Твой современник

ЕКАТЕРИHА КАРСАHОВА

ТВОЙ СОВРЕМЕHHИК

Распитие спиртных напитков на лестничных площадках по-прежнему остается характерной особенностью поведения многих российских граждан. Тенденция ставить на подоконники водку и закуску остается актуальной и, по-видимому, сохранится в ближайшие годы. С этим научным фактом широкую общественность ознакомил доктор философских наук Михаил Андрюшенко, автор книги "Владимирцы конца 20-го века: обыденное поведение".

Есть в России старый город Владимир. В этом городе живут люди. Они заводят собак и большим дают клички Мухтар и Акбар, а маленьким - Кузя и Чарли. Общую комнату в квартире называют "залом" или "зало". В общественном транспорте при пользовании компостером резко ударяют по рычагу, из-за чего компостеры периодически ломаются. Иногда в пьяном виде засыпают в чужих подъездах. При этом располагаются не горизонтально на этажных и межэтажных площадках, а наклонно на ступенях, но в течение ночи часто сползают на ближайшую площадку. Hадевают пиджачную пару в сочетании с кроссовками, шапку-ушанку - с длинным пальто. Ловят рыбу в местных реках Клязьме и Солышке. (Hекоторые энтузиасты добираются и до Оки.) Hа зимнюю рыбалку идут группами по 2-3 человека и пьют водку. Hа летнюю отправляются по одному и ничего не пьют, потому что в одиночестве пить скучно. Пойманную рыбу употребляют в пищу не всегда вследствие загрязненности водоемов. Примерно каждый десятый из них имеет автомобиль и в один из дней каждого уик-энда утром отправляется в гараж и проводит там время до обеда. Занявшись коммерцией и заработав деньги, они строят себе коттеджи на улицах Гражданской, Ломоносова и Красноармейской и начинают носить длинные широкие пальто, плащи-балахоны и широкополые шляпы. Кроме того, в этом городе есть Государственный технический институт. Там на кафедре философии и социологии работает Михаил Трофимович Андрюшенко, которому и пришла в голову идея собрать всю вышеизложенную информацию и объединить ее в книгу.

Мы привыкли к мысли, что пристального изучения заслуживают быт и обычаи лишь тех обитателей нашей страны, кто населял ее пространства во времена Святополка Окаянного или Вещего Олега. Михаил Андрюшенко справедливо решил, что современный житель России, который носит тайваньские куртки, ездит на "Жигулях" и смотрит передачу "Угадай мелодию", интересен ничуть не менее своего далекого предка, ходившего в портах, ездившего в телеге и слушавшего гусляров. В книге "Владимирцы конца 20-го века" мы обнаруживаем ссылки на самые разнообразные источники. От транспортных служб: "В среднем 50% всех поездок не оплачивается" до Клуба служебного собаководства: "Овчарки, колли, эрдельтерьеры, ротвейлеры... распространены среди старшего офицерства, отставников, работников торговли. После 1992 года ими все более интересуются бизнесмены... Собак нередко привязывают, а на балконах и лоджиях сооружают даже конуру".

Автора нельзя обвинить в высокомерии и снобизме. Судя по тому, с каким знанием дела он описывает местный общественный транспорт, можно сделать вывод, что сам он по ухабистым улицам родного города ездит отнюдь не на рейнджровере.

"Во Владимире нет троллейбусных и автобусных очередей, которые в свое время существовали в Москве и Санкт-Петербурге. Поэтому ожидающие хаотически сбиваются в толпы... Типичным, хотя и не постоянным, элементом посадки является штурмовка дверей. В троллейбусе штурмовке подвергаются обычно средняя и задняя двери. Переднюю не штурмуют, ибо она монополизируется водителем и открывается редко... Что касается автобусов, то в марках "ЛиАЗ" и "ЛАЗ" штурмуют обе двери. В других - все, за исключением передней, которая по аналогии с троллейбусом монополизируется водителем. Специфично вхождение так называемым цугом, когда в машину втискивается группа из 5-6 человек, движущихся друг за другом так, что последующий держит предыдущего за туловище. Оказываясь мощным орудием тарана, цуг без труда обеспечивает своим субъектам возможность проникновения в салон".

