Три папы, красавица и чудовище

Глава 1

Из черного пластикового пакета кокетливо выглядывали свиные уши, прозрачно намекавшие, что где-то там, в недрах, притаилась и сама свиная голова. Я нервно сглотнула и попыталась еще раз добиться от посетительницы, по чью душу она явилась.

— Да говорю же, Тамара я, из Петушков. Вы объявление давали? — полноватая румяная тетка в шерстяном берете, сползающем на ухо, сунула мне прямо под нос смятую газету. Судя по запаху и характерным пятнам, совсем недавно в нее заворачивали бутерброд с селедкой.

Ткнув пальцем куда-то в область жирной кляксы, она утерла пот ладошкой и голосом, каким обычно разговаривают с глупым дитем, завела свою песню снова:

— Написано, что частный детектив туточки принимает. И первым клиентам скидка 90 процентов. А мне надо, беда у нас в деревне. Кому сказать? Любимца лишилась, а еще муж чуть не помер, зараза его бери! Полез на чердак — и вниз кулем. А птица вся лежит умерши, натерпелась через эту стервь. Вон, руки у меня до сих пор дрожмя дрожат. А вы детектива не видели, где его искать-то?

Постепенно до меня стала доходить суть происходящего. Внимательно изучив объявление, я хмыкнула, а рука моя непроизвольно потянулась к телефону. Хотелось громко материться, но не делать же это при незнакомой тетке. Девушка я интеллигентная, хотя тут и случай особенный… Меж тем Тамара продолжила свою душещипательную историю.

Вопреки моим крамольным мыслям любимцем оказался всего лишь черный петушок породы Аям Чемани. Тамара даже показала его гордое фото на телефоне: с экрана на меня злобно смотрели немигающие черничные глазки-бусинки.

Оказалось, Тамара жила в деревне Петушки, разводила птицу и воспитывала мужа Леонида, который был закодирован уже лет как десять. Этот момент она подчеркнула особенно и с гордостью. Стервью же оказалась соседка Тамары — старая Марфа, жившая от нее через дом.

Итак, петушок пропал, и хозяйка подозревает злокозненную соседку в использовании своей птицы в ритуале жертвоприношения. А после того, как она высказала врагине свое «фи», дом атаковала воющая стая собак. Остальная птица тоже в одну ночь пала, сраженная проклятием.

Такой ахинеи я давно не слышала, но постепенно втянулась и, подперев рукой голову, мерно кивала в такт ее словам.

— Ведьма она, вот те крест. Все так говорят: и Костик, и бабка Мальвина, и Лизавета, что коз держит. Да все местные. А народу к ней сколько ездит! Едрить-колотить! Да все на машинах дорогих, а палисадник мой в кашу смяли.

Тут Тамара подскочила и, понюхав пакет, устроила его под стулом.

— Ой, как бы свиная голова вам тут не замастила пол!

Я обреченно взглянула на дорогущий бежевый ламинат, а после на свои новенькие швейцарские часы — подарок от отцов на последний день рождения — и попыталась тактично кашлянуть. Тамара проигнорировала мои потуги и продолжила:

— И ладно бы только это, так нет, ей еще и участок мой понадобился. Я для дочки брала, а она не садит. Зять говорит, что в наш Мухосранск только на пенсии переедет. Ну и стоит. И что?

— И что? — зевнула я.

— Ну и пущай стоит, не ее ума дело. Старая упыриха, уже почитай годков 70 ей, а все туда же, в черную магию! Петушка она свела, помяни мое слово! Они им голову свернут — и амба. А кровь для обрядов, это Костик сказал, он в этом деле знает толк, у него теща тоже ведьма была. Так вот, петушок помер в тот день, как я голову свиную привезла, как сейчас помню…

— Да что вы заладили со своей свиной головой? — не выдержала я пытки свининой.

— А ты погоди, ретивая. Вот я же говорю: голову купила в тот день. А я ее аккурат 15-го числа покупаю, как пенсию дают. Я в этот день к дочке в город езжу. Потому-то число и запомнила.

Тут в коридоре показался хор мальчиков-гусаров, репетирующий номер к корпоративу нефтеперерабатывающей компании. Людочка из приемной весело пересчитывала их, как цыплят по осени, и это немного отвлекло Тамару от свиной темы:

— Ой, гляди-ка, гусарики. Небось употели! Вы бы их рассупонили, а то просквозит же. Жарит у вас тут, как в аду.

— Кстати, про ад… Может, на сегодня хватит? — с надеждой глянула я на гостью. — Вашего сыщика все равно нынче нет, он на задании. Давайте я ему все передам, а он уже с вами свяжется. Идет?

— А ты, чай, у него секретарша? — усмехнулась Тамара, обмахиваясь газетой. — Я и гляжу: мордашка смазливая, а на уме небось только моды да журналы. Настоящий сыщик — это же скала, мощь, мозги! Помнишь Коломбо? По телевизору показывали? Хотя ты сикилявка тогда была. Вот это мужчина был, а плащ какой…

— Это такой возрастной чудак в потертом пальто, бормочущий про свою жену, которую никто никогда не видел? Он еще всегда оборачивается у двери, в которую вот-вот выйдет, и говорит расслабившемуся злодею «И еще кое-что…». А потом задает главный вопрос, который и раскрывает преступление.

Тамара всплеснула руками, ахнула, а я ухмыльнулась, пробормотала «так-то» и откинулась на спинку кресла. В этот момент я представила, что скажет любительница Коломбо, когда увидит детектива — моего тощего секретаря Славика с выбритыми висками, в джинсах скини и неоновой толстовке. Тамара закряхтела, поднимаясь со стула. Стул тоже натужно закряхтел, пакет под стулом накренился, а свиная голова таки победоносно выкатилась в центр кабинета.

Застонав, я уронила свою гудящую от рассказов гостьи голову на сложенные руки и расхохоталась под неодобрительные взгляды одевающейся Тамары. Как только дверь за ней закрылась, я набрала номер человека, которого в данный момент очень хотелось прибить чем-то тяжелым. Но так как отцами у меня были подполковник, бизнесмен и философ, то я оценила риски, взвесила возможности и просто три раза глубоко вдохнула.

Да, вы не ослышались. У меня три папы и секретарша Славик. Обычно это всех удивляет, а как по мне, то все это дела житейские. Мама трижды была замужем, и каждый раз — удачно. Она бы с этим не согласилась, но для меня все три отца были лучшими на свете.

Папа № 1 не был моряком дальнего плавания, но слишком долго плавал. Так бабуля вещала. Уже в два года я знала, что папа-полицейский всегда на работе и борется со злом. Даже свечки на его именинном торте приходилось задувать мне.

Папа № 2 был бизнесменом, а не бандитом. Но, по мнению все той же вездесущей бабули, все богатые люди из 90-х — бандиты, а он был богатым, лысым и упорно тяготел к кожаным пиджакам.

Папа № 3 не ловил ворон. Он был философом, но от востроглазой бабули не укрылся тот факт, что он был бездельником. Мамуля нашла в третьем отце тихую пристань после папы-бизнесмена: в ту пору третий отец работал частным психологом.

Но родительница терпеть не могла оседлую жизнь, считая, что лучше безобразие, чем однообразие. Мамуля сказала отцам «adios», но все трое звали меня дочкой и щедро делились житейской мудростью и всем, что Бог пошлет. Словом, с отцами мне несказанно повезло.

Все мои папы называли друг друга не иначе как бывший, предбывший и следующий. При этом в разные времена отношения их варьировались от полной неприязни до передачи друг другу чудодейственной тайской мази от геморроя. Как-то я спросила у отцов, как им в свое время удалось создать и сохранить некое подобие дружбы, на что папа № 1 туманно заявил, что общие страдания объединяют.

— Страдание после расставания с мамой? — робко спросила я, но по папиному лицу поняла, что не угадала. Хотя нет, попала я почти в точку. Только предлог «после» в моем вопросе надо было заменить на предлог «до».

Но папа был джентльмен, потому потупил взор, пробормотал что-то неопределенное и уткнулся в свою любимую книгу — «Преступление и наказание». Его последователи повторили тот же трюк, только книги были другие. У второго «Уголовный Кодекс», а у третьего — «Большая книга психики и бессознательного. Толкование сновидений».

Сама я, хоть и работаю в агентстве праздников, окончила юридический факультет: Папа № 2 и № 3 одобрили выбор. Первый хотел иметь своего юриста на случай непредвиденных обстоятельств, второй надеялся, что там я быстро осознаю суетность и тщетность бытия и поеду с ним в Китай к шаманам. Папа № 1, по обыкновению, пропустил дебаты: он был на работе и боролся со злом.

Кое-как получив диплом, я бросила юриспруденцию и занялась организацией свадеб. Потому что юрист я была плохонький, а организатор от Бога. Так мама говорила. Свою первую свадьбу я организовала еще в утробе родительницы. Это тоже ее слова, не мои. Благодаря мне родители и окольцевались. Я была незапланированным, но любимым ребенком: назвали меня Дариной, что означает «Божий дар».

Владеть своим праздничным бизнесом казалось мечтой: белые платья, голуби и торты. Папа № 2 по случаю купил мне пустующий офис в самом центре. Там я и открыла агентство праздников «Шанс от Дарины». Мой пакостный секретарь Славик всегда добавлял к названию приставку «последний».

Как и всякий организатор, через год я уже не пылала любовью к тортам, шарикам и голубям. Первые вызывали тошноту, вторые противно воняли резиной, а голуби не только воняли, но и гадили. А еще птичек было жалко.

Через год я возненавидела юбилеи и свадьбы, стала цинично смотреть на институт брака и на открытки с пожеланиями. Через два вошла в ритм и ночевала на работе. А через три решила вообще не отмечать свой день рождения и не выходить замуж, а сосредоточиться на карьере.

Папа № 2 посмеялся с моей «блажи», а папа № 3 изрек очередную мудрость (где он их там брал, лишь Богу известно):

— Каждый идет своим путем. Но все дороги все равно идут в никуда. Значит, весь смысл в самой дороге, как по ней идти.

К тому времени он бросил психологию, стал постигать буддизм и достиг такого уровня просветления, что понять его простым смертным было не по силам.

Папа № 1 в обсуждениях не участвовал: он был на работе и боролся со злом.

Со дня основания агентства со мной работал Славик. Он достался мне в наследство от папы N2 2: когда-то работал у него медбратом (да-да, Славик перебрал почти все женские специальности). Папа решил, что мне он нужнее, но я подозреваю, что Славик был у меня папиными «ушами».

Мой секретарь — выдающаяся личность, достойная отдельного описания: существо почти без достоинств, крайне зловредное и ехидное. Он патологически ушаст, психически неустойчив, снизу доверху покрыт локтями, коленями и кожными высыпаниями. Кажется, Славик состоит только из эмоций и амбиций. Зато от него всегда можно узнать что-то новенькое, посплетничать, и позлословить он мастак.

Толстых клиентов он всегда называл жирдяями, хоть я и объясняла ему, что в нашем мире праздника и радости не говорят «жир», а лишь прозрачно намекают на «лишние сантиметры в области талии». Но не таков был Славик. Если у дамы были пикантные волоски над верхней губой, он звал их пышными усами, а эффект апельсиновой корки на бедрах юных прелестниц глумливо именовал жутким целлюлитом.

Конечно, с его костями не понять, что гораздо приятнее, когда твои ягодицы напоминают апельсин, а не вялую каракулевую шапку. Но на костях нет целлюлита, а у Славика отродясь не было чувства такта.

Несмотря на абсурдность следующего заявления, Славик всегда чрезвычайно нравился дамам всех мастей и возрастов: видимо, он вызывал у них острый материнский инстинкт, а еще желание накормить его досыта и приложить к широкой и плодородной груди.

Нет, вы не подумайте, обычно Славик ворчит только наедине со мной, иначе мог бы пожизненно лишиться премии. Я для него почти что идеал (так он говорит накануне зарплаты), хотя и во мне он периодически ищет изъяны: то слишком яркий маникюр, то посадка джинсов неудачная, то оттенок блонда потускнел. Сам Славик считает себя сексапильным модником, прекрасным работником и невероятно начитанным джентльменом. Ну а я помалкиваю и посмеиваюсь в кулачок, руководствуясь житейской мудростью: «Хоть и плохонький, да свой».

И вот теперь этот пакостник подкинул мне очередную свинью. Помянув свинью, я непроизвольно поежилась и даже зачем-то помахала руками «свят-свят». Сам же упомянутый всуе пакостник на данный момент пребывал в роскошном ведомственном санатории, где занимался реабилитацией своей вывихнутой ноги. Итак, рассказываю по порядку.

В конце марта Славик неожиданно запросился в отпуск. Вскоре причина стала ясна, как божий день. Папа № 2 со своими бизнес-партнерами решил махнуть на отечественный горнолыжный курорт, а мой плохонький секретарь понадобился ему там в качестве медбрата. Конечно, папа хитрил. Я-то знала, что Славик отлично ставит капельницы, выводящие из запоя, а этот ценный навык папе и его собратьям по отдыху был очень кстати. Но Славик бы со мной не согласился. Сам-то он называл свою экспедицию в горы попыткой «ухватить зиму за хвост» и был крайне рад быть полезным папе № 2.

Я отпускать Славика не хотела: надо заранее готовиться к выпускным, да и зима давно закончилась. Но папа № 2 просил за него, утверждая, что сезон лыж закрывается только после майских праздников, и я сдалась. Вот как чувствовала, что ехать туда этому Буратино не стоит! Кататься Славик, конечно же, не умел. Ринулся спасать упавшего папу (тот тоже катался хуже, чем наживал миллионы) и сразу же получил вывих ноги.

Ногу ему вправили, фиксирующую повязку наложили, купили билет и отправили поездом восвояси. Местный эскулап, не чая избавиться от этого болтуна, рекомендовал, после того как фиксация будет снята, совершать медленные пешие прогулки и прикладывать лед.

Возвращение блудного попугая на рабочее место не порадовало. Работала я все так же без секретаря, да еще приходилось помогать ему подниматься по лестницам, подавать чай и контролировать время приема лекарств.

Славик вошел в образ умирающего лебедя, стал манкировать рабочими обязанностями и совершал прогулки вокруг офиса, греша позерством. Теперь с собой он постоянно таскал трость с массивным медным набалдашником в виде головы льва. Мне кажется, откопал он ее где-то на чердаке старой дачи, потому что лев был изрядно побит жизнью. Как и сам Славик после горных лыж.

Папа № 1 как раз заехал ко мне на работу, чтобы поздравить с днем рождения, и чуть со смеху не умер, завидев этого лорда в окне. Наблюдая мои мытарства, добрый папа предложил отдать Славику свою путевку в санаторий.

— Пусть этот болезный восстанавливает здоровье и не мозолит тебе глаза, — заявил родитель и даже вызвался отправить хромого в здравницу на рабочем «уазике».

Сам папа поехать на отдых не смог, потому что как раз получил подполковника и у него прибавилось не только звездочек на погонах, но и забот по борьбе со злом.

Глава 2

Итак, набрав номер Славика, я приготовилась дать ему увесистых люлей, но для приличия сначала поинтересовалась здоровьем хромающего. На что получила емкий ответ:

— Буль-буль-буль джакузи, валяюсь я на пузе. А ты?

— Сижу на унитазе я, полная фантазии! Ты там расслабляешься в санатории, сыщик доморощенный, а мне приходится беседовать с полоумными тетками из глубинки, — огрызнулась я, хоть это мне и не свойственно.

Пришлось поведать ему историю свиной головы и почившего петушка. Славика она, кажется, впечатлила:

— Пока Илон Маск страдает ерундой, я тружусь в поте лица. Видишь, даже находясь в здравнице, нашел первого клиента для нашего детективного агентства.

Тут нужно сделать лирическое отступление, чтобы пояснить, откуда у Славика возникла тяга к нелегкому ремеслу частного детектива. Основной работой нашего агентства, естественно, были свадьбы, и однажды нам пришлось в спешном порядке искать украденную невесту.

Славик принимал в этом самое деятельное участие и возомнил себя едва ли не Шерлоком. Он зачем-то нюхал оставленную исчезнувшей туфлю, ревизировал содержимое ее тарелки и опросил танцевальный коллектив из Грузии, выстроив их по росту. Оказалось, невеста просто сбежала с любовником, и это зафиксировали камеры, так что надрывался он зазря.

Но с тех самых пор в Славике прочно укрепилось мнение, что нам стоит переквалифицироваться в частное детективное агентство. А я укрепилась во мнении, что по нему психушка плачет. Несмотря на мои гневные протесты, Славик идею не оставлял. Твердил, что даже наше название «Шанс» можно оставить, а развеселую компанию отцов держать на подхвате. И вот теперь этот умник за моей спиной дал объявление в газету, а когда я стала возмущаться, заявил, что просто решил «изучить спрос».

Оправившись от тяжких дум, я в который раз зафонтанировала ругательствами, а он зашуршал обертками от конфет.

— Слушай, тебе просто нужен позитив! — прошамкал он на том конце провода. — Ты давно была в цирке?

— Я в цирке каждый день! Благодаря некоторым…

— Ладно, кончай кукситься, приезжай ко мне, как раз все подробно расскажешь.

— И не подумаю, у меня дел по горло, — скривилась я.

— А если скажу, что мне нужны кое-какие лекарства? Все-таки я твоего отца спасал, пострадал, можно сказать, не за понюшку табаку…

— Я тебе что, Черный Плащ? Свистни — и он появится! — разозлилась я, потому что поняла: ехать все-таки придется. — Ты достал манипулировать мною при помощи своей ноги! Ладно, жди, скоро буду.

Глянув на часы, я вызвала Людочку из приемной и попросила ее принять посетителей, если таковые возникнут в течение оставшегося дня. Плюхнувшись в свой желтый «Фольксваген Жук», я вспомнила, что еще с утра собиралась позвонить папе № 3. Он собаку съел на толковании снов, а мне накануне как раз приснился один такой, требующий пояснения. Сам сон я помнила весьма смутно, а вот ощущение, что я запуталась в паутине и не могу выбраться самостоятельно, преследовало меня все утро.

Папа отозвался после четвертого гудка: голос его звучал отстраненно, словно он отринул все мирское и витает где-то в горних высях. Мне показалось, что в салоне моей машины даже запахло сандаловыми палочками. Выслушав мой сбивчивый рассказ, папа долго молчал, и я уже совсем было решила, что он ушел в себя, но тут прозвучало следующее:

— Запутавшейся в паутине бабочке не легче от того, что паук оказался мёртвым.

Надо сказать, последнее время папа стал оперировать одними цитатами, коих накопил за жизнь великое множество. Мы с его гражданской женой Дусей даже стали всерьез опасаться, что скоро он и вовсе перестанет разговаривать обычными, мирскими словами. Оттого она старалась чаще читать ему желтую прессу и житие звезд эстрады вслух, а я звонила и донимала его своими снами и предчувствиями, чтобы насильно вернуть с небес на грешную землю. Хватало папы ненадолго. С криком «уймитесь, трещотки» он надолго закрывался в своей тайной комнате уединения, в простонародье именуемой туалетом.

Я хмыкнула, папа немного подумал, протянул «м-да» и передал трубку сопящей рядом Дусе. Мы с ней немного потрепались о жизни, но тут я подъехала к аптеке и быстро распрощалась с мачехой.

В аптеке пахло валерьянкой, и я немного успокоила нервы, взбудораженные упоминанием бабочки и паука. Папа всегда бил не в бровь, а в глаз, оттого подсознательно я подготовилась к испытаниям.

— Ну что, болезный, диктуй, что тебе там в аптеке надо было, — потревожила я Славика, а когда он заявил, что нужные ему медикаменты — это коньяк и бананы, до которых Славик большой охотник, пришлось снова прибегнуть к помощи валерьянки.

Купив себе пару упаковок про запас, я отправилась в продуктовый, который находился в том же здании. Грязно ругаясь про себя, я перебирала ветки бананов на витрине. Все, как одна, были с изъянами, и копаться пришлось долго.

Рядом пасся ехидный дедок с сеткой, по виду — родной брат Кощея Бессмертного, весьма охочий до разговоров. Я почти совсем плюнула на бананы, обратив свой взор на полку с коньяком, как вдруг дедок разразился пронзительным монологом на тему пользы бананов для мужской потенции.

— Только я бананы давно не беру. Давеча в новостях передавали: мужчину, что бананы, вон как ты, телюбонькал, скорпион жахнул за палец. Так что ты, внучка, не шебурши так активно. Мало ли какая там живность притаилась…

Я одернула руку, словно скорпион меня уже жахнул, и, криво улыбаясь, поблагодарила дедка за проявленную бдительность. Но на жизнь стала смотреть без удовольствия. Только скорпиона мне еще не хватало. Пришлось прибегнуть к помощи работника магазина: надеюсь, он ничего не слышал про скорпионов. В любом случае, магазин я покинула с облегчением и с бананами в пакете.

До санатория с гордым, но ничем не подкрепленным названием «Юность» я домчала за полчаса. Юность здесь была представлена в основном Славиком и молодыми медсестрами в кокетливых белых халатиках. Остальные отдыхающие были людьми слегка за пятьдесят, статусными и важными.

Прямые очертания продолговатого главного корпуса и боковой пристройки белели среди обширного сада, украшенного аллейками и беседками. Правда, в такую пору года деревья еще только «оперились» листвой, предвкушая настоящее тепло. А вот за крышей санатория плавно, сплошным массивом, поднимался к небу сосновый лес. Он-то и придавал воздуху такую искрящуюся свежесть, что я мгновенно почувствовала, как на моем лице разгладились все мимические морщинки. Озон и тихий размеренный образ жизни.

«И никакой косметолог не нужен», — думала я, пока перепрыгивала через ступеньку на второй этаж, где у Славика был одноместный номер со всеми удобствами. Однако отдыхающего в номере не оказалось, и уборщица, посмеиваясь, подсказала мне поискать его в СПА-центре. Там я Славика и застала.

Он возлежал на кушетке в плавках цвета всего сразу да лениво потягивал кислородный коктейль в компании краснолицего грузного дядьки с зычным голосом. В бассейне резвилась пара разнокалиберных дам предпенсионного возраста, которых краснолицый игриво называл «девочками».

— Ну что, айда купаться голенькими? — радостно заорал Славик, завидев меня в дверях.

— Славик, купаться голеньким одному как минимум странно. Вон, все уже разошлись. Девочки с краснолицым в парилку отправились.

— А ты?

— А я плавать не умею, ты забыл? Да и при чем тут… Славик, ты, конечно, извини… Если честно, я думала, что ты — гей.

— Чего это? — искренне удивился Славик, а я упала на лежак рядом с ним, вытянула ноги и блаженно закинула руки за голову.

— Ну, единственная женщина, с которой я тебя видела вместе, — это твоя мама. На прошлой неделе.

— Моя мама уже два месяца гостит у родни в Анапе, — скривился приятель.

— А кто же тогда… А-а-а, — дошло до меня наконец.

— Ну и что тут такого? — набычился Славик, теряя интерес к коктейлю. — Если даме чуть за 40, это не значит, что она не достойна любви.

— Ну, там было хорошо «чуть за»…

— Это нюансы. Иногда я люблю разнообразить досуг, — с достоинством отозвался секретарь.

Мы еще немного вяло попререкались о жизни. Я рассказала, как обстоят дела на работе, и только начала выговаривать ему за объявление, как из парилки выскочил красномордый с девочками. Весело улюлюкая, они плюхнулись в воду, а я подумала, что далеко не кислородные коктейли вселили в них такую молодецкую удаль.

— Знакомься, мой добрый друг и сосед Анатолий, — представил мне красномордого Славик, когда тот, весело отфыркиваясь, выбрался к лежакам и плюхнулся в кресло.

— Майор Камешков, — отрапортовал дядька, козырнул мне рукой и принялся выливать воду из ушей. — И откуда к нам такую красавицу занесло? Никак та самая прекрасная начальница, про которую Славик днями талдычит?

Я улыбнулась, дав понять, что комплимент оценила, но тут Камешкова отвлекли «девочки», вновь пытаясь утянуть его в пучину разврата, словно русалки. К веселой компании присоединился тощий мужчина с военной выправкой и усами, как у моржа, а Славик, воспользовавшись шумом, зашептал мне в ухо:

— Толик Камешков — наш первый настоящий клиент. Он в восторге от нашей идеи с детективным агентством и обещает уладить вопросы с законом в обмен на любезность. Ты не смотри, что он мужик с виду простой. У него связи есть, наш-то папа подполковник не расстарается. Принципиальный, блин.

То, как Славик легко присвоил себе моего кристально честного папу, возмутило, но я успела выразить это только гневным шевелением бровей, потому что Славик продолжил плеваться мне в ухо.

Оказалось, история Анатолия стара как мир. У него имелась вторая молодая жена Алла, которую он подозревал в шашнях на стороне. Бравый майор Камешков недавно получил известие о наследстве от бездетного дядюшки-полковника из столицы. Делиться имуществом при разводе с прелюбодейкой он не желал, поэтому ему нужно было точно и срочно знать, как у Аллочки обстоят дела с супружеской верностью.

Обратиться к кому-то из коллег по работе он не мог: опасался сплетен и звания «рогоносца». В довершение выяснилось, что пару дней назад он пообещал продать Славику розовый «Мини-Купер» своей жены (та захотела новую «Тойоту»), хорошо скинув «по дружбе».

К тому моменту, как Славик дошел в своем повествовании до машины, он уже успел одеться, и мы вышли на улицу.

— Ты купил розовый «Мини-Купер»? — не поверила я и медленно повторила по словам. — Розовый. Мини. Купер.

— Ну, пока еще официально не оформил. Дело за малым. Шикарно, да? Это всего лишь вопрос денег, — небрежно бросил Славик, помахивая брелоком.

— Раньше у тебя главной особенностью в вопросе денег было их долговременное отсутствие, — съязвила я, осматривая блестящую машину, припаркованную с торца главного корпуса.

— Вообще-то, кроме работы я веду свой канал в тик-токе. Давно говорил, подпишись на меня. А Камешков еще и скинет мне на бедность. Пока я тут отдыхаю, бери, пользуйся! Красиво жить не запретишь… Так что там насчет нашего первого дела?

Я покрутила пальцем у виска, демонстрируя свое отношение к данной теме, а Славик по обыкновению принялся ныть. Забывшись, он хромал не на ту ногу, давя на жалость, и даже его лев на набалдашнике выглядел уныло.

— Обязуюсь отработать сверхурочно после выздоровления. И что тебе стоит? Уже и 8 Марта давно позади, до выпускных еще время есть, работы-то особо нет. Ну, покатайся за ней денек-другой, авось что увидишь? А Камешков мне с лицензией поможет. Не все же мне в секретарях ходить, пора и на свои хлеба.

Мы навернули пару кругов по аллеям, вдоволь надышавшись воздухом, и Славик заторопился к ужину.

— Камешкову я сказал, что у меня есть партнер по бизнесу, который пока пошпионит за меня. Лучше ему не знать, что это ты. Ну, ты понимаешь, да? Я, конечно, за феминизм, но… Может, останешься? Я на диванчике лягу, посидим, покумекаем. А то, может, и выпьем по маленькой.

— Нет уж, — похлопала я его по плечу, — должен же кто-то работать, пока ты тут ваньку валяешь. А пить я тебе вообще запрещаю, только кефир на втором ужине. Так и быть, понаблюдаю я за твоей Камешковой, но за это ты будешь работать все летние субботы, идет?

— Человеколюбие никогда не было твоей особенностью, — скривился Славик, но, подумав, согласился и пообещал прислать мне все исходные данные по дамочке на телефон. Однако, махая вслед моей машине тростью со львом, секретарь поджимал губы и глядел недобро.

Глава 3

На следующий день работа закружила меня в водовороте праздника и веселья. Вопреки предсказаниям Славика посыпались юбилеи, тимбилдинги и даже одно открытие салона красоты. Заставив свой стол кофейными чашками, я искрила от натуги. Пару раз даже нервно пропела «Смех и радость мы приносим людям», чем очень повеселила Людочку и приходящего айтишника.

Словом, про Славика и его мадам Камешкову я благополучно забыла, звонки болезного игнорировала, но после обеда в мессенджеры мне стали приходить мольбы и угрозы. В конце концов Славик прислал мне голосовое сообщение, заявив, что у меня нет совести, а жена Камешкова через полчаса отправляется в медицинский центр «Зарница», где она посещает массажиста. Но не простого, а золотого. В том смысле, что стоит он бешеных денег, и Камешков подозревает, что лечит он его женушке не только спину, но и сердечные раны.

Забив адрес в навигатор телефона, я поняла, что «Зарница» находится совсем рядом с нашим новым клиентом — салоном красоты «Мона».

— Ладно, убью двух зайцев. Проведу переговоры с директором и за мадам присмотрю, — пробормотала я, хватая сумку и на ходу дожевывая булочку. — Права была мамуля, врожденная доброта меня доконает.

Справедливо решив, что моя машина для игр в шпиона слишком приметная, я вызвала такси. Подъехав почти к самому медцентру, я попросила таксиста припарковаться во дворике, откуда как раз просматривался центральный вход. Пока я искала в бездонной сумке карточку и расплачивалась, успела проворонить эффектное появление подозреваемой. Новая черная «Тойота» уже стояла на парковке медцентра, а саму Аллу я увидела только со спины, опознав по длинным волосам цвета ее же «Тойоты».

Следовать прямо за ней я не рискнула, хотя продолжала считать все эти шпионские страсти нелепым водевилем. Разумеется, я не поддерживала Славика в его идее стать детективом: спроса на эти услуги особо нет, равно как и навыков у будущего следопыта. Однако Славик утверждал, что нашел узкую нишу: богатым частные детективы ни к чему, у них и так все схвачено. А среднему классу некуда податься со своей бедой: полиции лишь бы отцепиться, а у людей всякое бывает. То семейные разборки, то соседские склоки, то адюльтер. И вот тут-то без помощи пронырливого Славика им якобы и не обойтись.

Если честно, я в это не особо верила, да и секретаря терять не хотелось. Просто я резонно предположила, что вся эта слежка нужна лишь для того, чтобы Камешков скинул Славику на машину его мечты. А если так, то отчего бы не помочь человеку? Тем более последнее время моя личная жизнь разнообразием не блистала, а тут какая-никакая, а интрига.

Навыки шпионажа я давно не тренировала, а представления мои о слежке были далеки от реальности. Потоптавшись у входа, я натянула солнечные очки, потянула на себя массивную дверь и оказалась в светлом холле суперсовременного учреждения. Здесь даже бахилы сами залазили на ноги, надо было лишь нажать кнопочку на аппарате.

В конце длинного коридора, уходящего налево, я заметила Аллу, которую как раз подхватил под руку молодой статный брюнет в белом халате. Я, было, высунула шею, чтобы получше рассмотреть его, но тут же почувствовала на себе чей-то тяжелый взгляд.

Дама весом в центнер восседала за стойкой регистратуры с таким видом, будто она была тут всегда. Наверное, даже медцентр построили вокруг нее. Я сразу же поняла, что мне ничего не светит, а вот Славика сюда стоило прислать однозначно. Такие габариты были как раз по его части.

Стушевавшись, я попыталась сослаться на подругу, «которая посещает тут одного специалиста и мне советует», но тетка сдвинула брови и дала мне понять, что такие сведения они не разглашают.

Я немного поскучала, изучая прейскурант, и тут мне повезло: в конце брошюры шел длинный список всех врачей центра с фотографиями и описанием рода деятельности. Мужчин было всего трое, один — армянин, второй — седовласый старец с носом-картошкой, а вот третий портрет порадовал. Молодой темноволосый мужчина с небесно-синими глазами и открытой улыбкой, врач-остеопат первой категории.

— Ты-то мне и нужен, — пробормотала я, быстро фоткая его на телефон под подозрительным взором регистраторши. Очевидно, я ей сразу не приглянулась, но демонстрировать это она не могла, оттого силилась улыбнуться. Улыбка уходила вбок и упорно ассоциировалась с инсультом. Я стала жаловаться на боли в спине, и для меня «о, чудо» нашлось местечко на завтра. Покинув злосчастный медцентр с облегчением, я направилась в салон красоты пешком, чтобы утрясти мысли в голове.

«Допустим, он ее любовник. И как я это пойму? Молодой симпатичный мужчина, вполне возможно. Сам-то Камешков далеко не Аполлон. Ну, записалась я к нему, а дальше что? Так он мне и расскажет, с кем из клиенток он спит», — размышляла я, перепрыгивая через лужи.

Благо салон находился буквально через дорогу, поэтому долго думать не пришлось. Вскоре я уже пила чай с молодым директором и обсуждала смету, начисто выбросив из головы фигуристую Аллу и ее гарем. Достигнув с руководством консенсуса по всем вопросам и даже записавшись на стрижку, я покинула салон красоты, весело насвистывая.

Потом вспомнила, что папа № 2 всегда запрещал свистеть, чтобы не спугнуть ассигнации, и потянулась за телефоном, намереваясь вызвать такси. На улице светило солнышко, хотя весенний воздух еще не до конца прогрелся, а по ночам и вовсе стоял дубак. Да и кепку я забыла в офисе. Словом, длительные прогулки пока отменялись, но до стоянки такси, что была как раз с тыльной стороны медцентра «Зарница», я решила все же пройтись.

Когда я уже почти дошла до ближайшей машины с шашечками, из черного входа медцентра как-то бочком выскользнул врач-остеопат, а за ним, оглядываясь по сторонам, выпорхнула Аллочка. Потеряв интерес к такси, я шагнула назад и попыталась укрыться за одиноко стоящим деревом, очень жалея, что подобраться к ним поближе нельзя.

Конечно, слышать разговор подозреваемых я не могла, но пару фотографий все же сделала. Характер общения красавца и пантеры не оставлял сомнений: эту парочку связывает не только лечение. Аллочка докурила, врач слегка сжал ей руку и, оглядевшись по сторонам, быстро «клюнул» ее куда-то в область щеки.

Весело помахивая сумочкой, мадам Камешкова обогнула здание и направилась к машине, а я, к облегчению недоумевающего водителя, таки уселась в такси.

Решив продолжить наблюдение завтра, я отправилась домой, но и там работа меня не отпускала. Более-менее покончив с делами, отправилась в ванную, после чего устроилась в кресле у искусственного камина и попыталась созерцать пламя, как учил меня папа № 3. Медитация никогда не была моим коньком, а тут еще и Славик принялся трезвонить.

Я пересказала ему события дня, гордясь собой, но к концу разговора тон у него был явно неудовлетворенный. Разозлившись, я послала его за ночным кефиром и дала отбой. Нет, а чего он, собственно, ожидал? Что я в первый же день порадую его пачкой пикантных фото? Покачав головой, я уткнулась в сценарий юбилея начальницы налоговой и читала до тех самых пор, пока меня не сморил сон.

Наступление выходных, с одной стороны, порадовало. Но мысль провести их в одиночестве не показалась особо удачной. Можно было бы завернуть к кому-то из подруг или, на худой конец, в театр или в кино отправиться. Ухажеров хватало, но большого желания тратить на них время как-то не наблюдалось.

Даже дочерний долг в эту субботу выполнять было не нужно: мама давно живет в Ницце, первый папа дежурит, второй уехал в командировку, а третий собирался практиковать ведические медитации. Он и меня звал, но я отказалась. Во-первых, нет во мне усидчивости, а во-вторых, всегда есть вероятность уйти в себя и не вернуться. Так сам папа говорит. А я молодая еще, не пожила совсем. В общем, я даже порадовалась, вспомнив о своей записи к остеопату: шея давно беспокоит, это все офисный образ жизни. Надо больше и активнее двигаться.

Тетка в регистратуре сегодня была более благосклонна. Наверное, потому что я оплатила недешевый сеанс и даже не взяла конфетку из вазы, стоявшей на расстоянии ее вытянутой руки. Меня попросили подождать врача в холле на диванчике. Боковым зрением я видела, как рука тетки как раз потянулась за очередной шоколадной радостью, но тут из коридора показался вчерашний красавец-врач и, сделав мне знак следовать за ним, приветливо улыбнулся.

Меня провели в залитый солнцем кабинет, в котором вопреки ожиданиям не было никакого сверхсложного оборудования. Кресло, кушетка, на стенах — анатомические картинки, в углу — макет скелета. Стол и ноутбук. Мой нос моментально среагировал на приятный парфюм врача.

Звали его Денис Александрович, хотя он сразу же предложил перейти на «ты» и долго рассказывал мне об остеопатии. Подробно выспросив про все мои недуги, Денис уложил меня на кушетку, заботливо прикрыл ноги покрывалом и принялся «колдовать». То есть никаких ощутимых физических действий он не совершал: то держал за руку, то слегка отклонял ноги в сторону, то подкладывал ладони под затылочные бугры. Я-то думала, что он хорошенько мнет дамочек руками, заставляя пищать и повизгивать от удовольствия. Одним словом, я была несколько обескуражена.

На середине сеанса я впала в некое подобие дремы и полностью расслабилась. В голове по-прежнему крутились мысли, как подойти к интересующей меня теме, но на данном этапе это не представлялось возможным. Даже если врач и ловелас, со мной он вел себя предельно корректно, хотя бездонные его глаза и обещали райское блаженство. И тут на помощь мне пришел случай. У Дениса зазвонил мобильный телефон в кармане халата, и сквозь тонкую белую ткань я увидела имя «Алла Камешкова».

Слегка нахмурившись, Денис сбросил вызов и, поймав мой взгляд, мило улыбнулся. Закончив сеанс и велев мне лежать еще 15 минут, прежде чем вставать, остеопат вымыл руки и, извинившись, вышел из кабинета с телефоном в руках.

Я сообразила, что звонить он будет Алле, и в два прыжка достигла двери. Прыгать так мне точно не стоило, потому что от резких движений шею по-настоящему заклинило, и я тихонечко взвыла. Но ухо к двери приклеила.

Меж тем разговор я слышала плохо: наверное, Денис отошел подальше от кабинета. На свой страх и риск я слегка приоткрыла дверь и вот тогда расслышала его слова:

— Ну что ты, малыш, все наладится. Скоро, очень скоро сможем не скрываться. Не забывай: петушок нам поможет! Собирайся, тебе уже пора. Выедешь из города и направо, а там по прямой километров пятьдесят. Все, не могу болтать, работа. Целую!

Совершив очередной прыжок, которому позавидовала бы и кенгуру, я плюхнулась на кушетку и притворилась спящей. Денис мягким приятным голосом предложил мне воды, после чего под белы рученьки вывел в коридор и помахал на прощание. Мы условились, что я запишусь еще на несколько сеансов, а моя скрученная набок шея заставила врача усомниться в силе остеопатии. Только этим я могла объяснить его задумчивый взгляд, устремленный куда-то в глубь себя.

Оказавшись в машине, я потерла злосчастную шею, вставила в уши беспроводные наушники и, тронувшись, набрала номер Славика.

— И что мне дальше делать? — вопросила я главнокомандующего сыщика, отчитавшись по всем статьям. Он у нас «главный», вот пусть и решает. Мое дело маленькое.

— Она еще спрашивает! — ахнул «главный». — Дуй к дому Камешкова, сядь на хвост Алле и узнай, куда она собралась.

— Умник какой! Мне переться 50 километров незнамо куда с больной шеей. И что я там увижу? И потом, что значит «петушок поможет»? Это что же за петушок такой?

— Оставь пошлые мысли, — хмыкнул Славик, хотя я пошлых мыслей отродясь не имела, — если бы он имел в виду то, что ты думаешь, то назвал бы его как-нибудь гордо — младший друг, хозяин или шишка, на худой конец.

— Тьфу на тебя, малахольный, — скривилась я. — Кто о чем, а лысый о расческе… Я просто подумала, вдруг это какое-то жаргонное название лекарства? Ты же у нас медик, хоть и бывший.

— Не припомню такого. Ты что же, думаешь, они хотят Толяна того… А если она едет с киллером договариваться, чтобы муженька хлопнули? И киллер явится сюда, в санаторий, и взорвет его к чертям? А я буду рядом и… — Славик так напугал сам себя этой мыслью, что в трубке послышался звук закрывающегося шкафа-купе. Он там что, прятаться вздумал? Чтобы окончательно испортить ему настроение, я ехидно поинтересовалась:

— Допустим, я поеду за Аллой. А вдруг она задержится там на несколько дней? И кто будет финансировать эту экспедицию?

Славик тяжело вздохнул, точно разом полностью осиротел, а я застыдилась. И чего вредничаю? На улице опять стал накрапывать дождик, настроения это мне не прибавило, да и ехать за мадам Камешковой повода я по-прежнему не видела. Пусть Славик сопит, как медведь. Буду его игнорировать.

Когда я вырулила на проспект, то констатировала, что в нужном мне направлении замерла вереница машин. Стоять в пробке не хотелось, и я свернула направо, решив сделать небольшой крюк и выскочить к объездной со стороны рынка. И вот тут-то я и заметила эффектную машину мадам Камешковой.

Неудивительно: город у нас не то чтобы сильно большой, а она как раз жила неподалеку от медцентра, на улице Слободской. Ее «Тойота» бодро двигалась в потоке многочисленных машин, и я сочла это знаком свыше.

— Ладно, черт с тобой, золотая рыбка. А вот конспирацию надо соблюдать, — проворчала я, следуя за неверной женой на некотором расстоянии и очень нервируя водителей, пытавшихся меня обогнать.

Когда мы выехали на трассу, стало повеселее. Машин было уже не так много, но так как я слышала о маршруте от врача, то потерять тачку Аллы не боялась. Следовала в отдалении и даже успела полюбоваться окрестностями. Путешествия меня всегда вдохновляли, я наблюдала мелькающий за окном пейзаж, стараясь не раздражаться на Славика, который втянул меня во все эти шпионские страсти.

«Лучше буду размышлять о красотах русской природы, пробуждающейся от зимней спячки».

Мимо проносились деревья, потом я увидела поворот на пионерлагерь, где когда-то отдыхала в детстве. Потом его то ли продали, то ли закрыли. За мостом через реку пришлось свернуть направо, и тогда я насторожилась: поворот означал, что мы скоро прибудем к месту назначения.

Транспорта стало еще меньше, а тачка у меня желтая, приметная. И тут машина Аллы еще раз свернула, уже налево, а я неспешно подкатила к указателю, который повалился набок и теперь был сильно заляпан грязью. Название населенного пункта осталось для меня загадкой, и я немного подождала.

«Пусть едет, все равно отыщу, где она машину поставила».

Проехав еще чуть вперед по вполне сносной дороге, я увидела, что она, дорога, расходится в две стороны. Алла двигалась по асфальтированному отрезку, уходящему влево, и я черепашьим паром последовала за ней. Тут сельская автострада сделала плавный поворот, и я увидела большой деревянный крест, обозначавший въезд в деревню. На противоположной стороне — маленькое кладбище, а впереди — широкая улица с разномастными домами.

Впрочем, ни количеством домов, ни особой оживленностью деревня, видимо, похвастать не могла. Я доехала до магазина, окна которого были заколочены на зиму, и встретила только пару собак да красавца петуха, выхаживающего по пустырю у магазина. На крыльце сидели многочисленные коты, особенно выделялся толстый черныш с белым пятном. Он лежал чуть выше других и лениво поглядывал на меня, дергая ухом. Наверное, это был «смотрящий».

Немного подумав, я сдала назад и поставила машину в самом начале деревни, съехав на песчаную дорожку, ведущую к лесу. Сам лес был не особенно впечатляющий и преимущественно лиственный. Оттого сейчас, в серости и унынии дождевых разводов, нагонял извечную русскую тоску. Достав из багажника дождевик, который катался там еще с предыдущих майских праздников, я порадовалась своей лени. Теперь он оказался очень кстати.

Лужи на выбоинах в асфальте глаз не радовали, а новые кроссовки было жалко. Опустив взгляд вниз, я констатировала, что, выходя из медцентра, забыла снять бахилы. И повторно возрадовалась. Накинула капюшон, застегнула молнию до подбородка и поняла, что теперь меня не узнает даже родная мать. Вспомнив мать, я сразу подумала, что она бы сказала, увидев меня сейчас. Конечно же, я похожа на чучело и занимаюсь всякой ерундой, вместо того чтобы заняться своей личной жизнью. И была бы совершенно права.

— Мне и так хорошо, — вяло успокоила я саму себя, мысленно вступив в бесполезный диалог с родительницей.

Размышляя о мамуле, я вышла на центральную улицу и стала с интересом оглядываться. Чуть впереди я увидела колодец, а возле него обреталась бабулька в теплой жилетке поверх бордового халата в цветах.

— Здравствуйте! — громко поздоровалась я, а старушка кивнула. — Я тут заблудилась немного, не подскажете, как деревня называется?

Бабка, судя по всему, мне попалась совершенно глухая. Орала я долго и упорно, а выяснить удалось только то, что зовут почтенную даму Мальвиной. А еще я узнала, что она плохо видит. И подсказали мне это даже не ее бифокальные очки, а то, что она пару раз назвала меня «милок».

Потеряв всякую надежду, я уже было собралась топать дальше, как вдруг раздался отборный русский мат и грохот ведер. Я повернулась и увидела на тротуаре дюжего мужика в семейных трусах, телогрейке и валенках. Мат был адресован собаке, что увязалась за ним и весело покусывала его за валенки, а взор свой колоритный житель села обратил на меня. Мальвина, перекрестившись, бодро подхватила ведра и весьма резво для своего возраста затрусила к дому с облупившейся синей краской.

— Мальвина глухая совсем, — заявил мужик, ткнув пальцем в сторону бабки. — Хотя она хитрая, чертовка. Как-то послал ее на три буквы, так она мне в ответ такое выдала. Вот и думай теперь… А тебе чего надо-то? Приехала к кому в гости, что ль?

— Я тут с дороги съехала. Наверное, заблудилась. Места у вас красивые, а не подскажете, как деревня называется? — малость струхнула я, потому как вид у мужика был зловещий, а места тут, по всей видимости, пустынные. И что здесь понадобилось Алле Камешковой?

Но мой собеседник неожиданно улыбнулся, продемонстрировав добрый нрав и отсутствие парочки зубов, и весело хлопнул меня по плечу.

— Так Петушки и называется, ей богу. Ты, наверное, в Звенячи ехала? Это дорога направо. Там деревня поболе будет, и школа имеется, и почта. А тут у нас по весне домов жилых мало, все больше дачники на лето приезжают. Места-то красивые, мама мия! Река, мост имеется. А хош, я тебе экскурсию устрою? Меня Костик зовут, — отвесил он мне поясной поклон, а я учуяла стойкий запах перегара и содрогнулась. Но тут в голове промелькнула одна мысль, и я принялась ее думать, пока Костик набирал воду.

— Петушки… Точно! А я все думаю, где название слышала. Тамара из Петушков! Вот это совпадение, — хлопнула я себя по лбу, а Костик неожиданно скис.

— Так ты к Томке? Мама мия! Вот, до чего я тебе скажу, баба вредная. Хоть и родня мне. Ой…

— У вас тут и Марфа имеется? — решила я сразить Костика наповал своими познаниями, а он, подумав, осторожно кивнул:

— Имеется, ей богу. Пошли, покажу.

Шагал он, как дядя Степа Великан, и я, хоть и имела рост выше среднего, едва поспевала за ним вприпрыжку. Повернув от магазина направо, я смогла констатировать, что деревня Петушки была не так уж и мала. Параллельно с центральной улицей шли еще несколько, спускаясь ближе к реке. Дома были разные: и старые, покосившиеся лачуги, и относительно новые кирпичные коттеджи за железными заборами.

Впереди я заметила машину Аллы, которая стояла возле очень старого дома. Двухэтажная конструкция, по виду сохранившаяся с дореволюционных времен. Высокое крыльцо, впрочем, подновленное недавно, резные наличники, двухэтажный флигель, немного покосившийся, но весьма живописный.

— Прямо родовое гнездо, — буркнула я, а Костик хохотнул:

— Ага, петушиное. Ты глянь на флюгер, мама мия. Тута твоя Марфа и живет. Только я к ней ни ногой, и не проси.

Я задрала голову и смогла лицезреть металлического черного петуха, который раскачивался на ветру и слегка поскрипывал.

Было в этом доме что-то зловещее и завораживающее, но подходить ближе я не рискнула. Во-первых, как я объясню свой интерес хозяйке, а во-вторых, из-за забора раздалось грозное рычание, а грозных собак я с детства боюсь. Папа № 1 говорит, что когда-то на меня с экрана телевизора гавкнул пес, потом я долго заикалась и меня даже возили к какой-то бабке-шептухе.

Вспомнив про шептуху, я подумала, что байки Тамары про колдунью конечно же не что иное, как бабские сплетни. И совсем было собралась задать вопрос Костику, как вдруг заметила, что он слегка нервничает.

— Нечего тут стоять. Мама мия, ей-богу, — как-то боязливо пробормотал он, делая мне знаки головой. — Нехороший это дом, вот покроешься коростой, будешь потом знать.

Костик торопливо зашагал дальше, а я припустилась за ним.

— Подождите, вы что же, тоже верите во всю эту чепуху с черной магией? Ну, послушайте, это же смешно. Разумный человек…

— Смешно не смешно, а леса здесь глухие, места тихие, пропадешь зазря. Иди вон к Томке, раз приехала. Тута ее дом, а мой напротив, — показал он рукой на крепкий бревенчатый домик с черепичной крышей и, слегка пошатываясь, побрел дальше. Кинув на меня прощальный взор, Костик исчез за грязным деревянным забором, который в нескольких местах покосился и в целом выглядел совсем печально. На заборе висела какая-то бумажка, и я приблизилась из чистого любопытства. Надпись гласила: «Звонок не работает. Кричите Коооостик!!!»

Усмехнувшись, я покачала головой, после чего замерла у ворот, не зная, на что решиться.

«Идти к Тамаре? Надоедливая тетка меня опять заболтает, да и что нового я услышу? Истории про магию и проклятия меня не впечатлили, но с какого перепугу Алла Камешкова приехала в Петушки?»

Тут я вспомнила про слова доктора Дениса — «петушок поможет» — и мне стало не по себе. Дом с черным петушком, деревня Петушки… Все сходится! Алла приехала сюда в надежде, что ей тут помогут. Но как? Вроде бы Тамара говорила что, Марфа лечит людей за деньги. Послал ее сюда доктор. Может, нетрадиционную медицину решили подключить, раз остеопатия бессильна? Хотя я даже не знаю, что там Алла лечит. А может, Марфа еще и порчу наводит? Тамара как раз на этом очень настаивала. Одни сплошные вопросы, а ответов нет. Ну и зачем мне вся эта ерунда? Славику я, чем могла, помогла, пусть дальше сам роет землю носом.

