Три сердца

Глава 1. Адмирал Отто Вистелл

– Умер Ватилиус, – без единой эмоции проговорил отец, листая свою половину газеты. Я предпочитаю светские новости и спорт, а отец – политику и торговлю, поэтому перед завтраком мы делим газету пополам.

– Жаль, хороший был парень.

– Ты понятия не имеешь, о ком я, да? Герцог Ватилиус Девал, ему было девяносто восемь лет.

– Хороший, зрелый парень.

– Ты теперь седьмая в списке наследования престола.

– Ура, – пробурчала хмуро.

– Вот и я о чем.

Отец снова погрузился в чтение новостей. Ни его, ни уж тем более меня наследование престола не интересует. В список претендентов я попала по материнской линии, несмотря на протесты отца. Мы оба искренне желаем остальным претендентам здравия и долголетия, поэтому беднягу Ватилиуса жалко от души.

Отец потянулся к пирожному, и, не поднимая взгляд от газеты, я отодвинула вазочку подальше. Лекари запретили отцу сладкое, однако, будучи мужчиной независимым и властным, адмирал Отто Вистелл не особо прислушивался к запретам. Но в данном случае, чтобы добраться до желанных пирожных, ему придется пройти через меня, единственную дочь и наследницу Александру Вистелл.

– Ты почту смотрела? – спросил отец, не сводя взгляда с пирожных.

– Я не интересуюсь почтой, и ты об этом знаешь.

– К тебе снова сватаются.

– Я должна обрадоваться?

– Даже не спросишь, кто?

– Не-а.

– А вдруг я соглашусь на твой брак?

Эти слова – пустая угроза, всего лишь месть отца за пирожные. Он никогда-никогда-никогда не заставит меня выйти замуж, давно дал мне это обещание и вырастил меня самостоятельной и независимой. В двадцать три года я сама управляю нашими владениями. «Если не наделаешь глупостей, тебе хватит денег на шикарную жизнь до самой старости, – сказал мне отец несколько лет назад, а бабушкам и тетушкам пригрозил: – Оставьте Александру в покое. Никакого сводничества, смотрин и контрактных браков. Моя дочь вольна поступать, как ей заблагорассудится».

А мне заблагорассудилось не выходить замуж.

В тридцать пять лет, будучи многообещающим капитаном королевского флота, Отто Вистелл был поставлен в известность, что ему подобрали невесту королевской крови. Не задавая лишних вопросов, отец вернулся с военных действий ровно на два дня, чтобы отпраздновать свадьбу, высвободить невесту из вороха кружев и провести с ней не очень памятную брачную ночь. После его отъезда мама осталась на попечении у многочисленной родни. Через десять месяцев капитану Вистеллу сообщили, что его жена умерла в родах, оставив дочь, которой срочно необходимо имя. На письма капитана отвечал его адъютант по имени Александр, и отец не стал долго раздумывать о том, как назвать ребенка.

Так я стала Александрой.

У меня замечательный, невероятный отец. Я познакомилась с ним, когда мне исполнилось десять лет и адмирал Вистелл наконец вернулся домой после завершения долгой и тяжелой Штормовой войны с Плессией. Он стал для меня всем – отцом, матерью, другом и божеством. Удивительно, но суровый и немногословный адмирал полюбил свою дочь трепетной любовью, хотя и проявлял свои чувства по–мужски. До сих пор наша глубокая, искренняя привязанность припорошена сдержанностью и изрядной долей иронии.

– Неужели тебе не любопытно, кто твой новый жених? – язвительно произнес отец, протягивая руку к пирожным.

– Нет. – Отодвинула вазочку подальше и накрыла салфеткой.

– А я вот подумываю, что пора сбыть тебя с рук.

– Чтобы не мешала есть сладкое?

– Именно. Князь Бурави в красках расписал свои пламенные чувства. Думаю, вы будете счастливы. Ты переедешь в его поместье, а я останусь дома.

– Князь Бурави? – я наконец оторвала взгляд от газеты. – Тот самый, который держит десяток свиней в доме в качестве питомцев и коллекционирует черепа грызунов?

– Не вижу в этом проблемы. Такое трогательное единение с природой! – отец привстал и потянулся к вазочке, но я поставила ее на пол у моих ног.

– Даже если я выйду за него замуж, пирожные ты все равно не получишь. – Дотянувшись до колокольчика, я позвала слугу. – Передай, пожалуйста, кухарке, что с сегодняшнего дня мы не едим пирожные.

