Убеждение

Переводчик: Ксения В. (1-9 гл.), Екатерина П. (с 10 гл.)

Редакторы: Настя С., Ирина Д.

Вычитка и оформление: Екатерина Л., Анастасия Я.

Обложка: Таня П.

Глава 1

Натали

Я никогда серьезно не задумывалась о времени.

Это как приливы и отливы — то, что никогда не изменится. Я не могу заставить время остановиться, и не важно, как сильно мне этого хочется. Не существует способа отмотать или остановить время. И в данный момент все, чего я хочу, — это заставить мир остановиться или вернуться в тот миг, когда я была счастлива и была готова сражаться против всех. И всего две минуты назад во мне не было беспокойства, именно так этот день должен был пройти. Я собиралась уехать с мужчиной, которого люблю, с единственным человеком, который смог исцелить меня. Но время не на моей стороне. Оно дает мне пощечины и смеется в лицо, пока я стою, недоумевая, какого черта здесь происходит. Я не желаю двигаться вперед, и уж точно не хочу замедлять развитие событий.

— Аарон?

Он стоит передо мной — живой. Мужчина, за возвращение которого еще год назад я бы продала свою душу. Делаю нерешительный шаг вперед. Я знаю, что вокруг меня люди, но мои мысли не могут сконцентрироваться ни на ком, кроме него.

— Привет, малыш, — хрипло произносит он.

— Боже… Ты жив? — спрашиваю я, подступая ближе. В его темно-карих глазах горит надежда и счастье.

— Я здесь, — говорит он, и я бросаюсь вперед. Мои руки скользят по его шее, пока слезы катятся по щекам. Он жив, и он здесь. Я держу своего пропавшего мужа в объятьях, пока он гладит меня по спине. Мое сердце начинает биться быстрее, когда я осознаю, что происходит. Аарон кладет руку мне на затылок, пока я рыдаю на его груди.

— Я так сильно по тебе скучал, — бормочет он, покачиваясь.

— Ты жив… — Мое сердце сбивается с ритма, пока я пытаюсь выровнять дыхание. Я держу и обнимаю его настолько крепко, чтобы быть точно уверенной.

Он вздрагивает, и я отступаю. Аарон улыбается, и я дотрагиваюсь до его лица. У него синяки на щеке и шее, у него отросли волосы, но это действительно он. Мужчина, которого я любила, а также отец моей дочери. Это невероятно.

— Я-я думала…— Я задыхаюсь от этих слов, делая небольшие вдохи. — Ты… Я не знала, что…

Мои мысли путаются, так как весь прошлый год состоял из горя, печали и разрушения. Он был жив, а мы не знали. Мы не искали. Может, это просто сон?

— Ш-ш-ш. — Он берет мои руки в свои. — Сейчас все в порядке. Я здесь, и у нас все будет отлично. Я дома.

Его слова проходят сквозь меня, и я перевожу взгляд в сторону, когда замечаю движение справа.

Лиам. Боже… Лиам.

Я смотрю туда, где он стоит, склонив голову. Мое сердце перестает биться. Слезы собираются в глазах, ведь чудовищность этого момента обрушивается на меня. Лиам так и не смотрит в мою сторону. Боль пронзает все мое тело, я взглядом прошу его повернуться и взглянуть на меня.

— Прошу, просто посмотри на меня… — умоляю я его, но он так и не поднимает взгляд.

Мои ноги несут меня к нему, но он по-прежнему не двигается.

— Лиам, прошу, — молю я со слезами, катящимися по щекам.

Он поднимает взгляд. Несмотря на то, что лицо бесстрастно, глаза выдают его. Ему больно.

— Натали? — голос Аарона врывается в этот маленький момент, что я делю с Лиамом.

Я оборачиваюсь и стараюсь взять себя в руки. Джексон и Марк стоят в стороне, наблюдая за разворачивающейся драмой. Так много сомнений внутри меня. Я не знаю, что делать, куда повернуться или что сейчас происходит. Я подготовила свою машину, для того чтобы отправиться в Короллу. Я собиралась провести время с мужчиной, которого люблю. С мужчиной, с которым строила будущее. И сейчас мой муж здесь.

Я отступаю, мое тело начинает дрожать. Это слишком. Никто не сможет выдержать это и выйти из этого как ни в чем не бывало. Шок проходит сквозь меня, словно волны через песок.

— Я не могу дышать, — говорю я громко.

Марк делает шаг ко мне.

— Ли, все в порядке.

Я саркастически смеюсь.

— Нет. Совсем не в порядке! — кричу я, пока мое сердце разрывается. — Я не могу! То есть, этого не может быть.

Чувствую, как кто-то становится ближе позади меня, и Марк качает головой.

— Это правда.

Я оборачиваюсь и вижу, что Аарон действительно здесь.

— Я здесь, Ли. Я дома.

Он звучит так обнадеживающе, словно это все, что я хотела. Конечно, я хотела этого так долго. Он был моим миром, и сейчас он вернулся, но что все это значит? Лиам — это мужчина, которого я люблю. Как я могу что-либо делать сейчас?

Аарон протягивает руку и касается моей ладони. Я съеживаюсь, так как Лиам наблюдает за происходящим с грустью в глазах. Я смотрю на Аарона, и прошлое обрушивается на меня. Это не мой муж, о котором я мечтала. Это не тот мужчина, которого я любила каждой частичкой себя. Это мужчина, у которого несколько месяцев назад, как я обнаружила, был роман. У этого же мужчины практически родился ребенок от другой женщины. Его руки кажутся чужими, и как только он пытается обнять меня, я поднимаю руку вверх и останавливаю его. Я не лучше его в этот момент.

— Пожалуйста, просто, мне нужно… — Я отступаю.

Лиам здесь, смотрит, как я иду в чужие объятия. Пять минут назад я чувствовала облегчение от того, что Аарон жив, и Лиам видел радость на моем лице. Я убиваю его. Я понимаю это.

— Нет! — кричу я и делаю шаг назад. — Пожалуйста, не прикасайся ко мне.

Я прикрываю рот рукой, когда шок блокирует мое тело, заставляя оставаться на месте.

Аарон опускает руку и задерживает дыхание.

— Ты моя жена, Ли. Я знаю, что ты потрясена, и мне нужно многое сделать, но я здесь, малыш.

Я иду к Лиаму, взгляд его голубых глаз встречается с моим, пока я спешу к нему. Беру его руки в свои, но он вырывает их из захвата. Мое сердце разбивается, когда он отступает.

— Не делай этого, — требую я.

— Думаю, тебе нужно какое-то время. — Его голос ломается. — Вам нужно поговорить.

— Я не знаю, что мне нужно, — признаю я.

— Ли, — говорит он и смотрит на Аарона, но затем его взгляд возвращается ко мне.

Я смотрю в его решительные и скрывающие боль глаза.

— Ты собираешься бросить меня, не так ли?

Слезы беспощадно текут по щекам, пока я жду его ответ.

Лиам поднимает руку и нежно гладит меня по щеке.

— Я не ухожу. Мне просто нужно время.

Аарон прочищает горло.

— Я пропустил намного больше, чем мне рассказали. Кажется, я понимаю, почему ты сейчас спокойна.

Я сразу же ощущаю отсутствие прикосновения Лиама.

Гнев кипит внутри, меня охватывает боль и предательство прошедших нескольких месяцев.

— Тебе следует остановиться, — требую я.

— Моя жена? — вопит он и делает шаг вперед. — Ты была моей гребаной женой!

— Ты был мертв! — кричу я, мои ноги слабеют. Я падаю на твердую землю, и гравий царапает кожу. Я тут же оказываюсь в кольце рук Лиама.

— Убери от нее свои руки! Сукин сын! — Аарон продолжает повышать голос, предупреждая. Лиама. — Я убью тебя.

Я смотрю вверх и вижу, как Джексон и Марк удерживают Аарона, уводя его в дом.

Повернувшись к Лиаму, я позволяю его сильным рукам прижать меня крепче.

— Забери меня в Короллу. Я возьму Ару, и мы можем уехать, — умоляю я. — Прошу, забери меня.

— Ли, — в его голосе сожаление, — я хотел бы, но мы не можем.

— Нет! — выкрикиваю я. — У нас с тобой были планы.

— И сейчас твой муж дома.

— Изменяющий мне муж?

Лиам вздыхает, слегка отталкивая меня.

— Вам обоим нужно поговорить. Я не могу быть тем мужчиной.

Мы стоим, глядя друг на друга, пока я говорю:

— Каким мужчиной? Мужчиной, в которого я влюбилась? Мужчиной, который сказал, что любит меня? Потому что это именно тот мужчина, который мне нужен.

Лиам проводит рукой по лицу.

— Он твой гребаный муж, Ли! Не говоря уже о том, что он был моим лучшим другом. Я видел, как ты смотрела на него. В ту секунду, когда увидела его, стало ясно, как сильно ты любишь его. Ты побежала к нему, и я все понял, — уныло произносит он. — Я понимаю, почему ты сделала это. Ты любила его. Я серьезно, какого черта ты хочешь, чтобы я сделал?

— Борись! — Я ударяю его по груди и отталкиваю. — Борись за меня! Борись за нас! Почему ты хочешь уйти? Словно ничего не было? — Вопрос повисает в воздухе, пока я жду взрыва бомбы.

— Ты хочешь, чтобы я боролся? — Он подступает ближе. — Ты думаешь, я не хочу? Черт возьми, ты думаешь, я именно этого и хотел? Отдать тебя твоему мужу обратно, когда я чертовски влюблен в тебя? Я ненавижу то, что вернул его домой, к тебе.

Между нами пульсирует гнев, и весь груз ситуации оседает на наших плечах.

— Невероятно.

Плечи Лиама опускаются.

— Вам со многим нужно разобраться. Мне следует уйти до того, как все обострится. Я не хочу быть таким парнем.

Я злюсь и отворачиваюсь. Это неправда.

— Не могу поверить, что ты не веришь в нас.

Мое сердцебиение зашкаливает, и Лиам обнимает меня за плечи, притягивая ближе. Наши носы соприкасаются, пока мы оба тяжело дышим.

— Я бы отдал свою жизнь за тебя. Я бы пошел туда и надрал ему задницу, если бы знал, что это поможет. Но это не поможет. Ты замужем за ним. Ты его жена. Сейчас я чужой человек. Ты понимаешь это?

— Я принадлежу тебе.

— Нет, ты принадлежишь ему.

Мне нужно, чтобы он понял меня. Моя жизнь изменилась, когда появился Лиам. Он заставил меня снова чувствовать, любил меня так, как я прежде и не знала, что можно любить. Я не знаю, как мне жить, если он оставит меня. Закрываю глаза и накрываю его губы своими. Вцепившись в его рубашку, притягиваю его к себе.

Поцелуй меня, черт возьми.

Заяви на меня права.

Он остается неподвижным, пока я целую его. Он не отвечает, и моя злость растет.

Отодвинувшись, смотрю на него, на его закрытые глаза. Я поднимаю руку и даю ему пощечину. С удовольствием наблюдаю, как его глаза открываются, надеясь, что это привлечет его внимание ко мне.

— Какого черта только что было?

Я вновь даю ему пощечину. Вижу, как в нем происходит борьба.

— Пошел к черту. Если я хоть что-то значу для тебя, просто уйди. Уходи. Убегай. Оставь меня! Будь мужчиной, которым ты не являешься, потому что зациклился на всякой ерунде. Уходи! — Я снова поднимаю руку, но он перехватывает ее.

Контроль Лиама рушится, он хватает мои руки, более грубо притягивая меня обратно к себе. Я делаю один глубокий вздох, прежде чем его губы обрушиваются на мои.

Я наслаждаюсь, чувствуя, как его губы напротив моих. Я теряюсь в грубой силе его поцелуя. Он сжимает пальцы вокруг моих запястий, но мне плевать. Я хочу, чтобы он оставил синяки на мне. Оставил свои метки, чтобы у меня были доказательства того, что мы делили. Мои губы повторяют его движения, и я возвращаю ему всю себя.

Упускаю момент, когда мы оба начинаем тонуть, едва наши языки соприкасаются. Хватка Лиама ослабевает, и затем его руки оказываются на моей шее. Настроение становится угнетающим. Запускаю пальцы в его волосы, стараясь удержать его. Хватка Лиама становится сильнее, и затем он отстраняется от меня.

— Мне нужно время. Оно мне необходимо. Я люблю тебя, но должен уйти.

Мое сердце разбивается снова. Я потеряла его.

— Если ты оставишь меня, то не думаю, что уже вернешься обратно, — говорю я, надеясь, что он отвергнет мои слова и подарит мне надежду, в которой я так отчаянно нуждаюсь.

Лиам прижимается лбом к моему.

— Я всегда буду рядом. Ты должна пройти через это, не думая обо мне.

— Ты думаешь, я смогу сделать это? Ты думаешь, что прямо сейчас я настолько счастлива, что он жив? Я буду думать каждый день о тебе, о нас, — умоляю я его. Мне нужно, чтобы он остался.

— Ты была с Аароном всю жизнь. У нас же с тобой было всего несколько месяцев.

— Не смей так говорить о нас! — Я борюсь с желанием снова надавать ему пощечин.

Лиам проводит пальцами по моей руке.

— Я хочу, чтобы ты взглянула на все это с моей стороны. Я не знаю, выберешь ли ты его, но сейчас не знаю, должна ли ты выбрать меня. Мне нужно, чтобы моя чертова голова была ясной. Прямо сейчас ты должна отпустить меня.

В глазах Лиама, как и в моих, агония.

Я борюсь со слезами, которые собрались в уголках глаз. Я понимаю, Лиам прав, но хочу, чтобы он ошибался. Я не знаю, как справиться с этим. Это слишком. Мое сердце исцелилось, и тут же снова стало кровоточить. Было время, когда Аарон был для меня всем. И сейчас он вернулся в мою жизнь, но я больше не хочу его. Если все молитвы, которые я произносила, остались без ответа, то это только потому, что сейчас я должна вынести боль, делая больно мужчине, которого люблю.

— Я хочу, чтобы ты узнал кое-что, прежде чем уйдешь. Мне нужно, чтобы ты знал о том, что я хочу тебя. Ты — мужчина, в которого я влюблена. Да, он мой муж и отец Арабеллы, но я люблю тебя, Лиам. Я люблю тебя намного сильнее, чем хотела бы, но, Боже, я люблю тебя. Прошу, услышь меня. Я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, но должен сделать все правильно.

— Правильно для кого? — спрашиваю я с усмешкой.

Лиам наклоняется и ждет, пока я посмотрю на него. Его голубые глаза блестят из-за слез.

— Для тебя. Для Арабеллы. Для всех нас. Не хочу быть мужчиной, разрушившим брак, и, черт, точно не твой и Аарона.

Его не переубедить, и все, что я могу, это верить в то, что в данный момент он услышал меня.

Прежде чем успеваю ответить, я слышу, что кто-то подходит сзади. Лиам смотрит блестящими от слез глазами, и я знаю, что это Аарон.

— Ненавижу разрушать столь трогательные моменты, но меня не было больше года, и это не совсем то воссоединение, которое я ожидал. — Голос Аарона почти срывается. —Воссоединение с моей женой, брат.

Я не обращаю внимания, как он произносит слова «жена» и «брат».

Лиам ничего не говорит, но опускает руки, и мое сердце в этот момент разбивается.

Он уходит, не говоря ни слова. Со слезами на глазах я смотрю в лицо моего мужа, моей первой любви, пока мужчина, которого люблю больше всего, оставляет меня.

Я хочу умереть.

Глава 2

Натали

Мы с Аароном проходим к задней части дома, где стоят Джексон и Марк. Джексон отодвигается, и я борюсь с желанием влепить ему пощечину.

— Никому из вас не пришло в голову, что было бы неплохо сказать мне? — выплевываю я. — Почему никто не сказал мне? У вас нет телефонов? Потому что я не нахожу ни одной причины, по которой вы не могли сказать мне.

— Натали, — Марк делает шаг ко мне, — прежде всего, никто из нас не был уверен, что это точно Аарон. Во-вторых, мы не могли это дело подвергать опасности. Все это происходило очень секретно и очень тайно. И ты хотела бы, чтобы мы позвонили тебе? Никто не знал, как с этим справиться.

Джексон делает нерешительный шаг вперед.

— Я знаю, ты собирала свою жизнь по кусочкам. Я знаю, ты была счастлива, но, ради всего святого, прости. Никто из нас не хотел бы причинять тебе боль. И я меньше всего.

— Уверена, что тебе жаль.

Злость раздирает меня на части, просачиваясь наружу. Он склоняет голову, поворачиваясь к Аарону.

— Мы должны позволить вам, ребята, поговорить. Помни, что я говорил о больших изменениях, произошедших за год. Но я рад, что ты дома.

Аарон смотрит на меня, перед тем как повернуться к Джексону.

— Я ценю это. Я счастлив вернуться к моим девочкам.

Последние несколько месяцев нахлынули вновь. Я помню, что чувствовала, обнаружив его измены. Что он любил другую женщину. Я начинаю задумываться, имел ли он в виду меня и Арабеллу, или меня и Бриттани.

Я не могу слушать это. Мне нужно, черт возьми, понять, что происходит со мной. Прямо сейчас меня раздирают всевозможные эмоции. Я спускаюсь на пляж, песок обжигает мои ступни, и я рада боли. Остановившись, обращаюсь к небу:

— Почему? — спрашиваю у облаков. Это должен был быть счастливый момент. Момент, наполненный объятиями и слезами счастья, но я чувствую лишь пустоту.

Мои мысли возвращаются к Лиаму и тому, как опустошен он был. Его глаза потеряли блеск, который мне так нравился. Я не знаю, куда заведет меня судьба, снова. Здесь нет простых ответов. У меня есть муж, ребенок, бойфренд и неожиданная куча проблем. Мне нужно, чтобы он понял, что я имела в виду то, что сказала. Я хочу, чтобы он был рядом со мной.

— Мы собираемся поговорить? — слышу позади голос Аарона. Хриплый голос, который когда-то заставлял меня тянуться к нему, теперь заставляет плакать.

Я оборачиваюсь, так как он до сих пор стоит здесь, чего-то ожидая от меня.

— Нет. Я бы не хотела. Мне кажется, что я могу проснуться в любой момент, поэтому просто жду, когда это произойдет. Все это настолько запутано, — отвечаю я, желая надавать себе пощечин.

Аарон делает шаг вперед.

— Ли. — Его голос дрожит. — Я здесь.

— Ты продолжаешь говорить это. Но как? Как это возможно?

Я пользуюсь моментом и рассматриваю его лицо. Его карие глаза пустые и безжизненные, а на шее у него большой шрам. Я скольжу взглядом вниз по его рукам, где есть несколько шрамов, которые очень похожи на ожоги, и он потерял палец на левой руке. Он выглядит разбитым и одиноким, но, когда улыбается мне, я стараюсь заставить мое сердце волноваться меньше.

— Все, о чем я мог думать, это желание увидеть моих девочек. — Он подходит ближе. — Я боролся, чтоб быть здесь, с тобой.

— Со мной? Правда? — спрашиваю я, не совсем желая услышать ответ. Аарон смотрит на меня в замешательстве. Ну, я буду рада сообщить ему.

— Ты уверен, что я — та женщина, которую ты хочешь, Аарон? Или мне позвонить Бриттани? — спрашиваю я, вонзая в него кинжалы. Стою, наблюдая за его реакцией. Замечаю, как он отходит в сторону и сжимает свой затылок. Я вижу вспышку страха в его глазах, и если бы не знала его большую часть моей жизни, то не заметила бы этого.

— Это не то…

— Не то, что я думаю?

Аарон делает еще один шаг, его лицо бледнеет.

— Я люблю тебя. Я всегда любил тебя.

— Ты любишь меня? — насмехаюсь я. — Забавно. У тебя весьма необычный способ показать это. Боже, вся эта ситуация — сплошное безумие, — говорю с неверием. — Я имею в виду, ты был мертв. Я похоронила тебя. Я стояла и оплакивала тебя. Тогда я прошла через ад, ища способ вернуть саму себя обратно. Но вместе с тем обнаружила, что ты изменял мне месяцами! Месяцами, Аарон! — Я делаю шаг вперед и в этот раз позволяю ему видеть злость на моем лице. — Ты предал меня. Мужчина, за которого я вышла замуж, не должен был так поступать. Но мужчина, который держал меня за руку и говорил мне, что умрет до того, как коснется другой женщины, сделал именно это.

— А ты трахалась с Лиамом! — орет он перед тем, как опуститься на песок. Он на коленях передо мной, и я вижу, как ему больно.

— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.

Аарон смотрит на меня, и слезы обжигают мои глаза.

— У нас есть над чем работать, Ли. Я знаю, что все испортил. Я знаю, что совершал ошибки, и я хотел бы, чтобы ты никогда не узнала о них. Пожалуйста, можешь ли ты дать нам несколько дней?

Слезы текут по щекам, и мое сердце разбивается.

— И что потом?

— Я не знаю, — признается он, — но я думал о тебе каждый день, пока меня не было. Каждую гребаную минуту дня я боролся со смертью, чтобы вернуться домой к тебе. Все, чего я хотел, это увидеть тебя и малышку. — Его глаза наполняются слезами, и я разрываюсь на части.

Я не хочу причинять ему боль. Не хочу быть той, кто сделает ему больно. Я не такая. Это мужчина, с которым, как я думала, проведу каждый день моей жизни. С мужчиной, с которым я боролась за право иметь детей. Мучительные месяцы испытаний и лечения, потому что я хотела подарить ему ребенка. Часть меня тянется к нему, но я не доверяю самой себе. Он олицетворяет все двенадцать лет, которые мы провели вместе, и у нас есть ребенок. Именно все это заставляет меня держаться и не упасть.

Я опускаюсь на песок рядом с ним.

— Я влюблена в Лиама, — шепчу я. То, как Аарон сжимает кулаки, говорит мне о том, что он услышал меня.

Аарон нежно приподнимает мой подбородок.

— Я умоляю тебя, Ли. Я на коленях умоляю тебя дать нам немного времени. Давай подождем несколько дней, прежде чем решим что-то. Несмотря ни на что, есть много всего, что нам нужно обсудить.

Слова застревают в моем горле, когда я думаю о Лиаме. Я не знаю, что чувствую в этот момент. Кому я верна? Аарон был… есть… моим мужем. Но Лиам владеет моим сердцем. Он возрождал меня, как никогда не делал Аарон. Он слишком хорош для меня, верный и преданный. Между нами полное доверие. Аарон не виноват в том, что исчез на год, но и Лиам в этом тоже не виноват. И сейчас каждый из нас расплачивается за это.

— Я не знаю, как несколько дней могут как-то изменить мои чувства, — предупреждаю я.

— Я думаю, тебе следует все узнать.

Аарон опускает руку, и я оглядываюсь на дом. Так многое изменилось за эти несколько минут. Я сижу здесь, желая вернуть время назад. Я бы приняла другие решения. Если бы знала, что ждет меня с Аароном, я бы ушла от него. Не знаю, была бы я с Лиамом, сложись все иначе, но точно уверена, что смогла бы начать все заново.

— Я скучала по тебе так сильно, Аарон. Так сильно, что это сломало меня, и сейчас…

Он обхватывает мое лицо ладонями.

— Я здесь, и я все исправлю, малышка.

В этот момент мое сердце разбивается, и я не думаю, что он сможет что-то исправить. Я уничтожена тем, что мы оба пережили. Я переживаю из-за того, что чувствует Лиам. Я опустошена из-за того, что в будущем произойдет с этими двумя мужчинами — и со мной. Мы все будем разбиты и будем пытаться излечиться после этого.

Мы с Аароном пристально смотрим друг на друга, и так много эмоций проходит сквозь меня. Я так счастлива, что он жив, но вместе с этим накатывает тоска. Пламя, которое когда-то бушевало внутри меня, было таким сильным, что я ощущала его, а сейчас оно еле теплится.

Большим пальцем Аарон поглаживает мою щеку, а я пытаюсь дышать.

— Мне так жаль, Ли.

Еще одна слеза скатывается по щеке, когда я замыкаюсь в себе.

Мне нужен мой ребенок. Мне нужно держать ее в своих руках, потому что она реальна, и я хочу сконцентрироваться на ней.

— Мне нужно идти к Арабелле.

— Арабелла? Ты так назвала ее? — Поведение Аарона меняется, и он впервые за все время улыбается. Ох, как же я скучала по этой улыбке.

— Я думал, что мы остановились на Хлое?

— Я хотела, чтобы твое имя всегда было с ней. — Боль сковывает меня. — Я хотела, чтобы она хоть как-то узнала тебя. Мне нужно было, чтобы она знала, насколько она необыкновенна, потому что ее папа был героем.

Аарон наклоняется ближе.

— У нее есть ты. Она всегда будет необыкновенной. Я хочу увидеть ее.

Во рту пересыхает, пока борюсь со слезами, угрожающими вот-вот прорваться.

— Я не хочу смущать ее. Я знаю, она твоя дочь, но не знаю, что делать.

— А еще я твой муж, — напоминает мне он.

— Сейчас мы женаты, но есть столько всего, о чем нам нужно поговорить, Аарон. Для всех нас все это непросто. Ты не был моим мужем очень долгое время, — напоминаю я Аарону. Мы оба здесь жертвы. — Я собираюсь забрать ее от няни. Нам нужно много решить, прежде чем двигаться дальше.

— И как твой бойфренд вписывается во все это?

Ему повезло, что я не ударила его. Поднимаюсь, давая себе преимущество. Он не сможет унизить меня за то, что сделал. Я не позволю ему испортить любовь между мной и Лиамом. Если он хочет быть козлом, то я покажу ему, насколько изменилась.

— Я спущу тебе это с рук. Я не изменяла тебе с Лиамом за твоей спиной. Я не предавала тебя. Я думала, что ты мертв. — Аарон смотрит на меня, и я знаю, что это убивает его. Я не влюбилась в какого-то случайного мужчину. Я влюбилась в его лучшего друга. Это огромная боль, которую он должен чувствовать, но кое-чего я не могу понять. Бриттани плохая, но я не должна была терять двух людей, о которых забочусь.

Знаю, это нелегко для него. Я ненавижу то, что делаю ему больно.

— Но я не уйду.

— Нет. Ты не уйдешь. И я счастлива, что ты жив. Я рада, что с Арабеллой будет ее папа. Но именно благодаря Лиаму я снова стала улыбаться и нашла способ пережить все эти дни. Благодаря ему я не погрузилась в горе, когда узнала о твоей измене. Поэтому это все, что ты получишь. Я не лгунья и не изменщица. — Позволяю словам повиснуть между нами в воздухе.

Аарон поднимается и сжимает мои плечи.

— Я вернулся к тебе. Я жил и видел твое лицо снова и снова. Не ее, твое. Все время я думал о тебе, мечтал о тебе, мне хотелось коснуться тебя вновь. — Руками он касается моих ладоней, пока говорит. — Ты нужна мне, Натали. Ты нужна мне, и я не отпущу тебя без борьбы. Я жил ради тебя и нашей дочери. Будь я проклят, если кто-нибудь опять отнимет вас у меня.

Я смотрю в его янтарного цвета глаза и подавляю в себе рыдание.

— Это не тебе решать.

— Никто не отнимет у меня мою семью. Я верну тебя. И я обязательно дам Лиаму это понять.

Аарон опускает руки и смотрит на воду.

Я шокирована тем обещанием, которое он дал. Мое сердце колотится как сумасшедшее, тошнота подкатывает к горлу. Я понятия не имею, как с этим справиться.

Лишь знаю, что хочу быть в объятьях Лиама в Королле, подальше от всего этого.

Глава 3

Натали

— Спасибо, Пейдж, — говорю я, принимая Арабеллу в свои объятия.

— Нет проблем. Надеюсь, ты повеселишься в Королле. — Она улыбается, и я киваю. Я не могу произнести ни слова, потому что они сломают всю мою решимость, которую я так тяжело создавала.

Пристегиваю Арабеллу в ее автокресле, пока она улыбается мне.

— Папапапа.

Она надувает пузыри, и вся моя решимость испаряется.

Я расслабляюсь, когда моя голова касается ее ножек, и даю волю слезам. Я вспоминаю о том, как она называла Лиама «папап», и насколько сильно это делало меня счастливой. Сейчас же это слово меня уничтожает. Я погружаюсь в эту боль, и с каждой слезинкой все глубже.

Она играет с моими волосами, пока я теряю себя на заднем сидении своей машины.

Дыши, и ты разберешься во всем. Ты сильнее этого.

Я смотрю на Арабеллу и касаюсь ее личика.

— Все так сильно изменилось, моя маленькая девочка. Так сильно. У мамочки будут неприятности, но я сделаю все, чтобы защитить тебя от всего этого. Я так сильно тебя люблю, — говорю ей, когда закрываю дверь.

Когда я покидала дом, Аарон сидел на крыльце. Он поинтересовался, можем ли мы провести больше времени, разговаривая, пытаясь найти золотую середину. А у меня даже нет идей, как мы можем прийти к какому-либо соглашению, но, как минимум, должна попытаться. Но если я хочу хотя бы иметь возможность быть с Лиамом, необходимо все расставить по местам.

В моей голове масса вопросов: где он будет спать, его вещи, смогу ли я оформить развод, а что на счет денег, полученных после его смерти? Я пересаживаюсь на водительское место и включаю музыку. Сейчас я не хочу думать об этом. Просто хочу насладиться моментом.

Я не смотрю, куда еду. Пою так громко, как только могу, позволяя слезам катиться по лицу. Жизнь жестока. Любовь — всего лишь шутка. И даже смерть — это не конец.

Я не готова возвращаться домой. Знаю, что должна это сделать, потому что он ждет ее. Он ждет меня. Мне безразлично это, я лишь хочется поехать к Лиаму и попросить его держать меня в своих объятиях. Смотрю в зеркало заднего вида: Арабелла пристально смотрит в окно, и я бы хотела, чтобы все было по-другому, но рада, что она никогда не вспомнит всей этой неразберихи. Я сворачиваю на подъездную дорожку и останавливаюсь. Смятение сковывает меня. Здесь страх не только за него и Арабеллу, но и за себя тоже. Я словно спичка, находящаяся возле бензина, готовая вспыхнуть в любую минуту. У нас вообще не должно было быть проблем с этим, и я неохотно согласилась отпустить ситуацию на несколько дней.

Несколько дней, которые я не смогу провести с Лиамом.

Время, чтобы разобраться со своими проблемами.

Арабелла улыбается, когда я достаю ее из кресла. С ней я иду медленно туда, где сидит Аарон, спиной к нам.

Он медленно поворачивается и впервые видит Арабеллу. Я прижимаю ее к себе плотнее, пока она осматривается. Улыбаясь, Аарон медленно поднимается.

— Она прекрасна.

У меня нет слов, поэтому я просто киваю.

— Она похожа на тебя, Ли. — Глаза Аарона наполняются любовью, когда он смотрит на мою, нашу дочь.

— Я всегда думала, что она похожа на тебя, — говорю я, наблюдая за Арабеллой, пока она улыбается мне.

— Можно мне? — спрашивает он, протягивая руки.

Мне не следует отступать с ней назад. Но я делаю это. Я не могу остановить страх, что пожирает меня изнутри. Он ее отец. Он хотел ее, и он будет любить ее, я все это знаю. Но до этого момента она была только моей. Может быть, я жестокая и эгоистичная, но мне действительно плевать. Она моя дочь. Я проходила через все это с ней. Ну, и с Лиамом. Он практически был родителем для нее, и я чувствую, что предаю его. Это ненормально.

— Ли, — мое имя срывается с его губ.

На глаза наворачиваются слезы, и одинокая слезинка скатывается вниз, оставляя влажную дорожку на моем лице. Пока не достигает моих губ.

— Я-я только… — заикаюсь я. Я сжимаю Арабеллу, пока она ерзает на руках, пытаясь освободиться. Аарон подходит ближе, продолжая смотреть на нее. Словно не может отвести взгляд.

Это кульминационный момент всех лет страданий. На прожитые годы вместе, состоящие из чувств неполноценности и одиночества. Она — самое прекрасное во всей этой боли. Она награда за все то отчаяние, что мы пережили. И она его. Не Лиама.

Не важно, к чему мы придем с Аароном. Арабелла всегда будет связывать наши жизни. Мы навсегда будем связаны друг с другом. Я медленно высвобождаю ее из своих объятий, когда Аарон протягивает руки навстречу. Наши руки соприкасаются, его глаза наполнены слезами.

— Привет, Арабелла, — обращается он к Аре с обожанием. То, как он смотрит на нее, словно она его воздух, заставляет мое сердце сжаться. Его руки, которые, как я когда-то хотела, чтобы обнимали ее, защищали ее, любили… сейчас держат ее. Она смотрит на Аарона со своей особенной улыбкой. Я чувствую себя слабой из-за происходящего вокруг нас.

Аарон когда-то жил в этом доме.

И сейчас он держит нашу малышку.

— Боже. Она не может быть более прекрасной. — Он смеется и смотрит на меня. Я выдыхаю и пытаюсь держать себя в руках.

— Да, она действительно прекрасна.

— Ты похожа на свою мамочку, — говорит он ей и вытирает свои глаза. — Я мечтал о тебе. Я рад, что с тобой все хорошо. — Аарон разговаривает с Арабеллой, и я вынуждена отойти.

Отец и дочь воссоединились.

— Когда у нее день рождения? — спрашивает он.

— Девятого августа.

Ара смотрит на меня, и я подхожу к ним. Кладу руку ей на спинку, пока она касается его лица.

Аарон просто смотрит на нее. Арабелла опять ерзает и начинает волноваться.

— Она почти всегда одна. Она просто хочет двигаться, — объясняю я, забирая ее. — Ты хочешь прогуляться? Она любит пляж. — Делаю шаг к примирению. Сложность в том, как справиться со всем этим, чтобы не усугубить.

Его взгляд смягчается, и он кивает.

— Это было бы здорово.

Я наклоняюсь, сажая Ару в кресло и снимая с нее обувь.

— Ты должен будешь держать ее за вторую ручку. Она еще не очень уверенно ходит.

Аарон берет дочь за ручку, и она цепляется за его пальцы. Я стою с другой стороны, и мы начинаем идти к воде. Мама, папа и дочка. Это идеальная картинка того, какими бы могли быть наши жизни. Мои мысли возвращаются к мужчине, который был рядом со мной весь этот год. Что он чувствует по поводу всего этого?

— Ли? — окликает меня Аарон, вторгаясь в мои мысли, пока мы прогуливаемся вдоль берега.

— Да?

— Я действительно люблю тебя, — голос Аарона не дрогнул.

— Мама! — выкрикивает Ара, привлекая мое внимание. Я благодарна за это вмешательство, потому что не знаю, что ответить ему. Люблю ли я его? Я всегда любила его. Но благодаря Лиаму моя жизнь изменилась за последний год.

— Она проголодалась.

— Хорошо, — говорит Аарон, глядя в сторону. — Мне нужно прилечь. Я измотан.

Мы начинаем идти в сторону нашего дома, но я так ничего и не говорю. Тишина говорит все за нас.

После того как укладываю Арабеллу спать, пока Аарон стоит, наблюдая за всем, что я делаю, мы оба проходим в гостиную. Это первый раз, когда мы остались полностью наедине. Я не знаю, как собираюсь проводить дни без обсуждения отношений между нами.

Аарон сидит на диване, но он не расслаблен. Мышцы на руках напряжены. Голова откинута на спинку. Все его тело говорит об усталости.

— Аарон? Ты в порядке?

Он практически сразу открывает глаза.

— Да. — Его голос холоден. — Я в порядке. Просто отключился на мгновение.

Я довольно-таки чувствительный человек, но не знаю, как вести себя в ситуации, когда она вне моего понимания. Я даже не могу представить, что это такое — находиться в плену. Я не знаю, как кто-то может это пережить и вернуться к прежней жизни.

— Ты хочешь поговорить об этом?

Аарон качает головой.

— Пока не могу. Я стараюсь понять, как пройти через это. Я вернулся домой, в мир, где мне нет места. Я потерял тебя, свой дом, свою жизнь.

— Я знаю, ты хочешь, чтобы я дала тебе пару дней. Но не думаю, что они у нас есть. Как мы можем просто сидеть здесь и оставить все, как оно есть? Мы оба будем на грани.

Аарон наклоняется вперед, локтями упираясь в колени.

— Я не знаю. Я в отчаянии, Ли. Такое ощущение, будто ты хочешь, чтобы я исчез. И я не знаю, что думать об этом. Я твой муж.

— Ты был мертв. Ты ушел. Мне нужно было жить дальше.

— Черт возьми, я знаю это. — Аарон поднимается, останавливая взгляд на флаге. — Я вижу это в твоих глазах, малышка.

— Не надо, — предупреждаю я. — Ты говорил мне, что я должна двигаться дальше, ты заставил меня пообещать. Ты не можешь ненавидеть или осуждать меня за то, что я сделала то, о чем ты просил меня.

Мой пульс учащается, когда он опускается на колени, сжимая мои руки.

— Я не могу. Я любил тебя всю свою жизнь. Я не могу смотреть на тебя сейчас и думать о том, что мой чертов лучший друг касался тебя.

Я убираю руки. Он страдает, и я понимаю это. Я даже не могу представить, что принес ему прошлый год, и затем сыпать соль ему на рану, ведь я не ждала его.

— Ты разрушил меня. Я доверяла тебе, а затем узнала, что у тебя был роман…

Аарон опускает взгляд, вздыхая.

— Я знаю, но это никогда не было романом.

— Нет?

Он осматривается вокруг, а я ищу в нем мужчину, которого однажды полюбила. Не потому, что хочу быть с ним, нет, а потому, что мне нужно знать, здесь ли он. Я умоляю его сказать мне правду. Если он солжет, то у нас никогда не будет шанса двигаться дальше.

— Однажды я был сломлен. Я нуждался в тебе так сильно, а ты была занята только тем, чтобы забеременеть. Если мы разговаривали, то только на тему бесплодия. Мы не касались друг друга, если это не было частью расписания. У меня не было секса с тобой, потому что это влияло бы на подсчеты. Я ненавидел приходить домой. Я вызвался пойти на миссию, просто потому что нуждался в гребаном перерыве.

Его слова режут меня намного глубже, чем я даже могла себе представить. Они разрывают все оставшееся во мне. Он и только он принял эти решения для нашей семьи. Мои эмоции и желания были второстепенными. Я должна была пройти через ад, а он просто не хотел идти домой.

— Ты вызвался на миссию, когда я уже была беременна?

— Нет, раньше. Когда я собирался в эти поездки, это напомнило мне, каково это, чувствовать себя обязанным за что-то. Я совершал ошибки на каждом чертовом повороте. Быть твоим мужем было так изматывающе.

— Итак, она была просто способом избежать этих ужасов?

— Натали, это был способ сбежать от страха не быть мужчиной. Не из-за тебя. Разве ты не понимаешь?

Он ждет, но я не произношу ни слова.

— Это произошло из-за меня. Я был не способен дать тебе, моей жене, женщине, за которую я бы отдал жизнь, малыша. Я был неудачлив во всем. Она не видела этого во мне. Она видела меня сильным, зрелым мужчиной, который не был неудачником. Мне нужно было, чтобы она забрала мою боль.

— Она стоила того?

— Дело не в ней.

— Хотел бы ты вернуться и сделать это снова? — спрашиваю я, и в моих словах звучит боль открытой раны.

Аарон смотрит в сторону, а потом возвращает взгляд на меня.

— Она давала мне то, чего ты дать была не готова. Она смотрела на меня, как на мужчину. Она смотрела на меня, как на героя. В ее глазах я был тем, кто достоин любви. Мне нужно было это. Я заслужил это.

— Хотел бы ты сделать это снова? — спрашиваю я еще раз.

— Я не знаю!

Я смотрю на него, и он знает меня достаточно хорошо, чтобы увидеть боль, злость и безысходность в моем взгляде. Аарон знает, что это конец для любого шанса, который у нас был.

Он только что потерял меня.

Навсегда.

Глава 4

Лиам

— Блядь! — кричу я и бросаю стакан в стену напротив. Прошло уже сорок восемь часов с тех пор, когда я в последний раз видел ее лицо. Два гребаных дня. Я не сплю. Я не могу есть. Я хочу помчаться к ней домой и забрать ее и Арабеллу. Она нужна мне, как воздух.

Но я должен оставаться в стороне.

Он мой лучший друг.

Он ее муж.

А я кусок дерьма.

— Демси, открой эту чертову дверь! — Я слышу кого-то за дверью, но не двигаюсь. — Катитесь к черту, идите на хрен! — кричу в ответ и тянусь к своему стакану. О, точно. Я же разбил его. Бутылка подойдет. Я сжимаю горлышко бутылки, пока водка льется мне в горло. Мне нужно онемение, которое так и не приходит.

— Я сорву ее с петель. И не думай, что я не сделаю этого.

Я слышу Куинна, угрожающего мне с другой стороны двери. Он — последний человек, которого я хотел бы видеть. Словно со мной нужно говорить о том, что любить ее было плохой идеей.

— Убирайся, — отвечаю я, делая большой глоток того, что, я надеюсь, даст мне перерыв в аду, в котором я живу.

Я слышу треск, когда Куинн вышибает дверь. Мудак.

— Ты заплатишь за это, — сообщаю я ему.

— Если бы ты открыл эту чертову дверь, мне бы не пришлось вышибать ее.

Он оглядывает комнату, а я разваливаюсь на диване.

— Приятно видеть, что ты хорошо себя чувствуешь.

Я открываю глаза и затем переворачиваюсь.

— Если ты пришел сюда позлорадствовать, то дверь там.

Куинн спихивает мои ноги с дивана и садится рядом со мной. Внезапно выхватывает бутылку из моей руки и ставит ее на стол.

— Никто не мог этого знать, чувак. Ты не знал.

— Я привел его к ней. Я должен был сидеть в этом гребаном самолете и слушать снова и снова его разговоры о ней. — Мне хотелось бросить что-нибудь еще. — Он не замолкал о том, как будет снова вместе с ней. Я просто сидел там, а Джексон и Марк не знали, что еще сказать. Никто из нас не смог сказать ему. Как, черт возьми, я мог желать, чтобы это был не он?

Первый раз в своей жизни Куинн сидит тихо. Я тянусь к бутылке, но он отодвигает ее прежде, чем я успеваю схватить ее.

— Дай ее мне.

— Тебе уже хватит, Демси.

— Я в отпуске! Дай мне эту проклятую бутылку! — рычу я и снова тянусь.

Куинн ухмыляется, и я поднимаюсь, готовый драться с ним.

— Ты хочешь ударить меня, приятель? Вперед. Я надеру тебе задницу до того, как ты сделаешь первый удар, — насмехается он и лениво разваливается на диване.

— Иди на хер!

— Ха, ты точно не в моем вкусе.

— Ты наслаждаешься всем этим? — спрашиваю я и направляюсь на кухню, не дожидаясь ответа. Он может забрать мою водку, но у меня есть виски.

Я стараюсь быть спокойным настолько, насколько это возможно, пока захватываю «Джемесона». (Примеч.: «Джемесон» — сорт ирландского виски). Хватаюсь за горлышко и успеваю сделать полглотка, когда Куинн забирает у меня бутылку.

Я сжимаю кулак, но Куинн выкручивает мою руку.

— Ты хочешь убить себя? Хочешь быть слюнтяем и тупо пить, или хочешь быть мужчиной?

Я ничего не говорю. Я пьян, зол. И я хочу свою девочку обратно.

Другую руку резко поднимаю вверх, и в следующее мгновение мое лицо встречается с полом, пока Куинн держит мои руки за спиной.

— Слюнтяй, — Куинн смеется и чем-то закрепляет мои руки за спиной.

— Развяжи меня, сукин ты сын, — мой голос звучит убийственно. — Я убью тебя, когда освобожусь.

Куинн приседает на корточки передо мной, пока я лежу на полу.

— Я не беспокоюсь об этом. — Он хлопает меня по спине и хватает виски. — А сейчас, пока ты не можешь сделать что-нибудь тупое, давай поговорим.

Я приподнимаю голову, глядя на него.

— У тебя есть два варианта: ты можешь либо позволить Аарону претендовать на его же жену или можешь доказать ей, что достоин ее времени. Это понятно, что ты любишь ее, а она любит тебя.

Я смотрю на него скептически. Ведь это тот самый парень, который говорил мне держаться подальше от Натали.

— Она его жена. А он — мой друг и ее муж.

— Она сказала тебе уйти?

Я закрываю глаза и вижу ее лицо. Она была злой и дала мне пощечину, но я не могу быть тем парнем. Я не могу быть тем, кто разрушит семью. Это касается не только Аарона… еще есть Арабелла, о которой стоит подумать. Она не может принадлежать мне, но я люблю ее, словно она моя. Я не могу быть причиной того, почему у нее не будет папы. Если Натали хочет меня, она должна решить это самостоятельно. Без влияния с моей стороны.

— Нет, но она была в шоке.

— Ты ясновидящий, что ли? Вау, хорошо. — Он делает паузу. — Какими будут выигрышные числа лотереи? Я мог бы поставить крупную сумму.

— Развяжи меня, — требую я, стараясь пошевелить руками.

— Я не закончил разговор, — заявляет он спокойно.

— Куинн, я обещаю, что выбью из тебя дерьмо, если ты не развяжешь меня.

Он смеется, а затем пододвигает кресло, устраиваясь поудобней.

— Ты можешь попытаться, но сначала тебе нужно освободиться. Не думаю, что сейчас ты можешь принять рациональное решение. Тебе нужно протрезветь и придумать, как вернуть свои яйца обратно. Прямо сейчас ты машешь белым флагом человеку, который изменил своей жене. Да, он был твоим другом. Я понимаю. Ты готов бороться за нее? Если нет… тогда ты не заслуживаешь ее.

Куинн встает и кладет нож на пол, оставляя его вне досягаемости.

— Тебе лучше бежать, — предупреждаю я.

— Тебе нужно преследовать не меня. Подумай об этом, — говорит он и выходит из комнаты.

Я начинаю скользить по полу в сторону ножа.

С каждым сантиметром, приближаясь все ближе, я думаю обо всем, что он сказал мне. Алкогольный туман, как я и надеялся, рассеивается, злость отрезвляет меня. Натали умоляла меня забрать ее и сражаться за нее. А я отмахнулся от нее и убежал. Но каждый раз, когда я терплю неудачу, понимаю, что должен бороться. За нее. Я никогда не смогу оттолкнуть ее. Я готов ждать вечность, если понадобится, но эту битву мне не выиграть. Она сама должна выбрать меня. Если Натали меня и правда любит, как говорит, то знает, где меня искать.

Глава 5

Натали

— Спасибо, Ри, — говорю я, усаживая Арабеллу в переноску.

Я не слышала о Лиаме в течение двух дней. Я несколько раз пыталась связаться с ним, но он не отвечает. Я начинаю волноваться.

— Без проблем. Я обожаю просыпаться в два часа ночи. — Она зевает и толкает меня локтем.

Аарон заснул, ворочаясь на диване. Я буквально улизнула из своего собственного дома. После первой ночи мы больше не разговаривали. Он неоднократно повторял, что хочет поработать над нашими отношениями, что мы два человека, которые должны бороться. Он хочет, чтобы я дала ему шанс, а я просто хочу, чтобы он отпустил меня.

— Мне просто нужно увидеть его. Я ненадолго.

Ри обнимает меня и крепко удерживает в объятиях.

— Иди. Я уверена, ты нужна ему.

— Я не знаю, что сказать ему, — признаюсь я.

— Просто поговори с ним. Как обстановка дома?

У нас с Ри не было возможности поговорить, кроме смс-сообщений. Аарон все время был рядом, кроме того момента, когда уснул.

— Я не знаю. Все непонятно. Он сидит на диване, который ему не нравится. Продолжает твердить, что собирается доказать, как сильно мы нужны друг другу.

Она смотрит на меня сочувствующим взглядом.

— Я знаю, это тяжело. Я даже не могу себе представить, что ты чувствуешь, но я видела тебя с ними обоими. Я знаю какой ты была с Аароном, и кем ты стала рядом с Лиамом. С последним ты была определенно счастливее. Я рядом, несмотря ни на что. — Ри целует меня в щеку и шлепает по заднице.

— А сейчас, иди.

Я разворачиваюсь и направляюсь к мужчине, которого отчаянно хочу увидеть.

Пока еду, думаю о том, должна ли я дать ему знать, что еду к нему. Я беспокоюсь, что он не захочет видеть меня. Боль в его глазах преследует меня. Желание увидеть Лиама после случившегося — моя единственная цель.

Чувство вины за то, что оставила Аарона дома, грызет меня изнутри. Оно обернулось вокруг меня и крепко сжало. Сердце болит, но я продолжаю ехать вперед, к Лиаму. Он нужен мне прямо сейчас. Я скучаю по нему, люблю его и так долго не прикасалась к нему.

Я паркуюсь и проверяю свое отражение в зеркале, уже ненавидя темные круги под моими глазами. Внешний вид соответствует внутреннему состоянию. На лице проступили красные пятна из-за пролитых слез.

Я дважды стучу, но дверь мне никто не открывает. Ведь середина ночи, а я не предупредила о приезде. Я не должна быть удивлена. Но, несмотря на это, во мне растет разочарование. Прислоняюсь головой к двери в надежде, что почувствую с ним хоть какую-то связь. Если Лиам почувствует, что я здесь, он откроет.

И вот дверь открывается.

— Лиам? — зову тихо, проходя внутрь.

Петли выломаны, но заметно, что дверь установили обратно. Какого черта здесь произошло? Я переворачиваю лампу в гостиной, не совсем уверенная, что нахожусь в правильном месте. Здесь бардак. Везде бумаги, бутылки и разбитое стекло. В стене, рядом с телевизором, зияет дыра, а на полу лежит окровавленное полотенце.

— Лиам? — Я зову еще громче, но никто не отвечает.

Добравшись до его спальни, я замираю от увиденного. Лиам отключился на кровати, одетый только в свои боксеры.

— О, Лиам… — шепчу я, делая шаг к нему. Присаживаюсь рядом с его лицом, осторожно убираю его волосы назад. — Я скучала по тебе. — Он медленно вздыхает, словно задерживал дыхание.

— Почему ты не звонил мне? Я не хочу тебя терять. Я чувствую себя такой одинокой, Лиам. — Мои глаза горят, по щеке катится слеза. Он спит, а я рассказываю ему о своей боли.

— Напряжение настолько сильное, и я не могу дышать без тебя. Я закрываю глаза и представляю, что ты рядом. Чувствую твои руки, но тебя нет рядом. Я бы хотела, чтобы у меня была возможность быть с тобой и не ощущать, как внутри я погибаю. Мы должны были уехать, заниматься любовью, держать друг друга в объятиях, но ты в отключке, а я рыдаю на полу. Как мы пришли к этому? Как нам вернуть все назад? — Мое дыхание стало тяжелым, пока я изливала ему душу. Пальцами касаюсь его лица, позволяя щетине царапать кожу.

Мне нужно быть ближе к нему, поэтому снимаю футболку и устраиваюсь рядом с ним. Я беру его руки и кладу их на себя, позволяя его теплу окутать меня. Слезы продолжают катиться по лицу, пока я устраиваюсь в колыбели его рук. Мне необходимо быть ближе к нему. Лиам поворачивается на бок и притягивает меня ближе к себе, словно знает о моем присутствии.

— Я скучаю по тебе, любимая. — Его низкий голос дрожит.

Я смотрю на него, но его глаза по-прежнему закрыты.

— Так чертовски сильно, — говорит он, рукой двигая вниз по моей спине. — Ты нужна мне, Ли.

— У тебя есть я. Возьми меня, — шепчу я и накрываю его губы своими. Он целует меня с благоговением и нежностью, издавая стон.

Лиам переворачивает меня на спину, пока восхитительная тяжесть его тела удерживает меня под ним. Я там, где должна быть.

— Это… правда ты? — спрашивает он, а затем опять обрушивает свои губы на мои. Наши языке сплетаются, он проводит руками вниз по моему телу. Лиам не останавливается, не прекращает касаться меня, словно я могу исчезнуть. Его глаза все еще закрыты, пока он отдает мне всего себя. Я дышу каждым прикосновением и каждым моментом, пока я здесь, с ним. Он возвращает меня обратно к жизни.

Мое сердце кажется таким легким.

Он останавливается и пристально смотрит на меня, в его взгляде столько эмоций, что я не могу пошевелиться. У меня нет слов. Мое сердце будто замерло. А время остановилось. Все, что существует в этом мире, это только для нас.

Лиам обхватывает мое лицо ладонью. Он с такой любовью смотрит на меня, что я начинаю плакать. Связь, которая есть между нами, это нечто большее, чем я могу объяснить. Она связывает нас намного сильнее, чем что-либо прежде. Он — мой, а я — его. Этот один взгляд укрепил нашу любовь и заковал нерушимую связь. Даже если мы никогда не будем вместе, я буду принадлежать только ему.

Его голос низкий и хриплый, он отказывается отводить от меня взгляд.

— Скажи мне, что это и правда ты.

— Это я.

— Скажи мне, что ты действительно здесь.

— Я здесь, с тобой. — Я поднимаю руку и прижимаю большой палец к его губам. — Я здесь ради тебя. Я здесь только из-за тебя. Ты очень сильно нужен мне.

Он закрывает глаза, и я касаюсь большим пальцем его губ, наслаждаясь грубым ощущением на моей коже.

— Останься со мной, — просит он.

Лиам упирается руками по обе стороны от моего лица, и я притягиваю его к себе.

— Больше нет места, где бы я хотела быть.

Наши губы встречаются, и я теряю саму себя.

Я могу быть замужем.

Аарон может быть живым.

Но мое сердце принадлежит Лиаму.

Мое тело принадлежит ему, и я хочу, чтобы он взял меня.

Я блуждаю руками по его сильной спине, запоминая каждую выпуклость и линию вдоль его напряженных мышц. Он навис надо мной, его язык сталкивается с моим снова и снова. Я чувствую его твердость напротив моего центра, мне нужно почувствовать его в себе и вернуться обратно на землю. К нему.

Касаюсь пальцами его спины и подцепляю боксеры, стаскивая их ниже. Он становится безумным и с силой дергает меня на себя. Потом расстегивает и отбрасывает в сторону мой бюстгальтер.

— Я не хочу просыпаться, — говорит он, сжимая мой сосок. Я извиваюсь под ним, желая убедить его, что все это на самом деле.

— Ты проснулся. Это не сон.

Он скользит ладонями вниз и сжимает мою задницу.

— Ты — мой сон. — Его глаза закрыты, и он стонет, когда я трусь об его выпуклость. И только маленький клочок ткани разделяет нас.

— Но в моем сне, ты уже, черт возьми, моя.

Откидываю голову назад, когда он обхватывает мои бедра, задавая темп. Лиам раскачивается напротив меня. Я чувствую, как его длина трется о мой клитор. Трение возносит меня, и затем он останавливается. С губ срывает стон протеста. Но он поднимается, обхватывая ладонями мое лицо. Лиам смотрит на меня в течение одной секунды.

Двух.

Трех.

Мне нужно почувствовать его. Я подаюсь вперед и целую его. Наши языки сплетаются, он прикусывает мою нижнюю губу, оттягивая ее назад. Боже мой. Он убивает меня. Лиам опускает голову к моей груди, водит пальцем вдоль вершины одной, а затем другой. Я сжимаю пальцы в его волосах и тяну ближе, нуждаясь в большем. Впервые за два дня мое тело оживает. Лиам прикусывает нежную кожу, и я вскрикиваю, ощущая его зубы, пальцы и тепло рта.

— Лиам, я хочу почувствовать тебя внутри.

Я не узнаю свой голос. Это невероятная потребность, которую удовлетворить может только он.

— Возьми меня, любимый. Возьми меня, — умоляю я.

Он отвечает гортанным рычанием и укладывает меня на спину. Разрывает мое нижнее белье и смотрит на меня, моргая несколько раз. И я понимаю, что в этот момент он осознает — это не сон. Затем Лиам продолжает путешествовать руками вниз по моему телу.

— Ты здесь.

Я обхватываю его лицо руками.

— Я здесь. А сейчас докажи, что ты мой.

Лиам устраивается между моих ног, и наши взгляды встречаются, когда он медленно входит в меня. Не хочу рушить ту связь, что соединяет нас, пока он заполняет меня. Я ощущаю, как он растягивает меня изнутри, и наслаждаюсь чувством наполненности.

Мы смотрим в глаза друг другу, пока он двигается внутри меня. Лиам касается моих волос, касается большим пальцем моих губ, не отрывая взгляда от меня. Я оставляю легкие следы на его спине, плечах и руках. Он выдыхает, когда мои ногти оставляют царапины на тату на его ребрах.

Лиам толкается в меня, и наши стоны эхом разносятся по комнате. Наши сплетенные тела и тяжелое дыхание смешались в запах секса и пота, заполняющий мои мысли. Я пропитываю саму себя счастьем и любовью, потому что знаю, что это скоро закончится.

— Не надо, — командует он.

Смущение охватывает меня.

— Не возвращайся туда. Останься здесь. Останься здесь, со мной, Натали.

