Твой личный мерзавец

Глава 1

— Ну, что, Андрей, уже решил кем станешь? — Илья Арчаков задорно улыбнулся своей шутке. — В тридцать три годика мальчики должны уже определиться со своей будущей профессией.

— Слушай, Илья, — ответил Андрей с улыбкой, — что-то не нравится мне эта затея. Какой из меня начальник службы безопасности столичного депутата? Возьми на эту должность Ящера, он из кожи вон лезет, так хочет тебе выслужиться и быть полезным.

Недавно Илье Арчакову, провинциальному бизнесмену и теневому криминальному авторитету, удалось осуществить давно задуманный план — получить сытное, уютное место депутата в региональной думе. С этого момента мужчина всерьез задумался о своей репутации и темных пятнах в биографии. Впредь он собирался вести жизнь добропорядочного, в его понимании, гражданина, существуя на доходы от всего ранее заработанного и не давая прессе поводов копаться в его прошлом. И начал мужчина с того, что провел чистку в своем окружении.

— Не дури, — твердо сказал Арчаков. — У Дениса ещё ветер в голове, он не умеет думать на пару шагов вперед. Ты тоже когда-то был таким, но слава богу перерос это, поумнел. К тому же тебе я больше доверяю.

— Но может всё же обойдемся без этой волокиты? — упорствовал Андрей с недовольной миной.

— Нет, нельзя, — Илья был непоколебим. — Теперь я вращаюсь в других кругах, я долго добивался своего нового положения и не хочу, чтобы какая-то мелочь вдруг всё испортила. Пресса не дремлет, им только дай покопаться в чужом белье… Поэтому я хочу, чтобы все люди, которые связаны с моим именем, имели хорошее прикрытие, продуманную легенду. Тем более ты — начальник отдела безопасности. Ты всегда будешь на первом плане, в кадре вместе со мной. Ну что тебе стоит? Я же не предлагаю тебе сдать вступительные экзамены и пополнить ряды наивных желторотиков! Я всё организую сам, ты только заберешь документы… Не упрямься, — закончил мужчина, пресекая все дальнейшие возражения собеседника.

— Просто чудесно! — Андрей хлопнул себя ладонями по коленям и поднялся. — Ну раз так, золотая рыбка, не хочу быть необразованным провинциальным бандитом, хочу быть безопасником депутата Мосгордумы с дипломом архитектора!

Мужчины дружно рассмеялись.

— Поля, к тебе снова этот хлюпик пришел, — в проеме приоткрытой двери показалась высокая фигура пожилого мужчины с чуть взъерошенными седыми волосами. — И что он всё таскается к тебе? — проворчал он недовольно.

— Дедуля, он не хлюпик! И у него есть имя! Его зовут Валентин. К тому же он мой парень, — с улыбкой на губах проговорила девушка.

Она уже тысячу раз объясняла всё своему деду, пыталась пробудить в нем хоть какое-то подобие дружеских чувств к своему единственному другу, но всё без толку. Григорий Вениаминович сразу после армии подался на службу в милицию и к своим шестидесяти четырем годам дослужился до должности начальника Управления собственной безопасности при министерстве, а потому имел своё представление о том, как должен выглядеть и вести себя настоящий мужчина.

— Тьфу! Ещё и имя бабское! — он зашел в комнату к внучке и прикрыл дверь. — Поля, ну что ты всё сидишь за своими чертежами? Посмотри какая погода! Сходи, развейся! Да хоть и с этой Валей!

Полина не сдержала веселого смеха.

— Дедушка, я сначала немного позанимаюсь, а затем пойду погуляю. Не волнуйся за меня!

— Совсем бледная стала, никуда не годится! Говорил я твоим родителям, чтоб тебя к себе забирали, так эти эгоисты только о своей шкуре думают! Вот родил сыночка на свою голову! — делился душевными переживаниями мужчина.

— Ну, что ты, дедушка! Это ведь я не захотела уезжать в Америку. Что мне там делать? — девушка встала из-за письменного стола, подошла к самому любимому своему родному человеку и крепко обняла его, вдыхая аромат лавандового ополаскивателя, что исходил от его клетчатой фланелевой рубашки.

Пять лет назад родители Поли на волне карьерного роста Григория Вениаминовича и резко изменившихся финансовых возможностей переехали жить в Америку, обзавелись престижной недвижимостью и стали развивать свой медийный бизнес. Девушка отказалась ехать с родителями, не пожелав оставить школу, немногочисленных друзей и престарелого дедушку, который хоть и держался довольно бодро для своих лет, но всё же с трудом бы перенес разрыв со своим семейством. После смерти любимой жены, с которой он прожил в браке больше сорока лет, мужчина ещё больше привязался к единственной внучке, внешне так похожей на его милую Машу.

