Ты отравил меня собою

1

Самолёт Киев-Москва. Скоро свадьба сводной сестры моего парня Антона. Я до сих пор пребываю в шоке от недавней новости, в которую он, наконец-то, соизволил меня посвятить.

Дело в том, что мы оба учимся в Киевском медицинском университете, где и познакомились полгода назад. Я, на данный момент, закончила третий курс, он пятый. До недавнего времени я считала его обычным парнем. Да снимает приличную квартиру, а не живёт в общаге, как почти все иногородние, имеет не дешёвую машину. Но я думала, что у него просто более-менее обеспеченные родители, а как оказалось отец российский олигарх. Который около десяти лет назад женился на итальянке русского происхождения. У её дочери и предстоит через неделю бракосочетание. Первый день в Москве, а на следующий близким родственникам и друзьям невесты предстоит перелёт в Грецию, так как жених греческий бизнесмен.

Для меня всё было странно. Бизнес класс в самолете. Шикарная чёрная блестящая машина, которая нас встретила. Трёхэтажный особняк, где нам предстояло жить до свадьбы. Увидев моё изумление, Антон осторожно предложил поехать в гостиницу. Я отказалась. Моя киношная ситуация имела не свойственную главной героини реакцию. Я не ханжа. Я среднестатистическая жительница города Николаев, почти чудом поступившая в престижный столичный университет. Антон зажравшийся богатенький сынок, решивший доказать родителю свою самостоятельность, правда до конца так и не отказавшись от некоторых привилегий. Я его не осуждаю, просто констатирую факт.

Кричать «ты обманул меня», а потом показательно обижаться неопределённое время считаю лицемерием. Ну умолчал он о том, что является московским мажором. И что? Как по мне шикарная новость. Не знаю, как у нас сложиться, будим мы вместе или нет, но пожить богатой жизнью пусть даже и недолго я совсем не против. Так что, какая к чёрту гостиница?!

Дом встретил нас визгом брюнетки, бросившейся на шею Антону. Подозреваю, это и есть пресловутая сводная сестра. Красивая. Жизнерадостная. На вид лет восемнадцать, на самом деле, она моя одногодка, то есть ей двадцать. Куда в таком возрасте замуж? Без комплексов, это я поняла, когда она принялась меня обнимать после короткого знакомства. От такого напора я даже растерялась. Антон еле оторвал её от меня. Только пообещав, что вечером пойдем в клуб, где встретимся с её женихом, она от нас отстала. Всё равно в ближайшие дни познакомится с родителем и его женой не получится. Последняя полетела к родственникам в Италию, должна на днях быть, а отец моего парня улетает сегодня в Прагу.

Обрушившееся на меня новости, первый в жизни перелёт, новая и непривычная обстановка вымотали основательно. Даже не приняв душ, я звёздочкой упала на шикарную, по виду, четырёх спальную кровать и вырубилась.

Разбудил меня ощутимый бросок на кровать чего-то тяжёлого. Я испуганно подскочила. Аня, твою налево, плюхнулась рядом со мной. На лице счастливая улыбка, которая уже начинала меня раздражать. На самом деле сводную сестру Антона зовут Аннета, но так как она уже долгое время живёт в России то стала привычней для всех Аней.

— Хватит спать, Рина. Пора собираться. Давай же. Не хочу опаздывать. Димитрис такого не любит, — выдала на одном дыхании.

На русском она говорила довольно хорошо, почти без акцента.

— Кто у нас Димитрис и где Антон? — спросонья мысли путались.

— Ты чего? — захлопала длинными ресницами девушка, — Димитрис мой любимый.

— Ясно, — мысленно поставила зарубку, — А мой где?

— Его Сергей Степанович к себе вызвал поговорить перед поездкой. Антон не хотел тебя будить. Сказал, чтобы ехали без него. Он потом прямо в клуб приедет.

Просто замечательно! Не успели мы приземлится, как он бросил меня на произвол судьбы.

— А Сергей Степанович у нас кто?

— Мой отчим и отец Антона. Карина, с тобой всё в порядке? — в её выразительных зелёных глазах застыло недоумение.

— Перелёт доконал. Может сегодня без меня? — ну не запоминаю я имена с первого раза, это что преступление?

— Нет, ну пожалуйста! Ты обещала!

— Это Антон обещал, — зеваю я, потягиваясь.

— Ну Карина! Там будут все мои друзья, тебе необходимо познакомится с ними перед свадьбой. Ведь ты девушка моего брата.

Понятно! Не отмажусь.

— Дай мне час.

Уединение я получила только в душе. Всё остальное время она сидела у меня над душой и болтала. В основном о своем женихе. Какой он красивый, умный, внимательный, заботливый и т. д. Слушала я её в пол уха, как на лекциях, выуживая из словесного потока лишь значимые факты.

Познакомились они, когда Аня отдыхала на Санторини. Любовь с первого взгляда. Два месяца ухаживания и предложение руки и сердца. Быстрый малый! Хотя какой он малый? Заграничному мужику двадцать девять лет.

Сергею Степановичу выбранная падчерицей кандидатура в мужья понравилась. Подозреваю после тщательной проверки. Ну ещё бы, своя международная компания по разработки «там чего-то», чего именно Аня не вникала. Живёт и работает в Нью-Йорке. В Греции хочет сыграть свадьбу потому что там его корни и все близкие друзья. Родителей давно нет в живых.

Аня даже всунула мне под нос телефон с его фото.

— Правда красивый! — голосом фанатки звезды с плаката, не спрашивает, а утверждает она.

— Угу! Ален Делон в молодости отдыхает! — машинально подтверждаю я, даже не взглянув в протянутый айфон.

У меня тут дела по важнее будут, от постоянного монотонного трещания никак не получалось навести ровную стрелку на втором глазу.

— А кто этот Ален Делен? — благодаря временному затишью после вопроса, у меня получается доделать глаз.

И я в изумлении сосредотачиваю уже всё свое внимание на девушке. Нет! Не прикалывается. Лицо честно вопросительное. Моя мама закопала бы её презрением на месте, а сверху бы притоптала брезгливостью. Не знать Алена Делона? Для неё нонсенс и вопиющее неуважение к классике мирового кинематографа. Для меня же, к его смазливой в молодости внешности.

Ну, в силу возраста для Ани простительно:

— Прогугли, — я возвращаюсь к зеркалу и навожу последние штрихи макияжа.

На несколько секунд вновь воцаряется тишина и вслед эффектное:

— А как правильно пишется? О, гугл исправил. Фууу, он же старый.

— Забей, Ань. Твой Диматрас красавчик, — успокаиваю девушку.

— Димитрис, — исправляет меня и тут же переключается на своего суженого.

Дура я! Лучше бы промолчала. Так тихо было пока она в нете лазила.

Аня девочка хорошая, милая и… складывается впечатление, что не особо умная. Но это лишь на первый взгляд, который часто бывает обманчивым.

2

Аня уверенно проводит меня за руку в клуб. От окружающей обстановки сначала, как всегда, теряюсь. Я не любитель таких заведений. Мне больше понравилось бы посидеть в уютном ресторанчике где звучит тихая и не напрягающая музыка. Антон несколько раз вытаскивал меня в клубы Киева потусить с друзьями. Не так уж и плохо. Давление на уши можно потерпеть и танцевать я люблю.

Перед поездкой в Москву Антон обновил мой гардероб, чтобы в окружение московской элиты я не выглядела белой вороной. А мне что? Я не против. Моя гордость это пережила. Не хотелось бы появляться в своих дешёвых, по сравнению с теперешними моими нарядами, шмотках перед такой публикой.

Заходя в нашу вип кабинку, я не чувствовала неуверенности. Девушка я симпатичная. Натуральная блондинка с насыщенно синими глазами и красивой фигурой. Достойно одета. Я не хуже и не лучше тех людей, с которыми меня собралась знакомить Аня. Почему переживать? Возможно, что после свадьбы мы больше никогда не увидимся. Нравится всем я не стремилась.

Внутри человек десять. Встречают меня безразлично — девушки, лояльно — парни. Аня представляет меня как свою новую подругу. О моем статусе умалчивает. Интересненько! Бросаю на неё задумчивый взгляд.

Её жениха ещё нет. А кто-то говорил, что он не любит опоздания. Видимо, к своей персоне это не относится.

Общаться со мной никто рвения не проявляет. Потому в разговор за столом не вслушиваюсь и не пытаюсь принять участия. Шумоизоляция здесь хорошая. Так как у каждого в руке находятся напитки в разных ёмкостях, а мне никто ничего не предлагает, я расслабляюсь и решаю не заморачиваться. Сама себе наливаю, по этикетке, виски. Немного перебарщиваю и получается больше чем на два пальца. Мысленно машу на это рукой. Дорогой алкоголь приятно горчит горло. Пока смотрю через стекло на танцующую внизу молодёжь по телу медленно расползается тепло.

— Всем привет. Давно не виделись, — атмосфера в кабинке в миг меняется.

Парни с радостными воплями вскакивают со своих мест. Девушки начинают соблазнительно лыбиться и стрелять глазками мне за спину, принимая провокационные позы. Антон у меня парень видный. Я понимаю, что попала. Моё безмятежное пребывание в обществе золотой молодёжи, с удобным игнором, сейчас закончится. Не хочу так! Я уже настроилась на спокойный отдых и не хочу травли трепетной лани, в виде меня, опытными хищницами, сидящими вокруг, и, тем более, на своей территории. Бросаю взгляд на Аню, она сочувственно мне улыбается. Кажется, я поспешила с выводами по поводу неё. Залпом допиваю виски и наливаю себе ещё.

Сзади раздаются громкие приветствия, похлопывания по спине, мужские обнимашки и остальная атрибутика встречи долго отсутствующего друга. Гарпии тоже начинают его приветствовать разными шуточками. Антон подходит ко мне сзади. Обнимает и, повернув голову в свою сторону, при всех целует в засос.

— Заскучал! — в образовавшейся тишине хриплый голос звучит довольно чётко, — Вижу вы уже все познакомились с моей любимой девушкой.

Гордость, с которой он это сказал не оценил никто. Даже я. Но в обществе высокомерных снобов не дремлет лицемерие. Все принялись радоваться за нас, даже пожурили «по-доброму» Аню, что сразу не предупредила. За всеми этими фальшивыми улыбками и вдруг резко проснувшегося интереса к моей персоне, я приговорила ещё две порции виски.

— Я пойду потанцую, — не выдерживаю такого напора и мечтаю о передышке.

— Малыш, не стоит одной, я буду волноваться, — Антон поворачивается к своей сестре, уткнувшейся в телефон, — Ань, иди потанцуй с Кариной.

— Сейчас Димитрис подойдёт. Ты иди Карин, я чуть позже присоединюсь.

— Хорошо, — я облегчённо выдыхаю, потому что хочу побыть одна, — Всё будет хорошо.

Поспешно целую его в губы и почти что убегаю из этой вип ярмарки тщеславия. На поворотах меня слегка заносит. Не привыкла я к такому количеству спиртного. Но ритмичные движения в гущи людской толпы слегка приводят в норму. Вскоре начинаю ощущать дикую жажду. Возвращаться ко всем желания нет, и я направляюсь к барной стойке, где, забравшись на высокий стул, прошу у бармена стакан холодной воды.

Обжигающе разрушающий взгляд на себе чувствую ещё до того, как безошибочно подымаю глаза на мужчину, который пристально смотрит на меня по другую сторону круглого бара. Я застываю, не в силах отвернуться, он не дает. Пронизывающий взгляд пробирается под кожу. Дотягивается до нервных окончаний, где профессионально ими манипулирует. Звуки вокруг пропадают. Сердце начинает вылетать из груди. Соски превращаются в затвердевшие камушки. Между ног выделяется обильная влага и низ живота непривычно тянет. До боли. Я ещё никогда в жизни так не теряла над собой контроль. Было чувство, будто мы сейчас занимаемся сексом. Такая, сметающая всё на своём пути, реакция на другого человека ужасала, ведь он просто смотрел на меня, ничего не предпринимая. А я словно закоренелый наркоман кайфовала от поступающей в организм такой желанной дозы. Ещё и ещё! Мир вокруг перестал существовать. Только омут его глаз. Если бы кто сейчас спросил, как он выглядит, я не смогла бы ответить. Разве внешность имеет значение, когда чувствуешь так? На грани. Когда добровольно, с извращённым удовольствием, отдаешься во власть мужчины. И он может делать с тобой всё, что пожелает, а ты будешь только просить ещё. Лишь бы не отпускал.

Уголок его губ слегка приподымается. Глаза медленно ползут в низ, оставляя за собой трепещущую кожу, словно обласканную языком, с лёгким участием зубов. Вот его взгляд на моих губах, непроизвольно облизываю их. Ниже — зона декольте, ласкает ложбину…

— Вот ты где, малыш! Я тебя везде искал, — Антон резко выдергивает меня из чувственного транса, обнимая сзади за талию.

Я резко поворачиваюсь к своему парню. Крепко обнимаю. Лицо прячу у основания шеи. Судорожно целую. Это что сейчас было? Меня начинает трусить.

— Что с тобой, Карин? — парень за подбородок приподымает моё лицо.

— Не хорошо. Видимо много выпила, — почти не вру я, — Мне нужно в туалет.

— Да, конечно. Пошли.

В его сторону стараюсь не смотреть, хотя до одури хочу. Усилием воли сдерживаюсь. Нужно срочно избавится от наваждения.

В элитном заведении возле женского туалета очередей разумеется нет. Видимо этот удручающий нюанс учли и исправили хозяева, машинально констатирую я, то и дело мысленно возвращаясь к мужчине у барной стойки. Он околдовал меня что ли?

Внутри охлаждаю шею холодной водой. Десять минут медитирую у зеркала. Более-менее прихожу в себя. «Всё! Я больше никогда его не увижу!» — с таким наивным настроем выхожу к Антону.

3

— Ты в порядке, малыш?

— Антон, прекрати. Ты же знаешь, что мне не нравится, когда ты меня так называешь, — наверное в сотый раз отдёргиваю его.

Какой я «малыш»? Ну ладно зайка, котик, да даже рыбка, как по мне, лучше. Но твердолобый двухметровый парень не хочет меня услышать. Ему нравится и точка. Аргумент для меня так себе.

— Я хочу уйти! — начинаю капризничать, не хочу возвращаться к тем людям, на сегодня впечатлений для меня достаточно, — Я устала.

— Карин, там Анькин жених пришёл. Нужно подойти и познакомится. Потом сразу же уедим.

— А на свадьбе никак? — почему они все пристали ко мне с этим Димистрастисом или как там его?

— Карина! Всего пару минут. Потерпи. Прошу.

Я тяжело вздыхаю и позволяю повести себя наверх. А внутри вновь теряю над собой контроль.

Передом мной стоит он! Мужчина с барной стойки. Собственнически обнимает за талию Аню! Димитрис! Почему-то сейчас имя чётко вспомнилось. Дыхание сбивается. Все недавно испытанные запретные чувства накатывают волной. Мой личный тайный апокалипсис. До него всё было предельно просто. Сейчас мир вокруг взрывается красками. Раньше думала, что так не бывает. Что со мной не так? Почему такая реакция?

Я вновь не могу сказать, как он выглядит. Глядя в его голубые глаза, на ум приходит только одно слово — убийственно. Для меня.

— Карина, Антон познакомьтесь это Димитрис, мой будущий муж, — я несколько раз мигаю, приходя в себя.

Будущий муж сестры моего парня. У них через шесть дней свадьба. Всеми силами хватаюсь за эту мысль. Помогает не особо. Но хотя бы что-то.

Он не выглядит удивлённым. Его лицо беспристрастная маска. Как можно так влиять на другого человека и при этом ничего не чувствовать?

Наше переглядывание продолжалось секунд пять от силы, но кажется, что прошла вечность. Губы приподымаются в полуулыбке, и я удостаиваюсь кивка головы. Льдистый взгляд перемещается на Антона, точнее на его протянутую в приветствии руку.

— Антон, рад наконец познакомится, — с лёгкой, едва заметной заминкой он пожимает её.

По национальности грек, живёт в Америке, по-русски говорит без намёка на акцент. Прям кладезь интернациональности.

Без давящего ощущения голубых глаз становится легче дышать. Впечатление будто по мне прошёлся каток. Я полностью выжата.

Он немного ниже Антона и менее массивен, но скрытая сила в нём чувствовалась интуитивно. Опасный человек. Мой парень по сравнению с ним со всей своей мышечной массой кажется всего лишь крупным несмышлёнышем перед затаившимся хищником. Не в обиду Антону, всё та же простая констатация факта.

— Взаимно, — вежливо отвечает Антон.

Я вижу, что ему неловко рядом с Димитрисом. Зато Аня абсолютно счастлива и жмётся к своему жениху. Я больше морально не могу находиться рядом с ним.

— Мы уже уходим. Устали после перелёта, — обращаюсь только к Ане.

— Уже? Так быстро. Я думала вы ещё немного посидите. Я хотела с тобой потанцевать, — явно расстроилась она.

— В другой раз, — меня здесь сейчас ничто не удержит.

Скупо попрощавшись мы уходим. На Димитриса я больше не смотрю. Не могу! Боюсь вновь окунуться в бесконтрольные чувства.

Уже лёжа в кровати и притворяясь спящей я старалась гнать мысли о чужом мужчине. А когда всё же уснула мне снились пронзительные голубые глаза, от которых я нигде не могла спрятаться.

Утром я проснулась возбуждённая до предела. Первая мысль была о нём. О том, кто был под запретом. А обнимающая меня рука Антона впервые за полгода отношений вызывала резкое неприятие. И пришло осознание, что я попала куда круче, чем изначально думала. Я не особо сильна в плане силы воли. Если чего-то хочется мне сложно себе в этом отказать. Остается надежда, что увижу его только на свадьбе. Там будет проще откровенно на него не пялится.

На часах шесть утра, но спать, что странно, совсем не хочется. Осторожно высвобождаюсь из объятий Антона и иду в душ. Потом аккуратно выхожу из комнаты и спускаюсь в низ. Пить хочется страшно. В доме тишина. Наугад нахожу кухню. В холодильнике минералка. Жадно пью и медленно иду обратно в комнату. Всё же неудобно одной бродить по чужому дому.

В холле от шока увиденной картины выпрыскиваю воду изо рта прям на своего персонального дилера эксклюзивного яда. На его голый торс. Мои глаза, наверное, вылезают из орбит. Хотя вряд ли я ему сильно навредила минералкой, он и так был мокрый. В шортах до колен. Видимо плавал в бассейне.

Теперь я могу описать как Димитрис выглядит. Я пялюсь на него в упор и, как вчера, не могу отвести взгляд. Он красив. Не смазливый, а чисто по-мужски красивый. Глаза только холодные, ничего не выражающие, впрочем, как и лицо. Чисто голубые. Завораживающие. Почему-то мне подумалось, что он может убить человека, даже не вздрогнув. Идеальная рельефная грудь. Волосатость в меру. И пресловутые кубики, куда уж без них?! Ниже не смотрю и так вылупилась на него как дура. Фигура у него в пору слюни с подбородка вытирать.

— Я тебя напугал, — не спрашивает, просто говорит, чем приводит меня в чувства.

И голос у него невероятный — низкий, бархатный. Прочищаю горло и заставляю себя выдавить хоть что-то:

— Я не ожидала никого встретить в такую ээээээ рань, — вспоминаю о вежливости, — Доброе утро!

На приветствие он не отвечает. Подходит ближе ко мне. Слишком близко. По телу пробегает табун мурашек вместе со всеми известными насекомыми. Я чувствую исходящий от него жар. Невольно вдыхаю его запах. В голове крутится только одно описание — запах мужчины. Очень слабо угадывается аромат парфюма. Очень приятный. Хочется уткнуться ему в шею и обнюхать. А ещё слизать блестящие капельки воды с груди, постепенно спускаясь ниже. Судорожно сглатываю и вздрагиваю, когда Димитрис протягивает руку и, слегка касаясь моей, отбирает бутылку воды. Кожа от этого невинного контакта в месте соприкосновения пылает и пульсирует. А когда он, не сводя с меня глаз, медленно подносит минералку к губам и начинает пить в низ живота стреляет разрядом в двести двадцать вольт. Я краснею и молюсь, чтобы выделенная влага не просочилась сквозь свободные шортики.

Уверенна, что все мои переживания написаны на лице. Димитрис же бесстрастен. Даже выражения глаз ни на миг не изменилось.

Я так и стою остолбеневшая с приподнятой рукой, куда, также слегка прикасаясь, он возвращает бутылку.

— Спасибо! — невозмутимо благодарит и уходит по лестнице наверх.

Это не было флиртом. Он просто попил воды. Заворожено смотрю на горлышко ёмкости, где были его губы. Как последняя нимфоманка подношу воду ко рту и делаю глоток. Получаю извращённое удовольствие. Между ног пожар. Бред! Бросаю минералку на стоящий рядом диван.

Злая подымаюсь наверх с твёрдым намерением утолить желание, вызванное чужим мужчиной, со своим парнем. Так будет правильно. Наверное!

Антон сладко спит. Будить его не хочется. Да и идея дурацкая. Пока подымалась поняла это. А ещё то, что после вчерашних гляделок у барной стойки у меня напрочь пропало желание к своему парню, хотя раньше с этим проблем не возникало. Я ведь молодая, здоровая девушка. Да, опыта у меня маловато, Антон мой второй парень в плане секса. Но я догадывалась то, что я чувствую к Димитрису это ненормально, я ведь даже его не знаю.

4

Два дня пролетают незаметно и спокойно для моего душевного равновесия. Анин жених, мысленно я стараюсь его так называть, после нашего столкновения в холле на моём горизонте пока не объявлялся. Чему радовалась моя светлая сторона, тёмная же была другого мнения. Он жил в гостинице. В ночь после клуба остался ночевать в доме. Аня довольная поделилась, что еле его уговорила, в этом плане греческая натура была принципиальной, но настойчивая невеста смогла завлечь его. Пыталась рассказать и дальнейшие подробности, но я её довольно резко осадила. Мне ещё для полного счастья подробностей их интимной жизни не хватает.

Эти дни мы валялись у бассейна. Один раз выбрались на экскурсию по Москве. Устроили шопинг. Поужинали в ресторане. Нам было весело втроём.

По поводу предстоящей свадьбы Аня не парилась, всё доверив организаторам. Платье выбрала и свободна от хлопот. В Москве и Греции подготовка шла полным ходом. Мне кажется, что ей вообще было всё равно на сами церемонии в двух странах, главное выйти замуж за любимого. Вот это я понимаю подход!

Сегодня возвращается отец Антона. Было решено организовать пикник на заднем дворе дома в тесном, но ещё не семейном кругу. Жених, понятное дело, тоже будет присутствовать. Как только узнала об этом начала морально готовится. Но треклятое предвкушение мешало всем настроям. Ещё и Антон ходил злой, доступ к своему телу я ему закрыла. Ну не могла я заниматься с ним сексом. Было бы правильно взять билеты и вернуться в Украину, но я надеялась, что всё образуется. Дикое влечение пройдёт само по себе и у нас с Антоном всё наладится. Хотя в дебрях души подозревала — дело в другом. Я пока не готова была оборвать даже просто визуальный контакт с объектом своего ненормального желания. Он как будто приворожил меня. Околдовал. Отравил собой.

В этом есть своеобразный плюс. Когда я летела сюда то жутко волновалась знакомству с отцом своего парня. Сейчас по этому поводу полный штиль. Все мысли заняты другим человеком. Всё остальное воспринималось параллельно.

У меня было куча вопросов, на половину которых могла ответить Аня. Но такой интерес к персоне её жениха вызвал бы подозрения. Всё же дурой она не была. Просто болтушкой, сосредоточенной на своём свалившемся на наивную голову счастье. Красивый, богатый, любит её и что немаловажно — одобрен семьёй. Сборник качеств идеального жениха! Моя белая или, всё же, чёрная? зависть в сто крат умножается не взаимным влечением. Мне видеть его и хочется и колется. Не мой и никогда не будет.

— Ну что, готова? — Антон смотрит на меня заботливо, ненадолго оттаивая, думая, что я волнуюсь перед встречей с его отцом.

Чувствую себя сукой, ведь я далека от подобных мыслей. Угрызения совести не мешают задать мучавший меня вопрос:

— А все уже собрались?

— Отец уже часа три как дома. Отдыхает, но говорит, что скоро спустится. Дима задерживается.

— Дима? — вопросительно смотрю на парня.

— Димитрис непривычно и слишком длинно.

— А он в курсе, что ты его так зовёшь?

— Нет, конечно, — он отворачивается от меня и смотрит в окно. Отмечаю его напряжённые плечи, — Он вчера заезжал за Аней, когда ты была в комнате. Я вышел её провести, заговорившись. Этот парень какой-то…

Я, затаив дыхания жду продолжение. Опасный? Пугает тебя?

— Он слишком взрослый для Ани, — наконец подбирает слова, — Она девочка красивая, но явно не его формат. Простовата для него, такие как он на таких не женятся. И не альфонс, не похож. Да и отец его двести раз перепроверил. Короче непонятный тип.

Я мысленно усмехаюсь. Так красиво завуалировать элементарное опасение перед более сильным нужно уметь. Впервые вижу его таким. В университете Антона уважают. Он не первый год занимается боксом. Характер не покладистый и, в то же время, не задиристый, но себя в обиду не даёт. Всегда уверен в себе. А жениха сестры видно, что побаивается. Но даже в столь неприглядной речи в голосе чувствовалось уважение, что тоже обычно несвойственно моему парню. Антон привык о людях отзываться снисходительно, отголоски воспитания в богатой семье.

— Ты это понял всего после двух коротких встреч? — просто интересно, что он на это ответит.

Своё мнение о женихе Ани у меня сложилось сразу. И оно уже не поменяется.

— Карин, не хочу о нём. Пошли уже. Там всё готово. Некрасиво получится если отец будет нас ждать, — он намеренно меняет тему, — Мне важно, чтобы ты ему понравилась.

После таких слов я, вроде как, должна нервничать. Ничего подобного! Страшит меня совсем другое.

— Да, конечно. Идём.

«Что такое не везёт и как с этим бороться?!» — машинально вспоминаю я известное высказывание. За шикарно накрытым столом собрались уже все. В том числе мачеха Антона, о возвращение из Италии которой меня никто не предупредил. Даже задерживающийся жених присутствовал. Сжимаю руку Антона. Он успокаивающе мне улыбается.

— Не волнуйся. Ты не можешь не понравится.

— Почему ты не сказал, что вернулась твоя мачеха? — на самом деле мне всё равно, просто хочу отвлечься, чтобы не поддаться искушению посмотреть на Димитриса.

— Ирина Викторовна, Сергей Степанович, — напутствует меня напоследок Антон, зная о моей памяти на имена, и мы подходим.

На мне лёгкое голубое платье до колен. Волосы скромно убраны назад в невысокий хвост. Я сама невинность. Вот только кажется родителя моего парня я не устраиваю от слова совсем, и он был негативно настроен ещё задолго до моего появления.

— Папа, Ирина познакомьтесь. Это моя любимая девушка Карина, — обнимает меня за талию и целует в щёку.

Старший в семействе молчит. Губы поджаты, в глазах плещется недовольство. Смотрю на мачеху. Она сухо улыбается и едва заметно кивает. Удивительно как она отличается от милой общительной дочери!

— Очень приятно с вами познакомится Сергей Степанович, Ирина Викторовна, — выдавливаю из себя.

Мне скорее неловко, чем обидно от такого «тёплого» приёма. И я делаю глупость, перевожу взгляд на Димитриса, ища элементарной поддержки, ведь он тоже не член семьи. Он, как обычно, с нейтральным выражением лица рассматривает мой скромный наряд. Медленно подымает пустые глаза вверх и слегка улыбается.

— Здравствуй, Карина. Антон, — даже за такую малость я ему благодарна.

Незаметно выдыхаю, когда Антон подводит меня к столу и отодвигает стул. Как-то я по-другому представляла себе пикник. Но, видимо, у богатых свои причуды. Званый поздний обед на свежем воздухе. На столе энное количество столовых приборов. К счастью, я умею всеми ими пользоваться. Позорится не придётся. Тем более, напротив меня сидит он.

Приносят первые блюда. За столом возобновляется разговор. Буквально сразу замечаю сложившуюся странную обстановку. Говорит в основном Сергей Степанович обращаясь к Димитрису, изредка что-то спрашивает у Антона. Последний выглядит нервным. Его отец смотрит на будущего зятя почтительно, разговор ведет уважительно. Ну а тот сама невозмутимость, он даже не пытается понравится отцу своей невесты. Своего превосходства не демонстрирует. Создавалось впечатление, что именно Димитирс здесь самый старший и разумный.

Мы, женский пол, просто поглощаем еду. Даже дочь с матерью не разговаривает. Аня не выглядит скованной, с восхищением разглядывает своего жениха.

Смена блюд. Я нанизываю на вилку кусочек мяса с восхитительным ароматом, подношу ко рту, предвкушая божественный вкус и слышу сбоку приторно вежливое:

— Карина, как вам Москва? Вы ведь впервые здесь, — голос у Ирины Викторовны приятный, нежный.

