У барсука

Эрнст Сетон-Томпсон
У барсука

Один остроумный журналист дал в свое время широкую гласность версии о том, будто найдено наконец полезное применение страсти барсука копошиться в земле. Лаской и терпением, а также с помощью особого устройства журналист вроде бы сумел добиться от упорного копателя таких успехов, что надеялся заменить этими зверьками механизмы, которыми до сих пор рыли ямы для телеграфных столбов. Мне, к сожалению, суждено было разоблачить эту оригинальную выдумку. Но я вспоминаю о ней всякий раз, как моя нога оказывается нечаянно в барсучьей норе. Норы эти столь же глубоки и многочисленны, сколь бесполезны или даже вредны для человека, потому что барсук опрометчиво роет их в совершенно неподходящих местах. Если бы только в самом деле можно было разумно применить и направить эту природную способность! Между тем именно она - и только она - вызывает у человека неприязнь к барсуку. Лошадь, попадая копытом в барсучью нору, может получить серьезный перелом, а человек вообще свернуть себе шею. Между тем барсук уничтожает сусликов, бурундуков, насекомых и сотни других существ, вредных для сельского хозяйства, он во многих отношениях помогает расти хлебам, однако «ямы для телеграфных столбов» роет там, где в них нет никакой надобности. Из-за своей бесцеремонности этот добрейший и трудолюбивый обитатель равнин нажил себе немало врагов.

Много раз, пересекая просторы Монтаны, земли Аризоны и Нью-Мексико или же прерии Манитобы, я встречался с миттенуском - так называют барсука индейцы. Видом своим он напоминает большой белый камень, лежащий на пригорке. Ветер кое-где наметил на нем выбоины и трещины; временами камень передвигается, давая наблюдательному глазу понять, что это барсук на солнцепеке. Барсук редко позволяет рассмотреть себя вблизи. Он ведет в основном подземный и ночной образ жизни, поэтому долгое время его повадки оставались скрытыми от меня. Однако мало-помалу удалось кое-что узнать об этом животном, пользующемся дурной репутацией у скотоводов. Старательный, сильный, настойчивый и беспредельно храбрый, барсук завоевывал мою симпатию тем скорее, чем больше я наблюдал за ним.

В Виннипеге я услышал настолько удивительную историю из жизни барсука, что никогда не решился бы передать ее, если бы не свидетельства очевидцев.

В 70- х годах прошлого столетия на Птичьем холме в северной части прерий Виннипега жила семья по имени Сервис. Был у них ребенок -мальчик семи лет, по характеру очень застенчивый, но далеко не трус. Он проявлял крайнее любопытство к собакам, цыплятам, свиньям, а также к птицам. Он умел подражать их голосам с такой точностью, что это казалось чудом. Однажды мальчик так увлекся, следуя за степной курочкой, кудахтая вместе с нею и взмахивая руками, словно крыльями. Так шел он все дальше, пока наконец дом его не скрылся из виду.

Не было ничего особенного в том, что в течение нескольких часов ребенок не возвращается назад. Вечером, однако, разразилась сильная гроза, и тут заметили, что мальчика нет дома. Когда же поблизости его не оказалось, все стали не на шутку тревожиться и принялись за поиски.

До поздней ночи и с рассветом следующего дня мать, отец, а также их ближайшие соседи, пешие и конные, рыскали по прерии во всех направлениях, звали маленького беглеца и высматривали его следы. Через день-два соседи сочли дальнейшие поиски бессмысленными, решив, что мальчик утонул и тело его унесла река. Но мать и отец продолжали искать, хотя все надежды казались тщетными.

