Труп, которого не было

ГЛАВА I

В тот вечер Майклу Шейни удалось здорово расслабиться. Горячий курортный сезон в Майами уже закончился. Майкл не вел никакого расследования и последние три дня даже не заходил в офис.

Сейчас он развалился на диване в гостиной Люси Гамильтон. На кофейном столике стоял поднос с блестящим ведерком. Среди ледяных кубиков виднелась открытая бутылка его любимого коньяка. Рядом с ведерком стоял стаканчик с янтарной жидкостью и бокал с ледяной водой.

В тот вечер Люси приготовила ужин на двоих. Сейчас она мыла посуду и тихонько что-то напевала. Слушая мурлыканье Люси и журчание воды в мойке, Майкл с удовольствием подумал, что он самый счастливый человек на земле. Потому что Люси еще лучший повар, чем секретарша,— доверительно признался себе Шейни. Впрочем секретаршей она тоже была непревзойденной. Но Майклу казалось, что мир полон умелыми расторопными секретаршами. А многие ли из них готовят так, как Люси?

Сегодня вечером она приготовила жареных цыплят. О’кей, жареных цыплят может приготовить кто угодно. Но что получится? Съедобное блюдо, не более того.

Но жареный цыпленок в исполнении Люси! О, это нечто, приготовленное с любовью и заботой, поданное со вкусом и фантазией. Прежде всего нужен упитанный, только что зарезанный цыпленок, купленный в магазинчике, владелец которого знает Люси и всегда продает ей только цыплячьи ножки. Все остальное недостойно внимания.

Присыпав цыпленка мукой и какими-то травами (Шейни подозревал, что Люси меняла их состав каждый раз, когда жарила очередного цыпленка), она опускала его в кипящее масло, в котором плавали два зубка чеснока, потом выбрасывала чеснок, уменьшала огонь и еще час колдовала над плитой, переворачивая цыпленка, пока он не покроется со всех сторон хрустящей корочкой. После ставила его в духовку и тут же принималась за подливку и рис.

Майкл даже не представлял, что рис можно приготовить так, как это делала Люси. Она наливала на сковороду немного воды и тушила на медленном огне. Это довольно расточительный способ приготовления риса. После него на сковороде остается толстая, совершенно несъедобная корка, которую приходится потом отдирать целую ночь. Зато остальной рис получается’пышным и сочным. Приправленный особым соусом, он сам просится в рот.

' Конечно, соус, как и рис, может приготовить любая хозяйка. Но Люси Гамильтон не была домашней хозяйкой. Она была секретаршей Майкла Шейни и посвящала своему соусу столько же времени и внимания, сколько большинство хозяек сухому мартини, которым

© N. J., «A Dell Mystery», 1963

© С. Лис, перевод на русский язык, 1993 оглушают гостей, прежде чем угостить их кое-как поджаренным жестким мясом.

Не будем пытаться рассказать, как Люси готовит соус. Шейни даже не пытался это выяснить, просто поливал этим соусом рис и с удовольствием ел его вместе с цыпленком.

Именно так Майкл Шейни поужинал в тот вечер. Конечно, мясо подавалось с овощами. Люси просто одержима приготовлением овощей к ужину.

Сегодня Люси приготовила редис с зеленым луком, добавив к ним мускатного ореха. Этим можно соблазнить любого невегетариан-ца, и Шейни был покорен.

Десерта не было. Люси подала охлажденное токайское, а потом кофе.

Сейчас, когда Майкл пил коньяк в гостиной Люси, чувство вины почему-то охватило его особенно сильно.

Он понимал, что Люси Гамильтон создана для семейной жизни. И она заслуживает гораздо большего, чем пушущей машинки в офисе и ежемесячной платы за услуги.

А она тратит свою жизнь, работая секретаршей у Майкла Шейни! Он длинным глотком опустошил стакан, и чувство вины стало еще сильнее. Майкл знал, что Люси влюблена в него, хоть она никогда об этом не говорила. Люси чертовски привлекательна. Мужчины часто пытаются за ней ухаживать. Некоторые из них готовы жениться.

Но Люси делает вид, что вполне удовлетворена жизнью. Шейни в тысячный раз, наверное, спросил себя, почему до сих пор не предложил Люси выйти за него замуж.

Справа послышался шорох. Шейни увидел Люси. Она весело улыбнулась:

— Все в порядке, босс?

Майкл посмотрел на девушку спокойным внимательным взглядом. Ему нравились ее блестящие каштановые волосы и тепло больших карих глаз.

— Скажи, милая, почему ты со мной возишься?

Она шагнула в гостиную и сказала, удивленно округлив глаза:

— Что с тобой сегодня, Майкл? Что ты имеешь в виду?

— Вот это,— резко ответил он.— И все остальное, милая. Ты достойна лучшего, Люси.

— В самом деле? — ее глаза еще больше расширились.

— Тебе нужно выйти замуж, Люси,— быстро сказал Шейни.— Чтобы иметь свой дом... и детей.

— Как мило, что ты мне это сказал,— произнесла Люси звенящим от напряжения голосом.— Я и не знала...

Он помолчал и, медленно качая головой, проговорил:

-— Ты ведь знаешь, Люси, что я никогда больше не женюсь.

— Знаю,— спокойно ответила она.— Ну и...

— Ну и нечего тебе губить молодость на работе! — резко оборвал он.

— Я уже не так молода, Майкл.

— Ты достаточно молода, чтобы найти себе мужа. Стоит только захотеть,— отрезал он.

— Значит, я не хочу этого,

Теплота и искренность тона Люси положили конец этому разговору. Шейни откинулся назад и полностью сосредоточился на смаковании ароматного напитка. Потом лениво сказал:

— Я могу по крайней мере вытереть посуду, а ты пока посиди.

Но он при этом не пошевельнулся, чтобы встать. Люси вышла на кухню и тут же вернулась с высоким бокалом, на четверть наполненным водой. Она бросила в бокал несколько кубиков льда, налила коньяк и удобно устроилась на диване рядом с шефом.

Тишину разорвал приглушенный взрыв. Люси вскочила, расплескав коктейль и глядя на Шейни расширившимися от ужаса глазами.

— Что это?

Майкл выпрямился и некоторое время напряженно вслушивался.

— Похоже, там взорвалась маленькая бомба.

Он, не спеша, двинулся к двери.

Недолгая тишина сменилась гулом возбужденных голосов.

Шейни и следовавшая за ним Люси поднялись по лестнице.

Дверь третьего этажа была открыта. В середине коридора перед запертой дверью стояли люди. Мужчины были без пиджаков, а женщины в домашних халатах. Они стучали в дверь, дергали за ручки и возбужденно переговаривались.

Шейни подошел к ним и спросил:

— Вы уверены, что это произошло здесь?

Люди дружно закивали.

— Дверь заперта, и никто не отвечает.

Шейни стал на колени и опустил голову, принюхиваясь к узкой щели под дверью. В нос ударил острый запах пороха.

Он поднялся и приказал:

— Ну-ка, станьте все в сторону!

Потом отошел к противоположной стене и, выставив вперед левое плечо, ударил своими ста девяноста фунтами в дверь.

Дверь приоткрылась, но всего на несколько дюймов,— она была заперта на цепочку.

Запах пороха стал намного сильнее. Шейни отошел назад и второй раз ç разбега ударил дверь плечом.

Дверь открылась настежь, так что детектив вылетел на середину комнаты.

Он медленно обернулся к столпившимся в дверях людям.

— Отойдите отсюда, вы все! — сказал детектив.— Люси!

— Я здесь, Майкл!

— Спустись к себе в комнату и вызови полицию. Скажи; что произошло двойное убийство.

— Иду,— сказала девушка. В тишине послышались ее быстрые шаги.

Шейни плотно закрыл дверь квартиры, не обращая внимания на вопросы и протестующие выкрики.

ГЛАВА II

Майкл Шейни не раз видел смерть в разных обличьях. Но никогда еще его глазам не открывалось такое ужасное зрелище.

По планировке и убранству эта квартира ничем не отличалась от хорошо знакомых Майклу комнат Люси Гамильтон.

Посреди гостиной лежала мертвая женщина. Ее конечности были сведены страшным напряжением предсмертной судорога, лицо исказила гримаса мучительной боли.

Это была женщина лет тридцати пяти, с красивой стройной фигурой, в роскошном желто-зеленом шелковом платье для коктейля.

Тело мужчины свешивалось из глубокого кресла у окна.

На полу, рядом с креслом, лежал дробовик двенадцатого калибра, Шейни повидал достаточно самоубийств, чтобы понять, что в момент выстрела дуло ружья было у мужчины во рту. Страшная сила порохового заряда буквально разнесла несчастную голову.

Майкл Шейни неподвижно стоял у стены. Дверь в спальню была открыта. Открыто было и окно спальни, легкий ветерок проносился по гостиной, постепенно рассеивая кислый запах пороха.

На коврике, возле тела женщины, лежал перевернутый бокал для коктейля. Второй бокал валялся возле открытой двери на кухню. Большое темное пятно на ковре* ясно показывало, что его уронили полным или почти полным.

На низеньком столе Шейни увидел пару шелковых дамских перчаток и шляпу с широкими полями.

Когда память детектива запечатлела каждую деталь этой жуткой сцены, он подошел к стоящему перед диваном журнальному столику и принялся разглядывать два лежавших на нем исписанных листка бумаги.

Шейни сел на диван и осторожно, чтобы ни к чему не прикоснуться, наклонился вперед

Обе записки написаны одним и тем же неразборчивым почерком. В более короткой детектив прочел:

«Тем, к кому это относится:

Когда вы это прочитаете, нас уже не будет в живых. Я приготовил яд и теперь жду прихода Эльзы, чтобы вместе выпить напиток забвения.

Мы верим, что Господь простит нас. Мы не можем жить друг без друга, а религия, которую исповедует моя жена, не оставляет нам никакой надежды, что в этой жизни мы когда-нибудь будем вместе.

Сейчас мы выпьем свой последний коктейль и навсегда соединимся в мире ином.

Боже, прости нас обоих!

Роберт Ламберт».

Вторая, более длинная записка, была написана совсем неразборчиво. Косые строчки наползали одна на другую, так что Шейни с трудом прочел:

«Как ужасно то, что я сделал! Моя любимая Эльза лежит передо мной, убитая ядом.

А я все еще жив. Какой же я жалкий трус! Клянусь честью, я этого не ожидал. Но нет, меня подвел не дух. Дрогнула плоть. Мы провозгласили тост за смерть в наших бокалах и поднесли ее к губам.

К моему величайшему позору, в этот миг плоть моя восстала. Пальцы разжались, и бокал упал на пол.

В следующее мгновение я увидел, как моя дорогая возлюбленная покачнулась и упала. Я стал возле Эльзы на колени и, рыдая, говорил ей о своей любви, а она уходила в Вечность.

У меня не осталось цианистого калия. Но я нашел другой выход. В шкафу висит мой дробовик.

Потерпи немного, Эльза. Твоя твердость укрепила меня. На этот раз я сделаю все как следует.

Иду к тебе.

Роберт Ламберт».

Дочитав это жуткое послание, Майкл Шейни с глубоким вздохом откинулся на спинку дивана и принялся подергивать себя за мочку левого уха. Несчастные, глупые, жалкие, страдающие люди! Выбрав этот путь, они потеряли слишком много. Пока он ел приготовленный Люси обед и пил коньяк, эти двое совсем рядом, всего этажом выше, готовились совершить последний страшный шаг.

Раздался пронзительный вой полицейской сирены. Майкл встал с дивана и сунул руки в карманы, хорошо зная, что шефу полиции Джентри будет гораздо приятнее, если ему доложат, что Шейни ни к чему не притронулся.

Майкл вышел на кухню. Комната сияла чистотой. На умывальнике сто#л поднос с двумя бутылками. В одной был черный ром, в другой — мятный ликер.

Вой полицейской сирены оборвался у самого дома, и Шейни остановился у входной двери в ожидании представителя власти.

Это оказался совсем молодой полицейский. Распахнув ударом ноги жалобно скрипнувшую дверь, он очутился лицом к лицу с поджидавшим его Шейни. Мгновенно направив на него револьвер, он прорычал:

— Руки вверх, ты! Нам сообщили, что здесь произошло убийство.

Шейни небрежно поднял руки до уровня подбородка и кивком указал в сторону трупов.

— Все правильно. Вот они лежат.

Не опуская револьвера, молодой полицейский искоса осмотрел комнату и застыл. Ёумянец мгновенно покинул его лицо, ствол револьвера запрыгал в руке,

В дверях появился плотный сержант. Он быстро взглянул на своего молодого коллегу и на два лежащих на полу трупа. Потом повернулся к Шейни и спокойно спросил:

— Ты уложил этих двоих, Майкл?

Шейни мрачно ухмыльнулся.

— Я был этажом ниже, у своей секретарши, когда здесь раздался выстрел из дробовика. Я поднялся и вышиб дверь. Больше ничего об этом не знаю. Все это ваше, сержант О-Хара.

Патрульный изчез в ванной, у него началась рвота. O-Хара хмуро взглянул в сторону ванной и кисло заметил:

— Один из тихих вечеров, которые Майкл Шейни проводит со своей секретаршей. Да хранит нас Господь.

Он склонил голову, прислушиваясь к доносившимся с лестницы звукам.

— Приехали ребята из отдела по расследованию убийств. Стой, где стоишь, приятель, и расскажи им еще раз то, что говорил мне.

Группа по расследованию убийств сразу взялась за дело. Детективы фотографировали, снимали отпечатки пальцев, рисовали диаграммы, сновали по лестнице вверх-вниз, брали показания у жильцов дома, а Шейни рассказывал лейтенанту, как он здесь очутился.

Только через полчаса рыжеволосый детектив освободился и сразу поспешил к Люси.

На пплпутй он встретил Тимоти Рурка.

— Что там произошло, Майкл? Говорят, двойное убийство?

— Двойное самоубийство,— поправил Шейни.— Полицейские уже заканчивают осмотр и вынесли трупы. Может, спустимся вниз? Люси приготовит нам выпить, а я пока расскажу тебе все, что видел. Потом узнаешь подробности в полиции и успеешь сделать репортаж в сегодняшний выпуск.

— Ладно,— согласился Рурк и вместе с Шейни спустился к Люси.

Рурк сделал себе хайболл с «Бурбоном», и Майкл начал свой рассказ’

— Жетппина выпила коктейль с цианистым калием, как настоящий мужчина...— он замолчал и нахмурился.— Почему я так сказал, черт возьми? Как настоящая женщина! А мужчина дрогнул, уронил свой стакан и в ужасе смотрел, как она умирает. Вторая попытка удалась — он вставил дуло дробовика двенадцатого калибра себе в рот и пальцем ноги спустил курок. Ты знаешь, как это бывает, Тим?

Репортер скривился и кивнул.

— По всей комнате разлетаются куски и брызги,— пробормотал он.—, Как тебе удалось восстановить всю картину, Майкл? Свидете-лей-то наверняка никаких нет?

— Он оставил две записки,— объяснил Шейни.

Майкл глотнул коньяка, запил ледяной водой и пересказал содержание первой записки.

— Кто это был, Майкл? — спросила Люси.

— Роберт Ламберт. Кажется, он живет в этом доме совсем недавно. Соседи по этажу почти ничего о нем не знают. Говорят, что это мужчина среднего роста с приятным лицом, у него темные усы и очки с чуть тонированными голубоватыми стеклами,— Шейни замолчал, вопросительно глядя на Люси, и она сказала:

— Кажется, я встречала его пару раз в коридоре.

— Похоже, никто с ним не говорил, кроме одной дамы, которая живет в коридоре напротив. У нее создалось впечатление, что он использовал квартиру только по уик-эндам. Он принимал здесь женщину. Эта гостья приходила каждый раз часов в десять и оставалась допоздна. Во всяком случае, до тех пор, пока соседке надоедало следить за дверью, и она уходила спать.

— Это миссис Конрад,— усмехнулась Люси.— Уж она-то может многое порассказать о каждом из жильцов этого дома. Когда я только переехала сюда, миссис Конрад сочла своим долгом предостеречь меня, что репутации молодой леди повредит, если гости будут оставаться у нее до полуночи. Она имела в виду тебя, Майкл, й мне пришлось объяснить миссис Конрад, что моя репутация,— это мое дело.

Майкл усмехнулся.

— Как раз около десяти часов ее дверь была приоткрыта, и она увидела, как сосед впускал женщину, которая приходит к нему каждую неделю. Во всяком случае, на ней была та же шляпа с мягкими полями.

Майкл пожал плечами и отхлебнул еще коньяка.

— На данный момент это все, что мы смогли узнать о Роберте Ламберте. При нем не было ни бумажника, ни каких бы то ни было документов. В квартире нашли маленький портфель с туалетными принадлежностями, парой рубашек и сменой белья. Не было даже второго костюма или пары носков. Только костюм, в котором он пришел. Он небрежно бросил его и надел пижаму и халат.

— Очень похоже,— заметил Рурк,— что эту квартиру использовали только как удобное место для свиданий.

Шейни кивнул.

— Да, похоже что так. А дама, которая приходила,— это птица совсем другого полета. Тебе знакомо ее имя, Тим,— миссис Эльза Натан из Майами-Бич.

Рурк, нахмурившись, смотрел в свой бокал, медленно вращая его пальцами.

— Натан,— он покачал головой,— это имя мне что-то напоминает.

— Ее девичья фамилия Армбрюстер,— добавил Шейни.

— О Господи! — Рурк резко выпрямился. В его глубоко посаженных глазах блеснул огонек.— Эльза Армбрюстер — единственная дочь и наследница старого Эли Армбрюстера. Около года назад она вышла замуж за некоего Натана. Да, это представительница высшего Света с большой буквы «С»! И она украдкой пробиралась в такую дыру, как эта квартира? Извини, Люси,— быстро добавил он,— но... для такой женщины, как Эльза Армбрюстер...

Люси спокойно кивнула.

— Можешь не ставить точек над «i», Тим. Я понимаю. Конечно, эта Эльза могла бы сотню раз купить и продать любого человека, живущего в этом доме. Что она могла здесь делать?

— Возьмите большую букву «С», о которой только что говорил Тим, добавьте к ней «е», «к», «с»,— Шейни иронически приподнял

рыжую бровь.— В этом слове разгадка. Миллионерши из высшего общества так же влюбчивы, как и простые горничные.

— Но подумай,— возразила Люси,— как может такая женщина пойти на самоубийство?

— Есть одна вещь, которую она не могла купить за все золото на свете,— угрюмо ответил Шейни.— Этот мужчина. В записке упоминалась его жена, которая из-за религиозных предрассудков отказывалась дать ему развод. Любовь...— зло сказал он,— в ней много хорошего, но это чертовски опасная штука.

Тим Рурк допил «Бурбон» и поднял с дивана свое тощее тело.

— Я пошел. Спасибо тебе за выпивку, Люси.

Уже в дверях он мягко добавил:

— И да благословит тебя Бог, детка!

Пока дверь за репортером не закрылась, они сидели очень тихо. Потом Люси повернулась и, негромко вскрикнув «О, Майкл!», обвила руками его шею, спрятав лицо на груди детектива. Шейни ласково обнял ее и забыл наконец обо всем, что произошло сегодня в комнате этажом выше.

ГЛАВА III

Хотя была суббота, Шейни пообещал Люси зайти с утра в офис и подписать подготовленные ею чеки. Поэтому он встал рано.

В утренней газете Майкл сразу увидел заголовок: «Сыщик вышибает дверь в квартире самоубийц».

Оставив газету на столе, он вышел на кухню, засыпал в кофейник кофе и налил кипятку. Потом быстро приготовил яичницу из трех яиц и, взяв свой завтрак, вернулся в гостиную.

Шейни с удовольствием запивал яичницу крепким черным кофе и просматривал первую страницу газеты. О самоубийстве рассказывалось очень немного. О Роберте Ламберте говорилось, как о загадочном мужчине, а его любовницу автор описал со всей возможной сдержанностью. Фамилия Армбрюстер не фигурировала.

На второй странице поместили фотографию обманутого мужа. Молодой человек с открытым лицом мрачно смотрел в объектив камеры.

Шейни отложил газету, налил себе еще чашку кофе и плеснул туда немного коньяку. От этого приятного занятия его оторвал телефонный звонок. Майкл услышал голос Люси Гамильтон:

— Здесь мистер Армбрюстер,— оживленно сказала она, и Шейни понял, что гость сидит рядом с Люси.— Мистер Эли Армбрюстер. Он очень хочет вас видеть.

— Буду через пятнадцать минут.— Шейни, нахмурившись, повесил трубку.

Майкл не был знаком с Эли Армбрюстером, хотя это имя в Майами знал каждый. В начале 20-х годов, совсем еще молодым парнем, Армбрюстер приехал в Майами и скупил обширные земельные участки на океанском побережье. В 20-е годы, во время бума и последую-

5 Антология зарубежного детектива, т. 2

129

щей депрессии, он спокойно отсиделся, не участвуя в бешеной спекуляции. Сохранив свою собственность, Эли к конц^ тридцатых годов, когда в Америке снова наступила эпоха расцвета, стал самым богатым человеком на полуострове. Армбрюстер был вдовцом, имел единственного ребенка — дочь Эльзу.

Майкл Шейни глубоко вздохнул и допил кофе. Ему очень не хотелось сегодня встречаться с Эли Армбрюстером. Судорожно изогнувшееся тело и искаженное мукой лицо женщины было слишком живо в его памяти. Что сказать, чтобы успокоить отца, потерявшего дочь при таких страшных обстоятельствах?

Через пятнадцать минут после звонка Шейни уже входил в офис.

— Мистер Армбрюстер ждет в вашем кабинете, — тихо произнесла Люси.

Шейни кивнул и, повесив шляпу на крюк у двери, вошел в кабинет.

В кожаном кресле у широкого пустого стола сидел худощавый пожилой человек. Человек повернулся, и Шейни увидел ясные голубые глаза — самые проницательные глаза из всех, что детектив видел на своем веку. Гость не встал, а лишь слегка наклонил голову.

— Мистер Шейни? — он протянул детективу руку.— Я Эли Армбрюстер.

Шейни почувствовал удивительно сильное пожатие его тонких пальцев.

— Мне очень жаль, мистер Армбрюстер,— Майкл заколебался, но глядя в эти голубые глаза, понял, что перед ним человек, с которым нужно говорить прямо.— Самоубийство — это проклятие,— ровным голосом произнес детектив,— для тех, кто останется...

— Чепуха, мистер Шейни,— перебил его Армбрюстер.— Мы имеем дело не с самоубийством.

Шейни обошел вокруг стола, сел в свое вращающееся кресло и не спеша закурил.

— Я понимаю, это единственная реакция отца, но боюсь, что в этом случае нам нельзя отрицать очевидных фактов.