С сожалением откладываю аппетитный кусочек, не удержавший от тихого вздоха. Слух улавливает едва слышную усмешку напротив. Я бы её не услышала, не будь всё время сосредоточена лишь на нём. Ловила каждое произнесённое слово. Ведь смотреть нежелательно, тем более если он ко мне не обращается. На несколько секунд зависаю. Димитрис не мог усмехаться над слова Сергея Степановича, тот не говорил ничего способного вызвать подобную реакцию. Бросаю на него быстрый взгляд. Наверное, показалось, потому что вижу олимпийское спокойствие.

— Мам, мы совсем недолго гуляли по Москве, — вовремя вмешалась Аня.

— Но то, что я увидела мне хватило, чтобы понять какой это многогранный город.

Дальше пошёл стандартный набор вопросов. Где я учусь. На платном или бесплатном. На кого я учусь. Как я учусь. Кто мои родители. Планируя ли я работать после окончания вуза и т. д.

Киевский медицинский университет. На бесплатном. На провизора. Учусь нормально. Родители простые люди. Отец архитектор. Мама учитель биологии и химии. Нет, работать не собираюсь. Просто перед замужеством время убиваю. Шутка, конечно.

В середине допроса нас слушали уже все. Мне нечего было стыдится, я говорила спокойно, ничего не приукрашая. Смущали лишь холодные голубые глаза напротив.

5

Вопросы у Ирины Викторовны иссякли, а отношение ко мне Сергея Степановича ухудшилось. Ему не понравилась моя скромная биография. И он этого даже не скрывал. Не удивлюсь если отец уже сам нашёл подходящую невесту сыну. Потому и ведёт себя так.

Я дико устала. От нервозности Антона, от холодной вежливости его мачехи, открытой неприязни его отца, ободряющих улыбок Ани и, самое главное, от безразличных пронизывающих взглядов Димитриса. Даже мясо, которое обожаю и, уверенна, было приготовлено отменно, перехотела.

— Извините! — обращаюсь ко всем сразу, — Голова разболелась. Я пойду отдохну. Было приятно познакомится.

— Я проведу тебя, — за мной подскакивает Антон.

Не сдержавшись, я смотрю на Димитриса. Он спокойно ловит мой взгляд.

Мы молча заходим в комнату. Сразу иду в душ. Когда выхожу ощущаю огромное облегчение, я осталась одна. Заваливаюсь на кровать и почти сразу засыпаю.

Будит меня неприятная жара и настойчивое поглаживания груди. В шею сопит горячее дыхание с запахом алкоголя. Сзади прижимается крепкое тело, в попу эрекция. Сонливость исчезает в миг.

— Антон, я не хочу, — пытаюсь убрать его руку, но он не останавливается.

— Я заскучал, малыш, — вновь, блин! Сейчас это меня особо бесит.

— Нет, перестань. Ещё кто не будь услышит, — хватаюсь за соломинку, потому что реально не могу вырваться из захвата, не смотря на отчаянные попытки.

— Ты из-за этого не хотела со мной спать? — усмехается он, продолжая меня лапать, — Так Анькина комната в другой стороне этажа. Она там сейчас со своим хахалем развлекается. Не до нас. У отца вообще на третьем этаже апартаменты. И они с Ириной ещё вечером укатили ночевать в городскую квартиру. Не виделись же неделю. Хотят побыть наедине.

— Я. Не. Хочу. Пусти меня немедленно, — уже не сдерживаясь, ору я.

Антон замирает и всё же отпускает меня. Я молча встаю и иду в ванную. Там трясущимися руками умываюсь. Парень заходит следом. Злой. И пьянее, чем я изначально подумала.

— Карина, что происходит?

— Ничего, — аккуратно обхожу его и возвращаюсь в комнату.

Хватаю телефон. Полночь. Зашибись! Теперь не засну. Да и Антон не даст. Настроен на разборки.

— Карина? — требовательно повышает голос.

Тяжело вздыхаю и выдавливаю из себя очевидное для него, всё равно не отстанет:

— Твоя семья меня не очень красиво встретила. Я, конечно, не имею ввиду Аню. И я не понравилась твоему отцу.

— А ты разве пыталась понравится ему? Хоть что-то для этого сделала? — ехидно интересуется.

Я подозревала, что он не будет на моей стороне, но, чтобы так? Обидно!

— Кому, Антон? У меня изначально не было шансов. А биться головой об стенку я не привыкла. Твой отец в восторге только от Димитриса. Ты разве не заметил?

— От этого ушлёпка? — его смазливое лицо искажается злостью, — Может и ты от него в восторге? А, Карина? Сестра помешалась на нем, смотрит с открытым ртом. Отец всю жизнь мечтал о таком сыне. А не об этом, — машет на себя рукой, — И ты присоединилась к ихнему фан клубу? Может ты его ещё и хочешь? Поэтому мне не даешь? Его шлюхой хочешь стать?

Сам себя осекает, понимая, что сказал. В моих глазах появляются слёзы. Ведь правда бьет сильнее всего. Выбегаю из комнаты, но Антон успевает словить меня за локоть у двери.

— Карин, прости! Я не это имел…

— Пожалуйста! Дай мне побыть одной, — прошу его, смотря в глаза, — Я скоро вернусь.

Несколько секунд смотрит на меня и отпускает руку.

— Прости! — видно, что парень сожалеет о сказанном, — Куда ты пойдешь?

— Посижу на заднем дворе, — отвечаю тихо.

Пока иду по коридору в голове крутится только одно: «он прав! он прав! он прав!». Что же я за человек такой? Рядом хороший парень, который любит меня, а я сплю и вижу другого, чужого. Чувствую себя грязной. И внутри, и снаружи — тело липкое от жары. На цокольном этаже есть душ. Направляюсь туда. Прохожу ровную гладь воды бассейна с синей подсветкой. Здесь я еще не плавала, только во дворе у дома. Возникает идея нырнуть прямо в одежде. Но душ побеждает. Под струями воды стою не шевелясь, коря себя на чём свет стоит. Из глаз беззвучно катятся слёзы. Успокоившись, выключаю воду. Словно заторможенная достаю чистое полотенце. Долго вытираюсь. В голове пусто. Натягиваю одежду и, как была, босиком тихо иду через длинный коридор, с несколькими поворотами и дверьми по разные стороны на каждом, обратно через бассейн на выход.

Только завернув за последний поворот слышу плеск воды. Там кто-то плавает. Осторожно выглядываю и вижу мужской силуэт в воде. И это явно не Антон или Сергей Степанович. А Димитрис. Да, что за чёрт? Быстро отшатываюсь назад, обдумывая как поступить. Душевая находится далековато, и я закрывала дверь. Он не мог услышать шум и не должен знать, что я здесь. Выйти и пройти, просто поздоровавшись морально не могу. Не хочу оставаться с ним наедине, пусть даже на короткое время. Вернуться в душевую и там переждать пока он уйдёт? Смотрю в телефон на часы. Начало второго. Что он, вообще, тут делает? Плеск на короткое время прекращается и эхо помещения озвучивает резкий рывок воды. Он вылез из бассейна, значит скоро уйдёт. Тихонько вздыхаю с облегчением, пока не слышу звонкий голос Ани:

— Ты точно не останешься? — почти умоляет она.

— Нет!

— Дим, ну пожалуйста!

Ладно, так даже лучше. Сейчас выйду, поздороваюсь и уйду. Делаю пару вдохов настраиваясь. Прохожу в арку и сразу застываю на месте, встречаясь с ним глазами. На фоне синей подсветки его зловеще блестят. Он стоит лицом ко мне. Аня обнимает его за талию, уткнувшись лицом в грудь. Его руки у неё на плечах. Нужно уходить, но я вновь не могу избавится от плена его взгляда.

И тогда он делает это. Давит на плечи Ани, заставляя её опустится на колени. Она безмолвно подчиняется. А я от шока происходящего окончательно теряю над собой контроль. И упускаю момент, когда могу ещё уйти. Пока девушка справляется с шортами, Димитрис собирает темные волосы в кулак. Губы у него приоткрываются. И это единственная реакция, когда она заглатывает его член. Нет никакой прелюдии, он сразу начинает жёстко трахать её рот. Помещение наполняется чавкающими звуками и судорожным свистом дыхания. Димитрис свою невесту не жалеет. Рука ритмично напрягается, грубо толкая голову девушки на себя. Да она и не сопротивляется, даже наоборот профессионально старается.

Аню он направляет, надавливая зажатыми в кулаке волосами. Меня же удерживает непонятной силой взгляда, не закрывая и не отводя горящих глаз.

Рот давно наполнился слюной. Между ног пылает неудовлетворённостью. Это я там стою перед ним на коленях. Меня он имеет как желает, внимательно наблюдая за процессом. Я невольно облизываюсь. Хочу попробовать его вкус. Грязно! Пошло! Неправильно! Будто зная мои мысли, он прикрывает глаза и начинает кончать. Рука замирает, прижимая голову к паху, заставляя Аню лихорадочно глотать.

Я наконец отмираю и резко возвращаюсь в коридор. Прижимаюсь к стене. Распластываюсь на ней. Дыхание надрывается, сердце вылетает из груди.

Раздается надсадный кашель. Отпустил её. Я хочу раствориться, исчезнуть, убежать. Но понимаю, что, если он захочет меня найти, то спрятаться мне негде. Какого чёрта эти богачи не ставят на двери замки? И вот он захотел:

— Иди к себе в комнату. Я скоро приду, — тон приказной, безапелляционный, такой ослушаться невозможно.

Я тупо смотрю перед собой. Даже тогда, когда голый торс закрывает мне обзор. Он бесцеремонно нарушает моё личное пространство. Между нами несколько сантиметров. Димитрис кладет руки на стену по обе стороны от моей головы. Нависая, но не прикасаясь. Обволакивая меня в кокон своего тела.

— Понравилось представление? — основание шеи обласкивает жар дыхания, влажных волос касаются губы.

Он шумно вдыхает мой запах. Меня начинает лихорадить. Кажется, что температура переваливает за сорок. Ответить даже не пытаюсь.

— Маленькая, посмотри на меня! — ласковое обращение балует слух.

Несмело поднимаю голову. Так близко! В глазах больше нет пустоты, там целый океан, который поглощает, засасывает меня в черноту своей бездны. Столько эмоций, что я теряюсь в их определении.

— Прекрати! Трахать! Меня! Глазами! — голос тихий, интимный, соблазняющий, — Ты пожалеешь если я сорвусь!

— А если нет? — пересохшие губы сами задают провокационный вопрос.

Димитрис слегка наклоняет голову. Убирает руку от стены и костяшкой указательного пальца мягко проводит от виска вниз, минует щеку, останавливается на горле. Всей пятерней обхватывает шею. Не больно, но уже не нежно, давая понять серьезность произнесённого слова:

— Пожалеешь! — уверенное утверждение.

Рука сжимается чуть сильней, а губы приближаются к моему уху.

— Не стоит тебе присутствовать на свадьбе, — окутывающий шёпот и невесомый поцелуй в мочку, — Не стоит!

— Это угроза, — спрашиваю с придыханием, находясь на грани оргазма.

— Совет!

Он уходит, а я медленно сползаю по стене.

6

Я сижу в кресле рядом с кроватью, в которой спит Антон. Уже давно рассвело. Решение принято. Сегодня я уеду. Хватит! Мои нервы мне дороги. За несколько дней нахождения здесь, по ощущениям, половину я исчерпала. Да, и правильно так будет. Сомневаюсь, что кроме Ани кто-то расстроится моим отъездом. А для неё так даже лучше будет. Ведь влечение то взаимное. Я видела это в его глазах. Но это всего лишь химическая реакция, любит то он её и женится на ней. Мне действительно не стоит присутствовать на их свадьбе.

В затуманенный мозг поступали сигналы, что что-то здесь не так, но я, дура, малодушно их игнорировала.

Жду пробуждения Антона, чтобы ему сообщить. Но почему тогда так больно? Будто собираюсь ампутировать какую-то часть себя.

— Малыш? — ну наконец-то, — Ты почему не спишь?

Смотрю на него и не понимаю, что не так? Рост метр девяносто восемь, красивая фигура, внешность? да половина девчонок универа, и не только, удавить готовы меня за него. Не парень, а мечта, которая оказалась ещё и при наличии не хилого наследственного капитала. Любила ли я его? Скорее нет, чем да. Мне льстило, что из всех он выбрал меня. Мне нравилось с ним спать. Я никогда не имитировала оргазм. Но банальная физиологическая разрядка не шла ни в какое сравнения с тем накалом чувств, что я испытала за прошедшие дни.

— Я возвращаюсь, Антон, — так будет правильно.

— Куда? — спросонья он ничего не понял.

— Ну в Киеве сейчас делать нечего. Каникулы! Поеду домой! — пытаюсь говорить спокойно, но мне, действительно тяжело.

Антон вскакивает с кровати и, приседая передо мной на корточки, захватывает мои руки в свои. Никакого трепета и никакой реакции. Почему я раньше не предавала этому значения?

— Малыш, ну прости меня! Я дурак! Ляпнул глупость по пьяни.

Сейчас его «малыш» особенно режет слух. Ведь то другое «маленькая» мне до жути понравилось. До трепета во всех нервных окончаниях.

— Антон, дело не в этом. Прости! — отбираю свои конечности и иду собирать чемодан.

— Дело в моём отце? Да? — он нависает сзади надо мной, пока я пытаюсь вытащить с верхней полки злополучную универсальную сумку, — Я с ним поговорю! Всё, что я сказал вчера было глупостью. Я разозлился, что всё так тупо получилось и выпил лишнего…

— Глупо! Тупо! Да, ты прав! Мне не следовало вообще сюда приезжать! — я поворачиваюсь к нему, — Помоги достать чемодан.

Я дюймовочка перед ним со своими метр шестьдесят четыре. Он подхватывает меня на руки и аккуратно кладёт на кровать.

— Рин! — ого, как его проняло, даже по имени обратился! — Ну, не руби с плеча! Я ведь люблю тебя! Да, что-то пошло не так. Я не знаю, почему вчера взъелся.

Знаешь! Мы оба знаем! Я отворачиваюсь от его смазливой физиономии.

— Хочешь, я на колени встану.

— Встань с меня, пожалуйста! — толкаю его в грудь.

— Рина, что с тобой происходит? — всё же дает мне немного пространства, — Почему ты так отдалилась от меня?

Вот он момент сказать правду. И достойно уйти. Но я слабый человек. Не могу!

— Я просто хочу вернуться домой. Пожалуйста, отпусти меня! — я уже чуть не плачу.

— Не могу, Рин. Без тебя не смогу, — ну как здоровый парень не понимает, что делает только хуже и себе и мне?

Громкий настойчивый стук в дверь разряжает обстановку. Не дождавшись ответа, в комнату влетает Аня.

— Карина, ты мне срочно нужна! — её не смутило то, что я лежала под Антоном на кровати.

А у меня сразу же всплыло перед глазами ночное представление. Его жестокость с ней. Взгляд на мне. Не знаю где у меня взялось столько сил, адреналин, наверное, но Антона я сбросила с себя прямо на пол. Плюс минус сто килограмм живого веса.

Ни обращая ни на кого внимания подорвалась с кровати и, подпрыгнув, потянула на себя чемодан. Зря я так психанула! Последняя моя связная мысль перед тем как поздороваться затылком с твёрдой поверхностью, на которую я недавно отправила своего парня. Чемодан, упавший сверху, добавил изюминку в общий эффект.

Головная боль дала о себе знать прежде чем я открыла глаза. Надо мной человек в белом халате пытался засунуть иголку в вену. От испуга дёрнулась. Прокол на нежной коже скоро будет радовать фиолетовым синяком.

— Аййй, — пискнула я, вызывая волны дикой пульсации в голове.

— Малыш, как ты себя чувствуешь? — самый глупый в этой ситуации вопрос.

Замечательно!

— Что со мной? — перевожу взгляд с бесполезного Антона на белый халат.

На Аню, обеспокоенно смотрящую на меня, не обращаю внимания. Перебор ею стопроцентный!

— Вы упали. И похоже, что у Вас сотрясение. Вас не тошнит?

Как по заказу! Дёргаюсь в сторону ванной комнаты, но голову простреливает резкая боль и я падаю обратно. Размеренное дыхание помогает справится с наплывом тошноты. Аня тянет ко мне руку, и я непроизвольно отшатываюсь. Этим пугаю её. Нет, эта страна не моё! Одни проблемы на мою бедную голову.

— Вам нужно полежать несколько дней! — «радует» меня белый халат.

А там и свадьба. А в голову как будто въелась его фраза «не стоит тебе присутствовать на свадьбе». Я не знаю почему, но чувствую, что нужно послушаться совета.

— Я хочу домой! — жалобно, как маленькая девочка, шепчу я.

По щекам катятся слёзы. Навалилось всё сразу. Не была я готова к такому!

— Малыш, пожалуйста, успокойся! Всё будет хорошо! — Антон аккуратно сжимает мою руку.

Ну что он за баран такой твердолобый? Сквозь слёзы пробивается смех. Истерика? Если он ещё раз так обратится ко мне, огрею его чем-то по голове. А что? Имею право. Помог бы мне, ничего бы не случилось.

— Ну, похоже выбора у меня нет.

Антон облегчённо выдыхает.

— Я поставлю вам капельницу. Не дёргайтесь больше, — подаёт голос врач.

Вскоре все удаляются, давая мне возможность отдохнуть. Что радует, ведь я всю ночь не спала. Только вечером, а потом ночное потрясение и следующие за ним усиленное раздумывание. Я отключаюсь с мыслями, что для того чтобы пропустить субботнее мероприятие у меня есть очень уважительная причина. Не хочу, да и не смогу спокойно наблюдать как он женится на другой. Но на церемонию в Грецию я полечу. Не знаю или смогу себе когда-нибудь позволить такое путешествие на частном самолёте. Тем более Димитрис будет уже женатым человеком. Дистанцию придётся держать. Так себе утишающий фактор!

7

За день до свадьбы я чувствую себя хорошо, но упорно продолжаю делать умирающий вид. Аня почти не отходит от меня. Не считая вчерашний девичник, который я, благодаря травме, благополучно пропустила. Какого… она не занимается подготовкой к самому важному событию в своей жизни? Как можно настолько не интересоваться приготовлением? Даже тот же Димитрис укатил на днях в Грецию проконтролировать организаторов. Сегодня должен вернуться. Не знаю, как буду смотреть ему в глаза.

«Прекрати трахать меня глазами! Ты пожалеешь если я сорвусь!», воспоминания этого завораживающего шёпота вызывают дрожь по телу и моментальную влагу между ног. Да срывался бы сколько угодно, я совсем была не против, а даже очень за! Я испорченный человек. Но желание такой силы не оставляет мне шансов себя контролировать. Я слабая, уязвимая перед ним.

Не понимаю, почему Аня так ко мне относится. Неужели не чувствует исходящий от меня негатив? Почему возомнила своей лучшей подругой? Расстроилась, что меня не будет на свадьбе. Ей же лучше, дурочке!

Антон трусится надо мной как никогда. Даже Сергей Степанович с женой заходили, почти не искусственно интересовались самочувствием. Боится, что я на него в суд подам за травму в его доме?

Ближе к вечеру спустилась вниз. Сидеть в четырёх стенах уже реально не могла. Завернув в гостиную сразу пожалела, что и дальше не умирала на вверху. На диване сидел Димитрис, на его руках по-хозяйски расположилась Аня. Напротив них стоял напряжённый Антон. Не нравится ему будущий муж сестры и он даже не пытается это скрывать. А тому по барабану.

Все, как по команде повернулись в мою сторону. Я не смотрела на сладкую парочку, сосредоточив внимание на всё ещё своём парне.

— Эм, здрасьте! — чувствую его взгляд.

Он мне что приёмник вмонтировал, настроенный на свою волну?

— Здравствуй, Карина! — спокойный голос, а у меня нездоровая реакция.

Ноги подкашиваются. В памяти всплывают голубые глаза с бурлящей гаммой эмоций. По сравнению со всегда равнодушными — эффектный контраст. Да что в нём такого? И сразу сама себе отвечаю. Всё в нём такое, как и должно быть в мужчине. Даже с перебором.

— Рина, ты почему встала? Тебе ещё нужно лежать, — подбегает ко мне Антон и аккуратно за талию проводит к дивану.

Садит рядом с ними. Ну, спасибо! Удружил! Сопротивляться не могу, я ведь травмированная. Приторный аромат духов Ани перебивает его запах.

— Как ты себя чувствуешь? — наверное тысячный раз прозвучавший за эти дни вопрос.

Приходится повернуться к Ане и, разумеется, встретится с ним взглядом. Обычная невозмутимость. А может та ночь мне приснилась? Или просто у меня взыгралось больное воображение помешанной фанатки?

— Уже лучше, Ань! Но свадьбу я завтра всё же пропущу, — лицо у него остается красивой маской, без намёка на эмоции.

— Но в Грецию Карина с нами полетит, — вставляет свои пять копеек Антон.

Димитрис едва уловимо хмурится. Даже не смотря на него, я это замечаю. Ему, что жалко лишнего места в своём самолёте? Горло сдавливает обида. И я кардинально меняю принятое решение.

— Хотя, — протягиваю задумчиво, — Думаю, если я просто посижу на торжестве ничего страшного не произойдёт.

Смотрю на его руку, покоящуюся на коленке без пяти минут законной жены и понимаю, что Антон был не прав. Такие как он на таких как она и женятся. С хорошей обеспеченной семьи, правильных, милых, верных, не обременённых жизненными проблемами. А с такими как я просто спят.

— Я рада, Карин! — Аня слазит с его колен и лезет ко мне обниматься.

Ну вот почему она так себя ведет? Можно подумать, что она прекрасно понимает мою тягу к своему жениху и вот таким вот образом пытается вызвать угрызения совести. А мне хочется загрызть её. У меня нет никаких шансов на Димитриса. Даже на раз. Он изменять ей не будет. Это мне дали чётко понять. Потому я и бешусь, надеюсь, что не сильно заметно!

— Ага, — неловко хлопаю её по плечу, — Я тоже!

— Но тебе не станет хуже? — обеспокоенно интересуется, — Всё-таки сотрясение.

Да не было никакого сотрясения. Я прогуглила, когда Антон пытался затащить меня в больницу. Всего лишь ушиб. Шишка на голове и два синяка от уколов на руке.

— Всё будет хорошо! Не парся. Если устану, то сразу же уйду. Тебе не об этом нужно сейчас думать.

— Малыш, может съездим вначале с утра в больницу? — невероятным усилием воли убираю мысленно возникшую перед глазами красную тряпку.

На секунду прикрываю глаза, успевая заметить незначительный изгиб губ Димитриса вверх. Улыбка? Но в глазах угадываю недовольство. Да я скоро стану его личным сенсором. Каждую скупую эмоцию умудряюсь уловить.

— Антон, пожалуйста, хватит. Я не инвалид, — я само спокойствие!

— Аня, пойдём проведёшь меня, — Димитрис подымается, кажется не меня одну напрягает общество друг друга.

— Ты уже уходишь? — разочаровано спрашивает Аня.

— Да! А ты выспись. Завтра наша свадьба. Тяжелый день. Вечером ещё и перелёт.

— Как скажешь, любимый! — одно упоминание о завтрашнем событии вызывает счастливую улыбку на лице девушки.

Только сейчас замечаю, что общается он с ней как с ручной собачкой. В основном отдавая приказы. А ей в радость. Ещё и послушная. Идеальная жена.

— Антон, Карина! Встретимся завтра, — они вдвоем идут на выход, но уже возле двери Димитрис вдруг тормозит и поворачивается ко мне, — Нужно беречь своё здоровья, Карина!

Как только они скрываются из поля зрения я фыркаю. Это он так тонко ещё раз намекнул, что не желает видеть меня на своей свадьбе? Я с первого раза поняла. И нечего мне об этом напоминать. Вот теперь я точно туда пойду. Как бы больно и неприятно мне не было!

— Намучается она с ним, — вздыхает Антон, ей богу, как старая бабка.

— Это её выбор. И, кажется, она счастлива, — не заметить очевидное невозможно.

— Одно другому не мешает. Пойдём отведу тебя на вверх, — Антон подымается и тянет меня за собой, — Если ты решила завтра идти на свадьбу, нужно сегодня хорошо отдохнуть.

— Как скажешь!

Завтра действительно тяжёлый день! Для меня!

8

Помогать Ани с утра с приготовлением я отказалась, сославшись на слабость. По этой же причини сказала, что не поеду в ЗАГС. С Антоном договорились, как только они распишутся он приедет за мной. Торжество будет проходить в элитном ресторане. Меня удивило количество гостей. Минимальное. Только близкие друзья семьи и самой невесты. Со стороны жениха пара человек. Я думала там будет пир на весь мир. Ведь олигарх, пусть даже и падчерицу, но замуж выдаёт. Оказалось, там целая система продумана. Сначала мини свадьба после росписи. Вечером перелёт в Грецию. Куда Сергей Степанович уже не летит, в виду появившихся срочных дел. Ирина Викторовна решила остаться с мужем. Будут только близкие друзья Ани, которые те, из клуба. Ну и мы с Антоном. Уже после возвращения через неделю с родины жениха у пары грандиозная свадьба. Тот самый пир на весь мир. В своих личных переживаниях я пропустила момент, когда всё так переигралось.

Встаю, привожу себя в порядок, собираюсь. Действую машинально, в каком-то отупении. Всё занимает в три раза больше времени чем обычно. Уже полтора часа сижу перед зеркалом и наношу макияж.

Я не понимала, почему такая нужда именно в нём. Мы с ним даже толком и не разговаривали. Неужели такое сильное физическое влечение? Или это не только оно? Для меня он был совершенен. Лицо — не оторвать взгляд. Фигура — можно подавится слюной от желания хотя бы дотронуться. Глаза сводили с ума своей холодной голубизной, а то как он смотрел лишало силы воли. Спокойная сдержанность вызывала уважение. Скрытая сила настоящего мужчины пленяла. Хотелось спрятаться за ним от всех бед мира. И ему было под силу защитить свою женщину от всего.

И этот мой идеал сегодня женится на другой. Глаза начали увлажнятся. Я слабовольно опять захотела сбежать. Но желание ещё раз увидеть Димитриса пересилило. Последний раз. Пусть сами летят в свою Грецию. Сегодня я переночую в гостинице, а завтра куплю билеты домой. Благо, папа проспонсировал меня на крайний случай. После ресторана поговорю с Антоном. Пора заканчивать эту трагикомедию.

Когда заканчиваю укладывать волосы появляется Антон. В машине он не выдерживает тишины и поворачивается ко мне.

— Карина, что с настроением? Тебе голова болит? Может не стоило ехать?

Смотрю на него и понимаю, что нужно брать себя в руки.

— Всё в порядке. Я просто задумалась.

— О чём, малыш?

— О странностях этих свадеб, — быстро соображаю я, говоря почти правду.

— Что ты имеешь в виду?

— Сначала эта мини свадьба, завтра в Греции. А только через неделю уже с размахом для такого количества народа.

— Так Дима захотел. Ему, видишь ли, так удобно, — не весело усмехается Антон, — А ты же знаешь, Аня и отец на всё согласны лишь бы прибрать его к рукам.

«Не стоит тебе присутствовать на свадьбе!». «Нужно беречь своё здоровья, Карина!». Вспоминаю его слова и в глубине души зарождается смутная тревога.

Мы подъезжаем к шикарному ресторану. Внутри от силы человек тридцать. Ненавязчиво играет приятная живая музыка. Не маленький зал снят только для нас. Накрыты два длинных стола. Некоторые уже сидят, остальные общаются небольшими группами, включая молодых. Мы сразу направляемся к ним. У меня в руках букет, у Антона небольшая коробочка с подарком, даже не интересовалась каким. На невесте красивое белое узкое свадебное платье до колен. Красотка! Жених в черных классических брюках и белоснежной рубашке, расстёгнутой на две верхние пуговицы и с закатанными по локоть рукавами. Такая небрежность в свадебном мужском облачении ему невероятно шла. Очень эффектная пара, горько признала я.

На то, чтобы держать лицо ушла вся моя выдержка. Я вручила Ане букет, поцеловала, вежливо произнесла «поздравляю!», на большее меня не хватило, и уступила место Антону. Сама повернулась к Димитрису. Поднять глаза решилась лишь в район шеи. Я долго думала по дороге как его поздравить. В моей ситуации приемлемо лишь невинное короткое пожатие рук. И то для меня это много!

Протягиваю ему свою конечность с вежливым «поздравляю», делая маленький шажок назад. Он крепко, но не больно, её обхватывает. Кожа моментально начинает гореть, распространяя тепло по руке вверх. Секунда, две. Я мягко пытаюсь разорвать наше соприкосновение. И от неожиданности испуганно подымаю на него глаза — он тянет меня на себя. Со стороны может ненавязчиво и мягко, но я то чувствую неумолимую силу. Без права выбора! Делаю невольно два шага вперёд. Упираюсь свободной рукой ему в грудь. Димитрис приобнимает меня за талию. Слишком близко. В висках стучит. Тело реагирует на него, как всегда. Сердце своим стуком пытается сделать уходим из организма, когда он наклоняется и едва уловимо целует меня в щеку. Сразу же отпускает.