Словно почуяв мой скепсис на расстоянии, Славик возник голосом в ухе: гарнитуру я так и не достала и теперь выглядела сумасшедшей, которая разговаривает сама с собой. По крайней мере, проехавшая мимо на стареньком велосипеде рыжая дама в фуфайке так на меня и посмотрела. Заглядевшись, она чуть не въехала в глубокую по виду лужу, а я показала ей язык.

— Ну что, больному стало лучше, он перестал дышать? — съязвила я, с сожалением рассматривая свои кроссовки. Я их все-таки заляпала.

— Типун тебе на язык, — охнул Славик. — Хотя, знаешь, я еще легко отделался. С нами тогда в горы еще Писарев ездил, друг твоего отца. Лысый такой, помнишь?

— Они все лысые, — буркнула я. — И что?

— Умер на днях, — вздохнул секретарь. — Вернулись они с отдыха, он еще немного землю потоптал, а потом… Сердечный приступ. Говорил я ему: не пей, козленочком станешь.

— Что-то экспедиция у вас вышла очень неудачная.

— А что, если мы сейчас все по одному будем, ну, того… Как десять негритят, — задумчиво произнес Славик, а я закатила глаза. Его тяга к мистическому объяснению простых вещей меня всегда умиляла, но сейчас я не была настроена на дружеские беседы.

— Ладно, Писарева твоего, конечно, жаль, хоть я его и не помню. Но мне и о себе подумать надо. Знал бы ты, куда меня занесло.

Коротко изложив ему историю своего попадания в Петушки и сообщив, что два дела матерого сыщика Славки Старовойтова неожиданно слились в одно большое делище, я резюмировала:

— Короче, я сматываюсь.

— Может, ты все-таки зайдешь к этой тетке? Поспрашивай ее, что да как. Чем конкретно промышляет эта Марфа? Надо же мне что-то доложить Камешкову. А еще лучше — поселись у Тамары на пару дней, сходи к Марфе этой, как будто на лечение, авось чего и узнаешь.

— Тебе там что, в кефир что-то подсыпают? Как я здесь жить буду? — удивилась я чужой наглости.

— Понимаешь, мне лучше потянуть резину, пока Камешков решит вопросы с оформлением тачки. А потом и с разрешением на оружие, и с лицензией. А еще сегодня он пообещал, что все праздники и юбилеи их отделение полиции будет заказывать угадай у кого? Времена нынче кризисные, так что я бы не расстраивал клиента.

— Твой Камешков под коньячными капельницами и не то пообещает, — буркнула я. — Ты мне предлагаешь тут навеки поселиться, пить горькую с Костиком и следить за петухами и блудницами?

— Зря ты так. Я бы сам с удовольствием пожил на лоне природы. Ты же знаешь, как я люблю всю эту самобытную Русь: все эти оливьешечки, погребочки, клееночки на столе, грязный, будто уже выпавший ржавым, снежок, эти домишки, «Голубые огоньки», кильку в томате, отрывные календари с анекдотами, буфетный хрусталь.

— Ты так говоришь, словно Петушки — деревня, не имеющая равных, место неописуемых приключений и скрытых красот, — перебила я этого умника. — Тебя послушать, так жить тут — значит быть отмеченной невиданной благодатью. Покорно благодарю!

В продолжение нашего разговора я обратила внимание на то, что из дома Тамары появился маленький тощий мужичок в медицинской маске и с интересом уставился в мою сторону. Я машинально назвала его про себя Леонидом, после чего вспомнила, что он недавно падал с лестницы.

Решив не мозолить ему глаза, я отошла в сторонку, к дому Костика, и тут в телефоне запикала вторая линия. Сбросив Славика, я взглянула на экран и испуганно засунула телефон в карман. Но тут он снова истошно запищал: на мамулю у меня стоял звук пожарной сирены, но ей об этом знать не стоило. Отцов у меня много, а мамуля одна, оттого она еще ценнее и расстраивать ее ни к чему.

— Ты где? — с ходу взвилась мамуля, а я машинально подобралась: она терпеть не могла сутулящихся.

— На месте, — лаконично ответила я, кашлянув.

— Интересно, на каком? Разве что на том, что у тебя ниже спины. Мало по нему в детстве били. На работе тебя нет, раз уж сегодня выходной. А твой сосед Иннокентий заявил, что ты с утра умчалась и вид имела заполошный.

— Он слишком много знает, — проворчала я, а мамуля не преминула съязвить:

— Знает так много, но ничего не слышал об антиперспирантах. А еще он говорит, что ты ешь много сладкого. Видимо, не оставила скверную привычку выставлять мусорный пакет за дверь. Вся в отца.

Я хотела уточнить, в какого именно, но тут меня словно током шарахнуло:

— А как ты… Ты что, не в Ницце?

— Да, я сейчас в твоей квартире. Хотела сделать сюрприз, но не вышло. У тебя везде бардак, холодильник пустой, куда только отцы смотрят? И меня очень волнует вопрос, почему ты рассталась с Димочкой Ланским? Его папа — унитазный король области — звонил, жаловался, что такая невестка ускользнула.

— Я не могу с ним встречаться. Не позволяют обстоятельства, — деликатно попыталась я обойти неприятную тему.

— У тебя появился кто-то другой? — пошла в атаку мамуля.

Я хотела ответить, что кто-то другой появился у Димочки, а у меня просто появился мозг, но сочла лучшим пробормотать что-то невнятное. Незачем дразнить гусей.

— Дома поговорим, — неожиданно рявкнула мамуля, а я вздохнула.

Приплыли. Обычно мамулю калачом не затащишь на родину, и встречи наши все больше проходят на ее территории, то есть на Лазурном Берегу. И если ее принесло в родной город, тому должна быть веская, я бы даже сказала, мускулистая и загорелая, причина.

— Ты поссорилась с Антуаном? — кашлянула я, решив сменить тему.

— В свете последних событий я все больше склоняюсь к мысли, что его стоит называть Хуаном, — хмыкнула мамуля, а я поняла, что попала в «яблочко». — Я же тебе рассказывала, что мы занимались с ним на уроках фламенко?

Я промычала «угу», потому что ничего такого не помнила, но разочаровывать мамулю не хотелось.

— И что? Фламенко вас не сблизило, а наоборот? В том смысле… Все так неожиданно… Ты же говорила, что ближайшие полгода не собираешься приезжать, — протянула я, пытаясь понять, чего ждать от жизни.

И тут же испугалась своего вопроса, потому как мамуля могла подумать, что я ей не рада. Обычно после упоминаний своих бойфрендов родительница переходила к упоминанию отцов, а потом доставалось и мне. Сейчас я услышу, что она посвятила мне свою жизнь и молодость. И теперь имеет право пожить, как человек, что в ее понимании означало — на всю катушку.

Но сегодня мамуля была подозрительно кротка и покладиста, оттого нотации пропустила и просто заявила, что Хуана надо бы проучить. С этой целью она и приехала, а дата окончания ее побывки пока видится весьма расплывчато.

Признаться честно, я малость скисла. Конечно, я желала родной душе любви и счастья, но перспектива делить с ней квартиру, хоть и двухкомнатную, слегка пугала. Мамуля у меня ого-го, в том смысле, что женщина она во всех отношения видная и почти что идеальная. Рядом с ней я остро начинаю замечать свои недостатки, а кому такое понравится?

Когда люди впервые видят мамулю, они впадают в некое подобие транса: родительница эпатажно курит женскую трубку, широко экспериментирует с европейской пластической хирургией и постоянно меняет цвет волос.

Из-за неудачных покрасок и периодически зеленых волос мамуля часто ходит во всевозможных тюрбанах и тюбетейках. Наряды под них она подбирает соответственные: парчовые халаты, кимоно, штаны-гаремы и прочие многослойные великолепия из шелка и атласа.

Однажды я даже не узнала ее на улице, приняв за турецкого пашу. Впрочем, с нашей холодной весной мамуле не повезло: придется прятать пеструю феерию под верхней одеждой. Такую пытку ей долго не вынести.

Родная кровь всегда посмеивалась с моей работы и попыток быть материально независимой, предпочитая проводить время на пляжах в Ницце. После папы № 2 у мамули там осталась небольшая квартирка. По мнению родительницы, мне тоже следовало сосредоточиться на созерцании себя и поиске подходящего мужа, хотя все мужики были явно недостойны и моего мизинца. А созерцать в них, по ее словам, вообще нечего. Ей, конечно же, видней: опыт не пропьешь.

Ну, а коль выбирать мне все равно придется, то, по мнению мамули, лучше присмотреться к золотой молодежи или олигархам. С этой целью последние годы она все чаще звала меня к себе на пляж, где они с бабулей попивали коктейли под зонтиками.

Тут связь внезапно прервалась, как и поток моих мыслей, а телефон предательски выдал одну антенку. Видимо, пытаясь отойти подальше от Тамариных ворот, я забрела слишком далеко. За последним каменным домом как раз начиналась песчаная дорога, уходящая вниз. Видимо, это и был спуск к реке. Ловило здесь плохо, и я скоренько вернулась к дому Костика, еще не решив, стоит ли сразу перезванивать маме или лучше попытаться морально подготовиться к беседам за время дороги домой.

Глава 4

Во дворе Тамариного дома никого не было, и я решила быстрой савраской бежать к машине. Но тут калитка во двор Марфы открылась, и из нее показалась Алла. Я шарахнулась в сторону и с перепугу дернула калитку Тамары. Она оказалась открытой, и я, пригнувшись, ввалилась в чужой двор, надеясь, что из-за серости и мороси хозяева носа во двор не высунут.

Через секунду я услышала, как взревел мощным двигателем замечательный заграничный автомобиль и, взвизгнув покрышками, умчался вперед, в прекрасное будущее. И только я собралась покинуть гостеприимное укрытие, как сзади хлопнула входная дверь. От неожиданности я подпрыгнула, а на пороге показалась хозяйка дома: в темной юбке, шерстяной кофте, мужских носках и резиновых тапочках-миллионниках. В руках она держала очки, которые тут же нацепила, чтобы разглядеть меня.

— Кто здесь? Никак секретарша, из города? — ухнула она, подходя поближе. — А я гляжу, шастает кто-то. Думала, Костик, паршивец такой, дрова ворует. Хотела его шугануть метлой. Тут я заметила, что под мышкой она держала средних размеров метлу.

— Эээ… Меня сыщик прислал, я не секретарша, а стажер, — машинально отступила я под напором Тамары.

— Ну, слава богу, а я уже думала все, не дождусь. А сам-то он где?

— Служит Отечеству, — неопределенно ответила я, но Тамара вроде бы осталась довольна и покивала.

— Чего же стоим, в дом пошли, — спохватилась хозяйка. — Дело-то небыстрое. Улики собрать, то да се. Жить у меня будешь? А что, у меня комнат полно, ремонт хороший, душевая кабина имеется. А сегодня банька у нас, вон Ленька мой топит, вымоем тебя.

Не зная, как себя вести, я попыталась возражать, но Тамара ухватила меня за руку, и через несколько секунд мы оказались в просторной деревенской кухне.

Здесь горела старинная лампа под абажуром, и я смогла хорошенько рассмотреть убранство. В углу икона Богородицы, новенький пластиковый стол и стулья, добротной старой мебели в избытке, в буфете — сервиз «Сирень», нарядные занавески. Дом был большой, хоть и несколько старомодный. Но назвать жилище Тамары неуютным было бы грешно. А грешить я остерегалась.

— Поживешь недельку на воздухе, вон тощая какая и бледная, — радовалась пожилая женщина. — Я тебя откормлю, сыщик твой мне еще спасибо скажет. Командировка выйдет что надо.

«Бинго! Командировка! Я скажу мамуле, что я в командировке. Конечно, жить неделю у Тамары мне и в страшном сне не привиделось бы, но переночевать здесь вполне можно. Смогу выгадать целый день. А завтра Антуан примчится за мамулей. Ну, или хотя бы позвонит ей. Она сменит гнев на милость и на время отстанет от меня с разговорами про замужество и внуков».

Приняв решение, я повеселела, и отправила мамуле сообщение. Суть его заключалась в том, что я в командировке за городом, где плохо ловит связь. Но сердцем я дома, рядом с ней. Телефон я на всякий случай сразу же отключила.

Тамара принялась накрывать на стол, а я размышляла, как бы половчее узнать про дела Марфы и завтра же свалить из этой злосчастной деревни. На столе появились картошка, хлеб, из подпола Тамара вытащила банку кислой капусты, из холодильника — сало и холодец. Пошарив в кухонном шкафчике, Тамара извлекла на свет пыльную бутылку, любовно ее огладила и водрузила в центр стола.

— Натурпродукт, на перегородках грецких орехов, двойной перегон. Чистая, как слеза. За почин хорошего дела грех не выпить. Давай ближе знакомиться, — без перехода предложила хозяйка. — Я Тамара Ивановна, в магазине в Звенячах продавщицей работала до пенсии. И муженек мой, помнишь? Леонид. Он в колхозе трактористом был, пока не развалился колхоз. Потом птицу разводить стали, яйца, мясо. Жить-то надо. Болеет мой супружник, правда. Да я уж рассказывала тебе. А тут еще с лестницы вниз. Все по врачам…

Тамара вновь принялась мне пересказывать историю петушка, падения Леонида с лестницы, не забыла и про гибель кур, после чего пошла на второй круг и снова завела песнь про слабый иммунитет мужа. По всему выходило, что подорван он был именно Марфой, наславшей на семью Ивановых проклятие. Из-за этого муженек теперь вынужден ходить в маске, дабы не подхватить еще горшую хворь.

Только тут я поняла, что в кухне как-то незаметно материализовался и сам Леонид, видимо, привлеченный ароматами жидкости с градусами. Он промычал из-под маски что-то приветственное и пошевелил ушами. Но Тамара, нахмурившись, бутылку от него отодвинула, а я вспомнила, что болезный не пьет. Хозяйка достала две стопки, протерла полотенцем и наполнила их пахучей жидкостью. Я пыталась отнекиваться, но Тамара заявила, что меня нужно продезинфицировать с дороги:

— За наш успех.

После чего мы выпили, потому что за успех грех не выпить. И только тут я вспомнила, что я не пью. Девушка я городская, интеллигентная. Конечно же, под настроение могу выпить коктейль или бокал сухого вина, но вот с крепкими напитками совсем не дружу. Свое поведение в тот вечер я могла объяснить только взвинченными рассказами Тамары нервами да неожиданным появлением мамули.

Нервам от самогона лучше не сделалось, а вот желудок «завопил», что я слегка погорячилась.

— Ну что, дочка, преломим хлеба? — крякнула Тамара. Я приналегла на холодец, а Леонид, как тот Пятачок с повязкой на лице, попытался съесть картошину, но успеха не возымел. Тамара закусила капустой и снова села на любимого конька:

— Такой дом у Марфы, это вам не жук начихал! Ты не гляди, что с виду старинный, внутри там ремонт городской, евро на евре. Кухня современная, ламинат. Жена Костика у ней пару раз была, говорила. Она когда-то его пить хотела отучить, так Марфа ей травку какую-то давала. Только Костик эту травку мигом в чае вычислил и заявил, что травить себя не даст. Вроде как мужика рюмки лишить — это как кота кастрировать. Оттого жена плюнула и в город уехала, у них там квартира. А этого непутевого тут оставила, чтобы птицу разводил. Приедет раз в месяц, особенно летом, с огорода наберет и тю-тю. Костик хозяйственный, хоть и алкаш.

— Давайте про Марфу, — вернула я ее к интересующей меня теме.

— А что Марфа? Живет и здравствует. При ней еще работник живет, Василий. Весь косматый, одни глазищи черные торчат. Если его на улице ближе к ночи встретишь, жуть берет. Он у ней и за водителя. У Марфы машина имеется, в город по делам ездит. Небось для обрядов своих что-то закупает. А недавно у ней домработница появилась, молодая совсем, да немая. Бабы пытались ее на остановке разговорить, что да как, а она мычит и головой мотает. Хворая. Почитай, каждый день ездит, убирает, готовит, летом на огороде. Сама-то Марфа уже старая, видать, нелегко дом обслуживать. Она еще и гостевой домик в конце участка год назад поставила. А что? Раз денег куры не клюют. Там у нее иногда ночуют, я свет в окошке порою вижу. Машины оставляют во дворе. А законная ли у нее деятельность? Вот в чем вопрос! — подняла Тамара кверху указательный палец, а Леонид внезапно закивал, хотя со стороны показалось, будто у него начался приступ эпилепсии.

Сначала я пыталась записывать информацию в блокнот, выданный мне Тамарой, но вскоре перестала обращать внимание на ее бормотание и вроде бы даже начала дремать. Что было неудивительно, учитывая насыщенный день.

Решив меня взбодрить, говорливая хозяйка вспомнила про баню. Я же вспомнила про свою машину, и Тамара посоветовала отправить за ней Леонида. Трактор-то он всего один раз в реке топил, так что домчит ее сюда с ветерком.

Я решила, что машине будет безопаснее в лесу, чем в объятиях Леонида, и переключила внимание хозяев на баню. Хотя с детства терпеть ее не могла. Папа № 2 всегда твердил: «Тех людей, которые нам не нравятся, мы посылаем в баню, а тех, кто нравится, зовем в сауну». С возрастом смысл поговорки перестал от меня ускользать, но стойкая нелюбовь к бане сохранялась.

Обижать хозяев я не хотела, оттого покорно потопала в добротное деревянное строение в конце огорода. Не переставая вещать, Тамара хорошенько поддала, вылила на меня пару ведер воды, отхлестала веником, натерла мочалкой из лыка, выдала мне банный халат и, оглядев дело своих рук, заявила:

— Ну вот, другой разговор. Хоть румянец появился. Пойдем, я тебя в дочкиной комнате положу.

Выделенная мне комната с бревенчатыми стенами и маленьким окном оказалась неожиданно уютной. В углу стояла старая деревянная кровать с резной спинкой и горой подушечек, прямо над ней — тоненький коврик с елочками, на дощатом полу лежали яркие половики. Я словно попала в избушку Бабы-яги и, рухнув на постель, мгновенно уснула под аромат развешанных по стенам сухих трав.

Глава 5

Сквозь сладкий сон мне пару раз казалось, что за окном воют собаки, но сил встать и посмотреть на улицу я в себе не нашла. А вот пробуждение мое приятным мог бы назвать только самый рьяный оптимист. Не успев окончательно проснуться, я вспомнила, где я и что со мной, погоревала, что качусь вниз по социальной лестнице, призвала себя не раскисать, села, распахнула глаза и… увидела самого черта. Прижавшись плечом к оконному стеклу, он буравил комнату маленькими глазками, а нос-пятачок резво двигался, оставлял на стекле испарину.

— Чур меня, — охнула я и поспешила опять зажмуриться. Когда я снова решилась приоткрыть один глаз, физиономия в окне отсутствовала. Привидится же такое! Глянув на часы с кукушкой, висевшие напротив кровати, я охнула: девять часов, а я дрыхну. Хорош сыщик…

В кухне послышались голоса, я торопливо оделась и покинула свою комнату. За столом сидел Леонид и вяло ковырял ложкой манную кашу. Тамара суетилась у плиты, а на скамейке у входа притулился Костик, обмахиваясь меховой шапкой. Только тут до меня дошло, что это его физиономию я видела в окне пару минут назад.

— С добреньким утречком, Дарка, — пропела Тамара, лучезарно улыбаясь, а я чуть не поперхнулась поданным мне чаем. Так по-дурацки меня еще никто не называл.

При моем появлении Костик неожиданно оживился:

— Проснулась, стало быть. А я говорю Томке, жиличка-то уж не спит, можно стол накрывать. Томка, ты бы налила, ей-богу! Мама мия, ну вот хоть за знакомство. А я Леньке сегодня помогу забор поправить.

— Изыди, пропащий. Свой поправил бы. Видишь, гостья у меня? Городская, культурная, тут понимать надо.

— Нагрянули в гости Тюха, Матюха и Колупай с братом, — заржал Костик, а Тамара дала ему подзатыльник.

— Гость — от Бога, так грузины говорят, а они врать не будут, — объяснила она заглянувшему на огонек соседу.

— Знамо дело, вино-то у них какое, а? — закивал он. — Потрясная вомен, чтоб я так жил, мама мия! И по какой нужде к нам? А я мужчина в самом расцвете…

— Я вот еще одну грузинскую поговорку знаю. Бешеную собаку где убьют, там и закопают, — рыкнула на соседа Тамара.

— Скажите, Костик, — решила и я поубавить радость этого неандертальца, — вы в отпуске или как? Это я к тому, что мужчине в самом расцвете следует не в деревне сидеть, а трудиться на благо родины и семьи. Я вот, к примеру, девушка с запросами.

— Не трудящийся я, — мгновенно заскучал Костик, погладывая в окно. — На инвалидности.

— Что так? — искренне изумилась я, потому как никакой болезни у него не наблюдала: румян, бровями союзен. Да и косая сажень хоть и с натяжкой, но имелась. Разве что уже успел опохмелиться. Но алкоголикам инвалидность, насколько я знала, не положена.

Тамара, язвительно кивая в такт словам страдальца, вмешалась, внеся сумятицу в мою гудящую после самогона голову.

— На мозги он хворый. Ты его не слушай. Это мамаша у него была на инвалидности, тетка моя двоюродная, а он за ней присматривал. А теперь уже год как мамаши нет, а он все в образе. Вот, терплю. Какой-никакой родственник, хоть и седьмая вода на киселе.

Заслышав про почившую мамашу, я застыдилась, обижать Костика уже не хотелось, и я сочувственно заметила:

— Да-а…

Тут с улицы послышался звук подъезжающей машины, хлопнула дверца, а через минуту кто-то зычным мужским голосом стал звать Костика. Видимо, строго следуя инструкции на бумажке. Навострив уши и враз сделавшись похожим на филина, инвалид по разуму быстро схватил шапку — и был таков.

— Костику про наше дело лучше ни-ни, растреплет по всему району, — многозначительно произнесла Тамара, а Леонид что-то хрюкнул под маской.

— Конспирация превыше всего. А что, много тут жителей у вас вне сезона? — сурово сдвинула я брови и решила поддержать светскую беседу.

— Да нет, в основном пенсионеры. А они почти все перемерли от такой-то жизни.

Тамара вздохнула и принялась загибать пальцы:

— В конце деревни Лизавета живет, что коз держит. Но она не сказать что старая. Лет на десять меня моложе. Отец у нее был в колхозе главный, так жила, как царица. А сейчас все жалуется. Бабка Мальвина, Настасья Павловна, Райка с мужем, еще у реки пара домов жилых. А молодежи мало, вот летом да, все дома, почитай, заняты. Ребятишки туда-сюда на велосипедах гоняют, у реки не протолкнуться. У нас, кстати, по вечерам посиделки, пока огород не начался. Так, что-то вроде клуба пенсионеров. Собираемся друг у друга по очереди: чаепитие, лото, домино. Со мной, может, пойдешь?

Я содрогнулась, представив себе эту дикую и безудержную вечеринку, а Тамара продолжила:

— Будет тетка Елисеевна с дедом Фомой, хромой Елизар с бабушкой Сергеевной. С пригорка они. Сегодня собираемся у Райки-ботаника, она все цветы разводит разные. У нее как раз именины были, вот и отметим по маленькой. Они тебе тоже про Марфу порасскажут. Леньку я с собой не беру, вдруг заразу подцепит. И так весь исхудал, почти не ест. Он у меня, точно птаха божья, клюнет пару зернышек…

Наскоро позавтракав под рассказы про птаху, я решила отправиться за машиной, всерьез опасаясь найти ее на ободах. На улице включила телефон, заранее ужасаясь последствиям моего поступка. Так и есть — восемнадцать пропущенных вызовов. Отцы, Славик, а остальные четырнадцать от мамули. Пробормотав себе под нос «Ой, мамочки», я набрала Славика, но он взял трубку и прошептал, что отдыхает на электрофорезе.

Возле ворот соседа стояли старые оранжевые «Жигули», а рядом маячил радостный Костик уже в новой лисьей шапке и шортах в горох. Как видно, голова была его слабым местом, оттого всегда мерзла.

— Дарка, радость-то какая! У меня тоже гость. Вот, пожаловал на постой, так сказать. Уже второй раз приезжает, и все у меня останавливается. Хороший мужик, рыбалку уважает. Правда, пьет мало, а это странно… Места ему наши нравятся. А я сейчас в магазин смотаюсь, борщеца сварю. Один-то жил, как волк бродячий: что поймаю, то и съем. А с гостем — другое дело. А если под борщец налить…

Тут Костик блаженно закатил глазки, а из двора показался гость, но радость Костика все еще оставалась мне непонятной. Мы с гостем немного поразглядывали друг друга: он с интересом, а я без удовольствия. Потому что разглядывать там было нечего. Коротышка в синем трико, лет пятидесяти от роду, выглядел, безусловно, пройдохой. Судя по всему, он стеснялся своей лысины и безуспешно пытался маскировать «озерцо надежды» на темечке редкими волосами.

Костик сделал попытку нас познакомить, три раза переврал мое имя, назвав меня Дашкой, Динкой и Дианкой. В конце концов он плюнул и пошел в сарай за велосипедом.

— Федор Степанович Кукушкин, — с легким полупоклоном представился гость, а я узнала голос, что зазывал Костика. Голос совсем не вязался с тщедушным обликом владельца, оттого немного раздражал. — Вот, решил отдохнуть на свежем воздухе. Как отпуск — сразу сюда. Дом хочу присмотреть, вот и осматриваюсь. Места тут красивые, да?

Я покивала, не зная, как культурно отделаться от Кукушкина, но тут зычно обозначился покончивший с электрофорезом Славик. На его звонок у меня давно стояла ария Мефистофеля в исполнении Магомаева, что слегка озадачило встрепенувшегося Кукушкина.

— Я чуть с ума не сошел, набирал тебе вчера, а телефон отключен. Мне мамуля звонила, — с ужасом в голосе заявил Славик. — Спрашивала, что у тебя за дела. Я прикинулся валенком: лечусь, ничего не знаю. По-моему, она была недовольна.

— Это ее обычное состояние, — утешила я страдальца и, сунув в ухо гарнитуру, потопала в начало деревни.

— Ну что, ты расспросила местную голытьбу про эту Марфу?

— Надо быть добрее к людям, авось к тебе и потянутся, — укорила я Славика и пересказала ему местные байки. — Мне кажется, местные завидуют благосостоянию Марфы, вот и сочиняют небылицы. Короче, одни бабские сплетни. Все, как ты любишь.

— Говорят, что люди, не любящие сплетен, обычно не интересуются своими ближними, — не остался в долгу Славик.

— Слышь, человеколюбивый, я отчаливаю. И, в отличие от твоего хронического насморка, возвращаться не намерена. Я свое обещание выполнила: съездила, посмотрела, разузнала.

— Нет, так не честно, — загнусил секретарь. — И за это мне пахать все летние субботы? Ты эту Марфу даже в глаза не видела. Зашла бы к ней, вроде как по нужде. Мол, болею, дитя зачать не могу, помогите Христа ради. Вотрись к ней в доверие, расспроси про ее способности.

— Ты что, решил не дожидаться весеннего обострения и начал радовать меня уже сейчас? Наивный чукотский парень. Даже если Марфа замешана в нехороших делах, станет ли она об этом рассказывать первой встречной?

За разговорами я дошла до своей «ласточки», с облегчением осмотрела ее и решила еще чуточку пройтись. Извилистая дорога, на которой стояла машина, вела к лесу. Немного углубившись, я поняла, что она огибает улицу с тыльной стороны. То есть к дому Тамары я могла вернуться этой же тропой, только зайти со стороны огорода. Если честно, я не помнила, есть ли там какое-то ограждение, но справедливо рассудила, что перемахнуть через забор в джинсах я вполне смогу. Свою машину я решила не светить перед общественностью: тачка дорогая, возникнут вопросы.

Сегодня вопреки всем прогнозам жизнерадостно светило солнце. Птички в лесном массиве оживились и что-то бодро чирикали. Я даже робко предположила, что услышу соловья, но гадкий Славик заявил, что соловей прилетает ближе к середине мая и петь начинает только через семь дней после прилета.

— Чтоб ты так рабочее расписание помнил, — буркнула я, давая «отбой». И с наслаждением вдохнула чистый воздух. И тут я заметила, что как раз дошла до дома Марфы. Никакого ограждения, кроме кустов, в конце ее участка не было. Сразу за участком начиналось поле, судя по всему, то самое, колхозное, которое когда-то бороздил Леонид на своем агрегате.

Высунув шею, я попыталась рассмотреть небольшое бревенчатое строение в конце огорода. Наверное, гостевой домик, что не давал покоя местным. Тут я вспомнила, что соседний участок принадлежит Тамаре, и, если я немного постою на нем, рассматривая дом Марфы, ничего страшного не случится. В случае чего скажу, что я Тамарина родственница.

Я шагнула к молодым сосенкам, за которыми начинались заросшие порослью клена владения моей хозяйки, присела на корточки и стала вглядываться. Если честно, ужасно хотелось увидеть Марфу. Почему-то я представляла ее себе крючковатой старухой с черными глазами, похожей на зловещую цыганку.

При солнечном свете дом с флигелем не выглядел ужасающим, и я даже позавидовала его обитателям. Такой терем, да на свежем воздухе, да у реки — живи да радуйся! Никакого движения во дворе не было, поэтому разглядывала я только гостевой домик, покосившуюся за зиму теплицу и баню-бочку.

Я совсем было собралась покинуть свое убежище, как прямо надо мной внезапно каркнула ворона, дверь бани заскрипела, и из нее показался рослый пожилой мужчина в черной рубахе. Он стоял ко мне спиной, но даже из-за спины я видела его косматую бороду и длинные седые волосы. И вдруг он резко повернулся и уперся взглядом аккурат в то место, где я сидела в кустах. К моей чести, отреагировала я мгновенно: припала к земле, встав в планку. Ох, не зря мой тренер всегда твердил: в любой непонятной ситуации стой в планке. Ему, конечно, легко говорить, с его-то мышцами. А мне от планки одно расстройство и трясущиеся запястья.

Теперь я не могла видеть мужчину целиком, а обозревала лишь его ноги в галошах. Оставалось гадать: заметил ли он меня, смотрит ли еще в мою сторону? Жаль, я его как следует рассмотреть не успела. Наверное, это тот страшный работник, про которого рассказывала Тамара, намекая, что он у Марфы не только работает, но и в примаках живет. Однако мужчине, судя по выправке и фигуре, чуть больше пятидесяти. А Марфа вроде бабуля уже за семьдесят.

«Ну и нравы царят в здешних местах…»

За всеми этими мыслями я совсем забыла, что продолжаю стоять в планке, но руки предательски задрожали. Ноги мужчины пришли в движение: к счастью, он уходил. А я решила медленно отползать назад, не делая резких движений.

Когда я уже почти покинула гостеприимные сосенки и присела на корточки, собираясь выбраться на дорожку, сзади послышался скрип велосипеда. Я вскочила, охнула, не удержалась на трясущихся ногах и плюхнулась прямо попой на дорожку. Копчик заныл, я выругалась про себя и недовольно оглянулась, приготовившись нелицеприятно высказаться в адрес велосипедиста.

Но тут охнуть пришлось второй раз: прямо передо мной стояла инвалидная коляска, а в ней сидел симпатичный парень. Точнее, сначала коляску я даже не разглядела, уставившись на ее хозяина, озадаченного моим эффектным появлением.

Я оценила безупречный классический профиль парня. Голубая жилка пульсировала прямо у него над бровью, придавая мужественному и волевому лицу напряженное выражение. К тому же он был блондином, а я всегда испытывала к ним слабость.

— Простите, — пробормотала я, не зная, как начать разговор. Парень-то молчал, не особо мне помогая, и я принялась неловко отряхиваться.

— Не ожидал встретить тут такую красивую девушку. Вы любительница флоры или фауны? — неожиданно хорошо улыбнулся он. — В том смысле, вы одуванчиками интересуетесь или стрекоз ловите?

— Я, собственно, да… стрекоз, — ответила я на его шутку, растянув свой рот от уха до уха. Своей улыбкой я гордилась, так что и продемонстрировать зубы лишний раз не грех.

— Отлично, я тоже их люблю. Правда, они сейчас только появляются. Видимо, ждали тепла. Ну, давайте знакомиться, раз уж мы так удачно встретились в этом забытом богом уголке. Я Артем, 28 лет, не женат, не привлекался.

— Дарина, — смеясь, протянула я ему руку. Он ее легонько сжал своей широкой теплой ладонью и предложил немного прогуляться.

Я заметила, что передвигается мой новый знакомый с трудом: дорога была неровная, на ней то и дело встречались камни и валялись прошлогодние сухие ветки. Чтобы не смущать парня, я старалась двигаться медленно, поэтому прогуливались мы с видом праздных туристов и успели вволю наобщаться.

Решив не пугать Артема своими историями, я ограничилась рассказом про родственницу Тамару, которую я приехала проведать. Упоминать Марфу не рискнула, но на ловца и зверь бежал. Оказалось, Артем как раз к Марфе и приехал. Знакомые посоветовали ему обратиться к целительнице, чтобы попробовать решить его проблему с ногами. Я решила не спрашивать, что за беда у него с ними приключилась, но Артем сам завел об этом речь.

— Пытаюсь ликвидировать последствия давней травмы, — улыбнулся он, но в его словах звучала затаенная горечь. Правда, парень тут же взял себя в руки и принялся веселить меня забавными историями из жизни фрилансеров. Оказалось, Артем уже давно работает программистом, потому что такая работа позволяет ему вести комфортный образ жизни, да и в офис каждый день ездить не надо.

— Я из династии врачей, даже когда-то сам мечтал стать медиком — но, увы. Зато у врачей теперь часто бываю, — развел он руками, — так что надо четче формулировать свои желания.

— А что же здесь? Неужели нетрадиционная медицина способна помочь лучше обычной?

— Если честно, я не верю во всякую «чертовщину», но, как говорится, на войне все средства хороши. Я хочу ходить, как раньше, так что пробую все. Пока не знаю, чем порадует местная целительница: только сегодня приехал, точнее, меня привезли. Друг, что посоветовал эту женщину. Марфа, кажется? Вроде как соседка его матери тут лечилась, осталась очень довольна. Вот, сумку поставил в гостевой дом и решил немного прокатиться. Все равно целительница принимает ближе к обеду. Так домработница мне на бумажке написала. Кажется, она немая.

— Я и мужчину во дворе заметила, — закинула я удочку.

— Ага, угрюмый тип. Может, родственник? Хотя нет. Наверное, рабочий. Вроде во флигеле живет. Поговорить не с кем. Даже не знаю, насколько меня хватит. Хотя работать я могу удаленно, воздух здесь прекрасный. Так что, возможно, задержусь на пару дней. А ты надолго к тетке?

— Сегодня домой, — с некоторым сожалением отметила я, а Артем вздохнул:

— Жаль, только я начал думать, что мой приезд сюда был не такой уж плохой идеей…

— Давай обменяемся телефонами, — предложила я, когда мы, сделав еще пару рейсов туда-назад, вернулись к огороду Марфы. Пока Артем доставал телефон, на тропинке показалась мужская фигура, и через минуту я констатировала, что гость Костика тоже выбрался на прогулку. Странно, что отправился он не к реке, а к полю. Впрочем, на шее у него был бинокль, а сам он, натолкнувшись на нас с Артемом, слегка смутился и невнятно пробормотал, что любит наблюдать за птицами.

— А прекрасная девушка Дарина наблюдает за стрекозами, — засмеялся Артем, видимо, пораженный обилием юных натуралистов на квадратный метр. Кукушкин вопросительно уставился на меня, а я быстро перевела тему, посоветовав Кукушкину поискать в здешних лесах кукабару. Нервно оглядываясь, он потопал дальше, теребя бинокль.

Артем глянул на часы, и я поняла, что ему пора. Проводив его до огорода, где была вполне сносная дорога к дому, я поспешила к своей машине. И вот тут меня настиг звонок мамули. Она собралась ехать по магазинам, но еще не обменяла валюту. Так что ее в спешном порядке интересовал вопрос, где я храню наличность.

— Деньги в шкатулке, — быстро ответила я, опасаясь допроса с пристрастием, но мамуля была всецело поглощена предстоящим шопингом.

— Я тебе занавески на сайте присмотрела, закачаешься! И текстиль надо поменять, он очень мрачный. Ну и так, по мелочи… Ладно, жду тебя дома.

Тут я подумала, что на мамулины аппетиты моих денег в шкатулке может не хватить. Женщина она широкая в своих проявлениях. На что безбедно жила мамуля, оставалось для меня загадкой. Мне кажется, отцы продолжали платить ей алименты на мое содержание до сих пор, но спрашивать про это я не решалась. Официально мамуля была дизайнером, но чересчур оригинальным: она скупала новые дизайнерские шмотки в европейских бутиках и шила из них набивных котов. Короче, Дольче и Габане не снилось…

Мамуля утверждала, что коты разлетаются, как горячие пирожки, но я подозревала, что дебет с кредитом у нее сходится редко. Парочка котов с прошлого года жила у меня на диване, пугая выпученными глазами из пуговиц и брендовыми ярлычками, вводящими в ужас любого, кто знал цены на люкс.

Тамару я застала во дворе. Она как раз собиралась его подметать, а Леонид еле-еле постукивал топориком по чуркам, валявшимся у бани. Узнав, что я собралась в город, Тамара всплеснула руками.

— К сожалению, вынуждена вас покинуть. Основная моя работа — это организация праздников. А у сыщика я пока только подрабатываю. Так что информацию я собрала, фото сделала, а дальше уже он сам с вами свяжется.

— Как так уезжаешь? Или тебе комната не понравилась?

— Нет, все отлично. Ну, тут работы уже нет, а там…

— Так мы тебе и тут найдем. Сам Бог тебя послал, не иначе. Давай-ка мы моему Леньке юбилей организуем. У него в конце мая 60 лет. Как родился в мае, так и мается, бедный. Ну, да чего там… Не ссытся — и ладно.

Тут Тамара замолчала, уставилась в одну точку и смахнула скупую слезу.

— Ты не думай, деньга на кармане есть, — спохватилась она. — У меня дочка с зятем свою фирму имеют, стройматериалы. Она мне давно твердит, чтобы я занялась праздником, говорит, все оплатит. А я вот никак не соберусь. У нас тут в Звенячах кафе есть, хорошее, просторное. Будет человек двадцать-тридцать, не больше. Нужно программу сообразить, ведущего там, конкурсы интересные. Чтобы карандашом привязанным в бутылку попасть, шарики попами лопать. На дочкиной свадьбе делали — обхохочешься! Тамада был хороший, и конкурсы интересные. Возьмешься? А я Костику как раз так и сказала: подруга это дочкина, из-за Ленькиного праздника приехала. Как знала. Заодно и Марфу продолжишь окучивать.

Я никогда не умела отказывать людям, из-за чего всегда страдала. Конечно, работать я могу и удаленно: мой ноутбук всегда со мной. На пару дней в офисе меня может заменить Людочка, да и Верка поможет, давно рвется в замы. Собеседования и совещания сейчас все больше проводят в онлайне.

Опять же мамуля с занавесками ждала дома, а здесь симпатичный Артем. С удивлением я отметила, что парень меня очень заинтересовал: образованный, красивый, с чувством юмора. Если честно, про то, что он передвигается в коляске, я даже позабыла. Последнее время мамуля так усердно сватала мне всех отпрысков своих богатых знакомых, что от нахальной золотой молодежи меня уже тошнило.

Немного помявшись у ворот, я решила посоветоваться со Славиком:

— Конечно, оставайся! — воодушевился секретарь. — Камешков говорит, его жена что-то затевает. Пока он в санатории, она стала подозрительно покладистой, а это, по его словам, не к добру.

— Толик опасается, что она узнала про наследство и теперь ждет, когда он официально вступит в права? Тогда и разводиться не жалко.

— Ага, а если она с любовником задумала Толика укокошить? Дождутся наследства, а потом отравят его крысиным ядом.

— И сразу же отправятся в тюрьму.

— Совсем необязательно убивать самим. Вот тут и Марфа…

— Тут уж лучше бы киллер, — тяжко вздохнула я. — Все с этой Марфой точно с ума посходили. Пойти, что ли, глянуть на нее?

— А я могу контролировать Верку и Людку, — поддержал мою затею Славик. — Ноут у меня есть, пусть звонят. Мне в санатории всего пару дней осталось, а там я возьму все в свои руки.

Конечно, руки Славика меня не очень устраивали, но я подогнала машину к дому и обрадовала Тамару, что остаюсь еще на денек. Леонид с уважением оглядел мою машину, а я, спохватившись, беспечно махнула рукой:

— Взяла у бойфренда на выходные.

Тут же с сожалением подумала, что вещей с собой у меня кот наплакал. В машине я всегда возила деловой костюм и туфли на шпильке, но здесь это добро вряд ли пригодится. Зато походная косметичка и несессер с предметами первой необходимости, вроде запасного белья и зубной щетки, порадовали. Привычка держать наготове набор для внезапных командировок и ночевок у друзей в очередной раз выручила, и я привела себя в относительный порядок. Деревенский воздух действовал на меня благотворно, и отражением в зеркале я осталась довольна.

Глава 6

День продолжал радовать ярким солнышком, а на обед Тамара напекла целую гору блинов с мочанкой. Я сообщила «клиентке», что хочу пробраться в логово врага, чтобы разжиться сведениями, но не знаю, как подступиться к Марфе. Хозяйка, подумав, заявила, что лучше не упоминать о нашем родстве, а просто сказать, что я снимаю у нее комнату. Короче, сослаться на сарафанное радио.

Решив заняться этим во второй половине дня, я позвонила на работу и раздала всем необходимые указания, потратив на это битый час. После чего устроилась на лавочке у дома, подставив лицо солнышку, и попыталась просмотреть корпоративную почту. Костик, отведав борщеца, отирался возле забора, упорно игнорируя язык классиков и прибегая к нецензурным выражениям. Завидя меня, он застеснялся и расцвел улыбкой:

— А я вот тут решил начать дачный сезон. Деревце посадить. Яблоня карликовая, а яблоки — с твою голову.

Судя по тому, как заплетался его язык, он все-таки перепутал жизненные цели и вместо дерева сегодня посадил печень вместе с Кукушкиным. Кстати, последнего поблизости видно не было. Скорее всего, отправился на рыбалку.

Весна определенно была лучшим временем для садоводства. Но так как своей земли у меня не было, копаться я предпочитала в себе. Чем сразу же и занялась, подумав, что вместо саморазвития и повышения внутренних вибраций (это во мне заговорил папа № 3, не иначе) снова трачу время на глупости.

Я пожелала Костику удачи в праведных трудах и решила попытать счастья у Марфы. Шла, беспричинно улыбалась и вдруг отчетливо осознала, как мало человеку нужно для счастья: солнце, чистое небо, свежий ветер перемен. Впрочем, где-то вдали маячил и призрачный образ прекрасного принца, но об этом думать я себе пока запретила. Незапланированный отпуск в деревне Петушки начинал мне нравиться.

Во двор Марфы я входила с опаской: где-то там жила собака, и встреча с ней не входила в мои планы. Наверное, днем пса привязывали, потому что его присутствия я не обнаружила. С тоской потопталась у дверей, не зная, куда стучать или звонить. Пока я думала, дверь распахнулась, и я увидела молодую веснушчатую девицу в косынке, холщовом переднике поверх темного платья в пол. Я поздоровалась и улыбнулась. Вместо приветствия она издала невыразительное бурчание и недовольно зыркнула на меня из-под насупленных бровей.

Вспомнив про немую домработницу, я попыталась знаками показать, что мне нужно в дом. Либо пантомима моя успеха не возымела, либо домработнице были даны указания никого не впускать, но стояла она насмерть. Я принялась мычать, зачем-то показала себе на живот, потом скорчила гримасу, простонав «болит», а девица, ухмыльнувшись, закатила глаза.

И тут в соседних кустах что-то громко затрещало, судя по звукам, там пробирался карликовый слон. Я сразу же поняла, что это собака, и, оттеснив девицу с криком «ой, мамочки», влетела в переднюю. Сразу же попала ногой в стоявшее там ведро, к счастью, пустое, зацепила какой-то хлипкий стеллажик с жестяными банками, и вот тут уже шума наделала прилично.

Под канонаду падающих снарядов дверь в передней открылась и на пороге показалась сама хозяйка. То, что это Марфа, я поняла сразу, хотя она даже отдаленно не напоминала тот образ, что сложился в моей голове. Полностью седая, высокая, с правильной осанкой. Чувствовалось в ней какое-то скрытое достоинство, и выглядела она моложе своих лет. Одета была в широкие брюки и клетчатую рубашку, а в руке держала дымящуюся сигарету. На меня она посмотрела с сомнением, словно прикидывая, вышвырнуть меня сейчас же или велеть слово молвить.

Решив не ждать милостей от судьбы, я стряхнула ведро с ноги, боязливо покосилась на дверной проем и спросила, может ли она меня взять на лечение. Марфа высунулась в дверь и гаркнула: «Василий, привяжи пса!» — потом еще раз внимательно меня оглядела. Я силилась улыбаться, стараясь иметь вид лихой и развеселый.

— Допустим, — протянула она, принявшись поднимать банки, — и что у тебя?

— Бесплодие замучило, — ляпнула я первое, что пришло в голову, и только потом поняла, что это не в голову пришло, а бредовые идеи Славика пустили во мне ростки и заколосились буйным цветом.

Марфа удивленно приподняла брови, а я, осознав всю абсурдность подобного заявления, принялась лепетать:

— Ну не то чтобы совсем, просто… ну, как превентивная мера, понимаете? У меня по женской линии у всех с этим проблемы были. Вот я решила не дожидаясь, так сказать, вдарить по врагу.

— Вдарить-то можно, — усмехнулась старуха, кивком приглашая меня в дом, — только нет у тебя никакого бесплодия. Одна дурость. Ну да ладно, посмотрим…

Тут я с ней была полностью согласна, но дурость она лечить вряд ли возьмется, а втереться к ней в доверие нужно. Образ недалекой блондинки будет очень кстати: от дурочек не ожидаешь подвоха и можешь сболтнуть лишнее. Надо хотя бы попытаться узнать, какого рода услуги она оказывает.

Попав в дом, я принялась вертеть головой по сторонам, ожидая увидеть куриные лапки, развешанные по стенам. Тут же возникло что-то вроде разочарования. Светлая прихожая с евроремонтом, никакой загадочной стариной и не пахло. Современная кухня, бытовая техника, в углу — старинный резной буфет — видимо, сохранился еще с прошлых времен.

Тамара рассказывала, что Марфа переехала в их деревню в конце 90-х, а до этого дом принадлежал местному богачу — хозяину давно разрушенного кирпичного завода. Две двери — судя по всему — кладовая и ванная, лестница на второй этаж. Зато когда она провела меня в комнату с широким столом и книжными полками, стало понятно, что тут она и принимает. На столе стояла ваза с яблоками и орехами, на стенах — связки сухих растений, книги какие-то старинные, в углу — иконы, обилие свечей разного калибра. Не хватало только ручной ухающей совы. Вместо нее на стуле развалился толстый черный красавец-кот, который при моем появлении приоткрыл один глаз и тут же закрыл его снова.

— Паук на тебя не шипит, значит, человек ты неплохой, — резюмировала Марфа, приглядываясь ко мне, от чего я сразу же почувствовала себя неуютно. Словно тебя читают, как раскрытую книгу.

Усадив меня на старый деревянный стул, Марфа затушила сигарету в стоявшей на столе пепельнице и подробно расспросила о моих болячках. Я очень старалась быть полезной, так что вспомнила даже укус клеща в детском лагере «Литейщик», который вчера имела удовольствие проезжать. Узнав, что я остановилась у Тамары, Марфа хмыкнула:

— И кто же тебя надоумил ко мне идти? Меня в деревне не шибко любят. Тамарка вообще болтает невесть что.

— Ну, это она в сердцах, — промямлила я, — а вообще, ну, сарафанное радио… К тому же антиреклама в таком деле — лучшая реклама. Если бы ничего не умели, никто бы про вас и слова не сказал.

Марфа снова усмехнулась, покачала головой и, велев мне раздеваться, принялась за диагностику. Ее методы показались мне чем-то схожими с методами врача-остеопата. Я бы назвала такой стиль диагностики «наложением рук». Пока Марфа что-то бормотала себе под нос, я почувствовала приятное тепло, разливающееся по телу. Кажется, даже начала дремать, пока меня не отвлек громкий звук. В дом кто-то вошел и принялся грохотать кастрюлями на кухне, а я принялась думать об Артеме. Интересно, где он сейчас? Гуляет или в домике для гостей отдыхает?

Марфа закончила водить по мне руками, оглянулась, перекрестилась на икону и потушила свечу.

— Ходить ко мне будешь дней пять, может, семь. Пока точно сказать не могу. Сможешь — завтра в двенадцать приходи. По-женски у тебя все хорошо, а вот позвоночник слабый. Шея часто болит?

Я испуганно кивнула и подумала: а ну как Марфа и вправду ясновидящая? И все мои мысли у нее как на ладони… А вдруг она наведет на меня порчу? Что там Костик болтал про коросту?

— Сколько я вам должна за лечение? — робко спросила я, натягивая кроссовки в дверях, а хозяйка, вздохнув, ответила:

— За такие дела деньги брать нельзя, но у меня работники, их кормить надо. А ты явно небедная, так что купи моему работнику спиннинг, пару блесен да косу новую. И следующий раз, как из города будешь ехать, опарышей захвати. Всегда Василий кого-нибудь просит, чтобы привезли. Плотва у нас хорошая ловится на опарыша.

— Хорошо, привезу. И это все? — удивилась я.

— Ну, если желание будет, остальное бедным раздай. Все, болтать мне некогда, иди с богом.

— А там…

— Собаку привязали, — выглянув в окно, опередила она мой вопрос, и я снова испугалась ее прозорливости.

Выставив меня в переднюю, Марфа закрыла дверь прямо перед моим носом. На крыльце я немного задержалась, пытаясь рассмотреть двор, но тут же возникло странное ощущение, что за мной кто-то наблюдает. Я тревожно обернулась, пытаясь рассмотреть кусты и сосенки в конце участка, где сама недавно нашла тихий приют, но ничего не увидела. И вдруг мне показалось, что на солнце что-то блеснуло. Школа папы № 2 не прошла даром, и все внутри меня завопило: оптический прицел!

