Три сестры. Диана

Глава 44

Из памяти леди Дианы я смогла вытащить сведения о том, насколько на самом деле статусный и дорогой подарок преподнёс мне Генрих.

Дикие бердирианские коты были редкостью. Далеко не каждый год в столице появлялось всего несколько котят, иногда и вовсе один раз в пять лет. Привозили их очень издалека. Добывать зверя было очень опасно, а перевозить сложно. Но ещё более опасно было содержать зверя у себя, если он по каким-то причинам противился и не принимал неволи. Даже ошейники-ограничители не спасали невезучих хозяев. Поэтому, если маленький котёнок проявлял агрессию, то несчастного усыпляли. Бердирианы обладали отличной памятью, росли быстро, а инстинкт охотника позволял ждать удобного для нападения момента хоть несколько лет. Вот только справиться о взрослым хищником было в разы сложнее. Существовала легенда, что первой леди, державшей у себя бердирианского кота была последняя королева Тервеснадана. Чтобы убить кота, защищавшего свою хозяйку, понадобилось два десятка закованных в броню рыцарей и пятеро арбалетчиков. И выжили только трое. Настолько смертоносным был зверь.

Больше всего он напоминал ягуара или барса, только был абсолютно чёрного цвета. А крепкие, изогнутые когти впечатляли даже у маленького котёнка. У взрослого же зверя они и вовсе рвали доспехи, как бумагу. И уже полугодовалый бердериан-подросток мог одним ударом убивать на охоте крупных животных, вроде оленя или вепря.

Но для меня это был мой Баюн, ласковый, верный, коротавший со мной длинные старушечьи вечера. Мой постоянный ночной собеседник. Ошейник-ограничитель сразу же полетел в камин, стоило мне подняться в мою комнату. Баюн был затискан и зацелован.

У леди Дианы действительно было что-то вроде аллергии на животных. К счастью, мне этого от неё не досталось. Лорд Генрих, видимо доведённый отцовскими требованиями задобрить жену, решил зло подшутить и подарить Диане котёнка по цене дорогого украшения. И дорогой подарок, и редкий, и совершенно неподходящий. Диана просто не смогла бы его принять, даже чтобы соблюсти приличия. Она не переносила животных, ненавидела беспорядок от них, действительно отказываясь посещать дома, где были питомцы, брезговала запахом и пристающей к одежде шерстью. И такой подарок вызвал бы у неё приступ бешенства и паники. Диана боялась даже крупных собак, чего уж говорить о бердирианских котах.

Но я то получила обратно любимца и члена семьи на протяжении последних тринадцати лет! Я была безумно счастлива. Решив, что неплохо бы было покормить Баюна, я отправилась на кухню. И столкнулась с парадоксальным явлением! Я не знала, где в этом доме кухня.

— Хороша жена, — буркнула я себе под нос. — За четыре года не узнать, где в доме кухня!

— И к чему леди такие знания? — напугал меня лорд Генрих, выйдя из-за угла.

— Ну-у, — пыталась я сообразить, что сказать, чтобы выкрутиться из положения. — Было бы неплохо знать где и что находится, чтобы в случае чего, не стоять посреди коридора, думая что делать.

— А вам не приходила в голову мысль позвать слуг и приказать сделать то, что вам нужно, — усмехнулся Генрих, приподнимая бровь. — Как вы это всегда и делали?

— Это долго, а Баюн хочет кушать, — приподняла я котёнка, отрывая от груди.

— Забавно, — опять о чём-то задумался пока ещё муж. — Что же, давайте провожу?

Явление нас троих на кухню вызвало настоящий переполох на кухне. Одна служанка так испугалась, что попыталась убежать, наткнулась на стол и упала. Когда Генрих помог ей подняться, я её вспомнила.

— Во избежание новых травм, — громко произнесла я, ехидно усмехаясь. — Спешу сообщить, что Баюн конечно обожает свежую печёночку, но предпочтение отдаёт птичьей, а не человечьей.

— Что? — резко обернулся ко мне Генрих.

— Говорю, что мне нужна печень птицы, потому что думаю, что она понравится моему котику. В любом случае, она будет ему полезна после носки этого мерзкого ошейника. И не так горчит, как говяжья или свиная. — Поправилась я, сообразив, что не могу знать привычек только что подаренного кота.