Я отбрасываю мысли, которые преследуют меня, и фокусируюсь на нем.

Мой оргазм приходит неожиданно, и я распадаюсь на части в его руках.

— Ох, ох, Боже мой.

Лиам прекращает движения и смотрит, как я взрываюсь в чистом экстазе. Я извиваюсь, и он опускает руку между нами, надавливая на мой клитор, впитывая все удовольствие из моего тела.

— Я не могу, — говорю я, нуждаясь в том, чтобы он прекратил. Это слишком.

— Ты можешь. — Его голос напряжен.

Он извлекает выгоду из каждой унции блаженства, которое охватывает мое тело. Это длится вечность. Мое тело обессилено, когда он начинает двигаться снова.

— Я никогда не устану наблюдать за тем, как ты теряешь контроль.

Лиам вколачивается сильнее, и я отодвигаюсь вверх от силы удара.

— Я хочу, чтобы, когда находишься далеко от меня, ты помнила, что я заставляю тебя чувствовать. — Лиам снова двигается внутри меня, и я ногтями царапаю его плечи. — Когда ты двигаешься, я хочу, чтобы ты ощущала меня прямо здесь, — Он снова входит в меня, и звук соприкосновения кожи громко звучит в пустой комнате. — Ты принадлежишь мне. Не ему. Не кому-либо еще.

Я не могу говорить, пока Лиам задает наказывающий ритм. Он рычит, толкается сильнее и жестче. Каждый раз погружается глубже, и я кусаю свои губы, борясь с криком. Это грубо, но именно то, что мне нужно. У нас было сладкое занятие любовью… сейчас же мы трахаемся. Здесь нет нежности, нет любви. Только первобытность и потребность. Необходимость погрузиться в мое тело и удовольствие настолько глубоко, что мы даже не знаем, где заканчиваюсь я, и начинается он.

— Ты поняла? — спрашивает Лиам и толкается так глубоко, что я не могу сдержать всхлип. Я приветствую боль, принесенную его телом. Я бы лучше чувствовала, как он причиняет мне боль, чем ту агонию, что бушевала во мне.

— Сделай мне больно! Сделай так, чтобы это прекратилось! — выкрикиваю я.

Лиам успокаивается и смотрит на меня, слезы наворачиваются у меня на глаза.

— Я никогда не сделаю тебе больно. — Его голос спокойный и непринужденный, словно минуту назад ничего не было. Он переворачивает меня на себя и обхватывает мои бедра.

— Я люблю тебя, — говорит он нежно.

Слезы катятся по моим щекам и капают прямо на его грудь.

— Я люблю тебя, — отвечаю я.

Лиам медленно двигается во мне, и я покачиваюсь, позволяя его члену заполнить меня.

— Останься сегодня, — просит он.

Я не отвечаю, потому что не могу. Он знает, но это все равно причиняет боль. Лиам заставляет меня увеличить темп, но все равно остается нежным.

— Я сейчас кончу, Ли, — говорит он мне, начиная пульсировать во мне.

Я наклоняюсь к его уху.

— Я люблю тебя. Наполни меня.

Он хрипит и кончает. Лиам обхватывает руками мое тело, прижимая ближе себе. Я закрываю глаза и мечтаю о том, чтобы остаться здесь.

Но я не могу.

Не важно, как сильно я этого хочу… Но я должна вернуться домой.

Глава 6

Лиам

Черт. Моя гребаная голова пульсирует. Чувствую себя дерьмово. Я переворачиваюсь, борясь с головокружением.

Это был всего лишь адский сон. Чешу голову и смотрю на беспорядок на кровати. Должно быть, я действительно попал в один из снов. Мне не снились эротические сны с тех пор, как мне было двенадцать.

Я поднимаюсь и направляюсь в ванную, вспоминая каждый момент. Она была такой реальной. Я мог касаться ее, пробовать и чувствовать ее тело подо мной, но нет ни единого шанса, что это была она. Натали была со своим гребаным мужем.

Как только я освободился из веревки, которой ублюдок связал меня, я вырубился на кровати. Позволил мечте, вызванной алкоголем, овладеть мной. Куинн прав, мне нужно взять себя в руки и прекратить, черт возьми. Итак, она ушла… У меня есть задание и группа людей, которые нуждаются во мне. Я не какой-то страдающий от любви щенок, который зализывает раны.

Я потираю шею и замечаю следы ногтей на руках. Что за херня?

Поворачиваюсь к зеркалу и вижу следы, простирающиеся вниз по моей спине. Исключено. Это не может быть правдой. Но я чувствую ее запах. Воздух пропитан запахом лаванды. Я помню вкус ее губ и то, как она говорила мне, что это не сон.

Ну, и где, черт возьми, она?

Комната чище, чем прошлой ночью. Я бросаюсь в гостиную, чтобы убедиться в этом. Черт. Она действительно была здесь. Накатывают воспоминания, и я мысленно даю себе пинок за то, что думал, будто это сон. Она поцеловала меня перед уходом и сказала, что любит. Я находился в шаге от смерти из-за интенсивного секса и адского похмелья, из-за которого почти умирал. Я мгновенно отключился, думая, что нахожусь в блаженном сне.

Хватаю телефон и пишу ей.

Я: Когда я снова тебя увижу?

Натали: Скоро. Обещаю.

Надеюсь, как можно скорее. Я уже скучаю по ней, но не могу признаться в этом. На нее свалилась целая куча проблем.

Я: Нам нужно поговорить о произошедшем.

Натали: Я позвоню тебе сегодня вечером.

Я: Хорошо, любимая. Я рад, что ты пришла прошлой ночью.

Даже если я не уверен, что это произошло на самом деле, это много для меня значит. Она думала обо мне достаточно, чтобы ускользнуть и прийти. Конечно, я чувствую себя огромным куском дерьма из-за того, что сплю с ней, когда ее муж дома, но он потерял ее.

Натали: Я тоже. Больше не пей так. Я еду на работу. Мне нужно время, чтобы подумать.

Я решаю не отвечать. Мне нужно придумать, что, черт возьми, делать. Я в отпуске, и мне не нужно нигде быть. Хватаю ключи, точно зная, что мне нужно сделать сегодня. Нам с Аароном нужно поговорить, и поскольку он дома один, то это идеальная возможность.

Конечно, удача от меня отворачивается, когда я вижу позади себя огни полицейской машины.

Коп идет к водительской двери в своих очках-авиаторах и походкой плохого парня. Мне хочется пнуть этого парня, хотя он даже ничего не сказал. Я должен сохранять спокойствие, ведь я не хочу получить штраф.

— Доброе утро. Вы понимаете, почему я вас остановил? — спрашивает офицер.

Да, потому что ты увидел ярко-красный гоночный автомобиль.

— Извините, офицер. Должно быть, я превысил скорость? — предполагаю я. На самом деле, не имею гребаного понятия, за что меня остановили.

— Вы превысили скорость. Вы ехали пятьдесят шесть километров в час. Предъявите ваши права.

Я открываю бардачок и достаю документы, передавая их вместе с моим военным удостоверением. Офицер просматривает их и кивает.

— Вы служите?

— Да, сэр.

— Не думаю, что вы хотели дать мне это, — говорит он и отдает мне конверт с моим именем. Я смотрю на него и понимаю, что письмо от Аарона.

— Я вас отпущу с предупреждением. Просто езжайте помедленнее. Спасибо за вашу службу.

Он передает остальные документы и идет обратно к своей машине.

Я сижу ошеломленный, чувствуя, словно меня сбил автобус. Черт. Должен ли я его прочитать или разорвать на мелкие кусочки? Я паркуюсь на стоянке через улицу от его дома и смотрю на письмо. Все, что он хотел сказать, сейчас кажется бессмысленным, но любопытство берет верх.

Лиам!

Привет, чувак. Я отправлюсь на задание, и внутри гнетет тяжелое чувство. Я не могу объяснить это, но предчувствую, что не вернусь обратно. Знаю, мне не следует так думать, но… ну, что есть, то есть. Есть кое-что, о чем я хочу тебя попросить, и ты единственный, кому я доверяю.

Позаботься о Ли. Я никому не говорил об этом, но кое-что дается ей с трудом. Мы потеряли еще одного ребенка, и это убивает ее. Я смотрю на свою жену, которая исчезает, и ничего не могу с этим поделать. Она была окрылена любовью и наполнена светом, но сейчас она несчастна. Заставь ее улыбаться и помоги найти счастье. Я не могу дать ей ту жизнь, в которой она так отчаянно нуждается. Поэтому, пожалуйста, присматривай за ней, помогай ей, вытирай ее слезы и будь с ней, потому что я не знаю, как она справится с этим. Если ты поймешь, какое она сокровище, и влюбишься в нее, то обращайся с ней правильно, а то я буду, черт возьми, преследовать тебя. В мире нет женщины, которая была бы похожа на нее, и если она сможет полюбить кого-то, кроме меня, то я надеюсь, что это будешь ты. Я хочу, чтобы она нашла кого-то стоящего, и если это не ты, то убедись, что он не мудак.

И если чудо произошло, и сейчас она беременна, я хочу, чтобы ты был отцом ему или ей. Ты мне как брат, и мне нужно знать, что мой ребенок вырастет, зная обо мне. Расскажи им обо всех проблемах, причиной которых стали мы, и защити их от того же.

Я много думал о том, что мы обсуждали. Что, в конечном итоге, эта жизнь уничтожит нас и нашу семью, и думаю, что ты прав. Я уже не тот парень, каким был раньше. Я видел слишком много, и как бы я ни гордился тем, что сделал, я виноват перед Натали. Я не заслуживаю ее, но по каким-то причинам она меня любит, и я продолжаю верить, что она никогда не увидит во мне плохого.

Так или иначе, береги ее. И даже после смерти я прикрою твою спину.

Аарон.

Как только выезжаю на дорогу, меня охватывает гнев. Он трахался на стороне, от него забеременела другая девушка, а затем у него хватает наглости злиться на меня. Я уважал Натали, любил их дочь. Именно он попросил меня делать все это, и теперь ведет себя так, словно я нарушил какай-то чертов братский кодекс. Он может катиться ко всем чертям.

Аарон спускается с веранды, когда я закрываю дверцу машины.

— Не думал, что ты вернешься так скоро.

Я подхожу ближе.

— Думаю, нам стоит обсудить прошедший год.

Он кивает и возвращается на веранду.

— Похоже, я многое пропустил.

Мы сидим в кресле друг напротив друга. Я не уверен, должен ли начать первым или позволить ему задавать вопросы. Мое воспитание берет верх, и я позволяю ему начать. Как правило, это лучшая возможность получить ответы.

Я жду, но он ничего не говорит и не двигается, просто смотрит.

Затем я вспоминаю, что ублюдок обучен делать то же самое. Могут пройти часы, прежде чем кто-нибудь из нас сдвинется с места. Дело в том, что он не террорист. Он друг и заслуживает, чтобы с ним обращались как с другом.

— Я начну первым, — говорю я, и он обращает на меня все внимание. — Что ты хочешь знать? — Я подаюсь вперед, контролируя ситуацию.

— Как долго ты играл в дочки-матери с моей семьей?

Итак, все происходит именно так, как и должно происходить.

— Во-первых, я не играл в дочки-матери. — Убеждаюсь, что продолжаю держаться уверенно, потому что он знает, что все было не так, черт возьми. — Во-вторых, как долго ты играл в новую семью, пока твоя ждала тебя здесь?

Он на секунду отводит взгляд, но мне хватает, чтобы заметить это.

— Ты ничего не знаешь.

— Ты тоже, — отвечаю я. Он не видел Натали в плохие моменты, или когда мы оба старались понять, что чувствуем. Его не было здесь, поэтому ему лучше не судить меня.

— Бриттани была ошибкой, — говорит Аарон, а затем поднимается, — большой гребаной ошибкой.

— Ага, ну, твоя ошибка так не думает. — И эта часть злит меня.

— Ты думаешь, меня волнует, что она думает?

— Я не знаю, что ты думаешь. Ты изменял своей беременной жене! Бриттани все ей рассказала, и сейчас ты возвращаешься, вываливая свои претензии на меня и Ли? Иди нахрен, чувак. Это произошло не у тебя за спиной. Мы не пытались тебя опозорить. Ведь ты сказал мне любить ее. Ты говорил, что хочешь, чтобы я вырастил твоего ребенка, как своего собственного, и как ты сейчас ведешь себя? — Как только я начинаю говорить, отпуская все, то не могу остановиться. — Я люблю ее. Я помог ей восстановиться, когда ты умер. Я был в больнице, когда Арабелла была больна. Я держал волосы Натали, когда ее тошнило, и я, черт возьми, защищал тебя! — Я толкаю его в грудь, и он морщится.

Аарон делает несколько шагов назад, потирая свою грудь, и я чувствую себя мудаком.

— Аарон, прости, чувак. — Я стараюсь извиниться, но он отворачивается до того, как я успеваю сказать что-нибудь еще.

— Я заслужил это. Знаю, я был неправ, но я сражался за жизнь ради них. Я не хочу драться с тобой, но она моя жена. Это моя дочь. И я не отпущу их, потому что весь последний год ты думал, что любишь ее. — Он подходит ближе, его грудь вздымается. Я сжимаю и разжимаю кулаки. — Я любил ее всю свою жизнь, и если ты мужчина, а я думаю, что это так, то ты уйдешь.

Подхожу ближе и обдумываю свои слова. Я могу быть уродом и дать ему знать, что трахал ее прошлой ночью. Хочу, но не буду. Потому что боль, которую могу причинить своему лучшему другу, в моих руках. Но, в конце концов, именно Ли пострадает. Я лучше вскрою себе вены, чем допущу это.

— Просто знай, как сильно ты делаешь ей больно. Она может не захотеть тебя. И если она уйдет, то я не стану ее отталкивать.

Аарон кивает.

— Я попрошу тебя один раз, ради моего ребенка. — Он ждет, а я уже знаю, к чему он клонит. — Если ты любишь Натали и Арабеллу, то не делай этого. Не разрушай семью и брак.

— Невероятно. Ты не думаешь, что это ты разрушил свой собственный брак, когда трахался с другой? Парень, которого я знал, взял бы себя в руки и, блядь, исправил бы это прежде, чем все полетело к чертям. Мы не будем бороться. Это будет ее выбор.

Аарон подступает ближе, и, клянусь, я готов надрать ему задницу.

— Что насчет твоего слова, Лиам? А? Что насчет того факта, что ты клялся прикрывать мою спину, несмотря ни на что?

Я смотрю на него с удивлением. Вероятно, Аарон контужен.

— Прикрывать твою спину? — Я собираюсь ударить его. — Я прикрывал твою спину. Я прикрывал твою спину каждый гребаный день. Не я это сделал с тобой. — Делаю глубокий вздох и стараюсь успокоиться. Чувствую, как внутри меня кипит гнев.

— Я говорил тебе любить ее, но…

— Но что? Ты не это имел в виду? Знаешь, сегодня я прочитал то чертово письмо. Я даже не знал, что в нем может быть. Я сражался день за днем с чувствами к Ли. Я говорил себе, что это неправильно и нелепо. В первый раз, когда мы признались, то боролись с этим. Быть с ней было непросто. Я всегда думал о тебе и молился, чтобы ты узнал, что я никогда не позволю себе забыть о тебе и не позволю Арабелле не знать мужчину, которого знал я.

— Поэтому вы с Натали просто двигались дальше?

— Мы не знали, что ты выжил. — Я вскидываю руки и борюсь с желанием встряхнуть его. — Ты упускаешь всю суть. Не прав здесь не я, и не Ли. Ты сделал свой выбор, и сейчас должен разобраться с последствиями.

Он смотрит на меня, в его глазах горит ярость.

— Я не ожидал вернуться домой и увидеть такое. Ты и словом со мной не обмолвился в самолете.

Мои мысли путаются, пока я пытаюсь найти способ, чтобы не ударить его.

— Что ты хотел, чтобы я сказал? Я не мог поверить, что это был ты. Когда мы говорили о миссии, я подумать не мог, что это был ты — ты был мертв. У нас была часть твоего тела как доказательство. Когда мы прибыли в Афганистан, я понял, что это ты… Я не знаю, что ты, черт возьми, ожидал от меня, чувак. — Я хожу кругами, потому что до сих пор часть меня не верит, что это он. Мой брат по оружию, мой друг, с которым я бы поменялся местами и умер бы вместо него, здесь.

Я надеюсь, что он врежет мне. На его фоне я буду хорошим парнем. Но затем я смотрю на него. Он пробыл дома уже несколько дней и выглядит лучше, но синяки до сих пор покрывают его тело. Он разбит.

— Я люблю ее. Я думал о ней каждый день.

Я разрываюсь на части, не зная, как поступить. Первое: он жив, и он думал, что вернется домой к жизни, которая у него была. Второе: он не заслуживает ее. А я — заслуживаю. Я — мужчина, которым он не был, и Натали любит меня. Она пришла ко мне прошлой ночью, и я занимался с ней любовью, пока он спал. Я не идеальный, но, Боже, я ничего не могу поделать, чтобы изменить ситуацию.

— Послушай, чувак, ты пережил многое. Я понимаю это. Но позволь мне прояснить: если бы ты пришел домой с миссии, и Натали обнаружила бы, что ты трахался за ее спиной с какой-то шлюхой, то она вышвырнула бы тебя.

— Если Натали делает выбор из-за моего поступка, я отпущу ее. И не важно, как сильно это ранит меня. Но не добивайся ее. Я прошу тебя как своего друга. Дай нам возможность увидеть, что у нас есть шанс спасти нашу семью ради Арабеллы.

Ответы крутятся на языке. Я много всего хочу сказать, но из-за уважения к Ли и тому факту, что Аарон не раз меня спасал, просто киваю.

— Ты, правда, не понимаешь?

— Чего?

— Не от тебя это зависит. Ты не можешь требовать. Я не уйду ради тебя. Но пойми одно: я люблю ее. Я люблю Арабеллу. И, в конце концов, они останутся со мной. Не думаю, что ты осознаешь, как плохо ты поступил. Итак, я дам время, которое ей нужно, потому что не думаю, что она знает, каким будет финал. Я люблю ее достаточно, чтобы отпустить… А ты?

— Я знаю ее.

— Больше нет. Она изменилась, Аарон. Она прошла через ад, а затем получила еще один удар, когда была и так уже сломана. Я был здесь. Я видел это и не позволю ей еще раз пройти через это.

Это лучшее, что я могу сделать.

Аарон делает шаг вперед.

— Достаточно справедливо. — Он протягивает руку. — Спасибо, что был с ними. Я благодарен тебе.

Нет, это не так. Ему ненавистно, что я получил его девочку. Я сжимаю его ладонь, и мы обмениваемся рукопожатием. Я не отвечаю, потому что не уверен, что могу быть вежливым. Я борюсь с желанием сказать ему, что свою просьбу он может засунуть себе глубоко в задницу, но молчу. У нас есть история, и, в конце концов, я не могу заставлять Ли.

Только она имеет значение. И Арабелла.

Я должен отступить в сторону ради нее и молиться о том, что, в конце концов, она придет ко мне. Даже если это значит, что мой самый лучший друг будет страдать.

Глава 7

Натали

— Эй, Звездочка, могу я войти? — спрашивает Марк с опаской.

— Я предполагала, что они отправят тебя первым, — усмехаюсь я, пока машу рукой, приглашая его. — Ты единственный, у кого больше шансов быть прощенным.

— Это потому, что нам обоим нравится блистать.

Марк плюхается в кресло и хлопает руками по бокам.

— Может быть.

В воздухе ощущается напряженность, но Марк, возможно, лучше маскирует свой дискомфорт. Прийти сегодня сюда было тяжело, но я нуждалась в ощущении нормальности. Аарон не заметил, что я отсутствовала всю ночь, или заметил и просто не сказал ни слова.

После того как я покинула дом Лиама, я забрала Арабеллу и плакала, пока не уснула. Я не планировала спать с ним. Честно, я просто хотела увидеть его. Но он всего лишь раз коснулся меня, и остановиться было невозможно. Да я и не хотела этого.

Прогулка до офиса далась мне нелегко. Я знала, что любопытные глаза и друзья Аарона окружают меня, но я сделала достаточно для этого. Сейчас я работаю здесь, и мне нужна передышка.

Человеческие жизни в моих руках — это мое наименьшее оправдание.

— Что я могу сделать для тебя? — спрашиваю я после нескольких минут неловкой тишины.

Марк становится серьезным. Он наклоняется вперед, упираясь локтями в колени.

— Я переживал за тебя. Знаю, ты думаешь, что не можешь со мной поговорить, но это не так.

Я верю, что он заботится обо мне. Верю, что у него благие намерения, но также знаю: если произойдет столкновение интересов, то сработает их так называемый кодекс «сначала друзья, а телки потом».

— Я в порядке.

На последнем слове я запинаюсь. Мысли тут же возвращаются к Лиаму.

— Как Аарон?

Я смотрю в окно, обдумывая его вопрос.

— Приходит в себя, я думаю, мы оба.

Марк ждет, когда я посмотрю на него, прежде чем заговорить.

— Знаю, для тебя это тяжелее, чем для кого-либо из нас. Ты жила дальше, узнала об измене, ты была счастлива, и сейчас он вернулся. Это нелегко. Черт, я даже не могу представить, что ты чувствуешь. Но он прошел через ад. Если тебе больно, представь, через что он должен был пройти в прошлом году, пока его держали в плену. Я не прошу тебя простить его. — Марк делает паузу. — Я просто прошу тебя позволить нам помочь.

Я удивленно распахиваю глаза.

— Помочь? Как вы собираетесь помочь?

Марк подается вперед.

— Мы с Джексоном твои друзья, Ли. Аарон может остаться у меня на какое-то время, ты можешь сделать перерыв или то, что тебе нужно. Но в самолете он говорил только о желании увидеть тебя. Он не упоминал другую девушку.

Я злюсь.

— Как будто ты мог сказать мне что-нибудь другое.

Жду, что Марк начнет отрицать, но он молчит.

Истории об измене быстро разносятся в командах, но мы игнорируем это. Мы не обращаем внимания, потому что несмотря ни на что, они никогда не расскажут жене, которая находится в блаженном неведении. Большинство моих подруг узнавали о том, что их мужья трахали все, что движется, пока они содержали хозяйство, после того, как те возвращались домой. После этого некоторые из них ложились с ними в постель. Это хуже, чем пощечина, и я думала, что у меня иммунитет на это.

— Нет, я не хотел говорить тебе… Но я должен был убедиться, что ты знаешь.

— И что, черт побери, это должно значить? — Я с хлопком опускаю руки на стол, и Марк смотрит немного испуганно. Хорошо. — Я так устала от этих загадок и тайн. Все вы говорите о чести и доблести, но все вы лицемеры! — Я поднимаюсь, и кресло падает.

— Ли, — приглушенно говорит он.

— Нет! — кричу я, направляясь к нему. — Не называй меня «Ли». Я устала. Вы все можете сказать мне, что за все время, за весь год, что провели с Аароном, не подозревали об этом? Ты можешь, сидя здесь, со всей честностью сказать мне, что понятия не имел? Я больше, чем уверена, что он говорил с тобой об этом. И как я должна себя чувствовать?

Марк встает, возвышаясь надо мной, и осторожно кладет руки мне на плечи.

— Я не знал. Я бы сказал ему прекратить или сказал бы тебе. Он совершал ошибки и понес за них наказание.

— И это должно меня утешить?

— На что ты надеешься?

На что я надеюсь? Я не знаю. Именно это больше всего и смущает. Я не могу сказать ему, чего хочу, потому что, если бы здесь была Ринель, я бы не убегала и не говорила с Мейсоном. Но здесь вовлечен ребенок. И это не сиюминутное решение. Я падаю в кресло и обхватываю голову руками.

— Я надеялась, что это никогда не произойдет. Но это уже не имеет значения, я пережила это. Я пережила измену и все остальное. Я была искренне счастлива с Лиамом.

Марк садится рядом со мной. Обнимая меня за плечи, он пододвигается ко мне ближе.

— Ты была счастлива с Аароном? Если бы ты не верила, что он все это время был мертв, ты бы хотела быть с ним?

Я опускаю голову Марку на плечо.

— Я не могу ответить. Мы не были счастливы, но мы были бы счастливы ради ребенка. Кто знает, родилась бы Ара, если вернуть время вспять?

— Да, этого… ты знать не можешь. Но я знаю то, что у тебя есть великолепные друзья, которые любят тебя. И у тебя есть Арабелла. Что касается остального, то это зависит от тебя.

Поднимаю голову и смотрю на него.

— Так ли это? Мой выбор повлияет на каждого, кто находится рядом.

Марк целует меня в щеку.

— Я думаю, ты должна дать самой себе шанс передохнуть, прежде чем сделать выбор.

Он выходит из кабинета, а затем его голова появляется в дверном проеме.

— Ли?

— Да?

— Как ты думаешь, могли бы мы дать Арабелле позывной «Лунный свет»?

Автоматически улыбаюсь и бросаю в его голову упаковку салфеток с соседнего стола.

Он уворачивается, и упаковка пролетает мимо.

— Будем считать, что нет.

Неповторимый Марк.

Направляюсь к своему столу и приступаю к работе. Люди за границей важнее, и мне нужно сконцентрироваться на их жизнях вместо своей собственной. Минимум на несколько часов.

Мой телефон звонит, и я, не глядя, отвечаю.

— Алло?

— Натали? — низкий голос Аарона звучит нервно.

— В чем дело? — быстро спрашиваю я.

— Уже поздно. Я просто хочу узнать, придешь ли ты домой.

Я смотрю в окно, а затем на часы. Черт. Уже практически семь.

— Мне жаль. Я увязла в этих проектах, — объясняю я.

— Точно. Работа, — недоверчиво отвечает Аарон. — Я думал, что ты можешь быть где-нибудь еще. Так или иначе, у меня нет машины. Я просто хотел узнать, что делать.

— Аарон, — говорю я мягко, — мне, правда, жаль. Я уже ухожу из офиса и скоро буду дома. Позволь мне позвонить Пейдж и узнать, сможет ли она взять Арабеллу к себе ночевать. А затем мы можем поужинать и поговорить?

Мы должны спокойно во всем разобраться. Мне нужно узнать от него, что именно случилось и как мы можем двигаться дальше ради Арабеллы. Я не хочу переезжать из своего дома, но также не хочу выгонять его.

— Было бы неплохо.

— Хорошо, — улыбаюсь я. — Увидимся.

— Я люблю тебя, Натали.

— Я... — делаю паузу. — Я должна идти, — бормочу я и быстро завершаю вызов.

На дорогах нет пробок, и Пейдж рада забрать Арабеллу. Я не уверена, как быть в ситуации с Аароном, но мне необходимо узнать многое. Например, где он был весь прошлый год. Думаю, если Аарон и отправился на эту миссию, то точно не по своему желанию, и думаю, что он не спал с кем попало.

Пока я паркуюсь, мне приходит сообщение.

Лиам: Нам нужно поговорить.

Я: Знаю. Сегодня мне нужно многое выяснить с Аароном.

Лиам: Хорошо. Я буду ждать звонка.

Я: Люблю тебя.

В сообщениях легко говорить. Я не теряюсь в словах, потому что мое сердце там, где Лиам. Не важно, что мое прошлое связано с Аароном, мое будущее принадлежит Лиаму. Мне нужно понять, что необходимо сделать, чтобы настоящее совпало со всем этим.

Я жду сообщение от Лиама, но оно не приходит. Мой палец зависает над кнопкой вызова. Как он может не отвечать? Я пытаюсь доказать ему, что выбрала его. Я честна с ним и верна ему. Черт, я сбежала из собственного дома, чтобы просто увидеться с ним.

— Ли? — Я роняю телефон и прикрываю рот, чтобы не закричать. Смотрю в окно и вижу Аарона. — Ты в порядке?

Задыхаясь, я осматриваю его.

— Я в порядке. Ты напугал меня.

Он открывает дверь и предлагает мне руку.

— Извини, я волновался.

Поколебавшись, я принимаю его руку. Жду искры, энергии, чего-нибудь, однако ничего нет, но все это не ново.

— Я заказал еду. Подумал, что это проще, чем если кто-то из нас будет готовить.

— Да, — смеюсь я, — ты и готовка — не сочетаетесь.

Аарон прижимает ладонь к моей спине, и я иду быстрее.

— Некоторые вещи никогда не изменятся, — размышляет Аарон.

— А некоторые вещи да.

Аарон вздыхает.

— Смею предположить, что это так.

Он замолкает, пока мы проходим к веранде. Я смотрю на стол со свечами, розами и пиццей.

— Я подумал, может быть...

Поворачиваюсь и смотрю на него с такой злостью и болью.

— Ты подумал что? Ты назначил мне свидание? Это не свидание, Аарон. Это возможность понять, как, черт возьми, сделать так, чтобы было не так больно, как есть сейчас. Я просто не могу забыть, что ты изменил мне...

— То есть ты собираешься принять ее слова как правду? Ты не собираешься дать мне шанс объясниться? — Он раздражается, но затем смягчается. Аарон опускается на землю возле моих ног.

— Однажды ты полюбила меня. Между нами была любовь, на которую молились другие. Мы дали клятвы. — Его голос слаб, словно он готов провалиться сквозь землю.

Я роняю свою сумочку и опускаюсь на колени перед ним.

— Клятвы, которые были нарушены. И да, мы полюбили друг друга однажды, и потеряли самих себя где-то на этом пути. — Взгляд Аарона встречается с моим, и мне хочется плакать. — Давай не будем поступать так друг с другом. Пожалуйста, — прошу я.

— Давай просто насладимся ужином и поговорим.

Я киваю.

— Есть кое-что, что мне нужно узнать. Например, что случилось в Афганистане? — Я думаю, что мы должны начать с этого. Мне нужно узнать о его романе, но в то же время я не знаю, изменит ли это что-нибудь. Мне нужно рассортировать все вопросы по полочкам. Мне кажется, так я смогу удержать под контролем чертову кучу проблем, чтобы лучше с этим справиться.

— Знаю, у тебя есть вопросы, и я отвечу, как смогу. До сих пор некоторые моменты не могу четко вспомнить, — говорит Аарон и поднимается, предлагая свою руку.

Я поднимаюсь самостоятельно, понимая, что мне нужно сохранять спокойствие и держать себя в руках. Мы садимся в кресла, нас освещает мягкий свет свечей. Я борюсь с желанием задуть их все. Это не свидание. Но мне нужно, чтобы он был честен, и не отпугнуть его.

— Расскажи мне о взрыве

Мой голос звучит медленно и спокойно.

Аарон раскладывает кусочки пиццы по нашим тарелкам, а затем берет меня за руку.

— Все в порядке? — спрашивает он, глядя вниз.

Выглядит так, будто ему это необходимо. Словно моя рука — это спасательный трос, который спасет его.

— Да, ты можешь держать меня за руку, — проговариваю я и сжимаю его ладонь.

— Спасибо, малышка.

— Ты не можешь называть меня «малышка», — отвечаю я грубее, чем рассчитывала. Аарон опускает взгляд на наши сплетенные руки.

— Но я могу держать тебя за руку?

— Думаю, тебе нужен друг, нужна поддержка в разговоре о том, что происходит и что произошло. Я была твоим другом с тех пор, как мы были детьми. Навсегда им и останусь.

Аарон кивает и делает глубокий вдох.

— Я не знаю, насколько все это будет иметь смысл. Но я помню, что встретил караван, который направлялся в то место, где у нас были проблемы. Нас было четверо в грузовике, мы просто разговаривали и смеялись. — Его взгляд стекленеет, пока он погружается в свою историю. — Там была группа детей, которые вскидывали свои руки вверх и кричали. Возможно, они пытались нас предупредить. Не знаю, что они хотели. Я сидел на пассажирском месте и убеждал водителя двигаться дальше. Я знал, что лучше нам не замедляться, но водитель не послушал и сбавил скорость. Как только мы замедлились, раздался взрыв. Взрыв произошел с моей стороны, и у меня было чувство, что я лечу. Так невесомо, и в то же время хаотично.

Он делает глубокий вдох, сжимая руку.

— Что произошло потом?

— Повсюду слышались крики, везде была кровь. Помню, что меня тащили за шею, и я был уверен, что это был кто-то из ребят, кто ехал в нашей машине. Я так много раз отключался и приходил в себя, поэтому, на самом деле, больше ничего не помню.

В то время, как по моей щеке скользит слеза, Аарон высвобождает мою руку.

— Кто тащил тебя?

— Они, наверное.

— Кто «они»? — Я подталкиваю его рассказать больше.

— Как ты думаешь, Ли, кто они? — говорит Аарон, сжимая челюсть. — Я потерял много крови. Я думал, что умер. Они позаботились о том, чтобы я не умер, но я им ничего не рассказал. Ни своего имени, ничего. Они знали, что я американец, хотя я и говорил по-французски, поэтому они были сбиты с толку. Большую часть времени я был без сознания. Честно, я практически ничего не помню. Когда Чарли приехала туда, она, видимо, следовала за одним из террористов, который был главным, притворяясь его новой игрушкой.

— Это тот агент, которая нашла тебя? — спрашиваю я.

— Да, она буквально наткнулась на лагерь, в котором меня держали. Когда она поняла, что я американец, я начал получать необходимую мне помощь и получил некоторую информацию. Но я не был уверен, что все это было реально. Я все еще не уверен, что было реальностью, а что нет.

Я сижу тихо и стараюсь переварить все, что он мне рассказал. Это длилось год, и мы ни о чем не подозревали. Никто из нас не искал его.

— Нам сказали, что у тебя не было шансов выжить при взрыве. Ужасно, что никто не выжил. Останков было мало. Еще кто-то выжил?

Я смотрю на него, и он качает головой.

— И я не должен был выжить. Взрыв был мощным, но, видимо, меня вытащили из машины за мгновение до того, как взорвалась машина. Когда очнулся, я был в плохом состоянии и сильно ранен. Несколько часов я был в сознании, терял много крови, и кто его знает, сколько это длилось. Там не было необходимой помощи. Чарли была единственной, кто помогал мне остаться в живых. Ей потребовались месяцы, чтобы я начал ей доверять. Я не был уверен, что она действительно из ЦРУ. Я не мог полагаться на свою подготовку, потому что это могла быть подстава.

— Я ненавижу, что это произошло с тобой, — признаюсь я.

Он переплетает свои пальцы с моими.

— Я лишь знал, что если и есть хоть какой-то шанс, мне нужно оставаться сильным. Я позволил ей помочь мне, поэтому смог вернуться домой к тебе, — тихо произносит он.

— Аарон. — Мой голос дрожит. Ненавижу то, что ему было больно. Знаю, что он не скажет мне, но мне не все равно. — Они?..

— Я прошел через ад. Но я жив, поэтому все это не важно.

— Я не могу передать тебе, как известие о твоей смерти повлияло на меня. Я была не в себе. Каждую ночь я молилась, чтобы все случившееся было неправдой. Я отказывалась избавляться от твоих вещей почти год. Не могу передать тебе, каково это было, когда Марк пришел домой, чтобы рассказать… — Делаю судорожный вздох. — Я цеплялась за каждое хорошее воспоминание, которое у нас было. Я держала их, как спасательные тросы, молясь, чтобы они удержали меня на плаву. Когда у меня начались схватки, Ринель пришлось практически нести меня до машины. Я знала, что как только родится Ара, для меня все изменится. — Я замолкаю и делаю глоток вина. — Но я сделала это, я родила эту прекрасную маленькую девочку, одна. Каждый раз, когда тужилась, я думала о тебе. Как много ты пережил и оставался сильным. Когда я впервые взяла ее на руки, это было похоже на муку. Я так не хотела быть одна.

— Ты думаешь, я не хотел быть здесь? — недоверчиво спрашивает Аарон.

— Нет, конечно, я так не думаю. Позволь мне закончить. — Я жду, пока вена на его шее перестанет пульсировать. — Это был ребенок, за которого мы так боролись. Я так хотела ее, но тебя не было рядом. Это был конец моей жалости к себе. Я обрела силу и решимость. Мне все еще было грустно, одиноко и ужасно не хватало тебя, но ты погиб. Когда проходила поминальная служба, было ужасно, но я снова справилась. Мне приходилось вставать каждый день, потому что дочь нуждалась во мне, но кроме этого я больше ничего не могла делать. Затем Лиам приехал в Вирджинию.

— Нет. — Аарон прерывает меня. Я поднимаю взгляд на него, и он отдергивает свою руку. — Ты не будешь сидеть здесь и рассказывать мне о том, как Лиам вернул тебя к жизни. Натали, ты — моя жена. — Он подается вперед с решимостью во взгляде. — У нас есть ребенок, есть жизнь, о которой люди могут только мечтать. Мы с тобой должны быть вместе.

— Ты переспал с другой женщиной. Ты все время забываешь об этом. И я не думаю, что у нас была жизнь, о которой мечтали люди. Нам было комфортно и удобно. Ты искал то, что я не давала тебе! Ты сам это сказал.

— Это было всего один раз, одна гребаная ночь, — говорит он, и я теряю дар речи.

— Одна ночь? Ты можешь говорить это, глядя мне в глаза? — спрашиваю я нерешительно.

Аарон встает и обходит стол. Мое сердце замирает, пока я смотрю на своего мужа, своего лучшего друга с тех самых пор, как мне исполнилось шестнадцать. Он встает надо мной и поднимает меня на ноги.

— Одна ужасная ночь, когда мы потеряли ребенка. После этого я должен был наблюдать, как ты лежишь в ванной на полу, умоляя Бога забрать тебя. Ты держалась за живот и молилась, чтобы кто-нибудь положил этому конец, потому что с тебя было достаточно. Я был сломлен из-за этого. Я не знал, что делать, поэтому ушел.

— Я помню. Я вышла, а тебя уже не было. Ты ушел, когда я была в самом эпицентре настоящей пытки. — Я смотрю на него, вспоминая ту ночь.

Это была последняя неудачная процедура ЭКО, и я сходила с ума. Я думала, что у нас будет ребенок. Я находилась на десятой неделе, мы были близки к безопасному периоду беременности. Затем я почувствовала спазмы и увидела кровь. Я сидела там и пыталась убедить себя, что это не кровь. Что это не значит, что я близка к потере ребенка. Эта боль была несравнима ни с чем, такая, какой я не испытывала никогда. Я рыдала и держалась за живот, словно хваталась за жизнь, в которой так нуждалась.

Я твердила себе, что если беременность прервется, то мне стоит прекратить. Мне нужно двигаться дальше и прекратить надеяться на то, чего у меня никогда не будет. Мы потратили так много денег и сил. Все, что касалось рождаемости, убивало меня.

Аарон обхватывает мое лицо ладонями.

— Я не мог наблюдать за этим. Я чувствовал, словно облажался, как твой муж. Я не мог наблюдать за тобой, когда ты такая. Я пошел в бар, напился и облажался.

Смятение клокочет в моем теле, пока я пытаюсь понять, лжет ли он.

— Бриттани сказала, что это длилось месяцами. Она сказала…

— Она солгала, — уверенно говорит Аарон.

— Зачем ей лгать? Какая ей с этого выгода? Мы все думали, что ты мертв. Поэтому для нее не имело смысла быть злой и плохой по отношению ко мне. Но твоя ложь сейчас имеет смысл, — говорю я, чувствуя злость, потому что не знаю, что правда, черт возьми.

Между нами столько всего, столько историй, но я думаю о Лиаме. Насколько далеко мы зашли. Как сильно мы любили. И как тяжело было терять его. Я уже теряла его однажды. Знаю, я могу выдержать это. Кроме того, мужчина, который стоит передо мной, это не тот человек, которого я любила. Сейчас я смотрю на него и вижу предательство и обман.

— Зачем мне лгать тебе, Ли? Я всегда говорил тебе правду! — восклицает он и отворачивается.

— Ты не лгал? Подумай секунду: даже если это была всего одна ночь с ней, это нормально? Разве ты не видишь, каким отвратительным это делает тебя? В ночь, когда мы потеряли ребенка, ты переспал с другой женщиной. В ту ночь, когда я ползала на четвереньках, потому что спазмы были настолько сильны, ты трахался с другой. Пока я мучилась, ты наслаждался своей жизнью? — Я выплевываю слова, надеясь, что он почувствует, как ножи вонзаются в него. Надеюсь, они разорвут сердце, и разорвут его на кусочки.

Аарон стоит позади меня неподвижно. Я чувствую тепло, исходящее от его тела. Но не касается меня, и, если он хочет, чтобы его руки остались при нем, то ему не следует пытаться прикоснуться ко мне.

— Я ничего не рассказывал тебе, потому что это ничего не значило. Ни она, ни измена ничего не значат.

Я поворачиваюсь и бью его в грудь.

— Пошел ты. Для меня это значило всё! Ты значил всё для меня! Я ненавижу тебя прямо сейчас. Ты стоишь здесь самодовольный, как будто я поступаю с тобой неправильно. Ты был трусом.

— Я заслуживаю это. — Он подходит ближе, но какие бы эмоции ни отразились на моем лице, они заставляют его отступить.

— Ты не заслуживаешь меня. — Я подхожу ближе. — Неважно, какие у тебя были с ней отношения, ни на секунду не поверю, что это было один раз. — Делаю еще один шаг.

— Какое это имеет значение? Прямо сейчас я стараюсь все исправить.

— Тогда ты пришел домой и сказал, что в тот день ночевал на работе. Спустя два месяца мы узнали, что я беременна Арабеллой. — Аарон делает два шага назад, пока я киплю от злости. — Итак, ты сделал то, что, черт возьми, сделал, а потом вернулся домой и затем сделал ребенка со мной.

Он отводит взгляд.

— Сейчас ты меня не станешь слушать. Видимо, то, через что я прошел, не имеет значения. Ты не лучше меня, Ли.

— Невероятно, — разражаюсь я. — Ты прошел через ад там. Мне ненавистно то, что тебе было больно. Мне ненавистно то, что ты пережил даже каплю боли. — Слезы текут по моему лицу. Он через многое прошел. Мы оба. И сейчас нам намного больнее. — Но это не обнуляет нашего прошлого. Мы не можем это спокойно миновать, потому что ты утверждаешь, что я совершила то же самое. То, что я жила дальше и влюбилась — не равносильно обману. Я вижу по твоим глазам, что ты не хочешь рассказывать мне всё. Я многое вижу в твоих глазах.

Аарон подходит ближе и хватает меня за плечи.

— Да, черт возьми, многое. Но это в прошлом. Она в прошлом. Я пережил больше мук, чем ты можешь представить. Я не думал, что смогу увидеть тебя снова. Тебя. Не ее. Тебя!

Замешательство охватывает меня, пока я осознаю то, что он говорит. Я не сомневаюсь, что он прошел через многое. Я также не сомневаюсь, когда он говорит, что любит меня. Это убивает меня. Но этого недостаточно.

— Знаю, ты любишь меня. И, если быть честной, я тоже тебя люблю. Всегда буду любить. Ты был первым мужчиной, которого я полюбила. Но ты больше не единственный, — отвечаю я мрачно. — Я пустила Лиама в сердце, между нами есть что-то особенное. Я никогда не думала, что это произойдет. У меня не было причин думать, что ты жив. Но все было разрушено до того, Аарон. Ты был счастлив? Потому что я — нет. — Я делаю глубокий вдох. — Мы должны отпустить друг друга.

— Значит, из-за того, что я пережил, я должен платить еще больше? Разве это справедливо? Ты же сама сказала, что любишь меня.

Я освобождаюсь из его объятий и прохожу до конца веранды.

— Я не хочу заставлять тебя страдать. Не важно, что ты думаешь, ведь это не так просто для меня. Здесь нет слова «справедливо». Я никогда намеренно не причиню тебе боли.

— Но мне больно.

— Ну, мне тоже.

Между нами повисает молчание. Годы любви и доверия исчезли.

Аарон задувает свечи, и я не могу помочь, но чувствую, свет внутри него так же погас. Он подходит, собирает посуду и заходит в дом. Я поворачиваюсь к океану и жду спокойствие, которое он приносит, но вместо этого ощущаю холод и одиночество. За этот год мы оба пережили многое.

Я поворачиваюсь, когда слышу звук бьющейся посуды. Аарон уже стоит передо мной. Он обхватывает мое лицо ладонями, и прежде, чем я успеваю сказать что-нибудь, его губы накрывают мои. Я не отвечаю на поцелуй, и он надавливает сильнее. Больно, как и вся эта ситуация. Он прижимает меня к себе ближе, и я толкаю его в грудь. Но Аарон просто прижимает меня еще ближе. Его язык скользит по моим губам, и я отворачиваюсь. Когда поцелуй заканчивается, он смотрит на меня сверху вниз.

— Почему ты не можешь полюбить меня снова? Я сделаю для тебя все, что угодно.

— Тогда скажи мне правду.

— Ты хочешь узнать всё?

Я смотрю на него, ожидая.

— Не знаю, сможем ли мы двигаться дальше, если я не знаю всего.

— Я рассказал тебе все, что имеет значение.

— В том то и дело. Всё важно.

— Я выбираю тебя, Натали. Я буду выбирать тебя до самой моей смерти. Я хочу тебя. Ты нужна мне. И я не знаю, как еще могу заставить тебя понять это. Всё и все в прошлом.

— И ты тоже. Ты живешь в прошлом, где я — твоя любящая до безумия жена. Я прожила последний год своей жизни, зная, как это — жить без тебя. Я узнала правду о том, кем мы были. Я уже не та женщина, в которую ты влюбился. Я изменилась. — Касаюсь его руки, и он вздрагивает. — Я больше не та девочка, Аарон.

— Хорошо.

— Хорошо? — скептически спрашиваю.

— Это конец, Ли. Ты хочешь, чтобы я вернулся к ней?

— Я думала, это не касается ее?

— Правильно. — Он усмехается. — Это касается Лиама.

Я молчу, когда Аарон поворачивается и направляется в дом.

Глава 8

Натали

Мы не вспоминаем поцелуй. Мы едва замечаем присутствие друг друга. Это нелепо, как будто мы ходим по тонкому льду. Я убрала все, пока Аарон рассматривал альбомы Арабеллы.

— Ты хочешь лечь спать в спальне? Я могу занять диван, — предлагаю я.

— Нет, наверное, я поеду к Марку. Может, проведу ночь там. Джексон тоже предлагал мне квартиру.

— Ох, — отвечаю я. Не могу полностью объяснить, почему это вообще беспокоит меня. Я должна быть счастлива, но меня огорчает то, к чему мы пришли. Он только что вернулся домой, а я уже выселяю его.

— Ты можешь остаться здесь, Аарон. Я имею в виду, если ты хочешь проводить время с Арабеллой. Знаю, между нами… все… натянуто, но это твой дом.

— Мой дом там, где ты. Здесь ты не со мной, — говорит он и возвращается к альбому.

Ответы крутятся в моей голове, но рот остается закрытым. Я могла бы сказать ему, что он ошибается. Могла бы дать ему ложную надежду, но не стану.

— Я не знаю, что сказать. — Это единственное, что я могу сказать честно.

Он закрывает альбом, и я сажусь рядом с ним.

— Ты могла бы сказать, что попытаешься. Может, что смогла бы простить меня и понять, как сильно я люблю тебя. Годы нашей совместной жизни — такая малость для тебя?

Я не замечаю, когда слезы начинают катиться по щекам, на моем лице отражается боль.

— Для меня никогда не было просто взять и отпустить тебя. Я так сильно боролась с этим. И даже когда была зла на тебя, я не хотела, чтобы ты умер. — Аарон стирает слезы с моих щек. — Но ты так сильно сделал мне больно. И даже если ты спал с ней один раз, ты сделал это в самую худшую ночь в моей жизни. Она любила тебя, Аарон. Я видела это в ее глазах. Она пришла на твои похороны.

— Она ничего для меня не значит. Ты владеешь моим сердцем. Ты — мой мир.

Я не замечаю его признание, потому что прямо сейчас не верю ему. Я знаю, каково это — быть чьим-то миром.

Синяк на одной стороне его лица уже начинает исчезать, и я поднимаю руку, чтобы прикоснуться к нему. Я стараюсь вспомнить ощущение его кожи под моими пальцами. Как подушечки моих пальцев скользят вниз по его гладко выбритому лицу. Он наклоняет голову за моей рукой, словно я успокаиваю его. Как долго он испытывал боль? Сколько он был в сознании, как сильно страдал?

— Они пытали тебя?

Я не отвечаю на его признание, потому что могу думать только о его поврежденной коже. Тот Аарон, которого я знала, исчез во всех смыслах этого слова. Его тело когда-то было достаточно сильным, чтобы поднять меня, даже когда я была беременна, а теперь он выглядит так, словно не может поднять что-то тяжелее, чем Арабелла.

Аарон закрывает глаза.

— Я не могу говорить об этом. Я был тяжело ранен и едва держался на ногах. Это произошло в самом конце, а потом Чарли рассказала о себе.

— Но они делали тебе больно. Почему она ждала так долго?

Аарон хватает меня за руки.

— Я думаю, это выглядит хуже. Помнишь, я был в машине во время взрыва. Некоторые травмы не зажили должным образом. На месте происшествия был медик, и он сказал, что мне действительно повезло. У Чарли была работа, и разоблачение принесло бы в жертву все, над чем она работала. Ее помощь была огромным риском. Я уважаю ее миссию. Чувствую, мне нужно сказать тебе кое-что.

И я привычно жду неприятностей.

— Не знаю, сколько еще выдержу.

— Я буду бороться за тебя. Я выжил не зря. Будь я проклят, если ты думаешь, что я собираюсь исчезнуть. Ты и я — на всю жизнь, Ли. Ты, я и наша дочь. Нам нужно ко многому приспособиться, и придется много над этим работать, но я не откажусь от нас.

— Мне нужно, чтобы ты остановился и послушал то, что я скажу, — прошу я, надеясь, он не заставит меня сказать это. Я борюсь с собой, чтобы не рассказать ему о том, что ходила к Лиаму прошлой ночью. Чтобы не сказать ему, что хочу быть там прямо сейчас. Я знаю, что это разрушит его, и не важно, как сильно они с Бриттани сделали мне больно, знаю, это ранит его глубже.

В моей жизни Бриттани — никто. А Лиам — друг Аарона. Человек, который спас его и привел ко мне. Я пытаюсь представить, что было бы, если бы я по-прежнему его любила так же, как он утверждает, любит меня, и его любовницей была бы Ринель. Я была бы опустошена.

— Я сказал Лиаму то же самое.

— Что? — Это останавливает слова, которые готовы были сорваться с моих губ.

Когда, черт возьми, он успел поговорить с Лиамом? Лиам сказал ему, что мы провели ночь вместе? О, Боже, может быть, он знает.

— Мы с Лиамом говорили сегодня. Я сказал ему то же самое — я не сдамся. Я попросил его отступить и дать нам шанс, чтобы исправить все.

Краска сходит с моего лица, а в горле пересыхает.

— Что ты?.. Почему?

— Потому что ты моя жена. Потому что ты была моей девочкой с тех пор, как мы были детьми. Он просто понимает, что это не какие-то отношения. Мы с тобой, малышка, созданы друг для друга. Мы с тобой не расстанемся, потому что кто-то умер.

Я открываю глаза.

— Я влюбилась в него не потому, что ты умер. Возможно, это подтолкнуло нас к этому, но я его люблю, и ты этого никогда не поймешь, — говорю я, и Аарон сжимает челюсть.

— Ты не можешь убедить меня, что любишь его больше. Я знаю тебя. Знаю твое сердце и твою душу. Я могу видеть все, что ты чувствуешь прежде, чем говоришь об этом. Поэтому я попросил его отступить, пока он не разрушил наши отношения полностью.

— Как ты смеешь? — Я вырываюсь из его хватки, нуждаясь в том, чтобы выпустить злость. — Ты не можешь принимать за меня это решение.

— Мы дали клятвы.

— Ты разрушил их.

— И это весь твой аргумент? Что я нарушил обещания? Ты тоже нарушила, малышка. Ты обещала любить, уважать, чтить. А ты, черт возьми, влюбилась в другого мужчину менее чем за год. О чем это говорит?

Злость разрывает меня, пока я сжимаю кулаки. Если бы я была жестоким человеком, то врезала бы ему прямо сейчас.

— О чем это говорит? Это говорит о том, что мы не были счастливы. Это говорит о том, что у нас были проблемы. Это говорит о том, что я встретила мужчину, влюбилась и стала двигаться дальше. Это говорит о том, что ты встретил другую женщину, пока мы были женаты, и делал то же самое.

— Ну, посмотрим, потому что у нас с Лиамом есть уговор, — говорит он самодовольно.

Пусть идет на хер.

— Надеюсь, он сказал тебе идти к черту.

Аарон поднимается и идет к выходу. Затем останавливается и поворачивается ко мне.

— Он сказал, что даст нам время.

Мое сердце замирает.

— Конечно, он так сказал. — Я практически давлюсь словами.

— Я не дурак и вижу, что он любит тебя. Но он знает, что у нас есть история, ребенок, дом.

Нам с Лиамом нужно поговорить. Сейчас его сообщение имеет смысл. Он отказывается от нас. После всего, что мы пережили и как далеко зашли. Все обещания лживые, как и обещания мужчины, который стоит передо мной.

— Было, — говорю я, глядя ему в глаза. — Ты все время забываешь: то, что у нас было, теперь в прошедшем времени. Прямо сейчас нам нужно разгрести беспорядок. Ты вообще хочешь признать тот факт, что собирался бросить меня ради своей шлюхи? — Я проглатываю мерзкий ответ, который крутится у меня на языке.

— Я ведь сейчас не с ней, не так ли?

— А если у нас ничего не получится, ты вернешься к ней?

— Ты этого хочешь? — спрашивает он, наблюдая за моей реакцией.

Я фыркаю.

— Я даже не могу верить тебе. Ты сидишь и рассказываешь, что любишь меня, разглагольствуя о том, что между нами любовь, которую никто не может понять, но не можешь хоть раз сказать мне правду. Ты собираешься рассказать правду о ваших отношениях?

В его истории столько дыр. Я помню столько ночей, проведенных в одиночестве и в недоумении. Время, когда я отбрасывала свою женскую интуицию и подавляла ее. Неведение — это, иногда, прекрасное время, но я не собираюсь больше жить там. Самая тяжелая часть во всем этом — та, где я причиню боль Аарону. Я всегда считалась его спасительной шлюпкой. Так же, как Лиам стал моей. Затем я вспоминаю о том, что Аарон сказал ему отступить.

Пусть оба идут к черту.

У меня есть право выбора, и они оба должны быстро это уяснить.

— Кто знает? — говорит Аарон, а затем качает головой. — Где правда?

— Тогда я обязательно поговорю с Бриттани завтра. Для нее не составит труда рассказать о том, что происходило между вами двумя.

— Ты любишь моего гребаного лучшего друга! Она — ничто в сравнении с этим. — Голос Аарона дрожит.

— Как ты можешь так говорить? Ты был с ней долгое время. Ты провел с ней много ночей, не так ли? Что насчет того раза, когда ты две ночи оставался с Марком? Что насчет тех раз, когда я звонила тебе на телефон и ответом была голосовая почта? Последние ночи ты приходил домой уставший и сразу же засыпал на диване. Я помню их все, Аарон. Ясность, вот чего мне иногда не хватало. — Аарон может валять дурака столько, сколько хочет, но он профи в обмане. Он работал, получая информацию от других, скрывал сам себя и правду от тех, кому должен. Аарон может выдержать пытку, травмы и это для него, возможно, как прогулка по парку. Я была по уши влюбленной идиоткой и надеялась, что мой муж именно тот мужчина, которого я хотела.

— Господи, — рычит он, вскидывая руки. — Она ничего для меня не значит! Ничего.

— Я не верю тебе. Она всхлипывала и плакала, когда говорила, как вы были влюблены, но ты до сих пор не можешь этого признать.

Аарон отводит взгляд и качает головой.

— Ты не понимаешь, о чем говоришь.

— Тогда расскажи мне! Расскажи мне правду! Ты хочешь свой шанс... это он!

Его лицо каменеет.

— Я рассказал тебе то, что имеет значение. Я был с ней дольше, чем должен был. И ненавидел самого себя. Я думал, что должен остановиться, но был слишком слаб. Я не заслуживал тебя тогда и, видимо, не заслуживаю сейчас. Но мы провели год раздельно друг от друга. Я могу быть лучше. Я больше не хочу ее.

Даже если мы не вместе, это больно. Слова Аарона тяжело висят в воздухе. Я что, скамейка запасных? Когда он хотел ее, он был с ней. Сейчас, по какой-то причине, Аарон выбрал меня, но что произойдет, когда все изменится? Когда наши жизни не наполнены смехом, мы практически плаваем в слезах, вернется ли он обратно к ней? Столько всего произошло.

Аарон протягивает руку, но я отодвигаюсь прежде, чем он коснется меня.

— Именно поэтому я не хотел тебе рассказывать. Знал, что ты не сможешь понять.

— Понять? Я даже не могу смотреть на тебя. Не знаю, как ты можешь говорить мне про любовь. Мне нужно уехать. — Я начинаю отступать. — Вернусь позже. Или нет, — говорю я, хватая свою сумочку. Нет ни одного шанса, что я останусь в этом доме с ним. Мне больно, я очень зла, несчастна. Больше, чем когда-либо. Я опустошена тем, что Лиам так легко отказался от меня.

