Трижды три (повесть)

Всем, наверное, знакома такая категория девушек. Умные и красивые, вежливые и тактичные, образованные и культурные, в меру скромные и в меру раскрепощенные, но – одинокие. Что-то не ладится у них в личной жизни. То ли не очень уверенных парней они отпугивают своей почти идеальностью, а уверенные оставляют у них впечатление наглецов и соответственно отторгаются, то ли была в юности романтичная история, не завершившаяся ничем, и заставившая их убедить себя в своей однолюбчивости. Не знаю, не буду далее пускаться в рассуждения.

Фактом является то, что была у меня такая знакомая - подруга и одноклассница жены, оставляющая очень приятное впечатление как своей наружностью, так и при даже небольшом общении своей интересностью как собеседница. В чем не повезло девушке – родители наградили ее вычурным, аляповатым, нарочито-импортным именем (кто знает, может в эпоху застоя так выразили свой протест против советского строя). Оно выглядело как Марионелла по сравнению с привычными и родными уху Мариной и Марией. Естественно, я нигде в рассказе это имя не упомяну, иначе это стопроцентное палево, а согласно моему принципу, буду звать ее Аллой, благо ее настоящее имя тоже начинается на букву «А». Ну и конечно, не воображайте ее прямо богиней и эталоном, были у нее и свои минусы. В каких-то взглядах она была излишне самоуверенной и считала свою позицию, говоря языком компьютерных приколов, не багом, а фишкой. Ну, для примера, широко афишировала свою любовь именно к голливудскому кино и антипатию к советской классике.

До рождения сына мы с женой довольно часто виделись с ней, не говоря уже об их продолжительных телефонных разговорах. То она к нам в гости заскочит, то мы к ней, то какое-то мероприятие в узком кругу, до десяти человек, отметим где-то, в общем, нормальные отношения. Пару намеков я ей кинул, когда посчитал это удобным, где-то она съязвила, где-то промолчала, было в общем-то понятно, что мне с ней ничего не светит, да и жена мне как-то сказала по секрету, но не делая из этого большой тайны, что Алла девственница и ждет своего единственного и неповторимого. Но моя мужская сущность все равно время от времени пыталась понять, на каких условиях будет возможно ее соблазнение, впрочем, не особо огорчаясь от того, что перебор ключей к данному замку не подходил.

Когда прошла первая суета после рождения ребенка и наша жизнь снова вошла в колею уже пары с ребенком, тоже находилось время, чтоб посидеть, поболтать с друзьями и подругами, в меру выпить и не в меру поспорить о самом разном, от политики и экономики до футбола и искусства. Не буду уточнять по какой причине, но случилось так, что в некую пятницу к нам пришли гости, мы накрыли стол, все прошло на высоком уровне, гости все потом разошлись по домам, а Алла осталась ночевать. Это была далеко не первая ее ночевка у нас дома, я как обычно отпустил свои шуточки насчет группового секса и перепутывания постелей, получил в ответ такие же шуточные угрозы жены и нарочито равнодушные отклики Аллы, и даже не думая о том, что может что-то случиться, благополучно провалился в сон, тем более и выпито было немало.

И уже не понимаю, это творится во сне или наяву, слышу телефонные звонки, разговоры жены, плач ребенка, увещевание поспать, укачивание и напевание колыбельной. Спрашиваю спросонок, что случилось, получаю ответ, но тут же забываю, потому что он не связан со здоровьем ребенка, а что-то там моя теща хочет от жены, тут же постоянно лейтмотивом звучит «завтра суббота», «завтра суббота», потом после полуночи «сегодня суббота», «сегодня суббота».

Кто там про тещу нехорошие анекдоты рассказывает? Она у меня золотая женщина! В общем, мытьем и катаньем она добивается того, что рано утром, в 7 часов, моя жена встает, тихонько умывается и одевается, убеждается в крепости сна нашего малыша, толкает меня, вкратце объясняет, что маме очень нужно ее присутствие в родительском доме буквально на полчаса, она собирает пакет для служащего в армии ее сына – брата моей жены, и чего-то очень важное и жизненно необходимое не может найти, несмотря на многократные объяснения по телефону, а сослуживец уже сегодня уезжает. В общем, DD, не суетись, не шуми, не разбуди ребенка, он до 9 должен поспать как обычно, если что (следуют инструкции, как занять ребенка), а она до этого обязательно вернется, телевизор не включать, курить выходить на балкон, если Алла проснется, поставить чайник и организовать легкий завтрак, в ванной висят чистые полотенца, она скоро вернется, (следуют рассуждения, что бы следовало сделать мне для дома в выходные), в общем – представили? Я сонный, в одних трусах стою в коридоре, слушаю весь этот поток сознания, в мыслях пока что ругань на тещу, что из-за ерунды не дала нам поспать в субботу (а гарантированно до 9 ч. это было возможно), желание поскорей закрыть за женой дверь и постараться уснуть. Прощальный поцелуй у дверей, и жена со смешком говорит, как бы припоминая мне мои вчерашние шуточки: «И к Алле, смотри, не приставай!». Я легким шлепком пониже спины придаю ей небольшое ускорение, закрываю дверь, широко зеваю и плетусь обратно.