— Как раз это я и предлагаю вам сделать, сэр,— голос гостя стал твердым и решительным.— А факты таковы, что моя дочь Эльза не могла лишить себя жизни. Я знаю свою дочь, мистер Шейни. Она так же не могла пойти на самоубийство, как я сам. Эльза была сильной женщиной. Я допускаю, что она имела дело с другим мужчиной, но она действовала бы хладнокровно и практично. Нет такого мужчины, из-за которого Эльза могла бы потерять рассудок. Я знаю свою дочь, мистер Шейни. Совершенно невероятно, чтобы она могла пойти на самоубийство. В ее венах текла моя кровь.

Эли говорил тихо и убежденно, и его убежденность действовала на детектива.

— Вы были в полиции, мистер Армбрюстер?

— Я пришел к вам прямо из офиса шефа Джентри. Я хорошо знаком с Биллом Джентри, мистер Шейни, и уважаю его как толкового полицейского. Но, с другой стороны, он человек ограниченный. Дважды два для Билла Джентри всегда будет равно четырем.

— В комнате остались две записки, мистер Армбрюстер,— мягко сказал Щейни.— Вы их читали?

— Да, Джентри показал их мне. Кто их написал, Шейни? Моя дочь этого не писала. Она не оставила после себя никаких записок.

— Во всяком случае, в этой квартире,— согласился Шейни,— но, может быть, она оставила записку у себя дома, для мужа?

— Он говорит, что никакой записки не было.

— В таких случаях, как этот,— возразил Шейни,— муж часто отрицает существование записки. Это естественная защитная реакция...

— Мистер Шейни, если бы Эльза оставила такую записку, то уверяю вас: Пол Натан постарался бы сразу представить ее, как доказательство. Было бы ошибкой считать, что он несчастный обманутый муж, потерявший жену. Этот человек одним ударом избавился от нелюбимой жены и стал наследником многомиллионного состояния.

Горячность, с какой были произнесены эти слова, почти убедили Шейни, но он продолжал спорить.

— Боюсь, сэр, что вы приписываете Полу Натану сверхчеловеческую силу. Мне, конечно, ничего не известно о его отношениях с женой, но ведь картина совершенно ясна.

— Как раз это я и доказал Биллу Джентри,— старик с жадностью ухватился за слова Шейни.— Абсолютно ясная картина, поэтому никакого настоящего расследования не проводится. Естественно, что же тут расследовать! А теперь скажите мне, мистер Шейни, проводилось ли действительно тщательное расследование? Пойдем дальше,— продолжал он, внимательно глядя на колеблющегося Шейни.— Допустите на мгновение, что на месте преступления не оказалось бы этих двух записок. Тогда картина уже не была бы такой очевидной. Возникли бы вопросы, на которые полиции пришлось бы искать ответ. Скажите, на ту квартиру приезжали эксперты, чтобы провести тщательные исследования, которые наверняка провели бы при менее очевидных обстоятельствах?

— Нет,— задумчиво ответил Шейни.— Видимо, в этом случае им показалось, что нет нужды в тщательной экспертизе.

— Конечно, экспертиза не нужна, когда все очевидно. А что это за человек, который подписался «Роберт Ламберт»?

— Я пока не знаю, что удалось о нем выяснить полиции.

— Ровно ничего! — торжествующе сказал Армбрюстер.— Потому что они по-настоящему не пытались этого сделать! А они наверняка знают, что Ламберт сам писал эти записки? Можно ли сказать наверняка, что моя дочь действительно часто бывала у него? А может быть, вчера ее просто заманили на эту квартиру?

— И заставили выпить коктейль с цианистым калием против ее воли? — Шейни постарался, чтобы в его голосе не звучала насмешка, потому что старик ему нравился. Но, видно, это ему не совсем удалось. Глаза Армбрюстера сердито блеснули.

— Я был о вас лучшего мнения, Шейни. Люди считают, что вы человек, способный применять нестандартные методы. Благодаря этому вы раскрыли загадки, которые полиция считала неразрешимыми. Я слышал, что какой-то литератор даже написал о вас несколько романов и теперь продает их миллионными тиражами. Да, мистер Шейни, мне кажется вероятным, что Эльзу заманили вчера вечером на эту квартиру и заставили выпить коктейль с цианистым калием. Или, по крайней мере, она не знала, что пьет. У моей дочери был очень своеобразный вкус. Ее любимым напитком был смешанный в равных частях крепкий темный ром и мятный ликер. Вам приходилось пробовать такую смесь?

Шейни слегка передернуло.

— Нет, не припомню такого,— покачал он головой.

— Рекомендую вам попробовать, тогда поймете, о чем я говорю. Тогда, наверное, вы согласитесь со мной, что к этому напитку можно было бы добавить смертельную дозу цианистого калия или любого другого яда, и человек бы ничего не заметил. Вы начинаете уже понимать, Шейни, куда я клоню? Попробуйте посмотреть на это непредвзято.

Шейни вздохнул и постарался стать на позицию Эли Армбрюс-тера. Ничего не вышло. Шейни видел очевидное, а Армбрюстер не видел.

— Как вы, наверное, знаете, когда это случилось, я был в квартире этажом ниже. Услышав выстрел из дробовика, я тут же побежал наверх и взломал дверь.

— Знаю. Это одна из причин, по которой я пришел именно к вам. Сколько прошло времени после выстрела до того, как вы взломали дверь?

— Примерно три или четыре минуты. Во всяком случае, не больше пяти.

— Значит, с момента, когда выстрелил дробовик, и до тех пор, как первый человек вошел в квартиру, прошло от трех до пяти минут?

— Дверь была закрыта на замок и заперта на цепочку изнутри,— напомнил ему Шейни.

— Мистер Шейни, в этом здании на пожарную лестницу можно выбраться из любой квартиры?

— Да, через окно в спальне.

— А куда выходят окна спальни той квартиры?

Майкл Шейни молчал, нахмурившись. Он вспомнил, как стоял спиной к двери, глядя на лежавшие перед ним трупы, вспомнил острый запах горелого пороха в квартире. И легкий ветерок, который дул из спальни и рассеивал запах...

— Действительно, мистер Армбрюстер. Окно спальни было открыто.

— Ага! Но никто, включая вас, Шейни, не подумал, как это важно!

— Нет. Но у нас не было оснований подозревать...

— Как раз это я и пытаюсь вам втолковать,— торжествующе посмотрел на него Эли Армбрюстер.— А сейчас, вспоминая картину, вы можете утверждать, что когда раздался выстрел, в квартире не было третьего человека, который вылез через окно спальни по пожарной лестнице?

Шейни покачал рыжей головой.

— Нет. Я конечно не уверен, но с другой стороны...

— Погодите минуту,— твердо приказал Армбрюстер.— Давайте остановимся пока на этом, Шейни. Хватит и того, что вы уже сомневаетесь. Вы беретесь за это дело?

— Боюсь, Армбрюстер, что вы зря потратите деньги...

— Чьи это деньги? — рявкнул старик.— Все что мне нужно от вас, Шейни, это обещание тщательно расследовать дело и дать свое заключение. Вы должны выяснить, кто такой Ламберт, как он познакомился с моей дочерью, чего он от нее хотел. Мне нужна правда, Шейни, вся правда, какую вам удастся выяснить. За это вы получите десять тысяч долларов. Условий никаких, кроме того, что вы беретесь за дело.

Майкл Шейни немного поколебался, потом пожал широкими плечами.

— Мне трудно отказаться от такого гонорара,— признался он.— Ну что ж, мистер Армбрюстер, вы наняли частного детектива.

— Это только половина моего предложения, Шейни,— голос старика стал глухим и мрачным.— Я с удовольствием заплачу еще пятьдесят тысяч за доказательство того, что убийца моей дочери Пол Натан.

Шейни медленно покачал рыжей головой, чтобы удостовериться, что не ослышался.

— Надеюсь, вы не хотите, чтобы я сфабриковал улики?

— Конечно, нет. Я в самом деле уверен, что Пол Натан каким-то образом подстроил убийство моей дочери.

— Но как он мог это сделать?

— Вы детектив, Шейни, и узнать, как он это сделал, ваша работа. Я знаю, что этот человек — негодяй, подонок и мот. Он женился на моей дочери только потому, что она богата, а когда понял, что это женщина с сильным характером, задумал убийство. Я предупреждал Эльзу. Несколько месяцев назад я уговаривал ее дать мужу развод и деньги, чтобы он навсегда исчез из ее жизни. Но Эльза была очень своеобразной женщиной, Шейни. В ней текла кровь Армбрюс-теров. Она готова была заплатить положенную цену, но не могла выпустить из рук свою собственность.

— Эльза любила мужа?

— Любила? — голос Эли Армбрюстера дрогнул.— Сомневаюсь, чтобы Эльза была способна любить. Видите ли, Шейни, я уже говорил вам, что хорошо знал свою дочь и не питал относительно нее иллюзий. Любовь? Эльза хотела, чтобы Пол Натан стал ее мужем, и она купила его. Кстати, это одна из причин, почему я не могу поверить, будто она потеряла голову из-за какого-то Роберта Ламберта. Должен быть какой-то другой ответ. В частности, вам следует знать, что Натан несколько месяцев назад просил у нее развод с условием, что она выплатит четверть миллиона долларов и навсегда вычеркнет его из жизни. Но Эльза не была бы Эльзой, если бы согласилась. Она прекрасно понимала, что если когда-нибудь даст ему основание для развода, он тут же подаст в суд. Поэтому я уверен, что Эльза никогда бы не дала Натану повод обвинять ее.

— Но любовь или секс — называйте это как хотите — может заставить людей делать любые глупости,— сказал Шейни.

— Обычных людей — да,— согласился Армбрюстер,— но не Эльзу...

— Знаю,— перебил Шейни.— Вы уже это говорили. Чтобы лучше представить себе картину, мне хотелось бы услышать и другие мнения.

— Конечно,— сухо согласился Армбрюстер.— Я не собираюсь вмешиваться в вашу работу. Мое предложение остается в силе — аванс в десять тысяч долларов в случае, если вы возьметесь за это дело, и еще пятьдесят тысяч, когда Полу Натану будет предъявлено обвинение в убийстве моей дочери.

— Моя секретарша напишет соглашение и вышлет его вам на подпись.

— Сделайте это, Шейни,— Эли Армбрюстер поднялся с легкостью спортсмена.— А пока что разрешите мне оставить на ее столе чек.

— Не нужно этого делать! — запротестовал Шейни, поднимаясь из-за стола.— Вы заплатите мне, когда...

— Я предпочитаю оплатить гонорар сейчас, чтобы вы знали: эти деньги ваши, независимо от результатов. Я плачу вам за тщательное расследование. Сообщите мне, как только сможете узнать что-нибудь интересное,— он повернулся и вышел из кабинета.

Детектив откинулся в кресле и закурил. Ему понравился этот старик, но совершенно не хотелось браться за дело. Майкл задумался: какой женщиной была покойная Эльза? И какую горькую правду узнает о своей дочери старый Армбрюстер?

Шейни все еще курил и хмурился, когда в кабинет весело вбежала Люси. Лицо девушки сияло.

— Позор тебе, Майкл! — голос девушки полностью противоречил тому, что она говорила.— Как тебе удалось так загипнотизировать этого старика? Целых десять тысяч! Он просто вытащил из бумажника пустой чек, заполнил его и вручил мне с таким видом, словно покупает пару билетов в кино.

— Это плата за мою неподкупность, милая,— улыбнулся Шейни.— Садись и пиши договор. Если этот Пол Натан действительно такой мерзавец, каким описывает его Армбрюстер, мне, может быть, удастся посадить его на скамью подсудимых.

— Независимо от того, виновен ли он на самом деле? — как бы между прочим спросила Люси, усаживаясь за стол.

— Черт возьми! — сердито воскликнул Шейни.— Пиши: «Уважаемый сэр! В подтверждение нашего утреннего разговора...»

ГЛАВА IV

Через полчаса Майкл вошел в кабинет Билла Джентри. Шеф полиции Майами сидел за столом, внимательно изучая лежавшие перед ним отчеты. Увидев Шейни, он приветственно поднял руку и буркнул:

— Подожди минутку, Микки, сейчас я покончу с этим.

Майкл придвинул кресло поближе к столу и, удобно умостившись в нем, молча закурил, выпуская дым через ноздри.

Наконец Билл Джентри хмыкнул и отодвинул бумаги в сторону.

— Я вижу, Микки, вчера ты снова вовремя оказался в нужном месте. Как, черт возьми, тебе это удается?

— Я знаю нужных людей и всегда захожу к ним в гости вовремя.

— Ага, в этом доме живет Люси. Так это она все устроила?

— Ее не в чем обвинять,— ухмыльнулся Шейни.— Она даже не знает этого Ламберта.

— Похоже, его вообще никто не знает,— Джентри шлепнул здоровенной ручищей по лежащим перед ним бумагам.

Шейни встревоженно посмотрел на него.

— Неужели вы не смогли найти никаких следов Роберта Ламберта?

— Ни бумажника, ни документов. Все вещи в квартире совершенно новые, без меток.

— А отпечатки пальцев?

— В нашей картотеке таких отпечатков нет. Мы отправили их в Вашингтон и сегодня днем должны получить предварительный ответ. Никакого Роберта Ламберта нет ни в наших досье, ни в Джексонвилле, откуда он по телефону заказывал квартиру.

— И нет безутешной вдовы, которая разыскивает его тело?

— Как раз на это мы и рассчитываем, если только его настоящее имя Ламберт. Тебя заинтересовало это дело, Майкл? — небрежно бросил Джентри, вынимая изо рта сигару.

— Я могу получить за него солидный гонорар,— кивнул Шейни.

— Наверное, старый Эли? Он был у нас здесь и грозил, что если полиция ничего не сможет сделать, он отправится к одному человеку в Майами, который с этим справится.— Джентри кисло улыбнулся.

— Старик настроен выдвинуть обвинение против зятя.

— Он твердо решил построить виселицу для бедняги,— сердито ответил Джентри.— И ты хочешь заняться этим грязным делом?

Шейни откинулся в кресле, вытянув перед собой длинные ноги.

— Эли Армбрюстер нанял меня, чтобы провести полное и непредвзятое расследование обстоятельств смерти его дочери. Есть какие-нибудь возражения? — голос детектива звучал вызывающе.

— Нет, черт возьми! Занимайся. Но единственное, чего никак не поймет старый Эли,— это что у полиции есть другие занятия кроме его дочери. Я занимаюсь ею точно так же, как занимался бы какой-нибудь миссис Джой Смит, которая умерла прошлой ночью и о которой Эли не знает и знать не хочет.

— Значит, ты поделишься со мной всей информацией?

— Конечно, я дам тебе все, что у меня есть. Сейчас ты знаешь об этом деле больше меня. Ты видел трупы в комнате, ты читал посмертные записки...

— Но я знаю только то, что увидел, когда взломал дверь,— перебил Шейни.— Этого было недостаточно, пока я не получил от Эли внушительный чек. Теперь начну работать. Как насчет отпечатков пальцев?

Джентри перелистал лежащие на столе бумаги и вытянул одну из них.

— Есть очень отчетливые отпечатки женщины на бокале, лежавшем рядом с ее трупом, и отпечатки Ламберта на втором. Кроме того, его отпечатки найдены на стволе дробовика — как раз там, где он должен был держаться, чтобы сунуть ствол себе в рот, и отпечатки большого пальца его ноги на спусковом крючке.

Он замолчал, и Шейни спросил:

— И никаких отпечатков, кроме этих двух?

— В отчете ничего не говорится о других отпечатках. Я не думаю, что Дейч обследовал всю эту чертову квартиру!

— Конечно,— сразу согласился Шейни.— Хотя, может быть, стоило бы удостовериться, что в квартире кроме них никого не было.

— Я знаю. Эли и мне хотел внушить, что Пол Натан был там и все это подстроил, а потом выбрался по пожарной лестнице. Микки, неужели ты на это клюнул?

— Ни на что я не клюнул. Ты не возражаешь, если я найму Дейча, чтобы он по-настоящему обследовал квартиру?

— Мне все равно, чем он занимается в свободное время. И не думай, Микки, что я буду ставить тебе палки в колеса. Отрабатывай свой гонорар. Но знай, Эли Армбрюстер не успокоится, пока ты не выдвинешь обвинение в убийстве против Пола Натана. Он ненавидит этого парня, который стал мужем его единственной дочери.

— Это я уже понял,— спокойно сказал Шейни.— Но у меня нет причин его ненавидеть, Билл. Ты знаешь, от чего она умерла?

— Да, в нашей лаборатории уже провели анализ: ферроцианид калия, смешанный с ромом. Дозы хватило бы, чтобы убить слона.

— Ферроцианид калия?

— Один из самых быстродействующих ядов,— сообщил Джентри.— Из тех, которые очень легко достать. Его применяют в фотографии.

— А Ламберт был фотографом? — спросил Шейни.

— Мы не знаем, кем был Ламберт.

— А Пол Натан?

Шеф Джентри красноречиво хмыкнул.

— Что вам известно о Ламберте? — настаивал Шейни.— Ты говорил, что он дал липовый адрес в Джексонвилле, когда снимал квартиру.

Джентри кивнул. Он, не поднимая головы, перебирал бумаги.

— Квартиру он снял меньше месяца назад. Пришел по газетному объявлению. Тихий, приятный,— Джентри медленно читал лежащий перед ним отпечатанный отчет,— парень среднего возраста, среднего веса. Все у него среднее. Небольшие темные усы и очки с голубоватыми стеклами. Да, когда Ламберт подписывал договор о найме квартиры, менеджер заметил, что он левша.

— А эти записки самоубийцы?

— Наш эксперт подтвердил, что их писал левша.

— А он сравнивал почерк с подписью на договоре?

Джентри нахмурился и снова стал изучать лежащий перед ним доклад.

— По-моему, нет. Ведь и так все ясно.

— Как раз об этом и говорил Эли,— пробормотал Шейни, глядя в угол комнаты. Потом повернул голову и широко улыбнулся Джентри.

— Давай больше не возвращаться к этой теме. Что еще менеджер рассказал о Ламберте?

— Очень мало. Это было месяц назад. Вроде бы этот Ламберт занимался торговлей и часто бывал в Майами. Менеджер предполагает, что он использовал квартиру только изредка. Кажется, так оно и было. Судя по тому, что удалось разузнать моим людям, это была квартира для интимных уик-эндов.

— Эта миссис Конрад, которая живет в коридоре напротив...— Шейни скривился,— она совершенно случайно выглядывает в коридор каждую пятницу вечером. Но Люси говорит, что эта старая курица знает обо всем, что происходит в доме,— он откинулся назад и выразительно поднял обе руки.— Пока это все, что у нас есть. Кстати, ты читал записки, Билл? Разве человек, который решил покончить счеты с жизнью, может такое написать?

— Да откуда я знаю! Я же не психиатр!

Шейни нахмурился и положил сигарету в пепельницу.

— А где был прошлой ночью Пол Натан?

— В городе. Он всегда по пятницам уезжает... Шляется по набережной и транжирит денежки жены за игорными столами. Он составил список заведений, в которых был этой ночью, и сказал, сколько примерно времени провел в каждом месте. Хочешь посмотреть?

Шеф Джентри достал листок и подтолкнул его к Шейни. Рыжеволосый сыщик взглянул на список ночных клубов.

— Вы проверяли в этих барах?

— Ради Бога, Майкл! Утром в субботу? — Билл Джентри откусил кончик сигары, и она упала на стол. Билл свирепо уставился на нее, смял пальцами и швырнул в пепельницу. Потом поставил локти на стол и оперся тяжелым подбородком на ладони.

— Нет,— проскрежетал он.— Мы не проверяли алиби Пола Натана. Эли Армбрюстер не заплатил нам за это ни цента.

Шейни невозмутимо кивнул, складывая листок.

— Не возражаешь, если я заберу это с собой?

— Нет, черт возьми! Забирай, ради Бога. Тебе что-нибудь еще нужно?

— Я хотел бы забрать одну из записок, Билл. Лучше первую.

— А может, прихватишь заодно и это? — Билл Джентри достал сложенный вчетверо листок плотной белой бумаги. Изгибы были глубокими, листок много раз разворачивали и снова складывали. Шейни не спеша развернул его и увидел почерк, очень похожий на тот, который он уже видел на вчерашних записках. Письмо было написано месяц назад:

«Эльза, моя любимая!

Я не могу больше вынести, что мы с тобой встречаемся так редко. Мое тело не может существовать без твоего, и мимолетные встречи никак не могут удовлетворить нашу страсть.

Я кое-что подготовил, милая, так что теперь у нас будут часы, а не секунды, чтобы обнимать друг друга. Я найду тихую квартиру, о которой будем знать только мы вдвоем. Позвоню тебе в следующую пятницу в обычное время. С каждым днем я все больше мечтаю о тебе. Твой навсегда.

Бобби-Бой».

Шейни отложил письмо в сторону.

— Где вы это нашли, черт возьми?

— В боковом отделении сумочки миссис Натан вместе с парой кредитных карточек. А вот и записки.

— Ты показал это письмо Эли Армбрюстеру?

— Нет,— нехотя признался Джентри.— Мне очень не хотелось причинять ему еще большую боль. А эта записка, кажется, окончательно рассеяла бы его иллюзии.

— Тем не менее он заплатил мне за работу и не успокоится, пока не убедится, что Пол Натан не имеет к этому никакого отношения. Именно поэтому я должен по-настоящему проверить его алиби.

— Такие, как Армбрюстер, мешают нам работать,— проворчал Джентри.— Все из-за того, что это его дочь. Я же говорил тебе — если бы на ее месте была миссис Джой Смит...

— Есть существенная разница,— ласково возразил ему Шейни.— Папочка миссис Смит не может выписать такой чек, как выписал мне Армбрюстер.

Майкл медленно встал, держа на ладони сложенные бумаги.

— Я могу зайти в квартиру?

— Почему бы нет? Внизу в холле увидишь лейтенанта Хокинса. Возьми у него ключ и всю информацию. Держи меня в курсе дела, ладно?

— Конечно,— кивнул Шейни и вышел, помахав рукой на прощание.

Лейтенант Хокинс из отдела по расследованию убийств был на месте. Он дал Шейни ключ от квартиры над комнаткой Люси Гамильтон и сказал, что сержант Дейч, специалист по отпечаткам пальцев, свободен сегодня до четырех часов. Техник Гарроуэй из отдела по расследованию убийств дежурил в лаборатории. Когда Шейни вошел, он сидел там, одинокий и скучающий.

Гарроуэй оказался серьезным молодым парнем, недавно закончившим колледж. Он узнал рыжеволосого сыщика и быстро вскочил на ноги.

— Вы Майкл Шейни? Я вчера видел вас на той квартире,— он с любопытством разглядывал Шейни сквозь толстые очки в роговой оправе.

Майкл небрежно кивнул:

— Хочешь сделать для меня небольшую работу? С оплатой сверхурочных,— добавил Шейни с улыбкой.