В тот момент, когда Полина на семейном совете объявила о своем решении остаться с дедом, девушке показалось, что все вздохнули с облегчением: и Григорий Вениаминович, для которого одинокая жизнь в большой четырехкомнатной квартире была хуже смерти, и родители, которые оставляли главный источник своего финансового благополучия в надежных руках дочери. Да, и сама Поля была рада, что остается. Мысль о том, чтобы уехать на новое место и заново обустраивать свою жизнь, заводить знакомства, снова и снова рассказывать о своей проблеме, вызывала у неё спазм желудка. И хоть головой она понимала, что там, в Америке, с её прогрессивно развитой медициной и толерантным, а точнее пофигистким отношением ко многим вещам, ей могло бы быть лучше, сердце девушки замирало от одной мысли о том, что ей нужно навсегда покинуть родной любимый город и страну. К тому же здесь оставался дедушка, а он ей был ближе матери…

Нет, на своих родителей Поля не обижалась. Просто они были такими. Нельзя же винить дерево за то, что оно дерево. Или просить его не быть деревом. Это по меньше мере глупо.

Она ещё с детства помнила бесконечные скандалы и ругань родителей, упреки матери в безденежье и вечные командировки отца, который любой свой загул или рыбалку с приятелями прикрывал долгом службы. Григорий Вениаминович давно махнул на сына рукой и перестал взывать к его совести. Он сделал для него все, что мог по тем временам: своё жилье, теплое местечко в милиции, служебная машина, дача… Но всего было мало, деньги куда-то испарялись, на работе все кругом были «козлами и недоумками», не ценящими доставшееся им сокровище… и жилье было не то: маленькое, неуютное, в плохом районе…

Поэтому, когда жизнь родителей благодаря деду заметно наладилась, Полина только искренне порадовалась за них, мысленно проведя между ними черту: теперь её единственной семьей был дедушка, а все остальные — дальние родственники.

— Так звать этого твоего Валю? — спросил мужчина, опасаясь не по-мужски пустить слезу в объятиях дорогой внучки. — А то он так на площадке и стоит!

— Дедушка, ну как можно? Это же я его попросила прийти и позаниматься со мной! — возмутилась Полина и бросилась к двери на помощь Валентину, от чего её не собранные в прическу волосы цвета каштана взметнулись словно шлейф и в беспорядке снова опустились на хрупкие плечи.

— Вот ещё придумала! Позаниматься с ней! — ворчал мужчина, неторопливо выходя из спальни внучки и направляясь в свой кабинет. — Ты — самая умная девушка, которую я знаю!

Григорий Вениаминович не верил в Полину болезнь, как не верят в существование Деда Мороза или снежного человека.

— Я тоже тебя люблю, дедушка! — крикнула Поля с улыбкой в голосе, открывая входную дверь.

— Привет, Валя! Извини, что так долго… ээ… я в душе была, — соврала девушка, немного покраснев.

— Да, ладно! Это всё твой дед! Можешь его не защищать, я, итак, знаю, что он меня недолюбливает, — проговорил высокий худой парень с волосами невзрачного мышиного цвета, собранными в хвост, и прошел внутрь. Он бросил на оттоманку свой рюкзак и принялся расшнуровывать кеды.

— Будешь чай с клубничным пирогом? Елена Степановна испекла! — предложила Поля, зная слабые места своего друга.

— О, отлично! — тут же согласился Валентин. — Только давай в твоей комнате попьем, у меня от твоего деда несварение, — чуть тише добавил он.

— И что мне с вами делать? — улыбнулась Полина, подхватила рюкзак парня и первой пошла в сторону своей комнаты.

После чаепития с ароматным пирогом ребята принялись за учебу по старой отработанной схеме: Валентин на диктофон зачитывал нужную информацию с учебника, а Полина внимательно слушала, время от времени делая кое-какие понятные только ей пометки своим корявым почерком.

Когда было решено сделать перерыв, парень спросил:

— Определилась с темой диплома? Когда идешь утверждать?

— Да, определилась: «Усадьба «Даниловское» 18 в. Московская область. Исследование и реставрация». Наверное, в следующую пятницу, у ректора приемный день.

— Хорошо, что определилась, уже все сроки вышли.

— Пойдешь со мной? — робко попросила Поля.

— Ладно, — без особого энтузиазма согласился парень.

