Елена
Второй день конференции. Сегодня вечером девочки должны опять идти к чеху, чтобы отдать деньги и забрать отложенные вещи. Я должна буду пойти с Наташей.
При мысли об этом сердце тревожно бьется. Может быть, мы все сделаем как-нибудь быстро и не успеем с ним пересечься.
Нельзя сказать, что я избалована мужским вниманием. Так получилось, что училась я в английской спецшколе, поэтому мальчиков у нас было меньше девочек. В нашем же педагогическом институте иностранных языков парней и того меньше. Те же, которые есть в наличии, сильно избалованы женским вниманием. Смотрят прежде всего на ярких девушек, я же скорее серая мышка.
Когда за мной стал ухаживать Николай, я сразу отнеслась к нему серьезно. Перебирать было особо не из кого. Поэтому внимание постороннего человека меня приводит в какой-то ужас. Можно сказать, что судьба моя решена. Я просто хотела повременить со свадьбой, но никогда не сомневалась, что она случится. Теперь же все как-то усложнилось, и это очень сильно нервирует.
Вспоминая вчерашнее, я заливаюсь краской. Алексей меня не трогал. Его голова просто лежала на моих коленях. Но его теплое дыхание согревало мое чувствительное место. И я почувствовала отблеск того трепета, который вызывал во мне мой маг.
Теперь я испытываю смешанные чувства. С одной стороны, мне хочется проверить, как на меня действуют прикосновения Алексея. Будут ли они мне неприятны или нет. С Князевым у меня быть ничего не может, просто хочу попытаться понять себя лучше.
С другой стороны, после вчерашнего я просто боюсь с ним пересекаться. Его поведение непредсказуемо и пугает. Опять же он представитель капиталистического лагеря. По большому счету, просто враг. Чтобы он там не говорил про патриотизм аристократии, мне-то представился англичанином.
Возможно, все его вчерашние речи были для того, чтобы влезть в доверие. Кто знает его мотивы. Может быть, он пытается меня завербовать. А потом заставит совершать диверсии на территории Советского Союза.
Блин, может быть, я пересмотрела шпионских фильмов, теперь везде вижу подвох.
Чем ближе к вечеру, тем меня больше потряхивает. Не могу понять от страха или волнения. Наташа о чем-то со мной говорит, но я отвечаю невпопад и заторможенно. Она уже на меня косится, надо бы взять себя в руки.
В главном здании нас внизу встречает Берток. Они с Олей опять завороженно смотрят друг на друга. В груди на мгновение как-то щекочет, и я стыдливо отвожу взгляд.
Чем ближе подходим к комнате мальчиков, тем громче стучит в груди сердце. Господи, что же я буду делать, если мы сейчас опять встретимся?
Не рискую в этот раз оставаться в коридорчике. Прохожу в комнату студентов из соцлагеря и замираю у дверного косяка, чтобы не сильно мешаться. Сердце уже долбит где-то в ушах.
Вздрагиваю всем телом, когда чувствую теплую руку на талии. Тут же бархатный голос приглушенно спрашивает на ухо:
— Зайдешь сегодня в гости?
— Нет, — отвечаю еще тише.
— Почему? — не отстает Князев. — Я тебя напугал?
Напугал совсем не то слово. Не передает всех оттенков эмоций. Но признаваться я не собираюсь. Как можно тверже говорю:
— Нет, — после небольшой паузы озвучиваю приличную причину, — просто мы сейчас уже уходим, как только девочки расплатятся с Патриком.
Князев хмыкает мне на ухо и громко задает вопрос:
— Девушки, есть желание посмотреть у нас «Калигулу»?
Оля с Наташей заинтересовано вздергивают головы, а я начинаю просить про себя, чтобы они отказались. Смотрю на вспыхнувшие глаза Гавриловой и понимаю, что это провал.
— Это исторический фильм? — интересуется Наталья.
— Да, про древний Рим, — уверенно заверяет Князев, — только на английском языке.
— Это же чудесно, — смеется Гаврилова, — прокачаем свое аудирование. Скажите же, девочки?
Оля активно кивает, а я обреченно иду в капиталистическую комнату.
На своей кровати лежит сосед Алексея. Видит меня и встает.
— Лукас, — протягивает руку для приветствия.
— Елена, — отвечаю и тоже тяну ладонь. Немец ее ловит, переворачивает и оставляет поцелуй над тыльной стороной, не касаясь кожи. Я в шоке. Какие-то буржуазные замашки.
Следом за мной входит Наташа, которой явно нравится процедура знакомства. Ее щеки заливаются румянцем, и она не спешит выдергивать руку.
Я усаживаюсь рядом с грядушкой кровати, бок о бок со мною садится Наташа, за ней Оля с Бертоком. Патрик отказывается от просмотра. Говорит, что уже видел фильм. Лукас полулежа устраивается на своей кровати, а Алексей чуть поворачивает экран, чтобы предоставить всем хороший обзор.
— Подвиньтесь все влево, — требовательно просит Князев.
Берток пододвигается к другой грядушке, и вся цепочка сдвигается вслед за ним. Алексей невозмутимо усаживается на мое место и прижимается ко мне своим бедром.
Ну вот, исполнилось желание идиотки. Прикосновение случилось. Нет, мне оно не противно, но сижу я, как на иголках. Голова в каком-то тумане.
Князев жмет на кнопку пульта, и начинается фильм. С первых кадров на нас обрушивается очень много полуголых тел, а местами и совсем голых. Мы переглядываемся с девушками и синхронно заливаемся краской. Смотреть на парней как-то совсем стыдно.
Я надеюсь, что сейчас Наташа громко объявит, что мы уходим. Она у нас самая смелая. Но Гаврилова почему-то не спешит прощаться, и мы все продолжаем сидеть. Я стараюсь не смотреть на экран и занимаюсь тем, что слежу за дыханием. Пытаюсь добиться ровных вдохов и выдохов, избегая рваного ритма.
У меня почти получается, пока на сцене оргии Алексей не находит мою руку и не сжимает ее в своей ладони.
Господи, когда закончится эта пытка. Это все просто невыносимо. Мельком смотрю в телевизор и от шока почти задыхаюсь. Экран просто сочится похотью. То, что я только ощущала с магом, показано во всем бесстыдстве. И смотрится это все просто ужасно.
Князев пальцем ласкает мою ладонь. Хочу ее вырвать, но он не дает. Низ живота начинает пульсировать. Я должна отсюда уйти.
Тут Наталья решительно встает с кровати, и я облегченно выдыхаю. Но происходит что-то странное. Гаврилова пересаживается к немцу. Он молча пододвигается к стене, она же устраивается у него под боком. Я уже ничего не понимаю. Кругом творится какой-то бред.