Три секунды

Резкий требовательный звонок, и рука непроизвольно потянулась к карману. Из-под ног шумно взлетел напуганный голубь. Пашка инстинктивно шарахнулся и уронил ведро с песком. Башмак зацепился за какой-то выступ, Пашка потерял равновесие, и … привычный мир, казавшийся таким надёжным, стал вдруг леденяще холодным и чужим…

Застывшая, как на фото, фигура старого друга Петровича с широко раскрытыми глазами на лице до жгучей боли близка. Кажется, протяни руку, и можно, как бывало во время дружеских застолий, обнять его и похлопать по плечу. Но вмиг Пашку пронизывает острое , до тошноты завистливое понимание, что они уже в разных вселенных. Где-то в необъятных глубинах открывшегося взору неба уже включили секундомер…

"Надо проснуться! " – Пашка привычным способом вынырнул из сна. Но, к удивлению, сон продолжался ровно на том же месте. Та же верхняя площадка строящейся высотки, гордо возвышающейся над обветшалыми зданиями вокруг. То же яркое майское солнце. То же сочно-синее небо. Только фигура Петровича, кажется, стала чуть дальше, а небо будто ближе…

Сколько раз уже Паша взбирался по лестницам этой новостройки!.. Высота всегда манила его. Он мог подолгу стоять на самом верху строящегося дома, открытый ветрам, и смотреть на панораму большого города. Иногда он подходил к самому краю и смотрел вниз. Страха не было…

Кошмар не думал заканчиваться. Пашкины ноги уже оторвались от края площадки, и, нелепо взмахивая руками, он продолжал своё движение в сторону размытых пока ещё очертаний манящего неизведанного мира.

Время, которое с каждым прожитым годом лишь ускоряло свой бег, внезапно полностью остановилось и перестало существовать. Осталось, кажется, только пространство, но и оно поломалось и стало одномерным, превратившись в тонкую прямую между небом и землёй. Весь мир легко умещался на этой прямой, сжатый непонятным образом и отбросивший лишнюю шелуху, придававшую ранее ему объём. Где-то на бесконечных просторах этой прямой находился сейчас наш герой, так близко к небу и так далеко от земли. Он пил небо, жадно глотая, он гладил его руками и совсем забыл о далёкой земле…