Диспозиция. В нашей квартире 2 комнаты, большая и маленькая. В маленькой - наша супружеская постель, вернее раздвигаемый маленький диванчик, рядом с которым кроватка с ребенком. В большой – большой диван, соответственно, тоже раздвигаемый, когда у нас кто-то ночует. Чтоб попасть из коридора в маленькую комнату, надо пройти через большую. Когда я проходил в направлении от маленькой через большую в коридор, Алла мирно спала. И вот, открываю дверь в большую, которую до того жена предусмотрительно закрыла, чтоб наш разговор не мешал подруге спать, не имею еще никаких мыслей по поводу того, что мы с молодой девушкой почти одни в квартире, основная мысль о том, поскорей в кровать и спать, спать, спать, - и вижу лежащую на спине Аллу с широко открытыми глазами, соответственно и она меня видит, в одних трусах, с типичным утренним стояком. Несколько секунд немая сцена, затем я начинаю разговор, ибо же невежливо притвориться, якобы я не заметил, что она проснулась:

- Доброе утро, Алла! Как спала?

- Привет! А что случилось-то, почему она так резко ушла?

Начинаю путано и сбивчиво объяснять ей то, что успела мне рассказать жена, и потихоньку, чтоб не кричать с другого конца комнаты, подхожу к дивану. Мысли мои уже начинают крутиться вокруг интима, логично предполагаю, что она меня видит почти голого, видит эрекцию, и даже будучи девственной, нимало не сомневаюсь в том, что в теории секса она подкована, и своим разговором и несмущением дает знак о продолжении. Оказываюсь почти у изголовья, она укрыта одеялом до подбородка, я даже не вижу, в чем она – в пижаме, в ночной рубашке или в трусиках-лифчике. Но думы на эту тему продолжаются, и член реагирует более чем адекватно, напрягаясь и оттопыривая трусы еще больше. А трусы у меня фасона «типа семейные», но спереди ширинка без пуговиц. Естественно, в какой-то миг, преодолев сопротивление ткани, головка члена медленно выползает наружу. Вижу, что она это заметила, подавила улыбку и продолжает свои рассуждения на тему о моей теще, ее сыне, как она его балует, несмотря на его нахождение в армии и о том, что юноше пора превращаться в мужчину, и армия для этого лучшее место. Как я уже говорил, болтать она была мастерица, и имела свои непререкаемые суждения практически на любую тему, от высокой моды до дедовщины. Член уже более чем наполовину вылез из ширинки, в воздухе носятся флюиды секса, и тут меня озадачивает внутренний вопрос – «а как???». Вечером, как я уже говорил, я выпил, после проводов жены не умывался и зубы не чистил, во рту типичный вкус «как кошки нагадили», следовательно, нельзя ее целовать в губы, и своим запахом вызывать омерзение. Утром в туалет я еще не ходил, но малую нужду справил перед сном, а душ пока не принимал, следовательно, член пахнет потом и мочой, и давать в рот тоже не комильфо. Если сейчас отвлечься на гигиенические процедуры, будет потеряно время и темп, и тогда про интим можно будет забыть. Что у нас остается в запасе? Верно, анальный секс, тем более она девственна и мало ли, может именно согласится на анал с большей вероятностью, если обязательно хочет сберечь целку для единственного и неповторимого.

Жребий брошен, надо переходить Рубикон! Бормочу себе под нос «холодно что-то, согреться надо», внаглую откидываю одеяло, ложусь рядом, и снова укрываю уже нас обоих. Приятный сюрприз в том, что она не в ночнушке, не в пижаме и не в лифчике, а только в трусиках, грудь выглядит очень приятно и соблазнительно, размер чуть меньше третьего, немного бледные околососковые кружки и то ли природно, то ли от похожих околосексуальных мыслей торчащие горошинки сосочков. Очередная пара секунд последней сцены «Ревизора», видимо у нее в уме прокручиваются возможные варианты ее поведения, от резкого отпора до раскрытия объятий навстречу, и она выбирает «золотую середину», то есть не делает ничего, а продолжает с середины прерванную фразу о том, что вот в царской армии были и прапорщики и поручики, а в советской и российской прапорщики есть, но поручиков нет, и интересно, а какому званию они соответствуют? Машинально я отвечаю, что лейтенанту, ссылаюсь на Швейка, где Лукаша именуют и поручиком, и лейтенантом, особенно в немецких цитатах. И возникает забавная ситуация. Если в комнате было бы записывающее устройство, оно ничего особого не записало бы, ну ведут себе обычный треп молодые мужчина и женщина, каждый стремится показать свои начитанность и круг интересов, в то же время с уважением выслушивают мнение собеседника и ответы на прозвучавшие и подразумеваемые вопросы. А если бы в комнате была бы видеокамера, да еще умеющая снимать в инфракрасном диапазоне, то есть проникать лучами под одеяло, то она бы зафиксировала, как я лег боком к ней (она пока лежала на спине, закинув руки за голову), одной рукой максимально извлек член из ширинки, включая и яйца, и стал головкой члена водить по ее бедру. Другой рукой я глажу ее грудь, поддеваю пальцем соски, чувствую, что организм откликается. Хочется целовать ее тело, сосать соски, но рот мне нужен для ведения светской беседы!

