Трубопровод на Плутон

Мюррей Лейнстер Трубопровод на Плутон

Далеко-далеко на Плутоне, где Солнце — всего лишь яркая звезда и замерзший шар лишенной воздуха планеты кружит в пустоте, далеко на Плутоне возникло движение. В сиянии вечного тусклого света звезд вдруг загорелись желтые круги огней, и люди в скафандрах медленно подошли к космическому буксиру, почему-то получившему дурацкое имя «Бетси-Энн». Оно было написано на боку громадными белыми буквами. Они забрались наверх и скрылись в воздушном шлюзе.

Под соплами возникло едва различимое, пульсирующее свечение, потом что-то ослепительно вспыхнуло, буксир взлетел и, управляемый опытной рукой, завис над, казалось, безупречным ледяным полем поверхности. На самом деле это поле не было неподвижным, оно дышало и волновалось. Нос трубопровода появился в центре крестовидного отверстия и вырвался наружу. Транспортер вытянулся в половину своего роста над безжизненной планетой. Буксир проплыл над ним, вниз полетел дрек, и в следующее мгновение на носу транспортера был закреплен толстый трос.

Из сопла буксира вырвался могучий поток пламени. Транспортер резко покинул укрытие и устремился в небеса вслед за буксиром. На боку у него красовался огромный номер и был обозначен класс, впрочем, прочитать что-либо не представлялось возможным, поскольку он мгновенно исчез из виду. Он упрямо поднимался вверх с ускорением в четыре g, в то время как космический буксир вышел на точно рассчитанный курс и уверенно направился в пустоту.

Много, много времени спустя, когда Плутон превратился в едва различимый бледный диск, буксир отцепил транспортер, и он продолжил путь к Солнцу. Его нос в форме кольца был направлен точно в сторону светила, к которому он будет лететь несколько лет. Он являлся одним из многих транспортеров, мчащихся сквозь космическое пространство, — по времени их разделял всего один день, но с точки зрения расстояния между ними были миллионы миль. Они будут находиться в пути, пока не появится буксир с Земли и не доставит их на родную планету.

«Бетси-Энн» с Плутона не стал останавливаться, чтобы взглянуть на длинный — в два миллиарда миль — ряд транспортеров, которые возили металл и руду с Плутона на Землю. Он покинул трассу, на которую вышел изначально. Сигнал его радиолокатора, невидимый простому взгляду, исследовал пространство. Постепенно буксир вышел на новый курс, развернулся на сто восемьдесят градусов и начал резко тормозить с ускорением в шесть g. Наконец он остановился, и к нему приблизился транспортный корабль с Земли с большими белыми цифрами на боку. Когда он прибыл, его вывели на орбиту, с которой дальше доставят на Плутон. Дрек «Бетси-Энн» подплыл к кораблю, во все стороны полетели крошечные искры, и вскоре трос был надежно закреплен. Затем буксир и его новый груз двинулись в сторону поверхности.

Сквозь космическое пространство степенно летели два помеченных белыми цифрами транспортера. Один медленно направлялся в сторону Земли. Другой, так же не спеша, миновал орбиты шести планет, чтобы завершить путь в закрытой подземной колонии Плутона, где располагались шахты.

Вместе они составляли трубопровод.

Вечерняя ракета на Луну стартовала с севера и направилась прямо в зенит. Когда она начала исчезать из виду, бело-голубое пламя ракетных двигателей стало насыщенного малинового цвета. В доках трубопровода воцарилась тишина, но в противоположном конце площадки располагались потрепанного вида забегаловки и питейные заведения, из которых доносился приглушенный ревом двигателей шум.