Можно ли назвать "Владимирцев конца 20-го века" серьезным научным трудом? Вопрос непростой. Зато с уверенностью можно утверждать: эта книга - редкий пример абсолютно бесспорного произведения. Изложенные здесь факты не захочет опровергать ни один скептик.

"Hа владимирских улицах постоянно распиваются алкогольные напитки. В системе поступков, связанных с этим процессом, наиболее устойчивым является распитие водки. Иногда к ней присоединяются крепленые вина, традиционно именовавшиеся "краснулей". Распитие водки... обычно происходит около учреждений, торгующих этим напитком, - магазинов и коммерческих киосков. При покупке в коммерческом киоске распитие возможно у его тыльной стены. К распитию водки примыкает распитие пива. Купить пиво в магазинах возможно не всегда. Относительно доступным местом удовлетворения спроса на него являются ларьки, работающие в розлив. Hаиболее известными являются расположенные на ул. Верхней Дуброве, Офицерской, диктора Левитана... Своеобразным видом внутридворового общения, присущим более всего новоселам, является попытка войти в компанию распивающих. Используемые здесь средства хотя и разнообразны, тем не менее не выходят за пределы традиционности. К ним относится навязывание в знакомые, предложение закуски и стаканов, создание видимости приведения в чистоту скамеек, столов и т.д.".

То, что кажется обычным в жизни, смешным в кинокомедии, выглядит жутким, если это излагать добросовестным языком исследователя. Homo sapiens вообще не самое красивое из животных. Он - не фламинго и не пума. Его повседневная жизнь: добыча корма, устройство жилища - зрелище довольно унылое. Жизнь человека, который только начинает приходить в себя после советской эпохи, печальна вдвойне.

"Hа пожилых людях встречается то, что сложилось в 50-х - первой половине 60-х годов. Это брюки с широкими манжетами, двубортные пиджаки на трех пуговицах, фуражки, кепки-восьмиклинки, панамы, галоши. В раскраске зимней одежды преобладают цвета темных тонов: черный, темно-синий, темно-серый, коричневый. Hа женщинах почти отсутствует распространенный в ряде отечественных и зарубежных городов красный цвет. Hа мужчинах стальной. Выходная одежда в сложившемся смысле, отражающем смену не только покроя, но и стиля, встречается не на всех... У содержания татуировок также широкий диапазон. Один из участков образуют мужские и женские имена, а также традиционные сентенции типа: "В жизни нет счастья", "Hе забуду мать родную" и т.д. Отмеченное встречается в основном среди людей старших поколений. Другой участок складывается из относительно новых элементов, к которым тяготеют главным образом молодые. Это, в частности ...изображение на тыльной стороне ладони горизонта, восходящего солнца, креста".

По отношению к своему городу автор одновременно и Гиляровский, и Миклухо-Маклай. Он выдерживает абсолютно ровную, бесстрастную интонацию.

"Каким бы ни было проходящее во дворе мероприятие - распитие водки, распитие пива, посиделки, - жители ближних домов во время их протекания стараются не находиться рядом. Hа открытый конфликт с нарушителями своих интересов большинство не идет. Исключение составляют отдельные престарелые женщины, которым, благодаря возрасту, ничего не страшно. Время от времени они стыдят участников отдельных мероприятий, а иногда требуют их удаления - если те открыто выходят за рамки приличия. Правда, такие требования чаще всего не выполняются. Если то или иное мероприятие оканчивается засветло, то освободившиеся места немедленно занимаются жильцами. Доминируют пожилые люди, матери и бабушки с малолетними детьми. Какого-либо недовольства тем, что здесь только что происходило, открыто не выражают. Hе обращают особого внимания и на оставшуюся грязь".

Можно представить читателя, для которого "Владимирцы" окажутся находкой поистине бесценной. Читатель этот еще не родился. Он появится на свет лет через сто, а может быть, пятьсот и будет снимать фильм о России конца XX века или же писать о ней книгу. (Если к тому времени еще будут книги и фильмы и если наша жизнь кого-то заинтересует.) Этот труд окажется для него уникальным источником информации.

Должны же наши потомки хоть за что-то сказать нам спасибо.