Туманный Антакаль. Часть1. Свобода

Глава 3

– Как? Но почему? – на лице Ника была такая растерянность, что мне даже польстило.

– Потому что я хочу жить своей жизнью, Ник, – ответила я то, что сформулировала для себя давно. – Потому что не вижу здесь будущего для себя. Отвертеться от замужества мне удавалось, пока старшая сестра ещё не была замужем. Как только вы поженитесь, отец сразу поставит вопрос ребром. Это Аби у нас… – я не стала говорить нелестные эпитеты в сторону сестры перед её женихом, – …Аби позволялось многое, отец не мог на неё надавить. Я же – примерная послушная дочь, единственная разумная и ответственная в семье, отец не будет со мной церемониться. А я не хочу замуж! Вернее, не то, чтобы совсем не хочу, – поправилась я, – но всех местных женихов мы знаем, и точно ни за кого из них замуж я не хочу.

– Тебе совсем-совсем никто не нравится? Мне кажется здесь достаточно достойных молодых людей, и многим ты нравишься. Как минимум три имени я назову: Эдуард Дранжен, Энрике Мальком, Шон Блаут. Отличные ведь парни.

– Ник, я не говорю, что недостойных нет, я сказала, что ни с кем из них не хочу строить семью и прожить всю жизнь.

Я была благодарна, что хотя бы одно имя, вызывающее у меня зубовный скрежет, он не назвал. И тем не менее, нерешительно, но Ник упомянул его, хоть и в другом ключе.

– Надеюсь, это не из-за Доната Лерца?

– Нет конечно. Из-за одного Доната я бы убегать не стала, – усмехнулась я. – Но, скажем так, это добавляет весомости в моё решение, ещё одна монетка в копилочку.

Донат Лерц – моя ошибка юности, переросшая в вечную проблему. То, что он влюбился в меня сразу, как увидел, было трудно не заметить. Он был другом Марса Солвея, моего парня. Марс – моя первая и единственная на этот момент любовь, потому что истерзанное сердце после него никого в себя не пускает. Наши отношения сложно было назвать простыми. Марс был звездой, и когда обратил на меня внимание, мне это польстило.

До этого времени я как-то не обращала на него внимания, потому что звёздами не увлекалась, и в амбициях замечена не была. В отличие от Абигейл я не считала, что мне должно принадлежать только самое лучшее. Но о Марсе я слышала, конечно. Девчонки были поголовно в него влюблены, парни его уважали и стремились попасть в его круг. Он был парнем компанейским, харизматичным, обаятельным и бесшабашным. Жил и вёл себя так, словно боги жизни и смерти ему брат и сестра. Никого и ничего не боялся, рисковал и жил на полную катушку. Всё делал от души: гулял, воевал, любил… да, любил он, впрочем, тоже от души.

Не сразу я поняла, что на любовь девчонок он отвечал тем же и с таким же пылом. И не важно, была ли у него при этом официальная девушка или нет. До меня, впрочем, их особо и не было. Вряд ли можно назвать своей девушкой ту, с которой появляешься пару раз за две недели в какой-нибудь ресторации, затем её заменяет другая и так по кругу.

Изменилось всё, когда Марс встретил меня. Ну, как изменилось. У него появилась девушка, я. Надолго. Которую он представил друзьям, родственникам. С которой он гулял и делился всем сокровенным, мыслями, мечтами, надеждами, будущем. Все удивлялись, а женская половина мне завидовала. А я летала на крыльях, чувствовала себя счастливой и особенной.

Ровно три месяца.

Пока не узнала, что пока все дни и вечера отданы мне, ночи отданы другим девушкам. Да, во множественном числе и разным – ну потому как ведь ничего серьёзного. Я – серьёзно, а это – нет. При этом я даже не могла упрекнуть его в измене, ведь между нами не заходило дальше поцелуев, и в любви мне никто не клялся. Но я сразу порвала с Марсом, уйдя в глухое подполье и залечивая кровавые, в лохмотья, раны в сердце.

Проблема была в том, что я уже вкусила яда любви. Да, у меня была гордость, да, я сберегла достоинство, молча покинув Марса, оставив его в недоумении, когда он зашёл ко мне, как договаривались, а я не вышла и избегала с ним общения несколько месяцев. Только было уже поздно, я влюбилась, мне было больно, я страдала. Марс нашел лазейку в моё сердце.

Он оказался не таким каким виделся на первых порах. Легкомысленный, эгоистичный и самовлюблённый на первый взгляд, он проявил себя шкатулкой с двойным дном. У него были свои незаживающие раны, он оказался сложным человеком, которого интересно было узнавать. У него были непростые отношения с отцом. Тот был суровым человеком, грубым в семье, и Марсу часто приходилось защищать от него мать, которую он боготворил. Отец погиб за пять лет до нашего знакомства с Марсом на защите в одном из рейдов.

Так до конца и не выясненные отношения между отцом и сыном тяготили Марса. Он не успел ему ничего доказать, взять вверх, выяснить отношения, и при этом страдал от невозможности что-то изменить, от того что недополучил отцовской любви. Меня трогало отношение Марса к матери. Он всегда говорил о ней с нежностью и любовью, мягкая улыбка озаряла лицо при упоминании о ней. В детстве ему тоже мало доставалось любви от неё, отчего он страдал. Такой недолюбленный мальчик, стремящийся доказать родителям, что он достоин их любви, что все кругом его любят, ценят и уважают.

В последнее время, особенно после смерти отца, они с матерью стали очень близки, и я первая была представлена Алисии как девушка Марса.

