Тяжелая корона

33. Себастьян

Я просыпаюсь рядом со своей женой, в нашей новой кровати, в нашей новой квартире.

Даже после всего, что мы потеряли, я не могу не радоваться тому, что приобрел.

Елена — это подарок. Как и ночь на пирсе, когда мне разбили колено, ночь, когда я встретил Елену, стала поворотным моментом. Единичное событие, которое изменило ход моей жизни.

Я начинаю думать, что такие ночи — это хорошо.

Может быть, все-таки есть такая вещь, как судьба.

Потому что то, чего, как я думал, я хотел для себя, никогда не сделало бы меня таким счастливым, как сейчас.

Я выскальзываю из кровати, чтобы сходить за свежим кофе и круассанами из маленькой пекарни на первом этаже нашего здания. К тому времени, как я возвращаюсь, Елена только потягивается и шевелится в постели, ее серебристые светлые волосы волнистые от того, что она заснула, когда они были еще влажными.

Она открывает глаза и говорит: — Не ускользай, это заставляет меня нервничать.

Я протягиваю ей чашку кофе, говоря: — Больше не из-за чего нервничать.

Елена делает глоток своего напитка, ее лицо серьезно.

— Для нас это никогда не было правдой, не так ли?

Полагаю, она права. В нашем мире всегда есть другой враг. Всегда очередная угроза. Енин ушел. Но кто займет его место?

— Ты хочешь уйти? — я спрашиваю ее. — Поехать в Париж, как Данте? Или в Барселону, или Токио?

Елена обдумывает это, откусывая от круассана и медленно пережевывая. Наконец, она сглатывает и говорит: — Мне только начал нравиться Чикаго. Кроме того, Себастьян… мы те, кто мы есть. Ты никогда не хотел корону, но она пришла к тебе. Я никогда не хотела быть дочерью Братвы, но я убила Родиона, и я бы убила снова, если бы пришлось. Я хочу иметь выбор в своей жизни… но я не боюсь темной стороны себя. Я ненавидела это, когда думала, что разделена на две половины — добрую, как моя мать, и злую, как мой отец. Теперь я думаю… они обе — это просто я. И они всегда были такими.

Я думал о чем-то подобном. Я думал, что я хороший человек, пока внутри меня не щелкнул выключатель, и монстр вырвался на свободу.

Теперь я задаюсь вопросом, права ли Елена, если мы с ней просто оттенок серого. Интересно, могли бы мы чувствовать себя комфортно в обычной жизни, законопослушными и порядочными, никогда не используя эту другую часть себя.

— Сегодня я должен встретиться с Миколашем, — говорю я ей. — Ты хочешь пойти со мной?

— Да, — говорит Елена. — Я хочу повсюду быть с тобой.

Приняв душ и одевшись, мы подъезжаем к особняку на северной стороне города.

Елена с интересом смотрит на заросшие сады и готический дом.

— Какое странное место, — говорит она. — Такое темное и такое далекое от всего остального. Но здесь красиво…

— Я думаю, Мико и Несса любят быть одни.

Когда я стучу в дверь, вместо Нессы открывает экономка. Это симпатичная девушка с темными волосами и польским акцентом, как у Миколаша.

— Заходите, — вежливо говорит она. — Не хотите ли выпить?

— Только воду, пожалуйста, — говорю я.

Она приносит нам по стакану, пока мы ждем в той же официальной гостиной, что и в прошлый раз. Я вижу, что Елене хочется встать, чтобы рассмотреть все книги, картины и украшения, расставленные вдоль камина, большого и пустого. Но она не хочет показаться невежливой, поэтому пьет воду, позволяя глазам блуждать.

Через несколько минут входят Несса и Миколаш, рука об руку. Несса выглядит бледнее и тише, чем обычно. Она выглядит усталой, но довольной, как будто выполнила что-то трудное. Она одета в свободное платье вместо своей обычной танцевальной одежды.

Миколаш, напротив, выглядит счастливее, чем я когда-либо видел его. Он полон энергии.

— Мы встречаемся, как победители, — говорит он. — Надеюсь, это не обидит тебя, Елена, я сожалею о твоей потере.

— Спасибо, — тихо говорит Елена. — Мой отец не был потерей. Я сожалею только о моем брате.

— Но ведь он жив, не так ли? — говорит Миколаш.

— Да, — отвечает Елена, не предлагая больше информации.

Мы неоднократно звонили в больницу, чтобы узнать об Адриане. Он действительно жив, но отказывается от всех посетителей.

