Турбомент

«Содержание»

Пролог.

Глава 1. Город-порт.

Глава 2. Большой и безопасный.

Глава 3. Рига – Франкенштейн.

Глава 4. Женя + Дима.

Глава 5. Союз четырех.

Глава 6. Свидание.

Глава 7. Экипаж образцового поведения.

Глава 8. План Пушкина.

Глава 9. Призрак-Команчи.

Глава 10. Вишня, Принц и Тульский Токарев.

Часть 1. Симфония для электрического пианино.

Часть 2. Американец.

Глава 11. Снежная королева.

Глава 12. Черный август. Дефолт, баксы, крокодил.

Глава 13. Олень и шляпа.

Глава 14. БМВ – Боевая Машина Виноградова.

Глава 15. Принцесса дома Акихито.

Глава 16. Охота началась.

Часть 1. Пятачок и все-все-все.

Часть 2. Город Артем.

Эпилог.

Лирика.

«Пролог»

В школе мы любили приходить в порт и смотреть на корабли. Особенно конечно нравились большие парусные и военные суда. Такое вот развлечение после скучных занятий в классе. На некоторые можно было даже залезть, изучить, пощупать и поиграть, в этом деле здорово помогали сильные руки, чтобы карабкаться и быстрые ноги, чтобы удирать от охраны, между прочем вооруженной. После был школьный выпускной и армия, где первые полгода приходилось только тем и заниматься, что учиться печатать шаг, зубрить устав, считать патроны и катать офицеров на служебном транспорте. Демобилизация пришлась как раз на момент, когда Союз Советских Социалистических Республик уже перестал существовать, перестройка шла полным ходом и страна менялась очень быстро.

Глава 1

«Город-порт»

26 декабря 1991 года Советский Союз прекратил существование, а с 1 января 1992 года указом президента Бориса Николаевича Ельцина №123 город Владивосток перестал иметь статус закрытого города. Это означало, что Владивосток свободно открывал свои морские и сухопутные границы для граждан иностранной национальности их товаров и услуг без особых документов и специальных разрешений. С рыночной экономикой пришел МВФ: госсобственность – приватизация, экономика – реструктуризация. Заводы рушились один за другим, рабочие места сокращались, многие оказались просто на улице, без источников к существованию. Взамен Город получил возможность предоставлять свои порты и терминалы под базу для нового рынка сбыта заокеанского ширпотреба. Надо ли говорить, что тысячам жителям Владивостока и не только тем, кто ушел в коммерцию, кроме морских причалов, складских, грузовых, дорожных и прочих объектов береговой инфраструктуры заработать на жизнь больше просто было негде.

Корабли зарубежных стран маленькие и большие, выстроившись боевыми порядками ночью и днем штурмовали порты приморского края. В авангарде шли ударные группы из сухогрузов с американской жевательной резинкой в трюмах, японской электроникой, пивом и джинсами. По флангам их прикрывали баржи с консервами, бананами и колбасой. Боевое ядро соединения обычно составляли флагманские четырехпалубные паромы с праварульными подержанными иномарками. Если учесть, что Япония ежедневно импортировала иномарки партиями в тысячи штук, а Владивосток – это еще и региональный транспортный узел, то справедливо рассуждать, что расползались они по нашей стране как тараканы по бане. Интересный факт, чтобы обычному советскому автолюбителю середины девяностых, прибывшему во Владивосток с целью поменять свои сбережения на заморский автохлам, бесплатный въезд в порт, где автомобиль можно взять прямо с парома по самой низкой цене, был закрыт категорически, за этим внимательно следили местные мафиозы, которые уже давно поделили между собой все порты и припортовую территорию. В этом случаи любителю японской экзотики оставалось либо обилетиться у братвы примерно от трети стоимости самого автомобиля, либо отправляться прямиком на знаменитый «Зеленый угол» он же самый крупный автомобильный рынок на дальнем востоке. И уже здесь совершенно законно человек мог по относительно справедливой цене взять у перекупщика приглянувшуюся иномарку. Что же касалось нормальных людей, они стали относиться друг к другу прохладнее, а в родном городе, который уже больше напоминал пиратскую бухту ходить осторожнее. Днем он был не в меру людным, грязным и шумным, а ночью просто небезопасным. Бандиты, местные и понаехавшие, всех мастей и областей летели сюда как мухи не мед. Больше всего доставалось конечно обычным жителям Владика, до полуночи им приходилось смотреть на мордобой и разборки, а после слушать матерную брань и перестрелки. Кто-то воспользовался моментом, собрал все что нажито непосильным трудом и свинтил в столицу или за рубеж, но большинству людей деваться было некуда, и они просто дальше жили своей жизнью стараясь не обращать внимание на то что происходило вокруг.

Глава 2

«Большой и Безопасный»

Июль 1998-го года. После армии, не найдя приличного места работы, Виноградов решил немного подучиться и получить хоть какое-нибудь мало-мальски пригодное для жизни образование. Тогда по популярности самыми передовыми и денежными после валютной путаны и криминального авторитета считались профессии юриста и экономиста. Факультет экономических наук не подошел сразу, во-первых, потому что вступительные экзамены включали в себя такую дисциплину как математика, а в ней еще со школы Женя разбирался как свинья в апельсинах, а во-вторых, сколько он себя помнил, экономить у него получалось хуже всего. Итак, оставалась вариант – юриспруденция. Школу Виноградов окончил вовсе не с отличием, то есть на тройки, так что на бюджетное место можно было не рассчитывать. Платить тоже было не чем и не кому. Пока Женя был в армии папа с мамой развелся, отец потом снова женился и уехал жить в другой город. Мама болела. Так что осталось одно: поступать на заочную форму обучения и пахать не разгибаясь, где-нибудь между сессиями. И если с учебой ситуация казалась более или менее ясной, то с будущей работой покамест никакого такого понимания не наблюдалось. Больше всего платили, конечно, там, где крутилось больше всего денег, то есть на авторынке. Проштудировав объявления о найме и не найдя ни чего лучше кроме вакантной должности мойщика автомобилей Виноградов отправился устраиваться на работу. Найти авторынок или как еще его все называли «Зеленый, реже Железный угол» не составило особенного труда, на то время он был единственной достопримечательностью города-порта. Как говориться: «Все дороги ведут в Рим». Гораздо сложнее, оказалось, найти нужное место среди бесконечных лабиринтов из автомобилей, магазинов, палаток и толп паломников со всей страны. Атмосфера здесь конечно была особенная. В базарный день гул тут стоял такой, что человек с трудом мог слышать сам себя, запахи тоже удивляли своим диссонансом, например, если был ветер и пахло морем, то обязательно вперемешку с бензином и жаренным мясом. Побродив по жаре с четверти часа, Женя все же решил узнать правильную дорогу у какого-нибудь местного аборигена.

