Трое на качелях

Картина первая

Просторное помещение, похожее на элегантный салон роскошной фирмы, гостиничный холл или нечто подобное. В глубине помещения широкое окно, выходящее на город. Кресла, бар-холодильник, удачно отделанный под интерьер, столик с журналами, служебная конторка или стойка – чье-то рабочее место. Три входных двери: одна боковая справа, другая боковая слева, третья – воображаемая, расположена на просцениуме и обращена к зрительному залу. Четвертая, которую тоже хорошо видно публике, ведет в ванную комнату с туалетом. В начале спектакля все это может быть скрыто за занавесом. Первым появляется Командор, причем через дверь, которая предположительно существует в «четвертой стене». Он из партера поднимается по лесенке на сцену. Есть занавес или нет – значения не имеет: Командор как бы оказывается перед закрытой дверью – назовем ее дверь № 1, – и его поведение совершенно типично в подобных случаях, мы это видим и слышим: он звонит в звонок или стучит, ждет, снова звонит или стучит, поскольку никто не открывает, затем, отступив на шаг, будто бы проверяет номер на двери или табличку с именем, после чего наконец решается войти. Он поворачивает воображаемую дверную ручку и входит.

Командор. Можно?.. Можно войти?.. (Нарочито громко кашляет.) К вам можно?.. Нет, что ли, никого?.. (Его облик выражает досаду и растерянность; однако он не из тех, что теряют время, а потому открывает одну из дверей, выглядывает наружу, возвращается.) Никого нет… (Проделывает то же самое с другой дверью.) Тоже никого… Есть здесь кто-нибудь? (Открывает дверь туалета.) Здесь туалет… (Закрывает дверь, но, подумав, открывает вновь. Еще раз спрашивает.) Никого? Тогда позвольте… (Заходит в туалет и закрывает за собой дверь.)

Пауза. Слышится стук в дверь, которую мы назовем дверью № 2. Разумеется, никто не отвечает. Стук повторяется, и после третьей попытки в приоткрывшуюся дверь робко просовывает голову Капитан, одетый в штатское.

Капитан. Разрешите войти? Виноват… Есть кто-нибудь? (Входит, озирается, покашливает.) Прошу прощения… Разрешите войти? (Явно растерян, немного нервничает. Вновь открывает дверь № 2 и выглядывает, словно проверяя, не ошибся ли адресом. Всем своим видом выказывает смущение. Возвращается, подходит к двери, которую мы назовем дверью № 3, открывает ее, закрывает, проделывает то же с дверью № 1 на просцениуме. Затем пытается открыть дверь туалета, но та, едва приоткрывшись, захлопывается, как это бывает в подобных случаях, когда тянут изнутри.)

Командор(в туалете, громко и отчетливо). Занято!

Капитан. Пардон! (Отходит от двери, но уже с облегчением на лице, и спокойно ждет, когда выйдут из туалета. Насвистывает, оглядывает помещение, делает несколько «военных» телодвижений. Наконец шум спускаемой воды оповещает о том, что его ожидание вот-вот закончится. Жестом выражает удовлетворение.) Ну, наконец! Давно пора…

Из туалета выходит Командор; он тоже выглядит облегченно – на лице полное удовлетворение, но при виде Капитана подтягивается.

Командор. Вы извините. Тут никого не было, и я в ожидании позволил себе воспользоваться…

Капитан. Пожалуйста, пожалуйста! Полагаю, для этой надобности и…

Командор. Что – я?

Капитан. Да нет, уборная. Э-э-э… туалет!

Командор(придерживая дверь туалета). Прошу…

Капитан(не воспринимая смысла сказанного). Не понял…

Командор. Я думал, вам…

Капитан. Нет-нет, благодарю, не надо! (Дождавшись, когда Командор закроет дверь.) Кхм… Вы, наверное, господин Ансельми?

Командор. Нет.

Капитан. Но… извиняюсь: а где господин Ансельми?

Командор. Не знаю. Я вообще такого не знаю.

Капитан. А вы, прошу прошения…

Командор. Я… У меня тут назначена встреча…

Капитан. С господином Ансельми?

Командор. Я же сказал: не знаю такого.

Капитан. С господином Деграда?

Командор. Нет.

Капитан. Ну, тогда с бухгалтером Феличетти.

Командор. У меня встреча… с дамой.

Капитан. О, пардон!

Командор. Что значит – пардон?

Капитан. Это значит, что я – старый джентльмен. Если при мне упоминают даму, всегда говорю: пардон! Это деликатность, учтивость… Неотъемлемые армейские достоинства, уважаемый господин. Кто бы что ни говорил. Хотя на сегодняшний день войны нет и армия уже не та!

Командор. Вы – военный.

Капитан. В отставке. А был в спецслужбе. Там деликатность не только в смысле галантности, но как главное качество!

Командор. У меня совсем другой случай. Эта дама…

Капитан. Пардон, пардон!

Командор. Уверяю вас, что…

Капитан. Пардон, пардон…

Командор. В общем, я хотел спросить: эта дама уже здесь или еще нет?

Капитан. Не знаю.

Командор. Ее зовут госпожа… Анна Лиза. Вы случайно не в курсе дела, она уже приехала? А?

Капитан. Не в курсе. И не понимаю, почему я должен быть в курсе.

Командор. Но ведь вы отсюда… Вы здесь, в этом… извините… Разве вы не хозяин, не владелец… ну… этого?

Капитан. Я сам тут в первый раз!

Командор. Как? Вы… Так чего ж суетесь не в свои дела?

Капитан. Я? Я просто сказал, что не понимаю…

Командор. У меня здесь встреча с дамой. Дама еще не приехала. Значит, буду ждать.

Капитан. Значит, подождем вместе. Потому что у меня здесь встреча с господином Ансельми, который, как вы утверждаете, вам не известен.

Командор. Ничего я не утверждаю. Говорю, что не знаю такого!

Капитан. Не хотите – не надо. Господин Ансельми еще не прибыл. Дождусь, когда прибудет. Я-то думал, вы здесь, на этой фирме работаете.

Командор. На какой фирме?

Капитан. Вот на этой.

Командор. Да никакая это не фирма. Это… Это – пансион.

Капитан. Какой еще пансион? Здесь фирма «Инфомак»!

Командор. Как «Инфомак?

Капитан. Этаж – седьмой?

Командор. Этаж-то седьмой, но…

Капитан. Значит – «Инфомак»!

Командор. Ничего подобного. Здесь пансион «Аврора»… Да не смотрите вы на дверь. Нет там никакой вывески. Я смотрел. Но это – пансион «Аврора».

Капитан(достает из кармана почтовый конверт и читает адрес). Улица Кавалерии, дом один.

Командор. А-а-а, нет-нет! Вот оно что! Теперь ясно. Вы ошиблись. Ошиблись адресом. Это – площадь Кармина, дом два.

Капитан. Не может быть! Вам точно известно?

Командор. Точнее некуда.

Капитан. Ой-ой-ой-ой-ой! Вот почему господин Ансельми опаздывает! Если я сам допустил ошибку с местом встречи, то как можно требовать, чтобы он явился именно сюда да еще вовремя. Ха-ха, веселые дела… А вообще – странно, потому что с адресами я работаю грамотно. Могу еще перепутать дату, но адрес – никогда. Впрочем, перед фактами – сдаюсь. То-то мы друг друга не поняли. А у вас тут, выходит, свидание тет-а-тет с подружкой…

Командор. Ну знаете ли!..

Капитан. Пардон, пардон! Это я от зависти. Мне, увы, скрывать нечего. Господин Ансельми торгует установками… э-э-э… для переработки тюбиков от зубной пасты, куда уж тут! Ха-ха, видите, мы с вами на разных полюсах. Завидую!

Командор в нетерпении яростно глядит на часы.

Впрочем… догадываюсь. Хотите, чтобы я скорей исчез. Ха-ха! Пансион «Аврора», значит? Без вывески. Так-так… Стало быть, даму ждете – пардон, пардон! Скромненький такой пансиончик. Ха-ха! Будем знать. Адресок дадите? Пардон, пардон! Понимаю – нескромно. Да вы уж сами сказали: площадь Кармина, два. Повторяю для верности: площадь Кармина, два. Будем знать. Что ж, имею честь! Гуд бай! Рад был познакомиться.

Командор(холодно). Ладно. Всего хорошего.

Капитан. Капитан Бигонджари. Честь имею.

Командор. Очень приятно.

