Три жениха для попаданки

Глава I. Новый дом

- Ма-а-ам!- врывается рыжим вихрем в мою лавку дочь, бросается в руки и обнимает меня за талию. - Мам! - требовательно прибавляет моя малышка.

- Не сейчас, Брин! - извиняющимся взглядом смотрю на посетителей лавки.

Дочь всегда готова поучаствовать в любом предприятии. И чем оно ярче, безумней, тем её появление там вероятней.

- Там, в гавани... - явно захлебываясь восторгом, щебечет она.

- Брин, - немного отстраняю рыжую проказницу. - Ты видишь, мама...

Хмурый господин смотрит на мою дочь исподлобья.

- Ваш сын... - заявляет его спутница.

Вздыхаю.

Все-таки мир матриархата. И мне пришлось принять его правила. Конечно же, на словах.

- Брин, иди помоги дяде Вейну.

- Ну, ма-а-ам!

- Живо! - шикаю я на ту, которую все тут считают мальчиком.

И она совсем этому не рада. Хоть мы и живём в вольном городе, следовательно, отношение к мужчинам здесь куда как лояльней, чем в остальных местах на Элирне, Брин все равно достаётся.

Но дочь знает, я не могу никому рассказывать, кто она. Каждый раз она морщит носик и дует губки и говорит, что когда-нибудь получит все, что должна. Временами меня гложет совесть за то, что я так много скрываю от дочери. Но я не могу иначе.

Её отец - захвативший сильнейший источник магии мужчина. И он наверняка захочет отнять мою дочь для того, чтобы окончательно укрепить свою власть.

- Не хочу! - Брин скрывается под прилавком и помогает мне подбирать ингредиенты с ловкостью бывалой знахарки. Вся в отца. Он, как выяснилось, тоже был очень и очень умен.

Протягиваю покупателям кулек. Женщина прислушивается к доносящемуся из него запаху и блаженно прикрывает глаза. Внутри любовное зелье, я и так понимаю, что пара задумывает горячий вечер.

Они тут же забывают о своих претензиях к Брин, глядя на нас счастливыми

глазами. И я отвечаю такой же радостной улыбкой.

Мне нравится жить на острове Иштвана, который с исчезновением власти совета сильнейших ларди стал своеобразной крепостью. Для меня же - тихой гаванью.

Здесь каждый существует так, как ему удобно, пока это не мешает другим. Для всего остального есть флот, который вышедший в отставку ирриди подпольно собирал годами.

Все его торговые суда в то лето, когда источник под столицей перестал питать земли, и те больше не цвели, превратились в военные. А потом на острова прибыли мы с дочерью и Вейном. И я стала тут доброй феей.

Кому-то помогаю хорошо провести вечер с любимым, кого-то лечу.

- Молодец, рыжик, - наклоняюсь к дочери и целую моё неугомонное чудо в нос.

Все это ради неё.

Брин расплывается в счастливой улыбке. Она даже не представляет себе, как много сил я потратила на то, чтобы скрыть наши настоящие таланты. Спрятать малышку от ее предназначения.

- Ма-а-ам, - Брин наклоняется вперёд. - Ну, можно мне в порт!

- Нет! - пожалуй даже слишком резко отвечаю я.

Брин нельзя бывать там, где ее могут увидеть незнакомые люди. Она ещё слишком мала, чтобы достоверно сыграть свою роль.

Теперь я точно знаю, что Брин станет сильнейшей ларди, которая подчинит себе вышедшие из-под контроля силы природы. Можно себе представить, насколько это дорогой товар.

А я больше не собираюсь участвовать в интригах. Хватило того, что из-за них я уже потеряла мужа и сына.

Я с таким трудом устроилась на новом месте и обрела подобие гармонии. Смотрю на кургузый мальчишеский костюм дочери и испытываю сильнейшие угрызения совести. А потом одергиваю себя: - Ну уж нет. Пусть лучше Брин вырастет, встанет на ноги и тогда сама решит, готова ли она сражаться... Вдруг она хочет прожить мирную жизнь? А я пока дам ей все, на что способна: любовь, тепло, безопасность, умение управлять своей силой.

Иштван со мной согласен.

Удивительно, что учитель отца Брин, который по логике всех событий должен был бы превратиться в моего злейшего врага, стал лучшим другом.

- Мам, ты скучная, - дочь растекается по прилавку, пользуясь тем, что посетителей пока нет.

Я знаю, что она мечтает найти отца и поэтому собирает в порту все возможные сплетни у тех, кто сходит с прибывших издалека кораблей. Об Ирвине я ей рассказывала только лучшее: что он умный, сильный, храбрый. Никак не узурпатор, забравший себе власть над самыми плодородными землями.

Вообще, для девочки из Элирны не свойственно стремиться узнать своего отца. Но я держу в голове, что я с Земли, а для нас это нормально.

Понемногу атмосфера на Жемчужных островах становится все более приятной, в то время как страдающий от нарушения магических потоков материк понемногу погружается в хаос. Поэтому временами мне кажется, что и Ирвин... не так плох, как о нем говорят. Ведь у такого учителя... вздыхаю. Брин вздыхает со мной.

- Снова прикажешь помогать? – тянет дочь.

Улыбаюсь. Брин только семь. Когда она заговаривает о нашей прошлой жизни и гаванях, я пытаюсь её занять. Я твёрдо решила для себя: моя дочь узнает правду только тогда, когда будет готова с ней управиться.

- Рыжик... - указываю в сторону подсобки. - Нужно попрактиковаться, а потом разобрать то, что принёс нам Вейн.

Она передергивает плечами.

- Ты же это любишь, - улыбаюсь ей.

Брин в ответ показывает мне язык.

На самом деле, у нас с дочерью полное взаимопонимание во всем, что не касается её желания вырваться из уютного мирка, что мы тут ей создали.

Брин не глупа и конечно же понимает, что ее окружает слишком много тайн. Поэтому она, наверное, охотно учится. А я с удовольствием учу.

Сейчас вокруг нас парят созданные силой сферы. Мы с Брин таким образом отрабатываем контроль. Все это похоже на небольшой магический фейерверк. Я всегда стараюсь сделать обучение интересным. Дочь хихикает, когда я рассказываю ей про магию, придумывая смешные небылицы на ходу.

B дверях стоит Вейн, вернувшийся с рынка, и смотрит на меня влюблёнными глазами. Так продолжается уже семь лет. Но я ни разу не сказала "да" слуге. Вообще-то он считался рабом, и я так рада, что Иштван отменил на острове рабство.

Дело даже не в том, что мы со слугой не подходим друг другу по статусу. Не в том, что Брин не видит нас вместе. Каждый раз, когда Вейн пытается меня коснуться, я вспоминаю горящий причал столицы и то, как мой муж, Дэмиен, усадил нас в судно, передал в мои руки Брин, а сам остался с сыном. Он помог Вейну перебраться через горящую балку. А потом что-то произошло.

Я очнулась уже в темноте и тиши. Мы плыли к Жемчужным островам. Без Дэйна и новорожденного мальчика.

Что бы ни говорил мой слуга про ту ночь, я почему-то не верю ему. Впрочем, может мне просто нужно кого-то винить, и Вейн удобная кандидиатура?

B дверях звенит колокольчик, Брин срывается с места.

- Мам, это наверное Иштван! - говорит мой рыжий вихрь.

Правитель острова действительно иногда заходит в нашу лавку.

Магию Иштвана заблокировал совет сильнейших еще до своего падения, и с этим я, к сожалению, ничего не могу поделать. Но мы придумали другой способ. Брин даёт ему немного своей силы, сосредоточенной в сферах, которые мы только что заряжали. Так мы с дочерью помогаем Иштвану укреплять власть. Он использует это, чтобы держать непроглядный туман вокруг островов.

И у нас тут царит мир.

Однако торговать все же надо, и завесу поднимают изредка, как сегодня. Иштвану, очевидно, потребуются новые силы, чтобы её чтобы её опустить.

- Конечно, малышка, - говорю Брин.

Она уносится прочь.

Мы с Вейном остаёмся вдвоём.

Вопросительно смотрю на мужчину, с которым я уже привыкла жить под одной крышей. Не жду от него подвоха. Семь лет безупречной службы сделали свое. Я его не люблю, но верю в то, что он служит нам от чистого сердца.

И тут происходит совершенно неожиданное. Вейн становится на одно колено и произносит:

- Ларди Э'Тарн, становитесь моей женой!

Холодею, потому что по титулу меня уже семь лет никто не называл. Это тайна.

- Что ты несёшь? - я тут же теряю всю теплоту, которую испытывала к слуге.

Он поднимает голову. Глаза нехорошо блестят.

- Я больше не могу ждать, Эмбер. Я устал ревновать.

- К кому? - срывается с моих похолодевших губ.

После того, как я потеряла самых дорогих мне мужчин, я и не подумала бы влюбиться снова.

Никогда.

Терять слишком больно.

- Как будто ты сама не видишь... - шепчет Вейн. - Иштван...

Поперхиваюсь. Только не он!

Иштван, конечно, не женат, но он порядочный мужчина, добрый и мудрый правитель. Мы с ним смотрим в одну сторону и отлично понимаем друг друга. Но мы не более, чем друзья, хоть и очень близкие. Более того, я знаю, что у него есть женщина.