– Любезнейший. – Обратился он к одному из двух загорающих на солнце парней, одетых в форму охраны и мирно куривших возле шатра с выпечкой. – Я ищу автомойку под названием «МойДодыр» не скажете ли мне, как к ней пройти?

Не вынимая сигареты изо рта, самый большой из них, а как позже выяснится, этот большой откликается и на прозвище «Большой». Большой хрюкнул и не задумываясь ткнул сальным от пирожков пальцем в сопку позади себя, где у подножья отчетливо виднелся двухэтажные ярко красные боксы. И только Виноградов собрался идти туда куда его послали, когда в дорогу услышал еще кое-что.

– Шо Винни, свой Шишарик решил помыть наконец-то?

И, наверное, эти слова, как бы между прочем выпавшие изо рта второго охранника, который до поры стоял, тихонько в тени пуская в небо дымные колечки, прошла бы мимо ушей, если бы Виноградов не знал, что Шишарик на солдатском жаргоне это грузовой автомобиль Газ-66, а Винни – его армейская кличка. Женя развернулся на каблуках и в напарнике толстого узнал своего армейского приятеля Никиту с приятной уху фамилией Безопасный. Важно, что фамилия Никиты ни в коей мере не отражала характера этого молодого человека. Одетая в роговые очки физиономия, толи интеллигента, толи ботаника-задрота, скрывала под собой жесткую парой даже жестокую натуру, которая прекрасно уживалась с такими положительными чертами характера как отвага, обостренное чувство справедливости, находчивость, великолепное чувство юмора в плоть до самоиронии. Соль положения заключалась в том, что в армии для Винни Никита был не только наставником, сослуживцем и земляком, но, по совместительству еще и персональным «дедушкой», то есть старослужащим обладающий особым (расширенным) набором прав по отношению к «молодым». Стоит отметить, что в той воинской части, да и вообще в округе, где проходили срочную службу Никита с Женей дедовщины как таковой в ее привычном, плохом понимании не существовало, а существовало солдатское братство, но порядок есть порядок, поэтому в случаи с Виноградовым все сводилось к роли адъютанта для мелких поручений, вроде: «слетай в чипок (киоск) за сигаретами, надыбай чье-нибудь пожрать» и тому подобные безобидные требования. Немного поностальгировав, Евгений не побрезговал между делом изложить цель своего визита на авторынок, на что Никита со словами «все равно ни хрена, ни делаем» изъявили желание проводить гостя до точки.

– Слушай Винник! – На ходу говорил Безопасный. – Сдалась тебе эта мойка? Роботы много, а денег с гулькин нос, может лучше, пойдешь к нам?

– Это возможно. То есть это возможно?

– Возможно, возможно. – Вмешался Большой – Тут на днях одного нашего товарища какой-то чудак в ляжку из пугача ранил, надо полагать, он еще не скоро оклемается. Я поговорю с шефом, что бы он тебя на его место взял. Ну как согласен?

Женя согласился, однако от предложенной экскурсии на автомойку отказываться не стал, все же мало ли, как там получиться.

Никита не соврал, работы тут действительно хватало, конца не было из очереди пыльных, покрытых морской солью и исписанных иероглифами автомобилей. По одной машине стояло в каждом из трех боксов и столько же мылись на улице, неподалеку валялась куча школьных рюкзаков и сумок. Мальчишки, старшему из которых едва ли исполнилось семнадцать с ведрами и губками старательно намывали кузова и салоны, а единственная среди них девочка сухой ветошью полировала их до блестящего лоска. В эту минуту прибежал Большой и сообщил, что приехал шеф и объявляет общий сбор. На сей раз путь наш лежал на территорию, где размещалось администрация авторынка. На пяточке, окруженном кольцом из нескольких прицепных вагончиков на колесах, стояли, курили и просто трепались около десятка бритоголовых крепких парней в черной форме армейского покроя, высоких ботинках и портупейных ремнях с навешанными на ней кобурами, дубинками, наручниками и прочим. Никита с напарником зашли в один из вагончиков, а Женю пока попросили подождать снаружи. Через несколько минут они вернулись в сопровождении тучного мужика лет пятидесяти.

– Чем кроме онанизма занимался? – Спросил толстый мужик.

Вопрос нужно доложить получился не в бровь, а в глаз и честно сказать Женя даже не совсем понял, о чем его спрашивают, толи – это шутка такая, толи особая форма речи, призванная выявить прошлый род занятий.

– В армии служил. – Ответил Виноградов.

– Вот я и спрашиваю, кроме онанизма, чем занимался?

Оценив чувство юмора будущего босса, Женя усмехнулся и пожал плечами.

– А как у тебя с физической подготовкой, бомжа там заломать сможешь?

– Ну да.

После вот такой вот обстоятельной процедуры собеседования Винни был зачислен в бойцы одного из трех частных охранных кооперативов, курирующих рынок, именовалась предприятие «Питон», впрочем, имелось и свое особое название – «Притон». В «Питон» брали всех, у кого по тем или иным причинам не сложилась военная или милицейская карьера, предпочтение отдавалось ветераном боевых действий и горячих точек, не брезговали судимыми и отморозками. Областью интересов фирмы являлось ни что иное как узаконенное крышевание продавцов и любого иного платежеспособного арендатора, а звучное имя «Питон» кооператив получил благодаря фамилии одного из главных учредителей, в прошлом ветерана комитета госбезопасности Капитонова Вадима Альбертовича. В этой связи среди сотрудников бытовала даже такая шутка, звучала она примерно так: «…по фамилии Капитон, а по прозвищу пять тон». И действительно, Капитон был не просто полным или толстым, что было бы еще не так страшно, а в пущей степени грузным. Редко улыбалась удача увидеть босса не жующим какой-нибудь пирожок или бутерброд, за час он мог выпить воды больше чем любой за весь световой день, но самое зрелищное было то как шеф забирался или наоборот покидал свой и без того не очень просторный, но зато очень дорогой, красивый и спортивный автомобиль итальянского производства. И если в первом случаи он в него просто одевался как в каком-нибудь мультфильме черепаха одевается в панцирь, поочередно впихивая в салон свои барские телеса, то при выходе частенько требовалась и посторонняя помощь, зачастую это происходило в послеобеденный час и со стороны больше напоминало спасение Вини Пуха из кроличьей норы.