— Спасибо, Карина! — обычно чисто голубые глаза заполнены чёрной радужкой.

Не успеваю я отойти, как талию опоясывает собственнический захват, отодвигая меня от него. Спасибо, Антон! Своевременное вмешательство отрезвило меня.

— Димитрис, поздравляю, — пожимает руку и вручает чёрную коробочку, которую тот отдаёт сзади стоящей официантке, — Береги мою сестрёнку.

— Обязательно! — спокойно отвечает.

Нас садят за стол к молодым, где расположились уже знакомые с клуба друзья Ани и Антона и несколько незнакомых молодых мужчин. За соседним столом видимо устроились нужные люди для Сергея Степановича, «друзья семьи».

Как я и предполагала, шпильки в мою сторону от девушек начались почти сразу. Сначала безобидные, но по мере повышение градуса всё развязней. Позже и парни, которые состояли в отношениях с некоторыми из них, присоединились. Вроде ничего очевидно грубого, но они красиво указывали мне моё место. По мере возможности я не реагировала. Когда нужно было, спокойно отвечала. Антон пытался, шутя, их приструнить. Мне было всё равно. Все мысли были далеки от подколов.

Я старалась держаться. Даже вежливо улыбалась этой стаи мажористой элите, что неимоверно их бесило. Но ещё никогда в жизни мне не было так плохо. Димитрис смотрел на Аню, как на любимую. Нежно обнимал её в танце, нашёптывая что-то на ухо.

— Малыш, пошли потанцуем, — отвлекает меня от рассматривания молодых Антон, — Сейчас обалдеешь кто выйдет петь.

Я первый раз за день прямо посмотрела на них и была поймана.

— Они красиво смотрятся вместе, — говорю я подымаясь.

— Ага, — безразлично отзывается.

Присмотревшись к нему замечаю, что он опьянел. Всем гостям, которые сидят за столом молодых предстоит через несколько часов трёхчасовый перелёт до Афин. Все выпившие.

Как только мы подходим к танцевальной площадке музыка заканчивается. На сцену выходит девушка. Поздравляет молодых. Не знаю, как её зовут, но, когда раздаются первые аккорды медленной музыки, сразу узнаю знаменитую песню. Круто!

Сразу прячу голову на груди Антона. Не хочу ничего и никого видеть вокруг. Танец заканчивается, и я говорю, что отойду в туалет. Когда возвращаюсь, замечаю Антона за барной стойкой с Эдиком, одним из моих «доброжелателей».

— О, наша красавица вернулась, — протяжно выдаёт неприятный экземпляр.

Что Антона и Аню связывает с этими «друзьями»? Может я чего-то не знаю?

— Малыш, побудь немного здесь. Мне нужно отойти с Эдиком, — уступает своё место, — Я тебе твой любимый сок взял.

— Хорошо! — они уходят.

Певица продолжает исполнять свои популярные хиты. На танцполе аншлаг. Бармен убирает пустые стаканы и пододвигает мне ближе апельсиновый сок. По инерции беру в руку и подношу к губам.

Кисть обволакивает знакомый жар. Непонимающе смотрю на нависшего надо мной Димитриса. Грубый захват удерживает руку со стаканом. А потом просто отбирает его и бросает за барную стойку. Испуганный бармен только клипает глазами. Я вообще не понимаю, что происходит. Рядом резко нарисовывается Антон.

— Что…

— Следи за своими друзьями, — спокойно, но очень впечатляюще, перебивает его Димитрис, — Я подобного не приемлю!

Бросает на меня короткий взгляд. Осуждающий? Отпускает, слегка откидывая, мою руку и отходит.

9

Бросает на меня короткий взгляд. Осуждающий? Отпускает, слегка откидывая, мою руку и отходит.

— Что это было? — я слышу Антона, но не слушаю.

В голове всё складывается, и я отворачиваюсь, прикрывая рот рукой, чтобы скрыть довольную улыбку. Димитрис единственный кто за меня сегодня по-настоящему заступился. И мне плевать какие мотивы им руководили.

— Карина, что это только что было? — настаивает он.

— А ты сам как думаешь? — смотрю на него, не отнимая руку от лица.

— Тебе весело? — он прекрасно видит мой довольный вид.

— Ты заметил?

— Ты издеваешься?

— Антон, может перестанем кидаться вопросами? — милостиво сдаюсь я.

О котёнке позаботился обожаемый хозяин и приласканная зверюшка добродушно мурчит.

— Тогда просто объясни мне.

— Твой друг Эдик что-то подсыпал мне в сок. Кто-то видимо заметил это, — обвожу взглядом помещение, напичканное охранной, — и сообщил Димитрису. А может он и сам заметил. Дальше ты знаешь, — пожимаю я плечами.

Антон несколько секунд смотрит на меня округлившимися глазами, а потом, выматерившись, быстро уходит. Не думая иду за ним. Он пьян и на взводе, может натворить делов. Не хочется, чтобы из-за меня произошла драка, ведь инцидент исчерпан.

Эдика мы находим в дальнем углу зала, воркующим со своей девушкой. Катей, кажется. Антон не церемонясь хватает его за шкирки и выволакивает в пустой коридор за углом.

— Что за чёрт, Антон? Что ты творишь? — сразу начала возмущаться девушка, вцепляясь в локоть моего парня.

Антон, не обращая на неё внимания, пригвождает Эдика к стене. Сзади за нами появляются два охранника. Пока просто молча наблюдают.

— Что ты ей подсыпал? — зло шипит в лицо другу Антон.

Я скромно стою в стороне. Катя бросает на меня злобный взгляд. Ясно! Гениальная идея была коллективной, по крайней мере на два полу мозга.

— Бро, я не понимаю о чём ты, — с неестественной улыбкой щебечет Эдик.

— Дебил, тебя видели, — Антон с силой ударяет его тело об стенку, — Какого х*я ты вообще что-то подсыпаешь моей девушке? Совсем ох*ел?

— Всё, всё, всё! Я понял! Перестань, бро! — быстро сдаётся парень, — Ничего криминального, клянусь.

Нда, тут дракой и не пахнет, максимум избиением. И то, зная Антона, вряд ли! Я здесь уже не нужна, но остаюсь послушать ради интереса, что меня ожидало бы без вмешательства Димитриса.

— Что было в соке, Эдик?

Этот утырок смотрит на меня насмешливо снисходительно.

— Всего лишь лёгкий наркотик, — начинает пьяно лыбиться, — Твоя… эээээмммм… девушка сидела очень грустная, без настроения, мы… то есть я подумал, что ей не помешало бы расслабится. Потанцевать. И всё!

— Ты, бл**ь, придурок! У неё недавно сотрясение было.

— Извини, бро, я не знал, — в примирительном жесте подымает руки.

— Не передо мной извиняйся, — Антон отпихивает его в мою сторону.

— Приношу свои извинения мадмуазель, — по-клоунски кланяется мне в ноги, — Не позволите ли вы мне, с моей очаровательной дамой, вернуться к празднованию сего прекрасного торжества единения двух одиноких душ?!

Не ожидая ответа Эдик подхватывает свою «даму» под руку и скрывается в зале.

— Долба*б! — с усмешкой комментирует Антон.

— Я очень сильно сомневаюсь, что там был лёгкий наркотик, — высказываю своё мнение.

— Да нет малыш! — он подходит и обнимает меня, — Эдик конечно дебил, но на настоящую подлость не способен.

Возможно, спорить не буду. Но его вторая половинка со своими подружками вполне.

С ресторана мы уезжаем через час. Больше никаких происшествий не было. Едим в особняк собираться для перелёта в Грецию. Да, я вновь передумала! Решила всё же лететь. Не могу я пока отпустить ситуацию. Его неожиданный невинный поцелуй! Этот прикол с соком, который он предотвратил! Пусть даже банально не хотел скандала. Кажется, две простые вещи, но я снова кардинально меняю принятое решение. Пока буду плыть по течению. Всё равно после Греции я больше никогда его не увижу.

Антон прилично набрался, впрочем, как и остальная молодёжь. Помимо нескольких мужчин со стороны жениха. Которых, кстати, в ресторане не было заметно. Они как бы и были, но в то же время как бы и не были. Не привлекали к себе лишнего внимания.

В доме Антон попытался ко мне приставать. Я, отмазавшись головной болью и скорым отлётом, отправилась в душ. Он, что странно, не обиделся. Видимо попытка была из категории «а вдруг?». Вернувшись в пустую комнату, принялась собирать последние нужные вещи. Чемоданы были собраны ещё вчера. Для путешествия одела удобный белый спортивный костюм. На вечер немного похолодало. Когда заканчивала наводить скромный марафет вернулся Антон.

— Дима опять раскомандовался, — как-то обречённо выдохнул он и упал звёздочкой лицом вниз на кровать.

Молча жду продолжения, а в ответ тишина. Замечательно, он сейчас ещё и вырубится! Запрыгиваю к нему на кровать и начинаю тормошить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Антон, не спать!

— Да не сплю я. Перевариваю просто! — слишком шустро для пьяного переворачивается и усаживает меня на себя верхом.

— Что ты перевариваешь? — опираюсь локтями ему в грудь и чувствую свежий запах алкоголя, — Ты что ещё пил? Антон, нуууу блииин…

— Я нервы лечил, — усмехается он.

— От чего?

— На частном самолете мы летим вчетвером. Все остальные полетят обычным рейсом.

— Почему так? — немного обалдела я.

— Так Аню поставил перед фактом Дима. Уже и оплатил им всем первый класс, — устало потирает лицо руками.

— Но почему он так решил? — если захотел с невестой наедине побыть, нас бы тоже отправил со всеми.

Я слажу с Антона и отхожу в сторону.

— Единственное, что он сказал Ани — ему не понравилось их поведение в ресторане и он более не намерен их сегодня наблюдать.

Характер у него, конечно, категоричен. И он выбрал себе девочку под стать, Аня во всём будет его беспрекословно слушаться. В принципе, это и раньше было понятно!

К сложившейся ситуации мои чувства были двоякими. С одной стороны, я была с ним солидарна по поводу этой компашки. Пускай своим пьяным поведением развлекают пассажиров первого класса, а не отрываются на мне. На мгновение представила будто он ради меня так поступил. Да конечно! Мысленно усмехнулась. С другой стороны, плоские придирки здорово отвлекали меня от мощного раздражителя моего тайного желания, да и моей психики в целом. А так мы получается будем заперты в замкнутом, пусть и не маленьком, пространстве в течении трёх часов только в компании моего парня и его жены. Абзац! Может самой пойти накатить?

10

Чем ближе мы приближаемся к самолёту, тем больше округляются у меня глаза. Такую ласточку вблизи я вижу впервые. Да что там вблизи? Вообще вижу не с экрана телевизора. Мой восторг умиляет Антона и он, приобнимая меня за плечи, ведёт к этой красавице. В предвкушении полёта пропускаю мимо ушей приветствие милой девушки.

Внутри теряюсь от окружающей роскоши, пока не встречаюсь взглядом с голубыми глазами. В них я угадываю недовольство. Весь восторг моментально исчезает. Скупо киваю ему головой. Перебрасываюсь парой бессмысленных фраз с сидящей напротив Аней. С Антоном занимаем предложенные стюардессой места.

После взлёта новообразованная супружеская чета удаляется в хвост самолёта. Как объяснил Антон, перед тем, как благополучно заснуть, там находится комната отдыха. Обалдеть! Его брачная ночь у меня под носом. На вопрос стюардессы чего я желаю, прошу бокал шампанского. С ним отсаживаюсь подальше от храпящего Антона и злополучного хвоста с номером для новобрачных.

Мы летим уже минут сорок. В салоне полумрак. Тихо играет приятная греческая музыка. Раздражающий вначале храп превратился в фон. Я уже допиваю третий бокал. В голове полный бардак. Мысли хаотично накладываются друг на дружку.

Позади раздаются шаги, неторопливые и твердые. Это он. Закрываю глаза, притворяясь спящей. Морально не могу его сейчас наблюдать. Слишком тяжело. Проходит мимо. Как наркоманка ловлю его запах. Чисто его, без примеси Аниных духов. Завязывает разговор со стюардессой на греческом. То, как он это делает производит на меня сногсшибательное впечатление. Сжимаю ноги и нервно сглатываю. Несколько секунд тишины и слух улавливает невероятное. Димитрис садится в кресло напротив меня. Лицо тут же вспыхивает от жара проникновенного взгляда. Огненная лава медленно опускается вниз — шея, грудь… чувственно опаляет всё тело и крадучись возвращается к источнику. Фантазия? Или может я слишком много выпила и мне снится сон?

— Ты не спишь! — хриплый голос констатирует факт.

Да, Господи! Что ему от меня нужно? Пускай идёт дальше занимается сексом со своей молодой женой. Тяжело вздыхаю и открываю глаза. Так и есть внимательно меня рассматривает. Недоумённо замечаю в его руке стакан с коричневой жидкостью. Алкоголь. Первый раз вижу, что он пьет спиртное. Даже на свадьбе пил обыкновенную воду.

— Пыталась заснуть, но храп Антона не даёт мне шансов, — натянуто улыбаюсь и неловко отвожу взгляд.

Смотрю куда угодно, только не на него. Димитрис чужой муж. Сей факт помогает мало. Он подобным не страдает, продолжает задумчиво меня сканировать, периодически поднося стакан к губам и делая маленькие глотки. Не зная куда себя деть, нервно беру свой бокал и залпом допиваю его.

Из неоткуда появляется стюардесса. Они обмениваются короткими фразами на греческом, после чего она поворачивается ко мне.

— Вам повторить? — обращается с неизменной улыбкой.

— Да, спасибо! — отвечаю не задумываясь.

Судя по расслабленной позе, Димитрис уходить пока не собирается. Обратно в брачное ложе не торопится. Ещё выпить мне не помешает. Я же не железная! От шампанского начинает слегка кружиться голова. Или не от шампанского.

— Я не успела тебя поблагодарить, — делаю попытку разрушить повисшую, судя по всему только для меня, напряженную тишину, — Не знаю, что мне подсыпали в тот сок, но я благодарна тебе, что так и не узнала.

Едва заметный кивок головой, означающий, что он меня услышал и следом молчание.

— Думала ты не употребляешь алкоголь, — делаю ещё одну попытку.

Димитрис переводит задумчивый взгляд на стакан в своей руке.

— Особый случай. Я бы даже сказал уникальный, — усмехается.

— Да, конечно, — с облегчением поддерживаю подобие разговора, — Свадьба…

— Дело не в этом, — мягко перебивает меня, — Я тут пытаюсь кое в чём разобраться.

— И как? Получается?

— Не особо!

Он пристально изучает моё лицо, как будто пытается найти ответ на известный лишь ему вопрос. Меня одновременно бесит такое внимание и будоражит. Встать и пересесть даже мысли не возникает. Стюардесса приносит очередной бокал. На автомате делаю глоток.

— Ясно, — шепчу я, чтобы не молчать.

— Сомневаюсь!

Зависаю на перезагрузку. Его сейчас слишком много для меня. И мы одни… Почти!

— Могу я задать один вопрос? — решаюсь броситься в омут с головой.

Голубые глаза приобретают странное выражение. Димитрис кивает со словами:

— Задай его правильно. Другого шанса не будет.

— И ты ответишь честно?

— Да, — звучит короткое.

— Ты сказал, что мне не стоит появляться на свадьбе, потому что…, - собираюсь с силами и заканчиваю, — ты меня презираешь?

Я его до безумия хочу, и он это знает. Даже если это и взаимно, вряд ли подобные эмоции к не свободному мужчине способны вызвать положительное отношение. Но в ответ Димитрис вновь усмехается и качает головой:

— Нет, Карина, — поддаётся вперёд и ставит на стол пустой стакан, — Ты неправильно поставила вопрос.

Встаёт и уходит. К ней.

Афины встретили нас ночной жарой. Недолгая поездка на двух машинах в пригород, и мы на месте. В самолёте я так и не поспала, а потому, как только нам показали нашу комнату в особняке, я даже не раздеваясь уснула.

Открыв глаза, я с трудом сообразила где нахожусь. Комната огромная, роскошная. Вокруг всё кричало о больших деньгах. Я могу только представить, как выглядит сам особняк внутри и снаружи. Вчера я была настолько уставшая, что ничего не замечала вокруг, перед глазами была лишь кровать. Настроение непонятное. Я впервые в жизни оказалась в другой стране. В груди хозяйничает эйфория предвкушения вперемешку с тоской от причины нахождения здесь.

Открылась одна из дверей и вошёл Антон в одном полотенце, повязанном на бёдрах.

— Доброе утро, соня!

— Привет! — я сладко потянулась, — Который час?

— Десять. Давай приводи себя в порядок и собирайся быстрее, — он принялся рыться в чемодане, — Через час выходим.

— Куда? Уже? — растерялась я.

Почему я ни у кого не удосужилась уточнить как всё будет происходить? Да, собиралась плыть по течению, но не дохлой рыбой же.

— Малыш, расслабься, — рассмеялся Антон, — Дима с Аней уехали заниматься официальной частью, подавать документы и тому подобное. Свадьба завтра будет. Здесь в особняке в два часа дня, его как раз готовят. А у нас сегодня свободный день. Наши уже тоже здесь. Поедим гулять по Греции. Купаться в море. Ты как?

Я как?! Со счастливым воплем я запрыгнула на Антона и смачно поцеловала в губы. Мне сегодня настроение не испортят даже московские ведьмы. Долой душевные терзания.

На удивление день прошёл шикарно. Нам выделили три открытые машины и местного грека экскурсовода. Впечатляющие достопримечательности, песчаные пляжи с пологими берегами и прозрачной водой, лучшие рестораны с вкуснейшими блюдами. День был незабываемый. С девчонками ми установили негласный нейтралитет. Вернулись в особняк все навеселе и сразу разбрелись по комнатам.

В этот раз на Ане было свободное белоснежное платье в греческом стиле. А-ля богиня Афродита. Димитирис весь в чёрном, свободные брюки и рубашка с рукавом по локоть. Красивые, счастливые. Они давали клятвы перед свадебным алтарём в красиво цветущем саду. Мы с Антоном сидели в первом ряду. Я ничего не чувствовала. Внутри была пустота. Но усердно делала радостное лицо. Вот она, точка для меня. Мне действительно нужно было это увидеть. Я себе всё сама придумала. Идиотка! Завтра возвращаемся с Антоном в Москву. Потом домой. Главное этот день пережить.

Сам праздник будет проходить на закрытой территории в боковой части особняка. Всё было украшено очень красиво. Везде цветы всех красок. Впечатление, как будто в сказке находишься.

Самих гостей собралось человек пятьдесят. Но плюс охрана и обслуживающий персонал, казалось, что здесь сплошной людской поток.

После церемонии, я убежала наверх в нашу комнату немного передохнуть. Здесь было тихо, спокойно. Как бы мне не хотелось пересидеть весь праздник в этих четырёх стенах, пришлось вернуться.

11

Начинало понемногу темнеть. Ноги на каблуках гудели. Антон вел свои разговоры с друзьями.

— Я пойду присяду! — отвлекла я его, решив немного передохнуть.

— Да, малыш, конечно. Я скоро подойду, — поцелуй в висок.

Вернувшись за наш столик, сразу схватила бокал с вином. Надоело! Хочу выпить. Осушив его в пару глотков, принялась скучающе разглядывать людей вокруг. Кто танцевал, кто разошёлся кучками и вел беседы. Некоторые, как я отдыхали за столиками. Вокруг суетились официанты.

Взгляд зацепил оживление на входе. Прибыли новые приглашённые. Вернее, только один, так как окружающие его люди явно были охранной. Из шести человек. Мужчина был седой, представительный, статный. Лет пятидесяти. Он сразу направился к танцующим, в паре метров от меня, молодожёнам. Аня, увидев его замерла, а потом бросилась на шею. По возрасту логично предположить, что это её отец. Хотя я даже не знаю жив ли он. Но судя по заплаканному лицу, когда она повернулась к Димитрису и за руку потянула его для знакомства, то да.

Дальше почти одновременно происходят вещи, находящиеся за гранью моего понимания.

Димитрис кладёт одну руку на затылок невесты, другую молниеносно вытягивает из кармана. Делает резкий выпад в сторону шеи седого мужчины. Хлынувшая кровь моментально омывает белоснежное платье падающей на пол Ани. Блестящая круглая штука в руке жениха сразу летит в горло одного из охранников, который даже не успел ничего сообразить. В то же время раздается оглушительный взрыв.

Я падаю на пол. Больно ударяюсь многострадальным затылком. Сознание не теряю, только дезориентируюсь на несколько секунд. В голове шум. Тело я не чувствую и ничего не соображаю. По какой-то непонятной и въевшейся в кожу необходимости поворачиваю голову к только что увиденному. И застаю там жуть. Словно в замедленной сьемке наблюдаю, как Димитрис не напрягаясь и уже голыми руками устраняет оставшихся охранников. И пропадает из виду.

Вокруг хаос. Раздается ещё один взрыв. На бёдра обрушивается что-то тяжелое, вызывая громкий вскрик, прочищающий слух. Многие люди бегут на выход.

Немного прихожу в себя. Стараюсь подняться. Не могу. На меня упал столик. Пытаюсь его приподнять. Не могу. Тяжёлый очень или это я так ослабла? Но попыток не оставляю. На помощь звать бесполезно. Все в панике.

— Карина, — подымаю глаза и вижу Антона с грязным лицом, — Ты как?

— Стол… Не могу…, - выдыхаю с облегчением, — Помоги!

Уже он пробует его приподнять. Тоже самое. Да что это за стол такой, мать твою?

— Он может за что-то зацепился, — его слова заглушают звуки выстрелов.

Много выстрелов. Мне страшно. Очень! И самое страшное, что слышу:

— Извини! — Антон бросает попытки и бежит на выход.

Я обреченно провожаю его глазами. Тело охватывает реальный ужас, когда я вижу, как в его спину попадает пуля и он падает. Начинаю хаотично пытаться хоть как-то освободится. Во вред себе. От бессилия из глаз градом катятся слёзы. Мутный взгляд случайно цепляет белое платье в красных разводах. Аня шевелится, пытается приподняться. Жива! Почему-то именно этот факт заставляет меня улыбнуться. Шок!

Глаза закрываются. Выстрелы не стихают и происходит ещё один взрыв. «Вот и всё! Зато умру как в боевике!» — думаю перед тем, как ощущаю свободу в ногах. Лёгкий взмах вверх. Жаркое тело прижимает меня к себе. Его запах. Облегчение накатывает ударной волной. Обхватываю руками шею. Слегка приоткрываю глаза и замечаю, что несёт он меня в противоположную от выхода сторону. Расслабленно прислоняю голову к его плечу, полностью доверившись. Машинально отмечаю лёгкий скрип выдвижной двери. И сразу же в слух врезается грубый мужской голос, заставляющий меня напрячься:

— Батур, ты что творишь? Убей её немедленно.

Громкий щелчок и звук упавшего тела. Открываю глаза. Лицо Димитриса как всегда бесстрастное. Пытаюсь повернуть голову и посмотреть, он не даёт. Переступает и идёт дальше.

Вскоре кладёт меня на твёрдую поверхность. Но не уходит. Приседает передо мной на корточки.

— Карина, послушай меня, — голос мягкий, спокойный, — Когда там всё успокоится и станет тихо, выжди двадцать минут…

Глухой грохот отвлекает. Всё ещё слышны выстрелы. Тело запоздало начинает сотрясать дрожь.

— Карина, — Димитрис приподымает меня за плечи и слегка встряхивает, замечаю в его руке пистолет, — Смотри на меня!

Делаю как говорит. Его уверенный твёрдый взгляд моментально успокаивает.

— Видишь вон ту дверь, — указывает в сторону, проследив направление утвердительно киваю, — Когда всё закончиться, подождёшь двадцать минут и выйдешь от сюда через неё. Обойдёшь дом с левой стороны. Ты окажешься возле главного входа. Там уже будет полиция и скорая. Всем, кто будет спрашивать ты отвечаешь, что вышла прогуляться. Заблудилась. Услышала взрыв, выстрелы. Испугалась. Спряталась. Когда всё успокоилось ты вернулась. Ты меня поняла?

Машу утвердительно головой. Потом резко мотаю ею в стороны и намертво вцепляюсь в его талию руками. Мне сейчас страшнее, чем там, под тяжестью стола. Он даёт последние напутствия. Я больше его не увижу.

— Я хочу с тобой. Не оставляй меня. Я хочу с тобой. С тобой! — стараюсь говорить внятно, не получается, слёзы текут беспрерывным потоком.

— Это невозможно! — голос ласковый, но слова жестокие, — Маленькая, забудь меня и живи.

— Я не смогу без тебя, — уже в голос рыдаю.

Он не напрягаясь отрывает меня от себя. Встаёт.

— Придётся! — голубые глаза обволакивают сталью, — Карина, ты поняла меня?

— Да, — выбора он не предоставил.

Батур

— Что это было?

— Ничего, — отмахиваюсь зная, что тема не закрыта, — Уходим. Тезер мёртв.

— Как скажешь.

Мы садимся в машину и уезжаем со скрытой пристройки. Задание выполнено.

— Как всё прошло? — спустя минуту нарушает тишину Мирон.

— По плану.

— Не совсем! Ты знаешь, что будет если Ворон узнает о девчонке.

— Не узнает. Потому Тезер и мёртв, — смотрю с предупреждением на своего, можно сказать, единственного друга, если бы в нашем мире существовало такое понятие.

— А сама девчонка? Она тебя видела.

— Она будет молчать, — твёрдо говорю я.

Мирон устало трёт лицо. Знаю, он сейчас шифрует, как поступить.

— Зачем? На х*я ты её оттуда вытащил? — срывается.

— Не знаю, — говорю чистую правду, потому что, бл*дь, сам ни х*я не понимаю.

Я всегда выполнял задания чисто, с маниакальной скрупулёзностью, без чувств. Не оставляя за собой свидетелей. И вот! Уникальный случай. Синеглазое чудо. Предупреждал ведь, суку, но всё равно попёрлась.

— Ладно, Батур! Дело твоё. Лезть не буду. Ты сам осознаешь степень риска.

— Да, — напряжение начало понемногу отступать.

Убивать Мирона не хотел. Он не подозревал, что в данной ситуации до меня невозможно достучаться. Переклинило на упёртой дуре.

— Проехали, — можно считать инцидент исчерпан, если ничего не всплывёт, — Теперь по делу!

— Таганов был устранён, как только дочь его идентифицировала. Взрыв спровоцировал запланированную реакцию введённых в тёмную организаций. Связать произошедшее с Вороном никто не сможет, — я сухо изложил факты.

— Ворон, гусь хитрожопый, — смеется Мирон, — знал ведь, что Таган высунет свою моську из своего греческого убежища если там свадьбу его единственной дочери устроить.

Очередное задание позади. Всё как обычно, всё, как всегда. Вот только присутствует один бесящий нюанс, с которым я пока ничего не могу поделать! Синие бездонные глаза, преследующие меня повсюду. Как от них избавится?

12

Приблизительно семь лет спустя

— Карина Владимировна, Богдан Вячеславович просил его не беспокоить, — попыталась тормознуть меня на полпути к кабинету мужа его секретарша.

Насмешливый голос заставил скривится. Мысленно. Я давно научилась прятать эмоции и играть требуемую жизненными обстоятельствами роль.

— Я его надолго не побеспокою, Марина, — спокойно пообещала я исполнительной девушке и толкнула дверь.

Картина маслом. Мой дражайший супруг на рабочем столе усердно пыхтя трахает какую-то мадам. При моём появлении у него хватило совести отлепится от неё и заправить свои причиндалы в ширинку.

— Любимая, какими судьбами? — протянул он, довольно улыбаясь.

Его сегодняшняя партнёрша вальяжно поднялась со стола, а вот поправлять одежду не спешила. Вроде она с юридического отдела. Но я могла и ошибаться, память на лица, как и на имена, у меня не ахти. Тем более весь женский пол холдинга мужа для меня сплошная копирка.

— Я звонила. Ты не отвечал, — просто пояснила своё внезапное появление.

— Занят был, — разводит руками, внимательно наблюдая за моей реакцией.

— Ты не попросишь девушку привести себя в порядок и оставить нас наедине? — вежливо говорю я.

Богдан заметно кривится. Не оправдала его ожиданий! Как обычно! Начинать разговор не имело смысла. Бесполезно! Но я была зла.

— Вон пошла! — «просит» муж свою любовницу, даже не взглянув на неё.

Ту как ветром сдуло. Умеет он рявкать так, что ослушаться невозможно.

— Ты уволил Костю, — бросаю я претензию, как только сзади захлопывается дверь.

— Это единственное, что тебя сейчас интересует? — прислоняется бедром к столу, скрещивая руки на груди.

Хорош, зараза! Чисто эстетически им любуюсь, но внутри ничего не ёкает. А он и бесится. Не теряет надежду растопить «фригидную ледяную глыбу». Его определение, не моё. А я что? Честно предупреждала. Кто ему доктор, что он упёртый, как стадо баранов. А самоуверенность зашкаливает отметкой до небес.