В баре «Плутон», находившемся прямо напротив доков, сидел молодой, но явно много повидавший на своем веку человек по имени Хилл. Он не обратил никакого внимания на ракету, но резко поднял голову, когда увидел, что из ворот доков вышел мужчина и зашагал по улице в сторону бара. Впрочем, когда дверь открылась и человек окинул взглядом маленькое заведение, Хилл упорно изучал содержимое стакана. Кроме Хилла — который производил впечатление парня с характером, но не до конца оправившегося после тяжелой болезни, — в баре был лишь бармен, водитель грузовика со своей подружкой, заглянувшие пропустить стаканчик, и еще один мужчина, сидевший в одиночестве за столом. Он явно нервничал, как будто кого-то ждал. Хилл окинул вошедшего подозрительным взглядом и снова вернулся к созерцанию стакана.

Мужчина вошел и направился к стойке.

— Добрый вечер, мистер Краудер, — поздоровался с ним бармен.

Хилл оторвал взгляд от столешницы, но тут же снова опустил глаза. Бармен потянулся куда-то вниз, под стойку, наполнил стакан и подтолкнул его новому посетителю.

— Добрый, — коротко ответил Краудер и внимательно посмотрел на нервничавшего мужчину.

Он заметил, что тот один, но никак не показал, что они знакомы, только слегка поморщился, как человек, которому вдруг стало не по себе. Впрочем, все было в порядке, если не считать того, что мужчина за столиком явно кого-то ждал, а тот, кого он ждал, не пришел.

Краудер удобно устроился в кабинке. Хилл подождал немного, быстро огляделся по сторонам и встал. А затем уверенно направился к кабинке, в которой сидел вошедший.

— Я ищу парня по имени Краудер, — хрипло проговорил он. — Это ведь вы, не так ли?

Краудер посмотрел на него, и его лицо мгновенно превратилось в маску. Внешний вид Хилла вполне соответствовал голосу. Под одним глазом красуется шрам, ухо изуродовано. Он производил впечатление человека, сильно потрепанного жизнью — и едва оправившегося после тяжелой болезни или ранения. На коже тут и там виднелись необычные красные пятна.

— Да, это я, — настороженно ответил Краудер. — Что вам нужно?

Хилл уселся за стол напротив него.

— Я Хилл, — сообщил он все тем же хриплым голосом. — Сегодня сюда должен был прийти один парнишка. Он договорился, что его тайно переправят по трубопроводу на Плутон. Я перекупил его место, и вот — пришел.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — холодно сказал Краудер.

Однако он прекрасно понимал, и внутри у него все сжалось. Ему стало ужасно не по себе, а в глазах появилось презрение.

— Вы ведь сегодня возглавляете ночную смену в доках трубопровода, верно? — агрессивно спросил Хилл.

Лицо Краудера продолжало оставаться непроницаемым. Хилл казался крепким парнем. Из тех, у кого возникают проблемы с полицией, потому что они сначала действуют, а потом думают. Но Краудеру было все равно. Он сам часто попадал в неприятные ситуации, поскольку страдал тем же пороком. Впрочем, сегодня дело обстояло иначе. Сегодня он все тщательно спланировал.

— Да, я возглавляю ночную смену, — сухо ответил он. — Я зашел пропустить стаканчик. И скоро возвращаюсь на дежурство. И я не понимаю, о чем вы говорите.

В глазах Хилла появилось жесткое выражение.

— Послушай, приятель, — начал он сердито. Парень серьезно болел, и сейчас это было особенно заметно. — На шахтах Плутона платят пятьсот кредитов в день, верно? Тот, кто проработает там всего год, вернется домой богатым, так?

— Так! — не стал спорить Краудер. — Размеры зарплаты были установлены, когда вывозить оттуда руду стоило больших денег. До того как начал работать трубопровод.

— И им не хватает рабочих рук, правильно?

— Не хватает, — ледяным тоном подтвердил Краудер. — И всем это известно. На лайнерах просят пятьдесят тысяч кредитов за рейс в одну сторону, а дорога занимает шесть месяцев.

Хилл с вызовом кивнул.