Получив новую форму и расписанный график на месяц вперед, Винни должен был вместе со своими друзьями приступать к работе немедленно. После переодеваний и всех приготовлений, шеф, в числе прочих подозвал группу Безопасного к себе и воровато оглянувшись открыл багажник своего автомобиля. Внутри лежали новенькие бронежилеты и спортивная сумка с целой горой пистолетов, преимущественно системы «Макарова». Инструкция по безопасности, которую парням огласил лично директор, прежде чем раздать оружие, звучала следующим образом.

«В виду неприятного инцидента, а именного того, что одного из наших балбесов, то есть бойцов намедни подстрелили в зад, я как руководитель и ответственное лицо с одной стороны обязан обеспечить безопасность своих подчиненных всеми имеющимися средствами. – И с этими словами раздал пистолеты, и боеприпасы к ним, все патроны оказалась газовым. – С другой стороны. – Продолжал Пятитонный. – С учетом криминальной обстановки – понимаешь, я принял решение, что эти пукалки не могут в должной степени противостоять оригинальному боевому оружию, и соответственно до тех пор, пока оно у нас не появилось, а мы над этим работаем, вместе с людскими потерями мы будем терять репутацию и качество предоставляемых нами услуг. – И всучил Безопасному коробку с боевыми патронами. – Это вам на всякий случай, ответственным назначаю тебя Никитос. И пожалуйста, не перестреляйте друг друга в первый же день. Еще одно! Запоминайте, повторять не буду: Применять оружие и спецсредства только в случаи крайней необходимости или необходимой самообороны. Нельзя применять оружие против несовершеннолетних, беременных женщин и лиц с явными признаками инвалидности. Слышишь Самсонов – это тебя касается. – Жесткая реплика была адресована «Большому», который, в это время увлеченно чистил нос пальцем. Ну-ка повтори, что я сказал? Большой особо не задумываясь набрав воздуха в грудь отрапортовал.

– Нельзя применять оружие против несовершеннолетних беременных женщин с явными признаками инвалидности.

Поднялся дикий хохот, а Вадим Альбертович покачивая головой, продолжил читать свою инструкцию. – Значит теперь, что касается рабочего процесса: Сейчас лето на рынке как всегда криминальная обстановка, так что командиры групп – внимательнее. Вопросы есть? Нет?! Развод окончен, все на посты».

Глава 3

«Рига-Франкенштейн»

День начинался с обхода и патрулирования. Размеры ярмарки – гиганта действительно впечатляли. Любой мог бы убедиться в этом уже с первой, ознакомительной прогулки. Даже энергичный променад и беглый осмотр участка территории за который была закреплена ответственность группа «Безопасного», а это только южная часть авторынка, занимал около полутра часов. Поэтому и праздно-порожные шатания, чем должны заниматься охранники, как казалось Виноградову, теперь не казалось таким уж праздными. Обвешанный всевозможными спецсредствами в костюме из черной плотной ткани, в душном полупудовом бронежилете и тяжелых армейских башмаках, такое испытание становилось невыносимым. Сил придавали лишь обещанный солидный гонорар и уверенность с которой держались товарищи, по всей видимости, за некоторое время работы уже, успевшие выработать в себе привычку не замечать ни духоты, ни тяжести железа. Такие моционы приходилось проделывать по три раз на дню и еще столько же в ночь, целью патрулирование являлось обеспечение безопасности работы автодилеров и охрана их собственности, то есть автотранспорта, защита обычных граждан в обязанности группы «Безопасного» не входила. Обычно маршрут пролегал от южных ворот, где в помещении проходной располагался пост караула, до центра рынка, там же неподалеку находилась и уже знакомая автомойка. Каждый день, прогуливаясь, Женя неизменно натыкался взглядом на залитые мылом и водой тротуары, обшарпанные боксы и детей готовые вместо школы и кружков за деньги с утра и до вечера драить иномарки, придавая им всем товарный вид. Единственная девушка среди них так и оставалась единственной, однако не только принадлежностью к полу выделялась она среди прочих. В первую очередь бросались в глаза, изувеченные руки. Кожу на ее тонких длинных пальцах, запястьях и вплоть до середины предплечья покрывали опрятно уложенные, плотным слоем, бинты, из-под которых зияли края страшных пунцовых шрамов, неизвестного происхождения, обработанные желтоватым раствором. Выглядела она младше своего возраста, виной тому являлась какая-то не совсем здоровая, болезненная худоба, которую не могла скрыть даже мешковатая одежда. И наконец, самым интересным и необычным было то, что, обладая абсолютно азиатской внешностью, от азиатов, коих тут так же хватало, ее отличали белые как лист волосы и светло-голубые глаза.

С этих пор не было и дня чтобы, проходя мимо этого места, Женя не остановился и взглядом не поискал худенькую фигурку девочки в спортивном костюме. Зачем он это делал? Ну, происходило это чисто машинально. Может поначалу из-за обыкновенного зоологического интереса, а потом просто привык. Не по-детски серьезное лицо ее ни никогда не выражало, ни радости, ни грусти, а только все время прибывало в каком-то холодном, истерзанном напряжении. Из всех ребят, обслуживающих автомойку она одна существовала особняком. Сердце сжималось парой, при виде как своими искалеченными руками, как робот, тихо и без эмоций выполняла она самую тяжелую работу, и если многие дети сменялись и уходили домой уже в середине дня, то эта работала, парой до позднего темна.

Однажды в один из поздних вечеров, когда людей на рынке уже почти не встретишь, прогуливаясь в компании Безопасного, взору напарников явилась странная картина. В полутра сотен метров, возле ворот выезда в город, в аккурат у домика проходной стояла все та же знакомая фигура девушки с автомойки в компании троих молодых людей, которые, восседая на крутых спортивных мотоциклах над чем-то глумливо хохотали. Запахло тревогой, и Виноградов решил проверить, что же там происходит, Безопасный сразу отмахнулся, мол, это тут в порядке вещей, ни чего сверхъестественного, наверное, просто перегонщики удалось заработать сегодня хорошо вот и радуются.

