Убийство Принца Теней

В ЦЕЛЯХ ОЗНАКОМЛЕНИЯ! При распространении файла или же выставления фрагментов указывать меня.

Авторы: Хелен Шойерерт

Книга: Убийство Принца Теней

Серия: от Смертельных Врагов до Возлюбленных Монстра (книга 5)

Перевод и редакция: ПЕРЕВОД lenam.books (https://t.me/translationlenambooks)

Карта среднеземья:

Эпиграф

:

Темнота рано или поздно наступает для всех. Но в самую темную ночь каждого месяца один из самых элитных воинов среднеземья превращался в монстра. Пьянящая песня взывала к самой первобытной его части, запрятанной глубоко внутри, и все краски улетучивались из мира. Остановить изменения было невозможно. Волна ониксовой¹ силы забурлила в его жилах, раскалывая гладкую кожу, а из мускулистой спины вырвались мембранные крылья.

Вместо прославленного боевого меча перед ним предстал смертоносный мастер теней: когти на кончиках пальцев разжимались, и он превращал обсидиановую ткань в кошмарные фигуры.

Когда-то он был героем.

Теперь же он был проклят полуживым теневым рейфом.

1. ДРЮ

Дрю Эммерсон патрулировала самую северную точку павшего королевства Наарва и вглядывалась в гниющую тьму. Глядя на надвигающиеся тучи и сгущающуюся ночь, она с трудом сдерживала ярость. Когда-то ее родина, королевство садов, была местом, кипящим жизнью и красками, ее провинции были пышными, сады переполнены яркими цветами, а небо — голубым. Но это было тогда.

Теперь же страх был постоянным спутником всех, кто остался в Наарве, и всегда возникал вопрос: кто будет следующим? Теневые рейфы² забрали не только душу королевства, но и мать и братьев Дрю, оставив только ее и отца.

Она была одной из многих с такой историей.

Первой пала столица, Кираун, и дворец в ее цитадели. Почти год от королевской семьи не было ни следа, и все это время ее жители так или иначе теряли жизни близких и свои собственные. Целое королевство было рассеяно по ветру, и большинство из них теперь жили под землей или в сельских крепостях по всем разрушенным землям, постоянно находясь в состоянии боевой готовности к следующему нападению. Соотечественники Дрю по-прежнему еженедельно считались пропавшими без вести, и ходили слухи о растущей угрозе тому немногому, что осталось от ее любимой родины.

— Мы не должны быть здесь, — сказал Колтан, ее друг детства, следя за тем, как она смотрит на Разбитые Острова через моря на востоке, а затем на запад, где возвышалась Завеса. Даже издалека это было зрелище: стена клубящегося тумана, окружавшая все среднеземья, — защитный барьер, так их учили. Щит между людьми и существами, которые таились за ним. Щит, который разрушался.

— Ты не должна быть здесь, — огрызнулся Дрю, и его слова только раззадорили ее.

— Я не хотел, чтобы ты оставалась здесь одна.

— Я бы и не была одна. Если бы ты не перепутал список патрульных, я была бы здесь с Адриенн. — И мне бы этого хотелось, прозвучали ее резкие слова. Она в любой день предпочла бы компанию своей лучшей подруги и генерала партизанских отрядов, а не правомочные требования Колтана. Казалось, целую жизнь назад Дрю ошиблась в нем. Они знали друг друга всю жизнь, и, думая, что он понимает ее горе, она искала утешения в его объятиях. С тех пор она расплачивается за эту ошибку.

— Я просто присматривал за тобой, — сказал Колтан, уголки его рта опустились.

Но у Дрю не было терпения для обид, которые он сам же и причинил.

— Ты просто совал свой нос куда не следует. Пытаешься претендовать на то, что тебе не принадлежит.

Колтан издал звук недоверия.

Разжав челюсти, Дрю проигнорировала его и снова осмотрела небо. Уже близились сумерки, и она не собиралась задерживаться здесь допоздна, но последние не слишком подробные сообщения с периметра ее обеспокоили. Ей захотелось проверить все самой.

