Твоя судьба

ГЛАВА 2. Сон

Обжигающие касания… Я не вижу его, но знаю, кто он.

Я лежу на мягких простынях, без единого клочка ткани на теле, и чувствую, как мягко он разминает уставшие за день стопы, иногда, не удержавшись, прикусывает тонкую кожу зубами. Наигравшись с моими пальчиками, начинает медленное движение вверх, поцелуями изучая каждый миллиметр моего тела, которое с радостью раскрывает ему свои тайны. Он только начал, а я уже горю и изнываю от желания наконец ощутить его в себе. Выгибаюсь навстречу, давая понять, что хочу большего, но это его только забавляет. Здесь он — господин, и всё будет только тогда, когда и как он решит.

А пока он еще не насладился этим телом в полной мере. Отдельное внимание уделяется чувствительному месту под коленом. Для своего удобства любовник сгибает мои безвольные ноги, и, чувственно проводя языком по разгорячённой коже, приближается к самому сокровенному местечку, которое жаждет его прикосновений больше всего.

Хочу изменить положение — и тут же получаю болезненный укус во внутреннюю сторону бедра. Но это не наказание… Наказание не может распалить внутренний жар ещё сильнее, а меня от него пронзает насквозь, словно разрядом тока. Он проводит языком по оставленной метке, и я уже не в силах сдержать стона, что срывается с моих искусанных губ. Выше, выше, выше… Да, поднимись ещё выше, чтобы я могла обхватить тебя ногами и прижать к себе. Наконец-то… В секунду торжества, думая, что сейчас получу то, чего так жаждет моё тело, открываю глаза и вижу, как синеву взгляда напротив сменяет расплавленное золото — и просыпаюсь…

Распахнув глаза в темноте ночи, судорожно хватаю ртом воздух, кажущийся мне раскалённым. Понимание, что это был всего лишь сон не отменяет того, что мокрая от пота ночная рубашка, сбившаяся до груди, раздражает кожу, как и бельё, тело горит, а низ живота пульсирует, требуя разрядки.

Чёрт! Что это вообще было?! Впервые такой сон, и к тому же с кем? С сегодняшним незнакомцем. О, Высший, просто невероятно реалистичный сон, кожа до сих как будто чувствует касание его губ. Нет, я так не могу…

Осторожно прошла к ванной на цыпочках, чтобы не разбудить соседку. Включив свет, не сразу поняла, что эта девушка с горящими глазами, в которых появился намек на тайну, ярким румянцем и опухшими губами — я.

Кровь расплавленной лавой разносится по телу с каждым ударом сердца. Тело продолжает требовать от своей хозяйки то, чего она не может ему дать. Чтобы хоть каким-то образом ослабить этот жар — встаю под прохладный душ. Опускаю веки и снова вижу эти глаза, изменение цвета их радужки. Так красиво и так странно, что бы это значило?

Успокоив своё либидо всего-навсего холодной водой, покинула душевую кабинку, хорошенько растирая тело полотенцем.

«Ай, щиплет» — пискнула и наклонилась посмотреть в чём же дело. След от зубов… Твою мать, это след от грёбанных зубов! Там же, где он укусил меня во сне! Это ещё что за…?! (дальше пошла ненормативная лексика, повторить которую у меня не выйдет, даже при огромном желании).

Тут я себя уже перестала сдерживать в громкости, поэтому, неудивительно, что дверь резко открыли, и в ванную ворвалась Серафима, принимая боевую стойку и сканируя помещение. Естественно, помимо меня в этой комнатушке никого не оказалось, так что расслабившись, вопросительно глядя на меня, она с намёком поинтересовалась:

— Ну и какого демона ты вопишь посреди ночи? — прозвучало это настолько грозно, что лучше бы мне сейчас действительно отбиваться от врагов, нежели ответить ей правду.

— Ой, Фимочка, прости, я не хотела тебя будить, — прижав руку к груди, состроила самую невинную мордашку.

— Но разбудила, — недовольно проворчала она, хотя я уже точно видела, что на меня не злятся. — Что случилось-то?

Рассказать или нет? Признаться, мне немного стыдно за такой сон, но это слишком странно, и я никогда не слышала, чтобы происходящее во сне могло каким-то образом влиять на настоящее.