– Сам сходи, посмотри, если хочется – предложил он – а мне нужно купить сигарет и поесть чего-нибудь, а то весь день на ногах, голодный как собака. Отсутствие желание у напарника не огорчило Женю и уж тем более не остановила, в конце концов, идея-то принадлежала ему. Таким образом, один направился к проходной, а второй пошел за необходимой дозой еды и табака. По ходу движения картина становилась яснее. По всему причиной припадка радости Японцев, (к слову их тут хватало. В основном конечно молодежь, время от времени появлялись на рынке и с удовольствием обменивали, валюту, технику, электронику и прочие заморские прелести, нет ни на рубли конечно, а на обыкновенный антиквариат. В залог шло, все что связано с царской Россией, русско-японской войной, советская символика, атрибутика, награды, значки, вымпела и т.п.), стало встретившийся на пути чудо-юдо из союзного прошлого, под названием «Рига-13», изумительного молочно-зеленого цвета. Подростки, воспользовавшись тем, что старенький мопед сломался, окружили его, не давая двинуться ни вперед, ни назад. Сама же хозяйка стаяла не подоплеку с оторванной педалью в руке, в полном отчаянье и безмолвии, наблюдая как разгоряченные недоумки бесятся, тыкая пальцами в каждую деталь, которая, по их мнению, будто бы была лишь комической пародией на все то, что им доводилось видеть прежде. Справедливости ради нужно отметить, что не все трое принимали участие в процедуре глумлении. Один из косоглазых с крашенной в рыжий цвет гривой почему-то не вмешивался, а только неспешно курил, прохладно наблюдая, как эти двое неугомонно орали, что-то непонятное, и периодически на ломанном русском с подколкой спрашивали у перепуганной девчонки – «Это Русский Харлей Дэвидсон?» Мопед и правда, не выглядел внушительно. На фоне серьезной двухколесной техники японоговорящей молодежи, он смотрелся также нелепо как деревенский ослик среди породистых арабских рысаков. Ограничивать свой восторг обсуждением только аляповатого внешнего вида задиры не собирались, и быстренько переключили внимание на начинку и конструктивные особенности. В отступлении необходимо сказать, что в мототехнике семейства «Рига» их предостаточно. Например, используя для набора оборотов двигателя силу ног наездника, непосвященному человеку этот диковинный аппарат мог бы показаться не то тяжелым велосипедом с мотором, не то небольшим мотоциклом с педалями, этот факт у нападающих стоял в особой категории издевательств. Еще можно отметить такие важные вещи как неприхотливость «Риги», и огромный конструкторский ресурс для инноваций и модернизации, на экземпляре незнакомки некоторые родные узлы и агрегаты волей руки неизвестного мастера были умело были заменены на запчасти как не странно производства страны восходящего солнца с сохранением эмблем и логотипов самых различных предприятий. Заметив на крышке двигателя надпись «HONDA», один из задир с морским офицерским кортиком на поясе ухмыляясь слез с мотоцикла и постучал по ней ногой, убедившись таким образом, что силовая установка подлинная. После нахал, почуяв вседозволенность, залез на мопед и куражась, начал прыгать на нем изображая активную езду в условиях Российского бездорожья, не забывая при этом издавать звук гоночного мотора и дергать все, что попадется под руку – это стало последней каплей. Девушка выпрямилась, на глазах ее навернулись слезы, слезы отчаянья и злости. Вскрикнув, она размахнулась и попыталась, что есть силы, огреть обидчика оторванной педалью, удар прошел вскользь, однако сила его оказалась настолько мала, что если бы даже он пришелся в пору, то вреда от него было б ровно столько же, сколько причиняет самая мелкая дробина самому толстокожему слону. Японец, обалдев от такой наглости незамедлительно пожелал проучить наглую соплячку и отобрать у нее оружие. Лицо его налилось кровью, он сжал правую руку в кулак, одновременно вытянул левую, в попытке схватить шатун с педалью. К тому времени Женя находился уже совсем рядом и выскочив из-за спин япошек как черт из табакерки, что называется легким движением руки, взашей отправил хама на землю, тот скатившись кубарем рухнул под колеса собственного мотоцикла. Этого никто не видел, но между тем за мгновение до триумфального появление Виннни, рыжеволосый приятель буйного, который прежде сидел тиши воды, просто наблюдая, что-то почуяв, рефлекторно тоже бросился на помощь девушке, однако опередить Женю ему помешал лишь застрявший в паху громоздкая мототехника. Минуту все просто стояли в оцепенении глядя друг на друга. Отряхнувшись от дорожной пыли и надуто осмотрев обидчика с ног до головы, первым заговорил хам. Он говорил быстро, экспрессивно, игнорируя все склонения, окончания и прочие правила речи, несмотря на это, общий смысл послания был понятен. Японец пытались убедить Женю в том, что ни чего плохого они не делали, а только хотели в такой шуточной манере пригласить свою подругу покатываться с ними наперегонки. В свою очередь Винаградов выразил сомнения на счет правдоподобности этих слов, на что японец предложил хоть сейчас устроить большие гонки и даже посулил некое вознаграждение в случаи своего проигрыша. Тут бесцеремонно в спор вмешался невесть откуда взявшийся Безопасный с целым мешком пирожков под мышкой.

– Да ни придумали у вас в Японии еще такого мотоцикла, который не смогла бы догнать наша отечественная пуля. – С этими словами начальник караула, не моргнув глазом вынул из кобуры пистолет, зарядил в него боевые патроны и, щелкнув затвором прибавил. – Че, хуебины недоделанные проверим?

Видя, что оппонент настроен серьезно хулиганы не стали с ним связываться, а только выразив на своем птичьем языке возмущения, под рев моторов мгновенно удалились в направлении центра авторынка, оставив нас задыхаться в клубах пыли и дыма. Когда все закончилась, девочка убрала рукой слезы, молча склонилась над мопедом и принялась хоть как-нибудь прикрепить сломанную педаль.

– Как тебя зовут? – Спросил Женя.

Девочка повернула голову и назвала свое имя, но увидев, как Никита давиться пирогами тут же отвела взгляд.

Они пригласили новую знакомую на чай, пообещав после помочи ей с мопедом.

Без лишних уговоров Соня согласилась.

От храпа Большого стекла в избушке проходной шевелились, а двери ходили ходуном. Несмотря на это Большой дрых очень чутко, и едва успела компания преступить порог, как он в полной выкладке подобно неваляшке поднялся с дивана и как ни в чем не бывало, улыбаясь, принялся поправлять свое «платье» параллельно с любопытством разглядывая новое лицо.