— Я надеюсь, что наше сотрудничество продолжится, — говорит мне Миколаш. — Насколько я понимаю, ты будешь исполнять обязанности Дона в Чикаго.

— Это еще не решено, — говорю я. — Данте не хочет этого, но Неро — следующий по старшинству.

— Каллум Гриффин сказал мне, что Неро не заинтересован в лидерстве, а только в контроле над инвестиционным подразделением бизнеса.

Мой желудок неприятно сжался внутри меня.

— Возможно, это так, — признаю я.

Миколаш смотрит на меня сверху вниз своими льдисто-голубыми глазами.

— Я узнаю босса, когда вижу его, — говорит он. — Давай не будем ждать формальностей, чтобы продолжить наше сотрудничество. Есть много вещей, которые я хочу сделать в ближайшие месяцы.

— Например? — спрашиваю я, любопытствуя, несмотря на себя.

— Дело не в том, что, — говорит Миколаш, улыбаясь во весь рот. — А в том, почему.

Он бросает взгляд на Нессу, сидящую рядом с ним на диване с подтянутыми под себя босыми ногами, ее щеки розовеют под легким налетом веснушек.

— Мико… — предостерегающе говорит она.

— Себастьян — старый друг, не так ли? — говорит он. — Мы можем рассказать ему.

— Ты просто хочешь рассказать всем, кому только можно, — смеется она. Повернувшись к Елене и ко мне, она говорит:

— У нас будет ребенок.

— Правда? Поздравляю! — я машинально бросаю взгляд на живот Нессы. Конечно, я вижу небольшую припухлость на ее стройной фигуре. — Когда вы должны родить?

— В феврале, — говорит Несса. — Еще рано. Наверное, нам пока не стоит никому говорить.

Она сурово смотрит на Мико, но в версии сурового взгляда Нессы слишком много тепла и обожания, чтобы наказывать мужа.

Я сомневаюсь, что Миколаша можно вернуть на землю в любом случае. Он явно очень рад, что Несса носит его ребенка.

Я счастлив за них обоих. Но я чувствую и что-то еще, то, в чем не хочу признаваться. Я смотрю на Елену. У нее странное выражение лица, как будто она только что подумала о чем-то, что ее озадачило. Она быстро стряхивает его и говорит: — Это так замечательно! Вы, должно быть, в восторге.

Мы остаемся еще полчаса или около того, Миколаш и я говорим о делах, Елена и Несса иногда присоединяются, а иногда ведут свой собственный разговор на другие темы.

Мико полон энергии и амбиций. Судьба улыбается ему.

Его оптимизм заразителен. Я уже был склонен чувствовать себя королем мира, когда Елена была рядом со мной, поддерживаемый Мико, я скоро сравняюсь с ним в амбициях и энтузиазме. Мы строим планы, которые еще месяц назад показались бы невозможными. Планы, которые наполовину мечта и наполовину безумие, но все равно, возможно, осуществимые.

Когда мы наконец уходим, я пожимаю руку Мико и говорю:

— Спасибо, что поддержал меня.

Глядя мне в глаза, он говорит: — Несса всегда высоко отзывалась о тебе. Я думаю, это будет началом долгой дружбы.

Несса обнимает Елену. Елена сначала выглядит испуганной, но потом обнимает ее в ответ, слегка улыбаясь.

— Я хочу прийти посмотреть на твое новое место, — говорит Несса.

— Приезжай в любое время, — тепло отвечает Елена.

Забираясь в машину, она говорит мне с удивленным видом: — Я никогда раньше никого не приглашала в гости. В доме моего отца я никогда не могла.

— Теперь ты можешь пригласить кого хочешь, — говорю я. — Только у нас нет мебели.

По дороге домой мы заезжаем в больницу, где Адриан лечится от ожогов. Я пытаюсь возразить медсестре, что Елена — единственная семья Адриана, но она отказывает нам без споров.

— Он очень ясно выразился. Он никого не хочет видеть.

Елена смотрит на меня, когда мы поворачиваемся, чтобы уйти, ее глаза мутные и обеспокоенные.

— Ты действительно думаешь, что он ненавидит меня?

— Я…

Я хочу сказать нет, но я не могу ей лгать. Я видел его лицо, когда он шипел на нее: — Это твоя вина.

— Я не думаю, что он сейчас в здравом уме, — говорю я ей.

Проблема в том, что я не знаю, временно это или нет. Не видя его, я не могу этого сказать.

Когда мы возвращаемся домой, Елена прилегла вздремнуть. Она выглядит такой же уставшей, как и Несса, измотанной событиями прошедшего дня.