Туманная радуга. Том 2

День подарков

Каникулы подошли к концу, и утром 11 января Вероника и Витя встретились в привычном им дворе, чтобы вместе пойти в школу. Друг выглядел не выспавшимся и даже слегка помятым, но пребывал в прекраснейшем настроении. Не дожидаясь ее вопросов, он сразу начал рассказывать, как провел последние шесть дней.

Под конец он сказал:

— Извини, что ни разу тебе не позвонил. Когда я увидел Роэля, то сразу обо всем забыл. Очнулся я только когда проводил его сегодня ночью в аэропорт.

— Все в порядке! Спешу заметить, что я тоже ни разу тебе не позвонила. Я, если так можно выразиться, тоже обо всем забыла. После нашей последней встречи, я практически не выходила из дома, если не считать Колиного дня рождения. Все остальное время я готовилась к тесту по плану, который мне любезно предоставил Игорь Старков.

Витя вопросительно на нее посмотрел.

— Одноклассник Ханина, — пояснила она. — На редкость сложный человек, но без его плана я бы пропала. Так что дай ему бог здоровья, как говорит моя бабушка.

— И как успехи? Готова триумфально ворваться в список лучших физиков школы?

Вероника вздохнула.

— Ага, как же. Я по-прежнему ничего не знаю, хотя день и ночь занималась только физикой. Но, по крайней мере, теперь у меня есть надежда, что я смогу различить, где — просто неправильный вариант ответа, а где — совсем бредовый. Я слышала, это чуть ли не самое главное по мнению профессора, который придумывал эти сумасшедшие тесты.

— Чтобы у тебя было больше мотивации, скажу, что Роэль нарисовал специально для тебя офигенную картину и привез ее с собой. Но отдам я ее тебе только после того, как ты получишь допуск к факультативу.

— Ого! Мне еще никто никогда не рисовал картин! А что на ней изображено?

— Узнаешь, когда сдашь тест, — невозмутимо отозвался Витя.

— Это нечестно! — возмутилась Вероника. — Он же просто так ее нарисовал! И наверняка даже не слышал ни о каком факультативе! Отдай ее немедленно! Моя! Моя картина!

Она вцепилась обеими руками в Витино плечо и стала его трясти.

— Хочешь вытрясти из меня картину? — расхохотался тот. — Сумасшедшая, куда бы я мог ее спрятать, она же большая? Да и зачем бы я попер ее с собой в школу?

— Я вижу, что картины при тебе нет. Просто намекаю, что неплохо бы принести ее мне! Если бы ты, как обещал, познакомил меня с Роэлем, он бы вручил мне эту картину просто так! Так что ты не имеешь права держать ее в заложниках! Он бы этого не одобрил.

— Я с ним уже посоветовался, — возразил друг. — Он сказал, что будет очень горд, если его картина придаст тебе мотивации сдать тест. Но так уж и быть, я покажу тебе ее на фотографии.

Он достал мобильный и показал Веронике изображение на экране. Картина действительно выглядела довольно большой — вполовину дивана в Витиной комнате. На ней были нарисованы две фигуры, силуэты мужчины и женщины, сливающиеся в поцелуе. Никакой пошлости, сплошная красота. Женщина была будто вся сделана из воды. В ее волосах плескались волны, создавая вокруг нее изумрудные брызги. А мужчина был огнем: в его мужественных чертах горел пожар, и рядом неистово плясали искры. Они были словно Инь и Ян, две противоположности, навечно объединенные друг с другом в идеальном балансе.

— Господи, да она совершенна! — воскликнула девушка. — Роэль — настоящий талант! Девушка-океан очень похожа на меня. А еще я Водолей по знаку Зодиака. Это знак Воздуха, но он, как понятно из названия, тесно связан с водой. Его даже рисуют в виде двух параллельных друг другу волн. Я всегда любила водную стихию и, если бы мне нужно было изобразить свой силуэт, я бы тоже нарисовала его в цветах воды. А парня я всегда хотела в противоположность себе. Именно такого, как на картине. Роэль как будто угадал мои мысли!

— Я много рассказывал ему о тебе. Ты ведь мой друг. — Витя посмотрел на нее с теплотой во взгляде. — Его так вдохновили мои рассказы, твоя доброта и кристальная честность, что он попросил у меня фотографию и нарисовал картину. Он действительно рисовал тебя. Тогда я еще не знал, что он хочет привести картину сюда и подарить ее тебе. Он хотел вручить ее лично, но, как я уже упомянул, мы с ним немного выпали из реальности. Обещаю, в следующий раз я обязательно вас познакомлю!

