Туманная радуга. Том 2

Зернышки попкорна

Если поведение Игоря Старкова не вызывало у Вероники никаких опасений, то назойливость другого парня уже начинала понемногу ее тревожить. Этим парнем был Сергей Мамонов с факультатива, чью фамилию Вероника узнала благодаря Лене. Подруга была права: судя по всему, Мамонов, осознав тщетность своих предыдущих подкатов, решил действовать хитрее. По его мнению, конечно. Начав с минувшего вторника и продолжив в четверг, он целенаправленно подходил к Лене и делал ей комплименты, игнорируя при этом Веронику.

Еще через неделю он продолжил действовать согласно своему коварному плану, но теперь был уже куда более настойчив: звал Лену в кино, кафе, на прогулку и даже на чай к себе домой. Это вызывало у обеих девушек смех, но Мамонов, похоже, искренне верил в скорый успех своей затеи. Опасения он начал вызывать уже под конец месяца, когда наконец понял, что его новая тактика не приносит результатов. Как-то увидев Веронику в коридоре, он подошел к ней и сказал:

— Есть одно дело. Твоя подруга уже несколько раз отказалась пойти со мной в кино. Может, тогда ты пойдешь со мной?

— Спасибо за предложение, но я тоже вынуждена отказаться.

— Это все из-за того, что сначала я пригласил Попову, а не тебя?

— Нет, не из-за этого, — спокойно ответила Вероника.

Она хотела побыстрее от него отделаться, но воспитание не позволяло ей просто взять и уйти. Как назло, рядом не было Зинаиды, которая всегда мастерски плевала на нормы приличия и могла в любой момент покинуть надоедливого собеседника, на ходу бросив свое фирменное «все-давай-пока».

— Ладно, пусть так, не буду спорить. — Мамонов наклонил голову и с идиотским выражением лица начал ее разглядывать. Он был уверен, что попал в точку, и Вероника таки приревновала его к своей подруге. — Какие фильмы тебе нравятся?

— Мамонов, я не пойду с тобой в кино, — повторила она.

— Что тебе мешает? Со Старковым у тебя ничего нет, я узнавал. С другими парнями ты вроде бы тоже не замечена. Если для тебя это так принципиально, то мне не нравится Попова. Я звал ее в кино от скуки. Мне больше нравишься ты.

Вероника почувствовала, что терпение начало ее покидать:

— Да мне по фигу, кто тебе нравится, Мамонов.

— Ага, настолько по фигу, что ты аж бесишься. Думала, я не замечу? Но мне это даже нравится. Девушки так забавно злятся. Особенно когда ревнуют. — Он приблизился к ней на опасное расстояние и указательным пальцем убрал прядь волос с ее лица, заставив отшатнуться. — Почему ты меня боишься? Я не кусаюсь.

Мамонов вновь сократил расстояние между ними, и Веронике ничего не оставалось, кроме как послать его в очень грубой форме. Она была уверена, что после такого он уж точно прекратит свои поползновения в ее сторону, но просчиталась — Сергей стал еще более настойчивым. Если бы не подруги, которые почти всегда находились рядом, он бы вообще не давал ей прохода.

Вероника понятия не имела, что со всем этим делать. Руки он не распускал, гадостей не говорил и в целом вел себя пристойно, так что пожаловаться на него учителям она не могла. А ее активное нежелание с ним общаться только распаляло интерес Мамонова и, похоже, расценивалось им, как некий элемент любовной игры.

Однажды ему удалось поймать удачный момент, когда Вероника оказалась одна. Уроки у старших классов уже кончились, и девушка поднималась в столовую на третий этаж, чтобы пообедать перед факультативом. Лена в тот момент находилась в библиотеке и должна была присоединиться к подруге через несколько минут. Вероника слушала плеер и потому не заметила, что сзади нее кто-то идет. Этим воспользовался Мамонов, который догнал ее и потянул за лямку рюкзака, вынуждая девушку остановиться между вторым и третьим этажом. Вероника вынула наушники и заорала:

— Мамонов, ты меня уже достал! Я не пойду с тобой ни в кино, ни гулять, ни тем более к тебе домой. Я даже не хочу с тобой разговаривать. Сколько еще раз мне нужно это повторить, чтобы ты перестал за мной ходить??

— Хорошо, я понял. А сможешь, глядя мне в глаза, сказать, что больше не хочешь меня видеть?

— Да легко. Я-не-хочу-тебя-видеть, — не открываясь от его зрачков, проговорила она. — Никогда, Мамонов. Так понятнее?

Видимо, Сергей не ожидал такого поворота. Он схватил Веронику за руку и подошел ближе, не позволяя ей уйти. Он не был зол, скорее, ее слова наоборот раззадорили его.

— Если девушка говорит «нет», это значит «да», но позже, — изрек он.

Вдруг ему на плечо опустилась рука. По одному этому жесту Вероника сразу узнала Игоря Старкова. С кошачьей грацией он обошел их по кругу и, остановившись напротив, сказал:

— Мамонов, если девушка говорит тебе «нет», это значит «нет».