Сразу же я подумала, что оптическому прицелу тут делать совершенно нечего, и тогда вспомнила о бинокле Кукушкина. Неужто засел в кустах, паршивец? Ведет он себя странно, приезжает в Петушки уже второй раз, вроде бы даже не особо пьет. А это уже совсем ни в какие ворота, только Костика нервирует. Интересует Кукушкина, конечно же, дом с черным петушком. Только вот с какой стати? Надо к нему приглядеться.

На всякий случай я скрутила Кукушкину кукиш и потрясла им в воздухе. Потом спохватилась, что в окно меня может видеть Марфа или ее работники. Чего доброго, примут за умалишенную. Испугавшись, я резво потрусила к калитке. Хотелось заглянуть в кусты, а после и в гостевой домик, поболтать с Артемом, но лучше ограничиться звонком: вряд ли Марфа одобрит хождения по ее участку.

Обычно я никогда не пишу парням первой, но тут случай был особенный: мы оба оказались в глухой деревне, где, кроме нас, молодежи нет. Думаю, мое сообщение Артема обрадует. Я написала, что осталась в Петушках и не прочь поболтать, но буквально через минуту Артем перезвонил мне сам:

— Вот так незадача. А я побыл у знахарки и срочно уехал. По работе вызвали, у клиента возникла проблема с программным обеспечением, удаленно никак. Но я обязательно вернусь! Бабка сказала, дело мое не совсем пропащее. И вроде как она уже с такими случаями работала.

— Жаль, — искренне огорчилась я. — В том смысле, что ты уехал, конечно. Насчет дела я как раз рада. Короче, ты понял. Представляешь, я теперь тоже у Марфы лечусь. Решила попробовать, раз уж все ее так хвалят.

— Вот так номер, — удивился Артем. — Ты вроде выглядишь здоровой. Не пугай меня. С чем ты пожаловала к бабке? Она такая, знаешь, суровая…

— С чем пожаловала? Ну… с бесплодием, — ляпнула я, потому как решила максимально придерживаться правды, чтобы окончательно не запутаться. В любом случае лимит на дурацкие поступки сегодня я уже выбрала.

— С чем? — не понял Артем, а я понимающе вздохнула. Вы бы вот тоже не поняли.

— Это я так, для солидности. Конечно же, никакого бесплодия у меня нет. То есть, я надеюсь, раз пока не пробовала. Прости, болтаю всякую чушь. На самом деле меня спина и шея беспокоит, но я боялась, что такую мелочь она лечить не станет.

— А бесплодие, по-твоему, звучит солидно, — засмеялся Артем, а я отметила, что смех у него очень хороший. — Забавная ты девчонка, я таких еще не встречал.

— Сомнительный комплимент, обычно все твердят, что я красавица.

— Это само собой. Но скучных красавиц много, а забавных днем с огнем не сыщешь, — серьезно заявил он. — Если бы я знал, что ты останешься, послал бы клиента к чертовой бабушке. Хочешь, сегодня приеду, прогуляемся вечером, соловья послушаем? Точнее, я прокачусь, а ты прогуляешься. Хотя я могу и тебя прокатить.

— Ну уж нет, занимайся работой. Соловей все равно еще в пути, я узнавала. Никуда я отсюда не денусь, пока не вылечу шею, так что вполне подожду до завтра. Да мне и самой не мешало бы засесть за работу.

— Я совсем забыл спросить, кем ты работаешь, — спохватился Артем.

— Менеджер в агентстве праздников, — нашлась я с ответом, а мой новый приятель заметил, что работа эта для меня весьма подходящая.

Распрощавшись с Артемом, который нравился мне все больше и больше, я принялась корить себя за вранье. Ну и кто начинает отношения с обмана? Хотя с чего я взяла, что у нас начнутся отношения? Наверное, я просто давно ни с кем не встречалась, вот и тянет романтизировать все и вся. А тут еще воздух, природа, птички…

В любом случае жизненный опыт научил меня тому, что новых ухажеров лучше не огорошивать сведениями про мою обширную семью. Некоторые парни и с одним отцом знакомиться не спешат, а тут трое. Один другого интереснее. Опять же мамуля тот еще экзотический фрукт. А то, что я владею своим агентством, вообще может вселить в парня комплексы. Чего доброго, решит, что я фифа с запросами, и даст заднюю. Нет уж, пусть сначала привыкнет ко мне, поймет, какое я бесценное сокровище, а уж потом…

Что будет потом, додумать я не успела, так как тишину улицы нарушил Мефистофель со своей арией и в трубке возник голос Славика. Мои рассказы про Кукушкина и его бинокль он выслушал со скучающим безразличием. Зато очень интересовался, как выглядит Марфа:

— Знаешь, бывают такие люди, которых лучше один раз увидеть… — зловещим шепотом начала я.

— Чем семь раз услышать? — испуганно закончил Славик.

— Чем семь раз увидеть! Да шучу я, обычно выглядит, седовласая железная леди. Вот работник у нее, говорят, страшный, как черт. Но я его только со спины видела. Домработница — деваха в веснушках, обычная, разве что немая. И собака имеется.

— Баскервилей? — с надеждой спросил секретарь. Видимо, Славик не терял надежды на встречу с паранормальными явлениями.

— Отвали, а? — с надеждой попросила я. — Марфа меня в свой кабинет провела и диагностику делала. Не знаю, есть ли у нее способности порчу наводить, но вот про мои болячки она все точно рассказала.

— Ну и как у нее в колдовском кабинете? Страшно?

— Я не знала, что Братья Гримм обставляли дома, — огрызнулась я. — Яблоки, орехи, связки трав, свечи, черный кот по кличке Паук. Все атрибуты имеются.

— Яблоки и орехи используют в гаданиях, — подумав, заявил Славик. Они предсказывают судьбу и отвечают на заданные вопросы. Я читал, что для этого нужно взять непрозрачный холщовый мешок и положить…

— Давай ты мне потом расскажешь, как проводил досуг в юности, я есть хочу.

— Ну, ты уж постарайся Марфу разговорить. Наводит ли она порчу, а если наводит, то как именно?

— Давай я предложу ей навести порчу на тебя? — подумав, заявила я. — А что? Пострадаешь ради науки. Есть в этом что-то возвышенное.

— Нет уж, это лишнее, — испугался Славик. — Я только на ногу наступать стал. Ограничимся опросом.

— Вот что я тебе посоветую, друг мой. Пока я тут в Петушках буду заниматься юбилеем Леонида, разузнай, кто ездит к Марфе. Номера тачек, что ей последние месяцы палисадник мяли, Тамара записывала, листик мне передала. Утверждает, что ездят сюда в основном бабы. Я тебе сейчас перешлю. Пробей, что за личности. Если у них в семье все живы, здоровы и не разведены, значит, мы тянем пустышку.

— Тогда сведи меня с приятелем нашего папы из Госавтоинспекции, — заныл Славик.

— Ладно, жди, — подумав, согласилась я.

Глава 7

Солнце уже спряталось, стало прохладнее, и я поспешила к Тамаре, которая жаждала подробностей. Я же решила поинтересоваться Кукушкиным, и тут очень кстати в дом ввалился Костик. Пришел он якобы за солью, но к столу подсел чрезвычайно ловко.

— Федька? Ну, кто… Автомеханик вроде. Я его документы не глядел. Говорит, жена, сын взрослый. В городе квартира. А ты чего про него выспрашиваешь, понравился? — Костик захрюкал, едва не подавившись чаем, а я покаялась в любви с первого взгляда и попросила его не афишировать мой интерес к плешивому гостю.

Кстати, за чаем мне и пришла мысль, что не худо бы предупредить отцов о приезде мамули, заодно попрошу папу № 1 об услуге. Его я застала на работе, что было вполне ожидаемо. Зло не дремало, и папа бдил.

— Папа, ты уже в курсе…

— Мама звонила, — сурово отрезал отец. — Сигнал тревоги передан по цепочке.

Это означало, что второму отцу рекомендовано задержаться в командировке, а третьему — в астрале. Папа № 1 и без того был в безопасности: он всегда на работе, а к нему на работу мамулю и волоком не затащишь. Вкратце она формулировала свое отношение к полиции так: «От черта крестом, от свиньи пестом, а от мента — ничем».

— А зачем тебе номер Галиевского? — удивился папа. — Ты опять гоняла, как дьявол в юбке, и теперь права хотят забрать? Тебе мало того случая, когда последующий учил тебя делать полицейский разворот на трассе, а потом…

— Не вели казнить. Не во мне дело. Славика опять подрезали на дороге. Ехал на своем маленьком «фиатике», а у них джип широкий. Борзеют, — заканючила я.

— Таких борзых, на джипах «Чероки», учить надо, — посуровел отец и продиктовал мне номер начальника ГАИ, а я переслала его Славику.

После чего немного помогла хозяйке с посудой, и она отправилась кормить курей. Я же засела за работу. В окно я видела Костика с Леонидом, играющих в лото на щелбаны. Кукушкин уже успел вернуться с охоты на птиц и теперь мыл свою машину грязной тряпицей, то и дело бросая взоры мою тачку, припаркованную у ворот. Для ответа на одно деловое письмо мне потребовалась помощь Славика, и я опять позвонила товарищу.

— Мы с ними на май договаривались, — тут же вспомнил он суть вопроса. — До чего у тебя память плохая, надо пить рыбий жир, я тебе давно говорил.

— Как раз сегодня собиралась пройтись до реки. Вот поймаю сома, освежую его и тогда уж жира будет хоть завались.

— Что-то ты подозрительно весела. Колись, что случилось? Объявился бывший, и ты, наплевав на женскую гордость, готова…

— Не увлекайся, — осадила я его. — С бывшими у нас разговор короткий: ножиком по горлу — и в колодец.

— Ну, тогда не знаю…

— Да так, познакомилась тут кое с кем, — не выдержала я.

Поболтать о личном очень хотелось, а так как близких подруг у меня не было, приходилось довольствоваться ушами Славика. Выслушав мой рассказ, секретарь недовольно хмыкнул:

— Дожили: ты уже стала знакомиться в лесу. Что дальше? Перейдешь на электрички? За тобой же ухаживал блистательный Дмитрий Ланской, отпрыск короля унитазов. У него еще был такой гнусавый голос, наверное, это полипы в носу…

— Оказался геем, — перебила я злопыхателя.

— Во делаааа… Так он Лжедмитрий? Ну а этот, прилизанный, сын владельца сети строймаркетов «Гермес», ну как его там? Герман вроде? Вы как-то втроем ходили в кино…

— Так Лжедмитрий к нему и ушел. Герман Славинский.

— И ты молчала? Это прямо хук под дых! Югославский солдат и английский матрос, блин. Слушай, фамилия какая знакомая… Я же уже раздобыл список владельцев машин, что к Марфе ездили. Галиевский ради нашего папы мигом расстарался, на почту мне скинул. Счас гляну. Ну вот, так и есть, Славинская Нелли Александровна. Вот совпадение!

— Да нет, это не совпадение, — нахмурилась я. — Это мачеха Германа. Его отец второй раз женился на молодой особе. Кажется, нашел ее в фитнес-клубе, мамуля что-то такое рассказывала.

— Так позвони ему, разузнай, как поживает его отец.

— Ладно, — нехотя отозвалась я, вспоминая, не удалила ли я в сердцах номер Германа-разлучника. Известие про то, что меня бросили из-за парня, произвело прямо-таки фурор. Конечно, ничего серьезного со Лжедмитрием у нас не было, пару раз сходили на свидание. Но все же… Если честно, я даже не знала, плакать мне или смеяться. Славик в таких случаях обычно советовал отправиться в караоке, напиться и петь песни его любимой Аллегровой. Но у нее на эту тему песен не было, разве что «Транзитный пассажир», да и то с большой натяжкой.

Вспомнив поговорку «кто старое помянет — тому глаз вон», я совсем уже было собралась звонить Герману, как внезапно у Тамариных ворот показалась домработница Марфы. Она вытянула шею и пыталась заглянуть во двор, а я, накинув кофту, выскочила на крыльцо. В руках у девицы была записка от колдуньи.

Свой телефон я Марфе оставить не подумала, поэтому старухе пришлось общаться со мной таким диковинным способом. Прочитав послание, я мысленно застонала: Марфа сообщала, что сегодня мне нужно «выгнать хворь» в русской бане. С этой цель она и приглашала меня к себе в семь вечера «попариться с травами и настоями». Черкнув на записке «Хорошо, буду», я отправила ухмыляющуюся деваху восвояси.

«Если так и дальше пойдет, то скоро я смылюсь», — подумала я, мысленно прикидывая, чего ждать от жизни. С другой стороны, баня предполагала неформальное общение, возможно, смогу выведать у Марфы что-то полезное.

Тамара, вернувшись со двора, опять напоила меня чаем и стала собираться на вечеринку старперов. Леонид покончил с интеллектуальными играми и полез на печь, откуда молча смотрел телевизор. Я же глянула на часы и констатировала, что до бани еще есть время.

К моей радости, Артем в мессенджере прислал приглашение дружить, и я с увлечением принялась рассматривать его фотки. Хотелось понять, как давно он прикован к коляске, но на всех фото он был изображен как-то до пояса. Пришлось еще раз с прискорбием признать, что он красавец.

Судя по фото, парень много где побывал, а еще я отметила, что пишет он без ошибок. Это окончательно покорило меня, и я быстро провела ревизию своего портфолио, выставив на главную самую выигрышную свою фотографию. На ней я смотрю вдаль, стоя на горе, волосы развеваются по ветру, и лицо очень одухотворенное. Так папа № 3 говорит, а он в этом деле большой специалист.

Мы немного попереписывались, после чего Артем с сожалением собрался покинуть меня и приступить к работе. А я вспомнила про Германа Славинского. Решив для начала ограничиться письменным сообщением, я нашла его в том же мессенджере и отправила ему смайлик. Параллельно я отвечала Артему и немного зарапортовалась, потому только через минуту увидела, что вместо улыбающегося «колобка» отправила Герману грустного, со слезой в очах.

— Черт, — пробормотала я, пытаясь отредактировать сообщение, — еще подумает, что я оплакиваю покинувшего меня Димочку, ну что я за криворучка.

Пока я стирала и набирала слова снова, от Германа пришло сообщение с таким же грустным смайликом: «Дарина, спасибо, что скорбишь вместе со мной. Папа был еще молодой… Я думал, что обидел тебя, прямо камень с души. Привет от Димки!»

И тут у меня отвисла челюсть: это что же получается? Таких совпадений не бывает. Борис Славинский, отец Германа, умер? Не такой уж он был и старый. Едва за пятьдесят. А Нелли приезжала в деревню Петушки… С какой целью?

Мои действия опережали мои же мысли, и вот я уже набираю номер Германа, выражаю ему соболезнования, стараясь сделать вид, что давно в курсе.

— Недавно вернулся назад в Англию с похорон, — вздохнул Герман. — Да, что поделаешь, сердечный приступ. Дома никого не было, все произошло быстро. Врач сказала, отец давно ходил по лезвию ножа. Ему надо было завязывать с алкоголем, пить лекарства. А он вел прежний развеселый образ жизни, еще и молодая жена рядом. Ты понимаешь, гхм… Если честно, последнее время мы не очень ладили. Нелли всячески меня очерняла, вот и… Короче, я уехал в Лондон, у меня там квартира, помнишь? Да и мать давно туда перебралась. Вот и решил, что буду сам всего добиваться. Я же дизайнер, так что без работы не останусь. Димка сейчас у меня живет, тоже решил покорить Европу.

Герман усмехнулся, потом перевел тему, и на вопрос: «Как дела?» — я ответила: «Нормально», прикидывая, стоит ли ему рассказать про мои подозрения или нет. Решила, что пока не стоит, потому что все это, вполне возможно, простое совпадение. Оттого мы с Германом еще немного пообсуждали дух Отечества, что сладок и приятен, и распрощались, вполне довольные друг другом. Однако мысль о внезапно скончавшемся отце Германа не давала мне покоя.

Времени на звонок Славику не оставалось, поэтому я быстренько схватила свою косметичку, полотенце, выданное мне Тамарой, и помчалась в сторону дома Марфы.

Начал накрапывать мелкий дождик. На улице уже стало смеркаться, в редких окошках горел уютный свет, а возле ворот Марфы стояла какая-то красная «Мазда».

— Давай я тебя в баню проведу, ты пока будешь прогреваться, я людям помогу. Ребенка с испугом привезли, срочно надо, — озабоченная Марфа встретила меня на пороге и повела широкой вытоптанной тропинкой в конец участка.

Я успела рассмотреть ее собаку и нашла, что она очень даже симпатичная: толстая дворняга, чем-то похожая на лабрадора. Марфа назвала ее Цыганка, сокращенно Цыга. Конечно, она тоже была черная. К счастью, я додумалась прихватить псине кусочек колбасы с ужина и незаметно подбросила его в миску.

Цыга пару раз неубедительно тявкнула, после чего завиляла хвостом.

В бане горел свет, пахло смолой и какими-то травами. Проинструктировав меня по всем пунктам, Марфа поспешила в дом, а я принялась раздеваться.

Внезапно за баней послышался какой-то треск и шум, который привлек мое внимание. Домработница явно уезжает на ночь, неужели работник шастает? А вдруг Кукушкин опять в засаде сидит? Решив, что мне срочно нужно на него посмотреть, я на цыпочках выскользнула из бани и замерла, привалившись к стене. В кустах было тихо, но вдруг чуть поодаль, возле сараюшки, еще раз хрустнула ветка.

Я высунула голову, как страус, и вот тут чуть не заорала. В свете, падающем из окон бани, на фоне забора выросла гигантская фигура в плаще и с капюшоном. Я буквально ощутила на себе выражение «волосы встали дыбом» и даже, кажется, начала тоненько повизгивать. Оно и понятно: в руках у неизвестного был нож. Длинный, слегка погнутый, с кривой деревянной рукояткой. Он был хорошо различим даже в сумерках, и я вдруг подумала, что умереть от такого ножа даже как-то обидно и неромантично.

Но тут раздались вполне человеческие шаркающие шаги, и темной тенью справа возник обычный силуэт мужчины. Я бесшумно юркнула назад в баню и прикрыла дверь. Через щель я смогла разглядеть работника Марфы, который зачем-то тащил к дому косу. Его я опознала по бороде, развевавшейся во все стороны, а косу — по длинной рукоятке, к которой был присобачен кривой нож.

Выдохнув, я подумала, что у страха глаза велики. А еще поняла, что такие ночные приключения меня доконают. Правы были жители деревни: место действительно дурное, лезет в голову всякая чертовщина.

В парилку я отправилась даже с радостью. Марфа велела вылить на камни какую-то ароматную жидкость, и я с удовольствие растянулась на полотенце, закинув руки за голову. Все-таки городским жителям полезно вот так вот замедляться, ощущать единение с природой, очищаться духовно и физически.

Я даже решила помедитировать на черную точку, обнаруженную мною на потолке, как вдруг мне послышался какой-то шум в предбаннике. Наверное, Марфа пришла. Одновременно я поняла, что мне чересчур жарко. Приоткрыв квадратное окошко, я посидела еще с минуту и решила пойти поостынуть. Марфы слышно не было, возможно, она опять ушла в дом. Я вспомнила, что хозяйка оставила мне термос с травяным чаем, да и Славику неплохо бы позвонить, пока он не спит.

Толкнув дверь парилки, я поняла, что сил у меня явно поубавилось: та не поддалась. Я приналегла сильнее, потом еще и еще… Дверь стояла насмерть. Я громко позвала Марфу, но мне никто не ответил. Начав нервничать, я пошире открыла окошко и принялась изо всех сил давить на деревянную ручку.

До этого я выходила за полотенцем для волос, и дверь открылась как по маслу. Тут же я вспомнила странный шум, и мне стало еще хуже: без сомнений, кто-то проник в баню и заблокировал дверь.

«Кто? Этот упырь с косой? Но с какой целью? Меня что, хотят убить?!»

Меж тем становилось все жарче: дрова в печке весело трещали, только вот мне веселиться совсем не хотелось. Я принялась орать во все горло, перемежая крики «Помогите» с криками «Караул, грабят» и «Пожар». На всякий случай. Тут же пришла мысль, что соседние участки пустуют и кто меня услышит? Потом скажут, что это был несчастный случай. От ужаса я стала кричать еще сильнее, максимально высунувшись в крохотное окошко.

Не знаю, сколько времени прошло: мне казалось, что вечность, но на деле, должно быть, не более пяти минут. Послышались быстрые шаги, что-то хрястнуло, хрустнуло, кто-то ругнулся матом — и дверь открылась. Я успела только накинуть полотенце, ойкнуть и увидела Марфу с веником в руках.

— Ты чего орешь? Всю деревню распугаешь!

Отпихнув недоумевающую старуху в сторону, я буквально вывались в предбанник, упала на лавку и начала хватать ртом воздух.

— Эй, ты чего? — насторожилась хозяйка.

Я хотела ответить, но издала лишь шипение, словно скороварка, испустившая излишки. Марфа налила мне воды из бутылки, и только после пары глотков я смогла наконец связно объясниться.

— Кто-то дверь заклинил, я выйти не могла! Ужас какой-то…

Хозяйка глянула на меня с сомнением, после чего внимательно осмотрела замок, несколько раз попробовала открыть дверь туда-сюда. Все работало исправно, и я почувствовала себя дурой.

— А если кто-то просадил в ручку двери крепкую палку? Она не давала двери открыться…

— Кому это надо? — искренне удивилась Марфа, а я прикусила язык.

— Ну…

Надо же, чуть было не проговорилась про Кукушкина и подозрительного работника Василия. Тогда бы пришлось объяснять, с какой стати им мне пакостить. Так можно бог знает до чего договориться. Если я подозреваю саму Марфу, то какого лешего приперлась к ней париться?

«Вот именно. Лучше заткнуться и подумать об этом потом», — рассудила я.

Видимо, Марфа решила, что клиентка ей попалась с чудинкой, оттого постаралась побыстрее отделаться от моей персоны. Я еще два раза заходила в парилку, правда, дверь теперь до конца закрыть не давала. Потом Марфа замочила мои ноги в каком-то отваре, на лицо положила душистый пучок трав, а по телу прошлась вениками. Уже отдыхая и заканчивая пить чай в предбаннике, я решилась заговорить.

— А много к вам народу ездит?

— По-разному, — отрезала Марфа.

— А вы только лечите или гадать тоже можете? В том смысле, что личная жизнь не очень, ну и…

— Мне пора идти, — оборвала меня хозяйка, к чему-то прислушиваясь. — Люди уже уезжать собрались, надо проводить. А ты собирайся и потихоньку иди домой.

Оставшись одна, я принялась одеваться и попутно размышлять о случившемся. Сейчас все это казалось мне еще более подозрительным.

«Вряд ли меня хотели убить, возможно, напугать, чтобы я перестала совать свой нос в чужие дела. Но как они узнали о моем интересе? Разве что хозяйка и правда ясновидящая. Но тогда зачем ей соглашаться меня лечить? Выгнала бы сразу — и дело с концом. Или хочет понять, чего мне надобно?»

Возле ворот послышался шум мотора. Я вышла из бани и сразу же почувствовала, что в конце участка кто-то прячется. Стало немного жутковато, но злость была сильнее.

— Эй, ты! Выходи, подлый трус! — позвала я, сама не зная, что надеюсь услышать в ответ.

Над островерхими крышами домов косо и зловеще висела луна, и мне в очередной раз стало не по себе. Я обошла баню по кругу, включив фонарик на телефоне, и почти сразу же нашла то, что искала. Толстая суковатая палка валялась чуть в стороне, на дорожке. Рядом ничего похожего не наблюдалось, одни тонкие сучья и солома, так что появление палки здесь было явно не случайным.

Я взяла находку в руку и снова потопала в баню. Палка легко скользнула в петлю ручки, и я удовлетворенно кивнула. Теперь я была почти уверена, что ею заблокировали дверь. Блуждать в темноте не хотелось, темная громада леса наводила жуть, оттого я резво засеменила к дому. Машины у ворот уже не было, а в доме горел свет, косыми лучами падая на землю.

— Если попытку напугать меня предприняли хозяева, то наверняка будут это обсуждать. Надо попытаться подслушать разговор. Зайду попрощаться и спрошу насчет завтра, — убеждая саму себя, пробормотала я и, постучав, вошла.

Марфа выглянула из кухни, за столом сидел и ел Василий, лица которого по-прежнему разглядеть я не могла: он расположился полубоком. Но даже профиль его с длинным носом показался мне зловещим.

— Уже ухожу, спасибо за баню, — стала я пятиться назад.

— Иди с Богом. Завтра в полдень приходи, — растерянно глянула на меня хозяйка.

Угукнув, я громко хлопнула дверью, потопала, делая вид, что ухожу, а сама юркнула в присмотренный еще днем чулан. В чулане пахло вином и гнилью: наверное, здесь хранили картошку. В передней было темно, только из-под входной двери пробивался свет фонарей. Тут же мелькнула мысль, что поступок мой не очень умный. Все равно мне придется как-то отсюда выбираться, и я отключила звук в телефоне.

От входной двери до меня вдруг донесся шум, и я увидела вертикальную полоску света. Она быстро расширилась: кто-то очень тихо и осторожно открывал дверь. Я отступила назад, прижалась к стене в таком месте, откуда я могла увидеть вошедшего, а он меня — нет.

Конечно же, это был Кукушкин. Едва я опознала плешивого, как он ловко прошмыгнул в переднюю и тушканчиком замер у двери.

«Если он выучился таким ловким штукам, когда крутил гайки у себя в автосервисе, должно быть, это любопытнейший тип», — решила я.

Итак, мы оба находились в небольшом пространстве передней, с той лишь разницей, что я была в чулане, а он — чуть впереди. Я сразу поняла, что он занят тем же, что и я минуту назад: пытается подслушать, о чем говорят в доме.

Вдруг, совершенно неожиданно, дверь распахнулась. В осветившейся передней стоял Кукушкин, с быстротой ветра отпрыгнувший от замочной скважины. На пороге появилась Марфа с ведром в руках, а я охнула про себя.

«Миленькое положение, ничего не скажешь. Если сейчас она решит набрать картошки в чулане, я попала!»

Кукушкин, видимо, понял, что ему тоже нужно как-то объяснить свое появление, и заговорил:

— Извините, хозяюшка. Не знаю, где у вас тут звонок. Костик сказал, у вашего работника домкрат имеется. С машиной беда, хотел с утра глянуть. Мне рано надо в город смотаться. Разумеется, я оплачу беспокойство. Если вы заняты, то я, пожалуй, завтра…

— Василий! — гаркнула Марфа, хмуро поглядывая на Кукушкина. — Тут к тебе пришли.

Через пару секунд в передней появился Василий, а Марфа отправилась во двор. Я томилась и думала, как незаметно покинуть чулан, потому как пользы от сидения в нем никакой, а в носу стало предательски щекотать. Аллергия на пыль. Если я сейчас чихну…

Меж тем, оставшись наедине, мужчины завели интересный разговор, суть которого пока была мне не совсем ясна.

— Чего пришел? Домкрат нужен или опять за свое? — буркнул косматый работник Марфы, а я отметила, что голос у него зловещий и скрипучий.

— Ты подумал? Деньги для вас не такие и большие, а спокойная жизнь стоит дороже, — хихикнул Кукушкин. — Сустав человек известный и небедный, будет мне очень благодарен за информацию. Ваши проделки кому-то покоя не дают.

— Тебе и не дают, — протянул Василий, зло поглядывая на гостя.

— Короче, я свою цену назвал. Сроку тебе два дня, я отпуск всего на неделю взял. Доказательств у меня полно, так что я бы на твоем месте…

Тут Кукушкину пришлось заткнуться, потому как на крыльце послышались шаркающие шаги Марфы. Он ухватил поданный Василием домкрат и, сладенько улыбаясь, попятился на выход.

Когда двери с обеих сторон закрылись, я выждала пару минут и тихонько выскользнула на улицу. К счастью, Цыганка была привязана и никак не отреагировала на мое появление. Пригнувшись, чтобы меня не заметили в окнах, я подбежала к калитке. Выпрямилась и покинула двор, споткнулась о поваленное дерево, помянула нечистого всуе и вот тут нос к носу столкнулась с Кукушкиным. Прижав домкрат к груди, он с гаденькой ухмылкой наблюдал за моими телодвижениями.

— А я гадаю, вы или не вы? Такую девушку сложно не заметить. Не поздновато для прогулок?

— В бинокль меня рассмотрели? — съязвила я, а Кукушкин погрозил мне пальцем и неожиданно зло заявил:

— Хитра лиса, но еще хитрее тот, кто ее ловит.

— Вы о чем?

— На чужой каравай…

— У нас что, конкурс пословиц и поговорок? Тогда вот вам ответочка: кто как обзывается, тот так и называется, — отрезала я, сурово глянув на этого подозрительного типа, и ходко потрусила к дому.

Кукушкин так и остался стоять на дороге, по всей видимости, сверля мою спину злым взглядом. А я печатала следы по влажной после дождя земле, и ярость меня прямо-таки переполняла. Наверное, Костик растрепал Кукушкину, что я о нем спрашивала. И этот паршивец решил меня припугнуть. Заскочить в баню и подпереть дверь — дело одной минуты. А если это все-таки Василий? Тогда и Марфа в курсе.

«Значит, вам есть что скрывать, голубчики. Ишь, как всполошились! Пугать меня вздумали… Ну, держитесь, я вам этого так просто не оставлю».

Если вначале я не совсем понимала, зачем занимаюсь глупостями в деревне Петушки, то сейчас все стало более-менее ясно: характер пальцем не задавишь. Правильно папы говорят: авантюристка до мозга костей! Хотя… сами виноваты. Нельзя было не учитывать их особое влияние на мое воспитание.

От папы № 1 я унаследовала любовь к справедливости, уважение к закону и умение всегда докапываться до сути. В детстве, когда другие дети копались в песочнице, папа учил меня уходить от слежки, замечать мелочи и обучал правилам конспирации. Однажды я так хорошо законспирировалась в туалете, что искали меня до глубокой ночи. А еще мне передалось папино трудолюбие.

Второй папа в свое время был с законом не в ладах, зато знал, как его аккуратно обойти. Он научил меня «держать удар» и не давать себя в обиду. Папа № 2 убеждал, что добро должно быть «с кулаками», а человек — с характером, оттого я часто упрямлюсь и делаю что-то наперекор здравому смыслу. А еще папа научил меня сносно стрелять по банкам, открывать замки шпилькой и лихо водить машину.

От папы № 3 я переняла фатализм, умение во всем видеть знаки, склонность к рефлексии и стремление найти в каждом «что-то хорошее». Когда в юности у меня что-то не ладилось, он советовал помедитировать или раскинуть карты Таро: авось что-то и прояснится. Правда, папа умел сидеть в шпагате между двух табуреток и при этом общаться с внеземным разумом, а моим максимумом было созерцание пламени свечи. Но глубоко подышать перед тем, как начать орать, я уже умела.

А от мамули у меня только красота. Хотя нет, еще и умение иногда «топнуть ножкой», сказать «Ой, все!» или устроить небольшой скандальчик. Типичные женские штучки вроде слез, кнута и пряника — тоже ее школа. Правда, последнее время тренировать свои навыки мне не на ком.

Тут же я вспомнила Артема, на душе стало тепло и сразу же потянуло позвонить ему, чтобы поделиться своими переживаниями. Останавливало только то, что он, возможно, сочтет меня сумасшедшей, которой больше всех надо. Да и вываливать на малознакомого парня свои проблемы не хотелось.

Славик, похоже, уже спал, потому как ответил не сразу:

— Что там у тебя?

— Полный песец. Чуть в бане не угорела.

— Я не понял, ты в бане была или в контактном зоопарке? — зевнул он.

— Славик, не пытайся острить. Слушай сюда…

После моего рассказа о смерти Бориса Славинского и бане сонную одурь у Славика как рукой сняло, и он не на шутку разволновался.

— А еще я тут один интересный разговор подслушала, — продолжила я свой пронзительный рассказ. — Наш Кукушкин шантажирует работника Марфы, угрожает все рассказать какому-то Суставу. Я думаю, он что-то узнал о делах Марфы, теперь хочет денег.

— Думаешь, он занят тем же, что и ты?

— Ага. К примеру, он знает жену этого Сустава и заподозрил, что она ездит в Петушки, чтобы мужа извести. А теперь требует денег за молчание.

— Ну и делишки там творятся. И что этой пенсии спокойно не сидится? — возмутился Славик. — Скандалы, интриги, расследования. Я вот мечтаю стать пенсионером. Первый месяц я просто бы сидел в кресле-качалке с газетой в руках.

— А потом? — против воли заинтересовалась я.

— Потом начал бы потихоньку раскачиваться! — отмахнулся приятель. — Получается, наши догадки не так уж и глупы…

— Дело приобретает опасный поворот. Думаешь, пора идти в полицию? — протянула я.

— С чем? Там на смех поднимут, папы под замок посадят, а я останусь без ушей.

Я только вздохнула. Под замок не хотелось, а уши — это вообще визитная карточка Славика.

— Но что же делать? А как же гражданская совесть? Бедный Сустав. А если они его на тот свет спровадят… Кукушкин за его жизнь денежку возьмет и все — амба.

— Ты вроде говорила, что Кукушкин твердил: Сустав не бедный и в городе известный. А всех таких наш папа № 2 знает. Может…

— Ты гений! Точно. Завтра как раз встречусь с папой. А ты пока быстренько проверь все остальные номера. Обзвон, опрос. Тебе в помощь соцсети. Сейчас все о человеке можно узнать, посетив его профиль: с кем живет, куда ходит, что любит. С утра и начни. Может, кому-то еще можно помочь… Или мы бредим?

— Эх, этого Сустава надо бы предупредить, — досадливо пробормотал Славик, но тогда я не придала его словам значения. А зря.

Тамара встретила меня в ночной рубашке, мы обсудили предстоящий юбилей и мои планы на завтра. Леонид храпел на печи, и Тамара, вздохнув, заявила, что он стал шататься больше обыкновенного.

— Надо бы с Марфой не тянуть, — заявила она. — Взять ее за грудки и заставить порчу с Леньки снять. И птицу пусть компенсирует. Это еще хорошо, что я накануне Нового года индеек распродала.

Покивав, я поняла, что зеваю во весь рот, и отправилась спать. В моей светелке пахло мятой и зверобоем. Только я укуталась в одеяло, как мгновенно уснула, точно провалилась в глубокий колодец.

Глава 8

Снилась мне баня, из которой я не могу выбраться. Только в образе главного злодея почему-то был Костик в лисьей шапке, который тряс меня за руку и спрашивал:

— С медом или с вареньем?

Всхлипнув, я открыла глаза, поняла, что уже утро, и увидела перед собой Тамару. Та трясла меня за руку и спрашивала, с чем я предпочитаю блинчики. Решив, что я хочу их и с тем, и с другим, я побрела совершать водные процедуры.

Зевнув, я сонно выглянула в окно. Солнце уже пригревало, везде бурлила обычная деревенская жизнь, простая и радостная глазу городского жителя. С хрустом потянувшись, я подумала, что погода налаживается, и отправилась пить кофе.

Тамара почти сразу же ушла кормить птицу: на сегодня у нее была намечена чистка «Авгиевых конюшен». А мне срочно нужно было съездить в город: купить косу и опарышей для Марфы, навестить мамулю и повидаться с папой? 2. Он вернулся из командировки и как раз приглашал меня на обед.

Просмотрев почту и наметив план на день, я вспомнила о Кукушкине. Точнее, он сам напомнил о себе: завел свой старый драндулет и куда-то умчал. К нам сразу же завалился Костик, который сообщил, что гость поехал в Звенячи за продуктами.

Я же решила пойти самым простым путем и узнать у папы № 1 всю подноготную Кукушкина.

«Правда, для этого надо изрядно подпортить карму враньем. Но ради дела…»

Пришлось «втирать» папе про вредного нового соседа Славика, который затопил его и теперь скрывается.

— Я не понял, у вас там что, месячник «Обидеть Славика может каждый»? — недоверчиво протянул папа, но просьбе внял и обещал поспособствовать. Я же поняла, что больше у папы лучше ничего не спрашивать, а то и правда посадит под замок. Да и уши Славика следовало беречь.

Я как раз садилась в машину, когда позвонил запыхавшийся приятель.

— Дарина, у нас тут ЧП! Камешкова в больницу увезли!

— Как все произошло?

— Не знаю точно. Он ночевал у одной из «девочек», наверное, хотел заглушить боль от предательства Аллы. Хотя я ему еще ничего толком не рассказывал… Короче, ночью ему стало плохо с сердцем, вызвали «Скорую». Ты думаешь о том же, что и я?

— Конечно, — как можно более спокойным тоном произнесла я, — ему стало плохо от избытка коньяка, девочек и сауны в санатории. Похоже, твой Камешков — тот еще ходок.

— А колдовство Марфы? — обиделся Славик за товарища. — Алла побывала в Петушках — и вот, пожалуйста! Инсульт…

— Как его состояние? — перевела я тему.

— Вроде жизнь вне опасности. Так врач «Скорой» сказал. Я сегодня поеду, узнаю… Ты веришь в черную магию и ад?

— Конечно, я же подписалась на твой тик-ток.

— Ты все шутишь, — вздохнул Славик. — Мне вот уже не смешно. Что-то я переволновался, мне нужно срочно помедитировать. Учитель (Славик уже давно называл папу № 3 именно так) говорит, нужно натереть виски маслом вши, а у меня его с собой нет.

— Может, маслом ши?

— Может, — обреченно согласился Славик, а я насторожилась. Обычно он спорит до посинения, а тут потух. Неужели реально поверил, что человека можно убить на расстоянии?

— Ты не рассказывал Камешкову про Марфу?

— Пока не успел, хотел собрать хоть какие-то факты. Я все записываю в тетрадь, что-то вроде отчета. Да, чуть не забыл самое главное! Я вчера изучал список фамилий, чтобы с утра звонить, а там Писарева Диана Валерьевна. Сейчас буду выяснять, родственница ли она нашему Писареву. Если да, то…

— Трындец. Получается, как минимум двое мужей, чьи жены приезжали в Петушки «лечиться», умерли от сердечной недостаточности за последний месяц. Первый — отец Германа. Второй — Писарев, что ездил с вами в горы. Хотя это еще проверить надо. Я у папы спрошу… Ты еще кому-нибудь звонил?

— Тут не так уж много номеров. Одни трубку не берут, может, все перемерли. А вторую даму я пробил по номеру телефона. Такая статусная тетка, нашел ее профиль. Свои салоны красоты вроде. Но она уже возрастная. Я представился молодым фотографом, жаждущим сделать ей фотосессию для своего портфолио, а она меня послала. Может, ты ей позвонишь? Кажется, она не очень любит мужчин.

Трубку взяли почти сразу же, словно дама держала телефон в руке. Оказалось, так и было. На фоне разрывалась еще парочка аппаратов, так что я решила — тетка на работе. Голос был хрипловатый, я бы дала даме чуть больше пятидесяти лет.

— Добрый день! — с подобострастием пискнула я. — Звоню из редакции, делаем обширный материал про состоятельных мужчин нашей области и их жен. Можете немного рассказать о вашем муже?

— О моем муже? — рассмеялась дама. — Вы там что курите? Или вообще фактчекинг не делаете? Мой последний муженек, деточка, оказался альфонсом. В Турции подцепила молодого инструктора по теннису. Знала же, дура, что ему только мои бабки нужны. Но ты бы видела его фигуру. Полный крышеснос. Оказался бабником, альфонсом и подлецом. Хотел оттяпать у меня половину имущества.

— Он что, умер? — брякнула я.

— Почему сразу умер? — удивилась мадам. — К мамаше своей свалил, хорошую сумму поимел при разводе. Но я и этому рада. Хотя, если бы умер, тогда… Эх, ладно. Уже не чаяла избавиться. К счастью, его малость припугнули, ну, он и внял разумным доводам.

— Все это, разумеется, не для прессы, — спохватилась бизнес-леди. — Да в вашей редакции и так давно знают, что со мной связываться себе дороже. Засужу. Это я тебе так, в назидание. Станешь старой, не разевай роток на чужой прессок. Ладно, заболтала ты меня. Звони, когда будет статья про селф-мейд-вумен.

Дамочка отключилась, а я облегченно вздохнула. Ее муж вроде жив, хотя, кто его знает наверняка. В конце концов, Марфа может не только «радикально» решать вопросы с наследством, но и «помогать» с разводом.

— У волшебника Сулеймана всё по-честному, без обмана, — пропела я себе под нос, делая пометки в блокноте.

Вчера я пообещала мамуле, что с утра приеду домой. Оттого в квартиру входила боязливо и на цыпочках. К счастью, мамуля уже умчалась к косметологу, оставив мне записку на холодильнике.

С наслаждением я приняла душ, высушила волосы феном, переодевшись в «городскую» одежду, и почувствовала себя красавицей больше обыкновенного. Все-таки дом есть дом, здесь и стены что-то там лечат.

Для начала я решила заскочить в центральный универмаг за хозяйственными товарами для Марфы, а заодно посетить папу № 2. С первой миссией я справилась быстро, правда, коса торчала в окне, пугая прохожих, а опарыши едва не заставили меня попрощаться с завтраком.

Папу № 2 я застала в его новом ресторане «Асоль», он что-то выговаривал повару, но, завидев меня, мгновенно изменился в лице и буркнул тому: «Ладно, живи». Плюхнувшись на стул и потребовав кофе, я решила сразу брать быка за рога:

— Папа, а ты знаешь человека по кличке Сустав?

— Витьку Сустава? — переспросил папа. — Ну конечно, он в 90-е проституток на рынке крышевал, а теперь ходит чин чинарем. Бизнесмен, владелец страховой компании «Рука помощи», в политику вроде собрался. Женился недавно на модели. А так… скользкий тип.

— А чего он Сустав? У него что, колени хрустели?

— Не, доча. У него фамилия Лось. Однажды он неделю в лесу скрывался, так братва потом ржала, что он там соль с локтей слизывал.

— Не вижу связи…

— Ну как же — соль на суставах откладывается… А он Лось, лосей солевыми лизунцами подкармливают, ну и… И правда, связи никакой, — наморщив лоб, признал папа.

Я сказала «м-да», помолчала, а про себя подумала, что в науке бандитологии не сильна от слова совсем. А родитель вдруг озадачился:

— И зачем тебе Сустав?

Пришлось хитрить, ссылаться на Славика, который все про всех знает и мне докладывает.

— Понемногу изучаю ЖЗЛ, — отмахнула я и пояснила, заметив непонимание в папиных очах, — жизнь замечательных людей города.

— Ага, замечательных, — хохотнул папа, принимаясь за поданного лобстера, — век бы их не замечать.

Тут у папы зазвонил телефон, высветилось фото его последней подруги жизни, очень похожей на Нелли Славинскую. Губы, глаза, скулы — словно родные сестры.

— Папа, а если ей нужны только твои деньги? — задумчиво протянула я, когда родитель закончил беседу с губастой.

— Доча, ты думаешь, папу волнуют деньги? Нет, они папу успокаивают. Но не настолько, чтобы я хотел успокоиться навечно. Так что я всегда начеку. И жениться больше не собираюсь. Все равно по завещанию все тебе отойдет.

— Да не об этом речь, — отмахнулась я. — Просто эти молодые жены до добра не доводят. Вот у Писарева твоего тоже вроде была жена… — решила я закинуть удочку.

— Нет, он давно вдовец. Правда, дочка была, хоть и не от него. Удочерил, когда женился. Диана, твоя ровесница. Так на похоронах убивалась. Ей врач даже посоветовал куда-нибудь съездить, сменить обстановку. Вроде она сейчас в Нью-Йорке. Я Писареву давно говорил: женись, под присмотром будешь. А он все «не нагулялся». Вот и…

— А еще Германа отец умер, — ввернула я кстати.

— Ага, слышал. Мрет наш брат, как муха. Экология, стрессы. Надо бросать пить, — кивнул папа и проглотил рюмку коньяка, видимо, не усмотрев в смертях своих одногодок ничего странного. — Славинского вдова дом продает, это мне риелтор знакомый шепнул. Хороший дом, расположение, архитектура. Но я все в ресторан новый вкинул, так что пока без надобности. Хотя, если ты все-таки согласишься переехать в свой дом, я бы мог…

Тут я испуганно замотала головой: мне и в квартире одиноко, а в огромном доме я вообще потеряюсь. Но сразу же пришла другая мысль.

— Слушай, можешь мне организовать встречу с вдовой? Одному моему приятелю как раз дом нужен, может, этот подойдет?

Папа кивнул и пообещал свою протекцию. Мы сменили тему, обсудили его командировку, доели лобстера, и я отчалила, оставив папу воспитывать персонал.

Глава 9

Мамуля трезвонила уже три раза, пришлось сказать ей, что я заскочила на работу. Устроившись в машине, я зашла в мессенджер и чересчур явно обрадовалась сообщениям от Артема. Это насторожило, и я на всякий случай выпила воды и подышала.

Парень интересовался моими делами, прислал красивую песню и парочку фото экзотических стрекоз. Вроде бы интерес был налицо. Тут же мелькнула мысль, что он мог бы и позвонить. И вообще… Потом я призвала себя не паниковать, потому как редкий парень решается завести отношения с красивой девушкой, справедливо считая, что таких, как он, у нее миллион. Возможно, Артем пока опасается быть навязчивым.

Но новый знакомый срочно требовался мне для одного дела, оттого я снова решилась звонить первой. Я надумала посетить Нелли Славинскую под предлогом осмотра дома и ненавязчиво расспросить ее о смерти мужа.

Артем мне нужен был как потенциальный клиент, которого я привезла на осмотр недвижимости. Хотя, наверное, я просто хотела быстрее увидеть парня моей мечты, вот и искала поводы. К счастью, моему звонку Артем оказался явно рад и сразу же отозвался помочь. Рассказывать ему правду я по-прежнему не хотела, оттого вертелась, как уж на сковороде. Вкратце моя история была близка к истине.

— Понимаешь, мой знакомый Герман… Только ты не подумай ничего такого, он вообще гей. Короче, мачеха оставила его без наследства, родительский особняк хочет продать. Герман сейчас ищет деньги, чтобы его выкупить, но нужно потянуть резину.

— А я…

— А ты назовешься потенциальным покупателем, скажешь, что все понравилось, возьмешь время «на подумать»…

— Все-таки я не ошибся, ты девчонка-ураган, — со смехом произнес Артем. — С тобой не соскучишься. Стрекозы, бесплодие, геи. Ну что же, я к вашим услугам. Если тебя не смущает, что я в коляске. Конечно, я могу взять костыли. На них можно сносно передвигаться, но на большие расстояния…

Мы обговорили детали, и я, стесняясь, попросила Артема надеть все свои лучшие вещи сразу.

— Ну, я хочу представить тебя как состоятельного бизнесмена. Это для полноты картины, — извиняющимся тоном добавила я.

Артем жил в новом отдаленном микрорайоне, аккурат возле соснового леса. Новый девятиэтажный панельный дом с двумя точно такими же собратьями стоял прямо вдоль дороги. Уже в пути я подумала, что, возможно, обидела парня. Вдруг у него нет дорогих вещей? Вообще-то программисты обычно не очень озабочены своим внешним видом, предпочитают толстовки и трехдневную щетину.

Когда я подъехала к нужному дому, мой напарник, улыбаясь, уже ждал в коляске возле подъезда. Одет он был на твердую пятерку: неброский кашемировый джемпер, вельветовые брюки и замшевые итальянские ботинки, которые стоили прилично. Однако программисты нынче зарабатывали хорошо, что радовало.

Оказалось, коляска легко складывается и помещается на заднее сиденье. А сам Артем благодаря сильным рукам без посторонней помощи пересаживался в машину. Словом, никаких трудностей у нас не возникло. Кроме того что Артем странно поглядел на косу, а потом на банку с опарышами.

Соседки на лавочке, заметив мою машину, дружно замолчали. Хотя до этого болтали весьма оживленно.

— Ты и твоя тачка произвели впечатление, — улыбнулся Артем. — Теперь будут судачить, что я нашел себе богатую невесту.

— Машина мамули, пользуюсь временно. Ты давно тут живешь? — перевела я тему, чтобы не углубляться в рассказы о семье.

— Нет, переехал около года назад. Трудно было подобрать нужный вариант, мне же нужен первый этаж. Хорошо, знакомый продавал эту квартиру, так что все сложилось удачно.

По пути я подробно проинструктировала Артема, опасаясь насмешек. Но он был предельно серьезен и к выполнению задания подошел ответственно. Из кожаного портфеля достал очки без оправы, нацепил их и сразу же стал похож на демократичного европейского филантропа.

— Мимикрирую под местность, — ухмыльнулся он, когда мы въехали в дорогой коттеджный поселок недалеко от центра города.

Дом Славинской я нашла сразу: папа сказал, что он похож на городскую библиотеку. Домработница провела нас в вычурно обставленную гостиную. Богатство, представленное здесь в самых разнообразных вариациях, производило, впрочем, двоякое впечатление. Я увлеклась разглядыванием разномастных картин, но от этого занятия меня отвлекла сама Нелли Славинская, выплывшая в вычурную гостиную.

Лицо ее, как и лица большинства ее подруг по счастью, было характерно-прекрасным и гладким, как коленка. Подозреваю, что мадам Славинская была мало похожа на себя же десятилетней давности. Губы, скулы, брови «чертиком» — последствие регулярных уколов ботокса. В глазах — томление, в груди — пожар. То, как она хищно взглянула на Артема, заставило меня нахмуриться, но я поспешила нацепить на лицо улыбку, и мы обменялись приветствиями.

— Папа передает вам свои глубочайшие соболезнования. Он всегда рассказывал, что ваш дом — просто загляденье. Это мой знакомый Артем, коллекционер живописи и любитель нестандартной архитектуры. Он недавно приехал из Франции, хочет приобрести у нас в городе недвижимость. Вот мы и…

— Конечно, конечно… Ваш отец звонил, мы не виделись после похорон. Все очень неожиданно, я еще даже не давала объявление, а уже столько запросов.

— Извините, что вот так, в коляске… Я сноубордист, и в этом сезоне мне не повезло: перелом обеих ног. Но я уже иду на поправку, — лучезарно улыбнулся хозяйке Артем, целуя поданную ручку.

— Очень приятно, что вас заинтересовал мой дом, архитектура и все прочее… Если честно, я в этом не сильна, но есть к чему стремиться, — облизнулась Славинская.

Сначала гостеприимная вдова предложила выпить чаю, а потом уж осматривать дом. К счастью, Нелли любила поболтать, и Артему не пришлось грешить обилием вранья о себе.