Дрю была одной из лучших рейнджеров, восставших после падения Наарвы. Она сбросила кожу дворянки и сформировалась заново после всех этих смертей и разрушений, наплевав на законы и традиции.

Ее отец тоже, как один из немногих, кто умел управлять такими вещами, взял на себя кузницу Наарвы и важнейшую задачу по выковыванию клинков Боевых Мечей. Ведь даже в условиях падения королевства элитные воины Тезмарра должны иметь свое оружие. Они были защитниками срединных миров, единственными, кто способен сразить теневого рейфа.

Но Дрю отказывалась верить, что они единственная надежда Наарвы, ведь они уже подводили ее народ. Она присоединилась к партизанским отрядам в качестве рейнджера, надеясь, что однажды обнаружит логово монстров, что именно она сможет поджечь эту чертову тварь и наблюдать, как она горит. Но, окутанный темной магией, он ускользал от нее целый год.

Сама же Дрю могла учуять теневого рейфа за милю, и у нее хватало ярости, чтобы ополчиться на него. Ее рука коснулась стального браслета на запястье, который она выковала сама… Эксперимент, ставший ее навязчивой идеей, то, что заполняло ее мысли, когда движение в постоянном путешествии прекращалось. Она провела кончиками пальцев по его вмятой поверхности. Она не была мастером кузнечного дела, как ее отец, но браслет был не для того, чтобы выглядеть красиво. Он ощущал жаждущую силы магию рейфов, согревая кожу, когда они оказывались рядом. Это был проблеск надежды на мрачном горизонте, что, возможно, есть способ удержать монстров Срединного мира в узде.

— Дрю? — Голос Колтана вывел ее из задумчивости. — Что это?

Она проследила за тем, как он указал пальцем на что-то в облаках, быстро приближающееся к ним. Ее глаза сузились, рука переместилась к тесаку, но остановилась, когда существо появилось в поле зрения. Вздох облегчения вырвался у нее сквозь зубы.

— Это всего лишь Терренс, — ответила она, не отрывая взгляда от широкого размаха парящих крыльев. Она приготовилась к посадке ястреба.

В ответ на сильный порыв ветра ей пришлось упереться пятками в землю, и птица вцепилась когтями в ее плечо, уложив на него свой солидный вес. Дрю нашла это утешительным и потянулась вверх, чтобы ласково погладить его по перьям.

Терренс ласково обкусил клювом ее палец, а затем окинул Колтана проницательным желтым взглядом с явным презрением. Дрю любила его за это, особенно когда он заставлял Колтана отступать от нее на шаг.

Ястреб был безупречным знатоком характера.

— Мне бы очень хотелось, чтобы ты не таскала его с собой повсюду, — пробормотал Колтан.

— Адриенна его обожает.

— Потому что Адриенна разделяет ваше садистское чувство юмора.

— Я понятия не имею, о чем ты говоришь.

— Да ладно, — проворчал Колтан, продолжая идти за ней по периметру королевства. — Вы двое и эта проклятая птица обожаете нападать на меня.

— Мы ничего подобного не делаем.

Он окинул ее долгим, томительным взглядом.

— Неужели я вам так отвратителен? — спросил он с отчаянием в голосе.

— Я больше не буду заводить этот разговор. — Кулак Дрю сжался вокруг рукоятки ее тесака, костяшки пальцев грозили расколоться. Когти Терренса сжались на ее плече, словно он тоже не мог вынести постоянных приставаний Колтана.

— Дрю, пожалуйста… Просто поговори со мной.

— Я уже говорила с тобой, — огрызнулась она. — Я снова и снова повторяла тебе, что у тебя есть моя дружба и ничего больше. Мне больше нечего тебе дать. Ты не имеешь права на большее и не должен ничего, и этот постоянный шквал давления с твоей стороны не приведет к тому, чего ты хочешь.