Капитан. Прошу прощения, а вы?.. Не расслышал, как вас звать. Ах да, понимаю – пардон, пардон! Само собой. Счастливо оставаться. (Выходит через дверь № 2, откуда появился.)

Командор облегченно вздыхает, но спустя мгновение им вновь овладевает беспокойство, и он продолжает свои поиски.

Командор. Сюда можно? Позвольте?.. (Негромко, с надеждой.) Анна Лиза!..

Тишина. Командор берет с журнального столика газету, но не успевает ее раскрыть, усевшись в кресло, как в дверь № 3 раздается стук.

Да-да, заходите!

Дверь № 3 открывается, и входит Профессор.

Ну, наконец!

Профессор. Позвольте?.. Можно войти?

Командор. Конечно! Входите! Добрый день.

Профессор. Здравствуйте. Надеюсь, не очень опоздал?

Командор. Чего не знаю, того не знаю. Я сказал «наконец», потому что наконец вижу кого-то. А то будто все вымерли. Вы…

Профессор(не к месту). Да.

Командор. Э-э-э… госпожа Анна Лиза…

Профессор. Кто – я?

Командор. Я хотел спросить: госпожа Анна Лиза уже здесь?

Профессор. Понятия не имею.

Командор. Простите, а вы… тут… разве… не директор, не хозяин?

Профессор. О, если бы!

Командор. Как, и вы тоже! Что ж вы встреваете-то, прости господи?

Профессор. Кто – я? Никуда я не встреваю! Это вы меня приняли за какую-то Анну Лизу. Между прочим, меня еще ни с кем никогда не путали.

Командор. Слушайте, можно узнать, кто вы такой и что вам надо?

Профессор. Я зашел забрать рукопись моей книги, которая готовится к печати. Тут для меня должен быть пакет. Но вы, как я понимаю, не в курсе дела.

Командор. Совершенно не в курсе. И если вам нужно забрать пакет, то забирайте и идите. И все. Только, пожалуйста, скорее.

Профессор. Нервничаете?

Командор. Ничего подобного. Я совершенно спокоен. Просто не желаю ни с кем разговаривать. У меня здесь встреча с… с одним человеком, и я не хочу…

Профессор. Понятно, все понятно, извините. Но стоит ли из-за этого набрасываться на меня? Вы здесь по своим делам, я – по своим. И не понимаю, почему я должен обязательно уйти, хотя бы с пакетом, ежели мне вздумается, к примеру…

Командор. Вы правы, я действительно нервничаю. Простите – сорвался. Прошу меня извинить. Но…

Профессор(смягчившись). Да нет, я не требую извинений. В нашей жизни у каждого могут сдать нервы. Вот и вы… Пожалуй, я сам должен просить прощения у вас – не сообразил вовремя, что вы, наверное…

Командор. Что – я?

Профессор. Ну не знаю, не знаю. И знать не хочу.

Командор. Вы так говорите, как будто я что-то скрываю.

Профессор. И в мыслях не было! У каждого свои проблемы, у каждого тысячи причин нервничать. Повторяю: прошу прощения.

Командор. А я повторяю, что это я прошу меня извинить.

Профессор. Вы очень любезны.

Командор. Благодарю вас.

Профессор. Спасибо.

Командор. Пожалуйста.

Пауза. Покашливание.

Профессор. Можно я посмотрю, нет ли здесь этого пакета для меня?

Командор. Сделайте одолжение.

Профессор(роется в конторке). Что-то не вижу. Вот – Библия… газеты… какие-то квитанции… Ого, любопытно: телефонная книга Сингапура!

Командор. Как вы сказали?

Профессор. Телефонный справочник Сингапура.

Командор безразлично пожимает плечами, и пока Профессор продолжает поиски, возобновляет свои.

Командор. Можно?.. Есть здесь кто-нибудь?..

Неожиданно дверь № 2 распахивается, и запыхавшийся и злой Капитан, войдя в комнату, набрасывается на Командора.

Капитан. А-а, вы еще здесь! Какого черта вы заявляете, будто я ошибся адресом? Никаким адресом я не ошибся. Я же говорил: могу перепутать имена, цифры, но адрес – никогда! (Замечает Профессора.) Добрый день.

Профессор. Добрый день.

Капитан. Прошу прощения. Этот человек заставил меня дважды подняться по лестнице на седьмой этаж. Сказал, что адрес… Какой адрес?

Командор. Площадь Кармина, два.

Капитан(Профессору). Вы слышали? Скажите ему…

Профессор. Да, сударь, это и впрямь не то. Вовсе не площадь Кармина, два.

Командор(сраженный внезапным подозрением). О, господи, отец небесный! Вы уверены?

Профессор. Абсолютно уверен!

Капитан. Ну вот!

Командор. Боже мой, боже мой! Значит, это я ошибся! Простите меня, простите великодушно. Я ведь тоже редко ошибаюсь… Так неудобно перед вами – прямо ловелас какой-то. Вы, наверное, обо мне плохо подумали…

Капитан(смягчившись, но все еще ворчливо). Ладно, не убивайтесь! Конечно, семь этажей пешком туда и обратно – не сахар, но, как говорится, бывает хуже. Замнем для ясности. А вот вы… Извините, но если у вас в пять часов встреча с… кхм, кхм… с этой вашей племянницей, вы рискуете опоздать. Советую торопиться.

Командор(собравшись было отреагировать на упоминание о племяннице, но передумав). Вы правы, правы… Надо же, какой идиот! Ухожу немедленно. Еще раз – простите! Было очень приятно. Рекомендуюсь: командор Маретти. (Профессору.) Всего доброго. (Покидает комнату через дверь № 1, то есть спускается в партер и проходит через зал, бормоча.) Ну надо же, какой болван! Совсем голову потерял… Опоздаю – она же уйдет. С таким трудом добился. И на тебе!.. Проклятая спешка!.. (Уходит.)

На сцене возобновляется разговор.

Капитан. Ну, наконец-то! Я – капитан Бигонджари. Приветствую вас! А этот тип уверял, будто я перепутал адрес! Представляете – я, который за всю жизнь ни разу адресом не ошибся! И ведь поверил ему, как мальчишка, покорно ретировался! Но внизу, естественно, проверил и, естественно, убедился: никакой ошибки нет и быть не может: я в свое время обслуживал таймеры для взрывных устройств. Бомбы с часовым механизмом. Там ошибаться накладно. Ха-ха! Но главное – мы встретились. Все хорошо, что хорошо кончается. Так что, ошибка была в том, что я ошибся. А вы, наверное, – господин Ансельми?

Профессор. Я? Нет.

Капитан. Как – нет?!

Профессор. Да так – нет.

Капитан. Вы уверены? У меня здесь встреча с господином Ансельми.

Профессор(с некоторым раздражением). Это не я. И я в этом уверен! Вы уверены в своих адресах, а я уверен в самом себе. И, судя по вашим словам, вы не из этого учреждения.

Капитан. Я думал, вы из этого…

Профессор. Нет. Я пришел забрать рукопись моей книги.

Капитан. Ах, вы, стало быть, – писатель.

Профессор. Да. Моя книга будет опубликована здесь, в издательстве «Минерва».

Капитан. Но это вовсе не издательство.

Профессор. Издательство «Минерва».

Капитан. Это – фирма «Инфомак». (Смеется.) Только не говорите, что вы тоже ошиблись адресом – вот смеху-то будет!

Профессор. Нет-нет: бульвар Пачини, двенадцать.

Капитан. Вот! Вот-вот-вот-вот! Значит, и вы ошиблись! Не заставляйте меня бегать по лестнице в третий раз. Я уже проверял. Мы находимся по адресу: улица Кавалерии, дом один, седьмой этаж.

Профессор. Не может быть: я дал таксисту адрес, и он подвез меня прямо к двери.

Капитан. Но, позвольте: разве вы не знали, где находится издательство, которое публикует вашу книгу?

Профессор. Они только что переехали – сюда, в новое здание. Я тут в первый раз.

Капитан. Ведь «Инфомак»… связан с секретными службами… Сами понимаете… Переработка военных отходов. (Другим тоном.) Очень сожалею, но, выходя из такси, вы не проверили название улицы и номер дома.

Профессор. Действительно, я сразу – в подъезд.

Капитан. Весьма сожалею.

Профессор. Да, конечно, вы наверняка правы. Простите меня, простите.

Капитан. Да за что же? Тут не иначе эпидемия какая-то. Новый вирус, ха-ха! Кутерьма с адресами.

Профессор. И, между прочим, в городе вот-вот начнутся учения по гражданской обороне – химическая тревога… Еще поймают на улице…

Капитан. Так бегите!