— Да, — говорю твёрдо, — Зачем, Богдан? Меня этот новый водитель тире охранник пугает.

— Зато не будет пялится на тебя так плотоядно!

В который раз поражаюсь натуре этого человека. Ведь не любит меня. Азарт! Я просто девушка, которая посмела ему отказать. Не для вида. Не играя. Не сдаваясь больше года. Такого облома его самомнение не смогло пережить, и он пошёл в ва-банк. Предложил руку и сердце. Богдан в принципе ничего не терял. Женится уже как бы пора было, двадцать семь лет всё-таки. А я умница, красавица, занимала руководящую должность в крупной фармацевтической компании. Находилась в протекции Савинова Сергея Степановича. Неплохая партия для молодого предприимчивого человека, который к своему возрасту сумел стать более чем обеспеченным.

Я не отказала. А что? Умный, красивый, богатый. Почему бы и нет? Будущие с нелюбимым человеком меня не пугало. Зато я была в нём уверенна. Богдан был надёжным. Я сразу предупредила, что болею другим, с которым быть нет возможности. Он это понял и принял. Вначале. Думал вылечит меня. Вот только лекарства от моего недуга подобрать не смог. Потому что его не существовало.

За четыре года брака мы зашли в тупик. Для всех мы образцовая красивая пара. А между собой — не пойми что. Спали вместе, иногда происходил интим. Богдан меня хотел и, если бы не моя холодность, возможно и не изменял бы. Но я не могла с ним даже просто имитировать оргазм. Какого мужчину такое устроит?

И вот то, что мы имеем. Я купалась в роскоши, ни в чём себе не отказывая, а пресловутого женского счастья не было. Богдан захотел меня и получил. Инструкции как пользоваться мною не прилагалась, потому и способы эксплуатации остались для него за семью печатями. Выбросить свою жену-игрушку врождённое упрямство не позволяло. Собственнические замашки не раз бросали его за грань абсурда. Ревновал меня жутко. И при изобилии своих любовниц, Богдан маниакально пытался вызвать ревность у меня. Неудачно! Моя максимальная эмоция — брезгливость. Но надежды мой муж не терял. Вот и топтались на месте.

Сегодня наступил предел.

— Богдан, может разведёмся? — устало спрашиваю я, поддаваясь минутному порыву.

Впервые говорю ему такое. Его лицо сразу меняется. В первое мгновение ловлю проявившуюся панику, но он быстро берёт себя в руки.

— Ладно, Карин, согласен! Перебор сегодня! — отталкивается от стола и идёт ко мне, — Прости, ладно?!

— Дело не в этом, — останавливаю его поднятой рукой, — Мы просто мучаем друг друга. Идея нашего брака изначально была глупой.

— Может хватит уже? — Богдан нервно запускает пятерню в свою стильную стрижку, — Он умер Карина. Сколько можно? Ты до конца жизни будешь ему верность хранить, не давая никому даже шанса? Это ненормально!

Богдан думал, что человек которого я люблю это погибший в Греции Антон. Того дня, по словам местных представителей власти, в особняке греческого бизнесмена устроили вооружённые разборки две враждующие организации, занимающиеся не законной деятельностью. Где-то через месяц после произошедшего со мной связался отец Антона. Его отношение ко мне кардинально изменилось. Он звал меня в Москву, обещал хорошо устроить. В полной прострации я собрала вещи и уехала в неизвестность. Не знаю, какие тараканы посилились у него в голове после трагедии, но помог он мне тогда очень сильно. Перевод в московский университет. Ощутимая финансовая поддержка во время учёбы. После престижная работа. Я не считала, что поступаю неправильно, принимая его помощь, ведь в случившимся не была виноватай. Вот так Сергей Степанович ненавязчиво, но стабильно обустроился в моей жизни.

Богдан логически предположил, что отец Антона помогает мне в память о нашей безумной любви с его сыном. Возможно! Меня же мотивы Сергея Степановича волновали мало.

Заблуждения своего супруга я не развеивала. Ведь настоящая правда не поддавалась внятному разумному объяснению. В тот день погибли Антон, Аня… Димитрис и многие другие. Эту правду я уяснила раз и навсегда.

Минута слабости прошла. Менять спокойную размеренную жизнь на эфемерность желания не было.

— Верни Костю, Богдан! Пожалуйста! У него любимая девушка есть. А мне с ним комфортно.

— Ладно! — к моему удивлению он легко соглашается, — Но Матвей тоже останется при тебе.

— Зачем?

— Лишний охранник не помешает, — небрежно пожимает плечами.

— У тебя проблемы, Богдан? — я его слишком хорошо знаю, и показная беззаботность меня не проведёт.

— Ничего такого о чём стоило бы волноваться.

Я ему не верю, но киваю. Внутри поселяется неприятное тревожное чувство.

— Тебя вечером ждать? — нарочно перевожу тему.

Положительного ответа не жду, Богдан обычно возвращается домой около полуночи, если вообще приходит ночевать. Но он меня удивляет:

— Да, буду к восьми. Распорядись, чтобы Жанна Аркадьевна приготовила нам свои фирменные блюда.

— Конечно.

Что-то мне всё это не нравится!

13

В скором времени мои подозрения подтверждаются. Богдан каждый вечер приходит домой, что уже странно. Всё время какой-то нервный, дёрганный. На мои аккуратные попытки хоть что не будь выяснить лишь отмахивается. Я волнуюсь за него. Всё же не чужой мне человек. Да, я его не люблю, но уже привыкла. Богдан мне… Я даже не знаю, как правильно его определить. Да, я не хочу, но и не боюсь остаться без него, без всех тех благ беззаботной жизни, которые даёт мне он. У меня есть свои личные накопления, высшее образование, небольшой опыт работы в международной фармацевтической компании. Не пропаду! Три аптеки которые на данный момент мои, неизвестно или дальше будут таковыми. Изначально деньги вкладывал Богдан.

Когда соглашалась выйти замуж, я знала на что иду. Мужу изменять не собиралась. Зачем? Тот бешенный неконтролируемый ураган чувств мне больше в жизни не испытать. Размениваться по мелочам я не согласна. Мужчина есть, так что у меня там ничего не «зарастёт». А разрядку могу получить благодаря своим пальчикам и единственной фантазии c неизменным участником, которая никогда не воплотится в жизнь.

«Маленькая, забудь меня и живи!». Я и живу, вот только в воспоминаниях, всё остальное время существую. И ненавижу себя! Меня до сих пор разрывает на двое. С одной стороны, совесть скребёт своими мерзкими лапками неправильностью случившегося, а с другой эйфория от поступка объекта моего безумия.

В один из вечеров происходит то, к чему я мысленно готовилась:

— Карина, мне необходимо завтра уехать, — устало сообщает Богдан, ковыряясь вилкой с ножом в тарелке.

Я пятой точкой чувствую, что это не очередная вылазка на курорт с любовницей.

— Зачем и куда, позволь узнать, — интересуюсь невозмутимо, а внутри всё холодеет.

Я ожидала подобного, но плохое предчувствие охватило ситуацию за пределы моего понимания.

— Не могу сказать. Извини, — на меня не смотрит.

— Мне что-то угрожает?

Сейчас нет для меня ничего важнее собственной жизни, какой бы она не была. Ведь потом неизвестность, если существует это «потом». Лёжа под тем столом в разгар хаоса вокруг я уяснила это раз и навсегда.

— Нет, тебя это никаким образом не касается, — Богдан поднимает глаза, смотрит уверено и твёрдо.

— Богдан, что происходит? Скажи мне, пожалуйста.

— Просто верь мне. Я тебя хоть раз подводил?

Не смотря на своё состояние, я скептически приподымаю бровь. Мол, серьёзно?

— Я не об этой стороне нашей жизни, — кривится он.

Всякая, даже мелкая, неудача этого человека в любой сфере била его по гордости. Не как других людей, а гораздо ощутимей. И ему потом обязательно нужно было сделать так, чтобы ситуация повернулась в его сторону. Любым способом.

Вспомнилось, как мы познакомились. Я закончила университет. Сразу после вручения диплома, не празднуя с одногруппниками, отправилась на практику в компанию, в которую меня устроил Сергей Степанович. Дело не в том, что я не хотела его подвести, просто нужно было срочно заменить закончившуюся отвлекающую меня учёбу другой занятостью. Новая интересная работа самое то. Весёлые посиделки в компании давно стали мне не интересны.

Но вечером, после рабочего дня всё же пришлось топать в бар с новыми сотрудниками. Для успешного внедрения в коллектив. Вот тогда и нарисовался Богдан. Подошёл за наш столик, в наглую уселся за свободный рядом со мной стул и принялся очаровывать дам и выводить из себя двух присутствующих мужчин. Обаятельный и видный парень сразу настроил нескольких свободных представительниц прекрасного пола в нашей компании против меня, так как уделял мне особое внимание. Поняв, что запахло жареным, я, предварительно предупредив свою непосредственную начальницу (слава Богу, замужнюю), сбежала из бара. Вот с этого всё и началось. Ухаживал красиво. Даже если и преследовал, то как-то с умом, что ли. Пару раз всё же ходила с ним на свидания, когда доставал до ручки. За год таких подкатов весь женский коллектив начал считать меня зажравшейся стервой, тем более, я ещё и стремительно пошла вверх по карьерной лестнице. Тогда Богдан предложил поженится. Эффектно, пафосно. Растерявшись, я сказала, что подумаю. Посоветовавшись с Сергеем Степановичем дала согласие. Он кандидатуру Богдана одобрил.

Шикарная свадьба. Мои счастливые родители. Первая брачная ночь. Свадебное путешествие на Мальдивах. Всё красиво, дорого и… безлико. Безразлично!

Тогда я впервые задумалась, что, уходя из той греческой тёмной пристройки, он всё же забрал меня с собой, оставил лишь огрызок, в виде оболочки, который выбросил на обочину. В скоростную трасу жизни я вернулась самостоятельно и весьма успешно. Вот только как мне себя вернуть обратно?

Рано утром просыпаюсь от нежного поцелуя в висок. Спросонья отмахиваюсь.

— Бодь, ты чего? — возмущаюсь я, потому что не помню, когда последний раз удостаивалась такой нежности.

— Карин, ты помнишь тот бред, что я рассказывал тебе на Сейшелах, когда мы отдыхали в прошлом году? — шепчет мне на ухо.

— Угу.

Насильно приоткрываю один глаз и смотрю на настенные часы — пять тридцать утра. Зашибись! Учитывая то, что заснула я около трёх. Вошкалась по безразмерной кровати, не в силах заснуть от разъедающих мозг мыслей. В то время как, бодрый сейчас муж, безмятежно похрапывал на другой стороне.

— Карина?

— Ключ от… Банк… Потом бред. Помню, Бодь! Я спать хочу! Отстань, — мозг реально растворяется в дымке будущего сна.

— Главное бред мой не забудь, — последнее, что я слышу, перед тем, как целиком погрузится в царство Морфея.

14

Богдан отсутствовал уже третий день. Я не находила себе места от плохого предчувствия. Раньше отправляясь в «командировку» с очередной своей мамзелей, он всё равно наяривал мне по надцать раз на день. А тут напрягающие затишье. Пыталась сама его набрать, а в ответ «вне зоны». От дурных мыслей не спасало даже любимое дело.

В своём кабинете, организованном в одной из аптек я, устало смотрела в экран ноута, давно уже находившемся в спящем режиме. В конце концов уронила голову на стол и громко застонала. В этот момент ко мне без стука, не в первый раз, зашла Эля. Можно сказать, что моя подруга, если бы я умела дружить. Она работала у меня фармацевтом.

— Я поняла, что от тебя поздравлений сегодня не дождусь, потому пришла сама, — удобно устроившись в кресле на против, выдала она, никак не прокомментировав мои стенания.

— Поздравляю, — не теряюсь я, — А с чем?

— Я тебе поражаюсь, Карина. Так не интересоваться жизнью своих сотрудников.

— Эль, мне не до ребусов сейчас, — устало осаждаю её.

— Поняла, кто-то не в настроении, — усмехается Эля, — День рождения у меня сегодня.

Чёрт! Совсем вылетело из головы.

— Прости. Забыла, — каюсь, — С днём рождения! С меня подарок.

— И поход в клуб сегодня.

— Хорошо, — я сразу же соглашаюсь, как раз развеюсь, — Адрес клуба скинь и время. Буду.

— Сама или с мужем?

— Богдан в командировке. Так что сегодня я свободна.

— Красота! — довольно хлопает в ладоши Эля, — Оторвёмся.

В клуб я предсказуемо поехала в «весёлой» компании охраны. Настроения не было от слова «совсем». Но я заставила себя улыбаться, поздравляя и вручая подарок имениннице. Гостей оказалось не много. Один парень и две девушки. Плюс мои сопровождающие, которые на удивление легко влились в собравшуюся компанию, несмотря на то, что не пили спиртное. Работа обязывала не терять бдительность.

Мы все быстро нашли общий язык и довольно хорошо проводили время. Немного напрягало то, что, когда я танцевала с девчонками два цербера не спускали с меня глаз. Но подвыпивший мозг не додумался обработать причины такой повышенной опеки моей персоны. Я утратила бдительность. Расслабилась! Хотя ведь знала, что нужно быть аккуратной. Что-то происходит, а Богдан не соизволил поставить меня в известность. Алкоголь, мать твою, зло! Все беды из-за него.

Устав танцевать, я пошла к барной стойки попить воды. Рядом тут же нарисовалась Эля. Обняв меня одной рукой за плечи, второй отобрала стакан и залпом выпила.

— Не то пьешь, Карина, — прокричала она мне на ухо и заказала у бармена два по пятьдесят текилы, — У меня сегодня день рождение. Хочу отдыхать!

Я лишь усмехнулась и безрассудно опрокинула в себя очередную дозу алкоголя.

— Карин, давай выйдем на улицу подышим свежим воздухом. Что-то меня немного развезло.

— Ок, пошли! — я слишком быстро слезла с высокого стула и меня повело с сторону.

Эля придержала меня, пьяно рассмеявшись.

— Смотрю тебя тоже.

— Господи, зачем так орать на ухо, — прошептала себе под нос скривившись.

Вначале я занервничала, когда увидела, что Эля тащит меня не к центральному входу, но увидев идущего сзади Матвея успокоилась. Вышли мы на безлюдную улицу, подозреваю с другой стороны клуба. Подруга оперлась об стену. Её мутило. Охранник молча стоял рядом.

— Эй, ты как? Нормально? — подошла к ней и мягко прикоснулась к плечу.

Когда Эля посмотрела на меня, я растерялась и не сразу заметила подъехавший чёрный тонированный микроавтобус. Из него вышли двое мужчин и сразу целенаправленно пошли на нас. Я сразу всё поняла, не смотря на пьяное состояние. Виноватый взгляд уже бывшей подруги не оставлял даже толику сомнения. Она меня предала, продала или… Как точно назвать её поступок пока не понимаю. То, что я нахожусь здесь было кем-то грамотно спланированно. Все эти умовыводы за секунду сложились у меня в голове. А происходящее вокруг походило на мой оживший персональный фильм ужасов в замедленной сьемке. Матвея устраняют не сразу. Два профессионала против одного — без шансов. За время пока длилась драка я могла бы попытаться сбежать. Но меня будто парализовало. Будто я вновь оказалась в Греции. В тот день. Беспомощная! Он меня сейчас точно не спасёт.

М-да, не смогла бы я пополнить ряды войска великого Александра Македонского. В экстремальной ситуации я впала в каталепсию. Потому разобравшись с моим охранником, меня без труда погрузили в машину. Машинально отметила сидящих спереди двух мужчин. Точнее их затылки. Меня посадили, довольно таки даже почти не грубо, учитывая ситуацию, спиной на сиденье за пассажирским местом. Напротив расположился один из нападавших. Не обычный стандартный охранник. Даже я понимаю, что он профи высшего уровня. Второй остался на улице.

Этот громкий щелчок ни с чем никогда не спутаю. Поворачиваю голову. Эля лежит на асфальте, дорогая блондинистая окраска разбавлена красным цветом крови. Пистолет в руке уже направлен на лежащего Матвея.

— Не надо, пожалуйста! — с не понятной где силой, кричу я.

Убийца поворачивает голову в сторону сидящего напротив меня мужчины. Тот кидает взгляд мне за спину. Несколько секунд ожидания и уверенный кивок. Ещё один щелчок и тело моего охранника, в последний раз содрогнувшись, безжизненно замирает.

Меня охватывает животный страх. Тот, кто сейчас сидит за моей спиной является хозяином всего происходящего. И то, как он только что безжалостно оборвал две жизни, прямо говорит о моей плачевной участи. В микроавтобус заходит палач, садится возле меня, задвигаются двери, и мы трогаемся. Странно, но слёз нет.

— На ней маячок, — говорит тот, что не убивал, а кивал, вновь смотря мне за спину, — Показывает, что на платье.

В руках он держит, слегка освещающий полумрак салона, телефон. В тишине очень резко слышится скрип кожи позади. Хозяин положения разворачивается. Вновь ожидание, и:

— Сними платье, — наконец выдает с пустым выражением глаз недоразумение напротив.

Вот здесь и начинается непроизвольное слёзовыделения. В отрицании мотаю головой. Изнасилование четырьмя мужиками меня сломает окончательно. Лучше сдохнуть!

— Иначе помогу, — спокойно ставит в известность тварь.

Моё определение данному индивиду спорное — настоящее чудовище здесь явно не он.

— Нет, — как могу твёрже говорю я.

— Как знаешь.

Мгновение и моё разорванное пополам платье оказывается у него в руках. Я остаюсь в бюстгальтере без лямок и в крошечных трусиках. Подбираю колени к груди, пытаясь максимально скрыть тело.

15

Утыкаюсь головой в сложенные колени. Не хочу… боюсь видеть их взгляды. На меня сверху падает что-то тёплое, с невероятным запахом. Здесь нет туалетной воды, чисто мужской аромат. Обалденный! Я теряюсь в нём всего лишь на миг, а потом быстро натягиваю свалившуюся буквально сверху чёрную футболку. Кусок ткани пожертвовал барин, ведь рядом сидящий за рулём мужчина был в белой рубашке. Немного попускает. Пока насиловать не будут.

Остатки платья улетают в окно. На меня больше не обращают внимание. Длинная дорога проходит в общем игноре. Мы выезжаем за пределы столицы. Ещё некоторое, неизвестное для меня, время и я вижу перед собой не большой самолёт. Аналог тому, на котором я летала единственный раз в жизни. Машина тормозит около него. Из салона выходят все. Я остаюсь. В голове возникла сумасбродная идея. Быстро снимаю с ног десятисантиметровые каблуки, идущие в комплекте с босоножками, в виде минимального количества кожи и самой подошвы. Вылезаю из автомобиля. Меня никто не трогает, ощущаю лишь лёгкий толчок в спину, указывающий направление моего дальнейшего пути. Смотрю на мужчину удаляющегося в сторону самолёта. С обнажённым торсом. Высокий, под метр девяносто. Мощная жилистая спина. В меру накаченные руки. Картинка в реале для женского слюнопускания. Внутри что-то щёлкает, отрезвляя меня. Я резко подрываюсь с места. С легкостью обогнув машина, бегу вперёд. Впереди лес. Примерно в двухстах метрах. Ещё со школы занимаюсь легкой атлетикой. Бегаю быстро и долго. Реальный шанс, оказавшийся иллюзией. Буквально метр до леса, и я оказываюсь прижатой к голой мускулистой груди. Столкновение вышибает весь воздух. Не сразу понимаю, что ноги не касаются земли. Я прижата к горячему телу лишь одной рукой, перехватившей меня за талию. Вместо ожидаемого страха тело охватывает дикое возбуждение. Какого чёрта? Такая реакция в моей жизни была лишь на одного человека. Невозможно! Или всё же? В попу упирается ощутимое доказательство неравнодушия мужчины, который прижимает меня к себе. Это что? Реакция хищника на настигшую добычу?

Уха касается горячее дыхание. Сухие губы захватывают мочку. Зубы не больно прикусывают. Язык ласкает. Искушающее ведёт дорожку невесомых поцелуев к изгибу шеи, щекоча и сводя с ума. Вновь укус и язык, слизывающий боль невозможной лаской. Я почти кончаю. Такое возможно? Тело медленно, с позволения хозяина, спускается вниз. Ноги касаются земли. Трение тел, даже через тонкую ткань, лишает последних внятных мыслей. Рука перемещается под футболку, мягко поглаживает живот вокруг пупка. Бездумно молю, чтобы опустил её в трусики. Эротичность момента зашкаливает. Одно прикосновение к центру желания, и я растворюсь в агонии. Но он не даёт мне снять, давящее как сладкий груз, напряжение. Мучает. Соблазняет. Моя голова уже давно хозяйничает на твёрдой груди. Я лужицей растеклась перед ним. Пусть хоть что-то сделает!

— Пожалуйста! — да, я сейчас вся такая на всё готовая с незнакомцем, которого даже в глаза не видела.

И он это делает. Рука опускается в трусики. Я такая влажная и готовая, что сразу два пальца без проблем погружаются в меня. Большой надавливает на клитор. Всё! Финита ля комедия. Вырвавшийся на волю крик приглушает ладонь, закрывшая рот. За все двадцать семь лет жизни я впервые испытала такое. Словами не описать. Боюсь представить, что будет, когда мы займёмся сексом. Хотя скорее не «когда», а «если».

Отдышаться и прийти в себя он мне милосердно позволяет.

— Отпусти! — наконец выдала я правильное сочетание букв.

В ответ весёлая ухмылка, бережный поцелуй в висок и полёт вверх. «Приземляюсь» животом на плече, но по ощущениям на камне. Моя оголённая попа возле его лица, которое он прижимает ко мне и делает глубокий вдох. Чувствую, как лицо обхватывает жар. Он нюхал меня там.

Когда его тело приходит в движение, направляясь в сторону самолёта, я начинаю судорожно поправлять руками футболку, запутавшуюся в районе талии. К моему удивлению, он, остановившись и немного приподняв меня, опустил чёрную ткань на мою задницу и даже ниже. Благо, размер позволял. Для надежности зафиксировал своей рукой. Правда её месторасположение вызывало ненужные эмоции, справиться с которыми было проблематично, но на фоне испытанного накануне оргазма, возможно.

Я полностью дезориентирована. Что происходит? Назойливая мысль таранит сознание. Я знаю, у кого я безвольно распласталась на плече. Но рассудок отталкивал очевидное. Его запах и моя реакция весомые показатели, с которыми всё внутри меня боролось. Хочу до безумия и так же боюсь обратно погрузится в тот накал чувств.

В конце трапа он ставит меня на ноги. Упрямо не смотрю на него. Иду вперёд. Внутри салона замечаю не только уже знакомых двоих мужиков и третьего, который был за рулём в белой рубашке, а и незнакомую красивую брюнетку, расслаблено попивающую игристое шампанское из тонкого бокала. Суетившаяся рядом стюардесса указывает мне на моё место.

— Желаете что-нибудь выпить? — елейно интересуется она, профессионально привязывая меня к креслу.

Выпитый накануне алкоголь уже полностью выветрился из головы. Что не удивительно, учитывая обстоятельства.

— Что-нибудь покрепче, пожалуйста.

Насиловать и убивать меня пока не собираются, так что я малодушно хочу отключится от происходящего. Но как только девушка заканчивает свои манипуляции и выпрямляется, мой мир ожидаемо переворачивается.

Передо мной стоит Димитрис… Батур… Или как там его? Такой же неповторимый… и без футболки, которая сейчас на мне.

16

— Ты? — выговорить две буквы удается с трудом, язык еле слушается.

— Не рада меня видеть, маленькая? — губы кривятся в подобие улыбки.

В голову лезет дурацкая мысля — он в своей жизни хоть раз кому-нибудь улыбался по-настоящему? Искренне?

Я ведь догадывалась, что это он, тогда почему так ошарашена? Столько лет прошло, а будто бы видела только вчера. Он не стёрся из памяти. Тоже лицо. Волосы не тронуты сединой. Даже запах не изменился. Не было времени, разъединившего нас на года. Лишь фигура стала более массивной. А окружающая аура власти и давящая энергетика казалось умножилась в несколько раз.

Тот же взгляд, клещами вцепившейся в меня. Для постороннего — безразличный. Но я то успела изучить все оттенки его тщательно скрываемых эмоций. Сейчас он меня изучает, ожидая реакции на произошедшее накануне. По телу знакомо ползут мурашки. Движущая сила всего этого безобразия по-хозяйски располагается между ног, где уже вновь пульсирует и реально ноет. Сколько можно?

Скучала ли я? Ждала ли встречи? Нет! Не то! Я подыхала без него каждый прожитый день. А сейчас смотрю и кайфую. Для общей картины улыбки дебилки, со стекающей слюней из уголка рта не хватает. Слава Богу, мышцы лица временно утратили дееспособность.

Вместе со всей этой эйфорией зависимости, я понимаю свою неопределённую участь. Сейчас я как никогда уязвима. Против него у меня нет ничего, чтобы противостоять.

— Страшно! Я не знаю, чего от тебя ожидать, — говорю как на духу правду.

— Умная девочка! — одобрительно кивает.

Голубые глаза не предвещают ничего хорошего. Для меня! В грудь закрадывается не хорошее предчувствие. От возбуждения остаётся лишь неприятная влага между ног. Желательно было бы сейчас уединится в гальюне и привести себя в порядок. Или как там туалет в самолёте называется? Не разбираюсь в таких нюансах. А точнее в голове полная каша.

— Мы можем взлетать? — подает голос стюардесса.

Я как-то даже упустила из виду её пятьдесят, на вскидку, килограмм стоящие рядом. Он не удостаивает девушку даже взглядом, просто кивает. Холод ледяных глаз замораживает изнутри.

— Вам нужно присесть и пристегнуться, — командует бортпроводница.

Вновь небрежный кивок. Садится напротив. Не хочет терять меня из виду? Куда я денусь с этой консервной банки?

Я видела, как он безжалостно повел себя в Греции. И это сильно «тихо» сказано! Убил как минимум нескольких человек. Двоим точно свернул шею, после кровавого убийства отца своей жены. Остальных же оставил умирать. Лишь меня спас. А несколько часов назад застрелил мою, продажную, но всё же, подругу и охранника. Не лично! Не спорю! Своим приказом равнодушно лишил жизни двоих людей. Откуда такая жестокость? Безразличие? И главный вопрос, ответ на которого я не знаю. А что ожидает меня? Ведь не просто же так он столько лет спокойно жил без меня, а потом вдруг резко воспылал желанием лицезреть мою персону.

Всё упирается в Богдана.

— «Мне что-то угрожает? Нет!».

Знала ведь, что лжёт, но позволила себе расслабиться. И вот предсказуемый итог.

— Зачем ты приказал их убить? — осторожно спрашиваю, в глазах начинает собираться влага.

— Они принимали участие в твоем похищении, — небрежно пожимает плечами, — Я не оставляю свидетелей.

Он робот! Машина в человеческой оболочке.

— Но ведь меня ты…

— Забудь о прошлом. Оно там и осталось.

— Что тебе нужно от меня, Батур?

— Твой супруг, — спокойно говорит он, никак не реагируя на моё обращение к нему, — Где он?

Значит действительно это его настоящие имя. Оно мне нравится.

— В командировке.

— Где?

— Не знаю, — уверена он в курсе, что я говорю правду, — Он не будет меня спасать, Батур! И от него ты ничего не добьешься через меня.

Стыдно говорить такое ему. Но для мужа я лишь красивая картинка, которую нужно, чего бы это ни стоило, завлечь в свои сети, а после выбросить, как мусор. Натура такая у него. И это без преувеличения.

— Посмотрим.

Да смотри сколько влезет! Видела, вернее чувствовала, что не так уж ты ко мне равнодушен, как пытаешься показать.

— Кто ты? — знаю, что не ответит, но не спросить не могу.

Смотреть в глаза человеку, который прекрасно понимает, как ты к нему относишься, то ещё удовольствие! Знает и не отвечает взаимностью так, как мне бы хотелось. Зачем ты обратно появился в моей жизни? Мне ведь потом заново собирать себя по кускам. Если конечно останусь жива. А что-то мне подсказывает, что после проявленной беспощадности возле клуба, это утверждение спорное.

Он просто сверлит меня взглядом и молчит. Растворяюсь в нём и пропускаю взлёт самолёта. Вскоре стюардесса приносит мне стакан с прозрачной жидкостью и «распаковывает» от ремня. Как ребёнка, ей Богу! Осторожно нюхаю принесённый напиток. Джин. Кубики льда приятно постукивают, когда делаю глоток.

— Поспи. Нам лететь несколько часов, — наконец подает голос Батур.

— Куда? — спрашиваю я, не надеясь на ответ и он не разочаровывает — приподымает одну бровь, то бишь «ты серьёзно?» и усмехается.

За столь короткое время я наблюдаю больше человечности в нём чем в прошлом. Даже играя в любовь с Аней, Батур не позволял себе показывать столько эмоций. Я их интуитивно чувствовала, будучи помешанной на нём.