— Я хочу попасть на Плутон, — сообщил он. — Понимаешь? Там не задают лишних вопросов. А вот пассажирам космических лайнеров очень даже задают, и проезд стоит дорого. Поэтому я хочу попасть на Плутон по трубопроводу. Понял?

Хилл осушил свой стакан и встал.

— Существует закон, который гласит, что по трубопроводу нельзя доставлять пассажиров и почту, — строгим голосом проговорил Краудер. — Компании, владеющие космическими лайнерами, добились его принятия. Политика.

— Может быть, — раздраженно заявил Хилл, — но ты обещал сегодня посадить одного парня на транспортер. Он мне рассказал. Он согласился продать свое место, и я отдал ему деньги. Я полечу вместо него, понял?

— Я возглавляю ночную смену в доке трубопровода, — сообщил ему Краудер. — Если кто-то договорился о том, чтобы без билета попасть на Плутон, мне про это ничего не известно. Вы обратились не по адресу.

Он встал из-за стола и направился к нервничавшему мужчине, который чувствовал себя все хуже и хуже из-за того, что кто-то не пришел. В глазах Краудера полыхал гнев, когда он склонился над столиком.

— Послушай меня, Мур! — очень тихо и очень сердито произнес он. — Один парень говорит, что заплатил твоему пассажиру, чтобы тот уступил ему место. Вот почему он не пришел. Ты его выбрал, а он отдал место другому. Так что расхлебывать кашу, которую заварил, будешь сам! Я умываю руки. Они все никак не могут получить улики. Много лет. Но тот парень ясно дал понять — или он летит, или не станет держать язык за зубами. Давай, сам разбирайся с ним!

В глазах Мура — мужчины, который страшно нервничал, — появилось затравленное выражение. Он с трудом сглотнул, словно во рту у него все пересохло, но сумел кивнуть.

Краудер вышел из бара, и Хилл проводил его хмурым взглядом. Через пару минут он подошел к Муру.

— Послушайте, — хриплым голосом начал он. — Я хочу кое-что спросить. Этот тип, он возглавляет ночную смену трубопровода, верно?

Мур кивнул и облизнул губы.

— Так, — сердито проговорил Хилл. — Отсюда на Плутон каждый день уходит транспортер трубопровода, а другой такой же прибывает оттуда. Это все равно что отправиться из одного города в другой на вертолете, да?

Мур снова кивнул — на сей раз едва заметно.

— Так мне и объяснил один парень, — раздраженно проговорил Хилл. — Он сказал, что договорился и что его потихоньку засунут между ящиками с продуктами. А еще, что он заплатил за это полторы тысячи кредитов. Он должен был улететь сегодня ночью. Я отдал деньги, чтобы занять его место. А Краудер говорит, что я спятил!

— Мне… ничего про это не известно, — неуверенно проговорил Мур. — Я знаю Краудера, и все.

Хилл что-то прорычал себе под нос, потом сжал одну руку в кулак и посмотрел на него — впечатляющий получился кулак, весь в шрамах, служивших доказательством, что его не раз пускали в ход.

— Ладно! — проговорил Хилл. — Похоже, тот парень меня облапошил. Выставил на кругленькую сумму. Но я знаю, где его найти и как отправить в больницу.

Он нахмурился и повернулся, собираясь уйти.

— П-подождите, — пролепетал Мур. — Мне кажется, я слышал как-то раз…

Транспортеры плыли сквозь космос. У них не было двигателей, если не считать небольшого мотора для гироскопа, находящегося на носу. Их длина составляла сто футов, ширина — двадцать. В некоторых доставляли на Плутон продукты в запечатанных контейнерах — потому что в космосе все замерзает, но в вакууме даже лед испаряется. В других перевозили ракетное топливо для буксиров, обогревателей и генераторов. В третьих — инструменты, и книги, и записи для визифонов, и икру, и взрывчатые вещества, и клей, и косметику для женщин. Все они медленно, не спеша, дрейфовали в космосе, отправившись в путешествие длиной в два миллиарда миль.