— Не уезжай, — просит Аарон.

— Не лги больше.

Я хватаю свои ключи и направляюсь к двери.

Как только забираюсь в машину, сразу чувствую, как рыдания переполняют меня, и я отпускаю это. Бью кулаками по рулю и кричу изо всех сил. Ничего толком не происходит, я просто рыдаю, стараясь избавиться от всего этого кошмара. Я смотрю в окно и вижу, что Аарон стоит на крыльце.

Он наблюдает, как я теряю себя в машине, и в этот момент разница между ним и Лиамом настолько очевидна. Аарон позволил мне уйти, в то время как Лиам был бы уже со мной в машине.

Кстати, о Лиаме. Я поворачиваю ключ зажигания и выезжаю с подъездной дорожки, пока мой муж наблюдает, как я уезжаю в дом моего бойфренда.

Дорога не долгая, но она дает мне время придумать план. Мне так больно из-за того, что он так легко отказался от меня. Нам нужно поговорить и во всем разобраться. Я не их игрушка, и они не могут передавать меня друг другу. Мы с Аароном можем быть женаты по закону, но он был мертв в течение года. Другими словами, мы не были женаты, как на это ни посмотри.

Я стучусь в дверь и слышу женский смех.

Пожалуйста, Господи, не допусти, чтобы у него там была другая женщина. Я не вынесу этого.

Лиам, улыбаясь, открывает дверь, и его улыбка исчезает, когда он видит меня.

— Привет, — говорит он, закрывая дверь позади себя, выталкивая нас в коридор.

— Ух ты, — говорю я с недоверием.

— Ух ты?

— Ты издеваешься надо мной, да? У тебя есть кто-то еще? Помимо того, что ты сказал Аарону, что отойдешь в сторону, ты еще очень быстро двигаешься дальше. — Я настолько зла, что не могу ясно мыслить. Я толкаю его в грудь и даю пощечину. — Я ненавижу вас обоих!

Лиам обнимает меня, прекращая мои попытки физической расправы.

— О чем ты, черт возьми, говоришь? Успокойся, — командует он, пока я пытаюсь вырваться из его рук. — Натали, остановись.

— Как ты мог? Я доверяла тебе! — Я начинаю плакать.

— О чем ты, черт возьми, говоришь?

— Я слышала смех девушки, и ты вытолкнул меня в чертов коридор.

Слезы катятся по щекам, как дождь, но Лиам отказывается отпускать меня.

— Это Куинн и его девушка, с которой он разговаривает. — Он немного освобождает меня, поэтому я могу посмотреть на него. — Ты думаешь, у меня здесь другая девушка?

Мои глаза, полные слез, встречают его взгляд.

— Я больше не знаю, что и думать.

— Ты — единственная. Я бы не смог быть с кем-либо еще.

Лиам притягивает меня ближе, и я стараюсь раствориться в нем. Его слова успокаивают меня, объятья дарят чувство комфорта.

— Не отпускай меня так просто.

Я снова начинаю плакать, и он делает глубокий вдох.

— Давай войдем? — предлагает он.

Я киваю, и Лиам прижимает меня к своему боку.

Когда мы входим, я не вижу никаких разбитых бутылок, и все убрано намного лучше, чем когда я уходила. Еще не прошло суток с моего последнего визита, но мои мысли и тело, похоже, считают, что времени прошло больше.

— Привет, Ли, — приветствует меня Куинн. Он бросает взгляд на Лиама, а затем садится. — Мы уже уходим, дадим вам возможность поговорить, — предлагает он и хватает свою спутницу за руку. Она поднимается и улыбается мне.

— Мне жаль, что вам приходится уходить.

— Не извиняйся. Готова, Эш?

Я смотрю на нее, и она кажется мне знакомой.

Лиам указывает в сторону кухни, и Куинн кивает и направляется туда.

— Мне нужно поговорить с Куинном одну секунду, — тихо говорит Лиам мне на ухо, прежде чем поцеловать меня в макушку.

Девушка Куинна подходит и неловко машет рукой.

— Привет. Я Эштон Капуто. Мы вроде как встречались, но не знакомились лично, потому что время было не для знакомств. Однако думаю, что сейчас самое время, — бормочет Эштон. — В любом случае, я лучшая подруга Кэтрин, из Нью-Джерси.

Мне требуется время, но я вспоминаю, что она была с Кэтрин. Она совершенно сногсшибательна. Ее длинные рыжие волосы струятся по спине, а глаза блестят.

— Вроде бы припоминаю.

— Я приехала к Марку, но он сплавил меня на Куинна, пока они уезжали на несколько дней… ну, в любом случае, мы пришли сюда, чтобы встретиться с Лиамом, — объясняет она.

— Вы с Марком?.. — спрашиваю я, широко распахнув глаза.

— Нет! — Она оживленно машет руками. — Мы попробовали, то было все равно, что поместить одного человека в другого, когда один постоянно пытается вырваться наружу. Мы просто друзья.

— А, так вы оба умники?

— Ну, он — осел, а я умная. — Она делает паузу, и я улыбаюсь.

Эштон, кажется, чувствует себя неловко, и я мгновенно ненавижу себя за то, что испортила им вечер.

— Что привело тебя сюда?

Она прикрывает глаза и качает головой.

— Мне нужна была пауза в жизни, поэтому Марк предложил мне приехать в Вирджинию на неделю. Просто так получилось, что здесь неделя тоже вышла напряженной.

— Можно и так сказать, — говорю я, смеясь.

— Понимаю, ты не знаешь меня, но я чувствую, будто мы знакомы очень давно. Кэт много рассказывает о тебе, она переживает за тебя. Я не знаю многого, только то, что слышала, но ты в порядке?

Я сажусь на диван, и Эштон опускается рядом со мной.

— Если кратко… нет. Я так далека от нормальности, что даже не знаю, как это выглядит. Извини, мне не следует нагружать тебя своими проблемами.

— Пожалуйста, — усмехается она. — Это мой шанс сбежать из собственного персонального ада. Плюс, Кэт уехала. Мне не хватает женских разговоров, поэтому, пожалуйста, не переживай. Я скучаю по этому. Она практически вышла замуж за Джексона, они в хорошем месте, поэтому я в пролете. — Эштон ухмыляется, и я так легко чувствую себя с ней. — С тобой многое произошло, и поверь мне, я знаю только то, что услышала здесь от парней. Марк сказал мне, что ему нужно кое-что сделать, а потом высадил меня у Куинна. Тогда я сложила все кусочки пазла воедино.

Я улыбаюсь, и даже если Эштон знает всё, я благодарна ей за то, что она позволяет мне чувствовать себя комфортно.

— Краткая версия… Мой мертвый муж на самом деле не умер. Лиам — его лучший друг, и он сказал ему, что отступит. Я влюблена в него, и Лиам скоро уходит на задание. Я буквально схожу с ума.

— Ну, и кого ты хочешь?

— Лиама, — отвечаю я без малейшего колебания.

— Я не пытаюсь отговорить тебя от этого. Но не думаешь ли ты, что следует дать себе немного времени, чтобы действительно убедиться? Опять же, ты можешь сказать мне, чтобы я отвалила, и я пойму. Я склонна давать непрошенные советы. — Эштон делится со мной своими мыслями, но неожиданно для себя самой я чувствую себя комфортно. Она напоминает мне Ри, и я практически жалею, что пришла сюда увидеть Лиама, вместо того чтобы пойти к ней. Я слишком противоречива и эмоциональна, чтобы быть рациональной.

— Мы с Аароном были не в самых лучших отношениях, когда он умер, ну, пропал без вести на задании, — не знаю, смогли бы мы спасти их. Он изменял, лгал, и я не уверена, что мы сможем двигаться дальше. Лиам был моей опорой весь прошлый год. Знаю, звучит безумно, но это совершенно иная любовь, иное чувство, если сравнивать с тем, что было с Аароном, — объясняю я.

Но это правда. Моя любовь с Аароном была практически детской. Когда ты настолько сильно кого-то любишь, что замечаешь только хорошее. Другого я не знала, и думала, что так и должно быть. Это не стирает то время, которое мы провели вместе, но когда я влюбилась в Лиама, внутри меня словно что-то щелкнуло. Я бы никогда не смогла рассказать Аарону то, что могу рассказать Лиаму. Если я скажу Аарону, почему злюсь, он заставит меня чувствовать себя глупо. А Лиам поддержит, несмотря ни на что.

— Иная — это хорошо. Поверь мне, я последний человек, от которого ты должна получать любовные советы, но я пробуду здесь некоторое время, и, если ты захочешь пропустить по стаканчику или что-нибудь еще, дай мне знать. — Эштон поднимается, и парни выходят из кухни. — Было очень приятно познакомиться с тобой, надеюсь, мы скоро увидимся? — спрашивает она.

Куинн подходит к ней сзади.

— Я собирался взять Эштон с собой на вечеринку в честь дня рождения Арабеллы, если ты не против?

Вечеринка Арабеллы. Я совсем забыла.

— Да, — говорю я. — Конечно.

— Великолепно! Знаю, что Кэтрин и Джексон тоже придут, спасибо тебе.

— Ладно, увидимся завтра на работе. — Куинн хлопает Лиама по плечу и уходит вместе с Эштон. Я машу ей, и она улыбается.

Я поворачиваюсь к Лиаму и вспоминаю, почему я здесь. Он стоит, чувствуя себя неловко, но мне все равно. Он не будет разыгрывать из себя мученика.

— Ты не думаешь, что я должна сама решать? — спрашиваю я со злобой, буквально сочащейся из каждого слога.

Глава 9

Лиам

— Не думаю, что тебе следует это делать, — заявляю я, глядя на нее. Она приходит сюда взбешенная, снова бьет меня, а потом плачет. — Ты в полном беспорядке, и ты не можешь сказать мне, что хочешь меня, когда он ждет тебя дома.

— Он там только потому, что ты не приходишь за мной.

Она падает на диван.

— Ты себя слышишь? Тебе нужно дать себе немного гребаного времени. Мне тоже нужно время, — объясняю я.

Натали не видит, как это все меняет. Аарон жив, и этот факт делает меня другим человеком. Я — не отец Арабеллы. Я тот парень, который украл ее маму у ее папы.

— Это невозможно для всех нас. Он разбирается с последствиями возращения домой после Бог знает чего. Ты не хочешь нарушить какой-то кодекс с ним, и я разрываюсь между вами. — Она обнимает себя руками и отпускает голову.

— Ли, — говорю я, приподнимая ее подбородок пальцами. — Если мы и правда любим друг друга, то ни время, ни другой мужчина или расстояние не смогут удержать нас друг от друга. Ты веришь в это?

На кон поставлено многое, я хочу быть эгоистичным мудаком, но не могу. Моя верность не имеет ничего общего с тем, что я сказал Аарону. По правде говоря, меня меньше всего волнует, что хочет делать Аарон. Он потерял ее, но по пути домой я понял, что она также потеряла саму себя. Я не сомневаюсь, что она любит меня. Не думаю, что Натали сомневается в этом, но нам нужна пауза. Мы оба должны придумать верное решение, как справиться с этим, и я не могу быть единственным, кто говорит ей, что делать. Я уеду на задание через две недели, и ходят слухи, что придется уехать на неделю раньше. Мой отъезд даст нам время и пространство, чтобы справиться со всем этим и действительно понять, что между нами все прочно.

— Знаю, я люблю тебя. Прямо сейчас я верю, что в моем сердце только ты.

— Думаю, нам нужно использовать мою миссию, как паузу, — говорю я, и мне сразу же хочется забрать свои слова обратно.

Последнее, чего я хочу, это отдохнуть от нее, но это единственный вариант, который у нас есть. Я заставлю ее пройти через разборки с ним, пока буду на задании. Я не хочу переживать о том, что она делает, пока буду в отъезде. Мне нужно сконцентрироваться на моих парнях и на безопасности, иначе из-за моей беспечности могут погибнуть люди.

Лицо Натали вытягивается, и я вижу вспышку боли в ее глазах. Ненавижу причинять ей боль.

— Я на самом деле не могу поверить в это.

Беру в свою руку ее ладонь и наслаждаюсь ощущением ее кожи под моими пальцами.

— Я люблю тебя, Натали. Сильнее, чем должен, но не могу позволить этой ситуации остаться между нами, когда я уеду. У нас не будет возможности много говорить после моего отъезда, и я уже знаю, что буду сходить с ума, но сейчас… — я замолкаю.

Ее голубые глаза пронзают меня, и я вижу, как это все тяжело для нее.

— Смогу ли я писать тебе? Смогу ли увидеть тебя до отъезда?

С каждым ее вопросом я распадаюсь на части.

Боже, я надеюсь, что мы сможем пройти через это, потому что, если потеряю ее навсегда, я не знаю, смогу ли пережить это. В последнее время я задавался вопросом: если бы он был жив, кого бы она выбрала? И сможем ли мы пережить проверку? Самое время доказать это.

— Ты не понимаешь. Я не хочу быть вдали от тебя. Не хочу делать это, но, думаю, мы должны. Мне нужно сконцентрироваться, когда уеду, и не думать о том, как вы с Аароном будете строить отношения вместе, и как это будет меня убивать.

— Пожалуйста, не говори такой ерунды. Он не будет строить отношения со мной, и с тобой ничего не случится.

Я сажусь напротив нее и закрываю глаза. Если бы это было так просто. Если бы я был Аароном, я бы сражался за Натали до самой смерти. На это он и настроен. Он не хочет быть с Бриттани. Он хочет быть с Ли, с женщиной, которую, как оказалось, я тоже хочу. И если она захочет быть с ним, я не буду стоять у нее на пути, потому что он был первым, кто заполучил ее. Даже если это убьет меня.

— Нет никакой гарантии, милая. Знай, что пока меня не будет рядом, я буду думать о тебе. Не будет ни минуты, чтобы я не думал о тебе.

Мы откидываемся на спинку дивана, и затем она обнимает меня.

— Я не хочу, чтобы ты уезжал.

Я вздыхаю.

— Знаю, но, может быть, это то, что нам нужно.

— Нет, это не то, что нам нужно. Я буду тосковать по тебе каждый день, пока тебя не будет. Я буду мечтать, чтобы ты был здесь, чтобы я смогла прижаться к тебе и напомнить, почему ты должен любить меня.

Я притягиваю ее ближе к себе, поглаживая по руке.

— Я уже люблю тебя. Но пока что ты не моя.

Когда она смотрит на меня, по ее щекам катятся слезы.

— Думаю, я всегда была твоей. Я только надеюсь, что ты скоро это поймешь.

Глава 10

Натали

— Ли? — с заднего двора раздается голос Ринель. Сегодня вечеринка по случаю дня рождения Арабеллы, и она пришла пораньше, чтобы помочь.

— На кухне! — отзываюсь я и протираю лоб. В доме беспорядок. Благодаря моим неуклюжим рукам, на полу валяются рассыпанная мука и яйца, и Арабелла смеется надо мной, сидя в своем стульчике.

Ринель открывает дверь и останавливается.

— Вау… в смысле… ого.

— Ага, не могла бы ты помочь мне?

— Где твой преданный муж? Навещает подружку? — спрашивает она враждебно.

— Ринель!

— Слишком быстро? Да, вероятно, слишком быстро. Прости, — она наклоняется и начинает убирать яйца, — но все же, где он?

— Марк забрал его и увел на несколько часов, так как напряжения было столько, что оно высасывало весь воздух из дома. — Я указываю на газету, в которой описывалось его спасение. — Прочитай последний абзац.

Учитывая, что я работала в местной прессе, можно было бы подумать, что они могут хотя бы намекнуть. Нет. Они написали огромную статью о нем и о том, какой он герой. Но самым худшим было то, что Аарон сказал им о своем решении сделать свою семью снова единым целым. Что он любит свою жену и ребенка больше, чем собственную жизнь. Якобы только ради семьи он выживал.

— Он действительно преувеличил. — Ринель опускает газету на стол. — Мейсон серьезно расстроен, но он не может ничего сказать, даже мне.

Я откладываю миксер и фыркаю.

— Я знаю. И не злюсь. Это может подвергнуть риску жизни Лиама и других парней.

Я понимаю это.

— В котором часу будет твоя мама? — интересуется Ри, обходя беспорядок на носочках. — У тебя получилось что-нибудь в этой проклятой миске?

— Заткнись. Я не великий кулинар, но хочу испечь малышке торт.

Ринель смеется.

— Может, мне стоит отправиться в магазин и купить один съедобный. Боже, ты как Бетти Крокер, но это даже не похоже на смесь для выпечки.

Я роняю миксер и начинаю истерически смеяться. У меня текут слезы, и я сползаю по стойке на пол.

— О, Господи, Бетти Крокер…

Я продолжаю смеяться, не в состоянии остановиться. Смеюсь, сидя на покрытом мукой полу, пока Ринель наблюдает за тем, как я теряю рассудок. Черт, я его теряю.

— Я не могу…

Смех продолжает накатывать.

— Что, черт возьми, с тобой такое? — Ее голос полон беспокойства.

— Я имею в виду… это забавно, — отвечаю я, пытаясь успокоиться.

— Я не уверена, что понимаю тебя. Ты пугаешь меня, Ли, — Ринель тянется вниз и опускает руки на мои колени, — я действительно беспокоюсь о тебе. Последние несколько дней ты сама на себя не похожа.

Ее страх обоснован. Я в раздрае с тех пор, как покинула дом Лиама, где он сказал мне, что, по сути, нам нужно сделать перерыв. Единственное, что помогает мне держаться, это осознание того, что он все еще мой. Аарон не сказал ни слова о нашей последней ссоре. Он пытается помочь и быть частью нашей с Арой жизни.

Мы должны посещать врачей, психологов, и он встречается с некоторыми людьми из правительства. Но я действую на автомате. Я отвожу его туда и слушаю каждого, кто говорит, как мне повезло, что он вернулся домой. Они говорят мне, что это чудо, что они счастливы за нас, но я не чувствую радости. Я вернулась обратно в свой пузырь пустоты. Это легче, чем чувствовать, и я эмоционально истощена. Единственное, что дает мне немного света — это Арабелла. Я стараюсь постоянно быть рядом с ней.

— Я разбита.

Я не говорила Ринель о том, что сказал Лиам, но уверена, она догадалась.

Она поворачивает мое лицо к себе.

— О, милая. Ты не разбита. Никто не разбит. У тебя есть Ара, я, Мейсон и еще много других людей, которые тебя любят. Это не просто. Это реальная жизнь, и это отстой.

— Ага, — отвечаю я подавленно.

— Серьезно, это не какой-нибудь фильм, где все разрешится в конце. Это уродливо и больно. Ни у кого нет ответов, малышка. Дело в том… на самом деле… это не выбор. Я почувствовала примерно шесть месяцев назад, что ты сделала свой выбор. Ты отпустила Аарона, а себе позволила снова любить.

Ри права. Это проблема. Я не могу вернуться не только из-за любовной интрижки и лжи между нами. Но и потому, что я отпустила ту любовь. Я забыла его. Я обрела место, где научилась искренне любить, и мне не нужно видеть, чего я хочу. Будет ли моя любовь к Лиаму всегда безоблачной? Нет. Мы будем бороться, мы будем ссориться, но нет никого другого, кого я хотела бы видеть рядом. Он думает, что дал мне время сделать правильный выбор. Но он болван.

Ринель берет меня за руку.

— Я знаю, что-то случилось у вас с Лиамом, но ты снова меня не подпускаешь.

— Он не хочет меня, — бормочу я. — Он сказал, что хочет взять перерыв. Мне нужно сосредоточиться на том, что происходит здесь и сейчас, а он должен думать о задании.

— Прежде всего, — голос Ринель приобретает серьезный тон, — он хочет тебя. Ты идиотка, если веришь, будто это не так, а так как я не дружу с идиотами, то скажу тебе, что нет, не веришь. Он хочет тебя так сильно, но разве ты не видишь, как это трудно для него?

— Конечно, вижу! — Я поднимаюсь с пола. — Я все это вижу, и мне приходится иметь дело со всем этим! Я имею дело с Аароном, Лиамом, Арабеллой, и, в конце концов, я начала с этим справляться.

Я взмахиваю руками и вытираю лицо.

Я не буду плакать. Не буду плакать.

Ринель этого не понимает. Никто не понимает. Вся эта проклятая ситуация просто нелепа. Мы с Аароном договорились, что он может остаться здесь до вечеринки по случаю дня рождения Арабеллы. Потом он остановится у Джексона, пока мы не примем решение. Уход был его идеей, так как психолог порекомендовал нам соблюдать небольшую дистанцию. Его крики от ночных кошмаров будят нас, он зависает посреди разговора. Ему определенно становится лучше, но это долгий путь для него. И хуже всего, что поведение Арабеллы начало меняться, и он хочет позволить нам обеим вернуться к ощущению нормальной жизни.

— Лиам придет сегодня?

— Я не знаю. Не думаю, что он придет, но он любит Ару, так что кто знает?

— Тебя он тоже любит.

Я усмехаюсь:

— В данный момент не уверена. Он не звонил, и не было никаких знаков от него, что его это волнует.

— Сядь, — приказывает она, указывая на стул. — Натали Гилчер, ты намного сильнее, чем считаешь. Лиам не единственный живой мужчина на планете. Если он так быстро отпустил тебя, то к черту его. Но я думаю, что это нечто большее. Я думаю, ему больно, но парни идиоты. Они творят глупости, так как не знают, как справляться с такими ситуациями. — Она проводит рукой по волосам. — Подумай об этом. Если он позвонит тебе, то нарушит собственные правила. Так что… — И я вижу блеск в ее глазах — явный признак того, что в голове у нее сформировался план. — Ты заставишь его нарушить их, — Она ухмыляется и выгибает одну бровь.

— Как, черт возьми, мне сделать это?

— Ты поднимешься наверх и сделаешь себя неотразимой. У него слабость к красному, не так ли? После этого ты встретишь гостей, разве ты не должна выглядеть презентабельно?

Я сижу в оцепенении. Моя челюсть буквально отвисла от озвученного Ринель плана. Но она права. Если он придет и увидит меня в страшном беспорядке, это делу не поможет. Поэтому я собираю все силы, которые у меня остались, и встаю.

— Присмотри за ней, пожалуйста, мне нужно освежиться.

Ринель улыбается, и пока я поднимаюсь по лестнице, принимаю решение, что он будет скучать по мне, несмотря ни на что.

Я окидываю себя взглядом в зеркале, прежде чем направиться к лестнице. Слава Богу, Ри пришла пораньше. Я убедилась, что надела красное платье с нашего первого свидания. Волосы мягкими волнами струятся по спине, и я нанесла очень естественный макияж, сделав исключение лишь для вишневой губной помады. Я не уверена, как справлюсь с этим. Не хочу, чтобы Аарон подумал, что у нас есть шанс снова быть вместе, но, в то же время, мне надо встряхнуть Лиама. Заставить его увидеть, что он отказывается от того, что желает.

Я кручусь на каблуках и поворачиваюсь посмотреть, что думает Ри.

— Черт возьми! — восклицает Ринель, держа на руках Арабеллу. — Прости, я имею ввиду… Эй! Ты хочешь, чтобы его хватил удар?

— Возможно, это то, что нужно. Мама сказала, что они в пути. Полагаю, что мамочка должна выглядеть отлично, так ведь?

Я больше не чувствую себя сексуальной и спокойной, я чувствую себя глупой. Может быть, это не лучшая идея…

— Даже не думай что-то менять, — строго приказывает Ринель, подходя ко мне. — Ты обладаешь этим мужчиной. Теперь напомни ему, как сильно.

— Дай мне малышку, — говорю я, протянув руки. — Нужно нарядить ее в праздничное платье до того, как кто-нибудь придет. — Она улыбается мне. — Все должно быть готово, кроме торта, так как моя мама позвонила и сказала, что принесет один, предполагая, что я испорчу свой. Если ты удостоверишься, что мама никогда не увидит кухню, я буду любить тебя вечно. — Я смеюсь и встряхиваю головой. Это старая шутка: выпечка и я — несовместимы.

— Иди и сделай так, чтобы малышка блистала в свой первый день рождения!

Я наряжаю Арабеллу в платье пастельно-розового цвета с маленькими стразами на лифе. Я немного сошла с ума из-за этой вечеринки, но мне хотелось отпраздновать ее рождение. Как напоминание о том, как нечто столь идеальное появилось в те мрачные времена.

— Ли, — слышу я голос Аарона, сопровождаемый стуком в дверь. — Вау! Ты выглядишь потрясающе, дет... — Он резко замолкает.

— Спасибо.

— Привет, моя маленькая красавица, — Аарон с улыбкой направляется к Арабелле, протягивает к ней руки, но она прижимается ко мне.

— Полностью мамина дочка. — Аарон смеется, но я замечаю, что это ранит его. Я отдаю ему должное за то, что он пытается. Он проводит с ней так много времени, сколько может, и всегда предлагает помощь. — Кто будет?

Я вижу скрытый смысл в его вопросе. Он хочет знать, придет ли Лиам.

— Несколько наших друзей и, как ты знаешь, мои родители здесь. Твоя мама приедет?

Аарон пожимает плечами и вздрагивает. Мне ненавистно, что он все еще испытывает боль, но от взрыва больше всего пострадала его правая рука. Шрамы на ней наиболее заметны. Он объяснил, что погода сильно влияет на боль.

— Она сказала, что не может так надолго оставаться. Я навещу ее через несколько недель.

— Ясно. Что насчет Бриттани?

Он раздраженно фыркает и отводит взгляд.

— Я не видел ее еще с тех пор, как вернулся.

— Я просто спросила. — Я стараюсь выглядеть равнодушной, но уверена, что мне это не удается. Какая-то часть меня желает, чтобы он выбрал ее, и тогда мне не придется быть плохой. Да, он обманул, но, по его словам, это ничего не значит. Он говорит, что хочет быть с нами, и даже если я хочу расстаться с ним, то останется часть моей жизни, которая связана с ним. — Извини. Это было слишком. Я просто нервничаю из-за вечеринки.

Аарон делает шаг вперед и убирает волосы с моего лица.

— Сможем ли мы вернуться к нашим прежним отношениям? — Его голос дрожит от надежды.

Я смотрю на него и вздыхаю.

— Я так не думаю. Я не смогу объяснить, на что было похоже — узнать о ваших отношениях, но это дало возможность увидеть, каким же был наш брак на самом деле, и я не смогу забыть этого. И, может быть, я не очень долго была с Лиамом, но я не знаю, смогу ли вернуться. Я знаю, что это ранит тебя, и мне это ненавистно. Я не ненавижу тебя. Я всегда буду любить тебя, в каком-то смысле.

— Я не сдамся. Я не дам тебе уйти так просто, — предупреждает он, прежде чем направиться в другую комнату.

Он знает меня, как никто другой. Аарон может выворачивать мое сердце так, что оно становится неузнаваемым, и это пугает меня, но это не от любви. Любить кого-то — это бескорыстие и отказ от своих желаний в пользу этого человека. Это благородно в свете знания того, что это может уничтожить твой мир, как, например, решение уйти. Как сейчас это делает мой любимый мужчина, потому что он любит меня.

Я спускаюсь по лестнице, и мои родители спешат ко мне.

— Привет, моя сладкая! — кричит мама и протягивает руки. Она направляется прямо к Аре, игнорируя меня.

— Здравствуй, мама, — смеюсь я.

— Привет, детка, — говорит отец, заключая меня в объятия. — Ты выглядишь так, будто собираешься на свидание. — Он оценивает меня по-отцовски.

— Совсем нет. — Я решаю не вдаваться в подробности. Мой отец всегда был очень оберегающим. Черт, Аарону даже не позволялось заходить в дом, пока мне не исполнилось восемнадцать. Он сидел и говорил о черном поясе, которого у него не было, и чистил ружье, которое, я клянусь, он купил, только когда мне исполнилось пятнадцать. Он только лает, но не кусает.

— Тебе не было бы более комфортно в джинсах? — спрашивает он и смеется.

— Перестань… как отель?

— Хорошо. Твоя мама хочет остаться еще на одну ночь для осмотра достопримечательностей Уильямсберга. У меня не получилось отвязаться от этого достаточно быстро. Эта женщина может тратить деньги, как никто другой. — Он качает головой, и моя мама игриво бьет его по груди.

— Где Аарон? — спрашивает она.

— В последний раз видела его наверху.

Она смотрит на отца и вздыхает. Должно быть, ее убивает то, что приходится держать рот на замке. Я уверена, у нее есть свое мнение о том, что я должна делать.

— Так, я думаю, ради Арабеллы ты должна постараться найти решение.

— Мама, — прерываю я ее.

Я не хотела порочить память об Аароне для наших семей, поэтому сохранила его неверность в секрете. Для них Аарон остается мужем года. Но сейчас, когда он вернулся, я рада, что промолчала об этом. Несмотря ни на что, это между нами, и о наших ошибках не нужно знать всем подряд.

— Нет. Я говорю, что он твой муж и ее отец. — Она поднимает руку, будто это всего лишь ее дружеский совет.

Я тянусь к Арабелле и решаю, что с меня хватит любезностей.

— Мы собираемся осмотреться, — улыбаюсь я и иду к Ринель, которая смеется над моим дискомфортом. Не много помощи от нее.

Вечеринка в самом разгаре, и я не могу удержаться и посматриваю на дверь в ожидании его. Как он может не показаться на ее празднике? Он был отцом Арабелле с тех пор, как она родилась. Он был с ней в больнице. Лиам заботился о ней, когда я болела, и носил ее на руках. Его отсутствие разрывает меня на части.

— Привет, это же моя крестница! — зовет Джексон, и Арабелла улыбается. Он притягивает меня и Арабеллу в объятия. — Вы обе выглядите ошеломительно.

— Мне кажется, она немного молода для тебя, малыш. — Кэтрин хихикает рядом с ним. Он закатывает глаза, когда берет Арабеллу на руки. — Привет!

— Кэтрин, ты выглядишь потрясающе! — говорю я, и мы обнимаемся. — Калифорния идет тебе на пользу.

Она отстригла свои волосы до плеч, и это прямое попадание. Теперь она обладает более классической красотой. Ее кожа бронзовая, и вокруг нее естественная аура.

— Умоляю, никак не подумаешь, что у тебя есть ребенок. Ты выглядишь потрясно, и это платье… — Мы обе понимающе улыбаемся. — В любом случае, я рада, что смогла быть здесь. Маффин рассказал мне обо всем, и если тебе что-то понадобится, пожалуйста, позвони мне. Он здесь?

— Я собираюсь забрать ее и пройтись. Женщины любят мужчин с детьми, — говорит Джексон и направляется на кухню с Арой.

— Такой идиот, — усмехается Кэтрин. — Итак… он здесь?

— Который? — спрашиваю я.

— Оба, полагаю.

— Аарон где-то здесь. Возможно, с Марком.

Она кивает, и мы переходим в более тихое место. Арабелла у Джексона, и, возможно, он кормит ее Бог знает чем, но прямо сейчас мне все равно.

— Уверена, он придет. — Кэтрин похлопывает меня по руке.

И мне хочется быть уверенной в этом. Я весь день борюсь с желанием написать ему, но мне нужно беречь силы. Нужно, чтобы он сам пришел ко мне, так как я продолжаю бегать за ним, но он меня игнорирует. Я скучаю по нему.

Прибывают еще нескольких гостей, и моя надежда потихоньку тает. Ринель и Кэтрин занимают меня и стараются удержать от погружения в хандру. Это не тот Лиам, которого я знаю. Тот Лиам сделал бы для нас всё.

— Скоро вернусь, — говорю я Ринель, и она кивает.

В прихожей я в кого-то врезаюсь.

— Мне так жа… — Слова замирают на моем языке, когда я поднимаю взгляд и вижу его. Мой пульс ускоряется, когда он берет меня за руки.

— Привет, — говорит Лиам, все еще не отпуская меня.

Я концентрируюсь на дыхании и стараюсь не обращать внимания на его прикосновения. Мне так сильно хочется его поцеловать, что это причиняет боль.

— Не была уверена, что ты придешь.

— Я должен был сначала помочь другу. Я бы не пропустил день рождения Арабеллы.

Его руки и звук низкого голоса накрывают меня, и я дрожу.

— Замерзла? — спрашивает он, заметив мою дрожь.

Лиам отпускает меня и осматривает с головы до ног. Он пристально смотрит на мою кожу, а затем на платье. У него перехватывает дыхание, когда он возвращается к моим губам. Решив усложнить его участь, я медленно облизываю губы. Он следит за моим языком и прижимается своим телом к моему.

Я прислоняюсь к стене, и его тепло окутывает меня.

— Ты пытаешься уничтожить меня? — Его низкий голос звучит у моего уха. — Ты хочешь, чтобы я потерял голову, милая?

Я тихо стону от этого ласкового обращения.

— Нет.

— Серьезно? Потому что ты делаешь именно это.

Я выпрямляюсь и пристально смотрю на него.

— Ты сам в этом виноват.

— Ты заставляешь меня ненавидеть единственного человека, которого я не должен ненавидеть. Ты даже не представляешь, как я расстроен. Как я борюсь с желанием прийти сюда ночью и забрать тебя из его дома. Как мне пришлось разбить свой телефон, чтобы перестать звонить тебе. Я умоляю тебя... иди переоденься.

Мольба Лиама полна горечи, и как бы мне ни хотелось облегчить его боль, я не буду.

Я толкаю его, и он отступает.

— Мне нужно встречать гостей. Ты можешь побыть здесь. — Я делаю шаг к нему, и он отступает. — Ты мог бы быть в моем доме каждую ночь, но тебе необходимо пространство. Все эти муки идут в комплекте. — Я поворачиваюсь на каблуках и возвращаюсь на вечеринку, надеясь, что в это время он смотрит на мою задницу.

Лиам стоит в стороне почти весь вечер вместе с Куинн и Эштон. Они разговаривают, но он не отводит от меня взгляд. Я могу чувствовать, как он смотрит на меня, и почти ощущаю его враждебность от того, что Аарон находится возле нас.

Аарон делает все возможное, чтобы дать мне пространство, но я стараюсь приобщать его. Однако он ведет себя странно. Похоже на то, будто он не здесь. Все чувствуют себя неуютно. Хотя он, возможно, никогда не был очень общительным, но, по крайней мере, принимал участие в разговорах. А сейчас он только отвечает на вопросы, которые задают непосредственно ему.

Я не могу помочь, но беспокоюсь, что это может быть слишком для него.

— Тебе нужен перерыв? — спрашиваю его тихо.

— Мне нужно прилечь, — признается он.

— Поднимайся наверх. Мы не будем есть торт, пока ты не вернешься. — Я касаюсь его руки, и он вздрагивает.

Он тут же пытается успокоить меня.

— Прости. Я просто…

— Тебе не нужно объяснять.

Аарон отворачивается, но затем оглядывается назад.

— Мне очень жаль, Ли. За все.

— Мне тоже жаль.

И мне на самом деле жаль. Мне жаль, что мы дошли до такого. Что мы не можем вернуться в прошлое, где нет ни любовной интрижки, ни других людей, только мы. Может быть, если бы я так отчаянно не нуждалась в семье, все могло бы быть иначе, но суть в том, что иногда извинения не могут излечить боль. Иногда боль так глубока, что никакие слова не могут исцелить повреждения. И осознание того, что человек, по которому вы месяцами скорбели, спал с другой женщиной, относится к такой боли.

Глава 11

Натали

Джексон подходит, явно нервничая. Он заламывает руки и вытирает их о свои штаны. Я не помню, чтобы когда-нибудь видела его таким напряженным.

— Привет, — говорит он, оглядываясь вокруг.

— Привет? — скептически повторяю я, улыбаясь.

— Итак, я собираюсь сделать предложение Кэтрин. Я хотел сделать это после вечеринки, но я кое-что организовал на пляже через десять минут. Я не был уверен, сколько длятся эти детские вечеринки, поэтому…

Я так счастлива за него, что готова закричать.

— Так иди. Не будь дураком. Куда ты ее забираешь?

— На маяк. — Он улыбается и проверяет, что никто нас не подслушивает. — Я бы очень хотел, чтобы все пришли туда примерно через полчаса, но сейчас не уверен, так как я, по всей видимости, дерьмово подобрал время.

Мое сердце наполнено радостью. Он так этого заслуживает. После того как Джексон потерял Мэделин, никто из нас не был уверен, что он восстановится, но, когда видишь его с Кэтрин, не можешь не радоваться. У них было множество проблем, но, в конце концов, они справились. И мне очень хочется быть частью их особенного момента.

— Я попрошу своих родителей присмотреть за Арабеллой и соберу всех. — Я кладу руку ему на предплечье. — Я искренне рада за вас.

Он улыбается мне.

— Спасибо, Ли. — Джексон целует меня в щеку, а потом слегка подталкивает локтем мою руку. — Мне надо схватить Кэт и отвести туда.

Я киваю и наблюдаю, как он уходит. Мой взгляд возвращается к Лиаму, который смотрит на меня. И мне вдруг хочется, чтобы мы были счастливы. Он — мужчина, к которому я хочу возвращаться домой, с которым хочу просыпаться и засыпать, но по каким-то причинам он старается быть благородным.

Джексон и Кэтрин уходят на пляж, а я направляюсь к нашим друзьям. Марк, Эштон, Куинн и Лиам наблюдают за моим приближением.

— Джексон всё вам рассказал? — спрашиваю я, и они кивают.

Лиам впервые отводит взгляд, и мой гнев нарастает из-за его поведения.

— Хорошо, я пойду переобуюсь.

— Ты уверена, что тебе будет удобно гулять по пляжу в этом платье? — с явным раздражением спрашивает Лиам.

Я улыбаюсь, понимая, что мой план работает.

— Ага, мне очень удобно.

— Рад, что хоть кому-то удобно, — бормочет он себе под нос.

Марк и Куинн переглядываются и хлопают друг друга по груди. Видимо, они заметили его паршивое настроение.

Я поднимаюсь по лестнице и проверяю Аарона. Он крепко спит и на этот раз не мечется. Я решаю не будить его и беру свою обувь. Лиам ждет внизу лестницы. Я останавливаюсь на нижней ступеньке и сдерживаю себя от прыжка в его объятия или от очередной пощечины.

— Ты не можешь злиться на меня из-за того, что тебе не нравится твое решение.

Лиам шагает ближе, и мы встаем лицом к лицу.

— Мне не нравится эта ситуация. Это чертовски невыносимо.

— Что именно?

— Не касаться тебя. — Он поднимает руку и гладит мою щеку. — Не разговаривать с тобой. — Лиам удерживает меня в плену своим голосом. — Не целовать тебя… — Он наклоняется, и наши губы почти соприкасаются. — Это убивает тебя, Ли?

Я не отвечаю. Несколько секунд я стою спокойно, но больше не могу сдерживать себя. Мои губы прижимаются к его губам, и я таю. Он опускает руки и сжимает мои бедра, держа меня крепко, пока я обнимаю его за шею. Я не отпущу, не хочу отпускать. Мне нужен он, чтобы наполнить мои легкие и снова меня разбудить. Дом полон людей, но прямо сейчас здесь нет никого, кроме нас. Его губы прижимаются к моим, и наши языки встречаются. Лиам прижимает меня спиной к стене, скрыв нас от посторонних глаз. Он целует меня томно, и я оказываюсь в его объятиях.

Кто-то прочищает горло, и мы отстраняемся друг от друга. Я смотрю на Ринель, которая упирает руки в бока.

— Найдите свободную комнату, в конце концов. — Она качает головой и уходит.

— Нам нужно идти, — говорю я, испытывая смешанные чувства. Лиам наклоняется к перилам и вытирает свой рот, размазав губную помаду еще сильнее.

— На твоем лице помада, — сообщаю я, приблизившись. Я вытираю его рот, наслаждаясь тем, как его губы ощущаются под моими пальцами. Запах его одеколона окружает нас.

Он хватает мое запястье, прежде чем я опускаю руку.

— Я не потеряю тебя.

— Ты чертовски прав, не потеряешь.

Лиам опускает мою руку вниз и не выпускает ее из своей ладони, когда мы направляемся к маяку. Все идут впереди нас, и я наслаждаюсь тем, что мы одни. Никто из нас не пытается заполнить тишину, мы просто идем рука об руку. Лиам пальцем гладит мою ладонь, даря мне комфорт своим прикосновением. Как только мой дом скрывается из виду, он притягивает меня ближе и обнимает за талию. Он прижимает меня к себе и наклоняет назад. Я смотрю, как его голубые глаза мерцают, когда его рот медленно приближается к моему.

Наши губы соприкасаются, и нет никакой спешки. Он целует меня так, как будто я сокровище в его руках. Он мягко держит мою голову, пока его губы прижаты к моим губам. Я могла бы остаться тут навсегда.

Лиам отстраняет меня, но продолжает держать меня.

— Прости меня.

— За поцелуй?

Мы снова начинаем идти, и я жду его ответа.

— Нет, милая. За то, как все сложилось для всех нас. Мне ненавистно, что тебе больно, и что я ранил тебя. Задание перенесли.

Я остановилась.

— Ты уедешь раньше?

Я думала, что у нас есть неделя или две. Время, чтобы многое исправить, или, по крайней мере, найти верное решение, а не отступление, которое мой муж делать не собирается.

— Ага, сегодня мне позвонили. Мы уезжаем через три дня.

Голос Лиама решительный.

Маяк в пределах видимости, а я все еще не могу ответить. Мысли в голове несутся с огромной скоростью в попытке справиться с этим. Лиам останавливает меня до того, как мы доходим до всех остальных.

— Я хочу увидеть тебя до отъезда.

Я киваю со слезами в глазах.

— Я буду скучать по тебе.

Лиам грустно улыбается, но до того, как он отвечает, нам свистит Куинн.

Мы направляемся прямо к нашим друзьям, когда Джексон и Кэтрин выходят из маяка. Кэтрин улыбается, и когда она видит нас, на ее лице отражается замешательство.

Она оглядывается на Джексона, в то время как он опускается на одно колено. Я наблюдаю со слезами на глазах, как она прижимает руки к груди.

— Кэтрин Поуп, за последние два года ты дала мне любви больше, чем я знал до этого. Ты научила меня многому: как снова любить, как стать лучшим человеком и как простить себя. Я хочу провести каждый день своей жизни, делая тебя счастливой. Я буду оберегать тебя, защищать, раздражать тебя… — Она смеется, пока слезы катятся по ее щекам. — Я дам тебе все, что ты когда-либо захочешь. Ты выйдешь за меня замуж? — Голос Джексона полон обещаний, и мы все стоим с улыбками и наполнены любовью к ним.

Он прошел через ад, чтобы оказаться здесь, и я верю, что выживу так же, как и он.

Кэтрин опускается на колени и сжимает его лицо ладонями.

— Я выйду за тебя замуж сегодня, если ты захочешь.

Джексон притягивает ее ближе и страстно целует. Затем отстраняется, надевает кольцо с бриллиантом ей на палец и стирает ее слезы.

— Завтра мы летим на Гавайи.

Она смеется, и он притягивает ее ближе.

— Как всегда, чертовски уверен в себе.

— Ты не можешь сопротивляться мне, детка. — Джексон ухмыляется и снова целует Кэтрин.

Мы все разделяем их радость и обнимаем счастливую пару. Эштон визжит, когда видит кольцо, и ребята шутят над тем, что он уже не тот, что раньше. Я стою в стороне, украдкой обмениваясь взглядами с Лиамом.

Страх, что он не вернется домой, поглощает меня, но еще больше я боюсь, что мы не вернемся друг к другу. Так много поставлено на карту, и шесть месяцев — это большой срок. Часть меня понимает, что ему нужна передышка, но я беспокоюсь, что это будет слишком.

Лиам подходит после того, как толпа рассеивается.

— Хочешь погулять со мной?

— Конечно, — отвечаю я.

— Я не знаю, как это работает, Ли. Если бы Аарона не было здесь, я бы провел с тобой свою последнюю ночь перед отъездом. Я бы любил тебя и…

— Нет, — я поднимаю руку, останавливая его, — не говори мне, что бы ты делал, если бы его не было в живых. Потому что ты мог бы делать это сейчас, но ты не веришь мне. Я выбрала тебя. Я пришла к тебе и сказала это. Скоро он съезжает, но я не могу просто вытолкать его из дома. Он отец Арабеллы. Иисус, его пытали, и только Бог знает как. Это наш дом, — пытаюсь я объяснить Лиаму.

Это нелегко для меня и для него, но Аарону еще хуже. Конечно, он облажался, и пути назад уже нет, но в то же время я не могу быть жестокой. Я знаю, Лиам не просил этого, но сейчас я в растерянности.

— Твой дом с ним. Теперь понимаешь? Это не наш дом. Это дом, который ты построила вместе с ним. Где у вас общий ребенок. Где я ночевал на диване, когда приезжал с визитом, пока вы двое сама знаешь чем занимались наверху. Я всегда лишний.

Я поворачиваюсь к нему, во мне бушует огонь.

— Я думаю, ты сам хочешь верить в это. Так тебе будет легче уйти. Выставляешь меня плохой, чтобы ты мог спокойно уйти и жить своей жизнью, не беспокоясь обо мне. Я не такая. Аарон скоро съедет. Он хочет дать мне и Аре немного пространства, чтобы мы могли приспособиться и разобраться в жизни.

— Он сказал, что отпустит тебя? — выпаливает Лиам.

— Нет.

— Я никогда не буду уверен, Натали. Я всегда буду задаваться вопросом, действительно ли ты любишь меня, или я всего лишь утешительный приз. Так что проведите эти шесть месяцев с пользой и разберитесь с этим. Знай, что, в любом случае, когда вернусь, я буду надеяться, что ты будешь рядом. Если да, то я женюсь на тебе. Я сделаю все, что ты захочешь, чтобы доказать, как сильно я тебя хочу.

Мое сердцебиение учащается, и я жду, что он скажет еще что-нибудь.

— Дело не в том, что я не борюсь за тебя. Я знаю, ты продолжаешь говорить, что я бросаю тебя, но это не так. Я никогда не перестану надеяться, что ты все равно выберешь меня, когда все это закончится. Я просто не могу смотреть, как ты решаешь. Я вижу, как он смотрит на тебя. Он ясно дал понять, что хочет, чтобы ты вернулась. Я с самого начала не хотел потерять тебя.

Я хватаю его за рубашку и притягиваю к себе.

— Ты никогда не потеряешь.

— Я надеюсь, что это правда. Ты не представляешь, как сильно я хочу, чтобы все именно так и было.

— Верь в нас, Лиам.

Он прижимает свои губы к моей макушке.

— Я верю, милая. Мне просто нужно время.

Лиам провожает меня обратно на вечеринку, засунув руки в карманы. Мы оба молчим. Я не знаю, как вынесу шесть месяцев неизвестности. Но у меня есть вера в нас, и я не позволяю себе колебаться. Я должна заставить его поверить мне. Когда мы подходим к веранде, Аарон стоит там, наблюдая за нами.

— Привет.

Он смотрит на нас, и вина съедает меня.

— Я проснулся, и твоя мама сказала, что вы все ушли к маяку.

— Да, я поднималась к тебе, но ты спал. Джексон делал предложение Кэтрин, и попросил нас всех прийти, — объясняю, надеясь, что он больше не будет расспрашивать.

Аарон смотрит в сторону океана.

— Где все остальные?

— Они идут. Тебе лучше?

Он смотрит на Лиама с ненавистью в глазах.

— Было лучше, до этого.

— Прекрати, — отчитываю я его. — Я была честной с тобой. Я не действую за твоей спиной и не делаю Бог знает что, пока мы еще женаты. Я не скрываю ничего, у меня нет секретов.

— Я думал, ты дашь нам время, прежде чем снова к ней подойдешь.

Лиам делает шаг вперед, толкая меня за спину в защитном жесте.

— Жаль, что ты не видел свою жену, которую так любишь, когда она обнаружила, что у тебя была подружка. Боль в ее глазах, то, как она плакала, а потом напилась до бесчувствия. Или, может быть, ты посмотрел бы, как она хотела убить Бриттани, после того как узнала о ее беременности. Мое слово что-то значит для нее… а твое?

Глава 12

Натали

Я не рассказывала Аарону о ребенке. Я хотела знать, действительно ли он лжет об отношениях с Бриттани. Вот таков был план.

Лиам смотрит на Аарона, и я отталкиваю его назад, но он не сдвигается с места.

— Что? — спрашивает Аарон.

— Ты не сказала ему? — Лиам поворачивается ко мне с удивленным лицом.

У нас с Аароном были проблемы с зачатием, но в основном это была моя проблема. У меня синдром поликистозных яичников, следовательно, я была главной причиной. Синдром поликистозных яичников приводит к постоянному дисбалансу гормонов и делает женщину практически бесплодной. Мой доктор объяснил, что даже если я смогу забеременеть, мне нужно будет помнить, что я очень рискую.

— Я не знала, как сказать, — говорю я тихо.

— Ли, посмотри на меня. — Аарон делает шаг вперед, и мое сердце начинает колотиться. Это причиняет боль снова и снова.

Взглядом Лиам умоляет меня сказать Аарону.

— Если он признает ребенка, это напомнит о том, что это я не могу иметь детей. Я не хотела сталкиваться с этим так скоро.

Он кивает, и тогда я поворачиваюсь к Аарону.

— Я знаю всё. Я знаю о твоих отношениях, о которых ты продолжаешь молчать. И я знаю о ребенке, которого ты и твоя подружка зачали. — Я смотрю на дом, который сейчас уже практически пуст, там только мои родители и Ринель. — Сейчас время быть предельно честным, потому что в этот момент ничего не может ранить меня сильнее.

Аарон садится на ступеньку, и теперь я жду.

— Я думал, что это между тобой и мной, и должно обсуждаться с глазу на глаз.

Я почти смеюсь.

— Мне не досталась такая роскошь, когда я все узнала. Я была в переполненном баре со всеми нашими друзьями, когда поняла, что ты — мужчина, про которого я так и подумать и не могла, изменял. Я стояла там и слушала, что она говорила мне, как сильно она тебя любила. И, несмотря на то, что ты, возможно, не любил ее так, как она, я видела ее боль. — У меня перехватывает дыхание, голос становится тихим.

— Я думал только о тебе, — говорит он, не в полной мере признавая то, что натворил, — и ты собираешься все это перечеркнуть? Всю нашу жизнь?

И вот оно. В первый раз, он не отрицает и не уклоняется от того, как глубоки были их отношения.

— Ты знал, что она была беременна?

— Да, — говорит Аарон еле слышно.

Вне зависимости от того, как сильно я люблю Лиама, это все равно причиняет боль. Аарон был не просто каким-то парнем. Он был моим партнером и человеком, который обещал любить меня и уважать. Я винила себя в том, что после его исчезновения у меня появились чувства к другому мужчине.

— Так все, что ты говорил, было ложью? Ты был влюблен в нее? — спрашиваю я его, но не уверена, важно ли это в данный момент.

Аарон поднимается, и Лиам кладет руки на мои плечи, стоя позади меня. Теперь я между ними двумя.

— Нет, я любил ее. Но это не было даже частичкой той любви, что я испытываю к тебе. Мое заточение там напомнило мне об этом. Я дал клятвы и обещания Богу и всем, кто слушал меня, о том, каким человеком я буду, когда вернусь домой. — Он говорит, глядя мне прямо в глаза. — Я люблю тебя, Натали. Всегда любил и всегда буду любить.

— Ты разрушил саму основу нашего брака.

— Я могу исправить это, — умоляет меня Аарон, — я сражаюсь за тебя. Я живу ради тебя. Пожалуйста, дай нам шанс.

Мы пристально смотрим друг на друга, и я вижу мужчину, которому обещала любить в болезни и здравии, и в радости, и в горе. Я разорвана на части и обращена в пепел. Все внутри меня умерло. Как мне это сделать? Я знаю, что мой ответ прямо сейчас может убить его в какой-то мере, но, если пожалею его, я дам ему ложную надежду. К тому же, есть дополнительное давление от знания того, что Лиам услышит все, что я скажу.

— Я так больше не могу, — наконец отвечаю я в раздражении и ошеломлении, — ты буквально убиваешь меня. Внутри меня беспорядок. Я постоянно плачу, и не могу вспомнить, когда в последний раз спала без того, чтобы проснуться в луже слез. Ты разрушил меня, когда я обнаружила все это. Я буквально разорвала на части все, до чего ты дотрагивался. Я больше не знаю, кто ты такой, — произношу я на одном дыхании.

Я поворачиваюсь к Лиаму и готовлюсь наброситься на него.

— И ты. Я люблю тебя так сильно, что мне физически больно, когда я нахожусь вдали от тебя. Но ты продолжаешь толкать меня в чужие объятия. Ты уезжаешь через три дня, и я погибаю внутри. Как ты можешь отталкивать меня, после того как я узнала, что ты можешь пострадать или того хуже? Все, чего я хочу, это свернуться калачиком в твоих руках, и чтобы ты мне говорил, что все будет хорошо, но ты отказываешься дать мне это. Вместо этого ты говоришь мне, что нам нужно проводить время отдельно друг от друга? — спрашиваю я сквозь слезы. — Я ненавижу то, что ты делаешь со мной. Я единственная здесь, кто видит, насколько все хреново?

Я смотрю на них, и они просто стоят. Я хочу швырнуть что-нибудь, кричать, плакать и наконец-то избавиться от этого всего. Всегда я сдерживаю всех вместе, стараясь сделать наши жизни легче. Я — мать, друг, дочь, и, наконец, я — женщина. Что же, в этот раз…Я — женщина, в первую очередь. Я должна дать себе шанс пройти через это.

— Милая. — Лиам делает шаг вперед.

Я поднимаю руку вверх.

— Мне нужна минута. — Я произношу слова, которые всегда держала внутри. Я вижу вспышку боли в его глазах, но прямо сейчас мне нужно спасать себя.

— Нет, больше нет ни одной минуты, — все тело Лиама напряжено и готово к борьбе, — хватит тратить время. Я люблю тебя и никогда не предам. Поэтому я прекращаю отталкивать тебя.

Эти двое мужчин имеют способность разрушать меня, и я не могу позволить этому случиться. Я протискиваюсь мимо них и направляюсь внутрь. Мама стоит с Арабеллой на руках. Слезы градом катятся по ее лицу, и я понимаю, что она все слышала. Я подхожу и обнимаю их обеих. Она притягивает меня ближе, и Арабелла кладет свою голову мне на плечо.

— Папа! — вопит она, и я, обернувшись, вижу, что Лиам заходит в дом.

Аарон бледнеет, поворачивается и затем выходит за дверь.

— Аарон! — Я зову его и спешу на пляж за ним. — Аарон, постой!

Он оборачивается, и боль пронзает его лицо.

— Ты позволила ей называть его папой?

В его тоне нет осуждения, только обида и разочарование.

— Нет, — я быстро качаю головой, — и он никогда этого не поощрял. Она просто его так назвала.

— Я не могу…— начинает он, и затем прекращает говорить.

Я жду молча, не уверена, что нужно сказать или сделать. Можно почувствовать, как смятение оставляет его.

— Все, на что я надеялся и ради чего жил — исчезло. — Его голос ломается. Аарон поворачивается, и его карие глаза приковывают меня к месту. — Я хотел умереть так много раз. Я мог попросить в конце, чтобы они убили меня, но я жил, потому что продолжал видеть твое лицо. Каждую ночь я закрывал глаза и видел тебя, представлял, как выглядит наша дочь. Теперь я приехал домой, а ты любишь другого мужчину. Нет, не просто другого мужчину. Лиама. Моего чертового лучшего друга, и моя дочь зовет его папой! — Он кричит, и наступает моя очередь ломаться.

Я шагаю ближе к нему, желание успокоить его подавляет меня.

— Все было не так. Ты умер в моем мире, Аарон. Был документ, где сообщалось, что ты погиб. Не было надежды на возвращение. Мы сказали свои прощальные слова, и я скорбела. — Я дотрагиваюсь до него. — Я была мертва внутри. Затем он приехал в Вирджинию и заставил меня снова жить. Он принес радость, смех и любовь обратно к нам. Лиам ничего не крал. — Аарон закрывает, и я продолжаю: — В своем письме ты сказал мне жить дальше. Я не была поначалу уверена, что смогу, и затем, когда что-то сдвинулось в отношении Лиама, я узнала о Бриттани.

— Ты никогда не узнаешь, как я ненавижу себя за то, что спал с ней. — Я мягко касаюсь его лица, и он сжимает мою руку. — Это было моей самой большой ошибкой. Я чувствовал такую беспомощность от того, что не мог сделать тебя счастливой. Ты так хотела ребенка, и я не смог справиться. Затем, пока отсутствовал, я убедил себя, что этого никогда не было на самом деле. Если бы я мог снова и снова отрицать это, то, возможно, только возможно, мы могли бы опять найти свой путь. Но, опять же… ты видишь, как мне хреново? Видишь, что я больше не знаю, кто я такой?

— Ты здесь, Аарон. Ты не плохой парень, но ты не можешь продолжать делать это.

— Пожалуйста, Ли. Спаси меня. — Его голос полон отчаяния.

