Туристка

ПЯТНИЦА

Нужно сделать всего пять шагов, чтобы попасть в круг света. С каждым шагом меня могут сбить с ног. На меня еще не напали, но я знала, что рано или поздно это случится — так бывает с моими неоплаченными телефонными счетами: все равно кто-нибудь меня ловит.

Рекламные огни фильма «Чего хочет женщина» освещали мой путь через площадь от клуба «Дельфин». По обеим сторонам поднимались вечнозеленые деревья, а в цветочных клумбах валялись бумажные обертки из-под чипсов и жареной рыбы. Никакой дезодорант не мог справиться с летней жарой — моя форменная спортивная рубашка превратилась подмышками из алой в темно-красную. Я чуть не обделалась, когда кто-то взял меня за руку.

Пол…

— Сколько ты берешь? — пошутил он, улыбаясь.

Взглянув на него, я почувствовала, как злость уходит, и решила подыграть ему:

— Ну, может, пакет чипсов. Все зависит от мужчины.

— Я могу себе это позволить. Пошли, дорогуша, покормлю тебя.

Мы прошли вниз по улице мимо кафетерия «Коффинза» и ресторана «Приморский». Уже неделю не было дождя, и в ноздри бил кислый запах, поднимающийся из водостоков. Витрины магазинов светились оранжевыми и фиолетовыми огнями, как секретные лаборатории. Людей на улице было мало. С двенадцати до часу — затишье, время передышки.

— Дорогуша, ты знаешь что-нибудь о бизнесе?

— Достаточно, чтобы прожить.

— Нет, я не имею в виду такую работу. Я не о древнейшей профессии и все такое. Я говорю о бизнесе.

— Могу быть хорошей секретаршей, — сказала я. — Пишу под диктовку, печатаю пятьдесят слов в минуту.

— Мне нужен скорее личный помощник, — сказал он, — человек, который занимался бы моими личными делами.

Мы встали в конец очереди у рыбной закусочной. Внутри какой-то мужчина подначивал свою спутницу дотронуться до крышки жаровни. Женщина улыбнулась и прикоснулась пальцами к горячему металлу, подержалась за крышку, не показывая, что ей больно.

Я взяла Пола под руку.

— Ну, а чем ты занимаешься?

— Работаю в индустрии развлечения.

Я рассмеялась.

— Что тут смешного? — спросил он.

— Все мужчины, которых я встречаю, говорят, что занимаются развлечениями. По-моему, они гонят туфту.

Мой голос дрогнул. Пол зло взглянул на меня. Я явно не то сказала, выставила его глупцом. Обычно в таких ситуациях он отшучивался, но сегодня пауза затянулась, а в его карих глазах появилось выражение досады. Он никогда еще не сталкивался со мной на нейтральной почве, не имеющей отношения к сексу или службе. Интересно, может, сейчас он разочаровался во мне?

Подошла очередь Пола, и, улыбаясь женщине за прилавком, он сказал:

— Как вы смотрите на то, чтобы ваше имя появилось над входом?

Я взглянула на зубы Пола, когда он прокусывал пакетик с кетчупом. Они у него были плохие. Неровные клыки ужасно портили его лицо. Он скрутил пакетик, как тюбик зубной пасты, стараясь выжать все до последней капли. Чипсы он ел горстями, и скоро его подбородок и рубашка покрылись пятнами соуса.

— Всегда можно определить класс девушки по тому, как она ест чипсы, — сообщил он мне.

— И к какому классу ты отнесешь меня? — спросила я, радуясь, что мне дали еще один шанс.

— Ты лучше всех. Ты относишься к тем, кого я называю супер. Так здорово смотреть, как супердевушка ест чипсы.

— Почему?

— Потому что сразу видно, чего она стоит.

— Что ты имеешь в виду?

Он вытер рот тыльной стороной ладони.

— Супердевушка — это золотая середина между снобкой и шлюхой. Никому не хочется смотреть, как шлюха ест чипсы, потому что она запихивает их в рот без разбору. А снобка ест так, как будто ее пытают. Чувствуешь себя, будто дал ей пакет ржавых гвоздей. Сначала кажется, что супердевушка вроде бы не получает удовольствия от чипсов. Она шевелит пальцами, аккуратно их выгибает, стараясь, чтобы на них не попало масло или кетчуп, но самое главное — то, что ей нравятся чипсы. Она их любит. Просто понимает, что все должно быть проделано с определенным искусством.

Пол улыбнулся. За его спиной тянулся Большой Пирс, когда-то бывший достопримечательностью каждого туристического маршрута. Теперь я редко вспоминаю его. А в тот момент старалась припомнить, как в детстве меня приводили туда. Но все, что мне удалось — это вызвать в памяти неудобный купальник из нейлона и скучный воскресный день, когда я бросала монетки через забор, окружавший пляж, а моя сестра ловила их, не давая им упасть в песок. Мне, правда, не особенно хотелось предаваться воспоминаниям, когда под боком у меня был Пол. Поэтому я спросила его:

— Куда дальше?