— Возможно. Но только не когда в ее глазах при этом читается «да».

Игорь перевел взгляд на Веронику:

— Каспранская, в твоих глазах читается «да»?

— Нет. Он вообще меня достал. Скажи хоть ты ему.

— Ты ее достал, Мамонов. Как удачно сложилось, что я как раз проходил мимо! Иначе ты бы так и не смог во всем разобраться.

— Да уж, спасибо Старков, — вздохнул Мамонов, — умеешь ты появляться в самый неподходящий момент. Каспранская, у тебя еще есть время подумать. Поговорим позже.

— Ты хочешь поговорить с ним позже? — спросил ее Игорь.

Он откровенно веселился, но во всем этом было что-то пугающее. На месте Мамонова Вероника бы уже давно во всю прыть бежала куда подальше. Но тот, кажется, не чувствовал опасных вибраций, витавших в воздухе.

— Нет, не хочу, — сказала она.

— Это сейчас она не хочет, а потом… — Заметив реакцию Игоря, Сергей вдруг остановился. Видимо, до него наконец начало что-то доходить. — Потом…

— Что потом? — почти ласково поинтересовался Игорь, снова положив руку ему на плечо.

— Ничего. Я понял: между вами что-то есть. Так бы сразу и сказали. Не забудьте потом на свадьбу пригласить. — Продолжая бормотать себе под нос, Мамонов наконец удалился.

— Спасибо, — искренне поблагодарила Вероника. — Я уже не знала, куда от него деться.

— Весна… — Игорь улыбнулся ей своей восхитительной улыбкой, и его лицо сразу же преобразилось.

В его взгляде не было похоти, азарта, самодовольства, ничего такого, что могло бы напугать. В нем читалась лишь искренняя симпатия. Веронике определенно нравилось, как он на нее смотрит, но она все равно ничего к нему не испытывала. Зато стоило Ханину просто пройти мимо, как внутри нее все переворачивалось. Ей было это отвратительно, и она ненавидела себя за слабость, но все попытки его забыть оказывались тщетны. Она находила силы лишь притворяться, что ей все равно. Но при этом не знала, как надолго ее хватит.

Тимур не собирался оставлять ее в покое. Он вел себя как ни в чем не бывало и очевидно не чувствовал ни капли вины за свои измены. Он здоровался, справлялся о ее делах, мог начать рассказывать какую-нибудь смешную историю, просто следуя за ней из пункта А в пункт Б. И она знала, что он не остановится и не замолчит, пока она не зайдет в кабинет.

Как назло, Зинаида все чаще стала лениться и потому отсиживалась в классе, когда Веронике нужно было куда-то сходить. Это наводило на серьезные подозрения, что подруга намеренно потакает Тимуру в его стремлениях, даже будучи в курсе его измен и вранья. Наверняка здесь не обошлось без влияния Анхеля.

Однажды Росомаха попросила Веронику отнести горшок с фикусом в ее кабинет. Тимур не заставил себя ждать. Как всегда, без спросу, он забрал у девушки ее ношу и сказал:

— Так куда, говоришь, мы идем?

— В кабинет английского, — вздохнула она.

И так было каждый раз. У нее просто не было сил с ним скандалить. Вся ее энергия уходила на то, чтобы изображать равнодушие и сохранять на лице маску безразличия. Все это очень изматывало и, похоже, не слишком-то работало. Тимур все равно видел истинное положение дел и наверняка про себя смеялся над ее жалкими попытками, понимая, что еще немного — и она окончательно сдастся.

Казалось, все вокруг были на его стороне. Зная, что девушка удалила его из списка контактов и заблокировала все неизвестные номера, Тимур начал писать ей эсэмэски с телефонов ее одноклассников. Как ему удалось их уговорить? Вероника даже не сомневалась, что легко. Ханин всегда умел очаровывать людей, и те охотно ему помогали. Смысл всех его посланий сводился к тому, что он не изменял ей в этом году и поэтому, в связи с отсутствием состава преступления, они снова должны быть вместе. Разумеется, он удалял каждое сообщение сразу после его отправки, так что владельцы телефонов могли только гадать, в чем дело. Вероника ничего не отвечала, но с каждым новым сообщением чувствовала себя все беспомощней.

Апофеозом всего стало появление Тимура на факультативе по физике. И какое это было появление! Его позвал сам Лесин, предварительно сообщив классу, что теперь их станет на одного больше. Дверь открылась, и Ханин зашел в кабинет, одарив всех присутствующих своей сияющей улыбкой. Профессор положил ему руку на плечо и произнес:

— Для тех, кто не знает, уточню: этот ученик вместе со всеми сдавал общешкольную контрольную по физике и по ее итогам попал в число лучших, а на прошлой неделе блестяще справился с тестированием. Так что прошу любить и жаловать! Тимур, надеюсь, вам у нас понравится.

— Мне уже у вас нравится, профессор, — заверил хитрец, подмигивая Веронике. — Спасибо, что согласились дать мне шанс. Я использую его по максимуму.

— Уж не подведите, — с лукавой улыбкой проговорил Леонид Вениаминович.