- Лани растёт, и однажды он захочет получить больше власти, - говорит Вейн. - Чем сейчас имеет.

Мне ужасно не нравится, как он сейчас называет мою дочь. "Лани" - наследница ларди, наделенной силой матери. Она же всегда была для него малышкой Брин!

Это значит, что Вейн притворялся и все это время был неискренним?! Не могу поверить в такое! Отчего его переклинило?

Сразу вспоминается то, как Вейн ездил на материк и вернулся оттуда совсем другим.

Мой слуга уже как-то раз поддавался ВЛИЯНИЮ.

- Ты же... - произношу, отступая назад. - Ты от себя говоришь?

Вейн нехорошо улыбается.

- Или тебя подкупили? - соображаю я.

- Ты все равно выберешь меня, Эмбер, - говорит он. - Потому что...

Слышу треск из лавки и сдавленный крик дочери:

- Ма! - должно быть, кто-то занимает ей рот.

- Как ты мог предать нас?! - кричу на слугу.

Но Вейн, похоже, ждал такой реакции. Ему все равно. Ему что-то очень-очень ценное пообещали. Власть над миром - это понятно и так. Моя дочь стоит слишком дорого. Кто-то сказал Вейну, что поддержит его, если тот осмелится присвоить нас.

- У тебя нет других вариантов, - надвигается на меня Вейн, и тогда я без жалости хватаю первое же, что попадается мне под руку. Это оказывается тяжелая сковорода.

- Эмбер! - глаза слуги становятся огромными. - Ты не должна бояться меня...

- Не подходи! - кричу в запале, будучи все еще не в силах поверить, что все могло так повернуться. Выходит, что я второй раз в жизни пропустила то, что ближайший ко мне мужчина что-то замышлял.

Наверное, я сейчас вижу перед собой Ирвина Торна, отца Брин. Как же я ненавижу эту скотину и одновременно понимаю, что хочу увидеть лично и задать вопрос: "Зачем? Зачем ты все разрушил, когда другие пошли на все, чтобы спасти тебе жизнь?!"

Словом, Вейну несмотря на его угрозы порядком достается: и сковородой, и подносом, и всем, что мне попадается под руку.

Еще одна причина того, что я заключила сделку с Иштваном в том, что моя магия не атакующая. Я исцеляющая ларди. То есть, зелья, омоложение и передача сил - это по моей части.

Но вот причинение вреда...

- Эмбер! - закрываясь руками, кричит слуга. - Подумай о дочери!

Сердце обрывается. Это точно! Я слишком увлеклась, думая о том, что бередит мою душу.

Напоследок кидаю в Вейна метлой. Как жаль, что я не могу сделать ему больнее, ведь он, слуга, которому я верила, так сильно мне навредил!

Выбегаю в зал, не понимая толком, как собираюсь отстаивать дочь. Ведь все, что я могу продолжить - очередная атака подручными предметами.

Передо мной двое человек в темных костюмах, скрывающие лица под плащами. Один из них держит Брин в руках, чуть-чуть оторвав девочку от пола. Свободной рукой он пережимает ей шею. - Отпусти мою дочь... - шиплю.

И преступники пятятся. Наверное, их напугало выражение моего лица. Мать, ребенку которой угрожают, страшна в гневе.

"Дочь", - я слишком поздно понимаю, что сгоряча раскрыла свою тайну.

Я не вижу, но всеми до конца напряженными чувствами ощущаю, что позади появляется Вейн.

- Эмбер... - шелестит он. - Я же сказал, что у тебя нет другого выхода, кроме как подчиниться.

- Вы не уйдете отсюда живыми, - рычу я. Иштван не...

В это время Вейн, видимо, делает знак. Нападающие пятятся к выходу из лавки.

- Эмбер, не делай ничего, - говорит мой слуга. - Если только ты не хочешь, чтобы девочка пострадала.

Я замечаю, как блещет клинок в руке у того, кто удерживает Брин, и содрогаюсь. Сейчас все мое существо сосредоточено на жизни моей девочки. Кровь бьется в висках. Я больше ни о чем не думаю. Именно поэтому замираю.

Чувствую, что Вейн тем временем протягивает мне плащ.

- Мы просто тихо выйдем,- говорит на ухо он. Принимаю вещь дрожащими от

напряжения руками. Удрать. Нужно как- то придумать способ...

С тех пор как я попала на Элирну, я стала намного практичней и ловчей. И больше не растекаюсь лужицей при виде опасности. Теперь у меня есть собственное сокровище. Есть те, кого я обязана защитить.

Я стала хладнокровней.

"Да как он смеет?" - вертится у меня в голове: "Как он мог нас предать?"

Но я силой выдавливаю эти мысли.

- И куда мы направимся? - спрашиваю у слуги.

Мне нужен только его ответ, чтобы придумать план действий.

Вейн усмехается. Он тоже слишком хорошо меня изучил.

- Узнаете, ларди.

Ненавижу его. Сейчас я очень четко это чувствую.

Этот мужчина прошелся по всему, что я тут строила. Я семь лет, целых семь лет потратила на то, чтобы заштопать рану в груди, которая образовалась после того, как я узнала, кем на самом деле был мужчина, которому я осмелилась поверить настолько, что ради его жизни пожертвовала благополучием собственной семьи.

Все это время я пыталась убедить себя в том, что мир не настолько жесток, как мне казалось, и все, что произошло - ошибка.

Но вот я чувствую, как черное пятно расползается в моей груди.

Я ненавижу того, кто снова решил воспользоваться моей добротой и доверчивостью.

Накидываю капюшон на голову. Я больше никогда никому не поверю. Все, ради чего я буду жить - это счастье дочери.

Милый Вейн, ты приобрел себе не ларди...

Мы выходим в сад, и там все происходит слишком быстро. Я успеваю заметить Иштвана и двух его телохранителей-магов. Бывший ирриди уже не может накладывать заклятия, но отравленным клинком он все еще орудует очень умело.

Скорей всего правитель вольного города в самом деле собирался зайти в мою лавку за очередной заряженной сферой. К нападению ни он, ни его охранники не готовились.

Но надо отдать им должное, мой друг сражается за меня и мою дочь с храбростью льва. Да я и сама пытаюсь не отставать: кусаюсь, царапаюсь, пинаюсь, словом, делаю все, что в моих силах, чтобы выцарапать дочь из лап врага. Я лучше умру, чем последнее потеряю.

Так происходит до тех пор, пока меня не оглушает тьма.

Я успеваю осознать, что двое пожаловавших в мою лавку людей, были не единственными, кто явился сегодня по наши с Брин души.

Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем тьма редеет, и проходит звон в ушах. Надо мной полог кровати. Я чувствую, как что-то мешает смотреть вперед. Кажется, на моей голове мокрая повязка. Да-да, кто-то как раз убирает ее. Вскоре я различаю лицо моего доброго друга. - Иштван... - губы еле ворочаются. - Лежи, - отзывается старый ирриди. Лицо его бледно. Левая рука в косынке. Я с трудом ловлю его свободную руку.

- Скажи мне, что они не забрали ее.

Иштван отворачивается.

- Ты не уберег?! - мой возглас похож на вопль раненой птицы.

- Эмбер, лежи! - с нажимом произносит тот. - Их уже ищут.

Отворачиваюсь к окну, плотно сжимая зубы. Как такое может быть? За что?! Это просто несправедливо, после всего...

- Чьи это были люди? - проговариваю.

- Я не знаю точно.

Я чувствую, что крепко стиснула кулаки. Как мы могли просмотреть то, что пригрели практически у себя на груди такую гадюку?! Мне хочется встать и биться о стену головой.

- Но думаю, это Лайя Э’Линн.

Третья ларди. Та самая, кого мое появление выбило, так сказать, из седла. После исчезновения Тины, главы совета, она объединилась с Дафной Э’Дан и пытается вернуть материк под власть женщин. Моя Брин - единственное, чего им не хватает.

Но я ведь была уверена, что мы достаточно надежно спрятали девочку!

Закрываю ладонями глаза, потому что знаю, что дом, который Линда отгрохала на полуострове Арн – настоящая крепость, куда просто так не пробраться.

- Мы их догоним, - я чувствую, как Иштван касается моего плеча.

- А если нет? - силой подавляю рвущиеся из груди рыдания.

Он молчит.

- Что если нет, Иштван?

Линда хитрая тварь, она не стала бы нападать, не будучи уверенной в успехе.

Отнимаю руки от лица и смотрю на друга.

Иштван буравит взглядом водную гладь за окном его особняка.

- А ты не думала...

- Что? - меня напрягает пауза в его словах.

- Что в этом случае отец ребенка...

- Даже не смей говорить про Ирвина, - щиплю я.

С тех пор как он устроил то, что устроил, я не поверю ни одному его слову и не стану доверять ни одному намерению, потому что знаю: все это только ради мести.

Вот пусть и живет с ней один. Без меня.

Глава 2. Господин Срединных Земель желает жениться

Ирвин

- Господин! - в двери зала проходит посыльный, я приподнимаю голову, до того покоившуюся на кулаке.

Холод и лед. Как я от этого устал.

С тех пор как власть совета пала, а я завладел силой источника, в столице начались долгие-предолгие зимы. Одна из них проходит сейчас. Приходится носить подбитый мехом плащ и теплые перчатки.