— Это действительно ничего не значило? — спросил он.

— Это была ночь или два утешения между друзьями, — ответила Дрю. — Я говорила тебе об этом и тогда, и тридцать раз с тех пор…

В ярости Колтан бросил свой щит. Стальной диск с громким звоном ударился о ближайший валун и отскочил, столкнувшись с несколькими камнями поменьше, после чего перевернулся на спину, гулким эхом разлетевшись по просторам безмолвной земли.

Сердце Дрю замерло, но не от страха перед Колтаном, а от того, что этот грохот может привлечь внимание теней. Она подождала минуту, потом две, напрягая слух, чтобы услышать хоть что-нибудь, что могло бы указать на то, что он потревожил что-то в укрытии…

Ничего не почувствовав, она набросилась на него.

— Ты дурак, — прошипела она, подавляя желание взмахнуть клинком. Мало того, что он был хрупким ребенком с правами, так еще и чертовым идиотом.

— Я не…

Она подняла руку, чтобы заставить его замолчать, и ее кожа начала покалывать.

Что-то в воздухе изменилось. Над заброшенной, раскинувшейся внизу цитаделью воцарилась неестественная тишина.

Словно в ответ, стальной наручник нагрелся о ее кожу, и Терренс издал резкий предупреждающий крик.

Темнота заслонила горизонт.

Внезапно на них набросились теневые рейфы.

Мембранозные крылья³ взметнулись, когти уже рассекали воздух, а вокруг них кружились клубы ониксовой силы, дезориентируя и маня.

— Черт! — крикнула Дрю, выхватывая меч и тесак.

Терренс взвился в воздух, и ей пришлось сдержать крик страха за него. Он был могучей хищной птицей. Он мог справиться с собой. А вот Колтан…

— Достань свой меч, — прошипела она, нащупывая тесак и разжигая пламя на клинках.

Хотя она не была Боевым Мечом и не могла сразить теневого рейфа до конца, она могла отбиться от них, а они больше всего на свете ненавидели огонь.

Стоя спиной к Колтану, Дрю приготовилась к первому нападению.

Чудовища тяжело приземлились, и земля задрожала под их когтистыми лапами. Их было семеро — больше, чем она привыкла, но это не имело значения, пока ее огонь пылал жаром, а клинки были остры.

Рейфы наступали, по их странным, тощим каркасам стекала проклятая тень, их кожа напоминала кожу, а глаза были жуткого синего цвета.

Они были не из этого мира — больше нет.

Магия бросилась на нее, но она вгрызлась в нее, как в конечность, отсекая ее от источника своей раскаленной сталью. Она происходила из семьи мастеров клинка. Братья хорошо обучили ее, несмотря на юбки и драгоценности, а теперь… Теперь она была силой, с которой приходилось считаться в одиночку.

Один из рейфов закричал, когда она рубанула по его жилистой руке своим тесаком. В ноздри ударил ужасающий запах жженой шерсти — именно так воняли эти чудовища, создавая вокруг себя тьму.

Позади нее кричал Колтан, но она не могла отвернуться от стоящего перед ней рейфа. Чудовище возвышалось над ней, его тело было вытянутым и ужасающим, восемь футов ростом, оно управляло своими когтями, как кукловод, манипулируя лентами силы вокруг себя, и его форма принимала знакомые очертания. Магия чудовища копалась в гниющих внутри нее травмах, превращая проклятие кошмаров в тех, кого она потеряла, являя перед ней их искаженные версии.

— Мама, — прохрипела Дрю, на секунду замешкавшись, когда увидела ее — грубое изображение нежной женщины, вырастившей ее, окутанное тенью.

Дрю сделала выпад, и иллюзия разрушилась, когда она пронзила кожистую плоть существа кончиком меча.

