Весь понедельник и половину вторника Борисыч названивал чуть ли не каждые полчаса. Сестра, которая взяла несколько отгулов, чтобы ухаживать за мной, подробно рассказывала ему о моём самочувствии. А я не переставала удивляться — это же сколько терпения надо иметь, повторять каждый раз одно и то же! Хотя при Зойкином занудстве такое вполне возможно.
Чтобы хоть как-то убить время я пересматривала любимые старые телесериалы, стараясь отвлечься от настойчивых, нагло лезущих в голову мыслей о боссе. А во вторник после обеда он вдруг перестал звонить. Я сначала мысленно повозмущалась, а потом начала нервничать. Больше не помогал никакой кофе, никакие сериалы, я просто не находила себе места от волнения, будто и правда безумно соскучилась по этому предателю. Будто просто стыдно было признаться себе самой, как сильно мне его не хватает. Как никого другого... как никогда... Но признать это означало бы громко заявить о своих чувствах: я, как дурочка, влюбилась окончательно и бесповоротно в своего босса, который флиртует напропалую со всеми похожими на меня женщинами. Только душевной травмы мне не хватало! Вот как теперь с этим жить?
— Может, у него деловая встреча или какие-нибудь переговоры? Давай не будем раньше времени пороть горячку, — успокаивала меня Зойка, глядя, как я, отказавшись от ужина, неподвижно сижу в полумраке своей спальни.
Мне почему-то представлялись ужасные картины — ещё одна авария, искорёженная машина, разбитые стёкла, мчащиеся наперегонки скорые. Или же в ворохе простыней два тела, переплетённых в танце любви, одно из которых принадлежало моему жениху, а второе развратной медсестричке. А потом три тела… четыре, пять… И ведь все, стервы, как две капли воды похожи на меня. Вот только вторая слева немного повыше будет.
— А вдруг с ним опять что-то случилось? — вопрошала я упавшим голосом.
— Дима вернётся с работы и объяснит нам, в чём дело. Подожди немножко... Вот бери, съешь кусочек штруделя, твой любимый вишнёвый, я специально его для тебя испекла.
— Знаю я, какие дела у этого бабника, — отворачивалась я от сестры, набивая рот штруделем. — Навевняка на свивание с Олечкой ускакал, а Димка его пвиквывает! — чавкала я в расстройстве чувств, вся в своей душевной драме.
— Хватит уже себя накручивать, как тебе только не стыдно! Сергей порядочный мужчина, он вовсе не собирался заигрывать с Олей. Просто по-джентльменски выразил ей благодарность. Девочке на днях исполнилось двадцать лет, она недавно только медицинское училище окончила, такая труженица! Сама маленькая и хрупкая, ты бы посмотрела, как она ловко с больными справляется! Жениха твоего выходила, он в первый день вообще был никакой. Она его и переворачивала, и уколы делала, и капельницы ставила, и судно подавала, потому что он не мог вставать из-за головокружения.
— А визитная карточка — тоже, скажешь, благодарность? — не унималась я, оставляя от себя тарелку со штруделем.
— Визитка, — это вовсе не продолжение знакомства, — спокойно принялась объяснять очевидную для неё вещь Зойка, — Сергей спросил, может, ей нужна какая-нибудь помощь? Она сказала, что брату нужен хороший адвокат по финансовым вопросам, вот твой жених и дал свои координаты, чтобы тот связался с ним. А ты такой скандал устроила, и как тебе не стыдно?
Я обхватила руками голову. Может, он проучить меня решил, раз больше не звонит? Как там у Пушкина? «Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей». И наоборот, да?
А всё из-за проклятых гормонов! Теперь сама удивляюсь, как это так получилось, что из-за них я осталась у разбитого корыта...
— Ты права, Зой, сейчас мне уже стыдно, но в тот момент... Ты ведь знаешь, что в критические дни меня лучше не трогать! Обычно ведь я всегда права. Не права только, когда в чём-то виновата. Но разве я виновата в том, что всегда права?
Мне достался несильный толчок в плечо:
— Эх ты, философ! Погоди, звонок от Димки... Сначала я поговорю, потом — ты, — не успела я обернуться, как сестра с телефоном в руке вышла из комнаты.
— Стой, — поднялась и бросилась за Зойкой. — Что там с Серёжей?
Но та уже захлопнула дверь в свою комнату прямо перед моим носом. Вот зараза!..
...Через пять минут, как и обещала, она вышла и передала трубку мне. Бросив уничтожительный взгляд на Зойку, я прижала телефон к уху:
— Привет, Димыч, куда Серёга пропал?