Прямо сейчас у меня два варианта: я могу держаться за ненависть и злость к нему или забыть и попытаться жить дальше. Он совершил ужасную ошибку, но это не по мне — заставлять его страдать.

— Я не могу спасти тебя. Но я прощаю тебя.

Его глаза вспыхивают, я вижу небольшое облегчение в них.

— Значит ли это, что у нас есть шанс?

— Пожалуйста, не спрашивай меня об этом. Возможно, я простила тебя, но не хочу причинять тебе боль. Так что, пожалуйста, не спрашивай до тех пор, пока действительно не будешь готов услышать ответ, — умоляю я.

Аарон неуверенно убирает руку, и мы обнимаемся. Ему нужно это, и, в некотором смысле, мне тоже. Жизнь, которую мы разделили вместе, была наполнена счастливыми моментами. Там была любовь и страсть, но в конце мы потерпели неудачу. На нас обоих лежит вина за то, что брак оказался там, где он сейчас. Я знаю, он хочет шанс, но мое сердце с Лиамом.

— Я знаю твой ответ. — Аарон отводит взгляд. — Я побуду здесь еще немного.

— Хорошо. Я приготовлю кое-что для Арабеллы. Лиам уезжает через три дня, и я хочу увидеть его. Я хочу, чтобы мы делали то, что лучше для нее. Мне попросить своих родителей остаться здесь, и ты сможешь провести некоторое время с ней, или они могут забрать ее? — Я даю ему выбор, надеясь, что он увидит, что я принимаю во внимание его чувства. Он отец Ары, и я вряд ли буду жалеть о времени, которое он проводит с ней.

— Я бы хотел провести с ней время, так что, если они согласны остаться здесь…

— Я спрошу, — улыбаясь, отвечаю я.

Аарон кивает и отводит взгляд, в то время как я направляюсь к дому.

Лиам стоит на веранде, когда я подхожу.

— Он в порядке?

— Я думаю, он на пути к этому. Все это ранит его очень сильно, — объясняю я.

Он смотрит на небо, а затем возвращает взгляд ко мне.

— Я не хотел, чтобы так получилось. Мне нужно идти.

— Не уходи пока, прошу. Я собираюсь попросить своих родителей остаться здесь с Аароном и Арабеллой. Мы с тобой проведем последние дни вместе.

Уголки губ Лиама приподнимаются, а глаза становятся ярче.

— Мы это сделаем?

— Мы это сделаем, и если ты хороший парень, то, возможно, ты сможешь достать тот яичный рулет. — Я приподнимаю бровь, и впервые с тех пор, как Аарон вернулся, все кажется нормальным.

— Я не уверен, что ты заслужила яичный рулет, — шутит он.

Я прижимаюсь губами к уху Лиама и ногтем провожу по его груди.

— Думаю, мы оба знаем, что ты не можешь сопротивляться мне. Так что можешь пойти домой, а я быстро соберу небольшую сумку.

Губы Лиама едва касаются моего уха, и я невольно дрожу, когда ощущаю его дыхание на моей коже.

— Не бери одежду, она вряд ли тебе понадобится.

Я закрываю глаза и пытаюсь взять себя в руки, так как мне нужно выполнить оставшуюся часть плана.

— Скоро увидимся.

— Я буду ждать. — Лиам целует мою щеку и уходит.

Боже, я люблю этого мужчину.

Мои родители были слишком счастливы, когда я попросила их остаться дома с Арабеллой. Я вкратце объяснила ситуацию, и они, по всей видимости, поняли. Аарон был угрюмым, но ничего не сказал, когда я уходила. Как только я приехала к Лиаму, он открыл дверь прежде, чем у меня появился шанс постучать.

— Я уже начал думать, что ты не придешь. — Он ухмыляется и опирается на дверь. Его темные волосы сверкают в солнечном свете, а белая рубашка подчеркивает мускулы. Мой рот наполняется слюной только от взгляда на него, в то время как тело горит от желания увидеть всё.

Я прикусываю нижнюю губу зубами.

— Итак, — говорю я, толкая его в грудь рукой. Он не двигается, но я толкаю его немного сильнее и заталкиваю в квартиру, — что ты будешь делать со мной теперь, когда я здесь?

Лиам целует мои губы и пинает дверь, закрывая ее. Он поднимает меня на руки, прижимая к двери.

— Ты знаешь, как сильно это платье сводит меня с ума?

Я киваю и запускаю пальцы в его волосы.

— Я надеялась на это. Больше ничего, казалось, не заставит тебя перестать быть таким тупым.

— Ты пришла ко мне. Ты здесь, а не там.

Наклоняю его голову рукой, заставляя посмотреть на меня. Я наблюдаю, как удивление вспыхивает в его глазах.

— Я выбираю тебя. Я просто хочу, чтобы ты верил мне.

— Давай отпустим всё это. У меня есть идея.

— Теперь я заинтригована.

— Я хотел бы раздеть тебя и заниматься с тобой любовью несколько часов подряд.

— Я согласна на это.

Лиам смеется и целует меня, но прежде, чем мы становимся разгоряченными и страстными, он отступает. Лиам смотрит на часы и ставит меня на пол.

— Нам нужно идти.

— Идти куда? — спрашиваю я смущенно.

Он смеется и удерживает меня напротив себя.

— Доверяешь мне?

— Всегда.

Он берет меня за руку и захватывает сумку, которая стоит возле двери. Я улыбаюсь ему, и он подмигивает мне.

— Мы должны спешить.

Мы садимся в машину, и Лиам заводит ее. Я задаюсь вопросом, не едем ли мы в Короллу. Я бы с удовольствием провела с ним время наедине и снова побывала в том доме. Вместо того чтобы допрашивать его, я позволяю устроить мне сюрприз. У нас есть всего несколько дней, прежде чем ему нужно будет уехать, так что не похоже на то, что мы сможем уехать далеко.

Я замечаю, что мы направляемся не на юг, и теперь я на самом деле заинтригована. Мы продолжаем двигаться в противоположном направлении, пока не подъезжаем к стоянке аэропорта. Он, должно быть, разыгрывает меня. Как, черт возьми, мы можем уехать туда, куда требуется добираться на самолете? Это невыполнимо.

— Почему мы в аэропорту? — Я больше не могу сдерживаться.

— Потому что мы полетим на самолете.

Он паркует машину на стоянке и выходит. Я сижу, удивляясь, сколько еще тузов припрятано у него в рукаве.

— Ли? — Он открывает дверь и смотрит на меня. — Ты собираешься выходить?

— Куда мы летим?

— Боже, ты убиваешь меня. Просто вылезай из машины. — Лиам хватает меня за руку и вытаскивает из салона. Он быстро целует меня и поднимает сумки.

— Ты спланировал все это с того времени, как я сказала тебе, что приду?

— Спланировал. Ты впечатлена?

Больше, чем впечатлена, я в восхищении. Он верил, что я приду к нему. Хоть и говорит, что не знает, может ли мне доверять. Мы подходим к стойке регистрации и отдаем наши документы.

— Добро пожаловать, мистер Демси. Вижу, вас уже двое на вашей вечеринке-путешествии в Чарльстон.

Я смотрю на Лиама с улыбкой. Он знает, как сильно я всегда хотела побывать там. Булыжные мостовые и маленькие романтические рестораны, обо всем этом рассказывала Ринель. Они с Мейсоном ездят туда каждый год, и я вскользь упоминала, как сильно хотела бы отдохнуть там.

— Я люблю тебя, — говорю я, чувствуя себя переполненной эмоциями.

Лиам обнимает меня за талию и притягивает ближе.

— Я люблю тебя.

— Посадка на ваш рейс начнется через тридцать минут, поэтому вам стоит пройти к выходу на посадку немедленно. — Женщина улыбается и вручает нам наши билеты.

Мы проходим через пункт досмотра, и я понимаю, что ничего не взяла для путешествия. Я не захватила милых платьев и обуви. У меня нет даже достаточного количества туалетных принадлежностей. Я предполагала, что мы будем в его квартире.

— Я не готова к этому.

— Что?

— Путешествие. Я не взяла ничего, что мне нужно.

Лиам улыбается, когда объявляют посадку.

— Расслабься, в Южной Каролине есть магазины. Сомневаюсь, что я взял все необходимое, но все, что мне нужно сейчас — это ты, и ты у меня есть.

Он наклоняется и целует меня. И все, что меня беспокоило, исчезает.

— Да, — я прижимаю руку к его груди, где бьется сердце, — я у тебя есть.

Глава 13

Натали

Мы регистрируемся в отеле «Харбор Вью». Он так прекрасен в своем старом, исторически кирпичном интерьере. Все первоклассное и в первозданном виде. Лиам открывает дверь в наш номер, и у меня перехватывает дыхание. Деревянная кровать с четырьмя столбиками, заправленная белоснежным бельем, занимает середину комнаты. Роскошь в каждой детали. В номере есть балкон, с которого открывается вид на воду. Ошеломительно.

Лиам стоит позади меня, пока я осматриваюсь. Он поглаживает мои плечи, убирает волосы в сторону. Я закрываю глаза, когда его губы касаются изгиба моей шеи.

— Ты счастлива, милая?

— Больше, чем ты можешь себе представить. — Я поворачиваюсь в его руках и целую.

Наши губы соединяются, и Лиам углубляет поцелуй. Во всем этом беспорядке, он — единственный, кого я хочу, и прямо сейчас он полностью мой.

Не отрываясь от меня, он ведет нас назад, и я чувствую кровать ногами. Он опускает меня медленно и нежно. Я поглощаю каждый стон и звук, который он издает, когда наши губы снова сливаются. Его руки ласкают мое тело, и я извиваюсь под ним. Я отчаянно хочу заняться с ним любовью. Хочу показать ему, насколько сильно он мной владеет. Подарить ему каждую частичку себя и позволить взять все, что я должна дать.

Лиам оттягивает зубами мою нижнюю губу, и затем отстраняется. Я закатываю глаза, когда его руки находят дорогу под моим платьем.

— Мы будем двигаться очень медленно, — говорит он хриплым голосом, — ты поняла?

Я киваю, не в состоянии говорить. Мои руки свободно исследуют его тело. Я поднимаю футболку Лиама и снимаю ее. Он смотрит на меня, и я пальцами дотрагиваюсь до его лица. Щетина длиннее, чем обычно, и выглядит почти как борода. Я вдыхаю морской воздух, смешанный с сандаловым запахом Лиама, и пытаюсь его запомнить. Кончиками пальцев провожу линию по его шее, а затем по жестким линиям груди. Я исследую его мускулы и ощущаю каждое углубление. Я опускаюсь ниже, пока не достигаю его пресса. Пристально смотрю ему в глаза, в то время как подушечками пальцев чувствую, как напряжена его атласная кожа, пока скольжу ниже к середине его живота.

— Мы можем двигаться медленно, но я хочу, чтобы все было так же мучительно и для тебя, — шепчу я. Хочу свести его с ума, так как уверена, что он планирует свести с ума меня.

Я добираюсь до его ремня и медленно расстегиваю его.

— Кажется, на тебе слишком много одежды. — Он улыбается, опуская бретельки моего платья, обнажая мой белый, полностью кружевной бюстгальтер. Я могу носить его только с определенными тканями. Он немного просвечивает, но Лиама это, по-видимому, устраивает. — Боже, ты великолепна.

Он прижимается губами к моей груди и пробует меня. Жар от его языка на фоне трения по кружеву ощущается слишком сильно. Я стону и дрожу, когда он перемещается к другому соску. Когда прохладный воздух касается влажной кожи, я словно в агонии.

— Лиам, пожалуйста. — Я прошу чего-то, не знаю…больше его, больше нас, больше этого.

Лиам не отпускает, когда медленно стягивает лямку моего бюстгальтера с одного плеча, и затем с другого. Возбуждая меня все сильнее. Прикусывает мои соски, и я царапаю его спину. Я схожу с ума. Наконец, Лиам сдвигает мой бюстгальтер и начинает жестко сосать, затягивая мой возбужденный сосок в рот.

Я так потеряна в его прикосновениях, и когда он нажимает пальцем на мой клитор, я кричу. Он нажимает и кружит, используя давление в правильное время.

— Я кончаю, — говорю я, задыхаясь.

— Еще нет.

Я почти плачу от желания. Он опускается на колени и полностью снимает с меня платье, оставляя в одном белье. Я любуюсь его телом, пока не встречаю его взгляд. Лиам смотрит вниз и срывает мое нижнее белье, а затем раздевается сам. Он стоит возле кровати с эрекцией, умоляя до него дотронуться. Я сажусь на колени и прижимаюсь к его губам. Опускаю руку вниз и обхватываю его член. Я двигаюсь медленно, пока мы поглощаем друг друга.

Лиам проводит руками по моему телу, лаская мою грудь, уделяя особое внимание моим уже чувствительным соскам. Я стону, и он спускается губами к моей шее, прикусывает кожу возле уха. Я отпускаю его и встаю с кровати. Лиам смотрит на меня, когда я опускаюсь на колени.

Он стонет еще до того, как я к нему прикасаюсь. Я улыбаюсь и наблюдаю за тем, как он следит за мной. Мой рот открыт, и я обхватываю его губами. Глубоко вздохнув, Лиам опускает голову и запускает пальцы мне в волосы, сжимая их.

— Черт возьми. Твои губы… — бормочет он, когда я скольжу губами по его члену. Каждый мускул в его теле напряжен, и я повторяю движение.

— Натали, я не могу... Ты заставляешь меня… Я…

Я получаю наслаждение от того факта, что он не может составить осмысленное предложение. Он сжимает мои волосы сильнее и отстраняет меня от себя.

— Единственное место, где я хочу кончить — внутри тебя. Поднимайся с колен.

Я встаю, и он берет меня на руки. Несмотря на то, что мы находимся всего в нескольких шагах от кровати, он несет меня туда на руках. Лиам опускает меня на матрас и заползает сверху. Моя любовь к нему разрастается и переполняет меня.

— Я люблю тебя, Лиам Демси.

Он смотрит на меня и закрывает свои глаза. Затем открывает и смотрит со спокойствием, как будто мир изменился.

— Я люблю тебя, Натали. Больше, чем собственную жизнь.

— Займись со мной любовью, — прошу я.

Как будто отказываясь от своего первоначального плана, Лиам располагается между моих ног, а затем входит в меня. Чувства переполняют меня. Не хочу, чтобы это заканчивалось. Он скоро уедет, и мне нужно будет держаться за это в дни, когда будет тяжело. Я пытаюсь вернуться в те годы, когда я жила такой жизнью. Когда последний поцелуй мог быть моим последним поцелуем. Времена, когда одиночество могло уничтожить меня, если бы я позволила, а я не могу этого позволить.

— Я не смогу снова уйти от тебя, — говорит он. — Теперь, когда ты снова моя, я не смогу уйти.

Лиам толкается сильнее, и я цепляюсь за его плечи.

— Боже.

— Ты, черт возьми, владеешь мной, и ты моя.

Он толкается глубже, и мой оргазм нарастает.

— Лиам, — стону я.

Меня поражает, как мы подходим друг к другу во всех отношениях. Он знает мое сердце, душу и тело. Он может вызвать удовольствие в каждой клеточке моего тела. Он переворачивает нас, поэтому я оказываюсь сверху.

— Оседлай меня, милая.

Я раскачиваюсь взад-вперед, мои руки покоятся на его груди. С каждым движением я поднимаюсь все выше. Закрываю глаза и теряю себя в этом моменте. Оргазм отправляет меня в бездну. Лиам держит мои бедра, когда следует за мной, и мы разделяем этот момент.

Я падаю на него и улыбаюсь. Быть в его объятиях — это все, чего я хочу.

Но скоро он уедет.

Я заставляю себя не думать об этом. Если начну готовиться к прощанию, то не смогу насладиться временем, которое у нас есть.

Лиам скользит руками вверх и вниз по моей спине, пока наши тела по-прежнему соединены. Я поднимаю голову и опираюсь подбородком на свою руку.

— Привет. — Я лучезарно улыбаюсь.

— И тебе привет. — Его улыбка отражает мою.

— Неплохой способ поприветствовать меня в Южной Каролине.

Он усмехается и убирает мои волосы с лица.

— Рад приветствовать тебя в любое время.

Я начинаю подниматься, но он тянет меня обратно к себе.

— Мне нужно привести себя в порядок.

— Нет смысла. Я с удовольствием испачкаю тебя снова, — говорит он, перемещая руки на мою задницу. Лиам немного приподнимается и перекатывает меня на спину. — Я говорил тебе, что это будет длинный день.

Он прижимается к моим губам своими, и мы снова теряемся друг в друге.

— Во сколько ты завтра вылетаешь? — спрашиваю я Лиама, когда мы гуляем по гавани.

Он вздыхает и целует меня в висок.

— Слишком рано. Я хочу, чтобы ты осталась со мной и проводила меня. Я знаю, что многого прошу, но, если это возможно, я хочу, чтобы твое лицо было последним, что я увижу перед посадкой в самолет.

Мы останавливаемся, и я поворачиваюсь в его руках.

— Я не уверена, что смогу.

Аарон просил меня о том же самом, но я никогда не могла. Слишком сложно было прощаться при всех. Я попыталась один раз, и поездка домой была кошмаром. Все закончилось тем, что я просидела в машине почти час, рыдая, когда самолет взлетел. Вы чувствуете себя такими беспомощными, наблюдая за тем, как тот, кого вы хотите больше всего, покидает вас, возможно, навсегда. Это переизбыток горя и страха.

— Я не понимаю.

— Я не смогу смотреть, как ты улетаешь, и держать при этом себя в руках. Не знаю, смогу ли справиться с этим, — признаюсь я. Я умалчиваю об остальных своих проблемах, так как знаю, что ему нельзя беспокоиться о них. Ему нужно сфокусироваться, и мои страхи будут только тянуть его обратно.

Лиам гладит мои руки и молчит некоторое время.

— Тогда мы попрощаемся у меня дома. Я не хочу, чтобы ты садилась за руль, если будешь расстроена.

— Конечно, я буду расстроена. Ты уезжаешь на шесть месяцев. К тому же, сейчас у нас не самый лучший момент в отношениях. — Я даю волю чувствам

Лиам хватает мою руку, когда мы садимся на скамейку.

— Я беспокоюсь о многом, что связано с отъездом. Аарон живет в вашем доме, а меня не будет поблизости. Я волнуюсь, что вам будет легко вернуться к своей прежней жизни. Я спрашиваю себя: а что, если после моего отъезда ты подумаешь, что все это слишком?

Он смотрит на наши руки, и я следую за его взглядом.

Его страхи обоснованы. На нашем пути было множество препятствий, но малейшее сомнение будет оставлять за собой большие проблемы. Нет никаких гарантий. Никто из нас не может заверить другого, что страхи, с которыми мы боремся, не реальны.

— Я беспокоюсь, что у тебя не получится вернуться домой. Мы та еще парочка.

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы быть уверенным, что вернусь домой, к тебе.

— Я обещаю уладить все с Аароном, чтобы мы могли двигаться дальше.

Мы оба молчим после того, как дали друг другу единственные обещания, которые могли. Я не хочу делать ему хуже, но не могу лгать.

— Как мы сделаем это, Ли? Я, может, похож на идиота, но не знаю, как заниматься военным делом, когда кто-то ждет меня дома.

Иногда я забываю, что, в каком-то смысле, мы оба учимся всему заново. Лиаму никогда не приходилось думать о последствиях своих действий, и что его ждут дома. Я слышала от Аарона и Куинна, как он любит рисковать. Хотя Лиам никогда не рискует чьей-то жизнью, он более чем готов поставить себя под удар на задании.

Я прижимаюсь головой к его груди, пытаясь подобрать правильные слова.

— Итак, ты сосредоточишься на возвращении домой, полагаю. Мы будем переписываться по электронной почте, созваниваться по «Скайпу», писать письма, и ты будешь звонить, когда можешь.

— У нас будут неприличные разговоры по «Скайпу»? — спрашивает он, приподнимая бровь.

Я начинаю хихикать и шлепаю его по ноге.

— Ты такой глупый.

— Представь, как это было бы весело… — Он следит за моей реакцией с блеском в глазах.

— Посмотрим, будешь ли ты себя хорошо вести. — Я играю с ним.

Я снова прижимаюсь к его груди и стараюсь не позволять своим тревогам взять надо мной верх. Он будет в безопасности, и он вернется домой. Это будет моей новой мантрой, потому что иначе я сойду с ума.

— Ты знаешь, что где бы мы ни были, я сделаю все возможное, чтобы поддерживать с тобой связь. Просто это зависит от того, как долго мы пробудем в Германии, прежде чем отправимся в какую-нибудь чертову дыру, где в нас нуждаются, — говорит он перед тем, как поцеловать меня в макушку.

— Да, в последний раз, когда Аарон отправился в Германию, он был на миссии в течение двух недель. Это так тяжело для большинства жен — не понимать эти новые правила. Я имею в виду, неужели нельзя просто отправить вас отсюда? Я ненавидела, когда он уезжал, как мне казалось, без всякой причины. — Лиам молчит, и я задаюсь вопросом, не расстроила ли я его. Посмотрев в его лицо, я вижу, что он задумался.

— Лиам?

Он поворачивается и слегка улыбается.

— Я знаю, ты была замужем. Я понимаю это, но прямо сейчас это ощущается иначе — когда ты рассказываешь о своей жизни с ним. Может, я мудак, но раньше, когда мы думали, что он погиб, я не чувствовал, что конкурирую с ним так, как сейчас.

— Ты никогда не был конкурентом и сейчас им не являешься, — говорю я искренне.

— Мне приходится привыкать к тому факту, что он спит в твоем доме.

— Я не могу просто вышвырнуть его. Независимо от того, что он сделал и кого я выбрала, он — отец Арабеллы. Он прошел через ад и вернулся, и он был моим мужем. — Я произношу слова размеренно. Знаю, что он не попросит меня выгнать Аарона, и я не могу представить, насколько тяжело это для Лиама.

— Это было причиной того, почему я думал взять перерыв на время задания, — говорит Лиам, тяжело вздыхая.

Я сижу и жду, когда он снова посмотрит на меня.

— Тебе действительно это нужно?

Он закрывает глаза.

— Я не знаю. Я не хочу этого. Но не знаю, как, черт возьми, буду находиться за тысячи километров отсюда и не задаваться вопросами.

— Ты доверяешь мне?

Лиам хватает меня за руку и переплетает свои пальцы с моими.

— Я доверяю тебе, Ли. Но я парень, и то, что ты находишься в одном доме с другим мужчиной — тем, кто хочет тебя вернуть, — не так уж легко вынести. Представь себе, что я буду жить с кем-то, кого любил однажды.

Я смотрю на наши переплетенные пальцы и думаю, что должна облегчить это для него. У нас обоих много страхов, с которыми приходится иметь дело. Единственный момент, который хуже, чем не быть с ним — это если с ним что-то случится. Я не смогу справиться с этим снова. Если случится так, что он не вернется домой, мое сердце будет разбито.

— Может быть, мы сможем сделать наше прощание завтра легче для нас обоих?

— Как?

— Знай, что я люблю тебя, и каждый день, пока ты далеко от меня, у тебя есть часть моего сердца. И когда ты приедешь домой, ты сделаешь меня снова цельной. Я не хочу, чтобы ты волновался об Аароне, и мы справимся со всем, поэтому, когда ты вернешься домой, мы сможем двигаться вперед. — Я говорю с убеждением. Хочется, чтобы он верил мне, потому что это правда.

— Я — счастливый сукин сын.

— Да, так и есть. — Я шучу вместе с ним. — Есть часть меня, о которой я никогда не подозревала, и которой не было, пока ты не появился. Я думала, что у меня есть все. Я на самом деле думала, что моя жизнь была идеальной, потому что это было легче, чем обратить внимание на трещины. Если бы не случилось то, что случилось, я бы не знала, что такая любовь существует. Хотелось бы мне, чтобы мы были... — Я замолкаю, когда вспоминаю, как тяжело это для него. — Я просто хочу, чтобы ты был дома.

— И когда я вернусь домой, если ты все еще будешь хотеть меня, я сделаю все возможное, чтобы ты стала моей.

Я прижимаю ладонь к его щеке.

— Я с нетерпением жду этого.

— Я тоже.

Глава 14

Лиам

— Готов, придурок? — Куинн хлопает меня по спине, пока мы с Натали стоим, глядя друг на друга. — Вылетаем через десять минут.

Я киваю и беру Ли за руку. Даже несмотря на то, что ей не хотелось приходить в аэропорт, она сказала, что не сможет расстаться со мной в квартире. Это первый раз, когда я оставляю кого-то дома. Даже при том, что мы находимся в хороших отношениях, это выглядит так, словно я бросаю свою жизнь здесь. Она — всё, что мне необходимо. Я люблю ее сильнее, чем когда-нибудь смогу объяснить. Всё, что я могу сделать, — это молиться, что после моего возвращения домой она будет полностью готова двигаться дальше. И если она выберет его, тогда я буду знать, каково это — шесть месяцев разлуки.

Я обманываю себя, но знаю, что нас позовут, и мне необходимо быть готовым. Не только моя задница под прицелом, это касается всех парней в команде.

— Эй, — говорит Натали, привлекая мое внимание, — я буду скучать по тебе. — У нее наворачиваются слезы на глаза, но она смахивает их прежде, чем они покатятся по щекам.

— Никаких слез. Ты заставляешь меня снова целовать тебя. — Я пытаюсь шутить, чтобы скрасить момент.

Она коротко смеется, а затем опускает взгляд.

— Может быть, мне следует поплакать потом.

— Ли. — Я приподнимаю ее подборок, чтобы она посмотрела на меня. Ее голубые глаза выглядят серыми и пустыми. — Ты не представляешь, как сильно мне бы хотелось остаться здесь, с тобой. Обычно я люблю задания, но уже сейчас уверен, что именно это я возненавижу.

Она пытается улыбнуться.

— Мне нужно сказать это. — Она колеблется. — Если ты… я имею в виду… если тебе станет одиноко… — Натали прикусывает нижнюю губу и отводит взгляд, но я поворачиваю ее лицо обратно.

— Если мне станет одиноко? — Я знаю, что она хочет сказать, но заставляю ее произнести слова. Во-первых, это удерживает мои мысли от того факта, что через несколько минут я дотронусь до ее губ в последний раз. Во-вторых, это довольно мило.

— Просто скажи мне. Пожалуйста, не позволяй мне обнаружить это другим способом. Если ты встретишь кого-то и влюбишься…

— Если мне станет одиноко, как насчет звонка или письма на электронную почту тебе?

Ее глаза резко распахиваются.

— Это может сработать.

— Хорошо, — говорю я и наклоняюсь, чтобы она меня точно услышала. — Никто не сможет заполнить пустоту без тебя. Нет никакой женщины в мире, которая была бы способна заставить меня забыть о тебе. — Я надеюсь, что она слышит уверенность в моих словах, потому что больше никого нет. Эгоистично я хочу добавить: «В отличие от твоего мужа».

Звучит объявление о посадке.

— Три минуты. Давай прощаться.

Подбородок Натали дрожит, и она хватается за мою футболку.

— Я ненавижу это.

— Я тоже ненавижу, но помню нашу поездку. Помни, что я сказал. Я люблю тебя.

Она притягивает меня ближе к себе, и я обнимаю ее. Хочу запомнить то, что чувствую прямо сейчас. Когда ночи будут длинными, и мне нужно будет почувствовать покой, я хочу, чтобы у меня был этот момент. И если, не дай Бог, она решит, что не может пройти все это снова…

— Будь осторожен, будь разумным, и, пожалуйста, возвращайся домой, ко мне. — быстро говорит Натали. — Я люблю тебя, Лиам. Ты даже представить себе не можешь, насколько владеешь моим сердцем. Я надеюсь, теперь все будет по-другому. Надеюсь, у тебя нет сомнений в том, что я хочу именно тебя, но я докажу это. Я покажу тебе, что через шесть месяцев, когда ты вернешься домой, я буду стоять здесь в ожидании тебя. — Слезы текут по ее щекам, и мое сердце вновь разбивается.

— А потом я женюсь на тебе.

— Я буду настаивать на этом.

— Я позвоню тебе, как только смогу, — обещаю я.

Она кивает и прижимается губами к моим губам.

— Хорошо.

— И затем мы голыми пообщаемся по «Скайпу». — Я улыбаюсь.

Натали качает головой и снова меня целует.

— Уверена, ты сможешь удержать своего дружка в штанах.

— И я вернусь домой так скоро, как только смогу, — уверяю я.

Натали смотрит мне в глаза, когда я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее.

— Недостаточно скоро.

Еще одна слеза стекает по щеке, и мое горло сжимается.

Блядь. Как, черт возьми, я должен сесть в этот чертов самолет? Это была плохая идея, и мне следовало послушать Натали. Уход от нее сломает меня. Это моя работа, и обычно я первый захожу на борт самолета, но сейчас не могу заставить себя отпустить ее.

Отвожу взгляд и наблюдаю, как мои парни хватают свои сумки и направляются в сторону самолета. Время пришло. Я должен отпустить ее.

— Мне нужно идти, милая, — говорю я осторожно.

Я ожидаю сцену ее рыдания или нежелание отпустить меня, но наблюдаю, как меняется выражение ее лица. Она немного выпрямляется, каждым жестом демонстрируя силу и решительность. Она выглядит так же, как мы, когда готовы выдвигаться в дорогу. Мы отключаем эмоции и готовы к битве. Во время миссий нет места для слабости.

— Я знаю. — Натали улыбается и отпускает мою футболку, а затем разглаживает ее. — Ладно, мы справимся.

Я прижимаю ее за бедра ближе и еще раз целую. Прижимаюсь к губам, она открывает свой рот, и я погружаюсь в него языком. Мне необходимо попробовать ее на вкус, почувствовать и заставить запомнить, насколько я принадлежу ей. Она обнимает меня за шею и стонет. Я целую так, будто Натали — единственное, что важно. Я ненавижу себя за то, что заставил ее думать, что мы должны расстаться. Я надеялся, что все будет по-другому, но этого не случилось, поэтому я даю ей все, что могу дать в этот момент.

— Поехали! — Я слышу, как зовет командующий.

Мы отрываемся друг от друга, и я прижимаюсь к ее лбу своим. Я не могу посмотреть в ее глаза снова, иначе буду не способен сесть в этот чертов самолет.

— Вернись домой, ко мне, Лиам. Пожалуйста, просто вернись домой, — умоляет она, и я киваю.

Я наклоняюсь и хватаю свою дорожную сумку. Вот и все.

— Мы скоро увидимся.

Опустив взгляд, я слышу, как у Натали перехватывает дыхание.

Не смотри. Просто сядь в самолет.

— Я буду считать дни. — Ее голос нежный и тихий, но я слышу. Думаю, я смог бы услышать, даже если бы здесь была толпа кричащих людей.

С сумкой в руках я поворачиваюсь и направляюсь к самолету. Рядом со мной двое парней с похожим выражением лица. Мы готовы, но это отстой. Здесь нет никакого счастья, но это наша работа. Мы подписались на это, и мы служим с удовольствием. Но никто никогда не говорил мне, что есть другая сторона этой медали.

Я оставляю женщину, которую люблю, в руках ее мужа. Это так хреново. Но она не полностью моя. Я должен использовать это время, чтобы понять, есть ли у нас шанс. Жизнь, в которую мы оба вступаем, если останемся вместе, сложна, и на карту поставлена жизнь многих людей. Жизнь Арабеллы в первую очередь. Я знаю, что для Натали она имеет первостепенное значение.

Заворачивая за угол, я не могу удержаться, чтобы не оглянуться. Натали стоит, перекинув свои длинные светлые волосы через плечо, сцепив руки перед собой, и смотрит, как я ухожу. Я приподнимаю подбородок в прощальном жесте, и она немного приподнимает руку. Затем прижимает пальцы к губам и посылает мне воздушный поцелуй.

Прямо сейчас… она просто сломала меня.

Глава 15

Натали

Я стою на месте, когда он поворачивает за угол, прежде чем позволяю себе по-настоящему осознать происходящее. Мое тело застывает, сердце сжимается от боли. Его камуфляжная форма идеально сидит на нем, он контролирует каждое свое движение. Как бы мне хотелось обменять ее на его джинсы и шапочку. Это означало бы, что Лиам не подвергает свою жизнь опасности. Но он не такой, и я это знаю. От этого не легче, потому что мое сердце сейчас находится вместе с ним в самолете.

Это настоящий ад.

Ринель подходит ко мне и кладет руку мне на плечо.

— Каждый раз я обещаю себе, что останусь дома, но не могу удержаться.

Я поворачиваюсь со слезами на глазах, и мы обнимаемся, крепко держась друг за друга.

— Я ненавижу это. Я забыла, как сильно ненавижу это. — Я плачу, уткнувшись ей в плечо.

Она шмыгает носом.

— На самом деле, я никогда не забываю, просто блокирую это.

Ри отстраняется.

— Как я могу уже так сильно скучать по нему?

— Потому что ты его любишь. Как только Мейсон уезжает, я начинаю тосковать по нему.

Я понимаю, о чем она говорит.

— Будто мы знаем, что не можем заполучить их, и хотим еще сильнее.

Она кивает.

— Мне всегда хочется, чтобы он был дома, но даже когда он дома, у меня такое чувство, что мы готовимся к следующему заданию.

— Иногда, даже если у них нет очередного задания, это чувство не покидает. — Я задумываюсь. — Когда Аарон возвращался с задания, он как будто не полностью присутствовал дома.

Ри поворачивается ко мне и указывает на самолет.

— Эти мужчины, они сделаны из другого теста. Они любят иначе и нуждаются в иных вещах. Мы с тобой такие же. Это жизнь, которую мы знаем, и хотя некоторые могут этого не понимать... мы понимаем. Наша любовь сильнее, чем у большинства пар, и вы с Лиамом ничем не отличаетесь.

Я вижу, как Лиам заходит в самолет, и за ним закрывается дверь. Я хочу побежать и поцеловать его еще раз, но знаю, что этого никогда не будет достаточно. Всегда найдутся упущенные моменты, которые, возможно, у нас были бы. Ри все-таки права: мы любим иначе, и мы принимаем то, что наши жизни не принадлежат нам.

— Как мне справиться с этим, будучи девушкой? — спрашиваю я Ринель. Я всегда была женой, мне предоставляли информацию и поддержку. Как у девушки, у меня нет никаких прав.

Она фыркает.

— Я — жена командира, Ли. Без разницы, какая информация, ты же знаешь, я не буду скрывать ее от тебя.

— Мне нужно идти, — шепчу я. Она смотрит на меня в недоумении. — Я не могу смотреть, как улетает самолет. Я не смогу.

Ринель понимающе кивает. Одно дело — быть здесь, чтобы проводить его, но наблюдать за тем, как самолет взлетает — выше моих сил. За последний час я пыталась вернуть себя в прежнее состояние. Я уже забыла, как быть женой военного, и знаю, что мне необходимо копнуть глубже. Мне нужно быть сильной, безмолвным партнером и сохранить разум настолько свободным, насколько я смогу. Это один из моментов, которые я ненавижу. Даже будучи злой или расстроенной, нужно быть счастливой и радостной, когда они звонят.

Я очень быстро научилась скрывать свои чувства, но что-то пошло не так, когда Аарон пропал. Я должна была быть менее жуткой версией стэпфордской жены.

Я улыбаюсь, когда открываю дверцу Робин. Сажусь на водительское сиденье и понимаю, что улыбаюсь. Лиам пригнал ее сюда, а я доставлю ее домой. Закрыв глаза, делаю глубокий вдох. Пахнет Лиамом, и если я достаточно постараюсь, то смогу даже почувствовать его здесь.

— Ладно, Робин…давай-ка посмотрим, почему он так охранял тебя. — Я разговариваю с машиной и в этот момент понимаю, что мне пора лечиться.

Я осматриваю пассажирское сиденье и нахожу записку с розой. Улыбаюсь и стараюсь не расплакаться.

Милая, у тебя мое сердце, а теперь и моя машина. Позаботься о них обоих, пока я не вернусь домой.

С любовью, Лиам

Короткий смешок вырывается из меня, когда я завожу машину. Дорога обратно к моему дому проходит как в тумане. Я стараюсь сосредоточиться на радости, которая меня ждет. Я не видела Арабеллу три дня и отчаянно по ней соскучилась.

Я открываю дверь, и она поднимает на меня взгляд.

— Мамама! — зовет она меня, и мое сердце наполняется любовью.

— Привет, малышка! —отвечаю я и бросаюсь к ней. Я обхватываю ее руками и прижимаю к себе. — Я так сильно по тебе соскучилась.

— Привет. — Голос Аарона низкий и хриплый. — Ты в порядке?

Я поворачиваюсь, гадая, говорит ли он серьезно или саркастично. И решаю, что он серьезен.

— Я в порядке, спасибо. — Небольшое проявление доброжелательности много значит для меня. Это Аарон, которого я помню.

— Команда в порядке?

— Ага. — Я улыбаюсь.

Аарон отодвигается, когда Арабелла толкает меня, чтобы спуститься.

— Хорошо. Я рад.

Он неловко отводит взгляд, и я чувствую боль в груди. Это тяжело для него, и мне жаль, что все именно так. Это тяжело и для меня тоже, если быть честной.

Все эти проблемы совсем не легкие, для всех нас. Действительно, быть взрослым — отстойно.

— Как она? — спрашиваю я, наблюдая за тем, как Ара бежит к своим игрушкам.

Аарон улыбается, неотрывно глядя на нее.

— Она великолепна. Твои родители уехали около часа назад. Они сказали, что им нужно собираться в дорогу. Она удивительная, Ли.

Я пытаюсь бороться со слезами, но все равно плачу. Сначала прощание с Лиамом, затем теперь… это уже слишком.

— Извини, — говорю я, пытаясь взять себя в руки.

Аарон сразу же обнимает меня.

— Все будет хорошо. — Он утешает меня, и я мягко отстраняюсь.

— Аарон, — я делаю паузу, — ты не обязан утешать меня. Это нечестно по отношению к тебе. Прости.

Мне не следовало плакать в его объятиях. Я не буду такой девушкой. Здесь нет места слабым. Я должна лучше справляться со своими эмоциями.

— Я много думал в эти выходные, — говорит Аарон, когда мы идем к дивану. Арабелла поднимает свой кубик, и затем показывает мне остальные.

— Да? — спрашиваю я, с восхищением наблюдая за дочерью.

— Я понял, как облажался. Я не должен был лгать тебе, изменять…

Это точно не тот разговор, который я ожидала.

— Что ты сказал?

— Я сказал, что понял всё. Я сидел здесь, осознавая, что ты там, с ним, и это взрывало мой мозг. Но если бы я не знал об этом и думал, что ты проводишь выходные с подружками или еще где-то, а потом узнал правду, я бы убил кого-нибудь.

Я вздыхаю и жалею, что Аарон не подождал с признанием хоть немного, но это первый раз, когда я чувствую, что он говорит искренне и честно.

— Проблема была во лжи. Ты лгал о Бриттани. Ты лгал о ребенке, а затем зашел так далеко, что заявил мне, будто это было всего один раз. Я не узнаю мужчину, которого любила. У нас с тобой были проблемы, большие проблемы, но они не были неразрешимыми. Мы ничего не обсуждали, и это стоило нам всего.

Аарон смотрит на Ару.

— Она — самое лучшее, что мы сделали вместе.

Уголки моих губ приподнимаются, пока я смотрю на смысл моего существования.

— Да, так и есть. — Мои глаза наполняются слезами. — Для меня было тяжело узнать, что ты был готов все это бросить. — Я смотрю на него и вижу, как он кивает.

— Мы с тобой так много спорили. Это было плохое время для нас. Помнишь, как ты ненавидела меня?

Наша броня пала, и мы обязаны быть друг с другом честными.

— Я не ненавидела тебя, ты мне просто разонравился. Ты был постоянно таким разгневанным. Что бы я ни сказала, всё оборачивалось спором. Теперь же ты любишь Арабеллу, и из-за этого я так счастлива, но, когда все выплыло наружу, я была беременна, а ты исчез.

Он пристально смотрит на нее, затем поворачивается ко мне.

— Я хотел ее ради тебя. Но я очень сильно беспокоился, что ты не сможешь пережить потерю еще одного ребенка. Так что беременность была в моих глазах еще одним вариантом того, как я могу потерять свою жену. И, в некоторой степени, я не думал, что мы заслуживаем ее.

Разбивает сердце то, что два человека, которые искренне любили друг друга, могли так сбиться с пути. В этом есть и моя вина. Я оттолкнула его и сделала все, чтобы наш мир вращался вокруг беременности. Только на этом я могла сосредоточиться большую часть времени. Однако я старалась быть с ним. Я не переставала любить его и не могла представить себе, что буду нуждаться в другом человеке. Аарон — не плохой парень, просто он принимал неверные решения.

— Вместо того чтобы поговорить со мной, ты искал другую женщину?

— Ты ведь знаешь, насколько разбита прямо сейчас? Ты, вероятно, чувствуешь себя расколотой надвое. Я знаю, ты любишь меня, Натали. Я вижу, как ты хочешь меня ненавидеть, но не можешь. У нас есть ребенок, жизнь и воспоминания. — Он берет мою руку в свою.

— Я умоляю тебя, пожалуйста, не поступай так со мной сегодня.

Сегодня мои эмоции на пределе… я просто не могу. Этот разговор мы должны были провести завтра, или еще через день, потому что сегодня мое сердце изранено. Я скучаю по Лиаму. Я хочу его увидеть, и всего этого слишком много для участия в сложной дискуссии.

— Я провел целый год вдали отсюда, детка. Я знаю, кого хочу, и, возможно, с отъездом Лиама мы сможем найти наш путь назад. У него нет возможности вмешаться, и ты увидишь, кому на самом деле принадлежит твое сердце.

— Не мог бы ты дать мне передышку на сегодняшний день? Обязательно было начинать этот разговор… — Я даже не рассержена, мне просто больно.

Это так эгоистично — подходить ко мне со всем этим сегодня. Аарон знает, что моя защита ослабла, и он использует грязные методы борьбы. Мне не нужен эгоистичный, мне нужен сильный мужчина. Я заслуживаю мужчину, который считается с моими чувствами. А у Аарона все крутится вокруг него. Он видит возможность для себя и пытается сломить меня. Лиама может не быть здесь, но это не значит, что мое сердце и душа не с ним.

— Ли. — Аарон сжимает мою руку, но я выдергиваю ее и его хватки. — Я просто подумал…

— Ты подумал, что он уехал, и для тебя освободилось место. Прекрасно зная, как переживаешь, когда покидаешь людей, которых любишь, и что он должен чувствовать. Ты уже разговаривал со мной в день после исчезновения. Сегодня то, что между нами, мы обсуждать не будем. Я не могу даже думать о нас. Так что, пожалуйста, не будь эгоистичной задницей сегодня и позволь мне собраться с мыслями.

Я встаю, беру Арабеллу и иду на кухню. Очень жаль, что еще даже не полдень, иначе я бы подумала о чертовой выпивке.

Обычная рутина в течение нескольких недель после отъезда Лиама изнурительна. Я пишу электронные письма каждое утро, обычно я могу застать его в сети, и тогда мы разговариваем по «Скайпу». Благодаря тому, что я могу видеть его лицо, эти дни проходят намного легче. Его глаза идеального кристально голубого цвета и борода, которую он отрастил, заставляют меня таять.

Он на моем экране, живой и улыбающийся.

— Привет, — говорю я застенчиво.

— Как ты, милая? — спрашивает Лиам, переворачиваясь на бок. Он снял рубашку, в последнее время он часто так делает. Не то чтобы я была против.

— Сейчас лучше. — Я похожа на влюбленную дурочку. Полагаю, что так и есть.

Лиам улыбается и потягивается, предоставляя мне полный обзор на его грудь и пресс.

— Мне тоже. Общение с тобой — лучшая часть моего дня.

— Надень рубашку.

— Сними свою.

Я застываю на месте и жду, когда он засмеется, но он всего лишь приподнимает бровь.

— Ладно, — отвечаю я игриво и снимаю топ. На мне симпатичный бюстгальтер, и Лиам наклоняется ближе, как будто это поможет ему рассмотреть лучше.

— Бюст…

— Ни в коем случае, приятель.

— Ты можешь видеть мою грудь, это не честно.

Я завожу руки за спину, и в этот момент слышу крик Арабеллы через радио-няню. Я смеюсь и одеваюсь обратно.

— Похоже на то, что у Ары другие планы. Никакого непристойного сеанса связи для тебя.

— Эх. — Лиам стонет и откидывается назад. — Принеси ее, я хочу увидеться и с ней тоже.

Я улыбаюсь.

— Скоро вернусь.

Лиам кивает, и я спешу в комнату Арабеллы. Аарон обычно спит в свободной спальне справа, но последние две ночи он не возвращался. Он ночует у Марка, по его словам.

— Хочешь увидеть Лиама? — спрашиваю ее, пока она скачет, держась за свою кроватку. Она улыбается и дарит мне мои утренние поцелуи.

— Арабелла! — восклицает Лиам, внезапно оказавшись в рубашке.

Она улыбается и прижимает руку к экрану.

— Папапа, — зовет она.

— Привет, красавица! Она становится больше.

— Ага, мы с ней обе, наверное, набираем вес. — Я смеюсь. Клянусь, когда я нервничаю, то всегда ем, но это нелепо.

— Вы обе красавицы, — говорит Лиам, в то время как Арабелла пытается дотронуться до него через монитор.

— Папа, туда? — говорит она с поднятыми руками.

— Ох, она хочет, чтобы ты взял ее. — Я смеюсь над тем, как сильно Арабелла хочет к Лиаму. Она называет Аарона точно так же, но с ним пока еще плачет.

Он старается, и он хороший отец. Аарон всегда здесь для того, чтобы помочь мне уложить ее спать. Он действительно старается быть частью ее распорядка дня.

— Мне бы очень хотелось этого, тыковка. — Его улыбка исчезает. Это сложно для всех нас, но я не могу представить, какого это — знать, что твоя семья дома и живет своей жизнью, пока тебя нет.

Я слышу суматоху позади него.

— Я должен идти, Куинн и Барнс только что пришли. Мы скоро будем вне зоны доступа. — Лиам смотрит на меня, и я понимаю, что он пытается сказать.

Он отправляется на задание и не сможет говорить.

— Хорошо, будь осторожен.

— Всегда, милая. Я скоро свяжусь с тобой. Пока, Арабелла.

Она машет на прощание, и он посылает ей воздушный поцелуй.

— Я люблю тебя, — говорю я, задержав руку над кнопкой разъединения.

— Я люблю тебя. Мы скоро поговорим, — говорит Лиам и завершает вызов.

Я смотрю на Арабеллу, которая рассматривает экран.

— Папа.

— Лиаму пришлось уйти, пока-пока. Пойдем, малышка. Мамочке надо работать.

Я беру ее на руки и готовлюсь начать наш день. В те дни, когда я вижу его, мне сложнее притворяться, что не скучаю по нему так сильно. Когда он на экране, нет ощущения, что он так далеко. Лиам в нашем доме, в моей спальне, но мне хочется, чтобы он знал: он всегда в моем сердце.

Глава 16

Натали

— Пойдем, Ли. Мне нужна надежная напарница по тренажерному залу. — Ринель пытается оторвать меня от дивана. Последнее, чего я хочу, это тренировка.

— Не начинай снова. Мы еле-еле пережили прошлую неделю после последнего раза.

— Когда Мейсон вернется, я хочу встретить его, имея симпатичную подтянутую попку.

Она смешна. У нее самое прекрасное тело среди всех, кого я знаю. Она питается не пойми чем, однако ей каким-то образом удается оставаться похожей на модель.

— Убирайся. — Я ложусь обратно на диван, поэтому ей будет непросто меня поднять. Я снова начала плохо спать. Мне снятся кошмары о том, что Лиама ранили, и я просыпаюсь с криком. Прошлой ночью было так плохо, что Аарон пришел проверить меня. Я плакала и билась в конвульсиях.

Ринель поднимает мои ноги и садится на диван, опустив их себе на колени.

— Все еще не спишь?

— Не-а. Прошлая ночь была худшей.

— Ты же знаешь, если мне что-нибудь станет известно, я тут же сообщу тебе. Оперативная маскировка пусть идет к черту. Мейсон сказал мне, что все петухи скоро будут в курятнике. Так что все хорошо.

Мы все говорим кодовыми словами. Оперативная маскировка становится приоритетной, когда они на задании. Одно дело, если противник поймает их, несмотря ни на что, но если это произойдет из-за того, что они услышали что-то с нашей стороны, то это непростительно. Раньше у нас с Аароном были кодовые слова, которыми он предупреждал меня, где и что произошло.

Это дарило мне чувство утешения в темные времена. Тяжело не знать, где или как долго, и многие из нас имеют свои способы предоставления такого количества информации, которого достаточно, чтобы держать друг друга в спокойствии. Когда они в Германии, вы знаете, что они могут позвонить. Но когда вы общаетесь ежедневно, а потом долгое время не выходите на связь — вы не можете не бояться.

— Мейсону нужна фраза получше, чем «петухи в курятнике», — хихикаю я.

— Он знает, что мне нравится, когда он грязно со мной разговаривает.

Аарон медленно спускается по лестнице.

— Привет.

— Доброе утро. — Я смотрю на часы. Его расписание полностью сбилось. Он может спать только небольшими интервалами, поэтому дремлет в течение дня. Врачи сказали ему отдыхать и не волноваться. Он посещает консультации три раза в неделю и физиотерапию в те же дни.

— Марк уже в пути, мы уедем на некоторое время.

Ринель шлепает по моей ноге и подпрыгивает.

— Мне нужно бежать. Я заскочу завтра к тебе и заберу в тренажерный зал, поскольку ты, очевидно, сегодня туда не собираешься. Но завтра — никаких отговорок.

— Ладно. — Я наблюдаю за тем, как Аарон смотрит в окно. Иногда он выглядит таким потерянным, и это разбивает мне сердце. Хотелось бы мне не быть ответственной за это.

Ринель открывает дверь и ахает.

— Вы, блядь, издеваетесь надо мной?

Я оборачиваюсь и вижу Бриттани, которая стоит в дверном проеме.

Я не двигаюсь и молчу. Жду, чтобы посмотреть, что сделает Аарон. Я дала понять абсолютно ясно, что мы не вместе, так что он имеет право делать все, что пожелает. Но я не могу отрицать, что это ранит. Впервые я могу искренне понять то, что он должен чувствовать, когда видит меня с Лиамом.

Они оба стоят, глядя друг на друга. У Бриттани слезы в глазах.

— Прости. Мне рассказали о тебе, и мне просто нужно было посмотреть, не лгут ли они. — Бриттани старается объяснить, переводя взгляд то на меня, то на Аарона.

— Тебе не следует здесь находиться, — говорит он, стоя позади меня.

— Ты жив и … — нотки страдания слышатся в ее голосе.

Я хватаю свою чашку со стола и направляюсь в сторону кухни. Не хочу смотреть на это, не желаю подслушивать их разговор. Это чересчур. Я могу любить Лиама и хотеть быть с ним, но я не могу сидеть здесь и наблюдать за Аароном с другой женщиной.

Аарон хватает меня за руку, когда я прохожу мимо, останавливая меня.

— Останься, — настаивает он. Я смотрю на него, и он не отводит взгляд. Мы стоим, пока она ждет в дверях нашего дома.

— Я не могу.

— Потому что ты все еще любишь меня.

— Потому что я не хочу смотреть на тебя с ней. Потому что она олицетворяет собой дыру в наших жизнях.

Он отпускает мою руку, но тут же снова берет за запястье.

— Я не звонил и не пытался связаться с тобой, потому что стараюсь вернуть свою жену. — Голос Аарона не дрожит. Впервые он сильный и уверенный.

Бриттани всхлипывает.

— Мне рассказали о тебе, и я ждала тебя.

Я закрываю глаза, пытаясь затолкать подальше желание закричать.

— Мне жаль, что я сделал тебе больно.

— Жаль? — Она кричит. — Жаль, что любил меня?

Аарон отпускает мое запястье.

— Нет, — его голос немного смягчается, — мы не должны были встречаться. Я просто испортил всё с вами обеими.

— Так ты выбираешь ее? Что насчет того, что у нее уже есть кто-то другой?

Я стою, повернувшись к ней спиной, потому что едва держусь. Вся боль заново всплывает на поверхность. Ложь и недоверие, которые висят в воздухе между Аароном и мной. Ночи, которые я проводила, рыдая на полу в ожидании того, что он вернется домой. Его приступы отчужденности оставляли меня в недоумении, но сейчас я знаю — он был с ней.

— Я всегда выбираю ее.

— Вам двоим нужно поговорить, — говорю я, и Аарон снова хватает меня за руку.

— Ты лжец! Ты говорил мне, что мы будем строить жизнь вместе! Ты обещал, что бросишь ее, и что? Сейчас ты хочешь поиграть в любящего муженька? — Я поворачиваюсь и вижу ее лицо. Ее руки сжаты в кулаки. Она смотрит на меня, а затем возвращает взгляд к нему. — Разве ее имя ты кричал, когда делал нашего ребенка? Нет. Так что пошел ты и твои дерьмовые извинения. — Бриттани плачет, и моя боль в виде слез стекает по моему лицу.

— И ты пришла ко мне домой? — Аарон кричит на нее.

— Боже, ты эгоистичный мудак! Ты говорил мне, что мы поженимся. Ты говорил мне, что она холодная и бесплодная. Ты сказал, что я дарила тебе тепло, в котором ты нуждался, и что я давала тебе то, о чем ты даже не догадывался, что потерял. Я любила тебя. Я давала тебе то, без чего, по твоим словам, ты не сможешь жить. — Голос Бриттани громкий и полон боли.

Я ненавижу ее. Ненавижу за то, что она заставляет меня слушать это. И ненавижу Аарона за то, что он удерживает меня здесь против воли.

— Вы двое — самые эгоистичные люди, которых я знаю. Вы заслуживаете друг друга! — кричу я и сбрасываю руку Аарона. — Как ты смеешь приходить ко мне домой? Как ты смеешь удерживать меня здесь и заставлять это выслушивать? Это не любовь. Это разрушение. Нельзя обижать того, кого любишь, снова и снова. — Я буквально выплевываю слова на него. — И ты, — я перевожу свое внимание на Бриттани, — ты просто не можешь остановиться, не так ли? Недостаточно дважды меня уничтожить, тебе нужно было вернуться, чтобы отправить меня в нокаут? Есть ли место, где ты не причинишь мне боли? Ты спала с моим мужем, ты забеременела, и когда он не выбрал тебя… ты заявилась сюда. Ты хочешь его? Забирай! — Я говорю это и взбегаю вверх по лестнице.

— Натали, подожди! — Аарон зовет меня, но я продолжаю идти.

Оказавшись в своей комнате, я молюсь, чтобы мне не пришлось больше ничего выслушивать. Ребенок всегда на первом месте. Это малая часть того, чего я простить ему не смогу. Я знаю, что не по причине отсутствия попыток мы не смогли забеременеть естественным путем, а у них это получилось.

Через несколько минут Аарон открывает дверь.

— Убирайся, — говорю я подавленно.

— Ли, пожалуйста.

— Нет, мне не нужно было видеть это.

Он проходит в комнату, которая когда-то была нашей спальней.

— Мне нужно, чтобы ты видела. Я выбрал не ее.

— Аарон, ты не понимаешь. — Я смотрю в окно и глубоко вздыхаю. — Проблема не в ней, проблема в нас. Да, мы пережили так много, пытаясь забеременеть, что, на мой взгляд, где-то на этом пути сломались. Я стала женщиной, которой тебе было недостаточно, а ты не был мужчиной, в котором я нуждалась. Мы подвели друг друга. Но вместо того, чтобы поговорить об этом, ты ушел и переспал с ней.

Он тихо сидит на краю кровати, а я не чувствую злости. Я просто выдохлась.

— У тебя был не просто секс на стороне, у тебя был роман. Полноценный я-бросаю-свою-жену-и-завожу-ребенка роман. — Это напомнило мне о второй части моей аргументации. — А затем ты соврал, опять. Ты вернулся и сказал мне, что это было только один раз.

Аарон слегка поворачивается и берет меня за руку, но я выдергиваю ее.

— Я знал, что потеряю тебя.

— Разве ты не думаешь, что мы оба заслуживаем быть счастливыми?

— Это все, чего я хочу. Чтобы мы стали такими же, как раньше, — признается Аарон.

Как бы я хотела, чтобы он поняла меня.

— Мы никогда не сможем стать такими, как раньше. Я уже не та женщина, на которой ты женился. Я прошла через многое. Много узнала о том, кто я и чего хочу от жизни. Я хочу мужчину, который встанет рядом со мной и пройдет сквозь огонь, держа меня за руку. Я хочу мужчину, который, даже если мы еще не встречаемся, оставит женщину и придет ко мне в больницу. Который будет сидеть возле меня, когда я в этом нуждаюсь. Поддерживать меня, когда я плачу, и дарить мне любовь, даже если это вредит нам. — Я встаю и подхожу к ночному столику. Я вижу обрывок бумаги, который нашла в его одежде во время своего приступа ярости. — Я нашла это, — говорю я, передавая листок ему.