Они и составляли трубопровод. С Земли отправлялся транспортер на Плутон и занимал свое место в длинном строю грузовых кораблей. В тот же день на Плутон садилось другое судно. И стартовал корабль на Землю. А на Земле приземлялся следующий. Иными словами, между двумя планетами установилось непрерывное сообщение, с каждой ежедневно стартовало одно грузовое судно и одно прибывало туда. Однако пассажирское сообщение между Плутоном и Землей осуществлялось космическими лайнерами, проезд на которых стоил пятьдесят тысяч кредитов. Потому что даже лайнерам требовалось шесть месяцев, чтобы добраться до места назначения.

Трубопровод составляли тысяча двести кораблей в каждую сторону, их разделял один день и миллионы миль. Они чувствовали себя ужасно одиноко в бескрайнем космосе, эти длинные цилиндры с написанными на боках белыми цифрами. У них уходило три года, чтобы добраться из одного конца в другой, а видели они по пути только звезды.

Однако суда трубопровода прибывали и стартовали каждый день, и между двумя планетами существовала постоянная связь.

Мур отвернулся от платного визифона, в который что-то говорил уверенным шепотом, в то время как экран оставался пустым. Сердитый, потрепанный жизнью Хилл с хмурым видом топтался у него за спиной.

— Я не знаю, — смущенно сказал Мур. — Я тут кое с кем поговорил, думал, они знают, но они не хотят идти на контакт. Могут потерять работу или что похуже, если кто-нибудь узнает, что они нелегально переправили пассажира на Плутон. Видите ли, компании, владеющие космическими лайнерами, имеют серьезные связи среди политиков. Они сделали все, чтобы лишить трубопровод возможности брать пассажиров. Если люди смогут путешествовать по трубопроводу, эти компании разорятся. Так что они не спускают глаз с доков.

Вид у Мура был невероятно смущенный, и он с тревогой наблюдал за Хиллом. Но тот ядовито произнес:

— Ладно! Я найду того типа, что продал мне свое место, и всыплю ему по первое число! Доктора получат удовольствие, собирая его по частям и пытаясь понять, почему он в таком виде.

Мур сглотнул.

— А кто это? Я кое-что слышал…

Хилл назвал имя. Мур снова с трудом сглотнул — как будто имя было ему знакомо.

— Я… вот что скажу тебе, приятель, — заявил он. — Меня все это не касается, но я… возможно, я смогу тебе помочь. Риск, конечно, велик, ведь я суюсь не в свое дело…

— Сколько? — спросил Хилл.

— Ну… пятьсот, — смущенно пробормотал Мур.

Хилл наградил его сердитым взглядом. Затем вытащил из кармана деньги и показал Муру.

— У меня есть кредиты, — хрипло проговорил он. — Но я дам тебе сто. И еще девятьсот, когда окажусь на борту. Я оцениваю твои услуги вдвое дороже, но на большее не рассчитывай. Понял? У меня есть причина, по которой я хочу убраться с Земли, причем сегодня. И я готов заплатить. Но если меня опять обманут, кто-то очень серьезно пострадает.

Мур нервно ухмыльнулся.

— Никакого обмана, — быстро сказал он. — Ну… просто… это немного сложновато.

— Угу, — промычал Хилл и помахал испещренной шрамами рукой. — Иди уже. Скажи своим знакомым, что я готов платить. Но им придется посадить меня на корабль, иначе тот парень, который продал мне это место, очень сильно пожалеет, и можешь не сомневаться, он все расскажет. Я отправлюсь на Плутон, или кое-кому несдобровать.

— Возможно, тебе придется еще заплатить, — осторожно заметил Мур. — Совсем немного! Но ты попадешь на Плутон. Я слышал… всего лишь слышал, что есть группа людей, знающих, как тайно провести человека в доки трубопровода и поместить его в носовой отсек транспортера, везущего продукты, шампанское и все такое. Так что по дороге пассажир может оттянуться по полной программе и ни о чем не волноваться, потому что на Плутоне так радуются, когда к ним прилетают новые рабочие, что закрывают на все глаза. Им там очень нужны люди! Они платят пятьсот кредитов в день!

