Туманная радуга. Том 2

Везувий

На следующий день Вероника заплела две косички и надела комплект корейской школьной формы. На ней был темно-синий пиджак, блузка, галстук, черная юбка с белой полоской по кругу и черные гетры, которые она надела поверх капроновых колготок. Ритка довезла ее до школы на машине, так что мерзнуть на морозе не пришлось. По пути они захватили Витю.

Когда ребята выходили из машины на школьной парковке, их увидел Селоустьев, который как раз проходил мимо. Он сказал: «Здравствуй, Виктор» и удалился. Вероника не смотрела на него, ей было до того противно, что она предпочла разглядывать грязь на снегу.

— Костик изо всех сил старался не обращать на тебя внимания, но у него ничего не вышло, — провожая брата взглядом, произнес Витя.

— Ты так говоришь, как будто от этого мне должно стать отрадно.

— Я так говорю, чтобы ты была начеку. Братец явно не спешит о тебе забывать.

— А, ты об этом… Я всегда начеку, но пока он вроде соблюдает условия вашего соглашения, так что поводов для беспокойства нет.

— Когда дело касается Костика, поводы для беспокойства есть всегда. Мне не очень понравилось, как он на тебя смотрел. Пока все действительно в порядке, и его пыл поутих, но осторожность все равно не помешает. Если что-то в его поведении покажется тебе странным, сразу сообщай мне. Поняла?

Вероника смиренно кивнула.

Оценив внешний вид подруги, Зинаида заметно оживилась.

— Сегодня же у вас с Игорьком факультатив, верно?

— Не только у нас. Помимо нас с Игорьком, там еще двадцать человек.

— Для него вас сегодня будет только двое, уже поверь мне. Сегодня он точно перед тобой не устоит. Жопой чую!

— Зеленое платье не произвело на него никакого эффекта, значит, корейская школьная форма и подавно не сработает. С тем же успехом я могу пройтись перед ним голой — все равно не заметит.

— Зеленым платьем Игорька не проймешь. Очевидно, он далеко не так прост. В том платье ты выглядела просто сексуально и все. Этого недостаточно.

— А сейчас я как выгляжу?

— А сейчас — как ходячая эротическая фантазия всех школьников и престарелых извращенцев. Это прям то, что надо! — Зинаида схватила подругу за плечи и затрясла ее. — Послушай, Каспраныч, сегодня ты должна попробовать его закадрить! Не упусти свой шанс! Свою судьбу!

— Зина, ты неисправима, — вздохнула Вероника. — Что прикажешь мне делать? Сесть ему на колени на перемене?

— Не паясничай, а. Я не прошу тебя быть дурой. Просто поздоровайся с ним как обычно, пройдись пару раз мимо, положи ногу на ногу, вытяни носочек и покачивай им, чтобы его периферическое зрение не расслаблялось. Попроси его одолжить тебе ластик в конце концов! В общем, придумай что-нибудь ненавязчивое.

— Ага, а когда он будет передавать мне ластик, я еще ненавязчиво нагнусь посильнее, чтобы он мог рассмотреть, какого цвета у меня лифчик, да?

Зинаида взялась за подбородок и потерла его большим пальцем:

— А это идея! Если он вдруг упадет в обморок, как раз можешь сделать ему искусственное дыхание. А там дальше все само закрутится.

— Зина, из-за тебя Старков уже становится для меня чем-то вроде приставучей попсовой мелодии, которая постоянно играет в голове. Хотя она мне даже не нравится! Это раздражает. У меня, знаешь ли, есть дела поважнее.

— Нет ничего важнее любви! — пропела Зинаида. — Кстати, знаешь, кто у нас Игорек по знаку Зодиака?

— И кто же? — хмуро отозвалась Вероника.

— Скорпион!

— И что с того?

— А то, что под его непоколебимым спокойствием скрывается настоящий Везувий!

— Господи, Зина, какой еще Везувий??