Аарон берет бумагу, и его глаза темнеют.

— Я собирался уйти от тебя.

— И ты сделал это в тот день. — Я держусь за комод, чувствуя легкое головокружение. Сегодняшний день был безумным, и я еще ничего не ела.

— Я так и не отдал это тебе. Я не смог.

Слова повисают в воздухе между нами, но их нужно произнести. Вина за эти слова тяжелым бременем давит на меня.

— Нам нужно разойтись. Мне необходимо двигаться дальше.

Аарон встает и берет меня за руку.

— Я никогда не намеревался сделать тебе больно.

— Как ты мог подумать, что это не причинит боли? Я была беременной, пока ты делал своей любовнице ребенка. Как ты мог спать с ней, а затем приходить домой и разговаривать со мной о том, что наш ребенок наконец-то появится на свет. Если ты не хотел ранить меня, тебе не следовало возвращаться. Но вот в чем дело — я люблю Лиама. Я знаю, что это так невероятно больно для тебя, но только с ним я хочу быть.

Я могу пойти дальше и перечислить ему все причины, почему Лиаму и мне суждено быть вместе, но это не поможет нам исцелиться. И ради блага Арабеллы, нам нужно быть вежливыми, и, честно говоря, он был моим лучшим другом с тех пор, как я была ребенком. Аарон знает все о том, когда я сбежала из дома и напилась в первый раз. Он научил меня водить машину. Он нес меня по улице, когда я упала и сломала ногу. Я помню, как, находясь в его руках, подумала, что мы всегда будем вместе. Я была молодой и наивной.

— А если бы вы с Лиамом не были вместе?

Я беру его другую руку в свою.

— Я бы все равно попрощалась. Я не смогу оставить в прошлом то, что ты был с ней. Я не смогу забыть боль, которую терпела в одиночестве во время всего этого. Я хотела узнать, поехал ли ты к ней после того, как я сказала тебе об Арабелле. Это мысли, которые я проигрываю снова и снова. Я не могу жить так. И еще тот факт, что ты врал мне, постоянно.

Аарон отпускает мои руки и обхватывает мое лицо ладонями.

— Я никогда не пойму, как я мог это сделать с тобой.

— Я не злюсь. Я всегда буду твоим другом.

Голова начинает кружиться, и меня немного шатает.

— Эй, ты в порядке? — спрашивает Аарон, но его голос доносится как будто издалека.

— Мне нехорошо, — я сажусь на кровать, и комната немного вертится, — думаю, у меня сахар в крови низкий.

— Я принесу тебе сок. — Аарон выходит из комнаты, и я ложусь, думая о том, что произошло в последние несколько недель. Он остался в живых, мы с Лиамом разбирались с последствиями, Лиам уехал на задание, а теперь еще и Бриттани.

Он возвращается, и я пью сок маленькими глотками. Мне нужно лучше заботиться о себе. Весь этот стресс меня изведет.

— Аарон? — Я привлекаю его внимание. — Хочу, чтобы ты знал, что я не ненавижу тебя. Может быть, если бы все разворачивалось по-другому, то мы не смогли бы разговаривать вот так. Но в каком-то смысле твой уход мог бы спасти дружбу на всю жизнь.

Он садится рядом со мной.

— Я потерял тебя еще до взрыва. Я любил тебя, но мне было трудно приходить домой. Я смотрел на тебя, но мы не были похожи на тех Аарона и Натали, которых я помнил. Ты понимаешь?

Я киваю.

— Я понимаю. Когда мне сказали, что ты погиб, я все заблокировала. Я буквально не могла вспомнить, что были и плохие моменты. Мне нужно было помнить только о том, как я любила тебя, и какой ты был удивительный. Затем это все было уничтожено.

— Наверное, я съеду в эти выходные. Я откладывал это, но не могу продолжать. Я всегда буду любить тебя, Натали. — Аарон поднимает руку, а затем опускает ее.

Я грустно улыбаюсь. Это тяжелее, чем я ожидала. Я знаю, где мое сердце, но от этого разговора мне безмерно грустно. Нити, которые связывали нас вместе, будут оборваны по обоюдному желанию. Это не смерть, где вы чувствуете себя обделенными в своих решениях.

— У тебя всегда будет место в моем сердце. И ты всегда будешь частью жизни Арабеллы.

Он наклоняется и целует меня в макушку. Боль в его глазах снова разбивает мне сердце. Аарон молча выходит из комнаты, и когда дверь закрывается, я обнимаю свою подушку и оплакиваю брак, который только что снова потеряла.

Глава 17

Натали

— У меня отмечено несколько дел в календаре, нужно убедиться, что мы к ним готовы. — Марк говорит своим командным голосом.

У нас небольшая проблема на миссии в Кувейте. У ребят не хватило патронов, хотя я знаю, что заказывала их. Это напоминает нам всем о проблемах, к которым привел взрыв Аарона и пулевое ранение Джексона. Мы все на взводе и проверяем все по несколько раз. Было еще два события, которые казались подозрительными, но мы предотвратили их прежде, чем что-то произошло.

— Я не знаю, что, черт возьми, происходит, но пока у нас не будет точной информации, все должны выкладываться на полную. Я не хочу, чтобы мы что-то упустили, и если вам придется проверять все по десять раз, значит, выполняйте это. Я не потерплю потерю еще одной жизни в нашу смену.

Все кивают и начинают собираться на выход.

— Ли, не могла бы ты задержаться на минутку? — спрашивает Марк.

— Что случилось?

— Я хочу обсудить некоторые вопросы с тобой, чтобы быть уверенным, что мы все на одной волне.

Я наклоняю голову, задаваясь вопросом, к чему он клонит.

— Да?

— Мы хотим вернуть Аарона на работу. Его врачи думают, что ему нужно прийти к некой стабильности, и я знаю, что это может быть некомфортным для вас обоих, но…

— Понимаю. — Я оглядываюсь назад и стараюсь думать об Аароне. Здесь его друзья, и это его работа. Я не должна чувствовать себя разочарованной, но мне очень нравится это место.

— Нет, Искорка… — Марк улыбается, и я закатываю глаза. — Я не прошу тебя уволиться.

— Он заслуживает быть здесь, — говорю я и кладу руку ему на плечо. — Я могу найти работу в другом месте.

— Черта с два, женщина. — Он хватает меня за плечи и легонько трясет. — Что ж вы все такие бестолковые?

— Я уверена, что ты не хочешь говорить со мной в таком тоне.

Марк ведет себя странно в последние несколько недель. Я не слишком обращала на это внимание, потому что сама была не в себе, но он раздражителен и очень непохож на себя. Он даже упомянул, что собирается провести время в Вашингтоне, чтобы встретиться с некоторыми высокопоставленными чиновниками.

Он продолжает говорить, но внезапно у меня темнеет в глазах. Я снова чувствую головокружение и пытаюсь схватиться за стол.

— Ли?

Я слышу, как Марк меня зовет. Но моя рука слабеет, и я падаю на пол. Затем все вокруг меня становиться черным.

— Мы на пути в госпиталь. — Я слышу слова Марка, когда начинаю просыпаться. — Она в порядке, просто потеряла сознание.

Я открываю глаза и понимаю, что нахожусь в машине скорой помощи. Какого черта?

— Марк, — ворчу я, потому что так устала.

Он кладет свой телефон в карман и берет меня за руку.

— Ты же знаешь, если тебе нужно немного внимания, ты просто должна сказать мне об этом.

Я думаю, что улыбаюсь, но не уверена в этом.

— Что случилось?

— Ты вырубилась. Ненадолго, но мы хотим проверить тебя. А так как скорая помощь оказалась в квартале отсюда, то они приехали реально быстро.

Врач отодвигает Марка, когда начинает измерять мой пульс.

— Мне нужна информация.

Он задает мне все основные вопросы и продолжает спрашивать, как часто у меня кружится голова. Также проверяет мой уровень сахара и интересуется, не диабетик ли я.

Когда мы прибываем в отделение скорой помощи, я отвечаю еще на несколько вопросов, а затем они берут у меня кровь для анализов.

— Итак, — Марк кладет ноги на край кровати и откидывается на спинку, — мы сможем скоротать время, если поговорим о работе, и я совсем не против, если Джексон поработает пока в офисе. Так что давай поболтаем.

Я качаю головой и пытаюсь успокоиться.

Он легонько толкает меня ногой.

— Я не шучу. Я планирую грандиозный отпуск, и мне нужно как можно больше времени. Ты не умираешь, так что это оплачиваемые часы.

— Я позвоню Джексону сейчас, если хочешь, — говорю я, испытывая головокружение.

Доктор заходит в палату и улыбается.

— Здравствуйте, мистер и миссис Гилчер, я хотела посмотреть результаты ваших анализов.

— Ох, он не… — Я начинаю говорить, но Марк меня перебивает.

— Любит находиться в больницах. Моя жена беспокоится, что я окажусь в кровати вместе с ней.

Марк сошел с ума. Я пялюсь на него, ожидая, когда он исправится, но он берет меня за руку и улыбается.

— Ради всего святого.

— Она просто устала, пожалуйста, доктор. — Он делает паузу и целует мою руку.

Я выдергиваю свою руку и шлепаю по его руке. Идиот.

— Ну что же, результаты ваших анализов пришли и показали, что у вас низкий уровень сахара в крови, а также показали, что вы беременны.

У меня отвисает челюсть, а сердцебиение ускоряется.

— Это невозможно.

— Мои поздравления, — улыбается доктор.

Марк громко смеется, выводя меня из транса.

— Это все моя суперсперма, детка.

— Доктор, пожалуйста, проверьте еще раз. Я не могу быть беременной, — говорю я настойчиво.

Доктор смотрит в мою карту и подходит к кровати. Мое давление повышается, и она проверяет провода.

— Мне нужно, чтобы вы успокоились.

— Ли, — в голосе Марка слышно беспокойство, — все в порядке.

— Я не могу быть беременной. Вы не понимаете… я не могу забеременеть. Мне пришлось пройти через пять процедур ЭКО, прежде чем я смогла родить. Я потеряла четыре плода из-за синдрома поликистозных яичников. Пожалуйста, я же говорю вам, это невозможно. — Паника поднимается к горлу, и я начинаю учащенно дышать.

Доктор кладет руку мне на плечо.

— Сосредоточьтесь на дыхании, Натали. Я могу сделать второй анализ, но ваш уровень ХГЧ высокий, что указывает на то, что вы точно беременны. Я могу позвать акушера-гинеколога и попросить еще раз осмотреть вас. Просто отдыхайте, успокойтесь, и мы все уладим.

Я киваю и стараюсь выполнить то, о чем она сказала. Мои руки покоятся на животе, а на глазах выступают слезы. Я смотрю на Марка, и он выглядит неуверенным.

— Шутки в сторону. Ты в порядке?

— Нет, я имею в виду, если я беременна… — Я замолкаю, думая о том, что же все это может значить. У нас с Лиамом будет ребенок. Двое мужчин... двое детей... одно разбитое сердце.

— Я счастлив, что у нас будет маленький Звездный лучик. — Марк старается разрядить обстановку шуткой.

Я не впечатлена.

— Ты же знаешь, что мы не женаты и это не твой ребенок?

Марк ухмыляется.

— Я думаю, тебе нужно радоваться и смеяться. До этого ты прошла через ад, пытаясь забеременеть, а сейчас забеременела, даже не стараясь. Я знаю, что сейчас самое неподходящее время, но, может быть, это твое время. Лиам и мой друг, и все это выглядит уродливо, но вам всем надо делать то, что правильно, чтобы каждый мог двигаться дальше. — Марк берет меня за руку, и добрый сострадательный шутник превращается в сильного мужчину. — Я знаю, что трахаюсь направо и налево, но я беспокоюсь обо всех вас. Ты теряешь сознание, Лиам на задании, Аарону нужна помощь. Он был не в порядке еще до того, как отправился в Афганистан, а мы с Джексоном не смогли с этим справиться.

— Что ты имеешь в виду? — спрашиваю я, пока он сидит рядом со мной.

— Аарон был сам не свой. Мы всё списывали на проблемы с зачатием или другой стресс дома. Он не очень-то охотно разговаривал в хорошие дни. — Марк смеется.

Аарон всегда был тихим. Он часто был погружен в свои мысли из-за службы, но даже до этого он не был слишком общительным. Со мной все было немного иначе. Мы оба знали, на какие кнопки нажимать и как заставить другого потерять самообладание.

— Когда мы вернулись с миссии, в которой потеряли Брайана, Фернандо и Дэвона, я не думаю, что хоть кто-нибудь из нас был в порядке. Я, ты знаешь… это я… — Он замолкает, и я улыбаюсь. — У Джексона была Мэдди, и мы знаем, что он справился с этим не очень хорошо, но Аарон просто молчал. Я решил, что это он с этим справляется. По-моему, мы все подвели друг друга.

Марк выкладывает все, что у него на сердце, и впервые я действительно пытаюсь понять, когда все это произошло. Эта миссия уничтожила и связала их троих. Аарон, Марк и Джексон все ушли из военно-морского флота после этого. Аарон был ранен, но он завершил свою службу. Он прошел терапию и никогда не говорил об этом. Я просто подумала, что он разобрался с этим.

— Я думаю, что тоже в этом виновата. После всего этого появление ребенка стало моей единственной целью. Если бы он умер, у меня была бы частичка его. — Я вздыхаю и отвожу взгляд.

— Прости себя, Ли. Мы все принимаем решения, и некоторые из них не самые лучшие, но, в конце концов, никто из нас не идеален. Аарон принял несколько довольно дерьмовых решений, но ты не должна брать на себя его вину — он должен сам с ними справиться. — Марк сжимает мою руку. — А сейчас давай поговорим о нашем красивом комочке радости.

Я поглаживаю живот.

— Понятия не имею, могу ли забеременеть, не говоря уже о том, чтобы выносить. Ты должен пообещать мне, что будешь держать свой рот на замке. — Я смотрю на него, в то время как во мне поднимается страх. Даже если я каким-то чудом забеременела, нет никаких гарантий, что я смогу выносить ребенка полный срок.

Он поднимает руки.

— Я не скажу ни слова.

— Я серьезно. Лиам будет вне доступа несколько дней, и, опять же, я не думаю, что это возможно.

Я начинаю дрожать.

— Эй, — он обнимает меня, — расслабься. Поглядим, что скажет доктор, и уедем отсюда.

Я сосредотачиваюсь на том, чтобы оставаться спокойной, и жду, когда акушер-гинеколог придет для консультации. Мои мысли возвращаются к Лиаму и тому, как он будет себя чувствовать, когда узнает, что я беременна. Мы никогда не использовали защиту, потому что я не думала, что могу забеременеть.

Марк остается со мной и, конечно же, продолжает сводить меня с ума. Мы разговариваем о расследовании в «Коул Секьюрити» и о том, как он нашел кое-что подозрительное в файлах. Он объясняет, что будет уезжать из города немного чаще для проверки некоторых деталей.

— Мы с Чарли работаем над некоторыми зацепками, — говорит Марк рассеянно.

— Миссис Гилчер, я доктор Уинн. — Он подходит к нам с картой. Марк встает и пожимает ему руку.

— Я выйду и позвоню в офис… дать им знать, что ты жива. — Марк подмигивает, и я киваю.

— Хотите подождать своего мужа? — спрашивает доктор, будучи в недоумении от его ухода.

— Нет, он просто друг.

— Хорошо. Я проверил ваши анализы, и вы действительно беременны, — подтверждает он.

Мои губы дрожат, а сердце быстро бьется. У меня будет ребенок, ребенок Лиама.

— У меня непростое прошлое. — Я пытаюсь сдерживаться. Итог таков, что я потеряла, черт возьми, больше детей, чем родила. Я знакома с болью, которая приходит вместе с надеждой. Мне нужно убедиться, что я не забегаю слишком далеко вперед.

Я рассказываю про свои прошлые проблемы с фертильностью и о выкидышах. Он терпеливо слушает, когда я рассказываю детали и становлюсь немного эмоциональной. Я объясняю, что отец ребенка за границей, и как мне нужно быть уверенной, что все в порядке. То, как я забеременела — большая загадка. Так как у меня нерегулярный цикл, я могу быть беременной как несколько недель, так и несколько месяцев.

— Что же, я хотел бы сделать ультразвук и посмотреть, на каком вы сроке. Затем мы можем связаться с вашим врачом. Договорились?

Я собираюсь с духом и делаю глубокий прерывистый вдох.

— Давайте сделаем это.

Глава 18

Лиам

— Я лишь указываю на то, что ты под каблуком. — Куинн дразнит меня, пока мы перезаряжаем оружие. Прошло две недели с тех пор, как я слышал ее голос в последний раз. Две длинные недели, в течение которых я мучаюсь от неопределенности и беспокоюсь. Хотя, черт побери, я поклялся, что не буду.

Наша простая миссия, конечно же, задержалась, как только мы спустились на землю. Я устал, раздражен, и мне нужно увидеть ее.

— По крайней мере, меня не переключают на голосовую почту.

Куинну не следует меня подкалывать, учитывая, что он звонил Эштон как минимум пять раз, а она отказывается отвечать. Но этот придурок не сдается.

— Она возьмет трубку.

— Неважно, я лучше буду подкаблучником, чем слабаком, который не может заполучить девчонку.

Он вздыхает.

— Вот и я об этом.

Мы смеемся и закачиваем перезаряжать оружие. К сожалению, я еще должен выполнить кучу дел, прежде чем смогу позвонить домой. Здесь целая стопка документов с моим именем на них.

Спустя приблизительно три часа переговоров и разбора полетов с командиром, я отправляюсь обратно в свою казарму. К счастью, у меня есть собственная комната, и не приходится ни с кем сталкиваться. Я хочу проспать несколько дней, но завтра у нас будет еще одно собрание по поводу предстоящего задания, и нужно подготовиться.

Я хватаю телефон и молюсь Господу, чтобы Wi-Fi не подвел меня сегодня.

— Лиам? — Ее голос сонный, и я отдал бы свое левое яичко за возможность прикоснуться к ней.

— Привет, милая.

— Привет, ты в порядке? — спрашивает она растерянно. Я впервые смотрю на часы и чувствую себя куском дерьма. У нее три часа ночи.

— Прости, я разбудил тебя. Я только что вернулся в свою комнату и скучаю по тебе.

Натали стонет, и я представляю, как она потягивается.

— Я скучаю по тебе. Я проснулась.

— Возвращайся в постель, — уговариваю я ее.

— Лиам Демси, заткнись и поговори со мной.

— Немного непродуктивно, тебе не кажется? — Я шучу и улыбаюсь, ложась на спину.

Если закрою глаза, то смогу притвориться, будто я с ней. Я представляю, как держу ее в объятиях.

— Все в порядке? — Ее тихий голос успокаивает меня.

— Теперь да.

Миссия состоит из нескольких заданий, которые тянутся одно за другим. И я буду уезжать намного чаще, поскольку в Африке снова зафиксирована активность. Моя команда наиболее подготовлена к работе в этом регионе, и еще одной команде уже поручено задание на другой территории. Я не хочу, черт возьми, думать об этом.

— Хорошо, — говорит она настороженно. — Как долго мы будем на связи?

— Недолго. Клянусь, эта миссия сведет меня в могилу, — признаюсь я ей. — Я не могу справиться с этим. Мои мысли где-то в другом месте, и я огрызаюсь на всех. Клянусь, если еще один человек что-то скажет мне, то я сорвусь.

— Ты выглядишь подавленным. — Голос Натали звучит несчастно. Но почему?

— Что случилось, Ли? — Длинная пауза отнюдь не способствует моему спокойствию. Я слышу ее вздох, и мой пульс подскакивает. — Натали, — говорю я, садясь.

— Ничего не случилось. Я в порядке.

— Опять это слово. — Мой тон резок, но я ненавижу это. — Поговори со мной, милая. — Я пытаюсь успокоиться.

Она глубоко вздыхает.

— Я просто скучаю по тебе. Аарон съехал на этой неделе, и кое-что происходит в офисе.

Просто новости о том, что Аарон съехал из дома, достаточно, чтобы заставить меня почувствовать себя лучше. Я никогда не был человеком, который давит, но знание того, что он уехал, поможет мне немного расслабиться. Мысль о том, что он находится там, а я не могу, убивала меня.

— Как у него дела? — интересуюсь я. Хотя, конечно, наша дружба уже не будет прежней. Я не могу спокойно смотреть на него, зная, что он владел этой женщиной, и не могу представить, что он позовет меня выпить пива в ближайшем будущем. Нет ни единого шанса, что для всех нас все это закончится хорошо. Если бы она выбрала его, я бы никогда не смог быть рядом. Если бы я увидел их вместе, это разрушило бы меня. Аарон всегда будет связан с Натали из-за Арабеллы, и я уважаю это. Она его дочь, и хотя я могу любить ее как родную — она не моя. Потеря его дружбы давит тяжелым бременем на меня.

— У него все хорошо. По крайней мере, я надеюсь, что это так. Он посещает консультации, и Марк очень помогает. Это странно? — спрашивает она.

— Это не очень приятно, но он часть нашей жизни.

— Ага. — вздыхает Натали.

— Я думал о Крисси сегодня. — Впервые за долгое время я упоминаю свою сестру.

— О, ты никогда не говорил о ней, — замечает Натали более бодрым голосом.

Я чувствую себя подонком из-за того, что не рассказывал о ней. Крисси была моей младшей сестрой, и я обожал ее. Когда мы были детьми, то были лучшими друзьями, а позднее я защищал ее от придурков, которые хотели трахнуться с ней. А это, учитывая то, что мы были погодками с разницей в возрасте в десять месяцев, означало, что я сломал немало челюстей своим друзьям.

— Просто хочется, чтобы она могла увидеть меня сейчас, меняющего памперсы и все такое.

Натали смеется, и я улыбаюсь. Люблю звуки, которые она издает, и как сверкают ее глаза. Я могу представить это в своей голове.

— Ты не меняешь памперсы. Ты жестоко расправляешься с ними. Но у тебя будет много времени, чтобы научиться.

— К черту это. Я предоставлю тебе разбираться с этим. — Мои глаза закрываются, и я могу отключиться.

— Я не знаю… — Она затихает.

— Ненавижу прерывать тебя, но мы только вернулись, и я очень устал. Можем мы поговорить попозже? Я валюсь с ног, а завтра у меня очередной дерьмовый день. Будем надеяться, что все будут держаться подальше, так как я наверняка выйду из себя.

— Конечно. Поспи немного. Я люблю тебя. — Ее голос тихий, и мои глаза продолжают закрываться.

— Да, мне необходимо вздремнуть. Люблю тебя. Скоро позвоню.

Мы прощаемся, и, клянусь, я засыпаю до того, как мы разъединяемся.

Глава 19

Натали

— Ты так ему и не сказала? — спрашивает Ринель, когда мы сидим в мексиканском ресторане «Плаза Ацтека». Она забрасывает начос и сырные шарики себе в рот, пока ждет моего ответа.

— Нет, я не хочу волновать его, и если у меня будет выкидыш, мне не хотелось бы ему об этом говорить. Так будет проще.

Прошел месяц с тех пор, как я узнала, что беременна, и всякий раз, когда я разговариваю с Лиамом, он выглядит более напряженным, чем обычно. Каждый раз, когда я иду в ванную, мне ужасно страшно. Как будто я знаю, что это произойдет, и просто хочу, чтобы это наконец-то случилось.

— Я думаю, что он заслуживает знать, — говорит она, хватая свою гигантскую, размером с аквариум, «Маргариту».

— Я планирую сказать ему. Но если скажу ему сейчас, а затем потеряю ребенка, он будет опустошен и все еще на задании. Если я скажу ему, его мысли будут в другом месте, и его ранят, что тогда? — спрашиваю я и пристально смотрю на нее. Она знает, что я права. Он уже в состоянии стресса, раздражен, и отправляется в «другой часовой пояс», как он называет это. Так что сейчас лучше всего сохранить это в тайне и позволить ему сфокусироваться на поставленной задаче.

Она кивает и откидывается на спинку сиденья.

— Понимаю. Ты совершенно права. Я столько всего не рассказываю Мейсону, когда он уезжает.

— Например?

— Ну, он не знает, что дерьмовый водонагреватель снова полетел. Он расстроится, что не починил его, и тогда мне придется тешить его самолюбие и убеждать, какой он удивительный. На самом деле, я бы лучше купила себе пару туфель от Джимми Чу и сказала, что это мое вознаграждение.

Я смеюсь.

— Понятия не имею, как этот мужчина справляется с тобой.

Ри улыбается и отодвигает свой напиток.

— Поверь мне, у Мейсона больше трещин, чем у разлома Сан-Андреас. Он тратит больше денег на свои тупые спортивные причиндалы, чем я на обувь и сумочки. Мы похожи, и у нас нет детей.

Ринель опускает взгляд, и я знаю, что она чувствует. Они с Мейсоном пытались годами, и вместо того, чтобы убиваться из-за этого, они просто решили, что если этому суждено случиться, то это случится. Мне нравится, что они поставили свой брак на первое место, но я совершенно не могу представить себе жизнь, в которой не существует Арабеллы. Я прижимаю руки к животу и думаю о ребенке внутри. Если потеряю его или ее, то не переживу этого. Мне знакома эта боль, как эмоциональная, так и физическая.

— Ли? — Ри дотрагивается до моей руки.

— Я не могу потерять этого ребенка, — признаюсь я со слезами на глазах.

— Что бы ни случилось… я рядом. Я буду держать тебя за руку, гладить тебя по спине, а потом мы напьемся, но я думаю, что этот ребенок — чудо. — Она поднимает свой бокал, а я поднимаю свой. — За ребенка мечты.

— Ребенок мечты?

— Ну, Лиам же мужчина мечты, значит, у него должны быть дети мечты.

— О, Боже.

Мы смеемся и обсуждаем прием у моего врача. По его мнению, все в порядке, и я забеременела, когда мы были в Южной Каролине. Я всего лишь на шестой неделе, поэтому планирую рассказать Лиаму, как только пройдет срок в двенадцать недель. Я потеряла двоих детей в течение первого триместра, и еще одного, когда был срок в четырнадцать недель. Я не могу беспокоить его, и не хочу расстраивать.

Ринель откидывается на спинку кресла и смотрит на меня взглядом, который мне слишком хорошо знаком.

— Что? — спрашиваю я.

— Как ты справляешься с Арабеллой и Аароном?

Я вздыхаю и отвожу взгляд.

— Трудно делить ее вот так, но что есть, то есть. Аарон на самом деле старается, и мы на удивление хорошо ладим. Он посещает психотерапевта, и он любит дочь. Сейчас он забирает ее на непродолжительное время, без ночевок. Он сказал, что не готов к ее режиму, и его ночные кошмары такие же ужасные, как и раньше. Я горжусь, что ему известно о его ПТСР и о том, как оно влияет на него. Решение не оставлять Арабеллу на ночь — это его решение, и я не спорю с ним.

— Как ты думаешь, он справится?

— Думаю, что нет. Но Аарон знает, что я просто живу дальше. Я подала на развод, и он подписал документы.

Это был шок, но я была рада, что все это не затянулось. У Аарона и у меня были слезы на глазах, когда я протягивала ему бумаги, но, тем не менее, он не сопротивлялся. Это был, наверное, один из самых трудных поступков, которые мне когда-либо приходилось совершать. Было признано, что брак расторгнут по обоюдному решению.

— Он сказал, что любит меня и хочет, чтобы мы оба были счастливы. — Она кивает и оглядывается по сторонам. — Ты так не думаешь?

Ринель улыбается.

— Я думаю, что вы оба справляетесь с этой сложной ситуацией настолько хорошо, насколько можете. Я все пытаюсь представить, как бы действовала, будь я на твоем месте. Наверное, развод был бы долгим. Я просто хочу, чтобы вы все были счастливы и состояли в хороших отношениях. Я знаю, Аарон был не в лучшем состоянии, когда вернулся, но учитывая, что он посещает консультации, это должно помочь, когда он узнает про ребенка.

Поскольку проблемы с зачатием были началом конца для нас, я знаю, что это может убить его. Я думала об этом и задавалась вопросом, как рассказать ему, но каждый раз не находила ответа. Марк — единственный, помимо Ринель, кому известно о беременности. Я должна сообщить Лиаму, прежде чем расскажу кому-то еще. Хотя иметь много детей всегда было моей мечтой, я никогда не думала, что это возможно. А сейчас я сижу здесь, беременная от Лиама.

— Думаешь, Лиам будет счастлив? — задаю я животрепещущий вопрос.

— А вы с ним никогда это не обсуждали?

— Нет, на самом деле нет. Я имею в виду, он так сильно любит Арабеллу, что я предполагаю, он не будет расстроен, но…

Это единственная черная туча, которая нависает надо мной. Я беспокоюсь, что он подумает, что я загнала его в ловушку, прежде чем он был готов, но, в то же время, зная Лиама, я в этом сомневаюсь. Он любит меня, и наши отношения — не однодневные. Он уже упоминал о браке и о том, чтобы быть вместе всегда.

Ринель берет меня за руку.

— Я думаю, между тобой и Лиамом любовь настоящая и истинная. Он терпеливый, добрый, верный и, самое главное, он тебя обожает. Он выбрал тебя вместо дружбы, которая длилась гораздо дольше ваших отношений, и он любит Ару. Я имею в виду, не так много мужчин поступили бы так же. Лиам — твоя любовь навсегда.

Слезы бегут по щекам, когда я позволяю своей стене пасть на минуту и подумать о нем. Я скучаю по нему, и не могу представить свою жизнь с кем-то другим. Лиам заполняет трещины, которые образовались в моем сердце. Он делает меня снова цельной и дает мне то, что я даже не знала, что потеряла. Просто звук его голоса может успокоить или возбудить меня. Я ложусь спать с мыслями о нем и встаю, желая, чтобы он был рядом со мной. Я не думаю, что когда-нибудь смогу его забыть. Он всегда будет жить в моей душе.

— Я в таком душевном беспорядке. Чертовы гормоны. — Я смеюсь и вытираю слезы под глазами. — Думаю, с Лиамом я увидела разницу между комфортной любовью и любовью, которая разрушает ваш мир. Не пойми меня неправильно, я любила Аарона… но все было как-то не так. Мы встречались, поженились, затем рождение ребенка было следующим в списке. Когда у нас не получалось, я чувствовала, будто мы сломлены. Понимаешь?

Теперь очередь Ринель вытирать глаза.

— Понимаю.

Мое сердце болит за нее. Как бы спокойно она не говорила об этом, но ведь тоже хочет детей.

— Мне так жаль, Ри.

— Я не хотела проходить через это. Просто не могла после того, как увидела, через что проходишь ты. Моя вера в Бога рушилась каждый раз, когда ты звонила мне и говорила, что это не сработало или ты потеряла ребенка. Ты намного сильнее меня, сестра.

Я перебираюсь на другую сторону кабинки и обнимаю ее. Это сестринство, которое мы разделяем. Одни из тех понимающих, поддерживающих и нескончаемых дружеских отношений. Когда наши половинки уходят на миссию, мы склеиваем оставшиеся от нас осколки, чтобы пережить эти дни. Не каждому дано понять, что мы делаем. Они говорят, что могут, но все это не просто. Мы отбрасываем наши страхи в сторону и натягиваем искусственные улыбки. Жены военных сильные не потому, что они этого хотят. Им необходимо быть такими. Я знаю, шанс того, что Лиам может вернуться в гробу, — реален, но я люблю его, несмотря ни на что.

Ринель обнимает меня в ответ. Она не часто расклеивается, и никогда не делится этим с Мейсоном.

— Ты не представляешь, какая ты сильная.

Я прижимаю ее сильнее, и мы вдвоем плачем от боли, которую разделяем.

Проходит еще две недели.

Еще две недели с тех пор, как Лиам уехал.

Я ненавижу миссии.

Я смотрю на пляж, заполненный счастливыми парочками, и мне хочется кричать. Мы с Арабеллой играем в песке. Лиам не звонил на этой неделе, и мне постоянно снятся ужасные кошмары. Я проснулась прошлой ночью и побежала к входной двери, думая, что кто-то пришел сказать мне, что он умер. Это было так реально. К тому моменту, когда открыла дверь, я уже истерично плакала.

— Привет, — голос Аарона раздается позади нас.

— Привет. — Я улыбаюсь, когда он смотрит на Арабеллу.

В последнее время Аарон стал походить на человека, в которого я когда-то влюбилась. Мы не говорили ни о чем важном, но он сказал, что понимает мою потребность двигаться дальше.

— Как ты? — спрашивает он, когда Ара поднимается и бежит к нему.

— Папа! — Она обнимает его своими крошечными ручками, и он целует ее.

— Она только что… — Я замолкаю, когда он широко улыбается. Мы называем Аарона папой все чаще и чаще в ее присутствии. Меня согревает то, что он такой замечательный отец. Она счастливица, так как познает любовь двоих мужчин.

— Она сказала! Привет, моя красивая девочка. — Он поднимает ее на руки, и я еле сдерживаюсь. Даже несмотря на то, что мы пережили, Ара нас исцеляет. Она — словно клей, который держит нас всех вместе.

Аарон приносит ее и садится рядом со мной.

— Это было удивительно.

— Ага. — Я усмехаюсь. — Еще я учу ее говорить «мама». Я рада, что ты был здесь, когда она это сказала.

— Я тоже. Итак, как ты? — Аарон спрашивает и начинает играть с Арой в песке.

— Стараюсь держаться. А ты?

Он смотрит на меня и поднимает руку, но опускает ее до того, как коснуться меня.

— Я в порядке, — признается он.

— Здорово, я рада. — И я на самом деле рада. Я не желаю ему ничего плохого. Аарон достаточно настрадался в своей жизни, и я знаю, каким он был человеком. Он был счастливым, любящим и веселым. Я хочу, чтобы он снова нашел в себе это.

— Я хотел узнать у тебя, как ты думаешь, можем мы пообедать на этой неделе? Есть несколько вопросов, которые я хотел бы обсудить.

Мое сердце колотится, и я не знаю, что делать. Аарон не сделал ничего, что заставило бы меня опасаться, но я еще помню наш последний обед.

— Что-то не так?

— Нет. Я просто хочу поговорить о том, что будет дальше.

— Ладно, я могу найти няню для Арабеллы.

— Отлично.

Мы играем с Арабеллой какое-то время и болтаем о работе. Аарон работает с Марком вне офиса над тем, что происходит в «Коул Секьюрити». Это будет первый раз, когда он вернется в офис больше чем на день или два. Они вдвоем тщательно проверяют каждую зацепку в попытках узнать, в первую очередь, о том, кто стоит за тем, что Аарону пришлось туда отправиться. Джексон улетает обратно на этой неделе и хочет провести собрание сотрудников. Тяжело поверить, что кто-то намеренно играет с этими парнями, но, по-видимому, так и есть, а Марк очень доволен тем, что работает немного ближе к Чарли в округе Колумбия.

После того как обсудили работу, мы переключаемся на то, как он со всем справляется. Аарон упорно работает во время терапии и, похоже, ему намного лучше, чем в начале. Его психотерапевт настоятельно рекомендовал ему рассказывать больше о том, через что он прошел.

— Встреча с Чарли была полезной, я так думаю, — произносит он задумчиво.

— Почему же это?

— Она смогла заполнить некоторые пробелы и рассказать, как у нее получилось вытащить меня из того ада.

Аарон отводит взгляд на волны.

— Ты можешь рассказать мне об освобождении? — спрашиваю я.

Мы начинаем складывать игрушки Арабеллы и идем домой. Уже темнеет, и мы провели день, разговаривая и смеясь. Было здорово — провести вот так время, как старые друзья. Не было ничего неловкого или неудобного. Мы просто наслаждались временем с нашей дочерью.

— Что ты хочешь знать?

— Как все происходило. — Я на самом деле хочу понять, как они узнали, где его искать и что случилось.

Как только мы доходим до террасы, Аарон напрягается и сжимает руки в кулаки — это непросто для него. Я касаюсь его руки.

— Ты не обязан рассказывать мне. — Я предлагаю ему выход.

— Нет, все в порядке.

— Хочешь остаться на обед? У меня есть курица в горшочке.

— Ты уверена, что это нормально, Ли? Я не говорю, что не хочу, но тебе нужно быть уверенной. Я не знаю, смогу ли действительно с тобой дружить вот так. Ты выбрала его.

У меня все внутри сжимается.

— Аарон, я не пыталась…

— Я знаю. Ты попросила меня уйти. Ты попросила меня о разводе. Я не знаю, как Лиам или Бриттани будут чувствовать себя.

— Ты вернулся к ней? После всего того, что вы наговорили друг другу? — спрашиваю я.

— Тебе это не нравится? — спрашивает он и подходит ближе. — Ты хотела бы, чтобы я этого не делал?

Я качаю головой.

— Нет. Если ты был готов разрушить наш брак ради нее, то, надеюсь, ты достаточно к ней неравнодушен, чтобы попробовать. Ты собирался бросить меня.

Я думала, что у нас наметился прогресс, но, похоже, это не так. Я не знаю, играет он в какую-то игру или что-то еще.

— Я бы никогда не сделал этого.

— Ты уже никогда не узнаешь наверняка.

— Я знаю. — Он берет Арабеллу на руки. — Я не хочу ссориться с тобой. Я пришел сюда узнать, можем ли мы поговорить.

Мой телефон звонит, и я вижу, что это Лиам.

— Мне нужно ответить, — объясняю я.

— Лиам?

— Привет, Ли. — Его голос звучит разбито и устало. — У меня только минутка, но мне нужно было услышать твой голос.

— Что-то не так? — меня охватывает страх. Это не похоже на мужчину, которого я знаю.

Он фыркает, и что-то гремит позади него.

— Все. Я готов убраться из этой адской дыры. Эта миссия слишком долгая для меня, и я никогда таким не был. Я считаю дни до окончания задания, Ли. Я не такой. Я не вытворяю всякую капризную херню. Все время, пока я в отъезде, я только и делаю, что беспокоюсь о тебе. Это ненормально. И сейчас я сижу здесь в бешенстве и готовый сваливать домой.

— Ли, мне нужны ключи, — говорит Аарон громко, и я знаю, что он сделал это специально. Я передаю ему ключи и со злостью смотрю на него. Придурок.

Лиам замолкает, а затем гневно спрашивает:

— Там Аарон?

— Да, он пришел повидаться с Арабеллой.

— Но ему нужны ключи?

— Не превращай это в ссору. Об этом тебе не стоит беспокоиться. Бумаги о нашем разводе оформлены, но он остается частью наших жизней. Ты злишься, потому что ты далеко, я понимаю это, но в этой ситуации нет ничего такого.

— Я схожу с ума. Думаю о том, что он рядом с вами, а я нет. Интересно, он говорит тебе, насколько проще тебе будет с ним? Я схожу с ума, Натали.

Хотела бы я избавить его от беспокойства, но знаю, что если бы на его месте была я, то чувствовала бы себя точно так же. Я не виню его за это. Он находится далеко, а мой муж, которого я любила большую половину своей жизни, — здесь. Тот, кто совершенно ясно дал понять, что не собирается сдаваться.

Я оглядываюсь, когда Аарон и Арабелла заходят в дом.

— Послушай меня, — говорю я, пока спускаюсь к пляжу. — У тебя мое сердце. У тебя моя душа и мое тело. Не у кого-то еще. Ты должен доверять мне и знать, что я никогда не предам тебя. Я люблю тебя, и ты не избавишься от меня так просто.

— Когда вернусь домой, я покажу тебе, как много ты значишь для меня. Я женюсь на тебе, Натали. Я дам тебе все, что у меня есть. Только дождись меня.

— Ты уже дал мне всё. А теперь возвращайся домой поскорее.

Лиам завершает звонок. Я закрываю глаза и глажу живот.

— Ты дал мне больше, чем думаешь.

Глава 20

Натали

— Ты на шестнадцатой неделе, — говорит доктор Контрерас с улыбкой. Я с ней с самого начала, с моей первой неудавшейся беременности, и она понимает лучше, чем кто-либо другой, как я напугана. С каждой неделей моя надежда на то, что все хорошо закончится, растет. — У тебя по-прежнему высокий риск, но прямо сейчас все в порядке.

— Я все еще в ожидании, — заявляю я.

— Не нужно жить вот так. Все сейчас отлично. — Она подходит и сжимает мою руку. — Верь, Натали.

Мне нужно верить, что, в любом случае, я буду в порядке. Мне нельзя волноваться, потому что стресс плохо отразится на ребенке.

— Можете ли вы дать мне какое-нибудь объяснение, как это произошло? Годами я проходила через ад, и когда я даже не пыталась… это случилось?

— Иногда, после того, как у тебя появляется ребенок, твое тело в некотором смысле себя восстанавливает. Твой цикл перезапустился после рождения Арабеллы, и хотя он не был регулярным из-за синдрома поликистозных яичников, у тебя все равно была овуляция, что позволило забеременеть. Это хороший знак. — Доктор Контрерас улыбается и делает записи в карте. — Я хочу увидеть тебя через четыре недели.

— Мы будем делать то же самое, что и с Арабеллой?

В течение всей беременности у меня был риск прерывания. Мои визиты были более частыми, и они очень внимательно наблюдали за мной. Кроме того, мне было запрещено поднимать тяжести. Мы были очень осторожны, и мне иногда казалось, что я должна завернуться в защитную пленку.

— Почти всё, да. Я не хочу, чтобы ты напрягалась. Если есть возможность отдохнуть, то делай это. Я знаю, что это сложно выполнить с полуторагодовалым ребенком, но постарайся беречь себя. Тебе помогает отец?

Я отвожу взгляд и качаю головой.

— Аарон помогает немного с Арабеллой, но о беременности он не знает. Лиам на задании, и я не могу сказать ему, пока он там.

Она смеется.

— Я уверена, что это будет веселое возвращение домой.

— Интересное так точно.

Она гладит меня по руке.

— Уверена, у тебя все получится. Мы будем держать тебя под наблюдением, а на следующем приеме сделаем УЗИ. Все хорошо, Натали.

— У меня такой стресс. Аарон и Лиам… я не знаю, что, черт возьми, делать. Я волнуюсь о том, как это может повлиять на ребенка. — Это тревожные мысли, с которыми я сражаюсь каждый день. Хотя на сегодняшний день я прекрасно себя чувствую, сохраняя спокойствие и контроль.

Мы с Аароном ладим, но я уверена, что все может очень быстро измениться. Лиам довольно скоро вернется домой, и вновь все перевернется вверх тормашками. Плюс, появится еще большее ощущение предательства. Лиам оказался способен оплодотворить его жену, тогда как Аарон не смог.

— Я знаю, что это сложное для тебя время, но хочу, чтобы ты сосредоточилась на главном. Не на Аароне и всей этой ситуации, а на том, чтобы действительно позаботиться о себе, насколько это возможно. Сможешь это сделать? — спрашивает доктор Контрерас.

— Да, ребенок значит все для меня. Не важно, как это произошло, это все равно чудо, и я счастлива.

Она улыбается.

— Хорошо. Итак, я хочу увидеть тебя через несколько недель, и тогда мы сможем посмотреть на твоего ребенка.

Я покидаю кабинет врача оживленная и с надеждой в душе. Я мечтала иметь еще детей, но никогда не предполагала, что это случится, и уверена, что, черт побери, не думала, что это получится без какой-либо помощи. Мы создали с Лиамом крошечное чудо, которое сейчас внутри меня. Я не знаю, как он справится с этим, но не могу остановить растущую радость.

У меня будет еще один ребенок.

Я возвращаюсь в офис, витая в облаках. Я была так уверена до этого времени, что по-прежнему не могу забеременеть, что на самом деле не дала себе и шанса обдумать, что все это значит. Необходимо деликатно рассказать об этом Аарону, но не раньше, чем узнает Лиам. Боже, я надеюсь, что не выдам себя.

— Земля вызывает Ли. — Джексон улыбается и машет рукой перед моим лицом.

— Привет! Прости. — Мои щеки вспыхивают, когда я понимаю, что стою, уставившись в пространство.

Джексон смеется.

— Ты в порядке?

— Хорошо. Со мной все хорошо.

Он улыбается так, как будто что-то знает, и я задаюсь вопросом, не рассказал ли ему Марк. Я убью его.

— У Демси все в порядке? — спрашивает он.

— Ага, Лиам завершил задание… но ты и так это знаешь. — Я вздыхаю. — Еще несколько дней до того, как он выйдет на связь.

Джексон кивает и щелкает пальцами. Я иногда забываю, как далеко он зашел. Мужчина, который считал игру в пивной пинг-понг спортом, теперь владелец компании. Он взял все плохое, что произошло с ним, и использовал это во благо.

— Как ты справляешься, пока он на задании? — задает он вопрос.

В его тоне нет осуждения. Он должен знать, как это трудно для меня. Я могу хорошо скрывать свои страхи, но они есть. Они прячутся, ждут, чтобы накинуться на меня. Страх, что кто-то придет ко мне сообщить, что он погиб, давит своей тяжестью. Это доказательство любви к нему, но он стоит того, чтобы сражаться со своими демонами.

— У меня бывают хорошие дни и плохие. Когда он в Германии, я в порядке. Мы разговариваем намного чаще, и, кажется, будто он просто находится на улице, но он не выходил на связь уже некоторое время.

— Это ненадолго.

— Нет, прошла только половина миссии. Сейчас идет последний месяц, который всегда самый мучительный, — смеюсь я.

— Для нас тоже. — Его теплая улыбка и сине-зеленые глаза светятся.

— Итак, ты вряд ли бы проделал весь этот путь, чтобы просто поговорить обо мне. В чем дело?

Джексон выпрямляется и объясняет, как проходит их расследование. Это влияет на мою работу, так как проблемы были еще в самом начале. Аарон уехал в Афганистан, чтобы выяснить, почему пропадает снабжение. Проблема, казалось, исчезла после того, как Джексона подстрелили, но, когда они стали копать глубже, то обнаружили, что кое-что не сходится.

— Если вам что-нибудь нужно, то я помогу, — предлагаю я.

— Я надеялся, что ты сможешь взглянуть на некоторые детали с точки зрения журналиста, но не хочу тебя беспокоить.

— Пока мне не нужно путешествовать, я могу помогать. Не знаю, насколько хороши мои контакты и что я могу выяснить, но у меня все еще есть несколько знакомых.

Джексон кивает.

— Отлично. Спасибо, Ли. — Он неловко оглядывается, и я могу сказать, что не только это привело его ко мне.

— Есть еще что-то?

— Аарон будет больше времени проводить в офисе. Я знаю, что вы, ребята, поговорили и оба живете своей жизнью, но мне кажется, что стоит тебя предупредить. Я не оправдываю все то, что он натворил, но он мой друг и он спас мою задницу. Но если ты хочешь сократить часы или больше работать дома, я сделаю все, что в моих силах, чтобы тебе было максимально комфортно.

Нам с Аароном нужно найти способ справиться с этим. Мы цивилизованные и спокойные, но я не уверена, что совместная работа — это хорошая идея. Тем более, когда я беременна. Но Аарон не отвечает за меня, и я ничего от него не ожидаю. Мне нужно зарабатывать.

— Могу я подумать, как мне с этим справиться?

— Конечно. Я только хочу, чтобы ты знала, что я и твой друг тоже, и я не позволю вам с Арабеллой страдать. — Джексон пристально смотрит на меня. — Я говорю серьезно, Ли.

Я ухмыляюсь и киваю.

— Я знаю. Итак, какие у вас планы по поводу свадьбы?

Мы с Джексоном разговариваем об их с Кэтрин предстоящем бракосочетании и о том, как он счастлив. Приятно видеть, что у него все вернулось на круги своя, и он встречается с кем-то вроде Кэтрин. Возможно, это не первая любовь у них, но они действительно созданы друг для друга. То же самое я чувствую к Лиаму.

Возможно, это не то, что я планировала, но он делает меня невозможно счастливой. Лиам дотянулся до тех струн моего сердца, о которых я даже не подозревала. Он — луч света во тьме, принесший мир моей душе.

Мой компьютер издает сигнал, и я поправляю прическу. Я не видела Лиама несколько недель и хочу выглядеть сногсшибательно.

— Привет! — Я визжу, когда его лицо появляется на экране.

— Боже, я скучал по твоим глазам, — говорит он, улыбаясь.

Мои глаза наполняются слезами, когда я смотрю на него. Его каштановые волосы длиннее, чем обычно, и щетина, которую я так люблю, превратилась в полноценную бороду. У меня все еще захватывает дух от него.

— Я скучала по каждой частичке тебя.

— Выглядишь чудесно. Как ты? — спрашивает он и откидывается на свою подушку.

— У меня все хорошо. Я скучаю по тебе, — говорю я опять. Хотела бы я найти слова лучше, потому что выглядит так, словно я не сильно тоскую. Но я скучаю по нему так, что это, наверное, уже не очень нормально.

Он усмехается.

— Я тоже скучаю по тебе, Ли. Где Арабелла?

— С Аароном.

— Эх. — Лиам вздыхает, и его улыбка меркнет. — Я недавно получил электронное письмо от Марка.

Меня накрывает паника, но я стараюсь быстро это скрыть.

— Да?

— Ага, хотел проверить и посмотреть, как у нас дела. Дал мне знать, что за тобой присматривают и справляются с этим неплохо.

— Присматривают? — спрашиваю я с раздражением.

— Не думала же ты, что я оставлю тебя без присмотра? — ухмыляется Лиам.

— Я думаю, ты забыл, что я делала это уже раз или два, мужчина мечты. — Я скучала по нашей игривости. Это одна из тех вещей, которые я люблю больше всего — облегчает разрешение самых серьезных ситуаций.

— Не забыл. Но мне нужно быть уверенным, что с моими девочками все в порядке. — Лиам упоминает Арабеллу, и мое сердце практически взрываться от любви. Он будет потрясающим отцом нашему ребенку.

Я прикусываю нижнюю губу и размышляю, стоит ли сказать ему об этом сейчас. Решаю прощупать почву.

— Как прошла последняя поездка?

— Давай не будем говорить обо мне или об этом месте. Клянусь, я буду счастлив как никогда после возвращения в США. — Лиам фыркает, и затем продолжает: — Снова и снова совершались глупые ошибки. Я имею в виду, можно подумать, что я работаю с кучкой новичков. Уровень моей неудовлетворенности зашкаливает, и я буду сносить головы, если хоть один еще раз облажается. Я думал, что после этой поездки кто-нибудь вернется домой в мешке для трупов.

Нет. Не скажу ему.

— Прости. — Я пожимаю плечами, немного разочарованная. Я хотела рассказать ему о нашем ребенке. Конечно, мне хотелось бы сообщить это лично, а не по «Скайпу» или телефону. — Развод скоро должен завершиться, кстати.

— У тебя все в порядке с этим?

— Я готова начать нашу совместную жизнь, — отвечаю я искренне.

Лиам замолкает, и его взгляд становится серьезным. Он наклоняется и говорит очень искренне.

— Я сделаю тебя счастливой, Натали. Я дам тебе все, что ты захочешь, и никогда не предам тебя. Пока мы вместе, я буду жить ради тебя и Арабеллы. Я знаю, она не моя, но я буду любить ее, как родную. Я собираюсь убедиться, что ты никогда не узнаешь, каково это — быть на втором месте.

Мое сердце парит, по лицу течь слезы.

— Ты не представляешь, какой счастливой меня делаешь.

— Мы подходим друг другу, Ли. Я не говорю, что у нас не будет взлетов и падений, но я всегда буду на твоей стороне. Даже когда вдали от тебя, я с тобой.

Я передвигаюсь ближе и посылаю ему воздушный поцелуй. Этот мужчина показал мне любовь, когда я уже не думала, что она существует. Он дал мне веру, чтобы я раскрылась ему, и обеспечил безопасность. Даже когда оттолкнул меня, это защитило нас. Любовь, которую мы разделили, случается раз в жизни. Возможно, изначально нас подтолкнула друг к другу трагедия, но теперь нас связывает настоящая любовь.

— Я люблю тебя, Лиам Демси.

— Мне кажется, ты должна это доказать, — подмигивает он.

— О, и как же мне это сделать? — Я улыбаюсь, когда в его глазах появляется блеск.

— Хочу посмотреть на тебя, милая.

Я улыбаюсь и качаю головой.

— Я хочу слышать тебя, наблюдать, как ты распадаешься на части от моего голоса. Ты так сильно нужна мне, и это лучшее, что мы можем получить.

Даже если я никогда не планировала делать это с ним, другого случая может не представиться. В скором времени будет заметно, что я беременна, и тогда я точно не смогу.

Я беру ноутбук, выключаю свет, надеясь скрыть, как сильно я волнуюсь, и направляюсь к кровати.

— Я никогда не делала этого.

— Я тоже, милая, но умираю от того, как сильно хочу сделать это с тобой. Я не могу прикоснуться к тебе, но в силах наблюдать за тобой и чувствовать тебя в своих мыслях.

Даже при тусклом свете заходящего солнца я сияю. Успокаиваю нервы и снимаю топ. Вижу, как его зрачки расширяются, и держусь за это, чтобы сохранить свою уверенность. Мое сердцебиение ускоряется, когда я вижу, что он садится на кровати.

— Я не собираюсь быть единственной, кто обнажится, ясно?

Лиам ухмыляется и стягивает свою футболку. Во рту у меня пересыхает, когда я вижу, как двигаются его мышцы. Мне так сильно хочется к нему прикоснуться. Я протягиваю к нему руку, но могу лишь закрыть глаза и представить, как ощущается его кожа под моими пальцами.

— Снимай бюстгальтер, любимая.

Голос Лиама приглушенный, но полон желания.

Я смотрю на него, когда завожу руки за спину и останавливаюсь. Вместо этого провожу руками по плечам и медленно спускаю лямки вниз.

— Вот так?

— Ты так красива, — говорит он хриплым голосом.

Я медленно убираю руки от лямок и тянусь назад к застежке. Когда мой бюстгальтер падает, от стона, который Лиам издает, жар наполняет мое тело.

— Если бы я был там, я бы прикасался к тебе. Мои руки были бы везде. Ты бы хотела, чтобы я был там?

— Да. — Я тяжело дышу, мои ресницы трепещут. Это самое эротичное, что я когда-либо делала. Он в тысячах километров от меня и все равно заставляет чувствовать себя сексуальной. Голос Лиама становится ниже, и он стонет, когда я откидываю волосы назад, открывая ему полный вид.

— Покажи, как ты хочешь, чтобы я тебя трогал, Ли. Где ты хочешь, чтобы мои руки касались твоей кожи?

Я провожу рукой от живота к груди. Закрываю глаза и слушаю его голос, представляя, что это его руки ласкают меня.

— Я бы накрыл твою грудь своими губами. Пососал каждый сосок и позволил бы своему языку покружить по твоей великолепной груди. — Он издает хриплый стон.

— Лиам, — стону я.

— Я бы целовал каждый миллиметр твоего тела. Целовал, касался, лизал. Прямо сейчас я вспоминаю, какая ты на вкус.

Я открываю глаза, мне нужно увидеть его. И не важно, что мы разговариваем через компьютер. Мне нужен только он.

— Покажи мне, — требую я.

Лиам встает и снимает свои шорты и боксеры. Он не двигается, позволяя мне рассмотреть его тело. Я мечтаю о том, как дотронусь до него, почувствую его тело в своих руках.

— Мне так хочется…

— Сейчас я с тобой, Ли. Я прямо перед тобой. Скажи мне, — командует он.

— Я бы дотронулась до тебя пальцами, — говорю я с придыханием, по моим венам течет неприкрытое желание.

— Где?

— Провела бы дорожку по твоим рукам. — Я закрываю глаза и показываю это движение на собственной коже. — Чтобы почувствовать каждый мускул. Они напоминают мне, какой ты сильный и как я чувствую себя в безопасности рядом с тобой. — Лиам стонет, и это вдохновляет меня продолжать. — Мои пальцы скользили бы по твоим плечам и моей любимой части твоего тела — груди.

— Ты убиваешь меня, милая.

Я открываю глаза и смотрю, как он сжимает свой член. Он двигается медленно, его глаза закрыты, а голова откинута назад. Мне хочется проползти через экран. Ни разу за свою жизнь я не была так возбуждена. Наблюдать, как он работает рукой под мой голос, и обещать, что я с ним сделаю — это самое сексуальное, что когда-либо происходило со мной.

— Я бы поцеловала каждый миллиметр твоей груди. Медленно провела бы языком по твоему прессу, по каждому ребру и смаковала бы твою кожу. Почувствовала бы, как твои мышцы напрягаются, когда я трогаю тебя, перед тем как взять в рот.

Лиам останавливается, в его глазах я вижу дикую потребность.

— Сними одежду, мне нужно видеть тебя.

Я скидываю свои штаны и нижнее белье. Мы оба обнаженные и так далеко друг от друга, но прямо сейчас мы вместе.

— Ты влажная для меня? Покажи, — просит Лиам. Жар в его глазах заставляет меня дать ему все, что он хочет. Я ложусь на кровать, принимая такое положение, чтобы он мог увидеть то, что хочет, но при этом прикрываясь. — Твою мать, Ли. Что бы я сделал с тобой сейчас.

