Тридцать ударов плетью

Глава 7

Лев выносит меня на свет, а у меня глаза слепятся от солнца. День ясный, но прохладный, и мои голые ноги моментально покрываются встопорщенной кожей.

– У тебя мурашки, – замечает Лев.

А потом проводит пальцами по восставшим пупырышкам, пытаясь их пригладить, а у меня моментально все внутри простреливает сладким разрядом тока, заставляя напрячься низ живота. И соски тоже каменеют моментально, готовые порвать, расцарапать своей резиновой твердостью тонкую ткань ночнушки. Хорошо, что Лев надел на меня свою куртку и не видит всего творящегося со мной безобразия.

Еще не дойдя до огромного шикарного нового черного джипа, он щелкает брелоком сигнализации. Автомобиль, как большой породистый важный пес приветствует своего хозяина. Лев открывает переднюю дверь и усаживает меня в теплый, нагретый весенним солнцем, салон.

Господи! Когда я в последний раз ездила на автомобиле? Наверно, в прошлой жизни. Хотя так оно и есть.

А как пахнет в этом салоне! И я даже сейчас не о дорогом автопарфюме что расположился на приборной доске веду речь, не об аромате новой настоящей кожи, в которую затянуты удобные сиденья автомобиля, я сейчас о свободе! О да! Так, именно так пахнет моя свобода. Нагретой солнцем теплой кожей пахнет. Пахнет им самим, моим спасителем, сшибает его энергетикой и харизмой!

Лев убеждается, что села я нормально, захлопывает дверь. Обходит автомобиль, усаживается на водительское кресло.

– Пристегнись, – улыбается он мне.

Я ерзаю в поисках ремня, нахожу крепление и никак не могу справиться с ним. Тогда Лев тянется ко мне, на секунду оказывается сверху, немного прижав своей огромной массой, вжав меня в сидения. В нос бьет уже полюбившийся, столь обожаемый мною чистый мускус, так что голова идет кругом. Его губы оказываются так близко, что вытяни я свои, то могла бы попробовать их на вкус. Мозг моментально подсовывает жаркие картины моих фантазий с ним, и я заливаюсь краской. Но не только. Внизу все так же стремительно намокает. Блин, ну что такое? Он всего лишь пристегнул меня ремнем безопасности, а я уже вся потекла, хоть выжимай… Как самка озабоченная какая-то… Никогда в жизни, ни на одного мужчину, у меня еще не было столь мощной и столь однозначной реакции.

Лев наконец-таки справляется с ремнем безопасности и возвращается на свое сидение.

– Ты завтракала? – спрашивает он с нотками заботы в низком баритоне голоса.

– Да. – выдавливаю я, все еще пытаясь прийти в себя от такой невинной близости, как его вынужденные прикосновения.

– Можем заехать в кафе, чай выпить, – Лев берет с приборной панели очки-авиаторы, надевает их, глядя на меня.

Боже… вот так еще брутальнее! Ну казалось бы, куда дальше-то? Ан нет, этот мужчина умеет производить впечатление. Умеет удивлять.

– Меня, правда кормят эти дни. – кутаюсь я в его куртку сильнее.

Кафе это тоже из другой, далекой прошлой жизни! Я не надеялась уже выбраться из подвала на улицу, а мысль о том, что можно с таким умопомрачительным мужчиной просто так заехать в кафе и спокойно позавтракать сейчас мне кажется совершенно фантастичной.

– Хорошо, – Лев еще раз внимательно оглядывает мою полуголую фигуру. – Я включу отопление. Ты, кажется, все еще мерзнешь?

О нет, Лев, мне жарко. Мне очень жарко от того, что ты такой удивительный! Мне просто очень стыдно, что мое бесстыжее тело так остро реагирует на твою близость… а еще ты даришь мне удивительные мгновения свободы, если бы ты только знал, сколь многого они для меня значат!

– Насколько меня отпустили?

– Время есть. Не переживай.

А потом Лев совершает еще одно простое для остальных, но совершенно чудесное для меня дело. Он заводит мотор, включает авторадио, откуда сейчас играет хит того времени, когда я еще была юна и свободна, и выезжает из парковки страшного места, ставшего для меня пожизненной тюрьмой!

Мы едем на трассе уже несколько минут, а я не могу надышаться воздухом свободы. Не могу насмотреться на лес за окном. На дома и сооружения. И на него тоже не могу насмотреться. На огромного самоуверенного льва за рулем. Настоящего мужчины, что смог сдержать свое слово.

– Алин? – бросает он на меня быстрый взгляд.

– Я не могу поверить, что вы это сделали!

– Сделал. Я же обещал. А слов на ветер я стараюсь не бросать.

– Лев… что мне сделать для вас? – опять эти слезы. Ну почему рядом с ним я превращаюсь в маленькую девочку, которой хочется на ручки и поплакать? Ведь я же не такая!

Он убирает ладонь с руля, управляя машиной второй рукой и отыскивает мою дрожащую руку. Сжимает ее, переплетая наши пальцы.

– Выживи в этом аду. – говорит он, – И ребенка моего выноси. Нашего!