— Вулкан такой, как можно не знать? Тот самый, что погубил Помпеи. Тебе бы подтянуть историю и географию, Каспраныч. Совсем скатилась.

— Да знаю я, что это вулкан, просто не понимаю твоих метафор.

Зинаида развела руками:

— Чего ж тут не понятного? Я прямым текстом говорю: Игорек полон страсти. Но, в отличие от твоего Ханина, не разбрасывается ею во все стороны, как газонный ороситель. Бережет, так сказать, для тебя одной.

— И это все написано в гороскопе?

— Ну, про тебя там, конечно, не упоминается, но, в целом, да, все так и написано. К твоему сведению, скорпион — самый сексуальный знак зодиака. Все об этом знают!

— Ага, только я не верю в гороскопы.

— Нашла чем гордиться, — фыркнула Зинаида. — Если уж на то пошло, тебя никто и не просит в них верить. Твое дело — верить в Игорька. И не терять времени даром! Вечером позвоню — расскажешь, как все прошло.

Чтобы подруга окончательно не проела всю плешь, Вероника решила, что сегодня и впрямь попробует обратить на себя внимание Старкова. Это будет куда проще, чем тогда, когда она пыталась проделать то же самое с Тимуром. От него у нее дрожали коленки, тряслись поджилки и горели уши, а до Старкова ей и дела нет. Она даже не покраснеет в его присутствии. Заодно можно проверить, насколько уверенней она стала за последний год. А если окажется, что уверенности в ней не прибавилось, то Старков — отличный способ потренироваться. Кто знает, может в будущем она сможет вести себя с парнями так же уверенно, как это делает Ритка.

После большой перемены Зинаида поделилась фотографией парня Иры. Арсения не было ни в одной социальной сети, поэтому неугомонная Зинаида буквально одолела подругу просьбами показать ей хотя бы одну его фотку.

Тот оказался совсем не похож на ботаника. С экрана телефона на Веронику смотрел довольно симпатичный парень с русыми волосами. Нормально одетый и с приличной стрижкой. Впрочем, это было не удивительно — Ире не мог понравиться кто-то иной. Она всегда обращала пристальное внимание на манеру одеваться и прическу. Неряшливый парень с нестриженными ногтями, грязными волосами и дурацкой стрижкой никогда бы не привлек такую, как она.

— У Приходько там все серьезно. Она говорит только о нем, представляешь? Арсений то, Арсений это… Как заведенная! Меня уже бесит этот Арсений.

— Не сердись на нее, — улыбнулась Вероника. — Она просто очень счастлива и хочет поделиться этим счастьем с тобой. Жаль только, что не с нами обеими.

— Это да. Но Ирка так помешалась на своем ботанике, что ей сейчас точно не до примирения. И это тоже меня бесит. Неужели нельзя оставаться вменяемым человеком, если в кого-то влюбляешься? Как будто на этих парнях свет клином сошелся…

— Представляю, как я доставала вас обеих в начале учебного года! Я же не говорила ни о чем другом, кроме Ханина! Извини меня, Зин.

— Да уж, Медок был у нас главной повесткой дня. Всех дней. Я одно время на мед вообще смотреть не могла, сразу выворачивало. Но это длилось не так уж долго. Когда Ритка вправила тебе мозги, ты стала куда более адекватной. И поверь мне, даже в те сентябрьские деньки ты не была и вполовину настолько помешанной, как Ирка. Мы ее теряем, Каспраныч, мы ее теряем.

Вероника не разделяла точку зрения подруги. Ира только недавно познакомилась с этим Арсением, и вполне нормально, что сейчас у нее немножко сносит крышу. Просто нужно дать ей пару недель. Скоро эйфория наверняка поутихнет, и Ира снова станет такой, как прежде.