Моя кожа горит. Я медленно прикасаюсь к своей груди, поскольку она налилась тяжестью и стала очень чувствительной.

— Вот так. Трогай себя вместо меня, — поощряет меня Лиам. — Не торопись, и потяни за соски. Да-а-а. — Он стонет, и я представляю, как он прикасается к себе. — Скользни пальцами в свою киску, милая.

Я колеблюсь секунду, но необходимость получить освобождение слишком велика. Сдвигаю руку от груди вниз, минуя живот. Я останавливаюсь, думая в этот момент о ребенке, думая, что должна сказать ему, но Лиам снова говорит:

— Я люблю тебя, Ли. Позволь мне любить тебя своим голосом.

Сейчас не время, и это обязательно убьет настроение.

— Скажи мне, Лиам.

— Я бы действовал медленно, сводя тебя с ума от нужды. Развел бы твои ноги так, чтобы можно было увидеть всю тебя. Смотрел бы, как ты пульсируешь от того, как жаждешь меня. Затем я бы прижался губами к твоей киске и провел по ней языком.

Клянусь, я вижу звезды. Его голос хриплый и полон обещаний, и я могу кончить прямо сейчас. Надавив пальцем на клитор, я вывожу на нем маленькие круги.

— Затем я бы толкнулся языком внутрь и трахал бы тебя им. Твой вкус похож на рай, и мне бы хотелось остаться там навеки.

— О, Боже, — стону я, поднимаясь все выше и выше.

— Когда ты сожмешься вокруг моего языка, я ввел бы в тебя пальцы и вращал бы ими, пока ты не кончила бы так бурно, что твое тело умоляло бы о моем члене.

— Пожалуйста, сейчас, — стону я.

— Я знаю. Кончай. Покажи, как сильно ты хочешь меня.

Мой темп ускоряется, так как я слышу, как он хрипит и стонет. Я лежу в постели, представляя, что это его руки, его губы и его прикосновения.

— Только ты, Натали. Только ты можешь сделать меня чертовски твердым. Сделай это возможным, даже мысленно представляя, что я с тобой. — Лиам уговаривает меня, пока я извиваюсь. — Представляй, что это мои руки касаются твоего красивого тела. Это мой язык в твоем рту, когда я погружаюсь в тебя, заявляя права с каждым погружением, после чего ты распадаешься на части.

Я взрываюсь. Мое тело дрожит от одного из самых сильных оргазмов в жизни. Я кричу, мое дыхание становится прерывистым. Я поворачиваю голову и ловлю Лиама в последние секунды, после чего он следует за мной. Он стонет мое имя и кончает.

— Что ж, это был лучший секс по скайпу в моей жизни, — улыбается он, а я ложусь так, чтобы спрятать живот.

— Это определенно было интересно. — Я краснею.

— Подожди, кто-то стучится, — говорит он и быстро одевается.

Я неожиданно понимаю, что обнажена. Хватаю халат и накидываю его на себя. Я слышу, как он спорит с Куинном несколько минут, после чего хлопает дверь.

— Эй. — Он выглядит раздраженным. — Прости за это.

— Не беспокойся. Я даже рада, что он не постучался немного раньше, — хихикаю я.

Лиам отвечает не сразу. Он проводит рукой по лицу.

— Не знаю даже как сказать тебе это, но я должен вернуться. Я снова уеду на несколько дней или больше.

— Я думала, что у вас небольшой перерыв.

Я знаю, он это не контролирует. Но эти миссии убивают меня. Я беспокоюсь и гадаю, что с ним, когда не слышу от него вестей. До сих пор мне удавалось удерживать мысли в узде, но, в то же время, страх может появиться из ниоткуда.

— Были, но Куинн приехал сообщить, что мы должны начать подготовку. Это не похоже на меня. — Он отводит взгляд и глубоко вздыхает.

Я не уверена, что он имеет в виду.

— Что не похоже на тебя?

— Этот напряженный, взбешенный, готовый отправиться домой парень. Ты сломала меня, — смеется он. — Я беспокоюсь о тебе и Арабелле. Я задаюсь вопросом, в порядке ли вы и нуждаетесь ли вы в чем-то. Это съедает меня. Ты уничтожила мой мир. Я без понятия, как женатые парни справляются с этим.

Он кажется таким несчастным, и мне хотелось бы, чтобы я могла забрать у него это.

— Я знаю, какая у тебя работа. У меня есть небольшое преимущество перед любой новой женой морпеха. Я уже побывала в этой шкуре. Ты должен помнить, кем ты являешься, когда находишься там. Ты — не Лиам Демси. Ты — Мужчина Мечты. Если не будешь выполнять свои обязанности, то не вернешься домой ко мне. Так что выполняй свою работу и делай это хорошо. И затем, когда вернешься домой, ты сможешь вылизать меня?

— Как мне так чертовски повезло?

— Ты любил меня в мои худшие времена. Ты исцелил меня, будучи самим собой. Это мне повезло.

— Я позвоню тебе, когда вернусь, и мы сможем запланировать еще один звонок по «Скайпу» перед возвращением домой, — усмехается он и наклоняется ближе. — И я имею в виду повторение того, что было сегодня, любимая.

— Тебе лучше заслужить это. — Я улыбаюсь и передвигаюсь вперед. — Или в следующий раз я направлю камеру в потолок.

— Ты так не сделаешь.

— О, не сделаю?

— Скоро увижу всю тебя. — Лиам ухмыляется.

— Посмотрим.

— Поцелуй Арабеллу за меня и научи ее пользоваться горшком.

— Научу. Я люблю тебя.

— Люблю тебя сильнее. Скоро поговорим.

Я киваю, и мое горло сдавливает от эмоций. Я скучаю по нему и не хочу завершать разговор. Но знаю, что ему надо идти, и мне нужно быть сильной ради него. Лиам заканчивает звонок, а я кладу руки на живот и начинаю обратный отчет до момента, когда снова смогу с ним поговорить.

Глава 21

Натали

— Аарон, все в порядке, — говорю я уже в десятый раз. Он расстроен тем, что я решила работать исключительно на дому. Но это было наилучшим выбором. Я не хочу работать с ним бок о бок каждый день, и у меня будет возможность оставаться дома с Арабеллой и новорожденным ребенком. Я на девятнадцатой неделе и начинаю стесняться всех вокруг.

— Что-то происходит с тобой. — Он подходит к месту, где я стою, и смотрит на меня.

Черт. Он узнает. Я стараюсь быть осторожной, одеваясь в мешковатую одежду и все скрывая.

Это Аарон, дознаватель ВМС. Тот, кто знает каждый трюк в книге наперед. Он и Лиам из одного теста. Последние две недели мы с Аароном неплохо ладим. Наш развод завершен, и мы оба вольны жить дальше. Мы пообещали во благо Арабеллы не испытывать ненависти друг к другу. Он знает, где находится мое сердце, и я знаю, что ему нужно найти свое.

Он не плохой парень, и никогда им не был. Он запутавшийся человек, который принял несколько неудачных решений. К несчастью, это многого ему стоило. Всем нам. Даже если нам не быть вместе, Аарон доказал, что он просто феноменальный отец для Арабеллы. Каждую неделю он приходит и обедает с нами, а каждые вторые выходные забирает ее к себе.

— Пожалуйста, не проделывай свои джедайские штучки с моим мозгом. У меня просто слишком много всего в голове. — Я пытаюсь отвязаться от него.

— Нет, это не так.

— Мне нужно, чтобы ты прекратил, пожалуйста, — прошу я. Не хочу, чтобы он узнал раньше Лиама. Я бы предпочла, чтобы он вообще ничего не знал, но этого не избежать. У меня уже заметен животик, но сегодня его скрывает толстовка. Он никак не может увидеть мой живот.

— Я просто волнуюсь.

Мой телефон звонит, прерывая этот очень неловкий и неприятный разговор. Я смотрю на номер и не узнаю его.

— Алло? — отвечаю я.

— Натали? — спрашивает мужской голос, который я не узнаю.

— Да, кто это?

— Эйден Демси, отец Лиама. У меня твой номер из списка экстренных контактов Лиама, который он оставил перед отъездом.

— О, здравствуйте, мистер Демси. — Меня охватывает беспокойство. — Все хорошо?

Отец Лиама вздыхает и надолго умолкает.

— Извини, что позвонил вот так. — Он замолкает снова и шмыгает носом. — Просто я не знаю, что мне делать, — говорит он, и мое сердце замирает.

Я хватаюсь за шею, и Аарон моментально оказывается рядом.

— Что случилось? — Я с трудом нахожу слова.

— Моя жена, — он замолкает и переводит дыхание, — она попала в аварию. И врачи… они не могут пока ничего сказать. Но авария была ужасная. — Боль в его голосе очевидна, и я одновременно ощущаю облегчение и напряжение. Это не Лиам, но от этого не легче.

— Мне так жаль.

— Мне нужно вернуть его домой. — Он начинает плакать, и мое сердце разбивается на миллион осколков. Ноги начинают дрожать. Мне нужно сесть. — Она не выживет, и они сказали собрать здесь семью, но есть только я, а Лиам уехал. — Его ирландский акцент становится заметнее по мере роста эмоций.

— Это он? — произносит Аарон, и я качаю головой.

— Я попробую помочь. Мне нужна некоторая информация от вас. Он на задании, но я сделаю все, что могу. — На глаза наворачиваются слезы, когда я думаю, как сильно это разрушит Лиама. Его сестра умерла, и это было страшно, а сейчас его мать едва держится.

Отец Лиама дает мне всю информацию о состоянии его матери и где она находится. Я все записываю, и Аарон кладет руку на мое плечо в молчаливой поддержке.

Отец Лиама глубоко вздыхает.

— Я не могу сказать ему.

— Все в порядке, мистер Демси. Я верну Лиама домой.

Мы разъединяемся, и Аарон смотрит на меня с сочувствием. Это дает мне небольшую надежду, что мы сможем найти способ как поладить.

— Это убьет его, Ли. Когда Крисси умерла, он чуть не сошел с ума. Я был там, — напоминает мне Аарон.

Он ходил вместе с Лиамом на похороны его сестры. Аарон рассказал мне, когда вернулся из Огайо, как плохо Лиам это воспринял. Как парень, который мог смеяться и шутить, с трудом улыбался. Даже сейчас ему трудно говорить о ней. У нее оторвался тромб, и она умерла во сне.

Я смотрю на Арабеллу, и меня накрывают эмоции, как из прорванной плотины. Представляю себя на месте их мамы. Это подавляет, и я начинаю рыдать.

— Это слишком, — плачу я.

Аарон приседает и хватает меня за руки.

— Не могу поверить, что говорю это, но тебе нужно быть сильной. Он будет нуждаться в тебе. Я могу забрать Арабеллу ненадолго, если тебе надо будет уехать. Я бы предложил поехать вместе, но мне кажется, что до такой степени близости мы еще не дошли. — Аарон отводит взгляд.

— Ты уверен, что сможешь забрать ее на некоторое время?

Он вздыхает.

— Я уверен, а если не получится, то мне помогут.

— Я не хочу быть стервой, но и не хочу, чтобы она находилась рядом с нашей дочерью.

Аарон смотрит в сторону, а затем снова на меня.

— Я никогда не был с ней. Я сказал это лишь для того, чтобы разозлить тебя.

— Отлично.

— Прости, — говорит он с выражением раскаяния на лице.

Он солгал. Вновь.

— Мне нужно связаться с Американским Красным Крестом. — Я встаю и направляюсь за записной книжкой. Красный Крест должен получить информацию и затем передать его командованию. Поскольку дело касается матери Лиама, не думаю, что командир откажет ему в просьбе вернуться домой.

После разговора с Красным крестом, мы с Аароном сидим в тишине. Арабелла уснула, и я жду звонка от Лиама или его отца. Он прилетит в Вирджинию, но я не знаю, куда мы направимся потом.

Аарон прочищает горло, и я поднимаю взгляд.

— Я могу остаться здесь, если ты не против, — предлагает он.

— Я ценю твою помощь. — За последние несколько недель мы стали друзьями. Нет никакой искры или связи, по крайней мере, для меня, но дружба, которая всегда нас связывала, стала сильнее.

— Почему бы тебе не поспать? Я останусь, и если что-нибудь случится, то, по крайней мере, уже буду здесь.

Я киваю и смотрю на телефон. Прошло несколько часов, а Лиам еще не позвонил. Я знаю, что такие дела занимают некоторое время, но мы не можем позволить себе такую роскошь. Каждая минута на счету, и у меня ощущение, будто мы ждем, когда часы перестанут тикать.

Оказавшись в спальне, я ложусь, но мои мысли не успокаиваются. Я в смятении из-за того, что Лиам будет вынужден переживать боль. Я люблю его и знаю, какого это — терять любимого человека. Я бы никогда не пожелала этого никому. Судьба к нам несправедлива. Мы оба пережили огромную боль, но, несмотря на это, обрели опору друг в друге.

Я закрываю глаза и сжимаю свой телефон в ожидании его звонка. Я не знаю, как много они ему расскажут, но надеюсь, что Мейсон знает достаточно, чтобы позволить ему позвонить мне. Хотелось бы надеяться, что меньше, чем через двадцать четыре часа мы будем вместе, и я смогу быть опорой, которая ему понадобится.

Я просыпаюсь от ослепительного блеска солнца и выпрыгиваю из постели. Проверив телефон, убеждаюсь, что пропущенных звонков нет. Как же так? Он уже должен был позвонить домой. Это чрезвычайная ситуация. Без разницы, на миссии он или нет, у него должна быть связь с основным подразделением.

Аарон знает. Я спускаюсь вниз по лестнице, где он пьет кофе, пока Арабелла играет со своими игрушками.

— Доброе утро, — говорит он и делает глоток.

— Привет, я волнуюсь. Он не звонил. — Я не трачу время на объяснение своего страха.

— Если они на вражеской территории, то он недоступен. Он должен закончить миссию, и только потом вернется домой. Лиам выйдет на связь, когда сможет. Плохо, что его нет на базе. — Аарон пытается обнадежить меня. — Я знаю, что это выглядит хреново, но нам известно о тех рисках, которые возникают, когда мы на задании. Мы знаем, что можем не успеть попрощаться с теми, кто умирает. Мы пропускаем рождение детей и большинство праздников. Это паршиво, но так мы живем.

— Ты скучаешь по этому?

Меня всегда это интересовало.

Когда он ушел из ВМС, я всегда чувствовала, что это имело большее значение для Марка и Джексона. Джексон был лидером и был первым, кто не хотел брать новое задание. Марк последовал его примеру. Но Аарон колебался. Он не был ранен в перестрелке, как они. Хотя вернулся уже другим.

— Нет, я больше никуда не собираюсь. У меня есть дочь, и я бы никогда не заставил тебя пережить нечто подобное снова, — говорит он, и я отвожу взгляд. По его тону понятно, что он хочет этим сказать.

— Что ты имеешь в виду? — Я все равно не могу не спросить.

— Это значит, что не стал бы выбирать задание вместо тебя. Я здесь, Ли. Я не собираюсь уезжать, или получать ранения, или умирать. Я здесь. — Голос Аарона низкий и умоляющий.

— Ты уехал, получил ранения, и, черт возьми, умер. Не используй это против меня, — предупреждаю я.

Он встает и смотрит в потолок.

— Это наш дом, Натали. Здесь мы построили домашний очаг. Здесь мы зачали ребенка, ругались, занимались любовью, и, я думал, мы здесь состаримся.

Я понятия не имею, откуда все это. Он не попытался сделать и шага вперед за последние месяцы. У нас были дружеские отношения, и я никогда не давала повода верить, что есть шанс на большее.

— Я тоже. Я не выбирала, чтобы наша жизнь развалилась на части. Я знаю, ты делал ошибки. Я простила тебя за них, но это не изменит того, что я чувствую. Не хочу спорить с тобой по этому поводу. — Я прошу его остановиться.

— Я не хочу, чтобы у вас с ним был ребенок. — Его голос надламывается в конце. Он смотрит на мой живот, и слезы текут по его щекам. Я следую за его взглядом и понимаю, что в шортах и майке очень хорошо заметен животик. — Я думал, что это возможно, но не хотел этого. Я действительно тебя потерял, так ведь?

— Я давала тебе повод надеяться? — спрашиваю с сомнением. Я изо всех сил старалась не дать ему подумать, что мы снова можем быть вместе.

Он смотрит на Ару, а затем снова на меня.

— Я надеялся, Ли. Я получаю помощь. Я знаю, я облажался… Боже, я знаю об этом, но я всегда любил тебя. Я сделаю все, что угодно, чтобы доказать, как хорошо нам может быть вместе. Я делаю все, что хотят врачи. Я ни с кем не встречаюсь, потому что ни одна женщина не сравниться с тобой. Мы можем вернуть все назад, и мы можем стать лучше.

— Аарон, пожалуйста, не делай этого сейчас. Во-первых, Лиам на задании. Его мать в реанимации, а я беременна. Я люблю тебя, всегда любила, но наша любовь изменилась. Она стала дружеской и комфортной. Мы позволили ей ускользнуть сквозь пальцы, а затем решения, которые принимал каждый из нас, определили наше будущее. У тебя всегда будет мое прошлое, но Лиам владеет моим будущим.

— Мы определяем наше будущее.

— Так же, как и наше прошлое, — говорю я приглушенно.

Он опять смотрит на мой живот и обхватывает голову руками. Я даю ему минуту, потому что могу представить, как ему тяжело. Боль после того, как я узнала о Бриттани, была ужасной, и я точно не хотела, чтобы он обнаружил это вот так.

— Вы пытались забеременеть? Когда ты собиралась сказать мне? — спрашивает он хриплым голосом.

— Не раньше, чем скажу ему. И нет, мы не пытались, — отвечаю я честно.

— Невероятно, твою мать. Я не мог сделать тебе ребенка несколько лет, а...

Аарон замолкает.

Он подходит к Арабелле и целует ее в макушку, перед тем как вернуться ко мне.

— Я никогда не перестану тебя любить, но прямо сейчас не могу видеть тебя. Вернусь позже, но мне нужно время.

Я не хотела причинять ему боль. Это не входило в мои намерения.

— Мне жаль, что тебе пришлось узнать таким образом. Мне жаль, что тебе больно.

— Думаю, теперь мы квиты, — усмехается он.

Я знаю, он зол и расстроен, но это ранит. Вместо того чтобы подойти к нему, я молча стою.

Аарон смотрит на меня еще раз, и боль отражается на его лице. Не говоря ни слова, он уходит, и громкий звук захлопывающейся двери эхом отдается в моем сердце.

Прошло уже три дня. Семьдесят два часа, в течение которых я ничего не слышала о Лиаме. Я начинаю злиться и беспокоиться. Я вновь позвонила в Красный Крест, чтобы удостовериться, что сообщение было передано его командиру. Его отец позвонил мне этим утром с вопросом, собирается ли Лиам вернуться домой, но я не смогла ответить ему.

Я не знаю, что делать, но мне нужно чем-то заняться. Пейдж приходит, чтобы присмотреть за Арабеллой, так что я могу попробовать получить несколько ответов. Я хватаю сумочку и выбегаю за дверь. Мне становится дурно от того, что я собираюсь использовать этот путь, но у меня нет выбора.

Аарон звонил этим утром, чтобы выяснить, что происходит. Он даже казался обеспокоенным тем, что Лиам все еще не вышел на связь. Он снова извинился, но сказал, что ему нужно немного времени вдали от меня, чтобы привести свои мысли в порядок. Затем предложил забрать Арабеллу, если мне это нужно. Если кто-то и потерял больше всех, то это он. Он лишился жены, лучшего друга и жизни, которая, как он думал, ждет его по возвращении домой.

Мой телефон звонит, и у меня подскакивает пульс.

— Алло? — Я отвечаю немедленно, даже не посмотрев на номер.

— Ли, это Джексон.

— Привет, — говорю я подавленно.

— Я так понимаю, что ты все еще ничего не слышала от него?

— Нет, ничего, и я волнуюсь.

— Мне жаль, я просто хотел узнать, может, тебе что-то нужно. Я могу позвонить нескольким людям и попытаться получить хоть какие-то ответы.

Я знаю, что он сделает все, что в его силах, но на самом деле — он никак не сможет получить ответы. Он больше не служит. Он контрактник. Конечно, у него есть связи, но они не будут делиться информацией об активной миссии.

— Спасибо, Джексон. Хотелось бы, чтобы ты мог что-то сделать, но мы оба знаем, что это не поможет.

Он глубоко вздыхает.

— Я знаю. Мне ненавистно это, Ли. Я рядом, независимо от того, что тебе нужно. Я здесь.

— Спасибо. Буду держать тебя в курсе.

Мы заканчиваем звонок, и я смотрю на дом своей лучшей подруги. Где, я надеюсь, смогу получить хоть какие-то ответы. Вздохнув, я звоню в дверной звонок, и у меня все внутри сжимается.

— Привет, — говорит Ринель и отводит взгляд. — Как я и думала, это был вопрос времени.

— Тебе что-то известно? — спрашиваю я, разинув рот.

— Проходи. — Она открывает дверь и отступает.

Мне нужны ответы.

— Что происходит?

Ринель вздыхает, кусая ногти.

— Я не могу сказать тебе, Ли. Ты знаешь, что не могу, но и не могу не сказать тебе.

Чувствую давление в груди, во рту пересыхает.

Пожалуйста, если где-нибудь есть Бог, я умоляю его не делать этого со мной. Я не смогу вынести этого.

Что-то не так, и я снова все потеряю. Только в этот раз не будет никакого возвращения.

Глава 22

Натали

Мы смотрим друг на друга, и она меняется в лице. Она не хочет ранить меня, это заметно по ее взгляду, но ей придется. Ринель, у которой обычно нет проблем с тем, чтобы что-нибудь брякнуть, качается вперед и назад, ожидая, пока я начну разговор первая.

— Ри? — спрашиваю я со страхом. — Тебе придется рассказать мне.

Она глубоко вздыхает, и ее глаза вспыхивают решимостью.

— К черту безопасность операций. Я разговаривала сегодня с Мейсоном, и он предположил, что ты уже здесь. — Она замолкает, и я сглатываю желчь, застрявшую комком в горле.

— Я… я… пожалуйста, нет.

Я оседаю и хватаюсь руками за колени.

Ринель подходит ко мне и гладит по спине.

— Ли, успокойся. Послушай меня, пожалуйста. — Я медленно поднимаюсь, и она ведет меня к дивану. — Они сейчас на задании. Это не должно продлиться долго, как я понимаю. Все, что сказал Мейсон, это то, что они по какой-то причине потеряли связь. Они не могут установить ее и не могут связаться с ним, чтобы передать информацию. Они пропустили три последних точки связи, но у них есть еще одно окно. Если и тогда они не ответят — Мейсон отправит туда команду.

Я закрываю глаза и пытаюсь сосредоточиться на дыхании. Он должен выжить. Он не может покинуть меня вот так.

— Он будет в порядке, — говорю я с вызовом. — Лиам знает, что делает.

Я встаю и беру свою сумку.

— Ли, поговори со мной. — Ринель тоже встает и берет меня за руку.

— Мне нужно купить продукты. Увидимся позже. — Я сжимаю ее руку и начинаю искать ключи.

— Купить продукты? — Ри повышает голос. — Какого черта ты несешь?

— Нам нужна еда в доме. У нас нет еды в доме в последнее время, и мне нужно убедиться, что нам будет чем питаться. — Я объясняю, как будто это совершенно очевидно. — Когда погиб Аарон, мне помнится, я хотела чипсов, а их не оказалось. Мне нужно купить еды. И чипсы. Возможно, немного шоколада или мороженого. У меня, наверное, должен быть какой-то выбор, потому что я не знаю, чего мне страшно захочется в этот раз. Если я уеду сейчас, то смогу вовремя вернуться домой, чтобы успеть закончить кое-какие дела.

— Натали, — она произносит мягко, — остановись.

— Нет, ты остановись! — Я больше не вынесу. — Мне нужно сходить в магазин за продуктами, я должна что-то делать, потому что если остановлюсь, если возьму паузу хоть на минутку, то просто сойду с ума. Ты не видишь в этом иронии? — Я замолкаю. — Я беременна, снова. Со мной случилось одно чудо, но я могу лишиться другого. Мне нужна еда в доме. Мне нужно убраться, чтобы, когда мы в следующий раз увидимся, я была готова.

Как бы мне ни хотелось плакать, у меня не получается. Слезы жгут глаза, но никак не могут пролиться. Мне нужно продолжать двигаться и приготовиться к тому, что кажется неизбежным в моей жизни. Надежда, вернувшаяся к жизни, погибает, не успев расцвести. Мне следовало этого ожидать. Лиам предупреждал меня, что его жизнь всегда будет такой. Он говорил мне, прежде чем мы начали все это, что он может умереть.

— Ладно. Ты просто еще ничего не знаешь. Я верю в Мейсона и Лиама. Не позволяй страху вести тебя по ложному пути.

— Я не боюсь. Я просто готова к неизбежному.

Я лгала себе снова и снова, что смогу справиться с этим, что это вероятно. Я не могу потерять его. Я не смогу стоять рядом с его гробом и снова переживать это. Если это закончится плохо, мое сердце никогда не будет биться снова.

— Ли…

— Нет, мне нужно идти. Я не должна была просить тебя рассказать мне.

Ри подходит ближе.

— Я была бы у тебя дома минут через пять. Обещаю, что позвоню, если узнаю что-нибудь. Я не теряю надежды, Ли.

Она притягивает меня в свои объятия, пока я отгоняю страх. Я не могу позволить себе пойти по этому пути. Слишком много переменных и слишком много поставлено на карту. Надежда не исполняет ваши желания. Она не рисует вам красивых картинок и не дарует вам облегчение. За надежду мы держимся, когда нам надо во что-то верить. Я верю в истину и факты. Прямо сейчас, единственное, что я знаю — то, что Лиам пропал и, возможно, мертв.

Оказавшись в машине, я еду в продуктовый магазин. Я будто в тумане. Люди двигаются вокруг меня, но я не замечаю их. Я просто знаю, что мне нужно продолжать идти. Моя тележка скрипит по полу, пока я прохожу вдоль рядов полок. Я кидаю продукты в тележку, все время отчаянно пытаясь почувствовать связь с ним.

— Мэм? — Женщина лет сорока кладет руку мне на плечо.

— Да? — откликаюсь я.

— Вы в порядке? — Озабоченность в ее голосе успокаивает. — Вы стоите здесь уже несколько минут, и я не … — Она замолкает, и я заглядываю в свою тележку.

Я загрузила ее только банками с арахисовым маслом. Там их, должно быть, около пятнадцати штук.

— Я не … — Мой голос пронизан смущением.

— Я хотела убедиться, что вы в порядке, — объясняет она.

Я совершенно точно не в порядке. Я вернулась на два года назад, когда мой мир рухнул. Конечно, я справилась и смогу сделать это снова, но я никогда не стану прежней. Никогда не полюблю снова. Не будет никакого исцеления, я буду просто матерью двоих детей. Я отдам им всю себя, потому что они — все, что имеет значение.

Кладу руку на маленький животик и молюсь, чтобы этот ребенок узнал своего отца.

— Он даже не знает, — говорю я вслух.

— Отец? — Женщина все еще стоит рядом и обеспокоенно смотрит на меня.

Слезы затуманивают мой взгляд, и я киваю.

— Он даже не знает, что я беременна, — говорю я, когда слезы, наконец, проливаются.

Ее футболка с надписью «Жена служащего в ВМС» дает мне знать, что она, возможно, в какой-то мере меня понимает. Не произнеся ни слова, она заключает меня в объятия. Эта незнакомка, с которой я никогда до этого момента не встречалась, утешает меня в третьем ряду продуктового магазина. У меня не получалось заплакать до этого момента, и я не хочу сейчас, но теряю контроль. Она гладит меня по спине и позволяет моим слезам проливаться на ее футболку.

— Он сейчас там? — спрашивает она, и я отстраняюсь.

Я киваю и смотрю на ее плечо.

— Извините, — говорю я, вытирая слезы.

— Не надо. — Добрая женщина улыбается и ждет секунду, прежде чем я киваю. — Хотите, чтобы я осталась на минутку?

— Нет, — слабо улыбаюсь я, — я буду в порядке.

Она похлопывает меня по руке.

— Думаю, надо помочь вам вернуть все это на полку. Я Лиза, кстати.

— Натали. — Я пытаюсь улыбаться, но ничего не выходит.

Лиза задерживается рядом со мной на несколько минут и помогает освободить мою тележку от банок с арахисовым маслом. Если с ним что-нибудь случится, мне нужно быть готовой.

— Спасибо, — говорю я, надеясь, что она знает, что это не только за помощь в заполнении полок.

— Иногда мы все нуждаемся в небольшой помощи. — Она улыбается и направляется дальше по проходу. Я смотрю ей вслед, желая сказать что-нибудь еще. Но она помогла мне больше, чем может себе представить.

Я прихожу домой с сумками, наполненными Бог знает чем, и нахожу Аарона на кухне.

— Что ты здесь делаешь?

Он бросает на меня один взгляд, и его лицо накрывает тень. Его карие глаза мерцают от страха, поскольку он знает, что я уходила на поиск ответов.

— Что случилось? — спрашивает он обеспокоенно. — Мне позвонила Ринель, спрашивала, видел или слышал ли я тебя. Она сказала мне, что я должен поговорить с тобой.

— Они потеряли связь, — произношу я без эмоций в голосе. Никак не могу собраться. Я как чистый холст на мольберте. Один звонок определит цвет, в который он будет окрашен и чем он будет наполнен: радостью или печалью. — Не хочу думать об этом. Мне нужно разложить все это и убраться в доме.

Аарон начинает расхаживать по комнате, и это никак не действует мне на нервы.

— Ли, я знаю, что ты не хочешь слышать это, но я даже не могу сказать, сколько раз морские котики оказываются без связи по той или иной причине. Иногда это ради безопасности, а в других случаях — потому что оборудование выходит из строя. Это может ничего не значить.

Что-то в глазах Аарона говорит мне, что он не думает, что это ничего не значит.

— Но ты так не думаешь, верно?

— Что Ри сказала тебе?

— Только то, что Мейсон знал, что я буду там. Это все, что она сказала. Ты должен уйти. Я, вероятно, должна буду приготовить несколько блюд, может быть, проверить и помыть его машину, и начать собирать его вещи. — Я составляю в уме список.

Многое предстоит сделать, в чем я убедилась еще в первый раз.

— Не забегай вперед. Просто подожди. Это был твой выбор, и ты должна быть готова разбираться с ним. Если бы ничего не случилось с его мамой, ты бы никогда об этом не узнала. — Он отводит взгляд.

— Да. Я выбрала его. И это не значит, что если я потеряю его, то буду жалеть об этом. Это значит, что мне будет больно, и я буду скорбеть снова и снова. А сейчас мне нужно приготовить несколько блюд и быть готовой.

Я начинаю уходить, но Аарон хватает меня за руку.

— Черт возьми, Ли, разве ты не видишь? Ты разве не видишь, какую жизнь тебе снова придется проживать? Я могу дать тебе и Арабелле жизнь, которую вы заслуживаете. Я больше никуда не уйду. Тебе никогда не придется об этом беспокоиться. — Голос Аарона смягчается. — Я не покину тебя. И никогда не сделаю больно снова.

— Ты делаешь это прямо сейчас. — Я вырываю свою руку из его захвата и ухожу.

Арабелла бежит на кухню ко мне, и я подхватываю ее. Я держусь за свою жизнь, как за спасательный круг, и стараюсь не упасть. Я должна быть сильной. Мне нужно верить, что с Лиамом все хорошо, и дело всего лишь в проблеме с оборудованием. Ара обхватывает мое лицо ладошками и дарит поцелуй.

— Все будет хорошо, — обращаюсь я к ней. — С мамой все будет замечательно. Лиам скоро позвонит, и тогда все будет прекрасно.

Она кладет голову мне на плечо, и я глажу ее по спине. Я раскачиваюсь назад и вперед, как будто мы танцуем.

— Я люблю тебя, Арабелла.

— Юбю тебя, — произносит она своим тоненьким голоском.

Я вдыхаю и запоминаю запах ребенка, который начинает покидать ее. В этот момент, в этой суматохе, Арабелла — луч света. Я прижимаюсь губами к ее макушке, и она вздыхает.

Мы стоим так несколько минут. Я закрываю глаза, наслаждаясь этим моментом времени. Внезапно меня охватывает судорога. Белый цвет затуманивает зрение, когда боль распространяется по животу. Каждая мышца напрягается, а затем расслабляется. Я начинаю падать, но стараюсь удержаться, когда чувствую очередную вспышку боли.

— Аарон! — издаю я истошный крик, и он бросается к нам.

Еще одна судорога, и он едва успевает схватить Арабеллу, прежде чем я сгибаюсь от боли.

— Ли, что случилось? — В его голосе явный страх.

— Боже мой, ребенок! — Я плачу, держась за стойку, пока у меня в животе все сжимается. Я разжимаю руки и падаю на пол, прикрывая живот.

Аарон опускает Арабеллу вниз, и я оказываюсь в его руках. Он нежно несет меня, не отрывая взгляда от моего лица. Все это время я наблюдаю, как цвет уходит с его лица. Он кладет меня на диван, а я в это время молюсь, чтобы не началась еще одна судорога. Ужас отражается на его лице, потому что мы оба знаем, что это может означать.

Я смотрю в его карие глаза, и он убирает волосы с моего лица.

— Просто не шевелись. Я позвоню доктору.

Я хватаю его за руку, и слезы текут по моему лицу.

— Я не могу потерять этого ребенка сегодня. Не могу.

Он закрывает глаза и кивает.

Я борюсь с желанием пойти в ванную. Я молюсь, чтобы мне не пришлось чувствовать это снова. Ни боли, ни крови, потому что я сойду с ума. Я едва держусь на краю обрыва. Я должна собрать всю свою храбрость, что у меня есть, потому что это… убьет меня. Если потеряю ребенка Лиама в то же время, как он пропал… мне нельзя позволять себе думать об этом.

— Нет, ее просто скрутило. — Я слышу, как Аарон объясняет по телефону. — Я не уверен, что у нее идет кровь. — Затем следует пауза. — Нет, ее нет, но сейчас я с ней. — Аарон возвращается в поле зрения и опять уходит на кухню. — Ладно, я снова позвоню. Спасибо.

Я открываю рот, но не могу произнести ни слова. Мы оба знаем, что сказал врач и что теперь все зависит от того, какое решение примет мое тело. Даже если у меня выкидыш, нет никакого способа остановить это. Слишком небольшой срок, и все, что я могу сделать, — это поменьше находиться на ногах.

Аарон присаживается на корточки рядом со мной и затем опускается на колени.

— Ли, скажи мне, что делать.

— Оставайся и будь мне другом. Позвони Ринель, и кто-то должен позвонить отцу Лиама.

— Прости меня за то, что я сказал ранее, — говорит он, в его глазах отражается стыд.

— Ты не можешь продолжать делать это со мной. Я люблю его, и я буду с ним.

— Я бы хотел, чтобы ты этого не делала, но больше не причиню тебе вреда.

Я беру его за руку и пытаюсь заставить услышать меня. Прямо сейчас у меня остались силы на заботу лишь об одном.

— Если ты любишь меня, ты должен позволить мне быть счастливой. Ты подписал бумаги о разводе и сказал, что понимаешь. Именно сейчас я не могу говорить об этом. Это будет уже слишком.

— Я знаю. Я думал, что, если отпущу тебя добровольно, ты найдешь свой путь обратно. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Я люблю тебя достаточно ради этого и ради Арабеллы. Как бы ни было это отстойно, Лиам хороший человек и будет хорошим отцом.

Положив руку на живот, я молюсь, чтобы он стал отцом этому малышу. Я уже знаю, какой он человек, и как он относится к Арабелле, даже при том, что она ему не родная. Он любит ее всем сердцем.

— Мне страшно, — признаюсь я.

— С ним все будет в порядке. Я знаю его лучше, чем кто-либо другой. Если они соблюдают тишину, значит, этому есть причина. Я понимаю, тебе кажется, что ты знаешь много о том, что происходит на наших миссиях, но это не так. Много раз мы находились в опасности. Он один из самых умных парней, с которыми мне приходилось служить, и я пошел бы за ним куда угодно. — Аарон встает и смотрит на Арабеллу. — Если что-нибудь случится с ребенком, — он смотрит на мой живот, — ты скажешь ему, и если окажется, что мужчина из него хуже, чем я думал, то я выбью из него все дерьмо. А сейчас отдыхай. Ри уже в пути.

Я закрываю глаза, пытаясь расслабиться, и молюсь, чтобы это не закончилось так, как много раз до этого. Я люблю этого ребенка. Я люблю этого мужчину. И я хочу их обоих.

— Ли. — Кто-то трясет меня. — Натали, просыпайся.

Я открываю глаза, и Ри садится на диванную подушку, убирая мои волосы.

— Привет, — хриплю я. — Ты что-нибудь слышала? Мейсон или Лиам звонили?

Она отводит взгляд, и я борюсь с желанием закричать.

— Мейсон сказал, что они все еще не отвечают на запросы. Он больше ничего мне не говорит, только то, что держит ситуацию под контролем.

— Точно, — вздыхаю я. Если быть честной, мне повезло получить хотя бы это. — Мне надо встать.

Я начинаю подниматься, и мой живот сводит.

— Ты в порядке?

— Нет, не в порядке, но мне нужно в ванную. Я не могу больше терпеть.

Ринель помогает мне встать и идет вместе со мной в ванную.

— Я буду здесь, если понадоблюсь тебе.

— Где Аарон и Ара? — задаю я вопрос, держась за стену.

— Они пошли в парк, чтобы ты могла поспать. Ты металась во сне, поэтому я разбудила тебя. — Она замолкает. — Я знаю, ты не хочешь туда заходить, но ты не можешь стоять тут вечность. Я буду прямо за дверью.

Ри кладет свою руку мне на плечо, и я борюсь с подступившими слезами.

Она права.

Я не хочу смотреть. Не хочу снова увидеть кровь. Страх пронзает меня, оставляя парализованной в море непрекращающейся боли. Я утопаю в непролитых слезах, но у меня нет выбора. В любом случае, никто не сможет изменить результат. Если этому не суждено случиться, то я буду сожалеть о потере еще одного ребенка и о том, что могло бы быть. Или, если пройду через все это с ребенком, то мы отпразднуем появление новой жизни.

Вход в ванную комнату отбирает у меня все силы, которые еще остались. Я закрываю дверь и произношу безмолвную молитву, набираясь мужества.

Я знаю, что слишком многого прошу в своих молитвах. Я не прошу ничего, чего не попросила бы любая мать на моем месте. Знаю, ты занят, но, пожалуйста, не забирай их обоих у меня. Не дай мне потерять его и ребенка. Я буду не в состоянии функционировать даже ради Арабеллы. Любая капля надежды, которая у меня когда-либо была, исчезнет. Поэтому, я умоляю тебя, пожалуйста, верни его домой и не забирай у меня еще одного ребенка.

Глава 23

Натали

Я открываю дверь ванной и направляюсь к дивану.

— Серьезно? — спрашивает Ринель с недоверием. — Ты ничего не скажешь? — Она помогает мне лечь.

— Крови нет, но у меня все еще спазмы. — Это успокаивает и пугает одновременно. Явных признаков выкидыша нет, но затем у меня начинаются судороги. Я держусь за живот, и слезы катятся по лицу.

— Я не выдержу этого.

— Ты можешь, и ты выдержишь.

— Что мне делать, если это будет продолжаться? — Мой подбородок дрожит, когда вопрос повисает в воздухе.

Ринель приседает с сочувствием в глазах.

— Ты будешь бороться. Ты будешь бороться и вернешься к нам такой, какая ты сейчас. Это будет сложно. Это потребует все мужество, которое ты сможешь найти, но оно у тебя есть. У тебя есть Лиам, Арабелла, и у тебя есть я.

— Лиам пропал, Ри. Я могу потерять его и этого ребенка.

— Жаль, что я не могу освободить тебя от этого. Я не буду приставать к тебе с ерундой, но знай, что я никуда не денусь.

Мне нужно освободить голову от всего этого. Я не могу контролировать эту ситуацию. Не могу вернуть домой Лиама или гарантировать рождение ребенка, но могу контролировать то, как справиться с этим. В очередной раз я прохожу через испытания.

— В один прекрасный день я смогу быть главной опорой в нашей дружбе.

— Ты уже. — Она целует меня в щеку. — Итак, что я могу сделать?

— Ты можешь убраться в доме за меня? — прошу я Ри.

Эта просьба может показаться странной, но она кивает. Ринель подбирает игрушки и начинает складывать кое-какие вещи. Мы болтаем ни о чем, но я раскусила ее хитрость. Я знаю, она хочет, чтобы я была занята и разговаривала, таким образом, отвлекаясь от ситуации.

Например, что мой парень пропал. Я могу потерять ребенка, учитывая, что Лиам даже не знает о нем. Мой бывший муж излучает любовь и заботу. Мать Лиама может умереть в любой момент, а сам он может не успеть приехать домой.

— Мне нужно позвонить отцу Лиама и узнать новости, — говорю я, ища телефон.

— Вот, держи. — Ринель протягивает его мне. — Пожалуйста, не нервничай. Я знаю, что вся эта ситуация просто кошмар, но я рядом.

— И за это я тебя люблю. — Я пытаюсь улыбнуться, но попытка проваливается.

Я смотрю на телефон, боясь позвонить и привнести в ужасную ситуацию еще больше плохих новостей. Он звонил мне с просьбой о помощи, а сейчас мне нужно сообщить ему, что его сын тоже попал в беду.

— Алло? — отвечает он.

— Привет, мистер Демси… это Натали.

— Ты слышала что-нибудь от Лиама? — спрашивает он немедленно. Я слышу усталость в его голосе. Я была на его месте.

— Нет, еще нет. Он все еще на задании, и они не могут отправить сообщение, так как это скомпрометирует его.

Я говорю ему полуправду, не могу разбить ему сердце. В любом случае, я еще не в курсе всех фактов, так что, то, что я заставлю его страдать, возможно, даже без причины, может принести больше вреда, чем пользы.

— Ох. — Его разочарование очевидно. — Не знаю, сколько у нас осталось времени. Я надеялся, что он, возможно, уже едет. Ты позвонишь мне, если что-то изменится?

— Конечно, — отвечаю я немедленно. — Сделаю все, что возможно. Я хочу, чтобы он был дома с вами так же сильно, как и остальные. Все, кого я знаю, тоже делают все, что в их силах. — Надеюсь, что убедила его.

Мы еще немного беседуем о состоянии его жены и о том, как все произошло. Жаль, что я не могу сделать для него больше, но у нас обоих творится неразбериха.

С ним все будет хорошо. У Лиама мое сердце и моя душа. Ему необходимо позвонить мне. Ему необходимо вернуться домой, и мне нужно рассказать ему о ребенке.

— Ли, — Ри привлекает мое внимание, — Мейсон знает, что делает. Я должна верить в него.

Прежде чем я успеваю ответить, слышу стук в дверь.

Вся кровь отливает от моего лица, и страх начинает душить меня.

— Эй, это может быть курьер, — говорит Ри.

— Я не могу открыть.

— Натали, — ворчит она.

— Я уже открывала эту дверь. Я знаю, что будет по другую сторону. Тебе никогда не приходилось быть на моем месте. У тебя нет ни малейшего понятия, на что это похоже. Страх. Ужас. Я снова беременна, а он на территории врага без связи. Не смей судить меня. — Я выплевываю слова подобно лезвиям, чтобы ранить ее.

Да, Ринель моя лучшая подруга, но она не понимает этого. Все дело в парализующем страхе дежавю, которое съедает меня. Но мне придется. У меня нет выбора. Я должна открыть дверь.

Тук. Тук. Тук.

Я поднимаюсь и считаю шаги до двери. Мысленно начинаю проверять все, что мне нужно сделать.

Пульс учащается с каждым шагом, но я продолжаю двигаться. Напоминаю себе, что я сильная, стойкая и у меня есть дети, о которых надо думать.

Я уже сделала это один раз. Я должна быть сильной ради его ребенка.

Открываю дверь, но там никого нет. Только пакет лежит на земле.

Звонит телефон, и я закрываю дверь даже не дотронувшись до него. Я бросаюсь к телефону.

— Алло? — Я даже не посмотрела на номер. Просто благодарна, что за моей дверью не оказалось никого в униформе.

— Ли? — голос Лиама глухой и скрипучий. По моим щекам сразу же начинают течь слезы. Прижимаю руку к груди, и у меня вырываются рыдания.

— Лиам. — Я произношу его имя и опускаюсь на пол.

— Все хорошо, все в порядке, я получил сообщение от Красного Креста. Вылетаю через несколько часов.

— Мне было так… я даже не могу говорить, — признаюсь я. — Мне было так страшно.

— Я знаю. Расскажу, когда доберусь до Вирджинии. Как она? — спрашивает он нерешительно.

— У нее плохи дела. Тебе нужно вернуться домой, а затем мы поедем в Огайо.

— Я люблю тебя, Ли.

Я улыбаюсь, ощущая вкус слез на губах. Это горькая радость, его возвращение. Это не то счастливое воссоединение, о котором мы мечтали. Он выйдет из самолета и пересядет в другой. Нам нужно попасть к его матери как можно скорее.

— Я люблю тебя. Так сильно. Пожалуйста, не пугай меня больше, — прошу я.

Он глубоко вздыхает.

— Мне уже пора. Скоро увидимся.

— Да, увидимся.

Звонок прерывается, и я сижу, пытаясь справиться со своими эмоциями. Облегчение, радость, печаль и страх накатывают одновременно. Слишком много всего, с чем нужно справиться за раз.

Ринель садится рядом со мной и притягивает меня в объятия. Я не сдерживаюсь. Рыдаю, пока она гладит меня по спине, не говоря ни слова. Это катарсис, и сейчас нужно решить другие проблемы, которые я упустила из виду. Я беспокоюсь о ребенке, о Лиаме, Арабелле, Аароне, родителях Лиама, но больше всего о том, что он должен вернуться.

— Она будет со мной. — Аарон пытается меня успокоить, снова. — Я был здесь почти каждый день, и Пейдж будет здесь два дня. Я никогда не причиню ей вред.

— Я знаю это, — говорю я раздраженно. — Я просто хочу убедиться, что ты уверен.

— В любом случае, либо я присмотрю за нашей дочерью, либо няня. Кроме того, я хочу провести время с ней. Я так много пропустил в ее жизни.

Аарон великолепен с Арабеллой, и он так старается. Пейдж сказала, что останется в моем доме, чтобы убедиться, что Аарон не нуждается в помощи. Просто я никогда не оставляла ее так надолго.

— Хорошо, спасибо тебе.

Он подходит и обнимает меня за плечи. Его светло-карие глаза смотрят на меня.

— Я бы хотел, чтобы мы могли все уладить, но Лиам был моим лучшим другом, он нуждается в тебе, и я могу быть мудаком, но не хочу наблюдать, как он горит в аду. Я ненавижу, что из всех мужчин ты выбрала его. — Он опускает руки. — Мне ненавистно, что это он — тот, кто тебе нужен, а я нет, но это моя вина. Я бросил тебя, когда ты нуждалась во мне больше всего, и Лиам любит тебя. — Аарон смотрит на мой живот и закрывает глаза. — Он может дать тебе то, что я не смог.

— Мы найдем выход для всех нас. Я знаю, это тяжело для тебя, и я не хочу делать тебе больно. Никогда не хотела.

— Однажды, ради Арабеллы, мы найдем решение.

Я наблюдаю, как она ест свой завтрак, и киваю. Я бы продала свою душу, лишь бы она была счастлива. Арабелла — единственное, что держит нас на земле. Эта маленькая девочка спасла всех нас. Я подхожу и целую ее в щечку.

— Я буду скучать по тебе. Маме нужно забрать Лиама.

Она улыбается и отводит взгляд, не обращая внимания.

— Иди, Ли. — Аарон берет мою сумку и направляется к двери.

Вчера я посетила доктора, и она сказала, что все в порядке. Она разрешила мне поехать, но приказала беречь себя. В данный момент мы ничего не можем сделать, чтобы остановить выкидыш, но она хочет, чтобы я отдыхала как можно больше. Учитывая, что мы направляемся в госпиталь, я, по крайней мере, буду находиться рядом с врачами.

Теперь осталось сказать Лиаму и надеяться, что он обрадуется.

— Спасибо еще раз, — благодарю я Аарона, открывая дверь.

— Передай ему мои соболезнования. Он был очень близок со своими родителями. И скажи Эйдену, что я сожалею о его потере. Я знаю, как сильно это… — Аарон замолкает. — Не переживай, с Арой все будет хорошо.

— Я скажу ему.

Я подхожу ближе и обнимаю его. Он вздрагивает и снова смотрит на мой живот. Это неловко, но Аарон все еще мой самый старый друг.

Отступив, я выбегаю из дома. Как только сажусь в машину, я улыбаюсь и отправляюсь увидеть любовь всей своей жизни.

Глава 24

Натали

Ожидание приземления самолета — хуже пыток, когда под ногти вгоняют бамбук. Каждый раз, когда я слышу двигатели, мой пульс учащается. Мне кажется, что это ― тот самый, и когда оказывается, что нет ― все внутри опускается. Я сижу на самом неудобном стуле аэродрома ВМС. Мейсон позвонил заранее и дал мне возможность встретить Лиама.

Мой телефон звонит, когда приходит сообщение.

Лиам: Ты узнаешь, что я близко, когда это наконец-то произойдет. Я на борту и отсчитываю секунды до момента, когда увижу тебя.

Я улыбаюсь и понимаю, что он в зоне действия сотовой связи.

Лиам: Мое тело осознает, что скоро я буду держать тебя в объятиях.

Лиам: Я люблю тебя больше жизни.

Лиам: Надеюсь, ты знаешь, как много для меня значит то, что ты едешь в Огайо со мной.

Сообщения продолжают приходить, и каждое следующее заставляет меня улыбаться все сильнее.

Лиам: Надеюсь, что охрана не будет возражать, когда я стисну тебя в объятиях.

Румянец выступает на моих щеках, когда я представляю, как он страстно обнимает меня. Не то чтобы я не хотела того же.

Лиам: Боже, увидеть твое лицо будет единственным хорошим моментом в этом путешествии. Я так сильно по тебе скучаю.

Я закрываю глаза и пытаюсь ответить, но приходит следующее сообщение.

Лиам: Подними взгляд.

Я поднимаю взгляд и вижу Лиама перед собой. Он кидает свою сумку, вызвав громкое эхо по всему терминалу. Я встаю и бросаюсь к нему. Он здесь.

Он раскрывает руки, когда я подхожу. Я преодолеваю расстояние между нами с улыбкой и обнимаю его. Как только наши тела соприкасаются, я наконец-то чувствую целостность.

— Привет, милая. — Его низкий голос возвращает меня на землю, и я смотрю в его голубые глаза. Он опускает голову и целует меня.

Я прижимаюсь к его губам, его руки все еще удерживают меня. Весь страх исчезает как облако дыма, и я знаю, что выживу, несмотря ни на что. Если потеряю его ребенка, я знаю, что мы сможем справиться с этим. Лиам не отвернется от меня и не начнет искать другую. Он — мужчина, который будет поддерживать и любить меня, что бы ни случилось. Мы воссоединились, и теперь все встало на свои места. Нас может ожидать впереди ад, но мы вместе. Он жив, и я в его объятиях.

Лиам прерывает поцелуй и смотрит мне в глаза.

— Я чертовски соскучился по тебе.

Я смеюсь.

— Я тоже соскучилась. — Он немного отодвигается, когда я прикусываю губу. Он увидит, и я хочу сказать ему прежде, чем это произойдет. — Лиам, мне нужно кое-что сказать тебе, — выпаливаю я.

На его лице отражается разочарование.

— Я не успел вовремя…

— Нет, — останавливаю я его прежде, чем он подумает, что потерял свою маму. Я практиковалась и репетировала все эти дни, но сейчас не могу подобрать слова. Я беру его руку и кладу на свой живот. — Я беременна.

Лиам смотрит широко открытыми глазами, затаив дыхание.

— Ты?.. — Он путается в словах. — Мы?..

Я киваю, мои глаза наполнены слезами.

— Ребенок?

Я вздыхаю, дотрагиваясь до его щеки.

— У меня будет ребенок. Твой ребенок.

Он заключает меня в объятия с такой нежностью.

— Мне бы хотелось что-нибудь сказать, но ты понятия не имеешь, что я сейчас чувствую, — произносит Лиам, уткнувшись лицом в мои волосы. — Ты уверена?

— Да, я уверена.

Он снова смотрит на мой живот, поглаживая рукой маленький холмик.

— Ли, я не думал, что ты можешь забеременеть.

— Я тоже не думала … видимо, мы хорошо поработали. — Я не знаю, что это, если не чудо.

Лиам улыбается перед тем, как поцеловать меня в нос.

— Я так люблю тебя. Я люблю Арабеллу, и я буду любить этого ребенка так же сильно.

Вот так. Эти слова скрепляют все. Он не только включил Арабеллу, он упомянул ее первой. И снова он доказывает, почему мое сердце принадлежит ему. Он не сказал, что будет любить своего ребенка больше или как-то по-другому. Лиам — мужчина, который будет отцом обоим моим детям, потому что для него Ара тоже его ребенок.

— Я хочу, чтобы ты был счастлив, но мне нужно быть честной, — говорю я, и мы садимся. — Я очень сильно испугалась. Ты знаешь, через что мне пришлось пройти с Арабеллой, и тот факт, что я ношу ребенка так долго, вселяет надежду. На днях у меня были довольно сильные приступы судорог, и я старалась отдыхать…

Лиам перебивает меня.

— Тогда ты не едешь со мной.

— Стоп. Я получила разрешение от доктора на эту поездку.

— Натали, ты и ребенок на первом месте. Я очень сильно хочу, чтобы ты была со мной, но не собираюсь спорить.

— Ты не будешь мной командовать, — отрезаю я.

Лиам улыбается моей маленькой вспышке.

— Не буду?

— Нет, не будешь, — Я скрещиваю руки на груди.

Он обхватывает мое лицо ладонями, но его ухмылка только раздражает меня.

— Я так влюблен в тебя.

Ну что же, это никак не заставит меня ненавидеть его.

— Ты путаешь меня.

— Я люблю тебя. И чертовски рад, что моя суперсперма оплодотворила тебя.

Я закатываю глаза и борюсь с улыбкой.

— Ты дома только пять минут, а я уже плакала, кричала, злилась и улыбалась. Ты просто нечто.

— И я твой, — отвечает он.

— А я твоя.

— Да, милая. Это точно. Ладно, а теперь расскажи мне, что сказал доктор, — просит он.

Я прохожусь по всем правилам для моего срока беременности и больше рассказываю о своей панике. Его эмоции отражаются на лице как на киноэкране. Единственное, что остается ясным, это то, как он счастлив и как меня любит. Я никогда не встречала мужчину, который бы смотрел на меня так, как он. Лиам видит меня насквозь, и даже с проявлением каждого моего недостатка, любит еще больше. То, что мы разделяем, является редким и ценным, так же, как и ребенок, которого мы сделали.

Он закидывает сумку за спину с ухмылкой.

— Понял, — выдыхает он. Затем наклоняется и поднимает меня на руки.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я, практически крича.

— Ты сказала, что надо проводить как можно меньше времени на ногах. Так что, ты не будешь проводить время на ногах. — Ему каким-то образом удается пожать плечами, держа меня на руках.

— Лиам! — Я смеюсь, но обхватываю руками его шею. — Я могла бы привыкнуть к этому, но ты знаешь, если у нас все получится, то я стану еще больше.

— Я буду продолжать посещать спортзал, — улыбается он в ответ.

Лиам подходит со мной к машине и хмурится, когда видит, что я приехала на своей.

— Ох, да ладно. Я ненавижу водить твою машину.

— Когда наш рейс? — спрашивает он, открывая дверь.

— Мы должны уже отправиться в аэропорт. Я старалась найти рейс с вылетом позже, на случай, если ты опоздаешь, но думаю, что нам все равно лучше приехать туда пораньше, — объясняю я, садясь на свое место, и он кивает. — А что?

— Я хотел увидеть Ару, если у нас было бы время.

Не думала, что он может стать еще более идеальным. Мое сердце бьется сильнее, потому что он беспокоится обо мне, и я обхватываю его лицо ладонями. Лиам смотрит на меня с удивлением, а затем я притягиваю его ближе. Наши губы соприкасаются, и он запускает пальцы в мои волосы. Я снова цельная. Не важно, что произойдет далее, мы сохраним друг друга. Если я потеряю ребенка, если его мамы не станет, если мир вокруг нас разрушится — мы со всем справимся.

Я приоткрываю рот, и язык Лиама сталкивается с моим. Он целует и толкает меня обратно на мое сиденье. Я позволяю ему взять инициативу на себя, прижимая его губы к своим. Мне хочется целовать его вечно, но нам нужно ехать. Я отталкиваю его, но, когда его голубые глаза впиваются в меня, притягиваю его обратно.

Лиам улыбается напротив моих губ и дарит мне легкий поцелуй.