— И сметанки со сливками размешать? — хмыкнул Генрих.

— Ой да, так лакать удобнее будет, — кивнула я, усаживая Баюна на стол рядом с поданной тарелкой с печенью.

И замерла. Я резко обернулась к Генриху. Вот откуда он мог знать, что Баюн просто сметану не ел из-за кисловатого вкуса? А вот если размешать со сливками, то буквально за минуту вылизывал блюдце. Но он уже развернулся и шёл на выход.

Неделя до предварительного слушания промчалась быстро. Ничего сверхординарного на самом слушании не произошло. Свой поступок лорд Генрих не отрицал, как и то, что его любовница нанесла мне физический вред, к счастью, не повлёкший за собой серьёзных последствий. Я подтвердила, что поданное мной прошение актуально. Судья зачитал само прошение и приложенное к нему ходатайство. Последнее вызвало настолько сильное удивление лорда Карла, что он даже не смог этого скрыть.

Ничего нового и неожиданного для меня не произошло. Всё прошло ровно так, как разъяснял мне фрай Юстиас. Единственное, что было нам не известно, это удовлетворят ли прошение ювеналов с моей стороны в части увеличения моего содержания на время слушаний и полугодовалого ожидания вступления в управление моим состоянием. Фрай Юстиас просил трёхкратное увеличение. Судья одобрил лишь двойное и, учитывая мою новую должность, постановил засчитать полгода, во время которого будут длиться слушания, как моё испытание на возможность управления имуществом.

А пока назначили трёхмесячный срок на возможное примирение сторон, после которого и будет первое значимое слушание. На том же слушании я обязана была предоставить первые отчёты о своей деятельности в пансионе. Я должна была показать, что могу не просто тратить деньги, а именно управлять имуществом.

Лорда Генриха я почти не видела всё это время. Если конечно не считать того, что Баюн прикипал к окну, когда Генрих тренировался на улице. И не один. Поняв, что решение поступить в экспедиционный корпус не просто слова, старый граф взялся за подготовку сына. И оказалось, что сюртук лорда прятал под собой весьма подтянутую фигуру и чёткий рисунок мускулатуры. Просто то, что ошибочно принимали за худощавость, на самом деле было сухим, жилистым телосложением. И слова графа о его владении клинком оказались не просто словами.

Иными словами, мне нравилось наблюдать за этими тренировками. Но настала пора ехать в пансион. Там меня ждало слишком многое из того, отчего зависила моя жизнь. И никаких причин и дальше оставаться в особняке Пембрук я не видела.

Перед отправкой я столкнулась с казалось бы неразрешимой проблемой. Я, как леди, не могла путешествовать одна. Даже в самом бедственном положении меня должна была сопровождать хоть одна служанка. Но служанки, а моих личных в особняке Пембрук было целых пятеро, слишком хорошо знали леди Диану. Они могли заметить, что я слишком изменилась. А увольнять своих служанок и брать совершенно новую было странным. Это привлекло бы ненужное внимание.

Моим спасением стала немного простоватая Герда. Она пришла ко мне в комнату и прямо поинтересовалась, что ей делать. А то на кухне только и разговоров, что я уезжаю из столицы, а всех своих служанок буду увольнять.

— А ты тоже относишься к моим служанкам? — удивилась я. — Я тебя совсем не помню.

— Так я недавно из деревни. Вам не глянулась, вы и отправили на кухню, — пожала плечами Герда.

Была она высокого для женщины роста, но явно уступала тому же Генриху. Крупная, немного не складная, с простодушным взглядом и широкими ладонями.

— Послушай, Герда, а не согласишься ли ты поехать со мной и продолжить службу уже там? — внимательно и даже с некоторой долей ревности наблюдала я за тем, как ласкается к женщине Баюн.

С другой стороны, значит она хороший человек. Баюн посторонних недолюбливали так просто себя гладить не давал ещё в прошлой жизни.

В результате, всем пятерым служанкам я написала увольнительные рекомендации и попрощалась с ними. Эту страницу жизни Дианы я посчитала закрытой.

На рассвете следующего дня, я несла на руках Баюна к ожидавшему меня закрытому экипажу. Мои вещи уже были примотаны к заднику, а Герда ждала внутри. Провожал меня только лорд Карл, уже почти бывший муж попрощаться не соизволил. Впрочем, винить в этом его было сложно.