Заметив на себе внимание незнакомца, гостья поспешила спрятать глаза и руки, натянув на них рукава черной водолазки, а что бы та не сползла еще и пропихнула большие пальцы в дыры на манжетах.

– Что у тебя с руками? – С непосредственностью ребенка поспешил поинтересоваться Большой.

– Да-а так, на автомойке…

– Мойке. – Перебил Большой и, качая головой, дал собеседнице понять, что знает, о чем идет речь, и теперь она может продолжить.

Тайна искалеченных рук оказалась совсем не тайной и скрывалась в дешевой китайской автохимии, используемой для омовения автомобилей. Со слов Сони в тот день ей просто не посчастливилось перепутать мерный стаканчик, и концентрация моющего раствора оказалась в несколько раз выше положенной, после чего несовершеннолетняя работница получила не только ожоги, из-за которых не могла работать долгое время, но и наказание от начальства в форме штрафа, удержанного из зарплаты. Рассказ ее звучал монотонно, а события, описывались как вполне себе ординарный случай, и даже в процессе несколько раз она умудрилась улыбнуться, вспоминая, как сама же нахлобучивала ядовитый парашек в цинковое ведро. Бегло поведав о производственной травме, словно о досадном недоразумении, за которое между прочем ее жмот директор вообще-то мог бы и в тюрьму присесть, девятиклассница с охотой принялась рассуждала, как с нетерпением она ждет осени, чтобы поскорее поступить в училище, получить техническое образование и работать механиком в самой лучшей автомастерской.

К сожалению, в своем изложении Софья ни слова не упоминала о том, что у нее никогда не было родителей, и она считает себя круглой сиротой. Не сказала и про то, что весной этого года самовольно покинула интернат, и о тамошних жестоких порядках тоже предпочла умолчать. Наконец, даже о том, что уже давно не ела нормальной еды. Все это стало известно многим позже.

Самсонов внимательно выслушал и сообщил, что знакам с хозяином ее автомойки, человек он конечно жадный, но трусливый и иногда законопослушный. И если представиться случай, пообещал поговорить с ним. Забегая вперед надо сказать, что Большой сдержал слово и уже на следующий день директор мойки, видимо побоявшись испортить отношения с собственной охраной, выплатил подчиненной долг, до копейки и даже дал выходной.

Чайник закипел, и вся компания собралась садиться за стол. Большой и Безопасный по обыкновению устроились друг напротив друга, тоже сделали Софья и Виноградов. Еще горячие пирожки, из пакета из скрученных газет, сложили в небольшом тазике и принялись за трапезу. Походу дела друзья-приятели наперебой не уставали нахваливать талант Баб-Маши – автора чудесного лакомства. Соня просто ела, не отрываясь. После ужина все как один отправились помогать Сони с ее горе-мопедом. Правда, педаль на место приладеть не получилось, все тот же незадачливый Большой не рассчитав силушку стукнул по ней кулаком, да так, что лопнул винт, на котором та должна держаться. Но выход нашелся незамедлительно. Сломанную педаль примотали проволокой к багажнику, а саму «Ригу» завели, как следует растолкав ее под гору. Соня поблагодарила, попрощалась со всеми, и неспешно покатила своей дорогой. А уже утром следующего дня она въехала на территорию, на абсолютно целом мопеде, махая рукой в окно проходной.

Глава 4

«Женя + Дима = Любовь»

Шло время. Работа охранника не давала соскучится, каждый день случались какие-нибудь приключения. Кооператив старался платить исправно и скоро заработанных денег уже хватало на приличный коммерческий лицей, по крайней мере на оплату одного учебного года, костюм и кое-какие учебные принадлежности. С кровью выбив у Пятитонного единственный за шесть недель отгул, утром следующего дня Женя поехал подавать документы и заключать договор.

Огромное скопление молодежи – это первое, что бросилось в глаза у стен училище. Это было похоже на стаю сардин, когда целый косяк из тысячи маленьких рыбок крутится перед носом затонувшего корабля. Виноградов, который был шире и выше на две головы любого из вчерашних школьников, невольно сравнивал себя со страусом, не понять зачем оказавшийся в инкубаторе среди желтых птенцов. Но деваться уже было некуда оставалось только терпеть косые взгляды и ждать той поры, когда откроются парадные двери и абитуриентов пригласят пройти внутрь.

Ровно в девять, на крыльце появилась женщина средних лет в очках и нарядном кружевном воротничке. Представившись зам. директора, она поприветствовала абитуриентов, разъяснила правила и пригласила всех пройти в здание. Народ повалил организованной толпой. В фае Женю внесли, что называется «на плечах». Новичков встречали: картины, мраморные лестницы, музейные интерьеры, высокие потолки с лепниной, собственно все как в дворцах начала прошлого века. На все очереди, шараханья с бумажками по кабинетам и тому подобные необходимые мероприятия пришлось истратить добрую половину дня. К полудню Женя вышел за ворота училище и с легким сердцем побрел вдоль дороги по пути размышляя об обеде и о том, как с максимальной пользой провести оставшуюся часть выходного. Перед носом плыли старинные фасады, завешанные вывесками с забавными названиями юридических фирм и нотариальных контор, чего стоило только: «Закон Волкова» или «Конфуз Фемиды». Оказалось, сие увлекательное занятие, если приложить немного воображения здорово поднимало настроение, увлекательным оно стало настолько, что чуть не посчастливилось из-за него нечаянно угодить под задние колеса парковавшегося у обочины автомобиля. Женя и не думал винить кого-либо или ругаться, а просто, встал отряхнулся и продолжил идти своей дорогой, но уйти далеко не получились. За спиной хлопнула дверь машины, женский голос окликнул Виноградова.

– Сколько ворон насчитал?

Голос звучал довольно жестко. Женя обернулся и увидел стройную девушку, одетую в серый костюм строго покроя, юбку карандаш и черные туфли на высоком каблуке. В руке барышня держала коричневый кожаный портфель. Голову девушки украшали темные волнистые волосы ниже плеч, резкие, но правильные черты лица, рот с тонкими губами и холодный взгляд, вызывающий какое-то неприятно-знакомое ощущение. Несколько секунд они стояли глядя друг на друга, но как ни силился как не ломал голову Виноградов вспомнить где он мог видеть это лицо не получалось. Заметив потуги молодого человека, незнакомка снизошла и назвала свое имя.

– Соколова Дина.