— Витя, отдай мне картину, — взмолилась Вероника. — Я повешу ее у себя над кроватью.

— Отдам сразу после того, как увижу тебя в списке допущенных на факультатив, — улыбнулся тот.

Возле школы их поджидал Селоустьев. Именно поджидал — это ясно читалось на его лице, искаженном злобной гримасой. Он не говорил ни слова, просто молча стоял, провожая их полным ненависти взглядом.

— Чего это с ним? — шепнула Вероника.

— А что не так? — Витя насмешливо глядел в сторону брата. — Вполне обычное состояние Костика.

— Да, но он смотрит так, как будто хочет убить нас обоих. Это как-то совсем нездорово.

— Здоровый взгляд на жизнь и Костик — вещи несовместимые. Но на всякий случай я бы посоветовал тебе не ходить по школе одной. Кто знает, какие метаморфозы произошли с его мозгом за время каникул.

— Ты меня пугаешь.

— Даже не думал. Просто не давай ему возможности остаться с тобой наедине. Зачем тебе слушать его бредни?

— Твоя правда.

Они зашли в школу и сели на лавочку в холле, чтобы вместе переобуться. Кроме них в школе еще почти никого не было. Витя устало прислонился спиной к стене и провел рукой по волосам, чтобы убрать непослушные пряди со лба.

— Ладно, я побежала, — переобувшись, сказала Вероника. — Ирина Геннадьевна у нас любит приходить пораньше. Не хочу, чтобы она лишний раз огорчалась, видя нас вместе.

Дождавшись подруг, Вероника потащила их с собой в учительскую. Она помнила, что Селоустьев где-то рядом, и не хотела давать ему возможности застать себя врасплох.

— Факультативы для десятых и одиннадцатых классов стартуют со следующей недели, — сказала девушка, выйдя из учительской. — Все списки нужно подать до ближайшей пятницы, так что крайний день для сдачи теста — четверг, четырнадцатое января…

— И, конечно, ты записалась на самый крайний день, — перебила Зинаида.

— Само собой. А как еще.

— У меня такое чувство, что ты еще более не уверена в себе, чем до начала каникул, — заметила Ира.

— Так и есть. — Вероника вздохнула. — По моему опыту, в физике существует некая обратно пропорциональная зависимость между количеством полученной информации и уровнем знаний по итогу.

— Парадокс Каспраныча?

— Вроде того.

— Ну так рассказывай подробнее, как так случилось. Мы с Иркой ничего не поняли.

— Хорошо. Но сначала вы обе расскажете мне, как провели каникулы. Ваши истории будут явно поинтереснее парадокса Каспраныча.

Весь день подруги делились друг с другом впечатлениями о проведенных каникулах. После уроков они решили все вместе пойти в госте к Зинаиде, чтобы посмотреть фотографии, которые она привезла с горнолыжного курорта в Архызе.

— Что это с моим пакетом… — пробормотала Вероника, когда после седьмого урока все трое оказались в раздевалке.

Ее пакет со сменкой увечился, как минимум, втрое по сравнению с последним разом, когда она его видела.

— А что с ним не так? — спросила Зинаида.

— Не похоже, чтобы в нем лежали только одни сапоги. Кто-то что-то туда запихнул. Интересно, что…

Вероника испугалась, что содержимое пакета может быть опасно. Кто знает, вдруг какой-нибудь условный Селоустьев подложил ей самодельную бомбу?

— Ну и что, теперь открывать не будешь? — нетерпеливо пробормотала Зинаида. — Давай уже, или я сделаю это сама.

Вероника осторожно сняла пакет с крючка и заглянула внутрь. Там, в прозрачной упаковке, лежали три книги доселе не известных ей авторов и красный мешочек. Книги были объемные, в твердом переплете и с искусно оформленными обложками. По названиям и картинкам было ясно, что все три произведения написаны в стиле фэнтези. В красном плюшевом мешочке, похожем на мешок Деда Мороза, лежали сладости: шоколадные батончики, леденцы на палочке, жевательный мармелад, воздушный зефир, пара плиток шоколада и шоколадно-ореховая паста. И все это — ее любимых марок, и с любимыми вкусами!