Какое-то время нейтральная беседа сопровождается моими активными ласками. Я глажу ей грудь и живот, другая рука, которая в района бедер водила членом по ее ногам, гладит ей промежность поверх трусиков, пытается проникнуть под них, тут первый маленький облом, она сжимает ножки, как бы делая знак, что туда (пока или вообще) нельзя. В то же время никаких препятствий моей правой руке, которая занимается ее верхней частью, не чинится, равно как и благосклонное отношение к левой, когда я оставляю в покое ее трусики и просто глажу ноги то пальцами, то членом. Я понимаю, что она не будет сама предпринимать никаких активных действий, но под влиянием минуты ли, давно замышленного и уловленного наконец стечения обстоятельств ли, я получил карт-бланш. Пусть она себе болтает, пусть я покажусь невежливым собеседником, но я хочу сосать ее соски. Одеяло слегка отбрасывается в сторону, чтоб обнажить ее до живота включительно, но пока трусики пусть остаются не на виду, вдруг это ее смутит. Как это приятно, целовать грудь, трогать тело и сосать соски молодой девушки. Какое незабываемое ощущение, как под языком и без того твердые соски становятся еще тверже! Инстинкт иногда толкает голову наверх, к ее губам, но разум тверд – пока нельзя! А она – ну представьте себе то ли ее выдержку, то ли силу воли, то ли упертость в замышленном – ни единым словом не дает понять мнимому микрофону, что в комнате ведется что-либо, помимо беседы. С чешской юмористической литературы (был упомянут еще и Чапек) ее мысль совершила плавный поворот к каким-то чешским актерам, сперва игравшим у себя, потом в Америке, что было весьма мне на руку, так как я мог только кивать и поддакивать, не вставляя никаких реплик, чего бы не было, если б она вдруг стала бы рассуждать о политике СЭВ, пражской весне или противостоянии хоккейных сборных СССР и ЧССР. Второй маленький облом стал мне в то же время и знаком, что она все чувствует, и поощряет. В пылу поцелуев груди и сосаний сосков я немного укусил ее, даже не укусил, а прикусил чуток. Вздрогнув, она положила свою руку мне на затылок, и немного ухватив за волосы, дернула назад, мол, будь осторожней. Но обратно под голову ее рука не ушла, а стала гладить меня по волосам. Паузы в ее речи стали чуть продолжительней, их можно было интерпретировать, как она пытается вспомнить очередной фильм, режиссера или актера. А можно было уже в полном согласии с зовом тела – она наслаждалась ласками!

Третий знак – в какой-то миг она прижала мою голову к своей груди, не обратив уже внимания на то, что другая рука, больше не пытаясь проникнуть в трусики, гладит их поверх. Армии вторжения перейти границу сопредельного государства! Одеяло улетело в одну сторону, изрядно мешающие члену мои собственные трусы – в другую, Алла была деликатно, но твердо перевернута вначале на бок, спиной ко мне, в такой позе с нее были стянуты и отброшены в третью сторону ее беленькие трусики, приятно контрастировавшие с ее смуглым загорелым телом, и затем она была поставлена в классическую коленно-локтевую позицию. Красивое тело молодой девушки, которая вот-вот станет женщиной – не шедевр ли творения? А ее поза с оттопыренной попочкой и манящим разрезом пониже приводили на ум незабвенного Вильяма нашего Шекспира:

Анал иль не анал?

Вот в чем вопрос!

Признаюсь, был у меня такой соблазн – пойти обычным путем, благо успешно смог избежать Сциллы поцелуев и Харибды минета. Но первое слово, пусть даже сказанное самому себе, дороже второго! Мы пойдем другим путем! Тем более руки мне подсказывают, что ее выделений маловато для безболезненной дефлорации, если уж она настроилась на начальную боль, пусть это будет боль от анальной дефлорации. Клитор нащупать мне не удалось, проносится мысль, что раз речи ее прекратились, и в комнате повисло молчание, то вдруг она одумается и отдернется, я смачиваю пальцы слюной, и начинаю разминать колечко ануса. Прошу пардона у любителей изящной словесности, но мне пришлось и пару раз сплюнуть себе на ладонь, чтоб получше смазать головку члена и ее дырочку. Алла молчит, как будто не ее только что одолевало словесное недержание. Но, надеюсь, понимает, что я делаю, и никаких возражений не имеет. Член стоит как каменный; и, подлюка, будто впитывает в себя влагу, которым я его обтираю. Когда начинаю протискиваться в ее зад, даже мне становится больно, уж куда там девственной попочке. Возражения начинаются на половине головки. Всхлип, ойканье, дерганье, совсем иным тоном произнесенное «DD, тише, осторожней, болит». Пауза, я глажу ее поясницу, полушария ягодиц, продолжаю движение. Она пытается выпрямиться, я нажимаю на ее спину, снова возвращаю в позу «раком». Ну вот вроде и все, головка уже там, несмотря на то, что инстинкт рвется вперед, разумом торможу его, еще несколько секунд погоды не делают, но зато будет лучше. Алла несколько раз мотает головой из стороны в сторону, два раза глубоко вздыхает и склоняет голову на скрещенные руки. Я начинаю ее трахать в зад.

Утренний стояк – классная штука! А мужская душа – не просто потемки, а просто мрак и жуть! Добившись своего, имея молодую и красивую девушку в попу, которая покорно стоит передо мной раком, меня, параллельно получаемому удовольствию, начинают одолевать следующего рода мысли. Если я буду ее так неторопливо трахать, то кончу не очень скоро. Вряд ли Алла так кайфует от своего первого анала, скорее всего ее заводит необычность ситуации и первый интимный опыт. Сейчас она начнет прислушиваться не к своим мыслям, а к организму, и поймет, что ей, возможно, хочется иного. Я, собственно, не против и иных ласк, хочу, чтоб и она получила удовольствие, изведала все возможное, но сперва мне надо кончить, пойти в ванную, потом она, надо будет опять возбуждаться, вызывать эрекцию, а время-то идет, вдруг заплачет ребенок, или вернется жена. Стоп, а что будет, если из этой логической цепочки исключить одно звено? Не поможет ли этот шаг назад сделать два шага вперед?!