Слова эти оказались сродни эффекту от удара электрического тока, заставив непроизвольно вздрогнуть каждый мускул. Воспоминания отправили в прошлое, в не очень далекое детство.

Ребенком Виноградов рос общительным и контактным, поэтому быстро находил общий язык почти со всеми обитателями двора. Однако будь ты хоть трижды компанейским и юморным по неписанному закону подлости, среди всех обязательно должен найтись такой гад, для которого ты просто рожей не вышел, «…не нравишься мол» и все тут. Для Жени такой занозой в мягком месте во-дворе была как раз Дина. Вообще на самом деле имя Дина это был такой обрезанный вариант от полного имени Диана, но об этом мало кто знал. Какая-такая муха ее кусала, какая-такая неприязнь у нее была к юному Виноградову, непонятно? Зла Соколовой Женя не желал. Не такое у него было воспитание. Он просто старался не обращать внимания, хотя порой очень хотелось, как следует дать по шее, настолько тяжело иногда было сносить скудоумные шуточки и черт знает откуда взявшееся прозвище «пигмей». Что бы Женя ни сказал постоянно натыкался на спор, что бы ни делал все сопровождалось желчным комментарием, шутки его всегда были не смешными, рук вечно кривыми, морда страшной, а в голове постоянно не хватало мозгов. За дерзкий характер, грубые манеры, курить одеваться и стричься как мальчик, во дворе имя Дина часто звучало как Дима, а иногда даже Димон. В общем друзьями Женя и Дина понятное дело не были, но и врагом Виноградов ее не считал, все-таки девочка. Соколова была для Виноградова чем-то вроде дворового сумасшедшего – юродивого. Да цеплялась она ко мне по пустякам – вспоминал он потом, и всегда и во всем возражала, пусть, но ведь, и я не червонец, что б всем нравится. И, наверное, справедливо нужно припомнит один или два исключительных случая, когда бесы на время выселялся из Соколовой и она удивительным образом преображалась из спесивой, хамоватой пацанки в обычную девчонку с которой даже можно было о чем-нибудь поговорить. К сожалению таким поведением Диана баловала не часто, поэтому в детстве отношение к ней обозначалось только одним специально выдуманным для нее определением – Антидруг.

– Ты летом приезжал на каникулы, к нам помнишь – продолжала она – твоя бабушка, кажется Мария Ивановна?

– А ты, та самая Дина, которая на всех гаражах писала, что я дурак и олигофрен, а вместо конфет постоянно подсовывала мне собачью какашку завернутые в фантик?

– Ой. – Рассмеялась Соколова, прикрыв нос ладошкой. – Ты еще помнишь?

– Тебя не просто забыть. А вот внешне конечно изменилась. Длинные волосы, юбка, и все такое.

Соколовская оглядела себя и грациозным движением пригладила локоны.

– Тебе не нравится?

– Напротив, перемены приятные. Чудесно выглядишь, хоть ЗАГС, хоть в ресторан.

– Ну так в чем дело, идем. Я в ресторан, имею введу. – И взглянув на массивные мужские часы на тонком, белом запястье, добавила. – Как раз обед.

Нащупав в кармане дыру, Женя осторожно поспешил предложить Дине отложить ресторан на потом, а пока посетить новое ультрамодное бистро «Русская кухня». По сути это была обычная пельменная, но к удивлению Виноградова, Соколову этот факт ничуть не испугал, а даже позабавил. Она с охотой включилась в игру и принялась с вдумчивым видом кулинарного гурмана изучать зачуханное меню выбирая между пельменями и пельменями.

– Рассказывай: где пропадал, чем занимаешься? – Вылавливая вилкой из кипящего керамического горшочка пельмешку, завела разговор Соколова.

– Сейчас на авторынке, работаю охранником.

– Мне говорили, что ты в армию ушел.

– Как все.

– А тут, че бродил?

– Ходил в колледж поступать.

– Ну и как, поступил? – Не унималась Соколова поднося к губам пельмень на вилке.

– Пока не знаю.

– Ты женатый?

– Нет.

– А я представляешь в этом году в Токио ездила.

Следующий час прошел или скорее пролетел в атмосфере ностальгии и легкой приятельской беседы, болтали о школе и друзьях, много шутили. Тогда Женя подумал, что за всю жизнь у него не было собеседника ближе и приятнее, и как ему показалось Дина испытала те же самые ощущения. Прошлые обиды никто не вспоминал, а если и вспоминал, то непременно с улыбкой, не придавая им никого значения. Закончилось же все так, как и должно было закончиться. Ночь они провели вместе в квартире Соколовой.

Глава 5

«Союз четырех»

Утром кровь из носу нужно было идти на работу. Выпитое на кануне спиртное долго не давало прийти в себя. Едва открыв глаза, гость начал потихоньку собираться. Одной рукой приходилось натягивать штаны, другой шарить под кроватью в поисках второго носка.

– Позавтракай. – Сказала Дина, потягивая руки к потолку.

– Времени нет.

– Попей хоть кофе.

– С конфетками? Спасибо.

– Угу. – Рассмеялась Соколова – Клянусь без камней и какашек – Дай мне пару минут.

– Не нужно, спи.

– Я еще высплюсь.

К завтраку на скорую руку хозяйка предложила бутерброды из микроволновки и пакетик фруктового чая, залитого кипятком. Сама же принялась варить кофе.

– А ты чем занимаешься? – Прихлебывая из кружки, поинтересовался Виноградов, оглядывая богатый интерьер не скромной по размеру трешки.

Соколова долго молчала, продолжая колдовать над кофеваркой.

– Плохим не занимаюсь.

Больше Женя этот вопрос не задавал.

Женя опаздывал. На рынке его уже встречали. Где и чем он занимался было понятно по мятой морде-лица, а легкое «амбре» дополнял образ ночного гуляки.

Этот день не оказался каким-то особенным. Бесконечные рукопожатия, утомительные, но уже привычные обходы. Соню он встретил там же, где встречал ее всегда. Она протирала машины, но заметив знакомую физиономию улыбнулась. Физиономия сделала тоже самое. Они поручкались и как старые приятели, сев у автомойки на дырявые автомобильные кресла стали обсуждать последние новости и сплетни. Болтал в основном конечно Женя, а Сони внимательно слушала, ей больше нравилось слушать. О чем рассказ, понятен ли он был ей особенного значения похоже вообще не имело. Однако на этот раз, глотать солдатские байки София не захотела, а сразу потребовала рассказать, где Женя пропадал весь вчерашний день.