Женщиной она была яркой, цепкой и с характером, присматривалась ко мне со всем вниманием, но вела себя нейтрально вежливо. Не критикуя, не одобряя. Не стремилась сблизиться, словно наблюдая, насколько хватит сына, зная его легкомысленное отношение к девушкам. Потом я была благодарна ей за это. Это было хотя бы честно. Не знаю, насколько было бы мне хуже, если бы она решила приблизить меня к себе и привязать к их семье.

Так я страдала три месяца, пока нас с Марсом снова не кинуло друг другу в объятия. Мы оба не могли оставаться равнодушными друг к другу. Но его опять не хватило надолго. Через четыре месяца я почувствовала, что он мне опять изменяет. Мы снова разошлись. Но опять ненадолго. Он не мог быть мне верным, но и без меня не мог. Он любил меня, но своей странной любовью. А я каждый раз клялась себе, что ухожу навсегда и ничто не заставит меня снова наступать на те же грабли и броситься ему в объятия. И спустя время клятвы забывались, а тоска по нему заполняла душу.

Я смирилась с тем, что люблю его, приняла его таким, какой он есть. Но при этом жутко страдала от этих отношений, они меня выматывали и истязали. Всё это продолжалось четыре года моей юности, последние годы в созидармасах – средних учебных заведениях – и первые годы учёбы в магической академии. Марс уже давно её закончил, работал и строил карьеру по стопам отца.

Время шло, мы повзрослели, и периоды наших размолвок всё больше и больше растягивались, мы научились как-то жить друг без друга. И я думала, что, возможно, наши отношения нас отпустили. Но однажды он пришёл меня поздравить с днём рождения, весь такой весёлый, обаятельный, со своей мальчишеской озорной улыбкой. Одарил подарками со смыслом, добивался моего внимания. И я снова не устояла.

Наконец, у нас произошла интимная близость, он был так нежен со мной, так заботлив, носил на руках, целовал через каждый шаг. Он выглядел таким счастливым, и это отмечала не только я, но и все друзья, его мать. Она радовалась и была уверена, что у нас всё сложится, готовилась к известию о свадьбе. Я боялась и надеялась на будущее, было страшно снова поверить, и в то же время я видела, что Марс изменился и желает нового этапа отношений.

Когда он был рядом, я видела счастье в его глазах, и была счастлива, летала на крыльях. Но как только он уходил, меня окутывали беспокойство и неуверенность.

Всё закончилось в один момент.

Он провожал меня домой, был немного задумчив, после упоённо целовал, не в силах отпустить. А потом впервые признался в любви и в том, что одна девушка ждёт от него ребёнка. И что решение о будущем наших отношений за мной, но он ожидает поддержки. А я стояла, как мешком ударенная, и не могла никак осознать услышанное. По срокам выходило, что девушка забеременела, когда мы с Марсом были уже вместе, хотя он и уверял, что это было до того, как он ко мне пришёл на день рождения. Но он лгал, я была уверена.

Я была растеряна, ошарашена, сказала, что подумаю. За ночь ко мне пришло решение обратиться к Донату. Я видела всё это время его любовь ко мне, но, зная, что я люблю Марса, он не пытался перейти дорогу другу. Я решила играть на его чувствах. На тот момент мне лишь важно было узнать правду.

Вероятно, из-за своего эгоизма я и рассердила богиню, нельзя пользоваться чувствами других людей во имя своих корыстных целей. Да, я узнала правду. У Марса продолжались отношения с той девушкой, параллельно со мной. Потом он, правда, с ней расстался, но тем не менее. Он спал одновременно с другой и со мной.

Всё моё счастье разбилось вдребезги. Я поняла, что Марс никогда меня не любил. Не может человек причинять боль тому, кого любит. И не должна любовь причинять такую боль, любовь – это не страдание, она должна приносить счастье, дарить крылья, а не слёзы.

Но я боялась. Боялась встречи с Марсом, разговоров, выяснения отношений, боялась себя, вдруг я опять себя предам. Я устала. А рядом был безумно влюблённый красивый и весёлый парень, в глазах которого я видела только восхищение и желание отдавать. Я хотела отогреться, хотела, чтобы мне зализали мои раны, и я позволила Донату подарить мне то, что он так жаждал подарить уже долгое-долгое время.

Естественно, Донат хотел заявить на меня свои права, он в первую же нашу близость позвал меня замуж. Что меня сразу насторожило.

На следующий день он притащил мне кольцо и строил планы на всю жизнь до самой старости, включая детей и внуков. Я же поняла, какую ошибку сделала, и еле-еле утихомирила парня в постройке воздушных замков.

Как могла попыталась объяснить, что замужество в мои планы не входит, я из одних отношений еле выкарабкалась, угодив в другие, и мне надо время. Донат милостиво согласился дать мне время привыкнуть к мысли о несомненном браке с ним, заставив принять кольцо. И если уж я отказываюсь носить его на пальце, носить на цепочке на груди. Ему будет приятно думать об этом.

В общем, из одних странных отношений с крайностями, я попала в отношения с другой крайностью. Донат душил меня своей любовью. Я ценила его отношение, но насколько он мне был близок до этого времени как друг, настолько он мне остохорошел в качестве парня. Я-то его не любила! Я хотела залечить свои раны, отвлечься, отомстить Марсу, поставив точку в наших отношениях. А Донат не мог понять, почему я не пускаю его к своему отцу попросить руки дочери и почему я всё больше и больше его избегаю.