Я искусственно ускоряю движения, якобы вот-вот кончу. Алла заинтересованно (вот и выдала себя, в чем был на данный момент ее интерес – чтоб я побыстрей кончил) начинает мне подмахивать и даже пытается изобразить стон удовольствия. Хорошо, что в позе «раком» партнеры не видят лиц друг друга, ибо моя хитрая усмешка совсем не похожа на гримасу пароксизма страсти. Несколько резких толчков, и я «кончаю». Прижимаюсь плотно к ней, обхватываю руками тело, щупаю и хватаю все, до чего добираюсь, шепчу «молодец, Аллочка, как приятно, как хорошо мне!», укладываю на животик, целую волосы и шею, вдыхаю волшебный аромат юности и красоты, шепчу ей на ухо «спасибо тебе, милая моя девочка! Я сейчас вернусь». Вынимаю из ее попы, действительно несколько уменьшившийся член (братишка наверное обиделся, что последнюю минуту он играл не главную роль в процессе), по свойски уже легонько шлепаю (но совсем легонько, на грани шлепка и ласки, не дай бог обидится за такое панибратство) левой рукой по ее правой ягодице, а правой – по левой, и быстренько, пока она не повернулась на спину и не вздумала что-то сказать, иду в ванную…

Со всей возможной быстротой проделав физиологические и гигиенические процедуры, сэкономив время на бритье (благо брился утром в пятницу, а было сейчас утро субботы), но тем не менее потратив драгоценные 10-15 минут, весь стерильный и благоухающий (каждая читательница пусть подставит сюда марку любимого мужского парфюма), абсолютно голый я вошел в комнату, ожидая увидеть с разными степенями вероятности абсолютно разную Аллу – от одевшейся и хмуро сидящей на диване с не предвещающим для меня ничего хорошего выражением лица до развратно лежащей на диване с раздвинутыми ногами, призывая меня засадить ей вагинально и высунутым языком, аналогично предлагающей для оральных забав свой ротик. А вот обломитесь! Аллы на диване не было. Аллы не было и в комнате. Обшаривание комнаты глазами, а потом и вращение головой не дали никакого результата. Моя челюсть стала потихоньку отвисать, а параллельно ему стал скорбно клониться к полу и член, который еще пару секунд назад предвкушал, как он рассчитается за прерванный и недоконченный акт, и сымитированный оргазм, и соответственно торчал колом.

Тихонько скрипнула (на самом деле ни фига она не скрипела, но вроде так принято писать для придания литературности) дверь в маленькую комнату, и оттуда вышла абсолютно голая Алла, на цыпочках, с широко открытыми глазами и приложенным к губам пальцем, всем видом говоря мне «Тсс, тихо!».

Вольно же нам было чуть ранее беседовать о чешской литературе и голливудских актерах почти что в полный голос. Теперь наш диалог проходил на очень пониженных тонах, еле-еле сотрясая воздух акустическими волнами.

- Малыш проснулся, да?

- Ну да, а с чего я туда бы пошла.

- Сильно орал? Как я не услышал.

- Нет, хныкал только. Я ему водички дала, он попил и уснул.

- Крепко спит?

- Да.

Фу, от сердца отлегло, к члену начало приливать. Можно и пошутить:

- Надо было ему и титю дать! – трогаю ее за грудь, провожу пальцем по светло-коричневой окружности.

- Бесстыжий! – прыскает Алла, она доподлинно знает, что уже 2 месяца мой сыночек на искусственном вскармливании, - хватит с моих и одного (называет нашу фамилию), и шутливо бьет по моей руке, отбрасывая со своей груди.

Мы уже довольно отдалились от дверей маленькой комнаты, можно уже не только тихо шептать, но и активничать. Я обнимаю Аллу, крепко прижимаю к себе, глажу волосы и спину, целую шею, щечку, хочу в губы наконец-то… Она мягко отстраняется.

- Подожди минуточку, DD. Я сейчас, - и уходит в ванную.

Боже, как хочется … курить! Это не шутка и не цинизм. Именно те несколько минут перед интимом, когда женщина уже в ванне и выйдет наготове, или я жду ее на квартире, вижу в окно в некотором отдалении идущую ко мне, или с той же самой Ирой, когда она смотрела что-то в компьютере, а я стоял у окна. Но сейчас в комнате курить нельзя, одеваться, чтоб выйти на открытый балкон, обломно, я просто достал из пачки сигарету, вращаю в руках, вдыхаю запах табака, посасываю фильтр, да заодно и время проходит, в ожидании выхода Аллы из ванной.

Конечно, мне тогда показалось ее пребывание в ванной вечностью. Объективно же, она была там не более тех же 10-15 минут, вышла такая вся красивая и привлекательная, чистая и свежая, с задором в глазах и полуулыбкой на губах. И мы первый раз поцеловались, в середине комнаты, куда я порывисто встал навстречу ей. О, сладость первого поцелуя! Запах свежести, нежная кожа, обнимающие тебя руки! Кружа по комнате, перемещаемся к дивану. Я укладываю ее на спину, целую губы, лицо, шею, ласкаю руками тело и грудь. Потом начинаю целовать грудь, сосать соски, упругий живот, щекочу языком пупочек. А вот и лобок, с маленьким клинышком волос, которые совсем не мешают куннилингусу. «Ой, что ты делаешь» - шепчет она, когда я первый раз прикасаюсь языком к ее нижним губкам. Но ноги тем не менее раздвигаются, и согласно извечному женскому инстинкту она одной рукой гладит меня по голове, другой теребит себе соски. Какой у нее хороший клитор, сравнительно высоко расположенный, и как он отзывчив на мои ласки. И смазки тоже уже много, я беру ее пальцами, ласкаю клитор, когда мои губы отрываются от него, чтоб целовать остальные части и бедра.