— Что Богдан натворил? Зачем он тебе? — растекающееся внутри тепло от спиртного делает меня разговорчивей.

Тем более собственный голос в относительной тишине салона звучал успокаивающе. Я даже забыла о других пассажирах. Даже о брюнетке, которая изначально начала раздражать только своим присутствием. В своё оправдание могу сказать одно, женский пол в доступном расстоянии от него и раньше вызывал отрицательные неконтролируемые эмоции.

— Карина хватит пустых вопросов, — говорит так, что я сразу понимаю — мне лучше заткнуться.

Он встает и уходит. С трудом сдерживаюсь, чтобы не посмотреть ему в след.

17

Парадокс! Семь лет назад мы вот также сидели в частном самолёте напротив друг друга. Тогда всё закончилось плохо. Его появление в моей жизни, полностью её переломало. Почему-то мне кажется, что в этот раз лучше не будет.

Несмотря на моё неопределённое положение и неизвестное будущие, заснула я на удивление быстро. Разбудило меня мягкое потряхивание по плечу. Открыв глаза, я увидела над собой симпатичное лицо стюардессы.

— Мы уже на месте, — мило улыбнулась она.

Через иллюминаторы пробивается солнечный свет. Была не была!

— На месте это где?

— Всему обслуживающему персоналу запрещено отвечать на твои вопросы, Карина, — звучит рядом глубокий бархатный голос, — Запомни это на ближайшее будущее.

С пониманием того, что пока меня убивать не собираются, вместе со мной просыпается агрессия.

— Думаешь все беспрекословно слушаются твои приказы?

— Сама пойдёшь или предпочитаешь перемещаться на моём плече? — похоже у него вошло в привычку игнорировать мои вопросы.

Демонстративно отворачиваюсь. По большому счету, потому что не могу больше удерживать глаза на приемлемом для приличия уровне. Так и хочется слегка припустить их и отправится в эротическое путешествие по всё ещё оголённому идеальному торсу. Шумно сглатываю. Безумная фантазия пошла в разгул.

Крепкий захват на предплечье, и я резко подрываюсь вверх. Больно! Плечевой сустав чудом остается на месте.

— Я сама… сама, — неистово кричу.

— Поздно, маленькая!

Батур подхватывает меня под попу и легко подымает. Заставляет прижаться к своему горячему телу. Спасибо, что не перекидывает через плечо. Приходится обхватить его шею руками. Это так неприятно, вру сама себе! Не знаю, как чувствует себя наркоман после дозы, но, подозреваю что-то подобное ощущаю сейчас. Позволяю себе несколько секунд. Уткнувшись ему в шею ворую обалденный эксклюзивный для меня запах. А потом из памяти стирается всё воспитания, вбитое мамой учителем. Забываю и о высшем медицинском образовании. Интеллигенция во мне в данный момент умирает. Начинаю отчаянно вырываться.

— Пусти…, - дальше звучит непереводимый ни на один язык мира отборный русский мат.

Сама бы сейчас не ответила, откуда у меня такие познания. Батур не обращает на меня внимание. Моё буйство его никак не трогает и не мешает. Одна рука как стальной канат опоясывает ноги. Вторая ощутимо надавливает между лопаток. Я словно маленький котёнок царапаюсь в руках хозяина. Лупить по крепкому телу оказалось больно, и я перешла на ногти. А он спокойно спускается по трапу, не делая попыток как-то утихомирить меня.

Увидев открывшуюся картину возле самолёта, я непроизвольно затихаю. Там стоят три аналога чёрного микроавтобуса, похитившего меня возле клуба. Рядом восемь вооружённых мужчин, которые не обращали на нас внимания, и знакомая брюнетка. Вот она открыто улыбается, разглядывая меня. Я не ощущаю исходящего от неё негатива. Это немного успокаивает. Она сестра по оружию? Или как это у них называется? Одета во всё чёрное и облегающее, с высоким туго затянутым хвостом. Такая типичная киношная супергеройка. Нет, всё же она мне не нравится, делаю я окончательное заключение.

Батур подходит к машине в центре бандитского мини кортежа. Ему тут же услужливо открывают дверь. Он без усилий размещает меня на сидении. Сразу не отстраняется. Пристёгивает ремнём. После внимательно смотрит в глаза. Слишком близко. Всё же время не прошло для него бесследно. Появились небольшие морщины, которые безумно ему шли. Добавляя к красоте шарм возраста. Сколько ему сейчас? По легенде Димитрису должно быть тридцать шесть. А сколько на самом деле? Больше? Меньше? Я чувствую его дыхание. Опускаю взгляд на губы. Смотреть в голубые глаза слишком сильно. В теле пульсирует знакомое напряжение. По коже бегают мурашки, забираются во внутрь, щекочут нервные окончания, минуя все преграды обосновываются в ядрышке каждой клетки организма. Безумно хочу, чтобы поцеловал… Один единственный раз.

— Для своего же блага не советую распространятся о нашем знакомстве, Карина, — шепчут желанные губы.

Поддавшись порыву, я бездумно шепчу в ответ, преданно заглядывая в холодные глаза:

— У меня не получилось забыть тебя!

Всё слишком сюрреалистично. Передо мной призрак из прошлого. У нас не было никаких отношений. Даже платонических. Мы даже толком не разговаривали. Но каждый взгляд, начиная с первого, каждое случайное прикосновение было пропитано самым необузданным сексом. Такого накала чувств ни до него ни, тем более, после я и близко не ощущала. С ним у меня была самая жаркая близость при отсутствии таковой.

— Дурра! — просто говорит он, качая головой.

Но черты лица еле заметно расслабляются. Взгляд смягчается. Ему понравилось услышанное. На мою улыбку, Батур усмехается.

18

Со мной в машине разместились уже два знакомых амбала, похитившие меня накануне. Интересно Батур с брюнеткой поехал? Принципиально не посмотрела.

Когда мы плавно тронулись я попыталась абстрагироваться от навязанной компании. С помощью Батура для меня это не было проблемой. Он здорово меня отвлекал от опасной ситуации, в которую сам же и втянул. Отвлекал и придавал чувство защищенности. Я не верила, что со мной может что-то случится рядом с ним. Создавалось банально обманчивое впечатление, словно я за каменной стенной.

Он здесь не просто главный. Это всего лишь очевидность, проявляющееся в сдержанном превосходстве над другими, в коротких приказах, которые моментально исполнялись. Главное, Батур источал страх и уважение. Вооружённые люди непроизвольно слегка опускали головы, когда он проходил мимо. Это пугало и будоражило.

Единственным показателем, что мы находимся за границей, для меня служила идеально ровная дорога. По бокам лес. Привычный, экзотикой не выделяющейся. География ещё со школьной скамьи не была моим любимым предметом. Я понятия не имела куда меня занесло. Точнее, без согласия переместили в неизвестном направлении в минимальной упаковке с чужого плеча.

Надзиратели моё присутствие в машине полностью игнорируют, даже на голые коленки не смотрят. Через несколько часов мы въезжаем в высокие, под метра три — четыре, ворота. За ними обычный ничем не примечательный, разве что своими размерами, огромный дом. На большой территории ещё находилась дюжина домиков слегка поменьше основного.

Когда мы подъехали к дому, мне галантно подали руку, чтобы выйти из машины. Я не стала выезживаться и приняла помощь. Однако, как только я выпрямилась, возле левого уха просвистел резкий порыв ветра, отчего распущенные волосы взметнулись вверх. В тот же момент двое амбалов рядом зажали меня между собой, словно котлету в гамбургере, и таким образом быстро понесли в дом. За всеми этими событиями я лишь отметила, что, наверное, оглохла на одно ухо. Вокруг образовалась суета.

Завалившись в дом меня быстро отпустили. Ко мне сразу же подлетает, не понятно откуда взявшийся, Батур.

— Ты цела? — хватает за плечи и осматривает со всех сторон.

Лицо, как всегда, непроницаемая маска. А в глазах бушует всепоглощающая ярость. Сердце продолжает биться лишь потому, что эта сумасшедшая мощь направленна не на меня.

— Д-да…, - ошалело отвечаю я.

Батур еще несколько секунд сканирует меня взглядом, а потом грубо отталкивает в сторону одного из «хлебобулочных половинок гамбургера».

— Уведи её.

Тот не мешкая подхватывает меня под локоть и тащит в сторону. Очнулась от шока я на лестнице, которая вела вниз. Очень длинной лестницы. В подвал? Застыла соляным столбом. Тащивший меня человек, тот самый, что разорвал на мне платье, на долю секунды растерялся. Но взявши себя в руки и осмотрев, зачем-то потолок вокруг, устало произнёс:

— Не выё*****ся. Сделаешь только хуже себе.

— Есть куда? — горько усмехаюсь я.

— Ты даже не представляешь кому в руки попала, — мужчина сочувственно качает головой, — По-человечески советую — не усугубляй.

— Он такой страшный человек?

— Шевелись, детка! — пихает меня своей огромной лапой в поясницу, чуть не заставляя пройтись оставшийся путь своим фейсиком. Подхватывает в последний момент, — Здесь все страшные. Ты прям в сказку попала. Как там она называется? У меня же мелкая недавно смотрела мультик, — делает вид, что задумался, — О, точно, Красавица и чудовище.

Смеется сам с собой. Внизу много дверей. Он подводит меня к самой последней в длиннющем коридоре. Открывает и впихивает во внутрь со словами:

— Только ты, детка, даже не представляешь, что за чудовище тебя похитило! — за спиной раздаются щелчки поворачиваемого замка.

Почему же? Очень даже представляю! Видела, на что способен Батур. Вот только, почему-то, думаю он имел ввиду не его. По телу проходит лёгкий мандраж.

Перепроверив, на всякий случай, дверь, я принялась осматривать маленькую комнатку без окон. Было бы ещё что! В углу одиноко стояла кровать. На потолке люминесцентная лампа. Единственная дверь, к моей огромной радости, скрывала уборную, с унитазом и раковиной. Повозившись вначале с собственной гигиеной, которая всегда была у меня на первом месте, я жадно принялась глотать холодную воду из крана. Горло сушило ещё с пробуждения в самолёте. Напившись вдоволь, кстати, довольно неплохой воды, я завалилась на кровать медитировать.

Не заметила, как уснула. Разбудили меня громкие из-за эха пустого помещения щелчки открываемого замка. Объявился мой сказочник с подносом в руках. Молча поставил его рядом с кроватью и ушёл. Лениво посмотрела на содержимое. Суп приятной наружности, хлеб, в белой кружке зелёный чай и бутылка минеральной воды. Смела всё под чистую. И снова вырубилась.

Состояние было странное. Периодически выныривала из сна, соображая, что мне что-то подсыпали, попыталась встать и пойти засунуть голову под струю холодной воды из крана, но единственное на что хватило это свалится с жёсткой кровати. Даже больно не было. Меня тут же заволок в свои сети сон.

Проснувшись окончательно, я на удивление очень хорошо себя чувствовала. Передо мной стоял столик с всякой вкуснятиной. В основном фрукты, пару круассанов, кофе и графин с оранжевой жидкостью. Я покушала, запив всё водой из-под крана. Второй раз попадаться на те же грабли желания не было. Еду мой личный стражник приносил ещё три раза, пока, при следующем открытии дверей не рявкнул:

— На выход!

— С вещами? — не удержалась я.

— Откуда у тебя ещё оптимизм берётся? — усмехнулся сказочник.

— Гормоны выделяются под названием «хочужить», — не заметить, что он начал испытывать ко мне симпатию невозможно, на это и давлю.

Лишь на лестнице сказочник не выдерживает, поворачивается ко мне и даёт «ценные» указания:

— Слышишь, Карина, ты девочка с характером, но не нужно так с Батуром. Он, конечно, тебя не убьёт пока ты ещё нужна или пока Ворон не позволит, но ты не наглей.

— А что он может мне сделать? — храбрюсь я.

Как поняла здесь нет камер, потому он и разговаривает свободно.

— Как минимум пустить по кругу.

— Про максимум даже спрашивать не буду, — с трудом сглатываю вязкий комок, застрявший в горле.

Заходим мы в комнату, где царит полумрак. Панорамные окна демонстрируют сумерки. Из присутствующих: Батур, бесящая брюнетка и два незнакомых объекта мужского пола.

Но это всё за кулисье. Главный герой будущей демагогии безопасно утрамбовался по ту сторону огромной плазмы, размещённой ровно по центру окон. Мой благоверный мудак. Богдан. Хотя скоро я, со спокойной душой, переименую его в «Бес» дан.

Типа взволнованная физиономия моего мужа светится на весь экран.

— Видите, Богдан Алексеевич, ваша жена жива и здорова! — елейно воркует один из находящихся здесь мужчин.

А я вижу, что здесь происходит игра, правила которой я не знаю. И меня никто не собирается ставить в известность. Батур, вообще, лениво рассматривает красивый закат, кажись, не обращая на происходящее никакого внимания. А Богдан начинает заливаться соловьем:

— Карина, не волнуйся! Скоро я тебя заберу. Это временно. Ты не переживай! Всё будет хорошо! Они тебя не тронут. Я тебя очень люблю. Ты понимаешь, что…

Дальше не слушаю. Убеждаюсь, что мой бывший мне не в помощь. Выбираться самой придётся.

— Карина, ты слышишь меня. Я тебя не оставлю. Верь мне!

В голову приходит дурацкая мысля:

— В меня стреляли, Богдан, — озвучиваю произошедшее на днях, ради реакции присутствующих, которая теряется в следующем:

— Карина, любимая, ты цела? — озабоченно интересуется муж.

Слышу, как сам Константин Сергеевич Станиславский выдаёт свою известную фразу «Не верю!». Мне даже не нужно смотреть на остальных находящихся в комнате, чтобы уловить их солидарность.

— Заканчивай! Как договорились у тебя три дня, начиная с этого момента.

Батур прикасается пальцем к сенсору своего телефона, и ненавистная физиономия растворяется в черноте.

19

Вновь подвал. Порадовало наличие одежды на кровати. Спортивный черный костюм моего размера. Рядом симпатичные скетчерсы. Частично освежившись в раковине надела чистые вещи. Его футболку бросила в угол комнатки, последний раз предварительно втянув запах. Больная я!

Итак, что мы имеем. Мой глубоко уважаемый муж оставил меня в залог серьёзным людям, которым что-то от него нужно. Меня он вытаскивать не собирается. Ну, или будим надеется, что хочет, но пока не может.

У Батура, как оказалось, есть хозяин. Какой-то Ворон. Учитывая масштабы проделанной операции в Греции семь лет назад, я была в полном недоумении, что таким людям понадобилось от моего горе мужа. Да, он был богатым бизнесменом. Но совершенно другого поля ягода. Уровень не тот. Понятное дело, что я чего-то не знаю.

Смущает совпадение. Батур вновь появился в моей жизни. Случайно ли?

Когда сидишь в четырех стенах без окон и часов теряешься во времени. Взбудораженный последними событиями организм не помогает определить где ночь, а где день. Постоянно хочу спать. Видимо, чтобы отключится от происходящего. Защитная реакция.

Я стояла, опёршись локтями об стену спиной к дверям, когда раздался щелчок замка. Я почему-то была уверена, что это он. Специально не поворачивалась.

Не ошиблась! Его запах и тепло окутывают меня плотным коконом. Он нависает сзади, вторгаясь в моё личное пространство. В поле зрения впадают сильные руки, отперевшиеся в стену по обе стороны от моей головы. Дышит в затылок, от чего шевелятся не только волосы на голове, но и дрожит всё внутри. Батур не прикасается ко мне. Возможно он понимает, что его и так слишком много. Дотронься он сейчас до меня, и я распадусь на клетки, которые, самое немыслимое, наверняка впитаются в сто процентного альфа самца позади. Не получается думать, что он враг. Что он хочет причинить мне вред. Что он хочет использовать уже меня для своих целей. Я ему всё позволю. Бесхарактерная? Нет! Безоружная перед ним.

— Карина, ты понимаешь, что происходит? — спрашивает он.

— В общих чертах, — я сглатываю образовавшуюся слюню и умудряюсь, не прикасаясь, ужом вывернуться от него.

Отхожу в другой конец мелкой комнатушки и поворачиваюсь. Очередная чёрная футболка. На нём в самый раз. На мне бы висела до середины бёдер. Почему мне кажется, что он тоже еле сдерживается, чтобы не набросится на меня? Скорее всего выдаю желаемое за действительное.

— У твоего мужа есть одна вещь, которая ему не принадлежит, — медленно оборачивается ко мне и спокойно говорит, а глаза цепко разглядывают.

— Он что-то украл? — мой голос звучит натянуто.

— Без понятия, как у него оказалась заглушка.

— Заглушка?

— Флешка попросту, — поясняет не понятно, — ты что-то слышала об этом?

— Нет, — говорю правду, — Вся эта канитель из-за обычной флешки?

— Она как бы не совсем обычная. Точнее, совсем не обычная. Сама по себе это даже не носитель информации. А вот с ключом другое дело.

— С каким ключом? От замка? — чувствую себя полной дурой, так как ничего не понимаю, не владея полной серией информациии.

— Можно и так сказать, — усмехается, — Условно. А по делу это типа универсальный банковский ключ. Так что? У тебя есть предположения?

— Нет, — вот теперь лгу, и он это видит.

В него детектор лжи встроен?

Богдан что-то такое говорил ещё на Сейшелах. И даже перед своей «командировкой» напоминал. Не понимаю только зачем.

Батур слегка наклоняет голову в бок и приподымает одну бровь. Выглядит впечатляюще.

— Зря! — просто подытоживает разговор, а у меня внутри всё сжимается от страха.

Я совершила очередную глупость? Батур подходит ко мне. Двигается бесшумно. Тишина вокруг звенящая. Я осторожно пячусь в сторону, открывая ему доступ к двери. Нужно рассказать всё, что знаю, но говорить элементарно не могу, до такой степени он меня сейчас пугает.

— Не вреди сама себе, Карина! Твой муж тебе не поможет, — говорит перед тем как захлопнуть дверь.

С его уходом становится только хуже. Почему я соврала? Он подумал, что я защищаю Богдана. Того, кто при нём же ломал комедию и строил из себя дурачка в мнимой заботе обо мне. Унизительно! Но мне нужно было время подумать. Почему Богдан хотел, чтобы я это знала?

Еле дождавшись своего тюремщика с едой, я с порога озвучила своё желание:

— Мне нужно поговорить с Батуром.

— С каких делов? — хмыкнул тот.

— Есть что сказать, — слова заставляют его задуматься.

Достает с кармана телефон.

— Батур, тут Карина пожелала тебя видеть, — охранник без имени заметно подобрался, — Понял.

— Придётся подождать, красавица! — в его голос вновь вернулась лёгкость, — Ему сейчас не до тебя. Ты пока поешь. После пойдём.

Он уютно облокотился об дверь и скрестил руки на груди.

— Будешь наблюдать?

— Почему бы и нет?! — весело улыбнулся.

В горло не лез и кусок. В прямом смысле этого слова. Но я, насилуя себя, ела, давясь вкусной едой. Мне нужно с ним поговорить. Вот прям позарез! Не осилив и половину, я откинула приборы. Всё же кушать под пристальным вниманием и с внутреннем мандражем от предстоящего разговора невыносимо. Теперь вру сама себе. Меня колбасит от скорой встречи с ним, на которую я напросилась. И чем он там так занят? Своей брюнеточкой?

— Закончила? Пошли, — охранник демонстративно широко открыл дверь и, с поклоном, расправил руку, указывая на выход.

— Клоун! — буркнула, обходя его.

— Для тебя, красавица, кто угодно, — полетело весёлое в след.

В холле, к моему облегчению, в кресле восседала знакомая брюнетка, которая радостно мне улыбнулась только завидев. Она или не имеет видов на Батура или не считает меня конкуренткой. Склоняюсь более к второму варианту. При таком изобилии тестостерона что-либо другое кажется невероятным.

Мы останавливаемся возле очередной неприметной двери. Короткий стук и я в личном котле дьявола. Где хочется, но невозможится получить желаемое.

— Свободен! — спокойно приказывает Батур, после чего моего охранника и след простывает.

У него приспущены штаны. Держаться только на честном слове. Сверх сексуально. Вверх отсутствует. Мускулистый торс выставлен на всеобщее обозрение. Правда, в данный момент только моего. Не суть! Волосы взъерошены, словно после секса. Разглядываю его будто ревнивая супруга. Разорвать или изнасиловать?

— Карина? — в голосе лишь вопросительные нотки, не более.

А как же иначе? Я сама напросилась в его личную территорию. Сам он холоден и равнодушен. Ничего нового! Неужели не видит, что делает со мной?

— Я соврала! Прости!

— Продолжай, Карина, — приказывает невозмутимо, тяжело вздыхая.

А чего я ожидала? Встречу с распростёртыми объятиями? Судорожно сглатываю. В чём моя вина на такую реакцию? Батур воплощение всего мужского. Разве я могла остаться равнодушной? Не поддаться на сплошное женское искушение?

— Богдан мне рассказывал о каком-то ключе от всех счетов всех банков мира, — выдаю как на духу, — И что у него появилась к всему этому какая-то важная штучка. С которой, используемой вместе с ключом, вычислить операции подобного масштаба невозможно. Думала фантазирует. Оказалось, как получилось. Всё! — выдыхаю, словно сдала тяжелый экзамен, и продолжаю уже более спокойно, — Он рассказал это где-то год назад. Перед тем как исчез ещё раз напомнил. Не знаю зачем.

Батур подходит и нежно гладит по щеке. Хочется, как кошке припасть к его ладони и поластится. Но! Нет! Меня накрывает бешенство. Почему я так себя веду? Безрассудно.

— Не трогай! — поздно, абсурдно и не вовремя.

Я отскакиваю в сторону выхода. Всё это понимаю не я одна. Шею обхватывает ладонь. Сильно, но терпимо!

— Почему ты меня спас тогда? — хриплю я, мне уже терять нечего.

— Тогда ты была заложница ситуации, а сейчас ключевая фигура, — тяжело дышит в лицо, но кардинальных мер не предпринимает.

Хочу его даже в такой ситуации:

— Я заложница ситуации?! Но там много таких людей было. Вынес же ты меня.

Обводит моё лицо жадными глазами и говорит вопреки:

— Мне кажется, что у тебя сложилось ошибочное впечатление о моём отношение к тебе. Почему-то ты думаешь, что в безопасности рядом со мной. Что я вечно буду тебя спасать. Зря! Ты даже не представляешь, что стоит на кону. Ни одна женщина в мире не имеет такую значимость. Ни один человек не имеет. Ты, маленькая, себя переоцениваешь! Если понадобится я сам лично буду резать тебя на кусочки, чтобы изъять интересующую информацию из твоей хорошенькой головки.

Я смотрю в его глаза и не вижу ничего. Он прав — я действительно была уверена, что ему не безразлична. Видимо прошлое держало только меня.

— У тебя есть время до утра. Не трать его на иллюзии.

Аудиенция окончена. Он зовет охранника и приказывает отвести меня обратно в подвал.

20

Пропустила момент, когда это началось. Нехорошо себя чувствовала ещё при последнем разговоре с Батуром, только не придала этому значения. При нём у меня всегда происходит странное с организмом. Но сейчас было реально понятно, что у меня высокая температура. Всё тело ломит и горит. Самый главный признак, знакомый ещё с детства, — проводишь рукой по волосам, а вслед табун мурашек. Защитный сон полностью не приходит. Нахожусь в преддверии между ним и явью. Состояние, мягко говоря, отстойное. Предметы, периодически возникающие передо мной, обретают необъятные размеры. Это давит на меня, так же, как и черепная коробка на мозги. Плохо!

Мой личный тюремщик очень долго не приносит очередную порцию еды. Или мне так кажется? Сейчас бы не отказалась от горячего чая. С лимоном. С мёдом. С антибиотиком, в конце концов.

Когда раздается долгожданные щелчок я уже на грани. Вижу, слышу, понимаю, но не участвую в происходящем. Кажется, что руки и ноги не мои, а как бы отдельно. Олимпийка благодаря жару я расстегнула, и она только чудом прикрывает грудь. Хотя чудо, скорее всего, не при чём. Мой третьей размер не позволяет ткани полностью покинуть вверенную ему территорию. Лифчик я сразу откинула, как бесполезную тряпку. При моем объеме и без лямок он годился лишь под платье, которое недавно беспардонно порвали на мне.

— Батур, тут это… девчонка… того…

Вот это я понимаю — объяснил так объяснил! Хотелось зарычала от возмущения. Я тут умираю, возможно, в прямом смысле этого слова, а он мямлит словно провинившийся первоклашка перед директором школы.

— Я не знаю. Она тут полуголая, мокрая и взгляд какой-то ненормальный, — ну не получается у человека адекватно разъяснить ситуацию, чего уж там? — Понял.

Что он там понял? Из последних сил запахиваю на груди олимпийку. На самом деле происходит бесполезная и вялая попытка сдвинуть ткань, которая приводит к обратному — к оголению одной груди. Рядом раздается судорожное покашливание.

— Ты бы это… Карина, прикрылась, что ли…, - какое дельное замечание!

Громкий грохот режет и так нездоровую голову. Глаза сами по себе распахиваются. Дверь поздоровалась со стеной. Передо мной очень злой Батур. Охранник испуганно от него пятится.

Мой личный демон подходит ко мне и первым делом застёгивает вверх. Потом трогает лоб.

— Бл*дь! Кирилла ко мне. Быстро! — подхватывает на руки и я, моментально успокоившись, выключаюсь.

Периодически прихожу в себя. Болнючий укол в руку. Какая-то противная жижа насильно залита в рот. Сильная рука не позволила увернуться. Пришлось всё проглотить. Вновь темнота, сквозь которую вскоре чувствую теплые руки на своем теле, раздевающие меня. Понимаю почему это не вызывает отторжения. Я нахожусь в коконе его запаха. Умиротворённая засыпаю.

Просыпаться было странно. В теле возникла невероятная слабость, а в голове полный сумбур. Я не понимала, где нахожусь. В комнате был полумрак, но она казалась смутно знакомой. На улице темнеет или светлеет?

В попытке привстать и более внимательно осмотреться, не уверенно переворачиваюсь. Взгляд сразу же ловит рядом на кровати удобно расположившуюся мужскую фигуру. От неожиданности резко дёргаюсь. Упасть на пол мне не даёт крепкий захват на руке.

— Аккуратно, Карина. Что-то ты слишком резвая, — Батур говорит как обычно спокойно.

— Прости, я испугалась, — выдыхаю облегчённо и сразу же реагирую на его присутствие в одной постели со мной.

Не смотря на общую вялость я уже готова для него. Тело в секунде выдаёт все признаки женского возбуждения. Мозг восторженно плавится. Это становится уже смешно! Но я позволяю себе лишь усмехнуться.

— Что тебя развеселило? — его большой палец не спеша начинает ласкать кожу на моём предплечье.

Голубые глаза внимательно рассматривают лицо. Нежно, хотя скорее всего мне так кажется, обводит взглядом контуры, акцентируя внимание на губах. Непроизвольно прикусываю нижнюю. Рука на моей сжимается, но палец не прекращает круговых движений. С ним даже, казалось бы, не винные касания происходят на грани! Внутри всё бушует от напряжения, которому срочно нужен выход. Я уже готова умолять его. Когда он рядом всё теряет смысл. Пусть даже потом убьёт меня. Всё равно!

— Батур… я… — хрипло начинаю, но он меня останавливает, качая головой.

Тянет слегка на себя и касается ладонью лба.

— Тебе нужно покушать и выпить таблетки. Ты мне живой нужна. А пока ты слишком слаба.

Неприятное возвращение! Вот и здравствуй мир вокруг. Конечно я ему ещё нужна! Дело ведь не закончено. Становится жалко себя и обидно до слёз. Не может просто трахнуть меня? Неужели я ему так противна?

Но когда Батур встает с кровати и уходит, в ноздри тут же бьет мой собственные запах. Запах пота. Да и теперь уже ощущаю, что тело неприятно липкое. М-да! Удивляюсь как он вообще рядом со мной лежал.

Пока я умираю, уткнувшись в подушку, от стыда, обиды, смущения и всё ещё неудовлетворённого желания он возвращается.

— Сейчас тебе принесут поесть. Потом выпьешь лекарства.

— Я хочу в душ, — глухо бормочу в подушку.

— Сначала сделаешь то, что я сказал! — голос звучит спокойно, но ослушаться страшно.

Впрочем, должна была уже привыкнуть. Хотя привыкнуть к такому невозможно!

— А потом обратно в подвал? — на него не смотрю, мне так проще.

— А ты так хочешь туда вернуться? — усмехается он.

— Нет! — я и домой возвращаться не хочу.

Единственное место где хочу сейчас находится — рядом с ним. И Батур про это, думаю, что догадывается.

Звучит хлопок двери. Он опять ушёл? Но вскоре слышу звук льющейся воды. Со стоном переворачиваюсь. Как же я ему сейчас завидую. Душ!

Я пропускаю момент, когда в комнату заходит брюнетка. В руках разнос. На лице доброжелательная улыбка. Почему она постоянно радуется мне, словно мы старые подруги?

