Ты будешь моей!

20. Понимание

Так и не понимая в чем моя вина перед всеми, я каждую ночь ревела пред сном и каждый день измывалась над своим телом — которое пахало с утра до вечера, ну а ночью соответственно не умолимо болело, но боль в душе была сильнее и никак не отпускала. Каждое движение давалось с трудом, после моих изнурительных занятий, но я решила, что не остановлюсь пока у меня не перестанет болеть душа. Утром вставала рано, в школу ходила исключительно пешком, вечером ложилась поздно. И мозг старалась перегрузить — который очень сильно напрягался, чтобы я закончила школу на хорошие оценки и только на хорошие… Для себя я решила, что лучше постараться стать умной и успешной, раз уж у меня с лицом и фигурой не вышло, раз уж бог не стал заморачиваться над моими внешними данными. И вообще мне нужно было что-то делать… А то я просто сойду с ума, от тоски по одному наглому, самоуверенному и очень красивому мужчине с серыми глазами. Для себя я отметила, что по Ильфиру я так сильно не горевала как по Тамерлану. Делала я всё по дому: грядки перекопала, морковь и свёклу посадила, цветы пересадила с одного на другое место, всё что нужно покрасила и побелила и даже овец сама все тридцать перестригла — пускай два дня потратила на них, но за то у меня не было времени думать о глупостях. Я делала все, потому что боялась оставаться одна со своими мыслями, я боялась, что в один из дней у меня закончится работа и я погружусь в пучину своих мыслей, а туда меня точно затянет и я оттуда не вылезу самостоятельно. Потому-то я и делала всё по дому и во дворе. Я боялась что схожу с ума, потому что как только я засыпала, мне снились сны, где все меня ненавидят, все избегают меня, они даже смотреть брезговали на меня, было больно и очень обидно… Всё чаще мне лезла в голову мысль — " Может мне собраться и уехать из этой деревни?". - но пугало и удерживало одно. В последнее время отчим снова зачастил к нам и я вижу, что мама снова верит его обещаниям… Раньше бы я сказала — "Выгони его мам, он снова тебя обманет!". А сейчас, видя блеск её глаз в те моменты, когда он приходит к нам и помогает ей во дворе. Видя как она улыбается каждое утро и начинает готовить всякие вкусности, чтобы встретить утром отчима и покормить его. Они сидят иногда часами за столом и о чём-то болтают. Я не могу и не имею никакого права говорить ей что либо и требовать у неё, чтобы она рассталась с ним, так как я точно знаю, что она любит его. Я понимаю конечно, что всё может повториться снова, что он может снова её обидеть. Но она об этом не думает и хочет верить в хорошее. Она счастлива сегодня, ну и пусть, пускай будет счастлива с ним, я не омрачу это счастье, пускай даже оно продлиться всего месяц, пол года, но она хотябы счастлива… Мама ни раз говорила, что любит его, похоже только сейчас до меня дошло, что такое любить и что она чувствует возле отчима. Любовь — это не выносимая боль, боль — от которой воет душа — когда ты сильно разочаровываешься в человеке. Но когда любовь взаимна или кажется, что она взаимна — это даёт лёгкость в душе, ощущение нужности, желание жить, желание улыбаться всем и каждому, желание творить добро… А потеря этой же любви делает тебя слабой, злой и зависимой от чего-то… Потому что если ты не будешь чем то заниматься, тебе не выплыть, ты утонешь…

Мама не смотрит на меня, когда приходит отчим, опускает глаза в пол — ей стыдно… Но она и не может от него отказаться и я не буду больше просить её бросить его. Сами всё решат, не моё это дело.

— Рами, что с тобой случилось? Расскажи. — попросила она меня один раз, когда мы с ней остались наедине.

— Ничего, всё хорошо мам!

— Ты беременна что ли?

— Чтоооо? С чего ты взяла? — удивилась я. Что за вопрос? С чего она взяла вообще?

— Ты если что не бойся, раскажи мне всё… Ты можешь со мной поделиться своими проблемами. — Вот такими распросами ошарашила она меня в день, когда я сдала последние экзамены и вернулась домой. — Что не так? Почему ты молчишь всё время и изнуряешь себя тяжёлой работой? Ты надеешься, что скинешь?

— Ты о чем мам? Я не могу быть беременна! Почему ты задаешь такие вопросы?

— Значит вы предохранялись?