Протягиваю руку к посланнику.

- Что у тебя?

Тот приподнимает голову. Лицо бескровно, губы дрожат. Несколько мгновений мы меряемся взглядами. Я ожидал, что мне приведут девиц. Но этот парень выглядит слишком испуганным для того, кто должен передать вести насчет одной из возможных кандидаток.

Шумно выдыхаю.

С тех пор как я завладел источником, моя жизнь пошла наперекосяк, хотя казалось бы... Я исполнил то, в чем поклялся на пепелище, которое осталось от моего дома. Казалось бы, я отомстил за свой народ, семью и получил шанс устроить все правильно.

Поднимаюсь и тянусь.

Я устал сидеть и ждать этих женщин.

И тут наконец вваливаются разодетые красавицы. Все они дочери ларди. Многих в этот зал загналиобст оятельства, но некоторые, я знаю точно, пришли по собственной воле, мечтая разделить со мной власть.

Замечаю, как по моей груди скользят разом несколько плотоядных взглядов. Хах, кажется сегодня я никого не оставляю равнодушным. Я привык к подобному. Только раньше это я был у их ног, а не наоборот.

Опускаю руки и запахиваю плащ. С тех пор как я соединился с источником, я в самой возможно лучшей форме. Выгляжу, как говорила моя ларди, офигенно.

Улыбаюсь себе под нос. Вообще-то меня должно беспокоить то, что я все чаще вспоминаю Эмбер. Но это, как ни странно, дает мне ощущение тепла, которого я уже семь лет полностью лишен.

Шлепаюсь обратно на трон Тины Э’Тин, который я, по словам ее недавних товарок, узурпировал и расплываюсь в улыбке.

У меня нет никакого особенного уважения к этим женщинам, но у меня есть сострадание к тем, кто живет на землях вокруг столицы, к моему, можно сказать, народу.

Вздыхаю.

Своим возвышением и короткой войной с советом я, конечно, доказал многовековую ложь ларди. Мужчина может владеть силами природы, но... мы так устроены, что не можем передавать ее вовне - исцелять, насыщать, словом, делиться. Все, что мне доступно - это источник сильнейшей энергии, который я могу обратить против того, кого мне угодно.

Я сильнейший маг.

Это и была моя цель.

Цель, разрушившая жизнь. Я думал изменить мир к лучшему, стать примером и принести благую весть на земли Элирны – что мы все равноправны. Но все, как назло, вывернулось наизнанку. Теперь я - воплощение ужаса. Мужчина, способный испепелить любую ларди щелчком пальцев. Все, кто меня знает, боятся.

Для них я - тиран, укравший власть совета, принесший на вечно цветущие земли зиму, голод и страх. Тот, кого невозможно свергнуть, кого ненавидят, но с кем невозможно не считаться.

Проклятый ублюдок. Темный господин...

А я лишь хотел разобраться с вековой несправедливостью!

И я семь лет ломал голову над тем, как это изменить. Хотя идеи у меня были. Обвожу взглядом зал.

Но я избегал этой возможности до последнего. Мне нужно соединиться с женщиной, тогда она, вероятно, сможет пустить мои силы на то, чтобы земли снова зацвели. План, скажем так, не совсем надежный. Но я перепробовал все, что могло бы исправить ситуацию, кроме него.

Теперь мой зал для приемов заполнен женщинами.

Гарем мне предлагали и до того. Как ни странно, зло привлекательно для определенного типа живущих в Элирне. Ко мне тут же стали стекаться беспринципные люди всех мастей, а кое-кого вела нужда. В моем особняке тепло и кормят.

Прикрываю лицо рукой. О, как же я стал ненавидеть себя за эти годы!

Я был так умен, так ловок, я был полностью уверен в том, что мы со сторонниками победим и принесем мир и процветание в Элирну. А чем все кончилось?

Требованием моей свиты выбрать себе гарем.

Потому что одной женщины может быть слишком мало для того, чтобы проводить силы источника.

Смешное в том, что я охладел к сексу с другими с тех пор, как повстречал ее, Эмбер. Близость ни с одной из женщин больше не дарит мне того, что я испытывал с женой. И становится разочарованием раз за разом. Это как жалкое подобие удовольствия.

Еще раз разглядываю разодетых женщин. Каждая, как мне кажется, хочет меня соблазнить. Еще бы! Ведь я источник вожделенных сил. А я ведь так надеялся отобрать могущество у тех, кому оно принадлежать не должно вовсе!

У безголовых и жадных, у жестоких и тупых!

И сам стал таким!

Тут мой взгляд падает на посыльного, который все еще сидит у моих ног.

- Почему ты все еще здесь? – обращаюсь к нему, понимая, что женщины все тут, и нас ждет очередной утомительный день испытаний, назначенных для поиска моих идеальных пар, которые, возможно, помогут вернуть на Элирну вечную весну.

Тот робко поднимает голову.

Да, я стал груб. И может даже зачерствел.

Потому что человек всегда становится тем, что от него ждут. Как бы крепок он ни был духом, как бы не сопротивлялся. Среда точит даже самую закаленную душу, если в ней больше нет огня.

В моей нет.

Достигнув того, к чему стремился, я получил то, за что стал себя презирать. Я разочаровался в себе. И больше не вижу смысла бороться за что бы то ни было. Но я еще не полностью потерял чувства. Все, чего я сейчас хочу - облегчить жизни тех, кого я обрек на голод и другие страдания.

Ради этого я даже готов снова жениться.

- Господин... - парень протягивает мне конверт. Запечатанный. Вздыхаю, принимая бумагу, и нетерпеливо рву с нее печать. Наверное, это письмо от очередной замерзающей матроны, мечтающей сдать свою дочь в наложницы великому и ужасному рыжему ублюдку. Я знаю, как они меня за спиной зовут.

Не привыкать.

Раньше эти женщины считали меня идеальным проститутом. Облизывались, глядя на мою накачанную грудь и крепкую задницу. Но я никогда не чувствовал себя униженным, потому что знал, кто я на самом деле и для чего живу.

Сейчас они готовы валяться у меня в ногах за кусок хлеба. Делать все, что я прикажу. Но я не испытываю удовлетворения.

Только пустоту.

Внешне я ничуть не изменился, во-многом остался прежним и внутренне. Я по-прежнему никому не принадлежу.

Сердце замирает.

Тяжелая восковая печать падает на пол.

В глаза бросается знакомый почерк. Моего учителя. Иштвана. Я много лет не было интересовался, как он там живет - не до него.

Сердце набирает обороты впервые с тех пор, как я вышел живым из подвалов столицы, и мои верные друзья встретили меня аки сказочного феникса, восставшего из пепла. Тогда я торжествовал. Я выжил. Я доказал, что мужчина может быть равен женщине.

Мои волосы парили в воздухе, потому что все мое тело было пропитано первозданной силой.

Я был сама месть.

Сама судьба...

Злой рок - как меня потом прозвали.

Явился к совету ларди, и один раскидал всех этих сук, веками прибиравших к рукам то, что им не принадлежало.

Теперь сердце стучит о ребра вовсе не от восторга.

От того, что я читаю. Она жива. Моя дочь жива.

Едва-едва окончив, я поднимаюсь с кресла.

- Отбора не будет! - мой голос проносится по залу, и все затихает.

Затем понемногу поднимается гвалт.

- Все вон! Я так сказал! - эта фраза снова обрубает возгласы.

- Как?! - оборачиваюсь к посыльному. Тот дрожит и отступает на шаг.

О великие силы, неужели я сейчас так страшен?!

Понимаю, что толком не контролирую себя, когда хватаю парня за край меховой куртки.

- Как она там оказалась?! Вы же мне донесли, что моя дочь мертва?!

Видимо последнее его и пугает. То, как МОИ разведчики ошиблись.

Со всех сторон раздаются разочарованные вздохи, но я не обращаю на них внимания. Все, на чем я сосредоточен сейчас – это узнать, что в итоге стало с моей дочерью и с женой.

Поверить не могу в то, что я мог упустить что-то.

Я ведь был полностью уверен в том, что история Эмбер Э'Тарн закончилась.

Я принял это.

Я из тех, кто начал терять дорогое с самого раннего детства. Если бы я не научился с этим справляться, то не сумел бы выжить и отомстить.

Направляюсь в оружейную и при этом слышу, как дамы идут по пятам.

Бесстрашные.

Я ведь могу и одним движением пальца каждую из них убить.

Разворачиваюсь и приказываю свите:

- Срочно всех выдворить!

Читаю на лицах преследователей непонимание. Никто ведь не видел, что было в конверте.

Я сжёг бумагу, щёлкнув пальцами, решив, что хватит с меня подстав. Тот, кто убедил меня в смерти Эмбер, действовал филигранно. Перед внутренним взором встаёт утонченное лицо одного известного на всю Элирну художника.

Дэмиен, сукин ты сын!

Сжимаю пальцы, представляя себе его шею, ведь он так многого меня лишил.

Проклятие! Я раньше даже жалел этого дурака, держался за Дэмиена, как за память о семье, даже несмотря на то, что он выкидывал раз за разом...

Я пробовал договориться с ним, но Дэмиен после падения совета словно сорвался с цепи и организовал подпольное сопротивление.

