Твой личный мерзавец

Глава 20

— Скажи, та пожилая пара, что мы встретили на парковке торгового центра, твои родители? — проговорила девушка и затаила дыхание.

— Догадалась, — хмыкнул невесело мужчина. — Да, родители… приемные…

— У вас что-то произошло?

— Произошло, — бросил отрывисто Андрей и попытался встать, но Полина его удержала.

— Может ты расскажешь мне? Тебе нечего смущаться или стыдиться. Мне твои проблемы ближе, чем ты думаешь…

— Это вряд ли, — снова хмыкнул он, соображая, как много можно рассказать девушке, чтобы не оттолкнуть её от себя. — Видишь ли… Взяв меня, они сделали огромную ошибку: они не были готовы растить чужого ребенка, мальчишку — сорванца, ничего не зная о его биологических родителях. Это, действительно, очень непросто. Непросто не видеть за каждым его проступком дурных генов, непросто не опасаться повторения ошибок, совершенных его кровными родителями, непросто не думать о нем, как о бремени, добровольно взваленном на свои плечи на всю оставшуюся жизнь… Особенно, если ребенок не оправдывает ожиданий, не растет таким, как представлялось… Что бы я не сделал, слышал только критику в свой адрес, любая моя шалость раздувалась до вселенских масштабов, любой проступок преподносился как очередной неизбежный шаг в пропасть, в которой я непременно сгину со своим дурным, взбалмошным характером… Я никак не мог понять, почему за одну и ту же проделку родители одноклассников только журили их, в то время как мои смотрели на меня как на врага народа, подвергая самым строгим наказаниям, ремнем или голодом вколачивая в меня установленные ими правила. Не мог понять их отстраненность, замкнутость, недоверие, готовность увидеть во мне худшее… А уж когда на свет появился мой долгожданный младший брат, меня вообще стали сторониться словно прокаженного, ограничивали наше с ним общение… Потом я узнал причину.

На моё восемнадцатилетие добросердечная бабушка, теперь уже ныне покойная, случайно оговорилась. Она была так взволнованна, так растроганна, поздравляя меня, что не заметила, как выдала семейный секрет. «Кажется, ещё вчера забирали тебя из дома малютки, а теперь вон как вырос, каким красавцем стал…», — сказала она. Я уцепился за эти слова и не успокоился, пока она не рассказала мне всю правду. Оказалось, что родители долгое время не могли зачать ребенка, совсем отчаялись и решились на усыновление, а через двенадцать лет родился брат.

Тогда мне многое стало понятно. Можешь представить себе мою растерянность, обиду на весь мир, смешанную с благодарностью к этим черствым людям, чувство вины за свое несоответствие, страх потерять даже такую семью, в которой я пришелся не к месту?

А потом я по глупости вляпался в одну неприятную историю, и наши отношения совсем испортились.

— Что за история? — с тревогой в голосе спросила Полина.

Всё это время она легонько гладила мужское предплечье, выражая этим свою поддержку и участие, едва сдерживая слезы, что комом стали в её саднящем горле.

— Как-то вечером я возвращался домой, — начал Андрей, — и увидел, как из одного кафе выходит троица: два парня и девушка. Ребята были явно навеселе, они громко смеялись и вели сопротивляющуюся спутницу к припаркованному рядом автомобилю. Блондинка вырывалась, что-то говорила им, просила, но они вряд ли слышали хоть слово из-за своего непрекращающегося хохота. Я не смог остаться в стороне. Вмешался… Раскидал этих ребят. Девушка со слезами на глазах принялась меня благодарить. Тут и мой приятель подошел поинтересоваться, в чем дело и не нужна ли мне помощь. Через пол часа мы разошлись по своим делам, забыв про этот случай, а на следующий день меня вызвали в милицию.

Эти молодчики написали на меня заяву, а девчонка выступила свидетелем того, что я был зачинщиком драки и вел себя неадекватно. Как выяснилось потом, они были непростыми ребятами и имели связи в органах, — мужчина растер ладонями лицо, словно пытаясь стереть неприятные воспоминания. — Что началось… Мать вопила, что всегда ждала от меня чего-то подобного… что я — преступник, бандит, убийца… Отец не разговаривал со мной… Брата отправили к бабке, в попытках отгородить от моего пагубного влияния… Они не поверили ни единому моему слову, даже не стали толком слушать… И только, когда в дело вмешался отец приятеля, которого я тогда случайно встретил, и рассказал о том, что рассказал ему сын, родители устыдились сплетен и людской молвы и наняли мне адвоката. Тот меня отмазал… Вот так. — грустно проговорил Андрей. — С тех пор я решил, что нет смысла быть лучше, чем о тебе думают… — он невесело ухмыльнулся в своей манере. — Я подумал, что если не соответствую их хорошим ожиданиям, что ж… буду соответствовать самым плохим…

— Мне так жаль, — отозвалась Поля и украдкой вытерла выступившие слезы.

