Ты моя проблема

Глава 8

Денис

Когда привычная картинка рушится и все, что ты знал, подвергается сомнению, очень хочется докопаться до сути и выяснить правду. У меня с Ксю происходит именно такая история. По четкому, выверенному кем-то другим сценарию.

После инцидента с разлетевшимися бокалами и поведения Рики я понимаю, насколько они далеки друг от друга как мать и дочь. Марика каждым действием пытается загладить несуществующую проблему. Лебезит перед отцом и вываливает ушат негодований на Ксюху. А ведь дело в самой обычной разбитой посуде, которая даже внимания не стоит.

Малая ведет себя стойко, не скатывается в истерику, принимает удар достойно.

Подняться и вернуть ей сумку, что так и осталась валяться рядом с лестницей, необдуманный поступок.

Стоило воздержаться. Не в моем характере проявлять сочувствие и делать что-то хорошее. Каждый человек и есть творец своей жизни. Поэтому все ситуации, что встают у нас на пути, это лишь следствия поступков или принятых нами решений.

Девчонка же этого абсолютно не понимает. Уверен, дело тут не в возрасте, а в какой-то глумливой непосредственности. Она слишком прямолинейна и открыта. Прет, как танк, в свое светлое будущее, совершенно не задумываясь о последствиях.

Нужно быть не самой умной, чтобы начать хамить. При этом еще и стоять передо мной почти в одних трусах.

Но она это делала. Смотрела своими голубыми глазами, провоцировала и одновременно обвиняла во всех своих бедах.

Все, что крутилось у меня на языке: «Красивая, зараза». Только это.

Засунуть ее под струю ледяной воды было единственным доступным способом наказать, но при этом не проявлять агрессию. Не то чтобы у меня с этим проблемы, но я уже давно перешагнул отношения, в которых какая-то пигалица может вытворять подобное.

И здесь я не прогадал. После холодного душа она прибежала извиняться. Видимо, решила, что я ничего не говорил Марике.

Я же почти вежливо прошу ее свалить и больше не капать мне на мозги. За последние полчаса она и так вывернула мне их наизнанку.

Пощечина, что она влепляет, опять же не думая, – большая неожиданность. Нет, огромная. А еще – это понимание всей абсурдности ситуации, в которую мы вгоняем себя обоюдно. Хочется вытащить ее из машины за волосы и оставить на идеально подстриженном газоне в этих мокрых тряпках.

Руки чешутся так сделать. Но я пересиливаю свой порыв. Если она решила играть по-крупному, то я принимаю вызов.

Ведь все гораздо проще. Я мог бы выставить ее из своей квартиры в первый же день и больше о ней не вспомнить, но я раз за разом делаю полшага назад. Не продавливаю до конца. Оставляю какие-то крохи на потом. А значит, это уже сознательно.

– Куда мы едем? – у нее стучат зубы, она нервничает. Боится. Точно боится.

– Прокатимся, – врубаю печку на максимум и отдаю ей пиджак.

Она не проявляет своего «фи». Наоборот, заворачивается в плотную ткань. Снимает туфли и забирается на сиденье с ногами. Подтягивает колени к груди.

Торможу тачку в нескольких километрах от отцовского дома.

Съезжаю в первый попавшийся поворот за поселком. Впереди грунтовка и лес. В лес нам, конечно, не надо, – и так сойдет. Урок первый, и я очень надеюсь, что последний.

– Приехали, – глушу мотор и откидываюсь на сиденье, – можешь приступать, – расстегиваю ширинку на джинсах.

Ловлю на себе взгляд затравленного зверька. Чувствую ее страх. Он пропитывает салон. Ксю вжимается в сиденье. Кажется, даже не моргает. Просто смотрит. Бегает глазами по моему лицу, видимо ждет, когда я скажу ей, что это шутка. Но я не скажу.

– Ты хотела извиниться? Приступай, – лениво растягиваю уголки губ в подобии улыбки.

– Я… ты не так понял, – шепчет. Сглатывает, я вижу, как дергается ее подбородок. – Выпусти меня, пожалуйста. Я больше близко к тебе не подойду, слышишь? Выпусти.

Подаюсь чуть вперед, но Ксю отскакивает. Впечатывается затылком в стекло.

Вытягиваю руку.

– Запомни, – сдавливаю ее скулы, но при этом медленно вожу большим пальцем по щеке, – свое обещание.

Она кивает, часто-часто. Моргает как в замедленной съемке. Ну или будто ее малек контузило. Замечаю слезы в уголках голубых глаз. Игнорирую.

Всегда игнорирую любые проявления слабости. Застегиваю ремень, врубаю фары.

– Я, наверное, сама, – бормочет заикаясь, – дойду сама… – тянется к двери, чтобы ее открыть.

– Отсюда до твоей хаты километров тридцать, – не смотрю в ее сторону, просто констатирую факт.

– Ты меня подвезешь? – снова шепчет. Залипает в лобовуху, все еще дрожит.

– А ты этого хочешь, родственница? – последнее звучит приторно и чересчур наигранно.