Все вздохнули спокойно, когда бунтовщика неожиданно схватили пираты.

Сейчас, когда я понимаю, что всем этим он отвлекал моё внимание от жены, то начинаю дико жалеть, что так и не отправил в погоню за Дэмиеном корабль.

Кулаки вспыхивают живым пламенем.

Огонь - моя родная стихия.

Я урожденный ами, потомственный маг и стражник степи.

Именно поэтому я никогда не сомневался в том, что мужчина не хуже женщины умеет впитывать силы природы. Ами были так искусны в обращении с природными стихиями, так непокорны и сильны, что ларди много веков назад поклялись уважать нашу свободу в обмен на защиту восточных границ.

Конечно же, однажды они этот договор нарушили. И мне пришлось смириться с судьбой бесправного раба. Точнее, сделать вид.

На мне, как на единственном выжившем наследном принце, теперь лежало бремя кровной мести - только так души погибших обрели бы покой.

Эти жадные до власти женщины допустили ошибку - поверили в то, что я сильно повредил голову и ничего про себя не помню. Они хотели диковинного раба и, возможно, детей от него. На радость им я сделался лучшим из прислужников.

В конечном счете я вернул моему народу то, что похитили ларди, но сам после этого стал совершенно пустым и одиноким.

Девицы и свита разбегаются в стороны.

Они привыкли не перечить мне.

- Больше ни одна ко мне не подойдёт! - приказываю.

И двери оружейной за мной накрепко захлопываются, повинуясь моей силе.

Несколько раз глубоко вдыхаю и делаю шумные выдохи.

Семь лет прошло с тех пор как я в последний раз так ясно ощущал присутствие внутреннего огня. В былые годы мне приходилось его прятать, а вот теперь...

Смотрю на поблескивающие языками пламени пальцы и не верю в то, что внутренняя сила, моя сущность, снова просыпается. Впервые я увидел смысл двигаться дальше: мне нужно найти их - Эмбер и Брин.

И мне плевать, что подумают во дворце о моем поведении. Захотят свергнуть пускай свергают. Себя я утопить не дам. Как и свою семью. Сейчас все остальное теряет смысл. Как будто туман перед моими глазами рассеивается.

Все наконец становится правильным. Я с детства себя обманывал. Точнее, я выбрал неверную цель - я хотел мести, но мне требовалась не она. Увидеть то, как кровь ами струится в чьих-то ещё жилах, куда ценнее.

Теперь я знаю, что было моим истинным предназначением - вернуться в страну бесконечных степей и восстановить разрушенное.

Быстро вооружаюсь и впервые за долгое время моё сердце поёт. Я хочу увидеть не только свою кровь, но и её, ту, которая принесла мне счастье стать отцом. Вернуть народу ами правителя и наследницу.

Но понимаю, что сделать это будет непросто: сначала их обеих надо отыскать. А потом я уже буду думать про все остальное.

Семь лет я не испытывал такого удовлетворения, сжимая в руке клинок. Теперь у меня есть снова достойная цель для того, чтобы держать в руке оружие. Выхожу из оружейной и замечаю, что у дверей толпится перепуганная свита.

"Мне нужен корабль", - приходит в голову. Маленький, незаметный. Войной я ни на кого идти не планирую. Слишком дорого время.

Я должен добраться до Иштвана. Я знаю, что учитель относится к тому, что я сделал, крайне отрицательно. И пусть вначале мы с ним смотрели в одну сторону, Иштван меня пригрел именно потому, что мы оба хотели что-то изменить в Элирне к лучшему. Он ужаснулся от того, что произошло.

Иштван считает, что положительных изменений можно достичь только мирно. Я же хотел мести и все.

Раз он мне пишет, значит, случилось что-то такое, что ему не обойтись без моей помощи. И это по-настоящему пугает меня.

- Мне нужен катер, - обращаюсь к своему секретарю.

- Н-но зачем, господин Торн? - его губы дрожат.

Как я устал видеть страх на чужих лицах!

Хватаю его за куртку и понимаю, что этим только усугубляю впечатление.

Выдыхаю.

Ладно. Сейчас не до этого.

- Я собираюсь на прогулку, - прекрасно понимаю, что мои слова сочатся ядом.

- Но как же отбор?

Люди тупеют, когда им очень страшно. Это факт. Обвожу собравшихся взглядом.

- Кто-то тут ещё не понял мои слова?!

Ответом мне молчание.

Тогда я произношу.

- Я нашёл невесту. Её имя было в послании, и я отправляюсь свататься.

Вот, наконец, все вопросы исчезли.

Я счастлив.

- Украсить ли катер? - интересуется секретарь, все также склоняясь в поклоне.

Мне кажется, я только что услышал скрип своих зубов.

Ну да, я пойду в море отвоевывать свою семью у недобитых ларди на катере, украшенном для сватовства.

Чувствую себя готовым запустить в стену секретарем. И чего я раньше не замечал его тупости? Может, мне было все равно?

- Мне хватит десяти матросов из лучших бойцов, - мрачно говорю я, хрустя суставами. - Это будет веселенькая прогулка.

Кажется, я вижу интерес в глазах своей аудитории. Серьёзно? Ко мне вернулось умение шутить? И, очевидно, обаяние.

Не знаю, плохо это или хорошо, но теперь я уверен: Эмбер из своих рук я больше не выпущу.

Я был беспечен и жесток. Я был идиотом. Но теперь-то...

- И ещё я хочу хорошо выглядеть, - смотрю на кастеляншу дворца. По коридору прокатываются разочарованные вздохи.

До собравшихся наконец-то доходит: Ирвин Торн нашёл себе избранницу. Точка.

*****

С самого начала путешествия мне откровенно не везёт. Мы попадаем в жуткий шторм. Мои невероятные силы ничего не могут сделать с разбушевавшейся стихией. Вода - это не мое.

Суденышко, как щепку, кидает по волнам. Я стою на носу и вглядываюсь во тьму, несмотря на потоки воды, летящие со всех сторон. В один момент сердце начинает часто- часто биться.

Я чувствую её.

Но как? Почему? Что она делает в самом сердце шторма?!

Эмбер... моя единственная любовь.

Глава 3. Побег с острова

Эмбер

- Даже не вздумай, - произносит Иштван, пристально глядя мне в глаза. - Если ещё и ты попадёшь Линде, все будет кончено.

Присаживаюсь на кровати и шиплю:

- Что ты такое несёшь?

Я ещё ни разу не разговаривала так со своим дорогим другом. Иштван растирает лицо руками, а потом вздыхает, глядя мне в глаза.

- Я уже послал лучшие из своих кораблей.

Скидываю ноги на пол и пытаюсь привстать. Голова гудит. Чувствую себя так, словно по мне проехался грузовик.

- Я должна быть рядом с Брин... - произношу. - Я лучше умру, чем отдам ее.

Встаю и, прихрамывая, отправляюсь к окну. Снаружи воет ветер, и это необычно для Жемчужных островов. Годы, что я тут прожила, запомнились мне штилем и блеском переливающегося в солнечных лучах песка.

Распахиваю ставни.

- Что это? - произношу одними губами.

Но Иштван, кажется, не слышит. Друг стоит совсем рядом, и сейчас наши взгляды устремлены в одну точку.

- Силы Линды Э'Лин, - произносит он. Убираю локон со лба.

- Но она ведь совсем... высохла, - оборачиваюсь к Иштвану с этими словами.

Тот захлопывает ставни и отводит меня в сторону.

- Её место заняла Лайя. Не так давно. И они начали готовиться к возвращению столицы.

Очевидно, что это информация, от которой Иштван меня берег.

Мне тут же вспоминается то, как мой первый муж, Дэмиен, подставил свою лучшую "подругу", дочь и наследницу Линды Э'Лин так, что та едва не лишилась жизни.

Смотрю на выход из покоев Иштвана.

Теперь я полностью уверена, что моя дочь в серьёзной опасности. Я представляю себе, на что может быть способна обиженная женщина.

- Послушай меня, Эмбер! - ладонь Иштвана ложится мне на плечо.

В груди клокочет злоба и ненависть. Усилием воли я заставляю себя на время проглотить эти чувства.

- Говори! - сама удивляюсь тому, как царственно прозвучал мой голос.

Иштван даже улыбается краешком губ. Несмотря на то, что наши отношения с ним годами оставались равноправными, создавалось впечатление, что друг готовил меня или мою дочь в ларди Жемчужных островов.

- Если у Лайи Э'Лин будет вся семья Ирвина...

- Мне плевать на Ирвина! - вспыхиваю.

- Он подчинится твоей силе... - вздыхает мой друг.

И тут я задыхаюсь от возмущения. Ирвин Торн?! Пускай он сгниет в той отхожей яме, в которой поселился!

Следом Иштван хватает меня за плечи.

- Если ларди удастся тебя схватить, то он подчиниться уже им...

Отпихиваю друга. Кажется сейчас я готова записать Иштвана в категорию "бывший".

- Помнишь, о чем мы договорились?! Что ты меня защитишь! И что в итоге?!

Неожиданно Иштван опускается передо мной на одно колено.

- Я готов исправить этот промах, ларди, - говорит он, опустив голову. - Ценой своей жизни. Я отправлюсь за ними следом и сделаю все...