За каких-то десять минут хозяйка выложила историю всей своей жизни, не подозревая, что свидетельствует сама против себя. В каждом слове сквозила алчность и желание урвать от жизни все.

Оказывается, замужем за Славинским она была только семь лет, и это именно из-за нее он расстался с предыдущей женой. Я-то знала, что с матерью Германа Славинский прожил больше двадцати лет, а потом увлекся инструкторшей по йоге вдвое младше себя. Вернувшись к теме дома, Славинская поведала нам, что у нее уже вроде бы был покупатель — старинный приятель мужа, зная, что она планирует уезжать за границу, кого-то подсуетил, но для нас она, безусловно, сделает все возможное.

— Теперь мне одной тут будет слишком одиноко, — заявила она, уставившись на Артема. Тот степенно помешивал ложечкой кофе и выглядел благородным аристократом.

— А как же ваш пасынок, Герман? — решила я не тянуть кота за хвост, раз уж тема зашла очень удобная. — Мы были с ним знакомы, он уехал?

Нелли Славинская скривилась, как будто увидела таракана, но тут же одернула себя и нацепила на лицо вежливое изумление:

— Что вы говорите? Если честно, я удивлена, что Герман интересовался девушками. Ах, простите, — она картинно вздохнула. — Не сочтите меня сплетницей, но современная молодежь… С ними тяжело найти общий язык, а я всего лишь мачеха. Когда мы поженились с его отцом, он был уже взрослый парень, так что стать друзьями нам, увы, не удалось.

— Да, бывает, — заметил Артем. — Получается, Герман тоже наследник…

— Чтобы вы правильно понимали, никаких заминок с продажей не будет. Разумеется, после того как я улажу все вопросы со вступлением в наследство. Дом полностью принадлежит мне. Перед смертью муж изменил завещание. Вы знаете, он узнал… Словом, Герман его очень разочаровал. Я человек прогрессивных взглядов, но муж был старше и консервативнее. Узнать, что сын предпочитает не женщин, а мужчин… Для него это был удар. Они поссорились незадолго до смерти, и Герман уехал в Англию. Там у него квартира. Мне кажется, это и подкосило Борюсю. Он и без того жаловался на сердце: стрессы, лишний вес, выпивка. Сами понимаете, весь этот образ жизни бизнесмена не самым лучшим образом… Ну, не будем о грустном. На похороны сын приезжал, но, насколько я знаю, уже улетел. Конечно, я бы его не выгнала, но он сам так решил. Когда я сообщила ему о завещании, он просто вышел из себя. Но что я могу… Это воля покойного, так что…

— Все понятно, спасибо, — прервала я хозяйку, потому что на языке так и вертелся вопрос: «А не с твоей ли легкой руки отец оставил Германа с носом?» — Может, перейдем к осмотру?

Ввиду того что на второй этаж подняться мы не смогли, ограничились осмотром первого. Артем на все кивал с величественным безрассудством богача, давая понять, что дом ему несказанно нравится.

Прощались мы, весьма довольные друг другом. Мы уже почти подошли к двери, договорившись созвониться позднее, как вдруг я вспомнила любимца Тамары — Коломбо. Развернувшись у входа, я пробормотала:

— Да, и еще кое-что… Я все думаю, где могла вас видеть. Нет, вряд ли, хотя… Вы бывали в Петушках?

Ее реакция все сказала без слов: в густо подведенных глазах отразился неподдельный испуг. Даже под слоем тонального крема было заметно, как краска отлила от лица, но хозяйка попыталась взять себя в руки и делано-веселым голосом проблеяла:

— Какие Петушки? Первый раз слышу, я знаете ли, последнее время никуда… Это что, какой-то новый ресторан?

Я позволила себе эффектную паузу и, натянув плащ, ответила:

— Почти. Место очень занятное. Уверена, вам бы оно пришлось по душе.

Лицо, с которым мадам Славинская закрыла за нами дверь, не оставило сомнений: она прекрасно поняла, о чем шла речь. Более того, она жутко испугалась и теперь наверняка надолго потеряет покой и сон.

Я торжествовала, потому как поняла: мы на верном пути. Правда, я пока не знала, что мне это дает. Артем поинтересовался, хорошо ли он сыграл свою роль, а потом, подумав, спросил:

— Я так и не понял, что ты там в конце вдове про Петушки сказала?

— Да так, не бери в голову. Я когда у Марфы была, похожую тачку увидела. Думала, вдруг Нелли тоже там лечилась?

Я витала в своих мыслях, Артем помалкивал. Когда мы уже подъехали к его дому, я вдруг с грустью подумала, что парень не проявляет никакой инициативы. Наверное, лицо мое выражало мировую скорбь, так что Артем, спохватившись, предложил мне зайти на чай.

— Извини, у меня не очень прибрано. Ко мне приходит домработница, убирает и помогает по хозяйству. Из соседнего подъезда. Но уже три дня ее не было, внук заболел.

Я пыталась помогать Артему с коляской, чувствовала себя неловко и, наверное, смущала его. Очень хотелось расспросить про его ноги и лечение, но заговаривать об этом я тоже стеснялась.

В квартире Артема сразу же чувствовалось отсутствие женщины. Узкая аскетичная прихожая, дальше по коридору — современная кухня. Комната самая обычная — стенка, много книг, мягкая мебель, компьютерный стол в углу. Вторая комната была закрыта на замок, и Артем объяснил, что его приятель все никак не заберет свои вещи, поэтому он пока комнатой не пользуется. Зато потом планирует начать ремонт сразу во всей квартире.

— Если честно, нет особой надобности. Я чаще всего один, а одному и зала за глаза. Располагайся, я сделаю чай. Как раз позвоню домработнице, уточню, когда ее ждать.

Пока Артем беседовал с соседкой, щелкал чайником и гремел посудой, я решила быстренько позвонить Славику.

— Я у Камешкова в больнице! Заехал узнать, что да как. Ишемический инсульт средней тяжести. Нужно дождаться стабилизации состоянии и перевода из реанимации. Да еще из страховой позвонили, надо срочно отдать документы на ногу. А то останусь без денежек. Вечером вернусь в санаторий. Завтра последний день, надо вещи собрать.

— А я узнала про Сустава. Представляешь, страховые нашего города как раз ему и принадлежат. Ты же в «Руке помощи» оформлял страховку? И еще. У Писарева не было жены, Диана — его приемная дочь. Вполне могла «заказать» отчима, чтобы наследство прибрать к рукам. Но самое главное, теперь я уверена, что жена Славинского знает, что происходит в Петушках.

Пришлось быстренько пересказать ему свой визит к Нелли.

— Может, зря ты сунулась к ней? Она сейчас предупредит гадов, и не получится их поймать на живца. Теперь они, видать, Сустава удумали извести. Получается, наш Кукушкин как-то узнал о готовящемся покушении. Все четко вписывается в схему.

— Кто посылает дам к Марфе? — рассуждала я. — Сомневаюсь, что она объявления в газету дает, как ты. Слушай, а знаешь, что? Съезди-ка к «Зарницу», узнай, были ли Славинская и Писарева клиентками остеопата.

— Ты думаешь, он и есть связующее звено? — недовольно протянул Славик, как видно, не желая ехать.

— Возможно. У него много состоятельных клиенток, откуда-то он узнал про Марфу и посылает любовниц или подруг туда. По крайней мере, других идей у меня пока нет.

Я объяснила Славику, что за стойкой регистратуры его ждет дама его мечты.

— Попытай счастья. Ладно, потом поболтаем, я сейчас в гостях, — оборвала я разговор, так как в кухне наступила тишина. А я устыдилась: нет бы отправиться на кухню, проявить хозяйственность, а я болтаю.

— Тебе помочь? — крикнула я Артему из зала.

— Все уже готово, прошу к столу.

Мы устроились друг напротив друга и чинно пили чай из больших керамических чашек. К чаю Артем достал конфеты, варенье в вазочке и пряники.

— Извини, не ждал гостей.

— Это ты извини, свалилась тебе, как снег на голову, — смутилась я. — Наверное, ты работал…

— Работа не волк, а мне полезно пообщаться с красивой девушкой. Я уже и забыл, как это делать. Черт, при виде тебя я несу какую-то ахинею, — он потер лицо, а я уставилась в свою чашку.

— Сложно поверить, что у тебя проблемы с девушками, — тактично кашлянула я.

— После аварии я не могу вести полноценный образ жизни и не хочу, чтобы девушка рядом со мной испытывала жалость. Сразу решил для себя: пока не смогу ходить, никаких отношений. Хотя иногда я очень жалею о своем решении…

Мысленно я уже встала со своего места, подошла к Артему и, усевшись ему на руки, погладила по волосам. Потом начала его целовать и… К счастью, в этот момент мысли мои прервались: в двери позвонили, и парень моей мечты, смутившись под моим взглядом, пробормотал:

— Наверно, Татьяна Ивановна пришла. Внуку лучше, она собиралась…

Стушевавшись, я быстро допила чай и засобиралась домой. Артем проводил меня до двери, представил соседке как хорошую знакомую, и мы договорились созвониться в ближайшее время.

Отъехав от дома Артема, я притормозила и уронила голову на сложенные на руле руки. На душе было как-то пакостно. Ну почему, стоит встретить нормального парня, как сразу же начинаются сложности? Как расценивать его откровение? По-моему, он явно дал понять, что отношения завязывать не собирается. Это призыв остаться друзьями? Или он ждет от меня какой-то реакции, не знает, как я отношусь к его проблеме с ногами… Ладно, жизнь покажет. Сначала со своими проблемами разобраться бы…

Со Славиком мы условились пересечься возле работы через полчаса. Мне нужны были кое-какие документы, так что мы устроились на лавочке возле бизнес-центра. Секретарь успешно справился с миссией, обаяв регистраторшу.

— Сказал ей, что я владелец агентства праздников и нам нужна клиентская база для рассылки приглашений. Пришлось купить ей эклеры и оставить свой номер телефона, — недовольно поморщился он. — Ты оказалась права, обе дамы посещали этот центр. Правда, какого специалиста конкретно, там не указано, но…

Славик был задумчив и погружен в созерцание своих мокасин. Мою историю про визит к Артему он как будто пропустил мимо ушей, и я решила не загружать человека своими переживаниями. Мы вернулись к нашим баранам, и Славик полез за своим отчетом. Оказалось, он даже распечатал фотографии «подозреваемых».

— Какие красотки, — вздохнула я, рассматривая безупречные лица светских дам. — И чего им не хватало для счастья? Зачем грех на душу брать? Никогда не пойму, почему люди идут на преступления.

— Ну и рожи, — скривился Славик, не слушая меня, — прямо крокодилицы на тропе войны.

— Ты просто не любишь красивых женщин, — вступилась я за весь женский род.

— Не скажи! Вот ты — совсем другое дело: натуральная чистая красота. Если сравнить тебя с кофе — то ты настоящий крепкий эспрессо. А эти выщипыши… Никакими филлерами, ботоксами и остеопатами они в себе эту женскую оглушительность, эту мощь не нарастят. Так и останутся декофеинированным капучино на кокосовом.

Я с недоверием воззрилась на Славика, подозревая, что он дразнится. Но приятель был серьезен как никогда. Настроение его было явно на нуле, да и я не фонтанировала оптимизмом.

Здравомыслие человека, живущего в XXI веке, мешало мне поверить в действие колдовских сил. А Славик, кажется, уже поверил, оттого не знал, как к ним подступиться, и маялся.

— Что будем делать? — вздохнул он со скорбным видом.

— Хотелось бы решить загадку таинственных смертей, понять, действительно ли Марфа может погубить человека при помощи магии, — сформулировала я наши общие мысли.

Подумав, приятель кивнул, и я дала ему задание сегодня же обмозговать имеющиеся у нас данные. К этому времени папа № 1 сбросил мне на почту данные на Кукушкина, а я переслала их Славику для отчета. Мало ли… Правда, ничего интересного там не было. Жена, сын уже женат, работает в автосервисе «Мотор» уже двадцать лет. Славик пообещал звонить и отчалил по делам в страховую, а мне предстояла встреча с мамулей. Уже у подъезда мне позвонила Дуська, боевая подруга папы-философа.

— Мы тут порядок наводили. Ну как мы… я. Короче, решила избавиться от хлама.

— Папа вспомнил про волшебный фэншуй?

— Ага, так его растак… Фэншуй, не папу… Пришлось попахать. Короче, я там старые кассеты нашла. Фильмы всякие, мультики.

— Порнография…

— Не без этого. Я выбросить хотела, а папа одну кассету взял, внимательно так осмотрел и велел сохранить. Говорит, это твой любимый мультик. Скуби Ду вроде.

— Точно! Я и забыла…

— Вот. А папа сказал: передай Дарине, чтобы не забывала. Вроде бы даже добавил, что тебе не мешало бы его пересмотреть. Ладно, в дверь звонят, к папе клиент пришел на ведические практики. Заезжай на чай.

Следовало признать, что папины послания последнее время становились все более витиеватыми. Этак он скоро начнет мне слать телепатические мессенджи, а я не очень преуспела в чтении мыслей. И зачем мне Скуби Ду? В детстве, помнится, я обожала истории про друзей-детективов, которые разоблачают «сверхъестественные» явления, служащие ширмой для чьих-то преступных планов.

— Ширма для преступных планов! Эврика! Папа гений! — громко воскликнула я, заставив прохожих обернуться. Видимо, вкупе с косой я представляла эффектное зрелище.

«А что, если кто-то ловко манипулирует дамами, заставляя их верить в черную магию? А на самом деле убийства не имеют отношения к мистике. Но как тогда они происходят? Допустим, я наверняка знаю только про две смерти. Их могло быть больше. Опять же Камешков в больнице. Не добили? Или это совпадение? Трудно представить Марфу в роли убийцы. Скорее поверю, что она посредник, работающий за процент. Кто тогда? Василий? А что, прижился под боком у чародейки и решил использовать бедную женщину в своих корыстных целях».

Глава 10

Мысли путались и разбегались в стороны, как растревоженные муравьи, а окна квартиры манили уставшую путницу. Мамуля расцеловала меня в обе щеки и прижала к родной груди. Правда, это было до того, как она увидела у меня в руках банку с опарышами.

Кричала она долго и пронзительно, почему-то на ноте «си». Я порадовалась, что не притащила с собой косу, и быстро пристроила червей на балконе. Попутно отметила, что квартира моя претерпела изменения и теперь больше походила на будуар наложницы султана. Неизменными были коты на диване, и я даже порадовалась, потому как успела к ним привязаться.

Мы устроились под балдахином и проболтали часа три. Конечно же, о своих делах я говорила уклончиво и волновать мамулю не стала. А вот лекцию о своем поведении выслушала с покаянием.

Малость оклемавшись, родительница предложила мне обмыть встречу и ремонт. Эта идея показалась привлекательной, хотя, повторюсь, пила я редко и то все больше вино. Порывшись в шкафу, ничего спиртного я не нашла. Как видно, последнее время, страдая от моего невнимания, мамуля истребила все запасы вина, подаренного благодарными клиентами. В тоске я развела руками, предложив чай, но мамуля не сдавалась.

— Магазин у тебя под домом. Сбегай, будь другом. Я ноги натерла, ступить не могу. Я пока что-нибудь закусить соображу.

Кивнув и быстренько переодевшись, я схватила кошелек и припустилась вниз по лестнице. Растревоженное Артемом сердце снова напомнило о себе, и я устремилась за вожделенной выпивкой: не забудусь, так хоть засну быстрее.

Продавщица в магазине равнодушно выдала мне бутылку вина, и я мелкой трусцой устремилась назад к дому. К этому времени уже стемнело. У подъезда я вспомнила, что ключи оставила дома, и позвонила в домофон. Мамуля открыла почти сразу, и я нырнула в подъезд, не забыв осмотреться перед этим по сторонам.

Моя бдительность всегда была на высоте (школа папы № 1): внимательно проверить, не стоит ли кто сзади, выжидая, когда я зайду в подъезд, чтобы шваркнуть меня по башке. Мысленно похвалив себя за осторожность, я бодро зашагала по лестнице, игнорируя лифт. И тут же почувствовала, что сзади меня кто-то есть. Неуловимое движение ветерка, шорох, чье-то дыхание…

Я попыталась сделать рывок вперед, но сзади меня подхватили чьи-то сильные руки, которым не составило труда зажать мне рот и удерживать при этом одновременно. На втором этаже тускло горела лампочка, и в ее свете я пыталась разглядеть происходящее, оцепенев от ужаса и по инерции болтая в воздухе ногами в кроссовках.

— Сейчас я отпущу тебя, но не вздумай рыпаться или кричать, — сурово скомандовал чей-то хриплый голос, и я перестала молотить воздух.

Меня поставили на ступеньки, я развернулась и смогла лицезреть двух амбалов неприглядной наружности. Неприглядной она была еще и ввиду темноты на площадке, из-за чего я, сколько не силилась, толком разглядеть своих обидчиков не смогла. В воздухе запахло групповым изнасилованием, и я сразу стала сыпать аргументами, при этом почему-то шепотом:

— Послушайте, ну зачем я вам. У нас вон на третьем этаже живет Ира. Она по доброй воле согласится. Да про нее даже в лифте написано «Ира — шалава». То есть так писать, конечно, некрасиво. Я и своему секретарю Славику всегда говорю: не суди да не судим будешь. Но все же правда, какая ни есть, лучше лжи…

Амбалы озадачено крякнули, а я воодушевилась еще больше:

— А еще я в домофон звонила, у меня дома мамуля. У нас папа подполковник. Я сейчас не приду, и она его вызовет. Вот.

Тут я подумала, что про мамулю я сказала совсем некстати. Теперь они решат, что слабая женщина сопротивления не окажет, затащат меня в квартиру и… А если начать орать?

Пока я лихорадочно соображала, что делать, пританцовывая на ступеньках, амбалы наконец обрели дар речи. Тот, что был повыше, ожил первым:

— Ты совсем дура? На фиг нам твои прелести. Мы по делу.

— Какому делу? Я сейчас заору, — пискнула я.

— Только попробуй! Ты хозяином интересовалась? Лось Виктор Сергеевич. Ну, врубилась? Рассказывай давай, откуда у тебя интерес к делам давних лет?

— Не понимаю…

— Заткнись и слушай: про аварию забудь, — раздраженно продолжил детина, а я подумала, что он болван. То рассказывай, то заткнись, сам себе противоречит. Меж тем он засопел еще более сердито. — Усекла? И не вздумай больше хозяина шантажировать.

— Послушайте, какой шантаж? Какая авария?

— Велено найти тебя, припугнуть и через тебя папе передать большой привет. Ну и все такое.

— Не совсем понимаю, но… Что за варварство? Зачем вот так вот пугать человека? Могли бы позвонить, предупредить…

Второй амбал принялся визгливо хихикать, но суровый товарищ его вмиг осадил:

— Тихо, Сом. Девочка шутить изволила? Может, мне еще письменное уведомление тебе прислать? Ты откуда такая борзая взялась?

Пару минут я что-то бубнила под нос, путаясь в показаниях, попутно размышляя, когда у мамули хватит мозгов поинтересоваться моим отсутствием.

Наконец дверь на третьем этаже скрипнула, и послышался ее встревоженный голос:

— Дарина, ты где? В лифте, что ли, застряла?

Амбалы недовольно переглянулись, словно принимая решение, после чего суровый вынес вердикт.

— Давай мы про все забудем: ты про нас, а мы — про тебя. Зачем папу зря тревожить, а?

Я кивнула и, не веря своему счастью, побрела наверх. Попутно я размышляла, какого именно папу они имели в виду.

«Это кто же меня тронуть вздумал? Ох, не знал он, с кем связывается. Первый папа посадит, второй закопает, а третий и на том свете достанет. У него прямая линия с небесной канцелярий».

Хотя тут же пришла мысль, что ничегошеньки отцам я говорить не буду. Они сразу же ринутся меня спасать и мстить, причем методы у них могут быть совершенно разные. Возможно, даже незаконные. А за это можно либо в тюрьму угодить, либо на тот свет. Кто знает, когда это я Суставу дорогу перешла? Не от папы же он узнал о моем интересе. Или даже у лобстеров есть уши?

Дома я потихоньку закрылась в ванной и набрала Славика. Узнав о моем рандеву на лестнице, он тихо пискнул. А я заподозрила неладное.

— Ой, блин. Ты только не волнуйся, — заюлил Славик. — Наверное, это я виноват. Когда в страховой был, записку передал Суставу. Я у директора в кабинете был, потому как скандалить с ними пришлось. Насчитали мне мизер, вот я и… Так и сказал их директору: передайте вашему боссу срочно. Хотел как лучше, предупредить. Пока суд да дело, может выйти, как с Камешковым…

— И что ты написал, блаженный? — тихо прошипела я.

— Ну, что… Берегите здоровье. Это может быть связано с аварией. Как-то так…

— Что за чушь? С чего ты решил…

— Я тут выполнял твое поручение: немного пораскинул мозгами, — радостно принялся объяснять мне Славик. — Кукушкин же автомеханик, а автосервис его как раз возле страховой находится, где Сустав хозяин. Подозрительно, да? Я вдруг подумал: а что, если Кукушкин в доле со злодеями? Заехал я в тот автосервис, ну и спросил, не чинит ли у них тачку Сустав. И точно: оказывается, он постоянный клиент.

— И ты решил…

— Чем не вариант? К примеру, Кукушкин должен был помочь испортить машину Сустава, но потом решил шантажировать заказчиков. Заказчики — это Марфа с сообщниками. Кстати, доктор может быть у них связующим звеном. Направляет дам, а дальше… Кто от приступа, кто еще как… Мы же знаем только про последние случаи. Ты в магию не веришь, а авария вполне… Конечно, это версия слабая, но все же.

— Допустим. Но как люди Сустава так быстро на меня вышли?

— Ой, блин, — повторно пискнул Славик, что-то роняя. — Я же писал…

— На чем? — насторожилась я.

— Я хотел его запутать, достал визитку магазина «Вожычек: товары для детей из Польши». По ходу, я визитки перепутал. Она такая же желто-коричневая, как твоя. Такой противный цвет детской неожиданности. А теперь гляжу — Вожычек вот, в кошельке лежит…

— Ты на моей визитке ему послание оставил? — взревела я. — А почему сразу не на рентгене своей ноги? Ну, знаешь… Это уже слишком. Я тебя точно убью.

— Я компенсирую, — зачастил секретарь, — сверхурочно, ну и, само собой, без премии… Извини, тут медсестра пришла с большой клизмой. Как бы не расплескала. Завтра на работе встретимся…

Гаденыш дал отбой, а я едва сдержалась, чтобы не швырнуть телефон в стену. Благо меня позвала недовольная моим отсутствием мамуля.

Потягивая вино, я кивала в такт ее рассказам про бывшего «душку» Антуана, а сама размышляла.

«Сустав велел мне что-то забыть. Его амбалы говорили про какие-то дела давних лет. Чего это он так перепугался? Может, мы что-то намудрили? С его стороны логичнее было бы расспросить меня поподробнее. Вдруг я реально что-то знаю и могу предотвратить угрозу? Но вместо этого меня запугивают. Может, жертва не он, а наоборот? Ну, к примеру, это он хочет кого-то извести и теперь боится, что мы узнали о его планах? Или уже извел, а теперь опасается разоблачения? Надо узнать о его семейном положении. Хотя мне же запретили им интересоваться. Вот блин. Теперь разве что Кукушкина разговорить, но он меня люто ненавидит и на контакт не пойдет…»

— Ладно, ему же хуже. Мы сделали, что могли, — последнюю фразу я произнесла вслух, а мамуля, не усмотрев в ней подвоха, довольно покивала.

— И я так считаю. Пусть этот лягушатник пострадает. Ему полезно.

Я обняла мамулю и в который раз проверила мессенджеры, но сообщений от Артема не было. Это меня окончательно ввело в тоску, и я побрела в свою комнату спать.

Глава 11

Утром я констатировала, что на работе нас со Славиком стали забывать в лицо. С прискорбием следовало признать, что без нас все справлялись неплохо, так что даже выместить злость было не на ком. Людочка принесла мне кофе, я занялась просмотром документов на подпись, и тут в коридоре послышался голос Славика. Ввалившись в дверь, он возжелал сказать все сразу и выпустить из себя бушующий ураган. Но его попытка это сделать дала занимательный эффект: он невнятно булькнул.

— И тебе доброе утро! Ты один, без льва? — съехидничала я, и тут же себя одернула: похоже, я становлюсь ворчливой старой девой.

— Со львом покончено, — гордо выдал Славик и для наглядности погарцевал резвым жеребчиком перед моим столом. — Я с утра к тебе заскочил, думал застать дома, а там мамуля. Она льва конфисковала. Сказала, что эта антикварная вещица очень подойдет к ее новой леопардовой шляпке.

Я закатила глаза, мысленно готовясь к испытаниям, а Славик продолжил:

— Короче, я тут ночью подумал… Давай тряхнем остеопата!

— Тряхнуть можно только стариной. А если ты просто придешь к врачу и спросишь «не вы ли убийца», он тебя пошлет. И мы спугнем всю преступную группировку.

— А Камешков? Пусть выдаст мне ребят, что умеют раскалывать этих гадов. Хотя его сейчас волновать нельзя, — сам себе ответил Славик. — И потом, если я обращусь к нему за помощью, тогда зачем нужно мое детективное агентство? Нет уж, тут надо показать класс.

— Насчет класса я не знаю, но этих хитрецов и злодеев надо брать «на живца». Пока у нас только одни догадки и мысли, а их к делу не пришьешь.

— Допустим, мы сможем заставить врага проявить себя… Точно! Ты снова пойдешь к остеопату Дениске, намекнешь ему на разлад с бывшим коллегой и любовником и посмотришь, что он тебе предложит. А там мы их цап-царап…

— А что это за коллега-любовник? — не поняла я, но сразу же насторожилась.

— Ну как же? В этой роли выступлю я, — отвесил мне горделивый поклон секретарь. — Все должно быть достоверно, они могут проверить. Скажи, что я владею половиной бизнеса и отравляю тебе жизнь, а ты не чаешь от меня избавиться, потому как влюбилась в другого.

При слове «влюбилась» я сразу же подумала про Артема. Вот он-то в роли любовника был бы более убедителен. Хотя его знает Марфа, и все это будет выглядеть подозрительно. Наверняка они все проверят. Славик прав, тут лучше придерживаться истины. Мое молчание приятель расценил по-своему:

— Ты тоже думаешь, что это будет неправдоподобно?

— Ну, как тебе сказать… — не решилась я обидеть его, хотя и считала, что роль моего любовника идет Славику, как козе баян.

— Да, трудно будет поверить, что ты добровольно хочешь избавиться от такого парня, как я. Но других вариантов нет, так что постарайся сыграть на все сто, — вздохнул Славик, поправляя перед зеркалом свой налаченный чубик.

— Допустим, пока все понятно. Кстати, у меня как раз сегодня запись к остеопату. Я думала ее отменить, но раз так… А вдруг это будет опасно для тебя? Ты не подумал?

По лицу Славика я поняла, что так далеко он не заглядывал, оттого сейчас малость заскучал и углубился в созерцание себя.

— Ну, ты же говорила, что ради науки надо пострадать… И вообще… — промямлил секретарь.

В сумке затрезвонил телефон, и я сразу же потеряла интерес к Славику и его героизму. Звонил Артем, оттого я в волнении схватила трубку и жестами дала понять Славику, чтобы он шел куда подальше. А именно — совершать трудовые подвиги.

— Чем занята самая красивая девушка с косой? — спросил Артем, и у меня под ложечкой сладко заныло от предвкушения чего-то волшебного. Пришлось поведать, что я на работе, при этом выяснилось, что Артем вчера тоже трудился допоздна. Опомнился ближе к ночи, оттого и не рискнул звонить.

— Хотел пригласить тебя в Петушки, — весело продолжил он. — У меня как раз сегодня запись. Ты вроде собиралась продолжить лечение шеи, а я еще раз попытаю счастья. Правда, прошлый раз мне намазали ноги чем-то дурнопахнущим, зато обещали баню. В бане на костылях не очень удобно, но чего не сделаешь ради светлого будущего. А вечером сможем прогуляться, устроим пикник у реки. Ты как?

Разумеется, я была «за» всеми фибрами души, к тому же я все равно собиралась сегодня вечером отправиться в деревню. Мы договорились, что я заеду за Артемом в час дня, как раз после посещения остеопата. Вещи я собрала заранее, так что заезжать домой надобности не было. Правда, придется опять врать мамуле, но она вроде бы собралась на пару дней съездить с подругой за город. Славик, узнав о моих изменившихся планах, обрадовался.

— Если доктор направит тебя к Марфе, как раз сегодня и начнешь операцию. Назовем ее «ЧП» — черный петушок. Я тут кое-что придумал…

— Может, сразу операция «Ы», чтобы никто не догадался? — перекривляла я его, потому как дурной блеск его глаз мне не понравился. Славик, видимо, оправился от тяжелых дум и считал все это веселым приключением. Собственный героизм подпитывал его адреналином, и он уже мысленно присвоил себе лавры победителя. Я же была склонна думать, что дело тут не такое простое и вот так вот пускаться во все тяжкие… Словом, в этот день я была истинной дочерью папы № 1.

Остеопат Денис встретил меня как добрую знакомую, а я в очередной раз убедилась, что ему ничего не стоит обаять даму. Неудивительно, что время у него было расписано на месяцы вперед. Но мне предстояла задача разговорить доктора, оттого расслабиться, как в прошлый раз, я себе позволить не могла.

Уже укладываясь на кушетку, я начала тяжко вздыхать, отвечать невпопад и всячески демонстрировала уныние и погруженность в свои проблемы.

— Дарина, с тобой все в порядке? — заботливо поинтересовался Денис, укрывая меня пледом.

— Да так… Проблемы в личной жизни, — промямлила я, старательно играя роль, — знаешь, бывает, думаешь, что это навсегда. А потом выясняется, что он козел.

— Ты еще молодая, вся жизнь впереди, — подмигнул мне Денис.

— Так-то оно так, только этот гаденыш еще и мой деловой партнер и теперь грозится попить мне кровушки. Я встретила наконец стоящего парня, но бывший всячески пакостит, а теперь еще и угрожает отнять бизнес. Короче, угораздило меня…

— Да, это неприятно, — посочувствовал мне врач. — Что собираешься делать?

— А что я могу? Даже с большими деньгами законным способом решить этот вопрос нельзя. Он денег не возьмет из принципа, козел такой. А так… Не киллера же мне заказывать? — хохотнула я, давая понять, что такая идея уже приходила в голову.

— Сочувствую, — опять улыбнулся Денис, но тему больше не поддержал.

— Правда, я как-то слышала от одной знакомой… Диана Писарева, знаешь такую? Так вот, конечно, я не уверена, одни намеки…

— Так ты от Дианы? Чего же сразу не сказала? — с облегчением вздохнул Денис, а я мысленно выдохнула. Если честно, начиная этот разговор, я не собиралась козырять «знакомыми». Это все можно проверить, и тогда я сразу же стану выглядеть подозрительно. Но на контакт доктор не шел, а Диана, насколько я поняла, сейчас за границей. Надеюсь, что он не станет ей звонить.

— Ну, как-то не знала, как… гхм, — обтекаемо ответила я. — Может, есть какой-то способ решить проблему?

— Хорошо. Давай подумаем. Знаешь, в психологии есть такой прием, — издалека начал доктор Денис, поглаживая мне плечи. — Представь, что человека, который тебе пакостит, внезапно съел крокодил. Вот поехал твой…

— Славик, — подсказала я.

— Твой Славик в Руанду порыбачить, а там его крокодил — зубами щелк. Ну и все, нет человека. Что бы ты почувствовала?

— Ну что… облегчение, конечно, — заявила я, скроив капризную физиономию богатой бездельницы. А сама подумала, что крокодил наверняка подавился бы костями Славика.

— Нет, конечно, если бы он мне не угрожал, я бы подумала: совсем молодой, ужас, но ведь и сам дурак! Зачем такие маршруты выбирать, что, ему у нас на реке рыбачить не нравится?

— Вот, — удовлетворенно кивнул Денис, явно расслабившись. Видимо, роль забавной дурочки я играла виртуозно. — То есть если бы все решилось как-то само собой, без твоего участия…

— Да я за такое готова хорошо заплатить. Он мне ущерба на сотни тысяч долларов может нанести. Офис делить, имущество. Суды. Словом, мрак…

Я вкратце рассказала про свое агентство. Правда, присвоив себе парочку папиных объектов недвижимости и ресторан. Иначе клиент бы из меня вышел не очень впечатляющий.

— Может, порчу на него навести, а? — хихикая, закончила я свой монолог.

— Я могу тебе помочь. Есть тут одна идея. Разумеется, никакого криминала. Только высшая справедливость. Тут он на пару минут разошелся лекцией о силе добра и зла, высшем возмездии и законе бумеранга, а я заскучала. Все это я от папы № 3 слышала миллион раз. Еще одной возвышенной души я просто не вынесу. К счастью, Денис быстро выдохся и перешел к подробностям.

— Я напишу тебе адрес и предупрежу знакомую ведунью. Женщина неслыханной силой обладает. Съездишь к ней, только захвати фотографию своего Славки.

— А деньги?

— Пока ничего не надо. Вот если проблема как-то решится, тогда и деньги понадобятся. Для ведуньи, разумеется. Он черкнул на листике сумму, которая меня очень впечатлила, но Денис развел руками:

— Зато никакого криминала, — подчеркнул он, а я подумала, что этот хитрый жук ничем не рискует. Даже если я запишу наш разговор на диктофон, то папа № 1 покрутит пальцем у виска и запретит мне ходить на прием к «этому чокнутому». Ведунья… Он бы мне еще шапочку из фольги предложил надеть.

В конце сеанса я бурно выражала свою радость и хитро подмигивала Денису, когда он провожал меня до выхода. Разумеется, он пояснил, что все это «строго конфиденциально».

— Сейчас я все узнаю, а чуть позже тебе позвоню. Я бы не хотел тебя пугать, но… про ведунью лучше никому не знать. Это в твоих же интересах. А после обряда я бы вообще советовал уехать на месяцок в отпуск. Глядишь, проблема и утрясется. Когда все устроится, мы с твоей шеей еще поработаем, — многозначительно заявил он.

Итак, зажав в руке выданный Денисом листок с уже знакомым адресом, я поспешила в машину. Артем должен был ждать меня на остановке у дома через сорок минут, так что в салоне красоты я успела сделать укладку и освежила маникюр.

— Ну что, рванем навстречу приключениям? — подмигнул мне Артем, залезая в машину. — Я тут продуктов накупил. Надеюсь, ты не откажешься от самых вкусных в мире сосисок на костре?

— Это мое любимое блюдо, — заверила я, направляя машину на выезд из города.

Разговор наш лился рекой, мы смотрели друг на друга со значением и делились своими музыкальными вкусами. В какой-то момент Артем взялся настроить радио и случайно коснулся моей руки, а я, смеясь, поймала его за мизинец.

Потом рука его легла на мои пальцы, предусмотрительно подвинутые к краю сиденья. Все во мне сладко пело, но предусмотрительно я все же взглянула на дорогу. Артем во всех отношениях парень что надо, но вести машину одной рукой при оживленном движении не все же стоит.

Машин в будний день было мало, именно поэтому я и обратила внимание на серый «Опель». Сначала просто мазнула по нему взглядом, а через несколько минут отметила, что «Опель» ведет себя странно. Я двигалась со скоростью километров шестьдесят, чтобы продлить удовольствие совместной поездки. И эта тачка почему-то плелась следом на некотором расстоянии. Шоссе было пустое, так что выглядело это как минимум странно.

«А вдруг Денис уже в курсе, что я „засланный казачок»? Отправил меня в Петушки, а сам велел кому-то проследить за мной? Зачем ему это? А если они попытаются меня убить? Хорошо, что Артем рядом. Хотя чем он может мне помочь… Совершенно безответственно с моей стороны втягивать его в наши со Славиком детективные игры…»

Наверное, Артем заметил, что я странно хмурюсь, оттого насторожился:

— Что-нибудь не так?

— Все отлично, — улыбнулась я как можно шире, посоветовав себе выбросить «Опель» из головы. Чего доброго, Артем решит, что я не рада его знакам внимания. Только-только он начал их оказывать… К тому же ближе к мосту движение стало более оживленным, и «Опель» вроде бы исчез.

В деревне я высадила Артема со стороны проселочной дороги и порулила к Тамаре. Возле ворот Костика я сразу же заприметила Кукушкина с гаечным ключом. При моем появлении он нахмурился и демонстративно повернулся ко мне тощим задом.

Тамара же несказанно обрадовалась моему приезду и сразу выставила на стол самогонку и борщ из печки. К столу сразу же явился Костик, которому, видимо, надоело отираться возле машины Кукушкина.

Едва мы сели за стол, как под окном возникла бабка Мальвина, которая по вечерам обычно прогуливалась до реки и обратно с двумя крепкими палками.

— Тамара, не твою ли жиличку ищут? — гаркнула она во весь голос.

— Кто? — переглянулись мы с Тамарой, и я первым делом подумала об Артеме. Хотя чего ему меня искать, мы же условились встретиться у реки в назначенное время…

— Да дрыщ чудной. Бегает по улицам и орет дурниной. Арину какую-то зовет. Гляньте, может ваше чудо?

Я поспешила на улицу, все еще сомневаясь. Марфа вроде глухая и почти слепая, что она там могла видеть и слышать — еще большой вопрос. Однако я оказалась не права. Напротив дома Марфы стоял шатающийся Славик в красном облегающем костюме «Адидас» и салатовой панаме и в самом деле орал: «Дарина! Я тебя люблю, змея подколодная. Волчица…» Я от неожиданности охнула, Тамара перекрестилась, а Леонид весело забулькал под неизменной маской.

— Славик! — грозно рыкнула я на него, когда ко мне вернулся дар речи. — Обернувшись на мой голос, приятель простер ко мне руки и нетвердым шагом ринулся в нашу сторону.

— Ты что тут делаешь? — прошипела я, когда он рухнул на колени, обняв мои ноги под недоумевающими взглядами деревенских. Я заметила, что во дворе Марфиного дома, вытянув шею, стоял Василий, а в окно высунулись сама Марфа и ее веснушчатая домработница.

— Я все придумал, — зашептал Славик, продолжая оглаживать мои ноги. — Это для достоверности. Мы тут смачно поскандалим, пусть Марфа видит. Тогда и твоя история будет выглядеть убедительной. К тому же мне стоит быть рядом. Я же должен тебя защитить. И вообще…

Что «вообще» я дослушать не успела, потому как в разговор наш влезла Тамара.

— Это кто же будет-то, Дарка?

— Мой бывший, — процедила я, с мстительностью пиная ногой бьющего поклоны Славика. — Мы с ним расстались сто лет в обед, а он все дорожку не забудет. Прилепился, точно клещ.

— Чуть свет уж на ногах, и я у ваших ног, — юродствовал Славик, изображая пьянчугу. Впрочем, похоже, для полноты образа он немного накатил, потому как от него знатно разило коньяком. Видимо, на этот запах заспешил Костик, оставив любопытного Кукушкина починять примус в одиночестве.

— И где ты такого фрукта откопала? — презрительно скривился он, вытирая грязные руки о валенки. — Вроде как он не твоего поля ягода.

— Да не говорите, завалящий попался мужичонка. Вляпалась по пьяни, а теперь вот хрен отвертишься, — заговорила я на языке, понятном Костику, отчего он сразу же уважительно закивал.

— И что с тобой делать? В таком виде в город его не отправишь… — вздохнула я, складывая руки на груди.

— Гарпия! Я для нее все, а она… Ненавижу, — бормотал Славик, простирая руки к небесам. Как по мне, играл он неважно. Такого не убить хочется, а святой водой окропить. Костик с Тамарой переглянулись и, не сговариваясь, предложили отнести коварного любовника к Лизавете.

— Лизка мужиков любит, и квартиранта охотно возьмет. Положит его за печкой, пущай там оклемается. Завтра уж поговорите. Не то он всей улице спать не даст. Ленька, бежи бежом, договорись! А ты, Костик, хватай его под мышки, потащим следом.

Пока мы пытались ухватить Славика половчее, он извернулся и прошептал мне, что машину поставил в начале деревни, укрыв ее в кустах.

— Я на новой розовой пантере примчал.

— Между прочим, Тамара думает, что ее сыщик выглядит как детектив Коломбо. А не как титька тараканья, — продолжала я злиться. — И что я ей…

— Ничего не говори. Когда дело раскроем, тогда все и выложим. А пока полная конспирация.

Тамара спереди руководила процессом транспортировки, а Костик зычно матерился и требовал пригнать ему садовую тачку. Тамара кинулась во двор, что дало нам с приятелем возможность обменяться еще парой фраз.

— Ты бы хоть предупредил, вообще-то у меня тут Артем, — прошипела я, мысленно проклиная Славика. — Мне придется рассказать ему правду, иначе…

— Давай повременим, — заявил Славик. — Скажи, что я твой бывший, который тебе надоедает. Оставленный, но не вполне отпущенный. Это даже сделает тебя более желанной в его глазах. Когда за даму борются несколько мужчин…

Я с сомнением глянула на Славика, опасаясь обратного эффекта. Как бы Артем, увидев этого кренделя, не усомнился в моей адекватности.

— Ни слова ему про мое агентство и отцов. Я пока не рассказывала, так что…

Когда мы поравнялись с домом Костика, Славик решил поддать жару и, вырвавшись из наших цепких объятий, запричитал:

— Несет меня лиса за дальние леса! Котик-братик, спаси меня!

— Тьфу на тебя, — сплюнул перепугавшийся Кукушкин, а я прошептала «белая горячка».

— Я подарил ей весь мир…

— Это был всего лишь пластиковый глобус, — зачем-то стала я оправдываться перед Кукушкиным.

— Чума на оба ваши дома! — плюнул Славик и попытался гордо уйти в закат, но проезжающая мимо легковушка окатила его водой из лужи. А потом он вступил в собачье дерьмо.

— Шекспир! Обожаю его, — театрально приложил руку к груди Костик, а мы с Тамарой уставились на него с немым вопросом в очах.

— Была без радости любовь — разлука будет без печали, — пожала я плечами и демонстративно отвернулась в сторону. Костик все же изловил беглеца, бесцеремонно закинул его на плечо и с укоризной глянул на меня:

— Убивается человек, нет у тебя сердца.

Из крайнего дома выскочил Леонид, следом за ним выплыла дама бальзаковского возраста с бигудями на голове и полотенцем на плече.

— Ладно, завтра поговорим, — шепнула я Славику, блаженно сопящему на плече у Костика. Отсыпайся у Лизаветы, как сможешь — звони.

— Заносите, — величественно кивнула дама, а я, встрепенувшись, кинулась за кошельком, чтобы компенсировать ей моральный ущерб и расходы.

— Позывные «ЧП», — одними губами прошептал Славик, а я показала ему неприличную комбинацию пальцев.

Вернувшись в дом, мне пришлось выступить перед хозяевами с историей про гада, что попил мне много крови. Они вняли и вошли в положение. Стресс надлежало снять, оттого устроились мы все на той же кухне.

— Костик, тебе сколько наливать? — спросила Тамара, на что родственник миролюбиво махнул рукой.

— Томочка, как себе налила, так и мне.

— Ни фига себе ты пьешь! — возмутилась Тамара, но рюмку наполнила.

— А ты ешь не в меру, — огрызнулся Костик, но сразу же пошел на попятный, опасаясь затрещины от родственницы.

— Ну чего ты, Томка, куксишься? Хорошего человека должно быть много. И никакая ты не толстая. Бери вон два стула, садись с нами, выпьем по маленькой.

Думаю, вы понимаете, что затрещину он все-таки получил. От самогона я отказалась, предпочтя липовый чай с малиной. Леонид тоже «постился»: засунул под маску трубочку, он цедил воду с сиропом шиповника.

Глава 12

Когда стресс был снят, а с расспросами покончено, включили телевизор. Все синхронно зависли в экране, а я впала в задумчивость, из которой меня вывел телефон. Он запиликал, и я потихоньку прочитала сообщение от доктора Дениса. Он выражал бурную радость по поводу того, что все удалось решить быстро. По его словам, ведунья была готова принять меня завтра в обед.

В доме стояла приятная слуху вечерняя тишина, нарушаемая редкими вздохами Костика, косившегося на бутылку на столе. Тамара его взгляды игнорировала, поглядывая то в телевизор, то в окно. Наверное, волновалась, чтобы Славик снова не вырвался наружу, как джинн из бутылки. Я тоже опасалась сюрпризов от этого «человека дождя», потому решила на встречу с Артемом выйти немного пораньше.

Я высунула нос за калитку, оглядываясь по сторонам, как вдруг с конца деревни вырулил уже знакомый мне «Опель». Слегка притормозив у нашего дома, он резко дал по газам, обдав меня запахом бензина. Зрение у меня было отличное, и за рулем я успела рассмотреть амбала по кличке Сом, что беседовал со мной на лестнице. К счастью, я быстро успела сунуть нос назад и, надеюсь, осталась незамеченной. Машина исчезла в противоположном конце деревни, свернув у магазина. Оттуда можно было выскочить прямо на трассу, так что я понадеялась, что «Опель» собирается покинуть деревню.

Все во мне задрожало, и я заметалась на месте, не зная, на что решиться.

«Значит, я была права. Машина по мою душу. Если это люди Сустава, значит, послал их сюда тоже он. Может, просто всполошился человек, что кто-то к нему интерес имеет, ну и послал приглядеть. Если бы они хотели со мной пообщаться, наверняка бы нашли».

Настроение было испорчено появлением в деревне Сома, но я призвала себя не паниковать. У меня есть телефон, и газовый баллончик в бардачке имеется. Надо его обязательно захватить, просто так я себя укокошить не позволю. Пока я размышляла о коварстве Славика, познакомившего меня с амбалами, со мной поравнялась вездесущая бабка Мальвина. Видимо, в сумерках она видела лучше, чем при дневном свете, оттого сразу же меня признала и заголосила на всю улицу.

— А я как раз от Лизаветы иду. Сериал смотрели. Спит твой юродивый. У Лизаветы сегодня прямо праздник. Мужик попер! Заходил один такой, с мордой круглой. Все спрашивал, что за деревня у нас, кто живет да в каком доме. Вроде дачу присматривает. А Лизке абы потрепаться, сразу давай и про Марфу, и про Тамару, и про тебя. Одно слово — трепло.

Сплюнув, бабка пошаркала дальше, а я вприпрыжку заспешила к реке. Там меня должен был ждать Артем с сосисками и вином, так что мрачные мысли я решила отложить на потом.

Сначала мы просто прокатились вдоль берега, присматривая место. Симпатичная песчаная дорожка, попетляв между берез, оборвалась на живописном пятачке у реки. У меня мелькнула мысль, что Артем уже бывал здесь и выбрал этот кусочек берега не случайно. Такое романтическое место вряд ли найдешь, идя наудачу. Я бы вот точно привезла его к деревенской свалке или засохшему болотцу, а тут такая красота. Река в закатном солнце радовала глаз, вокруг — ни души, даже мост через реку показался мне особенно живописным. Если честно, предыдущие дни я сюда не доходила, хотя про мост слышала от Костика.

Он утверждал, что прежде по подвесному мосту на левый берег реки можно было проехать на легковой машине или мотоцикле. А сегодня можно было пробраться только пешком и лишь по левому краю, ступая очень осторожно. Так что прогулки по мосту мы отмели, устроившись в его непосредственной близости.

Артем ловко распалил костер из сучьев, найденных поблизости. Я оказывала ему посильную помощь, так что очень скоро мы смогли чокнуться пластиковыми стаканчиками с белым вином.

— Хорошо здесь, правда? — спросил Артем, протягивая мне сосиску на палочке.

Я улыбнулась и кивнула, потому что на самом деле чувствовала себя счастливой. Нет, определенно, есть в деревенской романтике что-то особенное. Ни в каких дорогих клубах мне не было так хорошо, как здесь, рядом с Артемом. Жаль, что он пока об этом не знает. Но тут опять возникли мысли о Суставе, Марфе, Кукушкине и черной магии. Я в очередной раз попыталась связать их воедино, но выходило плохо. Видимо, я сдвинула брови в кучку и нахмурилась, потому как Артем сразу же почувствовал мое настроение.

— Дарина, у тебя неприятности?

— Нет, — покачала я головой, подумала и повторила: — Нет. По крайней мере ни о каких явных неприятностях я пока не знаю. А что?

— Я не хотел заводить этот разговор. Но… тот парень, что стоял у дома Марфы… Я как раз был у нее на приеме, так что, уж прости, все слышал. Это кто, твой бойфренд?

Мне в очередной раз захотелось убить Славика с особой жестокостью, но я призвала себя к спокойствию.

— Не обращай внимания. Чокнутый этот жил со мной в одном дворе и проходу не давал. Потом на работу в мою фирму устроился клоуном и постоянно цеплялся. А теперь вдруг решил, что я его девушка. Весеннее обострение, не иначе. Втерся в доверие к местным и теперь отравляет здесь воздух. Завтра же пошлю его подальше, сегодня он просто был настолько не в форме, что вряд ли внял бы…

— Понятно. Точнее, не совсем, но… Я, конечно, подозревал, что такая девушка, как ты… Ну, ты понимаешь. Не скрою, появление этого парня меня раздосадовало, — наконец четко сформулировал свою мысль Артем. — Наверное, я не имею права устраивать тебе допрос. Да я и не рассчитывал, что у тебя никого нет…

— У меня никого нет, — чересчур поспешно заявила я и, чтобы он не продолжал этот скользкий разговор, предложила еще выпить.

— Это его машина стоит в начале деревни? — улыбнулся Артем, подавая мне вино. — Однако он парень с фантазией. Такой розовой феерии я давно не видел. Ладно, если нужна будет помощь с этим типом — обращайся.

Разговоры наши становились все более значительными: стало холодать, и Артем накинул мне на плечи свою куртку. Потом предложил погреть мои руки в своих, и как-то незаметно я оказалась у него на коленях. Целовались мы долго и увлеченно, и я даже стала забывать, где нахожусь, но тут вдалеке послышались крики.

Я, сама не зная почему, поспешно отскочила от Артема, пытаясь разглядеть орущего. Мне показалось, что кричит Костик. Самое интересное, что звал он, кажется, именно меня. Оставив недоумевающего Артема у реки, я кинулась к дороге.

— Дарка, слава богу, нашлась! — откашлялся запыхавшийся Костик, помянув чью-то мать.

И тут выяснилось следующее. Лизавета, у которой остановился Славик, мужчине в доме обрадовалась, надела лучшее платье, сережки с фианитами (Костик назвал их вдовушкиными искорками) и налила ему самогонки. А она у нее очень ядреная.