Профессор. Бегу. Спасибо. Да: меня зовут Саппонаро, с двумя «п». Профессор Саппонаро.

Капитан. Капитан Бигонджари. Так и пишется: Бигонджари. Весьма приятно.

Профессор. Мне тоже. Будьте здоровы.

Капитан. Желаю успехов с книжкой.

Профессор. Всего-навсего детектив.

Капитан(искренне). Обязательно куплю – прочитаю.

Профессор(обретая присутствие духа). Психологический… детектив.

Капитан. Все равно. Жене подарю. Профессор. Спасибо. (Выходит через дверь № 3.)

Оставшийся в одиночестве Капитан вновь принимается за поиски.

Капитан. Есть кто-нибудь? Разрешите войти?.. (Растерянность на его лице сменяется решительностью. Распахнув дверь туалета, входит туда и закрывает за собой дверь.)

Пауза.

Из партера появляется до крайности раздраженный Командор.

Командор. Вот люди! Ну люди бывают: сами от безделья маются и других заставляют время терять! Улица Кавалерии! Это же надо придумать! А я-то хорош: поверил и еще извинялся перед ним! Что такое: все ушли. (Пауза. Оглядывается вокруг.) Можно?.. Есть тут кто-нибудь?.. Половина шестого! (Подходит к конторке, берет телефонную трубку.). Алло… алло… алло! (Все более нервничая, набирая номер, пытаясь позвонить, но безрезультатно.) Занято… Не отвечают… Теперь гудки пропали… В справочную позвоню. Алло, справочная?

Голос по телефону. Внимание! В связи с забастовкой служащих справочное бюро временно не работает. Просим нас извинить. Внимание! В связи с забастовкой служащих справ…

Командор(со злостью бросает трубку). Все! Приехали! Дальше некуда! Теперь известно, что будет. Я разнервничаюсь, потом явится она, и у меня выйдет оплошка. Есть кто-нибудь?.. Можно?..

Через дверь № 3, охваченный яростью, входит Профессор и с порога набрасывается на Командора – единственного, кого видит в помещении.

Профессор. Вот вы, скажите, какой, по-вашему, здесь адрес?

Командор(с не меньшим напором). Нет уже вы скажите: на каком основании вы послушались этого типа?

Профессор. Какого типа?

Командор. Того, что был здесь раньше.

Профессор. А где он?

Командор. Мне абсолютно все равно.

Профессор. Я только сказал, что это не площадь Кармина.

Командор. По-вашему, значит, улица Кавалерии!

Профессор. Улица Кавалерии?! Нет.

Командор. Ах, нет?

Профессор. Нет. Я такого не говорил!

Командор. Ну!

Профессор. Это – бульвар Пачини, двенадцать.

Командор. Вот как! И кто же вам сказал?

Профессор. Сам видел, своими глазами. Мало того, посмотрел еще раз, убедился и дабы исключить обман зрения, поскольку здесь со мной не согласны, спросил у прохожего. Тот, естественно, принял меня за неграмотного. Кстати, где этот капитан?

Командор. Не знаю. Ушел, наверное. Да мне-то что! Я… дожидаюсь даму.

Из туалета слышен шум спускаемой воды.

Слышите? Там… Профессор. Ах, она уже пришла!

Командор. Да нет, ваш капитан.

Профессор. Почему – «мой» капитан? Я его и знать не знаю. А сюда зашел забрать рукопись своей книги.

Командор. Я тоже проверял, только что: это – площадь Кармина, два.

Профессор. Ну как можно утверждать подобное!

Из туалета выходит Капитан с видом полного облегчения. Однако его счастье длится недолго: на него тут же набрасываются Командор с Профессором.

Командор. Эй, вы! Решили с нами в игру поиграть?

Профессор. Я из-за вас семь этажей пешком тащился!

Командор. Это – площадь Кармина!

Капитан. Это – улица Кавалерии!

Профессор. Это – бульвар Пачини!

Вспыхивает беспорядочная перепалка, где каждый стоит на своем: «Я ходил проверял! Да я уверен! Я у прохожего спросил!» – и т. д. и т. п. Когда ссора достигает кульминации, и спорщики уже не слышат друг друга, верх одерживает Капитан, заставляя всех умолкнуть.

Капитан. Стойте! Тихо! Молчать! Я понял! Я все понял!

Притихнув, остальные недоверчиво смотрят на него. Но Капитан, как бы в подтверждение своей догадки, с уверенным видом кружит по комнате, довольно потирая руки.

Ха-ха, ну конечно! Все ясно, как божий день! Ясно и понятно! Как я сразу не додумался? Элементарно, Ватсон! Ха-ха, вы, профессор, детективы пишете, а тут и растерялись! Ну-ка, разъясните нам эту загадку. А?

Профессор. Какую загадку?

Капитан. Какую загадку? А вот какую: трое взрослых людей – все в добром здравии и своем уме – вдруг ошиблись адресом! Все трое!

Командор. Ничего я не ошибся. Я проверял! Профессор. Я тоже семь этажей пешком не зря поднимался!

Капитан. Ага, думаете, я – ошибся? Нет. Потому что я тоже проверял и тоже видел правильный адрес. Получается: я – на улице Кавалерии, вы – на бульваре Пачини, а вы?..

Командор. На площади Кармина!

Капитан. Может такое быть? Не может! Но ведь так оно и есть! Что это за триединый адрес? Чем это объяснить? Чем объяснить, я спрашиваю? Судя по всему, объяснения никто не знает. Удивляюсь вам, профессор. И вам, господин… э-э-э… Идете, можно сказать, на пикантное свидание, – должны разбираться в тонких загадках жизни…

Командор. Послушайте!..

Капитан(его не остановить). Значит, всеми оплеванная, ошельмованная итальянская армия иногда попадает в цель: она кумекает быстрее других! Быстрее культуры… И быстрее… Вы кем работаете?

Командор. А вам-то что?

Капитан. Чтоб до конца договорить. Ну скажите, кем?

Командор(желая поскорее отвязаться от Капитана). У меня… небольшая фабрика.

Капитан(завершая мысль)…И быстрее промышленности. Армия – впереди всех!

Командор. Он невыносим!

Капитан. Я служил в саперных войсках и умею саперной лопаткой докопаться до истины, найти единственно правильное решение. Сапер обязан быть гением! Иначе…

Командор. Слушайте, господин гений, уже поздно. Если вы что-то раскопали своей лопатой, то говорите прямо, потому что…

Капитан. Проще пареной репы, дамы и господа. Мы все трое правы! Все – как в хороших романах. Я извиняюсь, профессор, что посягаю, так сказать, на ваши культурные сферы… У этого дома три подъезда!

Командор. Как это – три подъезда?

Капитан. Три: первый, второй, третий. (Широкими жестами иллюстрирует свои слова.) Вы вошли через одну дверь, вы – через другую, я – через третью. А отсюда, из этой комнаты, три разных лестницы ведут вниз, в три разных подъезда, которые выходят соответственно на улицу Кавалерии, на бульвар Пачини и на площадь Кармина. Три подъезда – три адреса. Взгляните в окно, господа, и вы убедитесь в том, не утруждая себя хождением по лестнице. Обратите внимание – дом, где мы находимся, выдается, как выступ, как шпора, на площадь, откуда берут начало две улицы и огибают его справа и слева. Стало быть, площадь Кармина – вот она, перед нами, улица Кавалерии – с этой стороны, бульвар Пачини – с другой! Ну, что скажете?

Пауза.

Командор. Очень может быть.

Профессор. Вполне допустимо.

Капитан. Хе-хе! То-то же!

Командор(после паузы, озабоченно и неуверенно). А мне не нравится!

Капитан. Почему? Я про это обязательно расскажу в офицерском клубе, особенно буфетчику расскажу, нашему вонючему Бенито, который собирает анекдоты про полицию, а потом те же самые анекдоты пересказывает про спецслужбу. Однако на сей раз…

Командор(нервничая, перебивает). Да помолчите вы, помолчите! Я говорю: не нравится мне это. Пускай – три адреса. Ну и что! Мы-то, все трое явились каждый по своему делу: вы – за рукописью, вы – к господину Ансельми, я – на свидание с дамой. Три адреса – ладно. Но здесь-то, здесь что – пансион, фирма и издательство одновременно? Как прикажете понимать? Это почище всяких романов!

Капитан. Вот тебе раз! Я и не подумал. А ведь точно!

Профессор. Испугались?