Был среди людей, принимавших участие в поисках, один человек, который у маленького Гарри Сервиса вызывал острую неприязнь. Причиной этого чувства был отчасти детский инстинкт, а главным образом жестокость в обращении этого человека с животными, домашними и дикими, стоило только им попасть к нему в руки. За неделю до этого случая Гроган (так звали жестокого человека) выследил двух барсуков и расставил капканы у входа в их логовище. В первую ночь в капкане оказался барсук-отец. Безжалостные челюсти зубастой ловушки сковали сразу две лапы барсука так, что он стал совершенно беспомощным. Когда Гроган пришел на это место утром, весь капкан был залит кровью. Что, однако, могут поделать отвага и сила, если враг неуязвим? Барсук рвался в бой, а Гроган стоял на недосягаемом расстоянии и орудовал палкой до тех пор, пока в пылающих глазах не потух огонь и не смолкло воинственное рычание. Гроган переставил капкан на новое место у ушел прочь. Убитого барсука он принес в дом Сервисов, желая похвастать своей добычей и надеясь, что ему помогут снять шкуру. Затем он отправился продавать шкуру в город и в течение нескольких дней вовсе не думал об охоте. Тем временем барсучиха-мать, возвращаясь на закате в свою нору, угодила лапой в капкан. Изо всех сил она старалась вырваться, но железная хватка не выпускала ее. Всю ночь и весь следующий день продолжалась борьба. Барсучиху ждали детеныши. Их голодный писк, раздававшийся из норы, приводил ее в отчаяние. Но сталь, из которой сделан капкан, была крепка, гораздо крепче барсучьих зубов. А зов детенышей из норы становился все тише. На второй день мучений барсучиха-мать, обезумев от горя, выгрызла себе ноготь и вытащила из капкана кровоточащую лапу. Она бросилась в свое логовище, но было уже поздно: ее детеныши лежали мертвые. Она зарыла их здесь же и поспешила прочь от ужасного места.

Спустя некоторое время барсучиха утолила жажду, затем голод и отправилась искать свою старую нору, в которой жила когда-то прежде.

А что же произошло с маленьким Гарри? Он уходил все дальше от дома, пока не сбился с дороги. Тут загремел гром, и мальчик поспешил найти убежище. Кругом расстилалась ровная прерия, и единственным местом, куда он смог спрятаться, была барсучья нора. Он залез в нее и просидел в ней все время, пока продолжалась гроза. Вдруг вечером мальчик услышал чье-то сопение: большой серый зверь показался в отверстии норы на фоне неба. Зверь принюхивался к следам. Затем просунул голову в нору и по темным отметинам на морде Гарри понял, что это барсук. Всего три дня назад мальчик видел точно такого же зверя. Сосед принес его к ним домой, чтобы отец Гарри помог снять с добычи шкуру. И вот теперь этот зверь совсем рядом, нюхает воздух. Гарри был храбрее многих детей, он успел заметить, что неожиданный гость имел на одной лапе пять ногтей, а на другой только четыре и следы свежих ран. Нора, без всякого сомнения, принадлежала барсуку, потому что он по-хозяйски осматривал ее, но Гарри не собирался уступать своего места. Барсук заворчал и двинулся дальше. Тогда Гарри крикнул: «Убирайся!» И ударил барсука своим маленьким кулачком. «Я бросился на него, а он на меня», - рассказывал потом мальчик. Барсук был, вероятно, все же в добром расположении духа, он не причинил ребенку большого вреда и, хотя нора принадлежала ему по праву, уступил, отправившись на ночлег в другое место.

Пришла ночь. Гарри опять хотелось пить. Рядом со входом в нору виднелась лужа дождевой воды. Мальчик выбрался наружу, напился и снова как можно глубже залез в нору. Ночью мальчик был разбужен посещением барсука. Однако после окрика зверь удалился. Поутру Гарри напился еще раз. Теперь он почувствовал голод. Неподалеку от логовища рос куст шиповника. На нем было несколько ягод. Мальчик сорвал их и съел, но после этого голод стал еще сильнее. Вдруг он увидел, как что-то быстро движется вдалеке по прерии. Это мог быть барсук, и мальчик поспешил в нору, не переставая следить за движущимся предметом. Человек скакал верхом на лошади. Когда он приблизился, Гарри узнал в нем Грогана, соседа, которого он так не любил, и потому, не давая о себе знать, мальчик ждал, пока всадник скроется из виду. Человек появлялся дважды в то утро, но каждый раз Гарри оставался незамеченным в своем убежище. После полудня появился барсук. В зубах он держал степную курочку, довольно сносно ощипанную и наполовину съеденную. Барсук вошел в нору, сопя носом, как и прежде. Гарри крикнул: «Убирайся! Пошел отсюда!» Барсук выпустил дичь и поглядел на мальчика. Гарри поднялся, схватил курочку и съел ее с жадностью давно голодного человека. Нора имела, должно быть, еще один ход, потому что в следующий раз барсук появился у мальчика за спиной, а когда тот заснул, зверь улегся рядом с ним. Гарри открыл глаза и обнаружил, что теплое пушистое тело заполнило пространство между ним и стеной, и понял, отчего он так хорошо спал.

