Туманная радуга. Том 2

В больнице

К утру Веронике стало намного лучше. Не без помощи Олега Александровича, из общей палаты ее перевели в отдельную. Она не стала противиться этой инициативе, ведь в отдельной палате можно было спокойно обо всем подумать. Ей диагностировали легкое сотрясение мозга и правостороннюю пневмонию. Но, если бы не болезненные уколы, ее самочувствие вполне можно бы было назвать нормальным. Несколько раз к ней приходили сотрудники милиции, и Вероника в присутствии тетки давала показания.

Ритка и Витя сразу же развили бурную деятельность, чтобы Селоустьева наказали по всей строгости. Первые три дня они носились между домом, больницей и различными инстанциями, но Вероника не знала, чем именно они заняты. Они навещали ее по несколько раз на дню, но ничего толком не рассказывали. В курс дела ее начали посвящать только на четвертый день пребывания в больнице.

Первыми пришли Витя и Роэль. Они принесли фрукты, печенье, сок, те чудесные голландские вафельки в яркой обертке и плеер, чтобы Вероника могла послушать любимую музыку. Она была рада, что успела более-менее привести себя в порядок перед знакомством с Роэлем. Но, как ей подумалась позднее: даже предстань она перед ним с грязными нечесаными волосами, он все равно был бы рад с ней познакомиться.

Роэль оказался совершеннейшим душкой. Улыбка не спадала с его красивого лица, а глаза светились добротой и сочувствием. Они разговаривали на английском и, несмотря, на некоторые сложности в этом деле, прекрасно друг друга понимали. Напоследок он пригласил ее в Утрехт и сказал, что она может взять с собой «своего парня». Никакого парня у Вероники не было и в помине, о чем она не преминула сообщить, но Роэль лишь загадочно улыбнулся в ответ. Затем он уехал в отель, и девушка осталась наедине с Витей.

— О каком парне он говорил? Или я что-то не так поняла?

— Нет, все так. Думаю, он имел в виду Ханина.

Девушка прищурилась:

— Насколько мне известно, когда приехала скорая, со мной поехали Ира и Зина. А вы с Тимуром и Роэлем дождались, пока милиция увезет твоего брата, а после вернулись в город на том же внедорожнике, на котором приехали. Так с чего бы Роэлю называть Ханина моим парнем, если он даже не видел нас с ним вместе?

— С того, что я ему так сказал. Чтобы понять мои мотивы, тебе нужно было видеть, как вел себя Ханин, узнав, что ты в опасности. Его отношение к тебе прямо-таки бросалось в глаза. Он тебя любит. Это абсолютно точно. После того, как я ему позвонил, он собрался за пару минут и выбежал из дома. Надел футболку наизнанку и даже не заметил. Лично для меня это очень показательно. А видела бы ты, как он выбивал дверь! Мы с Чумаковой в этом деле были почти бесполезны. Я был весь в масле и хромал на обе ноги после падения. Чертов Костик… — Витя покачал головой. — Как я уже говорил, я сильно потянул лодыжку, а еще у меня как-то странно вывернулось бедро, и я еле передвигался. Но даже находись я в полном здравии, вряд ли моих сил бы хватило, чтобы выбить дверь. Думаю, в обычном состоянии Ханин тоже бы не смог ничего сделать, но он знал, что ты там, в подвале, и бил по этому замку с такой силой, что дрожали стены. Наверняка шум, который из-за этого поднялся, сильно нервировал Костика. Он понимал, что ему грозит, и никак не мог сосредоточиться на тебе. Так что, если бы не Ханин, мой братец вполне бы успел вколоть тебе ту дрянь. Я бы никогда этого себе не простил. Вообще с самого начала во всем виноват только я один. Я заигрался. И теперь пытаюсь все это исправить.