– Александра! Ты не должна из–за меня отказываться от удовольствий, – всерьез запротестовал отец.

– Мне не помешает похудеть, а то скоро пятая точка в кринолин не втиснется.

Побагровев от смущения, слуга выскочил из столовой, а отец расхохотался.

Вы не подумайте, я хорошо воспитана, однако проявляю свое воспитание отнюдь не всегда. Мы с отцом не церемонимся друг с другом и предпочитаем искренность и прямоту. Другими словами, говорим все как есть и не тратим время на притворство.

С моей пятой точкой все в порядке, и отец об этом знает, так как мы каждый день упражняемся с ножами и рапирами, а также ездим на лошадях. Однако, если понадобится, то ради здоровья горячо любимого родителя я не притронусь к сладкому до конца моей жизни.

Для того, чтобы отвлечь отца от пирожных, у меня припасена особая тема для разговора, очень близкая моему сердцу. Скоро начнутся весенние скачки – самое скандальное и опасное состязание семи королевств, – и я сделаю все возможное, чтобы отец позволил мне участвовать.

– Папуля, послушай…

– Нет, Александра. Ни за что!

– Ты не знаешь, что я собиралась сказать!

– Ты назвала меня папулей, поэтому все и так понятно. Никаких весенних скачек. На них собираются отбросы общества, нарушители порядка, и моя дочь не станет позорить себя участием в магических бесчинствах. Это самоубийство! Магическая петля Абиньона создана беспринципными магами, которых давно следовало отстранить…

– Ты ошибаешься! Это честное соревнование!

– Честное?! Ты считаешь магические ловушки честными?! – отец начал заводиться, как бывает каждый год при упоминании весенних скачек.

– Раз участникам известно про ловушки, значит, ничего нечестного в этом нет, – осторожно возразила я.

– Не говори глупостей, Александра! Конный спорт – это искусство! Выездка, конкур – это для тебя. Получи еще с десяток медалей и успокойся. А о весенних скачках забудь. Устраивать магические ловушки, пугать лошадей, создавать неравные условия для участников – это преступление! – категорично заявил отец. – Помнишь, кто победил в прошлом году? Фредерик Сарель! Вор! Разбойник! Чтоб его сожрал всеядный Фергус…

– Бедняга Фергус подавится, – пробормотала я, вздохнув. Хотя речь шла о мифическом морском чудовище, кормить его разбойниками с отвратной репутацией слишком жестоко. – Ты прав, папа, в весенних скачках участвуют весьма неприглядные личности, поэтому важно, чтобы в этот раз победил честный человек. Если победительницей стану я, наследница престола, – я выделила последние слова, хотя это почетное звание ничуть меня не радовало, – то это приструнит магов и заставит их…

– Александра, мы не станем это обсуждать! – отрезал отец, поднимаясь с места и отбрасывая салфетку. Тогда–то я и заметила его одежду: парадный жилет и походные сапоги.

– Пап… ты куда? – мой голос зазвенел от волнения.

– К Его Величеству. Посыльный прибыл сегодня утром, военный совет назначен на час дня.

– Как? Зачем? – от волнения я выронила ложечку. Мысли о скачках испарились.

Наше королевство, Виалия, уже два года как не участвует в военных действиях, поэтому я привыкла к постоянному присутствию отца. Конфликт с Плессией так и не рассосался, но я очень надеялась, что до войны дело не дойдет.

– Снова начались проблемы с Плессией.

– Война? – мой голос задрожал.

– Будем надеяться, что нет. Они атаковали прибрежные графства, но согласились вступить в переговоры при условии, что их поведу именно я.

– Почему именно ты?! Ты же воевал с ними столько лет, они тебя ненавидят. Нет! Не уезжай! – Я ощущала приближение слез, но не могла с ними справиться, как и с одолевшим меня страхом. – Напомни Его Величеству, что ты в отставке. Подсказать тебе значение слова «отставка»?

– Александра! – прикрикнул отец. – Знаешь, почему я никогда не женился?

– Ты женился на моей матери.

– Это не считается, меня заставили. Я не женился, потому что женщины закатывают истерики.

– Я не зака…

– Я всегда тобой гордился, поэтому не разочаровывай меня сейчас. Я вырастил тебя самой лучшей из возможных дочерей. Ты… ты практически сын!