Его речь обрывает моё прикосновение к плечу. Сердце частит. Кажется, в моей голове начинают укладываться паззлы. То, что Иштван приютил меня, было вовсе не случайностью. Планом.

- Я могу продолжать? - он так и не поднимается.

Киваю. И следом узнаю про кружок непокорных, подобравшихся как нельзя ближе к сообществу ларди. Это были Ирвин Торн, Дэйн Эрхарт и их учитель, Иштван. Они думали, что чудесное дитя от союза одаренной женщины и мужчины-мага будет способно принести в Элирну счастье.

Брин была смыслом его жизни. Сам Иштван по решению ларди был лишен возможности иметь детей - в момент, когда ирриди вступает в должность, его возможность соединиться с женщиной намеренно блокируют.

Иштван узнал об этом поздно, но зато сумел помочь двум своим ученикам избежать общей судьбы.

Мы стоим друг напротив друга при свете магического светильника, потому что на улице темно, и я понимаю, что друг передает мне дела. Он хочет, чтобы я в будущем осталась хозяйкой Жемчужных островов.

Это по-настоящему ранит.

Я не вижу жизни без Брин, а Острова - без Иштвана. Он хороший правитель, а мне такому еще учиться и учиться.

Отношение к семье на Элирне не похоже на то, что есть у землян. Если мужчина оказался виновен в гибели детей ларди, то ему следует смыть свою ошибку кровью, не вовлекая в это других - своеобразное харакири.

Я не собираюсь позволить Иштвану сглупить. Но и дочь не оставлю один на один с Лайей Э’Лин. Поэтому я мягко убеждаю друга в том, что сегодня же вечером соберу ему необходимых зелий в дорогу - мне жизненно необходимо попасть на корабль.

Во-первых, я не позволю другу рисковать собой. А во-вторых, я просто не сумею оставаться на острове и ждать вестей. Иштван этого не понимает по нескольким причинам: он закален суровой жизнью ирриди, и у него никогда не было детей.

К счастью, годы жизни на Элирне сделали меня сильней и искусней в магии. Я без труда подбираю себе маскирующее зелье. Теперь я выгляжу, как простой матрос, и никто, почти никто не способен ощутить моей истинной ауры, по крайней мере, насчет чужих мне людей я уверена на сто процентов.

А откуда здесь взяться тем, кто связан со мной особыми узами, я не знаю.

Я пробираюсь на борт вместе с посылкой с зельями и, вместо того чтобы сойти, уютно устраиваюсь в трюме, спрятавшись за тюками. Так начинается мое первое за шесть лет путешествие за границу тумана.

И оно оказывается жутко неудачным. Шторм, которым управляет Э’Лин, сильнее объединенной мощи всех наших магов. Но мы не сдаемся, бороздя открытый простор. В последний момент мне кажется, что нам удается пробиться за полосу дождя.

Но это оказывается ловушкой. На нас обрушивается огромная волна. В этот момент я выбегаю на палубу. В небе сверкают молнии, которые, одна за одной ударяются в борта корабля.

Мне вдруг становится понятно, что сегодня никто не выживет. Что бы там ни думал о Лайе Иштван, она вовсе не расчетливая тварь, она обиженная жизнью девица, и сейчас она мстит.

Толкаю моего друга к единственной уцелевшей шлюпке.

- Уплывай!

И в последний миг вижу в его глазах узнавание.

- Эмбер, ты... - почти шепчет Иштван. - Ты себя погубила...

Последний разряд разносит в щепки палубу.

А потом меня качает, кружит и подбрасывает. Последнее, что я успела сделать - окружить себя непроницаемым коконом силы, но действие магии вряд ли продлится долго.

Так и есть. Мое могущество быстро иссякает, в конце концов я оказываюсь в воде. Все, что у меня есть - довольно большой кусок древесины, за который я остервенело держусь руками. Но, судя по всему, мне просто не суждено отсюда уплыть. Всюду, куда не глянь, сплошная водяная пустошь, смешанная с порывами бури. Волны поднимаются в два моих роста. Держаться очень тяжело.

Не раз и не два мне в голову приходят мысли о дочери. Получается, я бросила Брин. Оставила. Но что еще я могла предпринять?

Наконец я настолько устаю, что начинаю терять сознание. Ноги и руки мерзнут. Я перестаю чувствовать их.

Сил плыть больше нет и надежды - тоже. Перед глазами мутится. Мне кажется, я вижу окруженное защитным куполом судно. Но каким нужно обладать могуществом, чтобы провести его в центр бури, организованной мстительной ларди для того, чтобы уничтожить своих врагов?

Лайя, должно быть, годами копила силы, прежде чем напасть! Я не хочу думать о том, что она могла сегодня что- то позаимствовать у Брин.

На этой мысли я отключаюсь.

Потом мне кажется, что чьи-то руки вынимают меня из воды. Я ощущаю знакомый запах, к которому меня тянет почти интуитивно. Мне жутко удобно лежать на мощной груди. Сейчас я чувствую себя защищенной и позволяю себе полностью потерять контроль.

Тело ватное.

Меня несут куда-то - в укрытие, в тепло.

Но что-то трезвонит в создании, словно красная лампочка: я знаю его.

Но следом слабое тело сдается. Отключается.

Меня качает на волнах забытья невыносимо долго. И вот наконец я просыпаюсь с именем Брин, а потом мутящимся взглядом осматриваю комнату.

Здесь есть огромная кровать. И запах. Тот самый знакомый запах, от которого у меня спазмами скручивает живот. Ho, хуже всего то, что я лежу на белоснежных простынях совершенно обнаженная.

Неожиданное прикосновение к моему плечу простреливает электрическим разрядом.

Сердце стучит, как бешеное, но я стараюсь не подавать вида.

- Где моя одежда?

Из-за моей спины выходит Ирвин Торн, а я ведь до последнего надеялась на то, что просто вижу дурной сон.

- Изорвалась. Промокла. Ты... - он делает движение, чтобы коснуться меня вновь, но я отдергиваю ногу, - была на краю. Я очень хотел помочь...

"Помочь он хотел", - думаю я, отчаянно пытаясь отползти: "Но зачем тогда руки мне связал?"

Мои запястья прочно укреплены в изголовье кровати, их стягивает прочный кожаный ремень.

Вот это помощь так помощь.

Подползаю к спинке кровати так близко, как это возможно, простынь сбивается, окончательно обнажая мои ноги и грудь, так что ткань остается лишь на животе.

Сердце, как бешеное, стучит в груди. Ирвин жадно сглатывает, глядя на мои выглянувшие из под ткани соски. Все это абсолютно возмутительно и ненормально, но я не знаю, как сказать об этом и не выдать собственного волнения.

- Я не просила себя спасать, - выплевываю. - В особенности тебя!

Ирвин выходит из-за спинки моей кровати, и вот теперь-то я могу рассмотреть его целиком. Заматерел. Такое чувство, что стал уверенней и старше. Или просто выпустил наружу то, что скрывалось под маской недораба?

Впрочем, я лгала себе все это время - Ирвин Торн никогда и не был рабом. Он мне нравился, потому что в самой глубине души Ирвина чувствовался огонь. Мне хотелось его распробовать, и вот... должно быть, я получила по заслугам.

Рыжий скидывает на пол украшенный крайне дорогой вышивкой плащ.

Я машинально сглатываю.

Он... раздевается?

Нет, нет, нет!

Это просто немыслимо!

Сначала он меня предал, жил неизвестно где и неизвестно с кем, творил всякие бесчинства, а теперь еще и это?!

Ох, если бы мои руки не были связаны! Да я, если подумать, в безвыходной ситуации практически. Но я совершенно уверена, что если Ирвин ко мне полезет, я откушу ему язык. Несмотря ни на что, я жутко хочу мести.

Все, что я сейчас чувствую к этому человеку, обжигает огнем.

Я сгораю, и нет, не от желания. А от мысли о том, что хотела бы испепелить этого гада!

И не могу.

Он явно владеет ситуацией.

- Я тебя ненавижу! - бросаю ему.

- Эмбер... - этот урод садится у моих ног, нежно касается моей лодыжки указательным пальцем и ведет вверх по начинающей пылать коже.

- Не смей меня трогать! - вырываю ногу, но Ирвин следом обхватывает мою лодыжку и сжимает ее в своих ладонях, словно в тисках.

- Эмбер... - он наклоняется к моей коже и втягивает ноздрями воздух.

Мне кажется, что новый вздох как будто обжигает меня изнутри.

Я так сильно хочу убить Ирвина, что это почти напоминает мне возбуждение. Я сама словно оголенный провод, живое пламя. Мое тело как будто изнутри жжет непонятный мне жар.

- Зачем ты меня раздел? – проговариваю по слогам.

- Разве я не сказал? - он касается моей голени губами, другая его ладонь, та, что не придерживает мою ногу, скользит выше, к колену.

Я чувствую, что чуть-чуть, и он доберется туда, где его рукам быть совсем не следует, и я не сумею защититься.

- А зачем связал?! - выдыхаю, не надеясь на разумный ответ.

Сейчас мне просто нужно прервать это безумие. Замедлить. Рядом с Ирвином меня буквально разрывает от эмоций, я опасаюсь, что еще чуть-чуть, и я полностью потеряю хоть и призрачный, но контроль.

Мои соски напрягаются.

