4 года спустя.
Андрей
- Надя, поторопись… Слышишь меня? Надежда!!! Мы же опоздаем…
- Ну сейчас, пап… - Дочка нахмурила носик, и в визгом понеслась вперед.
- Мама уже заждалась. Будешь сама ей объяснять, почему мы так долго.
Дочка вприпрыжку носится между деревьями, полностью игнорируя мои просьбы.
- Надя… Давай быстрее собирай свои листочки и пошли.
Мелкая подбегает ко мне, обхватывая ноги руками и задирает голову вверх:
- Ну и? Долго тебя еще ждать? – Маленький нахалёнок трясет букетом осенних листиков, и с упреком поглядывает на меня, а в глазах пляшут черти.
- МЕНЯ ждать? Надежда, с огнем играешь… - Помотал головой, и попытался подхватить дочь на руки, но эта егоза громко визгнула и укатила в закат, как говорится.
- Догоняй, пап, мама же ждет уже…
Ускоряю шаг, замечая вдалеке ласковый взгляд жены.
- Привет, мамочка.
- Привет, родная… - Дрогнувший голос затихает на последнем звуке, и я перевожу дыхание, опуская глаза на, до сих пор, любимое лицо.
Лера улыбается мне с холодного мраморного надгробия. Её глаза, словно живые, с блеском, со смешинками, и с какой стороны могилы не стань – везде она смотрит четко на тебя.
У художницы, рисовавшей её портрет на камне, поистине золотые руки…
Надя бережно укладывает свой букет ровно посередине, и проводит ладошкой по контурам каменной скулы своей матери.
Каждый раз мне больно смотреть на собственную дочь, и знай я тогда, чем бы все закончилось, я бы ни за что не затормозил, от брошенного дерзкой девчонкой камня в мое стекло.
Но… К сожалению, у неба есть силы, что бы не отпускать… А исправить я уже ничего не в силах…
- Пап? Ну, папа!!! – Малышка дергает меня за пальто, тем самым выводя из воспоминаний.
- Да, милая…
- А мама меня видела?
Глажу дочь по шелковым волосам, и опускаюсь на корточки:
- Видела… - Протягиваю разблокированный мобильный телефон, и доча тут же засовывает свой носик в экран. – Она провела с тобой почти сутки…
Опускаю глаза на свою руку и всматриваюсь в фотографию, на которой, измотанная, но счастливая Лерка, держит на руках нашу малышку.
- Так мало… - Расстроенным голоском произносит дочка.
- Знаю, моя хорошая… очень мало…
Сжимаю челюсти посильнее, сдерживая предательскую влагу.
Сутки… Почти сутки…
Вот, что было у вас… всего каких-то 22 часа, а потом…
Если есть на свете большая несправедливость, чем эта – покажите мне…
Она столько пережила, её тело столько вынесло, а конец всему положил оторвавшийся тромб, образовавшийся в ходе операции.
Вот так… несколько секунд, затрудненное дыхание, и всё…
Мы были в больнице! В месте, которое дает надежду каждому на спасение, а банально можно просто не успеть.
Тромб попал в легкие, и даже полуторачасовая реанимация не смогла все исправить…
В одну секунду новорожденная дочь осталась без мамы, а я без жены…
Тряхнул головой, прогоняя болезненные воспоминания, и только сейчас заметил, как Надя притихла, поглядывая на меня грустным взглядом.
- Пошли домой?
- Пошли… Только… - Малышка замешкалась, а я уже и так догадался, что она сейчас попросит…
- Хочешь посмотреть?
Дочка закивала, расплываясь в улыбке, а я набрал побольше кислорода, приготовившись к нелегкому испытанию…
- Хорошо, но сначала заедем кое-куда…