— Ты не можешь быть виноват в том, что твой двоюродный брат — законченный псих, — возразила Вероника. Она решила никак не комментировать услышанное о Тимуре. Это следовало хорошенько обдумать, оставшись в пустой палате наедине с плеером. — А вот я, зная об этом, могла бы еще в начале учебного года пожаловаться на него учителям, директрисе или Ритке. Но мне было стыдно, и я молчала. В результате случилось то, что случилось. — Она развела руками. — Ты ни в чем не виноват. И даже не смей спорить. А теперь расскажи мне, где вы с моей теткой пропадаете целыми днями?

— Я бы хотел рассказать об этом вместе с ней.

— Она не спала нормально трое суток, и ты об этом знаешь. Я сказала ей, что мне становится дурно, когда я вижу ее синяки под глазами и чувствую, что от нее за километр несет кофе и энергетиком. Я, конечно же, соврала — у меня ничего не болит — но зато после моих слов Ритка согласилась нормально поспать. Сегодня она приедет не раньше трех часов дня. Так что, будь добр, говори уже.

— Окей, тогда начну по порядку: родители Костика вернулись первым же рейсом. Они были где-то на отдыхе в горах, куда мой дядя впервые за пятнадцать лет отвез жену, узнав, что та собирается подавать на развод. Она обожает горы, но он никогда ее туда не возил. Там долгая история, — Витя махнул рукой, — уж не знаю, чего он хотел добиться этой поездкой… Может, собирался ее переубедить, отговорить от развода или наоборот как-то запугать, я не в курсе. Все равно у него ничего не вышло, и она по-прежнему собирается с ним разводиться. Что не удивительно, ведь, узнав о случившемся, дядя сразу же спустил на нее всех собак. Принялся обвинять ее во всем случившемся, обзывать разными словами и все такое. Но сейчас не об этом. В общем, они прилетели, дядя нанял адвоката, и тот начал собирать положительные характеристики на Костика. В разговоре с моей матерью дядя дал понять, что не верит ни в какое похищение и уж тем более, что его сын собирался тебя изнасиловать. Мол, Костику это ни к чему, ведь девушки всегда сами прыгали к нему в постель. Кроме того, дядя убежден, что ты — та самая девушка, у которой его сынулька пропадал все последнее время, и что на дачу ты поехала по собственной воле. Потом, дескать, у вас там начался какой-то конфликт, ты вызвала нас, мы вломились в дом… В общем, Костика просто вывели из себя. Причем, доподлинно не известно, кто бил тебя головой об пол, но налицо факт того, что самому Костику сильно досталось. Об этом, мол, говорит его тело, покрытое порезами, ссадинами и синяками. Дядя орал, что его сына пытались убить. Не стоило Ханину бить его ногами… Я так и знал, что это может плохо сказаться на общей картине…

— Синяки, может, и появились по вине Ханина, но порезы этому гаду оставил мой кот, которого он, между прочим, выкинул с балкона! — возмутилась Вероника. — А ссадины — как раз из-за того, что он в грозу взбирался по решетке, установленной на балконе наших соседей с первого этажа! Я смотрю, отца Селоустьева ничуть не смутило, что его чадо вламывается в чужие квартиры и похищает из них людей.

— Проблема в том, что Костика никто не видел. Ни в момент проникновения в твое жилище, ни после, когда он выносил тебя из подъезда, завернутую в одеяло. Камер ни перед подъездом, ни в самом подъезде, ни во дворе не установлено. Сам он уверяет, что ты поехала с ним добровольно, а на вопросы о записке пожимает плечами. Но если факт проникновения в квартиру доказать невозможно, то факт похищения налицо. Об этом твердят пять свидетелей, плюс, имеются твои показания. И в то время, как адвокат Костика собирает на него положительные характеристики, два других адвоката, которых наняли мы с Ритой, работают сразу в нескольких направлениях. Во-первых, теперь официально задокументировано, что у тебя сотрясение средней тяжести.

— Но, у меня же…

— Легкое сотрясение. Я в курсе. Но грех было не воспользоваться возможностью повысить степень тяжести, чтобы в суде Костику увеличили срок. Возможно, из-за этого тебе придется полежать в больнице подольше, но это того стоит.