Но этого было недостаточно. Ей нужно было вытащить оттуда себя и Колтана. Они никак не могли справиться со всем роем. Она не могла вечно уклоняться от приманки их ужасов. Уклоняясь от очередного натиска тени, она покатилась по земле, нанося удар в то место, где, по ее предположению, находилось пяточное сухожилие существа.

Ответный крик подтвердил это: из раны хлынула черно-красная кровь.

Руки Дрю все сильнее сжимали рукоятки оружия, но она не останавливалась. Она нанесла еще одному рейфу разрез вверх по животу, надеясь, что пламя охватит его плоть.

— Колтан! — позвала она, обнаружив, что ее спутник находится дальше, чем она предполагала, и окружен рейфами.

— Уходи! — крикнул он. — Позволь мне отвлечь…

Она остановилась, прислушиваясь. Вряд ли он любил геройствовать. Вместо этого Дрю пригнулась и поплелась к нему, нанося монстрам как можно больше урона. При этом она перебирала в уме возможные варианты.

Их было не так уж много.

Она знала верхний остров Наарвы как свои пять пальцев, все закоулки, все тайные ходы, которые повстанцы и партизаны прорыли под носом у рейфов. Но от них не было никакого толку, когда они находились в гуще роя, когда Колтан настаивал на том, чтобы сражаться, как заправский идиот. И только через свой труп она повела бы монстров обратно в цитадель.

Когда она подошла к Колтану, то заметила несколько рваных ран и след от ожога на его груди. Его сильно ранили… Он задыхался, поднимая меч, чтобы парировать удар когтей. Дрю отбила удар, замахнувшись своей секирой на открытое плечо другого монстра.

Терренс закричал, его крылья неистово бились, когда он нацелился когтями в затуманенные голубые глаза тварей, и злобно ударил когтями, заставив одну из них споткнуться и схватиться за лицо.

Но они были в меньшинстве. У двух рейнджеров Наарвы не было ни единого шанса против семи теневых рейфов из-за Завесы. Дрю отчаянно обшаривала окрестности в поисках чего-нибудь, что могло бы задержать их хоть ненадолго, хотя бы на секунду, чтобы подумать.

Под ее сапогами раздался громоподобный стук лошадиных копыт.

Она подняла взгляд и увидела пару могучих воинов, спрыгнувших с жеребцов в самый центр схватки. В сияющем свете костров на их правых руках блестели тотемы размером с ладонь: два скрещенных меча с третьим, рассекающим середину, означавшие высшую честь, которую мог оказать Тезмарр.

Это были не обычные воины. Это были Боевые Мечи гильдии из-за моря.

Дрю не стала задаваться этим вопросом. Вместо этого она воспользовалась их прибытием и неожиданностью рейфов, с силой рассекая ноги и животы, ослабляя чудовищ, чтобы Военные мечи могли прижать их к земле и быстро свершить правосудие. Воины тоже зажгли свои мечи, причем старший из них держал по одному в каждой руке, словно клинки были продолжением его самого. Он двигался с такой точностью и грацией, что Дрю едва не остановилась на месте, чтобы полюбоваться им.

Крик рейфа вывел ее из транса и подтолкнул к действию. Она парировала и блокировала, уклонялась и продвигалась вперед, причиняя столько боли и страданий, сколько могла. Из-за этих тварей погибли ее братья и мать, их крики звучали в ее ночных кошмарах. Эти чудовища тьмы изменили судьбу всего ее королевства и повергли в отчаяние народ Наарвы. Из-за них она и все остальные, кого она знала на этих берегах, жили наполовину жизнью, окутанной страхом…

Пронзительный крик заставил ее стиснуть зубы, и она резко обернулась, чтобы увидеть, как Боевые мечи работают вместе, чтобы вырезать сердце не одного, а двух призраков. Это был ужасный, жестокий акт, но когда черные массы были отброшены в сторону, монстры больше не двигались.

Дрю позволила себе на мгновение перевести дыхание, задыхаясь от недоверия и благоговейного трепета, когда Боевые Мечи схватились с другим существом, двигаясь как единое целое, как будто они делали это бесчисленное количество раз раньше.