— Гонит на козьем помете, помяни мое слово, — сплюнул сосед и продолжил повествование. Итак, немного воспрянув духом, Славик выбрался на волю. Встретив Костика у дома, он предложил ему сообразить на двоих. Они сообразили то, что было припрятано у Костика, но удовлетворения не получили. Мелькнула мысль позвать на импровизированный банкет меня. А пока Костик бегал к Лизавете за догонкой, Славик исчез.

— Может, обиделся? — вопрошал меня Костик. — Хотя чего? Я же ему оставил. Не скажу, что половину, нет, чего уж там. Я правду всегда, как есть… Но и не на донышке, конечно. А он куда-то сбежал! А ежели в реку кинется? Мама мия, да я в жизни себе не прощу…

Тут уж и я взволновалась по-настоящему. Этот придурок, скорее всего, напился в дуду, пошел по малой нужде и заблудился. Теперь его где-то носит. А ну как и впрямь куда свалится, а мне потом с этим жить.

Мы с Костиком заметались и принялись звать Славика на все голоса. Незаметно к поискам подключился подъехавший Артем. Узнав, что случилось, он, как самый здравомыслящий человек, предложил попробовать позвонить пропавшему.

— Сейчас на реке тихо, если телефон зазвонит, мы это услышим.

Я, нервничая, принялась тыкать в экран трясущимися пальцами, а Костик и Артем направились в разные стороны, чтобы прислушаться.

— Точно, вон в той стороне что-то есть, — возликовал Костик.

Я ничего не слышала, но сосед заверил, что служил на подлодке акустиком и умел на слух отличить пукающего кита от японского танкера. Конечно, подлодки он видел только по телевизору, да и то в лучшем случае. Но других вариантов не было, оттого мы отправились за ним. Тем более местные кусты Костик знал лучше нашего.

Через минуту уже и мы различили играющую мелодию, и почти сразу же я заметила панаму Славика, лежавшую у кустов. Она, как и Славик, была с чудинкой, оттого светилась в темноте. Секретарь обожал такие флуоресцентные штуки. Сразу за кустами шел небольшой обрыв, и я натурально охнула и схватилась за сердце.

К счастью, Костик, убежавший чуть вперед, радостно завопил:

— Вот же он! Цел и невредим, как ядовитый гриб!

Мы синхронно выдохнули. И только тогда до меня дошло, что на мой звонок у Славика стоит песня Аллегровой «Войди в меня». Я ругнулась, Артем криво усмехнулся, а Костик пробормотал «мама мия».

Под строки «войди в мои сны, они так влажны…» мы ухватили отдыхающего под кустом Славика под руки, а я, подумав, залепила ему пощечину. Пусть знает, гад, как нервы трепать.

— По ком звонит колокол? — встрепенулся Славик, но тут же сразу обмяк.

— Что-то он совсем поплыл, — констатировал Артем.

— А вдруг он сюда топиться пришел? — охнул Костик, глянув вниз с обрыва. — Ты другого нашла, вот он и…

— Этот-то? Эгоист до мозга костей. Да он просто внимания к себе требует. Говорю же, все кишки вымотал.

— Ишь, гаденыш, — впечатлился Костик, бесцеремонно волоча Славика за ноги. — Смоленой совы он не видел, ей богу! Может, его водой окатить?

— Вы еще мочой его растереть предложите! Пусть бы и лежал. Хоть проветрится, ему полезно.

— От его немочи свежий воздух не поможет, — покачал головой Костик, снова взваливая Славика себе на плечо. А я подумала, что Костик — золотой человек. Хоть и пьет.

— А какая же у него немочь? — ехидно поинтересовалась я, хотя мне следовало не ехидничать, а помогать тащить «любимого».

— Ну, знамо дело, глисты. Вона какой дрыщ, за удочку спрятаться может. И чего ты только в нем нашла? Никак не пойму.

Я пробормотала «любовь зла», вздохнула и, ухватив панамку Славика, заспешила следом. Артем с остатками нашего импровизированного банкета с трудом продвигался в темноте, так что пришлось вернуться и катить его.

Конечно же, мне сразу позвонила мамуля. Она всегда умеет подобрать нужный момент.

Славик как раз запел дурным голосом: «Гуляй, шальная императрица», а Костик стал ругаться матом, что тот перевирает слова его любимой песни. Артем пытался успокоить обоих, а в деревне заунывно и на разные голоса завыли собаки. Наверно, опять у палисадника Тамары. Мы как раз были уже неподалеку от начала дороги к домам.

Тут же на улицу выскочила сама Тамара, отгоняя собак и поминая всуе нечистого и Марфу, наславшую на нее стаю. Я же помянула свою удачу, мысленно готовясь к нотациям. Мамуля вот тоже отдыхала на природе, но у нее почему-то на фоне играл Моцарт, потрескивали поленья и стрекотали цикады. Или кто там стрекочет по вечерам, засев в райских кустах? Словом, удача у всех разная.

— Последнее время ты проводишь досуг в очень странных компаниях, — заявила мамуля, прежде чем отключиться. — Подумай насчет Ниццы.

Конечно же, настроение было испорчено вконец: романтический момент потерян, и Артем, похоже, опять ушел в себя. По крайней мере, он молчал. Еще бы. Я бы на его месте вообще держалась от такой чокнутой компашки подальше.

Когда Славика наконец устроили у Лизаветы, строго настрого запретив ей поить гостя всем, кроме рассола и воды, мы остались с Артемом одни на дороге. Костик, махнув на нас рукой, отправился спать, а я виновато вздыхала.

— А знаешь, теперь ты мне нравишься еще больше, — вдруг улыбнулся Артем. — Вечер, конечно, вышел забавный, но зато с тобой никогда не соскучишься.

— Извини за этого шального…

— Наоборот, благодаря ему я понял, что у тебя очень доброе сердце. Другая бы и пальцем не шевельнула ради такого придурка. А ты так переживала, как за родного.

— Наверное, ты думаешь, что я с чудинкой. Просто последнее время вокруг меня черт-те что творится. Какая-то полоса… В целом я нормальная.

— Нет, я не думаю, что ты нормальная, — подумав, заявил Артем. — Точнее, даже наоборот, думаю, что ты удивительная.

— Правда? — засмущалась я.

— А то. Мне все в тебе нравится. И как ты крутишь кольцо на пальце, когда думаешь, и как покусываешь прядь у лица, морщишь нос на солнце, смеешься. Даже как ты огрызаешься на этого Костика, когда переживаешь. Ты такая, знаешь… Ну, настоящая, что ли…

От таких слов растаяло бы даже каменное сердце, а мое так и подавно ликовало и пело. Мы снова вернулись к теме поцелуев, решив, что на реке она не была раскрыта полностью. Одним словом, прощались мы с Артемом очень вдохновленными.

Глава 13

Проснулась я в несусветную рань и долго ворочалась, пытаясь снова уснуть. Вопреки ожиданиям настроение было отличное. Хозяева еще спали, а я вдруг решила потихоньку выйти из дома и заглянуть к Артему. Вдруг он уже проснулся? Подышу свежим воздухом. Правда, часы показывали начало восьмого утра, но я же не спала… К тому же очень хотелось заглянуть в гостевой домик Марфы, а днем светиться перед ней своим знакомством с Артемом я не хотела. Приехав «заказывать» одного любовника, как-то странно стразу же находить здесь другого.

Натянув ветровку, я потихоньку выбралась на крыльцо. Земля за ночь остыла, воздух был прохладный, и все вокруг укутал плотный туман. Такую красоту я видела впервые: словно молочный густой кисель разлился по весенней зелени и крышам домов. Накинув капюшон, я поспешила в конец огорода, и через минуту уже шагала по песчаной дорожке.

Издалека я заметила, как туман обволакивал лес своим паром — настолько густым и живым, что становилось страшно. Была в этой картине какая-то первобытная прелесть. И даже это чувство страха, все время владеющее человеком, пока туман вокруг, навевало мысли о гоголевских вечерах на хуторе близ Диканьки.

Гостевой домик Марфы выплыл из тумана, я попыталась заглянуть в единственное окошко, но оно оказалось зашторено. Везде стояла торжественная утренняя тишина, нарушаемая редкими петушиными возгласами. Я подошла к входной двери, легонько дернула ее и поняла, что она закрыта изнутри.

Артем, конечно же, спит, будить его как-то не вежливо, да и выглядеть навязчивой влюбленной дурочкой не хотелось. Для очистки совести я два раза тихонько стукнула костяшками пальцев в окошко, но ответа не последовало. Решив, что прогулку можно завершать, я собралась шагнуть назад в туман и отправиться к дому Тамары, но тут услышала чей-то кашель. Быстро шмыгнув за домик, я выглянула: возле темной громады дома с петушком стоял Василий, курил и поглядывал по сторонам. Пришлось присесть на корточки и пережидать, молясь про себя, чтобы Артем не вздумал покинуть домик и привлечь ко мне нежелательное внимание хозяев.

«И чего этому старому хрычу не спится…» — тихонько проворчала я, пытаясь растереть колени, потому что ноги стали затекать.

В этот самый момент мимо домика прошагал Василий в резиновых сапогах. Видимо, докурив, он устремился не назад в дом, а в сторону леса. Миновав конец участка, вышел на дорожку и, оглядевшись по сторонам, направился куда-то вправо. Это показалось жутко интересным, и я, не особо раздумывая, потихоньку поспешила следом.

Выбравшись на песчаную дорожку у поля, я заметила его фигуру в черном плаще далеко впереди. Туман мешал обозревать окрестности четко, но в районе поля он был не густой, сквозь него даже проникало утреннее солнце. Следовать за Василием было как минимум странно: что я ему скажу, если он меня вдруг заметит? К примеру, что я вышла на пробежку. Одета я подходяще: спортивный костюм и кроссовки. Наплевав на «вдруг», я устремилась вслед за подозрительным типом, держась в тени деревьев и кустов.

Поле закончилось, начался спуск к лесу, и здесь продолжать слежку стало трудно и небезопасно. Любопытство толкало меня вперед, а здравый смысл приказывал повернуть к дому. Пока побеждало любопытство.

Ступив на лесную почву — смесь мха, опавших листьев и шишек, — я почувствовала себя крайне неуверенно. Кралась на цыпочках, а вот Василий, судя по скорости, шагал в полную силу, но его шаги теперь словно не имели звука. Мне даже начало казаться, что он словно парит над землей, и от этого стало по-настоящему жутко. Я уже было совсем собралась повернуть назад, но потом строго сказала себе, что звуки в тумане просто становятся глуше.

Фигура, то пропадая, то появляясь, двигалась впереди. К счастью, Василий даже ни разу не обернулся. Сначала лес был в основном лиственный. Потом уже появились ели, редкие сосны, пеньки. Идти стало все сложнее, и я притормозила, перелезая через поваленные ветки. Когда вновь подняла голову, черной фигуры впереди не было. Возможно, Василий ушел чуть в сторону или спрятался за деревом. Хотя с чего вдруг? Вдалеке хрустнула ветка, раздался кашель, и я облегченно вздохнула. Значит, он все так же движется впереди меня. Оглядевшись, я стала думать, в какую сторону направиться мне.

Туман здесь был уже такой густой, что, покружившись, я не смогла сориентироваться, откуда пришла. Неуверенно прошла еще чуть вперед, ступая бесшумно, воздух здесь стал немного прозрачнее. Оказалось, я стою на небольшой возвышенности посреди поляны, окруженной березами и осинами. Левее был заметен просвет в лесу, и я подумала, что все время двигалась параллельно полю, значит, в любой момент смогу выйти назад. Это меня ободрило. Я замерла, пытаясь прислушаться, но больше до меня не доносилось ни звука. Раньше шаги Василия были слышны пусть и глухо, но все же… Где же он запропастился, черт его дери? Как корова языком слизала. Идти вперед? А что, если он притаился рядом и меня услышит? Надо ведь соблюдать конспирацию.

И вдруг опять громко треснула ветка, теперь уже сзади, а я с ужасом поняла, что сейчас могу столкнуться с чем-нибудь малоприятным. Вдруг внутри тумана кто-то есть? Какой-нибудь лесной зверь? Или это Василий? Но как он смог так быстро оказаться сзади меня?

Я взяла себя в руки, зажмурилась, боясь шевельнуться, а потом сделал шаг, другой, третий. Неожиданно сверху раздался пронзительный крик какой-то лесной птицы, но я была уже так напугана, что стало не до нее. А потом где-то неподалеку завыл волк. То есть это тогда мне так показалось. Теперь-то я не была бы в этом так уж уверена. Но вой продолжался, к нему присоединился чей-то лай, а я окаменела и не могла вспомнить: лают ли волки или издают какие-то другие звуки? Теперь мне чудилось, что я уже слышу звук бегущей стаи, которая продирается сквозь кусты и деревья.

Инстинкт самосохранения все же сработал, хоть и с опозданием, и на фантастической скорости я рванула в сторону поля, крича во всю мочь:

— Помогите! Волки!

Перепрыгивая косулей через поваленные деревья, я не заметила небольшой пригорок, за которым следовала яма, споткнулась и повалилась лицом в мох. Неловко повернулась бочком, подтянула колени к подбородку и завизжала еще сильнее. Почему-то мне показалось, что вот сейчас на меня и напрыгнет волк. Или Василий, обнаруживший слежку, сомкнет на моем горле зловещие пальцы убийцы.

— Помогите! Убивают! — заорала я и тут же подумала, что преследователям, кем бы они ни были, уже давно пора меня настигнуть. А пока никто не спешит меня съесть или разрезать на куски, неплохо бы начать спасаться. Эта мысль показалась дельной, и я наконец встала на четвереньки, потом вскочила на ноги и рванула в сторону просвета.

Выбравшись на песчаную дорогу к полю через каких-то пять минут бега, я попыталась выровнять дыхание. И не поверила глазам. Совсем рядом виднелась дорога, по ней даже проехала какая-то машина, потом другая. Туман на поле почти рассеялся, солнце уже выглянуло, и все мои страхи вдруг показались нелепыми. Обычное утро в деревне.

Глянув в сторону леса, я все же поежилась и заспешила домой, стараясь больше не приближаться к лесополосе. Прогулка быстрым шагом немного успокоила мои нервы, но теперь вопросов возникло еще больше. Зачем Василий отправился в лес в такую рань? А главное, куда он внезапно исчез? Когда я уже подходила к огороду Тамары и оглянулась посмотреть, не спешит ли из лесу пропавший Василий, то заметила пару-тройку обычных дворняг, с веселым лаем выскочивших из леса. Впереди них несся заяц, преследуемый стаей, а я поспешила сойти с дорожки. Хоть это и не волки, как я подумала с испугу, но диких дворовых собак я тоже опасалась.

Хозяевам о своем утреннем моционе я предпочла не рассказывать, ограничившись одой утренней пробежке по полю. Еще вчера я запланировала поездку в кафе, чтобы решить кое-какие вопросы с юбилеем Леонида. У Тамары который день я жила на полном довольствии, так что пора и проявить благодарность. На Славика после вчерашнего я была крайне зла, оттого даже не позвонила ему перед выездом.

Попыталась завести машину, но она пару раз кашлянула и заглохла. Проделав подобный трюк пару раз, я вышла из тачки и бестолково обошла ее по кругу. На лавочке курил Костик в фуфайке на голое тело и наблюдал за моими телодвижениями.

— Давай гляну. Говорил же тебе, я мужик в самом расцвете. А ты каких-то сопливых привечаешь. Ну, точно. Так я и думал. Картошка, — из выхлопной трубы он извлек коричневый клубень и, смеясь, закинул его в свой палисадник. — Это милый напхал за измену.

Я порадовалась, что вместо известного бранного слова в данном контексте сосед употребил глагол «напхал». Значит, Костик не совсем пропащий, раз при даме сдерживается. Но за машину стало страшно. Костик-то думает, что это Славик озорничает. А я вот знаю, что Славику незачем пихать мне картошку в глушитель. Хотя с этим Славиком никогда не знаешь наверняка… Тогда кто, Василий? Или Кукушкин?

«А что, не зря он тут вчера весь вечер крутился, плешивец».

На всякий случай я еще раз внимательно осмотрела машину, но не нашла в ней никаких видимых дефектов. Мотор сыто заурчал, и я потихоньку покатила по улице, открыв окна и вдыхая свежий утренний воздух. После утреннего приключения в лесу мне надо было успокоить нервы, а за рулем я всегда чувствовала себя очень умиротворенно.

Возле дома Марфы я вытянула шею, надеясь увидеть Артема или Василия, но во дворе никого не было. Возможно, оба еще отдыхали после ночных и, соответственно, утренних приключений.

Я проехала кладбище, по обе стороны дороги началось поле, и тогда на дороге впереди появилась домработница Марфы. Наверное, она шла в деревню от остановки на трассе. Мелькнула мысль предложить подвезти ее, хотя для этого мне пришлось бы вернуться назад. Но потом я вспомнила, что девица не говорит, да и смотрит всегда волком. Замучаешься с ней объясняться.

Расстояние между нами сокращалось, а дорога в том месте была с солидными выбоинами. Объезжая их, я попыталась притормозить и вдруг с ужасом поняла, что машина меня как-то не слушается.

Я безуспешно давила на педаль тормоза, непроизвольно начав орать «Караул». Девица на дороге от неожиданности заметалась, потому как летела я прямо на нее. И вдруг, кинув сумки, она что есть мочи завопила: «Стой, падла!»

Потом последовали еще более нецензурные выражения, которые я уже не разбирала, потому как голосила вместе с ней. Конечно, длилось все это какие-то секунды, но мне они показались едва ли не часами. Так что выражение про жизнь, что проносится перед глазами, я теперь понимала сполна.

Девица сразу же кинулась влево, сбежала с дороги и помчалась в поле. Наверное, решила, что я пытаюсь ее задавить. Я же попыталась вывернуть руль, чтобы съехать на поле, но с другой стороны, заприметив вдалеке прошлогодние тюки соломы. Не зря, оказывается, папа № 2 учил меня экстремальной езде: руки заработали сами. Сняв машину с передачи и въехав в стоящие рядышком тюки, я выдернула ключ. Машина пыхнула, а я без сил повалилась на руль.

Когда осознание происходящего вернулось, первой моей мыслью стало не то, что меня пытались убить, а то, что немая домработница орала. Это как так? Неужели от стресса у нее открылись скрытые резервы? Первый случай чудесного исцеления немоты. Да мне Нобелевскую премию дадут. Выбравшись из машины, я увидела ее на дороге. Девица уже поднимала свои сумки и в нерешительности глядела на мою тачку. Уйти, видимо, было не по-христиански, но и приближаться ко мне она опасалась. Увидев, что я жива и здорова, нахалка покрутила пальцем у виска и, схватив сумки, со всех ног кинулась в деревню. Я, замешкавшись, бросилась за ней, увязая в распаханной земле. Она — от меня. Все-таки бегала я лучше, потому как на повороте таки настигла девицу, ухватила за руку и сурово спросила:

— Ты зачем немой прикидываешься?

— А ты зачем людей тачкой давишь? — огрызнулась она, воровато озираясь по сторонам. — Больная на всю голову. Я чуть со страху не померла.

— Разговор есть.

— Не могу я, — взмолилась деваха, продолжая озираться. — Если кто узнает, что я говорю, работы лишусь.

— Если откажешься отвечать на вопросы, я всем деревенским про тебя растреплю, — пригрозила я и потащила ее на песчаную дорожку к лесочку. Притормозила я у густых кустов шиповника. Сначала бывшая немая пошла в отказ, но потом понемногу разговорилась.

Звали ее Ниной, жила она в близлежащем поселке, и мать ее часто бывала у Марфы из-за проблем со здоровьем. Как-то Марфа обмолвилась, что ей нужна домработница, и в шутку заявила, что лучше бы немая, чтобы не досаждала и не трепалась. Мать и сосватала ей Нину, заявив, что она хоть и не немая, но недалекая и постоянно молчит. Каждый день Нина приезжала помогать по хозяйству: то убирала, то стряпала, а летом помогала с огородом.

— Короче, меня заставляли притворяться немой, чтобы сплетни по деревне не разносила, а местные не досаждали вопросами. Марфа тут белая ворона, потому всем интересно, кто она да как живет. А она особняком от остальных. Таких всегда не любят.

— Может, она не хотела, чтобы ты что-то разболтала про ее ритуалы? Ну, там, фишки свои, секрет фирмы? — подумала я вслух.

— Да какие там ритуалы, просто ерундистика для отвода глаз. Я думаю, она хорошая травница. Ну и так, народные рецепты знает. Детей к ней часто привозят. Заикание там, испуг. Если честно, я во всю эту муть не верю. Платит она хорошо, так что мне работу терять никак. У нас с работой туго.

— А ты не замечала, что к ней какие-то особенные клиенты приезжают? Ну, машины дорогие.

— Всяк бывает. Последний год особенно. К ней и бедные ездят, детей она вообще задаром лечит. Мол, дайте сколько не жалко. А если нет, то и не надо. Я сама слышала. Когда к ней на дорогих машинах приезжают, она меня завсегда из дома выставляет под каким-то предлогом. Так что не знаю, сколько и чего. Думаю, с этих больше дерет. Хотя я всего два года работаю…

— А Василий? Сплетничают местные.

— Ну что Василий? — фыркнула Нина. — Никакой он ей не сожитель, глупости все это. Думаю, он ей заместо сына. У нее же двое было, да оба померли. Судьба — не позавидуешь. Хотя она не говорила, это маманя как-то соседке рассказывала, а я слышала. Мне, вообще-то, фиолетово, лишь бы платили. И с ними не особо общаюсь, потому как по договору я немая. Что скажут — делаю.

Не зная, что еще спросить, я на всякий случай записала номер ее телефона. И пообещала молчать про Нину, а Нина заявила, что про меня молчать будет всенепременно:

— Если Марфа узнает, что я с местными треплюсь, мигом вышвырнет. Так что отстань, будь другом.

Глава 14

В машине на сиденье разрывался телефон. Меньше всего на свете я хотела сейчас слышать Славика, но ответить пришлось.

— Ты с ума сошла? — запричитал он. — Звоню-звоню…

— Знаешь, Славик, ты прямо как ребенок. Только радости от тебя никакой. Глаза бы мои тебя не видели.

— Ты насчет вчерашнего? Так это же была спецоперация. Я все распланировал.

Оказалось, отдыхая у Лизаветы за печкой, Славик стал свидетелем ее беседы с Сомом. И если Лизавета ничего странного в расспросах не углядела, то приятель мой быстро понял, откуда ветер дует. Опасаясь за мою безопасность, он притворился буйным и засел с Костиком в кустах сирени на лавочке. Так он «обозревал окрестности и держал ситуацию под контролем».

Когда Костик отправился за второй бутылкой, Славик слушал сверчков и задремал, а из дома тихо выбрался Кукушкин. Славика он не видел, оттого ходко потрусил к моей машине и шнырял вокруг. Проснувшийся Славик заприметил тень и, схватив хворостину, погнал врага в дальние дали. Кукушкин с воем кинулся в сторону реки, роняя на ходу тапки, и затерялся в кустах.

Пытаясь отыскать то ли Кукушкина, то ли нас с Артемом, Славик бороздил берег и незаметно уснул под кустом. История вышла душещипательная. Хотя понять, что Славик помнит, а что выдумывает для оживления действия, было нереально.

Утром товарищ собирался осмотреть мою машину, но она внезапно исчезла вместе со мной. А когда Костик рассказал ему про картошку в выхлопной трубе, Славик вздохнул с облегчением. Потому как картошка — это пустяки и дело житейское.

— Если бы Кукушкин набросал на автомобиль размокший хлеб, зерно с медом или любой другой корм для птиц, пернатые с радостью испортили бы тебе все горизонтальные поверхности желтой красавицы.

— Лучше бы хлеб… — вздохнула я. — Тут такое… Я только что чуть с жизнью не попрощалась!

В двух словах я рассказала Славику про свои приключения, под тяжестью обстоятельств закопав на время топор войны. Приятель схватился за сердце.

— То-то Кукушкин с утра уже куда-то умчал, паскуда! Ну, я ему устрою.

Пока Славик грозился сделать внутренности Кукушкина внешностями, я думала, как выбраться из стога.

— Если я расскажу про испорченные тормоза, местные решат, что это ты. Костик и так заявил, что картошка — твоих рук дело. А тут тормозные диски…

— Ага. Придется вызывать полицию, и тогда уже замучаешься объяснять, кто кому брат, сват или любовник.

— Мигом засыпемся.

— Давай я тебя сам вытащу. У меня же трос есть, жди, — заявил Славик и через десять минут уже вытаскивал мою ласточку на асфальт.

К счастью, по дороге нам никто не встретился, мою машину мы поставили в тех же кустах, что и тачку Славика. И тогда уже секретарь приступил к осмотру.

— Ничего не понимаю. Тормозной шланг не перерезан. Что же тогда… Божечки-ложечки! — ахнул он, присев на корточки. — Да у тебя же тормозные диски смазкой намазаны! Вот, смотри. Палец весь в этой гадости… Первый раз такое чудо вижу.

— Точно. Я бы в жизни не заметила. Думаешь, это Кукушкин сделал?

— Он же автомеханик, у него этих смазок… Паскуда. Сегодня ему самому смазка понадобится! Пусть только появится. Пора брать его за жабры. Если с баней еще можно было предположить стечение обстоятельств, тот тут налицо злой умысел. Что ему от тебя надо в конце концов? Может, он просто маньяк?

— Ему не нравится, что я хожу к Марфе. Он это ясно дал понять. Только вот почему? Чем-то он шантажирует Василия. От домработницы удалось узнать немного. Василий Марфе не любовник, а что-то вроде сына. И никаких демонических наклонностей Нина в них не замечала. Даже заявила, что Марфа детей лечит бесплатно. Может, врет, — пожала я плечами.

— Кстати, когда за печкой лежал, слышал, как Лизавета Мальвине что-то про Василия говорила. Это уже после того, как мужик тот ушел. Вроде как ходил он к ней, а теперь перестал. И телевизор починить некому.

— Давай сходим к Лизавете, — вздохнула я. — Только как мы объясним свой интерес?

— Она такая трещотка, ей и объяснять ничего не надо, — отмахнулся Славик. — Зайдем, я тему подведу, ты и спросишь.

Так и случилось. У меня в машине нашлась коробка конфет, с ней я и заявилась к хозяйке Славика. Выпив чаю, мы завели тему про местных, потом про женскую долю, а после и про мужчин деревни.

— А вы что, все одна, как чашка? В смысле без блюдца, — заюлил Славик, пытаясь нащупать нужную тему с грацией бегемота в посудной лавке.

Лизавета недовольно покивала, разгладила складки на платье и, гордо вскинув двойной подбородок вверх, заявила:

— Да, судьба у всех разная. Кто бы мог подумать, что бывшая модель бросит город и приедет в деревню. Будет разводить коз, варить сыр, заниматься огородом и получать от этого удовольствие. Вот встаю каждое утро, окно открою, вдохну — и так хорошо на душе, так благостно…

Видимо, наши со Славиком лица выражали явное недоверие, потому что Лизавета сразу же нахмурилась:

— И нечего морды корчить, все, что я сказала, чистая правда. Ну, кроме того что я бывшая модель, — нехотя добавила она, видимо, вняв голосу разума. — Хотя задатки-то явно есть. А мужиков у нас тут кот наплакал. Костика я даже не считаю.

— А Василий, работник Марфы, — тактично кашлянула я. — Говорят, он к вам ходил…

— Васька-то? И ходил, чего уж там. Я женщина молодая, свободная. А у меня как-то аппарат сломался, в котором сыр делают. Сыроварня. Я Ваську у автолавки встретила, ну и попросила глянуть. Он зашел, я его при свете рассмотрела — никакой он не страшный, просто заросший весь, брови и борода на все лицо. А так… очень даже симпатичный, если не привередничать. Ну, и стал ко мне иногда захаживать. Только хмурый он вечно. Я же чувствую, что тяжесть у него какая-то на душе. Все молчит да курит. И ни с кем в деревне не общается. То все по лесу гуляет, что-то думает. Я пару раз видела, когда коз пасла. А чего здоровому мужику елки нюхать? Он бы самогонку пил, а не шастал. Значит, гнетет его что-то.

— Загадочный мужчина оценил вашу несомненную красоту, — польстил ей Славик. — А про себя он что-нибудь рассказывал?

— Про себя почти не говорил, только то, что сирота, мыкался по жизни, а Марфа вроде как родителей его знала, вот он к ней и прибился. Уже лет шесть он живет в деревне, точно! Я как раз безрогую Розу только купила. И он тогда у автолавки стал иногда показываться.

— А теперь что? — направила я ее мысли в нужно мне русло.

— А теперь все, — вздохнула Лизавета. — На праздники заходил и как-то так обмолвился, что, мол, не стоит мне к нему привязываться. А после Нового года он и вовсе ходить перестал: видно, Марфа запретила. Она такая властная. Может, выгнать грозилась? Только не пойму, чего он боится. Я бы его приняла, мужик он хороший, работящий и почти не пьет. Чего ему за старуху-то держаться, большая радость ей угождать. Так что не только у вас одних тут Санта-Барбара, — закончила она, многозначительно глянув на Славика.

Провожая меня до огорода Тамары, Славик пытался мыслить логически. Выходило так себе.

— Василий держится за Марфу, хотя идти ему есть куда. Хоть к той же Лизавете. Но их что-то связывает. Значит, старуха тоже в курсе его дел.

— Примерно зимой в деревне впервые появляется Кукушкин, я у Костика спрашивала. В это же время Василий перестает ходить к Лизавете. Зато ходит по лесам и пугает нормальных людей.

— А вдруг Василий оборотень? — внезапно для самого себя предположил Славик с расширенными от ужаса глазами. Кувырк через голову — вот он и собака. Ты же слышала вой…

— Тебе что, за печкой у Лизаветы в голову напекло? Или с утра уже опохмелился?

— Ты права, весь этот деревенский фольклор навевает мысли о чертовщине… Но все же я бы по лесу больше не гулял…

— Кукушкин Василия шантажирует, возможно, он вообще думает уехать. Шантажисты имеют привычку входить во вкус, а проблемы ему ни к чему, — пожала плечами я.

— Вот-вот. Так что Василия и Марфу надо брать тепленькими, не то сбегут из-под носа, голубчики. Быстрее бы Камешков оклемался. Тачку не оформили, а тут еще это дело…

— Мне уже пора к Марфе идти. Ты не передумал насчет «ЧП»?

— А разве есть выбор? Надо же нам как-то понять, что они делают, — обреченно махнул рукой Славик.

— Ты же помнишь, что в магию я не верю. Значит, тебя могут попытаться как-то убить. Возможно, задействуют какой-то яд. Эх, поговорить бы с врачами «Скорой», что осматривали Славинского или Писарева. Я так понимаю, их сердечные приступы никаких подозрений не вызвали.

— А что, если врачам просто дали на лапу, чтобы особо не вникали? — почесал нос Славик.

Пожав плечами, я дала понять, что такой вариант вполне возможен. Потом еще раз глянула на часы и заспешила за косой и опарышами, опасаясь, что за это время они все передохли от такой-то жизни. Машины Кукушкина возле дома все еще не было, и Славик устроился под окнами Костика на лавочке.

— Посижу в засаде, — нахохлился он, притянув к себе колени.

Я успела схватить на ходу бутерброд и сама позвонила Артему.

— Представляешь, бабка с утра мне какие-то примочки велела делать, — усмехнулся он. — Сижу в домике, ноги в тазу. А тут еще, как назло, куча косяков по работе всплыла. Пытаюсь устранять в спешном порядке. Давай я перезвоню, как она меня освободит?

Глава 15

Во дворе бегала Цыганка, при виде меня завилявшая хвостом. Пока я угощала ее бутербродом, из окна высунулась удивленная Марфа.

— Ты чего вчера не приходила? Я думала, ты уехала. Ко мне сейчас должны по делу одному приехать. Давай уже вечерком с тобой разберемся.

— Это я и есть по делу, — понизила я голос до полушепота и зачем-то помахала у нее перед носом фотографией Славика. На ней он был в костюме человека-паука на детском утреннике. Впрочем, выглядело это так, словно Славик пришел во всем своем. — Меня к вам Денис прислал. Вы же видели вчера, форменное безумие…

— Черт-те что, — пробормотала Марфа, забирая у меня фото. А я понадеялась, что это относится к фотографии Славика. По крайней мере, смотрела она именно на нее.

— Бесплодие уже не мучает? — ехидно поинтересовалась Марфа, приказав мне раздеться до белья и лечь на кушетку в углу кабинета.

Я ожидала крови, жертвоприношения или хотя бы куклы Славика, которую будут тыкать иголками. На деле же Марфа просто поставила фотографию за стекло книжного шкафа, зажгла свечи и принялась что-то шептать. Периодически она подходила ко мне и дотрагивалась до области сердца. В общей сложности весь процесс не занял и получаса, оттого не особо впечатлил. Потом Марфа поводила потушенными свечами надо мной, а я расчихалась от дыма.

— Это бесы выходят, — заявила она, поглядывая на меня с неприязнью. — Возьми фотографию, привяжи ее к камню — и в реку. Но не возле самого берега. Надо, чтобы утонула.

— В смысле? Это что, плыть надо? Я плавать не умею…

— Зачем плыть? — удивилась Марфа. — С середины моста скинь. Прогуляйся. И больше ко мне не приходи. Авось все и успокоится.

— А как вы его «успокаивать» будете? — решилась спросить я. Все равно меня тут за дуру держат, авось прокатит.

— На все божья воля, — отрезала Марфа и поспешила покинуть свой кабинет, велев мне одеваться. Я сунула фотографию в карман ветровки и принялась натягивать кофту, параллельно осматриваясь по сторонам. Очень хотелось полазить по книжным полкам, но пришлось ограничиться беглым осмотром: латинско-русские словари, иллюстрированные травники. В глаза бросилась фотография, где молодая женщина, красивая и статная, обнимает двух мальчишек. С трудом в ней можно было признать Марфу — как будто между этими двумя женщинами пролегла пропасть из долгих лет горечи и пустоты.

Окно было полураскрыто по причине хорошей погоды, и в отражении одной створки я вдруг заметила силуэт Василия в красной плащевой ветровке. Любитель лесных прогулок делал вид, что подметает двор, но мне показалось, что он подслушивал наш разговор, а теперь видит, чем я занята. Это заставило меня ускориться, но, когда я вышла во двор, Василия там уже не оказалось.

Тамара с Леонидом уехали в город: болезного надлежало показать врачам и сдать все назначенные ими анализы. Костика я встретила как раз по пути к дому, на велосипеде он направлялся в магазин. Прятаться было не от кого, оттого мы со Славиком уселись переговорить на крыльце бани. Оттуда нас было не видно с улицы. В случае чего Славик беспрепятственно перебежит огородами к Лизавете.

Не успели мы как следует обсудить Марфу, как к воротам Костика медленным накатом подъехала машина Кукушкина, и через минуту он сам, воровато озираясь, нырнул в калитку.

Не сговариваясь, мы кинулись за ним вдогонку. Славик бежал чуть впереди, выкрикивая угрозы и проклятия, и чуть не сбил с ног бабку Мальвину, что шла с палками в сторону Лизаветы.

Я поспешила на подмогу, но гад Кукушкин успел захлопнуть входную дверь прямо у нас под носом.

— Открой, щучий сын! — заревел Славик.

— Безобразие! Что вы себе позволяете? Я жаловаться буду. Уголовники какие-то…

— Кто бы говорил! — скривилась я.

— Я сейчас вызову…

— Кого ты вызовешь? Разве что рвоту, — ораторствовал Славик. — Сейчас я вызову, полиция приедет, ты им расскажешь, как испортил машину. И Дарину чуть не угробил. Знаешь, какой тебе срок светит?

Думаю, Славик и сам не знал, но использовал данный устрашающий прием для угнетения соперника. Я решила подключиться.

— Статья 168 предусматривает уплату штрафа до 120 000 рублей, — включила я юриста-недоучку. — И лишение свободы на срок до года.

Славик через дверь поведал затихшему Кукушкину об испорченных тормозных дисках, причем историю приукрасил. По его версии, машина моя знатно пострадала, и теперь ей требовался дорогостоящий ремонт.

Призрак длительного тюремного заключения, видимо, отчетливо замаячил на горизонте Кукушкина. По крайней мере, соображать он стал быстрее.

— Какая порча? Вы чего… Я только картошку, и то смеха ради…

Дверь приоткрылась, показался сначала испуганный нос Кукушкина, потом он сам выскользнул на крыльцо как-то бочком. Славик сразу же ухватил его за грудки.

— С чего вы удумали, что я мог…

— А с того. Ты хотел от Василия денег поиметь за молчание, потому как что-то знаешь об обрядах на смерть, что в доме проходят. Дарина показалась тебе подозрительной и ты решил припугнуть ее, чтобы не лезла в твои дела? Так ведь? А кто еще? Разве что Василий… — с сомнением протянул Славик, поглядывая на меня.

— Да какой он Василий! — в сердцах плюнул Кукушкин, стряхивая с себя руки Славика. — Ванька это, сын. Его все похоронили давно, а тут…

— Какой сын? Чей сын? — опешил Славик. — Ничего не понимаю… Кончай загадками говорить.

— Ладно, слушайте, — махнул рукой раздосадованный Кукушкин. — У Марфы два сына было: старший Ванька, непутевый, а младший Колька, хороший парень, женился так удачно. Невеста красавица, из богатых, родители — уважаемые люди. Они в деревню приезжали, когда сватались. Ну, свадьбу сыграли. Ребенок у них был, все в шоколаде. Приехали они как-то Марфу навестить, а вечером на поезд надо было. Ну а Ванька их на вокзал должен был отвезти. У него и машина по тем временам имелась, он с какими-то мутными типами водился. Поговаривали, что шестеркой был при людях, что рынки крышевали. В середине 90-х дело вышло. Такие времена были… Короче, выпивший он был, так говорят, ну и авария недалеко от города случилась. Прямо на мосту. Там дорога была короче, но плохая, через деревню. А по объездной чуть дальше. Вот через деревню местные и ездили. Колька с женой насмерть. Дите их бабка вторая забрала, чтобы подальше от такой-то родни. Так бабы говорили. А тело Ваньки, старшего сына, так и не нашли: решили, что он упал в реку. От удара вылетел. Говорили, такое бывает. Там река хоть и не широкая, но течение такое, что труп искать бесполезно. А дело к ночи было, темно, движение там и днем было всего-ничего: трактор порой проедет пердячим паром… А ночью — так и подавно. Так что пока аварию заметили проезжающие мимо, много времени прошло. Вроде грузовик какой-то ехал, а они поперек дороги. Вот он и затормозил.

— История, конечно, мутная, — хмыкнул Славик. — Но при чем тут Василий? Или он не Василий? Я уже совсем ничего не понимаю…

— Так это не конец истории. В аварии пострадала еще одна машина — известного в области братка по кличке Сустав. Он тоже из бывших деревенских, возле Назаровки село было, Милоградовка. То есть Ванька в город ехал, а тот из города. Может, к родне. Лоб в лоб стукнулись они, а с Суставом любовница ехала. Сам Сустав живой остался, хоть и в больничке провалялся какое-то время. Девку ту он вроде как шибко любил, поклялся отомстить за нее. Потом говорили, что в аварии Ванька виноват был, так по расположению машин установили.

Сустав Ваньку долго искал, все прочесал, но где там… Он Марфе покоя не давал. Понятно, что мать за сына не в ответе, да и у нее самой горе. Марфу у нас в деревне все уважали. Дар ее наследственный, мать ее вообще ведьмой была. Но браткам тем что ведьма, что Водяной — все едино. Они к ней постоянно таскались. Может, думали, что Ванька вернется. Вот она и не выдержала. Собрала вещи — и поминай как звали. Все равно деревня к тому времени почти что вымерла. Сейчас там и домов целых не осталось. Матушки моей дом давно сложился пополам, только на старое кладбище иногда люди приезжают на Радоницу.

А полгода назад мы сюда с женой приехали, у нее руки отниматься стали, а она от кого-то услышала про «целительницу». Я же ее привез, и Марфу-то сразу узнал. Только хотел напомнить о себе, то да се, может, скидочку… А из сарая при мне мужик — шасть, я пригляделся и чуть не помер — это же Ванька, одноклассник мой. Который двадцать пять лет назад в аварии помер. Но, видимо, воскрес. Документы новые ему тогда небось выправили. Марфа лечила очень важных людей, даже сказать страшно, кто к ней ездил.

Я у местных про Ваньку аккуратно поспрашивал, а они говорят — работник это ее, Василий, сирота казанская. Я дважды два сложил да и решил, что Суставу неплохо бы узнать об этом Лазаре. Браток из 90-х сейчас стал бизнесменом, владеет страховой компанией, в депутаты метит. Он как-то к моему хозяину заезжал с водителем тачку чинить, я его и узнал. Хоть и бизнесмен, а рожа та же, бандитская. Ну, я в деревню через какое-то время приехал, у Костика остановился, вроде как на рыбалку, а сам наблюдал. Как-то подловил этого гада у реки и говорю: так, мол, и так, Сустав будет рад узнать, что убийца его любовницы нашелся.

Он сначала в отказ, а потом меня за грудки схватил. В том отношении высказался, что ту историю он похоронил и нечего ворошить. Ему-то, может, и нечего, а я дом собрался покупать, мне деньги не лишние. Да и жена болеет, работать уже не может. Короче, я намекнул, что молчание денег стоит. Для него сущий пустяк, судя по тачкам, что к ним ездят. Говорю же, я тут второй раз, информации собрал много. Ванька задумался, попросил отсрочку: сразу не соберу, то да се. Мать, говорит, не в курсе, нечего ее беспокоить, она и так горя хлебнула. Мол, сердце у нее слабое. А я предупредил, что вся информация у моей жены имеется и в надежном месте припрятана, ежели он чего надумает мне сделать, та сразу в полицию. Это чтобы он свои бандитские штучки не вздумал…

Тут Кукушкин прервался и недовольно зыркнул в мою сторону.

— А тут она. Шастает к Марфе, про меня вынюхивает. У Костика что-то спрашивала, по всему видать — тоже денег срубить хочет. А мне-то явно нужнее.

— С ума сошли? — возмутилась я. — Я вообще про это только что узнала. Больно надо мне людей шантажировать.

— Ну, я же не знал… Вот и решил немного попугать, чтобы уматывала. Сначала в бане закрыл шутки ради. Я же почти сразу палку вытащил, а она давай голосить, как потерпевшая. Я уж и не рад был… А в тачку хотел залезть, чтобы документы глянуть, кто такая. Да там такая техника, сигнализация… Так просто не подлезешь. Оттого со злости картошку в трубу запихал. А что вы там про черную магию говорили? — неожиданно заинтересовался Кукушкин, став похожим на взявшую след старую лисицу.

— Ничего. Забудь. И завязывай с шантажом, а то гляди, как бы чего не вышло, — с брезгливостью пробурчал Славик.

— Ванька обещал сегодня заплатить, — зачастил Кукушкин. — Я деньги свои получу и навсегда отсюда смотаюсь. Будь они неладны. Вот вам крест, не трогал я никакие тормозные диски. Мне проблемы с законом ни к чему. Я же вам все, как на духу…

Оставив Кукушкина на крыльце в глубокой задумчивости, мы поспешили во двор. К счастью, Тамара еще не приехала, так что мы решили обмозговать полученные сведения все в той же бане.

— Ну и что мы имеем? Вопросов становится все больше. Кто мне намазал колодки? Остается сын Марфы. А может, Сом? По просьбе Сустава. С Кукушкиным более-менее ясно: решил срубить бабла.

— Сын Марфы нас интересует только в том случае, если он злодей, — задумчиво пробормотал Славик. — За давностью лет та история с аварией теперь касается разве что пострадавших. Зато теперь понятно, зачем Сустав посылал к тебе своих людей.

— Как раз таки не очень. Логичнее было бы поинтересоваться лично, что я знаю. Ведь он якобы хотел отомстить за любимую, так цеплялся бы за каждую возможность узнать что-то новое. Хотя… это сто лет назад было. Теперь у него давно другая жена и другая жизнь. Возможно, не хочет ворошить прошлое. Сома послал за мной, чтобы узнать, куда я… Стоп. Получается, Сом тут все разузнал. Вполне могут сложить дважды два и выяснить, что никакой работник Марфы не Василий, а тот самый Ванька. Значит, ему грозит опасность…

— И что? Кинемся предупреждать? Как ты объяснишь, что все это узнала? Да и у нас сейчас своих проблем хватает. Вон, меня убивать скоро будут. Это тебе не шуточки.

— Эх, если бы я верила в магию, то все было бы просто, — загрустила я. — Обряд, смерть, вот тебе виновники. А так… Получается, официально предъявить им нечего. За магию у нас не сажают. И все-таки уверена, если дело поставлено на поток, есть кто-то еще. Кто-то или что-то, что убивает на самом деле. Не случайно папа сказал не забывать про Скуби Ду. Марфа — всего лишь прикрытие.

— А вот сын ее, возможно, и есть убийца. Кукушкин же сказал, что он был непутевый и с братками якшался. Старые привычки трудно оставить. Может, сама Марфа даже не в курсе.

— Тогда доктор там каким боком затесался? Кстати, ему убийцей быть сподручней. Работает и живет в городе, ближе к жертвам. Может, он дает женам что-то такое… К примеру, порошочек, яд. Хотя мне же он ничего не дал…

Пока мы думали и гадали, Славик взволнованно ерзал на скамейке и вдруг потянулся за кувшином с березовым квасом. Он стоял тут еще с прошлого раза, и я только сейчас заметила, что вокруг него летает две осы, а третья плавает непосредственно в кувшине.

Славик это тоже узрел и, испугавшись, замахал руками и вскочил. Кувшин, конечно же, сразу перевернулся, залив ему штаны. Я сморщилась и едва успела пискнуть «осторожнее», как приятель взревел медведем и кинулся из бани. Осы устремились в погоню.

Славик боялся их, как чумы, оттого заскакал козой сначала в теплицу, а потом и в дровяник. Оттуда послышался грохот, визг, мяуканье и ругательства. В сторону кинулся сначала рыжий безухий котяра, который часто ошивался во дворе Тамары, а потом и дымчатый красавец-кот бабки Мальвины. Видимо, в этот час там у них была сиеста. Славик выскочил следом, продолжая пищать. Через минуту подмоченный выдохся, остановился и стал взывать к моему состраданию.

— Мамочки! Меня укусили. А если отек? А если я умру? Вот оно, начинает действовать проклятие Марфы. Это ее порча!

— Сюда иди, — шикнула я на него, потому как вопли его были слышны всей деревне.

Кое-как усадив его на лавку, я заметила, что держится он почему-то за область паха.

— Она через штаны жиганула, — едва не плакал Славик.

— Ты же вроде не аллергик. К тому же медик. Должен знать, что при укусе осы надо жало достать. Чудо в перьях. Успокойся. У меня с собой было средство от аллергии, сейчас принесу.

Я кинулась в дом, а Славик принялся стягивать штаны. Вернувшись, я заставила его выпить две таблетки, и мы принялись осматривать место укуса. На тощей ноге Славика чуть выше колена обнаружилась небольшая рваная ранка. Я бы даже назвала ее царапиной.

— Придурок, — выдохнула я. — Это кот. Наверное, ты полез в дрова и напугал животных. Кто-то из них выпустил когти и оцарапал тебя.

— Слава богу, не хватало еще умереть от укуса осы, — с облегчением вздохнул Славик. — Ты видела, какой он здоровенный?

Надо полагать, Славик имел в виду кота Мальвины, но спущенные штаны, баня и наше нахождение рядом наверняка наводили совсем другие мысли. Славик ойкнул, а я обернулась и увидела Артема. Он подъехал ко входу в баню пару минут назад и сейчас наблюдал за нашей парочкой с нескрываемым интересом.

— Доброго здоровьица! Извините, что помешал, — с ехидцей молвил он. — Мои процедуры закончились, и я решил прокатиться до тебя. Наверное, надо было предупредить…

— Это совсем не то, что ты подумал… — начала я, потом поняла, что все это походит на дешевый водевиль, и растерянно замолчала.

— А я уже ухожу, — кашлянул Славик, быстро натянув штаны. — У нас с Лизаветой просто воду отключили, вот я и хотел… Хотя уже дождик накрапывает, возможно, еще усилится. Главное, чтобы у Лизаветы было корытце, а лучше большая лохань…

Я махнула рукой, чтобы он заткнулся, и решила, что надо рассказать Артему правду. Начинать было тяжело:

— Слушай, давно хотела с тобой поговорить…

— Нет, давай я первый, — жестко прервал меня Артем, когда Славик скрылся из виду. — Слушай, ты совершенно права. Я инвалид, и неизвестно, что будет дальше. У тебя была до меня своя жизнь, а мне предложить тебе совершенно нечего. Собственно, я за этим и приходил. У нас ничего не выйдет, так что не извиняйся. Этот Славик, должно быть, любит тебя, присмотрись к нему.

С трудом развернувшись, мужчина моей мечты поехал в конец огорода по широкому междурядью, а я с тоской смотрела ему в спину. Первым порывом было броситься следом и все рассказать. Потом я подумала, что решение не заводить отношения он принял давно. И сам же мне его озвучивал. Конечно, сцена со Славиком могла его обидеть, раз уж он ее неверно истолковал, но Артем меня даже не выслушал.

— Ладно, пусть остынет. Поговорю с ним чуть позже, — пробормотала я, отправляясь в дом. На душе было паршиво, оттого я завалилась на диван с чашкой кофе и рассматривала потолок. Жаль, узоров на нем не было, и цветы тоже не росли. А вот паутины было предостаточно. Решив, что трудотерапия пойдет мне на пользу, я взялась за уборку и часа два махала веником и шваброй.

Тамара с Леонидом успели вернуться из больницы, и мы уселись обедать. Костик сновал у забора, заглядывая в окна. Кукушкина я больше не видела, но машина его стояла на своем месте. Вскоре нетерпение Костика стало понятно.

— Жильца моего не видали? Мы как раз сегодня хотели по душам посидеть. На прощание, так сказать. Он и на бутылку дал. Я из магазина вернулся, а его нет.

Выйдя во двор, я набрала Славика, но сразу же поняла, что его телефон остался в бане. Наверное, вывалился из кармана во время возни с осами. Немного помаявшись у ворот, я отправилась в сторону реки. Из-за тучи робко выглянуло солнышко, и я подумала, что все непременно наладится.