Создавалось впечатление, что эти двое говорят о чем-то конкретном, известном только им двоим. Если Ханину удалось переманить на свою сторону даже такого уважаемого и думающего человека, как Лесин, то этот мир точно сошел с ума.

Размышления Вероники прервала записка от Лены, которую та к ней пододвинула: «Пока ты пялилась на Ханина, Старков пялился на тебя».

— Я не пялилась! — шепотом возмутилась девушка.

— Пялилась! Ты бы видела себя со стороны!

Лена взяла листок и сделала в нем новую запись: «Старков опечален. Посмотри влево — увидишь грустную физиономию».

Вероника повернулась в сторону Игоря. Тот выглядел как и всегда.

«Обычная у него физиономия!» — написала она.

— Да уж, наблюдательность — явно не твой конек, — шепнула подруга, пользуясь тем, что профессор отвернулся к доске. — Ну ничего. Я буду твоими глазами в этой истории.

«Сумасшедшая!» — написала ей Вероника.

На протяжении всей лекции Тимур был сверхактивен. Высказывал свое мнение, участвовал в дискуссиях и даже задавал дополнительные вопросы. Было не понятно, как вообще можно иметь какое-то мнение по темам, выходящим далеко за пределы школьной программы, если ты ни разу до этого не посещал факультативные занятия? Но Тимуру каким-то чудесным образом удавалось отвечать верно на большинство вопросов профессора.

За время занятия аромат его парфюма распространился по всей аудитории. Лена заверила, что ничего не чувствует, но Вероника буквально задыхалась от этого запаха. Мысли ее путались, она никак не могла сосредоточиться на словах Лесина. Это начинало злить. Какого черта Ханин себе позволяет? Зачем он пришел сюда? Этот факультатив оставался единственным островком спокойствия, где можно было получать знания и проявлять себя, не отвлекаясь на посторонние раздражители. А сейчас Тимур решил лишить Веронику даже этого!

Из-за факультатива ему теперь придется оставаться голодным каждый вторник, потому что по вторникам у него тренировки. Раньше он успевал зайти домой и пообедать, но сейчас ему придется бежать на стадион сразу после школы. И это при том, что он никогда не изъявлял желания посещать дополнительные занятия. Вероника даже не сомневалась, что любовью здесь и не пахло. На подобные жертвы Тимур мог пойти исключительно ради одного — затащить очередную непокорную жертву в свою постель. После этого миссия считалась бы выполненной, а девушка, сдавшая свое сердце ему на растерзание, была бы отправлена в утиль.

За пару минут до звонка Вероника была вне себя от бешенства. Она догнала мерзавца в раздевалке и решила без предисловий высказать все, что о нем думала:

— Какого черта ты везде меня преследуешь?? Мы оба знаем, что тебе плевать на этот факультатив, и ты приперся на него только для того, чтобы позлить меня! Тебе не надоел этот цирк, а? Ханин, запомни, я никогда больше не стану иметь никаких дел с таким человеком, как ты!

Начало ее монолога Тимур воспринял с каким-то веселым спокойствием. Он просто насмешливо взирал на нее сверху вниз, а с его лица не сходила самодовольная ухмылка. Вероника почувствовала, что от его невозмутимости в ее голове начинает что-то взрываться. Как зернышки попкорна, которые запихнули в микроволновку на максимальной мощности.

Она окончательно вышла из себя. В ней играла злость и многочисленные обиды, успевшие накопиться за долгое время.

— Я вижу, тебе смешно. Может, мне стоит быть более откровенной? Окей, как скажешь! Ты отвратителен мне во всех смыслах. Это правда. Я хочу, чтобы ты перестал за мной ходить, слать эти дебильные эсэмэски, чтобы ты вообще забыл о моем существовании. И, если хочешь знать, я все чаще мечтаю, чтобы ты куда-нибудь исчез. Как будто Тимур Ханин просто всем здесь померещился. Без него этот мир стал бы намного лучше. По крайней мере, для меня.

Она тут же пожалела о сказанном, но было уже поздно. С лица Тимура разом спала вся его насмешливость. Он подошел чуть ближе и, сделав глубокий вздох, проговорил:

— Все это, конечно, здорово, Каспранская, но мир не крутится вокруг тебя одной. Наверное, ты удивишься, но мои поступки тоже могут быть никак с не связаны с твоей персоной. Тебе никогда не приходило это в голову?

— Да плевать мне, с чем там связаны твои поступки. Все равно еще немного — и настанут те дивные три месяца, которые избавят меня от лицезрения твоей физиономии. И это будут лучшие летние каникулы в моей жизни, даже не сомневаюсь.

Развернувшись в противоположную сторону, Вероника чуть не врезалась в Игоря Старкова, который с озадаченным выражением лица застегивал куртку. Она не знала, как много он слышал, да это было и неважно.

Всю дорогу до остановки ее колотило от холода, хотя на улице был разгар весны. Ей было плохо от тех ужасных слов, которые она сказала Тимуру, но вместе с этим в ее душе проснулась надежда, что после такого он наконец от нее отстанет.