— Конечно. А какая работа?

— Продолжить расследование вчерашнего убийства. Я знаю, что вчера вечером ты сделал только поверхностный осмотр.

— Мне кажется, что мы очень хорошо все осмотрели,— на щеках парня появился легкий румянец.— Ведь совершенно ясно...

— Забудь о том, что все ясно. Ты провел анализ пятна на ковре возле кухонной двери, где лежал пустой бокал?

— Нет. Но в нем есть следы того же яда, который был в бокале женщины. Вторая записка все объяснила...

Шейни покачал головой и улыбнулся, смягчая иронию своих слов.

— Об этом я и говорю. Но на этот раз мне нужно знать все. Ты можешь встретиться со мной около половины первого? И захвати с собой все оборудование. За часовую работу получишь сотню баксов.

— Вы не должны мне платить. Если я не все обследовал...

— Мой клиент в состоянии заплатить,— сказал Шейни.— Значит, встречаемся в двенадцать тридцать.

Когда он вышел из управления полиции, не было еще и одиннадцати. «Ньюс» — дневная газета, и Тимоти Рурк должен быть сейчас в редакции.

Он еще не позвонил Дейчу, чтобы договориться о проверке отпечатков пальцев. Можно позвонить ему из офиса Рурка, а потом предстоит разобраться с подписью Ламберта у управляющего домом...

ГЛАВА V

Худощавый репортер сидел за столом и лениво стучал по клавишам машинки желтым от никотина пальцем. Шейни придвинул кресло и уселся рядом с ним. Тим потянулся и зевнул во весь рот.

— Вот человек, которого я хотел увидеть. Как раз заканчиваю очерк для Армбрюс^ера.

— Вы что, собираетесь назвать имя Армбрюстера? Ведь вы сообщили, что умерла миссис Эльза Натан.

— Имя Натан нашим читателям ни о чем не говорит. А смерть Эльзы Армбрюстер — сенсация на первую полосу. Ты знаешь, старый чудак уверен, что это не самоубийство. Что ты на это скажешь?

— Для публикации ничего, Тим. А с кем он говорил?

— С редактором. Ему нужен очерк, направленный против его зятя.

— И ты взялся за такую работу?

Рурк с отвращением фыркнул:

— В нашей стране есть закон о клевете. Я описываю дело так, как ты рассказал мне вчера... Или сегодня ты уже изменил свое мнение?

— Только в той мере, в какой на меня подействовал большой гонорар.

Рурк выпрямился, пепел с сигареты посыпался ему на пиджак.

— Ты хочешь сказать, что старик попросил тебя снять пятно, марающее честь его семьи?

— Что-то вроде этого. Ему чертовски хочется все свалить на Пола Натана. И, кажется, ради этого он готов на все.

— Вот это да! — возбужденно воскликнул Рурк.— Послушай...

Он прокашлялся и начал читать:

«Как нам только что стало известно, недовольный равнодушием полиции к расследованию обстоятельств смерти его дочери, несчастный отец нанял знаменитого частного детектива Майкла Шейни. В интервью, которое ваш корреспондент взял сегодня утром, Шейни высказал уверенность...»

— Вычеркни это,— перебил Шейни.— У меня пока нет никакой уверенности. Пока нет.

— Значит, ты не уверен, что это самоубийство! — торжествующе сказал Рурк.— Это будет отличный подзаголовок.

— Ни в коем случае,— покачал головой Шейни.— Но ты можешь привлечь внимание, если просто сообщишь, что Армбрюстер меня нанял, и что я буду благодарен за любую информацию о Ламберте, о том, где находились в тот вечер действующие лица этого происшествия.

— Включая Пола Натана,— вставил Рурк.

— Не нужно это выделять. Я буду рад, если получу информацию, подтверждающую его алиби.

— А папаше это не понравится.

— Мне наплевать, что нравится папаше,— зло сказал Шейни.— Он платит мне за работу. Что ты знаешь о Натане?

.— Почти ничего. Но кое-что мы сможем раскопать в архиве. О Натане писали, когда он женился на Эльзе Армбрюстер.

— А посвежее ничего нет? Никаких сплетен о семейных раздорах?

— «Ньюс» не печатает сплетен,— с достоинством ответил Рурк.

— Я знаю. Как же все-таки о нем разузнать, Тим? Мне нужно разобраться с прошлым этого парня.

— А почему бы не обратиться к нему самому?

— Я это сделаю. Но перед тем, как браться за Натана, я хотел бы кое-что выяснить. Можно от тебя позвонить?

— Конечно,— Рурк нажал кнопку наружной связи.

Шейни набрал номер. Через минуту ответил мужской голос.

— Сержант Дейч? Говорит Шейни. Я был вчера в той квартире...

— Я помню. Ведь это вы их нашли.

— Сержант, Билл Джентри не возражал, чтобы я попросил вас о помощи.

— Какая нужна помощь?

—* Нужна полная и тщательная проверка всех отпечатков пальцев в той квартире. Мой клиент заплатит за работу. Вы можете встретиться со мной в двенадцать тридцать?

— Минутку, Шейни,— в голосе Дейча послышался протест.— Если вы думаете, что я халтурю...

— Я вовсе так не считаю,— спокойно возразил Шейни.— Вчера вечером вы сделали все, о чем просил лейтенант. Но мне нужна полная уверенность, что в квартире на было никого, кроме тех двоих.

— О’кей,— бодро сказал Дейч.— Лишние банкноты мне не помешают.

— Договорились,— довольный Шейни повесил трубку и встал.

Тимоти Рурк, откинувшись в кресле, с улыбкой посмотрел на друга.

— Не возражаешь, если я составлю вам компанию?

— Приходи,— сказал Шейни.— И захвати с собой все, что сможешь найти о Натане, ладно?

Дом, где жила Люси Гамильтон, находился неподалеку от редакции. В маленьком вестибюле Шейни нажал кнопку с надписью: «Управляющий. Первый этаж». Через унылый пустой коридор он прошел к лифту. Рядом с лифтом Шейни увидел надпись «Управляющий» и стрелку, указывающую на узкий коридор слева.

В конце коридора за приоткрытой дверью пухлая девушка в ро говых очках печатала на машинке. Перед ней был небольшой коммутатор.

— Управляющий у себя? — спросил Шейни.

— Конечно,— девушка с улыбкой кивнула на закрытую дверь справа.— Входите. Не думаю, чтобы мистер Барстоу был сейчас очень занят.

Шейни поблагодарил девушку и зашел в офис. Лысый человек, развалившийся за столом во вращающемся кресле, широко зевнул. При неожиданном появлении Шейни он так и замер с открытым ртом.

Через мгновение человек оборвал зевок и вежливо улыбнулся:

— Чем я могу быть вам полезен?

— Я детектив. Вы мистер Барстоу, не правда ли? — Шейни сел напротив управляющего и закурил сигарету.

— Детектив? Понимаю,— Барстоу огорченно нахмурился.— Ужасная история. Прошлой ночью я говорил с лейтенантом. Боюсь, я мало чем смог ему помочь. Видите ли, с этим жильцом я был едва ' знаком. Тихий и старомодно одетый... О таком жильце можно только мечтать. Когда имеешь дело с подобным человеком, можно не опасаться неприятностей. И вдруг такая история! Мне и в голову не приходило, что Ламберт мог иметь дело с замужней женщиной!

— Внешность бывает обманчива,— дружелюбно согласился Шейни.— Кстати, о внешности, мистер Барстоу. Что вы можете вспомнить о своем постояльце? Я знаю, что вы уже дали его описание. Но вы наверняка много думали об этом деле и сегодня сможете кое-что добавить.

— Да, конечно. Я много об этом думал. Но боюсь, что не смогу много добавить к тому, что рассказал лейтенанту,— управляющий развел пухлыми руками.— Когда Ламберт подписывал соглашение, я заметил, что он пишет левой рукой. Лейтенант сказал, что это может оказаться важным.

— Так и оказалось,— кивнул Шейни.— Наш графолог определил, что обе записки написаны левшой. У вашего жильца, насколько я знаю, были темные усы и он носил очки с тонированными стеклами?

— Да, с голубыми стеклами. Они были так слабо окрашены, что цвет едва различался.

— И он просто зашел с улицы в поисках квартиры?

— Этот человек пришел по объявлению, и ему здесь понравилось. Он сказал, что квартирой будет пользоваться не часто и услуги горничной ему не нужны. Да, помнится, он был доволен, когда узнал, что в квартирах есть телефоны, которые обслуживаются нашим коммутатором.

Шейни впервые услышал, что в доме есть собственная телефонная линия. У Люси был телефон, но она арендовала его на год...

— Насколько я знаю, он дал вам домашний адрес в Джексонвилле? — спросил детектив.

— Да. Ламберт сказал, что хочет осваивать наши края и будет проводить в Майами каждую неделю по два-три дня.

— Адрес в Джексонвилле оказался вымышленным,— сказал Шейни.— Похоже, что Ламберт использовал вашу квартиру просто как место для свиданий. Мы даже не знаем, настоящим ли именем назвался ваш клиент. Вы, наверное, не спрашиваете у жильцов документы?

— Н-нет. Не спрашиваю, если они платят каждый месяц. Видите ли, он уплатил за первый месяц вперед.

— Наличными? — Шейни повысил голос и укоризненно поднял густые рыжие брови.— И вас это не удивило? Ведь жильцы, наверное, обычно рассчитываются чеками.

— Вы правы,— смущенно признал управляющий.— Но он сказал, что не хочет уговаривать меня принять чек из другого города.

— Это было меньше месяца назад?

— Вчера прошло три недели с тех пор, как он поселился. К сожалению, я видел этого человека только раз. У него был свой ключ от входной двери, а лифт у нас на самообслуживании.

— Ав какой фирме работал Ламберт? Он занимался торговлей?

— Да, это явно подразумевалось. Он упомянул, что его территория недавно расширилась и теперь включает Майами.

— А он не говорил вам название своей компании?

— Кажется... Нет, не могу вспомнить. Может быть, он говорил об этом, но я просто не помню.

— Может, это были фототовары?

Барстоу быстро кивнул. Лицо его прояснилось.

— Кажется, так и было. Да, наверняка. А это важно?

— Возможно. Мистер Барстоу, я хочу взять с собой договор о найме.

— Пожалуйста. Сейчас мисс Мейхью найдет договор. Да... Прошлой ночью полиция повесила на сломанную дверь висячий замок. Вы не знаете, когда его снимут? Я думаю, что прежде, чем поселять туда жильцов, придется тщательно убрать номер.

— Да уж,— мрачно согласился Шейни.— Я думаю, через пару дней. А сейчас мне нужно осмотреть квартиру. Сюда подойдут еще три человека из управления. Предупредите, чтобы их пропустили.

— Конечно, я скажу мисс Мейхью.

Шейни вслед за ним вышел в комнату, где сидела машинистка. Девушка быстро нашла нужную папку. Внутри оказался один листок, вверху которого было напечатано: «Соглашение о найме жилплощади».

Посмотрев на подпись под документом, Шейни подумал, что почерк очень похож на тот, которым написаны обе записки самоубийцы.

Майкл достал листок и спрятал в карман.

— Когда эксперт сличит подписи, вам вернут это соглашение,— сказал он Барстоу.

— Очень жаль, что я ничем больше не могу вам помочь.

— Не сомневаюсь, вы сделали все, что могли,— улыбнулся Шейни.— Мисс Мейхью ничего не сможет добавить к вашему рассказу?

— Когда этот человек приходил снимать квартиру, я была больна,— заметила девушка.— Так что я его, неверное, даже не видела.

Щейни собрался уходить, но у него мелькнула новая мысль.

— Вы выставляете жильцам счет за телефонные звонки? — снова повернулся он к девушке.

— Да, в конце каждого месяца,— сказал Барстоу.

— Значит, вы контролируете каждый звонок?

— Да,— кивнула девушка.— Кроме переговоров внутри гостиницы. Я делаю отметки на карточках жильцов.

— А номера, по которым звонили жильцы, вы не записываете?

— При междугородных звонках обязательно записываю.

Девушка снова повернулась к застекленному шкафу и вытащила карточку. Шейни прочитал надпись: «Ламберт Роберт».

Первой на карточке стояла дата разговора, состоявшегося три недели назад, в ту пятницу, когда в доме появился новый жилец. В девять двадцать он звонил в Майами-Бич по номеру, записанному на карточке. Чуть пониже был небрежно записан местный телефонный номер.

— Вы говорили, что не записываете местных номеров,— Шейни показал пальцем на тонкую карандашную запись...

— Обычно нет. Наверное, этот номер был занят, поэтому моя коллега Нина записала его и сказала жильцу, что постарается дозвониться туда позже.

В следующую пятницу в девять пятнадцать вечера Ламберт позвонил по тому же самому номеру в Майами-Бич. А вчера вечером он опять звонил по этому номеру в девять двадцать пять.

Шейни взял со стола листок бумаги и карандаш и записал номера. Затем спросил:

— Вы случайно не слышали, о чем он говорил по телефону?

Девушка энергично покачала головой.

— Мы не подслушиваем.

— Но может быть, вы не сразу положили трубку... По крайней мере, вы могли услышать, мужчина или женщина с ним говорит.

Девушка немного поколебалась, но ответила детективу искренне:

— Иногда такое бывает. Конечно, если у меня не слишком много работы. Но ни одного из разговоров этого Ламберта я не помню.

— Даже того, что был вчера вечером? — настаивал Шейни.— Не спешите отвечать, подумайте. Вчера вечером дежурили вы?

— Да, так получилось. Вчера у Нины было важное свидание, и я ее заменила,— девушка задумалась.— Да, кажется, ответила женщина. Он сказал «дорогая» или что-то в этом роде, и я тут же положила трубку. Потому что я некогда не пытаюсь подслушивать,— торопливо добавила она.

Шейни еще раз поблагодарил за помощь и пообещал информировать, как идет расследование. Потом поднялся лифтом на третий этаж.

ГЛАВА VI

На выбитую дверь полиция навесила скобы и большой висячий замок. Шейни достал ключ. Он заметил, что дверь напротив слегка приоткрыта. Майкл мгновение раздумывал: поговорить ли с миссис Конрад сейчас или сперва осмотреть комнату.

Она разрешила его сомнения, высунув голову в коридор.

— Вы мистер Шейни, не правда ли? Боже мой, как вы здорово выбили дверь! Я тогда сказала, что вы самый сильный человек, которого я видела. И теперь я понимаю, почему вы так здорово справляетесь со всеми своими делами. Именно это я и сказала мистеру Кармихелю. Он фыркнул: «У этого типа больше грубой силы, чем мозгов!» А я ему сказала: «Да нет, мозги у него наверняка тоже есть, раз он заработал такую репутацию». Тогда он заткнулся и ушел.

— Вы миссис Конрад, не правда ли? Единственная женщина, которая смогла дать полиции ценную информацию,— Шейни с улыбкой обернулся. Он увидел высокую худощавую женщину с длинным острым носом и маленькими, похожими на бусинки, глазами.

— Конечно, не потому, что я рассчитывала когда-нибудь дать информацию полиции. Никто и подумать не мог, что здесь произойдет что-нибудь подобное. Боже мой! Такое ужасное происшествие в нашем респектабельном доме! Я сразу увидела, что в этой женщине было что-то грязное.

— Было бы хорошо, если бы вы согласились еще раз pacçxa-зать обо всем, миссис Конрад. Я жду людей из управления полиции. Если мы оставим вашу дверь открытой, я увижу, когда они придут.

— Заходите и подождите у меня,— со счастливой улыбкой пригласила миссис Конрад.— Мы оставим дверь слегка приоткрытой. Я всегда так делаю. Это действительно очень удобно, ведь никто кроме меня не видит, что происходит в доме.

Шейни вошел в аккуратно прибранную гостиную такой же формы и размера, как у Люси. Комната выглядела неуютно. Шейни. не заметил ни одной книги, ни одной газеты. Спинка дивана была прикрыта безукоризненно белым покрывалом. Тут же стояли в чехлах два кресла. Один из углов занимал телевизор. Изображение на экране непрерывно мерцало, а приглушенный звук сливался с жужжанием кондиционера.

Шейни осторожно сел и подумал, что после его ухода хозяйка обработает кресло пылесосом.

— Сегодня утром я заходила к мисс Гамильтон, надеялась застать ее и рассказать, как здорово вы прошлой ночью разобрались со всем этим делом. Но ее уже не было дома. Это очень милая девушка. Я уже говорила ей, как хорошо, что она работает вашей секретаршей. Это замечательная работа, она всегда в гуще событий.

Шейни с трудом сдержал улыбку, вспомнив, что вчера вечером рассказывала Люси. Вслух он сказал:

— Похоже, что о человеке, который жил напротив вас, никто ничего не знает. Мистер Барстоу видел его всего раз. Вы когда-нибудь с ним говорили?

— Пыталась. В первый же день, когда он сюда приехал. Я хотела просто поздороваться с новым соседом. Это было около месяца назад,— она сжала тонкие губы и кивнула,— да, точно, это была пятница, три недели назад. Потому что в следующий раз я увидела его в следующую пятницу и потом еще прошлой ночью. Всего три раза за все время. И каждый раз он принимал одну и ту же женщину. Уж поверьте мне на слово — он использовал комнату просто как любовное гнездышко. И к нему приходила богатая, замужняя женщина, которую уважали в обществе! Я просто поразилась, когда сегодня утром в выпуске новостей услышала, что она дочь Армбрюс-тера. И что она могла найти в таком человеке?

— Давайте попробуем разобраться во всем по порядку,— немного растерянно предложил Шейни.— Вы видели его, когда он в первый раз осматривал квартиру?

— Нет, не тогда,— возразила миссис Конрад. — Когда мистер Барстоу показывал ему квартиру, меня не было дома. Я увидела его в тот вечер, когда он принес сюда свой чемодан. Понимаете, я даже не знала, что квартира уже занята. Она стояла свободной больше недели, а в этом доме квартиры не остаются свободными подолгу. Цены умеренные и очень хорошее обслуживание.

— Итак, это произошло вечером в первую пятницу,— сказал Шейни.— В котором часу, миссис Конрад?

— Примерно между восемью и девятью. Моя дверь как обычно была чуть-чуть приоткрыта, и я случайно увидела, что этот человек поставил перед дверью чемодан и возится с ключом. Я выглянула в коридор, поздоровалась и сказала, чтобы он чувствовал себя как дома. А он ответил что-то очень недружелюбное, быстро открыл дверь и вошел внутрь. Я не заметила, заперся ли он изнутри, но дверь он закрыл прямо перед моим лицом.

— Какое у вас создалось впечатление о нем?

— Знаете, ничего особенного. Смешные голубые очки и маленькие усики. Ничего такого в нем не было, чтобы задержать взгляд. Я не понимала, почему он держится так надменно. Но я не понимала этого только до тех пор, пока не увидела его женщину. А тогда я сказала себе: «Ага! Так вот в какие игры там играют!» Я сразу поняла, почему он такой замкнутый. Ведь он хотел, чтобы эта женщина каждый раз незаметно приходила к нему.

— Почему вы решили, что это не его жена? — спросил Шейни.

— Это сразу видно. В ней чувствовалось что-то непорядочное и в то же время загадочное. Я поняла это с первого раза. Она прошлась по коридору в туфлях на высоких каблуках и в нелепой черной шляпе, под которой трудно было разглядеть лицо.

— Ав котором часу это было? Через сколько времени после того, как пришел мистер Ламберт?

— Да примерно через полчаса. Я увидела, как она идет по коридору и смотрит на номера квартир. Тогда я подошла совсем близко к своей двери. И увидела, как она остановилась и постучала. Так знаете, не очень громко, чтобы никто кроме него не услышал. А он, видимо, ждал ее, потому что сразу открыл дверь, и женщина проскользнула в квартиру.

— Это была та самая женщина, которую вы видели вчера вечером?

Миссис Конрад энергично кивнула.

— Да, и в прошлую пятницу тоже была она. Ну, я не стала бы клясться, что это именно та женщина, потому что в первые два раза не смогла разглядеть ее лицо. Но одета она была точно также, и на ней была та же черная шляпа. Могу поклясться, что шляпа та же. Сейчас такие почти не встречаются. Нужно иметь кучу денег, чтобы носить такие шляпы, не обращая внимания на людей.

— Вы сказали, что в первые два раза не смогли разглядеть женщину,— напомнил Шейни.— Значит ли это, что вы в последний раз разглядели ее лицо?

— Да. Она посмотрела прямо на меня. Поэтому я легко узнала ее фотографию в газетах. В глазах ее было что-то очень странное. Нет, она не казалась испуганной. Тогда я не догадалась, почему вчера вечером ее уже не беспокоило, что я увижу ее лицо. О Боже, как я могла догадаться, что она пришла сюда, чтобы выпить яд и покончить с собой!

— Вы имеете в виду, что именно поэтому она не пыталась проскользнуть незамеченной, как в других случаях?

— Да. Ей уже неважно было, увидят ее или нет. Поэтому она посмотрела мне прямо в глаза и зашла в комнату.

— Давайте вернемся к первой ночи. Вы не видели, когда она уходила?

— Нет. Ни в ту ночь, ни в прошлую пятницу. Оба раза дверь оставалась закрытой до полуночи. А потом я уходила спать. И я ни разу не видела, чтобы на следующий день, в субботу, кто-нибудь из них выходил из комнаты. По субботам я не работаю, и если бы из комнаты напротив кто-то выходил, я бы, конечно, заметила.

— Ив течение недели вы никогда не замечали, чтобы ваш сосед приходил или уходил?

— Нет. Только.по пятницам вечером. Все происходило одинаково все три раза. Он появлялся вскоре после девяти часов. А она приходила к десяти, минута в минуту.

— Вы пробовали еще раз заговорить с ним?

— Нет. После того первого раза — никогда. Уж такой я человек, мистер Шейни. Я не из тех, кто суется, когда его не просят. Если он хотел развратничать с женщинами, я не должна в это вмешиваться. Конечно, если бы я знала тогда то, что стало известно теперь — я бы, наверное... Боже мой, если бы я могла догадаться!

— Никто не может догадаться заранее,— согласился Шейни. Он услышал, что на их этаже остановился лифт и в коридоре зашумели.

— Кажется, подходят мои люди. Спасибо за помощь, миссис Конрад. Вы многое для меня прояснили,— Шейни вышел в коридор.

— Очень рада,— улыбнулась она и спросила с жадным любопытством: — Что вы собираетесь делать? Если нужно, я могу войти с вами. Может быть, я...

— Спасибо, миссис Конрад, не надо,— твердо ответил Шейни.— Эта комната останется опечатанной, пока полиция не закончит расследование.

Вслед за полицейскими он вошел в комнату и закрыл за собой дверь,— не хлопнув, как, улыбнувшись, подумал Шейни, но плотно закрыв ее перед носом миссис Конрад.