Лизавета как раз вышла на крыльцо и заявила, что жилец ушел гулять на реку и пока не возвращался. Пиная ногами мелкие камешки, я тоже направилась к берегу. Красота природы умиротворяла, и я впала в благостное состояние.

У воды было довольно пустынно, только изредка по дороге проезжали машины, да один раз проскрипел велосипед. Какой-то старец со спиннингом возвращался с рыбалки.

Возле моста притормозила и вспомнила, что мне надлежало утопить фото Славика. Разумеется, топить его я не собиралась, но вдруг за мной наблюдают? Сразу же возникло ощущение, что мою спину кто-то сверлит тяжелым взглядом. Я резко обернулась, но никого не узрела. К тому же я вспомнила, что забыла у Марфы ветровку, а в ней было фото «любовника».

— Вот незадача, — пробормотала я.

Славика видно не было, и мне пришло в голову прогуляться по мосту. На всякий случай. Если что, скажу, что у меня были две фотографии и утопила я вторую.

Ступив на мост, я зябко поежилась. Такие подвесные мосты, пожалуй, являли собой редкий пример народной архитектуры. И я утешила себя тем, что их стоит непременно посетить, пока они совсем не исчезли. В основе конструкции были два натянутых параллельно друг другу троса, концы которых были закреплены где-то под землей. Перпендикулярно тросам были положены бревна, а поверх бревен лежал дощатый настил.

Когда я двинулась вперед, мост стал слегка пошатываться и пружинить под ногами. Ощущения были непривычные, но забавные. Ближе к середине я заметила, что состояние этого моста и впрямь неважное. Прав был Костик. Перила прогнили и накренились, между досками видны большие щели. Идти дальше было страшновато, и я остановилась обозреть красоты.

Вид утекающей воды завораживал, солнце спряталось за тучи, и снова стал накрапывать тоскливый дождик. Вдруг мне показалось, что в зарослях, что ближе к началу деревни, мелькнуло красное пятно. Неужели и впрямь сын Марфы за мной следит? Подозревают меня, оттого хотят убедиться, все ли я делаю, как надо? Накинув капюшон толстовки, я присела и достала предусмотрительно захваченный с берега камень. В кармане отыскался какой-то флаер, и я быстренько соорудила нужную конструкцию.

— Раззудись, плечо! Размахнись, рука! — нараспев проговорила я, набирая размах.

И тут мне окликнули. От неожиданности я вздрогнула, камень упал в воду и булькнул, а я увидела на берегу Славика. Засунув руки в карманы, он с любопытством наблюдал за моими действиями.

Я стала делать ему знаки руками и глазами, намекая, что ему не худо бы свалить. Сейчас нас заметят вместе — и вся конспирация коту под хвост.

— Изыди! Изыди немедленно! — шипела я, очень надеясь, что обладаю хоть небольшим даром телепатии, как у папы № 3. Однако Славик, видимо, понял меня по-своему. Кивнув, он двинулся по мосту как раз в мою сторону. Я стала махать руками еще энергичнее, со злости притопнула ногой — и неожиданно услышала подозрительный хруст. Сразу несколько деревянных досок резко ухнули вниз, я завизжала и ухватилась руками за перила. Мост качнуло, и одновременно с этим нога моя оказалась в дырке над водой. Вторая нога почти сразу же застряла в образовавшейся щели между досок: платформа кроссовка плотно засела, а дергать сильнее я боялась.

— Помогите! — в который раз за день завопила я, а Славик, испугавшись, стал перепрыгивать через доски, чтобы добраться до меня быстрее. Как назло, поднялся сильный ветер, дождь еще усилился. Мост заходил ходуном, я продолжала голосить, пытаясь ухватиться посильнее, как вдруг со стороны берега раздался голос Артема:

— Стой! Идиот! Когда на мосту одновременно находятся два человека, вибрация всей конструкции усиливается.

— Что же делать? — крикнул Славик и распластался на досках.

— Ты оставайся на месте. А лучше отползай назад. Дарина, потихоньку освобождай ногу и по тросам шагай в сторону берега. Главное — никаких резких движений.

— Я не брошу ее, — упрямился Славик. — Если провалится, кто ее вытащит? Она же плавать не умеет. Дарина, держись, я ползу к тебе!

— Если ты намекаешь на то, что я инвалид и не способен ей помочь… — начал закипать Артем.

— Хватит выяснять отношения! — завопила я, потому что руки уже устали держаться. Сейчас эти умники будут полчаса спорить, кому меня спасать. А я ухну в воду, и меня унесет течением. Оно здесь ого-го какое…

— Так, причесанный, я тебя сейчас сам стащу с моста, — стал нервничать Артем.

— Рискни здоровьем, если оно у тебя еще осталось, — огрызнулся приятель.

Конечно же, мой характер сразу же дал о себе знать: долго слушать подобное я не смогла бы. Упрямо дернув ногу, я вскрикнула, но сильнее ухватилась руками за перила, молясь про себя, чтобы они не треснули. Тросы держались молодцами, и я, как канатоходец, медленным приставным шагом направилась по левому из них к берегу.

Оба рыцаря протянули мне по руке, но я сердито проигнорировала их конечности. Потому как они опять принялись спорить, чья рука крепче и кто больше волновался за мою персону.

— Заткнитесь! Оба! Достали…

Я спрыгнула на берег и, гордо развернувшись, зашагала в сторону дороги. И вроде бы оба пытались помочь, но вместо этого знатно выбесили. Думаю, в тот момент я была просто копией мамули: «Назло кондуктору куплю билет и пойду пешком».

Глава 16

Как по команде, дождик снова прекратился. Подумав, я свернула не к дому, а в противоположенную сторону. Дорога, по которой я двигалась, шла параллельно с рекой, а потом выходила на развилку между Звенячами и Петушками.

Вдоль нее слева росли высокие кусты, за которыми кое-где еще виднелись лужи в углублениях — не успевшие высохнуть разливы реки. А справа возвышались естественные холмики и пригорки. Почва тут была глинистая, потому ее, видимо, часто копали. Вчера, когда мы искали Славика, Костик как раз показал мне возвышенность, с которой хорошо была видна река и все окружающие Петушки деревни. Я решила переключиться и полюбоваться видами с высоты птичьего полета, для чего начала карабкаться наверх. Цепляясь за торчащие коренья деревьев и сухую траву, я управилась за пару минут. Вышла на плато и огляделась. И вот тут между кустов в конце деревни снова мелькнула красная куртка. Сын Марфы не спеша возвращался в деревню с реки. За спиной у него были удочки. Вроде бы ничего такого, но мне стало не по себе.

Я осмотрела реку, увидела Славика и Артема, которые двигались от моста, продолжая пререкаться. Перевела взгляд вниз, и вот тут мне стало по-настоящему нехорошо. Перво-наперво я решила, что это куча мусора, потом что-то в этом мусоре показалось мне знакомым. Ну конечно, рубашка в клетку… И только тогда до меня дошло, что прямо под обрывом, чуть левее от меня, в странной позе лежит Кукушкин. Сначала я подумала, что он в засаде, а потом поняла, что лежит он как-то странно. Ноги-руки неестественно вывернуты… Да и улегся прямо на камнях… Я позвала его раз, другой. А потом неожиданно для самой себя истошно завопила. Славик и Артем в этот момент как раз показались на дороге и, испуганно вскинув головы, заспешили в мою сторону.

Дальнейшее я помню весьма смутно, потому как в глазах потемнело и мне пришлось срочно сесть на землю. Артем остался внизу, громко велел вызвать «Скорую» и ничего не трогать. Славик побежал ко мне и помог устроиться, подложив под попу свою куртку. Глянув вниз, он схватился за голову, потому как боялся высоты. А я сидела, пыталась глубоко дышать и не могла поверить в реальность происходящего.

На мой крик почти сразу прибежал какой-то паренек, рыбачивший неподалеку. Наверное, он оповестил ближайшую Лизавету, и через десять минут в сторону реки стали сходиться люди. К местным присоединилось несколько машин, проезжавших мимо, так что гомон у обрыва стоял знатный. Это позволило нам оказаться чуть в стороне, и Артем озадаченно протянул:

— Похоже, он сорвался с обрыва. Земля скользкая после дождя, наверное, нога поехала. Изнутри возвышенность копали, там глина. Вот земля и обвалилась. А внизу крупные камни… Нарочно не придумаешь…

— Ты думаешь, он сам упал? Какая нелепая смерть. А вдруг его толкнули? — пугая саму себя, спросила я и глянула на Славика.

Тот выглядел растерянным и молчал, так что выбора у меня не осталось. Конечно же, момент был совсем неподходящий, но я решила, что пора все рассказать Артему. Славик, очнувшись от ступора, помогал, как мог, внося в мой рассказ эмоциональные коррективы. Закончив, я почувствовала знатное облегчение. Все-таки тайны и секреты порядком выматывают. Единственное, о чем я умолчала, так это о моей семье. И то лишь потому, что к слову не пришлось. Лицо Артема за время моего рассказа несколько раз меняло цвет, потом он взъерошил волосы и округлил глаза.

— Я мог ожидать от тебя всего, что угодно, но такого… В том смысле, что я, конечно, рад, что Славик не твой бойфренд, но все остальное… Если честно, я под впечатлением. Кукушкин шантажировал погибшего двадцать пять лет назад сына Марфы, который убивает людей при помощи черной магии, и тот столкнул его с обрыва? Если честно, это прямо какой-то бразильский сериал.

— Не такая уж это и бредовая версия, — протянул Славик, разглядывая свои мокасины. — Когда я возвращался с прогулки, здесь, на возвышенности, кто-то был. Я издалека видел две фигуры, правда, тогда не придал значения. Потом я свернул к мосту. А сейчас думаю, что это был Кукушкин и… получается, еще кто-то.

— Откуда ты шел? — подозрительно уставился на него Артем, а я поняла, что он еще не до конца осознал: Славик — мой союзник, а не враг.

— Ты что, намекаешь, что это я его столкнул? — с места в карьер взвился Славик.

— Я не намекаю, но вдруг возникнут вопросы. Лучше сразу определиться, про что умолчать. Вы тут такого наговорили…

— С какой стати… Ладно, слушай. После того неприятного момента в бане я отправился прогуляться и как следует все обдумать. Ну, по нашему с Дариной делу. Дошел пешком почти что до Звенячей. Там еще дети у реки были. Правда, они меня вряд ли вспомнят, заняты были. Демона вроде вызывали.

— А тебя не смутило, что как раз в этот момент там появился ты? — не выдержал Артем, а Славик показал ему средний палец.

— Хватит к нему цепляться, — взмолилась я. — Лучше бы мы не болтали с Кукушкиным про дела Марфы. Что-то мне подсказывает, он мог ляпнуть лишнего Василию и тот понял, что шантажист знает слишком много.

— Может, Кукушкин в связи с вновь открывшимися обстоятельствами сумму увеличил? — озадачился Славик, а я пожала плечами.

К счастью, к реке уже подъехала «Скорая помощь», и мне пришлось идти объясняться с врачами. На всякий случай я шепнула Славику, что надо дождаться полицию.

— Зачем? — испугался он.

— Сотрудники правоохранительных органов описывают тело, предварительно определяют, убили человека или он умер сам, а потом вызывают трупоперевозку. Надо будет рассказать, как мы его нашли.

Домой я ввалилась совершенно без сил. С Артемом и Славиком мы договорились встретиться в лесу через час: жутко хотелось есть, да и Тамара набросилась на меня с расспросами. Костик горевал за столом, поминая Кукушкина.

— Какой человек был! Все ходил, обозревал, мыслил… Видать, отправился попрощаться с природой, а она ему так отплатила. Вот и ходи, дыши после этого свежим воздухом. Лучше бы на лавочке курил, как я.

Тамара смахнула слезу, я вздохнула, и даже маска поникшего Леонида была слегка приспущена в знак траура по погибшему. Впрочем, долго горевать вместе с ними я не могла, оттого, перекусив, поспешила за огороды.

Совет мы держали в перелеске, за которым начиналось поле. Привалившись к перезимовавшей в тюках соломе, Славик нервно покусывал костяшки пальцев.

— Ну что, господа авантюристы, какие планы? — сложив руки на груди, спросил Артем. — В стане вашего врага все спокойно. Сидят, чай пьют.

— Может, ты думаешь, что ты тут главный и все решаешь? — Славик рассмеялся так громко и нарочито, что над ним облачком встала соломенная пыль.

— Ваши шпионские игры совершенно безответственны, — сурово молвил мужчина моей мечты, давая понять Славику, что теперь это касается его лично. — Это ты втянул Дарину в это дело, и теперь я буду решать, что нам делать.

— Извините, конечно, но мне кажется, что спор ваш бесполезный, — влезла я, потому как поняла, что атмосфера опять накаляется. — Если окажется, что Кукушкина убили, надо трубить тревогу. Подключим связи Славика, пусть полиция разбирается с сыном Марфы.

— Я думаю, что все это разыгравшееся воображение вот этого типа, — покачал головой Артем, поглядывая на Славика. Тот, обидевшись, закурил, обнажая еще один из своих многочисленных пороков.

— Вся эта чушь с магией меня мало волнует, — продолжил Артем. — Простое совпадение. Даже если лавочка у них работает, то, скорее всего, дело обстоит так. Доктор находит богатых лохушек, а наша Марфа впаривает им истории про черную магию. Дальше уже как повезет. Кто-то на самом деле умирает, потому что людям это свойственно. Бизнесмены вообще народ хилый. Кто-то заболеет, кто-то попадет в аварию, у кого-то начнутся проблемы на работе. Ведь никто не обещает убийства прямым текстом. Заметьте, даже деньги сразу не берут. Если выгорит — они в наваре. Если нет — с них и взятки гладки. Не побегут же дамы жаловаться в полицию, что черная магия не «убила» их благоверных. Схема развода простая, но рабочая.

Пока что во всей этой истории реально опасной мне кажется только история про сына Марфы. И вот это меня волнует. Кукушкин мог его шантажировать, мог даже упомянуть тебя. Вот сын Марфы и всполошился: ты знаешь его историю, что-то вынюхиваешь, значит, тебя лучше устранить. Ты говоришь, он слышал про мост и знал про то, что ты не умеешь плавать. Пошел «на рыбалку», вполне мог «подготовить» доски. Они и так на ладан дышат, намного подпилить — и дело в шляпе. Из местных тут никто не гуляет.

— После этого он мог назначить Кукушкину встречу на обрыве и столкнул его вниз, — подумала я вслух.

— Нам нужно как можно быстрее отсюда уехать. Нечего рисковать понапрасну. Неизвестно, что на уме у этих людей. Сегодня я постараюсь за ними приглядеть, а утром отправимся в город. Лучше думать вдали от опасности. Дарине ничто не должно угрожать. Ночью будешь ее охранять, — Артем кивком указал на Славика. — Надежды на тебя никакой, но все же лучше, чем ничего…

— А если смерть Кукушкина признают несчастным случаем? — протянула я.

— Значит, нечего лезть в это дело.

— Вдруг Марфа с сыном и меня решат укокошить? — встрепенулся Славик. — Я же тоже все знаю.

— Наконец-то дошло. Славик, в случае опасности ты кричи как тетерев, — с серьезной миной заявил Артем, провожая нас до огорода. — И я сразу же примчусь.

— Тогда ты хохочи как выпь, — не остался в долгу приятель, при этом презрительно оттопырил нижнюю губу.

Когда мы уже почти дошли до дома, распрощавшись с мужчиной моей мечты, Славик вдруг встрепенулся, всматриваясь в темную лесополосу:

— Слышишь, выпь захохотала.

— Это филин заикал, — огрызнулась я, потому что было боязно, но признаваться в этом я не хотела из вредности.

Тамаре и Леониду пришлось соврать, что после пережитого стресса оставаться одной мне страшно. Так что Славик незаметно подсел к Костику и самогону, и вечер продолжился в атмосфере грустного и алкогольного ничегонеделания. Чтобы бороться с унынием, нужны были кардинальные меры.

Не помню, кто первый предложил пересмотреть все выпуски программы «Аншлаг», но спасибо ему за это большое. Конечно, я знала, что беда не приходит одна. Но чтобы вот так вот… Леонид приволок кассеты из чулана, Тамара сдула пыль с видеомагнитофона, и началось безудержное веселье.

Костик захрапел ближе к десяти, уронив голову на сложенные руки. Леонид посвистывал носом на печи, и даже Тамара, до двух часов смотревшая с нами телевизор, махнула рукой и пошла в спальню.

Мы же со Славиком ночь провели практически без сна. Меня мучила совесть, потому что мы скандалили с погибшим Кукушкиным, да еще и укрыли от полиции факт его связи с сыном Марфы. И вообще, если бы мы не стали болтать ему про черную магию, может, все и обошлось. Славика, наверное, мучило что-то другое. Потому как он вздрагивал от каждого шороха, опасаясь то ли духа Кукушкина, то ли проклятия Марфы.

Часов в пять утра он все же не выдержал и побрел спать к Лизавете. Я лежала у себя в комнатке, обдумывала сложившуюся ситуацию, и мой истерзанный дневными заботами мозг вдруг озаботился: что стало с бессменной ведущей программы «Аншлаг» Региной Дубовицкой? Я насторожилась, но погуглила. Тут же подсознание зачем-то выкопало из своих недр и услужливо подсунуло мне фамилию Коклюшкин. И тут уже я по-настоящему забеспокоилась и на всякий случай потрогала лоб. Следом в голове заиграла песня Вадима Казаченко «Золотая ты моя, золотая», под нее я и забылась тревожным сном…

Забрезжил рассвет, а мне снился Петросян в рогатой шапке с колокольчиками, играющий с Коклюшкиным в очко. И слезы умиления тихо стекали по моему лицу в область второго подбородка. Точнее, в ту область, где был бы двойной подбородок, будь он у меня. Ну, вы поняли. Хотя, если я останусь в Петушках еще хоть на пару дней, второй подбородок у меня точно появится при таком-то питании.

Глава 17

За окном слышалось какое-то непонятное жужжание, становившееся все более отчетливым, и я решила, что это мухи беснуются, почуяв тепло. Я потянулась, выглядывая в окно, и от изумления так и осталась стоять с открытым ртом. Неожиданно в этот майский день уже с утра на улице градусник показывал 17, а то и 18 градусов по Цельсию. Но не это меня удивило.

За нашим забором собралась толпа односельчан, усердно внимавшая Тамаре. Та что-то вещала, бурно жестикулируя, а бабки крестились и охали. Я заспешила на улицу, решив, что что-то случилось. При виде меня толпа пришла в оживление.

Никогда в моей жизни мне не приходилось переживать такую популярность: меня буквально засыпали вопросами о трупе, отвечать на которые я совсем не желала. Оттого скрылась в доме, несмотря на протесты общественности.

Позавтракав, я снова высунула нос на улицу: кто-то стучал в окошко. Возле окошка маячила Мальвина с Тамарой.

— Слышь, Дарка, чего Мальвина-то говорит. Как будто Славик твой вчера Кукушкину угрожал, кидался на него. А Костик про картошку вспомнил. Подозрительно, как считаешь? Ты, конечно, извини, но парень он с придурью, это за версту видать. Давеча рассказала ему про петушка моего, что сгинул, а он мне в ответ: «Хотите занимательный факт про петухов? Если им башку отрубить, они еще какое-то время будут бегать». Ну и как это понимать? Маньяк какой-то, прости господи.

Я мысленно пожелала Мальвине счастья и здоровья, а Костику — добрых друзей и улыбок. Папа № 3 был бы счастлив.

— А мне загадку загадал, — встряла «глухая» Мальвина. Как видно, мое пребывание в деревне сказывалось на ней благотворно. Последнее время она стала не только хорошо видеть, но и относительно неплохо слышать. — Иду я, значит, к Лизавете, никого не трогаю. А он из-за угла высунулся и говорит так хиииитренько… Угадай мол, бабка, что за штука такая: невидимая, пощупать нельзя, а пахнет морковкой. Я ему, охальнику, дулю скрутила, а он лыбу давит. Говорит, это заячье дыхание, а вы, бабка, не о том думаете.

Мне стало обидно за Славика. Хотя ему, конечно, вовсе и не стоило болтать про отрубленные головы и чьи-то там морковки направо-налево. Не для всех его юмор подходящий. Я заверила, что Мальвине наверняка просто приснился дурной сон, потому как Славик с Кукушкиным вообще не был знаком. А шутит он так, потому как пытается наладить контакт с местным населением. Тамара, недоверчиво покивав, заявила, что пару минут назад мимо проезжал участковый.

— Велел тебе быть дома через полчаса. Он у нас ответственный, свое дело знает. Пусть все проверит, запишет. Все-таки человек помер…

Выбравшись на улицу, я попыталась проскользнуть к дому Лизаветы незамеченной, но не преуспела. Видимо, слава обо мне докатилась до самых отдаленных границ деревни. У нашего палисадника торчали любопытные. Поговорить со мной выстраивались очереди. Все детишки, от только начавших бегать дошколят до угрюмых прыщавых старшеклассников из соседних деревушек, завидев меня, шептались, показывали пальцами, а то и просто оглашали улицу криками: «Это она! Она! Деваха, которая трупака нашла!»

Пришлось дать страждущим короткое интервью и выбираться со двора огородами. Там меня уже ждал Артем, которому я позвонила перед выходом. Выглядел он крайне озабоченным.

— Ты знаешь, что Марфа с сыном куда-то уехали?

— Нет, откуда, — удивилась я. — В смысле уехали? В город?

— Вот уж не знаю. Домработница принесла мне с утра записку. Мол, хозяйка срочно уехала к родственникам, когда вернутся — неизвестно. Велела мне собираться и уезжать.

— А сама домработница?

— Похоже, она приезжала, только чтобы меня выдворить. Двери домика закрыла, большой дом тоже закрыт, я подъезжал глянуть. Странно это все, как считаешь? Хотя, с другой стороны, нам же проще. Думаю, сюда они вряд ли вернутся. Так что можно считать, что дело закрыто.

— Не скажи. Уехали — значит, им есть что скрывать! Чего бы им так спешить? Еще вчера никуда не собирались. Жаль, доказательств у нас никаких. Хотя меня же неоднократно пытались убить: тормоза, мост…

— Знаешь, я все думаю, что покушения на тебя выглядели как-то странно. Как будто не убить хотели, а просто пугали, чтобы уехала из Петушков. Все-таки это мог сделать и ваш Кукушкин, чтобы ты перестала интересоваться делами Марфы. А когда вы его прижали, пошел в отказ, чтобы полицию не вызвали.

— Возможно, — нахмурилась я.

— В любом случае не нравится мне все это, — покачал головой Артем. — Лучше поскорее отсюда уехать и забыть эту историю, как страшный сон.

Славик отзвонился сообщить, что ждет нас возле обрыва. По тропинке за огородами мы отправилась к реке, намереваясь осмотреть место предполагаемого преступления. Мысли мои были сосредоточены вокруг вчерашнего происшествия.

«Неужели это убийство? А вдруг и впрямь сорвался сам? Но Славик утверждает, что видел рядом второго человека…»

Вчера местные изрядно утоптали тот пятачок земли, где нашли Кукушкина, так что бродить там было бесполезно. Однако я взобралась на самую вершину, пытаясь оттуда рассмотреть дорогу на Звенячи. Конечно, я ее видела, но определить, сколько человек стоит вдали (если бы они там, к примеру, стояли), было невозможно.

Между тем это самое удобное место для злодеяния: если сдвинуться чуть вправо или влево, с дороги и вовсе ничего не рассмотришь — мешают густые зазеленевшие кусты. Так что верить словам Славика можно было с натяжкой. Артем согласился с моими доводами, присовокупив к этому ценное замечание: спуск с горы занимает буквально две минуты, и потом можно быстро затеряться в лесу, что начинался сразу за холмом, или же отправиться к реке, сделав вид, что только что повернул. А если у злоумышленника был велосипед, то скрыться — дело одной минуты. При этом сам Артем продолжал склоняться к мысли, что упасть с такой высоты вполне можно и самому.

— Вчера в толпе говорили, что ребятне запрещают здесь играть, потому как уже был похожий случай. Двое школяров баловались, сцепились — и кубарем вниз. Правда, отделались переломами. Спроси у участкового. А Кукушкин возрастной, да и выпивал. Не успел сгруппироваться.

Когда Славик узнал, что мне предстоит беседа с участковым, он изменился в лице.

— Не могла бы ты сказать, что нашла труп одна. Ведь, по сути, так оно и было… — заюлил приятель.

— Я что-то не поняла…

— У меня административка, — насупился Славик, — мне бы не попадать пока в поле зрения полиции. Ты же знаешь, им только дай повод…

— А почему я про это не знаю? — разинула я рот. — И что ты натворил?

— Я не буду говорить, — секретарь зыркнул на Артема, а тот закатил глаза и демонстративно отъехал в сторону.

— Тогда жди повестку, — усмехнулась я, демонстрируя пакостный настрой.

— Ладно, только не смейся. Нужду я справлял в неположенном месте. В скверике за кустами. А там бабка такая востроглазая с мопсом шла. Подняла крик, что я ей свои половые органы демонстрирую.

— Ты что, совсем с катушек съехал? — не смогла я сдержать смех.

— Нет, ну а как? В том районе ни одного работающего общественного туалета, а я что, железный? Ловили бы лучше жуликов, а то приличному человеку хоть плачь…

Оказывается, рядом со Славиком мочился еще и какой-то упитанный дядька, но так как габаритами он походил на вепря, остановить его бабка не рискнула. А вот тщедушного приятеля поймала сразу и устроила ему настоящий допрос с пристрастием. Бумагу, которую должны были прислать на работу, Славик перехватил и уничтожил.

— Короче, писающий мальчик, валил бы ты отседова. А то как бы не огорчить, — утерла я слезы, выступавшие на глазах. — Как будут новости, позвоню. Надеюсь, допрашивать меня особо не будут, я ведь ничего не знаю. После сразу поедем в город. Артем сказал, что Марфа куда-то уехала. В любом случае тут нам ловить уже нечего и некого.

— Артем сказал, — перекривлял меня Славик, но, видимо, вспомнил про бабку с мопсом и затих. По крайней мере, к Лизавете он отправился весьма резво.

Мы же прогуливались не спеша. По дороге к дому Артем молчал, а потом вдруг задумчиво спросил:

— Слушай, я, конечно, не хочу ни на кого наговаривать… Но этот твой Славик… Ты уверена, что он не мог…

— Славик? — прыснула я. — Ты что, я же тебе рассказывала, я с ним уже много лет…

— Вот именно. Классический неудачник, влюбленный в свою подругу. Ты его не замечаешь, вот он и решил навести тень на плетень.

— И зачем ему это?

— Ну, к примеру, запугать тебя, чтобы ты была рядом. А он проявит себя героем. Хотя сложно представить его убийцей. Ну, или еще вариант: он влюблен в тебя, а тут Кукушкин, который посмел обидеть предмет обожания. Чем не повод его наказать? Я не утверждаю, что он специально, но в порыве ссоры вполне…

— Бред, — отмахнулась я. — Мы же одна команда, и все такое. Славика я знаю, как свои пять пальцев. Да и не влюблен он в меня, разве что платонически. Он любит пышнотелых вдов-брюнеток, сам не раз об этом говорил. И вообще, он нормальный парень, если спит зубами к стенке.

— Не знаю, я бы на твоем месте присмотрелся к нему повнимательнее, — протянул Артем, с сомнением поглядывая на меня. — Чего стоят только эти его песни Аллегровой…

— Он просто рос с мамой, — вступилась я за друга, потому как повальное желание окружающих занести Славика в маньяки и преступники мне совсем не нравилось.

Не успела я войти в дом и выпить кофе, как Тамара с почтением провела в залу седовласого статного мужчину в форме участкового.

Допроса с пристрастием не случилось, чему я была несказанно рада. Участковый, представившийся Игнатом Сергеевичем, сообщил, что найденного мною Кукушкина увезли в городской морг. Это я и так знала.

— А причина смерти?

— Пока не ясно, — нахмурился мужчина, — травма головы. Может, сам упал и ударился. Там все камнями уложено, холм высокий, всякое бывает. Он выпивший был.

— Вскрытие покажет? — с надеждой спросила я, а Сергеевич ухмыльнулся.

— Может, отдыхали тут, выпивали, потом поскандалили, а собутыльник его пихнул? — хитренько глянул на меня участковый, а я смутилась. Неужели Мальвина успела растрепать про Славика?

— Откуда мне знать? — возмутилась я. — Я с ним не пила. И вообще… Часто у вас тут такое?

— Горячая пора для участкового начинается летом, — наставительно изрек страж порядка, расстегивая верхнюю пуговку на рубашке. — На мне пять деревень. Сезон отпусков, каникул, огородов. В деревни приезжают люди из разных городов. К сожалению, не все умеют отдыхать без ссор и драк. Приходится хоронить.

Я вздрогнула, а участковый продолжил:

— Выходные и праздники также беспокойные дни, так что вы лучше по берегу не ходите. Сидите вот тут, в огородике. Оно вам надо, трупы находить?

— Мне — нет. Но…

— Больше всего правонарушений совершается в состоянии алкогольного опьянения. Это касается и семейных конфликтов. За кражу и хулиганство часто задерживаем неработающих граждан, — степенно вещал участковый, наверное, забыв, что пришел не на лекцию в колхозный клуб.

Мне почему-то сразу стало стыдно, хотя я сегодня не пила ничего крепче кефира и отродясь никого не убивала.

— Всегда стараюсь разговаривать с правонарушителями, объяснять возможные последствия их поведения. Результат есть. Люди прислушиваются, задумываются. Нужно учитывать и тот факт, что это деревня, где друг друга знают. Стыд никто не отменял.

— А если это убийство? — перебила я участкового, который пошел на второй круг. — Меня еще будут вызывать? Надеюсь, естественность смерти вызывает вопросы у полиции не только в тех случаях, когда у человека из груди торчит нож…

— Поймите, содержательной работы на мою долю приходится немного. Участковый, как правило, выполняет поручения оперативных работников: «выяснить», «установить», «опросить», «уведомить». Вот, я и опрашиваю. Заранее, так сказать. На всякий случай. А что они там решат — я пока сказать не могу. Да и отпуск у меня как раз. Так что если что, вот вам мой номер. А это мой прямой руководитель из районного отделения полиции.

Далее я писала под диктовку показания и свои паспортные данные, после чего участковый, сложив все бумаги в папочку, отбыл. Как только дверь за ним закрылась, я кинулась звонить Славику. Потом решила, что разговор не телефонный, и под недоумевающие взгляды Тамары вылетела из дома.

Приятеля я застала во дворе с Лизаветой: сидя на лавочке, они ели пирожки и спорили о важных материях.

— Лизавета, вы же сказали, что пирожки с грибами? Что-то я никак до начинки не дойду…

— А дрожжи тебе что, уже не грибы? — огрызнулась хозяйка Славика, демонстрируя недюжинные познания в биологии. Славика они, похоже, не впечатлили. Как и пирожки.

Отозвав дегустатора грибов в сторону, я поделилась своим разговором с участковым, а также сомнениями по поводу правильности моего поступка:

— Получается, мы скрыли от следствия важный факт. Но, если бы я рассказала про шантаж, пришлось бы упоминать наш интерес в этом деле. Баня, тормозные диски, картошка, мост, твои угрозы Кукушкину… В этом свете как бы ты не стал первым подозреваемым. А тут еще эта твоя административка. Боялась сделать еще хуже…

— Давай дождемся точной информации. Не дураки же там сидят, — с надеждой заметил Славик, хотя до этого как раз утверждал обратное. Что именно сидят. И именно дураки. — Если смерть его естественная, то и совесть наша будет чиста. Тогда сосредоточимся на смертях состоятельных мужей.

Настала пора прощаться с Тамарой. Леонид грустно поглядывал из-за ее плеча, а я заверила, что поеду в город заниматься разыскной деятельностью.

— Марфа съехала, что же теперь будет? — сетовала Тамара. — Вроде и радоваться надо, выкурили ведьму-то! Знаешь, мне кажется, она что-то почуяла. Ну, что по ее душу ты явилась, вот и поспешила ноги унести. Я же говорила, что рыльце у нее в пушку. Но только вот душа болит, что Ленька так проклятый и будет ходить… Как думаешь, может, на расстоянии проклятие-то и ослабнет?

— Не беспокойтесь, к юбилею будет огурцом, — заверила я вздыхающую Тамару.

Вспомнив про юбилей, я снова загрустила. Позарез нужно было заехать в кафе в Звенячах, определиться с датой, меню и осмотреть помещение.

Артем заявил, что ему уже три раза звонили с работы, оттого он спешил. Пришлось просить Славика, чтобы подкинул моего сердечного друга до города на розовой пантере. Конечно, Славик пока не очень ладил с Артемом, но им не мешало бы подружиться, раз уж теперь видеться нам всем придется часто. Так что их совместная поездка в этом отношении была даже кстати. Я же направилась к грустившему на лавочке Костику и попросила его привести мои тормозные диски в порядок.

— Это кто ж тебе их так смазал? — всплеснул он руками.

— Да вот, бывшего из-за картошки наказала трудовыми работами. Попросила смазать подвижные агрегаты в тачке, так он нахимичил. Говорю же, совсем олух.

Пока Костик занимался машиной за обещанную ему бутылку, я огородами добежала до двора Марфы и смогла констатировать, что все сказанное Артемом правда. Дом заперт, ставни закрыты, даже собаки нет. Значит, уехали надолго. Никто не свяжет гибель Кукушкина с сыном Марфы. Правду знаем только мы со Славиком.

«Что же делать? Надо было все сказать участковому, тот бы передал информацию дальше. Глядишь, и вскрытие бы повнимательнее делали. А то папа № 1 мне часто рассказывал, как криминальные трупы становятся некриминальными вследствие халатности: то рану на голове не заметят, то следы от удавки на шее за след от цепочки примут…»

Вспомнив, что у меня есть телефон домработницы Нины, я ей позвонила. Та ответила только после третьего гудка.

— А почем я знаю, куда они делись? Может, надоело от местных терпеть обиду, так они и сошли. А что? В лесу места много — живи да радуйся! — хохотнула деваха. — Мне ближе к ночи позвонила Марфа, сказала, что к родне едет. Вещи мои в домике для гостей оставили. Мол, приедь утром, домик закрой, ключ пока себе оставь. Да там и нет ничего ценного, кровать да шкаф. А я без работы осталась, блин.

Разговор с Ниной навел меня на неожиданные мысли. Конечно, не про то, чтобы отправиться в лес и радоваться жизни. Не настолько я просветленная. Но тогда, в лесу, Василий очень ловко исчез. И Лизавета часто видела его прогуливающимся по лесу. А что, если у него там есть какой-то тайник? Может, они с Марфой хранят в лесу препарат, которым травят жертв? Еще толком не понимая, что собираюсь искать, я зашагала к лесу. Хотелось осмотреть ту полянку, с которой вчера бежала с позором.

Глава 18

На этот раз шла я полем, оттого почти сразу поняла, где углубляться в лес. Здесь как раз дорога делала плавный поворот. Сегодня тумана не было, светило солнце, оттого в лесу было спокойно и приятно. Ориентировалась я на возвышенность, с которой прошлый раз полетела кубарем.

Решив сделать ее отправной точкой своих поисков, я взобралась на небольшой холмик и принялась высматривать дупло. Почему-то мне казалось, что все тайное и секретное злодеи хранят в дупле. Я даже пару раз подпрыгнула, чтобы лучше осмотреть самую толстую осину, и из кармана с брязганьем выпали ключи от машины.

Присев на корточки, я шарила руками по листве и сосновым иголкам, и вдруг поняла, что ногами стою на чем-то довольно твердом. Используя руки в качестве мини-экскаватора, я принялась разрывать мох: чутье подсказало, что я нашла логово врага. Вход (если это был, конечно, он) представлял собой неприметную дверцу с кольцом в земле, да еще и присыпанную листвой.

Найти ее человеку со стороны было, пожалуй, просто невозможно. Сердце мое забилось сильнее в предвкушении осмотра землянки, а мозг анализировал информацию. Похоже, Василий выкопал яму, сформировал сверху какой-то деревянный каркас, зашил его фанерой и уже фанеру прикрыл опадом.

С некоторой опаской потянув дверцу на себя, я аккуратно заглянула внутрь. На меня пахнуло затхлостью и чем-то земельно-травяным. Так, в моем понимании, пахли дождевые черви. Спустив ноги в яму, я спрыгнула и уже тогда огляделась.

Странно, но землянка с отделкой изнутри выглядела уютной: стены прикрывала холщовая ткань, на самодельной скамье валялся клетчатый плед, даже календарь на стене имелся. Правда, шестилетней давности. И вдруг внимание мое привлекла бумажка, лежавшая прямо на полу. На обычном тетрадном листочке большими буквами было написано: «Убирайся отсюда! Будешь дальше искать правду — найдешь свою смерть».

— Вот кретин! Дешевый выпендрежник. Пугать меня вздумал, еще бы подушку-пердушку на скамейку подложил — пробурчала я, комкая листик, хотя нахождение в лесной землянке было далеко не самым приятным времяпровождением. Разговаривать самой с собой было, конечно, странно, но мне это всегда помогало структурировать мысли в голове. К тому же в лесу это никого не смущало.

— Он что же, знал, что я сюда приду? Откуда? Значит, тогда Иван все же понял, что за ним следила я. Конечно, такие вопли сложно не услышать, даже если к тому времени он был уже в землянке. Но не меня же он испугался? Что же получается? Сын Марфы, судя по рассказам Кукушкина, какое-то время скрывался. Тогда все логично: ушел в лес и посреди небольшой поляны выкопал землянку. Потом убедился, что опасности в Петушках для него нет, перебрался к матери, пользуясь тем, что в деревне его никто не знал. Отпустил бороду, усы, волосы…

Теперь они исчезли, но Иван оставил послание, чтобы я перестала интересоваться его делами. На случай если я доберусь до его землянки.

Даже если сын Марфы хранил в ней что-то запрещенное, к примеру оружие или какой-то яд, то перед отъездом он все отсюда вывез. Наверное, за этим он сюда и ходил в то утро, когда я за ним увязалась.

В кафе в Звенячах я провела не один час, потому как долго не могла прийти к согласию с руководством. Они упорно навязывали мне своего ведущего, который по совместительству был братом директора. Для наглядности несчастного мужика даже заставили зачитать передо мною вступительную речь:

Думаю, вы понимаете: бились мы не на жизнь, а на смерть. Уже на трассе я позвонила Славику и убедилась, что они добрались без приключений. Расслабившись, даже решила по дороге заскочить на работу за документами. Припарковала машину на своем привычном месте и уже направилась к зданию, как меня окликнул молодой представительный мужчина в костюме.

— Извините, не подскажете, где тут офис рыбной базы? Я не местный, карта вот есть, только никак не пойму…

Тут он распахнул дверцу стоявшего рядом внедорожника, я наклонилась к сиденью и сразу же инстинктивно отпрянула — в машине спереди сидели еще двое мужчин. Стоявший сзади взял меня за локоть и, разом потеряв свою интеллигентность, в один миг впихнул на заднее сиденье.

Я слабо пискнула, осознав всю бесполезность своего сопротивления. Все произошло так быстро, что меня вряд ли кто-то увидел. А если и видели, то со стороны явно подумали, что в машину я села сама.

— Что происходит? Вы кто? — стараясь сохранять спокойствие, спросила я.

— Не волнуйтесь, вам не сделают ничего плохого. Разумеется, если будете вести себя как положено, — ответил мне седовласый мужчина, сидевший спереди.

Кому и на что положено, я не стала уточнять, а уставилась в окно, пытаясь понять, куда меня везут. Пока мы ехали по центру, я присмотрелась к своим похитителям. Все трое выглядели совершенно безобидно: ни дать ни взять — общество любителей кошек. Даже татуировок на руках нет. Не так в моем понимании должны выглядеть бандиты. Рука моя машинально потянулась к сумке и телефону.

— Звонить никуда не стоит, — укоризненно покачал головой сидевший рядом похититель.

— Может, вы скажете, куда меня везете? Долго еще? — жалобно пропищала я, а молодчик порадовал:

— А мы уже приехали.

Тут мы затормозили у небольшого здания, в котором раньше располагалась центральная библиотека, сейчас же его применение было мне неизвестно. Здание как здание: два этажа, современная отделка, пластиковые окна. Мне помогли выйти и повели прямо к центральному входу. Неподалеку начинался двор многоквартирного дома, там даже ходили люди, вполне себе живые и свободные, так что, если я закричу «караул», есть шансы, что меня услышат.

— Без самодеятельности, — прочитав мои мысли, предупредил меня сопровождающий, и я понуро поплелась следом.

Мы зашли внутрь, свернули направо и поднялись по бетонной лестнице на второй этаж. Тут тоже стоял мужчина в костюме, очень похожий на моего обидчика.

— Одну минуточку, — предупредил он и первым заглянул в кабинет, возле которого дежурил.

Почти сразу же он широко распахнул передо мной дверь из массива, я вошла в кабинет, обставленный не то чтобы пафосно, но дорого и со вкусом. За столом передо мной сидел и хмурился лысый тип, которому совсем не шел этот пафосный кабинет. Так и вижу его в лесу, охотящимся на медведя.

— Ну, здравствуй, красавица! — протянул он, разглядывая меня с ног до головы. — А в чем, собственно, дело? У меня папы…

— Ты кончай дурочку включать. Знаю я про твоих пап, а то бы не так беседовали, — пропел он. — Давай знакомиться. Мотыгин Степан Васильевич, — проскрипел он, пошевелив челюстями и шеей. Видимо, галстук за столько лет «приличной» жизни все так же был для него удавкой.

— Тот самый? — охнула я, потому как от папы № 2 про Мотыгина слышала неоднократно. Богатейший человек области, владелец заводов и пароходов. С ним считались и его уважали. Папа № 2 всегда говорил, что Мотыгин читает Красную книгу как меню, а Форбс — как список контактов. Правда, я была уверена, что ничего хорошего в этом нет. Потому как Мотыгин наверняка и Уголовный кодекс читает, как автобиографию, но спорить с папой не пыталась.

— Рассказывай, что знаешь про Сома и ту давнюю историю, — пропел Мотыгин.

— А, так вы тоже про это, — беспечно махнула я рукой. — Да ничего особенного.

Пришлось пересказать историю, услышанную от погибшего Кукушкина. Я старалась, как могла, а Мотыгин потер щетину.

— Ну, Сустав. Хитрый, падла. Столько лет я не могу его подловить.

— Так вы из конкурирующей организации? — озарило меня.

— Когда-то вместе начинали. И отец твой не даст соврать. Потом разошлись пути-дорожки. У Сустава работает один мой человечек…

— Сом?

— Так точно. Он и передал, что Сустав про давнюю аварию от тебя услышал, всполошился и велел забыть. Я Сома отправил все разузнать, выходит, жив тот водитель. Значит, не он денежки взял. С теми бабками он бы не в деревне жил со старухой, а у Христа за пазухой.

— Какие бабки? — не поняла я.

— Тогда, во время аварии, Сустав вез сумку для передачи вышестоящим. Большие деньги по тем временам. А после аварии сумка пропала. И водитель второй машины исчез. Соображаешь? Витьку без сознания нашли, остальные мертвые. Витька в отказ: ничего про бабки не знаю. Того малого искали тогда, да безуспешно. Витька якобы мстить собирался за любовницу, а на самом деле бабло его интересовало. Так оно и сгинуло.

Мотыгин задумался и уставился в окно, беззвучно постукивая пальцами по столу.

— И вот теперь я подумал, чего это он так всполошился? Ведь если выйдет, что малый тот жив, так может выясниться, что деньги на самом деле он не брал? Суставу неприятности ни к чему. Есть еще люди, что ту историю помнят. Я вот, например, его наглую рожу в депутатах видеть не хочу. Я сам туда собираюсь, так что он мне — как зуб в носу.

— В любом случае Иван этот, или Василий, уж не знаю, как лучше его называть, с матерью куда-то уехали, — вздохнула я. — А мы сами не прочь узнать, где они, потому как интерес имеем, хоть и не связанный с вашим делом.

— Это понятно, — кивнул Мотыгин. — Я бы на месте того малого лучше исчез навсегда. Надо мне с ним побеседовать. Не то Витька его порешит, чтобы ничего не всплыло. Не знаю, как он еще до него не добрался. Теряет хватку. Ты не волнуйся, Сустава я предупрежу, чтобы тебя трогать не смел. Он, видать, решил, что ты от отца что-то узнала о тех временах. Отец твой тоже когда-то был форменный шалопай, но встретил ужасно великую женщину — твою мать. И она указала ему на свет в конце тоннеля.

Прощались мы с Мотыгиным со взаимными расшаркиваниями. Я была горда за мамулю, потому что ее назвали великой и ужасной. Расчувствовавшись от воспоминаний, Мотыгин велел не серчать за встречу, а я попросила его держать меня в курсе дела. До машины меня отвезли с почестями, предварительно напоив кофе. Все-таки замечательные люди живут в нашем городе, что ни говори.

Очень хотелось позвонить и первым делом рассказать все Артему, но он был явно против нашей со Славиком разыскной деятельности. Пришлось звонить секретарю. Выслушав меня, Славик принялся лихорадочно размышлять вслух.

— Получается, сын Марфы имел большие основания бояться Кукушкина. И вовсе не месть за любовницу двигала бы Суставом, найди он его. Если Мотыгин намекает, что Сустав прихватил чужое бабло, то я бы не дал за жизнь Василия и гроша. Ему бы сидеть тише воды, а не в мутных схемах с убийствами участвовать, привлекая к себе внимание.

— Теперь я точно уверена, что он Кукушкина вызвал на разговор, столкнул, а сам скрылся с мамашей.

— Где же их искать? — вздохнул приятель.

— Я думаю, они могли поехать в старую деревню. А что? Там никто не живет, вполне можно перекантоваться какое-то время. Кукушкин называл, да я не запомнила. Ничего, позвоню участковому. А если нет, буду ждать вестей от Мотыгина. Уж он-то их найдет.

— У меня же тоже новости! — спохватился Славик. — Камешков наконец пришел в себя, его перевели в обычную палату. Правда, пока к нему не пускают, но я попробую… Главное, чтобы там его мегера Аллочка не дежурила.

Глава 19

Уже дома мне позвонил Артем и предложил сходить в кино. Рассказывать о моей беседе с Мотыгиным я не спешила, чтобы лишний раз не нервировать парня. Отвечала невпопад, потому что продолжала крутить в голове рассказ об аварии.

— Ты продолжаешь думать об этом деле? — сразу же раскусил меня Артем. — Мне кажется, полицейским стоит ломать головы, а не тебе. Я еще раз повторюсь, все смерти — это удачные для Марфы и ее подельника-сына совпадения, а покушения на тебя — это проделки Кукушкина, ну или их угрозы, чтобы не срывала налаженный бизнес по «очковтирательству». Смерть Кукушкина вообще выглядит как типичный несчастный случай. Такое бывает сплошь и рядом.

— Да уж, — нехотя согласилась я. — Пока выходит, что сыну Марфы нельзя предъявить даже ту давнюю аварию, а черная магия — это что-то из области фантастики.

— Пока? Ты что, собираешься продолжать копаться в этом? — Артем явно был озадачен моим поведением.

— Нет, конечно нет. Не волнуйся. Мне хватило приключений и опасностей. Пусть все это останется в Петушках.

— Извини, что я лезу. Но я переживаю за тебя. Защитить в полной мере тебя пока не могу. Так что… Может, тебе переехать ко мне? — неожиданно выпалил Артем и вроде бы смутился. — Хотя бы временно…

— Ко мне как раз мамуля в гости нагрянула, — словно извиняясь, побормотала я. Хотя предложение оценила. После всех событий в деревне я не знала, как держаться с Артемом. Вроде бы он говорил, что отношений не хочет. Но это было до того, как он узнал правду. Теперь поди пойми, на какой мы стадии.

«Ладно, напьемся — разберемся…» — подумала я, отгоняя тревожные мысли прочь.

Я долго раздумывала, как мы попадем в кинотеатр, но постеснялась спросить об этом Артема. К счастью, наш мэр давно пытался изобразить комфортную городскую среду, доступную для маломобильного населения. Возле торгового центра, где располагался кинозал, был удобный пандус, а широкие лифты оказались достаточно просторны для колясочника. Когда мы были на месте, Артем отправился занять очередь за попкорном, а мне позвонил запыхавшийся Славик:

— К Камешкову не попал, зато встретил в больнице однокурсника.

Разговорились, я спросил, нет ли у него знакомых в «Скорой помощи». Короче, цепочка там вышла впечатляющая… к тому же пришлось узнать точную дату смерти Писарева. Ну и нашелся один тип, что в ту ночь дежурил и хорошо запомнил выезд в богатые хоромы.

— И что? Уверена, мы были правы, смерть была подозрительной, но ему дали на лапу.

— А вот и нет. Он был чист, аки попка младенца. Только след от укуса кошки, у них огромный мейн-кун жил. Настоящая рысь. Но кошки не ядовитые, так что… Вернувшаяся домработница сказала врачам, что он последние месяцы регулярно жаловался на сердце. И этому есть много свидетельств в его медицинской карточке. От вскрытия падчерица отказалась. Во время происшествия она была в гостях в другом городе. Так соседи врачам «Скорой» сообщили.

— Говоришь, у него на руке была ранка…

— Брось, ранка. Ну, может, такая, как у меня после кота. От этого же не умирают.

— Вроде все так, — вздохнула я, — но не покидает ощущение, что я что-то упустила.

Во время фильма наши отношения с мужчиной мечты вернулись в прежнее русло. Так что сюжет я запомнила слабо: Артем заявил, что у нас места для поцелуев. Точнее, мы просто обретались в районе последнего ряда.

После кинотеатра еще немного прогулялись по ночному городу, съели по мороженому, вызвали такси — и через полчаса я уже пила чай с мамулей на кухне. Приглашать Артема к себе я пока не стала: все-таки к знакомству с родней он пока морально не готов.

Мамуля рассказывала мне, что хочет немного увеличить губы и ей как раз посоветовали хорошего доктора. Я витала в романтических облаках, кивала невпопад, оттого мамуля решила, что дочь одобряет ее решение. И тут же принялась звонить приятельнице, чтобы раздобыть номер «светила», а я вспомнила про нашего доктора Дениса. Из-за последних событий я совсем упустила его из виду. Все-таки он был ниточкой к разгадке тайны, не дававшей мне покоя, и я за нее потянула:

— Денис, я вас не разбудила? — капризно протянула я, когда он наконец поднял трубку и пробурчал что-то приветственное.