— Мам! Да с чего ты взяла? И что ты хочешь от меня услышать?

— Тогда задам вопрос тебе прямо… Ты спала с Ильфиром?

— Да нет же мам! Кто тебе это сказал? — слезы полились из глаз горячими дорожками. Я только сейчас поняла, почему она задавала такие вопросы. Ей дошли сплетни про меня…

— Мне мама Айнагуль сказала. Она тоже заметила, что ты отдалилась от своих подруг… — мама приблизилась ко мне приобняла и прижала к себе сильно. С её глаз тоже побежали слезы. — И она решила расспросить твою подругу — Айнагуль, а она рассказала, что ты переспала с Ильфиром и поэтому закрылась от всех. — Я выбралась из её объятий медленно.

— И ты ей поверила? Мам, да как так-то?

— Если ты скажешь, что это не так дочка… я тебе поверю… Но если всё же у вас было это… я хочу знать, как это получилось… Он тебя изнасиловал? Я тебя хорошо знаю, ты бы не стала соглашаться на такое сама. Ты не такая… — села она на стул. Я подбежала к ней обняла её.

— Поверишь мам? Точно ли? — она посмотрела на меня прямо и ответила.

— Поверю дочь! У меня нет причин не верить тебе… — я не знала как и благодарить её за такие слова. Неужели мне кто-то поверил?

— Спасибо мам… Для меня это много значить… Ну, то что ты мне веришь… И нет, я не соглашалась с ним спать…

— Я так и думала, он тебя изнасиловал! — закрыла она рот ладошкой и тихо заревела.

— Мама, мам! Послушай! Я с ним не спала! Он меня не трогал!

— А как так получилось, что про тебя такой слух пошел? Разве не ты рассказала Айнагуль, что спала с Ильфиром? — я пожала плечами.

— Не знаю мам! Они со мной уже сразу после дня рождения перестали разговаривать…. Мне так страшно было расказать тебе об этом слухе, потому что никто не дал мне шанса обьясниться. И… Я испугалась, что и ты меня тоже не послушаешь и не поймёшь.

— О чем? О том, что ты ни с кем не спала? — из её уст — это прозвучало как-то легко и просто. — О том, что тебя оклеветали?

— Получается так… — опустила я голову.

— Запомни дочка! Если ты ничего не делала, тебе нечего бояться и к тебе ничего не прилипнет… Если ты чиста и невинна, то не одна грязь не сможет тебя заморать. А те, кто так тебя оболгали, просто завидуют тебе. И всё что они так легко на тебя наговорили, для них это просто, потому что они сами такие… Никогда не опускай голову и забудь обо всём этом сегодня же, сейчас же! Малышка моя… Какая же я не внимательная мать… Прости и ты меня пожалуйста, я не думала, что ты так страдала всё это время. — всё время пока мама говорила и приободряла я плакала и не верила своим ушам. Надо было сразу ей рассказать, у меня как будто камень с души упал. — И если появилась у тебя проблема, не забывай. У тебя есть я! Тяжело, когда тебе не верят… А я никогда не поверю, что ты могла так поступить, ты у меня не по годам взросло мыслишь… всегда.

— Мам… А можно я не буду доучиваться в деревне? Уеду и обучусь на какую-нибудь профессию и начну работать? — решила я спросить у мамы всё же. Потому что рано или поздно мне придётся уехать из этого дома и то, что маме всё равно самой придётся решать свои проблемы с отчимом я понимала.

— Я тебя понимаю! Раз ты хочешь сделать так, давай поездим по коледжам и по училищам. А высшее можно и заочно получить. Только далеко я тебя не отпущу… Выбирай близлежащие города и поедем туда на неделе.

— Выбрала уже… Но если ты хочешь я могу каждый день на маршрутке ездить домой, если хочешь… — обрадовалась я. На самом деле я давно думала о городе в котором мало наших, потому что им говорить и учиться на русском языке тяжело, а у нас мама в молодости жила не в башкирских деревнях и разговаривала как и все дети тех деревень на русском языке. Поэтому она и сама хорошо помогала по русскому языку и друзья мамы, и дети к нам приезжали в основном, которые разговаривают на русском языке. А в детстве язык даётся легко, если есть с кем общаться.

— Не нужно… Мы будем искать, чтобы было общежитие. Ты должна учиться достойно. А не отдыхая, ты не сможешь учиться хорошо.