Сержант Дейч и Гарроуэй принесли с собой чемоданчики, очень похожие на саквояжи врачей. Дейч, коренастый пожилой человек, поставил чемоданчик на пол и чуть насмешливо взглянул на Шейни.

— Я все еще не могу понять, зачем вы нас позвали, Шейни. Я ведь сказал вам по телефону...

— Сейчас мы с вами должны забыть о записках самоубийц,— быстро сказал Майкл,— и только после этого заняться расследованием. Естественно, все мы представляли себе ход событий в свете этих записок. Если бы записок не было, вам вчера пришлось бы выполнить намного больше работы... Сержант, я хочу, чтобы вы проверили отпечатки пальцев по всей квартире. Вы были вчера здесь и знаете, где могли оставить отпечатки ваши люди. К тому же у вас в управлении есть их отпечатки. Я хочу знать, не было ли здесь за последние три недели кого-то еще... Особенно вчера вечером. Не было ли кого-то в спальне и на пожарной лестнице, когда я ломился в комнаФу.

— Но около двух часов ночи шел дождь,— напомнил Дейч.— Мы ничего не увидим на пожарной лестнице.

— Майкл думает, что в квартире был кто-то третий,— засмеялся Рурк,— и этот третий уговорил женщину выпить яд, а потом вставил ствол дробовика в рот Ламберту и нажал спусковой крючок.

— Послушайте,— горячо заговорил Дейч.— Прошлой ночью я проверил это ружье. Я видел отпечатки пальцев на стволе, установил угол, под которым он держал руку, и даже нашел отпечаток большого пальца ноги на спусковом крючке.

— Никто не пытается вас упрекать,— терпеливо сказал Шейни.— Вчера вы не тратили время даром и сделали дюжину вещей, которым вас обучили в полицейской школе. Но меня интересует кое-что другое. Например, пятно на ковре в том месте, где Ламберт вчера пролил коктейль. Я хочу убедиться, что в этой жидкости тот же цианид, которым отравилась женщина. Проверьте каждую книгу в спальне, проверьте вещи, что бросил там Ламберт, и одежду, в которой он пришел. Проверьте все карманы и отвороты манжет, вплоть до частичек пыли и крошек, которые вы там найдете. Буквально все, что может рассказать нам, что за птица этот Ламберт.

Молча кивнув, полицейские принялись за дело.

Шейни стал осматривать комнату. Он заметил, что черная шляпа и шелковые перчатки все еще лежат на столике у двери — на том же месте, где он видел их вчера вечером.

Майкл подошел к спальне, в которую до сих пор еще не заходил. Окно было плотно закрыто, кровать аккуратно застелена. В ногах кровати лежали темный костюм, белая рубашка, галстук-бабочка и мужское белье. Их явно положил сюда покойный Ламберт, когда переодевался в пижаму. Шейни повернулся к открытой двери шкафа. Там не было ничего, кроме ночной рубашки из тонкой прозрачной пунцово-красной ткани и халата. Внизу стояла пара легких комнатных туфель того же цвета.

Увидев эти вещи, Рурк выразительно присвистнул.

— В полицейском рапорте такого не было! Эти яркие вещицы очень украсят мой очерк. Теперь ясно, что парень успел переодеться и был готов к действию. Но почему она не переоделась?

Шейни пожал плечами.

Он вернулся в гостиную и, немного поколебавшись, взял телефонный справочник Майами-Бич. На полях рядом с фамилией Натан была карандашная отметка. Нахмурившись, Майкл вытащил из кармана листок бумаги и сравнил номер в справочнике с тем, который дала ему мисс Мейхью.

Сомнений не было: с тех пор, как Роберт Ламберт поселился в этой квартире, он каждую пятницу звонил в квартиру Натанов, и каждый раз, примерно через полчаса после звонка, Эльза Натан входила в его дверь.

Старому Эли, с гримасой подумал Шейни, все это совсем не понравится. Если окажется, что это действительно вещи его дочери... Но, черт возьми, кому же еще могли они принадлежать? Придется попрощаться с пятьюдесятью тысячами.

Тимоти Рурк не спеша вышел из спальни.

— Как идут дела у великого сыщика? — спросил он насмешливо.

Шейни молча пожал плечами.

Из кухни появился сержант Дейч.

— Я не нашел ничего стоящего,— буркнул он.— Никаких следов ни на кастрюлях, ни на тарелках, ни на ложках. Только чьи-то старые отпечатки... Видимо, их оставила прежняя горничная.

— Ламберт снимал эту квартиру не для того, чтобы готовить здесь еду,— рассеянно ответил Шейни.— Он приходил только по пятницам.

— И для гораздо более приятных занятий, чем стряпня,— ухмыльнулся Рурк.— Ты будешь продолжать поиски, Майкл?

— Да, поищу еще немного. А ты можешь идти, если хочешь.

— Хочу выпить,— кивнул Тим.— Может, выйдешь со мной?

— На кухне осталось несколько бутылок,— с улыбкой заметил сержант Дейч.— Черный ром и ликер.

— Ав них не может быть цианида/ — тревожно спросил Рурк.

— Никакого цианида,— успокоил его сержант.— Там еще есть бутылочка «Бурбона», в которой осталось жидкости на пару добрых глотков.

— Отлично,— улыбнулся Рурк и вышел на кухню.

Шейни двинулся за ним, но остановился и спросил Гарроуэя: — Вы вчера проверили жидкость в бутылках?

— Да, они в порядке. Ламберт всыпал яд прямо в бокалы.

Когда Шейни вошел на кухню, репортер уже достал из холодильника кубики льда и бросил их в высокий бокал. На полке для сушки посуды, слева от умывальника, стояла бутылка черного рома и небольшая пузатая бутылочка ликера. Обе бутылки были почти полны. Но в стоявшей на холодильнике бутылке «Бурбона» оставалось всего граммов сто пятьдесят.

Шейни покачал толовой, разглядывая стоящие на полке бутылки.

— Я, пожалуй, последую совету Эли и попробую этот коктейль.

— Ром с ликером? Какая гадость! Ради Бога! — запротестовал Рурк.

Шейни усмехнулся, бросил в бокал пару кубиков льда, налил туда рома, добавил ликера и попробовал, что получилось.

— Неплохо,— сообщил Шейни.— Но, пожалуй, для вкуса не мешало бы добавить немножко ферроцианида калия.

ГЛАВА VII

Друзья перешли в гостиную, прихватив с собой бокалы. Шейни, все еще кривясь от выпитой адской смеси, спросил Рурка:

— А Пол Натан? Тебе удалось хоть что-то узнать?

— Ничего нового. Мы ничего о нем не писали, пока он не обручился с Эльзой Армбрюстер. О Натане сообщили только, что он страховой агент, работавший на побережье. После свадьбы молодожены переехали в новый дом, и Натан перешел в фирму Армбрюстера на какую-то незначительную должность. Эльза по-прежнему активно занималась благотворительностью и участвовала в различных фондах. Ну, а имя ее мужа никогда не попадало в газеты.

— Наверное, Натан унаследует имущество жены?

— Я тоже так думаю. А это по меньшей мере пара миллионов.

— Но почему, черт возьми,— сердито заговорил Шейни,— она не дала ему развода? Это обошлось бы намного дешевле, даже если бы он получил четверть миллиона. Зачем было удерживать при себе мужа, если она любила другого человека?

— А ты никогда не замечал, Майкл, что богатые люди поступают совсем не так, как мы с тобой? Мы с тобой говорим: «Что за мелочь эти четверть миллиона! У нее остается еще миллион и три четверти». Но богатые, Микки, смотрят на дело совсем по-другому. Доллар для них значит гораздо больше, чем для нас с тобой. Особенно, если этот доллар получен по наследству.

— Да, Эли тоже мне говорил что-то в этом роде. Он все твердил, что Эльза — Армбрюстер. У нее развито чувство собственности. И она не собиралась отпускать мужа, купленного за большие деньги. Подумай, она страстно любила женатого человека! Я не могу представить, чтобы даже женщина с «развитым чувством собственности» продолжала цепляться за мужа при таких обстоятельствах.

— Но ведь Ламберт написал, что религия его жены не позволяет ему развестись.

— У нее хватило бы денег, чтобы решить проблему. Свидетельство о разводе можно купить не больше, чем за тысячу баксов.

— При самоубийствах всегда сталкиваешься с вопросами, на которые невозможно ответить,— вздохнул Рурк.— Здесь нет логичного объяснения, Майкл. Если бы они были людьми, мыслящими логично, они, конечно, не пошли бы на это.

Брови Майкла удивленно поднялись, когда он увидел входивших в комнату полицейских. Гарроуэй держал в руках аккуратно сложенный костюм.

— Я заберу костюм в лабораторию,— объяснил он.— Но не рассчитываю найти что-нибудь интересное, Шейни. Его надевали только один раз и ни разу не стирали. И вот еще что. Похоже, что этими постелями несколько недель не пользовались, во всяком случае ни разу за время, что здесь поселился Ламберт. И уж наверняка постели не использовали для тех целей, для которых их должна была использовать парочка, которая устроилась в этой квартире.

— Может быть, они занимались любовью, не снимая с постели покрывало? — предположил Рурк.

— Может быть,— Гарроуэй был невероятно серьезным молодым человеком.— Но я проверил и покрывало. На нем тоже нет никаких следов.

— А что у вас, сержант? — спросил Шейни у Дейча.

— Я нашел кое-что,— сказал тот.— Нужно будет сверить с отпечатками наших людей, которые вчера здесь работали. Одно могу сказать наверняка: нет ни одного отпечатка пальцев этой женщины. Несколько смазанных пятнышек примерно недельной давности, но я сомневаюсь, что это следы ее пальцев. Ее отпечатки остались только на пластиковом пакете, который валялся в шкафу.

— Это пакет от красных шлепанцев, которые стояли на полу?

— Да, они точно подходят к нему по размеру. Кстати, ночную рубашку и халат уже не раз надевали.

— А как насчет очков Ламберта? — спросил Шейни.

— Они в лаборатории,— объяснил Гарроуэй.— Но это очки с простыми стеклами. Их могли изготовить где угодно.

— А дробовиком вы занимались?

— Да. Это одностволка двенадцатого калибра. Она не часто использовалась, ей уже лет десять. И невозможно установить, где она была сделана.

— Но это чертово ружье меня беспокоит,— пробормотал Шейни.— Почему вдруг оно так вовремя здесь оказалось? Ружье не та вещь, которую мужчина берет с собой на свидание.

— Но на этот вечер он планировал самоубийство,— вмешался Рурк.

— Они собрались отравиться цианидом,— ехидно возразил Шейни.— Ламберт струсил и уронил бокал, поэтому и взялся за ружье. Но ведь он этого не планировал! Почему ружье оказалось в квартире?

— Это еще один вопрос, на который нет логичного ответа,— спокойно ответил Рурк. Он встал и зевнул.— Ну что, пойдем?

— Да,— Шейни посмотрел на полицейских.— Когда сможете сообщить результаты, позвоните в офис, а если меня там не будет, позвоните моей секретарше.

Он дал им телефон Люси и тоже встал, оставив в бокале недопитый коктейль.

Рурк ухмыльнулся, когда увидел, что детектив вернулся в спальню и взял пакет со шлепанцами и красную ночную рубашку.

— Презент для Люси? — насмешливо спросил он.

— Я отнесу эти вещи в тот дом, откуда их взяли,— холодно ответил Шейни.

— Обманутому мужу? Я уверен, он будет рад получить такие сувениры.

Детектив пожал плечами. Они вместе вышли в коридор.

Рурк вспомнил, что опаздывает на свидание, и поспешно уехал.

В маленьком ресторанчике на Восьмой улице Шейни смыл двойным коньяком приторный вкус коктейля и торопливо сжевал сэндвич.

Следующим пунктом программы он наметил офис Гарри Брандта — известного всей стране специалиста по почеркам. Шейни решил, что оставит ему образцы почерка, а сам поедет в Майами-Бич поговорить с Полом Натаном.

Все равно это бесполезное дело, грустно сказал себе Шейни. Можно и не ездить к Гарри — и так ясно, что он уже заработал десять тысяч, которые дал ему Эли Армбрюстер. Но Шейни такой легкий путь не устраивал. Не то чтобы детектив надеялся что-нибудь выяснить. Просто это был еще один пункт, который Шейни собирался включить в отчет о проделанной работе.

Графолог жил в квартире для холостяков в нижнем этаже старого дома на Пятой улице.

Гарри Брандт, мужчина лет сорока пяти с приятным лицом, приветствовал детектива радостной улыбкой.

— Входи, Микки,— сказал он.— Судя по всему, со вчерашнего вечера ты взялся за новую работу. Принес что-нибудь для меня?

Он провел гостя в гостиную и усадил Шейни в удобное кресло.

— Дело почти очевидное, но я все-таки хочу убедиться наверняка, чтобы удовлетворить клиента,— Шейни покопался в карманах и вытащил две записки самоубийцы и письмо, найденное в сумочке Эльзы. Он положил их перед Брандтом вместе с соглашением о найме квартиры, подписанным Ламбертом.

— Первые три подписаны одним и тем же человеком. Я думаю, что здесь тоже его подпись. Но нужно это проверить.

Гарри Брандт просмотрел записки и письмо.

— Это писал левша,— сказал он.— Почерк во второй записке более быстрый и твердый. Мне нужно сделать несколько проб, чтобы убедиться, что записки писал один человек. А эта подпись...— он внимательно рассмотрел подпись под приглашением,— небрежно написано, Микки, но по-моему это его подпись.

— Я хочу, чтобы ты определенно сказал «да» или «нет». И мой клиент хорошо заплатит за это. \

— В наши дни приятно иметь клиента, который может заплатить,— подмигнул Брандт.— О’кей! Я выполню эту работу. Тебе нужно только мое заключение или развернутое объяснение для суда?

— Я не думаю, Гарри, что дело дойдет до суда. Когда тебе позвонить?

— Часа в четыре.

Шейни поблагодарил его и вышел. Через полчаса он уже стоял перед двухэтажным домом на берегу океана, окруженным прекрасным садом.

Не увидев никого возле дома, Шейни вышел, оставив машину на площадке. Он поднялся по каменным ступенькам и позвонил. Дверь открыла аккуратная темнокожая горничная в синем платье.

— Мистера Натана нет, но я жду его с минуты на минуту,— у девушки был тихий мелодичный голос.

— Вы, наверное, сможете ответить на несколько вопросов,— сказал Шейни.— Я детектив, и мне нужно кое-что выяснить.

— Да, сэр. Мистер Натан предупредил, что сюда придет полиция, и чтобы я отвечала на все ваши вопросы. Он ушел в похоронное бюро и должен скоро вернуться обедать. Может быть, вы зайдете, сэр?

Шейни прошел за ней в широкий центральный холл, откуда двойные двери вели в библиотеку. Женщина пропустила гостя и неуверенно последовала за ним. Детектив сел в кожаное кресло, улыбнулся и спросил:

— А почему вы не садитесь? Для начала скажите, как вас зовут.

— Спасибо, сэр,— женщина нерешительно присела на самый краешек кресла напротив него.— Алиса Браун, сэр.

— Скажите, Алиса, вы не подозревали, что миссис Натан... имеет дело с другим мужчиной?

— Нет, сэр. Она всегда была настоящей леди.

— А вы давно здесь работаете, Алиса?

— Уже почти год. С тех пор, как они поженились и переехали в этот дом.

— А другие слуги в доме есть?

— Только повар. Это моя тетя. Мы вдвоем делаем все необходимое.

— А как мистер и миссис Натан относились друг к другу?

— Как и большинство женатых людей.

— И вы никогда не слышали, чтобы они обсуждали развод или что-нибудь вроде этого?

— Нет, сэр. Да они бы никогда и не стали обсуждать при нас такие вопросы.

— А вы и ваша тетя ночуете в доме?

— Да, сэр. Все ночи, кроме пятницы. Это наш выходной. Мы свободны с полудня пятницы до двенадцати часов в субботу.

— Вас обеих никогда нет дома по пятницам вечером?

— Да, сэр. Это был... ну, вроде как выходной. И для мистера Натана тоже. Он никогда не приходил на ужин по пятницам.

— Так было с тех пор, как они поженились?

— Да, сэр. Миссис Натан объяснила это нам, когда в первый раз назначила выходной в пятницу. Она считала, что мужа нужно каждую неделю отпускать на одну ночь из дому — отдохнуть от жены. С тех пор они все время так делали.

— Значит, миссис Натан всегда в ночь с пятницы на субботу оставалась в доме одна?

— Возможно. А может, она сама куда-нибудь уходила.

Шейни откинулся в кресле и вытащил из кармана пальто шлепанцы и красную ночную рубашку. Он подал шлепанцы Алисе и показал ей ночную рубашку.

— Вы узнаете эти вещи?

— Они... точно такие же, как были у миссис Натан.

— А когда вы в последний раз видели ее тапочки и рубашку?

— Я... я не помню. Они висели в шкафу, и она давала их мне, когда нужно было постирать.

— Давайте зайдем в комнату миссис Натан и посмотрим, на месте ли ее вещи.

Алиса забрала из рук детектива тонкое белье, словно чувствуя, что мужчина не должен держать его в руках, и Шейни по широкой лестнице поднялся за ней на второй этаж. В доме было очень тихо, и они бесшумно ступали по покрытой толстым ковром лестнице.

Поднявшись наверх, Алиса повела гостя в гостиную.

— Эта комната мистера Натана,— Алиса указала на правую дверь. Потом открыла левую дверь и, сказав «сейчас посмотрю», зашла в спальню, закрыв за собой дверь, словно считала недопустимым, чтобы чужой мужчина видел спальню ее покойной хозяйки.

Шейни прошел через комнату к окну и положил сигарету в пепельницу.

В дверях спальни появилась Алиса. Ее лицо напряглось и вытянулось, губы дрожали.

— Выходит, что так оно и есть? Я не... Я думала...— она попыталась овладеть собой, избегая взгляда Шейни.

— Получается, вещи ее, Алиса? — тихо спросил он.

— Да, сэр. В комнате нет ее тапочек и рубашки. Вы извините меня, сэр, но... Все это свалилось на меня, словно...

— Все в порядке,— сказал Шейни.— Мы должны были убедиться.

Он подошел к горничной.

— Чей это стол, Алиса?

— Этот? Миссис Натан. Здесь она готовила список покупок, проверяла счета и подписывала чеки. Хозяйка всегда говорила, что домом должна заниматься женщина.

Шейни вытащил чековую книжку и раскрыл последнюю запись.

Это был чек, выписанный четырьмя днями раньше. На корешке было аккуратно написано: «Выплатить сто долларов». В графе «Подпись» на всех чеках было впечатано имя: «Эльза Армбрюстер».

«Выходит, после того, как они поженились, Эльза не открыла общий счет со своим мужем? Интересно, есть ли у него собственный счет? А если есть, то каков его баланс?» — подумал Шейни.

Детектив не спеша перелистал назад корешки. Эльза вела расчеты очень аккуратно. На каждом корешке была разборчиво написана дата, имя получателя, выплаченная сумма и назначение чека.

Записи выглядели вполне обычными: химчистка, цветочница, счет от доктора. Пятьдесят долларов отчислены на благотворительность. Судя по довольно заметным суммам, Эльза производила все выплаты помесячно.

Когда Шейни перелистал назад уже три страницы, он обратил внимание на корешок чека,. выписанного ровно месяц назад. Там стояла сумма двести пятьдесят долларов, выплаченная некоему Максу Вентуорту. Под этим именем было записано только: «Аванс в счет гонорара».

Шейни был немного знаком с Максом Вентуортом. Услышав, что к дому подъехала машина, детектив выпрямился, держа в руках развернутую чековую книжку.

— Должно быть, это мистер Натан,— торопливо проговорила Алиса из-за его спины.— Мне, наверное, лучше спуститься...

— Я пойду с вами,— сказал Шейни и пошел следом за горничной, по-прежнему держа в руках развернутую чековую книжку.

ГЛАВА VIII

Пол Натан оказался заметно моложе, чем выглядел на газетной фотографии. На нем был темный костюм и строгий черный галстук-бабочка. Вид у него был как раз такой огорченный и растерянный, как у человека, оформлявшего похороны своей несчастной жены, которая только что покончила с собой.

Натан медленно пошел к ним, глядя на Шейни с каким-то враждебным любопытством. Потом посмотрел на горничную.

— Я вижу, Алиса, вы не одна?

— Да, сэр. Этот человек из полиции. Вы говорили, что я должна...

— Конечно, Алиса,— перебил Натан.— Принесите нам выпить, пожалуйста.

Девушка ушла в глубину дома, и Шейни протянул хозяину руку.

— Извините, что отнимаю у вас время, мистер Натан.

Тот прищурил глаза и сделал вид, что не замечает протянутой руки детектива.

— Вы не из полиции,— воскликнул он.— Я узнал вас, Майкл Шейни! Вы... Это вы нашли их прошлой ночью. Какое вы имели право изображать из себя полицейского?

• — Я всего лишь сказал горничной, что я детектив. Она впустила меня в дом.

— И разрешила вам разнюхивать что-то на верхнем этаже? — зло спросил Натан.

— Я принес ночную рубашку и тапочки вашей жены,— холодно произнес Шейни.— Мы поднялись, чтобы удостовериться, что это действительно ее вещи.

Лицо Натана обмякло. Он отвернулся, неуверенно шагнул в библиотеку и остановился там, не глядя на гостя.

Шейни за его спиной сказал уже помягче:

— Я здесь работаю, Натан. Если не хотите, можете мне не отвечать. Но если бы вы согласились, мы могли бы быстро закрыть дело.

— Закрыть дело? — Натан с искаженным злобой лицом повернулся к нему.— Господи! Я думал, оно уже закрыто.

— Некоторые факты еще до конца не ясны.

— А какое вам дело до этого?

— Я уже говорил вам, что выполняю работу,— невозмутимо напомнил ему Шейни.

— Небось, старый Эли? — сквозь зубы проговорил Пол Натан.— Я должен был понимать, что он поднимет шум. Старик с самого начала старался настроить Эльзу против меня. Наверное, теперь-то он доволен!

Натан отвернулся, прошел через библиотеку и, тяжело дыша, уселся в глубокое кресло.

Бесшумно вошла горничная с подносом в руках. Сначала она подошла к Натану, потом повернулась к детективу.

Шейни с благодарным поклоном взял бокал, и девушка тихо вышла из комнаты. Не дожидаясь приглашения, детектив подошел к креслу и уселся в него.

— Мистер Натан, ваша жена оставила записку?

Натан сделал несколько жадных глотков. Лицо его стало злым.

— А если бы ваша жена при таких обстоятельствах оставила вам записку, вы стали бы выставлять ее на всеобщее обозрение?

— Я не предлагаю, чтобы вы сделали это публично. Достаточно, если я смогу удостовериться в существовании записки и успокоить вашего тестя.