— Может уже выйдем из этой многострадальной ванной? Нам повезло, что ты дверь не снесла, а то пришлось бы снова выслушивать нытьё завхоза, что «девушки — истинное зло, нельзя было допускать их до учёбы, сидели бы себе мирно дома, детей рожали. А то одни беды от вас: то одно, то другое».

Сказать по совести, тогда, на первом курсе, мы слушали это по моей вине: варить экспериментальное зелье прямо в комнате было не лучшим решением. Короче, нам пришлось просить, чтобы перекрасили стены и потолок, потому что ярко-фиолетовые пятна по всей комнате никак не хотели оттираться. Завхоза тогда чуть удар не хватил. После того случая мне разрешили занимать одну из лабораторий во внеурочное время: и тягу к знаниям поддержали, и общежитие оградили от сомнительных экспериментов.

— Ну, рассказывай, — несмотря на то, что за окном ещё совсем темно, Фима совсем не выглядела сонной и была решительно настроена вытянуть из меня всё.

— Тут такое дело, — сцепив руки в замок, опустила голову, — помнишь, кого мы сегодня встретили в трактире с чёрной маской на лице? — ответ не требовался, провалами в памяти моя подруга не страдает. — Так вот, мне тут сон приснился, с ним в главной роли, так сказать, эротического характера. А когда я проснулась — мне срочно потребовался холодный душ, собственно, поэтому ты меня в ванной и обнаружила.

После этого я осмелилась поднять голову и наткнулась на покрасневшее лицо Фимы. Сначала решила, что ей так же неудобно слушать это, как мне рассказывать, но она внезапно начала ржать, по-другому это назвать было сложно, так что, стало понятно, насколько я ошиблась в своих выводах.

— Боюсь даже спрашивать, — сквозь смех выдавила из себя, — ты так всегда ругаешься, когда тебе становится хорошо?

— Фима! — возмущённо прикрикнула. Лицо запылало ещё сильнее, даже уши горят. — Как тебе такое только в голову пришло? Ты же знаешь, что я никогда… Нет, это совсем не то, о чём подумало твоё развращённое сознание! И пока ты не прекратишь ржать, я тебе ничего рассказывать не буду, — надулась на неё за такие слова.

Огромным усилием она заставила себя не смеяться, хотя губы так и норовили расползтись в улыбку.

— Ладно, не обижайся, — примирительно произнесла, — и моё сознание не «развращённое», а «раскрепощённое». Кто тебе виноват, что ты от мужиков шарахаешься? Иногда они могут приносить пользу женщине, — хитро прищурилась подруга. — Рассказывай уже, почему ты ругалась среди ночи похуже сельского мужика, которого жена из дома выгнала за пьянку?

— Ты хорошо помнишь, как выглядел сегодняшний наёмник, который подошёл к нам, точнее, какие у него глаза были? — спросила её.

— Нормальные глаза были, тёмные какие-то, — ответила она, не понимая, почему я задаю такие странные вопросы.

— Тёмно-синие, а вокруг зрачка была тоненькая золотая полоска, — конкретизировала описание. — А во сне, я увидела, как цвет меняется от насыщенного синего к золотому, от такого я даже проснулась.

— Хорошо, мы узнали, почему ты не досмотрела свой горячий сон. Из-за этого ты так расстроилась, что решила порадовать окружающий мир своим знанием неприличных выражений?

— Если бы! Нет, во сне этот гад укусил меня! И… Даже не думай, — пригрозила пальцем улыбающейся подруге, — его укус проявился на теле. Именно поэтому я так разозлилась.

— Это невозможно, — пояснила мне, как несмышлёному ребёнку.

— Что ты говоришь? — всплеснула руками, как будто услышала от неё великую истину. — А я-то, дурочка, не знала! Вот только как объяснить это? — уже не сильно стесняясь, показала ей то, о чём говорила.

— Хм, — рассмотрев метку, она перестала улыбаться, — действительно, это след от человеческих зубов, и ты бы не смогла так изловчиться, чтобы укусить себя здесь, — задумалась она.

Её предположение про то, что я могла сделать это сама, оставила без комментариев, хотя удержаться было сложно.

— Есть какие-то мысли о том, как такое возможно? — безнадёжно спросила её.

— Нет, и, если бы это была не ты, я бы подумала, что это какой-то прикол. Давай попробуем завтра после пар наведаться в библиотеку, может там нам что-то удастся найти. Если нет — будем искать другие источники.

— Хорошо, — смирилась с таким решением, тем более, что ничего лучше не придумывалось. — А, если он мне снова приснится?