Колтан поднялся на ноги и подошел к ней, а Терренс с тихим криком приземлился ей на плечо, но она не смела отвести взгляд от рейфов. Руки Боевых мечей сразили еще двоих, а оставшиеся трое, расправив крылья, взмыли в небо, оставляя за собой почти полупрозрачные ленты теней.

Боевые Мечи не обменялись ни единым словом: они подожгли вырезанные сердца и направились к Дрю и Колтану.

В груди у Дрю все сжалось: рейфов больше не было видно, но… Браслет все еще был горячим на ее запястье.

По мере приближения возвышающихся Боевых Мечей она ждала — ждала, когда воздух рассеется, когда останки мертвых тварей развеются по ветру… Она смотрела, как дым уносит запах и пепел чудовищ.

И все же жар от ее кожи не ослабевал.

И все равно подзатыльник пел для нее.

Не успела она опомниться, как перед ней стоял крупный воин, в его ореховых глазах светился довольный блеск. Его темные волосы были завязаны в узел. Оливковая кожа проглядывала из-под черных доспехов, когда он убирал оба меча за пояс.

Он протянул окровавленную руку. — Я Талемир Старлинг, — сказал он с улыбкой. — А это Уайлдер Хоторн.

Дрю уставилась на него. Он выглядел грозным воином, красавцем-изгоем, каким, по слухам, был его род: квадратная челюсть, мускулистые руки…

И хотя от него пахло, как от надвигающейся бури после засухи, она без колебаний приставила клинок к его горлу.

Ибо браслет не лгал.

И она поняла, что этот мужчина — теневой рейф.

2. ТАЛЕМИР

Приставив к его горлу свой тесак, прекрасная юная рейнджер замахнулась на него мечом. Талемир удивленно отпрыгнул назад, не понимая, как ему удалось так быстро оскорбить ее. Обычно ему требовалось немало времени, чтобы вывести женщину из себя, но через несколько мгновений он понял, что ярость на ее лице вызвана не простым оскорблением, а глубокой обидой, которая раскалилась до бела.

Он мгновенно выхватил меч, и его охватило волнение, вызванное новым вызовом: они двигались так быстро, что его бывший ученик все еще был шокирован.

Сталь встретилась со сталью и зазвенела по пустым землям, когда он блокировал второй удар женщины. Он не собирался нападать, а просто…

Перья и когти появились из ниоткуда с леденящим кровь визгом, острые, как кинжалы, когти прочертили по его лицу.

— Что за черт? — Он попытался отбить то, что, как он понял, было огромным ястребом.

— Прочь, Терренс. Он мой, — приказала женщина, и через секунду птица исчезла, а она снова пошла вперед. — Ты один из них, — прошипела она, крутанувшись на носках и сделав удивительно мощный выпад своим клинком.

От ее слов в его нутре мгновенно поселился ужас, а странный браслет на запястье, казалось, зазвенел, когда она рванулась вперед, но он легко отразил ее удар.

— Вы имеете в виду Боевой Меч? — с издевательской вежливостью спросил он, уклоняясь от очередного выпада. — Я думал, это очевидно.

Она парировала, в ее льдисто-голубом взгляде, подведенном карандашом, пылали решимость и ненависть.

— Чудовище. — Она сделала ложный выпад вправо, а затем нанесла удар, но он отбил ее клинок в сторону.

— Талемир? — раздался голос Уайлдера в нескольких футах от него, скорее любопытный, чем встревоженный.

Талемир оглянулся на нападавшего и увидел своего протеже, который со скучающим видом прислонился к валуну, приставив острие меча к горлу наарвийца.

— Я думал, мы направляемся в Кираун?

— Это не займет и минуты. Я все улажу, — отозвался Талемир, возвращая внимание к женщине как раз вовремя, чтобы она нанесла ему страшный удар по бицепсу. Кровь потекла струйкой, но он ее почти не почувствовал.