— Вы хотите сказать, это убедит старого ублюдка, что я не убивал свою жену? — прорычал Натан.

— У него действительно есть некоторые подозрения,— осторожно ответил Шейни.

— И он хочет воспользоваться удобным случаем, чтобы испачкать меня грязью? Но ведь не я же изменил жене и нарушил святость брака! Этот факт ему тяжело будет оспорить.

— И все-таки она оставила записку?

— Да, черт возьми! Я сжег ее, как только прочитал. В конце концов, это частная переписка между мужем и женой!

Шейни вздохнул и отхлебнул из бокала.

— А вы знали, что ваша жена вам изменяет? — спокойно спросил Шейни.

— О Господи, конечно же нет! Я и сейчас не могу поверить...— он поднял руку к лицу и потер пальцами глаза.

— Насколько я понимаю, по пятницам вечером она всегда оставалась одна?

— Да. Это была ее идея. В эти вечера мне разрешали уйти,— в голосе Натана слышалась нотка скрытой горечи.— Чтобы понять это, нужно знать Эльзу. Она всегда была такой логичной, такой... такой правильной. Она видела залог прочного брака в том, что каждый из нас должен одну ночь в неделю проводить так, как ему нравится.

— Но это не сделало вас счастливыми?

— Почему же? Наш брак был довольно-таки удачным. По крайней мере, мне так казалось.

— Тогда почему вы просили ее о разводе?

— Я? — Пол Натан удивленно вскинул голову.

— Если верить ее отцу, это произошло несколько месяцев назад, и вы требовали, чтобы вам выплатили четверть миллиона долларов.

— Старый негодяй! — Натан тряхнул головой, словно не веря своим ушам.— Ведь это Эльза просила меня о разводе, и он об этом прекрасно знает. А я ответил, что соглашусь, если она выложит двести пятьдесят тысяч. Что ж тут плохого? Почему бы женщине не выплатить деньги при разводе точно так же, как это обычно делают мужчины? Эльза сама постоянно твердила о равенстве полов. Вот я и сказал ей: давай договоримся.

— А Эли об этом знал?

— Еще бы ему не знать! Он сам подбивал ее подать на развод. Говорил, что заплатит половину суммы.

— А почему,— продолжал допытываться Шейни,— он так настаивал, чтобы она развелась с вами?

— Наверное, потому, что она была его дочерью,— едко рассмеялся Натан.

— А вы подозревали, что у вашей жены может быть другой мужчина?

— У Эльзы? Нет, черт возьми! Она не была очень уж сексуальной.

— Значит, вы понятия не имеете о том, когда она познакомилась с Робертом Ламбертом?

— Абсолютно.

Шейни задумался. Во всем этом было множество противоречий. Он спросил себя, мог ли Армбрюстер подтасовать факты, чтобы подставить под удар Пола Натана. Несомненно, Эли ненавидит своего зятя. Но почему?

— Почему Эли вас ненавидит? — спросил он.

— Он ненавидел бы любого мужчину, который женился бы на его дочери,— не задумываясь, ответил Натан.— Вы же знаете, ей исполнилось уже тридцать пять лет, когда мы поженились. А ведь Эльза была привлекательной женщиной. И денег у нее хватало. Вы никогда не задумывались, почему она не вышла замуж раньше?

— Почему же?

— Об этом Эльза сказала, когда мы уже поженились. Потому что во всех прошлых случаях старик делал все, чтобы расстроить брак. Он нанимал частных сыщиков, которые умудрялись раскопать о женихе достаточно грязи, чтобы Эльза передумала.

— Как вы проводили ночи по пятницам?

— Выходил в город,— махнул рукой Натан.— Ночные клубы, игра...

— Вам везло в игре?

— Не очень. Обычно я уходил в проигрыше. Но Эльза смотрела на это спокойно,— рот Натана искривился горькой улыбкой.

— Перейдем к прошлой ночи,— сказал Шейни.— Вы заходили домой?

— Вы имеете в виду после работы? Нет. Зашел в бар поужинать, а потом двинулся по злачным местам.

Впервые за время беседы Шейни заметил на лице Натана неуверенность.

— Итак, получается, что в последний раз вы видели свою жену вчера утром?

— Да, верно. Мы вместе позавтракали, и я ушел в офис.

— А как она выглядела? Была расстроена?

— К сожалению, я не заметил. Она из тех женщин, которые не выдают своих эмоций,— он вздохнул и замолчал.

— Когда вы услышали... о том, что с ней произошло?

— Около двух часов ночи. Я играл в «Эль Сиэлито». Вдруг вбежал Джим Норрис и рассказал мне обо всем. Он услышал сообщение по радио. Боже мой! Я ему просто не мог поверить. Любая другая женщина, но только не Эльза. Представьте, если бы ваша жена... — он сердито покачал головой.

— Я хотел бы получить точный график ваших перемещений в тот вечер,— сказал Шейни,— до момента, когда к игровому столу подошел ваш знакомый и рассказал о несчастье.

Натан зло уставился на него. ’

— Неужели мне нужно еще и алиби, черт возьми? Я уже все рассказал полиции. Мне нечего скрывать!

— Пожалуйста, повторите еще раз,— попросил Шейни.— Если ваши показания подтвердятся, я постараюсь закрыть .дело.

— Около пяти я вышел из офиса,— лицо Натана стало сосредоточенным,— зашел в бар вместе с Джимом Норрисом и еще двумя знакомыми. Потом поехал на Венецианскую дорогу. У меня был заказан ужин на шесть тридцать.

— Где? С кем? — заглянув в листок, взятый в полиции, Шейни заметил, что там ничего не сказано об ужине. О том, что Натан делал до восьми часов, записей вообще не было.

— Какое это имеет значение, черт возьми? До десяти часов ничего не произошло.

— А почему бы вам не сказать, с кем вы ужинали?

— Могу сказать. Это... Не думаю, что это вас касается, но я поел в «Редкоке».

— Вы ужинали в одиночестве?

Пол Натан слегка покраснел.

— Честно говоря, нет. Со мной была девушка из офиса, секретарша. В восемь часов я отвез ее домой и даже не поцеловал на прощание,— ухмылка, появившаяся на губах Натана, показала Шейни, что это еще предстоит уточнить.

— А после того, как вы ушли от девушки?

— Отправился в «Фан-клуб». Поиграл в рулетку и «Блек-Джек», но мне не везло. Часа через два пошел в «Бэй-Бриз». Надеялся, что там мне повезет больше. Туда я пришел, помнится, без нескольких минут десять. Я как раз посмотрел на часы и сказал время девушке, у которой покупал жетоны. Обычно по пятницам я захожу туда не раньше десяти-одиннадцати...

— Значит, каждую пятницу вы проходите примерно одинаковый маршрут?

— Более или менее. Вы же знаете, как это бывает у игроков.

— Продолжайте,— кивнул Шейни.

Он продолжал сверяться со списком, слушая, как Натан рассказывает обо всех злачных местах, где побывал до двух часов. Все очень близко соответствовало тому, что он рассказывал полиции.

— Вот так я провел эту ночь,— мрачно заключил Натан,— Если хотите, можете проверить. Во всех этих заведениях меня знают. Я оставил там немало денег.

«Денег своей жены»,— подумал Шейни.

Он сложил листок с записями и спрятал в карман.

— Еще один вопрос, и я оставлю вас в покое. Вы знаете человека по имени Макс Вентуорт?

— Вентуорт? — Натан покачал головой.— Нет, такого имени не помню.

— А ваша жена его знала.

— Что, еще один тайный любовник? — злобно спросил Натан.

— Нет. Это частный детектив.

— Интересно, какие дела могли быть у моей жены с частным детективом?

— Я думал, мне это объясните вы.

— Но... Откуда вы о нем узнали?

— В ее чековой книжке, которая лежала наверху, есть корешок чека, выписанного примерно месяц назад. Она заплатила Максу Вентуорту аванс двести пятьдесят долларов. За что этот гонорар, Натан?

— Будь я проклят, если знаю!

Нижняя челюсть Натана отвисла. Поставив бокал, он с недоумевающим видом пожал плечами.

— Почему бы вам не спросить об этом самого Вентуорта?

— Как раз это я и собираюсь сделать,— Шейни встал.— Спасибо, мистер Натан, что согласились со мной поговорить. Надеюсь, мне больше не придется вас беспокоить.

— Я тоже надеюсь,— натянуто улыбнулся Натан.

ГЛАВА IX

Майкл Шейни не спеша отъехал от дома Натана. Кто же говорил правду — Натан или Армбрюстер? Если развод действительно предложила Эльза, это означает, что она уже несколько месяцев назад связалась с Ламбертом. Эли в это не верил... или не хотел поверить. Могло ли это быть для него достаточным основанием, чтобы обмануть детектива насчет развода?

Да, Шейни не питал никаких иллюзий относительно Эли Арм-брюстера. Решив очистить имя дочери и обвинить в ее смерти Натана, старик для достижения этой цели вполне мог обмануть, ввести следствие в заблуждение.

Шейни задумался. Натан говорил, что в прошлом Эли не раз обращался к частному детективу, чтобы с его помощью расстроить замужество дочери. Макс Вентуорт? Шейни был немного знаком с ним. Макс был из тех мошенников, которые подрывают доверие ко всем частным сыщикам. Он специализировался на делах о разводе и разделе имущества и, похоже, иной раз фабриковал доказательства, если реальные факты не устраивали его клиента.

Еще одним вопросом, над которым размышлял Шейни, было нежелание Пола Натана говорить о девушке, с которой он вчера ужинал. Рассказал только, что это секретарша из офиса. А полиции даже этого не сказал...

Правда, Шейни не считал, что выяснение этих фактов хоть чем-то ему поможет. Ясно, что Эльза была любовницей Роберта Ламберта, и новые факты не представят ее отношения с мужем в лучшем свете. Единственное, что может сделать Шейни,— это раскопать новые доказательства, подтверждающие совершенно очевидный факт самоубийства.

Но он до сих пор ничего не знает о Роберте Ламберте! Это раздражало Шейни. Человек не может возникнуть неизвестно откуда и вступить в любовную связь с одной из самых состоятельных женщин округа Дейд, не оставляя при этом никаких следов. И вообще как мог человек вроде Ламберта познакомиться с Эльзой Натан и соблазнить ее?

«Интересно,— подумал Шейни,— что делала Эльза по пятницам, пока ее муж развлекался, объезжая злачные места? Давно ли в ее жизни возник Роберт Ламберт?»

Обдумывая все это, Шейни доехал до делового района Майами-Бич. Остановившись в первом же удобном месте, он зашел в телефонную будку и отыскал в справочнике офис Макса Вентуорта. Набрав номер, Майкл подождал, слушая длинные гудки, потом положил трубку и посмотрел в книге его домашний номер. В справочнике значился и адрес — Северо-Запад, неподалеку от центрального делового района Майами.

На этот раз трубку сняли быстро. Услышав женский голос, Шейни спросил:

— Макс дома?

— Пока нет. Что-нибудь передать? — голос женщины звучал равнодушно.

— Передайте Максу, что звонил Шейни,— Майкл посмотрел на часы,— и что я буду у него через пятнадцать минут.

— Майкл Шейни? — в голосе женщины послышался интерес.— Скажите, а вы что — ведете какую-то работу вместе с ним?

— Мы с Максом почти приятели,— ответил Шейни и повесил трубку.

Он сел в машину и вскоре подъехал к дому Вентуорта.

Это был одноэтажный коттедж на две семьи, стоявший на перекрестке. Дверь открылась, и на Шейни вопросительно посмотрела узколицая женщина средних лет.

— Вы мистер Шейни? — спросила она. И когда Майкл кивнул, сказала: — Макс пока не появился. Может быть, зайдете?

Вслед за женщиной Шейни прошел по коридору и оказался в аккуратной гостиной с занавешенными окнами. Женщина сняла журнал с самого удобного кресла.

— Посидите пока здесь. Я уверена, что Макс скоро придет. Обычно он предупреждает меня по телефону, если опаздывает... Может быть, налить вам пива?

— Нет, спасибо. Вы миссис Вентуорт?

Женщина кивнула и села на мягкий диван, положив журнал себе на колени.

— Вы хотели встретиться с Максом в связи с его работой?

— Да. Нужно кое-что выяснить насчет дела, которое он сейчас ведет,— ответил Шейни.— Ваш муж сейчас на работе?

— О, Макс постоянно очень занят. Хотя сегодня как раз собирался отдохнуть. Обещал, что повезет на пляж меня и детей. Но утром кто-то позвонил, и он сказал, что ненадолго заедет в офис.

— Это связано с работой, которую он выполнял по заказу миссис Натан? — небрежно спросил Шейни.

— Макс редко рассказывает мне о своих делах...— тут женщина поняла, чье имя только что услышала, и, затаив дыхание, наклони-ласъ к Майклу: — Вы имеете в виду ту самую миссис Натан из Майами-Бич? Которую вы застали в комнате любовника?

— Макс делал для нее какую-то работу?

— Об этом он ничего не рассказывал. Даже сегодня утром, когда по радио только о ней и говорили. Впрочем, он никогда мне ничего не рассказывает,— с горечью добавила женщина.

— А вчера вечером он работал? — спокойно спросил Шейни.

— Да, как и каждую пятницу весь прошлый месяц. По пятницам он уходит на целый день. Я догадываюсь, что это какое-то выгодное дело о разводе. Только такими делами Макс и занимается.

Верхняя губа женщины дрогнула. В голосе слышалось разочарование, и Шейни стало жаль ее. Ведь она вышла замуж за Макса Вентуорта, рассчитывая, что разделит с ним блеск и волнения, связанные с работой сыщика...

Майкл закурил сигарету и улыбнулся.

— Мои дела тоже в основном довольно скучные.

Шейни посмотрел на часы. Каждую пятницу весь прошлый месяц? — так она сказалаг Он уходит по пятницам на целый день.

— А в котором часу Макс вернулся вчера вечером? — резко спросил Шейни.

И тут же услышал ответ женщины:

— Точно не знаю. Кажется, в полночь.

— И утром он ничего вам не сказал?.. Даже после того, как узнал, что произошло?

— Нет. Это было часов в десять. Макс как раз собирался идти в офис, когда мы включили радио и услышали это сообщение. Он сказал, л^о скоро вернется. Странно, почему его до сих пор нет.

Шейни снова посмотрел на часы и встал.

— К сожалению, миссис Вентуорт, я не могу больше ждать. Кггдт придет Макс, передайте, пожалуйста, чтобы он мне позвонил. Я буду в офисе или у себя в гостинице.

— Обязательно передам, мистер Шейни.

Минут через пять детектив был уже на пустой стоянке перед зданием на Вестфлаглер стрит, где находился офис Вентуорта. Он вошел в тусклый безлюдный коридор, где чувствовалась атмосфера запустения и упадка.

В задней части здания был лифт, но сегодня он не работал. Шейни посмотрел на висевший на стене указатель и увидел, что офис Вентуорта находится в двести двенадцатой комнате.

Поднимаясь на второй этаж, Шейни не слышал ни звука, словно все здание вымерло. Он остановился перед номером двести двенадцатым и постучал, одновременно разглядывая замок и вытаскивая из кармана связку ключей.

Первый ключ, который он выбрал, вошел в замочную скважину, но не провернулся. Второй легко отпер замок. Шейни распахнул дверь и оказался в тесной квадратной комнате.

Перед большим столом в луже густеющей крови лежал Макс Вентуорт. Голова его была проломлена.

ГЛАВА X

Шейни прикрыл дверь, вытащил из кармана карандаш и отточенным кончиком нажал на выключатель. Комната озарйлась светом.

Майкл опустился на колени возле Вентуорта и осмотрел рану. Жесткий удар проломил правый висок злосчастного детектива и раскроил череп до самого уха.

Шейни понял, что Вентуорт мертв уже по крайней мере пару часов. Он медленно встал и принялся тщательно осматривать комнату. Никаких следов борьбы не было. Все вещи аккуратно стояли на местах.

Шейни обошел лужу крови и остановился перед конторками. В каждой из них было по три ящика, на каждом ящике наклеен картонный прямоугольник с буквами. На верхнем «A-I», на втором «J — Н» и так далее.

На верхнем ящике второй конторки была надпись «М — Р». Шейни просунул выручку ящика карандаш и потянул. Ящик легко скользнул по роликам. Внутри оказалось штук тридцать картонных папок. Некоторые совсем тощие, другие разбухли от бумаг. На каждой была написана фамилия. Папки были сложены в алфавитном порядке. Первая была надписана «Mason А. М.» Шейни пересмотрел добрую дюжину, пока добрался до папки «Neder R.» Здесь он остановился, нахмурился, еще раз проверил последнюю папку на букву «М» и двинулся дальше. Но папки с надписью «Натан» в ящике не оказалось.

Шейни закрыл ящик карандашом и отошел, задумчиво потирая мочку уха. Конечно, у него не было оснований связывать смерть детектива с тем, что месяц назад тот получил от миссис Натан чек. И все же... Ведь именно чек привел его в офис Вентуорта. А такие совпадения подозрительны.

Вдруг Шейни вспомнил, что Эльза подписывала чек своей девичьей фамилией. Потом подумал, не был ли Вентуорт тем самым детективом, которого Эли нанимал раньше и которого он рекомендовал своей дочери.

Шейни выдвинул верхний ящик первой конторки и сразу попал в точку. На первой папке было написано: «Армбрюстер Эльза».

Шейри осторожно вытащил папку. Раскрыв ее, он увидел фирменный бланк, на котором карандашом были сделаны записи. Вверху страницы была приколота фотография Пола Натана размером четыре на шесть. Ниже было написано:

«Пол Натан, вице-президент компании «Бич-Девл» на Линкольн авеню в Майами-Бич», потом домашний адрес и уже знакомый Шейни телефонный номер. Дальше были записаны марка и номер машины Натана.

Ниже Шейни прочел:

«Наблюдение по пятницам с вечера до пяти часов утра. Оплата за прокат машин — сто долларов. Всего получено двести пятьдесят долларов».

Шейни перевернул страницу и увидел отпечатанную на машинке копию тщательно составленного отчета двухнедельной давности.

Отчет начинался словами:

«Объект вышел из офиса в пять часов десять минут. Подошел к стоявшей на стоянке машине. Проследовал по Линкольн авеню, свернул к югу и подъехал к бару «Хилоу». Выпил три коктейля, видимо, чтобы убить время. Вышел из бара в пять пятьдесят две и поехал в Майами, в ресторан «Редкок». В холле встретился с молодой женщиной. Блондинка, рост пять футов два дюйма, вес сто десять фунтов, одета в красное платье (позже уточнил, что это Сюзи Конрой, работает секретаршей в офисе. В Майами приехала из Нью-Йорка. На работу устроилась шесть недель назад. Никаких предыдущих контактов с объектом не выявлено). Коктейли и ужин до семи сорока семи. Поехали к жилому дому на Семнадцатой Северо-Западной улице, дом 267. (Позже уточнил, что это адрес мисс Конрой. Номер ее квартиры З-Д). Попрощались у дверей.

В восемь ноль две объект прибыл в «Фан-клуб». Поднялся в комнату для игр, купил на сто долларов жетонов по пять долларов, играл в кости и рулетку, пока жетоны не кончились (в десять часов двадцать пять минут). По разным поводам заговаривал со многими людьми.

Поехал по бульвару на север к «Бэй-Бриз». Прибыл в десять сорок две. Разменял очередные сто долларов. Играл за разными столами, пока не проиграл всю сотню. В двенадцать десять спустился в буфет, взял три коктейля и сэндвич.

В двенадцать сорок пять поехал в «Белл-Луна» на побережье. Проиграл очередную сотню (здесь только мелкие банкноты). Уехал в час пятьдесят две. Поехал в «Эль Сиэлито». Здесь очередная сотня. Играл в «Блек-Джек».

В три часа ноль три минуты приехал в «Гасиенду». Разменял очередные сто долларов. Играл в «Блек-Джек», потом в рулетку. Делал малые ставки, пытаясь поиграть подольше. Объект знаком С крупье, в четыре часа, когда игра закончилась, они спустились в бар, выпили два коктейля и побеседовали минут десять. В четыре двадцать объект вышел и поехал домой. (Позже я уточнил, что крупье «Гасиенды» зовут Джо Гроган. Постоянно работает в «Гасиенде». Никаких дополнительных контактов с объектом не имеет).

Конец первого доклада».

На следующей странице Шейни прочитал.

«Промежуточный доклад. Объект — мисс Мона Бейлис. Пришлось вернуться назад больше чем на год, чтобы определить теперешний адрес объекта: Майами, Хибискус-Роуд, 729, квартира 511.

Опрос прежних друзей и сотрудников показал, что объект тяжело переживал разрыв с Полом Натаном, происшедший за месяц до его женитьбы. Она сошлась с другим мужчиной, перестала ходить на работу, и через шесть недель ее уволили. Была секретарем в страховой фирме.

После этого съехала со скромной квартиры, которую снимала вместе с другой девушкой. Сняла довольно дорогую квартиру (около трехсот долларов в месяц) и не искала новую работу.

Источник доходов неизвестен, но есть указания, что стала «девушкой для вечеринок».

Продолжение контактов с Полом Натаном не подтверждается, хотя окончательное заключение делать рано. Жду новых инструкций.

Конец предварительного отчета».

Следующая страница была озаглавлена «Объект — Пол Натан». Потом дата — прошлая пятница и примечание: «Перемещения с 17.00 до 3.36 утра».

Шейни быстро просмотрел доклад, отметив, что каждую пятницу Пол Натан следовал примерно одним и тем же маршрутом.

На этот раз он вышел из офиса в начале шестого, поехал прямо в «Редкок», сидел в баре. В шестнадцать пятнадцать к нему присоединилась Сюзи Конрой — девушка, с которой он обедал в прошлую пятницу. Натан проводил ее, потом поехал по прежнему маршруту. Сначала в «Фан-клуб», оттуда в «Бэй-Бриз». Заехав в «Бискаен-Бэй», он двинулся в «Белл-Луна», потом в «Эльсиелито» и наконец прибыл в «Гасиенду».

В каждом из этих заведений Натан брал стопку жетонов на сотню долларов и оставался, пока не растрачивал всю эту сумму. В тот вечер он добрался до «Гасиенды» к двум тридцати. Через час, пройдя несколько столиков, оказался за рулеточным столом, который вел Джо Гроган.

В отчете Вентуорт отметил, что в последние пятнадцать минут игры Натан был единственным игроком за этим столиком, и что пока крутилось колесо рулетки, он беседовал с крупье. После рулетки Натан снова спустился в бар, на этот раз один, выпил коктейль и уехал домой.

Прочитав эти два рапорта, Шейни понял, что Пол Натан установил для себя лимит — пятьсот долларов, которые можно проиграть за ночь. Он распределял эти деньги равномерно между пятью заведениями, которые посещал каждый раз, играл пока не потратит сотню, а потом ехал дальше.