«Селоустьев тут явно не при чем, — подумала она, с любопытством разглядывая подарки, которые своей выверенной точностью попадали прямо в цель, в самую душу. — Но кто же это? Никто из парней не знает меня настолько хорошо…»

Ира, которая уже успела переодеться, появилась в проходе.

— Ого, откуда все это? — спросила она.

— Кто-то подложил ей это в пакет со сменкой, — сказала Зинаида. — И этот кто-то явно хорошо ее знает.

— Это так романтично! — протянула Ира. — Наверное, это Тимур. Да, точно он. Кто же еще?

— Не думаю, что это он, — с сомнением проговорила Вероника, складывая подарки в рюкзак. — Он понятия не имеет, что я люблю фэнтезийные книги и молочный шоколад с вафельно-кокосовой начинкой. Ему никогда не было интересно, чем я увлекаюсь, и какие у меня гастрономические предпочтения.

— Но если это не Ханин, то кто? Ирка права — кроме него некому. Это мог быть Бобарыкин, но ты же сама сегодня рассказывала, что он без памяти любит свою Татьяну. Так что вряд ли он стал бы дарить тебе все это, да еще вот так, тайком.

— Ханина можно сразу исключить из списка подозреваемых. Девочки, поверьте мне, я знаю, о чем говорю. И да, это точно не Коля. И не Витя! — Она бросила взгляд на Иру. — А больше я ни с кем не общаюсь, и поэтому знаете, что? Я с удовольствием почитаю книги, ведь я такие еще не читала. А сладости мы продегустируем все вместе, в ближайшие десять минут. И мне абсолютно все равно, кто принес эти подарки. Если он посчитал нужным остаться инкогнито, пускай так и будет. Одно скажу точно: этот парень — первый, кто отнесся ко мне с такой внимательностью.

— Последнюю фразу ты прямо-таки пропела, — улыбнулась Ира. — Было бы здорово, если бы этот парень пригласил тебя на свидание!

— Я бы, не думая, согласилась. Кем бы он ни был.

— А если это какой-нибудь задохлик-девятиклассник с акне, который носит сразу две пары очков? — прищурилась Зинаида.

— Ну и что? — пожала плечами Вероника. — Зато ему не плевать на мои интересы. — Перед глазами у нее стоял Тимур, и она будто бы обращалась к нему: — Красивые парни ничем не лучше. Думают только о себе. Они, кажется, созданы исключительно для того, чтобы стать тем самым негативным опытом, который позволит избежать ошибок в будущем. В остальном же от них одни разочарования.

***

Все оставшиеся до четверга дни Вероника активно готовилась к тестированию. Как бы ей ни хотелось начать читать одну из ее новых книжек, подаренных славным незнакомцем, она твердо решила, что сделает это только после того, как сдаст тест.

Подготовка не то чтобы шла, как по маслу, но, по крайней мере, в эти дни ей в голову не лезли всякие бредовые, навязчивые мысли. Во-первых, Тимура по каким-то причинам не было в школе. Возможно, на новогодние каникулы он с родителями уехал в Австрию и задержался там. Он давно рассказывал ей об этой поездке. Не видеть его было здорово, потому что он всегда являлся для нее главным отвлекающим фактором.

Во-вторых, все попытки Селоустьева до нее добраться оказывались тщетны. По совету Вити, девушка всегда была с подругами, либо находилась в местах большого скопления людей, где Костик просто не смог бы причинить ей вред. А он, судя по его выражению лица, страстно этого желал. Она не могла понять, что подвигло его на такую реакцию, но факт оставался фактом — при виде нее его глаза от злости почти что наливались кровью. Видя его беспомощность, Вероника в какой-то мере успокоилась, поняв, что стены школы сдерживают психопата от решительных действий, и бояться нечего.

В-третьих, Мальцева, которая периодически встречалась на пути, выглядела довольной и вполне счастливой. Вероника надеялась, что это связано с примирением с Тимуром. Как бы горько ей ни было видеть этих двоих вместе, она понимала, что так будет лучше. Так она быстрее сможет потерять всякую надежду и окончательно о нем забыть. А надеялась она на некое чудо, что он осознает все свои ошибки, искренне раскается и поймет, что всегда любил только ее одну. Эти мысли были похожи на сумасшествие, и этим она ничем не отличалась от такого же безумного Селоустьева, который видел то, чего нет, не было и никогда не будет.