***

Лена выглядела посвежевшей. По ее словам, минувшей ночью она отоспалась за все прошлые годы. До начала факультатива она потащила Веронику в столовую. Самой Веронике совсем не хотелось есть, но она одобряла подобное рвение и потому взяла себе пирожок и стакан яблочного сока. Сейчас Лене нужно набираться сил и хорошо питаться, чтобы ускорить выздоровление, и важно поддерживать ее на пути к этому.

Вообще Лена оказалась на редкость ответственным человеком. Превозмогая страх располнеть еще больше, девушка начала нормально есть с самого первого дня приема препаратов. Было видно, как дрожат ее руки, когда она подносит новую ложку супа ко рту. Но все же она не остановилась, пока тарелка не опустела.

Когда девушки спустились на второй этаж, у кабинета профессора уже стояло полно народу. Лена по обыкновению встала подальше ото всех и прислонилась к стене. Вероника последовала ее примеру.

— Когда будешь заходить в кабинет, смотри, не поскользнись на слюнях, — сказала Лена.

— На каких таких слюнях?

Лена мотнула головой влево, в сторону ребят:

— Которые капают из их ртов. Ты только погляди на них. Животные. Сущие животные.

Вероника повернулась в ту сторону. Несколько парней сразу сделали вид, что ищут что-то в своих сумках и рюкзаках, другие помахали ей рукой, кто-то крикнул: «Привет!», а кто-то просто продолжил смотреть на нее с вытянутым от удивления лицом. Да уж, здесь не было ни одного парня вроде Тимура, который своим самоуверенным взглядом заставил бы ее покраснеть.

— На твоем фоне я, наверное, смотрюсь совсем ужасно, — продолжила Лена и, увидев, что Вероника собирается что-то сказать, жестом остановила ее. — Ладно, шучу я, расслабься. Ты имеешь право выглядеть хорошо. Когда похудею, я тоже так смогу. Но все-таки выбрала не то место, чтобы так одеться. Эти придурки тебе житья не дадут. Будут пялиться своими сальными глазками. Тут же каждый второй хентайщик, понимаешь?

— Не очень. Но догадываюсь, что хентайщик означает что-то нехорошее.

— Хентай — это извращенские японские мультики. Это я еще мягко выражаюсь, чтобы не травмировать твою психику. И все эти личности, — Лена повела взглядом в сторону толпы у кабинета, — глядя на тебя, представляют себе одну из сцен хентая, где ты — в главной роли. Это я тебе точно говорю. По ним прям видно.

Вероника издала смешок:

— Главное, чтобы они не перешли от фантазий к делу.

— Кто ж их знает, — вздохнула Лена. — Ладно б еще здесь кто путный был, так нет же. Одни уроды, как на подбор. Я не завидую, если что. Просто они реально мерзко смотрят. Мне так и хочется прикрыть тебя чем-нибудь, чтобы спрятать от них. Более чем уверена, что сегодня ночью, оставшись одни, они… фу, аж блевать охота!

— Лена, побойся бога!

— А чего? Я ж не виновата, что они такие. Глянь туда еще разок, там же на мордах все написано. У всех, кроме Старкова. Он единственный, кто на тебя не пялится.

— Наверное, он просто не хентайщик.

— Сто процентов. И аниме не любит. Иначе б он не смог спокойно дремать, зная, что его главная эротическая фантазия сошла с экрана и стоит в самой непосредственной близости.

Вероника повернула голову и стала искать глазами Игоря. Тот сидел на корточках у стены ближе к кабинету и действительно дремал. На ее памяти, он всегда так делал. Скорее всего, просто не хотел участвовать в разговорах. Кстати, девушка давно обратила внимание, что подле него всегда крутятся две девушки из одиннадцатых классов. Периодически они обращались к нему или якобы случайно задевали сумкой, чтобы растормошить, но он никогда на это не реагировал. Отсутствующим тоном отвечал на вопрос, если таковой был, и продолжал дремать.

