Ты думал, что я слабая...

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ, В КОТОРОЙ ВСЕ ДВИЖЕТСЯ ОТ БОЛЬШОГО ПРОШЛОГО В НАСТОЯЩЕЕ С НЕБОЛЬШИМ ПУТЕШЕСТВИЕМ И СЛУЧАЙНЫМ ЗНАКОМСТВОМ

Этот месяц до суда для меня прошел как в аду. Мне не хотелось ничего, даже жить. Тимофей все время был рядом, подбадривал, даже подсуетился на тот счет, что Вова на скамью подсудимых попал как соучастник, а не организатор. Хотя по сути доказательства его вины были посредственные, но я не вникала. И что самое важное, я не заметила как сама начала обвинять Краснослободцева. Вроде сама рыдала и проклинала за то, что он такой нехороший. Конечно, это мягко сказано. Я уже потом поняла, что Тимофей просто втирался ко мне в доверие, ну и внушал, что Вовка преступник, что он не контролирует себя, что по его вине погибли десятки людей. А в итоге получалось, что это были мои мысли. По крайней мере, я ведь так думала. На свидание с ним меня не пустили, мол, чтобы оградить от нервных потрясений. Я не знаю, кто это планировал, но в итоге я сама себе внушила, что Тима это лучший вариант для моей дальнейшей жизни. Вовку мне никто не запретит любить, а я слабенькая девочка, которой нужно сильное плечо рядом. Может, я бы и могла еще бороться, ведь Краснослободцев этого мне никогда бы не простил, но в одно прекрасное утро я проснулась в объятьях другого мужчины.

А я-то думала в плену своего горя, что мне все это показалось. Я не знала, как это случилось, этот отрезок просто исчез из моей памяти. Воде он только что меня горемычную успокаивал, а тут вдруг я уже раздетая и уже утро, лежу на плече Тимы.

— Я всегда буду рядом. Я буду тебя защищать, — пообещал он, сжимая меня в объятьях. А я молчала, понимая, что это конец моей большой любви.

Но судьба дала еще одну надежду. Выяснилось через несколько дней, что я беременна. Я не верила своему счастью, случилось чудо, у меня будет ребенок от любимого человека!

— Я готов принять его, как родного, — заявил Тимофей. — Только у него будут мои фамилия и отчество.

А я не хотела этого, ведь у ребенка был отец, он был жив. А тут ему запрещают даже говорить о ребенке.

А потом опять так мягко, ненавязчиво.

— Это ребенок преступника, представь какие у него гены.

И все в один голос. А я любила этого малыша, снова впадала в истерику, и как овца верила Агееву, что все будет хорошо.

А он так и говорил, ведя меня за руку к врачу

— Все будет хорошо! Нам ведь нужны нормальные дети.

И что-то сломалось внутри. Мне бы бежать от него еще тогда, сбежать из этой пустой больницы. Но я жалела себя, у меня же такое горе, любимый человек оказался за решеткой. А тут раз, ты приходишь в себя от наркоза, а ребенка нет. И Тимофей рядом сидит, гладит по голове и обещает, что все будет хорошо.

А было ли оно это ХОРОШО? Наверное. Меня сломали, и пока я не пришла в себя переделали как из пластилина, сделали новую вещицу, которая вроде выполняла все функции живого человека, но душа находилась в коме. Без чувств, без эмоций. Я даже не понимаю, как смогла закончить учебу, потому что делала все на автомате. Мне дали команду, я выполнила ее как робот.

— Я хочу уехать из Питера, — это было первое желание за последние полгода, которое было озвучено вслух.

— Конечно, езжай, отдохни, — одобрил идею Тимофей.

— Нет, я сюда не вернусь. Я не настаиваю, чтобы ты поехал со мной.

— Я поеду, — ответ он дал незамедлительно. — Тем более, меня здесь уже ничего не держит, я уволился из органов несколько дней назад. Пора возвращаться в родные края.