— Ты не против поработать у меня на дому?

Пол всегда старался меня удивить, но на этот раз он действительно преуспел. До сих пор он всегда приходил со мной к Сильвии или парковал машину за большим магазином «Теско». Я никогда не была у него дома и не предполагала, что мой босс захочет пригласить на эту ночь свою старательную сотрудницу к себе домой.

— В любом случае ты не прав, — сказала я. — Я шевелю пальцами из-за колец на пальцах. Из-за них я ем по-другому.

— Дорогуша, не порть впечатление.

— Знаю, знаю, — сказал он. — Я приобрел это, когда не пил. Правда, только что переехал и не мог позволить себе купить ничего особенного. Но не торопись делать выводы, пока не войдешь. У меня есть все.

Пока он возился с ключами, я прониклась его взволнованностью. Я смотрела на его небольшую лысинку и неаккуратные капли геля для волос, на смятый пиджак и потрескавшуюся кожу на пятках туфель. Меня всегда настораживало, когда Пол становился разговорчивым: с одной стороны, мне было приятно, что он доверялся мне, а с другой стороны, это могло быть прелюдией к срыву.

— Хочешь вкусненького? — предложил он.

— А что у тебя есть?

— Розовое шампанское.

— Нет, спасибо, — ответила я. — Не сегодня.

Я осмотрелась, пока он возился с чем-то. Потом он сказал:

— То, что я хочу сделать, что всегда хотел сделать, так это попасть внутрь индустрии развлечений и уже там развернуться по-своему. Насколько я понимаю, сейчас, когда вниманием семей и подростков шоу-бизнес уже завладел, неохваченным остался только рынок для взрослых. А именно — мужчин. Вот, к примеру, сегодня. Мы прошли по улицам Вестона субботней ночью, и везде было полно мужчин, слоняющихся без дела. Если они не могут подцепить девку, то либо затевают драку, либо отправляются спать. Я хочу предложить им еще кое-что для выбора. Когда я был в Лондоне, то побывал в самых разных местах, какие только знаю. К тому же у меня есть связи в определенных сферах. Всем известно, что реальные деньги делаются в стриптиз-клубах. Но я говорю не об этом. Предпочитаю что-нибудь утонченное. Заманчивое, но утонченное. Что-то вроде клуба джентльменов. Или скорее кабаре-клуба, как за границей. Но с изюминкой. — Он хмыкнул. — По-моему, развлечение — это что-то вроде бегства от действительности. Но в Вестоне это удается только детям. Что если у меня получится организовать такую возможность для всех? Вот смотри. Где у нас еще осталось много таинственного и загадочного? Место, о котором мы толком ничего не знаем?

— Небеса?

— Космос.

Я уставилась на него во все глаза. Он ухмыльнулся.

Мне хочется заставить людей вообразить, что они пришли в гости на гигантский космический корабль и их, элиту будущего, развлекают, пока они совершают свое путешествие к далеким планетам. Как во время шикарного круиза, только вместо океана за бортом космос. У нас будет фортепианная музыка, коктейли, воображаемые космические пейзажи за воображаемыми окнами. Мы наберем самых красивых девушек Вестона, которые будут встречать гостей, и нарядим их инопланетянками. Потом запустим обычное представление с комиками, песнями, стриптизом и все такое. И это на всю ночь. А на рассвете, в заключение, выступаем мы. Мы, хозяева, но самое главное — мы посланники. У нас будут невероятные костюмы, которые нам сделают на заказ. Я знаю кое-кого в этом бизнесе. Мы будем выглядеть в глазах клиентов как боги. Капитан корабля и его дама. Самая блестящая, восхитительная пара во всей вселенной.

Ну, как вам речь Пола? Должна признаться, что пустилась в фантазии, когда он начал говорить. Чтобы он не заметил моей блаженной физиономии и не упрекнул меня, когда его план провалится, я пошла в душ. Я злилась на себя за то, что дурацкий план моего партнера так взволновал меня. Но все равно, думая об этом, я картинно отбрасывала назад челку и принимала разные позы. Когда-то именно этим он и завлек меня, дав вводящее в заблуждение объявление в газете: предлагается работа в сфере развлечений. Потом, во время собеседования, он сказал, что очень рад тому, что я из Лондона, поскольку это означает, что я знакома с шикарной жизнью. После такого комплимента мне ничего не оставалось, как пообещать служить ему верой и правдой.

В этой ванной комнате чувствовалась женская рука. Туалетные принадлежности Пола помещались только в одном шкафчике, на всем же остальном пространстве была разбросана косметика Ионы. Скраб для лица, лак для ногтей, масло примулы, духи. Я даже решила было побрызгаться ее духами, просто чтобы посмотреть, заметит ли Пол. Но потом передумала. Если он действительно заметит и скажет, что я хорошо пахну, это меня расстроит.