Ещё через час Полина проводила друга до двери и по традиции легко поцеловала его в губы:

— Спасибо тебе за всё!

— Ладно, пойду! — отмахнулся он и пошёл к лифту.

Стоило только входной двери захлопнуться за спиной парня, как его телефон в кармане широких джинсов, висящих на тощих бедрах, разразился пронзительной мелодией в стиле тяжелого рока, фанатом которого и был Валентин.

— Алло, — ответил он тихо, воровато оглядываясь на дверь Полины, словно после такого музыкального вступления можно было сохранить инкогнито.

— Ты поговорил с ней? Объяснился? — спросил писклявый женский голос в трубке.

— Ну не сегодня же, Оля! У неё день рождение через несколько дней! Как можно? — справедливо возмутился Валя, который даже в вопросе расставания с девушкой хотел проявить максимум возможного благородства.

— Даю тебе неделю! А потом пеняй на себя! — Оля не стала слушать оправданий парня и сбросила вызов.

Валентин вызвал лифт и со скорбной миной зашел внутрь. Глупая складывалась ситуация. Он дружил с Полиной с третьего класса, был одним из немногих в её окружении, кто был посвящен в проблему девушки, и всячески пытался помочь. Поля тоже не оставалась в стороне и поддерживала Валентина, который в школе пользовался репутацией неудачника и груши для битья. Пожалуй, только заступничество девушки и её высокопоставленный дедушка спасали Валентина от откровенной травли. Но больше всего Полина помогла Вале в период болезненного развода его родителей, когда парню, казалось, что даже в собственном доме, который в одночасье превратился в поле боя, не находилось своего угла.

Так они и жили, проводя почти всё свободное время вместе, благо их дома располагались неподалеку, пока однажды на первом курсе архитектурного института, куда они вдвоем поступили, Валентин не поцеловал взволнованную Полину и не предложил ей встречаться. Дернул же его черт! Хотя парня можно было понять. Полина была красивой, миниатюрной девушкой с выразительными голубыми глазами и милой улыбкой. Казалось, что она как существо из волшебного мира излучает собой свет и добро и дарит окружающим ощущение собственной важности и нужности.

Поля пришла в восторг от его идеи, радуясь самой мысли о полноценной жизни, в которой теперь будет и парень, а с ним и настоящие романтические отношения. Вот только между молодыми людьми ничего так и не изменилось. Редкие поцелуи в засос, неуклюжие объятия и обжимания. Но даже тогда Валя понимал, что Полиной руководили отнюдь не симпатия к нему и физическое влечение, а банальное любопытство.

Всё усложнилось, когда однажды Валентин на каком-то концерте местной рок-группы познакомился с симпатичной рыжеволосой девушкой — Олей, а потом оказалось, что они и учатся вместе в архитектурном. И теперь Валя метался между двух огней — хотелось не обидеть Полину и не потерять в её лице преданного друга, но в то же время не хотелось упускать и Олю, которая явно была готова зайти в отношениях дальше простых поцелуев. К сожалению, дружба с одной девушкой исключала отношения с другой. Оля не была готова терпеть рядом с Валентином подругу детства, не особо веря в рассказ о дружеской помощи и поддержке. В душе парень был польщен таким ревностным отношением к себе, но не знал, как распутать этот клубок.

Как только за гостем закрылась дверь, из своего кабинета вышел мрачный Григорий Вениаминович и направился в свою комнату, набирая кого-то по мобильному телефону. Мужчина был явно погружен в свои мысли и не замечал настороженного взгляда внучки, которая наблюдала за ним.

— Алло, Вадим? Это Гусев, высылай машину, едем в управление, — проговорил он.

Как только мужчина сбросил вызов, Поля заговорила:

— Дедушка, ты уезжаешь? Но сегодня ведь воскресенье…

Она понимала, что её рассуждения звучат наивно: для её деда служба была превыше всего, но всё ещё никак не могла смириться с таким положением дел.

— А-а, Поля? Да, уезжаю, дела. Поужинай без меня, дорогая. И не жди, ложись спать.

Мужчина скрылся за дверью своей спальни, чтобы переодеться. Через пару минут он вышел в форме, гладко причесанный, благоухая терпким парфюмом, и никто бы не заподозрил в этом мужчине чуть старше средних лет дедулю, который засыпает с газетой в руках у экрана телевизора или носит пояс из собачьей шерсти от радикулита.

— Ну, всё, дорогая. Пора, — Григорий Вениаминович по-отечески поцеловал так и сидящую в прихожей девушку и вышел из квартиры, оставляя после себя душистый шлейф шипра.