Командор. Нервы. Да, я нервничаю. Не нравится мне это место… Сейчас вот-вот тревога, а мы тут в четырех стенах… Я пойду.

Капитан. А как же ваша… пардон?..

Командор. Не знаю. Не смогла, наверное, передумала, уехала… Не знаю.

Капитан. Пардон, пардон!

Профессор. А я подожду. Может, из-за этой тревоги сегодня все куда-нибудь опоздали… Может, кто-нибудь из издательства появится…

Капитан. Господин Ансельми должен быть обязательно!

Командор. Я пойду. Господа, будьте здоровы! Я даже спущусь по другой лестнице, через другую дверь – на бульвар Пачини, посмотрю, что это за три подъезда. (Подходит к двери № 3, пытается открыть ее, но дверь не поддается.) Закрыто.

Профессор. Не может быть. Тяните сильней.

Командор(пробует, но с тем же результатом). Не открывается.

Капитан. Давайте помогу. Черт! Точно – закрыто!

Профессор. Странно: я же тут прошел!.. (Пробует открыть, дверь открывается легко и свободно.) Вот, пожалуйста. Кто сказал – закрыто? (Жестом приглашая Командора.) Прошу!

Командор(делает шаг, но, передумав, останавливается). Стойте. Надо проверить кое-что. (Подходит к двери № 2.) Эта дверь – куда ведет?

Капитан. На улицу Кавалерии.

Командор(пробует открыть, дверь оказывается наглухо закрытой, но Командора это не удивляет.) Здесь тоже закрыто. Я так и знал. Теперь вы попробуйте.

Капитан. Кто – я?

Командор. Нет-нет – профессор!

Профессор(пытается открыть дверь). Закрыто.

Командор. Закрыто. Теперь эту попробуйте! (Указывает на дверь № 1 на просцениуме.)

Профессор(выполняет просьбу.) И здесь закрыто.

Командор(Капитану). Хорошо. Теперь – вы.

Капитан(с недоверчивым видом выполняет просьбу). Закрыто.

Командор(решительно подходит к «своей» двери и свободно открывает ее). А для меня – открыто. (Снова обращаясь к Капитану и указывая ему на дверь № 2.) Теперь попробуйте вон ту открыть.

Капитан(выполняет просьбу, и дверь открывается). Вот – открыл.

Командор. Ну-с, капитан? Может, вы нам и эту маленькую загадку гениально разгадаете?

Капитан. Не понял.

Профессор. А я понял, я понимаю! Вы хотите сказать – каждый из нас… свободно открывает только ту дверь, через которую вошел сам… но там, где шли другие, для него закрыто.

Капитан(с трудом постигая смысл сказанного). Ну-ка, ну-ка… Каждый из нас… свою дверь… а другие двери, значит… Точно! Как же я-то не сообразил!

Командор(с иронией, несмотря на встревоженность). Не состоялся гений!

Капитан. Ну и что? Подумаешь! Если желаете, к примеру, попасть на улицу Кавалерии, я для вас открою свою дверь.

Командор. Нет, спасибо. Мне эти ваши двери не нравятся.

Профессор. Да бросьте, ерунда какая!

Командор. Нет уж, как хотите, а я выйду – через мою дверь!

Профессор. Ну, хорошо, хорошо – не волнуйтесь. Пойдемте вместе, и вы увидите, как я пройду через вашу дверь. А рукопись подождет: завтра заберу.

Командор. А я… Я еще минут десять побуду.

Профессор. Вы же собирались уходить.

Командор. Передумал. Я еще немножко побуду, и потом… пойду.

Профессор. Все ясно: боитесь.

Капитан. Ага, испугался!

Командор. Да нет…

Профессор. Боитесь и хотите посмотреть, что со мной произойдет.

Капитан. А что, что произойдет?

Профессор. Не смущайтесь. Тут ничего зазорного нет. Все мы пугаемся всяких странностей, необъяснимых совпадений. Человек сначала что-то предчувствует, но еще не осознает. Потом вдруг заметит, осознает в тревоге и смятении, и лишь тогда примется спокойно и трезво рассуждать. Это сказал Вико.

Капитан. Полковник Вико? Из третьего саперного полка?

Профессор. Нет, другой. Философ Вико. Судя по всему, капитан сейчас на первой стадии, вы – на второй…

Командор. Ну, хорошо, согласен: боюсь. Даже не боюсь, а как бы стараюсь не бояться. Вы верно сказали – тревога и смятение. Не нравится мне это место, очень не нравится.

Профессор. У меня нет отвлеченных страхов. Я, видимо, уже на стадии трезвого ума. Так что… пойду.

Командор. А через мою дверь – не хотите?

Профессор(со смехом). Нет. Но вовсе не от того, о чем вы подумали, честное слово. Просто мне удобнее выйти на бульвар Пачини. Господа, буду рад как-нибудь повидаться. Всего доброго! (Широким жестом руки прощается с остальными и выходит через свою дверь – № 3.)

Пауза. Капитан подходит к окну и спокойно смотрит на улицу.

Командор(продолжает поиски). Можно?.. Опять никого. Пусто. Не нравится мне все это… Ф-ф-ф-у! Какая духота! Может, откроем окно?

Капитан. С удовольствием. (Открывает окно.)

Командор. Почему на улице такая тишина? (Подойдя к окну, выглядывает из него.) И людей почти никого. Почему?

Капитан. Потому что никому не улыбается загреметь под химическую тревогу.

Командор. Хм! Да… А на который час назначена тревога?

Капитан. Объявлено: после пяти, а точно – неизвестно.

Командор. Значит… в любой момент?

Капитан. Вот именно – в любой момент.

Командор. Бог ты мой, из окна прямо жаром дохнуло.

Капитан. Да-а… Пекло на улице…

Командор. Как в Африке. Я закрою?

Капитан. Пожалуйста, пожалуйста.

Командор(закрывает окно). Ну, жарища! Полжизни за глоток пива!

Капитан. Здесь холодильник был. Поглядите…

Командор открывает бар-холодильник, на его лице радостное изумление.

Командор. Есть! Пиво есть! Потрясающе! (Достает из холодильника бутылку пива.) Вам тоже?

Капитан. Я бы лимонаду выпил.

Командор. А лимонада нет. Тут только пиво.

Капитан. Тогда спасибо – ничего. Пиво не пью.

Командор закрывает бар-холодильник. Но Капитан вдруг передумал.

Хотя, впрочем, чтоб не умереть от жажды… (Подходит к холодильнику, открывает дверцу; видно, что он возмущен.) Какого черта? Как – нет лимонада, когда здесь один только лимонад и есть? (Достает из холодильника бутылку лимонада.)

Командор выказывает растущее изумление.

(Успокоившись, открывает бутылку и с наслаждением пьет.) А-а-а-х, хорошо! А из окна точно – как из печки дохнуло. Надо же! Бедный профессор. Не завидую ему. Наверное, взмок от жары.

Распахивается дверь № 3, и в комнате появляется Профессор. Он насквозь промок, но совершенно ясно, что виной тому – дождь.

Профессор. Прошу прощения, тысяча извинений!.. Но хляби небесные так разверзлись, что лучше переждать здесь. О Господи! Такого ливня я еще никогда не видел!

Капитан. Что, дождик?

Профессор. Дождик? Там потоп!!

Командор. Где дождик?

Профессор. На улице! Где еще быть дождю?

Командор. Но ведь на площади Кармина – солнце палит!

Профессор(стараясь как-нибудь вытереться или хотя бы выжать свою одежду). Слушайте, хватит! Ладно? Я пришел с бульвара, вышел на бульвар и говорю о бульваре. А там, на бульваре Пачини, хлещет как из ведра.

Капитан. Вы пиджак снимите. И выпить бы чего-нибудь не мешало.

Профессор. Отдам что угодно за чашку горячего шоколаду.

Капитан. Увы. Чего нет, того нет.

Командор(напряженно и взволнованно). Есть горячий шоколад! Есть!

Все удивленно смотрят на Командора.

В холодильнике.

Профессор. В холодильнике?! Горячий?

Командор(с драматической решительностью). Горячий!

Капитан. Но как же…

Профессор недоверчиво приближается к бару-холодильнику, открывает его и достает большую чашку горячего, дымящегося шоколаду. Капитан изумлен, как ребенок. Командор мрачно жестом констатирует свою правоту.

Командор(трагически). Не нравится мне это место. Совсем не нравится!..

За окном неожиданно завывают ближние и дальние сирены.

Профессор. Вот оно – учения…

Капитан. Тревога…

Командор. Выходит – сидеть нам здесь всю ночь!