– Где ты пропадал весь вчерашний день? Осторожно спросила она, аккуратно заправляя за ухо белые как лист длинные прямые волосы.

– Много было дел.

– Ой, а расскажи мне. – Затряслась в нетерпении Соня, заглядывая чуть ли не в рот.

– Ну-у, сперва поехал в училище, там пришлось делать всякие скучные, бумажные дела, затем встретились с другом детства, разговорились, погуляли, выпили немного, утром проснулся и пошел на работу, вот и все.

– Как-то у вас у парней все мрачновато: встретились, напились, уснули и вспомнить нечего. Можно ж и поинтересней было вечер провести. Вот если бы мы, например, с тобой…

– Да парни тут не причем, ты не поняла. – Перебил Виноградов. – Приятель, о котором я рассказываю – это не он, а она – девушка. Мы вчера на улице случайно встретились. Поэтому всего и не рассказываю.

В ту же секунду потеряв интерес ко всему Соня заметно напряглась и погрузилась в молчаливые раздумья.

– Ясно. – Будто бы, про себя, прошептала она.

– Представляешь. Раньше как кошка с собакой… Жене было хотел окончить фразу словами «…а сейчас только о ней и думаю», но не успел.

Резко наступившая апатия также стремительно сменилась на позитивное возбуждение. Соня, выпрямилась, подняла глаза, и хитро прищурившись спросила.

– Много выпил вчера?

Ответ как-то сам собой выразился в мимике и жестах. Язык каким обычно пользуются люди теряющий дар речи в пике жуткого похмелья. Читался он на особом интуитивном уровне и состоял из гримас, жеманней и иных нескладных, забавных, порой неприличных телодвижений, что в общем-то всегда означало одно и тоже: «лучше не спрашивай; совестно вспомнить; знаю, не нужно было этого делать». Потухшие синие глаза опять засияли. Впредь все, что касается Соколовой, с Соней Виноградов старался не обсуждать.

Их часто видели вместе, она ждала его утором и не спешила уходить, не попрощавшись вечером. И когда вдруг появлялась свободное время, Соня стремилась провести его в компании Жени, Большого и Безопасного. Сам же Виноградов, толковал интерес несовершеннолетней девчонки как дефицит близких, друзей и внимания, а потому относился к ее докучливой чудаковатости весьма спокойно. Тем не менее, то что маленькая Соня отчебучила на свое четырнадцатилетние, точнее в свои четырнадцать, сперва даже как-то не укладывалось в голове.

Праздник вышел сытным, скорым и скромным. Все происходило безлюдным поздним вечером в помещении недостроенного кафетерия. Парни приперли шашлыки, добытые на кануне у Нино-Армяшки, яблочный сидр, пиво и сок. Соня испекла торт. Большой его тут-же обозвал катком от танка Т-72.

– Не знал, что ты по колесам от танков специалист. – Иронично удивился Виноградов.

– Я в армии механиком-водителем был.

Безопасный оглядел напарника с ног до головы, уплетая пирог за обе щеки.

– Как тебя туда только взяли с такой комплекцией. Наверное, военком в военкомате в стельку пьяный был.

Торт и правда получился неуклюжим и напоминал круглую, черную болванку с дыркой посередине. Глупый Большой даже не взял во внимание, что обожженные пальцы девочки все еще плохо двигались, а попросту как всегда ляпнул первое, что пришло в голову, о чем скоро, к стыду своему пожалел. Пирог Сони – это был как раз тот редкий пример, когда содержимое оказалось намного лучше внешнего вида. Большой презентовал красивый мотоциклетный шлем с черным стеклом-забралом и рисунком американского орла на фоне флага. Безопасный большую пластиковую коробку сверкающих гаечных ключей на все случаи жизни, где даже не сразу было понятно какой и для чего нужен. А Винни откровенно оплошал, спустив накануне все деньги на образование, подарил лишь наспех купленный скромный букетик цветов. Сонечка долго, долго внимательно смотрела на них, после поблагодарив поцеловав Женю в щеку. В глазах его читалось угрызение.

В принципе ни что не мешало подарить подарок денем позже – успокаивал себя Виноградов, но наивно полагать, что Пятитонный без веской на то причины вдруг сжалится и выпишет еще один аванс, а снова занимать у парней как-то уже совсем и совестно и не прилично. В любом случае Виноградов не желал сдаваться и в сердцах дал себе обещание в ближайшем будущем заняться решением этого вопроса. Соня весь остаток вечеринки выглядела спокойной, старалась не грустить, все ходила вокруг да около собираясь о чем-то поговорить с Женей, впрочем, тогда смелости на то она так и не набралась. Утром, к концу смены Виноградова потребовали в контору, звонила Соколова. Дина сообщила, что сегодня она совершенно свободна, и готова встретиться. В последнее время они виделись не очень часто, одна работала допоздна, второму мешал кривой служебный график. Дина просила немного подождать ее, пообещав заехать в одиннадцать. Друзья пожалели Соню и ничего не стали говорить о том, кто звонил и с кем уехал гулять Винни. Вернулся он тем же вечером, мокрый до нитки, дыханье его было тяжелым и сбитым. Переодевшись и получив за опоздание нагоняй от начальника караула Виноградов первым делом отправился делать обход по и пути зашел к Софье. Она как обычно ковырялась в своем мопеде и по всей видимости уже намыливалась ехать в свою деревню, где снимала у бабушки комнату в доме. Заметив его Соня улыбнулась, поднялась, отложила в сторону ключи и замерла в ожидании.

– Привет, как дела. – Легко и просто, начал издалека Виноградов.

Софья продолжала прибывать в позе а-ля немая белая статуя.

– Твой день рождения. Прости я не был готов, вот возьми. – И протянул аккуратно сложенный конверт. Соня опустила глаза – красивый голубой конверт в углу распускались цветы вишни. Очевидно, что в нем лежало, нечто очень ценное. Соня вздохнула, но брать не сала. Вместо этого она набрала побольше воздуха и пока не ушел момент начала.

– Спасибо конечно, но лучше… – Софья отвернулась в сторону выбирая подходящие определение – или скорее просьба, как угодно. Ни отца своего, ни имени его я не знаю, в метриках прочерк стоит, а в новом паспорте оно должно быть обязательно. Если ты разрешишь… Если ты не против, позволь мне вместо прочерка вписать твое имя.

Виноградов не подал вида, но по правде говоря после этих слов все внутри у него перевернулось.