— Угу, — мрачно повторил Хилл. — Давай иди и займись делом.

Трубопровод на самом деле представлял собой два миллиарда миль крошечных точек в бесконечности космоса. Каждая точка являлась транспортным судном без мотора. Ни в одном из них не было света. И жизни. Но в некоторых жизнь имелась — поначалу.

Последний транспортер, покинувший Землю, нес на борту только груз — самые разные новинки, ракетное топливо, консервы и прочее. А в том, что стартовал раньше, находился безбилетный пассажир, исполненный самых радужных надежд. Его поместили в нос корабля, где он устроился в окружении своих вещей и тихонько, точно мышка, ждал момента, когда космический буксир подцепит транспортер и выведет его в начальную точку трубопровода. Поскольку он попал на корабль незаконно, то не хотел, чтобы его обнаружили. В транспортере перед ним — на расстоянии многих миллионов миль — были две девушки, которые прослышали, что на Плутоне стенографисткам хорошо платят, а еще, что там мало женщин и выбрать мужа не проблема. В другом находились мужчина и женщина. А в том, что вылетел еще раньше, целых четыре человека.

Цилиндры длиной в сто футов медленно плыли, и плыли, и плыли по направлению к Плутону и несли в своем чреве множество безбилетных пассажиров. Последний из тех, кто отправился в путь, все еще был похож на человека. Он казался совершенно спокойным. В конце концов, когда транспортер взлетает с ускорением четыре g, воздух очень быстро выходит наружу. А холод проникает внутрь еще быстрее. Однако никто из пассажиров не задохнулся.

Они замерзали так стремительно, что даже не успевали понять, что произошло. На высоте в шестьдесят тысяч футов температура равняется примерно семидесяти градусам ниже нуля. На ста двадцати становится так холодно, что цифры перестают иметь значение. При ускорении в четыре грава корабль поднимается еще на сто двадцать футов, прежде чем человек успевает сообразить, что он заплатил свои кровные деньги за то, чтобы его, совершенно беззащитного, зашвырнули в космос. Таким образом, он не знает, что попадает в вакуум, который забирает всю влагу, имеющуюся в теле.

Но хотя безбилетных пассажиров было много, ни один из них не добрался до Плутона. Разумеется, со временем они туда попадут. Но операция по переправке людей трубопроводом действовала всего полтора года. Первые из них еще не пролетели и половины пути. Так что бизнес будет приносить доходы еще по меньшей мере года полтора. И тогда заявление о том, что пассажир сел на корабль трубопровода на Земле и добрался до Плутона за один день, будет чистой правдой. Только это будут два разных человека, да и других различий окажется достаточно.

Но и тогда эта операция будет приносить доходы, потому что на Плутоне не действует закон об экстрадиции.

Вот почему в самой идее транспортеров, плывущих сквозь космическое пространство с безбилетными пассажирами на борту, в определенном смысле заключалась ирония. Конечно, все это было очень трагично, но ничего нельзя было поделать. Ирония состояла в том, что транспортеры не имели ни малейшего представления о том, какой груз находится у них на борту. Они летели среди звезд спокойно, умиротворенно и не спеша.

Немало повидавший в жизни молодой человек холодно спросил:

— Ну? Договорился?

Мур нервно усмехнулся.

— Договорился. Все в полном порядке. Сначала они решили, что ты агент какой-нибудь компании. Пытаешься поймать служащих трубопровода на нелегальном провозе пассажиров и устроить им кучу проблем. Но потом они связались с человеком, чье место ты перекупил, и он подтвердил: все чисто. Он сказал, что отдал тебе место и велел найти Краудера.

— Но он же не стал со мной разговаривать! — сердито проговорил Хилл.