— Привет, — ставит свою ношу с чем-то обалденно пахнущим на тумбочку возле кровати, — Мы не успели познакомится. Я Алекс.

— Карина, — представляюсь, осторожно её разглядывая.

— Я знаю. Как ты себя чувствуешь, Карина?

— Пока не понимаю, — не улавливаю в ней ни грамма фальши и немного расслабляюсь.

— Это куриный бульон. Очень вкусный. Тебе нужно восстанавливать силы. Всё-таки почти двое суток провалялась. А эти таблетки съешь после.

Для себя тут же решаю, что ни за что.

— А что со мной было? — спрашиваю её, не надеясь особо на ответ.

Но мне отвечают, только не девушка:

— Переутомление, стресс и так далее, — из душа выходит Батур в одном полотенце, я нервно сглатываю слюну, — Ну и под этим компотом всей вашей женской х*йни, ты ещё босая ночью в одной футболке бега устроила.

— Типа по собственному желанию! — не удерживаюсь от комментария.

Батур невозмутимо приструняет меня лишь одним взглядом. Опускаю глаза, не выдерживая давления.

— Можешь идти, Алекс! — когда она уходит, звучит приказ мне, — А ты ешь.

Молча перемещаю разнос себе на колени. Пока ем Батур, стоя возле огромного шкафа, одевается. Стараюсь не подымать глаза от тарелки. Зачем лишний раз искушать себя, если продолжение не будет?

Бульон действительно оказался очень вкусный. Съела довольно быстро. Когда закончила услышала очередное:

— Таблетки!

Я с опаской взяла в руки две белых пилюли.

— А что за таблетки? От чего?

Батур отрывается от телефона, в котором завис, когда оделся.

— Тебе помочь, Карина?

Машу головой, а сама соображаю, как незаметно от них избавится. Под пристальным взглядом есть только один способ.

— Я рот проверю! — он что мысли читает?

— Не буду! — говорю твёрдо, но как только он встает я быстро закидываю их в рот и запиваю стаканом сока.

— Умница! Ты думаешь, я буду тебя травить после того, как столько времени с тобой пронянчился? — уголки его губ слегка приподымаются.

А что? Может у него такое извращённое чувство юмора?

21

Стоя под струями воды я удивлялась превратностям судьбы. Раньше я снисходительно думала про Аню. Как она с открытым ртом слушается Батура, на то время Димитриса. А чем я отличаюсь от неё сейчас? Конечно, могу себя оправдать, тем что он меня похитил и за непослушание может убить. Но это довольно слабенький довод. Признаю! Мне вообще трудно представить женщину способную ему противостоять. Слишком сильная у него аура.

Выхожу из кабинки и обматываюсь полотенцем. Ну что ж, Карина, вытираю ладонью запотевшее стекло и внимательно всматриваюсь в своё отражение, нужно вспоминать в каком месте у тебя находится гордость. И забывать о своих хотелках. Конечно, мысленно настроится проще, нежели осуществить. Буду стараться, по крайней мере!

В ванную без стука заходит объект моих размышлений. Внимательно осматривает меня с с ног до головы несколько раз. Сердце вылетает из груди, но, когда его взгляд подымается на лицо, я вопросительно изгибаю одну бровь.

— Закончила?

— Нет. Мне нечего надеть! — избитая женская фраза в моей ситуации звучит буквально.

Ещё одна его футболка валяется вновь в углу, только уже в шикарной ванной, а не в подвальной комнатушке.

— Тебе принесли одежду, — как-то отстраненно произносит он, пока его глаза продолжают блуждать по моему телу.

— И где она?

— На кровати!

— Принеси! — его взгляд моментально подымается вверх, — Пожалуйста! — испуганно добавляю.

Я вновь угадываю его эмоции почти по незначительным изменениям. Даже можно сказать интуитивно. Ему весело. Он читает меня, как открытую книгу. Сейчас моё поведение его забавляет.

— Оденешься в комнате. Выходи! — говорит безапелляционно и немного отстраняется, давая мне возможность пройти.

Эта возможность в дверном проёме рассчитана на пол меня. Он специально! А мне только это и нужно. Межу ног, с самого начала пристально осмотра моего тела, происходит извержение вулкана. Нестерпимо горячо и влажно. Гордость? Ауу! Ты где?

— Да без проблем! Только потом я вернусь в подвал, — смело заявляю я.

Батур лишь усмехается и молча ждёт, когда я сдвинусь с места. Ничего другого не остаётся. Иду. Возле него, затаив дыхание, чтобы не чувствовать его запах, поворачиваюсь и бочком пытаюсь быстро протиснуться в комнату. Не даёт! Он резко блокирует проход рукой, на уровне моего плеча. Я застываю не дыша. Четыре секунды и Батур наклоняется ко мне. Нависает.

— Дыши, Карина! — жаркий шёпот на ухо.

Выдох и следом губительный вдох, полностью заполняющий меня им. Голова кружиться от избытка дофамина. Мозги отключаются.

— Решила бунтовать?! — губы просто касаются мочки, а по телу тут же идут разряды, — А не маленькая ещё со злым и взрослым дядей тягаться?

Неуловимое движение и укрывающие меня полотенце летит на пол. Руки обхватывают ягодицы и тянут вверх. Приподымают до уровня лица. Разводит ноги, заставляя обхватить бёдра. Неосознанно хватаюсь за его плечи. Ногти от накала чувств прокалывают кожу и впиваются в стальные мускулы. Резкий рывок на себя. Моё оголённое сосредоточие желания таранит его каменный член, скрытый джинсовой тканью. Больно! Сладко! Невероятно! Откидываю голову назад и громко стону.

— Смотри на меня! — почти что рычит Батур.

Не могу игнорировать. Но чтобы исполнить приказ приходится приложить максимум усилий. Это того стоит! Я встречаюсь с самыми невероятными в своей жизни глазами, которые, не скрывая, демонстрируют дикую жажду. Во мне!

Губы Батура впервые соприкасаются с моими. Язык сразу же в наглую врывается в рот. Хозяйничает. Не просит, а заставляет отвечать. Лишает дыхания и сразу отдаёт, в награду за послушание. Господи, его дьявол учил так целовать? Он ведь душу мою высасывает. Мычу, прося большего. Начинаю двигать бёдрами, в погоне за небом в алмазах, которое может показать только он. Не позволяет. Фиксирует сильным захватом и перемещается в комнату. Прижимает к стене. Кульбит внутри даёт сто очков вперёд самой крутой американской горке. Мне становится страшно. Я на краю, а он приподымает меня, разрывая самую нужную в данный момент связь, контролируя каждый уголок моей души. Прекращает терзать губы и вгрызается в шею, оставляя засосы. Он словно оголодавший зверь метит свою самку. Мне не то, что хорошо — мне невероятно! Так не бывает!

— Просто не будет, маленькая! — хрипит на ухо, тяжело дыша.

Отрывает от себя. Разворачивает и прижимает спиной к груди. Одна рука сжимает грудь, на грани боли, вторая накрывает ноющее лоно. Он не даёт переступить рубеж. А я так близко!

— Батур, пожалуйста! Мне нужно…, - молю я, дергая ногами в невесомости.

Идёт вперед и падает со мной на кровать. Вовремя выставленная рука не даёт мне ощутить всю мощь его веса. Слегка приподнявшись, он снимает с себя футболку. И наконец-то его голая грудь накрывает мою спину. Рот терзает мочку уха, шею, ключицы, спину… От избытка ощущений закатываю глаза.

Звон пряжки ремня. Несколько секунд ожидания и он, приподняв мою попу, резко входит в меня. Запредельно. Машинально отмечаю кровавые полосы на белой простыне от моих ногтей с его кровью. Не выдерживаю! Разрушаюсь на части. Лечу в космос, теряя связь с реальностью. Всё равно даже если не вернусь. Наоборот хочу остаться там навсегда! Раствориться.

И это ещё даже не конец. Батур вколачивается в меня растягивая удовольствие до невозможности. Жёстко. Не щадя. Только грубые ритмичные толчки удерживают в этом мире. На бёдрах останутся следы от его захвата. Всё равно. Даже больше — я этого хочу. Мне не больно. Так хорошо ещё никогда не было. Я потерялась в испытанных оргазмах. Толи ещё первый длится, толи новые… Непонятно!

Над головой раздался полу рык — полу стон. Внутри ощутила пульсацию его члена. Он кончил в меня. Я была на таком блаженстве, что отметила это безразлично.

Батур перевернулся, поворачивая и увлекая меня на себя. Дышал тяжело. Грудь ходила ходуном. Подтянул и ласково поцеловал в плечо.

— У тебя есть пять минут, чтобы отдохнуть! Я всё ещё хочу тебя!

22

В этот раз я просыпаюсь с улыбкой на губах. Между ног приятно ноет. В окно ярко светит солнце. Это же сколько я проспала?

Оглядевшись и убедившись, что Батура нет в комнате и в ванной, я испытала двоякие чувства. С одной стороны, облегчение — не придётся сейчас ему в глаза смотреть. С другой — разочарование, всё же хотелось конкретики, а по его поведению я сразу бы поняла, что к чему.

Решив не заморачиваться, я сладко потянулась и сразу же со стоном перевернулась, зарываясь лицом в подушку. Вспомнила его слова перед тем, как я вырубилась. «У тебя есть пять минут, чтобы отдохнуть! Я всё ещё хочу тебя!». Блииин! Неловко получилось! Хотя… Почему я парюсь? У меня вообще-то истощение организма было. Температура большая. Двое суток без сознания провалялась. И завершающий аккорд крышесносный секс с несколькими оргазмами. Думаю, он и сам всё это понял.

Обещанную одежду нашла на кресле. Прихватив её, пошла в душ. Справившись со всеми процедурами, быстро натянула очередной спортивный костюм.

Входные двери оказались незакрытыми. Возле комнаты сидел мой недавний охранник — официант, лениво листая телефон.

— Доброе утро!

— Добрый…, - повернулся и смерил меня заинтересованным взглядом, — день!

— А где Батур? И когда он будет? — по приподнятой в недоумении брови я поняла, что слегка переборщила.

— Он мне не докладывает о своих передвижениях, — красноречиво кивнув в сторону комнаты, чтобы я зашла обратно внутрь, — Тебе сейчас поесть принесут.

— Не хочу, — недовольно буркнула я.

Моё заточение поменяло лишь место локации.

— Карина, ты ещё не поняла, что приказы Батура не обсуждаются? — усмехнулся охранник, — Кстати, меня Коля зовут.

— Очень приятно, Николай, — ехидно выдала я и громко хлопнула дверью.

Вернее, попыталась. Тяжёлая дверь мягко захлопнулась за моей спиной.

— Заботливый какой! — возмущённо топнула ногой и сразу скривилась, обувь в этот раз мне не выдали.

Обвела комнату заинтересованным взглядом, решая, чем бы себя занять. На стене висела огромнейшая плазма. Ну, вот и развлечение. Рядом лежал странный пульт. Промучившись некоторое время, я всё же смогла включить громадину. Но меня ждал облом. Требовался пароль.

В комнату без стука зашла Алекс.

— Привет, Карина! Как самочувствие? — с неизменной улыбкой обратилась она ко мне.

— Привет! Хорошо.

Как и прошлый раз девушка поставила разнос на тумбочку у кровати, излучая само дружелюбие. Может она по девочкам? Вряд ли! Тут же отмела глупое предположение. Во взгляде ничего подобного.

— Алекс, а ты случайно не знаешь пароль? — я кивнула на плазму. А вдруг?

— Нет, конечно! — усмехнулась она.

Разочаровано вздохнув, подошла посмотреть, что сегодня в меню. От изобилия еды и вкусных запахов в животе заурчало. Ну понятное дело, за столько времени лишь один бульончик.

— Приятного аппетита! — весело пожелала Алекс и скрылась за дверью.

Утолив голод и дождавшись, когда заберут пустую посуду, я принялась осторожно изучать комнату. Всё равно больше делать было нечего. При этом прислушивалась к звукам за дверью, чтобы не попасться. В конце концов, не выдержав, в наглую залезла в шкаф. Даже у меня такого порядка не было. Хотя я ещё та чистюля. Идеальные стопочки сложенной одежды радовали глаз. В другом отделе висели отглаженные костюмы. Аккуратно провела по ним рукой. Нюх дразнил его неповторимый запах. Слегка наклонилась ближе вдыхая глубже аромат и резко дёрнулась, услышав возле уха жаркий шёпот:

— Меня тоже возбуждает твой запах, маленькая!

Я со всей силы зажмурила глаза. Было неимоверно стыдно. Ну как так он бесшумно подкрался?

Твёрдая рука обхватила талию и дёрнула на себя. Вторая ощутимо обхватила шею.

— Или ты что-то искала?

— Не…, - я судорожно сглотнула, — Нет! Я просто…

А что «просто» я не представляла, как объяснить! И не могла определить, чего сейчас во мне больше — страха или возбуждения. Всё же второго, поняла я, когда Батур, сильно прикусив затылок, толкнулся в меня своим огромным членом. Хриплый стон вырвался непроизвольно. Сзади раздался самодовольный смешок.

— Что просто, маленькая? — рука с талии поползла вверх и, дернув замок олимпийки, обхватила голую грудь. Пальцы сразу же принялись теребить сосок.

— Я…, - мысли смешались, из себя удалось выдавить лишь последнюю букву алфавита.

— Карииина, — сексуальным шёпотом протянул он моё имя и больно ущипнул за чувствительную горошину. Хаотичные импульсы, гуляющие по телу, объединились и разящей волной ударили в низ живота, где и так уже всё горело, — Ты меня вчера так обломала! Раздразнила и уснула. Придётся отвечать!

Его голос, как и то, что он делает сводило с ума. Батур сдвигает нас немного в сторону. Наклоняет меня и заставляет руками вцепиться в полку. Легко стаскивает штаны и отбрасывает в сторону. Заставляет раздвинуть ноги. Пальцы размазывают смазку по всей промежности, лишь задевая клитор. Вскоре головка члена заменяет их. Но он не входит в меня. Дразнит, повторяя движения руки. Сознание давно затуманено. Остаются лишь голые ощущения. Хныкаю и поддаюсь навстречу.

— Нет, маленькая! — подымает, разворачивает к себе и заставляет встать на колени, — Ты знаешь, что нужно делать.

Послушно открываю рот и заглатываю максимально допустимую для себя длину. Не получается и половины. Двигаюсь назад и вперёд, помогаю себе языком. Облизываю. Я не думаю, действую на инстинктах. Вспышкой возникает картинка, где у голубого бассейна перед ним на коленях стояла Аня. Возникает и пропадает. Одна его рука просто лежит у меня на голове, никак не контролируя процесс. Вторая упирается в шкаф. Пытаюсь взять глубже…

— Бл*дь! Карина! — рычит он.

Рывок вверх, и я уже на кровати. Через мгновение он нависает сверху, закидывает ноги себе на плечи и резко входит в меня. Прогибаюсь в спине и кричу, вновь кончая лишь от проникновения. Батур наклоняется и впивается в мои губы. Жестко целует и также жестко трахает. Именно трахает. Более подходящее слово, соответствующее происходящему, подобрать невозможно. Теряюсь во времени и пространстве. Наслаждение становится непостижимым.

— Давай, маленькая! Ещё раз вместе со мной, — его глухой приказ толкает нас двоих за грань.

23

Отдышавшись Батур уходит в ванную комнату. А я реально даже пошевелится не могу. Руки ноги не слушаются. В полудрёме до меня доходит одна важная деталь. Глаза в панике распахиваются. Даже умудряюсь приподняться на дрожащие локти. Батур выходит одетым. Я вспоминаю, что он и не раздевался. Собственная нагота начинает смущать, и я судорожно накрываюсь покрывалом. Но на меня ноль внимания. Взял со стола планшет и сосредоточился на нём.

— Батур!

— Что? — даже не оторвался от своего занятия.

— Ты был без защиты, — говорю то, что больше всего сейчас волнует.

— Не вижу проблемы. Я чист. Ты тоже, — как всегда, сама невозмутимость.

— Откуда ты знаешь? — удивляюсь я.

— Я много чего знаю о тебе, Карина. Даже больше чем ты думаешь, — простая констатация факта.

— Даже не буду спрашивать откуда, — горько усмехаюсь.

— Умница! — он разговаривает со мной машинально, что-то печатая в гаджете.

Чувствую себя использованной, надоедливой, приставучей дурой. Но остановится не могу.

— Да уж… Но ты кончил в меня, — «а от этого дети бывают» добавляю мысленно, но думаю он понимает о чём я.

— Тебе не о чём волноваться! — зашибись заявление!

— Что ты имеешь в виду?

— Только то, что сказал, Карина.

— Может мне стоит выпить эту таблетку, как она там…

Он, наконец-то, смотрит на меня и спокойно повторяет:

— Тебе не о чём волноваться.

Смысла продолжать настаивать не вижу. Всё равно будет, как он сказал. Батур вновь возвращается к своему прерванному на несколько секунд занятию.

— Ладно!

Я ему доверяю? Однозначно нет! Ему или всё равно, или заставит сделать аборт, или, самый ужасный вариант, мне конец. Живой отсюда я не выйду. Тяжело вздыхаю. И что мне делать?

— Ты слишком много думаешь, Карина! — небрежно замечает.

— Можно ещё один вопрос?

Батур откладывает планшет и садится в кресло.

— Я тебя внимательно слушаю! — упирает локти в колена и скрещивает пальцы, большими упирается в подбородок, сосредотачивая всё своё внимание на мне.

— Ты дал Богдану три дня, — пытаюсь уловить раздражение и не нахожу, потому продолжаю, — Когда они заканчиваются?

— Сегодня в восемь вечера, — следует спокойный ответ.

— А что будет со мной если он не вернёт ту штуку?

— Ты просила только один вопрос, — равнодушно замечает Батур.

— Что со мной будет? — почти кричу я, теряя терпение, — Ты должен мне сказать!

Даже если ответ мне не понравится, мне нужно его услышать. Неужели он не понимает?

— Не стоит подымать на меня голос, маленькая! — он встаёт и мягкой бесшумной походкой надвигается на меня.

Я вся сжимаюсь. Ноги подбираю под себя и обнимаю их руками. Мне это не помогает. Батур опираясь одним коленом на кровать протягивает руку и, обхватив мою лодыжку, медленно тянет на себя. Не могу сопротивляться. Укрывающее меня покрывало летит в сторону. С бесстрастным выражением лица он обхватывает моё горло. Вот теперь сильно. Тянет вверх, ставя голой на кровать. Наши лица на одном уровне. В опасной близости друг от друга.

— Почему ты решила, что я тебе что-то должен? — его вечно тихий ровный голос сейчас вызывает первобытный ужас, — Из-за секса со мной? Думаешь это дает тебе какие-то привилегии? А? Маленькая?

Не могу с ним говорить. Не то, что говорить, а даже звука издать. У него сумасшедшая энергетика, которая давит на человека, словно ты в помещении метр на метр и стены в этой коморки постепенно сужаются. Испуганно смотрю в любимые голубые омуты. Ищу в них правду, но там лишь холод.

Не дождавшись ответа, Батур грубо толкает меня обратно на кровать. Я падаю на матрас и слегка подпрыгиваю. В миг ставшие чёрными, с едва заметным льдистым ободком, глаза жадно сканирует моё обнажённое тело. Вновь, не взирая на страх, тело охватывает возбуждение. Только на этот раз лидирует не оно. Слишком безумный у него вид. Батур делает движение в мою сторону. Я, вскрикнув и поджав колени, «врастаюсь» в изголовье. Моя неадекватная реакция даже саму себя ставит в тупик. Зато он в мгновение возвращает своё хвалённое самообладание. Разворачивается и идёт к шкафу.

Ни капли не стесняется моего присутствия (хотя о чём это я? где он? а где скромность?) снимает с себя всю одежду. Натягивает чёрные свободные штаны и бежевую рубашку с мутными разводами и короткими рукавами, которая очень идёт к его смуглой кожи. Почему-то в память врезается на несколько тон ниже карманчик на груди, с красной вертикальной полоской. Засмотревшись, я пропустила момент, когда он пошёл на выход.

— Ты узнаешь всё утром.

Дверь за ним мягко вернулась на место.

Что такое время? Рассуждать и разводить демагогию можно вечно. Лично для меня сейчас это каторга. Лежу и который час смотрю в потолок. «Ты узнаешь всё утром». Здесь бы дожить до этого утра. Мысли из внутри съедают так, что впору вешаться. Неужели он сможет меня убить? Или сделать что-то хуже? Как говорил Коля охранник «пустить по кругу». По мне лучше смерть. Неужели сможет? После того, что между нами было? У него со всеми так? Невероятно! До потери контроля. Сомневаюсь! Хотя он сам сказал, что это ничего не значит. С глаз по вискам скатываются слёзы. Их запас поражает изобилием.

Я не реагирую на Алекс принёсшую покушать. Она пыталась со мной заговорить, искренне переживая. Но я не могла. Самое ужасное то, что сбежать я не хотела. Слишком подсела на Батура. Вероятность не видеть его, не почувствовать ещё хоть раз его прикосновения, вызывала внутри дикую боль, через которую я была не в силе переступить. Он отравил меня собою!

Внезапное включение плазмы на стене заставило резко сесть на кровати. В экране в пол оборота ко мне сидел Батур, напротив него незнакомый мужик. Не было времени рассуждать. Как? Кто? Почему дал мне доступ к происходящему. Меня полностью захватил диалог этих двух мразей, решающих мою дальнейшую судьбу. На нём та же бежевая рубашка и на карманчике красная долбанная полоска, которая так мне запомнилась. Это не запись. А прямой, бл*дь, эфир! В таких ситуациях можно сказать, что чувства умирают. Нет! Даже грёбаная ненависть не дала о себе знать. Просто резко захотелось убраться отсюда подальше. И всё равно на отсутствие документов, денег. Главное выбраться, а проблемы — по мере поступления.

— Не хочет Задоров идти на встречу, будет отдуваться его жена. Ворон хочет её себе. Девка красивая. Сначала он с ней поиграется, потом пацанам отдаст. Видео забав её мужу отправит.

— Ему по х*й на неё, — равнодушно заметил Батур.

— Ну, по х*й не по х*й, а Ворон сказал, чтобы девка была у него. И меня не еб*т твоё мнение, Батур. Ты же знаешь, что всё равно будет как он сказал. Видимо он хочет получить моральное удовлетворение с помощью смазливой блондиночки, — неприятно усмехнулся мужик.

— Без проблем! Завтра будет у него! Толку от неё всё равно мало, — вновь безразличное.

— Что? Успел сам её трахнуть? — уже в открытую скалится противная личность.

Батур делает резкое движение вперёд и хватает собеседника за затылок, приближая к своему лицу.

— Тон смени, с*ка! Ты понимаешь с кем разговариваешь?! Она завтра будет у него, слово даю. Остальное тебя не должно еб*ть! — брезгливо откидывает, — Вон пошёл!

24

В комнату зашла Алекс. Её приходы я узнавала по тихим лёгким шагам. Экран давно выключился. Я стояла у окна, переваривая услышанное. Больно? Нет! Хуже! Наконец-то дорваться до того, о чём бредила столько времени и так обломаться! Одним словом — впечатляет!

— Почему? — дурой я не была.

— Скажем так — женская солидарность! Жалко мне тебя! — ну конечно! — Могу тебе помочь сбежать. Решай!

Не зря я не доверяла милым улыбкам. Но мне сейчас было всё равно на её мотивы, главное оказаться как можно дальше от этого места. От него! Понимала, что иду на риск, доверившись явно влюблённой и безумной женщине, но здравый рассудок у обиженной отсутствует. Не думала я тем, что в голове. Думала «обижинкой».

— Хорошо! — решилась я.

Охранник Николай оказался её подельником. Меня почему-то это не удивило! В подвале мы подошли к неприметной двери, лестница за которой ввела в верх и наружу. По дороге, что странно, нам никто не встретился. Всё шло слишком гладко. Она всё спланировала заранее. Уже в машине, когда к нашей скромной компании присоединился мужчина, с которым недавно вел «задушевный» разговор Батур, я поняла, какую глупость совершила. А чуть ранее я себя такой умной считала!

— Дошло? — расположившись напротив меня, с неприятной усмешкой поинтересовалась Алекс.

Вид у неё был ненормальный. Безумный!

— Дошло! — рыпаться смысла не видела.

Мужик рядом наглядно продемонстрировал наличие оружия под пиджаком. Да и что я могла предпринять против двух здоровых представителей сильного пола и одного слабого, но явно с душевным отклонением, что, как известно, давало ощутимую фору по сравнению с двумя мужчинами?

— Знаешь, раньше я думала, что у Батура совсем нет сердца, чувств! — Алекс сложила руки на своей пышной груди и принялась разглагольствовать, — Такая сплошная ледяная глыба. Он трахал разных шлюх, просто удовлетворяя свои физиологические потребности. Никакой привязанности! Никаких слабых мест. Меня он тоже трахал, но в отличии от других я была всегда рядом. Лишь я. Единственная постоянная в его жизни. Так сказать, постоянное пустое место. Но я смирилась. Лишь бы он был рядом. Даже на таких условиях. Любовь болезнь. Ты даже не можешь представить себе, как можно помешаться на одном человека, до ломки в теле. Но лучше так, чем совсем без него.

Она так тяжело вздыхает, что мне становится её жаль. Лишь на миг. Это я не понимаю?!!!

Два слушателя, один рядом, второй за рулем включили режим «морда кирпичом».

— Вот такая у меня была незавидная действительность. До одного случая. Как-то я случайно заметила, как он смотрит на одну фотографию. Бумажную, прикинь. У него было такое выражения лица, которое я никогда раньше не видела, не только у него, но и не у кого другого. Трудно описать словами. Просто было понятно, что этот кто-то на фотографии ему безумно дорог. Узнать кто на фотке стало моей одержимостью. Я видела, как он положил её в свой сейф. Мне понадобился год, чтобы добраться до нее. Думаю, ты уже поняла кто там был изображён.

Я в шоке приоткрываю рот. Это невозможно. Не верю. Не сходится.

— Я тебе не верю. Что за бред? — шепчу непослушными губами.

— Да! Ты! Кариночка! — с всепоглощающей ненавистью смотрит на меня, — Ты не представляешь, что мне в тот момент пришлось пережить. Фотка была немного затёртой, но не старой. На родственницу ты не тянула, да и не смотрят так на них. Я пять лет потратила, чтобы вычислить тебя. И опять случайно. Помог сам Батур. Он всё это время не терял тебя из виду. Оказывается, на его задании в Греции ты выжила в той бойне, благодаря ему. Он тебя спас! Выйти прогуляться перед началом событий — невероятное везение. Я долго следила за тобой. Всё думала, что же мне делать?

Алекс замолчала и тупо уставилась в окно. Зависла?

— Что тебе от меня нужно? Ведь могла же просто убить, — куча невероятной информации не давала связно мыслить.

— Вот мы и переходим к самому главному, — усмехается она, вновь возвращая мне своё внимание, — Убить тебя? А смысл? Что изменится? Такие как Батур не способны любить женщину. Это невозможно! Потому это и не любовь. Это нечто другое! Ты въелась ему в кровь и разошлась по всему телу. Нагло влезла в душу, точнее в то подобие, что у него имеется. Ради тебя он переступил через себя. Он тебя отпустил. Для твоей безопасности. Дал возможность на нормальную жизнь. Других, включая меня, он просто бесчувственно трахал. Использовал. Если ты умрёшь не будет того эффекта. Образно говоря станешь мученицей. Как в Библии. Зачем мне нужно, чтобы он до конца жизни бредил тобой? Нееет! Я вытравлю тебя из него. Вылечу! Он будет презирать тебя. Ненавидеть!

— Как? — мне становиться реально жутко, ведь у неё наверняка есть план.

— Очень просто! — Алекса улыбается, как больной на голову человек, что по сути и есть, — Предательство, милая! Если ты предашь его, Батур лично тебя четвертует. Это ещё при хорошем раскладе. Ты ведь догадываешься, какой он человек?!

— Ты не права! — пытаюсь я образумить невменяемую, — Ты всё себе придумала. Он собирается отдать меня на растерзания Ворону. Я ему безразлична. Он меня просто поимел, как и остальных. Вот он докажет, — киваю на рядом сидящего, в принципе, не надеясь на помощь.

Мне не хотелось умирать от бредовых умовыводов этой сумасшедшей. Я знаю, какой Батур человек. Если он будет в чём-то уверен, то его ничто не остановит. Поступить по-своему. И разбираться ради меня он не станет. А эта ненормальная точно что-то убедительное приготовила. Ситуация зашибись. С одной стороны, больная на голову женщина, которая решила избавится от меня, так как ложно уверена, что я любовь всей жизни её как бы мужчины. С другой стороны, этот как бы мужчина, который позабавился со мной и решил отдать меня неизвестному объекту, у которого я точно не выживу. Ну и, этот объект, который Ворон (откуда вообще берутся подобные прозвища?), возомнивший себя вершителем судеб. Действительно, в данной постановки я ключевая и незавидная фигура.