На этот раз Вероника не смогла остаться равнодушной к его поведению, хоть и пыталась убедить себя в обратном. Она знала, что много кому нравится, часто замечала, что парни смотрят на нее по-особенному. Она привыкла к этим взглядам и уже давно перестала обращать на них внимания. Это не было проявлением тщеславия, просто интерес в ее сторону стал для нее чем-то самим собой разумеющимся, частью обыденности. Даже Тимур, который долгое время полностью игнорировал ее существование, и тот не упускал возможности оценить ее фигуру. По сути, было не важно, нравится она кому или нет — парни всегда на нее пялились. Они просто не могли никак не реагировать. Примерно так же вела себя и сама Вероника. Случайно заметив очень симпатичного парня на улице, она нередко провожала его взглядом. Это было естественной реакцией на что-то привлекательное. Так что Старков изрядно ее удивил. Это не было обидой или уязвленным самолюбием, ей просто вдруг стало интересно, почему он такой. И как он будет себя вести, если ему вдруг кто-то понравится. Если такое вообще возможно. В ней проснулось что-то вроде азарта. Интересно, получится ли у нее вызвать хотя бы малейший его интерес? Когда пришел профессор, она прибавила ходу и встала прямо напротив Игоря, который уже успел подняться на ноги.

— Привет, — улыбнулась она ему.

— И тебе, — ответил он и повернулся к ней спиной, ожидая, когда профессор откроет дверь.

«Ну и дела», — подумала Вероника. Впрочем, все происходящее ее ничуть не огорчало, только раззадоривало. Войдя в класс, она специально встала в проходе и, повернувшись к Игорю спиной, начала вытаскивать вещи из рюкзака. Кто знает, возможно, он рассмотрит ее повнимательней, пока она этого не видит.

Профессор велел всем занимать места, а сам вышел помыть губку. Он всегда делал это сам, не позволяя ученикам даже прикасаться к ней. Это была очередная милая странность, которая отличала его ото всех преподавателей, которых она когда-либо знала.

У Лены заорал телефон, и она начала судорожно копаться в сумке, чтобы его найти. Когда аппарат уже был в ее руке, сумка накренилась и полетела вниз. Оттуда вывалились школьные принадлежности, расческа, бумажные платочки, маленькое зеркальце и потрепанный ежедневник в плотной зеленой обложке. Вероника присела на корточки, и, придерживая подол своей юбки, подняла все, что упало на ее сторону, а именно: линейку, пару ручек, расческу и ежедневник. Лена буквально вырвала его у нее из рук.

— Дай сюда!

— Я просто хотела…

— Да плевать мне, что ты хотела, — прошипела Лена, вся раскрасневшаяся от гнева. — Не надо трогать мои вещи! Я же не трогаю твои!

— Если что, я не собиралась читать, что там написано…

— Ничего там не написано, это конспекты по учебе, — буркнула Лена и засунула ежедневник в сумку. — Просто не лезь в мои вещи!

Хотя никто из девушек не повышал голоса, их небольшой конфликт привлек довольно много внимания. Всем было интересно, что будет дальше. Но продолжения не было — соседки просто молча расселись по своим местам.

Вероника тут же забыла об Игоре. Ей было обидно, что Лена обвинила ее невесть в чем, хотя у нее даже в мыслях не было читать записи в чужом ежедневнике. Она принялась рассматривать свои ногти, лишь бы не встречаться взглядом со своей соседкой. Сейчас важно было успокоиться. Из-за болезни Лена все еще плохо контролировала свои эмоции, и злиться на нее попросту глупо. Наверняка в этом ежедневнике были ее стихи и рассказы, так что подобная чрезмерная реакция вполне объяснима. Кому понравится, если кто-то без спроса прочтет его пробы пера?

Вернулся Леонид Вениаминович и начал выводить на доске новую тему. Лена осторожно пододвинула к Веронике записку.