Картина вторая

Та же сцена часом позже. Командор сидит, держа над электрокамином брюки Профессора и просушивая их. Капитан читает вслух газету с инструкциями по проведению учебной химической тревоги. Профессора не видно: он в ванной комнате.

Капитан.…Следующий пункт: электропитание. Вечером не позднее восемнадцати часов тридцати пяти минут отключить от сети все электробытовые приборы, в первую очередь холодильники… (вынимает из розетки вилку холодильника) водонагреватели… (Подойдя к двери ванной комнаты, стучится.) Там есть водонагреватель?

Голос Профессора. Да, есть!

Капитан. Отключайте! Так… Радиопроигрыватели, стиральные машины, посудомойки… (оглядываясь вокруг, убеждается в их отсутствии) электроплиты… (Смотрит на Командор.) Высохли?

Командор. Сырые.

Из-за двери ванной высовывается голова Профессора.

Профессор. Ничего, ничего! Не страшно. Пускай будут сырые!..

Командор немедленно выключает электрокамин, поднимается и относит брюки Профессору. Тот забирает их и вновь скрывается в ванной комнате.

Капитан.…Затем обесточить телевизоры, магнитофоны, видеомагнитофоны, кассовые аппараты, компьютеры и тому подобное, ограничив потребление электроэнергии минимально необходимым освещением.

Из ванной комнаты появляется Профессор, застегивая пояс на брюках. Он без пиджака, но может и надеть его: пиджак сохнет на спинке стула.

Профессор. Ну вот – я и снова в штанах. Благодарю. Ах, штаны, штаны! Они – как здоровье, как молодость! Лишь когда они покидают нас, мы осознаем их великий смысл, понимаем их фундаментальную значимость! (Капитану.) Вы сказали – водонагреватели…

Капитан. Кто – я?

Профессор. Вы, вы. Когда газету нам читали. А мне подумалось: странная штука – язык. Пишется: водонагреватели, а надо бы: водынагреватели, то есть нагреватели воды; равно как: не посудомойки, а посудымойки, то есть мойки чего? – посуды.

Капитан. А я был уверен, что – посудомойки.

Профессор. Да, так принято, хотя теоретически это неверно. Вот мы пишем, к примеру, пылесос. Но родительный падеж от слова «пыль» – как? – «пыли». Сос – чего? – пыли. Значит, по идее должно быть: пылисос.

Капитан. А почему не «сосопыль» или «сосипыль»?

Профессор. Вы имеете в виду корневую инверсию в сложных словах? Не исключено. Скажем, «психопатология». Это термины. Или из метафорики: «лизоблюд» и «блюдолиз». В то же время «фонограмма» и «граммофон» – суть весьма различные понятия.

Капитан. Надо же! Интересно.

Профессор. Впрочем, в отдельных случаях – на уровне казуистики – подобной разницей можно пренебречь.

Капитан. Все равно граммофон положено выключить.

Профессор. Да-да, разумеется. Еще один любопытный случай описан во всех учебниках грамматики индоевропейских языков, если вам действительно интересно. Вам интересно?

Капитан. Нет.

Профессор. А-а-а… я думал… Мне показалось…

Капитан. Нет. Я и в школе плохо учился. Предпочитаю, знаете ли, конкретную работу. Дело делать, действовать! Поэтому грамматика в особенности… Ее вроде и не преподают больше. Внучата мои, школьники, про нее ни сном, ни духом.

Профессор. По-вашему, это хорошо?

Капитан. Не знаю. Может быть… То есть, конечно, плохо!

Профессор. Грамматика есть основа точности в языке. А неточность порой имеет пагубные последствия. Например, Боккаччо повествует о том, как двое иноземцев приехали в Тоскану, остановились на ночлег в постоялом доме и потребовали свежее белье. Заметьте: белье – от слова «белое». Им постелили простыни, измазанные белой краской. Хозяин же наутро объяснил, что надо говорить не «свежее белье», а «чистые простыни», как принято в тех краях. Понимаете?

Капитан. Хозяин мог бы и догадаться, чего хотели эти двое. Тем более – иностранцы…

Профессор. Хозяин прекрасно понял, но он хотел их проучить.

Капитан. За что проучить? Что они ему сделали?

Профессор. Ничего. Тем не менее…

Командор (в дурном расположении духа вмешивается в разговор). Бред сивой кобылы!

Профессор. Как можно! Ведь это – Боккаччо!

Командор. Все равно – бред сивой кобылы, извините! Уже не говоря о том, что в наше время «свежее белье» и «чистые простыни» – одно и то же, – я не понимаю, как вы, промокший до нитки, можете разглагольствовать о каких-то родительных падежах, о грамматике… Вы что – совершенно спокойны? По-вашему, здесь все в порядке? Вас это место не удивляет? Вы не заметили ничего странного, загадочного, необъяснимого? Ну, отвечайте же, говорите!..

Профессор. Скажу, если дадите сказать! Вас какой ответ устроит: полезно-практический или интеллектуально-философский?

Командор. То есть? Как понять?

Профессор. А так: хотите попросту «да – нет» или предпочитаете углубленный анализ?

Командор. О, господи! Да я хочу знать, что вы думаете обо всем этом! Волнуетесь, нервничаете, испытываете тревогу? Или, по-вашему, все нормально?

Профессор. Я отвечу!

Капитан(кашлянув). Кхм, извиняюсь… Скоро семь, а в семь я обычно принимаю ножную ванну. Сегодня можно было бы и отказаться от этой процедуры, поскольку была назначена встреча с господином Ансельми, но поскольку господин Ансельми не явился, то я помою ноги, с вашего позволения…

Командор. Пожалуйста.

Капитан. Спасибо. Только хочется и разговор ваш послушать, и самому поучаствовать. Так что… если не возражаете, я оставлю дверь в ванную открытой… Или вообще буду мыть ноги прямо здесь. Можно?

Профессор. Мойте на здоровье. Все равно сидеть нам вместе целую ночь. Какие уж тут формальности!

Капитан. Спасибо. (Уходит в ванную и вскоре возвращается с тазом, полным воды, ставит его на пол возле стула. Предвкушая освежительное омовение ног, аккуратно подворачивает брюки, снимает с себя обувь, носки; достав из кармана какой-то пакетик, высыпает его содержимое в таз и размешивает, отчего появляется обильная пена.)

Командор. Ну так что?

Профессор. Вот сами и скажите – что. Что, по-вашему, не так? Дом с тремя разными номерами? Редко, но бывает. Три человека по совершенно разным делам сходятся в одном и том же месте? Пять часов вечера – классическое время встреч. Кстати, у меня было не точно в пять, а с минутами.

Командор. А почему все мы оказались именно здесь, в этом помещении? И три разные двери…

Профессор. Пансион «Аврора», фирма «Инфомак», издательство «Минерва».

Командор. Без вывески, без названия, без ничего?

Профессор. Тоже объяснимо! Издательство недавно переехало, новый адрес еще не успели напечатать в справочнике. Пансион «Аврора»… ну, как я понял, в пансионе у вас намечалось галантное свидание с дамой…

Капитан. Пардон, пардон!

Профессор. Так что некоторая скрытность этого заведения вполне понятна. Что же касается фирмы «Инфомак», то капитан Бигонджари упомянул о спецслужбе. Этот таинственный «Инфомак» – я о нем ничего не знаю и знать не хочу – видимо, служит ширмой для маскировки…

Командор. Да что там маскировать! Использованные тюбики от зубной пасты! Сам же капитан говорил!

Капитан. Но тюбики-то – армейские! Применяются в трех родах войск. Скажу больше: к нам поступают тюбики из всех подразделений НАТО в Европе. Оборот фирмы составляет миллиарды лир, это не секрет. Понятно, что «Инфомак» предпочитает держаться в тени.

Профессор. Естественно. А доходы кое-кто делит между собой.

Командор. То есть?

Капитан. Пардон, пардон!

Профессор. Ну, политические партии, к примеру.

Командор. Это правда?

Капитан. Пардон, пардон!

Командор. Честное слово, все останется между нами. Просто интересно: это правда?

Капитан стоит в тазу и как будто оглох.

Капитан(поет). «Скажите, девушки, подружке вашей, Что я не сплю ночей, о ней мечтая, Что всех красавиц она милей и краше, Я сам хотел признаться ей, Но слов я не нашел».

Профессор. Думаю, так оно и есть. Видите, все объяснимо.

Командор. Если бы! Почему только одна комната?