— Что же вы бедную девушку обманываете? Обещали негодника убить, а он бегает живой. А ведунья куда-то пропала, — ломала я комедию, а голос доктора внезапно задрожал:

— Какое убийство? Ты о чем? Я имел в виду, что высшая справедливость вправит твоему Славику мозги и он перестанет тебя доставать. Только и всего.

— Неужели?

— Ты… Я разговаривал с Дианой, она никого не посылала. Кто же тогда… — теперь его прекрасный баритон звучал тускло и невыразительно.

— Нам надо поговорить, — заявила я, резко сменив тон дурочки на жесткий выговор папы № 1.

— Я ничего не знаю, говорить не о чем. Вообще, я в отпуск уезжаю. Путевка давно куплена. И нечего мне больше названивать! — огрызнулся Денис, и в трубке стало тихо.

— Псих, — констатировала я и отправилась в душ.

Следующий день начался спозаранку. Мне стали трезвонить из салона красоты по поводу подготовки открытия, и я спешно помчалась в офис, подобрав Славика по дороге. В пути мы решили, что в обед все-таки заедем к остеопату и попытаемся поговорить с ним лично. Если честно, я еще не придумала, о чем, но собиралась сориентироваться на месте.

Артем отзвонился, когда я уже была в своем кабинете, пожелал мне доброго дня и сообщил, что целый день намерен трудиться над доработкой какого-то приложения. Если честно, все, что связано с программированием, казалось мне жутко скучным, оттого я не вникала.

До обеда мы с секретарем решали накопившиеся вопросы, так что о нашем деле разговаривать было некогда. Славик с непривычки ныл и жаловался на мигрень.

— Терпение и труд, — заявила я ленивцу.

— Инфаркт и инсульт! — огрызнулся он, в очередной раз пытаясь вникнуть в суть документа.

Ближе к двенадцати Людочка влетела в кабинет и сообщила, что ко мне пожаловал важный гость. Видать, она смотрела телевизор и Мотыгина узнала сразу.

— Ну, привет, красавица, — уселся он в кресло, обозревая мой кабинет. — Я тут этажом ниже по делам был, в банке. Дай, думаю, загляну.

— Банк вам принадлежит? — испуганно спросил Славик, высунув нос из-за компьютера.

— Мне принадлежит все это здание, — небрежно бросил Мотыгин, покачивая ногой. Славик слабо охнул и затих. — Как-то нехорошо вышло в прошлый раз… Да и новости есть. С Витькой мои люди побеседовали, вспомнили былое, так сказать. Но он в отказ, мол, ничего не знаю. Конечно, про воскресшего водителя умолчали, я с тем малым сам сначала побеседовать хочу. А то, боюсь, после Витьки беседовать не с кем будет.

— Много денег тогда пропало? — кашлянула я, решив полюбопытствовать, коль уж гость сам затронул интересующую меня тему.

— Много, причем в золоте.

— Такой клад трудно спрятать где-то без риска, — подумала я вслух. — Как же он…

— Как все случилось, с него глаз не спускали. День и ночь за ним наши ребята катались. А он все на место аварии таскался. В первую же неделю крест там поставил, цветы каждый день возил. Даже что-то сам копал, пропалывал. Сядет там неподалеку и часами сидит. Любил, видать, ту бабу. Поездили за ним пару месяцев, да и плюнули. Что смотреть, как человек убивается? Видно, оставалось в нем что-то человеческое, не совсем он пропащий тогда был. Квартиру его и родителей сверху донизу перетрясли. Хотя Витька отдельно жил. Да и жил… точно аскет. Кровать панцирная с матрасом, обои да гантели. Там и прятать золото было некуда.

— Он что же, спортсмен? — брякнул любопытный Славик.

— Да какой спортсмен, — махнул рукой Мотыгин, — мужики еще ржали, что гантелями обложился, а у самого пузцо растет и растет. Оно и понятно, наши все штанги здоровущие тягали, а у этого гантельки по два кг, зато целый ящик. Наверное, количеством хотел взять.

Мотыгин задумался, продолжая качать ногой, а я томилась. Ничем помочь человеку я не могла, оттого предложила кофе. И тут всех удивил Славик:

— Думаю, как авария случилась, он золото где-то рядом прикопал, оттого и таскался туда. Крест поставил сразу же, чтобы там никто не рылся. А когда вы за ним ездить перестали, он золото понемногу и вывез. Потом в гантели переплавил и спокойно у вас под носом держал, — заявил секретарь, не отрывая взора от компьютера. Мотыгин озадаченно крякнул, я закатила глаза, демонстрируя свое отношение к данной версии, но тут мой гость внезапно вскочил и ударил себя по коленкам:

— Ай да Сустав, ай да сукин сын! У него же батя на ломо-перерабатывающем заводе работал!

Пока Мотыгин охал и ахал, вспоминая все новые и новые подробности, я в немом изумлении уставилась на Славика. Тот задрал нос выше обычного и процитировал мне Остапа Бендера с непроницаемым лицом:

— Пилите, Шура, пилите, она золотая!

— Сынок, не ценят тебя на работе, — перед уходом пожал ему руку Мотыгин, укоризненно взглянув на меня. — Если что, приходи, всегда найду тебе место.

В половине второго мы с безмерно довольным собой секретарем уже входили в медцентр. Зазнобы Славика за стойкой сегодня не было. Тощая седовласая дама даже не взглянула в нашу сторону, и мы беспрепятственно проскользнули в нужном направлении.

Игнорируя лифт, поднялись на второй этаж, и тут я слегка изменилась в лице. Так Славик потом сказал. И было с чего: возле кабинета Дениса я увидела Артема в коляске. При виде нас мой бойфренд тоже округлил глаза. Благо, в коридоре больше никого не оказалось, оттого общались мы свободно.

— А что ты тут делаешь? — вопрос мой не блистал оригинальностью.

— Я? Приехал на восстанавливающие процедуры для ног, — озадаченно взглянул на нас Артем. — А вы?

— Ты же говорил, что будешь работать…

— Ты тоже…

— Ну…

Только тут я поняла, что обещала Артему не лезть в расследование, и вот опять. Мозг лихорадочно искал нужный ответ.

— Ты знаешь Дениса? — вдруг некстати ляпнул Славик.

— Дениса? Конечно, знаю. Стоп. А что… Нет. Не может быть.

Брови Артема поползли вверх, он с недоверием глянул на Славика, потом на меня, потом опять на Славика.

— Денис и есть тот злокозненный доктор, про которого я рассказывала, — зачем-то зашептала я.

— Но ты не называла имен, я и подумать не мог. Хотя логично… Что же получается… Денис мой хороший знакомый, это же у него я квартиру купил. Он меня к Марфе и направил!

— Вот это совпадение, — крякнул Славик, присаживаясь на пластиковый стул.

— Я езжу к нему на реабилитацию уже давно. Сегодня ничего не сказал об этом Дарине, потому что не хотел торопить события. В планах было сделать ей и себе сюрприз: попробовать побыстрее встать на ноги.

— Подожди, — вмешался Славик, которого проблема чужих ног занимала мало. — Ты его приятель, а у нас есть все основания подозревать, что он злоумышленник. Давай поможем друг другу информацией.

— Денис злоумышленник? — рассмеялся Артем, взяв меня за руку. — Думаю, это не более чем шутка с его стороны: он просто мужчина, любящий сделать приятное дамам. У его тетки дача неподалеку от Петушков, и она постоянно рассказывала ему о целительнице. Сам Денис ездил к ней, когда у него случилась «рожа» на ноге. Вот и присоветовал мне.

— Куда он исчез из кабинета? — озадачилась я.

— Я сам ничего не пойму. Приехал к нему, тут закрыто. В регистратуре сказали, он утром отпросился. Звоню, а телефон отключен. Он вроде в отпуск собирался. Может, выехал раньше? Сейчас с перелетами туго, могут все поменять в последний момент. Уверяю вас, Денис тут ни при чем. Точнее, он виновен только в одном: очень любит женщин. Так что в то, что у него был роман с Аллой, я охотно верю. А дальше он просто решил позабавиться, чтобы дурочка отстала от него на время. Я обязательно поговорю с ним, как только представится возможность.

— Но меня же он зачем-то направил в Петушки? Обещал, что Славика убьют…

— Мне кажется, ты преувеличиваешь. Если разобраться, ничего «такого» он не говорил, так ведь? Да ты и сама должна это понимать, раз уже твой Славик, как и ваш оправившийся Камешков, после процедуры «черной магии» живы. А еще мне кажется, ты обещала не рисковать собой. Пусть те, кому положено, разбираются. Если вообще есть в чем. Скоро придется тебя наручниками к себе пристегивать.

— Извини, что сразу не сказал тебе про лечение. Для меня это болезненная тема, я боялся «сглазить», ведь пока ничего не выходило, — шепнул мне Артем, пока Славик побежал за кофе.

— Ладно, поехали работать, — вздохнула я.

— Тогда вечером жду тебя на ужин. И не только, — многозначительно добавил Артем, и мы снова увлеклись поцелуями, начисто забыв про Славика. К счастью, он увлекся горячим шоколадом из автомата, так что мы друг другу почти не мешали.

Я подвезла Артема до подъезда, но рабочего настроения уже не было. И мы со Славиком покатили ко мне домой, чтобы держать тайный совет. Мамуля как раз сегодня должна была увеличивать губы, так что нам никто не мешал. Конечно, я обещала Артему забыть про Петушки, но юбилей Леонида никто не отменял, да и постоянно ускользающая истина манила меня, как пламя мотылька.

Странное я существо: всего пару дней назад я сама противилась тому, чтобы лезть в чужие дела, но стоило Артему запретить мне это, и прекращать расследование совершенно расхотелось. Напротив, я почувствовала азарт и приятное волнение, и даже в какой-то момент подумала, что могла бы продолжить династию полицейских. Эх, была бы сейчас прокурором. Потом я подумала, что у прокуроров век недолог, и вернулась с небес на землю.

— Итак, что мы имеем, — деловито начала я, открыв отчет Славика.

— Марфа с сыном уехали, остеопат исчез, Кукушкин в морге, Сустав в волнении. Впечатляющее вышло дельце. Что-то я совсем запутался.

— Чтобы распутать этот клубок, надо с чего-то начать, — кивнула я.

— Да уж… Нам позарез нужно, чтобы Толик выделил мне какого-то бойца, мы Василия-Ивана прессанем, авось он и признается. Скажу, что есть свидетели. Хороший понт дороже денег. А дальше уже дело за малым. Может, папу № 1 попросим? Он же всегда борется со злом.

— Бесперспективняк, — закручинилась я, — это не его «земля», к тому же ты знаешь, что сразу начнется. Папа не любит, когда кто-то пытается бороться со злом в обход закона.

Пока мы со Славиком калякали, в комнату подозрительно заглянула вернувшаяся от доктора мамуля. Я быстро сориентировалась, и с места в карьер начала:

— Репетируем со Славиком детский праздник для чад работников железной дороги. Итак, конкурс «закончи стишок». Я начинаю, а ты, Славик, продолжай! — бодро гаркнула я секретарю:

— Прыгай, мля? — неуверенно пробормотал Славик, застигнутый врасплох и оттого сильно тормозивший.

Мамуля недоверчиво сдвинула брови, сложила руки и демонстративно уселась на краешек дивана.

— Тружусь, как муравьишка, — быстро спохватился мой напарник, обращаясь к мамуле, а потом сразу же ко мне: — Надеюсь, я что-то за это получу?

— Получишь по своей кислой попке, — зловеще предупредила я его попытки выбить себе внеплановую премию.

— Идите есть. Голубцы на столе, — покачав головой, протянула мамуля, а мы потопали в сторону кухни, как на Голгофу.

Упоминание голубцов вызвало у Славика душевную муку, потому что он еще не забыл предыдущее мамулино творение — оливье с секретиком. Секретиком оказался изюм, а вместо майонеза салат был сдобрен взбитыми сливками. Мамуля справедливо считала, что в кулинарном мастерстве ей нет равных.

Пока Славик с опаской разворачивал голубцы в поисках секретика, мне пришло странное СМС. Номер отправителя был скрыт. Я подсунула телефон Славику, и он, прищурившись, одними губами прочитал:

— Надо встретиться по делу, что тебя интересует. За мной следят. Никому не доверяй и приезжай одна. Загородная усадьба «Кони в яблоках». В семь вечера на мосту.

— Это что же, наш врач объявился?

— А кто же еще? Видимо, боится, что я приведу с собой хвост. Вот и выбрал место на мосту, чтобы издалека было видно.

— Ох, не нравятся мне все эти мосты. Прошлый раз ты чуть не утонула. Нет, идти туда категорически нельзя. Вдруг это очередная ловушка?

— Любопытно, что он хочет сказать? — задумалась я, на всякий случай попробовала позвонить по номеру Дениса, но его телефон был отключен. Тут же я вспомнила о своем намерении позвонить участковому. Меня он узнал сразу, но сообщил, что новостей пока нет. Я сочинила историю про то, что забыла у Марфы свои дорогие часы, оттого сейчас ищу ее. И намекнула, что отъезд старухи выглядит слишком скоропостижным. Участковый выслушал меня и парировал, что ничего странного в отъезде Марфы нет.

— Ну, может внука поехала проведать. Машина имеется, водитель тоже. Чего тут такого…

— Какого такого внука? — не сразу поняла я. — С чего вы это взяли?

— Ну, я же ответственно подхожу к работе, — степенно рассудил участковый, а я так и не поняла, при чем здесь ответственность. Участковый пояснил: — Кто прибыл, кто убыл. Все на учете. Из Назаровки она. У Марфы Ивановны были сыновья. Оба погибли в аварии. Только внук остался, от младшего сына. Растила его вроде вторая бабка. Так что вернется ваша Марфа, и часы никуда не сбегут. Обождите чуток. Костик, поганец такой! А ну, стой! Ну, ты погляди, опять металлолом откуда-то тащит!

Участковый разошелся бранью, в трубке затрещало, после чего послышались короткие гудки.

Под недоуменным взглядом Славика я снова позвонила домработнице.

— Ну, чего тебе опять? — буркнула та.

— Ты чего не сказала, что у Марфы есть внук? — напустилась я на нее.

— Так ты не спрашивала. А что тут такого? Да я и сама про него когда-то случайно услышала. Хозяйка что-то Ваське говорила. Мол, внук какой-то редкой штукой владеет. Чего-то там умеет, ну, по медицинской части.

— Внук владеет какой-то медицинской профессией? — я почувствовала себя гончей, взявшей след. — Остеопатия?

— Ну, что-то типа того. Слово-то какое мудреное, понавыдумывают. Так ты чего звонила-то?

Но я уже не слушала Нину, потому что все во мне ликовало. С торжеством я воззрилась на обалдевшего Славика. Он тоже все понял, потому что подслушивал разговор с другой стороны трубки.

— Вот и звезды сошлись. Денис — внук Марфы. Просто скрывает это.

— Преступная группировка, не иначе, — охнул товарищ. — И что будем делать?

— Поедем на встречу, я запишу наш разговор на диктофон, а ты из кустов будешь снимать.

— Он может попытаться тебя убить…

— Ну, там все-таки не безлюдно. Я надену бронежилет, что папа N2 2 подарил на 8 Марта. Главное, чтобы Артем ничего не узнал. У нас сегодня романтический ужин.

— Нет уж. Вместо тебя пойду я, — гордо отрезал приятель, а я усмехнулась.

— Ты спятил? Денис же не слепой.

— Не волнуйся. Я в женское переоденусь. Если он попытается меня убить, ты все снимешь и сразу вызовешь полицию. Если нет — будем с ним разговаривать. Не волнуйся, я тоже надену бронежилет, мне папа № 2 его подарил на Новый год. Это у него вообще коронный подарок ко всем праздникам.

— Слушай, я все никак не добьюсь правды: как ты познакомился с моим отцом? Где вас черт свел? — не выдержала я.

— Не черт, а Божье провидение! Если бы не тот случай, ты бы сейчас…

— Так все-таки был случай!

— Папа не хотел бы об этом вспоминать…

— Двойной оклад, — стукнула я кулаком по столу.

— Ладно, слушай, — не выдержал Славик. — Однажды я подменял заболевшую однокурсницу. Она должна была быть официанткой на тематической вечеринке для элиты города в стиле «криминального чтива». Парик, белая рубашка, образ Умы Турман.

— Ты шутишь? — не поверила я.

— Деньги не пахнут, а платили там прилично. А папа… того, ну, поначалу оказывал мне знаки внимания. А потом…

— Не продолжай. Он понял, что ты не девушка, а заставить тебя молчать об этом можно было, только предложив тебе работу. А потом он сплавил тебя ко мне, чтобы ты глаза не мозолил.

— Ты преувеличиваешь, — обиделся секретарь. — Просто папа понял, что я кладезь добродетели.

— Проще было тебя пристрелить, сейчас бы не мучилась, — буркнула я, и мы принялись сообща трусить мой гардероб.

Глава 20

До назначенного рандеву оставалось не так много времени. Я сообщила Артему, что приеду к восьми, решив скрыть от него факт нашей поездки. Во-первых, сначала лучше самой разобраться, замешан ли тут Денис. Все-таки он его приятель, и вот так вот зря наводить поклеп на человека не стоило. А во-вторых, Денис зачем-то просил меня быть одной. Вряд ли он захочет говорить при ком-то.

— Я смотрю, вам не хватает приключений? — хмыкнула мамуля, когда увидела Славика в платье. — Так я подскажу. Идите в магазин одежды, прямо в примерочную, и оттуда громко требуйте рулон туалетной бумаги. Феерия обеспечена.

— Репетируем капустник, — отмахнулась я.

— Он дурно на тебя влияет, надо сообщить отцам, — покачала головой родительница, закрывая за нами дверь.

— Мамуля права, — вздохнула я, приземляясь в родную тачку. — Тянет тебя на приключения. И на меня ты дурно влияешь, потому что, похоже, меня тоже тянет. Чистейшей воды авантюра!

Славик помалкивал, потому что уже вошел в образ немногословной леди с чувством собственного достоинства. И оно, это достоинство, мешало ему ответить мне обычным для Славика хамством. Хотя, скорее всего, Славик просто боялся размазать мою дорогую помаду.

В любом случае только идиот смог бы принять его за меня. Разве что в темноте… При выборе туалета секретарь тяготел к эпатажным мини, но я заявила, что это сейчас не в моде. Да и с его тощими ногами лучше предпочесть что-то более элегантное. Сошлись на длинном платье в стиле бохо с огромной розой на боку, подаренном мне мамулей. Сверху накинули мою косуху, а на ноги Славик натянул мамулины казаки. Разумеется, прихватили мы их тайком, как и ее блондинистый парик. Казаки были ему немного малы, оттого Славик слегка хромал, но в целом держался молодцом.

На место мы прибыли заранее, предварительно заехав за бронежилетом Славика. Вдоль реки я катила медленно, чтобы осмотреть локацию. В усадьбе сегодня праздновали чей-то юбилей или свадьбу, машин было много, но по причине похолодания отдыхающие расположились в помещении. Правда, на улицу часто выходили покурить стайки нарядных гостей, но мост был расположен в некотором отдалении, да и темнота начала подступать со всех сторон. Я зябко поежилась, потому как за Славика было немного страшно. Мы заранее условились о сигналах и связи, оттого, бросив машину среди остальных на стоянке, разошлись в стороны.

Для конспирации я зашла в здание, затерявшись среди людей, сходила в туалет и потихоньку выскользнула через окно на первом этаже. Я была одета в безразмерные штаны и толстовку, сверху накинула куртку, на голову нацепила кепку. Направилась сразу в кусты, что присмотрела заранее. Славик же остался топтаться у входа, переминаясь с ноги на ногу. А я усмехнулась, представив, что к нему начнут клеиться подвыпившие гости. Все-таки роза на платье была ну очень зазывной.

В назначенное время приятель, прихрамывая, появился возле моста и отправился прогуляться по нему как бы со скучающим видом.

Я включила камеру на телефоне и уселась на поваленное дерево поудобнее, пожалев, что не захватила с собой покрывало. Фонари еще не зажгли, оттого свет падал только от здания ресторана, но и его хватило, чтобы вдалеке я заметила приближающуюся фигуру в толстовке и капюшоне.

Видимо, Славик тоже ее заметил, развернулся и прошагал чуть вперед, но в эту самую минуту резко вспыхнули все фонари вдоль берега. А у меня неприлично громко зазвонил телефон.

Приближающийся мужчина, развернувшись на пятках, рванул в противоположенном направлении. Славик взмахнул руками и попытался бежать на каблуках, но запутался в подоле платья. Бронежилет тянул его к земле и, матерясь, красавица таки повалилась кулем. Пока я с треском и ругательствами выбиралась из кустов, стало понятно, что Дениса мы упустили.

— Он позвонил мне! — заявила я с трудом поднимающемуся Славику. — Номер снова скрыт. Ловкий малый! Хотел убедиться, что я это я. А трубку ты не взял, да еще в кустах музыка заиграла, вот он и рванул. Опасался ловушки. Возможно, его что-то насторожило. Ты хромал, как Горбун из Нотр-Дама… И я тоже дурында, телефон не отключила!

— Ты сняла его на видео?

— Ну да. А толку? Куртка, капюшон… Ничего не разберешь. Еще и темно. Судя по фигуре, это был Денис. Рост, комплекция подходящие.

Со стороны ресторана послышался шум, гости вывалили на улицу, а я глянула на часы.

— Черт, мне уже пора, а то придется объяснять Артему, где меня носит по ночам.

— Давай по пути заедем к Дениске, — предложил Славик. — Вдруг застанем его у дома?

— У тебя есть его адрес? — удивилась я.

— Конечно, я у своей подруги с ресепшена сразу его спросил. Намекнул, что спина болит, а она сказала, что врачи иногда халтурят. Ну, слово за слово, так я и разжился адреском.

Адрес был мне не знаком: видимо, улица Коммунаров располагалась в новом центральном микрорайоне. Пришлось обратиться за помощью к навигатору. Оказалось, в трех минутах от нашего офиса как раз недавно построили новый торговый центр с современными магазинами, а дом располагался непосредственно за ним. Стоили квартиры здесь немало, что удивило.

Дождавшись, когда из подъезда выпорхнет девица с мопсом, мы быстро просочились внутрь. Без помех поднявшись на третий этаж вслед за Славиком, я затосковала. Мы давили на кнопку звонка и ждали, но открывать никто не торопился. Из соседней квартиры высунулся сухонький старикан. По виду — въедливый и злющий, готовый в любое время сделать тебе замечание.

— Чего шныряете по ночам? Или вы по вызову? Этого типа дома нет. У него псина такая гадкая, лает ночь полночь. Как дверь открывается и закрывается. И когда он дома, завсегда орет. Ежели молчит, значит, упорхнула птичка.

— А вы его сегодня видели? — влез Славик.

— А как же, — гордо выдал дедок, поглядывая на Славика. — Точнее сказать, слышал. Я тут у детей живу, делать нечего. Днями сижу у телевизора и все звуки распознаю. Утром он на работу выехал, как обычно. Псина заливалась. А через час опять лаяла. Значит, вернулся чего-то. Потом я в магазин ушел, потом вернулся. Ну, и с того времени тишина. Так что ложный вызов оформляйте. И где он только таких чудных баб находит…

Только тут до меня дошло, что Славик все еще пребывает в образе меня, и я поспешила оттолкнуть его вместе с его розой назад. Как бы дедок не схватился за сердце, узрев кадык красавицы в свете подъездного фонаря.

Не солоно хлебавши мы покинули подъезд. Либо Денис еще не возвращался, либо затаился в квартире. Хотя дедок утверждает, что последнее время никто не лаял, значит, дома его нет.

Я подкинула Славика, велев ему закрыться в квартире на все замки. Мама его все еще гостила у родни, а оставлять этого беспутного в одиночестве не хотелось. Все-таки Марфа провела обряд…

— Чур меня, — пробормотала я, выруливая со двора. — Даже я уже стала верить во всякую муть.

К дому Артему мы подъехали почти одновременно: он на такси, я — на своей машине. Из такси он выбрался с букетом роз и тортом, а мне опять стало совестно. Наверное, пора прислушаться к голосу разума и покончить с авантюрами Славика. С другой стороны, я должна быть благодарна приятелю. Если бы не он, никогда бы я не поехала в Петушки и не познакомилась бы там с Артемом. При этой мысли мне стало так тошно, что я с радостью заспешила навстречу мужчине своей мечты.

За романтическим ужином, который, как признался Артем, ему помогала готовить домработница, я между делом поведала о сообщении от врача. Умолчав, впрочем, о том, что я все-таки туда поехала. И о том, что Денис — внук Марфы. Иначе придется рассказывать ему про звонки участковому и домработнице, а Артему моя бурная деятельность не понравится. Да и все-таки это пока только наши догадки, надо дождаться официальных данных. Но предупредить Артема о том, что его приятель — опасный тип, явно стоило. Историю я рассказала почти в точности, только вместо меня в загородную усадьбу, по моим словам, ездил Славик. И при виде его Денис поспешил убраться подальше.

— Если Денису нечего скрывать, чего он ведет себя так странно? Славик будет просить людей Камешкова пробить его биографию и деятельность поподробнее.

— С чего ты решила, что это был Денис? — подумав, заметил Артем. — Сама говоришь, номер скрыт. А вдруг это сын Марфы? Или кто-то из людей того же Сустава? К примеру, он не оставил идею, что ты можешь что-то знать. И отправил кого-то, чтобы… Черт, я даже думать об этом не хочу.

Артем был явно обижен, что я сразу не рассказала ему правду. А еще, подозреваю, ему было неприятно, что поговорить с Денисом я попросила Славика. Как бы он снова не усмотрел в этом намек на свою инвалидность.

Укоризненно покачав головой, Артем принялся звонить остеопату на домашний и мобильный номера, но тот трубку по-прежнему не брал. Мы планировали посмотреть какой-нибудь романтический фильм, и Артем отправился в зал загружать компьютер.

На душе было беспокойно, и я решила позвонить Славику. Тот долго не брал трубку, а я, ругая за это саму себя, все же испугалась. Нет, все-таки идея с порчей на Славика была очень плохой. Думай теперь, как бы чего не вышло.

— Где тебя черт носит? — рявкнула я, когда он наконец что-то сонно прохрюкал в трубку.

— Не запсиховывай ситуацию! Ел бананы, хрустел пальцами, потом живот заболел, вот я и задремал, — порадовал «коварный любовник», а я вздохнула с облегчением и поинтересовалась его самочувствием.

— Знаешь, мне кажется, живот все-таки как-то побаливает, — заявил Славик, обрадовавшись вниманию. А я уже пожалела, что вообще ему позвонила.

— Ты что, Лизаветиных пирожков с грибами с собой прихватил? — заволновалась я.

— Ага, она широко экспериментирует со сморчками и строчками. А дома, как назло, ни таблеточки…

— Надо что-то решать, иначе ты сама себя изведешь, — качая головой, заявил Артем, который слышал мой разговор. — Думаешь, Славику грозит опасность? Но это же смешно… Ладно, езжай к нему. У меня в аптечке есть активированный уголь и раствор для пероральной регидратации найдется. Можно в круглосуточную аптеку заскочить. А хочешь, я с тобой поеду?

— Думаю, Славику будет неловко, если мы приедем вдвоем. Лучше я сама… А ты не обидишься? — я обняла Артема, потому что поняла, что мне достался золотой мужчина, чуткий и понимающий.

Мы допили чай, и я поехала к приятелю, который к тому времени уже благополучно уснул. Я три раза громко пожелала ему провалиться. Оставив таблетки у кровати сонного секретаря, я еще раз проверила замки и подумала, что скоро сойду с ума. Возвращаться назад к Артему было уже поздно, и я порулила домой. Все-таки нет ничего хуже неизвестности. Не знаешь, с какой стороны соломки подстелить. С этими мыслями я и отправилась спать, но долго не могла уснуть. Пришлось даже выпить стакан горячего молока с медом по совету мамули, а также выслушать очередную лекцию о моей «вредной» работе. За которую, собственно говоря, молоко и должны выдавать.

Глава 21

Утром я заспалась, но меня разбудил звонок секретаря. Оказывается, Камешков пришел в себя настолько, что уже сам позвонил Славику. Тот вкратце рассказал ему о событиях в Петушках, намекнув, что для успешного разрешения дела нужна помощь органов. Толик вроде бы пообещал выделить Славику пару надежных оперов, что съездят с ним в старую деревню к Марфе, чтобы неформально задать вопросы ее сыну. Разумеется, безо всяких гарантий.

Я хотела увязаться следом, но мне позвонил Артем. Вчерашние планы по совместному времяпровождению сорвались, и он жаждал заключить меня в объятия. Кстати, я была совсем не против. Пока рассказывать про наши со Славиком изыскания ему я не решилась: лучше потом по факту сообщу, что выяснилось. Вполне возможно, в Назаровке вообще никого не окажется и дело само собой заглохнет.

Не успела я раздеться и выпить кофе с Артемом, как у него зазвонил телефон.

— Черт, все против нас, — усмехнулся он, когда закончил разговор. — Этот клиент меня доконает. Сейчас смотаюсь к ним на фирму и сразу назад. Заодно прихвачу по дороге шампанское.

— Хочешь, я у тебя тут пока приберусь? — предложила я, не зная, чем себя занять.

— Что, все так плохо? — Артем в притворном ужасе огляделся по сторонам. — Знаешь, говорят, что девушки обычно делятся на два типа: хозяйственные и романтичные. Первые, увидев пыль, протирают ее. А вторые рисуют на ней сердечко. Так вот, сегодня я хочу, чтобы ты была романтичной. Отдыхай, выпей чайку, можешь принять ванну. Я постараюсь вернуться как можно быстрее. На улице холодно?

— Лучше накинь ветровку, — улыбнулась я, заглянув в прогноз погоды на телефоне.

Оставшись одна, я малость поскучала в зале, рассматривая стеллажи с книгами. Конечно, был огромный соблазн залезть в компьютер Артема, но я призвала себя сохранять достоинство. Вдруг он включил камеру и наблюдает за моим поведением? Усмехнувшись своим мыслям, я решила приготовить что-нибудь вкусненькое. Конечно, талантами мамули я не блещу, то есть в котлеты ежевику не добавляю, но блинчики сварганить вполне смогу. Только сейчас я заметила, что куртка Артема так и лежит на стуле у входа.

— Забыл, — кивнула я, намереваясь пристроить ее назад в шкаф. Из кармана на пол выпала связка ключей, прогремев по плитке, и мне в глаза сразу бросился необычный длинный ключ. Взгляд мой тут же упал на закрытую комнату. Почему-то я сразу подумала о ней и почувствовала непреодолимое желание посетить эту запретную территорию. Ведь если квартиру Артем купил у Дениса, то там, по логике, должны быть вещи доктора. Вдруг что-то натолкнет меня на мысли по нашему делу?

— Нет, шарить по чужим комнатам некрасиво, — пробормотала я себе, чтобы было неповадно. Хихикнув, я вдруг представила, что там Артем прячет любовницу, и положила ключи на полку. Покончив с блинчиками, я все-таки решила протереть пыль в квартире, подумав, что это хороший повод воспользоваться длинным ключом вроде как в благих целях.

Он вошел в замочную скважину уверенно и легко, словно им пользовались каждый день. Я сделала два оборота — и дверь подалась вперед. Осторожно ступая, я заглянула в комнату и поначалу ничего не заметила. Голые стены, оклеенные светлыми обоями. Старый линолеум, большое пластиковое окно без решеток, какие обычно ставят на первом этаже. Наверное, брать здесь было особо нечего. Я почти собралась закрыть дверь назад, но решила протереть пыль на подоконнике, коль уж мне вздумалось поиграть в хозяюшку.

Повернув голову, я заметила то, что сразу не бросалось в глаза. Длинную полку, что была приколочена вдоль левой стены. Рядом с ней стоял старый стол с выдвижными ящиками, на нем — какие-то банки, колбы, пластиковые пакеты, макулатура. Старый хлам, который обычно хранится в письменных столах годами. Я даже не сразу обратила внимание на стеклянный аквариум, потому что он был скрыт огромной пачкой пожелтевших газет. Приблизившись, я заглянула внутрь емкости и заорала так протяжно, что сверху кто-то принялся стучать по батарее. Продолжая орать, я выскочила из комнаты, прислонилась к стене и попыталась восстановить дыхание. Немного подумав, я решила, что уподобляюсь Славику, который пищит при виде любой букашки, и мужественно шагнула назад в комнату.

Включив камеру в телефоне, я на цыпочках подошла к аквариуму. Стараясь, впрочем, держаться от него на почтительном расстоянии.

Телефон у меня был новый, камера — отличная. Я включила режим приближения и, щелкнув обитателя аквариума, машинально отшатнулась и скривилась. С экрана на меня смотрел сравнительно крупный паук, длина тела которого варьировалась в районе десяти-двенадцати сантиметров. Голова и грудь были небольшие, а вот брюхо толстое, что навело на мысли о хорошем аппетите членистоногого. И я еще раз содрогнулась.

Пятясь, я покинула комнату, закрыла дверь на ключ и первым делом набрала номер Артема, но он не взял трубку. Это дало мне возможность остыть и подумать. Конечно, очень хотелось спросить, зачем мой молодой человек скрывает от меня своего питомца. Но потом я решила, что тогда придется сознаться в том, что полезла в закрытую комнату. Чего доброго, Артем решит, что я в квартире обыск устроила. Да и такими питомцами не щеголяют, наверное, решил не шокировать меня вот так, сразу. Прямо как я его своей родней.

И тут я вспомнила о Славике. Ну конечно, он-то мне и нужен! Секретарь до одури боялся всех насекомых в целом, а пауков в частности. Одно упоминание паука вызывало у него изжогу. Поэтому Славик много читал об этих «тварях», мотивируя это тем, что врага надо знать в лицо.

В трубке слышался шум машины, и тут до меня наконец дошло, что приятель в самом деле едет в Назаровку.

— Мы на полпути, дорога-то неблизкая. Как до Петушков, только в другую сторону от нас. Я следую за операми.

— Славик, я тебе там фотки скинула. Ты же у нас специалист по насекомым. Это что же за чудо-юдо?

В трубке что-то трещало, потом, судя по звуку, телефон упал, после чего Славик озадаченно признался, что такого паука он видит впервые. Пришлось рассказать, как я познакомилась с этим мохнолапым созданием.

— А они ядовитые? Ну, в смысле если укусит, то что делать?

— Почем я знаю? — удивился Славик.

— Ты же медучилище окончил! — возмутилась я. — Еще хвалился, что почти все на «отлично» сдавал! А пауки — это твоя страсть…

— У нас такие не водятся, я всех местных в лицо узнаю. Это дрянь заморская, точно тебе говорю. А токсикология мне вообще всегда плохо давалась. К тому же я всегда знал только тринадцатый билет, — нехотя признался приятель.

— Это как так? — против воли заинтересовалась я.

— Ну, как… тянул любой билет и сразу же быстро клал его назад, в стопку. А преподу говорил, что я суеверный, потому на тринадцатый билет отвечать не буду.

— И?

— Ну, меня, конечно же, называли идиотом, а потом заставляли отвечать именно на тринадцатый билет.

— Насчет идиота я, конечно, согласна. Неужели тебя никто не раскусил?

— На последнем курсе, — нехотя признался Славик. — Пришлось зубрить. Но там про яды ничего не было. Могу рассказать тебе про люмбаго или заворот кишок. Так, пока ты ворчала, я остановился и загуглил на планшете. Это бразильский странствующий банановый паук. Вроде похож. Фу, мутнорылые твари. Держись от них подальше.

Я с брезгливостью глянула на закрытую комнату и тоже стала искать информацию. Гугл выдал фото укусов паука, и я подумала, что они очень похожи на обычный след от укуса кота. Как у Славика на ноге, только если чуток распухнет.

Зазвонил телефон, я вздрогнула и с удивлением отметила, что звонит мне не Артем, а домработница Марфы Нина.

Оказалось, ушлая деваха в данный момент находилась в доме с черным петушком, куда проникла через флигель.

— Там щеколда слабая изнутри, я подергала, она и упала, — радостно пояснила она. — А я уж в окно. Ты в курсе, что кто-то дом подпалил? Участковый мамане сообщил. И сгорел бы напрочь, да Райка-ботаник с мужем в ночи прогуливались, дым заметили. Думаю, врет. Скорее всего, они в огород пробрались, черенков наделать. У Марфы много чего тут растет: кусты всякие диковинные, ежевика, голубика. Пихты какие-то. Я не очень разбираюсь. А Райка прямо млеет по этому, вот и решилась, пока никого нет. Ну, они пожарных и вызвали. Вечером дождик шел, оно схватилось плохо, вот дом почти и не пострадал. Почернела стена только.

— А ты что там делаешь? — удивилась я, попутно размышляя, кому пришла охота дом Марфы спалить.

— Ну, что… обидно мне стало. Имущество пропадает. Они исчезли, а у меня душа болит. Да и многие постояльцы свои вещи у нас забывали, Марфа складывала в шкаф. На случай если вернутся. А мне там кофта одна очень приглянулась. Дорогущая, сразу видать.

— И ты решила поживиться? — усмехнулась я, дивясь чужой алчности.

— Между прочим, мне даже не заплатили за последнюю неделю, — обиделась Нина. — Чего звоню-то. Я тут твою ветровку на стуле нашла. А там фотка. Ну, чудика того, что бегал за тобой по деревне. Я вот думаю, я тебе доброе дело сделаю, а ты мне. Может, на работу пристроишь? Тамара болтала на остановке, ты в агентстве каком-то трудишься? Только я не поняла, в каком именно.

— Уверена, что они не вернутся?

— Ну, если дом сгорит, так и возвращаться некуда будет. Местные все равно его спалят.

— Думаешь, это местные? Они же вроде боялись Марфу. Проклятие, порча, все дела… Все-таки у Марфы такая сила.

— Ой, сила, — прыснула от смеха Нина, шурша пакетами. — Ну, сама посуди, если бы она была такая могущественная колдунья, неужто своего внука не вылечила бы? Инвалида-колясочника. Превратила бы его в прямоходящего…

— Погоди, какого колясочника? — прервала я поток ее сознания. — Это откуда ты…

— Ну, ты непонятливая совсем. Участковый сказал мамане. Он к ней часто захаживает, сам-то вдовец давно. А маманя за меня переживает, что без работы осталась. Она и насела на него: узнай да узнай. Участковый у нас очень въедливый, говорила же. К тому же мамане помочь завсегда рад. Он по тому адресу звонил, в Нижнем Новгороде, что давно нашел. А ему сообщили, что внук оттуда уехал. Но Игнат по фамилии его вроде нашел, в нашем городе. Участковый городской нашему-то помог, телефончик дал. Он и позвонил, когда ты про часы сказала. Трубку женщина взяла, домработница вроде. Тут и выяснилось, что колясочник он, к врачу уехал. Та женщина так сказала, Артемом его назвала. Тут уж я и сложила дважды два. Тот Артем это, что в гостевом домике жил. Ты, может, видала его? Год назад он в Петушки зачастил. Получается, проведывал бабку. И машина дорогая имелась, кто-то его все время привозил, а последнее время он все на такси приезжал. Но перед местными, видать, они таились. Даже мне не говорили, чтобы не разнесла по округе. Выходит, сын Марфы тогда с женой в аварию попал, а с ними мальчонка был. Выжил, но с ногами что-то. Это я уже потом додумала. И маманя подтвердила. Так что насчет работы? Когда приезжать?

Нина что-то еще болтала в трубке, но я не нашла в себе сил продолжать беседу. Просто села на пол, пытаясь собраться с мыслями. Тут дверь хлопнула, и вошел Артем.

Глава 22

Видимо, по моему лицу он все понял. Хотя даже я к этому моменту еще сама не поняла, что я поняла.

— Черт, ты уже все знаешь, да? — с мукой в голосе спросил Артем. — Ты участковому звонила? Вот уж приставучий тип, вечно ему больше всех надо. Я бы и сам тебе все рассказал, просто хотел как-то подготовить… Давай поговорим?

— Ты зачем меня обманывал? Почему сразу не сказал… Ты…

— Кто бы говорил? — мягко укорил меня Артем. — Ты тоже не была со мной откровенна. Придумала историю про бесплодие, если бы не смерть Кукушкина, неизвестно, когда я бы узнал правду. И, знаешь, такой родней, как у меня, не козыряют. А теперь выясняется, что и Денис все-таки как-то замешан в этом деле…

— Я думала, что он внук Марфы, а теперь выходит…

— Никогда не рассказывал тебе о прошлом, потому что тема эта мне не очень приятна. Но, раз уж мы говорим начистоту… Пару лет назад я встречался с девушкой из своего города, мы любили друг друга. По крайней мере, мне так казалось. Тогда врачи давали надежду, что я стану ходить. Теперь ты знаешь, что я пострадал в аварии, все детство и юность провел в коляске. Бабка с дедом пытались поставить меня на ноги, мы объездили столько врачей… Потом была клиника в Германии, пришлось продать родительскую квартиру. Одна нога была уже почти в порядке, вторая отставала, что-то с мышцами. Я поспешил, стал пробовать ходить на костылях, в итоге неудачно упал с лестницы и опять откатил назад. История долгая, но мораль такова: девушка нашла другого, и я ее даже не осуждаю.

А Денис жил со мной в одном подъезде, бывал у нас дома. Мой дед преподавал у него в вузе. Культурный малый, из хорошей семьи. Мы подружились. Он всего на год меня старше. Потом он переехал в ваш город и устроился здесь на престижную работу. И когда бабка с дедом умерли с разницей в год… Словом, когда их не стало, меня уже в том городе ничего не держало. Даже напротив, хотелось поскорее забыть о прошлом.

Начать жизнь сначала, понимаешь? Тогда Денис предложил помочь с квартирой, я переехал. Я всегда знал, что у меня есть вторая бабка, но исторически так сложилось, что мы не общались. Уже живя здесь, нашел адрес Марфы… Она предупредила, что в деревне никто не должен знать, кто я. Про то, что Василий — мой дядя, я вообще узнал случайно. Даже рад был… Все-таки родня. Только потом стали всплывать неприятные подробности, а я стал приглядываться к родне внимательнее. Оттого и старался быть рядом.

— А Денис…

— Он пару раз отвозил меня к бабке, потом стал иногда присылать к ней кого-то из знакомых. Видимо, там они и нашли общий язык. Не знаю, кто кому предложил эту схему…

— Ну и денек сегодня… Мало мне паука, так еще и это, — протянула я, пытаясь собраться с мыслями.

— Паука? — удивился Артем.

— Извини, я нашла твои ключи. И все-таки решила немного прибраться. В той комнате… Ну, закрытой, я увидела твоего питомца.

— Это не мой паук, — вздохнул Артем. — Я же купил квартиру у Дениса, помнишь? У него сейчас в центре огромная студия. А здесь спальный район, наверное, ему было непрестижно… Короче, этот вариант был идеален для меня. Дом новый, расположение отличное. Я очень люблю природу, так что меня отдаленность от центра не пугала.

— Так это паук Дениса? Зачем он ему? — еще больше удивилась я.

— Экзотическое хобби, — пожал плечами Артем. — Ему нравилось, а вот приходящим к нему бабам — нет. Вот он все никак не заберет свой террариум, якобы уже год делает ремонт. Мне кажется, он просто не хочет больше заниматься этим мохнатым созданием.

— Еще бы, эти пауки, наверное, ядовитые.

— Нет, конкретно этот паук безопасен. У него вроде бы удалены какие-то железы. Я в этом не сильно разбираюсь. Но сам вид… Согласись, приятного мало. Вот он и оставил его тут. Я иногда кормлю. Обещал забрать после отпуска, вроде нашел покупателя. Я не говорил тебе, чтобы лишний раз не пугать. Хотя я вообще часто о нем забываю. Да черт с этим пауком… Сейчас мне важно только то, что будет с нами.

— С нами? — машинально переспросила я, глядя как бы сквозь Артема. — Прости, мне просто надо как-то переварить эту информацию…

— Пока ты будешь переваривать, не возражаешь, если я перекушу? — попытался пошутить Артем, хотя явно был деморализован. — С утра не успел…

Я побрела на кухню, поставила чайник. Артем с озадаченным видом гонял блинчики по тарелке. И тут я с ужасом подумала, как сообщить ему, что Славик поехал «ловить» его дядю. Интересно, знает ли он, где сейчас находятся Марфа и ее сын? Даже если знает, может не захотеть мне говорить. Все-таки они его родня. Пришлось констатировать: я трусиха. Пусть лучше Артем узнает новости о них как-то сам, без моего участия.

Как назло, у меня стал вибрировать телефон. Звонил Славик, но трубку я не взяла, незаметно отключив вибрацию. Не буду же я при Артеме обсуждать события в Назаровке. На дисплее высветилось СМС: «Перезвони мне, это срочно!» — а я заволновалась. Артем сидел в коляске, глядя прямо перед собой, и у меня сжалось сердце.

— Не обижайся, но мне пора, — робко начала я. — Мамуля написала, что дома прорвало трубу, а она в наших реалиях вообще не разбирается. Еще МЧС вызовет, европейская душа… Боюсь, зальет всех до первого этажа. Я постараюсь вернуться сегодня, если все обойдется.

Артем поднял на меня глаза, и во взгляде его было столько горечи, что я невольно отшатнулась и принялась оправдываться:

— Это никак не связано с твоими родными, честно. В конце концов, их не выбирают. Мы обязательно поговорим… чуть позже.

Как только я выскочила из квартиры, захлопнув за собой дверь, мне снова позвонил Славик. Он ехал в сторону дома, и я сообщила, что тоже сейчас к нему приеду.

Секретарь не мог терпеть, и вкратце поведал мне о событиях в Назаровке. Оказалось, дом Марфы они нашли почти сразу, потому как относительно целых домов в деревне было всего четыре.

— Чтобы добраться до деревни, нужно не менее часа «прыгать» по ухабистой лесной дороге. Иногда путь преграждают перекушенные бобрами деревья. В мире животных, одним словом. Мы их двор по собаке нашли, она вокруг дома носилась. А злодей наш чурки какие-то топором колол. Короче, Иван как нас увидел, сразу сам навстречу пошел. Его опера так легонько «на понт» взяли. Мол, Кукушкин был убит, вас видели неподалеку, то да се… Тот сразу и сознался в том, что в сердцах толкнул шантажирующего его субчика. Марфа все это время в доме была, вышла только попрощаться. Ивану вещи вынесла, а он ей грустно так говорит: «Долги надо платить».

— И что это значит? — удивилась я. — Долг перед Марфой? Он понимает, что подверг ее опасности, оттого и согласился дать показания?

— Не знаю. Жаль, Марфе предъявить нечего, дом даже особо осматривать не стали. На это разрешение нужно… Так, в окно сунулись.

По словам Славика, в старом доме Марфы не было газовой плиты, телевизора, радио и даже люстры. Керосиновая лампа заменяла беглецам светильник по вечерам.

— Что они там делать собирались, черт его знает. Голые стены: иконы, кот да какие-то сухие растения. Я бы на месте Марфы теперь вернулась домой. Вот такие дела. Я на своей машине домой поехал, а опера с Иваном в участок покатили. Шепнули мне, что доказать связь задержанного со смертями богатых мужей практически нереально. Да и сам он молчит насчет этого. Про Кукушкина сразу сознался, а как спросили про их незаконную магическую деятельность, только глазами зыркнул.

Пока мы беседовали, я доехала до дома приятеля. Славик подъехал через двадцать минут и отпирал дверь в сильнейшем возбуждении. Пока я заваривала чай, приятель метался по кухне, бестолково размахивая руками. События сегодняшнего дня и меня выбили из колеи, потому я даже не сделала ему замечания, когда он закурил и принялся опять пересказывать мне сцену задержания Ивана.

Еще в обед я собиралась позвонить Тамаре по поводу юбилея: надо было согласовать составленную мною программу праздника. Правда, я совсем про это забыла, но тут она объявилась сама.

— Дарка, у нас тут такие дела! Марфин дом горел ночью, хорошо, что Райка гуляла. Как думаешь, кто это учудил? Пожарные сказали, вроде как сигарету кто-то кинул, а там ведро с тряпками старыми стояло. Ну и полыхнуло. Только не верю я… А еще Кукушкина сын приезжал, машину забирал. Открыл он багажник, а там, в уголку, пакет с деньгами. Пачками уложены. Костик рядом отирался, видел. Не то чтобы сильно много, но и не очень мало. Подпольный миллионер наш Кукушкин был, а Костику за постой каждую копейку жал. Ой, о покойниках или хорошо, или… Ладно, я чего звоню-то…

Я думала рассказать Тамаре про задержание сына Марфы, но решила не гнать коней. Мало ли чего они там решат? Признаться-то он признался, а вдруг потом официально от всего отопрется?

Пусть Тамара лучше все от участкового узнает, ему наверняка скоро все сообщат. К тому же главный вопрос, который волновал Тамару, — это проклятие Леонида, погибшая птица и воющие собаки. А с этим вопросом мы со Славиком так и не продвинулись.

Я быстро перевела тему, и мы принялись обсуждать меню и организационные моменты. Оттого-то я проворонила, что в дверь Славика позвонили. Пока я выползла в коридор, он уже расписывался в какой-то ведомости. Прыщавый парнишка в красной кепке передал ему объемную коробку с наклейкой. К ней был привязан небольшой конверт.

— Ух ты! — восхитился приятель. — В ящике, судя по наклейке, мои любимые бананы. Вот и записочка. Что тут у нас, ага… «В ящик залезай смелее, выздоравливай быстрее!» Это кто же так заморочился? Наверное, та симпампулька-массажистка, мы в санатории с ней зажигали огни. Не забыла, родная…

— А может, это симпампулька с ресепшена, которой ты эклеры таскал? — усмехнулась я, а Славик поморщился и показал мне язык.

Притащив ножницы, он ловко вскрыл липкую ленту, извлек на свет деревянный ящичек, сбитый из реечек. Такую чудную конструкцию я видела впервые. В середине ящичка, который был наглухо заколочен со всех сторон, располагалось овальное отверстие, затянутое пленкой. Наверное, так бананы лучше сохраняли свою свежесть. Славик уже ухватился за край пленки, наполовину сдернул ее, и тут…

Я даже не знаю, как это назвать. Интуиция, психоз, паранойя… В один миг перед моими глазами пронеслись картинки из недавнего прошлого: дедок в магазине с бананами, история про скорпиона, мой сон, папино предсказание про мертвого паука и бабочку, таинственные смерти мужей, укус кота. Издав гортанный звук, я с размаху ударила Славика по руке. Потом схватила с вешалки его куртку, накинула ее сверху и, ткнув пальцем в получившуюся конструкцию, велела Славику отнести ее на балкон.