— А сколько лет ему грозит?

— Мы пока точно не знаем. При должном наборе доказательств, его дело будет проходить сразу по нескольким статьям, — Витя начал загибать пальцы, — «Похищение человека», статья 126, «Умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью», статья 112, и «Покушение на убийство», которое квалифицируется по части третьей, статьи 30, части первой, статьи 105 УК РФ. Неплохо бы было впаять ему еще и попытку изнасилования, но это будет очень сложно доказать, потому как единственное наше доказательство — его расстегнутая ширинка. По поводу срока… За похищение с применением физического насилия ему грозит лишение свободы на срок от пяти до двенадцати лет с ограничением свободы на срок до двух лет.

— В смысле, с ограничением свободы? Если он сядет в тюрьму, то это же и есть ограничение… Или… — Девушка вздохнула. — Извини, я еще недостаточно быстро соображаю.

— Все нормально, фраза действительно путаная. Лишение свободы и ее ограничение — разные понятия. Имеется в виду, что к сроку, который Костик будет отбывать в колонии, может добавиться еще и последующее ограничение свободы уже после отсидки. Это означает, что ему нельзя будет менять место жительства, путешествовать, посещать некоторые места, мероприятия и тому подобное. — Вероника кивнула, дав понять, что теперь все встало на свои места, и Витя продолжил: — Поскольку Костик у нас несовершеннолетний, то его максимальное наказание за покушение на убийство — семь с половиной лет в воспитательной колонии. Также при назначении наказания для суда большое значение имеют характеристики личности преступника. А, учитывая, что ранее мой безумный братец не привлекался, и вообще он медалист и весь такой из себя положительный, ему вполне могут скостить срок. По крайней мере, на это очень надеется его отец, который почему-то не учитывает, что характеристики на Костика могут оказаться далеко не такими положительными, как ему бы хотелось. — По Витиной довольной ухмылке, Вероника поняла, что им уже удалось кое-то собрать. И после недолгой паузы он подтвердил ее догадки: — Я сразу же предоставил свое досье. Все его картинки, переписки, видео, где он издевается над собакой матери… Поскольку получено это все было несанкционированным путем, мне пришлось соврать, что флешку с этими файлами мне по ошибке дал сам Костик. Мое слово против его — получается ничья. Я не стал предоставлять разве что фотки с его одноклассницей Алиной. Это было бы неправильно по отношению к ней. Но когда я ей позвонил и спросил, не хочет ли она добавить что-то от себя в характеристику ее бывшего парня, она сразу же согласилась. Все получилось даже лучше, чем я ожидал. Видимо Костик сильно ей насолил, потому что в участке она охотно поделилась множеством неприятных подробностей их взаимоотношений. Рассказала, как он ей угрожал, продемонстрировала все СМС-переписки, где он наотправлял ей всякой дичи… Алина даже связалась с некоторыми одноклассниками. Те явились в участок и подтвердили, что Костик всегда был слегка не в себе, и в классе с ним никто особо не общался. Из всех, кого удалось опросить, никто особо не удивился, что моего братца заключили под стражу. По словам его одноклассников, сие было вполне ожидаемо. Точно так же сказал и Владимир Олегович…

— Стой, ты имеешь в виду…

— Да. Нашего учителя ОБЖ и черчения.

— Но как вы…

— Все благодаря Ире. Она вспомнила, как в рассказе о вашем с Костиком знакомстве ты упомянула обэжэшника. Его показания были очень ценными, так как он единственный взрослый, ставший свидетелем девиантного поведения моего братца по отношению к тебе.

