— Мансур!

— Да, Латифа!

— Почему ты женился на мне? Мы же не знаем друг друга.

— Я тебя видел, это уже много. У нас договорные браки. Зачастую жених впервые видит невесту после свадьбы.

— А как же общность интересов и любовь?

— На любви брак не строится. Жену нужно уважать. Это достаточно для того, чтобы разделить жизнь. И какие общие интересы могут быть у мужчины и женщины до брака? Мы с тобой зажигаем кровь друг друга. Это уже немало.

Замолкаю и чувствую себя неуютно. Можно ли считать признанием в любви констатацию, что мы зажигаем кровь друг друга? До этого разговора его признанием я считала желание жениться на мне. А оно вообще ничего не значит. Странные восточные мужчины.

Тут же вспоминаю Николая, который тоже хотел жениться с ещё более странным объяснением. Насколько понимаю, ему была нужна удобная незаметная верная жена. О любви, вероятно, речи тоже не шло. Получается, не только восточные мужчины странные.

Робко провожу ладонью по рельефной груди мужчины. Как только близость закончилась, вернулась какая-то неловкость. Чувствую себя скованно. Не хочу, чтобы так было. Мансур перехватывает мою руку и целует.

— Не распаляй меня, луна моя! Нам не хватит времени. Продолжим на земле. С твоим паспортом выехать в свадебное путешествие у нас не получится. Медовую неделю проведём дома.

— Почему неделю? У нас говорят "медовый месяц".

Быстрый косой взгляд.

— Давай вставать, Латифа. Твои новые вещи здесь, — показывает пальцем на стопку, лежащую на кресле.

— Почему ты называешь меня Латифой? Меня зовут Елена.

— Латифа — твоё исламское имя.

— Я не мусульманка.

— Твои дети будут мусульманами. Думаю, ты захочешь быть ближе к своим детям и примешь истинную веру.

— Я не нуждаюсь ни в какой вере.

— В вашей стране идёт борьба против бога. СССР — царство иблиса.

— Я ни с кем не борюсь, просто не нуждаюсь. Я уважаю веру других людей.

— Ты просто почитаешь Коран и сама все решишь. Насильно тебя никто не будет заставлять верить. Хватит спорить, Латифа! Не хочу портить этот день. За той дверью душ, — Мансур указывает подбородком в угол салона.

Беру стопку вещей и иду в душевую. После недавней эйфории накрывает волной неудовлетворенности. Всё идёт не так, как я представляла в своих мечтах. Романтика вроде бы присутствует, но холодные приказные нотки в голосе Мансура пугают меня.

Беру мочалку и начинаю счищать с тела налипшие лепестки роз. Напор воды не очень хороший, поэтому голову не мою и быстро заканчиваю с водными процедурами.

Нахожу в стопке нижнее белье и замираю в восхищении. Белое кружево приятно ложится на кожу. Ныряю в чёрное шёлковое платье и жизнь сразу играет новыми красками. Подхватываю на руки исламское облачение и выпархиваю из душа.

Сразу ловлю заинтересованный взгляд. Кидаю на кресло чёрный балахон. Умеренно покачивая бёдрами, как модели на показах, прохожу мимо Мансура и кручусь вполоборота.

Мужчина подскакивает с места и сгребает меня в объятия. Жадно мнет ладонями ягодицы.

— Я же просил не распалять меня, женщина!

— Тебе нравится? — уточняю игриво.

— Ты очень красивая, Латифа, — накрывает губы страстным поцелуем, потом отстраняет и добавляет строго, — возвращайся в основной салон, я после душа присоединюсь к тебе, скоро начнём снижаться.