— Дура ты, он так сказал для своих людей, чтобы не вызывать подозрений. На самом деле он поехал убивать своего хозяина. Ворона. Из-за тебя. И говорил всю ту херню по той же причине.

— Бред! — убеждённо говорю я.

Алекса наклоняется ко мне и даёт пощёчину.

— Не веришь, тварь? Ты одна удостоилась чести спать в его постели. С ним! Да и вообще трахаться в ней. На тебя одну он так смотрит, — дико орёт она, — О тебе лишь проявляет заботу. Тебе мало? Я бы за такое кусок жизни отдала.

У двух свидетелей данного разговора фейс контроль на отметки отлично. Вдох выдох и блаженная успокаивается. Безумные глаза фокусируются на мне. Вот это перевоплощение. Такое явно отклонение способна исправить только лоботомия.

— Я тебя ненавижу. Рассказываю всё это, чтобы ты знала за что я так. Какого мне было узнать о твоём существовании, — вновь улыбается, — Месяц назад я наконец-то решилась. Без проблем подкупила твоего мудака мужа. Он даже особо не торговался. Какая же у тебя получается прикольная судьба. Умрёшь от рук человека, который готов ради тебя на всё, а в спутники жизни выбрала себе чмо, продавшее тебя с потрохами, — собственная речь показалась ей смешной, и она весело рассмеялась.

25

Высказав мне всю свою надуманную банальщину Алекс затихла. Всегда поражалась этой киношной демагогии. Почему всем злодеям нужно выговориться перед своей жертвой? Обычно в таких сценариях под конец монолога должен появится герой (героиня) и разрулить (спасти) ситуацию. Но мы, к сожалению, не в кино! Спасать меня некому.

Брюнетка затихла и даже стала выглядеть как нормальный человек. А то я уже побаивалась, что у неё слюна из уголка рта потечёт, словно у бешеной собаки. У меня наконец возникла возможность трезво обдумать то, что мне услужливо было показано. Возможна ли подстава со стороны Алекс? Так вовремя включилась плазма на самом интересном. Меня под шумок, пока я не отошла от увиденного, вывезли в неизвестном направлении. Слишком уж всё по нотам разыграно. Нет! То, что это всё спланировано заранее и дураку понятно, но правда ли увиденное мною на экране? Моя призрачная надежда, после недолгих раздумий, разбилась в дребезги. Такое подстроить невозможно!

Спустя где-то часа два или больше мы подъехали к небольшому дому. Возле него, широко улыбаясь, стоял мой благоверный. Почему я уже ничему не удивляюсь? Хотя… Безумная радость встречи поставила меня в тупик. Обнял крепко. Поцеловал от души, как в первый раз. От такого напора я растерялась и позволила себя даже приподнять и закружить. Только потом дошло, что со стороны это выглядело, как встреча двух любящих друг друга людей.

— Что ты здесь делаешь?

— Как что? — делает трогательно озабоченное лицо, — Спасаю любимую. Как и обещал.

Вроде придраться не к чему, а по роже стукнуть хочется.

— Ты же меня…, - замолкаю понимая, что выставлять претензии и, вообще, говорить с ним не о чём.

Хотя…

— Богдан, отпусти меня ради нашего прошлого. Ведь ты сам понимаешь, чтобы эта, — киваю в сторону Алекс, — не придумала, в живых я не останусь.

— Карина, всё будет хорошо! Нам, конечно, придётся в другую страну переехать, но оно того стоит.

— Сколько стоит? — не выдерживаю я, — Какова цена всего этого? Ты понимаешь, что Батур и тебя и меня и эту блаженную найдёт и без раздумий убьет.

Богдан на глазах бледнеет.

— Всё не так, Карина! Он просто убьет своего хозяина и встанет на его место. А Алекс хочет быть возле него типа Крупской при Ленине. Ты не представляешь, что это за организация и на каких средствах она держится, — безумно шепчет он, даже в историю ударившись.

Это что заразно? С меня одной ненормальной хватит.

— Достаточно! — грубо оборвала наш короткий, но насыщенный разговор источник психических заболеваний.

— Слушай, а не пошла бы ты…, - начала я, но вывернутая рука и скорый укол не дал досказать куда бы я посоветовала ей отправится.

«Даже больно не сделала. Не каждая медсестра так сможет!» — было моей последней мыслей, перед тем, как я отключилась.

Очнулась я с диким возбуждением и с такой же дикой болью в голове. Я понимала, что моё состояние не нормальное. Но ничего поделать не могла. Хочу секса немедленно и сейчас же. Рядом Батур. Нависает надо мной. Целует. Руки ласкают тело, постепенно избавляя от верхней одежды. Всё так медленно. Слишком приторно! Не так! Обнаженной груди касаются нежные губы. Почему он сейчас так ласков со мной? Не хватает напора и требовательной необходимости во мне. Будто я всё, что нужно ему в этой жизни. Основная потребность. Не то! После близости с ним невозможно ошибиться.

Еле открываю затуманенные, непонятно чем, глаза и оказываюсь права! Богдан! Лицом проделал дорожку из поцелуев к животу и уже начинает снимать мои штаны. Меня, не смотря на не нормальное возбуждение, охватывает паника. Не хочу! Непослушные руки ложу ему на плечи и пытаюсь оттолкнуть. Только ведь весовая категория, мягко говоря, разная. Да и я нахожусь под чем-то. Смешно! Меня сейчас изнасилует собственный муж.

— Богдан, не смей! — вместо нормального требования получается лишь еле слышный шепот.

Штанина настойчиво ползёт в низ. А я ещё без белья.

— Не прощу тебя! — бесполезная попытка — его уже ничто не остановит.

Разве что разъярённое дикое животное одной рукой откинувшее тело моего неудавшегося насильника прямиком в стену, от соприкосновения с которой тот сразу же вырубился. Навсегда? Да! Пистолет в его руках. Выстрел. Замираю! Бешеный взгляд Батура вводит в состояние амёбы. Смотря на то, что я и до этого «рядом с ней плавала».

Я обнажённая по пояс. Он с рыком стягивает с себя через голову злополучную бежевую рубашку, отрывая при этом несколько пуговиц, и бесцеремонно натягивает на меня. Грубо подхватывает на руки и уносит. Странно, что не через плечо.

В его действиях нет заботы. Сплошная злость и гнев. Отторжение к нему, как к Богдану, по сути невозможно. Обхватываю руками его голову и прижимаюсь к груди. Так невероятно вновь оказаться в желанных объятиях. На моё действие Батур лишь недовольно ведёт плечом.

Когда вижу мертвые тела вокруг у меня начинаются рвотные позывы. Батур закрывает мои глаза и прижимает сильнее к себе.

— Делай глубокие вдохи, Карина!

Делаю как говорит. Становится легче. Вот только не морально! Я знала, что он убийца. Сама лично видела, как убивал. А кто я после этого? Как могу его так безумно любить?

На улице не выдерживаю. Отбиваюсь. Понимает и отпускает. Меня выворачивает. Как в грёбанной слезливой мелодраме, он придерживает мои волосы. Трогательно, если не брать во внимание трупы внутри и ситуацию в целом.

— Ты её убил. Она ведь любила тебя, — вспоминаю увиденную мельком Алекс с мелкой дырочкой в голове и пустыми глазами, — И Аня тебя любила, — у меня начинается истерика, — Ты хоть что-то способен чувствовать? Кого-то любить? Или ты только используешь людей?

— Лично я не убивал их, — говорит спокойно, поддерживая меня под локоть.

Перемещаю взгляд на стоящих рядом с машиной, ранее не замеченных, двух мужчин. Как удобно чужими руками лишать людей жизни. «Обидно! Досадно! Ладно!». Ехидничаю у себя в голове.

— Батур, а что меня ждёт? Отдашь меня своему хозяину? Ворону?

— Да! — звучит невозмутимый ответ.

26

Батур заставил меня выпить почти бутылку воды и посадил в машину назад, сам же сел рядом с водителем. За нами пристроился ещё один автомобиль. Я легка на сидение и прикрыла глаза. Но спасительный сон не шёл. Ужасно раскалывалась голова, блокируя все остальные ощущения организма. Что эта ненормальная мне вколола? Даже думать сил не было.

Всю дорогу до дома в салоне стояла звенящая тишина. Только вначале мужчины перекинулись парой фраз на непонятном языке.

По приезду Батур занес меня уже в знакомую спальню. Спасибо, что не в подвал! Какой-то незнакомый мужик поставил мне капельницу. После неё стало чуть легче и я смогла немного поспать.

А вот потом до меня начало доходить моё плачевное положение. Злой Батур, подозреваю не из-за того, что застал меня в постели с Богданом, а потому, что сбежала. Убитые люди в том доме. Его долбанное спокойствие на чужую смерть. И вишенка на торте, подлечил меня, чтобы отдать на пользование другим мужикам. Он Аньку не пожалел, свою жену. И женщину, которая была рядом долгие годы, лишь за единственный проступок. Меня тем более не пожалеет! Не права была Алекс. Он по своей сути не умеет чувствовать.

Сбежать у меня уже точно не получится. Даже пробовать чревато. Найдёт и вручит своему бесценному хозяину!

— Легче? — раздалось безразличное от двери.

Батур вновь появился бесшумно.

— Немного! — тихо отвечаю, боясь даже посмотреть в его сторону.

Он меня прямо сейчас поведёт к этому Ворону? Подходит к кровати, своим ростом нависая надо мной. Молчит! Давит морально. Не выдерживаю! Да и не собираюсь я «идти на казнь» с гордо поднятой головой. Нужно хоть как-то пробовать себя вытаскивать.

— Она на плазме показала мне как ты разговаривал…, - начала было я, но он меня прервал.

— Я знаю!

Смотрю на него и вижу его вечную невозмутимость. Даже взбесится толком на это невозможно. Потому, что нельзя!

— Я не знала, что Богдан будет там. Я не собиралась с ним спать. Она мне что-то вколола. Он собирался меня изнасиловать, а я не могла сопротивляется, — попыталась я снова, — И не было у него никакой заглушки. Это всё Алекс подстроила из-за тебя. Она подкупила Богдана. Она думает… думала, что я не безразлична тебе…

— И это я знаю, — спокойно повторяет Батур.

— Я ничего не знала. И не была с ними заодно. Я просто испугалась, услышав твой разговор с тем мужиком. Потому и пошла с ней. Ты мне веришь?

— Да!

— Но всё равно отдашь! — горько констатирую я.

— Да! — и всё! никаких оправданий или разглагольствований о долге.

Хотя о чём это я? Ведь это Батур!

— Я сбегу! — говорю, твёрдо смотря ему в глаза.

Батур лишь усмехается и уходит в ванную комнату.

— Зачем ты тогда пришёл? Поиздеваться? — спрашиваю ему в след.

— Это моя комната, Карина!

Абзац! Он что рассчитывает напоследок заняться со мной сексом?

Подымаюсь и иду к двери. За ней двое охранников. Подхожу к окну. Второй этаж, в принципе, прыгнуть можно, но снаружи ходят вооружённые люди. Странно как Алекс вообще умудрилась меня отсюда незамеченной вывести. Я открыла окно и задумчиво смотрела вниз.

— Хочешь ноги переломать? — Батур нежно обхватывает меня за талию и отводит от окна, закрывая его.

— Я не буду с тобой спать! — легко вырываюсь, потому что он позволяет.

Отбегаю от него. Он влажный и в одном полотенце. Стараюсь смотреть только в глаза. Я сейчас не могу проявить слабость. До такого я не опущусь. Не настолько ничтожна перед ним!

— Как бы мне не хотелось, но сейчас не до этого, — кивает в сторону кресла, — Переодевайся. Нам пора!

— Сейчас? — замираю я, тупо глядя на аккуратно сложенные вещи.

— Да!

— Батур…

— Делай, что говорю, Карина! — звучит уже приказ.

Мне деваться некуда. Господи, как я его теперь ненавижу!

Снова машина, потом самолёт. Я потерялась во времени, находясь будто в состоянии анабиоза. До конца надеялась, что Батур этого не сделает. Его бесстрастный вид, лучше любых слов говорил — отдаст и глазом не моргнёт! Смысл просить, плакать, унижаться не видела. Он даже не обращал на меня внимание.

Ещё одна поездка в машине, в этот раз в какой-то странной, равнодушно отметила я. Понимала, что это последнее транспортное средство в неизвестность. Внутри лишь Батур и водитель. Остальные пять человек остались в самолёте. Он явно не воевать едет.

Вскоре мы останавливаемся возле массивных ворот, которые сразу же, без каких-либо проверок, пропускают нас во внутрь. Подъезжаем к шикарному особняку. Там нас уже ждут. Три мужчины в чёрных костюмах. И вот здесь я начинаю паниковать. В глазах появляются слёзы. С мольбой смотрю на всё ещё любимого мужчину, который сейчас меня предаёт. Да, любимого! Кого я буду обманывать? Саму себя?

Но он только небрежно отдает очередной приказ:

— Будь в машине, — и выходит, не бросив на меня даже взгляда.

Я начинаю беззвучно плакать, прижавшись лбом к стеклу и наблюдаю как Батур неспешной походкой подходит к троице. В ушах шум. Сердце кровью обливается. Вот и всё! Я была всего лишь очередной куклой для него, которую он без сожалений передаривает другому.

После недолгого разговора я, сквозь поток слёз вижу, что всех четверых начинают окружать люди с автоматами. Не меньше десяти. Берут их в кольцо и наставляют оружие. Внутри всё замирает от ужаса. Я судорожно вытираю рукавом лицо, чтобы лучше видеть. Вижу только спину Батура. Тот который стоит по центру тройки, что-то говорит ему. Когда замолкает, то подымает руку.

А потом у меня застревает крик в горле. Приглушённо раздается звук автоматной очереди. Я от шока падаю на пол коленями и закрываю ладонями уши. Но через секунду меня переклинивает, и я начинаю лихорадочно дёргать ручку двери. В окно ничего не вижу от образовавшейся пелены перед глазами.

— Успокойся! Дверь заблокирована, — слышу раздражённый голос водителя и не соображаю о чём он говорит.

Понимаю, что Батура только что убили, а мне нужно к нему.

27

Батур

Мы едем в самое ненавистное для меня место. Особняк Ворона, где всё окончательно должно решиться. Понимаю, что мучаю маленькую, но ей придется потерпеть. Рисковать нельзя. Слишком умный и изворотливый противник.

Карина вновь появилась в моей жизни и впредь останется в ней. Отпускать её больше не намерен. Пусть она моя слабость! Дальше бороться не имеет смысла. Я проиграл уже тогда, когда впервые увидел её в клубе, выходящей пьяненькой с вип кабинки. Конечно, сразу узнал девушку Антона. Видел фото. Да, красивая! Но вживую она меня просто оглушила. Я не пошёл куда собирался. Устроился за барной стойкой, не спуская с неё глаз. Мне, с детства эмоционально мёртвому, было непонятно, что со мной творится. Когда встретился взглядом с синими омутами, чуть не захлебнулся от накатившей похоти. Ещё никогда в жизни никого так не хотел. Всё время сдерживаться рядом с ней помогала годами выработанная железная выдержка. Нельзя было запороть очень важную операцию. Убеждал себя, что просто хочу трахнуть. В Греции увидев её прижатую столиком в той бойне, решил, что так будет лучше всего. Она вряд ли выживет. И ушёл. Недалеко! Вернулся. Не смог дать ей умереть. Это не просто похоть. Это, бл*дь, какая-то ебан*тая необходимость в ней.

Тогда Карина стала моим личным наказанием за все совершённые грехи. А их у меня не мало. Я состою в одной крупной организации, методы введение дел которой в основном незаконные. Сферы деятельности разнообразные. Так или иначе с нами сотрудничает почти каждая вторая страна мира.

При возникновении нерешаемой проблемы подключаюсь я. Недавно такая и возникла. Как в последствии оказалось, она касалась лично меня.

Около пяти лет назад, благодаря полученной информации, был захвачен один хакер. Он сделал универсальный ключ от всех банков, позволяющий проводить любые денежные операции. Только потом оказалось, что этот ключ ничто без заглушки, которая была лишь в разработке. Заглушка должна была активировать ключ и одновременно блокировать всякую попытку отследить его действия. Абсолютная безопасность. Но заглушку так и не удалось сделать. Во избежание эксцессов хакер был устранён. Все материалы удалены. О закрытие проекта знали лишь доверенные люди, которые входили в близкое окружение главы организации. В общих чертах в курсе были многие.

И вот появился какой-то крендель, Стрельцов Богдан, у которого каким-то волшебным образом оказалась призрачная заглушка. И он сразу пропал в неизвестном направлении, прямо у нас из-под носа. Глава, заочно для всех Ворон, поскольку видели его и знали кто он лишь доверенные лица, приказал разобраться с этим цирком и найти клоуна.

Я впервые в жизни оторопел, увидев кто жена этого ушлёпка. После семи лет истязаний словно удар под дых. Её образ не стёрся из памяти, потому что я не отпускал. Её синие глаза каждую ночь снились по ночам.

Бл*дь, это не могло быть совпадением. Карина была моим единственным слабым местом, о котором знали лишь три человека, но они давно мертвы. Напрягало то, что я где-то допустил ошибку. Не подчистил все концы. Моя тайна стала известна ещё кому-то. И этот с*ка неизвестный действует очень осторожно. Понимает с кем связался. Его нужно срочно вычислить.

Я решил играть по сценарию. Поиски Стрельцова велись наигранно активно. Его месторасположение было уже известным и довольно таки интересным.

За Кариной поехал сам, во избежание форс-мажоров. Возле самолёта сорвался. Слишком сладкая, желанная, моя. Тогда уже понял, что не смогу отпустить. Пытался не демонстрировать, что она для меня значит, даже наедине с ней. Враг мог быть где угодно. Да и ей полностью не доверял.

Но чуть не рехнулся, когда она заболела. А наконец попробовав маленькую окончательно спятил. С ней тупо срывало башню до искр в глазах. Хотелось ещё и ещё. Совсем бл*дь поплыли мозги. Как результат очередная оплошность.

Она пропала. Ей помогли. Сработано профессионально, но выйти из моего дома бесследно невозможно. Через десять минут я узнал имя смертника, а точнее смертницы и все детали. Алекс. Идиотка. А казалась умной бабой. Она повезла Карину к муженьку.

Зайти в дом не составило труда. Охрана была слабенькой. Внутри два предателя умерли до того, как успели что-нибудь сообразить. Алекс даже не пыталась сопротивляться. Спокойно сообщила, что Карина на втором этаже празднует воссоединение со своим мужем. Дал знак парню с подстраховки кончать с ней и пошёл на вверх. На несколько секунд оцепенел, увидев их двоих в кровати. Моя маленькая полуголой лежала под этим мудаком. Но всё же, не смотря на незнакомое для меня состояние, машинально отметил ключевые детали, которые моментально включили режим бесконтрольного бешенства. Карина вяло пыталась отбиться. Напротив кровати стояла включённая камера. Сразу стало понятно, что к чему. Впервые убийство доставило мне извращённое удовольствие.

Позже я сидел у себя в кабинете и слушал по записи бред сумасшедшей. Какая на х*й фотография? С дуба рухнула? Что она вообще городила? Единственная адекватность в её словах была о моём отношение к Карине. Ну и про баб.

Ясно что ею вслепую манипулировал мой неизвестный враг. Лишь идея снять порно видео лично для меня была её собственной инициативой. Только к чему нужно это похищение? Почему-то мне казалось, что я попался в грамотно расставленную ловушку. Потерял бдительность. Мозги после встречи с маленькой плавно переместились в член.

Пришлось всё же брать Карину с собой. Уверен, что его люди есть среди моих. Если не повезу её к Ворону, эта гнида не появится там. Ситуация становится опасной. Нужно заканчивать со всем этим, забирать маленькую и вь*бывать в страну, где организация не имеет влияния.

Если бы не был на сто процентов уверен в её безопасности, не рисковал бы. Карина в бронированном джипе. Всё должно разыграться по нотам. В случаи форс-мажора, Амир, которому доверяю как себе, сразу увезёт её.

Подъезжая к особняку вижу Николая, отвечающего за южную Америку. Честно не ожидал. С какого он ко мне полез? Рядом стоят его неизменные охранники, по совместительству правая и левая рука. Не суть! Ходит молва, что он с ними и в туалет ходит.

— Будь в машине! — не знаю зачем сказал это, ведь выйти она всё равно не сможет.

Медленно подхожу. Слишком уверенно он держится.

— Батур, рад тебя видеть! — я лишь молча киваю, — А девка почему в машине осталась?

— Зачем похищение устроил? — задаю единственный вопрос, который меня интересует.

Николай на мгновение тушуется, но быстро берёт себя в руки.

— Проверить степень твоей одержимости. Не хотелось лохануться, — ехидно усмехается и продолжает, — Ворон!

Признаю! Есть за мной такое. Тогда в Греции, чтобы сохранить всё в тайне убил Тезера, с Мироном вроде как договорился. Но гнида сразу доложил всё главе. Ворон, который с детства искоренял из меня любую слабость, приказал Карину убить. Я даже не раздумывал. Убил! Вот только не её, а Мирона и главу организации. Он не был моим отцом. Взял с приюта и воспитал по своему подобию. Не учёл только появления в моей жизни девушки с синими глазами. По решению доверенных лиц я стал новым Вороном.

Николай в этот круг не входил. Угадав мой молчаливый вопрос, он вновь усмехается:

— За миллиард долларов можно купить и неподкупного.

Догадываюсь кого!

— И чего ты хочешь?

— Пока твоя девка будет у меня, ты убедишь всю вашу избранную шайку, что лучше главы чем я не сыскать, — нас окружает охрана с автоматами, — Но это всё потом. Я здорово потратился. Мне нужны гарантии, что ты не соскочишь. Побудишь моим гостем со своей девкой несколько дней в воспитательных целях.

Подымает руку, чтобы меня схватили. Но раздаётся автоматная очередь.

28

Батур

Подымает руку, чтобы меня схватили. Но раздаётся автоматная очередь.

Передо мной падает три тела. За*бали подобные выскочки! Вся охрана в этой организации под страхом смерти верна мне. Подкупить невозможно. Деньги в гроб не унесёшь. Меня уже давно не удивляет человеческая глупость. Николай знал против кого шёл, но посчитал себя умнее. Было бы смешно, если не смотреть на трупы. Мне не нравится убивать, отбирать чужую жизнь. Но чмо, решивший за меня мою судьбу, заставил. Он думал, что я не смогу его убить, а у меня даже рука не дрогнула. Сам воспитал!

Думал, что здесь всё закончится, но нарисовался ещё один индивидуум с которым нужно разобраться.

— Тела уберите, — отдаю короткий приказ.

На сегодня маленькой хватит трупов. Подхожу к машине. Открываю дверь и еле успеваю подхватить содрогающееся в рыданиях тело. Что за…? Подымаю Карину за плечи и слегка встряхиваю. Её залитые слезами глаза фокусируются на мне.

— Ты жив?! — шепчет надорванным голосом.

Аху*ть! Нет, я знал, что она повёрнута на мне. Но чтобы до такой степени?! Я её тут типа другому мужику ехал отдавать, а она волнуется жив ли я. По телу распространяется непривычное тепло и пробивает дрожь. Обхватываю её руками и прижимаю к себе. Крепко. За что мне это чудо? Не сдерживаюсь, впечатываю спиной в машину. Приподымаю до уровня своего лица. Заставляю обхватить себя ногами. Как безумный нападаю на её рот. Терзаю как в последний раз. Такая горячая, сладкая. Маленькая отвечает, с такой отдачей, что мне сносит крышу окончательно. Ноющим членом вжимаюсь в девичье лоно. Она громко стонет мне в рот. Где-то там вместо шифера мигает красная лампочка. Мы тут не одни. И даже запихнуть её в машину не вариант. Хотя кое-что в моём организме другого мнения. Игнорирую. С маленькой на руках, обхватившей меня словно чужой свою жертву, иду в направления дома. Податливо жмётся ко мне. Целует шею. С*ка! Маленькая, я же сейчас не сдержусь и трахну тебя прямо здесь, при всех. Я и так на грани!

— Батуууур! — шепчет, а меня от того как она произносит моё имя аж передёргивает.

Толкаю первую попавшуюся дверь. Прижимаю к стене. Не понятно, как стаскиваю с неё штаны вместе с трусами. Врываюсь в желанную горячую мокрую тесноту и кайфую. Бл*дь, такое впечатление, что домой вернулся, после ста лет отсутствия. Глаза закатываются. Да я, с*ка, ради маленькой моей мир в клочья порву, лишь бы она всегда была рядом. Я жестко вколачиваюсь в неё. В ответ она громко стонет и царапает мне всё, что под руки попадается. Шея, плечи, лицо… По х*й! Это ещё больше заводит. Отрываю её от стены и ложусь на пол. Она сверху. Неистово двигается. Спешит за своей нирваной. Слишком одетая. Рву, игнорируя молнию, олимпийку. Перед глазами появляются мои любимые груди. В горле пересыхает. Притягиваю её к себе и впиваюсь в рот. Не целую. Кусаю, зализываю. Больше не могу. Предел. Хватаю маленькую за бёдра и, грубо насаживая на себя пару раз, кончаю. Ощущаю, как член обхватывают судороги ответного оргазма. Это пизд*ц, как аху*но!

Отдышавшись, нежно целую маленькую в висок. Подымаюсь вместе с ней. Выбора нет. Чужой не отпускает хищника. Она со всей силы вцепилась в меня. Сажусь с ней на диван. Сейчас будет второй заход. Я уже готов. Вот только чувствую, что прислонившейся к моей груди белокурая головка источает обильную влагу. Какого? Беру её лицо в руки и приближаю к своему. Большими пальцами вытираю слёзы. Синева глаз вновь затягивает в себя. Я болен ею. Однозначно. Запах сводит с ума. Внешность… Да на х*й ту внешность. Не спорю, красивая, но мне нужна она. Просто она! В любом обличии.

— Я сделал тебе больно? — сам себя успокаиваю, что вроде нет, но х*й поймёшь этих женщин.

— Да! Морально. Ты отдашь меня? — нервно и обиженно поджимает нижнюю губу.

— Да, — отвечаю и с облегчением искренне улыбаюсь, чего с детства себе не позволял — Только самому себе. Больше ты никому не достанешься. Моя!

29

— Батур, что это было? — спрашиваю я, пользуясь его хорошим настроением.

Не смело прикасаюсь к губам, впервые мне открыто улыбнувшимся.

— Не бери во внимание, — нежно перехватывает мою руку и целует по очереди каждый пальчик.

— Батур, я хочу знать, что…, - пытаюсь надавить я, но он грубо меня обрывает.

— Для тебя эта сторона моей жизни навсегда останется закрытой, Карина.

— Да пошёл ты! — я смелею окончательно и срываюсь с него, пытаясь красиво уйти — не позволяет. Затылок обхватывает крепкий захват. Рука насильно приближает голову к себе. Вторая твёрдо удерживает за талию. Губы опаливает горячее дыхание.

— Карина, а ты не оху*ла ли? — интересуется довольно таки вежливо.

— Батур, я устала от твоей замкнутости? Я не знаю, чего от тебя ожидать. Дай мне хоть что-то, чтобы я успокоилась и была уверена в завтрашнем дне, — тихо лепечу я, неосознанно впиваясь ногтями ему в плечи, он вновь меня пугает, — Я ведь люблю тебя. И боюсь.

Он тяжело вздыхает и расслабляется. Рука начинает мягко массировать голову. Смотрит как на нерадивого ребёнка.

— Маленькая, я никогда не причиню тебе вреда. Тебе не нужно меня боятся, — ласково гладит по щеке, — Хорошо. Я думал, что сегодня всё закончится, но появились обстоятельства, которые нужно уладить. Твоё присутствие рядом будет мне мешать. Потому решай где ты хочешь пожить в ближайшем будущем. Не в Москву, не в Киев, не в твой родной город Николаев нельзя. Связь с родителями тоже невозможна. Ты исчезнешь для всех.

— Но… почему? — такого поворота я не ожидала, сердце предсказуемо начало вылетать из груди.

— Так нужно! — отрезал Батур, но уловив в моих глазах вновь появляющуюся влагу, решил пояснить, — Я не последний человек во всей этой канители. А ты…, - ему явно тяжело даются объяснения, — Скажем так, все заметили моё отношение к тебе и могут этим воспользоваться.

Чувства раздваиваются. Вроде с одной стороны он признался, что я не безразлична ему, а с другой предстоящие расставание рвёт душу. Оспаривать его решения даже не пытаюсь, зная бесполезность.

— Ты ведь меня не бросаешь? — на всякий случай уточняю.

Батур усмехается, нежно целует в губы и машет головой:

— Ты от меня уже не избавишься.

— Надолго ты меня отсылаешь? — мне нужно знать временные рамки, иначе свихнусь.

— Чтобы закончить со всем этим мне нужно время. Я не могу сказать тебе сколько. Сам не знаю. Придётся потерпеть, Карина. Уйти отсюда не просто. Как только всё решу, сразу присоединюсь к тебе.

— С тобой всё будет хорошо? Тебе ничего не угрожает? — не хочу ещё раз испытать то, что недавно пережила в машине.