Мур облизнул губы.

— Ты скоро все поймешь. Мы перейдем на другую сторону улицы и попадем в доки трубопровода. Тебе придется дать что-нибудь охраннику. Сотни хватит, чтобы он в нужный момент отвернулся в другую сторону.

— И больше никаких отговорок! — прорычал Хилл.

— Никаких отговорок, — пообещал Мур. — Ты отправишься на Плутон в следующем транспортере.

Они покинули бар «Плутон». Перешли на другую сторону улицы, разбитой колесами грузовиков, которые каждый день увозили из доков грузы, прибывшие с Плутона. Не скрываясь, они направились к воротам. Увидев их, охранник двинулся навстречу.

— Слим, — смущенно ухмыляясь, сказал Мур, — познакомься с моим другом Хиллом.

— Ясное дело! — ответил охранник.

И протянул руку ладонью вверх. Хилл положил на нее купюру в сто кредитов.

— Ладно, — проворчал охранник. — Удачи тебе на Плутоне, приятель.

И повернулся спиной. Мур истерически хихикнул и повел Хилла в окутанный тенями дальний конец доков. Вскоре они оказались на посадочной площадке для космических буксиров. По одну ее сторону стояло шесть пустых транспортеров. Один находился под погрузкой, его опустили вниз на гидравлической платформе, и над землей торчал только нос. Его сразу загружали в горизонтальном положении, и корабль не требовалось ставить вертикально для того, чтобы он вышел в космос.

— Он стартует сегодня за полчаса до восхода, — дрожащим голосом сообщил Мур. — Ты все сразу поймешь, когда гидравлическая платформа вытолкнет корабль из ямы. Затем ты услышишь, как прикрепился буксирный трос. А дальше старт. Буксир выведет вас на линию трубопровода и останется ждать следующий транспортер.

— Люблю скорость! — сказал Хилл. — Уважаю ученых. Я полечу на этой штуке, а потом, не успею и глазом моргнуть, как я на Плутоне.

— Да уж, — пробормотал Мур и криво ухмыльнулся. — Не успеешь и глазом моргнуть. Вот твоя дверь, заходи.

С другой стороны конического носа транспортера появился Краудер и мрачно посмотрел на Хилла, который ответил ему не менее хмурым взглядом.

— Ты мне показался насквозь фальшивым, — без обиняков заявил Краудер. — И я не собирался рисковать и раскрываться перед тобой. Мур сказал, что тебе придется заплатить еще?

— За что? — сердито поинтересовался Хилл.

— За то, что тебе нужно убраться отсюда как можно быстрее, — ровным голосом сообщил Краудер. — А еще за то, что на Плутоне нет закона об экстрадиции. Знаешь, приятель, мы здорово рискуем. Так что еще две тысячи.

— Вор… — пробормотал Хилл, а затем с мрачным видом добавил: — Ладно.

— И мои девятьсот, — быстро напомнил Мур.

— Естественно, — язвительно проговорил Хилл и заплатил. — Теперь все в порядке? Что мне делать дальше?

— Войдешь в эту дверь, — объяснил Краудер. — На борту груз продуктов питания. Устраивайся поудобнее и ложись на спину, когда почувствуешь, что транспортер поднимается, чтобы встретиться с буксиром. Как только окажешься в трубопроводе, можешь делать все, что пожелаешь.

— Точно! — нервно хихикая, сказал Мур. — Делай, что пожелаешь.

— Ладно. Я начну прямо сейчас, — бесцветным голосом сообщил Хилл.

Он двигался с дикой, поражающей воображение быстротой. Неожиданно раздался приглушенный треск. Затем удивленный возглас Мура, звуки борьбы, и снова треск.

Хилл забрался в нос корабля и втащил Мура и Краудера за собой. Внутри он оставался несколько минут, потом вышел и прислушался, задумчиво помахивая дубинкой. Он направился к воротам и тихонько позвал охранника.