И я вижу, как взгляд Ирвина затуманивается, когда он видит мою реакцию на его прикосновения, которую он мог бы счесть за то, что я его хочу.

- Я был уверен, что ты не останешься тут, со мной, как только придешь в себя,

сбежишь, - отвечает рыжий, целуя мое колено.

О, я б может, еще тебя и прибила!

"Уйди!" - кричит во мне все, но я прекрасно понимаю, что мои слова ничего не изменят.

Ирвин понимает, что я его ненавижу. Сейчас не нужно лишних слов.

- Ты не посмеешь... - шиплю, когда Ирвин полностью забирается на постель. Он прикрывает веки. На мгновение мне кажется, словно Торн испытывает нечто вроде угрызений совести или сожаления. Но потом я вспоминаю, кто он: бездушная тварь.

И тут мы встречаемся взглядами.

- Я здесь не для того, чтобы наслаждаться, ларди, - отвечает Ирвин, раздвигая мои ноги.

Подождите, что?! Зачем этот тиран, интересно, по-старому заговорил?! Хочет, чтобы я вспомнила то, как это было когда-то, и расчувствовалась?

Все происходит слишком быстро. Ирвин оказывается сверху, придавливая меня так, чтобы я не смогла его скинуть. Это не больно, а очень даже нежно. Такая мягкая сила.

Ловлю его дыхание на моей щеке, и все внутри замирает. Целых семь лет у меня не было мужчины, а Ирвин всегда был отражением моих сексуальных фантазий. При этом я его искренне ненавижу. Гремучая смесь!

- Я тебя прокляну, - выдыхаю.

- Именно поэтому и связал, - Ирвин стоит надо мной на коленях. - Эмбер, я прекрасно понимаю, что мы не сможем сейчас спокойно поговорить. Позволь мне показать, зачем я тут.

После этого он опускается и целует мою грудь.

Я выгибаюсь дугой. Как жаль, что я забыла о том, как именно обучали ирриди - быть лучшими из лучших жиголо. Их натаскивали стать идеальными любовниками для заскучавшей хозяйки.

А Ирвин в свое время был едва ли не лучшим.

Я слишком сильно дергаюсь под ним, пытаясь прервать ласки, так что, увидев это, мой бывший слуга и муж распускает ремень, которым стянуты мои руки.

Но торжествовать рано.

Ирвин сразу же прижимает мои запястья к постели.

- Прошу тебя, расслабься, Эмбер, - шепчет он. - Ты очень слаба...

Как же!

Прикосновения рыжего слишком хороши, практически совершенны. Он точно знает, что делает, и какой это производит эффект. К тому же, меня все еще тянет к нему, как к мужчине, которого для меня выбрала природа. И в этом смысле Ирвин во всем для меня хорош - в прикосновениях, во внешнем виде, в слиянии наших энергий и даже в запахе.

Нет ничего более мучительного, чем это сочетание!

Ирвин Торн, пожалуй, сейчас заставил еще сильнее себя ненавидеть, доказав мне то, что мы с ним истинная пара. Что я способна кончать от того, как он касается моего тела.

Я не считаю то количество оргазмов, которое получила за этот вечер. При этом Ирвин действительно сдержал свое обещание - он не задумывался о своем удовольствии.

В конце я лежу на подушках совершенно обессиленная, понимая, что этого-то Торн и добивался - чтобы у меня не было возможности послать его к черту ни на словах, ни на деле.

Он ждал такого вот молчаливого внимания.

Убираю с лица мокрые пряди, понимая только одно - я не хочу подниматься с постели, и я мечтаю убраться отсюда разом.

- Я тебя... - произношу одними губами.

-Эмбер, - перебивает Ирвин, опускаясь на колени у изголовья кровати. - Ты нужна мне, как воздух. Я провел около тебя бессонную ночь и понял, что не смог бы потерять вновь. Если ты позволишь мне...

Я вспоминаю про обряд консумации, который обладает возможностью передавать силы от одного супруга к другому. Именно к этому, видимо, и клонит Ирвин.

- То мы сможем отправиться искать твою дочь, - он делает паузу и облизывает сухие губы. - Нашу Брин...

Глава 4. Это была судьба

Эмбер

- Да провались ты пропадом, - шепчу.

Сейчас я уверена только в одном: если Ирвин получит Брин, то лучше точно не будет. Этот рыжий урод обманул меня один раз. Кто даст мне гарантию того, что на сей раз его чувства искренние?

А если Ирвин Торн решил сыграть в новую игру?

Я прекрасно помню про его способности к эмпатии. Этот человек умеет считывать эмоции, следовательно, знает, как и что говорить. Лучший способ защититься от него - просто не доверять никогда в жизни. Отворачиваюсь в сторону и кутаюсь в

одеяло. Мне ясно и так: едва ли я отсюда уйду по своей воле, но Ирвин прав – я действительно очень слаба.

Мне нужно отдохнуть. Набраться как-то силы на то, чтобы удрать от моего врага и отправиться на поиски дочери. В итоге я засыпаю. Слабость кружит голову и сводит с ума. К тому же, я уже столкнулась с самым страшным, что только можно было представить - мою дочь похитили, а я сама в плену у мужчины, от которого годами скрывалась.

Мне кажется, что меня качает на волнах. Во сне я почему-то возвращаюсь мыслями к сцене, которую изо всех сил хотела вытеснить из памяти. Тот самый горящий причал в столице. Дэмиен прятал меня с тех пор, как провалилась казнь Ирвина. Муж делал все, чтобы я могла выносить детей: мы переезжали из дома в дом, скрывались по подвалам, но боялись уходитьс лишком далеко от источников силы.

При родах каждой ларди требуется быть в столице.

Иногда он пропадал сутками, но почти никогда не оставлял меня безприсмотра. Я не знала, что творится в жизни Дэмиена, которая идет за стенами выбранного для меня укрытия, и, честно, не хотела этими вопросами задаваться. Мне было важно здоровье малышей.

Что он устраивал разнообразные диверсии, собрав вокруг себя всех несогласных со сменой власти, я узнала уже после того, как родила.

Дэмиен ворвался в мою спальню, когда я держала на руках детей, которым не было еще и дня от роду. Я помню, как протянула ему мальчика.

- Лиам, - именно тогда Дэмиен впервые увидел сына.

Он остановился. Его лицо повеселело, и следом муж принял на руки затихший сверток. Малыш только что наелся грудного молока и, радостно причмокивая, засунул в рот большой палец.

Он чудесен.

Я, конечно, знала, что первая встреча ребенка с его отцом очень трогательная, но никогда не думала, что меня она так впечатлит. Я чувствовала ни с чем не сравнимые счастье и гармонию, даже несмотря на то, что у мальчика оказались переливающиеся магией волосы, а значит, его судьба была неоднозначной.

Но для меня сын был самый лучший. И красивый. Как и его отец.

И тут я встретилась в Дэмиеном взглядом. Глаза художника горели.

- Нам надо уходить, Эмбер.

- Нам? Всем? - после родов прошло чуть больше дня, и я еще досадно плохо соображала.

Он кивнул, поджав губы.

- Но куда мы отправимся с новорожденными детьми?!

- Это я виноват, затараторил Дэмиен, - передавая сына на руки дежурившему со мной Вейну. - Тиран устроил облаву...

Иначе как "тираном" после всех событий тот Ирвина не называл.

- Я потерял своих друзей. Боюсь, их будут пытать... - Дэмиен в спешке посмотрел на дверь. - Я должен спасти то, что у меня осталось, Эмбер.

Сборы прошли в ощущении надвигающейся катастрофы. Как выяснилось, бунтовщики не думали сдаваться, и они устроили настоящую бойню на улицах столицы, через которую мы с Дэмиеном протискивались с небывалым трудом.

Нас ждал сюрприз в порту - узнав о том, что в городе беспорядки, на порт обрушились пираты с дальних рубежей, надеясь забрать себе все, что только

можно.

Так я видела Дэмиена и Лиама последний день.

Сейчас мне снятся их лица - такие далекие и прекрасные. Я много сил положила на то, чтобы через Иштвана найти следы моих родных. То, что я выяснила, звучит как приговор: оба утонули в море.

За семь прошедших лет я с этим так и не смирилась.

Мне кажется, что мой корабль врезается в бурю, и я плыву туда, куда не смела сунуться все прошедшие семь лет с пожара в порту, но куда меня звали чувства жены и матери. На дальние острова.

Передо мной встает заря, и мне кажется, что еще чуть-чуть, и я разгляжу за горизонтом полоску земли.

Неожиданно моя рука путается в чем-то мягком, длинном, шелковистом, проскальзывающим сквозь пальцы.

Распахиваю глаза - осознание того, с кем я спала, похоже на холодный ушат воды.

Ирвин.

Мой кошмар дремлет невероятно близко от меня. Лишь руку протяни. Впрочем, я ее уже и протянула. Мои пальцы в его волосах. И это, может, выглядело бы мило, если бы не обстоятельства.

Спешно отодвигаюсь и вижу, как Ирвин тянется ко мне во сне. Он почти обнажен.

Черт, он залез в мою постель в одной набедренной повязке. Вот же... хам!

Я одновременно желаю задушить его и в то же время ощущаю нашу природную связь. И он, кажется, тоже. Так безмятежно сопит, поймав в свою клешню мое запястье.

