Тревога

Мне слышится – кто-то, у самого края,

Зовет меня. Кто-то зовет умирая,

А кто – я не знаю, не знаю куда

Бежать мне, но с кем-то, но где-то беда,

И надо туда и, скорее, скорее

–Быть может, спасу, унесу, отогрею,

Быть может, успею, а ноги дрожат

И, сердце мертвеет и ужасом сжат

Весь мир, где недвижно стою, озираюсь

И вслушиваюсь и постигнуть стараюсь

–Чей голос? И сжата тревожной тоской,

Сама призываю последний покой.

М.С.Петровых, «Тревога»

Лежу на кровати, приподнявшись на локтях. Постельное белье смято, перекручено и неприятно мокрое. Простынь липнет, а на коже поселился табун мурашек. Дышу часто, не могу прийти в себя. Сердце в бешеном темпе, словно собирается разорвать моё тело.

Застыл в ужасе.

Передо мной стена. Тени деревьев от света фар, проезжающих мимо машин, искажаются в монстров. Переломанные и искривлённые, словно многотысячная армия, они протягивают ко мне свои ветви-руки, желая вырвать из груди сердце.

«Сердце успокойся»

«Сердце, прошу, вернись в рабочий ритм»

На тумбочке рядом всё те же блистеры: смесь нейролептиков и антидепрессантов. Один глоток и горсть разноцветных пилюль прямым рейсом в желудочный сок.

Вздох, еще один выдох и пульс замедляется.

Дыхание тише, сердце бьется синхронно с секундной стрелкой настенных часов. Взгляд покрывается легкой пеленой, на голодный желудок слишком быстро. Чувства словно не мои. Тело не мое, мысли не мои, будто я наблюдаю за оболочкой собственных кошмаров со стороны.

«Что было в самом начале?»

Картинка быстро меняется, сменяя динамику городских пейзажей на тишину природы. Вокруг бескрайние поля, покрытые белоснежным покрывалом. Линия горизонта, плавно переходящая в небесно-голубой, словно разделена прямыми рядами зимнего леса. Все покрыто легким волшебством белого цвета, снег мерцает бриллиантами от солнечных лучей. Ярко так, что жмурюсь от соприкосновения взглядом с этой нерукотворной картиной Всевышнего.