Девушка не придала большого значения последним словам Андрея, думая, что это обида и горечь говорит в нем. Мысль о том, что ей нужно воспринимать всё буквально, даже не закралась в голову. «Я — преступник, бандит, убийца…»

— А потом у меня умер брат, и они обвинили меня в том, что я в отместку, из обиды и ревности не стал помогать ему, а, значит, косвенно причастен к его смерти! — вдруг выпалил Андрей с затаенной болью и отчаяньем в голосе так, словно вскрыл нарыв давно мучившей его раны. — Но это неправда! Я его любил как родного! Я просто не успел… не успел ему помочь…

— Я тебе верю, верю, — приговаривала Полина, поглаживая мужчину по руке. Она почувствовала, что это именно те слова, которые сейчас так хочет услышать её любимый.

— Брат был отличным парнем, состоял в природоохранных организациях. Однажды он в компании единомышленников выперся на очередной пикет, посвященный защите окружающей среды, и перешел дорогу непростому человеку, имиджу и бизнесу которого очень вредили такие выступления. Их задержали за несанкционированный митинг, а, когда поднялась общественность и дело стало разваливаться на глазах, парням подбросили наркотики. Брат повесился в СИЗО. Я не успел его вытащить оттуда…

Полина не стала больше слушать, а прильнула к Андрею всем телом, прижалась, чтобы забрать хоть часть той застарелой боли, что поселилась в его сердце…

— Я тебе верю! — шептала она и покрывала поцелуями его щеки с пробивающейся на них щетиной. — Я верю! Ты бы его не бросил!

И в этот момент мужчина ответил на её объятия: он так крепко прижал её к своей груди, игнорируя огненную пульсацию в разнывшейся ране, что Полина на миг испугалась за сохранность своих легких. И они застыли, словно связанные невидимой нитью, прислушиваясь к дыханию друг друга, находя утешение и покой в ласковых прикосновениях и совсем не заботясь о времени…

К тому моменту, как за окном занялся рассвет, Андрей вернул себе утраченную на миг невозмутимость, и они перебрались на расстеленную кровать, но так и не сомкнули глаз: болтали, целовались или молчали, погруженные в свои мысли. Когда на улице заметно посветлело, мужчина, ещё раз поцеловав девушку и забрав свои вещи, покинул квартиру, чтобы не испытывать судьбу в лице Григория Вениаминовича.

А Полина вдруг задумалась обо всем том, что раньше в порыве обиды и гнева высказывала любимому в лицо, даже не догадываясь, как созвучны её слова с тем, что парню приходилось не раз выслушивать от своих бессердечных родителей.

«Ты только это и умеешь: врать, манипулировать, запугивать людей, принуждать их! В тебе вообще не осталось ничего человеческого!»

«Ты вообще ничего не знаешь ни о любви, ни о дружбе, ни о поддержке или взаимовыручке! Такому мерзавцу, как ты, это просто не дано!»

Сейчас ей было безумно стыдно за эти глупости, а ещё стала понятна его реакция на колкости, которые подобно кинжалам вонзались в старые незажившие раны в душе, подрывая веру в себя и ещё больше озлобляя мужчину.

Поля решила, что непременно должна что-то сделать для него. Поэтому стоило только ночному гостю покинуть спальню, как девушка достала свой новенький телефон, визитную карточку Дениса и набрала номер. Только сейчас она заметила больше десятка пропущенных звонков от Валентина, но не придала этому значения — теперь было не до старого друга, так малодушно предавшего её доверие.

— Да, — ответил Денис после третьего гудка. Голос парня звучал сонно, но в нем не было враждебности или скрытого раздражения.

— Ден, мне нужна твоя помощь, — проговорила Поля как можно дружелюбнее.

— Что случилось? — тут же отозвался тот, готовый выполнить любое поручение, лишь бы доказать свою состоятельность в качестве личной охраны.

— Ты знаешь, где живут родители Андрея? Можешь достать мне адрес? — девушка старалась говорить так, словно в её просьбе нет ничего странного, надеясь, что парень не задаст лишних вопросов.

— Зачем тебе? — выпалил он с подозрением.

— Это уже тебя не касается, — Поля включила режим «строгой хозяйки». — Так поможешь или нет?

— Хорошо, я раздобуду его, — согласился он так же быстро, как проникся недоверием к её странной просьбе. — Ты поговоришь с Арчаковым обо мне? Возьмешь в личные телохранители?

— Посмотрим, — неопределенно ответила девушка, испытывая чувство стыда от того, что манипулирует парнем и дает ему ложную надежду, но другого способа получить нужную ей информацию она не видела.

Завершив звонок, Полина принялась собираться на учебу, ожидая с минуты на минуту возвращения Андрея и уже безумно скучая по нему.

Смолкин на всех парах мчался домой, слушая любимую музыку и впервые за долгое время наслаждаясь душевным покоем. Как же здорово было снять с души тяжкое бремя, что долго не давало расправить крылья, и как же хорошо, что Поля поняла его, не осудила… Теперь, когда с криминалом покончено и его темное прошлое для девушки больше не тайна, он может не опасаться неудобных вопросов, может полностью открыться, довериться и надеяться на взаимность…

Дома, переодевшись, сменив пропитавшуюся кровью повязку и вколов себе очередную порцию обезболивающего, Андрей снова отправился к Полине. Находиться от неё на расстоянии было настоящим испытанием.