– Я не против, если нужно бери конечно. А мама есть?

Соня помотала головой.

– Нет.

Глава 6

«Свидание»

С небольшой задержкой по времени на одной из парковок авторынка появилась красно-черная «Toyota Mark II». Наконец-то коллеги Виноградова смогли своими глазами увидев его подружку, о которой тот не раз заикался. И вполне справедливо согласились друг с другом – почему такому молчаливому и невзрачному Винни досталась такая восхитительная девушка, да еще и на красивой машине.

– Футы-нуты тапки гнуты, – Безопасный бросился протирать запотевшие очки – Винни, где такие водятся?

Виноградов не успел открыть рота, когда Большой уже ответил за него.

– Какая тебе разница?! Все равно тебе там ловить нечего. Кого-то жена толстозадая дома ждет.

– Не надо! – Заверещал Безопасный, тряся указательным пальцем перед носом Большого. – Когда ты нас знакомил, твоя сестра была стройной как тростиночка практически, откуда я знал, что сразу после свадьбы она начнет в тебя превращаться.

– Ну знаете ли! Однако во время пути собачка могла подрасти. Я ее в эксплуатацию, то есть замуж в идеальном состоянии тебе отдавал. Чем ты там ее кормишь, непонятно.

Виноградов распрощался с товарищами и улыбаясь до ушей побрел к стоянке.

Соколова переложила сумку и папки с документами назад, освободив передние кресло. Поцелуй и Дина призналась, что соскучилась. Женя обнял ее, прижавшись колючей небритой щекой к белой шелковой коже.

– Чего это вы там хихикали стояли?

– Да, Никите жена уже надоела.

Соколова хмыкнула и улыбнулась.

– А, что он хотел? Как там у Пушкина. «…ведь жена не рукавица, с белой ручки не стряхнешь да за пояс не заткнешь». – Заедим сперва в Артем я документы передам и потом погуляем.

Женя согласился.

Город Артем находился в сорока минутах езды от «угла», там же располагался и аэропорт. Соколова двигалась очень быстро, парой даже агрессивно, казалось автомобиль вот-вот оторвется от асфальта и взлетит. Вместо положенных шестьдесят, скорость часто зашкаливала за сотню. Многие автолюбители-пенсионеры в ужасе сдавали в сторону. В тот момент Виноградов даже в шутку подумал, что совсем не лишним было б захватить с собой сменные штаны.

Вместо положенных сорока Тойота долетела в двое быстрее. Улица Фрунзе. У парка с мемориалом «Морским авиатором» стоял грязный «Land Cruiser Prado» с уссурийскими номерами. В джипе сидели двое молодых, коротко стриженных парней в белых рубашках. Соколова молча собрала документы, вышла и отправилась к «Prado», затем села в него захлопнув за собой дверь. В то же время из внедорожника вылез один из пассажиров и закурив черную сигарету принялся лениво разгуливать вокруг тачки и стучать ногой по колесам. После ночной смены жутко хотелось спать. «Похоже беспокоиться не-о-чем» – с иронией успокоил себя Виноградов и закрыл глаза, а когда открыл, то увидел, что джип уже уехал, а Соколова садила рядом. В руке она держала тугой портфель из светло-коричневой кожи. Торжественная часть дня ложилась на плечи Виноградова. Денег особо не было так что Женя не стал выдумывать велосипеды, а попросту решил провести с Кирой свой самый обычный выходной день.

Раз в неделю, по желанию, сотрудники ЧОП могли ходить на курсы по огневой подготовке. Оплачивал все разумеется кооператив, поэтому удостоверение охранника с печатью и подписью директора являлось вполне достаточным основанием для посещения занятий. Стрельбы производились в специальном тире из настоящего оригинального оружия и боевыми патронами, на выбор предлагались пистолеты различных систем, карабин и даже автомат Калашникова, лимит боеприпасов ограничивался лишь количеством талончиков, отпущенных сотруднику предприятием. Настрелявшись на Северном Кавказе до отупения Большой и Безопасный на эти курсы не ходили вообще и у Виноградова скопилось такое количество этих талонов, что он мог бы не вылезать из тира целый месяц. Женя учил Дину как прижимать приклад, как правильно целится и стрелять, и даже показал ей как грамотно метать нож, что бы он попадал точно в цель. По началу получалось не очень, зато, когда получалось, а с каждым разом получалось все лучше и лучше, приводило обоих в неописуемый восторг. Вдоволь наигравшись, Женя предложил немного погулять. Любимым местом Виноградова была конечно набережная в бухте «Золотой рог» ему нравилось приходить суда и подолгу смотреть на залив и корабли. По-настоящему прекрасное место.

В тот день им очень повезло в город зашла парусная регата и бухта просто пестрила обилием лодок. Женю с детства интересовало мореходное дело и поэтому уже к своему совершеннолетию о яхтах он знал если не все, то многое. Так Дина освоила классы судов и узнала, как управлять парусником, даже самым большим при помощи ветра. Ближе к вечеру Дина предложила Жене поужинать вместе. Виноградов понятное дело тактично отказался идти куда либо, взамен предложив свой бюджетный вариант под названием «Макароны с тушняком», упаковав все разумеется в красочный фантик из армейской экзотики и вечера тет-а-тет. Кухня в квартире Соколовой сияла чистотой операционного зала. В импортный гарнитур великолепно вписалась отечественная плита, которой никогда ни пользовались или пользовались крайне редко и холодильник, где хранилась лишь одна початая бутылка вина, оставшиеся с прошлого раза, много минеральной воды в алюминиевых банках, свежие фрукты и зелень. Диана не готовила дома вообще, может не было времени, может не умела, а может не хотела. Питалась она в основном в хороших кафе или в ресторанах по случаю. Рецепт макарон оказался очень несложным. В кипящую соленную воду Женя положил копеечные макароны, а когда сварились слил воду и просто-напросто перемешал их с тушенкой предварительно удалив жир, далее свечи, вино в фужеры, тарелка, листик петрушки и вуалям. В те годы тушенка еще изготовлялась из настоящей говядины, поэтому получилось довольно вкусно. Без гроша в кармане Женя умудрился не только не опростоволоситься, но и превратить свидание в веселое романтическое приключение и Соколову это по-настоящему подкупало. Она ни видела в нем ни подлости, ни страха, а видела, как и в собственном отце ту самую породу людей, которые, если это будет необходимо не раздумывая отдадут близкому человеку последнее и даже жизнь.