— Правда? — прорычала она, заставив его отступить назад и отвлекая их борьбу от остальных. — Я знаю, кто ты.

Нацепив свою самую очаровательную ухмылку, Талемир вышел из зоны поражения и набросил лук.

— Как я уже сказал, Талемир Старлинг, Боевой Меч Тезмарра, к вашим услугам, леди. Возможно, вы слышали обо мне? — Он подмигнул. — Как мне называть тебя, Дикий Огонь?

Это слово сорвалось с его губ прежде, чем он успел подумать, ибо именно такой была эта женщина — живое пламя, как в ее бурных действиях, так и в рыжих полосах на ее выгоревших волосах.

— Никак, — прошипела она сквозь зубы и снова бросилась к нему.

На этот раз их мечи встретились вплотную между их телами.

— Я должен тебе кое-что сказать, Дикий Огонь.

Она издала крик ярости и атаковала с новой силой, ее клинки серебрились в воздухе перед ним. Она считала, что сможет одержать верх над боевым мечом, и это было восхитительно. Он, конечно, не для того пережил Великий Обряд, чтобы быть сраженным девушкой, пусть и хорошенькой, на руинах Наарвы. Но она явно почувствовала в нем что-то такое, чего до сих пор не было ни у кого… И он позволил ей отвести поединок назад, к скальному выступу утеса, чтобы их не было слышно. Он позволил ей приставить клинок к его шее, хотя бы на мгновение.

Между ними было мало места, и ее тело напряглось, когда она снова прижала оружие к его горлу.

— Ты умелый боец, надо отдать тебе должное, — сказал он ей, совершенно спокойный, несмотря на струйку крови, стекающую по коже. — Но, владея этим клинком, ты нарушаешь законы среднеземья.

Ее губы скривились в гримасе.

— Женщины Наарвы давно научились соблюдать свои собственные законы, если хотят выжить.

— Я могу это уважать, — ответил Талемир. — Если бы в Тезмарре разрешили воевать женщинам, из тебя получился бы отличный воин…

— Хватит, — приказала она. Но взгляд ее изменился, как и дыхание. Она прижалась к нему, ее бедра оказались между его бедрами, ее глаза опустились к его рту. — Прекрати, — сказала она.

Он нахмурился.

— Что прекратить?

— Ты используешь на мне свою темную магию, околдовывая меня тенями.

Он рассмеялся.

— Что?

Но она привлекла его внимание и к себе, к каждой частичке их тела. Ее тело было словно клеймо на его теле, пробуждая то, что дремало глубоко внутри.

— Ты пытаешься заманить меня во тьму, — вздохнула она. — Я чувствую это…

Он чуть не фыркнул, но вместо этого наклонился к ней.

— Возможно, я просто кажусь тебе привлекательным. Ты будешь не первой.

Она покраснела.

Это был сигнал к тому, что все это затянулось. Как бы ему ни хотелось и дальше валяться с ней в грязи, у него был приказ от гильдии. Ему нужно было найти и убить непутевого сына кузнечного мастера: человека, ответственного за угрозу всему, что отстаивал Тезмарр, самой его культуре и этике, защите среднеземья. Странное жужжание на запястье женщины подсказало Талемиру, что браслет — достаточное доказательство вмешательства этого мужчины. Не было сомнений, что она была сделана из наарвийской стали.

В три быстрых маневра он обезоружил женщину, ее изящные руки оказались зажаты в его, а спина прижата к его груди.

— Ты играл со мной, — вздохнула она.

— Совсем немного.

— Ты чудовище…

Какой бы магией ни был пропитан этот браслет — ведь это должен был быть именно браслет — он был мощным и пугающе эффективным. В ее словах не было и тени сомнения. Она до мозга костей знала, кто он такой, и это пугало его. Даже Уайлдер не знал… Но у нее не было доказательств. Здесь он был мужчиной, воином, и ничем больше.