— Приветик, соскучилась по жениху? Во как тебя припекло... Да не волнуйся, ему пришлось срочно вылететь в Москву.
— Зачем?!
— У мамы сердце вроде прихватило...
— Ой божечки! Только не это!
— Спокойно, говорю же. Он уже звонил, ей лучше, к пятнице вернётся в Питер. Ты смотри, пока...
Но я уже ничего не слышала. Вот дура-то, обещала же позвонить Серёжиной маме и забыла! Мировая ведь женщина. Да вообще, как можно бросить мужика, у которого такая мама?! Да с такой мужниной мамой можно хоть пятерых любовниц простить! Сунув телефон Зойке, я бросилась в свою комнату и, взяв с тумбочки свой, тут же набрала сохранённый номер.
— Елизавета Витальевна, здравствуйте! Как вы себя чувствуете? — бойко протараторила, услышав её голос.
— Дашенька, все хорошо, дорогая! Я так рада, что ты уже поправляешься. Серёжка рассказал, что ты простудилась, весь испереживался, он так любит тебя! А сейчас в магазин побежал и в аптеку заодно... Заботливый сынок у меня, тебе будет очень хорошо с ним.
Я устыдилась ещё больше — вечно встреваю со своими проблемами, когда у людей всё плохо. Надо же было умудриться заболеть назло.
— Елизавета Витальевна, берегите себя, вы нам очень нужны с Серёжей. — Нет, ну а что? Босса я уже простила, рожать в браке очень даже собиралась, так что свекровь мне нужна, вот прям край! Да вообще, какой нормальный человек мне ребенка в руки даст?! Тем более подержать. Нет-нет, свекровь остро необходима. — Я часто вас вспоминаю, скучаю, обнимаю и очень люблю! Завтра позвоню снова, до свидания! — быстро выговорила, боясь не совладать с голосом...
...После разговора с будущей свекровью настроение немного улучшилось, но лёгкая тревожность не покидала меня. А вдруг босс передумает на мне жениться, кому нужна такая взбалмошная спутница жизни? Чтобы развеять грусть-тоску я снова отправилась на кухню. Сестра готовила что-то вкусное на ужин, пахло жареным мясом и пряностями. М-м-м, наверное, мой любимый штрудель с лапками опоссума, в смысле, гуляш с подливой.
— Зая, как думаешь, Сергей вернётся ко мне?
Она будто только и ждала этого вопроса:
— Вот что я тебе отвечу, дорогая... «У одного мудреца как-то спросили: “Если человек любит, он вернётся?” Мудрец ответил: “Если человек любит, он не уйдёт!”» Сергей никуда и не уходил, он всего лишь навестил приболевшую маму, а мама, сама знаешь, — это святое!
Ну да, знаю, тем более у него святая мама. И сын у неё святой. Абсолютно уверена, через пять лет брака его к лику причислят, а ещё через десять в великомученики запишут.
Я подошла и уткнулась в Зойкино плечо.
— Как же тебя люблю, сестричка!
— Я тоже тебя люблю, хоть ты и глупая у меня. Давай-ка пей молоко с мёдом, нет, сначала горло полощи. У тебя впереди целых два дня, к корпоративу ты должна окончательно поправиться!
Она шустро сунула мне в руки стакан с жидкостью для полоскания.
— Да я уже поправилась, могу сегодня даже с Дором поехать погулять, пока Серёжи нет, — отстранилась и тяжело вздохнула.
— Даже не мечтай, до пятницы из дому ни ногой! Не волнуйся, мы уже договорились с Димой, сами позаботимся о животных...
Угу, всё сами... А меня за это время кот забудет! Скажет, кто вы, женщина, я вас не знаю! И надует в тапок. Нет уж, я решительно принялась стаскивать с себя майку.
— Что ты делаешь? — уставилась на меня Зойка.
— Не забудь прихватить эту потную футболку, сначала дашь её понюхать Дору, потом Гермесу!
— Ага, скажешь тоже! Чтобы он мне глаза выцарапал? — захохотала сестра.
Запустив в неё майкой, я удалилась в душ. Пусть делает как хочет, а мне надоело сидеть дома. Завтра позвоню девчонкам с работы, может, им нужна моя помощь с подготовкой к корпоративу.
***
Прошло два дня. Я каждый день звонила Серёжиной маме, мы с ней очень подружились. Она всё время интересовалась, куда бы мы хотели поехать на новогодние каникулы, и готова была организовать нам тур на лучшие мировые курорты, горнолыжные или какие-нибудь тропические острова, одним словом, любые. Я, конечно, подозревала, что за такое поведение заслуживаю только пешего тура в Кызылорду или велосипедной экскурсии в Могадишо, но тактично помалкивала.