— Ты такая милая, когда хочешь меня.

— Я соскучилась по твоей заумной заднице.

Он смеется и целует меня еще раз, перед тем как закрыть дверь.

Мы едем в аэропорт, и сладкая атмосфера воссоединения превращается в страх перед грядущим. По дороге я делюсь с Лиамом информацией, которая у меня есть, и он звонит своему отцу, пока мы ждем посадку на самолет. Лиам неплохо держится, но по-прежнему не убирает от меня своих рук. Он все время прикасается ко мне, за исключением случаев, когда у него нет выбора.

В начале полета в Цинциннати мы с Лиамом вкратце обсуждаем то, что он пропустил с Аароном и Арабеллой.

— Ты расскажешь мне, почему никто не мог связаться с тобой? — спрашиваю я. Это сводит меня с ума, но я не уверена, стоит ли поднимать этот вопрос.

— Это был полный кошмар. — Он отводит взгляд.

— Это все, что я получу? — мягко спрашиваю я. Существует некая невидимая грань между близким человеком и морским котиком. Мы с ним должны провести ее, и это один из самых важных определяющих моментов. Дело не в доверии, и я знаю об этом. Все дело в безопасности.

Аарон не сказал бы мне ничего, кроме того, что это был не пикник на пляже. Я знала, что это был его способ сказать, что вопрос не подлежит обсуждению. Только однажды он рассказал о миссии больше, чем обычно, — когда они потеряли троих друзей. Он приехал домой и сорвался. Я держала его в объятиях, пока он рыдал. День похорон был самым ужасным. Все три гроба были покрыты государственным флагом. Слезы безостановочно текли по нашим щекам на протяжении всей церемонии.

— Мне бы хотелось рассказать тебе, но это сложно. Абсолютно всё пошло не по плану. Абсолютно всё. Как будто кто-то саботировал каждое наше движение. — Он проводит руками по лицу. — Клянусь, Ли, я работаю с действительно умными ребятами, но в тот день они все как один тупили.

Я киваю, надеясь, что он продолжит.

— Они забыли батарейки, патроны. Ну, или кто-то стащил наше снаряжение перед тем, как нам уехать. Но даже если мы получали все напрямую и в полной готовности, что-нибудь обязательно ломалось. Мы добрались до одной из тех территорий, где нужно было собрать разведданные, и ни одна из наших радиостанций не работала. Я ни с кем не мог связаться. Ребята были под обстрелом в одном из районов деревни, а я оставался в укрытии, пока Куинн не установил визуальный контакт. Я решил, что берег чист, но оказалось, что нет. Как только поняли, что нас преследуют, мы снова разделились. Радиосвязь не работала, и я не мог рисковать, используя спутниковый телефон.

Лиам сжимает мою руку и смотрит в сторону. Он откидывает голову на подголовник, пока я жду.

— Нам повезло. Было большой удачей, что мы смогли выбраться оттуда, но нам нужно было продумать маршрут, чтобы удостовериться, что это не приведет нас обратно к остальной команде. Враги наблюдали за каждым нашим движением. Из-за этого бардака я не смог получить информацию, которая была нам нужна. Как только мы добрались до более безопасного места, я получил сообщение, и мы помчались домой.

— Я так волновалась.

— Могу представить. Но ты никогда бы не узнала, если бы не это происшествие.

Я глубоко вздыхаю и смотрю на наши соединенные руки.

— Мне все равно некомфортно от этого. Я знаю, что у тебя работа с риском, но я опять беременна. Я не хочу растить двоих детей, будучи матерью-одиночкой.

Лиам поднимает наши руки и целует мои пальцы.

— Я не могу ничего обещать тебе по этому поводу, Ли. Ты знаешь это. Я знаю, отстойно переживать обо мне, когда я уезжаю, но могу пообещать только, что люблю тебя и сделаю все, что в моих силах.

Лиам прав, и я знаю, что мне нужно быть сильной. Я не сомневаюсь в нашей любви. Я знаю, что между нами нечто особенное, но, кроме того, оно еще и хрупкое.

— Ты так много значишь для меня, — объясняю я.

— Расслабься, теперь я здесь. Впереди у нас несколько долгих дней.

Я кладу голову ему на плечо и вдыхаю его аромат. Сандаловое дерево и одеколон возвращают меня туда, где все началось. Как он держал меня и успокаивал. Я позволяю этому чувству снова нахлынуть на меня.

Лиам молчит, но я знаю, это потому, что он думает сейчас о маме. Он поднимает перегородку между сидениями и прижимает меня к груди. Я располагаю ладонь там, где бьется его сердце, а он кладет руку на мой живот. Истощение и переизбыток эмоций берут верх, и мы проваливаемся в сон.

— Эй, — голос Лиама прорывается сквозь вызванный сном туман. — Просыпайся, милая.

Он слегка подталкивает меня, и я поднимаюсь.

— Давно я так хорошо не спала. — Я улыбаюсь, и он смотрит на мой живот.

Лиам ставит свои сумки на пол и хватает меня за бедра. Я с трепетом наблюдаю, как он опускает голову и целует мой животик.

— Привет. — Слезы появляются в моих глазах. — Я буду твоим папочкой.

Женщина позади Лиама стоит, прижав руку к груди. Я касаюсь пальцами его темно-каштановых волос и мягко перебирают их. Он поражает меня своей заботой и нежностью. Он убивал людей, допрашивал террористов, поднимался в горы, и кто знает, что еще делал, но со мной… он другой.

Подняв голову, Лиам целует меня, затем берет сумки и улыбается.

— Почему ты должен быть таким идеальным?

— Потому что я был создан для тебя.

— Опять ты за свое. — Я улыбаюсь и качаю головой.

— Я нравлюсь тебе таким.

— Похоже на то. — Я пожимаю плечами и начинаю поворачиваться, но Лиам хватает меня за руку. — Что не так?

— Я не знаю, смогу ли попрощаться с ней, — признается он. — Я даже не повидался с ней перед отъездом. Имею в виду, каким надо быть придурком, чтобы не сказать своей матери «до свидания» перед миссией?

Во мне растет чувство вины, так как Лиам, вместо того чтобы поехать домой к своей семье, уехал вместе со мной на выходные.

— Я буду с тобой все время, — пытаюсь я успокоить его. Это будет тяжело для него и его отца. Я знаю, на что похожа потеря, и могу только надеяться, что подарю им немного утешения и комфорта.

Мы берем такси и едем в больницу. Лиам нервничает, его нога подпрыгивает, и он продолжает тереть шею. Я проходила через это, и я полагаюсь на свои собственные воспоминания, чтобы помочь ему. Я помню, как ненавидела это состояние, но даже не замечала, когда оно накатывало. Я была в отчаянии, но я пытаюсь представить, каково это — знать, что это происходит. Наблюдать за тем, как тот, которого ты любишь, уходит.

Лиам звонит своему отцу, и тот дает инструкции, куда нам идти.

— Лиам, — говорит его отец почти плача, когда видит его.

— Папа. — Он заключает его в свои объятия, и оба мужчины начинают рыдать.

— Я не могу потерять ее, сынок. Я не знаю, как жить без нее. — Отец плачет на плече сына, и слезы текут по моим щекам. Затем отец Лиама поднимает взгляд и делает шаг назад. — Ты, должно быть, Натали.

Я киваю и подхожу к нему.

— Это я. Мне так жаль, что мы познакомились при таких обстоятельствах. — Я иду к нему, чтобы пожать руку, но он сразу обнимает меня.

— Я так много слышал о тебе и твоей дочери. — Он отпускает меня, и Лиам улыбается.

Лиам притягивает меня к себе и целует в макушку.

— Иди, присядь. Ты уже много времени провела на ногах.

Я киваю, соглашаясь. Направляюсь к стулу, пока двое мужчин разговаривают. Отец рассказывает больше подробностей, и Лиам закрывает лицо руками. Они плачут вместе, оплакивая тот факт, что она уже никогда не оправится. Она на полном жизнеобеспечении, и Эйден поддерживал в ней жизнь, только чтобы Лиам мог попрощаться.

Лиам подходит ко мне и садится на корточки, берет меня за руку и начинает ласкать большим пальцем нежную кожу.

— Я должен зайти туда. Ты нужна мне. Мне необходимо познакомить тебя с ней и рассказать ей о нашем ребенке.

Грусть в его глазах отражает мою. Я ничего не произношу, но он встает и тянет меня к себе. Мы медленно идем, и я обнимаю его за талию. Я держусь за него, а он держится за меня. Я знаю, ему больно. Можно буквально почувствовать, как это исходит из него. Запах хлорки и отчаяния витает в воздухе.

Он останавливается и бросает на меня взгляд, когда маска, которую я слишком хорошо знаю, возвращается на свое место. Лиам переключается в попытке облегчить боль. Но я знаю, что это не остановит ее. Вы можете думать, что у вас получится. Вы просто надеетесь спрятаться в заблуждении, что все в порядке. Но боль это не волнует. Она просочится через открытые фибры, проникнет в вашу душу и сожрет вас, если вы ей позволите. Впрочем, я не позволю ей поглотить его. Я буду бороться, чтобы Лиам увидел свет так же, как он сделал это для меня.

Глава 25

Лиам

Я должен быть мужчиной. Мужчиной с большой буквы, тем, кому все под силу. Я чертов морской котик. Я был на войне и повидал много жуткого. Справлялся с такими вещами, которые большинство мужчин может только представить. И все же стою здесь как маленькая девочка, не решаясь открыть эту дверь.

За ней женщина, которая, черт возьми, вырастила меня. Она дала мне всё. Учила меня обращаться с женщинами, давая мне пощечины, если я делал это неправильно. Я никогда не задумывался, каково это — потерять родителя. Они еще молодые, и я не готов потерять ее.

— Лиам, — зовет Натали. Ее тонкие руки обнимают меня, будто сдерживая. И прямо сейчас она это делает. Я смотрю на нее сверху вниз и жду, когда появится хоть какое-нибудь мужество. Но оно уже есть в ее глазах. Ее сила и любовь отражаются на лице. Несмотря ни на что, она остается сильной.

Я киваю и открываю дверь. Мама лежит с трубками и мониторами. Размеренный писк говорит мне, что она жива, но только благодаря аппаратам. Она накрыта белой простыней, которая согревает ее, но воздух вокруг ледяной.

Я медленно подхожу к кровати. Ее грудь поднимается и опадает, но в ней уже нет жизни. Я могу лишь молиться, чтобы она не чувствовала никакой боли.

— Привет, мама, — говорю я, когда подхожу ее кровати. — Я приехал так быстро, как смог. Это длинная история, но ты знаешь, как это бывает. — Я стараюсь оставаться сильным, но это моя мама. Женщина, которая, очевидно, меняла мне подгузники. Именно она лечила мои разбитые коленки и шила мне плащ, когда мне нужно было быть Суперменом. Шеннон Демси — самая сильная женщина в мире. Она родила двоих детей: одного похоронила, другого вырастила, но я никогда не видел, чтобы она сломалась или выходила из себя. Клянусь, она могла бы быть среди морских котиков и всех нас пристыдить.

Я подвел ее. Меня не было здесь, чтобы защитить ее.

— Пожалуйста, очнись, мама. Я не знаю, есть ли хоть один шанс, но я умоляю тебя, пожалуйста, если ты можешь… очнись сейчас. Я сожалею… о многом. Я не знаю, как попрощаться с тобой вот так. — Мне нужна секунда, чтобы прийти в себя.

Натали проводит пальцами по моей руке, и я закрываю глаза.

— Привет, миссис Демси. Мы встречались однажды. Я — Натали.

Женщина моей мечты стоит здесь, разговаривая с моей матерью, пока я пытаюсь держать себя в руках. Она дает мне передышку, чтобы я не чувствовал себя таким слабым.

— Я помню, что вы любили печь. Мне бы хотелось, чтобы у меня был шанс учиться у вас, поскольку я в этом деле буквально хуже всех. — Натали улыбается и отпускает мою руку. Прежде чем я успеваю взять ее обратно, она берет руку моей матери. — Спасибо за то, что подарили Лиаму жизнь. Спасибо, что вырастили его таким человеком. Я буду вечно благодарна за радость, которую он принес в мою жизнь. — Натали поднимает на меня взгляд, ее глаза наполнены слезами, они стекают по ее щекам. — Он любит меня больше, чем я заслуживаю. Он любит мою дочь и дал мне больше, чем когда-либо сможет понять. — Она отворачивается, и я вытираю глаза. — Я могу только надеяться, что воспитаю своих детей похожими на мужчину, которого вырастили вы. Он на самом деле лучший человек, которого я когда-либо знала, и это ваша заслуга, поэтому спасибо вам.

Она наклоняется и целует маму в щеку. Женщину, которую встречала лишь один раз. Затем шепчет что-то ей на ухо и еще раз сжимает руку.

Это меня уничтожает.

Я падаю на колени, чувствуя холодный кафель. Опускаю голову на кровать и хватаю мамину ногу.

— Неужели мы потеряли недостаточно? Разве моя семья недостаточно страдала? — Я громко взываю к ней.

Мы выросли в строгой ирландской католической семье. Мама была домохозяйкой, но, я думаю, она работала усерднее, чем отец. Он уходил на работу и возвращался, когда мама убрала весь дом и накрыла на стол. Папа юрист, и он всегда рвал свою задницу на работе, чтобы отправить меня и Крисси в частную школу. Он показал мне, что значит тяжело трудиться на благо семьи, и что когда чего-то хочешь, то нельзя расслабляться. Надо поднажать сильнее и самим вершить свою судьбу. Так почему я не могу работать так, чтобы ей стало лучше?

— Разговаривай с ней, Лиам. — Натали подбадривает меня, пока я держу голову опущенной. Я не могу позволить ей увидеть меня в таком состоянии. — Скажи ей, что ты хочешь, чтобы она знала. Она любит тебя. — Ее мягкий голос успокаивает меня, и я стараюсь сдерживаться, но все это слишком для меня. Все рушится вокруг меня, и я вспоминаю свою сестру. Я помню, как она говорила мне то же самое. Она всегда говорила мне, что мама любит меня, так что я могу сказать ей правду.

— Мне так жаль, мама! Так чертовски жаль! Я не виделся с тобой долгое время и не попрощался с тобой. — Я распадаюсь на части, пока Натали гладит меня по спине. — Я лгал тебе и не сказал много того, что ты должна была услышать. Я не сказал тебе, как сильно мне бы хотелось, чтобы это был я, а не Крисси. Я не сказал тебе, как много ты значишь для меня. Мне следовало всегда говорить тебе правду. Например, это на самом деле я прилепил жвачку на волосы Крисси в Пасху. Или как я нарушал твои правила насчет тайных свиданий с девушками в доме. Я взял твою машину в тот день, а затем сказал, что это была Крисси. Прости меня. Я лгал! Я подвел тебя.

— Ш-ш-ш. — Натали проводит пальцами по моим волосам, пока я рыдаю у кровати своей матери. — Все хорошо, поверь мне, она не расстроена и не злится. Она любит тебя, Лиам. И она знала, что это был ты. Ты не врал. Она знала.

Я отступаю и смотрю на нее, пока мы оба плачем от боли, окружающей нас. У нас так много дел, с которыми нужно разобраться, но мне нужна Натали. Я только хотел бы, чтобы моя мама увидела, какая она особенная. Чтобы она смогла обнять наших детей, и они узнали бы ее любовь. Она бы души не чаяла в них, пекла печенье, избаловала их так, что они не захотели бы возвращаться домой к нам. Она была бы лучшей бабушкой, которую когда-либо знали наши дети.

— Мама, я хочу официально познакомить тебя с Ли. Я рассказывал тебе несколько месяцев назад о своих чувствах, и ты сказала мне следовать за своим сердцем. Она украла мое сердце. — Я смотрю на Натали, у которой блестят от слез глаза, а затем встаю. Подтягиваю поближе стул и указываю на него.

Она кивает и садится.

— Итак, я бы хотел, чтобы ты была первой, кто узнает, что у нас будет ребенок. — Натали сжимает мою руку. Боже, я люблю эту женщину. — У нас будет ребенок, и я собираюсь жениться на ней. Она еще не знает об этом, но я сделаю это. Я буду любить ее, и буду человеком, которым ты мне говорила быть. Я подарю ей весь мир, потому что она заслуживает этого. Я сделаю всё, чтобы ты гордилась мной.

Я слышу, как Натали шмыгает носом и плачет. Я опускаюсь на одно колено перед ней. Я не планировал этого, у меня нет кольца, но у меня есть сердце, и оно уже принадлежит ей.

— Натали Гилчер, я люблю тебя сильнее, чем человек вообще может любить другого человека. В моей жизни появился смысл только с тех пор, как ты появилась в нем. Я хочу жениться на тебе, любить тебя, обожать тебя, дарить тебе детей и все, что ты захочешь. Я обеспечу тебя, и никогда не буду принимать как должное. Я знаю, каково это, — жить без тебя, и я просто хочу жить в этом мире с тобой. Когда я уйду на очередное задание, мое сердце останется с тобой. Окажешь ли ты мне честь любить тебя с настоящего момента и до конца времен?

Глава 26

Натали

Сердце бьется быстрее, из-за бесконечного потока слез зрение размыто. Я и не мечтала, что он сделает предложение сейчас. Я имею в виду, что мы вместе совсем недолго, и, хотя я знаю, что он мой во всех отношениях, я не могла и подумать.

— Лиам, — говорю я, и он вытирает слезы под моими глазами. — Ты уверен?

Я не хочу, чтобы он делал это из-за того, что чувствует себя обязанным, потому что у нас будет ребенок. Нет никаких сомнений в том, что я люблю его и хочу быть его женой, но знаю, что в горе можно быть импульсивным. Я хочу выйти за него замуж, когда он будет уверен, что готов для этого.

— Я более чем уверен. Я люблю тебя, Натали. Я люблю тебя сильнее, чем смогу когда-либо выразить словами. Я хочу обнимать тебя, вытирать слезы, целовать тебя, утешать тебя, смотреть, как ты улыбаешься, заниматься с тобой любовью каждый день и каждую ночь. Знаю, у меня нет кольца…

— Да, — отвечаю я, прежде чем он успевает произнести следующее слово. — Да. Я хочу быть твоей женой. Мне не нужно кольцо… Мне нужен только ты.

Лиам встает и заключает меня в объятия. Он целует меня, слезы бегут по нашим щекам. Он обхватывает мое лицо ладонями и смотрит на мать, которая мирно спит.

— Она сказала «да», мама.

Через несколько секунд в палату заходит и подходит к изножью кровати отец Лиама.

— Папа, я хочу сказать тебе, что мы с Натали собираемся пожениться, и у нас будет ребенок. Маме я уже сказал.

Его отец улыбается. Он смотрит на жену, и я чувствую боль в груди. Можно увидеть, как сильно он хочет разделить этот момент с ней. Я выбираюсь из рук Лиама и подхожу к его отцу. Он поднимает руки, и я обнимаю его.

— Я так счастлив, но в то же время это так печально, — шепчет он. — Она бы полюбила тебя.

Я киваю, отлично понимая, что он имеет в виду. Когда я взяла на руки Арабеллу в первый раз, мы думали, что Аарон погиб, и я не была уверена, что улыбка — это нормально. Я помню, что ощущала глубокое отчаяние от того, что его нет рядом в такой момент, но также и радость от того, что она здесь. Его счастье омрачено ее агонией. Дело в том, что горе принимает много форм, и среди них нет правильных или неправильных.

— Уверена, что я бы тоже ее полюбила. Но мы будем беречь память о ней. Я обещаю, что наши дети будут знать о том, какой женщиной она была и как сильно любила бы их. — Я даю обещание, и сдержу его. Она была любимой и великолепной женщиной.

Мы проводим несколько часов в палате Шеннон, разговаривая с ней и рассказывая ей истории про Лиама и Арабеллу. Эйден улыбается и смеется, когда я рассказываю ему о проблемах Лиама с подгузниками. Он рассказывает мне истории о Лиаме, когда он был ребенком и как он всегда попадал в какие-то передряги.

— Хуже всего было, когда он засовывал что-либо в нос, — он хихикает, и Лиам стонет.

— Серьезно?

— О да! Все, что он мог найти. Шеннон всегда задавалась вопросом, что еще может выйти из его носа, когда он чихнет. Он всегда подговаривал Кристин тоже что-нибудь запихнуть в нос. И когда это застревало в ее носу, Лиам делал вид, что ничего не знает. — Эйден теряется в своих воспоминаниях. — Помню, я однажды пришел с работы, а Шеннон пекла пирог для соседки. Она любила что-то делать для других женщин, живущих в квартале. Она постоянно кому-то помогала и давала им еду, и неважно, что она была занята, и Лиам с Кристин должны были находиться во дворе. Лиам сказал Крисси, что мама разрешила ей пойти домой к их другу. Я пришел домой и спросил ее, где Кристин, и она начала паниковать. Лиам, конечно же, утверждал, что Крисси сказала, что ей все равно, что ее не отпускают.

Я смотрю на Лиама, у которого впервые с момента приезда появилось немного жизни в глазах. Он улыбается и мотает головой.

— Думаю, ты преувеличиваешь, папа. Я был хорошим мальчиком.

— Думаю, ты ошибаешься, сынок. Ты всегда делал все, чтобы вовлечь свою сестру в неприятности.

— И она всегда верила мне.

— Она любила тебя, — шепчет он. — А сейчас я потеряю обеих своих девочек. — Эйден смотрит на жену и вздыхает.

— Мне знакома боль, которую вы чувствуете. Она никуда не денется. Но однажды станет не так больно. — Я беру его за руку. — Будет не так трудно дышать. Не будете чувствовать себя так, будто мир сдавливает вас. Однажды этот день придет, и с каждым днем будет немного легче. — Я даю ему немного надежды, которая есть у меня. — Знаю, сейчас это похоже на ложь, но я была на вашем месте.

— Спасибо, Натали. Моему сыну очень повезло. — Он накрывает рукой мою ладонь. — У нас с Шеннон была великая любовь. Я всегда молился, чтобы мои дети тоже нашли что-то похожее на то, на что я был благословлен. Мне бы только хотелось, чтобы она могла увидеть то, что теперь есть у Лиама.

— Мне бы тоже этого хотелось, — отвечаю я.

— Это наш дом. — Лиам жестом показывает мне, чтобы я проходила внутрь. После того, как мы провели еще несколько часов в госпитале, Эйден потребовал, чтобы я отдохнула и позаботилась о ребенке, которого он уже успел полюбить.

Мы предложили остановиться в отеле, но он ничего не хотел слышать об этом, и поскольку он отказывается отходить от Шеннон, мы решили, что есть смысл воспользоваться его гостеприимством. Дом в точности такой, каким я его представляла, основываясь на описаниях Лиама. Это старый кирпичный дом с симпатичными белыми ставнями. Входная дверь сделана из старого дуба, а внутри просто безупречно. Везде чисто и уютно. Это дом, в котором хочется проводить воскресные обеды.

— В точности так, как я и представляла.

— Что это значит? — Лиам улыбается.

— Это просто дом. Я выросла на ферме в Арканзасе, уверена, что ты знаешь, на что это похоже. Я всегда представляла, что ты живешь на причудливой улице с зелеными лужайками и пластиковыми чехлами на мебели. — Я смеюсь, и затем Лиам поднимает меня на руки. — Отпусти меня.

— Тебе нужно отдохнуть. Я все покажу тебе.

— Я могу ходить, Лиам.

Он наклоняет голову и прижимает свои губы к моим.

— Позволь мне позаботиться о тебе. Мне необходимо держать тебя.

Я понимаю его потребность заботиться о ком-то. Когда ваш мир разваливается на части, иногда нужно что-то, за что можно держаться. Ему необходимо чувствовать, что он крепко стоит на ногах и контролирует хотя бы один аспект своей жизни.

— Ты реально делаешь сложным сказать тебе «нет».

— Я на это и рассчитываю.

Слегка хлопаю его по груди, и он начинает экскурсию. Я восхищаюсь прекрасным вкусом хозяйки. Дом классический с оттенком современности. Кухня была недавно переделана, и можно с уверенностью сказать, что это сердце дома. Все подписано и находится на своих местах. Это именно такой тип дома, в который в любой момент войдет Марта Стюарт.

Лиам поднимается по лестнице, со смехом вспоминая свои тренировки с переносом бревна. За это он получает еще один шлепок.

— Это моя комната.

Он открывает дверь, и я еле сдерживаю себя от смеха. Стены покрыты старыми постерами и фотографиями.

— Ух ты, это что-то новенькое, — говорю я, а он по-прежнему отказывается опускать меня вниз.

— Замолчи.

— Это Ясмин Блит? Из «Спасателей Малибу»? — Я не могу остановить истерическое хихиканье.

— Она была секси, — защищается он, а затем ставит меня на ноги.

— Найду ли я старые журналы «Плейбой» под твоим матрасом? — Я приподнимаю его, издеваясь. Прежде чем у меня получается поднять матрац достаточно высоко, чтобы посмотреть, Лиам обнимает меня.

— Я бы лучше посмотрел на свою невесту.

— Лиам, — упрекаю я. — Мы в доме твоих родителей.

— Они уже говорили тебе, что я не соблюдаю правила. Кроме того, — его хриплый голос становится ниже, когда он губами скользит по моему уху, — ты уже беременна. Думаю, они в курсе.

Его язык касается моего уха, и я дрожу.

— Я скучала по тебе, —произношу я, обнимая его за шею руками. Прижимаю его к себе, ощущая, как его стояк прижимается к моей заднице.

— Ты нужна мне, Ли. Ты чертовски сильно нужна мне. Нам можно?

Я киваю, и он бережно прижимает свою руку к моему животу. Медленно скользит пальцами выше и стонет, когда обхватывает мою грудь ладонью.

— Так хорошо. — Я затихаю от его прикосновений.

Лиам поворачивает меня и снимает с меня рубашку. Он смотрит на меня с обожанием в глазах. Я решаю взять на себя инициативу, тянусь за спину и снимаю свой бюстгальтер. Моя грудь наливается, когда его зрачки расширяются.

Я расстегиваю свои джинсы и спускаю их вниз. Лиам облизывает губы, когда я подцепляю пальцами свое черное кружевное белье. Начинаю медленно стягивать трусики вниз, но затем решаю немного поиграть с ним. Я подхожу ближе, и он закрывает глаза, а голову откидывает назад, когда я через джинсы обхватываю рукой его член.

— Мне кажется, на тебе слишком много одежды, мой будущий муж.

— Скажи это снова.

— Слишком много одежды. — Я знаю, что это не то, что он хотел услышать еще раз, но мне хочется контролировать его мысли. Мне хочется, чтобы единственным, о чем он думал, — были мы, пусть даже всего на несколько минут.

Лиам обхватывает пальцами мой подбородок и приподнимает мою голову.

— Не это, милая.

— Мой, — я подношу другую его руку к губам и целую ладонь, — будущий, — оставляю еще один поцелуй, но на этот раз на большом пальце, — муж. — Последний поцелуй достается безымянному пальцу, где будет находиться кольцо, связывающее нас.

Лиам стонет и обхватывает мое лицо ладонями. Мгновение спустя прижимается к моим губам. Лиам контролирует поцелуй. Наши губы остаются соединенными, пока он поглощает меня. Его контроль висит на волоске. В любой момент он может взорваться, и это уничтожит меня. Мы наслаждаемся друг другом, и это было так давно. Слишком много времени прошло с тех пор, как он прикасался ко мне. Мое тело горит для него, между ног становится влажно.

Лиам медленно убирает руки, его прикосновение становится лаской. Страсть никуда не делась, но он как будто пришел в себя.

— Ложись на кровать, — приказывает он.

Пока он идет к двери, чтобы закрыть ее, я ложусь и жду его. Его взгляд напряжен. Наши взгляды остаются прикованными друг к другу, пока он смотрит на меня, изучает меня, а я жажду его. К тому времени, как он достигает кровати, я почти задыхаюсь.

— Что ты сделаешь со мной теперь, когда я здесь?

Лиам расстегивает свои джинсы и снимает их вместе с бельем. Его член освобождается, и мои глаза широко распахиваются.

— Я собираюсь показать тебе, каким внимательным может быть твой будущий муж.

Он становится коленями на кровать и снимает с меня трусики.

— После того, как увидел, как ты трогаешь себя, все, что я мог делать, — это прокручивать это в своей голове каждую ночь. Видеть, как ты распадаешься на части только от звука моего голоса — это чертов рай. Так что сейчас я собираюсь выяснить, как много раз смогу повторить это вживую.

Усмехаясь, я приподнимаюсь на локти.

— Я думаю, ты должен откладывать деньги каждый раз, когда твои губы…

— Как насчет моих губ здесь? — Он наклоняется и лижет мой центр. Моя голова откидывается назад, и он делает это снова. — Или, может, здесь? — говорит Лиам, и затем кружит языком по клитору.

— Ох. — Я стону в чистом блаженстве.

— Хм-м, может быть, ты хочешь, чтобы я сделал вот так? — спрашивает он, и его язык прижимается к моему входу. Я дрожу, поскольку он продолжает свои движения. Тело покрывается испариной, и я чувствую приближение оргазма. Благодаря гормонам и тому факту, что это Лиам, я не смогу долго продержаться.

— Лиам, — выкрикиваю его имя и начинаю приближаться к пропасти.

Он вводит в меня палец, после чего начинает сосать клитор, и я срываюсь вниз. Лиам выжимает каждую частичку моего оргазма, которая возможна. Его язык не покидает моего тела, и он тянется к моему животу. Он задерживается там на несколько мгновений, пока я спускаюсь с вершины блаженства.

— Мне нравится наблюдать за тем, как ты растешь вместе с моим ребенком. Нет ничего более сексуального, чем знать, что в тебе находится жизнь, которую мы создали. — Я открываю глаза, когда уголки его губ приподнимаются в улыбке. — Все будет в порядке, если мы сделаем это?

— Да, я обещаю, что все в порядке. — Я прижимаю пальцы к щетине на его лице. Чувствовать это — похоже на возвращение домой.

Лиам нависает надо мной, не перенося вес на меня, и я борюсь с желанием засмеяться.

— Лиам, мы можем заниматься любовью.

— Что, если я наврежу ребенку?

— Как ты навредишь ребенку?

— Я имею в виду, что, если я ткну его в голову?

Я начинаю истерически хохотать и прикрываю рот рукой.

— Ты смешной.

— Я серьезно! У меня приличный размер, ты же знаешь…

— Ладно, я люблю тебя, поэтому притворюсь, будто ты шутишь.

— Я не шучу!

О, ради всего святого. Он действительно не имеет понятия.

— Ты не можешь ткнуть в ребенка. Во-первых, ребенок находится не во влагалище. Во-вторых, это невозможно. У нас все нормально. Ты и твой гигантский пенис не нанесете какой-либо вред ребенку.

— Ага, отлично, если ребенок появится на свет с вмятиной на голове, я скажу ему, что это ты виновата.

Я хихикаю, закатывая глаза. Когда мы прекращаем смеяться, я становлюсь серьезной.

— Договорились. А сейчас займись со мной любовью. Ты мне нужен.

Он наклоняется ближе и целует меня медленно и бережно. Я чувствую его давление внутри себя и выдыхаю ему в рот. Все ощущается намного интенсивнее. Каждый удар и толчок разрывает меня на части самым лучшим образом.

— Черт. Ты ощущаешься просто невероятно. — Лиам удерживает свое тело надо мной, но это не нежно, потому что он погружается все глубже и глубже. Но недостаточно глубоко. Я хочу чувствовать его везде.

— Позволь мне быть сверху. — Я отталкиваю его, и он с легкостью нас переворачивает.

Закрываю глаза и скольжу по его длине. Голос Лиама хриплый, когда он пытается найти слова, но ничего связного не получается.

— Ли, блядь. Боже. Ты…

Лиам держит меня за бедра, помогая двигаться на нем. Я чувствую, как снова начинает зарождаться оргазм. Он нарастает с каждым движением, трением по клитору и ощущением его члена внутри меня.

— Я не могу, — говорю я громко. Запах секса и пота наполняет комнату.

— Ты сможешь. Дай мне все.

Я закрываю глаза, и Лиам протягивает руку между нами и нажимает большим пальцем на мой клитор. Я не могу сдерживаться. Я кончаю с такой силой, что, клянусь, ненадолго отключаюсь. Лиам несколько раз стонет и кончает вслед за мной.

Я лежу на его груди, слушая биение его сердца. Несколько мгновений спустя после фееричного оргазма я выхожу из комнаты, чтобы привести себя в порядок. Когда возвращаюсь, Лиам лежит на спине и пялится в потолок.

Он поворачивается на бок, когда я залезаю в кровать к нему.

— Привет, — его голос грустный.

— Привет.

— Я думаю, завтра они отключат ее от аппаратов жизнеобеспечения.

Лиам обнимает меня и проводит рукой по спине.

— Хотелось бы мне знать несколько волшебных слов, от которых стало бы легче. Но только время может принести облегчение. А я буду рядом с тобой. Ты никогда не будешь один. — Он целует меня в макушку, и я устраиваюсь у него на груди. — Я думала, что потеряла тебя.

— Потребуется намного больше, чем несколько идиотов, чтобы не дать мне вернуться домой к тебе.

Я поднимаю взгляд, и он откидывает мои волосы назад.

— Это страх, с которым я всегда буду бороться.

— И я буду стараться облегчить его, но, несмотря ни на что, буду сражаться до конца.

— Это все, что мы можем сделать.

— Это, и еще любить друг друга, — говорит Лиам, пытаясь поднять нам настроение.

— Хорошо, что мы поняли это.

— Как насчет того, чтобы убедиться в этом еще один раз?

Я улыбаюсь и опрокидываю его на спину.

— Да, мы должны быть абсолютно уверены.

— Я думаю, пора. Она не хотела бы этого, — говорит Эйден доктору. Мы с Лиамом стоим около кровати в ожидании того, что должно случиться.

— Хорошо, мистер Демси. Я дам вам немного времени, чтобы попрощаться, а затем мы вернемся, чтобы начать процесс. — Он смотрит на нас и больше не произносит ни слова.

Эйден бросает взгляд на свою жену, а затем на Лиама.

— Сначала ты. Мне нужно несколько минут.

Лиам выглядит потерянным. Его взгляд мечется между родителями, и в груди у меня все сжимается. Мы переплетаем пальцы, и он смотрит на меня. Я не уверена, что нужно делать, но знаю, что может помочь просто то, что я держу его за руку.

Через несколько мгновений Лиам отпускает меня и идет к матери.

— Я помню, как в детстве некоторые ребята говорили о своих матерях и как они ненавидят их. Ты знаешь, что у меня никогда не было таких чувств? Я никогда не ненавидел тебя, потому что для этого не было причины. Ты была мамой, о которой можно мечтать. Да, ты вызывала меня на ковер, наказывала, но я заслуживал этого. — Голос Лиама благоговейный, когда он говорит о ней. — Не знаю, говорил ли я тебе, как много ты для меня значишь. Хотелось бы мне иметь больше времени с тобой, мама. Я никогда не думал, что тебя не будет рядом. Что ты никогда не подержишь нашего с Ли ребенка или не скажешь мне прекратить быть глупым. Что делать папе? Мы как будто не семья без тебя.

Лиам делает паузу и подходит к окну. Он пытается незаметно вытереть текущие слезы. Это разбивает мое сердце — наблюдать, как он справляется со своим горем. Мне бы хотелось забрать всю боль, которую он чувствует. Быть скалой, в которой он нуждается, и излечить его, как сделал он для меня.

Я подхожу к нему и прижимаюсь головой к его спине.

— Я не могу сказать ей «прощай», — говорит он с вызовом.

— Ты любишь ее, и она любила тебя. Тебе не обязательно говорить ей «прощай».

— Она умрет через минуту после того, как отключат аппараты.

— И она будет в окружении двух самых любимых мужчин в ее жизни.

— Мой отец умрет рядом с ней, Ли. Они встречались с пятнадцати лет.

Их любовь была похожа на нашу с Аароном, но я не говорю об этом. Я хочу указать на то, что он будет в порядке, как и я, но не делаю этого. Жизнь уже не будет прежней. Юная любовь, которая прошла испытание временем… он не сможет найти нечто подобное снова. Эйден может никогда больше не полюбить, но он выживет.

— Тогда будь таким сыном, какой ты есть. Ты напомнишь ему, почему он должен продолжать жить. Ты дашь ему силу, в которой он будет нуждаться, так же, как сделал это для меня. Я не знаю никого такого же сильного, как ты.

— Она была сильной. — Лиам снова переводит взгляд на свою мать и направляется к ней. Он берет ее тонкую руку в свои и целует кончики пальцев. — Я буду скучать по тебе. Надеюсь, ты найдешь Кристин в раю и скажешь ей, что я ее любил. Скажи ей, что она станет тетей двух маленьких девочек. Сожми ее в своих объятиях и знай, что ты всегда будешь в моем сердце. Я счастлив, что у меня такая мама, как ты. — Лиам опускает ее руку и наклоняется ближе. Он нежно прижимает губы к ее лбу и дает волю слезам.

Я бросаюсь к нему и притягиваю в свои объятия. Он прижимает меня ближе и делает несколько глубоких вдохов.

— Я здесь.

Это все, что я могу сказать ему. Не существует слов, которые могут утешить его, и я даже не буду пытаться. Я предлагаю ему свою любовь и сердце.

Эйден заходит несколькими секундами позже и смотрит на свою жену.

— Я должен попрощаться с тобой, Шеннон. Мы встретимся снова, моя любовь. — Он стоит, приготовившись к решающему моменту. Мужчины Демси смотрят друг на друга секунду, прежде чем он заговаривает снова: — Вы можете помолиться со мной?

Мы все собираемся вокруг ее кровати, и отец Лиама хватает меня за руку. Я беру за руку Лиама, и каждый из них берет за руку Шеннон. Соединенные вместе, мы стоим, и Эйден начинает говорить:

— Сегодня я скажу «прощай» единственной женщине, которую когда-либо любил. Мы прожили хорошую жизнь вместе. Родили двух детей и выяснили, что жизнь не всегда справедлива. Несправедливо, что Шеннон должна покинуть нас так рано. Несправедливо, что она никогда не увидит той жизни, которая будет дальше. — Его голос дрожит от эмоций. — Но я верю, что ты, Господь, будешь держать мою любовь в своих объятиях. Ты заберешь ее боль и воссоединишь ее с той частью ее сердца, которая была утрачена. Я молю тебя защищать ее, пока я не смогу делать это сам. Я скоро буду там, мой ангел.

Эйден отпускает мою руку, но Лиам продолжает держать другую.

Чувствую в животе спазмы и автоматически прижимаю к нему руку. Лиам мгновенно реагирует и сажает меня в кресло.

— Пожалуйста, не стой на ногах.

— Это была просто небольшая судорога. — Я пытаюсь его успокоить. Это было даже близко не так плохо, как в прошлый раз. Я звонила доктору Контрерас вчера, и она объяснила, что судороги могут быть нормальным явлением и нужно постараться успокоиться.

Заходит доктор и объясняет, что будет происходить дальше. Мы подходим ближе, пока врачи и медсестры начинают процесс. Лиам садится в кресло и сажает меня к себе на колени. Эйден держит Шеннон за руку и отказывается отпускать. Они работают рядом с ним, и он кивает, после чего они выключают последний аппарат. К счастью, они выключили звук ее сердцебиения на мониторе. Эйден наклоняется и что-то шепчет ей на ухо со слезами на глазах. Он продолжает говорить, пока ее сердце не прекращает биться.

Затем целует ее в губы, опускает руку на кровать и выходит из палаты.

Я встаю, и Лиам следует за отцом. Я выглядываю в окно и вижу, как он обнимает его и не дает ему упасть на землю.

Глава 27

Натали

Мы провели в Огайо еще неделю после того, как мамы Лиама не стало. В завещании были указаны ее пожелания — она требовала не устраивать ей похороны. Она хотела, чтобы ее кремировали и развеяли прах над родной землей. Эйден забронировал билет на рейс в Ирландию, а мы с Лиамом вернулись домой. Он был тихим, но, по всей видимости, в порядке. Аарон собирался заглянуть сегодня вечером, уточнив, могут ли они поговорить. Мейсону и Лиаму сегодня позвонили и разрешили не возвращаться на задание, так как зарегистрировались несколько новых парней. Вместо того чтобы отсылать их, чтобы отработать месяц там, они будут тренировать и решать вопросы здесь.

Мне кажется, что они оказали нам услугу, но чувствую только благодарность.

— Хорошо, Ара, у меня есть десять долларов, которые говорят, что ты можешь сходить на горшок. — Лиам сидит на полу и играет с ней, пока я отдыхаю на диване.

Перелеты оказались для меня тяжелым испытанием, и хотя я сделала все возможное, чтобы поберечь себя, теперь, когда мы имеем такую возможность, я хочу быть более осторожной.

— Ты же знаешь, она еще слишком мала, чтобы ее можно было подкупить, и у тебя будет еще целая куча подгузников в твоей жизни.

— Но если мы отучим от подгузников хотя бы одного ребенка, это будет победа, — фыркает он и возвращается к Арабелле. — Итак, принцесса, как это работает? Ты мне расскажешь? Нам нужно его к тебе приклеить?

— О, Боже. — Я наклоняюсь, и Лиам пронзает меня взглядом.

— Не заставляй меня привязывать тебя к дивану.

— Ты не напугаешь меня.

Лиам ползет ко мне с блеском в глазах.

— Да? — Его движения плавные и похожи на кошачьи. Губы сжаты в тонкую линию. — Я думаю, тебе нравится проверять меня.

— Я думаю, что тебе нравится это.

Он достигает дивана и заключает меня в объятия, а затем осторожно опускает меня на пол.

— Больше никаких проверок. Мне кажется, мы в любом случае все прошли.

Я улыбаюсь и запускаю пальцы в его волосы.

— Я бы сказала, что согласна.

Арабелла встает и ложится Лиаму на спину.

— Па-па, вверх?

Он отжимается, держа ее на спине, и целует меня, когда опускается. Ара хихикает, и я держу ее за бока, чтобы она не упала. Лиам двигается медленно и задерживается, когда достигает моих губ.

— Мне кажется, ты наслаждаешься этим. — Я хихикаю между поцелуями.

— Буду наслаждаться этим сильнее, когда ты станешь моей женой.

Я борюсь с тем, как быстро мы движемся. Хочу выйти за него замуж, провести с ним всю жизнь, быть для него всем, но также не хочу причинить Аарону ужасную боль. Аарон — хороший отец, и он старается быть хорошим другом. Единственное, о чем я думаю, это что оба мужчины нуждаются в том, чтобы вернуть свою дружбу. Лиам спас Аарону жизнь, и, в некотором роде, смерть Аарона подарила Лиаму многое. Это грязно и некрасиво, но мой брак был не таким, каким казался.

Мы с Аароном работаем над тем, чтобы найти способ наладить отношения ради Арабеллы, а Лиам будет ее отчимом. Она будет жить с нами, и я хочу, чтобы Аарон был частью жизни Ары.

— Лиам. — Я вздыхаю, и он останавливается. Арабелла взбирается к нему на колени, когда он садится. Она так привязана к нему. — Я не пытаюсь ничего откладывать, но не думаю, что нам нужно спешить.

Он отводит взгляд, и на его лице отражается смирение.

— Я женюсь на тебя до того, как появится ребенок. Хочу привести нашего ребенка в мир с двумя любящими и женатыми родителями. Я больше ни о чем не прошу. Все, что хочу, — это ты, я и Арабелла на берегу моря.

— У этого ребенка будет двое любящих родителей, независимо от того, женаты мы или нет.

— Это прозвучит действительно неприятно, но я не прошу слишком много. Я не давлю на тебя, чтобы ты выбрала меня, потому что знаю — ты уже это сделала. Меня не беспокоит то, что твой бывший муж слоняется по дому, потому что он отец Арабеллы и был моим другом. Я пожертвовал многим и многое потерял. Сейчас, все-таки, ты моя. — Ара слезает с его колен, и он придвигается ко мне. — Я хочу этого, потому что жизнь коротка. Хочу этого, потому что, если мне придется уехать снова, мне нужно будет знать, что у тебя все в порядке. Мне нужно это очень сильно.

Я пытаюсь подобрать слова для ответа. До того, как у меня появляется возможность ответить, кто-то стучит в дверь.

— Мы к этому вернемся, — говорит Лиам и встает, чтобы открыть дверь.

Я поднимаю взгляд и вижу Аарона. Никто из мужчин не произносит ни слова, и повисшее напряжение можно резать ножом.

Аарон подходит немного ближе и протягивает руку.

— Сочувствую насчет твоей мамы.

Лиам пожимает его руку.

— Я ценю это.

— Рад, что ты в порядке. Я знаю, что все волновались.

Хотя это самый неловкий момент, который я когда-либо переживала, это вселяет в меня оптимизм. Они разговаривают — цивилизованно. Арабелла выглядывает из-за дивана и начинает хихикать.

— Привет, тыковка! — восклицает Аарон и она бежит к нему на полной скорости.

— Там был бардак, — начинает говорить Лиам, но колеблется.

Аарон поднимает Арабеллу и целует ее, после чего поворачивается к Лиаму.

— На задании?

Я вздыхаю с облегчением и борюсь с зарождающейся улыбкой. Возможно, мы справимся со всем этим раньше, чем предполагали.

Лиам начинает рассказывать Аарону о некоторых вещах, которые пошли на задании не так, как надо, и почему они залегли на дно. Многое из этого выше моего понимания, или я просто не хочу знать. Они были друзьями долгое время, и наблюдать за тем, как прекратилась их дружба, было больно. Я знаю, что было трудно всем нам, но мне кажется, что я и Аарон пришли к решению о том, что наш брак закончился задолго до его «смерти». Никто из нас не был готов встретиться лицом к лицу с фактами.

— Ахэр, — говорит Арабелла, что произносится как «ах хэр». В переводе с гэльского это означает «отец». (Примеч.: на англ. «отец» переводится «father», что созвучно гэльскому «athair»). Мы решили, что хотим, чтобы она называла Лиама особенным словом, а Аарону позволим называться ее папочкой.

— Я здесь. Я здесь. — Лиам протягивает ей руку, и она отдает ему игрушку.

Мы проводим около часа, играя с Арой. Разговариваем о работе и о том, что доктора говорят Аарону. Симптомы его ПТСР постепенно ослабевают, и он начинает чувствовать себя человеком, которым был до того страшного дня, когда они потеряли половину своих друзей.

— Как ты думаешь, мы можем выйти наружу на минуту и поговорить? — спрашивает Лиам, и я поднимаю взгляд.

— Конечно. — Аарон соглашается без особого желания.

Лиам проходит мимо и берет меня за руку.

— Доверься мне. Это должно произойти.

— Пожалуйста. — Я почти умоляю.

— Скоро вернусь.

Они проходят через комнату, направляясь на террасу. Страх поглощает меня и сдавливает мою грудь. Я прижимаюсь ухом к двери, но ничего не слышу. Проходит несколько минут, и я надеюсь, что они поладили, так как до сих пор не слышу, чтобы что-то ломалось.

— Что, черт возьми, они обсуждают, Арабелла? — Я задаю риторический вопрос и ложусь, пытаясь успокоиться и не нервничать.

Она залезает на диван вместе со мной, и я устраиваю ее на своей груди. Люблю моменты вроде этого, когда она со мной. Обычно, если Лиам или Аарон рядом, она прилипает к ним, но, когда мы остаемся с ней вдвоем, она становится моим зайчиком-обнимашкой.

— Довольно скоро мамочка станет такой большой, что тебе придется перебраться со мной на кровать. Ты станешь старшей сестрой, — говорю я оживленно. Улыбка озаряет ее лицо, и хотя она еще не понимает, о чем я говорю, мое волнение растет. — Тебя избалуют еще больше, потому что, насколько я знаю твоих дядюшек, они могут слегка перестараться.

Проходит еще больше минут, и наконец-то Лиам заходит внутрь без Аарона.

Великолепно.

— Что случилось? — задаю я вопрос.

— Нам необходимо было поговорить, Ли. Как мужчина с мужчиной. Ему нужно было узнать от меня.

Я отворачиваюсь, пытаясь сдержать свой гнев.

— Ты должен был поговорить со мной.

— Натали. — Он пытается привлечь мое внимание. — Посмотри на меня.

Я прерывисто выдыхаю, а затем поворачиваюсь к нему.

— Я сделал то, что хотел бы, чтобы сделал он. Сказал ему правду. Чем больше мы лжем, тем хуже это будет. Я знаю его. Знаю, что ты боишься ранить его еще больше. И, поверь мне, я тоже не хочу наблюдать за тем, как он страдает. Он был моим другом. Он всегда будет частью наших жизней. — Лиам смотрит на Ару. — Он ее отец. У Аарона есть место в нашей семье, и это реальность, с которой мы имеем дело. Так что я подошел к нему как его друг и сказал, что попросил тебя выйти за меня замуж.

У меня такое чувство, будто мое горло сжимается. Все это так ошеломляет. Мой будущий муж говорит моему бывшему мужу, что планирует жениться на мне. Прихожу к выводу, что я — единственный в мире человек, которому приходится иметь дело с такой ситуацией.

— Он не обрадовался, но уважает это. Сказал, что знал, что так и будет, и мы поговорили. Придет ли он на нашу свадьбу? Нет. Счастлив ли он? Я уверен, что нет. Но он в курсе и не будет застигнут врасплох, когда это случится. Мы оба взрослые мужчины, и я не буду лгать, и уверен, что, черт возьми, не собираюсь это скрывать. Это наша жизнь, и мы должны найти способ жить с этим.

— Я знаю. Просто так много всего. Ребенок, брак, и ты только что потерял свою маму. Я просто хочу, чтобы мы были уверены. Хочу построить крепкий брак, не такой, в котором ты или я будем чувствовать, будто сделали это по определенной причине.

Я беспокоюсь не за себя … а за него. Он попросил меня выйти за него замуж, когда его мама умирала. У меня беременность с высоким риском прерывания. И все это вдогонку к тому, что у него были серьезные осложнения при выполнении очень опасного задания.

— Я знаю об этом, мы с тобой прошли через ад. Мы вышли оттуда, став сильнее, влюбившись и став семьей. Я хочу жениться на тебе и знать, что, когда я уйду, у тебя будет поддержка военных. Я бы прождал и двадцать лет, если бы тебе понадобилось так много времени, чтобы почувствовать себя готовой выйти за меня замуж. И ты уже выбрала меня. Но дело не во мне, Ли. Если ты не хочешь выходить замуж, потому что тебе нужно больше времени, то просто скажи мне. Но не сваливай это на меня, милая. Я бы упаковал вещи в машину и уехал сегодня же.

— Я волнуюсь не о себе. Но если ты уверен, то давай сделаем это.

Лиам сажает меня к себе на колени и притягивает мое лицо к своему. Мы целуемся, и я чувствую жар, исходящий от его тела. Как будто это я дарю ему лучший подарок. Но он сам дает мне больше, чем я могу выразить словами. Я действительно не понимаю, как мне так повезло.

Мы идем на кухню, и я начинаю переживать, что нет ничего перекусить. Клянусь, у меня никогда не было каких-либо пристрастий, когда я вынашивала Арабеллу, но с этим ребенком все, чего я хочу, — это курица и кешью. Я могла бы есть их в каждый прием пищи и быть счастливой. Конечно, я этого не делаю, но пытаюсь убедить Лиама заказать их. Ара сидит в своем высоком стульчике, поедая свои крошечные кусочки наггетсов, пока я жалуюсь, потому что Лиам не дает своей беременной невесте того, что она хочет.

— У меня есть кое-что для тебя.

— Да? Это яичный рулет?

— О, у меня есть для тебя яичный рулет, милая. И думаю, что этот очень понравится тебе.

— Сомневаюсь. — Я игриво фыркаю.

Мы с Арабеллой строим друг другу рожицы, пока Лиам постукивает ногой.

— Ты закончила вести себя как капризный ребенок?

— Ты не мог назвать меня капризным ребенком! — широко распахнув глаза, я роняю вилку.

— Назвал, прямо сейчас. Я стараюсь быть романтичным, а ты убиваешь настроение.

— Романтика на кухне? Я вся в нетерпении. — Я сижу, делая вид, что полностью увлечена своим делом. Я устала, голодна и чувствую тошноту одновременно.

— Капризный ребенок, — повторяет он, снова опускаясь на одно колено. — Сейчас ты обратишь на меня свое внимание?

Улыбка Лиама нежная, а глаза полны любви.

Я киваю, после чего он достает черную коробочку и кладет мне на колено, не открывая.

— Арабелла, я хочу спросить тебя, если ты не против. — Она смотрит на него, а он ухмыляется. — Съешь что-нибудь, заплачь, покакай, посмотри на меня или улыбнись мне, если хочешь, чтобы я женился на твоей мамочке.

Я смеюсь, и она смотрит на меня.

— Есть! — восклицает Лиам. — Натали и Арабелла, я хочу навсегда стать частью ваших жизней. Хочу заботиться о вас, любить вас и быть здесь ради вас. — Он берет ее за руку, и я прикрываю рот рукой. — Я буду твоим папочкой, хотя я не твой отец. Ты уже для меня родная, и я сделаю все ради тебя.

По моей щеке скатывается слеза, когда он обращается к тому единственному в этом мире, что может помешать мне быть с ним.

Лиам переводит взгляд на меня и дотрагивается до моего колена.

— Это кольцо моей мамы.

Дрожащими руками я беру коробочку и медленно ее открываю. В бархате утопает самое красивое старинное кольцо. Из белого золота, с бриллиантовым паве по ободу и вокруг центрального камня. (Примеч.: бриллиантовое паве — это своеобразное крепление бриллиантов на кольцах, браслетах и кулонах, при котором драгоценные камни располагают таким образом, что металла оправы вообще не видно, благодаря чему из мелких бриллиантов получаются очень роскошные ювелирные украшения). Это большой бриллиант круглой формы и окружен другими бриллиантами. Это невероятное кольцо абсолютно великолепно.

— Лиам. — Я смотрю на него, и по щеке катится еще одна слеза. — Это…

— Мой отец сказал, что думает, что мама хотела бы, чтобы его носила ты. Она бы любила тебя, и он надеется, у нас будет такая же сильная любовь, как та, которую разделили они. — Он вынимает кольцо из коробочки и надевает на безымянный палец моей левой руки.

— Я думаю, что у нас будет больше. — Я прижимаюсь губами к его губам. Он обхватывает мое лицо ладонями и целует с такой свирепостью, что я чуть не падаю со стула. Арабелла начинает звать его и стучать по столу.

— Я тоже тебя люблю, принцесса.

Лиам целует ее в макушку, и я таю.

Он сделает меня очень счастливой, и я буду дорожить каждой секундой, проведенной с ним.

Глава 28

Натали

— Вы готовы увидеть ребенка? — спрашивает доктор Контрерас, нанося холодный гель на мой живот. Лиам стоит рядом, держа меня за руку.

— Да. — Я киваю, не отрывая взгляда от Лиама. Его глаза сфокусированы на аппарате. Наконец-то пришло время моего УЗИ, и мы увидим нашего ребенка. Нам пришлось сдвинуть его на несколько недель со всем этим сумасшествием, но я более чем готова.

— И позже мы узнаем пол, так что если вы не хотите его знать, то скажите заранее.

Лиам стонет и переключает внимание на меня.

— Им же не нужно знать, что мы в курсе. На этой глупой вечеринке мы можем притвориться, что не знаем. Смотри, я даже могу сделать удивленное лицо, — и выдает свое лучшее представление.

Такой придурок.

Я игнорирую его.

— Нет, мы не хотим знать.

— Ты — отстой.

— Ты ведешь себя, как ребенок. Вечеринка через две недели!

— Это глупо. Я — отец ребенка. Я должен узнать раньше, чем какой-то чертов пекарь.

— Помолчи.

Доктор смеется и помещает датчик на мой живот. Клянусь, я не помню, чтобы была такой большой на этом сроке, когда вынашивала Арабеллу.

Комната наполняется свистящим звуком сердцебиения ребенка. Глаза Лиама округляются, и его челюсть отвисает, пока мелодичный звук сердцебиения окружает нас.

— Что это, черт возьми, такое?

Доктор Контрерас улыбается.

— Это сердцебиение вашего ребенка. Хорошее и сильное.

— У нашего ребенка есть сердце, — говорит он, явно удивленный.

Я хихикаю.

— Я знаю.

— Я не имел в виду это буквально.

Я переплетаю наши пальцы и просто слушаю этот чудесный звук. Это чудо, что мы находимся здесь, слушая нашего ребенка, или что все это происходит на самом деле.

— Посмотрите сюда, — говорит доктор, указывая на монитор. — Это сердце малыша. Можно увидеть, что все в порядке.

Каждый раз, когда она указывает на очередную часть тела малыша, Лиам утверждает, что видит пенис, но доктор, очевидно, не подтверждает. Она показывает нам все органы, после чего вручает нам несколько фотографий.

— Я подожду, пока ты оденешься, а затем вернусь, чтобы все обсудить, — объясняет она.

— Есть что-то, о чем нам стоит беспокоиться?

— Я просто хочу заглянуть в медицинскую карту и разработать план. — Ее голос обнадеживает, но что-то в нем заставляет меня нервничать.