Имитирую половой акт языком, то есть не просто лижу, а как бы моя голова движется вверх-вниз, а язык каждым движением проскальзывает по клитору и идет внутрь. Чувствую, что Аллу начинает забирать, она начинает поддавать тазом навстречу мне, уже гладит себе соски обеими руками. По телу прошла дрожь, она дернулась несколько раз и вдруг выгнулась дугой, и что-то вроде долгого «ммммм» пролилось бальзамом на мою душу.

Лежу рядом с ней на боку, любуюсь ее личиком. Глаза пока закрыты, дыхание постепенно выравнивается, руки уже не на груди, а по бокам. Целую ее губы, не взасос, а так легонько, сперва ноль реакции, потом так же легонько отвечает. Открывает глаза.

- Ты прекрасна! – шепчу я ей.

Она благодарно улыбается в ответ, потом вдруг запоздало спохватывается:

- Я не громко орала? – и опасливый взгляд на дверь в маленькую комнату.

Убеждаю ее, что все нормально, иначе ответный ор был бы намного громче.

- Сделаешь мне тоже? – почему-то стесняюсь произнести даже «минет», а тем более какие-то производные формы глагола «сосать», надеясь, что она поймет, что имею в виду.

Она понимает. Она, конечно же, смотрела порнофильмы, читала тексты, да и схема только что мною сделанного служит примером. Теперь она после поцелуев в губы начинает целовать мне шею и плечи, сосет соски, даже делает языком то самое щекотание пупка. Тело у меня обильно оволошено, она иногда отрывается, чтоб сплюнуть попавший в рот волос. И вот ее голова между моих ног. Подтыкаю подушку повыше, и даже не ложусь, а полусажусь, чтоб не только чувствовать, но и видеть, что она будет делать.

Вот она первый раз смотрит на член с расстояния в несколько сантиметров. Вот взяла рукой и не столько сделала, сколько сымитировала онанирующее движение. «Сожми крепче, - говорю я ей, – не бойся, мне чем сильней, тем приятней. И всей рукой, а не двумя пальчиками». Уже чуть лучше, но как я, так и она, больше нацелены не на дрочку, а на отсос. Вот она первый раз поцеловала член, сперва кожицу, потом головку. Вот первый раз лизнула, видимо понравилось больше. Прошлась языком от основания до верха, потом то же самое по бокам. Потом на секунду замерла, держа член плотно прижатым к губам… и начала сосать.

Как это мило и восхитительно, изведать первый неумелый минет от губ девственницы! Войдя в раж, ей наверное кажется, что она порнозвезда из «Глубокой глотки», но реальность сурова, она давится и больше не делает попыток захватить больше половины длины. А задевающие за чувствительную головку зубы тоже входят в непременный набор первого минета, как же иначе? Приходится говорить прямым текстом, очень нежно и ласково, но приходится: «без зубов, Аллочка, пожалуйста, не кусайся». Или вот такая еще деталь – она плотно обхватила губами примерно середину члена, делает движения вверх-вниз, но не доходя до венчика головки, естественно у меня не происходит нарастания возбуждения. Тут тоже провожу маленький ликбез. Достаю член у нее изо рта, показываю венчик, говорю, что именно это самая эрогенная зона, и надо его почаще задевать губами и языком. Она у меня молодец, и не обижается, и старается учиться, понимая, что лучше через объяснение, чем долгий тернистый путь молчаливого постижения.

И вот, наконец, найден приемлемый для меня способ и темп. Она одной рукой крепко сжимает член у основания, ртом в активном темпе насаживается на него даже не наполовину, а поменьше, но зато при каждом движении почти вынимает, то есть венчик и уздечка постоянно стимулируются. И даже уже по своей инициативе, я такого ей не говорил, еще и при нахождении члена во рту, трогает его языком, как бы лижет сверху вниз.

Я почти на подходе. Глажу ее волосы, шепчу комплименты, на пару секунд могу ухватить за маленькие аккуратные ушки, и имитировать насаживание в рот, глажу пальцами лицо, иногда специально чуть меняю угол вхождения, чтоб пальцем нащупать, как оттопыривается щека от моего члена.

- Милая моя девочка, моя Аллочка, какая ты прелесть, как хорошо ты сосешь, как мне приятно… Да, молодец, делай так, очень хорошо, очень приятно… Ты моя нежная и ласковая, вкусная и сладкая девочка…

И тут происходит нечто непонятное. Она выпускает член изо рта. В первую секунду у меня мелькает мысль, наверное ей кажется, что я вот-вот кончу, и она не хочет принимать сперму в рот, но объективно до кончания еще не близко, да и сказал я бы ей заранее, конечно, постарался бы убедить, чтоб приняла в рот, но если б не хотела, и так бы кончил. Я открываю глаза и натыкаюсь на недовольный взгляд Аллы.

- Ты надо мной издеваешься, DD?

- С какой стати, Алла? Что я такого сказал?

- Заладил «девочка, девочка», какая я тебе девочка после всего этого?

- Да я просто так, ну так принято в конце концов, - пытаюсь оправдаться я, даже пока не поняв сути ее недовольства, - ты же не женщина.

- Не женщина! Но ты меня сейчас сделаешь женщиной!