— Эй, Слим! Тебя Краудер зовет… говорит, чтобы шел быстро и не шумел! Там что-то случилось, и им с Муром не справиться.

Охранник заморгал и поспешил к транспортеру, Хилл не отставал.

— Эй, Краудер, в чем дело? — позвал охранник.

Хилл замахнулся дубинкой, и сразу стало ясно, что он владеет ею виртуозно. Охранник повалился на землю.

Через несколько минут все было закончено. Хилл связал троих мужчин, продемонстрировав еще одно умение. Они не только не могли сбежать, им даже лягаться не удавалось. Это довольно сложное искусство, но научиться можно. А еще Хилл не просто засунул каждому в рот кляп, он вдобавок заклеил их пленкой, так что они даже приличного стона не могли издать. Хилл оглядел дело своих рук в свете свечи, которую достал из кармана, — а веревку, оказывается, он хранил намотанной на пояс, — и хриплым голосом заметил:

— Отлично! Просто здорово! А теперь, ребятишки, вы услышите плохую новость. Вы отправляетесь на Плутон.

Ужас, граничащий с безумием, вспыхнул в трех парах глаз, которые уставились на него. Казалось, они вот-вот вылезут из орбит.

— Все совсем не так плохо, — удовлетворенно проговорил Хилл. — Вовсе не так, как вы думаете. Вы попадете туда, не успев и глазом моргнуть. Я не шучу! Корабль будет подниматься с ускорением в четыре g, и воздух начнет выходить. Но вы от этого не умрете. Прежде чем задохнуться, вы замерзнете — очень быстро! Так быстро, что даже умереть не успеете, ребятишки. Правда, смешно? Вы так быстро замерзнете, что не успеете умереть. Космический патруль примерно год назад или даже чуть больше обнаружил, что это может произойти, — с вами так и будет. Так что патруль вернет вас в прежнее состояние, когда вы доберетесь до Плутона. Должен сказать, что это очень больно, ребята. Ужасно больно! Я знаю!

Он ухмыльнулся, его губы скривились, но в глазах застыло мрачное выражение.

— Я заплатил вам год назад, чтобы вы посадили меня на транспортер. Но случилось так, что я не попал на Плутон. Патруль вытащил мой корабль из трубопровода и доставил на Каллисто, потому что там не хватало ракетного топлива. Мне довелось все это пережить. Боль адская! Но я не стал на вас доносить, ребята, я хотел, чтобы вы узнали на собственной шкуре, на какие муки обрекаете других. Поэтому я вернулся сюда, чтобы отправить вас тем же маршрутом. Итак, скоро в путь. Вы летите на Плутон! И запомните вот что, ребятишки, все будет просто здорово. Когда вас приведут в чувство на Плутоне, там вас будут ждать все, кого вы послали туда в качестве безбилетных пассажиров. Как вам будет хорошо, парни! Просто здорово!

Хилл смотрел на пленников, явно получая удовольствие от выражения их лиц. Затем задул свечу, закрыл за собой дверь транспортера и ушел.

На следующее утро за полчаса до восхода солнца гидравлическая платформа вытолкнула транспортер наружу, над ним завис космический буксир, сбросил трос, и корабль устремился в небо с ускорением в четыре грава.

Далеко-далеко от Земли летел транспортер, последний в ряду крошечных точек бесконечной линии кораблей, составлявших трубопровод на Плутон. На борту многих из них находилось то, что когда-то было людьми — и что ими еще станет. Но сейчас они медленно удалялись от Солнца, а в тех транспортерах, что стартовали последними, безбилетные пассажиры пока еще выглядели вполне похожими на людей, и лица их были спокойны. То, что произошло с ними, случилось так быстро, что они не успели ничего понять. Но в самом последнем корабле, скорчившись, сидело трое связанных, с кляпами во рту человек, и выражение их лиц было далеко не умиротворенным. Потому что они отлично знали, что с ними стряслось. Более того — они знали, что их ждет.