Лиам целует меня в макушку и передает мне полотенце, чтобы вытереть гель.

— У меня плохое предчувствие, — делюсь с ним своими страхами.

— Все выглядит отлично, Ли. Я знаю, что ты волновалась, но, судя по тому, что я видел, у ребенка все части тела на месте.

— Сказал человек, который думал, что может сделать ему или ей вмятину своим гигантским пенисом.

— Я не виноват в том, что мне было даровано такое оснащение.

Я смотрю на него в ожидании того, что он посмотрит на меня и увидит, какое у меня выражение лица. Лиам улыбается, после чего садится рядом со мной.

— Все, шутки в сторону: если что-то будет не так, мы с этим справимся. Но у тебя были трудности с зачатием и сохранением беременности. Сейчас мы на двадцать третьей неделе. Я справлюсь со всем, главное, чтобы ты больше берегла себя. Давай просто подождем, прежде чем начинать сходить с ума.

Опускаю голову на его плечо, и он обнимает меня. Временами я чувствую себя такой слабой. Все будто только и делают, что уверяют меня, что все будет хорошо. Просто этот ребенок, эта жизнь внутри меня — это мой шанс. Шанс доказать, что я не сломана и не испорчена, что мне суждено стать матерью.

Мы сидим и молчим, когда доктор Контрерас стучится и заходит.

— Ладно, все выглядит отлично. Сердце ребенка и все другие органы работают замечательно. Я отправила информацию о поле ребенка пекарям, так что да, мы смогли получить четкую картинку. — Она улыбается, после чего смотрит в карту. — Единственное, что меня беспокоит, это твой вес. Тебе нужно есть немного больше. Ты набрала совсем немного и, помнится, говорила, что у тебя нет утренней тошноты. Ты правильно питаешься?

— У меня есть ребенок, который не может просидеть на месте и двух секунд, так что это может быть причиной.

Она кивает.

— Я хочу, чтобы ты удостоверилась, что получаешь калорий достаточно для себя и ребенка.

— Она будет есть, — дает обещание Лиам.

— Я буду более внимательной.

Доктор Контрерас улыбается и пожимает мне руку.

— Хорошо. Увидимся через несколько недель.

Она поворачивается к Лиаму, чтобы пожать его руку.

— Она будет есть, не беспокойтесь.

— Спасибо, пещерный человек. Убери свою дубину подальше, прежде чем получишь ею по своей голове, — говорю я, надевая пальто.

Доктор смеется, выходя из комнаты. Мы с Лиамом идем к машине. Я вглядываюсь в сонограмму, пытаясь выяснить, мальчик это или девочка. Ожидание гендер-пати, где раскроется пол, меня убивает. Это все Ринель и ее дурацкая вечеринка. Я была против с самого начала, но каким-то образом она провела Лиама, уговорив, что это забавная идея.

Эйден возвращается из Ирландии на следующей неделе, он приземлится в аэропорту Далласа, и он интересовался, может ли приехать в гости и встретиться с Арабеллой. Мы решили, что можем провести неделю с ним, а затем выяснить пол ребенка.

Я стону.

— Не могу сказать, вижу ли пенис. — Я в раздражении откидываюсь на сиденье.

— Осторожнее с сиденьем, пожалуйста.

— Ты издеваешься?

— Милая, Робин была добра к нам.

— У Робин не поместятся два ребенка на заднем сиденье. — Я обращаю его внимание на этот факт, и на его лице отражается шок.

— Это даже не смешно, если ты имела в виду то, что я думаю.

Я немного поворачиваюсь, чтобы видеть это.

— Тебе и Робин нужно кое-что уяснить: понадобится новая малышка.

— Робин — моя, а я — ее.

— Мне казалось, что я — твоя. — Я приподнимаю бровь.

— Но, ты… но… — Лиам хрипит и сжимает руль. Я бы не стала просить его продать машину, но это слишком весело.

— Она не практична. — Я пожимаю плечами и отворачиваюсь, чтобы он не смог увидеть мою улыбку.

— Что, если мы заключим сделку на выходные?

Клянусь, до этого я никогда не встречала мужчину, который был бы так привязан к куску металла, но вот он — Лиам. Человек, который кормил моего ребенка тортом и подвязывал ее подгузник веревкой. Это парень, который будет мыть свою машину два часа вручную, только бы краска осталась нетронутой. Я на самом деле надеюсь, что у нас будет девочка, потому что, если мальчик, то он научит его такому же безумству.

— Я подумаю над этим.

— Я сделаю так, что это будет стоить твоего времени. — Голос Лиама полон обещаний.

Я хихикаю и откидываюсь в сиденье. Я счастлива. Безумно счастлива. У меня есть самый великолепный мужчина, красивая маленькая девочка, и еще один ребенок на подходе. Аарон жив, и мы нашли свой способ обрести мир. Он и Лиам, может, и разговаривают совсем немного, но это ощущается так, будто все встает на свои места.

— Ты выглядишь прекрасно, — говорит Джексон и целует меня в щеку.

— Спасибо, я становлюсь огромной.

Я чувствую, что продолжаю говорить одно и то же. Клянусь, в конце концов я рожу чертового тоддлера. (Примеч.: замены тоддлеру в русском языке нет. Так в англоязычных странах называют подросших детей, умеющих ходить, возрастом примерно от 1 до 3 лет).

Наконец-то наступил день гендер-пати. Мне пришлось побороть желание позвонить в пекарню, сделав вид, что я Ринель и что мне нужен цвет торта. Незнание убивает меня. Я обдумывала ее убийство за то, что она втянула меня в это. Она утверждает, что я в долгу перед ней, потому что Мейсон в командировке, и у нее нет других способов развлечься.

— Ерунда. — Джексон заходит внутрь, и затем я замечаю Кэтрин за ним.

— Кэт! — кричу я и обнимаю ее. — Ты не говорила, что приедешь.

— Я не могла пропустить это. Мне нужно в Нью-Йорк на встречу, поэтому я спланировала все так, чтобы попасть сюда.

— Как планирование свадьбы?

— Потихоньку, мы не спешим. Что насчет тебя? Джексон сказал, ты и Лиам…

Я показываю ей кольцо, и она ахает.

— Ничего себе, от него захватывает дух.

— Это кольцо его матери.

— Оно великолепно. Есть предположения о поле ребенка? — Она улыбается.

— Я думаю, это девочка. Лиам тоже клянется, что девочка.

Мы две недели спорили о том, какого пола будет ребенок. Прежде, чем я успеваю объяснить, чувствую руку на нижней части спины.

— Это девочка, — позади раздается хриплый голос Лиама.

— Я действительно думаю, что тебе следует поменять мнение и выбрать мальчика. — Я повторяю это десятый раз за день.

— Без шансов, милая. Если ты хочешь, чтобы кто-то оказался неправ, то пусть это будешь ты. —Лиам опускает руку и сжимает мой зад.

Я шлепаю его по руке и смеюсь.

— Он невозможен.

— Подожди. — говорит Кэтрин смущенно. — Ты хочешь, чтобы его выбор был противоположным твоему?

— Да, таким образом, он будет неправ, и я смогу позлорадствовать, — для меня это имеет смысл.

— А я думала, что только мы с Джексоном во всем соперничаем. — Кэтрин смеется, и кто-то еще стучится в дверь.

— Извини меня, — говорю я и иду посмотреть, кто там.

— Итак…— говорит Ринель сразу же, как только открываю дверь. Она держит в руках торт, и я напоминаю себе, что мне нужно сохранять хладнокровие. — Прежде чем ты сделаешь что-то глупое или, например, толкнешь меня… — Она ждет, пока я не посмотрю ей в глаза. — Ты будешь вести себя хорошо, или я никогда не буду сидеть с твоими детьми. И когда Лиам разозлится на тебя, я расскажу ему что-нибудь, что он сможет использовать как аргумент в споре.

— Вот какая из тебя подруга.

— Боже, ты такая милая и сладкая, когда беременна. — Она смеется и смотрит на меня, когда проходит мимо.

— Так бы и съел, — шепчет Лиам мне в ухо.

— Поменяй свой выбор! — кричу я и бросаюсь за ним. Я обнимаю его за спину, и он вздыхает.

Когда мы такие, ничего не может ранить меня. Он заглушает страхи, которые угрожают задушить меня. Рядом с ним царит спокойствие.

Лиам поворачивается и обнимает меня. Он поддерживает меня, в его голубых глазах мерцает волнение.

— От тебя одни неприятности. — Лиам наклоняется и целует меня. — Хорошо, что я люблю неприятности, — и оставляет еще один поцелуй на моих губах.

— Пойдем разрежем наш торт. — Я пытаюсь заманить его.

— У тебя были еще спазмы? — интересуется Лиам серьезным тоном.

У меня было несколько, но ничего похожего на те, что были в прошлый раз. Я стараюсь отдыхать и проводить поменьше времени на ногах. Конечно, Арабелла не до конца понимает важность этого, поэтому Пейдж привлечена как няня на полный рабочий день для работающей на дому мамы. Она помогает намного больше, чем я могла бы ожидать, и очень привязана к Аре.

— Нет, папочка. Я вела себя хорошо. Обещаю, я буду осторожна.

— А вот и моя женушка! — заходит Марк со своим раскатистым голосом. — Как поживает наш ребенок?

— Ты такой придурок. — Я смеюсь и бью его по руке.

— Руки прочь от моей женщины, Сумрак, — предупреждает Лиам с ноткой игривости в голосе.

— Или что?

— Я надеру тебе задницу.

— Сделай это. Я вдвое старше и вдвое больше тебя. — Марк подмигивает мне и дразнит Лиама. — Когда врачи сообщили нам потрясающую новость, мы были в восторге, но затем поняли, что должны рассказать тебе.

— О, ради всего святого. — Я толкаю Марка, и они оба смеются.

— Ты видел ее лицо? — говорит Марк между приступами смеха.

— Чувак, мы отлично ее развели.

— Придурки, — бормочу я и ухожу.

Куинн, как всегда, опаздывает, и мы все садимся поговорить и наверстать упущенное. Это больше похоже на барбекю, чем на что-то другое. Арабелла, конечно же, большую часть дня проводит на коленях у Лиама, и время от времени играет с Джексоном. Знание того, что Джексон тоже потерял ребенка, разбивает мое сердце. Его дочери или сыну сейчас было бы четыре года, я думаю. В один прекрасный день он станет таким замечательным отцом.

Мы с Эйденом тратим много времени на разговоры. Он уже по уши влюблен в Арабеллу. Она подает ему игрушки и делится с ним недоеденным печеньем. Он, не моргнув глазом, откусывает кусок и интересуется, получится ли у него убедить ее называть его «Seanathair», что по-гэльски означает «дедушка».

Конечно, уйдет много времени, чтобы научить ее этому, но для него это много значит. Вдобавок, это поможет избежать дополнительной путаницы со вторым ребенком. Оба ребенка будут называть его одинаково.

— Короче, я сам съем этот чертов торт, если мы сейчас же не примемся за него, — говорит Лиам и хлопает в ладоши.

Все смеются, в то время как Ринель свирепо смотрит на него.

— Один звонок, и я верну твою задницу обратно в самолет, — шутит она.

— Конечно, только после того, как жена командира скажет, что можно резать торт.

Мы все смеемся, а Ри улыбается.

— Давайте узнаем, что за булочка у нас в духовке.

Мы подходим к столу, на котором лежат два маленьких торта в форме яйца. Оба белые, и как только мы разрежем их — узнаем пол.

— Итак, вот как это работает: один из вас разрезает торт, а другой объявляет пол, — объясняет Ри.

— Почему их два? — интересуюсь я.

— Может быть, у вас будет два ребенка, — шутит она. Или, во всяком случае, лучше бы это была шутка.

— Совсем не смешно.

Ри улыбается.

— Я взяла два, потому что одним эту толпу не накормишь. Давай смотреть правде в глаза, Марк мог бы съесть этот торт в одиночку.

Марк смеется.

— Это не меня называли Пирожком. Давайте не будем забывать, кто здесь толстый парень с тортом.

— Забавно, — отвечает Джексон, и мы все начинаем хохотать.

— Лиам, почему бы тебе не разрезать торт, а Ли может сообщить нам, кто у вас родится! — Ринель подпрыгивает от волнения.

Лиам сосредотачивается на торте, берет в руку нож, но затем кладет его обратно. Я смотрю на него в замешательстве, а потом он обхватывает мое лицо ладонями и прижимается своими губами к моим. Слышится групповой смех и издевки, но мое внимание сконцентрировано только на Лиаме.

Он отстраняется и некоторое время смотрит на меня.

— Я люблю тебя, и прямо сейчас… я просто счастлив.

— Я тоже. Ты делаешь меня такой.

Мы улыбаемся друг другу, и Лиам оглядывает комнату.

— Ара? — зовет он.

Через несколько секунд она бежит к нам через комнату.

— Вот ты где. Хочешь посмотреть, кто у тебя будет — братик или сестричка? — Она начинает тянуться к торту. — Или лучше давай съедим немного торта.

Лиам наклоняется, и я думаю, что он тянется за ножом, но вместо этого он засовывает руку Арабеллы в торт.

— Лиам! — Я начинаю возмущаться, но затем, когда Ара вытягивает из торта руку, мы просто смотрим друг на друга и улыбаемся.

Глава 29

Натали

— Мальчик? — Мы с Лиамом оба начинаем смеяться. И смех только усиливается, когда Арабелла прижимает свою, теперь уже синюю, ручку к лицу Лиама.

— Ну, — его глаза ярко сияют, — мы оба ошиблись.

— Это мальчик! — Я кричу, и все хлопают.

Арабелла возвращается за дополнительным куском торта, который теперь повсюду. Лицо Лиама покрыто глазурью и кусочками торта. Он собирает глазурь пальцем, несмотря на то, что я предупреждаю его взглядом.

— Не смей делать это.

— Но мы должны соответствовать друг другу.

— Лиам Демси, если ты сделаешь это, то помоги тебе Господь…

— Тебе бы не понравилось видеть меня голубым.

— Кое-что другое станет синим.

Лиам наклоняется вперед, поднимает Ару между нами, и она попадает мне рукой прямо в нос. Ара скользит рукой по моему лицу, размазывая все по нему. Мы все смеемся, и я не могу избавиться от ощущения, как будто мы сейчас освещены солнцем.

Мы приводим себя в порядок, и каждый из гостей подходит к нам, чтобы пообщаться. Лиам тянется и хватает меня за руку. Иногда он делает это как будто неосознанно. Как будто должен заземлить себя, и я тут как раз для этого. Мне нравится, что, благодаря нашему прикосновению, он может чувствовать себя как дома.

Я иду на кухню и начинаю убирать грязную посуду. Смотрю в окно на океан и улыбаюсь. Он обнимает меня за живот, и я опираюсь на него. Он держит меня напротив своей груди, и я кладу голову ему на плечо.

— Я только что разговаривал с Куинном, — тихо говорит Лиам.

— Сочувствую, — шучу я.

— Он дал мне ключи от дома в Королле. Я могу позвонить священнику, и мы можем поехать туда на следующих выходных. Что скажешь?

Я опускаю тарелку и выключаю воду. Лиам отодвигается, чтобы я могла повернуться лицом к нему, и затем немедленно обнимает меня снова. Я оборачиваю руки вокруг его шеи и смотрю в глаза мужчины, которого люблю.

— На этих выходных?

— Мне нужна только ты и Арабелла. Куинн сказал, что он будет там ради меня и я уверен, что Ринель тоже. Джексон и Кэтрин здесь — решать тебе, милая.

Если бы это был любой другой мужчина, я бы не была уверена, что смогу сделать это так скоро. Если бы это был другой морской котик, я бы не смогла. Но это Лиам. Хотя мы нашли друг друга не совсем обычным способом, мы сделали это, когда нам это было нужно. Он действительно моя вторая половинка.

— Похоже, что тебя вот-вот окольцуют, красавчик.

— Я сделаю тебя самой счастливой женщиной в мире.

Я скольжу пальцами по его щетине. У него сильная линия подбородка, и темно-каштановые волосы царапают мою кожу.

— Ты заставил меня влюбиться в тебя, а затем подарил мне ребенка. Ты любил меня, даже когда я была в полном беспорядке. Я думаю, ты уже в полной мере выполнил это обещание.

Лиам нежно меня приподнимает и наклоняется ко мне. Наши губы встречаются, и я вздыхаю. Его язык вторгается в мой рот и медленно надавливает на мой язык. От каждого его движения мое тело горит. Я чувствую, как он скользит пальцами по моей спине вниз, сжимает мою задницу, поднимает меня и сажает на стойку. Мои ноги естественным образом оборачиваются вокруг него, и он продолжает погружаться языком в мой рот.

Я захватываю пальцами его волосы, удерживая его напротив себя, но он все такой же нетерпеливый. Даже при том, что дом полон гостей, я не могу его оттолкнуть. Притягиваю его ближе и вжимаюсь в него.

— Серьезно, идите в комнату. — Ринель заходит на кухню.

Я вытираю рот, но ощущать покалывание и припухлость губ — это пытка. Я хочу больше.

— Итак, — говорю я беспечно, — я выхожу замуж на следующей неделе. Будешь моей замужней подружкой невесты?

— Только если ты не будешь называть меня матроной. От этого я чувствую себя старой.

— Ты старая.

— Не важно. А ты беременна.

— Быстро соображаешь. Так что, ты будешь подружкой невесты? — спрашиваю я, пытаясь не засмеяться.

Ринель бросается ко мне, отодвигая Лиама со своего пути. Она обнимает меня и качается вперед-назад.

— Мне бы очень хотелось. Ты же знаешь, что я не могу сказать тебе «нет».

Заходит Марк с мешком мусора.

— Что здесь за вечеринка?

Лиам смотрит на меня с огромной улыбкой на лице, и я улыбаюсь ему в ответ.

— На следующих выходных, — говорит Лиам, — мы женимся.

— Вы не можете, — заявляет Марк с невозмутимым видом.

— Почему нет, черт возьми? — задаю я вопрос.

— Потому что ты моя жена, и это мой ребенок. Здесь творится какая-то хрень в духе «Шоу Джерри Спрингера». (Примеч.: Джерри Спрингер — американский телеведущий, вел передачу, подобную «Окнам»).

Лиам толкает его в грудь.

— Свадьба будет в Королле, придурок. — Он смеется и выходит из кухни.

Марк опускает голову.

— Я счастлив за тебя, Ли. Я не уверен, что смогу присутствовать, и надеюсь, что ты поймешь. Это не вопрос выбора, просто, если бы это был я… — Он замолкает, и до меня доходит, что он говорит об Аароне. — Я бы не хотел остаться один.

— Я тоже не хочу этого.

Я помирилась с Аароном. Исцеление пришло, несмотря на великое отчаяние. Жизнь, возможно, и швыряла меня из стороны в сторону, но это показало мне, что любовь может прийти в такой момент, когда вы и не думали об этом.

— Я дам тебе знать, но даже если не смогу быть там, хочу, чтобы ты знала: я рад за вас. Думаю, вы с Аароном сделали правильный выбор.

Марк садится за стол, и я присоединяюсь к нему.

— Знаешь, за прошедшие годы, что мы пытались все уладить, были моменты, когда я мечтала о том, что он уйдет. Он был несчастлив. Я была несчастлива, но мне казалось, что как только у нас появится ребенок, все станет хорошо. Я действительно верила, что это исцелит нас.

Марк берет меня за руку.

— Я думаю, что миссия, в которой мы потеряли Брайана, Дэвона и Фернандо, изменила наши жизни. Джексон так и не стал прежним, и мне кажется, что Аарон переживает гораздо больше, чем мы знаем. Мы все потеряли своих друзей в тот день, а сами выжили. Ты тоже несешь какую-то часть вины. Я смирился со своей. — Он замолкает.

— Аарон не подводил меня, Марк. Проблема с зачатием была не у него, но он ее эгоистично использовал. Вот почему я не смогла вернуться к нему и отношениям с ним.

— Просто знай, что ты и мой друг, и я не буду выбирать, чью сторону принять. Я не хочу тебя расстраивать.

Я встаю и беру Марка за руку.

— Я понимаю. Спасибо за то, что ты такой хороший друг. Арабелле повезло, что у нее есть ты и Джексон.

— Ну, я фантастический крестный отец.

— Лучший.

Мы смеемся и обнимаемся, прежде чем он уходит. Я задерживаюсь на секунду и стараюсь принять факт, что через неделю стану миссис Демси.

— Милая, не заставляй меня снова повторять, — предупреждает меня Лиам, ожидая внизу лестницы.

Мы приехали в Короллу на следующий день после вечеринки. Здорово побыть вдали от дома — только мы и его отец, пока все остальные не приедут. Эйден пользуется временем с Лиамом, и он официально очарован Арой. Он предложил присмотреть за ней сегодня вечером, чтобы мы могли поужинать вдвоем.

Джексон, Кэтрин, Ринель, Марк и Куинн приедут завтра утром. Ри привезет торт, а причина, по которой Марк смог приехать, — Аарон отправился навестить свою мать. Так что, вместо того, чтобы быть просто гостем, он будет проводить церемонию. Он решил, что не может пропустить это, и будет справедливо, если именно он поженит нас. Лиам считает, что это просто великолепная идея, я же — нет, не особо.

— Знаешь ли, не очень-то легко застегнуть молнию с таким животом! — кричу я вниз лестницы. Еще одна неделя, и я не смогу застегнуть это чертово платье. — Лиам, — хнычу я, — пожалуйста, застегни мне платье.

Я слышу, как он сам с собой говорит о девушках и как здорово было бы иметь маленького парня, чтобы в нашей группе было поровну представителей обоего пола.

— Конечно, дорогая, — сарказм просто стекает с его языка.

— Ты сделал это со мной.

— В последний раз, когда я проверял, тебе тоже необходимо было присутствовать, чтобы это сделать.

— Все равно. Это твоя вина.

— У меня такое чувство, что я буду часто это слышать.

Я фыркаю.

— Ага.

— Я не мочился в твои кукурузные хлопья, поэтому будь милой. И не забывай, завтра ты официально станешь моей, и смогу делать с тобой все, что захочу.

— Счастливая жена — счастливая жизнь, приятель. Не профукай это, — шучу я, и он смеется.

Лиам застегивает молнию на платье и руками скользит по моим. Пальцем дотрагивается до кольца и потирает бриллиант.

— Она будет здесь завтра. Моя мама, она увидит нас.

— Она всегда с тобой вот здесь. — Я поворачиваюсь в его объятиях и прижимаю ладонь к его груди, где бьется сердце. — Не важно, как сильно ты по ней скучаешь, она все равно живет здесь. Она никогда не будет забыта, и завтра ты почувствуешь ее присутствие.

— Да. — Он делает паузу и потирает мои голые руки легкими движениями вверх-вниз. Платье на мне просто смехотворно. Спасибо тому, кто придумал лайкру, потому что без нее не было бы ни единого шанса втиснуться в него. — Я на самом деле должен спать в другой комнате? — Лиам снова тяжело вздыхает.

Его самая большая проблема в том, что он не желает спать отдельно. Не говоря уже о том, чтобы спать в одной комнате с отцом, который храпит так громко, что уже дважды нас будил.

— Да.

— Как насчет того, чтобы ты спала с Арабеллой, а я посплю в ее комнате?

— В детской кроватке? — Он с ума сошел.

— Наши отношения не традиционные.

Я смеюсь и тянусь к нему с поцелуем. Наши губы соприкасаются, и он погружает пальцы в мои длинные волосы. Скользит языком по моим сомкнутым губам, и я открываю ему доступ. Через секунду наши языки встречаются, страсть вспыхивает между нами, и все, что я хочу сделать, это раздеть его и позволить ему взять меня.

Скольжу руками по его твердой груди и стону ему в рот, чувствуя каждую пульсацию кожей. Ощущаю жар, проникающий сквозь его рубашку. Мне нужно вдохнуть, но я бы пожертвовала кислородом ради поцелуев с ним. Лиам напоминает мне обо всем хорошем в этом мире уже тем, что находится рядом со мной.

Он подталкивает меня к кровати и опускает вниз.

— Лиам, — произношу его имя, как просьбу. Я не уверена, продолжать ли нам или остановиться. Я хочу его, но внизу его отец и Арабелла.

— Я быстро, — шепчет он перед тем, как снова поцеловать меня. Он осторожен с тем, чтобы не давить всем своим весом на мой округлый живот.

Наши языки сталкиваются, и его руки находят путь к моему платью. Одной рукой он снимает с меня белье. Дотягиваюсь до пуговицы на его брюках, и мы торопливо раздеваем друг друга. В этом нет никакой элегантности или изящества. Как только стягиваю его белье, я обхватываю пальцами его член. Лиам опускает голову на мое плечо, пока я медленно двигаю рукой.

Я толкаю его в плечо, и он падает на спину. Улыбаюсь, когда мои волосы создают завесу, и это не позволяет ему увидеть мои намерения. Я провожу по его твердому телу языком, и он издает низкий стон.

В следующий момент я беру его полностью в рот. Обхватываю член губами, а языком скольжу по вене.

— Твою мать, Ли.

Его голос ломается в конце, и это заставляет меня довести его до края, подобно тому, как он делал со мной так много раз. Я продолжаю двигаться вверх и вниз, облизывая кончик языком.

— Натали, сейчас. — Голос Лиама настойчив, но я продолжаю. — Ли, я долго не протяну, милая.

Я опускаюсь в последний раз, и мгновение спустя Лиам толкает меня на спину и ложится сверху.

— Вот это свадебный подарок. — Он одаривает меня своей фирменной улыбкой, и я не знаю, смеяться мне или дать ему пощечину.

Когда он входит в меня, все веселье испаряется. Я дома.

Полностью.

Целиком.

И я его.

Лиам задает медленный темп, но никто из нас не собирается долго сдерживаться. Он протягивает руку между нами и потирает мой клитор. Я возношусь все выше и выше, пока мы удерживаем взгляд друг друга. Все эмоции, любовь, желание выставлены напоказ. Не существует щита, сквозь который мы не смогли бы пробиться. Нет никаких секретов между нами прямо сейчас. Мы отдаем себя друг другу в наших телах и наших душах. Завтра он даст мне свое имя, а я отдам ему свое сердце.

Я падаю через край, когда оргазм сотрясает меня.

Лиам молча следует за мной, после чего мы устраиваемся на кровати, тяжело дыша.

— Кому нужен мальчишник? Я бы предпочел твой способ погружения в семейную жизнь. — Лиам смеется, и я шлепаю его по груди.

— Ты готов? — спрашиваю, хотя уже знаю ответ.

Лиам переворачивается на бок, и его лицо оказывается рядом с моим.

— Я никогда и ни в чем не был так уверен. Я живу не ради друзей, миссии или чего-то еще. Ты… Тебя я ждал всю свою жизнь. Я никогда не знал об этом. Я не ожидал этого. Но мы нашли друг друга, и, независимо от того, сделаем мы это официальным или нет, ты всегда будешь моей второй половинкой.

— Я люблю тебя.

— И я люблю тебя. Я серьезно, Ли. Даже если бы ты выбрала кого-то другого… нет никого, кто бы сравнился с тобой. Верь мне. Тебе никогда не придется беспокоиться, что я буду изменять или уйду от тебя.

Я слегка поворачиваюсь и прижимаю руку к его груди.

— Я знаю. Тебе не нужно беспокоиться. Я никогда никого не любила так, как люблю тебя.

Глава 30

Натали

— Платье Арабеллы висит в шкафу. Мне нужно закончить макияж. Где, черт возьми, мои щипцы для завивки? — Я ношусь по комнате, пока Ринель, Кэтрин и Эштон сидят на кровати и пытаются не засмеяться.

Кэтрин встает и подходит ко мне.

— Сядь. Я разберусь с твоими волосами. Просто расслабься, — успокаивает она меня, и я слушаю.

Ну, расслабиться я конечно не могу.

Мы проводим следующий час, собираясь, и прежде чем я надеваю платье, раздается стук в дверь.

Эштон открывает ее, и я слышу, как она разговаривает с Куинном, но вскоре закрывает дверь и протягивает мне маленькую коробочку.

— Это для тебя. — Она улыбается и вкладывает мне ее в руку.

Я открываю крышку и обнаруживаю там еще одно маленькую коробочку.

Затем еще одну.

И еще одну.

Наконец, я добираюсь до последней коробочки. Открываю ее, в то время как все остальные заглядывают мне за плечо. Внутри находится пара бриллиантовых сережек.

— Боже мой, — выдыхаю я. Каждая из них размером с карат. Они великолепны. Я немедленно вдеваю их в уши и не могу перестать трогать их.

Следует еще один стук в дверь.

Кэтрин бросается к ней и, без сомнения, по другую сторону двери стоит Джексон. Она возвращается с запиской и вкладывает ее мне в руку.

— Хорошо, что мы не успели сделать макияж. — Она целует меня в щеку, и они все садятся.

Дрожащими руками я открываю записку. Прежде чем начать читать, я смотрю на Арабеллу, Ринель, Кэтрин и Эштон — близкий круг людей, которые празднуют сегодня со мной. Я действительно счастлива.

«Моя милая. Когда в наших жизнях все перевернулось с ног на голову, я почувствовал себя неуверенным. Я сомневался, должен ли я уйти или должен найти способ заставить тебя увидеть, какую агонию я ощущаю. Я боролся, но вскоре стало легче. Мир стал нашим, и мы нашли настоящую, чистую любовь. Теперь я могу поменять подгузник. Я знаю о последствиях употребления торта в пищу. Но в основном, я узнал о любви. Годы спустя, когда наши дети подрастут, мы сможем сказать им, как мы нашли друг друга. Они узнают, что в этом мире нет ничего легкого, но если это правильно, то за это стоит бороться. Я сражался за всех и за каждого в этом мире ради тебя и нашей семьи. Я даю тебе свое слово: я никогда не оставлю тебя. А сейчас тащи свою задницу к алтарю и выйди за меня замуж.

Я люблю тебя. Лиам».

Я смеюсь, и слезы текут по моим щекам. Только он может заставить меня делать и то, и другое одновременно.

— Мама плачет, — говорит Ара, слезая с колен Ри и направляясь ко мне.

— Все в порядке, детка. Просто ахэр делает маму счастливой.

— Ахэр! — Она оглядывается вокруг в поисках Лиама.

— Скоро. Хочешь надеть красивое платье? — спрашиваю ее и поднимаю на руки.

— Ли, — Ри подходит и забирает Арабеллу, — пожалуйста, не поднимай тяжести. Ты провела много времени на ногах, и у тебя за весь день будет не много возможностей посидеть.

Я киваю и рассеянно потираю живот.

Мы одеваем Арабеллу и распаковываем мое платье. Это простое белое платье, украшенное большими белыми бусинами по всей спине и с драпировкой. Глубокий вырез, имеет форму U и почти достает до моей задницы. Платье классическое и свободного кроя на животе.

Ринель поправляет мое платье и перепроверяет прическу. Она ставит меня перед зеркалом, и Арабелла встает передо мной.

— Ничего себе, — восклицаю я. — Ты выглядишь так красиво, орешек, — говорю я сама себе, пытаясь отвлечься от факта, что стою здесь в свадебном платье.

В зеркале отражается блондинка с ясными голубыми глазами и красными губами. Ее волосы падают локонами на спину и немного на плечо. По ее глазам можно понять, как она сейчас счастлива. Я понимаю, что смотрю на себя другими глазами, и осознаю насколько это все правильно. Я обвожу взглядом платье — и даже с моим животиком оно идеально.

— Готова? — спрашивает Ринель тихим голосом.

Я смотрю на Ару, а затем на ее отражение.

— Готова.

— Ладно, пойдем. Твой мужчина ждет.

— Ри. — Я беру ее за руку. Она останавливается и смотрит на меня широко раскрытыми глазами. — Мне нужно удостовериться, что я сказала тебе, как сильно тебя люблю и как много ты для меня значишь.

Она улыбается, и я борюсь с захватывающими меня эмоциями

— Я знаю, что наши жизненные пути пересеклись случайно, но ты для меня — семья. Не важно, куда нас занесет жизнь, ты всегда будешь в моем сердце.

К нам подходит Кэтрин.

— Я ненавижу прерывать, но нам пора. Марк слишком увлекся всеми этими делами священника, кстати. Просто предупреждаю тебя. — Она смеется, откидывая голову назад.

— Идем, Ара. — Я протягиваю ей руку, она обхватывает своей маленькой ручкой мои пальцы, и мы идем к двери.

Утро было немного туманным, но сейчас выглядывает солнце. Мы все спускаемся на пляж, но мы с Арой останавливаемся и ждем. Мне бы хотелось, чтобы мои родители были здесь, но они сказали, что не смогут приехать еще раз так скоро после своего последнего визита. Мой отец не очень хорошо себя чувствует, и путешествия даются ему нелегко. Плюс, мы просто ошарашили их этим. Тем не менее, я бы хотела, чтобы папа был здесь, чтобы передать меня мужу.

— Я пойду вниз, и когда вы с Арой будете готовы…— Ри улыбается и целует меня в щеку.

Я приседаю, насколько это возможно, рядом со своей дочерью и беру ее руку в свою.

— Ох, Ара. Так много всего произошло за твою короткую маленькую жизнь, но в ней всегда присутствовала любовь. Лиам будет любить тебя, и твой папа тоже. Ты получишь вдвое больше, чем большинство маленьких девочек. Я люблю тебя.

Она играет с цветком на своем платье, и я улыбаюсь. Ара поднимает взгляд, и я вытягиваю губы для поцелуя. Она наклоняется, а я притягиваю ее ближе.

— Ты прекрасно выглядишь, дорогая, — Я ахаю и поворачиваю голову, чтобы увидеть отца, стоящего рядом в костюме.

— Папа! — Я кричу, и он помогает мне встать. — Ты приехал! — Я обнимаю его, и мне хочется плакать.

Он смеется своим низким голосом, который я узнаю где угодно.

— Я бы не пропустил это событие ни за что в мире. После нашего разговора позвонил Лиам и купил нам билеты на самолет. Он был очень настойчив и был готов приехать и привезти нас сам, если бы пришлось. — Он снова смеется и снова притягивает меня в свои объятия. — У тебя парень просто что-то с чем-то.

— Он на самом деле особенный.

— Как и ты. — Он касается моего носа. — И ты тоже! Привет, моя великолепная принцесса! — Отец поднимает Ару и держит на одной руке. Затем предлагает мне вторую, и я беру его под руку. — Пойдем, посмотрим на твоего мужчину.

— Ладно. — Мой голос дрожит, но я не нервничаю. Все совсем наоборот. Я готова и в нетерпении. Хочу увидеть его. Хочу произнести наши клятвы и начать совместную жизнь.

Мы начинаем идти, и я не поднимаю взгляд, чтобы не споткнуться. Но стоит мне посмотреть прямо, у меня перехватывает дыхание. Лиам стоит с Куинном и Джексоном позади. Ринель и Кэтрин со стороны невесты, а Марк стоит посередине. За ними находится арка, украшенная белым тюлем и красными цветами. Недалеко расставлены несколько стульев для моих родителей и Эйдена. Но выражение лица Лиама — вот, что наполняет меня.

Его улыбка сверкает, а в глазах блестят слезы. Я иду к нему, и он делает шаг вперед. Мой отец усмехается, когда Лиам, кажется, останавливает себя.

Когда мы подходим к нему, солнце светит из-за его спины, и взгляд его голубых глаз пронзает меня.

— Привет, — говорю я и вытираю слезу под глазом.

— Привет, — говорит он и подушечкой большого пальца вытирает другую.

Арабелла ерзает на руках у моего отца.

— Мама! — кричит она, и Лиам присаживается на корточки с распростертыми объятиями. Она бросается к нему, и он подхватывает ее на руки.

— Никто тебя не забыл. — Он смеется и берет ее на руки.

Я кладу одну руку ему на грудь, а вторую на спину Арабеллы. Прямо сейчас в этом мире все правильно.

— Дорогие возлюбленные, — начинает Марк, и я пристально смотрю на него.

— Ты, наверное, шутишь, — говорю я, смеясь. — У тебя есть ряса?

— Я священнослужитель, дитя мое. А сейчас успокойся и позволь моей милости и любви снизойти на этот брак.

— Идиот, — слышу я, как Джексон бормочет себе под нос.

— Мы собрались здесь сегодня, чтобы стать свидетелями тому, как Искорки и Мужчина Мечты создают новый мир.

Мы с Лиамом хохочем, и Джексон шагает вперед и хлопает Марка по плечу.

Это идеальная свадьба. В окружении наших друзей, которые нам как семья, в обстановке, где мы влюбились друг в друга, скрепляем наш союз.

— Короче, — выпрямляется Марк, — мы здесь, чтобы увидеть, как два дорогих мне человека женятся. Лиам и Натали попросили провести традиционную церемонию, но я не думаю, что их жизнь такая уж традиционная. Она идеальная, поэтому таким и сделаем этот день.

Я смотрю на Марка, и его взгляд смягчается. Мы улыбаемся, и Арабелла начинает теребить лицо Лиама. Он прав, тут нет ничего традиционного.

— Натали, ты сама произнесешь свою клятву или позволишь это сделать мне? Я все отрепетировал, — ухмыляется Марк.

— Я сама, спасибо. — Лиам опускает Арабеллу вниз, и она несется к Джексону. Клянусь, этому ребенку никогда не придется ходить пешком со всеми этими мужчинами в ее жизни. Я беру руку Лиама в свою, и наши взгляды встречаются.

— Я ничего не записывала, так что это может показаться вам вздором и бессмыслицей.

Я делаю глубокий вдох и пытаюсь пробраться сквозь мешанину слов в своей голове.

— Мы не должны были быть вместе. Этого никогда не было в моих планах или мечтах. Ты пришел ко мне, когда в моей жизни наступила черная полоса, и я не была уверена, что свет вообще существует. Я помню, как начала относиться к тебе не только как к другу. А как к мужчине, рядом с которым я бы хотела быть, чтобы прикасаться, обнимать и утешать. Ты никогда не подталкивал меня, потому что знал меня лучше, чем я сама. Каким-то образом ты видишь это все и любишь меня со всем этим. Мы с тобой, возможно, и не должны были быть вместе, но нам это суждено. Мое сердце принадлежит тебе, моя любовь принадлежит тебе, мои дни и все мои ночи — твои. Я буду поддерживать тебя, быть всегда на твоей стороне, и дам все, что у меня есть, — Я делаю глубокий вдох, и плотину прорывает. — Я так сильно люблю тебя. Я буду любить тебя всем, что у меня есть.

Лиам большими пальцами потирает мою ладонь и улыбается.

— Ты милая, когда говоришь бессвязно.

Марк прочищает горло.

— Лиам, давай послушаем твою клятву. Постарайся сделать это лучше, сын мой.

Лиам бросает на него взгляд, а затем возвращает свое внимание ко мне.

— Натали, я не искал любовь, когда мы с тобой ее обрели. Я искал помощь. И именно ты помогла мне. Твоя улыбка, твои глаза и твое сердце показали мне, что мне чего-то не хватало. Каждый день я выискивал причину, чтобы увидеть тебя, потому что ты делала мой день достойным, чтобы просыпаться. Я научился меня подгузники. — Он замолкает, и мы улыбаемся. — Одевать ребенка… Но больше всего — как быть мужчиной. Не тем мужчиной, которого волнует лишь он сам и его работа, но мужчиной, который стоит рядом с женщиной и соответствует ей. Ты показала мне, что такое любовь. У нас будут сложные времена, и мы будем спорить, но я всегда буду на твоей стороне. Я буду стоять и драться за тебя, независимо от того, что приготовит нам жизнь. Я буду любить Арабеллу и нашего сына одинаково сильно. Буду защищать тебя и наших детей любой ценой. Никогда не наступит день, в котором ты почувствуешь себя нелюбимой мной. И если тебе когда-нибудь понадобится, у тебя есть мое разрешение ударить меня. — Лиам улыбается, и я смеюсь.

Мое сердце буквально разбухает от чувств, пока он произносит слова клятвы. И с Лиамом, я знаю, что его клятвы правдивы.

Лиам тянет меня за руки, и я вижу, что он изо всех сил пытается обуздать свои эмоции.

— Я даю тебе свое слово, свое имя и все, что у меня есть, как у твоего мужа.

Лиам обращает свое внимание обратно на Марка, который выглядит так, будто вот-вот расплачется. Он трясет головой, и я слышу фырканье позади себя.

— Кольца! — наконец, вспоминает Марк. — Хорошо. Куинн, пожалуйста, передай их.

Куинн выступает вперед и хлопает Лиама по спине.

— Спасибо, дитя мое.

Я закатываю глаза и хихикаю. Он такой идиот.

— Ты же в курсе, что прошел обучение онлайн, верно?

— Да, а теперь помолчи и позволь благодати моего рукоположения снизойти на этот союз. — Он заглядывает в свою брошюру.

— Я клянусь … — бормочет Джексон, и я хихикаю.

Мы с Лиамом повторяем наши обещания и надеваем друг другу на пальцы кольца, которые мы выбрали. Его кольцо из вольфрама и с кельтскими узорами по всей окружности. Оно современное, но кельтские узоры символизируют его наследие. Кроме того, они символизируют слияние наших жизней и семьи. Мое кольцо покрыто бриллиантами по всей поверхности. Лиам боролся изо всех сил и был полон решимости потратить свои деньги на то, чего он желает.

Я ждала, что кто-нибудь скажет ему поцеловать невесту, но он берет третье кольцо на тонкой золотой цепочке.

— Арабелла, — Он садится на корточки, так как она сидит на песке. Я прикрываю рот ладонью, пытаясь остановить вырывающиеся рыдания. — Знаю, что я не твой отец, но буду твоим папой. Это кольцо — мое тебе обещание. Я буду защищать тебя и целовать твои поцарапанные коленки, плюс я обещаю не быть одним из тех придурков отчимов, потому что я вижу в тебе только свою дочь. — Лиам застегивает цепочку на ее шее. Больше никто не сдерживается. Слезы текут безостановочно, и Ринель, Кэтрин, Эштон и моя мама тоже рыдают. — О, и я буду давать тебе торт на завтрак и мороженое на ланч.

Лиам встает и смотрит на меня. А затем притягивает меня вплотную к себе.

— Любить тебя — величайшая честь для меня. Ты подарила мне не только себя, но и двоих детей, чтобы любить.

Я прижимаю руку к его груди, туда, где бьется сердце.

— Ты никогда не узнаешь, как сильно я люблю тебя. — Я шмыгаю носом, и он снова вытирает мне глаза.

— Могу я, в конце концов, поцеловать свою жену? — Он смотрит на Марка.

— Сделай это хорошо. — Марк ухмыляется. — Властью, данной мне сайтом «Священник точка ком», я объявляю вас мужем и женой.

Лиам обнимает меня за талию и наклоняет спиной вниз.

— Ты слышала, сто сказал преподобный.

Наши губы сливаются, и я целую своего мужа. Мужчину, с которым, я знаю, проведу остаток своей жизни, потому что мы — идеальная пара. Он возвращает меня в исходное положение, а затем поднимает Арабеллу. Целует ее в щеку, и она обнимает его.

— Я люблю вас, — говорит Лиам нам обеим.

— Я юб’ю вас, — повторяет Ара.

Я смотрю на свою семью и друзей, окружающих нас, и радость охватывает всю меня. Я никогда не была более счастлива или уверена в том, где нахожусь. Иногда нужно пробраться через плохое, чтобы найти хорошее. Жизнь — тяжелая штука, но Лиам рядом со мной, и я знаю, что мне не придется заботиться обо всем в одиночку. Наша любовь исцелит нас и подарит крылья.

Эпилог

Лиам

— Время пришло. — Натали трясет меня, и я тянусь, чтобы шлепнуть ее. Что сопровождается шлепком по моей спине.

— Ли, — стону я. Я выдохся. На этой неделе у нас было несколько совещаний и тренировок. В общей сложности я спал десять часов за неделю. — Не сейчас.

— Нет, вставай! Пора. Похоже, ребенок на подходе.

Что?

Это меня мгновенно будит. Я сажусь и вижу, что она не впечатлена этим.

— Ладно, теперь я проснулся.

— Я уже позвонила Аарону. Он в пути, чтобы забрать Арабеллу. Мне нужно взять сумку. — Она объясняет медленно, будто я двухгодовалый ребенок. Хотя в этот момент я на самом деле чувствую себя немного не в своей стихии.

Она родит мне сына.

За последние несколько месяцев у Натали было несколько небольших осложнений. Ложные схватки были почти безостановочными. Я сходил из-за этого с ума и несколько раз просил доктора остановить это. Самый большой страх был несколько недель назад, когда она перестала чувствовать движения малыша. Нам пришлось поехать в госпиталь для еще одного УЗИ, которое показало, что все в порядке, но Ли была сильно расстроена. Она плакала часами и умоляла его пошевелиться. Еще никогда я не чувствовал себя таким беспомощным.

— Ладно, выдвигаемся. Нам нужно взять сумку, сесть в машину. — Я начинаю перечислять, но на нее, видимо, накатывает еще одна схватка, потому что Натали хватает меня за плечо и сжимает. — Черт! — кричу я, когда ее ногти вонзаются в меня.

— Аарону лучше бы приехать побыстрее, иначе тебе придется самому доставать нашего сына.

— Черта с два! — Она рехнулась.

— Лиам, вылезай из кровати.

Точно.

Сумка.

Машина.

Госпиталь.

Я смогу сделать это.

Мы вытаскиваем нашу сумку и сумку Арабеллы из шкафа в холле. Я хватаю их и несу к передней двери. Поднимаюсь по лестнице и беру Арабеллу из кроватки. Она превратится в зверя, когда я разбужу ее. Клянусь, она самый милый ребенок в мире, но у нее есть рожки. Они появляются, когда прерываешь ее сон.

Я нежно поднимаю ее и молюсь, чтобы она не открыла глаза. Мне каким-то образом удается ее не разбудить и уложить на диван. Если она проснется в следующий раз, то из-за Аарона.

Я слышу стук и открываю дверь.

— Привет, мужик.

— Привет. — Мой голос звучит так, будто я только что пробежал марафон. — Ара на диване, а вот эта розовая сумка — ее.

Аарон смеется и сразу замолкает.

— Я не разбужу ее, — говорит он, когда до него доходит, что на него обрушится весь ее гнев.

— Все зависит от тебя, брат.

— Спасибо, — ухмыляется он. Первые несколько недель после свадьбы отношения между нами были натянутыми, но затем Аарон встретил Ребекку, и это, похоже, ослабило напряжение. Они вместе эти последние несколько месяцев, и он, похоже, на самом деле счастлив.

После этого он уже не смотрел на нас с Натали так, будто мы постоянно причиняем ему боль. Он регулярно приходил и забирал Арабеллу, и когда возвращал ее домой на прошлой неделе, а Натали не было дома, мы сели и выпили пива.

Это было странно, но это шаг в правильном направлении.

— Лиам! — кричит Натали, и я поднимаюсь по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз.

— Я здесь.

— Ты не забыл взять меня? Я вроде как ключевая часть всего этого. — Она морщится, и я бегу к ней.

— Никогда. К тому же, ты сейчас немного страшная.

— Угу.

Мы спускаемся по лестнице. Аарон несет Арабеллу на руках, пока она мечет в него кинжалы взглядом. Я смеюсь про себя, радуясь, что это не я ее разбудил.

Ли подходит к ней и гладит ее по спине.

— Пока, моя сладкая девочка. Мы скоро увидимся. — На ее глаза наворачиваются слезы, когда она целует Ару.

— Ли, чем быстрее ты родишь ребенка, тем скорее ее увидишь.

— Я знаю, — произносит она и снова целует Арабеллу в макушку.

— Я привезу ее, когда Лиам позвонит, — объясняет Аарон. До сих пор странно, что мы все можем так легко находиться рядом друг с другом, но эй, я приму это. Думаю, ради Ары мы все стараемся изо всех сил. И сейчас, когда появилась Бекки, мне не приходится наблюдать, как он взглядом трахает мою жену.

— Ладно, а сейчас в машину, пока не сделали это прямо здесь. — Я подталкиваю Ли, и она кивает.

Я хватаю полотенце и бросаюсь к машине. Стараюсь быть осторожным и не дать ей увидеть, что я делаю. Не очень много шансов, что она не поймает меня, но вы не можете осуждать меня за попытку защитить сиденье.

— Лиам Демси! — кричит Натали, пока, переваливаясь, идет ко мне. Она такой симпатичный маленький пингвин. — Я порежу тебя.

— О, я люблю, когда ты мило разговариваешь со мной, — отвечаю я игриво.

— Ты оставил меня там. Свою беременную, со схватками, жену…

— Нет, я просто подготавливал Робин, чтобы тебе было удобно.

Она прищуривается и наклоняет голову набок. Я попал. Подбегаю, беру ее за руку и помогаю сесть в машину. Она садится, и я мчусь к другой стороне. Чувствую ее враждебность, а ведь я еще даже не сел в машину.

— Ты не жилец.

— Я понял.

— Хорошо, будет не так неловко, когда я убью тебя.

Я беру ее руку и целую. Может, смогу успокоить ее, хоть немного.

— Я так сильно люблю тебя, милая. Сегодня ты сделаешь меня самым счастливым человеком в мире.

— Тебе все равно не жить.

Или нет. Она сжимает мою руку, и я пытаюсь забрать ее, но Ли просто сильнее цепляется за меня.

— Мне нужна моя рука.

Она ничего не говорит, но я чувствую, как взглядом прожигает дыры в моем лице.

Мы приезжаем в госпиталь, и Натали забирают в палату. Как только ее присоединяют к куче мониторов, я начинаю всем звонить. Сообщаю своей команде и немедленно получаю отпуск по уходу за ребенком. Я почти готов сказать им, чтобы они забыли об этом, поскольку я, очевидно, теперь женат на дьяволе. Ее лицо какого-то странного цвета, и она ненавидит меня.

— Лиам. — Голос Натали неожиданно нежный, и мне интересно, что, черт возьми, происходит. — Я хочу, чтобы ты пообещал, что забудешь все, что я скажу в следующие несколько часов.

— Я могу сделать это.

— Ладно, отлично. Потому что я ненавижу тебя. — Ее лицо становится ярко красным, и все мышцы напрягаются от схватки. Я смотрю в монитор с изумлением.

— Ничего себе, эта была сильная! — Я наблюдаю, как линии скачут вверх и вниз.

— Да ты долбаный гений! — говорит она сквозь стиснутые зубы.

Я смотрю на нее и улыбаюсь. Наверное, это не самый разумный поступок в мире, но она вроде как занята, и я наслаждаюсь, играя с огнем.

— Я притворюсь, что ты не хочешь, чтобы я забывал это.

Схватка заканчивается, и, прежде чем она успевает ответить, в палату заходит медсестра. Я делаю пометку в уме, что нужно купить ей что-нибудь симпатичное за спасение моей задницы.

— Открытие шейки матки почти девять сантиметров. Слишком поздно для эпидуральной анестезии. Я позову доктора. Очень скоро вы родите ребенка.

Внезапно я чувствую слабость.

Я быстро подхожу к Ли, беру ее за руку и целую в лоб.

— Скоро мы увидим нашего сына. Ты просто идеальна, милая. Такая удивительная и идеальная.

— Лиам. — Ее голос звучит измученно. — Я люблю тебя, и я боюсь.

— Почему?

— Что, если что-нибудь пойдет не так?

— Я прямо здесь. Буду рядом с тобой все время. Мы справимся. — Я пытаюсь успокоить ее, но ей снились сны о том, что с ребенком или с родами будет что-то не так. Я не могу спорить с ее психозом, потому что это все-таки сны, и она довольно часто угрожает меня убить.

— Я не хочу, чтобы что-то пошло не так. — Ее нижняя губа дрожит.

Обхватив лицо Ли ладонями, я прижимаюсь к ее лбу своим.

— Если что-то случится, мы справимся с этим. Не начинай беспокоиться, пока не появится причина. Я с тобой.

Не знаю, как помочь ей, и это убивает меня, но я знаю, что должен держать себя в руках.

Она кивает и делает глубокий вдох.

— Мы готовы, миссис Демси? — Каждый раз, когда я слышу, как ее кто-то зовет так, меня бросает в дрожь. Это напоминает мне о том, что эта женщина сейчас моя. Что она выбрала меня, и я как-то убедил ее выйти за меня замуж.

— Если он готов выйти, то и мы тоже, я думаю. — Я сжимаю руку Натали, и она добавляет: — Без медикаментов.

— Лекарства переоценены. — Ее глаза вспыхивают враждебностью, и я поднимаю руки, как будто сдаюсь. — Конечно, я не знаю этого…

— Ненавижу.

— Ты любишь меня.

Натали ворчит, и доктор смотрит на меня с сочувствием. Доктор Контрерас проверяет ее на предмет того, что я не знаю. Я имею в виду, это похоже на индейку, из которой выскакивает маленькая пластиковая хрень? Все эти проверки сбивают меня с толку.

— Хорошо, Натали. Мне нужно, чтобы ты потужилась.

Она смотрит на меня, и они поднимают ей ноги. Я не комментирую, потому что знаю, что это закончится ударом по моим яйцам, поэтому я просто стою рядом с ней. Она рычит, на ее лице выступает пот, и я почти уверен, что моя рука оторвана от тела. Какого черта у женщины весом в пятьдесят семь килограммов такая сила?

— Рука, рука, рука, — говорю я, когда рука начинает багроветь.

Черт подери.

— Моя вагина горит огнем от того, что я пытаюсь вытолкнуть твоего гигантского ребенка. Смирись, — произносит Натали с некоторой долей счастья от моей боли.

— Снова, — командует доктор.

У меня нет даже секунды перед тем, как мои пальцы сдавливает после того, как она сжимает их, выдавливая из суставов.

— Показалась голова ребенка, — говорит доктор.

— Показалась? — спрашиваю я.

— Идите и сами посмотрите.

Я наклоняюсь, пока Натали пытается отдышаться и опускает голову на подушку. Есть несколько вещей, которые я не смогу развидеть, и это одна из них. Я по природе не впечатлительный, но больше никогда не смогу смотреть на ее киску и не представлять эту картину. Огромная, лысая, противная на вид штука растягивает ее, и я практически уверен, что меня сейчас стошнит.

Вместо того, чтобы выводить ее из себя, я возвращаюсь к ней. Лучше сломает мои пальцы.

— Он выходит? — спрашивает Ли.

Все еще будучи не в состоянии формировать слова, я киваю и протягиваю ей руку.

— Лиам?

Как, черт возьми, мне объяснить, насколько я разрушен? Знаю, мне нужно сказать что-то, так что я просто отпускаю это.

— Ага, все идет хорошо.

— Еще несколько раз потужиться, Ли, и все закончится. — Доктор спасает мою задницу в этот раз, потому что я не знаю, что бы сказал, если бы мне пришлось продолжить. — Еще одна схватка начинается.

— Хорошо, — говорит Ли и снова тужится. Все ее тело напряжено, пока она протяжно кричит.

— Хотите посмотреть на него? — интересуется доктор. Она под кайфом?

— Нет. Мне и так хорошо.

Она понимающе улыбается.

— Ладно. Еще одна, Ли. Еще одна потуга, и он появится на свет, — говорит доктор Контрерас, и я смотрю на Ли еще раз.

Это женщина, которая приведет моего сына в этот мир. Женщина, которая подарила мне семью, о которой я только мечтал. Мы предназначены друг для друга, и теперь у нас будет еще один ребенок. Сын, который будет носить мое имя. Эта идеальная, великолепная женщина, которую, я надеюсь, сделаю беременной еще, по меньшей мере, десять раз.

— Я люблю тебя, Натали.

Она шумно вздыхает и прижимает ладонь к моему лицу.

— Я люблю тебя.

— Тужься! — кричит доктор, и неприкрытая решимость отражается на лице Натали.

Она делает то, что ей говорят, после чего я слышу самый замечательный звук.

Первый плач моего сына.

Я смотрю вниз, когда врачи и медсестры начинают очищать его, а затем кладут моей жене на грудь. Я гляжу на него с изумлением. Мой сын. Мальчик. Натали плачет, пока держит его и ощупывает его ручки, ножки и лицо.

Она поднимает на меня взгляд, в ее глазах стоят слезы, и она улыбается.

— Он идеален.

— Он от тебя, конечно, он будет идеальным, — отвечаю я и прижимаюсь к ее губам своими. После чего перебираю пальчики своего сына. Он здесь, и у него на месте все пальцы рук и ног. Также у него на месте самая важная часть тела.

Подходит врач и после моего отказа сама перерезает пуповину. Нет, благодарю. Они взвешивают его, моют, пока я наблюдаю за ним. Не уверен, что мой взгляд оставляет его хоть на одну секунду. Как только его укутывают в одеяло, медсестра протягивает его мне и кладет на руки.

Я смотрю на Натали и снова на него. Мои глаза полны слез от того, что я держу своего сына в первый раз. Мое сердце увеличивается вдвое, когда я смотрю на него — половинку меня, половинку Натали. Я иду и сажусь рядом с Натали, ее рука касается его руки.

— Привет, Шейн. Я твой папа.

* КОНЕЦ *