Вот так повороты! Не то, что я этого не хотел и не рассчитывал. Но в момент, когда я имитировал оргазм от анала, и быстренько слинял в ванную, орал представлялся мне как наиболее желанным, так и единственно возможным продолжением интима на сегодня. Доставить оргазм ей, получить самому кайф от минета, в благостном настроении договориться о продолжении встреч, это было как бы программой-оптимумом. Насчет дефлорации не заморачивался, потом предложить бы предложил, но если б оказалось, что физиологическую девственность она бережет для мужа, настаивать бы не стал. Но не при первой же встрече в условиях ограниченности времени и вероятности сторонних помех. И именно в такой последовательности – я бы предложил, она бы согласно еще в прародительницу Еву внедренной программе поотнекивалась бы, а я бы уже посмотрел, насколько конкретны ее отмазки. А тут она сама, причем не предлагает, а требует. Причем не в благостном расположении настроения, а несколько рассерженном. Это моя «девочка» так вывела ее из себя? Ну да, в зеркальной интерпретации выглядит же всё примерно так. Опытная тетенька подрочила мальчику член, даже может и пососала. Он этим очень горд, стал мужчиной, в душе считает себя демоном-искусителем. А тут эта противная тетенька опять сюсюкает «мой мальчик, мой малыш, мой сладенький». А пацаны со двора что говорили? Хуй+пизда=ебаться, и никаких гвоздей. Тетенька-тетенька, я вас выебу, чтоб больше мальчиком не дразнили!

Я гляжу ей в глаза. Это не шутка, это вполне осознанная решимость и немного боязни. Она делает движение, означающее намерение слезть с меня и улечься рядом, чтоб соответственно я лег на нее, но я удерживаю ее.

- Спасение утопающих – дело рук самих утопающих! – это говорю я, подтягивая ее сперва за плечи, потом за бока, потом за бедра ближе ко мне, чтоб получился начальный элемент позы «наездница».

- И что? – она пока не понимает, я согласился или отказался, но по тону понятно, что Алла вошла в свой обычный режим трепа обо всем и ни о чем, и быть трахнутой сейчас для нее не сексуальная цель, а принцип.

Поболтать желаем, Аллочка? Отлично, давай поболтаем.

Правой рукой оттягиваю кожу с члена до упора вниз, и зажимаю рукой у самого основания. В ладонь левой, имитируя легкое покашливание, плюю как можно больше слюны, и смачиваю головку.

- Милости прошу садиться, … - черт, чуть не сказал «мадемуазель», вот бы она прыгнула до потолка, «мадам» тоже не годится, ибо из той же оперы, вот вроде бы нейтральный аналог, - … сударыня!

- А так получится? – с сомнением спрашивает она.

- Попытка не пытка, - имитируя грузинский акцент, отвечаю я, - верно же, Лаврентий Павлович?

С первой попытки, естественно, не получается. Она широко раздвинув ноги, встала на коленки на уровне моего таза, но так как обхват моих бедер намного шире, то ее лобок оказывается на уровне моей мошонки. Вторая вообще смешная и наивная. Она ложится на меня как в перевернутой на 180 градусов миссионерской позе, и пытается, не помогая себе руками, просто двигая тазом (причем налево-направо, а не вверх-вниз), насадиться на мой член. Ага, сейчас войдет как по маслу, как же, ждите ответа…

В итоге приняли такую позу. Она в позе наездницы, но не на коленях, а на корточках нависает надо мной, причем ступни не рядом с моими бедрами, а рядом с животом. Она сильно наклонена вперед, и чтоб не упасть, опирается руками на мою левую руку, которую я держу перед лицом, согнутую в локте. Моя правая рука сжимает член у основания, и легкими движениями головка раскрывает ее губки, она тихо-тихо начинает насаживаться. Когда ее таз делает движение вниз, на член, нажим на мою левую руку слабнет, когда приподнимается – усиливается. Ее голова очень близка к моей, глазки закрыла, по лицу вся гамма ощущений проходит: от боли и некомфортности позы до возбуждения и удовлетворения (не в плане оргазма, конечно, а в плане того, что наметила – и сделала!). Вот вижу, она прошептала какое-то односложное слово, то ли «всё», то ли «есть». Сильный нажим на мою руку, приподнялась максимально – и не просто отпустила руку, чтоб опуститься на член силой своего веса, но еще и на себя потянула – и мой член так классно проскользнул в нее, что даже примятая ее попочкой рука не отозвалась негодованием. Как там тесно и узко! И как хорошо, что она пока не двигается, а привыкает к ощущениям, иначе я бы с пары фрикций кончил, а поза такая, что и не выдернешь член, не хотелось бы доставлять ей проблем с ненужным залетом.

Алла снова опирается на мои руки, склоняет лицо вниз, открывает глаза, видит мой довольный взгляд, снова закрывает глаза и улыбается, плутовка этакая! Я тянусь к ней губами, мы с ней целуемся, но это не страстный поцелуй посреди секса, а взаимная благодарность, как бы «спасибо за то, что было». Моя правая рука уже не нужна в районе наших поясниц, я осторожно ее вытаскиваю из-под ее попочки, глажу ей волосы и лицо.

…Всё это хорошо, но трахаться мы будем или нет? Алла после насаживания не делает больше никаких попыток движения тазом, то ли чувствует интуитивно, что будет больно, то ли этого ей достаточно, заполнившего влагалище члена. Эхх, опять мне работать? Да еще и в субботу!