Это занятие показалось Шейни довольно унылым. Он почувствовал жалость к человеку, который предал любимую женщину, чтобы жениться на богатой наследнице.

Шейни закрыл папку и закурил. Он не нашел ни одной бумаги, по которой можно было бы определить, следил ли Макс Вентуорт за Натаном вчера вечером. Если следил, то его доклад обо всех перемещениях Натана мог бы создать прекрасное алиби для мужа. Ночью у Макса, конечно, не было времени на составление отчета. Видимо, он для того и пришел в контору, чтобы написать отчет. Но тогда где-то должны быть записи.

Шейни снова осторожно поднял папку за уголок и поставил на место. Он решил закрыть ящик, но, немного поколебавшись, взглянул на следующую папку и с угрюмым удовлетворением кивнул. На обложке была надпись «Армбрюстер Эли».

Папка была начата в прошлом году, объект — «Пол Натан».

Он вытащил следующую папку — та же надпись: «Армбрюстер Эли». Открыв ее, Шейни увидел, что начата она три года назад, и объектом на этот раз был Джон Л. Пирсон. Следующая папка — тоже Армбрюстер, начата четыре года назад. В ней шла речь о человеке по имени Дэвид Лобб.

Шейни развернул папку «Натан», а две остальные аккуратно поставил на место.

Он быстро перелистал папку и не обнаружил никакой информации, порочащей Пола Натана. Объекту тридцать три года, рост его пять футов и девять с половиной дюймов, вес — сто сорок пять фунтов. Родом из городка Сандусски, штат Огайо. Окончил университет штата. В Майами к моменту, когда писался отчет, Натан прожил уже три года. Постоянно работал страховым агентом в Майами-Бич за сто долларов в неделю плюс комиссионные.

Он спокойно жил в холостяцкой квартире, старательно трудился и за полгода до составления отчета обручился с девушкой, которая работала секретаршей в том же офисе, что и он.

Кратко сообщалось, что помолвка была расторгнута примерно месяц назад.

Шейни поставил папку на место. Ничего интересного, разве только удостоверился, что Эли не упускал случая выяснить подноготную каждого очередного кандидата в зятья. Теперь ясно: Эльза обратилась к Вентуорту по рекомендации своего папаши, когда ей понадобился детектив, чтобы следить за мужем.

Шейни вздохнул и повернулся к лежащему на полу трупу. Ему совсем не хотелось за это браться, но он знал, что должен осмотреть тело до того, как вызовет полицию.

Тщательный осмотр карманов ничего не дал. Записок, которые должен был составить Вентуорт, не было. Может быть, он не вел записей или не взял их с собой в офис... Или записи выкрал убийца?

При этой мысли Шейни даже вздрогнул. Да, это уже заходит намного дальше версии о возможной связи между папкой с делом Натана и убийством Макса Вентуорта. Шейни не сомневался, что Макс не брезговал шантажом. А возможность шантажа в работе частного детектива возникает достаточно часто...

Майкл потянулся было к телефонной трубке, но спохватился. Биллу Джентри будет приятнее, если он не найдет здесь отпечатков пальцев Шейни.

Он спустился по лестнице и по коридору прошел к телефону.

Через минуту Шейни с удовольствием услышал грубый голос сдефа полиции Майами.

— Билл, это Майкл Шейни. Я здесь кое-что нашел. Думаю, и тебе будет любопытно посмотреть.

— Что нашел? — встревоженно спросил Джентри.

— Труп,— в голосе Шейни звучало удивление, словно Джентри должен был сразу догадаться обо всем.

— Чей труп? И откуда ты звонишь?

Шейни назвал адрес и добавил:

— Я подожду тебя здесь.

Он положил трубку и поднялся в офис Вентуорта ждать приезда полиции.

ГЛАВА XI

Через пять минут по лестнице тяжело поднялся Билл Джентри. Шейни стоял в коридоре. Шеф полиции взглянул через открытую дверь на распростертое на полу тело и отошел назад, кивнув двум приехавшим с ним детективам, чтобы приступали к работе.

— Неужели дела твои так плохи, Майкл,— произнес он, доставая из кармана черную сигару,— что, приходится устранять конкурентов?

— Макс не был серьезным конкурентом,— хладнокровно ответил Шейни.

— Допустим. Но как ты здесь очутился?

— В доме Натана,— объяснил Шейни,— я обнаружил корешок чека на двести пятьдесят долларов, который миссис Натан вручила Максу как гонорар за прошлый месяц. Муж сказал, что ничего об этом не знает. Мне стало интересно, и я поехал к Максу домой. Но там его жена сказала, что он в офисе, и я приехал сюда. Макс умер часа за два до моего прихода.

Выпустив изо рта облако дыма, Джентри широко расставил ноги и строго посмотрел на Майкла.

— И что ты обнаружил в его папках?

Шейни удивленно взглянул на шефа детективов.

— Ты лучше меня знаешь правила, Билл. До прибытия полиции категорически запрещено трогать что-либо на месте убийства.

— Ты утверждаешь, что ничего не трогал?

— Здесь нет ни одного отпечатка моих пальцев,— искренне заверил Шейни.

— Ладно, посмотрим,— проворчал Джентри, мрачно оглядывая приятеля с головы до ног.— Ты думаешь, это как-то связано со вчерашними самоубийствами?

— Ничего я не думаю,— пожал плечами Шейни.— А ты что-нибудь выяснил о Ламберте?

Джентри покачал круглой головой.

— Пока ничего. В предварительном отчете из Вашингтона сообщается, что его отпечатков в картотеке нет. Но они проверили только досье на действующих преступников. Возможно, новости будут через день-два. А что ты раскопал?

— Ничего нового. Было несколько звонков от Ламберта в дом Натана. Звонили последние три недели, каждый раз по пятницам, между девятью и девятью тридцатью.

— А женщина приходила в квартиру примерно через полчаса после звонка?

— О ней мне тоже рассказывали.

Из офиса торопливо вышел один из детективов.

Джентри передвинул сигару в другой угол рта.

— Что вы успели узнать?

— Он умер часа два назад. Убит. Его ударили по голове чем-то вроде металлической трубки или толстого конца кия. Удар нанес левша.

— Левша? — тихо повторил Джентри.

— Да,— ответил детектив.— Это мы определили наверняка. Никаких следов борьбы. Ребята сейчас снимают отпечатки пальцев.

Джентри хмуро поглядел на Шейни, когда два санитара вынесли на носилках покрытое простыней тело.

— Те записки самоубийцы тоже писал левша?

Шейни кивнул.

— А Ламберт мертв уже больше двенадцати часов. Знаешь, Билл, мне это совсем не нравится.

Джентри хотел было ответить, но только пожал плечами и вошел в офис. Шейни последовал за ним.

Сотрудник, снимавший отпечатки пальцев, уже складывал свое оборудование. Он покачал головой.

— Вообще ничего. Только отпечатки покойника.

Джентри рассеянно кивнул. Обойдя лужу крови, он подошел к конторке и принялся разглядывать алфавитный указатель на ящиках. Потом выдвинул верхний ящик. Лицо Шейни сохраняло выражение вежливого безразличия.

Джентри просмотрел папки и разочарованно фыркнул. Потом повернулся к Шейни.

— Здесь нет папки Натан!

— Действительно? — нахмурился Шейни.

Но тут же его черты прояснились.

— Я вот что подумал, Билл... Миссис Натан выписывала чек на свою девичью фамилию, Армбрюстер. Может быть...

— Давай посмотрим,— перебил Джентри. Он подошел ко второму сейфу и выдвинул верхний ящик. Быстро просмотрев несколько папок, Джентри удовлетворенно хмыкнул.

— Вот она, Эльза Армбрюстер!

Билл уселся за стол и открыл папку.

— Макс по ее поручению несколько недель следил за Натаном по пятницам,— пробормотал он.

— Если Макс следил за ним и в прошлую пятницу,— сказал Шейни,— и его записи совпадают с тем, что рассказал тебе Натан...

Джентри перелистал страницы, проглядывая каждую из них.

— Здесь нет отчета о прошлой ночи.

Шейни посмотрел на часы.

— В таком случае, я пошел. Меня интересует только прошлая ночь.

Джентри, обернувшись, запротестовал.

— Подожди минутку, Майкл! Но Шейни вышел, не оглядываясь.

ГЛАВА XII

Было уже около четырех, когда Майкл Шейни вернулся к себе в гостиницу.

Детектив подошел к стойке, и портье широко улыбнулся.

— Мистер Шейни, я прочитал в сегодняшних газетах, что вы прошлой ночью куда-то вломились!

— Это не очень-то приятная история, Пит... Послушай моего совета — никогда не связывайся с замужними женщинами!

— Можете мне этого не говорить. Кстати, вам недавно звонила какая-то женщина.

Пит вытащил из ящика записку и подал детективу.

Развернув записку, Шейни прочел: «Немедленно позвоните миссис Гроган». Дальше был номер местного телефона. Шейни не знал никого по фамилии Гроган. Хотя подождите... Он слышал ее недавно... или видел написанной... В связи с чем?

Шейни уже отпирал дверь, когда вдруг вспомнил, где и в связи с чем.

Набрав записанный на листке номер, Майкл услышал мягкий женский голос.

— Миссис Гроган? — спросил Шейни.

— С кем я говорю? — в высоком голосе женщины слышалось напряжение.

— Я Майкл Шейни. Только что мне передали, что вы звонили.

— О, мистер Шейни! Нельзя ли увидеться с вами? Прямо сейчас. Речь идет о моем муже, Джо.

— Позвольте задать вам один вопрос,— ответил Шейни.— Ваш муж работает в игорном доме «Гасиенда»?

— Да, он там работает,— теперь в ее голосе слышался испуг.— Но откуда вы знаете? С ним что-нибудь случилось?

— Я хотел бы с вами поговорить,— твердо сказал Шейни.

— Мой дом всего в нескольких кварталах от вас. Я могу зайти, если вы не возражаете. У вас есть какие-то новости о Джо?

— Не совсем. Заходите, я жду вас в своем номере на втором этаже.

Шейни положил трубку и немного постоял, задумчиво потирая мочку уха.

Майкл доставал из стенного шкафа бутылку коньяка, когда снова зазвонил телефон.

Майкл открыл бутылку и вернулся к столу. Левой рукой он поднял трубку, а правой налил себе коньяку.

— Это сержант Дейч, мистер Шейни.

— Ну, что у вас, сержант?

— К сожалению, немного. Я проверил все отпечатки и убедился, что там нет ничего, кроме следов Ламберта и наших ребят.

— И ни одного отпечатка женщины? — Шейни нахмурился и поднес бокал к губам.

— Во всяком случае, ни одного свежего. Она оставила несколько смазанных отпечатков с неделю назад. Но уверенности в этом у меня пока нет. Они не часто бывали в этой квартире.

— А как там Гарроуэй? — спросил Шейни.— Он еще в лаборатории?

— Он рядом со мной и хочет поговорить с вами.

Через мгновение Шейни услышал голос молодого полицейского:

— К сожалению, мне тоже нечем вас порадовать, мистер Шейни. Прежде всего о коктейле. Я имею в виду то пятно на ковре. В нем оказалось такое же содержание цианистого калия, как и в том коктейле, что выпила женщина. По одежде ничего определить не удалось. Все вещи абсолютно новые. Они никогда не были ни в прачечной, ни в химчистке. Постельное белье я исследовал в лаборатории. Результат тот же.

— Ладно,— сказал Шейни.— Мой клиент платит за отрицательные результаты ровно столько же, сколько за положительные. Увидимся позже,— он повесил трубку.

Майкл откинулся в кресле и закурил сигарету. В то, что накануне произошло двойное самоубийство, он верил сейчас почти так же твердо, как и до того, когда взялся за расследование дела. Единственным осложняющим моментом было убийство Макса Вентуорта. А это вовсе не обязательно должно иметь отношение к Полу Натану или его жене. У любого другого клиента Макса могли оказаться серьезные основания прикончить его.

Впрочем, Шейни никогда не нравились совпадения в делах об убийстве.

Еще одно странное совпадение состояло в том, что удар, который развалил череп Максу, нанес левша. Роберт Ламберт тоже был левшой.

Но Роберт Ламберт мертв. Так что можно наверняка сказать, что Макса прикончил не он.

Шейни вспомнил, что должен позвонить Гарри Брандту. Он набрал номер.

— Говорит Майкл Шейни. Что у тебя, Гарри?

— Кое-что прояснилось, Майкл. Эти записки и соглашение о найме писал и подписывал один и тот же человек. Левша. Хочешь, я расскажу тебе, что можно заключить по его почерку?

— Конечно, выкладывай.

— Этому человеку под сорок,— в голосе Гарри Брандта слышалась спокойная уверенность.— Я бы сказал, что он принадлежит к среднему классу. Окончил среднюю школу и, может быть, какой-нибудь колледж. Интеллектом не блещет, но не глуп. Это романтик, которого испортили тяжелые жизненные обстоятельства. Не слишком щепетилен, если представится возможность добиться своего. Ну как тебе такой анализ характера по короткой записке?

— Звучит неплохо,— улыбнулся Шейни.— Пришли мне счет, Гарри.

— Ладно.

Закончив разговор, Шейни задумчиво нахмурился и снова принялся за коньяк. Вскоре он услышал осторожный стук. Открыв дверь, Шейни увидел женщину лет тридцати с приятным лицом. Ее прямой взгляд понравился детективу. Единственным украшением было тонкое обручальное кольцо.

Женщина оценивающе посмотрела на Шейни и крепко пожала ему руку. _х

— Очень любезно, что вы согласились со мной встретиться, мистер Шейни.

— Входите, миссис Гроган,— Шейни закрыл за женщиной дверь.

Женщина остановилась перед креслом и резко повернулась к детективу. Только сейчас Шейни заметил, что она старается скрыть страх.

— Вы по телефону сказали о «Гасиенде». Вы знакомы с моим мужем, мистер Шейни?

— Нет. Просто я слышал о человеке по имени Джо Гроган, который работает крупье в «Гасиенде».

— А это как-то связано с... с делом, которое вы сейчас расследуете? Я имею в виду... в газетах писали о двойном самоубийстве, которое случилось вчера вечером.

— Садитесь, пожалуйста, миссис Гроган.

Шейни подошел к своему стулу и плеснул в бокал еще коньяку.

— Прежде чем я отвечу, расскажите мне, пожалуйста, о вашем муже. Почему вы так о нем беспокоитесь?

— Потому что он вчера вечером не вернулся домой и за целый день ни разу не позвонил. В «Гасиенде» мне сказали, что вчера Джо вообще не пришел на работу.

— Мало ли что могло произойти,— осторожно заметил Шейни.

— Но Джо очень аккуратный человек. С ним никогда не случалась ничего подобного. И эта работа ему нравится больше, чем люоая из предыдущих. Но в последний месяц он стал странным... появилась какая-то тайна, в которую он не хочет меня посвящать. У него завелись свободные деньги, и он намекает, что скоро у нас будет денег намного больше. А в последний вечер Джо был чем-то взволнован. Сказал, что сегодня обо всем мне расскажет. А после этого не вернулся домой. Утром я проснулась и увидела, что его нет.

— А почему вы решили, что это как-то связано со вчерашним самоубийством?

— Я и сама не знаю. Просто, когда я прочитала в газетах о миссис Натан, это внезапно пришло мне в голову. Джо мне рассказывал о богатых людях, которые играют в «Гасиенде», о том, что многие к нему хорошо относятся, совершенно без всякого высокомерия. И как пример он назвал Пола Натана. А потом намекнул, что они вместе затевают какое-то дело, которое принесет ему кучу денег. Но потом муж спохватился и сказал, чтобы я забыла об этом разговоре. Я решила, что они затевают какие-нибудь фокусы, чтобы останавливать рулетку в нужный момент, или еще что-нибудь. А Джо ответил, чтобы я ни о чем таком не думала и не должна никому об этом говорить. Дело идет к тому, что скоро мне уже не придется работать официанткой. Поэтому когда я прошлой ночью прочитала о жене мистера Натана... а тут еще муж не вернулся домой и меня не предупредил, я, конечно, забеспокоилась. Скажите, вы что-нибудь знаете о Джо, мистер Шейни?

— Нет,— ответил Шейни.— Мне очень жаль, миссис Гроган. Мне известно только, что Пол Натан обе последние пятницы играл в рулетку за столом вашего мужа. В последнюю пятницу Натан перед закрытием был единственным игроком за столиком вашего мужа, и люди видели, как они о чем-то говорили. В этом нет ничего подозрительного, но учитывая то, что вы мне рассказали, это могло привести к далеко идущим последствиям.

— Что вы имеете в виду, мистер Шейни?

— Пока не знаю,— честно признался Майкл.— Даже не догадываюсь. Вы говорили, что крупье может каким-то способом сделать, чтобы выигрывал определенный номер?

— О, нет. Ничего подобного. Я уверена, что этого не было. Джо говорил, что игра в «Гасиенде» ведется честно. Это одна из причин, почему ему нравится там работать. Поймите меня правильно, мистер Шейни. Джо хороший человек. Его никогда в жизни не арестовывали! — женщина произнесла эти слова с гордостью.— Он не такой, как большинство людей, которые крутятся в таких заведениях. Для него это было просто работой. Джо не делал ничего, что считал бы неправильным или преступным. Но вы знаете, каково это — работать в таком месте! Деньги там почти ничего не значат. Джо получал небольшую зарплату, а через его руки каждую ночь проходили тысячи долларов. Поэтому когда он намекнул мне, что они с мистером Натаном задумали дело, которое позволит нам разбогатеть, я решила, что это как-то связано с игрой.

— Но вы сказали,— терпеливо напомнил Шейни,— что крупье не может управлять колесом рулетки и не может определить заранее, кто выиграет, а кто проиграет.

— Да, это верно. Но я подумала о том, что Джо говорил мне несколько месяцев назад. Мошенник может сказать, что человек выиграл, когда на самом деле выигрыш выпал на другой номер. Вы же знаете, как быстро носятся по столу эти шарики и как они попадают в ямки, как трудно игрокам сразу сориентироваться. Конечно, по залу шныряют контролеры и следят, чтобы был порядок. Но Джо говорил, что можно несколько раз за вечер проделать этот фокус, не вызывая у них никаких подозрений.

— Я понимаю, такое возможно. Но дело в том, миссис Гроган, что Натан у стола вашего мужа постоянно проигрывал.

— Ну что же, это единственное, что я могла предположить. Насколько я понимаю, в том, что они замышляли, не было ничего плохого. Иначе Джо держался бы от этой затеи подальше.

— У вас есть его фотография? — спросил Шейни.

— Да, я захватила ее с собой. Сейчас...

Женщина открыла сумку и дослала увеличенный моментальный снимок, сделанный на пляже.

С фотографии на Шейни смотрел улыбающийся молодой человек примерно того же возраста, что и миссис Гроган. На его загорелом теле были только плотно облегающие плавки. Мужчина был среднего роста и среднего сложения, с симпатичным открытым лицом.

Шейни внимательно рассмотрел фотографию, жалея больше всего о том, что после выстрела из дробовика от лица самоубийцы почти ничего не осталось. Конечно, он понимал, что это невозможно. Но глядя на снимок загорелого парня, отчетливо представил: если добавить этому человеку усы и голубоватые очки, Джо Гроган точно подошел бы под описание Роберта Ламберта.

Майкл отложил фотографию и осторожно спросил:

— Вы не знаете, могут ли оказаться где-нибудь отпечатки пальцев Джо? Может быть, их брали, когда ваш муж получал водительские права или служил в армии?

— Уверена, что у него отпечатки пальцев никогда не брали. Понимаете, он не служил в армии из-за порока сердца. Джо от этого прямо с ума сходил.

— Ваш муж — довольно привлекательный мужчина,— заметил Шейни, глядя на фотографию.— У него никогда не было романов с другими женщинами?

— Мы женаты пять лет,— ответила миссис Гроган.— И я уверена, что за все эти годы Джо ни разу не взглянул на другую женщину,— она спокойно встретила взгляд детектива.— О таких вещах жена всегда знает. Кроме того, по ночам он работал, а днем мы были вместе. Я даже пошла работать в вечернюю смену, чтобы побольше времени проводить вместе с Джо.

Шейни не стал больше говорить об этом.

— А у Джо есть на теле какие-нибудь шрамы, особые приметы, по которым его можно было бы опознать?

— Нет. А если вы думаете о том же, о чем сейчас подумала я, то напрасно. Мой Джо не мог называть себя Робертом Ламбертом и по пятницам встречаться с этой женщиной.

— А вы обращались в полицию, миссис Гроган? У их отдела по розыску пропавших гораздо больше шансов найти вашего мужа, чем у меня.

— Нет, не обращалась. Я... Меня беспокоит, что Джо мог впутаться в какую-то аферу.

— Я могу навести справки в полиции, не называя его имя,— ответил Шейни.— Мне понадобится эта фотография и подробное описание внешности Джо. Постарайтесь вспомнить, как он был одет, когда исчез.

— Рост Джо пять футов десять дюймов. Весит он ровно сто пятьдесят фунтов. Ему тридцать пять лет. Ни одного вставного зуба и на голове ни единого седого волоса,— когда женщина перечисляла эти подробности, в ее голосе слышалась нотка гордости.— В последний вечер на Джо была... дайте вспомнить... светло-голубая рубашка с короткими рукавами. Когда он вечером уходит, то обычно надевает светло-голубой пиджак.

— Он всегда так одевается на работу? — спросил Шейни.

— Да. В «Гасиенде» любят, чтобы их служащие не выделялись среди посетителей.

Шейни кивнул.

— Я проверю в больницах, не поступал ли к ним похожий человек. А вы, пожалуйста, дайте мне знать, если Джо вернется или позвонит вам.

— Большое спасибо,— сказала женщина.— А как вам кажется, где сейчас Джо?

Лицо женщины вдруг вытянулось, веснушки на переносице обозначились резче. Она встала, жалобно глядя на детектива.

— Скорее всего, он уже пришел домой и ломает голову, куда вы могли запропаститься,— улыбнулся Шейни.

ГЛАВА XIII

Майкл Шейни подошел к столу и налил себе стакан коньяку. Лицо его выражало глубокую задумчивость. Он снова столкнулся с фактом, который явно не вписывался в общую картину.

Исчезновение Грогана при таких обстоятельствах... В этом деле чересчур много совпадений, чтобы Шейни мог с этим смириться.

Гроган работал крупье в игорном доме, куда каждую неделю заходил Натан. Они успели хорошо познакомиться, у миссис Гроган были основания считать, что они‘затеяли какое-то незаконное дело.

Но какое это могло иметь отношение ко вчерашнему самоубийству Эльзы Натан?

Шейни снова посмотрел на фотографию Джо Грогана. Он прикрыл глаза и постарался представить себе труп человека в пижаме и халате, человека, который вчера вечером выстрелил себе в рот из дробовика.