Вероника не смогла до конца порадоваться этой новости, потому что в тот момент все ее мысли были сосредоточены на Ире, которую она не видела с того самого злополучного дня. Подруга подхватила легкую простуду, и чтобы она не заразилась пневмонией, врач строго-настрого запретил ей приближаться к палате до полного выздоровления. Вместо живых посещений они регулярно созванивались, и почти после каждого разговора Вероника ощущала какую-то недосказанность, будто бы Ира о чем-то умалчивала. О чем-то таком, что, по ее мнению, могло бы сильно ухудшить самочувствие Вероники, учитывая наличие у той диагностированного сотрясения мозга.

— Я надеюсь, сама Ира не была в участке? — испуганно спросила Вероника, уже и так зная ответ, но, продолжая изо всех сил цепляться за шаткую надежду, что Ире все-таки не пришлось еще раз переживать тот ужасный день. Не пришлось умалчивать о самом страшном. Не пришлось делать вид, что все нормально. — Вы же не заставляли ее давать показания? Она и так натерпелась от твоего брата. Чем меньше она станет о нем вспоминать, тем проще ей будет забыть…

— Мы ее не заставляли.

— Ты говоришь таким тоном, как будто она… Она уже дала показания, да?

— Это было ее решение. А еще она призналась, что он ее изнасиловал. — Витя повернул голову и серьезно посмотрел на свою подругу. — Рассказала, что и как было. Ее описания некоторых действий Костика во многом совпали с тем, что говорила Алина. За отсутствием веских доказательств, увы, очень сомнительно, что за это ему что-нибудь будет, но подобная характеристика определенно повлияет на решение суда. С завтрашнего дня Ира будет посещать психолога, который поможет ей со всем этим справиться. Все уже оплачено. Это мой знакомый. Я сам с ним работал, когда не мог принять свою ориентацию. Он первоклассный специалист, так что твоя подруга в надежных руках.

Вероника еще долго пыталась переварить полученные новости. События развивались слишком стремительно, и она никак не могла до конца осознать все происходящее. Пока она с комфортом прохлаждается в одиночной палате, все остальные носятся туда-сюда, пытаясь добиться для преступника максимального наказания. А тяжелее всех приходится бедной Ире. Веронике было горько от того, что случилось, и вдвойне горько, что она ничем не может помочь подруге. Оставалось надеяться лишь на психолога, которого подыскал Витя.

Позднее, лежа на больничной койке с плеером в ушах, Вероника впервые подумала, а что, если бы Селоустьев начал вводить ей в вену хлорид калия на пару секунд раньше? В какой момент безопасная терапевтическая доза превратилась бы в смертельную? И сколько боли ее смерть могла принести всем близким? От этих мыслей девушке становилось плохо. Она и только одна она была виновата в произошедшем. Ее переубеждали в обратном, но она все равно стояла на своем. Обратись она за помощью в самом начале, когда психопат только начал ее преследовать, ничего бы этого никогда не случилось. Вероника поклялась себе, что впредь никогда больше не станет молчать, если ей или ее друзьям будет что-то угрожать. Больше она не допустит ничего подобного. Ни за что не допустит.

Ближе к вечеру в палату явилась тетка, выспавшаяся и бодрая. Сон явно пошел ей на пользу, потому как, увидев племянницу, она не стала бросаться в слезы, как раньше. Напротив, тетка активно строила планы на лето. О произошедшем она не упоминала. Как будто ничего и не было.

— Ты же знаешь нашу бабушку, — весело сказала Ритка. «Нашу», — подумала Вероника и улыбнулась. Она до сих пор не могла поверить, что бабушка и тетка теперь прекрасно ладят. — Старушка терпеть не может жару, и поэтому на следующей неделе возвращается обратно домой. А твои родители активно зазывают нас к себе. Сегодня с утра я как разговаривала по скайпу с твоей мамой. — Тетка вздохнула. — Не переживай, я ничего ей не рассказывала. Она думает, что ты осталась с ночевкой у Зины. Чувствую себя теткой-ехидной, которая чуть не подвела племяшку под монастырь.