В этот раз дверь ему открыл Гусев собственной персоной и, с подозрительным прищуром рассматривая довольный вид мужчины, разрешил войти и дождаться Полю. Девушка появилась буквально через мгновение. Её счастливая улыбка почти ослепляла, щеки раскраснелись нежным румянцем, а поза с головой выдавала охватившее её нетерпение.

Андрей и не заметил, как расплылся в ответной искрящейся улыбке, но под пристальным взглядом Григория Вениаминовича спросил более сдержанно:

— Готова?

— Да, уже готова! Можем ехать! — девушка чмокнула деда в щеку и выпорхнула в приоткрытую для неё дверь, галантно придерживаемую Смолкиным.

В машине Полина достала из сумки черный айфон и демонстративно покрутила им перед носом мужчины.

— Я взяла его случайно, но, видно, так распорядилась судьба! Теперь ничего поделать нельзя, я к нему привыкла, настроила под себя… — она улыбнулась с притворной грустью. — Но может так даже лучше? Может розовый телефон натолкнет на определенные мысли о твоей ориентации, и девушки наподобие Милены будут обходить стороной?

— Малышка, даже если я с ног до головы обвешаюсь розовыми телефонами, женщины всё равно всегда будут видеть во мне настоящего альфа-самца с переизбытком тестостерона… — Андрей комично поиграл бровями, и Полина рассмеялась, легонько ткнув его в предплечье кулачком. — И я это доказал сегодня ночью. Ну, кто ещё способен вознести женщину на вершину оргазма, с зияющей дыркой в боку?

— Теперь я всё больше склоняюсь к мысли о том, что эта дырка была вполне заслуженной, — проворчала девушка, вызвав улыбку Смолкина. — И советую тебе поменьше растачать свои феромоны, а то одной ты точно не отделаешься!

Так поддразнивая и подкалывая друг друга, ребята добрались до института. По привычке Поля дождалась, пока Андрей выйдет из машины, осмотрится немного и откроет ей дверь. Она тут же покинула салон и пристроилась под боком мужчины, обвив рукой его торс — ей хотелось, чтобы весь мир видел, как она счастлива! Что там говорили сплетники? Девушка с улыбкой вспомнила услышанную где-то фразу: «Что вы говорите? Я танцевала вчера на столе? В одних трусах? Да вы просто рано ушли!1»

Они двинулись к зданию института, равнодушно игнорируя любопытные взгляды и полностью довольные собой.

— Вон они! — сидя в машине, проговорил дрогнувшим голосом Валентин, тыча пальцем в подругу, идущую в сопровождении спутника. — Я же вам говорил. Это её телохранитель, Поля сама так сказала.

Сивухин внимательнее присмотрелся, не веря своим глазам: так и есть неудачливый защитничек, который по его прогнозам уже должен был здороваться за руку с апостолами, сейчас бодро вышагивал с их жертвой, рассыпая вокруг довольные улыбки. Профессиональный телохранитель!

— Сукин сын! — зло выругался Сивухин, и перепуганный Валентин сильнее втянул голову в плечи.

Несчастному парню пришлось пережить самые страшные часы в своей жизни, когда вчера двое головорезов встретили его, спешащего к Ольге, возле подъезда и, усадив в свою машину, вывезли в какую-то старую, заброшенную квартиру, чтобы там разузнать всё, что он знал про Полину. Они не били его, но одного их вида было достаточно, чтобы парень едва не обделался. Здоровые мужики, бандитской наружности, с хмурыми, обозленными лицами, сбитыми костяшками на огромных как кувалды кулаках и подозрительно оттопыренными карманами. Помощи ждать было неоткуда: дома считали, что он ушел с ночевкой к подруге, а Оля обиделась на него накануне и не планировала их встречу, умирать не хотелось, и Валентин сразу выложил им всё, что знал про подругу. Единственное, чего он не смог сказать — куда запропастилось Полина в последнее время.

Дерганый бугай с повязкой на ухе, который был у них за главного, велел дозвониться Поле и выманить её на встречу, но девушка впервые за всё время их общения почему-то не брала трубку. В душу Вале закралась паника. Что будет с ним, если он не сможет выполнить требование? Просидев всю ночь связанным на хлипком стуле, вымаливая пощаду и получив пару оплеух за скулеж, к утру парень совсем отчаялся. Но бандиты озвучили другой план.

Едва рассвело, троица выдвинулась к институту, чтобы в очередной раз попытать судьбу и дождаться девушку там. В случае провала и этой попытки, Сивый решил, что патлатый друг подкараулит девушку возле дома и приведет её прямо к ним. Глядя, как трясется парень, жуя слезы и с потрохами сливая свою подругу, Сивухин усмехнулся: «С такими друзьями и врагов не надо».

1 Ф. Раневская