Он был рядом на протяжении долгого времени, поддерживал меня в трудные минуты, дал мне свободу выбора (как мне казалось), любил меня. Мне не оставалось ничего другого, как ответить на его чувства. Пусть не полной взаимностью, но все же… "Преступнику рядом с такой девушкой не место" — это были мои мысли, опять же, как мне казалось. Долгое время я пыталась найти себя, и начала что-то чувствовать, мир уже не казался блеклым и серым, но только я так и не смогла взять в руки ни карандаш, ни кисть. Все свои рисунки с изображением Вовы я сожгла. Мне нужно было исцеляться, и свое лекарство я нашла в Тимофее, который весной мне сделал предложение выйти за него замуж. И я согласилась, не раздумывая, подавив в себе тот горький осадок, который остался после всей этой истории. Нет, его я не обвиняла, так было нужно и так было правильно. Мы с Вовкой оба понесли заслуженное наказание за свою любовь. А она иногда напоминала о себе. И о ребенке, которому я так и не дала появиться на свет, я попыталась поскорее забыть. Это моя новая жизнь, а Вовка и плод нашей любви остались в прошлом. В знак этого я даже поменяла прическу и цвет волос, сменила имидж, спрятав все свои любимые "балахоны" на чердаке. Плюс ко всему мне подвернулась Арина.

Там в том кафе я почему-то сразу ее узнала. Вроде никогда не общались, да и знала я ее всего два года, а вот узнала. И ноги меня сами понесли за тот столик, и язык заговорил сам. И что самое приятное, она меня тоже узнала, и на Тимофея не смотрела приценивающимся взглядом, как это положено у одиноких девушек. Да, водить дружбу с женским полом я все еще боялась, но что-то было в ней такое, заставляющее поверить в нее и заразиться этим энтузиазмом. Она собиралась открывать ресторан, а я как раз сидела без дела на шее будущего мужа. Мне нужно было чем-то себя занять.

— Я хочу помочь Арине, — сообщила я Тиме тем же вечером.

— Дело твое, но она мне не внушает доверия.

— Но ты ведь сам говорил, что знал ее деда.

— Деда, крошка, но не ее.

Выбор я делала сама, когда пришла к Аринке в ресторан, который находился давно в запустении. И, по моему мнению, это было самое правильное решение, которое я принимала за последнее время.

— Нихренашечки себе, — округлила глаза подруга. — А я думала все там банально, ты бросила этого парнишку из-за Тимохи, в которого влюбилась. А оказывается вот оно как. Не думала, что твой тихий муж способен заставить девушку в минуту слабости сделать аборт. А почему сбежала? — она смягчала свои выражения и я видела, что не пыталась на меня давить. За это я и была благодарна Арине.

— Расскажу завтра по дороге. А может, когда продегустирую все предложенные винодельнями вина, — рассмеялась я.

— Тогда давай по кроваткам, а рано утром выдвигаемся. Нам ехать больше двух часов, чтобы добраться до пункта назначения. И в путешествии тебя ждут последующие два дня, а может, мне понравится, и я задержусь, — рассмеялась Арина. Я скучала по этому смеху, безумно скучала.

В ту ночь я долго не могла сомкнуть глаз. В этом была виновата не погода с ее начавшимся душным периодом в темное время суток, а воспоминания, которые я так тщательно прятала внутри. Это были мои воспоминания, которыми я ни с кем не делилась. А тут вдруг прорвало. Но на душе действительно полегчало Это правильно, когда твой тяжелый груз помогает тебе нести близкий человек, когда тебя утешат, поддержат и выслушают.

Я прекрасно знаю, что выспрашивала у меня это все Арина не из праздного любопытства, а чтобы понять меня. Не зря мы тогда столкнулись. Я всегда считала, что все люди в нашей жизни это приходящие и уходящие персонажи, которые нужны нам для чего-то, чтобы понять что-то или чему-то научить. В этом случае, мы с Ариной друг другу попались, чтобы поддержать друг друга и помочь преодолеть все те трудности, которые готовила нам жизнь.

Я расхаживала по балкону в белой легкой сорочке, вглядывалась вдаль, туда где шелестело волнами море и словно терялась в этом звуке. Нет, нужно прекращать думать. На ночь это ни к чему хорошему не приводит. А завтра будет новый день, завтра я с подругой отправляюсь в маленькое путешествие, я свободна, независима и оказывается не такая слабая девочка, какой хотела казаться, или какой меня считали остальные.

С рассветом в мою комнату ворвался голос подруги, которая тормошила меня за плечо.

— Проснись, несносная девчонка. Вставай, а то я через десять минут уеду одна, и мой алкоголизм будет на твоей совести, — шипела она зловещим голосом из фильмов ужасов.