— Гош, я сама чуть не подвела под монастырь себя, тебя и всех остальных. И хватит попрекать себя за ту поездку. Я не хочу, чтобы ты теперь безвылазно сидела дома, лишь бы со мной ничего не случилось. Не хочу, чтобы при каждом походе в магазин ты тряслась от страха, не похитил ли меня очередной психопат. Все это в прошлом. Теперь со мной ничего не случится. Все будет в порядке, я обещаю.

Ритка таки не смогла сдержать эмоций и расплакалась как раз в тот момент, когда в палату заглянул Олег Александрович, который для тетки уже давно был просто Олежкой.

— Олег, а когда у тебя отпуск? — поинтересовалась у него Вероника.

— Планировал этим летом, — ответил он, растерянно переводя взгляд с Вероники на плачущую Ритку. — Но уже не уверен…

— А не хочешь с нами в Италию? Мы с Ритой были бы очень рады, если бы ты составил нам компанию. Что скажешь?

По улыбке врача девушка поняла, что тот с радостью примет ее предложение.

Когда довольная тетка ушла по очередным секретным, как она сказала, делам, к Веронике с визитом пришла Лена. Сначала она накормила больную безе домашнего приготовления, а после вручила небольшую картину в рамке, которую нарисовала за день до своего визита. Лена так смущалась, что убежала, не дождавшись, пока подруга оценит ее творение.

Картина оказалась великолепной. На ней красовался черный кот, очень похожий на Игоря. Он стоял в поле среди цветущих трав, а на голове у него был маленький венок из одуванчиков. Лена не только мастерски владела кистью, но и сумела вложить в свое творение душу. При одном взгляде на полотно у Вероники мгновенно поднималось настроение. Девушка поставила картину на столик возле кровати, и скучную, бело-серую палату сразу будто бы озарило светом.

Самой последней в тот день появилась Зинаида. В руке у нее, как всегда, был увесистый пакет.

— Зин, побойся бога, мне здесь лежать еще, как минимум, две недели, — причитала Вероника, наблюдая, как подруга деловито вытаскивает из пакета пластиковые контейнеры и лоточки с домашней выпечкой. — Я же буду весить целый центнер, и твой план найти мне парня провалится ко всем чертям!

— А вот будешь знать, как ничего мне не рассказывать, — в сотый раз за четыре дня пожурила ее Зинаида. Впрочем, по ее тону было заметно, что она скорее шутит, чем по-настоящему сердится. — Что будешь первым: беляш или кулебяку с капустой? Можешь не волноваться за фигуру — парень у тебя уже есть. И, походу, ты нравишься ему любой.

Вероника взяла беляш и присела рядом с подругой.

— И ты туда же.

— Так а как? Когда Ханин выломал дверь, ты была не в самом лучшем виде, знаешь ли! Напоминала Кикимера после недельного запоя. Надеюсь, этот больной дебил Селиванов — или как там его, а, впрочем, мне насрать — будет гнить в Алькатрасе до конца своих дней!

Вероника чуть не подавилась со смеху. Она обожала подругу за ее прямолинейность. В то время, как остальные боялись даже намекнуть о том, что случилось в том подвале, Зинаида вставляла упоминала об этом при каждом удобном случае. И от этого не становилось хуже. Даже наоборот, высмеивая те события, Вероника постепенно избавлялась от страхов, опасений и ночных кошмаров, связанных с Селоустьевым.

— Зин, Алькатрас же находится в США!

— Без тебя знаю, — буркнула подруга, — я, что, по-твоему, совсем необразованная? Это была такая художественная метафора. И хорош ржать, шуточки только начинаются! Егай не рассказывал, что Ханин облил Селиванова ссаньем из ведра?

— Нет, от него я слышала только про отбитые яйца. А что, серьезно, прямо-таки облил??