Ну уж нет, Ирвин Торн, если ты вдруг думаешь, что я стану птичкой в твоей клетке, ты очень и очень ошибаешься.

Бросаю взгляд за окно. Там плещется море, и теперь мне становится ясно, что мы на корабле.

Я чувствую себя уже гораздо лучше, такое ощущение, что близость Ирвина действительно помогла восстановиться. Быть может, он предпринял какой-то неизвестный мне прием, а, может, все сработало благодаря всемогущей природе. Консумация была просто отчаянным желанием Ирвина, который, как я помню, порядком возбудился, лаская меня вчера.

Выскальзываю из кровати, всунув Торну одеяло в кулак.

Он что-то бормочет про прекрасную ларди и радость обладания, и я понимаю, что совершенно точно не хочу знать, что ему снится. Обшариваю комнату в поисках своей одежды, и да, Ирвин и тут мне соврал, вещи хоть и пострадали местами, но при этом остались целы.

Он раздел меня только потому, что хотел.

Как можно тише одеваюсь, хотя желание запустить в него чем-нибудь не ослабевает. Сейчас, пожалуй, я ослеплена ненавистью. Мне хочется убить Ирвина за все, что он сделал. Но, при этом, моя месть должна быть изощренной. Такая, чтобы он почувствовал хоть капельку того, что я пережила.

И тут я понимаю, что судьба на моей стороне, обнаружив в кармане пиджака недопитое зелье трансформации - как мило, что Торн, видимо, думал членом и забыл меня обыскать.

Склоняюсь над Ирвином и аккуратно выдираю у него волос - это поможет мне на время притвориться им.

На палубе стараюсь держаться максимально отстраненно и напыщенно, но даже не сомневаюсь в том, что долго обманывать этих людей я не смогу.

Ищу любое средство развернуть ситуацию в свою пользу. И вот.

Я долго стою над картой, на которой указано положение корабля. Руки подрагивают. Остров, который мы только что проплыли, принадлежит пиратам.

Медленно выдыхаю.

Мой сегодняшний сон похож на отголоски моего дара, уснувшего, как я думала, раз и навсегда с тех пор, как я в последний раз видела Дэйна Эрхарта. Все выглядит так, словно судьба решила подкинуть мне карт-бланш.

И тут я вздрагиваю от выстрела, прозвучавшего за бортом корабля. Первое, что приходит мне в голову: лишь бы Ирвин не проснулся.

Позади оглушительно хлопает дверь.

Оборачиваюсь.

В каюте незнакомый мне мужчина.

- Пираты, - заявляет он, кланяясь. - Я... пытался вас предупредить насчет курса. Стучал, но Вы сказали...

- Кхм... - приосаниваюсь я, осознавая, что даже имени этого парня не знаю и от провала я сейчас на волоске. - Чего они хотят?

- Требуют доказать, что у нас есть право прохода дальше. К нам уже плывет их

шлюпка.

Смотрю в окно: и правда.

Глубоко вдыхаю. Может, это и есть мой шанс сбежать?

Или же окончательный провал. Попасть в плен к этим тварям, ох, я слышала от Иштвана, какие там творятся бесчинства. Причем, пираты не разбирают, кто перед ними - мужчина, женщина, ларди. Законы им не писаны.

Выхожу на палубу и вижу, что к нам, и правда, на всех парах идет шлюпка. Упираю руки в бока - я видела, что так иногда делают мужчины, и собираюсь напустить на себя наиболее грозный вид.

Наверное, Ирвин Торн вел бы себя именно так. Хотя, признаться честно, я не имею понятия.

Пираты поглядывают на меня недоверчиво. Я - на них.

Боже мой, какая дурацкая складывается ситуация!

Я бы с большим удовольствием отправила бы Ирвина беседовать с этими антисоциальными элементами, предателями, бунтарями.

- Эй ты, капитан, назовись! - кричат снизу.

Вздыхаю.

Я прямо спиной сейчас чувствую, что позади меня замерла команда. А в моей голове тикают маленькие часы.

Интересно, сколько еще осталось до того, как настоящий Ирвин очнется и высадит дверь?

Набираю воздуха в грудь и отвечаю:

- Господин срединных земель, Ирвин Topн.

Мне почему-то кажется, что рыжий что-нибудь подобное и выдал бы.

Впрочем, следом встает вопрос, что именно такая важная шишка делает на маленьком суденышке посреди океана? Именно его я читаю на лицах собравшихся в этот момент. Блин, надо что-то придумать.

- Приплыл поговорить о том, что вы похитили из гаваней моего города семь лет назад ребенка моей жены. Он с вами?!

Следую совершенно идиотскому правилу, освоенному еще в прошлой жизни - “лучшая защита - нападение".

Воцаряется молчание.

Абсолютное.

Я понимаю, что вряд ли кто-то вообще знал про то, что у давно всеми забытой жены Ирвина были дети. И если слухи про дочку еще могли куда-то просочиться, то про сына...

Это сейчас во мне говорят чувства матери. Одним из самых заветных желаний, что я загадывала на день единения с морем - был на Жемчужных островах такой праздник - было найти моего сына.

Наклоняюсь вниз и хватаюсь ладонями за борт.

- Любого, кто скажет мне хотя бы направление, в котором стоит искать мальчика, озолочу!

Я знаю, что это довольно смелое обещание. Тем более, богатств-то у меня никаких нет. Покинутая лавка не считается. А если говорить о владениях Иштвана, то я, честно, на них не претендую.

Пираты переглядываются.

Наконец один из них, с перевязанной головой, выходит вперед:

- Слышь, рыжий, у меня есть, что сказать, - произносит он. - И показать даже... Не только направление.

Начинаю дышать чаще.

Мой мальчик...

- Он жив?

- О, конечно, - приосанивается тот. Следом пираты снова переглядываются.

- Есть тут один капитан, кто, по слухам, увез из того порта мальчишку шесть лет назад.

Мне кажется, что дальше я уже не соображаю. Борюсь с диким желанием выпрыгнуть за борт и плыть туда, где может быть мой Лиам.

Пиратам, конечно, не свойственно похищать младенцев, чаще они тащат уже подросших детей и заставляют их делать всю черновую работу на корабле и не только. Страшно подумать, что Лиам мог очутиться среди них.

Мне нужно отправиться к этому капитану, пока чертов Ирвин не пришел в себя.

Вопрос: "так чего вам нужно?" не успевает сорваться с моих губ, пират заговаривает первым.

- Я тебя туда проведу, рыжий господин! - кричит он. - Но только без этих!

Он смотрит на матросов Ирвина.

- В гавань не велено водить чужих! А с ними будет слишком много, капитан! Заметно и хлопотно!

Меня немного настораживает то, что все складывается вот так: одно к одному, но ситуация патовая, и чувства матери во мне перевешивают.

- По рукам! - даю согласие.

Никого из спутников это не удивляет. Похоже на то, что все они привыкли исполнять любые приказы Ирвина беспрекословно. Да и если учесть его силу... Надо будет, господин Торн все гавани испепелит.

Это только убеждает меня в том, что мне подвернулся хороший шанс. Мужчина, которого я когда-то спасла от казни, по глупости, не иначе, на самом деле грубый и жестокий тиран. Что бы он там ко мне ни испытывал, мне ни в коем случае не следует давать ему поблажек. Потому что, вероятней всего, там все закончится жизнью в золотой клетке.

Сажусь в шлюпку с легким сердцем и в последний раз оглядываюсь на корабль.

Что бы я ни чувствовала в постели с этим человеком, мне стоит забыть и навсегда выбросить ту ночь оргазмов из памяти. Он не стоит светлых чувств и доброго отношения.

Я крепко стискиваю кулаки, когда шлюпка уже скользит прочь на веслах. Мне впервые за несколько дней, минувших с предательства Вейна, становится хоть немного легче. Возможно, я увижу сына. Это никак не искупает потери дочери. Но Лиам, мой Лиам, может быть, вернется ко мне!

Вместе с этим меня, мою решительность подтачивают угрызения совести. Ведь я могла бы и раньше отправиться в эти места, наплевав на предостережения Иштвана.

Борт судна бьется о песчаный берег, и я приподнимаю голову.

- Прибыли, господин рыжий... - мне кажется, тот самый покалеченный пират только что пропустил ругательство, обращаясь ко мне.

Я привстаю, и сама выскакиваю в воду, еще раз бросив взгляд на судно за моей спиной. Надеюсь, мы успеем скрыться в зарослях до того, как нестыковки раскроются.

Женщина протягивает мне руку. Жест особого уважения к мужчине в этих местах.

О, как же я ненавижу носить чужую личину!

- Ну, только, господин, в виду имей... что капитан у этого мальчонки Кровавый Демон...

Я успеваю узнать про Демона, что тот гроза морей. Ну, а могло быть иначе? Похоже, мне и так действительно уж слишком везло. Рассказ о Демоне продолжается по дороге до форта. Он страшен, это известно точно. А еще он из бывших рабов. Однажды мужчину продали на аукционе местной главе пиратской артели как диковинку. И приставку "кровавый" парень получил за то, как разделался со своей мучившей рабов хозяйкой. А потом уже подмял под себя весь ее флот и стал совершенно бессовестной, но при этом независимой силой в южных водах.