Извини, что вспылила. Ты последний человек, на которого мне бы хотелось наорать, просто иногда я вообще не понимаю, что творю.

Вероника улыбнулась соседке, и та с виноватым выражением лица протянула ей свой мизинец. Девушки скрепили мир и сразу обратились в слух, потому что профессор уже начал объяснять новый материал.

В моменты передышек, когда Леонид Вениаминович писал на доске формулы или кто-то из класса задавал ему вопросы, Вероника поглядывала на своего соседа слева. Она специально делала это слишком явно, чтобы он ее заметил. Но даже если он и заметил, ему явно не было до этого никакого дела.

Девушке становилось все веселее и веселее. Она медленно закинула ногу на ногу, а потом поменяла их местами, и так несколько раз. Снова посмотрела на Игоря — тот увлеченно что-то высчитывал на маленьком калькуляторе. Выбрав подходящий момент, Вероника якобы случайно смахнула ручку со стола и тут же нагнулась ее поднять. По задумке, Игорь должен был поднять ручку первым и встретиться взглядом с ее хозяйкой. А, возможно, даже обратить внимание на вырез ее блузки. Ради этого она даже успела незаметно снять галстук и расстегнуть пару пуговиц. Но, вопреки всем ожиданиям, Игорь не обратил внимание ни на ручку, ни на ее хозяйку, ни на вырез блузки. Похоже, он даже не слышал, что что-то упало, хотя сидящий позади Вероники Саша Удовиченко тут же кинулся помогать.

Вероника, кажется, перепробовала уже все варианты обольщения. Она просто не знала, что еще можно предпринять. Да уж, Зинаиду снова нечем будет порадовать. И ничего удивительного — Вероника едва ли была сведуща в делах, связанных с обольщением. И ей не очень-то хотелось узнавать. Она скорее считала это какой-то бессмыслицей. Если обольщение женщин было своего рода искусством, то мужчины прекрасно обольщались и сами, безо всякого на них воздействия. Все, что было нужно — просто явить их взору женщину.

Но то нормальные мужчины. Назвать же нормальным Старкова ни у кого бы не повернулся язык. Он был умником, ботаном, скучным занудой, высокомерным придурком: кем угодно, только не нормальным, среднестатистическим парнем.

«Ну и ладно, — подумала Вероника, застегивая блузку на все пуговицы, — больно оно мне надо».

Слова словами, но пыл ее не угас. Это было сродни особо заковыристой задаче по физике, которую никак не получалось решить. Но при этом она знала, что решение где-то рядом. Оставалось только его найти.

— …как известно, лист бумаги нельзя сложить вдвое более семи раз, — донеслись до Вероники слова профессора.

— Почему это нельзя? — вырвалось у нее.

Казалось, на нее сразу уставился весь класс, и Игорь в том числе.

— Из-за быстроты роста показательной функции, — тихо сказал он.

Оказывается, вон что надо было делать, чтобы он ее заметил! Всего-то в очередной раз выставить себя полной дурой! Может быть, профессор до этого уже объяснил, почему лист не складывается вдвое больше семи раз. Или же для всех присутствующих это и без того было ясно с самого их рождения. Кто ж их знает. Вероника густо покраснела, пробормотала: «Простите…» и уставилась в парту.

— Нет причин извиняться, — мягко сказал Леонид Вениаминович. — Вы, между прочим, задали весьма правильный вопрос. — В классе раздались недовольные возгласы. Очевидно, все считали ее вопрос скорее глупым, нежели правильным. Профессор жестом заставил всех замолчать. — Я учу вас всех не бояться задавать вопросы. Прежде всего потому, что это самый быстрый и легкий способ узнать что-то новое. Если вы что-то не знаете, но хотите узнать, никогда не бойтесь спросить. Особенно если вы здесь, на моих занятиях. Ваши вопросы не могут быть глупыми, неправильными или плохими. Любой вопрос, касающийся новых знаний, по-своему прекрасен. А ваш вопрос, — профессор взглянул на Веронику, — хорош вдвойне. Действительно, разве же это верное утверждение, что ни один лист бумаги нельзя сложить вдвое более семи раз? Формулировка была именно такова. — Он хитро прищурился и оглядел класс.