А будущая свекровь постоянно спрашивала, где бы мы хотели провести медовый месяц и активно навязывала лёгкий, оздоровляющий и освежающий пешеходный поход на крайний север, расписывая доброту белых медведей и удобство иглу, слепленных своими руками, но я как-то была не совсем готова оздоровиться до такой степени, мне и собственной свежести пока хватало. Так что ответ был один — пока не решили...
Я делилась воспоминаниями, в красках описывала свое устройство на работу в «СвеТодиН», и то, какой экзамен устроил мне поначалу её сын, упомянула и пари, и испытательный срок, и наш первый совместный шопинг, и незабываемый обед в ресторане, Елизавета Витальевна хохотала до слёз, но после очередного рассказа начинала разговаривать со мной как-то преувеличенно вежливо и ласково. Ну, как с детьми или умственно отсталыми: «Здравствуйте, девочки, я ваш лечащий врач, принесла вам вкусные разноцветные таблетки, и вам, Сонечка Арлекиновна, и вам, Елизавета Тутанхамоновна, и вам, Дарья Наполеоновна...»
Казалось, всё хорошо, но стоило повесить трубку, как меня охватывали сомнения. Ведь с Сергеем я так ни разу и не разговаривала, не звонила ему, и он сам теперь будто избегал меня... То есть замуж я как бы и собиралась, но жениха вроде бы и не было. Только платье и свекровь.
Я была уверена, что он слышал наши разговоры с мамой, но никогда не влезал в них и ничего не комментировал. Его будто и вовсе не было рядом. А по вечерам он всё время набирал Зойку, подробно расспрашивал её обо всём, обо мне, что произошло у нас в доме за день...
...Когда наступил вечер четверга, я забеспокоилась ещё сильнее. Завтра уже корпоратив, а Сергей ещё не вернулся из Москвы. Причём в глубине души мне уже и не хотелось, чтобы он приезжал завтра, пусть лучше в субботу или воскресенье...
Почему-то жутко не хотелось встречаться с ним на этой офисной вечеринке. Если он всё же решит там появиться, сразу уйду, лишь бы с ним не пересечься! Стыдно, ужасно стыдно будет заглянуть ему в глаза и увидеть там немой укор за свой глупый поступок. Тем более при таком количестве свидетелей, наверняка вся контора знает о наших с боссом отношениях и думает, что я уже извела мужика, доведя его до ручки. Вон, он, бедолага, даже в другой город сбежал. Не вынес счастья обладания. И что вот теперь мне делать, несчастной брошенной невесте? Оставалось только ждать...
...В таких грустных мыслях я просидела почти целый вечер. Обстановку неожиданно разрядила буквально влетевшая в квартиру влюблённая парочка. Зойка с Димой вдруг ни с того ни с сего заявились уже навеселе (чего с роду не было), с цветами и тортиком. Причем такие весёлые-весёлые, что я даже не сразу разглядела — это Димка Зойку в двери занёс, или она его.
— Дашка, ставь чайник, сейчас отмечать будем! — хихикнула сестра, крутанувшись на каблуках перед зеркалом.
Я скорчила гримасу:
— Ничего не понимаю, миллион, что ли выиграли? Что отмечать-то?
— Запомни эту священную дату, Дарья, — чуть ли не пропел Димыч, с размаху плюхаясь в кресло.
— Ну, запомнила, двадцать третье декабря... — стрельнула взглядом в календарь на стене. Там он уже был отмечен кружочком — день снежных ангелов. Угу, день сказки для взрослых. Они что, катались вместе на горках и головой ударились? — И что произошло в этот священный для вас день? — подняла я бровь.
— А то, что твоя сестра согласилась выйти за меня замуж!
Я аж подпрыгнула на месте:
— Не может быть! Зойка, это правда?
Сестра схватила меня за руки и закружила по комнате. Её глаза светились счастьем:
— Правда, Дашунь, правда! Дима признался мне в любви и сделал предложение!
Я восторженно взвизгнула, не веря внезапно свалившемуся на голову счастью. Наконец-то! Да я с двух лет о свадьбе мечтала. Причём не о собственной, а о Зойкиной. Так и лежала в соплях и подгузниках и фантазировала: вот приходит Петечка Васьков из соседнего подъезда, прям как в садик, в калошах и варежках на резинке, делает предложение — я тогда нетвёрдо знала, что надо предлагать, но о факте знала совершенно точно! — и уводит её от меня к едрене фене в соседний подъезд! Вместе с её вонючими красками и противно пищащим мохнатым медведем.