Я люблю отца так сильно, что не обижаюсь на такие заявления. Какой ни есть, а это комплимент.

ДОЛГ. Четыре отвратительные буквы, из-за которых я одновременно обожаю и ненавижу моего отца. Это слово теперь и в моей крови, от него не избавишься. Отец сказал, что истинный долг живет в твоем сердце, а не в разуме. Не знаю, правда ли это, но от услышанной новости мое сердце ныло, как проколотое.

Выиграв Штормовую войну, Виалия отвоевала несколько графств на берегу. Немудрено, что время от времени там возникают беспорядки, и тогда отцу приходится вмешиваться, чтобы разрешить конфликт. Вроде все как всегда, однако зачем Плессии потребовалось вызывать на переговоры именно отца, непонятно.

Но это его долг. Четыре буквы, посылающие дрожь по моей спине.

– Надеюсь, Его Величество позволит тебе вернуться домой, чтобы собрать вещи. Я срочно вызову лекаря, пусть приготовит запас лекарств, да и новые очки тебе не помешают. Витамины тоже, сейчас еще холодно, можно подхватить простуду…

Отец резко отвернулся и направился к двери. Он избегал моего взгляда, и от этого стало страшно. Это его стиль: огорошить меня новостью и уехать на месяцы, а то и годы. При этом сам он вообще о себе не заботится. Я все понимаю, война есть война, но что ему стоит взять с собой хотя бы лекарства? Или витамины… Или меня…

Три года назад отец поехал на двухчасовой военный совет, а вернулся через семь месяцев. Наверняка ведь знал, что его ждет, но хотел избежать слезных прощаний. Как и сейчас.

– Папа… Ты ведь вернешься, правда? – Внутри стало холодно, словно выпила ледяной воды.

– Разумеется. – Остановившись у дверей, отец поправил жилет. – И если узнаю, что ты участвовала в весенних скачках, то оторву тебе голову.

– А если я выиграю?

– Поздравлю, а потом оторву голову.

– Пап… почему им нужен именно ты? Неужели нет никого другого…

– Помоложе? – усмехнулся отец.

– Кого я не так сильно люблю.

Отец нахмурился. Свою любовь он проявляет в поступках, да и я тоже. Громкие слова у нас не в ходу, поэтому мое признание повисло в воздухе в ожидании разрядки.

Мы смотрели друг на друга, и в этом взгляде было больше чувств, чем в получасовом признании.

– Я очень сильно тебя люблю, – настойчиво повторила я, сжимая в ладони жесткую от крахмала скатерть. Потом медленно подошла к отцу, давая ему возможность сбежать. Но он остался на месте в ожидании моих действий. Жесткий, саркастичный мужчина, не любящий нежности, в этот раз сделал исключение: позволил мне обнять его и прижаться к груди. Пять секунд идиллии… – и вот, за отцом закрылась дверь, а я так и осталась стоять с распахнутыми объятиями.

На следующий день я получила уведомление из королевской канцелярии, что адмирал Вистелл срочно отбыл в Плессию с дипломатической миссией.

Первую неделю я провела, как в тумане, как бывало всегда после отъезда отца. Потом, упрямо сжав губы, достала коллекцию газетных вырезок, которые собирала уже который год. Меня интересовала любая информация о весенних скачках. В консервативной Виалии подобные состязания проводятся чинно и мирно: на королевском ипподроме, под контролем стражи и без вмешательства магии. Я стала чемпионкой дважды, сначала по выездке, а потом и по конкуру. А весенние скачки проходят в бунтарском королевстве Абиньон на непредсказуемом магическом ипподроме, отсюда и название – петля Абиньона. Участвовать может любой, но желающих не так уж и много, потому что количество несчастных случаев с каждым годом растет, а магические ловушки становятся все опаснее.

Однако именно на весенних скачках лучшие из лучших борются за титул Первого наездника (или наездницы) семи королевств. И этот титул не дает мне покоя. А еще мне не дает покоя то, что последние два года желанный титул доставался Фредерику Сарелю, скандально известному похитителю драгоценностей. Давно пора исправить это досадное недоразумение.

Приняв решение, я поспешила в свои покои, на ходу созывая слуг.

– Собираем вещи и срочно отправляемся в путь!

– Куда же вы, леди Александра, ведь ваш отец только что уехал, и вы вне себя от расстройства…

– Мы едем к дяде!