В этот вечер барсук принес яйцо степной курочки и положил его нетронутым перед ребенком. Мальчик охотно съел его и снова утолил жажду, напившись из дождевой лужицы. Ночью шел дождь, и Гарри, наверно, сильно замерз бы, но пришел барсук и свернулся калачиком возле него. Один или два раза он лизнул мальчика в лицо.

Отныне у мальчика появились две привычки. Гарри прятался от людей, которые днем проходили мимо норы, и ждал барсучиху, которая кормила и оберегала его. Часто пища оказывалась ему совсем не по вкусу: барсучиха приносила дохлых мышей и бурундуков. Но иногда ей попадались пчелиные соты с медом, яйца домашних птиц, а однажды кусок хлеба, который выпал, вероятно, на дорогу из сумки случайного путника. Главная беда заключалась в нехватке воды. Лужа почти совсем высохла, на ее месте осталась липкая грязь, и мальчик безуспешно пачкал в ней свои губы и язык. Возможно, барсучиха-мать недоумевала, почему новый детеныш отвергает ее молоко. Впрочем, дожди шли достаточно часто, чтобы спасти мальчика от серьезных мучений.

Теперь уже не только ночь, но и день они проводили вместе. Мальчик благодаря своим подражательным способностям, сильно развитым у детей вообще, а у него в особенности, повторял все интонации барсучьего рыканья, ворчания и повизгивания. Иногда они играли, гоняясь друг за другом по прерии, и оба при малейшем признаке опасности скрывались в норе.

Прошло две недели. Всадники перестали появляться возле их логовища каждый день. Гарри и барсучиха совсем привыкли друг к другу и, как ни странно, воспоминания о доме слабели в сознании мальчика. Пару раз в течение второй недели всадники проезжали совсем близко, однако привычка прятаться при их появлении окончательно подчинила себе ребенка.

Как- то утром в поисках воды он зашел дальше обычного и был застигнут всадником. Гарри пустился бежать на четвереньках -теперь он по большей части передвигался именно так - и залез в нору. Пока он бежал, трава скрывала его, но вход в нору был вырыт на склоне оголенного холма, поэтому всадник успел заметить, как что-то белое мелькнуло в земляной щели. Барсуки были хорошо знакомы ему, между тем это странное существо было светлым с головы до ног и не имело темных отметин. Всадник осторожно подъехал на двадцать ярдов ближе и стал ждать.

Через несколько минут серо-желтый округлый комок появился вновь, и вскоре стало ясно, что это голова ребенка. Всадник спрыгнул на землю и бросился к норе. Однако мальчик тут же исчез, забился в свое логовище как можно глубже - человек не мог дотянуться до него - и нипочем не хотел вылезать. Без сомнения, это был исчезнувший Гарри Сервис. «Гарри! Гарри! Разве ты не узнаешь меня? Я твой двоюродный брат Джек», - ласково и осторожно звал молодой человек. В ответ ребенок заурчал, как звереныш, и еще глубже забился в нору.

Тогда Джек достал нож и начал копать, увеличивая вход до таких размеров, чтобы можно было ему самому туда протиснуться. Наконец он поймал мальчика за руку и, несмотря на его крики и сопротивление, извлек наружу. Но тут из норы выскочила барсучиха-мать. Со злобным рычанием бросилась она на пришельца. Человек отогнал ее ударом хлыста, затем сел в седло со своей драгоценной ношей и поскакал прочь. Барсучиха-мать пыталась преследовать всадника некоторое время, но скоро отстала.