Профессор. Юридический адрес. Вам приходилось бывать в Цюрихе? Там сплошь и рядом в одной квартире прописано сотни полторы фирм – коммерческих, промышленных, финансовых. Юридический адрес, чтобы где-то официально числиться, и все. «Инфомак» наверняка не испытывает нужды в квадратных метрах.

Командор. А ваше издательство?

Профессор. Да оно крохотное. Ему уголка хватит на паях с другими, в центре города, потому что всю работу делают где-то на окраине – там аренда дешевая.

Командор. Ну а я-то, черт подери! Я! Мне же с дамой встречаться – нужны квадратные метры!

Капитан. Пардон, пардон!

Командор(взрываясь). Да прекратите вы это «пардон-пардон»!

Капитан. Традиционная армейская корректность.

Командор. Поберегите свою корректность для другого случая. Я уже объяснял, что в нашем свидании нет ничего странного!

Капитан. Странного? Да кто с вами спорит? Чего ж тут странного? Мужчина с женщиной… Дело житейское! (Напевает.) «Очей прекрасных огонь я обожаю, Скажите, что иного я счастья не желаю…»

Командор. Он меня доконает!

Профессор. Вы правы, сударь. Вам действительно нельзя без отдельного закрытого помещения. И разумеется, свидание предполагалось не в этом салоне. Если бы ваша дама явилась сюда, опытный кормчий препроводил бы вас в иные чертоги.

Пауза.

Капитан. Будь я поэтом, сочинил бы поэму в честь ножной ванны! «Прохладные и сладостные воды…» Хотя, это уже без меня сочинили. Но все равно хорошо.

Командор(в тревоге расхаживая от двери к двери). Можно к вам?.. Есть тут живые души?

Капитан. Опять?

Командор. Может, пришел кто-нибудь… (Внезапно взорвавшись, агрессивно продолжает спор с Профессором) Ну ладно, а холодильник? Я открываю – там пиво! Он открывает – лимонад! Открываете вы – горячий шоколад!

Профессор(смеется, сочувственно покачивая головой). Да нет же, нет! Просто вы не знаете Шопенгауэра!

Капитан. Который за сборную Германии играл? А, нет, тот – Шеллингер!

Профессор. «Мир как воля и представление», – сказал Шопенгауэр. То есть вы хотели пива – и увидели только пиво. Капитан хотел лимонад – и его глаза отметили только лимонад. Каждый видит то, что хочет увидеть. Каждый представляет себе что хочет. Я люблю блондинок – значит, только их и буду замечать и думать, что по улицам ходят одни блондинки. Или возьмите газету. Вас интересует экономика – значит, вы слегка пролистаете «спорт», на «культуру» вообще не взглянете, пропустите хронику с политикой, откроете экономическую страницу и будете свято верить, что газета пишет исключительно об экономике.

Командор. А ваш шоколад?

Капитан. Это объяснить невозможно. Это – чудеса. Самые настоящие чудеса!

Командор. Может, и не чудеса, но что-то таинственное здесь есть.

Профессор. Между таинственным и чудесным разница невелика. С точки зрения разума.

Командор. Вы хотите горячего шоколаду, открываете холодильник, а там – превосходный горячий шоколад!

Профессор. Отнюдь не превосходный: так себе.

Командор. Это поддается разуму?

Профессор. Нет.

Командор. Ага! Видите! Почему?

Профессор. Потому что горячий шоколад в холодильник не ставят!

Командор. И что это значит?

Профессор. Значит, кому-то нужно было его срочно остудить.

Командор. И все?

Профессор. Достаточно.

Командор. А кому – нужно?

Профессор. Не знаю.

Командор(словно поймав его на слове). Ага!

Профессор. Не знаю. Я сам тут в первый раз. Но кто-то же поставил шоколад в холодильник!

Командор. Почему вы так думаете?

Профессор. Потому что шоколад стоял в холодильнике. Убедительно?

Капитан(отвлекаясь от чтения газеты). Тс-с-с! Тихо!.. Пожалуйста!

Профессор. Давайте рассуждать: чашки с шоколадом в холодильниках не растут. Если в холодильнике появился горячий шоколад, значит, есть или был кто-то, кто его туда поставил. «Я мыслю, следовательно, я существую». Так сказал Дeкapт.

Капитан(Командору). С профессором – ухо востро: он детективы пишет!

Профессор. А практически эту шоколадную историю можно представить себе как угодно. Только нужно выйти из области логической достоверности и погрузиться в сферу допустимой вероятности. Это таинственный «некто» реально существует, но мы не знаем, кто он. Шоколад – в холодильнике, но по какой причине – остается гадать. Например. В конце рабочего дня кто-то из служащих издательства, фирмы или пансиона звонит в соседний бар и, как всегда, заказывает аперитив, кофе и тому подобное. Посыльный из бара приносит все «как всегда», в том числе горячий шоколад для госпожи Матильды. Обычно госпожа Матильда ждет, когда шоколад остынет. Но сейчас нет времени: объявлена тревога, нужно успеть домой, и госпожа Матильда ставит чашку в холодильник. Кто-то замечает: разве можно в холодильник горячее? Но ей-то что: холодильник не ее – собственность фирмы. Поставила чашку – и забыла!

Командор. Вы в это верите?

Профессор. А вы верите в чудеса? Что, по-вашему, достовернее: чудеса в решете или простая потребность человека глотнуть горячего? Давайте спросим в баре, чего они больше стряпают: чудес или горячего шоколада?

Капитан. Конечно, шоколада больше. (Пауза.) Только, я не понял, кто такая госпожа Матильда. (Что-то сообразив.) О, пардон, пардон!

Командор(после паузы). А как же закрытые двери?

Профессор. Коллективная галлюцинация. Сначала вам что-то показалось, потом, видимо, показалось мне, а на самом деле все было иначе. Закрытые двери? Но разве мы так уж старались их открыть? Моя версия: вы по ошибке повернули дверную ручку не в ту сторону. Все остальные, как в гипнозе, сделали то же самое. Я убежден: если теперь попробовать, двери легко откроются… Эта – дверь капитана? (Подходит к двери № 2 и совершенно спокойно открывает ее.) Видали?

Командор. Ну а ливень? На бульваре Пачини хлещет – будь здоров, а на площади Кармина ни единой капли?

Профессор. Почему бы нет? Вспомните: при сильном дожде всегда бывает граница: по одну сторону ливень, по другую – сухо. Бывает?

Капитан. Точно. Где ливень – темно, а через дорогу – солнце. Границу видно хорошо.

Профессор. Так вот сегодня эта граница прошла как раз над этим домом, а точнее – над этой комнатой!

Командор(с неприкрытым сарказмом). Ага! Все ясно! Случай из ряда вон выходящий, но вполне объяснимый! Можно сказать, повезло!

Профессор. Повезло! Не понимаю в чем.

Командор. Ну как же! Мы тут сидим в ужасе от загадочных явлений, от странных совпадений, а оказывается – все просто, все объяснимо!

Капитан. Должен уточнить: лично я никакого ужаса не испытываю!

Командор. По-вашему – все в порядке!

Капитан. Нет, не все. В жизни обязательно что-нибудь не так. Вот – господин Ансельми не явился, и придется ехать сюда еще раз. Но зато я принял ножную ванну, хотя надежда была потеряна.

Профессор. Вряд ли нам так уж повезло. Вообще, лучше не давать оценок – что хорошо, что плохо…

Капитан. То есть как?

Профессор. А так! Любая удача может обернуться несчастьем – и наоборот. В древности говорили, что если боги хотят наказать смертных, они берут и исполняют их желания!

Капитан. Хорошо говорили! Ей-богу, правильно!

Профессор. У нас в семье была служанка. Помню, она рассказывала про своего деда, который жил в старом, ветхом домике-развалюхе. Но однажды кто-то захотел купить его лачугу и предложил цену раз в пять больше реальной. Повезло или нет?

Капитан. Повезло!

Профессор. Разумеется, он так и решил. Сделка выгодная, сразу согласился и в тот же вечер переехал к сестре. А ночью дом… рухнул!

Капитан. Ни хрена себе!.. Пардон. И впрямь– повезло!

Командор(агрессивно). Ему! А покупателю?

Капитан. Увы!

Профессор. Как раз наоборот. Покупатель рассчитал, что прямо под домом пролегала нефтяная жила, и сэкономил деньги на снос. Дом-то сам рухнул.

Капитан. Тем лучше. Значит, ему тоже повезло.

Профессор. Погодите. Ошибка вышла. Оказалось, что там никакой нефти и в помине не было.