— Встаю, тиран. Дай еще три минуты, — прохрипела я, с трудом разлепляя веки. Правда, нужно было ложиться раньше, а не бродить по балкону, как привидение. Встала! Еле-еле, но это у меня получилось Затем следовал прохладный душ, утренние процедуры с моей внешностью, которые состояли в сборе волос в пучок, протирании лица бальзамом, чистке зубов ну и конечно в напяливании на себя какого-нибудь легкого балахона, желательно белого цвета, чтобы не было так душно. Для этого случая в моем гардеробе нашлись короткие шорты из тонкого хлопкового джинса и широкая льняная сорочка с рукавом 3\4. А нижнее белье заменил купальник потому, что в планы входило по пути посетить парочку пляжей. А что? Никто не запрещал освежиться в такой зной.

Юг Италии, Калабрия, которая занимает самый мысок итальянского сапога. Я сама не знаю, как меня угораздило сюда попасть, но из Рима, где я оказалась после перелета из России, я быстро перебралась сюда даже не задумываясь.

Пейзажи этой части Италии поражали своим масштабом и воображением. Я любила писать их, вдохновляясь одной только мыслью, что принадлежу этому миру. Дороги петляли между прибрежными равнинами, терялись в холмах, сплошь покрытыми виноградниками, а потом уходили в горы в форме серпантинов. И самое важное, здесь везде был необыкновенный запах виноградной лозы, моря и еще чего-то, что я называла свободой.

А самое интересное, что здесь виноградные кусты имеют форму маленького деревца, называемого здесь альберелло. Такая форма выращивания винограда присуща только югу. А еще, а еще…Здесь просто потрясающе. Все побережье занимают маленькие одноэтажные города, с архитектурой прошлого столетия — каменные стены и красные черепичные крыши. Они наполнены туристами, поэтому вопроса в том, где остановиться на ночлег или просто поесть, не возникало. А еще интересное явление, было в том, что встречать Рождество и Новый год, я всегда ездила в центральную часть региона, где зимой выпадал снег и стояли морозы. Конечно, с нашими русскими их сравнивать было бесполезно, но для меня эти праздники не могли обходиться без снега.

Через пару часов, мы въезжали в одну из крупных винодельческих областей Калабрии — Чиро. Две красивые девушки на фоне южной Италии в белом кабриолете могли произвести впечатление. Но так комфортно я себя не чувствовала давно.

— Боже мой, — воскликнула Арина, делая глубокий вдох, — если и существует рай на Земле, то он здесь.

— Теперь понимаешь, почему я перебралась сюда.

— Понимаю. Когда буду старенькая, брошу весь свой бизнес и перееду. Буду выращивать виноград, и жить в свое удовольствие, — заявила она мечтательно.

— Думаешь, своего Барышникова сможешь вытащить из зоны комфорта, которую он себе создал на Родине?

— Я постараюсь. Я что зря ему детей рожаю? Пусть расплачивается потом.

За день мы объехали две коммуны из четырех имеющихся в провинции — это Круколи и Чиро. Конечно, о встрече с потенциальными поставщиками Арина договаривалась заранее, хотя двери крупных виноделен были открыты всегда для туристов и простых зевак, которые решили посмотреть, как устроено это нелегкое занятие. Вообще существуют в этой стране так называемые «Винные туры», которые очень часто привлекают огромное количество желающих посетить винодельческие хозяйства, ну и попробовать знаменитое на весь мир вино.

Конечно, главным дегустатором была я. Ох, и как же мне это нравилось. Чуть-чуть сухого вина, чуть-чуть красного полусладкого, глоток розового, а потом еще глоток другого сорта, вот классическое белое в нескольких вариантах и все… Алису пора окунать в море…хотя нет-нет, синьорину Буджардини. Вот так правильно! Арина решала все деловые вопросы, связанные с поставками выбранных мною сортов в ее ресторан, а я тем временем налакалась так, что до гостиницы, которую нам посоветовал хозяин одной из виноделен, я добралась хоть и на своих двоих, но в беспамятстве.

— Вы берегите подругу, — услышала я сквозь сон отчетливую русскую речь, принадлежащую довольно приятному мужскому голосу.

— Спасибо! Она мне помогала, вот и нахрюкалась алкоголичка, — в голосе Аринки сквозило легкое веселье.

— Не боитесь, что споите? — поинтересовался незнакомый голос.