Делаю напряг левой руки более слабым и Алла ложится на меня. Обнимаю, целую, и делаю перекат. Раз – и теперь уже она подо мной. Быстренько опираюсь на ладони, чтоб не придавить своим весом, и оставляя член в ней, максимально отодвигаюсь, чтоб наконец увидеть это чудо природы – член в женском влагалище, тогда как входил он в девичье. В моих густых зарослях на лобке кровь может и не бросалась бы в глаза, но вот на ее снежно-белом лобке с маленьким клинышком волос все видно. И не просто капельки, а уже растертое нашими телами пятно. Преисполненный к ней нежности и благодарности, начинаю медленно делать фрикции…

Очень тесно, очень узко, физически безумно приятно, я нарочно двигаюсь как можно медленней, чтоб не кончить ненароком. Разумом же понимаю, что ей это не нужно, она не подмахивает, клиторальный оргазм от куни она получила, с девственностью в трех местах благополучно рассталась, до вагинального ей еще расти и расти, и надо оставить напоследок у нее хорошее впечатление, озабоченного не только своим удовольствием, но и ее комфортом, плюс и недопустимость кончания ей внутрь, и я принимаю решение, раз не кончил в попу и в рот, не буду кончать и во влагалище.

Невероятно, но уговор дороже денег, и старое морское правило «что наблюдаем, то в судовом журнале и пишем. А чего не наблюдаем – того не пишем», поэтому такая очень короткая

Уже на подходе к оргазму, но еще чуток контролируя себя, выпрямляюсь, становясь на колени посреди раздвинутых ножек Аллы, вынимаю член из нее, и додрачиваю на нее. Попутно мне подворачивается ее рука, беру ее и кладу себе на яйца, шепчу «поиграй». Она с интересом смотрит на мой окровавленный член, и молча теребит рукой яйца. И я брызнул!!! Как я брызнул! С каким напором сперма покинула мой натруженный член, это надо было видеть двум свидетелям или видеокамере, чтоб сохранить сей эксцесс в анналах истории. Превышение верхней планки кайфа даже откликнулось не то болью, не то помутнением сознания. Оттраханная в три дырки девственница теребит мне яйца, пока я на нее дрочу – это, знаете ли, не тривиальное событие. Я рычал от кайфа, и последними проблесками воли старался не очень громко, но объективно в децибелах мой крик намного превышал ее аналогичный.

Постэякуляционный ритуал, который мы впоследствии повторяли: растираю сперму по ее животику и груди (но когда подношу палец ко рту – отворачивается, она так никогда и не сделала мне минет до конца и не попробовала вкус спермы), она затихающими движениями выдаивает мне член и трет головку об лобок и живот.

И все мы успели, не было ни плача ребенка, ни неожиданного возвращения жены. Мы сходили поочередно в ванную, потом Алла накрывала на стол, пока я курил на балконе. Потом мы попили чай и позавтракали, перемежая разговор ни о чем легкими поцелуями и касаниями.

Последние наши реплики, касающиеся не бытовых или технических вопросов, а всего произошедшего:

- Неужели я сделала это? – с легким вздохом и полуулыбкой, немножко грустной оттого, что это уже позади. – И как я решилась?

Неужели она думает, что я буду осуждать или ругать ее. Не дождетесь, не на того нарвались.

- Конечно, Аллочка! И я этому очень рад и доволен. А ты?

Сидя бок о бок на диване, она протягивает мне руки ладонями вперед. Это не жест для объятия, я соприкасаюсь с ней своими ладонями, как при игре в «ладушки», потом она переплетает свои пальцы с моими, подносит к своему лицу, гладит этим «замком» из наших пальцев себя по щекам, и целует мои руки.

- Да.

Когда я задумывал эту повесть, в эпилоге II части тоже, как и после Иры, думал написать, что Алла долгое время была моей любовницей. Субъективно именно такое у меня было ощущение, ибо встреч было не 2 и не 3, а как мне казалось, намного больше. Но уже сравнительно недавно, на каком-то интернет-ресурсе, наткнулся на любопытное исследование, касающееся средней длительности встреч любовник-любовница при разных семейных статусах. Было сказано, что такие встречи (начиная от первого интима до последнего) длятся в среднем 2 месяца, или 6 встреч. То, что от нашей с Аллой первой интимной встречи до последней прошло гораздо больше 2 месяцев – это факт. Да, меньше года, но 8 месяцев спокойно. А вот было ли много интимных встреч? Я не смог припомнить все, но если этих встреч и было больше, чем 6, но не 10 точно. Может 7 или 8. То есть с научной точки зрения, связь была не длительной, но чуть больше средней продолжительности.

Если Ира жила в одном с нами подъезде и нигде не работала, следовательно, имела всегда время при наличии желания, то Алла работала, притом в такой организации, где дневные отлучки были практически невозможны. Если нахождение Иры в своем же подъезде было просто данностью, никого не интересовавшей, и для того, чтоб установить, зайдя в подъезд, она зашла в квартиру на нашем этаже или на ее, нужна была целенаправленная слежка, то для Аллы посещение нашей квартиры в то время, когда моей жены не было дома, было весьма затруднительным. Ее знали все наши соседки-бабульки, и уже у подъезда бы сказали ей, мол твоей подруги нет дома, а если бы она тем не менее поднялась и какое-то время провела со мной, обязательно бы потом насплетничали моей жене. Время было – последняя пятилетка XX века, не было мобильных, радиотакси и посуточно сдаваемых квартир, а пойди мы в гостиницу, даже если б мы решились на такой абсурдный поступок (проще было бы дать объявление в газету «Алла и DD любовники»), нам бы отказали в заселении, так как мы имели местную прописку. Тем не менее, мы провели эти 7-8 встреч. Некоторые у меня дома, некоторые у нее. Один раз выручил друг, который только купил квартиру, обставил ее, но переезд наметил через неделю, и дал мне ключи.