Капитан. Значит, продавцу повезло дважды.

Профессор. Я знал, что вы это скажете. Но он так спешил переехать – пока покупатель не передумал, что в спешке простудился, заработал воспаление легких и через две недели умер. Вот так.

Капитан. Ни хрена… Пардон! (Пауза.) Как говорил наш дивизионный священник, жизнь – опасная штука: от нее умирают.

Командор. Он невыносим!

Капитан. Кто?

Командор. Вы, вы!.. Можете помолчать?

Капитан(с удивлением и обидой). Я?! Вот он – говорит гораздо больше!

Командор. Правильно! Профессор говорит много, очень много! Но вы… Эти ваши словечки, они меня просто бесят! Я понимаю, вы не нарочно, но от этого не легче! Какой смысл, скажите, когда все кругом непонятно и вселяет страх, отпускать остроты вроде этой… «Жизнь – опасная штука…» Как там дальше?

Капитан(уверенно). «…от нее умирают».

Командор. Вот!

Капитан. Какие же остроты – чистая правда! От жизни еще никто живым не ушел.

Командор(распаляясь и теряя самоконтроль). Вот! Пожалуйста! Полный идиотизм! Как еще можно уйти от жизни? Только умерев, только через смерть! Зачем лишний раз уточнять, мол, от жизни никто не уйдет живым? Это само собой разумеется! Если человек после смерти жив, значит, он никуда из жизни не уходил. Умер так умер, жив – значит, живой!

Профессор. Стоики утверждали: я есть – смерти нет, смерть есть – меня нет. Чего ж бояться?

Командор. Так говорил Шехерезада!

Капитан. Кто?

Профессор. Заратустра.

Командор. Я и хотел сказать Заратустра. И нечего меня исправлять. Сам исправлюсь, если надо. Без вас знаю, кто такой Заратустра!

Пауза.

Капитан. А я не знаю Заратустру. В армии что плохо: кроме своих, никого не знаешь. С утра до вечера в казарме: одни и те же люди. Никакого разнообразия. Ну – парад, ну – учения раз в году. О войне и мечтать не приходится. Конечно, может, оно и к лучшему – в глобальном масштабе… Да… Потом – на пенсию, в родную деревню. Приехал, а навстречу старые друзья: «Надо же, и этот здесь!..» Или помрешь. В газете траурная рамка, люди читают – «Надо же, и этот жил на свете!» А то и вовсе: «Мы думали, он давно умер!»

Командор. Ну, хватит о мертвецах! Неужели нельзя о чем-то более… ну, более…

Капитан. Хотите анекдот? Я, правда, не мастер анекдоты рассказывать – привык больше по конкретным делам. Но это – особый анекдот, я попробую.

Командор. Валяйте. Все лучше, чем выслушивать…

Капитан. Жил-был один человек по имени Джованни… Нет, Пьетро. Или нет… Вас как зовут?

Командор. Меня? Эрнесто. А что?

Капитан. Нужно. Его звали Эрнесто. Однажды он решил эмигрировать в Австралию. Ну, приехал в Австралию, устроился там, женился, стал работать. И вдруг оказался совсем один, не знаю почему, не важно. Допустим… жена и дети – все умерли…

Командор. Ну, хватит!

Капитан. Пардон!.. Главное, что в один прекрасный день Эрнесто решил вернуться в Италию – я не успел сказать, он был итальянец – решил вернуться, чтобы умереть на родине.

Командор. Ну, знаете!..

Капитан. Пардон! Собрал пожитки, сел на пароход и поплыл – сначала в Индокитай, оттуда в Индию, потом в арабские страны, через Суэцкий канал, и чем ближе подъезжал к Италии, тем больше росло его волнение. Вот он уже в Средиземном море, потом в Ионическом, потом в Тирренском – а сам волнуется ужасно, – потом Генуэзский порт… Он сходит на землю и от волнения чуть дуба не дает.

Командор. Слушайте, сколько можно?!

Капитан. Однако берет себя в руки и едет на поезде в свой родной город – Турин… Нет, Милан!.. Или еще дальше. Вы откуда родом?

Командор. Я? Из Тренто.

Капитан. Не годится. Пассажир из Австралии не станет высаживаться в Генуе, чтобы попасть в Тренто. Он сойдет в Венеции или в Триесте.

Профессор. Вряд ли пассажиру придется выбирать. Он сойдет там, где его высадят.

Капитан. Ладно. Пускай высаживают. Главное – скорее. Я длинных анекдотов не люблю.

Командор. Вот именно. Давайте короче. А то от вашего анекдота уже тошно.

Капитан. Хорошо. Он едет в далекий город, к Альпам…

Командор. В Турин, что-ли?

Капитан. Дальше, еще дальше.

Командор. Бергамо.

Капитан. Еще, еще дальше… Больцано!

Командор(нервно фыркнув). А высаживался в Генуе?

Капитан. Потом – снова на поезд, и едет, едет, и волнение его растет с каждой минутой… Наконец, приезжает в Больцано. Там – пересадка на другой поезд, причем с другого вокзала, поменьше, а сам волнуется – сил нет…

Командор. Ближе к делу!

Капитан. Сейчас, сейчас!

Командор. О, господи! Вы же не любите длинных анекдотов!

Капитан. Не люблю. Но одно дело – длинный анекдот сам по себе, просто так, и совсем другое – подробно рассказать обо всех деталях, которые помогут лучше понять концовку и нагнетают атмосферу ожидания. Вот я и нагнетаю ожидание. А если сразу перескочить на концовку, все – пропал анекдот!

Командор. Кхм-м, да…

Капитан. Ну вот. Пересаживается он на другой поезд, который с другого вокзала, поменьше… Да и поезд маленький, он по долине вверх идет – выше, выше…

Командор. А волнение все больше, больше!..

Капитан. Да. Я разве не говорил?

Командор. Говорил, говорил!

Капитан. Волнение его все больше и больше по мере того, как он видит свою родную долину, видит родные горы, речки и, наконец, маленькую станцию… Он сходит с поезда и пересаживается на автобус…

Командор. Как, еще и автобус! Да где он живет-то?

Профессор. Лучше не перебивать!

Капитан. Автобус трогается и едет все выше и выше по горной дороге, а Эрнесто в чрезвычайном волнении узнает луга и рощи, где он бегал мальчонкой, тропинки, где гулял со своей первой девушкой, футбольное поле, где забил свой первый гол… И сердце его рвется из груди при виде церквушки с колокольней на деревенской площади, где автобус остановился, и Эрнесто вышел…

Командор. Он уже дома?

Капитан. Почти.

Командор. Небось еще пешком топать и топать…

Капитан. А вы что, знаете?

Командор. О Боже!

Профессор. Умоляю, не перебивайте его!

Капитан. Выходит Эрнесто из автобуса со своими двумя чемоданами… Я говорил, что у него два чемодана?

Командор. Нет, но это не важно.

Капитан. Очень важно!

Командор. Ну, хорошо, сказали, вот сейчас сказали!

Профессор. Не перебивайте его.

Капитан. Мяч в игру – я продолжаю. Очень смешно: из Австралии с двумя чемоданами в Геную, потом на поезде…

Командор. Знаем, слышали. Дальше давайте. Уже в деревню приехали!

Капитан. А я предупреждал, что анекдоты рассказывать не умею. Я – не умею!

Командор. Дальше!!!

Капитан. Ладно. Берет он эти два чемодана и – пешком от автобусной остановки к своему старому дому, где еще предки его жили. С волнением узнает он переулки, дома, дворы. И вдруг навстречу – почтальон! Представляете, какое огромное волнение?..

Командор. Что почтальона встретил?!

Капитан. Да ведь почтальон-то – закадычный друг детства, товарищ, которого он не видел двадцать лет! Двадцать лет!

Командор. Ну-ну.

Капитан. Он ставит на землю чемоданы и, страшно волнуясь, восклицает: «Пьетро! Пьетро!» (Как нечто само собой разумеющееся.) Так почтальона зовут – Пьетро.

Командор. Дальше, дальше!

Капитан. «Пьетро! Пьетро!» Почтальон останавливается, смотрит на него и говорит: «А, Эрнесто! Уезжаешь?»

Командор. Что?

Капитан. «А, Эрнесто! Уезжаешь?»

Удивленная пауза.

Командор(в бешенстве). Это бесчеловечный, это отвратительный анекдот!

Капитан. Вы поняли, зачем нужны были чемоданы? Потому что иначе почтальон…

Командор. Совершенно дурацкий анекдот!