Мда.

Не представляю себе мирный разговор с этим бруталом.

- Ну что, господин, сколько дашь? - сверкает золотым зубом, пират, который изначально предлагал мне купить сведения.

Все, что я услышала, это повесть о деяниях Кровавого демона. Про мальчика было слова два.

- Я еще ни в чем не уверен.

Я успеваю лишь краем глаза уловить то, как женщина раскуривает свечку. В последний миг понимаю, что у пиратов не просто так на самые носы натянуты маски. Ведь это сонная трава.

Валюсь из-за стола, осознавая, что все рассказы Иштвана были правдой. Это совершенно отмороженная, потерявшая совесть банда разбойников, которым сам черт не брат. Не испугаться окурить Ирвина мог только тот, кому нечего терять и очень хочется заработать.

Я просыпаюсь от сна уже в трюме, связанная по рукам и ногам и окруженная пиратами.

- Морт сказала не трогать тебя, - улыбается тот, у кого голова была перевязана. - А я ведь сразу знал, что тут подстава. Сам император срединных земель и черт возьми где. Кха! У меня чутье на наживу. Сказал Морт...

Сверкает полубеззубой улыбкой.

- И вот, ты оказалась красивой бабой-магичкой, - причмокивает, изображая, видимо, как я хороша.

- Заткнись.

- Не хочешь, не слушай, - тот пожимает плечами. - Но я бы все-таки поинтересовался, куда тебя везет Морт.

Поворачиваю голову. И как-то сразу вспоминается Ирвин. Куда могут везти меня люди, которых не пугает даже владыка срединных земель?

- На праздник, - поясняет пират. - Там будет аукцион диковинок. Ох, чую я, мы с Морт получим отличные деньги!

- То есть, диковинка - это я.

Сердце в груди замирает.

Уж мог бы Ирвин, наверное, отправиться следом! Быть мне защитой хотя бы теперь!

Но вскоре я выясняю неутешительное для себя. Пираты так и не узнали, кто за ними гнался. Они на то и пираты, чтобы виртуозно знать море и владеть умением по нему перемещаться. От этого зависят их жизни. Это их хлеб.

Их предводительница, Морт, владеет погодной магией - умеет надувать ветром паруса и разворачивать им же противников.

Корабль Ирвина преследовал нас, но ему мало что удалось противопоставить Mopт.

Торн затерялся позади, в насланной на него буре, а пиратский корабль, попетляв еще для приличия, взял курс на Альветту, главный город пиратов, столицу беззакония и бесчинств.

Что теперь с Иштваном и Брин? Мой друг мне не соврал. Пиратские острова - ужасное место.

Аукцион, и правда, необычный. Всех, кто считаются диковинкой, свозят на особую неделю торгов. А я - диковинка, женщина, наделенная особой магией, ларди. Тут никого не спрашивают, откуда взялся живой товар. Доставили в кандалах, значит, что называется, попалась.

В последний момент мне рассказывают, что аж целых десять дней праздников устроены в честь главы пиратской артели.

- Он у вас новый? - бесстрастно спрашиваю я, когда меня обряжают в золотистый шифон.

Сопротивляться нет возможности. Я пробовала не раз и не два. Каждый раз со мной обходились только хуже. В последний раз вообще заперли без еды и воды на три дня, надели на руки и ноги легкие цепи. Эти своеобразные, искусно сделанные "украшения" до сих пор на мне.

- Кхм... - улыбается некрасивая полная дама в летах со смуглой кожей. - А как же? Прошли выборы.

Серьезно? У них есть выборы?

- И кто теперь вами правит?

- Да какая тебе разница? - она в последний раз оборачивает вокруг моей талии шелковый пояс. Все равно в застенках жить.

Потом вздыхает.

- Кровавый пират.

То есть, возможный покровитель моего сына?

Сердце частит.

А он будет... - киваю в сторону выхода. - В зале?

- Тьфу ты! Пошла! - после этого подгоняет меня к выходу на сцену. - Только задницей не забывай крутить!

Не знаю, о какой тут можно говорить заднице, когда мои руки тут же приковывают к укрепленному посреди сцены столбу.

Наряд из шифона совершенно не дает пространства фантазии. Все мои прелести выставлены на обозрение. А расшитый пояс на талии это так, намек на человеческую одежду.

Свет бьет в глаза, так что мне не сразу удается рассмотреть собравшихся.

Распорядитель тем временем зачитывает “характеристики товара", в том числе звучат слова "строптивая" как объяснение тому, почему я связана.

И я бы быть может сопротивлялась, если бы не была так слаба после трех суток на хлебе и воде.

Просто хочу, чтобы все закончилось поскорей. Хотя нет, я очень и очень надеюсь увидеть того самого Кровавого Демона. Он как тонкая ниточка, которая еще связывает меня с теми, кто мне дорог. Если бы я могла в итоге оказаться рядом с сыном, все не было бы так страшно.

Это дало бы мне силы восстановится. Подготовить побег и...

Если я пойму, что сделала все напрасно и не найду следов Лиама, я же просто поедом себя съем.

Из зала выкрикивают ставки, а мои глаза медленно привыкают к темноте. Я ищу красный тюрбан. Другие девушки на продажу сказали мне, что это его непременный атрибут. Мне нужен страшный до ужаса мужчина в тюрбане.

Не скажу, что тут попадаются симпатичные. Но алого тюрбана нет.

Рассказывают, что из уважения к Демону больше никто на островах не носит головной убор подобного цвета. Пока звучат ставки, я все еще смотрю в двери зала с надеждой: вдруг там появится тот, ради кого и затевался праздник?

Но там пусто...

Еще бы, станет Красный Тюрбан смотреть на девушек, когда у него, наверное, полный дом гостей или где там пираты живут? А еще, наверное, они всей толпой наслаждаются каким-нибудь развратным зрелищем.

Если вспомнить рассказы Иштвана, то прямо жутко становится.

И я ведь туда скоро попаду.

- Двести тысяч раз! - звучит над моим ухом как приговор. - Два! Кто больше?!

Смотрю на мужика, который поднялся со своего места, с ненавистью. Вроде в нем нет ничего особенного, но он только что купил меня, как бесправную игрушку.

Неожиданно в дверях начинается переполох. Гости оборачиваются к вооруженным людям.

- Аукцион на сегодня все! - заявляет один из них. - В порту бойня!

- Так, а что делать вот с этой богиней? - спрашивает распорядитель.

Надо сказать, что даже на аукционах мужчины в Элирне с уважением относятся к товару женского пола. Нас всех зовут богинями, потому что мы будем услаждать привилегированных мужчин, добившихся своего положения ловкостью, умом и силой.

Диковинки.

- Несите на гору! - это странное распоряжение обрывает аукцион. - Так распорядился правитель!

Дом пирата обставлен так, как я совсем не ожидала. Больше похоже на что-то турецкое, что я видела когда-то в сериалах по телевизору: прочные, практически глухие снаружи стены. При этом неописуемая красота внутри. Первым делом меня встречает внутренний двор с удивительным фонтаном, вокруг которого кружат птицы. По сторонам устроены лавочки, накрытые шелковыми подушками. Человек из прислуги наклоняется, чтобы снять мои цепи, но один из сопровождающих предупреждает его:

- Нрав, как у дикой кошки.

Тогда слуги расходятся в стороны.

Замечаю, что все они изящные и молодые, одетые в красивую, подчеркивающую их стройные фигуры одежду. Похоже, Красный Тюрбан имеет представление о прекрасном. Это уже в каком-то смысле положительно характеризует его. Хоть он и страшен, и злобен, и вообще эмиссар ада на земле.

Все наперебой говорят, что этот мужчина не просто так заработал свою кличку. Поэтому мне и не хочется звать его Кровавым Демоном. Разве только Красным Тюрбаном - не так страшно.

Двое юношей помогают мне подняться на верхний этаж. Там сделан балкон, и краем глаза я отмечаю, что отсюда открывается вид на порт. Хотела бы я остаться тут в одиночестве. Но этого не выходит. Мужчины приносят мне еду. Все это молча.

С одной стороны, я тоже не желаю говорить. Я очень и очень измотана.

А все те многочисленные яства, что оказываются передо мной на низеньком столе, так и говорят: "ешь".

Но я не решаюсь.

С тех пор как меня усадили на подушки, я обдумываю то, куда же я попала. Внутренности дома на горе совсем не совпадают с внешним видом крепости. Наконец, решаю обернуться и посмотреть на море в открывшуюся щель между пальмами, сидящими в кадках.

- Он будет, как только закончит с проблемой, - вдруг произносит раб, и я вздрагиваю.

- Что? - передергиваю плечом.

Мне уже начало казаться, что этим людям дали распоряжение не трогать меня. И я даже подумала, что, может, стану чем-то вроде заложницы для обмена в торговле с Ирвином.

- Бунтовщик обезврежен, - тут же прерывает эти мысли мужчина, сидящий рядом.

Удивленно смотрю на него.

- Он обязательно придет, - продолжает мужчина. - Но перед этим Вам стоит подготовиться.

С этими словами слуга Алого Тюрбана протягивает мне нарезку из фруктов.

- Прошу Вас, ларди, не отказывайтесь. - Я вздрагиваю от такого обращения. Откуда этот слуга знает, кто я?