Ну и вот оно, сбылось! Бывает в жизни счастье!
— Господи, как же я рада за вас! Вижу, даже красивое кольцо подарил! Такое событие будем отмечать и сегодня, и завтра... И вообще, неделю будем пить! И танцевать со снежинками, и поливать прохожих из ведра, и горланить комсомольские песни в три часа ночи — идёмте же скорее на балкон!
— Жалко, что Борисыч ещё не вернулся, — ввернул Черных, опуская меня на землю. — Поздно, наверное, приедет.
И зачем вот он про него вспомнил? Моё настроение, поднявшееся было, резко полетело вниз. Эх... Зойка теперь полноценная невеста, а кто я? Не пришей кобыле хвост или сбоку припека, вроде так это называется...
Ну сама же виновата, не кто-нибудь! Да и хватит уже заниматься самобичеванием. Я ведь уже решила, что ни в чём не виновата и точка! Тем более есть хороший повод оторваться по полной — в кои-то веки сестру замуж выдаю! Мне, может, это вообще один раз в жизни удастся. Это у других сестры как сестры, не успеешь опохмелиться, а она уже развелась и нового кандидата ищет. Моя-то не такая.
— Где там шипучка? Налейте мне самый большой бокал, за счастье молодых грех не выпить, — и с самой широкой и счастливой улыбкой, на которую была способна, я взялась за коробку с тортиком.
Когда около полуночи позвонил Сергей, я громко хохотала и выкрикивала поздравления. Причём с балкона. Поздравила соседку с остеохондрозом, а сантехника с Ханукой, ещё местного собачника поздравила с днём корейской кухни, но он почему-то плюнул в мою сторону и убежал вместе со своей псиной.
Трубку взял Дмитрий и включил громкую связь:
— Здорово, Борисыч, ты вовремя позвонил.
— Что у вас там происходит, что за веселье, есть повод? — непринуждённым голосом осведомился тот.
— Обижаешь, конечно есть. Я женюсь, Зоя согласилась выйти за меня замуж. Приезжай к нам!
Я непроизвольно икнула, не готовая к такому повороту событий.
— Не получится, смертельно устал. Поздравляю обоих, с меня подарок! Тебе повезло, Зоя — красивая и добрая девушка, хорошая хозяйка. Что ещё нужно для полного счастья?! Как там моя ненаглядная?
Хм-м, а самому у неё спросить язык отвалится?
— А что с твоей ненаглядной может случиться? Веселится, радуется жизни, пугает собак — всё как обычно! — блондин придвинулся ближе ко мне.
— Димыч, ты ей холодного не наливай. Завтра корпоратив, а у неё чуть что — горло, — в своей обычной манере не то попросил, не то приказал мой босс. Такой же зануда, как Зойка.
— Ладно, всё будет хорошо, не переживай, а вот и сама Дарья, передаю трубку...
Сестра села рядом и вырвала из моих рук бокал с минералкой. Опять лезет со своей заботой! Ладно, скоро... уже совсем скоро она окружит ею своего мужа, а не меня, и тогда я, наконец, вздохну спокойно. А он поймёт во что вляпался — как в четыре года понял Петечка Васьков, — но будет поздно.
Взяла телефон и, отключив громкую связь, прижала его к уху. Ну же, Борисыч, скажи мне что-нибудь романтичное, пригласи к себе в лоджию посидеть под звёздами. Пусть Гермеса берёт с собой. Я уже на всё согласна!
— Даша, не пей холодное, простудишь горло! — прозвучало с той стороны.
Романтика.
— И тебе добрый вечер, Серёж, — буркнула я, собираясь поставить бутылку минералки на лёд, а то что-то нагрелась она.
А он будто что-то почувствовал:
— И вообще, особо много-то не пей...
Ну вот, опять босс вместо романтики завёл старую шарманку!
— Здрасти, приехали, ещё чего! — и тут меня понесло, по какому праву он командует? Из уголков незатуманенного праздничной феерией сознания выплыли строчки:
Ты мне не жених, не муж,
Твоя голова в тумане...
А вечно одну и ту ж —
Пусть любит герой в романе!
— Ну-ну, веселитесь дальше. До завтра, Даша! — Он неожиданно отключился. Стихи, что ли, не понравились?..
Ну и скатертью дорожка... Нет, он не романтик. Зануда! Я же с ним с тоски сдохну.