— А то. По самое не хочу! Там уже приехали копы, скорая, и тебя унесли наверх, чтобы осмотреть. А Ханин, у которого кулаки так и чесались прикончить дегенерата, воспользовался случаем и окатил его из ведра. То-то смеху было! Мы с Иркой уже ехали вместе с тобой на скорой, а я сижу, хохочу, как ненормальная. Там врачиха даже подумала, что это у меня такая реакция на стресс, что я нахожусь в шоковом состоянии, хотя никакого шока у меня и в помине не было. Во-первых, ты была жива, и дело обошлось без всяких мерзостей типа изнасилования; во-вторых, пока тебя осматривали врачи, ты обмолвилась, что этот раненый на голову Селиванов пробрался к тебе через соседский балкон. А я-то, понимаешь, была уверена, что вся заварушка стряслась из-за меня! Ведь это я не закрыла дверь на ключ, когда мы с Иркой пошли в аптеку! Уф… Как гора с плеч, Каспраныч, ей-богу!

— Помнится, это я просила вас с Ирой не запирать дверь, — дожевывая последний кусочек беляша, проговорила Вероника. — Так что в любом случае вашей вины здесь быть не могло.

— Ой, вот только не заводи опять свою шарманку, что это ты все всем виновата! Когда ты так говоришь, мне хочется тебя стукнуть, а это довольно грешновато, учитывая, что у тебя и так сотрясение. Лучше скажи, что ты там решила насчет Ханина? Он, конечно, тот еще лжец и скотоложец, ведь Мальцева была настоящей скотиной — хорошо хоть свалила из школы, прости господи — но, как по мне, его уже можно и простить. Идиот Ханин тебя любит, это даже кореец заметил, хотя у него глаза поуже моих будут.

— Я как раз хотела тебе рассказать, — проговорила Вероника, вытаскивая из лоточка кулебяку с капустой, — что, кажется, вспомнила, о чем говорил Тимур, когда мы с ним столкнулись в коридоре в конце декабря. Зина, представляешь, все-все вспомнила! Щас, только прожую и расскажу…

— Это когда он приперся в школу в костюме, и у тебя из-за этого отказала память?

— Угу, — с набитым ртом промычала Вероника. — Божечки, как же вкусно-то…

— Так не мудрено, что ты вспомнила. У тебя же сотряс! Люди и не такое вспоминают… Кто-то даже начинает «вспоминать» то, чего не было!

Наконец прожевав, Вероника отхлебнула немного соку и сказала:

— Вот и я думаю. Может, это все мне просто приснилось, а тогда, в коридоре, Тимур говорил что-то совсем другое? А то я уже начинаю сомневаться в своей вменяемости, у меня ж и правда сотрясение. Кто знает, что мне могло почудиться…

— Так что именно он говорил-то?

— А, ну так вот… — Вероника пересказала подруге свой сон и выжидающе на нее уставилась. — Как думаешь, мог он сказать такое на самом деле?

— Мог, мог, — закивала Зинаида, подливая им обеим соку. — Еще как мог. Когда мы ждали скорую, а ты лежала в отключке, он и не такое говорил. Милая моя, — начала изображать подруга, — любимая, родная, как же я тебя люблю, Ника, Никочка… А еще: ты только поправляйся, только живи, я все для тебя сделаю, любимая, мое сокровище, моя королева. И знаешь, что? Мы даже не ржали над ним. Смешными его слова в тот момент не казались. У нас у всех были похожие мысли. Мы понятия не имели, что с тобой, и почему ты постоянно теряешь сознание. Не знали, какая точно у тебя температура, и что было в том шприце. Нам всем было страшно, но если мы с Егаем еще как-то держались, то Ханин был готов умереть прямо там, рядом с тобой. Он даже плакал! Не скажу, что прям навзрыд, но глаза у него совершенно точно были на мокром месте. Я тебе вот что скажу, Каспраныч: если бы парень, который мне нравится, так плакал надо мной, я бы не стала долго думать, прощать его или нет.

Вероника уже особо и не думала. Она просто ждала, когда Тимур сможет прийти к ней в больницу. Но пока он еще ни разу ее не навестил. Ей хотелось позвонить ему, поблагодарить за свое спасение, но это казалось неправильным. Она должна сказать ему об этом лично, а не по телефону.