— Конечно, верное, — сказал кто-то с задних рядов весьма неуверенным голосом.

— Все верно, — более уверенно заявил сосед Игоря Старкова, длинноволосый парень по имени Семен, который учился с ним в одном классе.

— Кто считает по-другому? — спросил профессор.

Сразу несколько голосов ответили положительно.

— А кто может объяснить, почему?

Руку подняли Игорь, и, судя по следующей фразе Лесина, еще несколько человек, но Вероника не стала оборачиваться, чтобы узнать, кто именно.

— Так вот, Вероника, — профессор постучал ладонью по их с Леной парте, — и вы пятеро — абсолютно правы. Для того, чтобы утверждение оказалось верным, нужно соблюсти несколько условий. Во-первых, листы бумаги бывают разные, а нам нужны только те, что формата А. От А0 до А8. Во-вторых, каждый новый сгиб нужно делать, как мы все привыкли, а именно — перпендикулярно предыдущему. Если же вы возьмете какой-то нестандартный лист бумаги и начнете складывать его своим особенным способом, вы вполне сможете сложить его вдвое куда большее количество раз. В-третьих, предполагается, что при складывании бумаги вы не будете использовать никакие вспомогательные средства. Только ваши личные усилия, больше ничего. Итак, вернемся к нашему стандартному листу бумаги и попробуем сложить его традиционным способом при помощи рук. — Профессор достал из ящика стола лист формата А4 и начал складывать его, сначала уменьшив вдвое, затем вчетверо и так далее. Чтобы сложить лист в последний, седьмой раз, ему пришлось помогать себе зубами. По итогу профессор продемонстрировал классу плотный кусок бумаги, который был наглядным подтверждением того, что своими силами лист действительно невозможно сложить вполовину более семи раз. Леонид Вениаминович вновь обратился к классу: — Результат налицо. Как верно отметил Игорь, это происходит из-за быстроты роста показательной функции. Сейчас я постараюсь вкратце изложить суть данного явления. Нам придется немного отклониться от нашей сегодняшней темы и обратиться к законам математики, но это будет полезно в любом случае, потому как физика говорит на языке математики и никак иначе.

Вероника в очередной раз подивилась тому, как виртуозно Леониду Вениаминовичу удается провернуть все так, чтобы она из форменной дуры резко трансформировалась в умницу в глазах класса. На деле же она не знала ни о листе бумаги, ни о показательной функции, ни уж тем более о росте оной. Профессор прекрасно это понимал. И, скорее всего, Старков тоже все понял. Но по этому поводу Вероника не переживала. Все равно было невозможно упасть в его глазах еще ниже, чем когда ему не посчастливилось услышать песню группы «Руки Вверх» в ее исполнении.

— Я не поняла, тебе, что, нравится Старков? — спросила Лена после окончания занятий.

— Нет, конечно! — вытаращила глаза Вероника. — С чего ты взяла?

— Я же не слепая. Ты пялилась на него все занятие. Блузку то расстегивала, то застегивала. Ручку уронила, типа случайно. Ноги свои ему демонстрировала, вся искрутилась на месте.

— Господи, неужели это было так очевидно?

— А то. Думаю, для него тоже. Кстати, а как же Ханин и Егай? С ними покончено?

— В смысле? — удивилась Вероника. — С Ханиным у нас все закончилось еще в прошлом году, а с Витей мы просто дружим.

— Ага, дружите, как же. Вся параллель знает, что у вас с ним любовь. Ну, по крайней мере, была.

— Чего?? Лена, у него девушка есть. Я ему никогда даже не нравилась. Точно тебе говорю.