***

Что я могу сказать о моем дяде?

Начнем с того, что Кентий никак не подходит под определение благопристойного «дяди». Усыновив очаровательного голубоглазого сироту, бабушка с дедушкой обнаружили, что Кентий маг. А когда он вырос, оказалось, что магические способности приемыша – самое меньшее из зол. Гуляка, игрок и бабник, Кентий нажил весьма незаурядную и далеко не положительную репутацию. Отец мою дружбу с дядей не поощряет, однако контактировать с ним не запрещает. А я, конечно же, обожаю привлекательного прохиндея Кентия, особенно потому, что он ни в чем не отказывает любимой племяннице.

– Изыди, нечистая сила, я сплю! – пробурчал Кентий, когда я ворвалась в его спальню (предварительно поинтересовавшись у слуг насчет присутствия дам) и открыла шторы.

– Уже полдень.

– Изыди, говорю!

– Ни за что! Я приехала по делу. А ты теряешь хватку, любимый дядечка. Как сороковник разменял, так приходится спать одному? Любовницы разбежались?

– Изыди, я сказал! – Накинув одеяло на голову, дядя притворился спящим.

– Так и сделаю, но сначала получу то, за чем приехала. Я собираюсь на днях съездить к бабушке. Посплетничаем с ней от души, поболтаем о светских новостях. Я столько нового услышала! Говорят, баронесса Лийкон опозорилась, муж застал ее с любовником, да еще каким! С магом скандальной репутации. А еще я слышала, что леди Кавалия проиграла свою честь одному магу, и он заставил ее прислуживать голой…

Как и ожидалось, дядя больше не мог притворяться спящим, не после такого бесстыжего шантажа. Выругавшись, он сел на постели и смачно зевнул. Рассказы о его приключениях быстро разносятся по столице. Бабушка живет в провинции и новостей не получает, и Кентий на многое пойдет, чтобы она оставалась в неведении.

– Что тебе надо, шантажистка? Я и так делаю все, о чем ты просишь, – пробурчал он, свесив ноги с кровати, и дал знак слуге принести кофе. – Папочка отбыл сражаться за короля, а ты задумала пакость? – Почесав ногу под полосатой пижамой, вздохнул.

– Я собираюсь участвовать в весенних скачках и надеюсь на твою помощь.

– Теперь понятно, почему ты начала с шантажа. Ты сошла с ума!

Дядя ругался, гневно вышагивал по комнате, шаркая тапочками, но во всем этом была доля притворства. Однажды он и сам участвовал в весенних скачках, поэтому втайне одобрял мои намерения. Сопротивлялся он только потому, что не хотел навлекать на себя гнев брата, да и остальных членов семьи тоже.

– Ты проиграешь, Александра. Более того, ты погибнешь.

– Я лучшая наездница Виалии.

– Ты никогда в жизни не ездила по магической петле Абиньона. Ее не сравнить с ипподромом Виалии. Маги меняют направление трассы, создают внезапные препятствия, головокружительные иллюзии, пугают лошадей, сталкивают наездников. Это не место для…

– Для леди?

– Для человека в здравом уме.

– Значит, для нас с тобой это место в самый раз.

– Ты проиграешь, Александра.

– Я к этому готова. Ничто так не развращает, как легкий успех. Ничто так не стимулирует, как проигрыш. Я проиграю, но узнаю, что такое петля, а потом вернусь на следующий год и выиграю.

– Иногда мне кажется, что ты моя дочь, а не Отто.

– Спасибо.

– Это не комплимент.

– Ты мой самый любимый дядя.

– Я твой единственный дядя.

– От этого я люблю тебя еще больше. Ты побывал на петле и ты маг, поэтому сможешь создать для меня тренировочную трассу или хотя бы пару магических барьеров.

Кентий фыркал, ругался, но загорелся идеей. Распахнув окно, он выглянул в сад в поисках вдохновения.

– Барьеры сделаем вон там, у ограды… срубим деревья в конце сада, и я сделаю иллюзорные арки. В прошлом году маги подсунули участникам жуткую пакость – на последнем участке поставили горящие арки, и никто, кроме Фредерика, не смог их преодолеть. Лошади разбежались во все стороны.

– Фредерик? Ты знаком с победителем скачек? С преступником, знаменитым вором?

– Нет, что ты, конечно же не знаком! – отмахнулся дядя, слишком быстро отворачиваясь.