— Аришка, у тебя муж и трое детей. Прекращай мужиков клеить, — сказала ли я это вслух, или просто подумала во сне, я не помнила. Но легкое касание руки и убаюкивающий голос подруги сделали свое дело, я провалилась в глубокий крепкий сон.

Завтрак в отеле подавали рано, его я, конечно, проспала. Было безумно стыдно смотреть на себя помятую в зеркало, но как ни странно, похмельный синдром мою голову совсем не мучил. А еще безумно хотелось курить, но зная, что у беременных нюх как у собаки, от этой процедуры я воздержалась. Почему-то не хотелось мне неидеальной демонстрировать подруге свои вредные привычки. После того, как Вовку посадили, я курила, при чем очень много. Затем бросила по просьбе Тимофея, который вел здоровый образ жизни. После моего побега, вредная привычка вернулась, но того человека, кто бы мог меня попросить от нее отказаться, я пока не встретила.

— Болеешь? — уточнила Арина, когда я все же соизволила появиться в кафе при гостинице. Она уплетала мороженное, а местонахождения ее я узнала по сброшенному мне сообщению.

— Тяжело, но не смертельно. Теперь я поняла слова Марчелло о том, что дегустировать лучше малыми глотками, — тяжело плюхнулась на стул напротив нее.

Кафе собой представляло небольшое помещение с мощенными камнем стенами, живым плющом, вьющимся по ним, массивной деревянной мебелью светильниками в виде керосиновых ламп. Представляю, как здесь было здорово вечером.

— Значит, ко второму этапу алкотура ты готова? — усмехнулась подруга.

— Лечение от алкозависимости будешь оплачивать мне сама, — заявила я, утащив клубничку из ее мороженного.

— Фу, где только тебя культуре учили? — рассмеялась Арина, а потом посмотрела куда-то мне за спину и замахала рукой. — Захар, добрый день! — огласила она помещение своим звонким голосом.

— И кто-то мне говорит о культуре? — пробубнила я. Голову поворачивать мне было лень, поэтому я дождалась пока виновник светящейся улыбки моей подруги подойдет к нам. Долго ждать он себя не заставил.

— Добрый день, дамы! — поприветствовали нас. Я пнула под столом Аринку, одарив ее вопросительным взглядом, мол, как она уже успела подцепить мужика здесь. И вот он явился во всей своей красе, если эту внешность можно было так назвать. Ну, то, что мужчина был симпатичный, это понятно, а главное внешность его притягивала. Хотелось на него смотреть и слушать этот хриплый голос. Нет, как потенциального любовника я его даже не рассматривала, мне хватило тех отношений, которые были у меня до этого. Ни одни из них не получили благополучный исход. Поэтому «отдых» и свобода» были ключевыми понятиями в моей нынешней жизни.

— Как Вы себя чувствуете, Алиса? — хм, это он мне? Откуда?…Как? Еще один вопросительный взгляд на сияющую Аринку.

— Захар Георгиевич помог мне вчера затащить твое тельце в номер, — отрапортовала подружка. — Ты уснула в холе гостиницы на диване, пока я нас регистрировала. Сама тебя я бы не подняла наверх.

— Боже! — я спрятала глаза за ладошкой, которую приложила к лицу. — Как стыдно-то.

Кроме стыда внутри меня бушевало еще и раздражение, потому что какой-то незнакомый мужик таскал меня на руках, а я об этом даже и не догадывалась. Значит, те голоса в номере не были плодом моего воображения.

— Присоединяйтесь к нам. Моя подруга скоро перестанет заниматься самобичеванием и Вы поймете, что мы очень приятная компания, — предложила Арина все тому же мужику.

— Я и не сомневаюсь в этом, — он сел на свободный стул, а я опустив глаза ковырялась в мороженном, которое мне только что принесли. — Только Вы так легко приглашаете незнакомого мужчину в свою компанию. Не опасаетесь, что я могу оказаться серийным убийцей или маньяком.

— Ну, думаю, беременную женщину Вы не тронете, а вот Алисе нужна какая-нибудь сексуально-маньячная взбучка, — рассмеялась подруга и даже не обратила внимание, как я ее начала пинать под столом.

— Вы меня прям ставите в неловкое положение, — улыбнулся Захар.

— Это хорошо, значит, Вы не маньяк.

А потом мы снова продолжили свое небольшое путешествие, которое в этот раз закончилось более благополучно для моего организма.