— Я тебе верю, — неожиданно сказала Лена. — Уж слишком натурально ты возмутилась. Такое не сыграешь без подготовки. А Ханин что? Мне казалось, что с ним у вас точно любовь.

— Сначала у меня любовь с Витей, потом с Ханиным, — хмыкнула Вероника. — Ты уж определись, с кем именно.

— Может, ты любительница крутить шашни с двумя парнями одновременно, откуда ж мне знать? Ладно, не хмурься ты так, морщины появятся. На самом деле, я так думала до знакомства с тобой. Сейчас мое мнение прямо противоположное. И мне просто интересно, как обстоят дела. Если это, конечно, не секрет.

— Да нет, не секрет, — вздохнула Вероника. — С Ханиным у нас не было никакой любви. Любовь была только у меня, а он просто развлекался.

— Он переспал с тобой и бросил?? — ужаснулась Лена.

— Нет, слава богу, до этого не дошло. Мне хватило ума не ввязываться во все это.

— Все в нашем классе считают, что ты спала с обоими. Я имею в виду, и с Ханиным, и с Егаем. Завидуют тебе страшно.

— Нашли, чему завидовать. Не думаю, что это то, к чему стоит стремиться.

Веронике на мгновение показалось, что она видит что-то вроде восхищения на лице подруги.

— Ты реально не такая, какой кажешься! — воскликнула та.

— Рада слышать, — улыбнулась Вероника.

— А насчет Старкова не переживай. Рано или поздно он не устоит. Под таким-то напором. — Лена помолчала пару секунд, выдала загадочную улыбку и сама себе кивнула. — Точно говорю, не устоит!

— Блин, Лена, ты все не так поняла! Не нравится он мне. Мы просто с Чумаковой… Как бы это сказать…

— Поспорили что ли?

— Ну, вроде того. Она считает, что мы с ним будем отличной парой, и подбивает меня на всякие авантюры. То, что было сегодня — как раз одна из них.

— А не лукавишь ли ты часом? — с подозрением в голове поинтересовалась Лена. — Ты бы не стала пытаться его охмурить, если бы он совсем тебе не нравился. Все-таки что-то у тебя к нему есть.

Вероника поморщилась:

— Нет. Правда, нет. Просто он настолько деревянный и невозмутимый, что мне уже и самой интересно увидеть, как он будет себя вести, если я обращу на себя его внимание. Звучит глупо, но это так. Мне действительно интересно. А еще, наверное, скучно. Хочется чем-то себя занять.

— Ага, понимаю… Старков — это что-то вроде босса в игре, которого нужно победить. Это и правда может быть интересно. Теперь я тоже заинтригована. — Лена задумчиво почесала макушку. — Знаешь, а я ведь никогда не видела, чтобы он кем-то интересовался. Перед ним постоянно кто-то мельтешит — к примеру, как Ларина и Гойфман сегодня перед занятием — но он никогда ни с кем не заигрывает. Хотя Ларина с Гойфман далеко не уродины.

— Вот и я о том же. Он странный!

— Но что касается тебя, я по-прежнему считаю, что рано или поздно он не устоит. Мне вообще кажется, что он борется с собой, но периодически не может обуздать свои чувства. Иначе, как объяснить, что он из всей нашей группы здоровается только с тобой? Точнее, он всегда здоровается, но его приветствие обращено ко всем сразу, а не к кому-то одному. А еще он достал для тебя план контрольной! Это же настоящий подвиг, учитывая обстоятельства.

— Он поздоровался лично со мной только один раз, и то, скорее потому, что я была первой, кого он увидел, когда поднялся на этаж. А план контрольной ему передал Лесин. Я не знаю этого наверняка, но почти уверена, что так оно и есть. Леонид Вениаминович просто очень добрый, и ему меня жалко. Он знал, как мне важно было попасть на этот факультатив. Как-то я даже разревелась при нем. Потом расскажу об этом подробнее, если захочешь.