— Получай удовольствие, детка, — подмигнула она, — пока мы не знаем, что происходит — не можем найти защиту от этого. Так что, наслаждайся ощущениями, хотя бы во сне, и не давай ему возможность причинить тебе вред каким-либо образом, — уже серьёзнее продолжила Фима.

— Ну, спасибо, подруга, — восхитилась её совету — совсем за меня не беспокоится. — Постараюсь держать его зубы подальше от себя.

— К зубам прилагаются ещё и губы, так что, сомневаюсь, что у тебя это выйдет, но ты можешь попытаться, — ехидно заметила она. — А теперь спи, нам и так вставать уже через пару часов, надо хоть немного отдохнуть.

Закрывала я глаза со страхом и каким-то трепетом, но в эту ночь мне больше ничего не снилось. Не знаю, чего больше во мне было после пробуждения: разочарования или облегчения.

Первая половина дня прошла как обычно, за исключением того, что за место внимания к преподаваемым наукам, я не могла отключиться от произошедшего ночью. Кто, чёрт бы его побрал, этот синеглазка и каким образом он провернул то, что сделал? И его глаза… Почти уверена, что это важная зацепка в этом ночном безумии, но я не знаю ни одной расы, у которой возможны были бы такие преобразования. Жаль, что я даже во сне не смогла увидеть его лицо полностью — может это тоже каким-то образом помогло бы подобраться к разгадке.

После обеда я встретилась с Фимой и, вдвоём, мы направились в библиотеку. Сюда редко кто наведывается в будни, обычно самый наплыв, когда яблоку негде упасть, случается перед сессией, а так, заглядывают лишь ярые любители учёбы, заучки в общем, да те, кому не повезло получить дополнительное задание от своих преподавателей в виде реферата, доклада или ещё какой нудной работы. Библиотекарь только мазнула по нам взглядом, и снова уткнулась в свою книжку. Сомневаюсь, что она могла читать какой-нибудь романчик, скорее очередной трактат о жизни и смерти — странная дамочка, что ещё сказать. Хотя, кто из нас не прячет своих чертей подальше от чужих глаз?

Сначала мы решили поискать ответы на наши вопросы в литературе по магическим способностям, вполне возможно, что был такой дар, приходить в чужие сны и иметь возможность отставлять при этом след в материальном мире, просто людей с такими способностями давно не выявляли и потому об этом успели позабыть. Но в этом направлении нас постигло разочарование, несколько часов было убито в пустую, ни о чём подобном в книгах не говорилось. После неудачи я поделилась с подругой мыслями, что, возможно, разгадка таится в самой сущности этого незнакомца. Но и тут провал — ни одна раса, даже среди тех, кого считали вымершими, не могла гулять по чужим снам.

— Уууммм, — застонала, побившись головой о крепкий стол, — это просто какое-то издевательство! У меня больше нет предположений по поводу того, где искать.

— Лина, мне жаль, — успокаивающе погладила меня по голове Фима. — Мы обязательно придумаем что-нибудь ещё, — уверенная в собственных силах, постаралась поддержать мой настрой.

— Конечно, — взяла себя в руки, не из-за чего раскисать, — вот только что?

— Пока не знаю. Давай отложим этот вопрос до завтра, может за ночь наш мозг найдёт какое-нибудь решение.

— Ну да, мой-то точно проявит себя во всей красе, особенно, если ко мне снова заявится гость.

— Забей, отпусти эту ситуацию — и решение придёт. А теперь убираем книги по местам и на ужин, не забывай, что нам ещё домашку нужно на понедельник сделать, чтобы завтра нормально отдохнуть.

— Ну что за жизнь? Утром учёба, после библиотеки снова учёба, хоть какое-то разнообразие — любовник, вроде, нарисовался, так нет, и здесь всё не слава Высшему, какая-то пакость происходит, — жаловалась на несправедливость непонятно кому. Вот кто меня за язык-то вечно тянет всякую ерунду говорить, а?

Самое смешное, что этой ночью мне если что-то и снилось, то я совершенно это не запомнила. Я бы даже решила, что та ночная фантазия мне тоже просто приснилась, если бы не этот укус, который, зараза такая, никак не сводился. Я его уже несколько раз мазала своей супер-заживляющей мазью, а толку ноль целых ноль десятых, хотя обычные раны сводит на раз. Полнейшее безобразие!