— Маленькая моя, ты в очередной раз поражаешь меня, — смеется он и резко приподняв, насаживает на себя.

Откидываюсь назад от обрушившегося наслаждения. Громко стону. Батур удерживает меня. Его руки почти полностью обхватывают мою талию. Губы поочерёдно захватывают соски, терзая их. Я после прошлого раза не особо дееспособна, он управляет моим телом, как ему вздумается. Лишь руками слабо удерживаюсь за предплечья. У меня претензий нет. Всё как я хочу. Как нужно. Хотя с ним даже боль согласна терпеть. Но он никогда не позволял себе подобного. Всегда относился бережно.

Теряюсь в ощущениях. Растворяюсь в нём. Мир разлетается на осколки. Улетаю в небеса.

Через некоторое время Батур, предварительно натянув на меня свою футболку, что становится уже традицией, перенёс моё желейное тело в какую-то комнату на втором этаже. Уложил на кровать и приказал отдыхать. Меня это возмутило. Я в последнее время то и делаю, что ем, сплю или пялюсь в потолок. Ну или занимаюсь сексом. От безделья уже потихоньку ехала крыша. Однако надолго моих мысленных возмущений не хватило. На сегодня было достаточно потрясений и оргазмов, так что приказ я выполнила исправно.

--

Каролина Холл. Моё новое имя. Я банально пожелала жить на берегу океана в доме с панорамными окнами. За день были готовы все документы. Увезли меня ночью. Батур со мной даже не попрощался и не вышел проводить. Лишь на утро, выслушав мои предпочтения о новом проживании, исчез. Было обидно и больно, но пришлось свои чувства проглотить. Такой он человек. Романтики, да и вообще эмоциональности в нём ноль целых ноль десятых. Он не словами, а поступками показывает, что я ему нужна. И никогда не признается в любви. Я должна доверять ему. Батур никогда не врал. Недоговаривал, молчал, но не обманывал.

Теперь я гражданка США. Владелица огромного дома и карточки, сумма на которой вначале повергла меня в шок. Мне на всю жизнь хватит. Закрались подозрения, что Батур таким образом просто от меня избавился. Хотя как-то слишком дорого. Нецелесообразно. В который раз пришлось давить в себе сомнения в нём. Он сказал, как только всё решит приедет ко мне, значит так и сделает. И с ним ничего не может случится. Только не с ним!

Чтобы как-то убить свободное время я занялась дайвингом. Подводный мир океана поражал. Подружилась с девушкой, почти соседкой, с тем же увлечением. Месяц пролетел можно сказать, что почти незаметно. Вот только тревога и беспокойство не отпускали ни на минуту. Я даже не заметила значительного маленького нюанса. Пропали месячные.

30

Две полоски и уверения врача в моём интересном положении ввели меня в состояние шока. И что мне делать? Я совершенно одна. С мамой даже поговорить нельзя. А будущий отец ребёнка завис в неизвестности.

Я была растеряна и испугана. Сильно помогла недавно обретённая подруга Джессика. Она успокоила меня. Рассказала о своём первом ребёнке. Как сама переживала. Боялась такой ответственности. Но в итоге рождение бэбика оказалось большим счастьем. Когда маленький комочек положили ей на грудь она от разбирающих чувств расплакалась.

Вот только смущали уверение Батура «тебе не о чем волноваться!», после того как кончил в меня. Что он этим хотел сказать? Что не против ребёнка? Или, что я не смогу забеременеть? А узнает, обрадуется? Или наоборот? Одни вопросы в голове. И вечное беспокойство за Батура. А вдруг с ним всё же что-то случится. А вдруг передумает ко мне приезжать.

Плавно прошёл второй месяц моего пребывания здесь. От Батура не было никаких новостей. Узнать или подать какую-нибудь весточку я не могла. Месторасположение его домов я так и не узнала. Даже из какой страны меня тайно вывезли оставалось загадкой. Вот это я понимаю конспирация.

В один из дней мы сидели с Джессикой в кафе с открытой террасой. Болтали ни о чём. Пили мятный чай. Грелись на солнышке, наслаждаясь тёплой погодой. Народу было много. Практически все столики были заняты.

Вдруг проходящая мимо официантка оступилась и вылила на меня оранжевую жидкость. От неожиданности я громко ругнулась отборным русским матом. Девушка принялась извинятся и судорожно вытирать салфетками моё испорченное белоснежное платье.

— Всё в порядке, — я поднялась и направилась в дамскую комнату.

Чёрт! Придется домой возвращаться в таком виде. Зеркало показало, что сделать в туалете я ничего не смогу. Разве, что только снять и застирать платье, а потом высушить с помощью сушилки. Но такие манипуляции были слишком трудоемкими. Короче говоря, лень победила.

Возвращалась за столик с намерением покинуть заведение. Вот только за нашим столиком заметила прибавление. Два здоровых качка бандитской наружности. То, как нагло и по-хозяйски они себя вели давало понять, что так просто не отвяжутся.

— А вот и наша соотечественница! — произнес один из них по-русски, довольно разглядывая меня, — Чего застыла, присаживайся.

Можно было догадаться по их виду, что они русские. Ещё раз ругнулась, правда мысленно. Эти точно не отвяжутся.

— Добрый день! — вежливо поздоровалась, не двигаясь с места. Джессика выглядела испуганной, — Спасибо за предложение, но мы уже уходим.

— Да брось ты! — хватает меня за локоть и насильно усаживает рядом, — Пока просто поболтаем. А там дальше решим.

Нагло скалится. Знаю его «дальше». Оглядываюсь по сторонам в поисках охраны заведения. И она есть, но на нас демонстративно не обращает внимания. Вмешиваться не станут. В это время здоровяк обнимает меня за плечи, притягивая к себе. Закричать, что ли? Так прихлопнет же как мужу. Силищи там немеряно.

— Не помогут они вам, девочка, — включается в разговор другой мужик, — эта забегаловка моя.

— Я беременна, — говорю первое, что приходит на ум.

— Да мне пох*й! Ты девка красивая, — вот теперь меня окончательно пробирает от страха, — Рассказывай откуда ты такая вся распрекрасная нарисовалась.

— Девушка явно против, мужик, — рядом появляется парень во всём чёрном, довольно щуплый, — Отпусти её.

Нет, я конечно рада помощи, но он вряд ли выстоит против этих двоих и охранников.

— О, ещё один русский! Какой сегодня день замечательный! Столько сородичей на один квадратный метр, — ёрничает тот, что рядом со мной, — Рад до усрачки! А теперь вон пошёл.

Ленивым взмахом руки подзывает охрану. Два человека мгновенно направляются к нам. Парень спокойно проследил этот жест. Его сейчас просто выкинут отсюда.

— Вынужден отказаться. Уйду только с девушкой, — говорит невозмутимо, не выражая никаких эмоций.

— Ну тогда не обессудь! — усмехается здоровяк.

— Ты тоже!

Дальше происходит невероятное. Я не успеваю толком ничего понять, как парень за несколько секунд вырубает двоих охранников.

Сидящие за нашим столиком отморозки такие же обалдевшие, как и мы с Джессикой, во все глаза смотрим на парня. Изумлённая тишина длится недолго. Эти двое подскакиваю со словами «да ты ох*ел!» и оказываются рядом со своей охраной на полу. Всё действие не заняло и десяти секунд. Этот парень, что ниндзя?

— Уходим! — хватает меня за руку. Я машинально хватаю Джессику, и мы таким паровозиком тащимся на выход.

— Шуруй домой и здесь больше не появляйся, — обращается лично ко мне, на мою подругу он не обращает ни малейшего внимания.

— Э…, - я ни успеваю даже слово выговорить, как парень, протащив нас до такси и усадив в него, растворяется. Предварительно назвав мой адрес.

Это что только что было? Мы с Джессикой с открытыми ртами переглядываемся.

— Ты его знаешь? — приходит в себя первой подруга.

— Первый раз вижу, — говорю ошеломлённо.

Та даже если бы и видела раньше не запомнила. Он какой-то безликий. Пройдёшь мимо и не заметишь.

В следующее мгновение я всё понимаю.

— Остановите! — кричу я водителю.

От моего крика машину ведёт. Таксист матерится, но не тормозит.

— Здесь нельзя!

— Возвращаемся, — не успокаиваюсь я.

— С ума сошла? — возмущается Джес, — Те двое могут очнутся. Они нас очень рады будут видеть.

Так нужно успокоится и подумать. Тот в чёрном если не захочет мне на глаза не покажется. Профессионал во всём. Других не держим. Откидываюсь на сиденье с блаженной улыбкой. Впервые полностью успокаиваюсь за два месяца терзаний. Батур не оставил меня одну. Он приставил ко мне незаметную охрану!

31

Батур

Дела затянулись. Выяснить кто продал меня Николаю оказалось просто. Я и так догадывался. А вот прижать сложнее. Он не был обычной сошкой, как гнида, купившая у него информацию. Зато жадности хоть лопатой греби. Этим его и взял. Разбираться с ним за предательство оставил доверенных лиц, свой же. Мой типа им жест доброй воли. Всё равно в живых за такое не оставляют. Оставалось только красиво уйти. Но на это тоже нужно время.

Сидя на совещание с доверенными в пол уха слушал их спор. После смерти Николая отвечающим за Южную Америку поставили одного кренделя. Он не справлялся. Дела шли плохо. Решалось кем заменить. О двух достойных кандидатах и шёл спор.

Лениво вертя в руке телефон, в который раз обдумывал план своих дальнейших действий. Проколов не может быть. Я учёл все нюансы. Но всё равно раз за разом прокручивал предстоящие в голове.

Безумно скучал о Карине. Услышать, увидеть, вдохнуть её запах. Она въелась мне в голову, и с комфортом обосновалась там. Мешала мыслить, как раньше — абсолютно хладнокровно. Отвлекала. Уйти мне необходимо. Я просто тупо не смогу больше быть главой организации. Вороном. Да и девочку свою не смогу бросить. А в этом мире ей не место.

Когда месяц назад узнал о беременности маленькой чуть не сорвался к ней. Я и так постоянно боялся за неё. А после такой новости ещё и вдвойне. Всё было бы ах*енно если я был бы рядом. Еле себя сдержал. Нужно по обыкновению отключать эмоции и действовать по поставленному плану.

Телефон пискнул, сообщая о полученном сообщении. Выключив звук, я запустил пришедшее видео, которое мгновенно привело меня к грани бешенства, вперемешку с неуместным весельем. Но лицо, как обычно, оставалось спокойным. Так реагировать заставляла меня только Карина. Убью заразу когда-то. Нет сначала вы*бу, а потом посажу под замок.

Хотя, кажется, я знаю причину её такого поведения!

Пару дней назад случился неприятный инцидент заставившись меня ускориться в решении проблем. В кафе к маленькой, где она отдыхала с подругой, пристали два русских. Белого дня. И никто с*ка из присутствующих не вмешался. Пришлось засветится одному из её охранников. Приглядывали за ней круглосуточно, не попадаясь на глаза.

Час спустя после событий выяснилось, что эти два имбецила часто такое проделывали в своих заведениях. Цепляли девушек, а потом трахали их где придётся. По согласию сторон, а часто и без такового. Мне по-честному по барабану было до их развлечений, но они тронули и напугали мою девочку. За это сразу пришла им ответка. На следующий день все их кафе в нескольких городах навсегда закрылись. А то, в котором они посмели подкатить к маленькой, сгорело. Сами герои антипикапа в очень помятом виде были отправлены антресолью на родину. Живы они остались лишь потому, что охранник Карины вовремя вмешался. Хотя в противном случае он разделил бы их печальную участь.

Конечно, маленькая по событиям в кафе поняла, что я не оставил её без охраны. Решила меня спровоцировать. Вот и вытворяет сейчас хрень. Ждать меня устала? Или гормоны бьют ключом? Правильно было бы проучить дурочку и не вмешиваться. Она не зайдёт далеко. Но боюсь на это моей хвалённой выдержки не хватит. Введусь как мальчишка и печатаю приказ охраннику приславшем мне видео, что нужно сделать. А она за это отгребёт ещё по полной. Неделю нормально ходить не сможет. Конечно, после того как родит.

32

— Так ты расскажешь почему передумала? — всё же не выдерживает Джессика.

— Скучно дома. Хочу немного развеяться. Подышать свежим воздухом. Расслабится, — занудно перечисляю я.

— Каролина, что-то здесь не так! — недоверчиво смотрит на меня подруга, — Когда ты узнала, что беременна и бросила дайвинг, ты наотрез отказалась пойти со мной просто за компанию. Как ты тогда выразилась, — отрывает руку от руля и наиграно задумчиво стучит пальцами по подбородку, — А! Точно! Мне будет завидно смотреть на тебя! Так? Я ничего не путаю?

— Не путаешь! У тебя замечательная память! — отвечаю отстранённо, внимательно разглядывая едущие сзади машины.

Уже несколько дней пытаюсь рассмотреть слежку за мной. Ничего! Полный ноль. Я никогда не была особо наблюдательной, но сейчас, образно говоря, «под каждый мелкий камушек заглядываю». Я не могла ошибиться. Допустим хороший парень-каратист оказался случайно рядом и вмешался в ситуацию где обижают девушек. Хотя со стороны, анализируя спустя время произошедшее, ничего криминального они тогда ещё не делали. Ягодки прогнозировались потом. Защитил. Увёл. Но по стандарту он, по минимуму, дождался бы благодарности. По максимуму завязал бы знакомство и попросил телефон. Это обычная плата за оказанную услугу. Не думаю, что парень так сильно куда-то спешил. Или такой альтруист! И самый главный аргумент — мой адрес. Откуда он его знал?

Если у Батура работают такие профессионалы, что даже зная о наличии таковых, я всё равно не могла их вычислить, то нужно было создать условия для добровольного появления моей личной «гвардии». Попадать в опасные ситуации я не собиралась. Сейчас не только о себе нужно думать! Придумала кое-что по эффектней. Потому мы сейчас и направляемся с Джессикой на её занятия по дайвингу.

— Так что изменилось? — логично спрашивает она.

Устала ждать! Хочу услышать отголосок его существования. Ожидание и неизвестность — пытки подобно. Мне необходимо знать, что я нужна ему. Подтверждение!

— Ничего, Джесс. Тебе так важна причина почему я напросилась с тобой? — начала злится я, находясь вся на нервах.

Моя затея с каждым километром приближения к цели всё больше казалась опасной. Когда мы подъехали к гавани у меня начали трястись руки. Ощущение неправильности того, что собираюсь сделать не позволяло выйти из машины.

— Ты идёшь? — нетерпеливо спросила Джессика, наблюдая за моим ступором.

— Да! — всё-таки решилась я, слишком эмоционально дёргая ручку двери.

Подходя к огромному катеру, я ещё сомневалась. Но увидев широкую улыбку Сантоса, нашего привлекательного испанского инструктора по дайвингу, махнула рукой. Будь что будет! Больше бездействовать я не могу, даже если и поступаю по-детски, выпрашивая внимания.

— Каролина, здравствуйте, вы как всегда прекрасны, — Сантос никогда не скупился на комплименты в мою сторону.

Может не только в мою, только до его любвеобильности мне дела не было. Он постоянно приглашал меня на ужин, и сегодня я собиралась согласится.

— Так ты из-за него? — увидев наш флирт, до и после их совместного ныряния, обиженно поинтересовалась подруга, — Не могла сразу сказать?

— Он мне нравится! — небрежно пожала плечами.

— А раньше не нравился? — едко поинтересовалась Джесс.

— Не разглядела полностью, — я нервно засмеялась. Что я творю?!

— И что?

— Вечером у меня свидание, — подруга не видела моего «радостного» выражения лица, так как обходила машину.

— Каролина, оно тебе надо? — серьезно спросила она, сев за руль и повернувшись ко мне.

Мне Батур «надо». Очень. Хоть какая-то реакция. А то я с ума сойду!

— Да! — моя уверенность терялась в неуверенности голоса.

В восемь я была при полном параде. Облегающее короткое платье. Животик из впалого превратился в чуть заметный, что смотрелось даже сексуально. Двенадцати сантиметровые каблуки. Яркий макияж. Для своих двадцати семи я выглядела даже очень ничего. В последний раз так одевалась лет в восемнадцать. Батур уж точно меня в таком виде никогда не видел. Я банально и по-детски хотела привлечь его внимание. Вызвать ревность. Другого способа не нашла. Уверена была, что ему всё обо мне докладывают.

Сантос повёл меня в ресторан на берегу океана с живой джазовой музыкой. Очень красивое место. Приятная обстановка. Вот только я дёрганая. Разговор удаётся поддерживать с трудом. Но я стараюсь улыбаться. Сантос хороший собеседник. И очень красивый мужчина, за что я и выбрала его спутником в своей абсурдной афере. Уже прошёл час и ничего! Похоже зря я всё это затеяла! Ну хотя бы очень вкусно поужинала в приятной компании. Я уже собиралась заканчивать вечер, как Сантос пригласил меня потанцевать. Отказывать было не удобно. На площадке около музыкантов покачивались обнимающиеся пары в такт спокойной джазовой музыке. Он слишком откровенно прижал меня к себе. Прикосновения не были неприятными. Скорее чужими. Но я всё же положила голову ему на грудь. Устала!

Вдруг Сантоса резко отрывают от меня. Человек в черном выворачивает ему руки и даже сквозь музыку слышен хруст сломанных костей. Видимо от болевого шока мой спутник теряет сознание и безвольной тушей падает на пол в низ лицом. А мой очередной надзиратель, не тот, что был в кафе, другой, но такой же невзрачный, невозмутимо окидывает меня безразличным взглядом.

— Вам просили передать, что следующему будет пуля в лоб.

Доступно! Информативно! Страшно!

— Передайте, что…, - из-за шока от происходящего у меня не сразу получается правильно сформулировать предложение, но этого и не требуется:

— Я не почтовый голубь, Карина Сергеевна. И ответа от вас не ждут.

33

Мужчина ухватил меня за локоть и уверенно повёл на выход. В ответ на нерешительное сопротивление, захват на руке лишь усилился.

— Ему нужно в больницу, — я беспомощно оглянулась на Сантоса.

— О нём позаботятся, — небрежно бросил мужчина, даже не замедлив шаг.

Он только что на глазах у нескольких десятках людей демонстративно сломал человеку руки, а нас никто не остановил. Мы спокойно вышли на улицу. Молча сели в машину.

В глазах стояли слёзы. Доигралась, идиотка? Посмотрела на реакцию? Убедилась, что небезразлична? Даже с перебором.

Мужчина вёл машину, не обращая на меня внимания. А я беззвучно плакала, дико раскаиваясь в своём поступке. Знала же, что Батур жестокий человек, но всё равно пошла на это. Могла бы и предусмотреть его решительные действия. Теперь Сантос по моей вине минимум на три месяца выпал из нормальной жизни. Надеюсь, там хотя бы осложнений не будет.

Подъехали мы к моему дому. Ни говоря ни слова и не посмотрев напоследок на мужчину я вышла из машины. Внутри в темноте сразу прошла в зону кухни и начала жадно пить воду с крана.

— Привет! — одновременно с прозвучавшим мужским голосом на всём первом этаже загорелся свет.

Я подпрыгиваю и резко разворачиваюсь. Через барную стойку наблюдаю удобно расположившегося на моём диване в холле смазливого парня. Примерно моего возраста. Он нагло мне улыбался. Куда смотрит охрана? Бросаю затравленный взгляд в окно. Машины и след простыл.

— Не парся, зая! Я свой, — успокаивает меня красавчик, заметив мои метания, — Тебя только что передали из рук в руки.

Закрываю глаза. Делаю вдох выдох. Видимо кто-то решил, что на сегодня мне недостаточно впечатлений.

— Ладно! Почему ты в доме?

— Начудила ты, зая! Веры тебе нет! Теперь я от тебя ни на шаг. Буду хвостиком ходить и лично охранять.

— А пулю в лоб не боишься получить? — вспоминаю недавнее предупреждение.

— Неа, зая. Не боюсь! Для тебя я евнух, — ещё больше скалится парень.

— А где остальные наложницы? — подыгрываю ему, вставая напротив и скрещивая руки на груди.

— Какие наложницы? — удивляется тот.

— Которые при гаремах где евнухи служат? Там ещё султан главный!

Красавчик начинает натурально ржать.

— Да, зая, ты конечно проблемная, но зато не скучная. А султан у нас я так понимаю Батур. Вот умора!

— Я тебе не зая! — разозлилась я, — И почему проблемная?

— Ну почему не зая? Такая же белая, пушистая, по лесу прыгаешь, ничего вокруг не замечаешь.

— А проблемная почему? — скрипнула зубами.

— Я же говорю, ничего вокруг не замечаешь! Столько неудавшихся ухажеров пришлось от тебя отгонять. Прям замаялись мои пацаны.

Ладно, подумаю об этом позже.

— Евнух говоришь? — подстёгиваю его.

Настроение слегка подымается. А весёлый парень едва заметно кривится:

— Стану им в случаи чего.

— Что? Угрожал? — пришёл мой черёд улыбаться.

— Предупреждал! — красавчику не нравится смена темы.

— Тяжело на него работать?

— Я на Батура не работаю, зая. Он попросил…, - парень замялся, но сразу исправился, — сказал присмотреть за тобой.

Ну, конечно! Попросил это точно не о Батуре.

— Так вы друзья?

— Друзья?! — грустно усмехается, — Подозреваю, что такое понятие ему незнакомо. Можно сказать, что он мой наставник. Помог мне открыть своё охранное агентство. Это в первый раз обратился за…, назовём это, услугой. Тебя охранять. Круглосуточно. Сказал головой отвечаю, в прямом смысле этого слова. Я о нём мало, что знаю, а точнее, почти ничего, но уверен, что он не шутит.

— Так ты получается начальник тех, кто меня охраняет?

— Да, зая. Прикинь какая тебе оказана честь, — вновь начинает лыбится, — И ещё без ложной скромности скажу, что я самый лучший из своих людей.

— Я не зая, не котя, не лапа. Запомни! Меня зовут…, — возмущённо обрываю его, а он меня:

— Каролина. Знаю! Без проблем, заааая! — непрошибаемый тип, — Покормишь меня? А то меня от ужина с прекрасной девушкой оторвали. У нас с ней всё серьёзно. Уже как неделю встречаемся.

Я закатываю глаза и иду наверх. Мысленно отмахиваюсь от ситуации в целом. Всё равно не смогу ничего изменить. Батур всегда делает всё по-своему. Мне ещё предстоит выгрести от него за идиотскую импровизацию.

— Холодильник в твоём распоряжении, — бросаю красавчику напоследок.

— Меня Озан зовут!

Озан переехал жить ко мне. Спал в холле на диване. Все выходы из дома происходили только в его сопровождении. Рот у него закрывался редко. Такого балабола я ещё не встречала. В основном нёс всякий бред. Зато скучно с ним не было. Но за всей этой внешней мишурой, если внимательно присмотреться, скрывалась нехилая сила. Внутренняя и физическая. Человеком он был не простым. Такой себе вариант Брюса Ли в маске обаятельного распиздяя.

На вторую неделю нашего совместного проживания и времяпровождения у меня возникла проблема. Нужно было появится в клинике на узи. Одна я не могла вырваться. И идти туда с Озаном тоже не вариант. Я ещё не готова, чтобы Батур узнал о ребёнке. Страх своей ненужности в его жизни ушёл. А вот страх, как он отреагирует на мою беременность бурлил.

Пришлось надеяться на неосведомлённость парня в таких вопросах. Озан повёлся на плановый женский осмотр. Конечно же пошёл со мной. Было безумно прикольно наблюдать за ним на женской территории. Красавчик был необычайно молчалив и как-то затравленно поглядывал на девушек с пузом, которые часто встречались по пути.

— Можешь подождать меня на улице! Здесь со мной точно ничего не случится! — в который раз предлагаю ему.

— Мне моя головушка сверху и та, которая пониже, зая, дорога! — как-то отстранённо замечает парень.

Я останавливаюсь около нужной двери и грозно предупреждаю:

— Я захожу сама!

— Да я и не собирался, — Озан подымает руки в защитном жесте и сделав пару шагов назад падает в кресло ожидания.

В кабинете устраиваюсь на кушетку в предвкушение. Сейчас я увижу своего малыша и впервые услышу его сердцебиение. Присутствует, конечно, и тревога — всё ли в порядке, и грусть, что нахожусь здесь сама.

В то время, как приятная женщина средних лет размазывает прохладную субстанцию у меня на животе, позади моей головы бесцеремонно распахивается входная дверь. Врач, посмотрев на вошедшего, теряется. Лицо бледнеет. Это явно не её коллега. Не успеваю подумать, что Озан в край обнаглел, как слышу категоричное:

— Выйди!

Женщина, без слов, исчезает в считаные секунды. Организм, ради будущей жизнедеятельности, впадает в состояния ступора. Круглыми от шока, испуга, радости… глазами наблюдаю за приближением Батура. Как он здесь? Противоречивость эмоций вызывает душевный разлад.

Он в белой, обтягивающая мускулистый торс, рубашке, рукава которой закатаны на предплечьях. В чёрных классических брюках. Идеален в своей непрошибаемой невозмутимости.

Голубые глаза внимательно рассматривают меня. От лица до оголённого живота. Медленно, несколько раз туда и обратно. Я почти не дышу. Реакцию не то, что рассмотреть — угадать не могу.

— Ты знаешь? — шепчу непослушными губами.

В его осведомлённости сейчас не сомневаюсь, пытаюсь вызвать на эмоции.

Наклонившись ко мне, Батур подымает меня с кушетки и бережно прижимает к себе. Рука зарывается в волосы. Мягко поглаживает.

— Да!

Похоже он не против. Но я всё равно не могу успокоится. Утыкаюсь ему в грудь. Жадно вдыхаю любимый запах. Осторожно обнимаю за талию.

— Ты рад? — озвучиваю мучавший меня вопрос, и сама себя корю за банальщину.

— Карина, — он шумно делает вдох выдох, выдавая свою человечность, и наконец-то говорит так нужные мне слова, — Я никогда ничего не пускаю на самотёк. С тобой я хочу всё, что доступно обычным людям. Семью, детей. Нормальной жизни. Я попробовал тебя отпустить, — усмехается, — только время зря потерял. Не смогу больше без тебя.

Не веря в услышанное подымаю голову и смотрю в льдистые глаза, в данный момент слегка расплавленные нежностью.

— Всё закончилось? Ты теперь со мной?

— Да.

Он словно обезумевший впивается в мои губы поцелуем. «Тоже скучал!» — последняя здравая мысль. Язык врывается в рот, выводя внутри невероятные пируэты. Поглощает. Ноги не держат. Батур приподымает меня, продолжая самозабвенно целовать. Обхватываю его бёдра ногами. Руками прижимаю голову всё сильнее, заставляя глубже, настойчивей поглощать меня. Контроль уже давно утерян. Начинаю ёрзать на нём. Батур с трудом и явно не хотя отстраняется.

— Маленькая, давай вначале убедимся, что всё хорошо и нам можно, — прерывисто дыша, шепчет на ухо бездушный убийца.

Отрывает от себя и вновь укладывает на кушетку. Затуманенными глазами замечаю на белоснежной рубашке мокрые разводы. От жижи для узи с моего живота. Начинаю нервно посмеиваться. Батур, поняв причину веселья, окидывает в ответ моё тело плотоядным взглядом, в глубинах которого отчётливо просматривается угроза расправы. Вот только я его уже не боюсь. Люблю, обожаю. Несмотря ни на что!

— Озан, — громко зовёт Батур. В проёме показывается, на удивление, серьёзная физиономия красавчика, — Позови мадам в халате!

Эпилог

Батур

Держу в подрагивающих руках мелкое чудо. До конца не понимаю, что это такое. Не верю, что восемь часов ада закончились. Маленькая отмучалась и жива. С пометкой плюс один. Точнее, плюс одна. Моя вторая любимая девочка. Или первая? Не соображаю кто из них на каком месте. Знаю лишь, что надежда на тихую спокойную жизнь оборвалась на корню. Раньше боялся только за жизнь своей маленькой, а тут появилась её копия, от которой мозги переворачиваются и работают в режиме «спятивший папаша». Реально подумываю на первое время приставить к кроватке двух трёх молодцов с автоматами.

Для всех из прошлой жизни я умер. Ни одна живая душа не знает кем я был. Пришлось многим пожертвовать. Многих убрать. Практически развалить систему, влияющую на экономику всех стран. Ради личного блага. Из-за одной…, точнее, уже двух представительниц слабого пола. Самых важных в жизни.

Медсестра пытается отобрать моего ребёнка. Привычка приказывать растворяется в непонятной сфере. Неуверенность? Для меня это ново. Хочу ещё держать её на руках, но… отдаю. Так будет лучше для малышки. Впервые сам подчиняюсь чьему-то требованию. И что-то мне подсказывает — не в последнее. Карина давно почувствовала свою власть надо мной. Пока она ещё держалась, но знаю, что скоро покажет себя.

Мысли плавно перетекают в место нашей геолокации. Что-то приелся океан. И мне и Карине, она сама как-то обмолвилась. Печатаю запрос в гугле — купить дом в Альпах…

Конец