Тем временем отец Гарри, идя к дому с другой стороны, увидел странное зрелище: лошадь, скачущую бешеным галопом по прерии, и молодого человека верхом на ней с маленьким чумазым ребенком на руках, который кричал и даже рычал, пытаясь вырваться из плена. Не в первый раз за последнее время приходилось отцу испытывать сильное потрясение, и все же он побледнел, у него перехватило горло, когда ветер донес слова: «Слава богу, я нашел его! Он цел и невредим!» Тогда отец кинулся навстречу, восклицая: «Сын мой! Сын!»

Но его ждал отчаянный отпор. Ребенок сверкал глазами, как загнанная кошка, он шипел на отца и размахивал рукой так, словно у него была когтистая лапа. Страх и ненависть - вот все, казалось, что он мог выразить. Дверь дома резко распахнулась, и мать, не помнившая себя от горя, а теперь теряя рассудок от радости, бросилась к ним. «Мой дорогой! Мой дорогой мальчик!» - рыдала она. Однако Гарри сильно изменился с тех пор, как покинул отчий дом. Он отпрянул прочь от объятий, спрятал лицо в меховой куртке всадника, нашедшего его, рычал и царапался, как зверек. Но сильные руки подняли его и усадили на материнские колени; и снова вокруг была старая, знакомая комната с картинками по стенам, с часами, тикающими, как прежде. И все тот же запах копченой свинины чувствовался здесь, звучал голос сестры, отец шагал из угла в угол, и, наконец, руки матери, их волшебное прикосновение и слова: «Дорогой мой! Мальчик мой! О Гарри, разве ты не узнаешь свою маму! Сын мой, сыночек!» Постепенно сопротивляющийся зверек становился все тише, его животный гнев проходил, его жестокое ворчание и шипение прерывалось короткими всхлипываниями, затем хлынул поток слез, и возглас: «Мама! Мамочка! Мамочка!» - означал возвращение к прежней жизни. Мальчик приник к материнской груди.

Но едва только матери удалось уговорить и успокоить ребенка, тихо поглаживая его лоб, как вдруг в открытых дверях дома раздался странный урчащий звук. Все обернулись и увидели зверя, который своими передними лапами поднялся на порог. Отец и брат воскликнули: «Взгляните, барсук!» - и потянулись к заряженным ружьям, но мальчик снова издал резкий крик. Он вырвался из материнских объятий и подскочил к двери со словами: «Барсучок! Мой барсучок!» И обвил шею дикого зверя ручонками, а тот отвечал ему глубоким урчанием и дважды лизнул в лицо пропавшего друга. Мужчины готовы были пристрелить барсука, но вмешательство матери Гарри спасло животному жизнь: так благодарят собаку, которая уберегла ребенка от опасности.

Прошло немало времени, прежде чем шаг за шагом матери удалось узнать историю сына. Впрочем, многое по-прежнему оставалось до конца неясным. Все это можно принять за сон или бред, но, что бы там ни было, мальчик отсутствовал в течение двух недель, и вот он вернулся, здоровый и сильный, разве только губы его потрескались и были испачканы грязью. А следом пришел барсук и оказался неразлучным другом ребенка.

В те дни не появлялось у мальчика такого желания, которое осталось бы невыполненным. Мать, однако, была несколько поражена, когда сын потребовал, чтобы барсук спал с ним в одной постели. Все же и это было позволено. Вечерами мать подходила к детской кроватке и не без некоторой ревности смотрела, как ее мальчик спит, свернувшись преспокойно рядом со странным существом.

Барсук стал членом семьи. Прервал эту дружбу выстрел Грогана. Очутившись как-то во дворе дома Сервисов, он убил зверя. Но это относится к той части истории, которую я с готовностью не стану рассказывать. Мальчик тяжело заболел, его жизнь была в опасности. Со временем, однако, он поправился, окреп, веселость вернулась к нему, и лишь иногда воспоминания тревожили его.