Вот с такими приятелями водится мой близкий и самый любимый родственник.

– И какой он, Фредерик Сарель, с которым ты не знаком?

– Ужасный. Да, определенно, ужасный человек, – неубедительно промямлил дядя. Нашего с отцом сарказма он не понимал и не разделял.

– Такой же ужасный, как ты?

– Во много раз ужаснее! – Кентий вздохнул. – Александра, не будь наивной. Такая репутация, как у Фредерика, из ничего не появляется. Держись от него подальше, ладно?

– А я, наоборот, надеюсь подойти к нему очень близко, – задорно улыбнулась я. – О-о-очень близко. Прямо впритык. – Дождавшись встревоженного взгляда дяди, я продолжила: – Как прошлый чемпион, именно он наградит меня кубком Первой наездницы семи королевств!

– Твоей наглости нет предела, девочка моя.

– В этом я похожа на тебя. – Обняв Кентия за шею, я звучно чмокнула его в щеку. – Ты самый лучший дядя.

– Который позволяет тебе рисковать жизнью?

– Именно.

Дело не в наглости, а в веселом оптимизме. Шансы, что мне удастся выиграть в этот раз, почти ноль, но жизнь намного приятней, если идти по ней с задорной улыбкой.

Так я переехала к дяде, и наши совместные тренировки отвлекли меня от волнений об отце, а Кентия – от гулянок и неприятностей. Честными магические скачки не назовешь, потому что условия участия у всех разные, и все зависит от твоего везения. Кому-то достаются горящие иллюзорные арки, кому-то водяная стена, кому-то – ступенчатая пропасть. Кентий создал для меня примеры препятствий, чтобы я приучила лошадь к головокружительному сиянию магии, но предупредил, что уровень его дара во много раз ниже, чем членов гильдии, заправляющей весенними скачками.

– Все будет хорошо! – пообещала я, с трепетом глядя на билет с золотым тиснением, подтверждающий, что леди Александра Вистелл допускается к участию в весенних скачках. Мое имя числилось девятым в составе пятой группы. Десятым значился Фредерик Сарель.

– Кентий, ты только посмотри: Сареля определили в мою группу. Это знак! Это замечательный знак!

– Знак того, что ты сошла с ума и что Отто свернет мне шею.

– Знак того, что у меня есть шанс победить. Сарель стартует через минуту после меня, и я почувствую его приближение. Пока он дышит мне в спину, я не позволю себе расслабиться.

– Александра! – заорал дядя, теперь уже не на шутку взбешенный. – Окстись! Фредерик Сарель не из тех, кто дышит в затылок! Он наступает на горло!

– Маги следят за поведением участников и не допустят, чтобы Сарель нарушил правила.

Не могу сказать, чтобы я чувствовала уверенность в своих словах, но не хотела, чтобы дядя передумал и запер меня в поместье.

Кентий тяжко вздохнул и покачал головой.

– Представляешь, что будет, если ты пострадаешь?

– Представляешь, что будет, если я стану Первой наездницей семи королевств? – парировала я.

– Представляю, что со мной сделает твой отец, – недовольно пробурчал Кентий, но сгреб меня в объятия. Втайне он гордился моим духом авантюризма. – И еще я представляю, что твой восторг продлится от силы пару недель, а потом ты придумаешь очередную авантюру. – Отстранившись, дядя посмотрел на меня серьезным, хмурым взглядом. – Александра, послушай старого грешника, не дури, не рискуй жизнью из-за гордости. Одно то, что ты участвуешь в весенних скачках, говорит о твоей невероятной смелости. Это уже победа над собой. Поэтому будь благоразумна. Когда Фредерик тебя догонит, пропусти его, а если испугаешься или передумаешь, нажми на кнопку выхода из петли, в этом нет позора.

– Я знаю, дядя, спасибо.

Каждому участнику на пояс прикрепляют кнопку, при нажатии на которую маги открывают аварийный выход из петли. Дяде лучше об этом не говорить, но я не нажму на аварийку ни при каких условиях.

Я дочь адмирала Отто Вистелла, племянница бунтаря и мага Кентия Вистелла. Я доберусь до финиша магической петли, даже если мне придется ползти с лошадью на руках… Ладно, с последним обещанием я немного переборщила, но мои сентименты вам понятны.

И еще… я никогда и ни за что не уступлю дорогу вору и разбойнику по имени Фредерик Сарель.