Приятель наблюдал за мной с явной озабоченностью. Вспомнив школу мамули, я заревела:

— Немедленно!

— Ты чего…

Славик дернулся, осекся на полуслове, но подчинился. Когда ящичек оказался на балконе, а куртка — на вешалке, я затребовала длинный острый предмет. Славик молча протянул мне вилку для гриля. Приоткрыв балконную дверь, я быстро вскрыла пленку, проделав в ней большую дыру. Потом вилкой подцепила ящичек, поставив его на попа. Проделав все манипуляции, я закрыла балкон и прилипла лицом к стеклу.

— Я, конечно, извиняюсь, что помешал твоим развлечениям, но, может…

— Погоди ты, я еще и сама не уверена. Знаешь, что такое предчувствие?

— Знания, помноженные на жизненный опыт, — подумав, ответил Славик, глядя на меня с опаской. — Но при чем тут мои любимые карликовые бананчики?

— Вот он, этот опыт, мне подсказывает, что из ящика с бананчиками сейчас кто-то появится, — махнула я на него рукой.

Славик глянул на меня с сомнением, но тоже приклеил нос к стеклу. Пару минут ничего не происходило, и я почувствовала себя полной дурой. Стекло запотело, и Славик принялся рисовать на нем неприличные картинки. И только я подняла руки, чтобы заявить «Сдаюсь», как вдруг… Из отверстия, проделанного в пленке, показались лапки, после чего на линолеум вывалился уже знакомый нам паук. Темно-коричневый, со светлыми вкраплениями на спине. Массивные лапки были покрыты волосками, что придавало пауку устрашающий вид. Впрочем, я-то их уже видела, а вот приятель, похоже, впечатлился.

— Твою мать… — прошептал Славик и перекрестился. — Это что же за кино?

Пока я обретала дар речи, из коробки показался второй паук, повторивший траекторию падения первого. Передвигались они весьма резво и почти сразу же забились в угол балкона, где валялась какая-то старая ветошь.

— Это пауки Дениса, мне Артем все рассказал, — пробормотала я, приземляясь на стул.

— Так он что, решил меня… Они хотели меня убить! — побледнел приятель, хотя и до того выглядел не очень свежим. — Что внук, что бабка, что дядюшка — одна банда.

— Слушай, я же совсем забыла рассказать тебе главное, — встрепенулась я. — Внук Марфы — Артем. Я только что сама узнала, случайно, от Нины…

На Славика было жалко смотреть. Он вообще отказывался что-либо понимать, оттого мне пришлось долго объяснять ему всю схему. Выслушав всю историю Артема, он махнул рукой:

— Да какая разница, кто чей внук! Значит, Денис все это провернул под носом у твоего Артемки. Да еще и главные улики держал у него в квартире, хитер! Использовал чужую бабку, только вот с Василием-Иваном не повезло. Если бы не то давнее дело, так бы они и орудовали дальше. Теперь-то Марфе будет не до черной магии. Передачки сыну носить придется.

— Артем сказал, что пауки безобидные. Хотя, возможно, у Дениса дома были другие особи. В квартире Артема был только один паук, а тут целых два. Ты уверен, что они опасные?

Славик лихорадочно кинулся к своему ноутбуку:

— Вот, я же все сохранил. Так, где это… Еще раз поищу. Запрос гугл. Укусил паук, почему понос, а не суперспособности. Нет, это не то, блин. Вот! Бразильский странствующий паук… бла-бла-бла… Ага, вот. Они часто забираются в бананы. Контакты неизбежны… Ого! Яд пауков этого рода содержит мощный нейротоксин: через 10 минут после укуса начинаются перепады сердцебиения, высокое или низкое кровяное давление, спазмы в животе, тошнота, головокружение, затуманенное зрение и судороги. Происходит моментальное заражение лимфатической системы, попадание в кровеносную систему чаще всего приводит к остановке сердца.

— Тогда все ясно. Цепочка как на ладони: знакомство Артема с врачом, богатые клиентки, желающие избавиться от мужа, Марфа, которая проводит якобы обряды черной магии на смерть. И пауки, которые, на самом деле убивали жертв.

— Бьюсь об заклад, мужьям доставлял посылку с фруктами и пауком курьер, когда те были одни дома. Вот почему Дениска советовал тебе уехать на время, — хмыкнул приятель.

— Вот тебе и Скуби Ду, — резюмировала я. — Значит, та ранка на руке Писарева была не укусом кошки, а… Гениально! Но как же они это проделывали? Ведь большой риск…

— Думаю, смерть от паралича сердца наступала почти мгновенно, а паука потом аккуратно забирал преступник в форме курьера. Я представляю это так: курьер стоит и ждет, пока клиент откроет посылку. Просит его найти сюрприз внутри, тот начинает искать, паук кусает. Клиент пугается, а курьер заверяет, что такое уже бывало, ничего страшного. Приложите лед. Что-то в этом роде. Если клиент паникует, курьер якобы вызывает «Скорую». Думаю, сам Денис и выступал в этой роли. Со мной пришлось мудрить, потому как он опасался: я могу его узнать.

Я пыталась переварить услышанное, а Славик ликовал.

— Итак, дело раскрыто. Денис хотел убить тебя тогда, на мосту, потому что ты стала задавать опасные вопросы. А мне отправил паука, надеясь, что я скончаюсь. Думаю, сейчас он попытается скрыться. Сын Марфы за решеткой, в любой момент может начать каяться не только в убийстве Кукушкина, но и в их преступных схемах.

— Кстати, о Кукушкине. Я не успела тебе рассказать. Тамара сообщила, что в машине убитого нашли крупную сумму денег. Значит, сын Марфы расплатился с ним. Наша версия летит к чертям. Если собираешься шантажиста убить, зачем отдавать ему деньги? Столкнул бы его — и ладно.

— Кто знает, что в голове у преступника? — возразил секретарь. — Сначала дал деньги, но Кукушкин намекнул, что знает про их делишки, вот и… Иван сам признался во всем, так что нечего тут и голову ломать. Может, он еще и про Дениску расскажет, если хорошо спрашивать будут. Нам бы сейчас его показания не помешали.

Тут телефон завибрировал, и мне пришло сообщение от папы № 1. Родитель прислал мне сигнал тревоги 001. Это означало, что ситуация патовая. В нашем папском чате такой сигнал использовали для предупреждения, что мамуля созывает пап-совет. К примеру, намеревается выяснить обо мне много интересного у отцов, которые до этого успешно избегали встречи с неизбежным. То есть с мамулей.

— Ой, мамочки, — пискнула я. — Сейчас начнется: дочка странно себя ведет, постоянно занята на работе, отцы совсем ею не занимаются, деточка мало отдыхает и плохо питается. Они сопоставят все факты и придут к неутешительным выводам. Короче, мне лучше залечь на дно. Я на работу, буду делать вид, что очень занята. Вдруг приедут проверить.

— А я буду срочно звонить Камешкову. Пусть его бойцы едут раскалывать Дениску. Раз паука прислал, значит, он никуда не уехал. Хорошо, что у Толика в этом деле личный интерес, не то бы послал меня ко всем чертям. Главное, на балкон не выходить. Как представлю, что они там… Бррр…

Глава 23

На работе уже стали расходиться. Я немного послонялась по кабинету, продолжая крутить в голове историю Артема. Что-то не давало мне покоя, и очень быстро я поняла, что именно. Мы очень плохо попрощались. Если вспомнить историю про девушку, что оставила его одного, то картина вырисовывалась пренеприятнейшая. Чем я лучше той девицы? Обиделась, ушла. В конце концов, я тоже ему ничего не рассказала про свою семейку, а Марфа с Василием-Иваном его даже не растили. И то, что он про них умолчал, вполне понятно. Свершившись со своим внутренним камертоном, я вдруг четко осознала, что влюбилась в Артема и хочу быть рядом. И мне совсем не важно, кто у него бабка, дедка или приятель. Схватив сумку, я бросилась на выход. И улыбалась так, что охранник внизу в обалдении уронил женский любовный роман, который тайком читал под столом.

Припарковав машину у подъезда Артема, я глянула в зеркало заднего вида и попыталась привести себя в порядок. Руки от волнения дрожали, потому блеск для губ я уронила, и полезла под сиденье.

— Ай! — вскрикнула я, одергивая руку, как от укуса. Палец напоролся на что-то острое, и через секунду я вытащила из-под сиденья завалившуюся блесну. Видимо, одна выпала из пакета, который я везла Марфе и ее сыну. Пришлось достать аптечку и обработать палец перекисью. За это время мне несколько раз звонила мамуля, но я ее игнорировала.

Артем распахнул дверь почти сразу, как будто ждал меня у порога.

— Дарина! — он привлек меня к себе, а я краем глаза заметила, что в глубине зала стояла дорожная сумка. — Я так рад, что ты приехала. Честно говоря, я тут такого себе надумал… Даже с горя хотел уехать подальше, чтобы не было соблазна тебя увидеть. Знаешь, что я решил? Махнем в отпуск? Бали, прямо сейчас. Всегда хотелось сделать что-то безбашенное. Все купим на месте. Мне как раз перевели деньги за последний заказ. Думаю, пора наконец научить тебя плавать, — улыбнулся любимый.

— А как ты сможешь, ведь в воде… — счастливо уткнулась я носом в его плечо.

— Ничего страшного. Знаешь, лечение не прошло бесследно. Одна нога уже работает вполсилы. Кстати, в воде я чувствую себя очень уверенно. Особенно в бассейне, где не очень глубоко. Мне даже врач рекомендовал…

— Знаешь, я согласна, — перебила я его, обвив шею Артема руками. — Вся эта история мне поднадоела. Пусть Славик тут сам разбирается. В конце концов, он сам заварил эту кашу. Я в сыщики не рвалась. И хотела сказать, что ты мне небезразличен. Ну, то есть… В общем, ты понял. Давай начнем с чистого листа?

Артем обнял меня за плечи и поцеловал в нос.

— Мне тоже многое нужно тебе сказать. Но сначала я пойду искать билеты на ближайший рейс, загранпаспорт у тебя с собой?

— У любой приличной девушки загранпаспорт всегда при себе. Пойду пока заварю чай, — улыбнулась я.

В нижнем шкафчике, где всегда стояли банки с чаем и кофе, было пусто. Я открыла верхний шкаф и с удивлением заметила, что банка с кофе стоит на самой последней полке. Я пила этот кофе в обед, и он стоял там, где обычно. Сердце резко ухнуло вниз, но я вспомнила о домработнице и призвала себя к порядку. Принялась беззаботно насвистывать и греметь чашками. Широко открыла балконную дверь, не забыла и про фрамуги. Погода стояла замечательная: свежий ветерок ворвался в комнату.

Пропущенные звонки от отцов и мамули наводили тоску, но я решила, что сегодня проведу ночь с Артемом. Хватит, я и так уделяла ему слишком мало внимания. Воспитательные мероприятия подождут. Наверняка мамуля опять будет держать речь в духе того, что мне пора замуж, а отцам следует присмотреться к моему окружению.

На экране выскочило голосовое сообщение от Славика, чей звонок я тоже проигнорировала. Ладно, сообщение послушаю. Вдруг они там Дениску уже задержали? Тогда у нас с Артемом будет повод отпраздновать удачное завершение дела. Сын Марфы понесет заслуженное наказание, как и Денис, который наладил преступный бизнес. Конечно, доказать что-то будет проблематично, но попытаться все же стоит. В любом случае, хотя бы Камешкова мы спасли. Вряд ли Денису сейчас будет дело до любовницы и ее мужа.

— Дарина, у нас ЧП! Только не то ЧП, что было у нас позывными, а самое настоящее! — голос Славика звучал так, точно за ним гнались злые волки. — Я едва сбежал, отцы меня перехватили у дома Дениски и мастерски раскололи. Папа № 2 грозился паяльником, а первый обещал статью за полис в парке переквалифицировать в совершение действий сексуального характера в отношении старушек. До семи лет вроде дают… Третий вообще сказал, что проклянет. А два проклятия сразу я точно не вынесу. И так хожу по краю. Люди Камешкова Дениса нашли, только не в отпуске он, а в квартире. Мертвый. Вроде бы выпил много снотворного, пока подозревают самоубийство. Теперь самое странное: эксперт сказал, Денис мертв уже больше суток. Кто же тогда в усадьбу приезжал?

Мамуля всех на уши подняла. Ты уж извини, но мне вчера папа № 2 звонил, спрашивал, что у тебя за парень появился. Наверное, мамуля что-то заметила. Я ему про Артема рассказал, это же вроде не секрет был, да? Я же как лучше… Ну, они его и пробили. Выяснили, что дед Артема, академик Лебеденко, преподавал в Институте биоорганической химии на кафедре биологического факультета. Пауки более тридцати лет были основным его научным интересом. Дед знаменит своими классическими исследованиями, в которых изучал яды черных вдов и бразильских пауков. Говорят, он значительно обогнал всех западных конкурентов.

И еще. Квартира принадлежит твоему Артему с самого начала, уже три года. Это новый дом. Никакой Денис ее владельцем никогда не был. Но буквально два дня назад квартира была продана какому-то Сидорову, имя не помню. Начинает вырисовываться интересная картина. Перезвони мне, как только сможешь! Боюсь, отцы уже кинулись в погоню.

Выслушав сообщение, я испуганно обернулась. Артем был в зале, надеюсь, он ничего не услышал. В экстренных ситуациях мой мозг начинал работать на все 200 процентов, оттого у меня сразу же возникла одна стоящая идея.

Артем быстро стучал по клавишам и кому-то звонил: сообщал, что ненадолго уедет. Я зашла в комнату и поставила окно на проветривание. Как можно более непринужденно поинтересовалась, с кем он разговаривал.

— Звонил домработнице. Сказал, что уезжаю. А ты? Не хочешь позвонить родным, Славику? Кстати, ты сегодня к нему заезжала? Как он поживает? Живот не беспокоит?

— Славик должен был завтра ехать в Анапу к родственникам, трубку целый день не берет. Может, раньше выехал? А моя мамуля сегодня вечером улетела к себе в Ниццу. Я ее как раз в аэропорт привезла — и к тебе. Хватит тут соседей затапливать, мне еще им ремонт делать придется.

— Ну и отлично. Никто нам не помешает. Я сейчас освобожусь, ладно? — привлекая меня к себе, сказал Артем. — Надо отправить последние письма некоторым заказчикам. Придется им подождать.

Комната с пауком была приоткрыта, но аквариума на месте не оказалось. Паук теперь находился в банке, которая стояла на подоконнике. Я подошла к окну и раскрыла его настежь, при этом громко стукнула банкой об подоконник и вскрикнула. Раз, другой…

— Артем! Иди сюда! Ой, мамочки, что я наделала… Хотела и здесь окно открыть, проветрить квартиру перед отъездом. А банка перевернулась, он вывалился. Я его аккуратненько так подцепила газетой, а он меня… укусил. Вот, гляди! Вроде краснеет… Он же не ядовитый, да?

Через пару секунд Артем появился в проеме двери и с ужасом взирал на мою руку. Здесь очень кстати пришелся укол блесной, он как раз немного покраснел и стал опухать.

— Дарина, ты что наделала! Слушай, я не знаю, но на всякий случай я введу тебе противоядие. От укуса может быть аллергия. Денис меня предупреждал и пару ампул оставил.

Артем быстро подъехал к столу, достал из ящика какую-то ампулу и ловко наполнил шприц. Не успела я пискнуть, как он потянул вниз рукав моей кофты, оголил плечо и уверенно поставил укол в дельтовидную мышцу.

— Ну вот, а теперь садись, поговорим, — заявил он, указывая мне на стол. — Я прокололся с кофе, да? И с проданной квартирой. А еще с твоим Славиком и пауками. Кстати, тебе осталось жить не больше десяти минут, потому что, в отличие от пьющих бизнесменов, сердце у тебя еще крепкое.

— Не понимаю… Так все-таки это ты? — я до последнего не могла поверить в коварство судьбы.

— Знаешь, сидя в коляске, ты начинаешь мыслить как никогда масштабно, — беззаботно взъерошил свои волосы Артем. — В голове я уже покорил мир, а в реальности днями сидел за компом или помогал деду в лаборатории. Полноценно ходить после той аварии я не мог. К счастью, мало что о ней помню. Но к бабке заявился без претензий. Хотел общаться, раз уж больше родни у меня нет. Сначала к ней съездил Денис, я хотел «прощупать» почву. Узнал, что она живет неплохо, а у меня были огромные планы на жизнь. Но давить на жалость и паразитировать на старухе не в моих правилах. Потому-то в голове созрела схема, как можно заработать на ее талантах. И моих способностях.

— Так вот какую науку имела в виду Нина. Токсикология… Вот я идиотка!

— Не скажи. Ты смышленая девчонка. И бесстрашная. Ни испорченная машина, ни случай на мосту тебя не образумили. Даже моего зловещего послания в землянке не испугалась. А я почти сразу понял, что ты что-то вынюхиваешь. Еще тогда, у вдовы. Потом увидел машину Славика — это же тачка Аллы Камешковой. Я всегда сам собирал досье на каждую клиентку, так что ошибки быть не могло. Ваша парочка у меня была — как прыщ на заднице. До этого все шло гладко, деньги текли рекой. Дамочки всегда платили: одни — за результат, другие — за молчание. Денис иногда намекал забывчивым, что у него есть кое-какие записи. На самом деле Денис понятия не имел, что происходит. Я убедил его, что это что-то типа лохотрона. Естественно, умирал далеко не каждый. Иногда нам реально везло, несколько раз пришлось импровизировать. А последние случаи были особенными. Я спешил, потому что мне нужна была определенная сумма, чтобы уехать из страны. Тут очень пригодились мои питомцы. Яд этих специально выведенных пауков невозможно обнаружить в организме. Ни один эксперт при вскрытии не найдет в теле ничего инородного, неестественного для организма, что могло бы натолкнуть на мысль об отравлении. Яд быстро разлагается, и эксперту, который не находит внутри никаких причин смерти, остается развести руками и обвинить во всем сердце.

— Так в графе «причина смерти» появляется запись об острой сердечной недостаточности, разрыве или параличе сердца, — пробормотала я. — А Кукушкина тоже ты столкнул?

— Этот Кукушкин был опасен, он давно наблюдал за домом. К тому же вы додумались просветить его насчет черной магии. Мужик он был любопытный и охочий до денег, а его вмешательство нарушило бы весь мой уклад. Я и так узнал, что бабка с дядюшкой собираются сваливать. Так Кукушкина не стало. Я бы оставил вас в покое, если бы не продолжили копаться в подробностях. Кто умер, как умер… Опять полезли к Дениске, тот заволновался, стал задавать много вопросов. Еще и эти бандюки из 90-х стали совать нос в это дело. Интересовал их Сустав, дядюшка и вся та давняя история. Но у них методы свои, а ты и им наболтала про черную магию. Если бы они копнули поглубже… А потом ты нашла пауков, и пришлось спешно повесить их на Дениску. Никаких доказательств против меня не было, но от тебя и твоего Славика стоило избавиться. Этому недоумку я послал паука, чтобы еще раз подтвердить, что Денис — главный злодей. Но эти идиоты из курьерской доставки что-то напутали, и в итоге посылка пришла на два дня позже. Это был мой первый промах. Тебе я сказал, что Дениска испугался и собрался в отпуск. Даже то, что ты узнала о пауках, ничем мне не грозило, а вот доктор мог все сопоставить и «поплыть». Его тоже пришлось убрать: лошадиная доза снотворного в чай. Человек раскаялся в своих злодеяниях и покончил собой. Бывает. А когда до тебя дошло, что внук бабки — это я, мне стало опасно тут оставаться. К тому же я наконец узнал, кто твой отец. Ты же не успела ему про меня наболтать?

— К сожалению, нет, — огрызнулась я. — Потому что верила тебе…

— Конечно, ты классная девчонка, и мне даже жаль, — притворно вздохнул Артем. — Я бы уехал с тобой далеко-далеко. Денег хватает. Я все подготовил: квартира уже продана, сегодня я улетаю. Когда тебя найдут, решат, что нежное девичье сердце не выдержало расставания с любимым. Я оставлю записку, что мы не можем быть вместе, ну и все такое…

— Хочу тебя разочаровать, меня никто не кусал, — не выдержала я его браваду.

— Хочу тебя разочаровать, я это сразу понял. Актриса ты так себе. Я вколол тебе снотворное, сейчас ты уснешь, и вот потом тебя по-настоящему укусит паучок. Видишь, какой я добрый? Все-таки я в тебя почти влюбился, и мне будет очень грустно. Я бы не смог убить тебя, глядя в глаза. Через двадцать минут приедет такси. Кстати, если бы ты согласилась ехать со мной, тебя бы пришлось утопить где-то на Бали, вдалеке от дома… Плавать ты не умеешь, так что все выглядело бы вполне реально. Но ты решила доставить мне неудобства, и за это будешь немножко наказана.

И вот тут мне стало по-настоящему страшно, веки тяжелели, но я изо всех сил боролось со сном. Благо сегодня я, нервничая, выпила лошадиную дозу кофе. Интересно, поможет ли это продержаться? Моим спасателям по всем расчетам уже пора бы появиться. В кармане все это время работал включенный на телефоне диктофон, и если Артем додумается проверить…

А потом с шумом распахнулась дверь, и в квартиру, судя по голосам, наконец-то ввалились отцы. Артем, еще ничего не понимая, схватил меня за руку, резко посадил себе на колени, прикрывшись мною, как щитом. Когда папы показались в дверном проеме, толкая друг друга локтями, недавний возлюбленный перехватил меня за шею, резко сдавив ее. Я принялась хватать ртом воздух, а он неожиданно крикнул:

— Никаких резких движений! Иначе я сверну ей шею. Не смотрите, что я инвалид. Здесь важна только правильность захвата и резкое движение. Вы кто?

— Отцы, — нестройным хором ответили мои защитники, а Артем малость прибалдел и даже зачем-то переспросил:

— Кто именно?

— Нет, он меня бесит, я его убью! — заревел медведем папа № 2, кинувшись вперед, но первый резко схватил его за рукав пиджака. Артем еще сильнее сдавил мне шею.

— Покайся, грешник, не то бесы и на том свете будут терзать твою черную душу, — завел свою песню папа № 3, а его предшественники вздохнули так, словно эти бесы их уже непосредственно терзали. Папа № 2 предложил не заглядывать так далеко и не полагаться на высшую кару с небес, а просто прострелить Артему ногу. В доказательство серьезности намерений в его руках даже появился пистолет, но папа № 1 сделал ему знак отойти назад.

Несмотря на трагическую ситуацию, даже я закатила глаза: сейчас начнут выяснять, кому из них меня спасать, и будет как в той поговорке про семь нянек.

— В отчете сказано об обнаружении у покойного Кукушкина перелома подъязычной кости, — спокойно начал папа № 1, хотя я видела, что руки его дрожат и он еле сдерживается. — По мнению судмедэксперта, перелом предположительно произошел в момент смерти или незадолго до нее. Чаще всего перелом подъязычной кости связывают с удушением, поэтому из-под ногтей покойного взяли соскоб, и там обнаружен твой эпителий. Наверное, он сопротивлялся, хватал твои руки своими.

— Блефуете, не было там удушения и никакого эпителия! — нервно усмехнулся Артем. — Я был…

— Что? Ты был в перчатках? Правильно, удушения не было, ты свернул ему шею перед тем, как толкнуть вниз. И только что успешно продемонстрировал нам свои познания в этом тонком вопросе.

Я мысленно восхитилась отцом, но тут снова всех удивил Артем. Хотя я уже и не думала, что сегодня способна чему-то удивляться. Я просто висела, как тряпичная кукла, а мысли мои уносились куда-то вдаль. Мой возлюбленный вдруг резко толкнул меня под ноги отцам и, «обретя свои ноги», кинулся прямо в предусмотрительно распахнутое мною окно.

И сразу же началась форменная вакханалия и какофония. Было слышно, как разлетелось что-то стеклянное. Вся честная компания начала щемиться в то же окно, отталкивая друг друга и создавая давку.

Папа № 1 достал рацию и принялся материться, понимая, что упустил преступника. Последующий отец стал звонить охране, ожидавшей где-то под подъездом. Третий отец пробормотал древнее заклятие маори на непонятном мне наречии. И я сразу же подумала, что Артему не поздоровится. Я только-только зажала уши руками, как раздался выстрел, чей-то сдавленный крик, грохот… Но всего этого я уже почти не слышала. Точнее, слышала, но как будто через толстое стекло. Мир для меня выключился, и я унеслась куда-то вдаль, где вечная весна и розовые единороги.

Впоследствии оказалось, что нас всех спасла мамуля. Ну и Славик, конечно. Отцы велели родительнице ждать меня дома, а сами отправились на опасное задержание. Но мамуля вызвала такси, захватила в заложники Славика в бронежилете, который знал адрес Артема, и они помчали следом. Когда на их глазах Артем на двух ногах выпрыгнул в окно, мамуля ринулась на него с устрашающим криком, Славик подставил ему подножку, а потом они «добили» его мощным набалдашником со львом.

— Обычно преступников ловят с собаками, а на этого пришлось натравить льва, — усмехнулся папа № 1, доставая наручники. Увезли поверженного Артема весьма бесцеремонно: просто затолкав в подъехавший «бобик».

Глава 24

Я который день валялась в постели. Когда Артема повязали, все вдруг вспомнили обо мне и кинулись в квартиру. Вызвали «Скорую», мне промыли желудок, прижгли ссадину на лбу зеленкой и велели отлеживаться дома. Мамуля днями поила меня бульонами и даже остерегалась начинать нравоучения. Я же лежала в кровати, отвернувшись к стенке, и чертила узоры на обоях. Разговаривать ни с кем настроения не было, да и отцы, опасаясь за мое самочувствие, отложили воспитательные мероприятия.

За это время произошло много событий. Марфу еще раз официально допросили, и она рассказала правду. Впрочем, все это я и так уже знала. Больше года назад внук нашел ее и стал наведываться в гости. К тому времени его вторая бабка и дед умерли. Это они были против общения Артема с родней «убийцы» дочери. Так Артем окончательно перебрался в наш город, поближе к приятелю и бывшему соседу Денису.

Увидев, что к Марфе приезжают много состоятельных людей, Артем решает на этом заработать. Врач-остеопат рассказал про своих богатых клиенток, которые часто открывают ему душу во время сеансов. Началось все с одной его любовницы, готовой заплатить любые деньги, чтобы избавиться от ненавистного мужа с большим состоянием. Ее останавливал только страх перед криминалом.

Тогда Артем придумал эту схему: шантажом и давлением на жалость он заставил Марфу проводить обряды «черной магии». Старуха не знала, что происходит дальше. Внук уверял ее, что это просто развод богатых дамочек на деньги.

Остеопат Денис — связующее звено — на этот период советовал женам уехать подальше, чтобы не вызвать подозрений. Он уверенно внушал клиенткам, что все происходит без криминала. Сам Денис не был в курсе, каким образом происходит убийство, его устраивала доля за пособничество, а Артем вообще оставался в тени. При этом он кропотливо собирал досье на каждую клиентку, при необходимости выступая в роли курьера или врача «Скорой помощи».

Сына Марфы отпустили. Узнав о случившемся, он признался, что видел, как Артем столкнул Кукушкина с обрыва. Они с Марфой давно подозревали, что внук притворяется неходячим и под этим прикрытием занимается чем-то противозаконным. Иван понял, что Артем не остановится в своих преступлениях, поэтому предложил ему взять на себя вину взамен на то, что тот уедет, оставит в покое бабку и начнет жить по совести. Видимо, Иван всю жизнь жил с чувством вины за смерть родителей племянника, оттого они с Марфой и потакали его слабостям.

Иван хотел сознаться сразу, но все посчитали смерть Кукушкина несчастным случаем: дождь, алкоголь, обрыв. И тогда они с Марфой уехали. Про ту давнюю аварию он рассказал Славику, который потом беседовал с ним отдельно. Приятель записал все на диктофон, чтобы я имела возможность послушать эту историю. Голос Ивана звучал все так же скрипуче, но теперь мне чудилась в нем затаенная горечь и тоска, а вовсе не опасность.

— Когда авария произошла, меня далеко отбросило. Как в себя пришел — не помню. Вскарабкался на пригорок, вижу — машины всмятку, все мертвые лежат. Сустава я сразу узнал, понял, что мне грозит… От шока побрел куда попало, хорошо, лето было. Я в огородах отлежался. А через пару дней ночью к матери пришел. Она мне все рассказала. Что к ней приезжали и меня искали. Только не мстить Сустав хотел, а повесить на меня свое преступление. Он в машине бабки вез для одного дела. Большие. Как все случилось, он выбрался, сообразил, что бабе своей уже не поможешь, меня в тачке нет. Он золото где-то под мостом быстро закопал, а сам лег, ручки сложил, так его «Скорая» и нашла. Когда его спрашивать стали, он руками развел: ничего не помню. Очнулся — гипс. И намекнул, что я не просто так пропал, а с их чемоданчиком. Это матери дружок мой шепнул, что сразу заехал, как меня искать стали. Спасибо ему большое. Мать хоть и горевала, меня винила, но все ж таки родная кровь. Она все правильно поняла и велела уезжать. Все равно тут жизни мне не будет. Даже если за аварию срок небольшой бы дали, Сустав меня порешил бы, только я объявлюсь, чтобы концы в воду. Был у матушки какой-то знакомый, что в Сибирь ездил. Она меня к нему с запиской послала, чтобы вопросов не задавал. Я у него пару дней перекантовался и уехал. Двадцать лет там прожил, да от себя не убежишь, жизнь не сложилась. Поделом мне. Потянуло к старости на родину. Вот и приехал. Сначала в землянке жил, сам в лесу выкопал. А потом к матери подался, все равно никто меня здесь не знал.

А как Кукушкин меня шантажировать стал, я испугался. Этот блаженный не знал, что дело-то не в мести и не в бабе. Сустав сейчас в почете живет, как времена сменились, он поднялся, деньги до поры до времени придержал, а потом пустил в оборот. И если то старое дело всплывет, ему лишние проблемы будут. Да и я сразу стану не жилец. Не хотел мать расстраивать, скрывал сначала. Думал, договорюсь с Кукушкиным. Но она сама все поняла. Узнала этого плешивого. Хорошо, что про пропавшее золото только узкий круг людей знали, да и те давно хотели бы забыть. Если б Федька угадал, какой у Сустава ко мне интерес на самом деле, запросил бы сумму в десять раз больше.

Но уезжать бы все равно пришлось. Деньги-то я бы ему дал, не вопрос. Но он бы на одном разе не остановился, доил бы постоянно. А то бы решил и Суставу предложить информацию, с него станется. Тот бы за этим дурачком людей отправил приглядеть, и он бы на хвосте его ко мне привел. Так что мы решили ему денег по первости дать, чтобы он на время присмирел, но отсюда съехать. В нашей Назаровке не осталось жильцов, вот мы и подались, пока дом подыщем подальше от этих мест…

Дослушав исповедь Ивана, я еще больше захандрила. Жизнь представлялась мне несправедливой, слишком быстротечной и полной подводных камней. И то, что ее прожить — не реку перейти, я теперь осознала с пугающей очевидностью.

Через день Славик испуганно сообщил мне, что у Сустава «случайно» сгорела страховая компания, причем здание оказалось не застраховано. Так что это был первый в истории случай, когда змея укусила свой хвост.

— Ты рожу его видела? В газете напечатали. Это же форменная кунсткамера. Вот и представь истоки этого финансового учреждения. Туда ему и дорога. Наверное, братва отомстила ему за маленькие гирьки.

Я попробовала спросить у папы № 2, не был ли он в числе тех, кто посмеивался над маленькими гирьками Сустава, но папа только отмахнулся и предложил мне попробовать новое блюдо его ресторана — стейк-фламбе с соусом Марсала.

Мамуля помирилась с Антуаном, это я могла утверждать точно, потому что все чаще она с кем-то ворковала по скайпу, плотно прикрывая дверь. Наверное, демонстрировала ему свои новые губы. Но при мне про свое личное счастье не упоминала. Видать, опасалась разбередить мои душевные раны.

— Дарина, мне скоро придется уехать, бабуля там одна. Ты же знаешь, она доверчивая, как дитя. Приведет в дом какого-нибудь эмигранта, потом никакими ураганами его оттуда не вычерпаешь. И я хочу, чтобы ты поехала со мной. Тебе надо проветриться.

— Не поеду. Пока не могу.

— Это почему же? — недовольно хмыкнула мамуля, которая считала, что с ее авторитетным мнением спорить себе дороже.

— У Леонида юбилей, — отрезала я, поднимаясь с кровати и решительно рассшторивая окно.

— Ну, если у Леонида… А кто это? — вдруг озаботилась мамуля, а я только рукой махнула.

На работе царила привычная атмосфера. Пахло кофе, чьим-то одеколоном, горячей бумагой из принтера. И еще немного котлетами. Но это от «ссобойки» Славика. Последние дни он старался не отсвечивать и даже реже попадался мне на глаза. К концу рабочего дня я поняла, что мне необходима медитация, и отправилась к папе № 3.

Папа № 3 в данный период жизни все больше практиковал выход в астральный мир, поэтому застать его в сознании было практически нереально. Я тихонько поскреблась в дверь, вошла и уселась на краешке дивана, где папа возлежал в позе Ленина. Как-то так само собой вышло, что я вслух начала вспоминать, с чего началась эта история. И тут же снова задалась вопросом про петушка, дохлых кур, полудохлого мужа и собак: если Марфа не «злодействовала», то вопросы Тамары так и остались без ответа.

Но папа вдруг открыл глаза и вполне членораздельно выдал:

— Не самые дурные те вещи, которых мы больше всего стыдимся: не одно только коварство скрывается под маской — в хитрости бывает так много доброты.

И он отбыл назад, в небытие, а я, немного подумав, прошептала: «Спасибо, папа» — и укрыла его босые ноги пледом.

На следующий день я предложила Славику прокатиться со мной в Петушки: Людочка принесла мне окончательный вариант сценария юбилея, и я хотела порадовать Тамару. Славик охотно согласился ехать: думаю, ему просто не хотелось работать. По дороге он вздыхал и смотрел в окно. Как видно, приятель боялся заговаривать со мной про операцию «ЧП»: во-первых, папа № 1 едва не отправил секретаря по этапу, да и другие отцы свои угрозы держали в подвешенном состоянии. Во-вторых, Славик опасался, что я болезненно отнесусь к любому упоминанию Артема.

Я подозревала, что он успешно передал свой отчет Камешкову, который уже чувствовал себя вполне сносно. Сам же Славик заявил, что в случае с Толиком преступники не успели задействовать «тяжелую артиллерию». Мы потревожили осиное гнездо, и эта отсрочка спасла жизнь Камешкову. Сам же болезный утверждал, что сердечный приступ он заработал, развлекаясь на отдыхе с «девочками» из сауны. При этом он употребил в адрес дам много нецензурных выражений, самыми мягкими из которых были «у старой телеги все колеса трещат» и «не к лицу бабке девичьи пляски».

Дорога пролетела незаметно, и вот я уже свернула на знакомый асфальтированный съезд. Сердце сладко замерло, предчувствуя картину, открывшуюся нашему взору через пару минут. Бескрайнее поле, заканчивающееся кромкой леса. Чуть дальше — река, берег в окружении березовой рощи. Пригорки и овраги причудливо изгибались, разбавляя пейзаж изогнутыми линиями. Я открыла окно, чтобы вдохнуть сладковатый запах весны, на пару минут забыв про свои печали.

Петушки встретили нас солнцем и пением птиц. Все-таки к сельскому колориту привыкаешь, как ни крути. Когда я впервые приехала в Петушки, они показались мне филиалом ада. А теперь вот, любуюсь…

Что там папа N2 2 говорил о своем доме? Может, и правда, рискнуть? Буду сажать цветы и разводить куропаток. Все лучше, чем вечерами киснуть в унынии на диване.

У Тамариных ворот дежурили собаки. Самый здоровенный пес, отделившись от стаи, медленно подошел к Славику и обнюхал его джинсы-клеш.

— Вожак вожака чует издалека, — гордо выдал секретарь, потрепав пса по мохнатой голове.

— Обнюхал он тебя, потому что ты колбасой попахиваешь, — отмахнулась я.

Забыв постучать, мы по-хозяйски ввалились в хозяйские сени. Я собралась громко здороваться, но тут нашим очам предстала картина маслом: Леонид, без маски, но с красным носом, восседал за столом, напротив него чинно пристроился румяный и босой Костик с огурцом в руке.

Венчала это великолепие бутылка запотевшего самогона, которую Леонид жестом фокусника попытался спрятать за спину. Второй рукой он сделал неловкую попытку натянуть маску-спасительницу, но Славик напугал его, заорав дурниной:

— Маска, я тебя знаю!

— Вечер в хату! — пропела я, а Славик, подбоченившись, уставился на честной народ:

— А где Тамара?

— Так это… в город поехала, дочку наведать… Вы бы Леньку-то не выдавали, — замялся Костик. — Новости у нас в деревне какие, как уж тут на сухую?!

— Я заклинаю! — Леонид сделал слабую попытку пасть ниц, но Славик усадил его на лавку и приказал каяться. А я подумала, что впервые услышала, как звучит голос хозяина.

Леонид не мог вымолвить не слова, за него пришлось отдуваться собутыльнику.

Костик, сплюнув, принялся вещать:

— Томка-то Леньке жизни давно не давала. Змея, что ни говори. Пить ему нельзя… Она все «У Леньки сердце, у Леньки печень, у Леньки почки». Прямо сальтисон какой-то, а не Ленька. А я что, бессердечный и беспочечный? Мужика кодировать — что кота кастрировать. Ленька уже с горя столярничать начал. Делать-то нечего… Томка как раз к дочке уехала, а я возвращался из леса. Металлолом вез, спешил, чтобы участковый не заметил. Ну и наехал на петушка. Ленька как стал убиваться, едва топиться не бросился. Жалко мне его стало, вот я ему и налил. И понеслась… Я же не думал, что он так втянется… Скрываться все сложнее стало. А когда уж Ленька с лестницы полетел, все, думаю, каюк.

Оказывается, чтобы жена не учуяла амбре, Костик предложил Леониду носить медицинскую маску. Он же сообщил Тамаре, что муж может подхватить заразу со своим слабым иммунитетом. Шатался Леонид постоянно от алкогольных возлияний, по этой же причине чаще всего спал.

И тут у меня на многое открылись глаза.

«Прав был папа № 3 насчет маски, прав. Честно говоря, я даже не сомневалась. Говорю же, он всегда не в бровь, а… Ну, вы поняли».

— Подождите, — встряла я с вопросом, — но ведь петушка сбило машиной, как же…

Выяснилось, что ушлый Костик предложил употребить свежее мясо на закусь, чтобы добро не пропадало. Из любимца Тамары сварили бульон, а когда хозяйка хватилась пропажу, началось форменное безумие.

Костик презрительно скривился:

— До чего Томка баба вредная, мама мия! Разгневалась, грозилась полицию вызвать. Я вот подумал: а ну как вправду вызовет? А у меня металлолом во дворе лежит, не то чтобы сильно законно приобретенный. Я и ляпнул в шутку, что петушка принесли в жертву. Дался ей этот петушок. Петушков я, что ли, никогда не видел? Да я этих кур, если хош знать, каждый день трескаю. А она удивила — петушок…

Когда Тамара подняла шум по поводу пропажи, Костик потихоньку купил в магазине сырую курицу и повесил пакет с птицей на ручку калитки. Он думал, что Тамара решит так: Марфа признала свою вину и откупается курицей. Надеялся замять эту историю и зарыть топор войны. Но курицу обглодали бродячие собаки, которых по весне в деревне всегда пруд пруди. После вкусной трапезы они стали каждый день прибегать под ворота в надежде полакомиться еще. Оттого и выли, взывая к совести хозяев.

Чтобы загладить свою вину, Костик предложил Леониду бесплатный препарат для травли насекомых, справедливо решив, что где насекомые, там и мыши. А грызуны в несметном количестве развелись в сарае и нервировали Тамару. В итоге передохли не только мыши, но и куры. Конечно же, Тамаре решили об этом перфомансе не рассказывать.

— А что это за препарат такой? — обрел дар речи Славик.

— Да фиг его знает, стащил со склада, где три года назад подрабатывал охранником. — У Леньки за печкой спрятали упаковку, ежели еще не выкинул…

— Ну конечно, фосфорные соединения! — стукнул себя по лбу Славик, когда Леонид ходко сбегал к печке и принес вещественное доказательство. — Они при контакте с воздухом выделяют фосфин. Это яд.

— Хоть что-то ты помнишь из курса токсикологии, — съязвила я.

— Получается, ядовитый газ убил птицу, — пробормотал Славик, уставившись в одну точку. А меня вдруг разобрал смех.

— Вот и дело раскрыто. Поздравляю с успешным завершением операции «ЧП»!

Обратная дорога прошла почти в молчании: каждый думал о своем. Славик еще и чесался, заявив, что у него теперь тоже появилась аллергия на загородную жизнь. А еще он маялся. Вскоре причина маеты стала понятна: он ожидал звонка от Камешкова. Перед въездом в город он вдруг перестал чесаться и с тоской взглянул на часы.

— Что-то Толик не звонит, обещал сегодня свести меня со своим приятелем из федеральной службы. Позвоню-ка я ему сам.

Я пожала плечами, а секретарь набрал номер своего приятеля по санаторию. Беседа не задалась. В продолжение разговора Славик мрачнел на глазах, угукал, мычал и горестно вздыхал. Потом в трубке наступила тишина, а Славик с растерянностью уставился на экран мобильного.

— Он заявляет, что помирился с женой, а все эти детективные страсти — от лукавого? — усмехнулась я.

— Ага. И просит забыть, что когда-то умолял собрать компромат на жену. Он уверяет, что Аллу Камешкову ввели в искушение и обманом отправили к бабке, чтобы нажиться на их честной семье.

— Ну, хоть машину успел оформить, — вздохнула я, поглядывая на несчастного секретаря.

— Вот тебе и «Кенты Кентами, а продукты продуктами»! А как же теперь… Блин, я уже видел себя в собственном офисе, с оружием, выполняющим спецзадания…

— Какие спецзадания, Славик? Вырастить чайный гриб? Или съесть на спор десять «Сникерсов»? Ты хоть понимаешь, что реальная жизнь и книги, которые ты читал в детстве, — это две разные вещи…

— Я в детстве Кинга любил, — вздохнул Славик, а я, подумав, кивнула:

— Тогда вопросов нет. Твоя реальная жизнь очень похожа на его книги.

— Да пошел он! — рыкнул Славик. Я подумала, что он обиделся на Кинга, оказалось, на Камешкова. — Обойдусь без протекции Толика. Сам все разузнаю. Лиха беда начало. Первое дело для портфолио уже есть. Главное, чтобы папы об этом пока не знали.

— Ладно, друг мой, давай-ка мы сегодня отправимся в бар. Нет повода не выпить. Моя любовь повернулась ко мне задом, как и твой Камешков.

— Что-то настроения нет.

— Хорош выкомариваться, как будто у тебя есть занятие получше?

— Может, и есть…

— Будешь снимать тупые ролики для тик-тока, в которых ты высмеиваешь грамматические ошибки в чужих постах?

— Вообще-то я еще танцевать могу.

— Не надо. Я самодеятельность не люблю, — покрутила я пальцем у него под носом. А ну, как и впрямь пустится в пляс.

В баре «Семь пятниц» было шумно, накурено и многолюдно. То, что нужно для разбитого сердца.

Мы заказали по коктейлю и уставились в монитор над стойкой бара, где крутили клипы.

— О чем жалеет женщина? — загнусил Славик, а я предсказуемо продолжила:

— О любви… Такой, чтобы прямо ух, ах, чтобы вместе, за руки, вокруг — бескрайний мир, а впереди — только лучшее, и чтобы умереть в один день, с бабочками и пузырьками в животе.

— Эй, это была просто реклама пива. В реальности такой уровень счастья недостижим, — хмыкнул Славик, проследив мой взгляд. И добавил:

— Не расстраивайся. У тебя же есть я.

— Это очень слабый аргумент, — вздохнула я, потрепав его по уху.

Дальше все пошло не по плану. Бармен строил мне глазки, Славик ныл и цедил «Маргариту» через трубочку, а потом в громкоговоритель объявили акцию «Текила-бум». К этому времени идея пить текилу показалась мне весьма заманчивой, так что Славику пришлось оставить «Маргариту» и подключиться к моей мексиканской феерии. В два часа ночи Славик, не выдержав широты моей души, уехал домой.

Я же осталась веселиться в компании бармена и еще троих симпатичных мужчин, каждый из которых мечтал скрасить мой досуг. По крайней мере, улыбались они мне зазывно и были все, как на подбор, мужчинами хоть куда. Конечно, на трезвую голову, уверена, у каждого я нашла бы недостатки: бородавка, кривые зубы, волосы в носу или косящий глаз. Но этой ночью ничто не должно было омрачать мое настроение.

Дальше следовал временный провал в памяти, после которого я почему-то обнаружила себя сидящей на лавочке возле дома Славика. Тут же я подумала, что наверняка притащилась сюда, чтобы не пугать мамулю своим видом. Значит, следовало подняться к приятелю в квартиру и там дождаться утра или хотя бы прихода трезвости.

Планы у меня были ого-го, но на пути их осуществления встала дверь с домофоном. На то, чтобы вспомнить код от квартиры Славика, я потратила столько сил, что начала забывать, куда и зачем я вообще пришла. К счастью, дверь открылась, а я, попытавшись сгруппироваться, рухнула прямо под ноги к выходящему мужчине с собачкой.

— Вы что же по ночам собаке спать не даете? — разозлилась я, а мужчина брезгливо сказал:

— Фу, Джим, не лижи тетю, мы только-только глистов потравили.

Я захихикала и попросила Джима дать мне на счастье лапу. И это последнее, что запечатлелось в моем сознании.

Глава 25

Первым, что я увидела, открыв глаза, было окно напротив кровати. Кто-то предусмотрительно открыл его, и оттого в комнате было свежо. Утро выдалось мутно-серое, весна словно спряталась в глубокую нору и решила затаиться там до осени. Я подумала, что страдать с перепоя в такое утро — занятие не то чтобы неприятное, а просто удручающее.

Машинально потянувшись за стоявшей возле дивана на тумбочке бутылкой минералки, я осознала, что сплю в чужой кровати в одной майке. Судя по ничем не доказанной хвалебной надписи «SEX MACHINE», это была майка Славика. С трудом повернув голову вправо, я обнаружила свои вещи, сложенными на стуле у кровати. Застонав, я натянула джинсы и побрела на кухню, где обнаружила Славика, безмятежно пьющего чай с печеньем. Тот выглядел свежим и бодрым, будто не пил всю ночь, а спал в розовом саду эльфов.

— Как же башка трещит…

— Чувствуй себя как дома, — засуетился приятель и подвинул мне стул.

— Дом — это место, где не надо втягивать живот, — проворчала я. — Хотя тебе не понять, у тебя живота нет.

— А у тебя, можно подумать, он есть, — закатил глаза Славик, ставя передо мною чашку с шипящим аспирином. — Кстати, башка и у меня потрескивает. Сегодня передавали магнитные бури.

— Вот оно что, — хмыкнула я. — А сама подумала, что все дурацкие события в моей жизни можно объяснить двумя факторами: магнитные бури бес попутал. Ну, Славик бы еще добавил сюда порчу, но я в нее не верю.

Кое-как я собралась с силами, приняла душ и натянула на себя пахнущие баром вещи, Славик вызвался отвезти меня домой. Когда мы наконец выехали, дождь, надоедавший нам все утро, прекратился. Небо, увешанное гроздьями облаков, внезапно озарилось солнцем. Я посчитала это добрым знаком, о чем хотела сообщить Славику, но тот поглядывал на меня с хитрецой, и я демонстративно отвернулась к окну.

По дороге мы молчали, потому как мысли мои неожиданно приняли неприятное направление. Я заявилась к Славику очень пьяной, проснулась в его кровати и в его майке… А теперь он везет меня домой и ухмыляется. Это что же получается? Задать ему вопрос про вчерашнее я не рискнула, да еще и голова трещала так, что хотелось засунуть ее в ведро с ледяной водой.

Мамуля пропустила нас в квартиру, вопросительно подняла брови, но я отговорилась ночным корпоративом. Мамуля хмыкнула, но пригласила Славика остаться на утренний чай с сырниками. Приятель, расшаркавшись перед мамулей, отказался, а я забеспокоилась еще больше. Конечно, он мог опасаться сырников с сюрпризиком в виде гороха, но мог ведь и что-то скрывать?

Я побрела в свою комнату, легла в кровать и накрыла голову подушкой. Через минуту снова хлопнула входная дверь, послышались голоса, и в комнату, предварительно постучав, заглянул Славик.

И тут я разозлилась на приятеля и не выдержала пытки неизвестностью:

— Славик, я не знаю, что ты там себе надумал… Ходишь, ухмыляешься, молчишь. Даже от сырников отказался. Если у нас что-то было, забудь. Ты же понимаешь, что я была не в себе. Да что там… Просто напилась с горя, какой с меня спрос? Ты вернулся в надежде, что я кинусь тебе на шею?

Славик как-то странно посмотрел на меня, поморгал и вдруг истерически захохотал, перемежая это занятие икотой:

— Божечки-ложечки! Так вот чего ты козью морду корчишь с утра! «Что-то было…» — передразнил он меня. Ты заявилась ближе к утру пьяной в кашу, тебя едва не стошнило на мой белоснежный ковер, а потом ты выгнала меня из кровати и улеглась в нее спать. А вернулся я, потому что ты забыла у меня на сиденье свой мобильник.

— Славик, прости засранку, — если бы от стыда можно было сгореть, то на кровати бы уже тлела кучка пожухлого пепла. — Даже не знаю, как…

Друг махнул рукой, давая понять, что извинения излишни, и пожелал мне легкого похмелья.

Когда за ним закрылась дверь, я натянула плед до подбородка и крикнула мамуле, чтобы та принесла мне какао. А сама блаженно закрыла глаза и подумала, что жизнь полна сюрпризов.

Телефон два раза пикнул, выдав на экран СМС от Славика:

«А знаешь, ход твоих мыслей мне нравится…»

Я сразу же перезвонила, и минуты три мы хохотали друг другу в ухо. Закончив веселиться, мы синхронно выдохнули, а Славик еще и ухнул совой.

— И что же теперь делать? — вздохнула я и получила ответ не мальчика, но мужа:

— Надобно жить, надобно любить, надобно верить!

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.