Мог ли Пол Натан каким-то дьявольским образом все это подстроить? Мог ли он сделать так, чтобы Гроган встретился с его женой, заранее предвидя, что она без памяти влюбится в Джо, и они оба покончат счеты с жизнью?

Нет, это совершенно невозможно. Ни один муж не смог бы запланировать такое и заранее предвидеть последствия.

Все выглядело просто абсурдно, и Шейни постарался выбросить эту версию из головы. Какие оставались направления розыска? Была еще секретарша из офиса Натана, которую Пол приглашал ужинать все три последние пятницы. Ее зовут Сюзи Конрой. Кстати, как звали того человека из офиса, о котором Натан дважды упоминал за время вчерашнего разговора? Детектив нахмурился, вспоминая имя...

Джим Норрис! Вот оно. Шейни взял карандаш и записал это имя на лежавшем перед ним листке. Пониже он написал: «Сюзи Конрой?» Норрис, возможно, поможет выяснить, действительно ли у Натана была связь с секретаршей.

Единственное имя, которое Шейни смог добавить, было Мона Бейлис — девушка, которую Натан бросил год назад, когда познакомился с наследницей Армбрюстера.

Шейни не знал, зачем записал ее имя под именем Джима Норриса. Скорее всего, просто по привычке. В таких делах, как это, нужно проверять все версии. Правда, в отчете Вентуорта написано, что он не смог обнаружить связи между Моной и Натаном после того, как была разорвана их помолвка.

Но все-таки Эльза заподозрила такую связь. Едва ли год назад Эльза слышала что-нибудь о Моне. И вот через год у нее появились достаточно серьезные подозрения, чтобы нанять детектива следить за ней.

По телу Шейни пробежала дрожь возбуждения. Похоже, что он наконец напал на след.

Майкл откинулся в кресле, потирая мочку уха, и задумчиво потягивал коньяк. Вдруг зазвонил телефон. Сняв трубку, детектив услышал властный голос Эли Армбрюстера.

— Мистер Шейни? Я хочу узнать, что вы успели.

— Пока сдедано очень мало,— ответил детектив.

— Понимаю,— голос Армбрюстера оставался вежливым, но в нем появились железные нотки.— Могу я узнать, чем вы занимались с тех пор, как я вас нанял?

Шейни ответил не сразу. Он постарался придать голосу такую же холодную учтивость, какая звучала в голосе Эли.

— В основном я занимался сбором доказательств того, что ваша дочь умерла по собственной воле. Она покончила с собой вместе с любовником, о котором мы знаем только то, что зовут его Роберт Ламберт.

— Ерунда, Шейни. Я уже объяснил вам, что это совершенно не соответствует характеру Эльзы. Она никогда не вступила бы в такую связь.

— Я анализирую факты, Армбрюстер,— хмуро возразил Шейни.— С тех пор, как Ламберт снял эту квартиру, он каждую пятницу звонил вашей дочери. Соседи видели, что она приходит к нему каждый раз примерно через полчаса после звонка и остается далеко за полночь. Она принесла в эту квартиру свою ночную рубашку и комнатные тапочки. Таковы факты. А вам известно, что пару месяцев назад ваша дочь просила мужа о разводе?

— Эльза просила о разводе? Ерунда! Она отказалась дать ему развод, даже когда я сам просил об этом и предлагал заплатить этому человеку!

— И вы сказали, что сами заплатите половину суммы? — ласково спросил Шейни.

— Откуда у вас эта информация?

— От Пола Натана. Он признал, что просил двести пятьдесят тысяч, но утверждает, что развод предложила Эльза.

— Этот человек — наглый лжец! — рявкнул Армбрюстер.

— То же самое он сказал о вас,— голос Шейни звучал абсолютно невозмутимо.— Если Эльза не хотела развода, то зачем ей было нанимать частного детектива для слежки за мужем?

После небольшой паузы Армбрюстер задумчиво проговорил:

— Значит, она все-таки наняла его?

— Это сделано по вашему предложению? — Шейни решил немного нажать на Эли.— Ведь это вы рекомендовали ей Макса Вентуорта?

— Я сказал ей, что если Натан будет надоедать с разводом, Вентуорт сможет раздобыть против мужа доказательства для суда.

— А почему вы не сказали мне об этом сразу?

— А почему я должен был об этом говорить? Какое это имеет отношение к делу?

— Если бы вы мне сказали это раньше, Макс Вентуорт, возможно, остался бы жив.

— Вентуорт? Жив? Что вы хотите сказать, черт возьми?

— Вентуорта совсем недавно нашли в его офисе убитым. Проклятье! — выругался Шейни.— Если бы мы знали утром, что Эльза наняла детектива для слежки за мужем... Похоже, кто-то решил убить Макса, прежде чем тот составит свой последний отчет.

— Ну да, конечно,— Армбрюстер охотно ухватился за эту идею.— Если Пол узнал, что прошлой ночью за ним следили, он наверняка должен был попытаться заставить этого человека замолчать. Я убежден, что это он подстроил двойное убийство!

— Хотел бы я, чтобы вы мне рассказали, как он ухитрился это сделать!

— Я плачу вам за то, чтобы вы выяснили дело,— едко парировал Эли.

Шейни повесил трубку. Он задумчиво посмотрел на лежащий перед ним листок, на котором несколько минут назад написал три имени. Норрис был записан первым.

Он раскрыл телефонный справочник. Там оказалась целая дюжина людей по фамилии Норрис. Но только одного из них звали Джеймс Р., и Шейни записал номер.

Майкл полистал телефонную книгу и нашел номер телефона Моны Бейлис. По совершенно непонятной причине этот номер показался ему удивительно знакомым. Он знал, черт возьми, он уже слышал этот номер совсем недавно. Но где?

Майкл вспомнил напечатанный на машинке отчет, который Вен-ту орт подготовил для Эльзы Натан. Там был только адрес Моны — Дом 729 на Хибискус-Роуд. Номера телефона там не было.

Но где-то... каким-то образом... в какой-то связи с делом, которым он сейчас занимается...

Шейни сердито тряхнул рыжей головой и плеснул в стакан еще коньяку. В таких делах, как это, ничего не добьешься, если будешь заставлять память прийти тебе на помощь. Наоборот, нужно полностью выбросить эту мысль из головы, сделать вид, что тебя это совершенно не интересует. И тогда ответ придет сам... Придет, когда ты этого меньше всего ожидаешь.

Шейни отпил коньяку и пошел к телефону, чтобы позвонить Норрису и договориться с ним о встрече. Вдруг его рука, протянутая к трубке, замерла в воздухе.

В следующее мгновение Шейни сунул руку в карман и вытащил листок бумаги — записи телефонных номеров, по которым звонил из недавно нанятой квартиры злосчастный Роберт Ламберт. Впрочем, этот листок был уже не нужен. Шейни и так наверняка знал, что Мона Бейлис была тем самым вторым человеком, которому звонил Ламберт. Звонил в первый вечер после того, как снял квартиру, где ему суждено было умереть.

Шейни поймал себя на том, что снова разглядывает фотографию Джо Грогана. Он вспомнил об обещании, которое дал миссис Гроган.

Майкл позвонил в управление полиции, и его связали с бюро розыска. Ему повезло — дежурил полицейский, с которым Шейни был хорошо знаком.

— Выключи на минутку запись,— сказал Шейни после того, как назвался.— Я ищу парня по имени Джо Гроган. Его со вчерашнего вечера никто не видел.

Шейни описал внешность Джо по фотографии и рассказу миссис Гроган.

— У нас нет никого, подходящего под ваше описание, мистер Шейни. Разве что,— подумав, добавил он,— тот человек, что прошлой ночью выстрелил себе в голову из дробовика. По внешнему описанию...

— Ну да. Я и сам уже думал о нем,— буркнул Шейни.— Если у вас еще что-нибудь появится, дайте мне знать, ладно?

Он повесил трубку, все еще задумчиво глядя на фотографию Джо Грогана. Потом набрал номер Джеймса Р. Норриса и услышал бодрый молодой голос.

— Мистер Норрис? С вами говорит Майкл Шейни. Насколько я знаю, вы хорошо знакомы с Полом Натаном...

— Тот самый детектив? Это я рассказал обо всем Натану.

— Знаю,— ответил Шейни.— Скажите, вчера после работы вы заходили с ним в бар?

— Дайте вспомнить... Вчера? Да, верно. Мы вышли с работы вдвоем или втроем...

— Я хотел бы с вами увидеться,— перебил Шейни.— Как вы насчет того, чтобы встретиться в шесть?

— В шесть часов? Конечно. Где мы может встретиться? £

— Как насчет бара «Редкок»? Я обычно там ужинаю.

— Хорошо. Увидимся в шесть.

— Спросите у владельца бара. Он меня знает.

— О, я вас узнаю, мистер Шейни! — в голосе Норриса звучало юношеское возбуждение.— Ваша фотография достаточно часто попадает в газеты.

Положив трубку, Шейни тут же позвонил Люси Гамильтон и пригласил ее на шесть часов в «Редкок». Затем допил коньяк и переоделся.

В начале шестого он выехал на Вестфлаглер стрит и остановился перёд обшарпанным жилым домом. Поднявшись на второй этаж, Шейни прошел по коридору и постучал в фанерную дверь, из-за которой доносились приглушенные звуки музыки.

Дверь открыл молодой человек с тонким лицом, и Шейни вошел в студию художника.

Хозяин был без пиджака и босиком, в белых брюках, перепачканных краской. Два мольберта загромождали большую часть комнаты. На стенах висели фотографии и рисунки, изображавшие в основном обнаженных женщин. Здесь жил один из самых преуспевающих художников города, старинный друг Шейни.

— Майкл Шейни! Это ты, чертова ищейка! — радостно воскликнул художник.— Заходи и пристрой свою задницу на какой-нибудь стул. Как ты насчет «Бургундского»? Мой кошелек здорово похудел, так что на коньяк не хватает.

Петер подошел к буфету, поискал внутри и с торжествующим видом повернулся к гостю, держа в одной руке бутылку «Бургундского», а в другой — два чайных стакана.

— Этот напиток проникает глубже, чем твой коньяк!

Он плеснул в бокал красного вина и протянул сыщику.

— Я вижу, твое имя снова появилось в газетах!

— Есть для тебя работа, Петер,— Шейни вытащил из кармана фотографию Джо Грогана и показал художнику.

— Ты можешь прицепить этому парню маленькие темные усики и роговые очки с голубыми стеклами?

Холдинг оценивающе взглянул на фотографию.

— Эта работа получится намного лучше, если увеличить снимок вдвое.

— А ты можешь сам все сделать?

— Конечно, все принадлежности здесь,— он еще отпил из стакана и внимательно посмотрел на детектива.— Что, какой-то преступник пытается замаскироваться?

— Нам нужна фотография того парня, который вчера выстрелил себе в голову из дробовика.

— Этот? — Петер еще раз взглянул на снимок и решительно покачал головой.— Не верю. Этот парень любит жизнь.

Шейни вздохнул.

— Это выстрел вслепую,— признался он.— Я не знаю, Петер, как ты это сделаешь, но мне нужна настоящая фотография этого

человека с усами и в очках. Если свидетели заметят подделку, они обязательно начнут раздумывать, как эта фотография выглядела раньше.

— Ясно. Все сделаю, Майкл.

— А это долго? — с сомнением спросил Шейни.

— Через пару часов получишь готовый снимок.

— Если я действительно в восемь получу фотографию,— улыбнулся Шейни,— эта работа будет стоить сотню баксов.

— Продано. Товар получит покупатель, назвавший последнюю цену! — голосом аукциониста произнес Петер.— Если ты не будешь допивать, поставь стакан на стол, я потом разберусь с этим вином.

Когда Шейни вошел в бар «Редкок», не было еще шести часов. Увидев, что Люси нет, он подошел к стойке. Бармен кивнул и поставил перед ним большой стакан, который тут же наполнил коньяком. Рядом он поставил стаканчик с ледяной водой, и только после этого Шейни спросил:

— Меня никто не спрашивал, Эд?

— Нет, мистер Шейни.

— Я поставлю выпивку на столик и закажу ужин. Если появится мисс Гамильтон, пусть посидит здесь и возьмет себе выпить.

Шейни поставил стакан на столик в углу и через боковую дверь вышел в общий зал.

— Вам столик, мистер Шейни? — улыбнулся метрдотель.

— Примерно через полчаса. Накройте на двоих, Андре.

Шейни подождал, пока метр запишет заказ, а потом спросил:

— У вас есть такой клиент — Пол Натан?

— Мистер Натан? Он приходит раз в неделю. Кажется, он был у нас вчера.

— А вы могли бы посмотреть, заказывал ли он столик?

Андре нахмурился, но перелистнул в книжечке две страницы и ответил:

— Да, на шесть тридцать. Столик на двоих, мистер Шейни.

— А вы знаете женщину, которая с ним была?

— Она, по-моему, бывала здесь и раньше. Молодая и симпатичная, очень маленького роста.

Шейни поблагодарил и вернулся в бар. Люси Гамильтон приветливо улыбнулась ему.

— Я ждала в офисе до трех часов, но ты так и не пришел.

— Я был занят целый день,— ответил Шейни и поднял глаза на высокого красивого парня, который подходил к их столику.

— Вы мистер Шейни, не правда ли?

— Джим Норрис? — сказал он.— Это моя секретарша, мисс Гамильтон.

Норрис подсел к их столику и заказал себе коньяк.

— Вы хотели поговорить о Поле Натане, мистер Шейни?

Майкл придвинул к себе коньяк и бокал с ледяной водой.

— Насколько я знаю, у него была связ^ с девушкой из вашего офиса? — начал он.

— А, вы имеете в виду Сюзи Конрой? По-моему, это несерьезно. Сюзи — хорошенькая маленькая штучка. Но ведь он... Он был очень удачно женат, вы же знаете, на дочери старика,— Норрис доверительно улыбнулся детективу.

— Вы хотите сказать, что он никогда ей не изменял?

— По-моему, да. Во всяком случае, так мне казалось. Правда, Пол рассказывал, что раз в неделю он может уходить хоть на всю ночь.

— Пол Натан левша?

— Нет,— ответ Норриса прозвучал уверенно.

— Вчера вечером после работы вы выпили вместе?

— Да. Вчера мы втроем зашли b бар. Пол вскоре ушел. Кажется, он собирался поужинать с Сюзи. Мы еще немножко посмеялись над ним. Теперь, после того, что произошло ночью, все это кажется таким странным! Вы думаете, Пол подозревал, что это может произойти?

— Я сам хотел спросить вас об этом.

— Откуда мне знать! Я думаю, что... Во всяком случае, он никогда не проявлял интереса ни к одной из девушек в нашем офисе. Разве что в последнее время к Сюзи.

— А что она за девушка?

— Симпатичная. Очень хорошенькая. Я бы сказал, любит пофлиртовать, но слишком далеко не заходит.

— У нее хорошая фигура? Какого она роста? — голос Шейни звучал равнодушно.

— Фигура хорошая. Рост... Она примерно вашего роста, мисс Гамильтон.

Джим Норрис опять нервно заговорил о Поле.

—- Все это просто ужасно! — снова и снова повторял он.

Шейни подождал, пока Норрис допьет, потом вежливо поблагодарил его за беседу и сказал, что ему и Люси пора идти ужинать. Джим заверил, что он счастлив помочь — ведь ему так жаль Пола.

Люси и Майкл вышли.

Андре оставил для них удобный столик в углу. Люси посмотрела на Шейни и ласково сказала:

— Ну ладно, Майкл! Я понимаю, что тебе не терпится обо всем рассказать. Что ты сегодня выяснил?

Шейни хмыкнул, дал девушке сигарету и выпустил из ноздрей две струйки дыма.

— Какие-то несвязные обрывки, милая, одно противоречие наползает на другое. Ты права, я действительно хочу с тобой поговорить.

Официант принес напитки и меню, а когда он отошел, Шейни заговорил — медленно и задумчиво.

Когда они не спеша допивали кофе с коньяком, Шейни рассказал о своем разговоре с Петером Холдингом и, посмотрев на часы, закончил:

— Когда выйдем отсюда, подъедем в студию к Петеру — забрать фотографию.

— Значит, ты думаешь, что Джо Гроган выдавал себя за Роберта Ламберта?

— Это единственное осмысленное предположение. Посмотрим, узнают ли его управляющий твоего дома и миссис Конрад на фотографии, где он будет с усами и в очках.

— Но Майкл, это не мог быть он! Ведь ты знаешь, что в часы* когда Ламберт приглашал в эту квартиру миссис Натан, Гроган работал в «Гасиенде»!

— Я же говорил тебе, что здесь много противоречий. Но у крупье очень короткие смены. Они работают всего четыре часа. А если так, то он мог находиться в квартире до полуночи.

— Но миссис Конрад сказала, что они оставались в комнате далеко за полночь.

— Она сказала, что их дверь оставалась закрытой. Но из комнаты есть и другой выход — по пожарной лестнице.

— А кто убил Макса Вентуорта? — беспомощно спросила Люси.— Ты сказал, что удар нанес левша. Но Ламберт уже мертв.

— Я даже не уверен, что этот убитый — Ламберт,— медленно сказал Шейни.

— Но тогда кто... Кого вы нашли?

— Может быть, это Джо Гроган лежал вчера в комнате с разнесенным черепом.

— Ты говоришь загадками, Майкл.

— Я думаю загадками,— криво улыбнулся Шейни.— Ню ведь Вентуорта кто-то убил, даже если допустить, что вчера действительно произошло двойное самоубийство!

— Между этими смертями может не быть никакой связи. Ты же сам говорил, что у Макса было множество врагов.

— Конечно. А Гроган, может быть, просто хорошо напился и сейчас где-нибудь спокойно отсыпается. Но меня волнует какое-то предчувствие, Люси...

— Единственное, что тебя волнует, Майкл,— сердито сказала девушка,— это доллары, которые тебе обещает Армбрюстер, если ты докажешь вину зятя.

Шейни не обращал на нее внимания.

— Эти записки...— сердито бормотал он,— они чересчур многословны. Их не мог написать Джо Гроган... Человек, женатый на женщине, с которой я сегодня разговаривал.

— Тогда он не может быть Ламбертом,— терпеливо заметила Люси.— Ведь судя по почерку, эти записки писал сам Ламберт.

— М-да,— задумчиво протянул Шейни.— Может быть, сейчас ты как раз высказала правильную догадку. Давай выпьем и поедем за фотографиями.

Они сели в машину Шейни и отправились в студию к Петеру.

— Может быть, посидишь в машине? — предложил Майкл.— Если ты зайдешь, Петер обязательно постарается напоить тебя своим ужасным «Бургундским».

— Ладно, подожду,— засмеялась Люси.

Шейни быстро вышел из машины. Через пять минут он вернулся и, усаживаясь за руль, протянул Люси еще сырой снимок, четыре на шесть.

— Классная работа! — возбужденно сказал Майкл.

Девушка посмотрела на фотографию в свете уличного фонаря.

— Действительно, выглядит как настоящая. Совершенно не заметно, что она подретуширована.

Когда они остановились перед домом Люси, Шейни спросил:

— Где живет управляющий?

— Его квартира на первом этаже, справа от лифта.

— Поднимайся к себе, милая. Я покажу ему фотографию и сразу зайду к тебе.

ГЛАВА XIV

Люси оставила дверь открытой, и через пять минут к ней вошел недовольный Шейни. В ответ на вопросительный взгляд девушки Майкл объяснил:

— Твой мистер Барстоу — чересчур осторожный тип. «Может быть, да, а может быть, и нет. Это мог быть Ламберт. * Но с другой стороны...»

— Но Майкл, ведь он всего раз видел этого человека!

— Знаю,— проворчал Шейни.— Будем надеяться, что с миссис Конрад дело пойдет лучше.

Он замолчал и задумчиво поглядел на Люси.

— Сейчас мы попробуем одним выстрелом убить двух зайцев. Ты поднимешься со мной. Мы посмотрим, дома ли миссис Конрад. Ты останешься на лестнице, а я зайду в квартиру, закрою за собой дверь и отвлеку ее фотографией. Возьми ключ от квартиры Ламберта.— Он достал из кармана ключ от висячего замка и отдал Люси.— Как только я закрою дверь, тихо подойди и отопри ту квартиру. На столике у двери возьми шляпу миссис Натан и запри дверь. Шляпу надень так, чтобы полями прикрыть лицо, и иди по коридору, громко стуча каблуками. Я приоткрою дверь, чтобы она тебя хорошенько рассмотрела. Ты все поняла?

— Конечно,— неуверенно ответила девушка,— но я не понимаю...

— Это просто эксперимент,— торопливо сказал Шейни.— Он может кое-что прояснить.

Поднявшись по лестнице, Шейни вгляделся в глубь коридора и удовлетворенно кивнул — дверь миссис Конрад была приоткрыта.

Майкл сжал руку Люси, ободряюще кивнул и зашагал по коридору. Через открытую дверь он увидел миссис Конрад, сидевшую на своем наблюдательном посту.

Она узнала детектива и встала ему навстречу. Шейни быстро шагнул в комнату и плотно закрыл за собой дверь.

— Рад, что застал вас дома, миссис Конрад! Вы можете мне здорово помочь — если, конечно, хотите.

— Разумеется, мистер Шейни! Мне так интересно...

— Взгляните на эту фотографию, миссис Конрад. Я хочу, что-'бы вы внимательно посмотрели и сказали, узнаете ли этого человека.

Она взяла фотографию, посмотрела на нее и сказала твердо и уверенно:

— Да, это мистер Ламберт.

— Вы не могли ошибиться?

— Я, кажется, покй еще не ослепла. Ведь я видела его, и не один раз, а целых три! Как же я могла ошибиться!

— Возможно, миссис Конрад, вам придется подтвердить это на суде,— строго предупредил Шейни.— Адвокат устроит вам перекрестный допрос и постарается запутать.

— Я совершенно уверена. У меня хорошая память на лица.

— Это прекрасно, миссис Конрад,— улыбнулся Шейни.— Вы будете очень важным свидетелем.

Он забрал у женщины фотографию и спрятал ее в карман пиджака, потом снова открыл дверь. Выглянув, детектив убедился, что дверь напротив аккуратно заперта.

В конце коридора появилась стройная женщина в черной шляпе и двинулась в глубь коридора.

Детектив отступил назад, чтобы миссис Конрад хорошо видела, что делается за приоткрытой дверью. Оба они одновременно услышали быстро приближающийся стук женских каблучков.

— Кто это может быть? — услышав шаги, миссис Конрад на мгновение замерла. Потом рот ее приоткрылся, и она испуганно вскрикнула — в поле ее зрения появилась Люси. У миссис Конрад глаза выкатились из орбит. Заикаясь, она с трудом проговорила:

— Боже мой! Мне в первое мгновение показалось... Но это, кажется, ее шляпа...