Расстегнув ворот рубашки, я стянула ее через голову. Моя красно-коричневая спортивная одежда смотрелась жутким пятном на розовом коврике. Забравшись в ванну за стеклянную ширму, я включила душ на полную мощность, которой, как я предполагала, Иона не пользуется. Закрыв глаза, я представила себя в космическом корабле Пола.

Мне раньше всегда нравилось мое тело. А когда впервые переспала с Полом, сама с трудом поверила своей щедрости и восприняла его слезы как признание мой благотворительности. Впоследствии я постепенно растеряла веру в свои стройные ноги и хорошенькую талию. Когда Пол находился внутри меня, то, вместо того чтобы безразлично пережидать вторжение, я старалась как можно дольше удержать его.

Я выбрала Пола именно потому, что слишком хорошо знала все о телах молодых парней. Помнится, в детстве одна школьная подружка сказала мне, что у каждого следующего поколения мужчин длина пениса увеличивается. Я до сих пор не знаю, правда это или нет, но из собственного опыта вынесла, что чем моложе парень, тем неинтересней с ним говорить. А в тех редких случаях, когда мне удавалось обнаружить между юных ног орудие значительного размера, оно всегда казалось немного неуместным, как будто его на время стащили у отца и боятся повредить или испачкать.

С Полом я хотела установить дистанцию, убрать всякие сантименты и сосредоточиться на физической реакции. Но когда я увидела светлые волоски, которые оттеняли, словно на карандашном наброске, его тело, придавая ему фактурность, то оно стало для меня таким же особенным, как и тела всех моих приятелей, которые у меня были. Я точно знала, сколько родинок у него на спине, какой глубины его пупок, и, хотя Пол был далеко не единственный мужчина, с которым я спала, он всегда олицетворял для меня понятие «секс». Когда бы я ни начинала фантазировать о воображаемом мужчине, всякий раз придавала ему туловище и ноги Пола.

Мне всегда казалось странным, почему люди дают имена своим машинам, но никогда — своей мебели. Каждый раз, когда мы занимались любовью в машине Пола, мне представлялось, что мы оживляем этот бесстрастный металлический короб, эту бездушную железяку, безразличную к процессу нашего совокупления. Что же касается кроватей, то они участвовали в заговоре, радуясь, что разделяют с нами процесс, хотя и были отягощены множеством измен, свидетелями которых им доводилось бывать. Забираясь той ночью в кровать Пола, я чувствовала необычную симпатию к пружинам ее матраса, ощущая их нежное сопротивление.

Когда наше дыхание успокоилось, я почувствовала на плече руку Пола.

— Не засыпай пока, — сказал он мне.

— Извини, Пол, но я очень устала. Не забывай, что до игры в боулинг я целый день проработала в офисе.

— Тебе нужно было вместе со мной принять колёса.

— Я слишком устала для того, чтобы они на меня подействовали, но если тебе хочется выговориться, то я попробую не заснуть.

— Нет, не утруждай себя, все равно у тебя не получится. Как только я остановлюсь, ты сразу же вырубишься.

— А ты не остановишься.

Он рассмеялся.

— Это точно.

— Знаешь, притворись, что я не сплю, все равно как только ты скажешь что-нибудь важное, до меня это дойдет даже во сне.

— Ничего, я замолкаю, а ты поспи.

— Можно?

— Да, я тебе разрешаю.

Мне было жарко и неудобно, поэтому я сбила ногами простыню и обхватила руками подушку его жены. Я чувствовала, как ворочается Пол, иногда задевая меня, но ничего не могло помешать мне провалиться в сон. Спала я очень крепко, и единственное, о чем вспомнила на следующее утро, был сон, который начинался с того, что у моря оранжевого цвета на бордовом песке стоял какой-то телевизионный ведущий и вещал о том, что «новая тайна совершенно невероятным образом взбудоражила мирных жителей западного района Супер-Мэа».

«Если вы видели рекламу Дворца Развлечений, — говорил он в камеру, то вам нетрудно было догадаться, что это не простой ночной клуб. Сегодня мы встречаемся с его владельцем, королем развлечений Полом Марчем, который всего добился сам. Мы побываем на современном кабаре-шоу будущего».

Хотя я знала, что это только сон, но сегодня такая несбыточная картина меня скорее успокаивала, чем раздражала. Мне ужасно хотелось увидеть во сне преобразившегося Пола, но тут интервью прервалось, и сон продолжался уже во время кабаре-шоу, которое подходило к концу. Я стояла перед толпой незнакомых людей, мое черное вечернее платье было таким длинным, что казалось, будто мои ноги вросли в пол, на мне был тяжелый каштановый парик и совсем не идущие мне драгоценности. На шее у меня с двух сторон были щупальца. Я стояла одна на сцене в свете прожектора, с микрофоном в руках. Публика зааплодировала, оркестр заиграл, и я раскрыла рот, собираясь запеть.