Девушки попрощались и помчались по домам готовиться к завтрашней контрольной.

Поздним вечером, не дождавшись звонка Зинаиды, Вероника сама ей позвонила, чтобы рассказать обещанные новости. Подробно описав все примененные методы обольщения, а также сообщив о нулевых результатах данной операции, девушка выдохнула и замерла в ожидании вердикта.

— Отличная работа, Каспраныч! — резюмировала Зинаида. Судя по ее голосу, она была вполне довольна. — Продолжай в том же духе, все идет по плану!

— Отличная работа? Зина, ты точно внимательно меня слушала? Он ни разу, повторяю: ни разу, даже не взглянул на меня. Ну, кроме того момента, когда я задала Лесину дурацкий вопрос. Но тогда на меня уставились все, не только Старков.

— Я была вся внимание. И совершенно точно тебе говорю: сработала ты на отлично.

— Зина, ты уверяла меня, что перед корейской школьной формой он ни за что не устоит, а он не только устоял, но и не взглянул ни разу. Не понимаю, что тут отличного.

— Каспраныч, вот ты вроде баба толковая, но иногда два и два сложить не можешь, — вздохнула подруга. — Объясняю: такой откровенный подкат заметил бы даже мертвый. Никто не говорит, что любой бы мигом рухнул к твоим ногам с признаниями в любви, ты не можешь нравиться всем. Но абсолютно каждый уж точно бы заметил и посмотрел на раздражитель хотя бы краем глаза. А ты была именно раздражителем, который мелькает перед глазами. Итак, мы плавно подходим к тому, что все он видел и понимал, но не показывал этого. А показное хладнокровие требует немалых усилий. Тебе ли не знать. Так вот, ему куда проще было расслабиться и вволю попялиться на симпатичную деваху, но он предпочел держать себя в узде. Спрашивается, зачем? Почему он так боится показать тебе, что твои уловки привлекли его внимание? Я не знаю ответа, но точно знаю, что ни один парень, которому на тебя наплевать, не стал бы так напрягаться. Он бы сразу выдал негативную реакцию, и дело с концом.

— Может, он держался как раз затем, чтобы не обидеть меня той самой негативной реакцией. Кстати, было очень похоже на то.

— Когда ты на весь класс задала дурацкий вопрос, каким тоном тебе ответил Игорек? Был ли он недоволен или раздражен?

— Хм… — Вероника задумалась и напрягла память. — Нет, он был вполне дружелюбен. Даже ответил мне шепотом, чтобы не ставить в еще более дурацкое положение.

— Вот! Будь он раздражен до этого, стал бы он отвечать тебе дружелюбным шепотом?

— Не знаю, Зина, не знаю. Мне кажется, ты пытаешься докопаться до сути там, где ответ лежит на самой поверхности. Я не нравлюсь Старкову, и он совершенно искренне меня не замечает. Такое вполне может быть, учитывая, что он закоренелый ботаник. А отвечает он дружелюбно, потому что я не вызываю у него никаких эмоций, ни хороших, ни плохих.

— Тебе бесполезно что-то растолковывать, как об стенку горох, — вспыхнула Зинаида. — Давай ты просто опишешь ситуацию Ритке? Только как можно более подробней, чтобы она понимала, с кем мы имеем дело. Мое мнение ей не озвучивай. Просто спроси, почему, по ее мнению, Старков в упор тебя не видит, а потом напиши мне эсэмэску с ее ответом. Если не буду спать, прочитаю сегодня. Если усну — завтра с утра. В любом случае напиши.

Перед сном Вероника отправила подруге обещанное сообщение:

Каюсь, ты была права. Тетка абсолютно с тобой солидарна.

От Зинаиды сразу же пришел ответ:

Так-то! Значит, двигаемся по намеченному плану. Рано или поздно Игорек не выдержит натиска, хе-хе!