Щейни ободряюще улыбнулся ей и распахнул дверь.

— О’кей, Люси! Подойди, покажись миссис Конрад!

— Вот так штука! Это же Люси Гамильтон! — воскликнула старушка, когда Люси открыла лицо.— А мне в первую минуту показалось, что это привидение. Но тут же я увидела, что вы намного ниже и стройнее той женщины. Признаться, вы очень меня напугали.

— Извините, миссис Конрад,— мягко сказал Шейни,— но мне нужно было проверить вашу память и наблюдательность.

Наконец они избавились от миссис Конрад и вернулись в квартиру Люси.

— Ну, и что ты доказал этой выходкой? — девушка сердито повернулась к Майклу.— В шляпе покойницы я чувствовала себя как Мата Хари.

— Я выяснил две вещи,— серьезно сказал Шейни.— Во-первых, миссис Конрад очень наблюдательная женщина и у нее отличная память. Поэтому я почти не сомневаюсь, что человек, которого она видела — это именно Гроган. Во-вторых, мы можем быть уверены, что Сюзи Конрой не могла изображать миссис Натан, надев эту шляпу. Ведь Норрис сказал, что она примерно твоего роста, так что миссис Конрад наверняка заметила бы подмену.

Майкл зашагал взад и вперед по комнате, постукивая себя кулаком по ладони.

— После того, как я отвечу еще на несколько вопросов, все может проясниться...— пробормотал он и остановился посреди комнаты, глядя на Люси.— Но я хотел бы знать, был ли Джо Гроган левшой и был ли у него дробовик. Миссис Гроган сказала, что работает официанткой в гостинице «Гриффин». Попробуй позвонить ей туда.

Люси взяла телефонную книгу, а Шейни в нетерпении зашагал по комнате. Поговорив по телефону, Люси сказала:

— Миссис Гроган не вышла на работу. Она больна и осталась дома.

— Хорошо,— сказал Шейни.— Кажется, ее телефон у меня записан.— Он стал искать по карманам телефонограмму, которую передала ему миссис Гроган.

— Майкл! — сказала вдруг Люси странным сдавленным голосом.

Он поднял голову, все еще продолжая рыться в карманах.

— Я кое-что вспомнила... Ты знаешь, что мистер Армбрюстер левша?

— Эли левша? — Майкл удивленно замер.

— Не думаю, чтобы это много значило, но он левша. Сегодня в офисе он подписывал чек левой рукой.

Шейни удивленно сел. Глаза его сощурились, все черты лица выражали напряженное внимание.

— Эли...— пробормотал он.— Не понимаю...

Несколько минут он просидел молча, потом нашел нужный листок и протянул Люси.

— Позвони, пожалуйста, миссис Гроган и узнай, может ли она встретиться со мной. Узнай ее адрес.

Люси взяла листок.

— Майкл, ты думаешь, это важно — насчет Эли?

Шейни покачал головой.

— Сейчас я обдумываю с полдесятка самых фантастических версий, так что понятия не имею, что важно, а что нет. А теперь, милая, мы должны сделать следующий шаг. Звони миссис Гроган!

Пока Люси набирала номер, Шейни вышел на кухню налить себе еще коньяку. Когда он вернулся, Люси протянула трубку.

— Она не больна. Просто сегодня вечером ей не хотелось работать. Будешь с ней говорить?

— Нет. Спроси только, не вернулся ли Джо.

Девушка спросила и, глядя на Шейни, покачала головой.

— Узнай ее адрес,— отрывисто сказал Майкл,— скажи, что я хотел бы к ней заехать.

Через минуту Люси положила трубку.

— Она живет совсем рядом, на Шестнадцатой Северо-Западной улице.

— Поедем со мной, Люси,— сказал Шейни.— У тебя найдется какая-нибудь сумка, в которую поместится шляпа?

Люси хорошо знала, что в такие моменты лучше не задавать Майклу никаких вопросов. Она вышла в спальню и вернулась с большим коричневым портфелем. Шейни допил коньяк, и они вышли из комнаты.

Гроганы жили в старом двухэтажном доме. Когда Шейни затормозил, Люси сказала:

— Миссис Гроган живет внизу слева. Хочешь, чтобы я пошла с тобой?

— Нет, посиди в машине. Я вернусь через несколько минут,— Майкл быстро вышел из машины и поднялся на освещенное крыльцо.

Миссис Гроган вышла навстречу гостю.

— Я так и думала, что это вы, мистер Шейни. У вас какие-то новости?

Шейни молча покачал головой.

Женщина отступила назад, пропуская гостя в обшарпанную гостиную.

— Мной все больше овладевают дурные предчувствия,— уныло проговорила она.— Звонила ваша секретарша... Зачем ей понадобилось выяснять, не был ли Джо левшой?

— Сейчас нет времени для объяснений,— мягко сказал Шейни.— Я хотел задать вам еще один вопрос. Не было ли у вашего мужа дробовика?

— Нет, у него никогда не было оружия. Джо не склонен к насилию, мистер Шейни.

— И еще одно. Мне нужна какая-нибудь вещь, на которой остались отпечатки пальцев Джо.

— Зачем? Почему вам понадобились его отпечатки?

— Чтобы поймать убийцу, миссис Гроган,— негромко ответил Шейни. По лицу женщины Майкл понял, что миссис Гроган догадалась, зачем понадобились отпечатки пальцев ее мужа. *

— На кухне стоит бутылка виски, к которой Джо иногда прикладывался, когда ему хотелось выпить. Я никогда не трогала ее, потому что ненавижу спиртное. Может быть, это как раз то, что вам нужно?

— Да, это мне пригодится,— сказал Шейни.

Он зашел вслед за женщиной в сверкающую чистотой кухню. Она показала ему бутылку «Бурбона», на донышке которой оставалось немного спиртного. Шейни мрачно отметил про себя, что этикетка такая же, как на бутылке в квартире Ламберта.

Майкл наклонился и поднял бутылку двумя пальцами за пробку. Он прошел через гостиную и чуть помедлил у открытой двери. Ему очень хотелось сказать женщине что-нибудь ободряющее, но сказать было нечего.

— Скоро вы все узнаете, миссис Гроган,— отрывисто произнес Майкл и быстро пошел к машине. -

Ехали молча. Когда Шейни остановил машину перед управлением полиции, девушка спросила:

— Мне подождать?

— Если повезет, милая, через несколько минут я все узнаю.

Он быстро перешел дорогу и скрылся в здании.

Люси поежилась и поудобнее устроилась на сиденье. Как ей хотелось знать, о чем сейчас думает Майкл! Но Люси знала, что он ничего не скажет. Пока не скажет...

Люси закусила губу, чтобы ни о чем не спросить Шейни, который уже подошел к машине и усаживался за руль. Машина выехала со стоянки и повернула на север.

Наконец Майкл заговорил:

— Думаю, тебе это будет интересно, Люси. Вчерашний труп — Джо Гроган.

— Я так и думала,— губы девушки дрогнули.— После разговора с миссис Конрад я в этом уже не сомневалась. А сейчас куда мы едем, Майкл?

— На Хибискус-Роуд, семьсот двадцать девять. Не знаю, как пойдет игра с Моной Бейлис, но мне может понадобиться твоя помощь.

У дома Шейни нашел подходящее место для парковки, поставил машину и помог выйти Люси.

— Захвати с собой портфель,— спокойно сказал он.— Неси его незаметно и постарайся не помять шляпу.

Он взял девушку под руку, и они вместе прошли по ярко освещенному коридору к лифтам. Одна из кабин стояла внизу. В ней ждал лифтер — молодой парень с бледным лицом и горячими влажными глазами.

— Шестой,— сказал Шейни. Когда лифт тронулся, он вытащил из бумажника двадцатидолларовую банкноту и помахал ею перед вспыхнувшими жадным огнем глазами лифтера.

— Давно здесь работаешь, сынок?

— Уже почти год.

Шейни спрятал бумажник и вытащил подретушированную фотографию Джо Грогана.

— Ты когда-нибудь видел этого парня?

Лифт остановился на шестом этаже, но лифтер не торопился открывать дверь. Он внимательно посмотрел на фотографию и кивнул.

— Он у нас бывал. Но я его не видел уже около месяца.

Шейни придвинул двадцатку поближе, и она исчезла в руке лифтера. Парень хотел было открыть дверь, но Шейни остановил его и достал еще двадцатку.

— Ставлю эту бумажку против той, что ты не знаешь, к кому он заходил.

Парнишка заколебался, но его щепетильность не долго выдерживала нервную схватку с жадностью.

— Он заходил к мисс Бейлис.

Вторая бумажка перекочевала к нему, и он снова потянулся к кнопке.

— Маленькая худощавая женщина? — быстро спросил Шейни.

Лифтер усмехнулся, демонстрируя гнилые зубы.

— Ничего подобного, мистер. Это классная женщина! — он развел руки, показывая, какая шикарная фигура у мисс Бейлис.

Дверь лифта открылась.

— Наверное, она подросла с тех пор, как я ее видел,— усмехнулся Шейни и вышел из лифта вслед за Люси.

В конце коридора большими буквами было написано «Выход».

Шейни кивнул на табличку:

— Спустимся на пятый этаж. Мона живет в номере пять — одиннадцать, но сейчас ее нет дома.

— Майкл,— дрожащим голосом проговорила Люси,— что мы здесь делаем?

— Мы делаем все, чтобы в нужное время оказаться в ^нужном месте,— усмехнулся детектив.

Перед дверью пятьсот одиннадцатого номера Шейни молча вытащил из кармана связку ключей и осторожно постучал. Люси с несчастным видом поглядывала по сторонам и думала, что они будут делать, если какая-нибудь из этих дверей сейчас откроется.

Девушка с самого начала понимала, что Шейни откроет дверь и ей придется войти. Щелкнул замок. Шейни вошел и нажал кнопку выключателя. Лампочка осветила маленькую прихожую. С левой стороны была дверь в спальню. Шейни подтолкнул девушку к двери и тихо шепнул:

— Проверь ее шкафы, милая. Обрати внимание на коробку для шляп. Если там нет такой же черной шляпы, как в твоем портфеле, положи на полку шляпу Эльзы и быстро уходи.

До этого момента Люси Гамильтон не имела представления ни о том, что они делают в комнате Моны Бейлис, ни о том, зачем им понадобилось брать с собой шляпу миссис Натан.

Она и сейчас ничего не понимала, послушно вошла в спальню и открыла дверь стоявшего в углу платяного шкафа. На верхней полке лежали два тюрбана и украшенная цветами коричневая шляпка. Черной шляпы с полями не было. Дрожащими пальцами Люси вытащила из портфеля и положила на полку шляпу миссис Натан.

Шейни ждал ее, придерживая ручку двери. Когда девушка, все еще дрожа, вышла из спальни, он приоткрыл дверь и быстро выглянул в коридор. Потом подтолкнул девушку к выходу, погасил свет и бесшумно запер за собой дверь.

— Милая, ты сделала все, как опытный детектив! — он обнял Люси.— Честное слово, я включу тебя в платежную ведомость.

— Если бы я только знала, что мне предстоит! — девушка улыбнулась дрожащими губами.

— Тогда бы ты со мной не пошла,— с улыбкой возразил Шейни.

Опускались они в той же кабине и с тем же лифтером... Парень закрыл дверь и улыбнулся Шейни.

— Эта дама, о которой мы говорили... мисс Бейлис.., я только что отвез ее на пятый этаж.

Шейни быстро посмотрел на Люси. Девушка отвела взгляд, но Майкл понял, о чем она подумала. Только что они едва не попались.

Пока лифт опускался на первый этаж, все молчали. Когда открылась дверь» Шейни небрежно спросил у Люси:

— Может быть, ты вернешься домой на такси? Мне нужно на минутку зайти к Моне.

Но Люси и не подумала выходить из лифта.

— Нет, я поднимусь вместе с тобой, Майкл,— твердо сказала она.— Черт возьми, ведь ты включил меня в платежную ведомость!

Лифтер слушал их разговор, держа руку на кнопке и явно ничего не понимал.

— Чего ты ждешь? — проворчал Шейни.— Поднимайся на пятый этаж!

— Да, сэр! — ответил парнишка, и лифт медленно пополз вверх.

Когда Люси и Шейни вышли, лифтер озадаченно смотрел им вслед, пока они не свернули за угол. Но карман его грели две двадцатки, и парень решил, что все это его не касается...

Люси, застывшая и бледная, стояла рядом с Шейни у дверей пятьсот одиннадцатого номера. Майкл постучался, на этот раз громко и требовательно.

Дверь открылась. С порога на них вопросительно смотрела высокая пышная блондинка.

— В чем дело?

— Полиция,— резко ответил Шейни и уверенно распахнул дверь.

— Что вам нужно? — громко запротестовала девушка, отступая назад.— Вы не имеете права!

Шейни оттолкнул ее в глубину комнаты и зарычал:

— Мы уже все нашли! У меня ордер на ваш арест, Мона Бейлис. Вы обвиняетесь в убийстве!

— О Боже! Нет! Это какая-то ужасная ошибка...— Мона отшатнулась от детектива.

— Мы не считаем, что это ошибка, мисс Бейлис,— мрачно перебил Шейни.— Вот женщина из полиции, мисс Гамильтон. Осмотрите спальню, мисс Гамильтон. Если вы найдете там эту шляпу...

— Какую шляпу? — взвизгнула Мона. Она была уже на грани истерики.— Вы не имеете права...

— Вы имели в виду эту шляпу, сержант? — Люси появилась в дверях спальни с большой черной шляпой в руках.

Когда Мона увидела шляпу, глаза ее остекленели. Она пошатнулась и плачущим голосом запричитала:

— О, нет! Я же избавилась от нее! Боже мой! — Мона упала на колени.— Он говорил, что это просто розыгрыш,— всхлипнула она.— Это было нужно ему, чтобы получить развод. Клянусь, я даже не знала... Господи, вы должны мне поверить!

Женщина без чувств рухнула на пол.

ГЛАВА XV

Люси Гамильтон уехала домой на машине Шейни. Но сначала они доставили в полицию истерически рыдающую Мону Бейлис.

Почти до полуночи Люси прождала, сидя перед откупоренной бутылкой коньяка. Наконец полицейская машина подвезла к ее дому Майкла Шейни. Вид у детектива был усталый и подавленный. Люси сразу налила ему коньяку.

— Что-нибудь стряслось, Майкл? Услышав, что бормотала эта Бейлис, я подумала, что ты уже раскрыл дело.

— Да, все уже в порядке,— Шейни сделал большой глоток и скривился. Но не оттого, что коньяк ему не понравился.— Знаешь, этот ублюдок оказался настоящим психом. Когда он понял, что Мона раскололась и его песенка спета, то никак не мог успокоиться. Все хвалился, какой замечательный план убийства он задумал. Его и вполовину так не пугал предстоящий суд, как то, что люди не узнают, какой он дьявольски умный. Ну и характер!

— Кто, Майкл?

Он медленно опустил бокал и недоумевающе взглянул на девушку.

— Что?

Люси вытерла губы.

— У меня целый список вопросов, на которые тебе придется ответить. И это первый из них. Кто?..

— Что кто?

— Кто это сделал? Пол Натан или Эли?

— Господи! А я думал, ты уже догадалась. Ты же слышала признание Моны.

— Я слышала только, как она твердила, что ее уговорили изображать Эльзу ради того, чтобы устроить развод. А мужчину она называла только «он». По-моему, все, что я знаю, указывает на Эли, но с таким же точно успехом может указывать и на Пола. Пожалуй, на Эли чуть больше, потому что Эли — левша.

— И все же убийцей был Пол. Вся эта история с левшой — всего лишь ловкий трюк. Он целый год тайно тренировался писать левой рукой только ради того, чтобы сыграть роль этого придуманного Ламберта. Натан признался, что идея убить Макса Вентуорта левой рукой была внезапным озарением. Он решил это сделать, чтобы сбить с толку следствие и вдобавок навлечь подозрения на Эли.

— Целый год тренировался? — удивленно повторила Люси.— Значит, все это время он готовил убийство Эльзы?

— Конечно. Моне он объяснил, что женился на Эльзе только ради денег. И если Мона ему поможет, то он сможет развестись и вдобавок получить большую компенсацию. Тем временем он на деньги жены снял для Моны квартиру. Здесь он и навещал ее, используя для маскировки наклеенные усы и синие очки.

— Но мальчик-лифтер опознал по фотографии Джо Грогана как человека, который заходил к Моне.

— Как раз это и раскрыло мне глаза окончательно. Я понял, что каждый человек среднего роста и сложения, если надеть на него синие очки и приклеить усы, сойдет за любого другого с такими же усами и очками. Тогда я и догадался, что Пол сам использовал эту маскировку в тот день, когда пришел снимать квартиру. А потом передал усы и очки Джо Грогану, чтобы тот надевал их, когда будет по пятницам встречаться здесь с Моной...

— Как он смог уговорить Грогана на это пойти?

— Точно так же, как уговорил Мону изображать Эльзу. Сказал Грогану, что ему необходимо подстроить доказательства для развода. Гроган каждую пятницу заходил в квартиру и звонил отсюда в дом Натана.

— Да, кстати, насчет этих звонков. Что он говорил Эльзе?

— Какое это имеет значение? К примеру: «Позовите, пожалуйста, Хелену... Ой, извините, я неправильно набрал номер». Он мог сказать все, что угодно, лишь бы в списке телефонных звонков, которые он вел из этой квартиры, появился нужный номер. А в тот первый вечер он по местному телефону позвонил Моне — сказал ей, что все в порядке и она может заходить. А дальше все делалось очень просто. Джо по пятницам приходил в эту комнату, потом появлялась Мона. После этого он спускался по пожарной лестнице и спокойно ехал в «Гасиенду». Рабочие часы у него с полуночи до четырех, так что он успевал вовремя.

— Но прошлой ночью... Мона осталась дома, и в квартиру вместо нее пришла Эльза.

— Правильно! Это и был решающий день. И Мона, и Джо знали, что два прошлых уик-энда были лишь предварительной подготовкой к тому, чтобы окончательно скомпрометировать Эльзу. Джо пришел как обычно, чтобы его увидела миссис Конрад. Он открыл окно спальни, и Пол влез по пожарной лестнице. Потом Джо надел халат и пижаму. Он считал, что вскоре после прихода Эльзы в квартиру ворвется детектив и сделает фотографии, которые послужат на суде неопровержимым доказательством. Когда Джо переоделся, Пол ударил его тяжелым молотком. А потом переоделся в костюм Джо. Теперь успех полностью зависел от того, удастся ли сделать невозможным опознание трупа — мертвеца, которого все будут считать Робертом Ламбертом. Потом Пол позвонил своей жене. Он рассказал ей какую-то небылицу, чтобы заманить в эту квартиру. Посмертные записки были уже готовы. Любовное письмо, которое предстояло подсунуть в сумочку Эльзы, лежало у него в кармане. Смертельный коктейль тоже был готов и налит в бокалы. Когда в квартиру вошла ни о чем не подозревающая Эльза, Натан подал жене ее любимый коктейль. Эльза выпила, а он вылил свой бокал на пол. Как видишь, все было отлично продумано. Пол не зря хвалился, что не упустил ни одной мелочи... Эльза замертво упала на ковер, а ее муж хладнокровно стер со своего бокала отпечатки пальцев, прижал к нему пальцы мертвого Грогана и бросил бокал на ковер. Потом перетащил Джо в гостиную, достал из стенного шкафа дробовик, который заранее там припрятал, и стал готовить сцену самоубийства. Теперь, пока не прозвучит выстрел, Натану спешить было некуда. Он успеет вложить в рот Джо дуло дробовика, прижать к стволу его руки, и даже приложить к курку большой палец босой ноги Джо...

Шейни недоумевающе тряхнул головой, вздохнул и подлил себе еще коньяку.

— Просто чудо, что ему удалось скрыть все следы. Для Натана было страшным ударом, когда на следующее утро позвонил Макс и сообщил, что весь прошлый вечер следил за ним. Вентуорт видел, как он поднялся в дом, а потом выбрался по пожарной лестнице и уехал. А как только Макс узнал, что здесь произошло, он* решил, что он недооценил этого человека. Набрав телефонный номер Пола Натана, он сам себя приговорил. Макс вел себя как редкий идиот. Неужели он сомневался, что убийца, который только что хладнокровно прикончил двоих, станет колебаться, если надо убить третьего?

Шейни сделал длинный глоток, вытянул ноги и ласково посмотрел на Люси.

— Ну как? Я ответил на все твои вопросы?

— Подожди. Я же сказала, что у меня заготовлен целый список. Люси взяла со стола листок бумаги и, смешно наморщив нос,

начала читать.

— Почему Эльза решила нанять детектива, чтобы он следил, не встречаются ли Пол и Мона?

— Сейчас она мертва, и мы вряд ли когда-нибудь узнаем ответ. Мы знаем, что Пол в самом деле встречался с Моной в этой квартире, и можно предположить, что Эльза что-то заподозрила.

— А как ты догадался, что в эту квартиру приходила не Эльза, а другая женщина, которая носила такую же шляпу?

— Это подсказала мне миссис Конрад. В первые два раза женщина не хотела, чтобы миссис Конрад увидела ее лицо, и надевала шляпу точно так же, как ты сегодня вечером. Но в последнюю ночь, когда пришла настоящая Эльза, она повернулась и спокойно посмотрела на миссис Конрад. Понимаешь, ей-то нечего было прятаться.

— Но ты подумал, что это могла быть Сюзи Конрой.

— Я просто не знал. Понимаешь, не было никаких признаков того, что Пол встречается с Моной. А мне было известно, что он поддерживает отношения с Сюзи. Пол сказал, что специально запутывал следы и открыто ухаживал за Сюзи, чтобы того, кто начнет искать его любовницу, направить по ложному следу. Поняла?

— Понимаю. А теперь скажи, как насчет соглашения с мистером Армбрюстером на пятьдесят тысяч? Ведь он до сих пор его не подписал. Как ты думаешь, теперь подпишет?

— Не будь такой жадной, милая,— улыбнулся Шейни.

— Это не жадность, Майкл. Просто... Ты не представляешь себе, сколько расследований ты провел за последнее время, не заработав при этом ни цента. Нельзя же так вести дела!

— Я думаю, Эли все нам заплатит,— не переставая улыбаться, ответил Шейни.— Лучше скажи вот что: когда он заплатит, ты согласишься закрыть офис и поехать со мной в длительный отпуск? Гавайи, Таити...— он махнул рукой.— Выбирай сама. О’кей?

— Ты действительно этого хочешь, Майкл? — Она подошла к Шейни.

— Ну конечно, хочу.

Майкл обнял девушку, притянул к себе и поцеловал в губы.

— Давай с завтрашнего дня начнем собирать рекламные проспекты туристских компаний. А в понедельник я выбью у Эли эти пятьдесят тысяч.