Ужинать девушке, действительно, пришлось в одиночестве: дед так и не успел вернуться из управления, а затем приняв душ и посмотрев пару роликов на Ютубе, Полина легла спать.

Разбудил девушку какой-то шум, и она невольно вспомнила детство и ссоры родителей. В душе поселилось неясное чувство тревоги. Набросив халат, Полина вышла в плохо освещенную прихожую и увидела полоску света, что пробивалась из-под не плотно прикрытой двери в кабинете деда.

— Вернулся, — тихо проговорила сама себе девушка и уже собиралась идти назад в комнату, когда снова услышала этот шум.

Разговор. Григорий Вениаминович был не один. Второй голос принадлежал мужчине явно моложе деда и, судя по его интонациям и обращению, младше по званию.

— Я не знаю, как так вышло. Допускаю даже, что информацию слил кто-то из наших.

— Ты сам виноват, — припечатал строго генерал-майор. — Он не мог так быстро подчистить следы, значит, делал это долго и методично, у тебя под носом… А ты ничего и не заметил. Теперь Хохлов как хитрый как лис затаился где-то. Чего мне теперь от него ждать? Бывший офицер разведки — это вам не писаки министерские…

— Да, никуда не денется. Обязательно достанем. На него, итак, целое досье имеется, — возразил довольно оптимистично гость.

— Достанут они… Пока вы только меня достали своей глупостью и некомпетентностью, — охладил пыл своего подчиненного Григорий Вениаминович. — Ладно, дуй домой. Нервов с вами никаких не хватит.

Послышался скрип отодвигаемых стульев, а затем робкие шаги и слова прощания, и Полина юркнула назад в свою комнату. Как только за гостем захлопнулась входная дверь, девушка пробралась на кухню, приготовила ромашковый чай, подошла к кабинету и, коротко постучав, зашла внутрь.

В глаза сразу бросились два стакана с янтарной жидкостью, что остались стоять на письменном столе, как всегда, аккуратно прибранном. Один был не тронут. Видно, дед из вежливости предложил коньяк и гостью, но тот не осмелился пить за компанию.

— Какие-то проблемы на работе? — участливо спросила внучка.

— На то она и работа, чтобы проблемы создавать, — улыбнулся устало генерал-майор, на лице которого сейчас отчетливо проступил его немаленький возраст: глубокие морщины избороздили лоб, носогубные складки подчеркивали его угрюмое настроение, а ссутулившиеся плечи — сложность свалившейся на него задачи. — А ты, егоза, почему не спишь ещё?

— Да вот не спится что-то, — улыбнулась Полина и поставила перед дедом приготовленный напиток. — Может, расскажешь, что случилось?

— Ага, так вот возьму и выдам тебе государственные тайны, — ухмыльнулся мужчина и сделал из чашки добротный глоток.

— А бабушке ты всё рассказывал, — с ноткой укора произнесла Поля, которой очень хотелось быть для старика во всем поддержкой и опорой.

— Так она клятву давала о неразглашении, — ответил он серьезно, в душе потешаясь над внучкой.

— Как это? — удивилась та.

— Так в ЗАГСе, когда замуж за меня шла, — и мужчина весело рассмеялся.

— Ну, деда… - девушка подхватила маленькую оттоманку, которую мужчина обычно пристраивал под свои ноги, когда читал газету, и присела рядом. — Расскажи, хоть в двух словах.

— В двух словах? Ну слушай… Был у нас в Управлении товарищ один… Хохлов, по прозвищу Хохол… У него появилась информация о том, что пару ребят из УВД вышли на черных копателей, которые не только умудрились найти почти целый склад рабочего оружия и взрывчатки времен Великой Отечественной войны, но и отреставрировали его и привели в приличный вид. Когда об оружии узнал Хохлов, в его голове сложилась схема. Он сфабриковал на оперативников компромат, хорошенько припугнул и, несколько лет держа на крючке, их же руками промышлял найденным оружием, сбывая его в Восточную Европу, на Балканы и Сирию. Да так, что и следов не найти. Денег ему захотелось… Мало всё было, — тихо добавил мужчина. — А сейчас он просек, что сам попал в разработку. И прямо под носом моих ребят подчистил следы и в бега подался.

— Понятно, — протянула сочувственно девушка, видя, как мужчина искренне переживает по поводу этого случая.

— Поля, ты ни о чем таком не думай, но, пожалуйста, будь поосторожнее… повнимательней, — Григорий Вениаминович с волнением заглянул в глаза внучке. — На всякий случай…

— Хорошо, дедушка! Обещаю!