Технически наши интимы проходили примерно так, как описано со 2-й главы. То есть анального секса больше не было, начинали с минета и куни, причем минет Алла никогда до конца не доводила, в какой-то момент выпускала член изо рта, и либо садилась на него, либо становилась раком, либо ложилась на спину и притягивала меня к себе, в общем, как-то сподвигала меня на вагинальный секс. Узкое девичье влагалище, которое трахалось раз в месяц, меня тоже привлекало в ней сильней всего. Один раз я даже в нее кончил, когда она сказала, сегодня можно в меня, давай попробуем. Оргазм она получала при куни и пальцевой стимуляции клитора, от дальнейшего секса получала просто удовольствие без нарастания до пика. Другие мои кончания (не в нее) были либо такими, как в гл.4, либо если акт проходил раком, то на попу, и растирал я сперму по ее попе, и немного втирал в анус.

Всегда она была весела и ласкова со мной, отвечала поцелуем на поцелуй, нежностью на нежность, во мне даже создалось впечатление, что она влюбилась в меня, и искусственно сдерживает свои более страстные порывы (особенно словесные), чтоб не сложилось у меня впечатления, якобы она имеет цель увести меня от жены.

Тем более для меня неожиданным была информация от жены, что Алла наконец-то стала встречаться с парнем. Что-то вроде ревности кольнуло меня, но я подумал, а какое я имею право? Скорее, дело было не в появившемся парне, а что я подспудно ожидал эту информацию услышать из первых уст, от самой Аллы, но получилось окольными путями. Потом было развитие ее романа, вполне стабильное и благополучное, была свадьба, на которой мы с женой присутствовали, конечно же, я ее отвел в отдельную кабинку и отвафлил (кто не понял, это шутка – отклик на популярную тему порно-рассказов про трах и отсос на собственной свадьбе). Но была у нас и интимная встреча, последняя по счету, уже после того, как она стала девушкой с парнем, но конечно, задолго до того, как состоялось их бракосочетание. Мило улыбаясь, она подтвердила слух, что у нее есть парень, сказала мне, что очень-очень мне благодарна за все-все-все, провела аналогию со школой, что мол у ученика бывают за 10 лет много учителей, но имя своей первой учительницы он в этом списке всегда ставит первым, как бы извинилась, что до свадьбы не может часто встречаться со мной. Предполагалось, что после свадьбы, когда ее семейная жизнь войдет в стабильный график, встречи наши, пусть и редкие, но возобновятся. Выйдя замуж, она уволилась и переехала жить к мужу, очень далеко от нашего региона, пару раз звонила моей жене, в конце разговора просила передавать приветы мне и сыну, я говорил и ей привет, прямых бесед не было. Подразумевалось (в беседе во время нашего последнего интима), что раз в год или два она будет приезжать в родной город, навещать мать (отец у нее умер, когда она еще училась в старших классах) и других родных, а так как путь неблизкий и мужья особо не горят желанием навещать тещ, то будет одна или с маленькими детьми, тогда и решим насчет встреч.

Увы, судьба распорядилась иначе! Примерно через полгода погибла ее мама. Ее сбил насмерть пьяный урод, мчавшийся по городу за сотню км/ч. Естественно, принадлежащий к «золотой молодежи» и имеющий папочку-олигарха-законодателя местного разлива. Сидел этот подонок дней 40 или чуть больше. Потом состоялся суд, на котором, учитывая с одной стороны это, а с другой другое (толщину денежных купюр в пачке, вестимо), лишили его прав и дали типа полтора года условно, за причинение смерти по неосторожности (мама Аллы действительно переходила дорогу в неположенном месте), но если б он был не пьяный и ехал под 60, успел бы затормозить, или хотя бы не убил ее. К чести папаши надо сказать, что он собственноручно измордовал сына прямо после выпуска из КПЗ, и отправил его в какую-то глухомань, учиться рулить каким-то из отцовских «заводов, газет, пароходов». Там была и забота о безопасности сына, конечно, двоюродный брат Аллы тоже не последний человек был в городе, но в общем, до кровной мести не дошло. Материальную помощь приняли только ту, которая была в приговоре суда.

Короче, увидел я Аллу на похоронах ее матери, с опухшими от слез глазами, пробормотал какие-то слова соболезнования… а что я мог сделать больше? Жена к ней пару раз пошла с одноклассницами-подругами, говорила, что она в депрессии, очень обижена на город и всех людей, и парадоксальным образом, даже на них, ее подруг, находится на первых месяцах беременности, и боится из-за переживаний потерять ребенка. После 9 дней она выдала доверенность на продажу квартиры одному из двоюродных братьев и уехала.

Жена ей позвонила раз, другой. Видимо, что-то в ней действительно надломилось. Не думаю, что из-за меня. С другими подругами тоже разговаривала сухо и без подробностей. Единственное, что узнали, ребенка она сохранила, благополучно родила. Когда моя жена позвонила ей в день, когда ребенку должен был исполниться годик, трубку взяли незнакомые люди, сказали, что Алла с мужем и ребенком переехали на другую квартиру (эту продали, купили получше), нового номера телефона они не знают. Так эта связь и оборвалась.

Моя нежная и милая Алла! Кто знает, вдруг ты читаешь эти строки, и по каким-то деталям узнала себя. Я помню тебя и тоже за всё благодарен! Будь счастлива!

июль-сентябрь 2010 г.