Капитан. Сами же хотели повеселее…

Командор. А по-вашему, это весело? Это трагедия, неужели не ясно? Трагедия! Выходит, человек вообще ничего не значит, его как бы не существует! Есть человек или нет – безразлично!

Капитан. Ну, не знаю… А почтальон? Неужели не смешно?

Командор. Почтальон?

Капитан. Ага. Потому что он тупой. До него же не дошло.

Командор. Сил моих больше нет!

Капитан. Если вы такой привередливый, то рассказывайте сами.

Командор. Я не в настроении. У меня другое в голове.

Капитан. Пардон, пардон!..

Профессор. Между прочим, это мысль. Все равно делать нечего. Я вот рассказал про старика с домом, капитан поведал нам свою басню…

Командор. Басню?! Вы называете это басней? Тут целая притча!

Капитан(скромно). Да нет, это анекдот, просто анекдот. Я их и так плохо рассказываю, а если приду в клуб и скажу: «Послушайте, мол, басню или притчу…»

Командор(с неожиданным жаром). Да вы оба сумасшедшие! Сумасшедшие и слепые! Вы не поняли, где мы находимся? Не поняли, что с нами произошло?

Пауза. Оба с изумлением глядят на него.

Однажды я видел художественный фильм.

Капитан. Это анекдот?

Командор. Нет! Не фильм!.. Спектакль. Там был корабль, капитанский мостик, и на нем капитан, немного странный капитан, но сначала вроде бы ничего подозрительного. Его маленькие странности будут понятны потом. Корабль у причала готов к отплытию – в роскошный круиз для очень богатых клиентов… Появляется первый пассажир – мужчина лет пятидесяти, элегантный, изысканный джентльмен. Капитан любезно встречает его у трапа, провожает до каюты, говорит что-то о корабле, о предстоящем плавании, только непонятно, куда именно поплывет корабль… Появляется молодая женщина, за ней другие пассажиры. Капитан радушно приветствует каждого. Первые знакомства, первые симпатии, антипатии, какие-то мелкие трения, неизбежные среди людей, собравшихся вместе и надолго. Тут и стали возникать странности…

Капитан. Например?

Командор. Например… Ну, например, никто из них не понимает, чего ради он отправился в этот круиз и почему здесь каждый в одиночестве – без жены или без мужа, без родных. И никто не помнит толком, как попал сюда. Правда, один пассажир вспомнил, что, перед тем как подняться на борт, он лежал дома больной. Значит, выздоровел… И наверняка едет отдохнуть, укрепить здоровье. Ну конечно! Ведь врач так и сказал: «Сразу после выздоровления – на пароход и куда-нибудь в тропики!» Все вроде бы ясно, но что-то не вяжется, смущают какие-то провалы: болезнь, постель, потом этот корабль… А посередине-то что? Память подводит – надо думать, от слабости. Ладно. Другой пассажир наоборот: все прекрасно помнит или ему так кажется. В то утро он пришел в банк за деньгами – скорей всего, для того же круиза. Взял деньги и уже направился к выходу, как вдруг в банк ворвались налетчики. Он оказался лицом к лицу с бандитом, который навел на него автомат и приказал молчать и не двигаться. Тут нагрянула полиция, бандиты открыли огонь и этот человек, видимо, потерял сознание, потому что все остальное выпало у него из памяти. Помнит, как поднимался по трапу на борт корабля. А как туда попал и зачем – совершенно не понимает.

Профессор. Ясно.

Капитан. И все?

Командор. Они умерли! Слышите? Умерли! Это была смерть! Так умирают. Последнее отчетливое воспоминание, как вспышка, потом – странная пустота, и дальше – корабль…

Капитан. Хорошенькое дело! А мне, значит, про смерть и заикнуться нельзя!

Командор. Я понимаю, это придумал автор – сценарист, драматург. Но кто скажет, как на самом деле умирают? Может быть, именно так? Может, смерть – действительно что-то в этом роде? А мы почему здесь? А вдруг то, что здесь, сейчас с нами творится, есть на самом деле переход от жизни к смерти? Человек попадает в странное место, встречает каких-то незнакомых людей, с которыми не имеет ничего общего, с которыми, может, никогда бы и не встретился… Ждет кого-то, кто опаздывает и вообще не приходит, может, и не должен был прийти… На улице – никого, город вымер!.. Выйти невозможно… Очень странные двери, какой-то ненормальный холодильник… Что прикажете думать? Неужели кто-то пошутил? А может, это сон? Тогда шутка вот-вот раскроется или настанет пробуждение от кошмара… Обстановка нервозная, цапаемся, ругаемся из-за ерунды, мучаемся от неизвестности, рассказываем идиотские анекдоты… Потом какое-то странное, вроде бы необъяснимое ощущение, едва уловимое воспоминание, потом догадка, предположение…

Профессор. Понятно.

Капитан. Что-что? Я прослушал.

Командор. Смерть… А если и мы тоже – как те – оказались в адской ловушке между жизнью и смертью, и остается лишь осознать это, смириться и окончательно умереть? Ну, кто возразит? Может, вся эта наша страшная нервозность…

Капитан. Чего нервничать? Я в полном порядке.

Командор.…есть не что иное, как отчаянная попытка жизни в последний раз самоутвердиться, воспротивиться смерти?

Капитан. И что потом?

Командор. Кто ж его знает? Понемногу сойдет на нас кромешная тьма… Потом все по очереди заснем и – покойной ночи! (Профессору.) Вот видите? Едва что-то прояснилось, я сразу успокоился, как будто ромашки выпил. И исчез кошмар. Наверное, это необходимо: осознать, смириться и… конец. Все куда-то отодвинулось, стало таким далеким… У вас, конечно, свое рациональное объяснение, и вы сейчас же похороните меня под лавиной своего сарказма…

Профессор. Что вы, боже упаси! Хотя, впрочем… Вот вы говорите: «На нас сойдет тьма… Мы все по очереди заснем…» Сейчас уже вечер, половина восьмого, по всем правилам скоро стемнеет. И если, как обещали, эта химическая тревога продлится до утра, я действительно могу заснуть. Больше никаких рациональных возражений у меня нет. И более того: именно мой рационализм не позволяет мне распространяться на подобную тему. Что я знаю о смерти? Я всегда наблюдал ее с другой стороны, со стороны живых. Откуда мне знать, как она выглядит изнутри? Как я могу доказать, что вы говорите неправду? У меня никакого опыта. Я, между прочим, умираю в первый раз. Однако для столь суровых выводов, по-моему, нет оснований. Я пришел забрать рукопись моей будущей книги. Эта книга для меня очень много значит, но для меня – живого! Посмертная слава – как говорится, «о'кей» – отличная штука, но чем позже, тем лучше! Вы говорите, мы умерли? Не могу доказать обратного, следовательно, поживем – увидим. Завтра утром окончится тревога, явится мой издатель, скажет: «Дорогой Саппонаро – с двумя «п» – вот ваша рукопись, работайте дальше». И я отправлюсь работать, сделаю правку, отдам в печать, и книга выйдет, и двадцать тысяч экземпляров разойдутся нарасхват, и я поеду отдыхать в свой круиз по Карибскому морю, на роскошном корабле без всяких странностей, зато вдвоем с роскошной блондинкой, и тогда, сударь мой любезный, я пришлю вам симпатичную открытку с надписью: «Привет с Карибского моря самому отпетому колдуну и чернокнижнику, который так рвался сглазить, накликать и накаркать!»

Командор. Нервничаете?

Профессор(принужденно). Ничуть. Я совершенно спокоен! А вы зарубите себе где угодно: идут учения по гражданской обороне, ясно? Химическая защита. Обыкновенная учебная тревога, ясно? У меня и без того плохой гемоглобин, у всей нашей семьи повышенное давление, у тетки моей большая опухоль, а в газетах каждый день – только о СПИДе, только о СПИДе! И не как в прежние времена – дескать, один кто-то случайно заразился. Нет! У всех поголовно СПИД! СПИД! А вы тут полчаса жуете мочалку…

Командор в ужасе указывает на Капитана, который с запрокинутой назад головой, закрытыми глазами и полураскрытым ртом словно окаменел в кресле.

Командор(выпучив глаза). Вот!.. Вот!.. Он первый… Скоро наша очередь…

Осторожно, со страхом оба приближаются к Капитану. Но когда они уже возле кресла, Капитан разражается мощным, трубным храпом.

Профессор(резко, как бы отгоняя страхи). Открытку с Карибского моря! Вот такую, самую большую открытку!