Третья жена шейха

Глава 67. Свадьба

На второй неделе присутствия Мансура я невольно начинаю обратный отсчет до его отъезда. Как обычно, тревожность повышается, но в этот раз она выше обычного. Не могу понять ее причину, но интуиция просто орет сиреной, что что-то не так.

В конце второй недели мы идем на свадьбу к сводной сестре Мансура. Идем всей семьей, но в разные места. Мы с Гулей отправляемся в дом невесты, где проходит женский праздник, а Мансур с Галебом едут в отель, где гуляют мужчины.

Ночь хны мы с Гулей пропустили, мне жалко тратить несколько дней на свадьбу, когда их можно провести с Мансуром. Вечером отправляемся на праздничное торжество.

Свадьбы — это ярмарка тщеславия. Женщины снимают никабы и надевают лучшие брендовые откровенные наряды из своих гардеробов. Многочисленные бриллианты, которыми саудитские мужчины одаривают своих женщин, в праздники извлекаются из сейфов и используются по прямому назначению.

Мы с Гулей тоже хорошо подготовились. Днем устроили день релакса с хамамом, пилингом и аромамассажем. Выглядим сегодня на уровне, как и полагается шейхиням.

Помещение окутал запах бокура. Столы ломятся от деликатесных закусок. Звучит музыка и слышится девичий смех. Египетские танцовщицы профессионально танцуют танец живота, к ним присоединяются все желающие.

Наблюдаю за арабскими женщинами. Они очень любят пестрые одеяния. Молодые очень красивы. Замужние быстро тяжелеют и набирают вес. Кубра как-то в один момент расползлась после очередного ребенка, хотя я помню ее еще весьма соблазнительной.

Гуля упорхнула с какими-то родственницами, за эти годы я так и не выучила всех. Ко мне подсаживается Азиза — сводная сестра Мансура и полнокровная сегодняшней невесты. Она ко мне благоволит, потому что любит все европейское.

— Джана не хотела выходить за кузена. Сегодня утром плакала, — доверительно сообщает мне девушка.

— Почему не хотела? — любопытствую я.

— У него уже есть две жены и он старый. Ему тридцать два, а ей шестнадцать.

— Не такой уж и старый, — философски замечаю, потягивая кофе с кардамоном, — но для юной девушки, конечно, не лучшая партия.

— Не хочешь что-нибудь покрепче? — девушка заговорщицки показывает глазами на свой клатч, из которого вытаскивает край фляжки.

— Азиза, ты серьезно? — давлюсь кофе. — Нас завтра распнут на площади отбивных котлет.

— Никто не заметит. Пошли в туалет.

Чувствую себя ребенком, которого подбивают на шалость, но не могу отказать себе в удовольствии. Мансур изредка балует меня вином. Но это происходит за наглухо закрытыми дверями спальни, а не на общественном торжестве.

Хихикая, иду за Азизой. Мы запираемся в уборной, и она передает мне фляжку. Внутри оказывается вкусный ликер, и я делаю несколько глотков, хотя хотела ограничиться одним. По телу разливается приятное тепло, и голова немного кружится. Когда отвыкаешь от алкоголя, для легкого опьянения хватает и маленькой дозы.

— Я слышала, в вашем доме тоже готовится свадьба? — спрашивает девушка.

Впадаю в ступор. Свадьба? В нашем доме?

— Что ты имеешь в виду? — уточняю я.

— По слухам, мать Мансура нашла ему четвертую жену? — с любопытством косится на меня Азиза, подкрашивая губы, смазанные фляжкой. — Одна из кузин выросла и годится для брака.

Пол уходит из-под ног, и слабеют колени. Опираюсь на столешницу руками. В этот момент мне хочется умереть. Почему-то вспоминаю Вафию, которая говорила, что новая жена это удар по предпоследней. Это именно я надоела Мансуру, если он захотел новую жену.

Ловлю в зеркале сочувствующий взгляд Азизы и беру себя в руки. Чему я научилась за годы в Саудовской Аравии, так это держать лицо на людях. Натягиваю жалкую улыбку и наконец-то выдавливаю из себя ответ:

— Мансур и хама лучше нас знают, что нужно делать.

Азиза молча протягивает мне фляжку и я делаю еще несколько больших глотков.

Возвращаемся в зал. Видимо, от меня веет тяжелой аурой, Азиза быстро куда-то сбегает. Я откидываюсь на спинку дивана и кручу в голове только одну мысль. Мансур берет себе новую жену.

Я чувствую себя ничтожной, постылой и никому не нужной. А еще беспомощной. Меня просто поставят перед фактом, и я ничего не смогу сделать.

Нахожу глазами невесту. Совсем еще девочка. Здесь рано выходят замуж. Мансур тоже женится на подобном ребенке?

Меня затапливает горе. Музыка теперь играет на расшатанных нервах. Хочется уже уйти отсюда.

Зачем он эти две недели заставлял чувствовать себя любимой? Почему ничего не сказал? Я бы тоже узнала все постфактум, как его жены обо мне?

В груди ком и не хватает воздуха. Только этого не хватало. Я не должна впадать сейчас в истерику.

Тянусь к какому-то графину и наполняю стакан. Пью маленькими глотками и заставляю себя не думать о Мансуре. Я буду думать о Галебе. В этот момент я жалею о своем решении больше не рожать. Если бы у меня было много детей, то не было бы времени, чтобы думать о том, с кем проводит ночи мой муж.

Думаю о Галебе. О том, что ему еще рано ходить на свадьбы. Ему сейчас нужно спать. Он всего лишь ребенок. Мальчикам здесь слишком многое позволяется. Он захотел пойти с отцом, и Мансур его взял.

Галеб будет видеть отца еще реже, а ему было мало и того времени, что они проводили вместе до сих пор.

Чертов Мансур. Почему все мои мысли ведут к нему? Пора вырвать из сердца с корнем этот плющ. Моя больная любовь должна умереть. Тогда не будет этой перманентной боли.

Объявляют, что сейчас придут мужчины. Женщины облачаются в абайи и никабы.

В зал заходит жених, его отец и старший родной брат невесты.

Жених — красивый мужчина. Конечно же не старый. Он подходит к невесте и берет ее за руку. А я представляю, что это Мансур, который касается своей четвертой жены.

Молодожены разрезают свадебный торт. А я представляю, что это Мансур разрезает торт со своей юной новобрачной.

Неужели эта свадебная пытка подходит к концу, и можно будет убраться отсюда.

____

Ночь хны — арабский девичник

Хама — свекровь