— Меня называли и похуже, — позволил он себе. — Ты уступаешь?

Наступила томительная пауза, и он крепче сжал руку.

— Я знаю, кто ты, теневой рейф. Я вырежу твое сердце окончательно.

Талемир мрачно усмехнулся.

— Хотел бы я посмотреть, как ты попытаешься, Дикий Огонь. Ты согласна? — снова спросил он.

Он чувствовал, как она прижимается к нему всеми частями тела, возбуждая что-то внутри, и понял, что она пахнет сиренью и вереском⁴, давно забытым домом.

— Пока, — сказала она наконец.

— Хорошо. — Он отпустил ее. — Тогда ты можешь отвести нас в кузницу.

Женщина напряглась.

— Что тебе нужно от кузницы?

— Дело о Боевых Мечах. Лучше тебе не вмешиваться.

Он практически слышал, как она скрежещет зубами, но женщина, похоже, поняла, что он ее опередил, и медленно, ее голубой взгляд все еще пылал гневом, она убрала оружие. Молча кипя, она повела их обратно по гребню к тому месту, где Уайлдер ждал с лошадьми, а второй мужчина неловко стоял, его цвет лица был пепельным от столкновения с рейфами и Боевыми Мечами. Огромный ястреб наблюдал за происходящим с соседней скалы, и его желтые глаза были совершенно нервными. Талемир уставился на него, и царапины на его лице уже чесались от засохшей крови.

Уайлдер протянул ему поводья.

— Что это было? — спросил он, задыхаясь.

— О, ты уже знаешь, что у меня есть склонность вызывать неожиданные реакции у женщин… — Талемир усмехнулся.

— Обычно это происходит после того, как ты укладываешь их в постель.

— Что я могу сказать? Возможно, в Наарве мои способности к соблазнению сильнее.

Уайлдер фыркнул.

— Она пыталась тебя убить.

— Лучший секс начинается именно так, мой юный ученик.

Младший воин страдальчески закатил глаза.

— Я уже давно не твой ученик. Теперь я Боевой Меч.

Талемир ухмыльнулся. Ему нравилось подтрунивать над юношей. И сейчас, после падения Наарвы, после гибели брата Уайлдера, ему было как никогда приятно видеть, как он хоть на мгновение сбросил с себя скорбь.

— Ты всегда будешь моим учеником, — сказал он, легонько подтолкнув своего товарища по Боевому Мечу.

Уайлдер покачал головой и сел на коня.

— С каждым днем ты становишься все более невыносимым.

— Ты меня ранишь, — проворчал Талемир. — Ты ничего не забыл?

— Что?

— Если мы хотим добраться до кузницы в следующем столетии, тебе придется освободить место в седле еще для одного… — Талемир кивнул в сторону хмурого наарвийского рейнджера.

— Ты не можешь говорить серьезно, — сказал Уайлдер, не скрывая отвращения в голосе.

— Очень серьезно, ученик. Мы оба знаем, что леди хочет быть поближе ко мне.

— Надеюсь, она воткнет тебе клинок в спину.

— С таким лицом я, пожалуй, позволю ей это сделать.

— Непостижимо, — пробормотал Уайлдер, жестом приглашая мужчину-рейнджера подойти.

Талемир повернулся и увидел женщину ближе, чем предполагал. Она спокойно стояла на ногах. Он отдал ей должное.

— Ты уже закончил размахивать своим членом? — потребовала она, сложив руки на груди.

Он отступил назад, протягивая ей стремя.

— Непременно, забирайся.

— Ты думаешь, я буду сидеть с тобой в одном седле? С гребаным теневым рейфом?

Талемир бросил взгляд на Уайлдера, проверяя, не ослышался ли он.

— Не знаю, откуда у тебя такая мысль, но уверяю тебя…

Женщина сократила расстояние между ними, костяшки ее пальцев побледнели, когда она сжала кулаки вокруг своего оружия.

— Может, ты и выглядишь как мужчина, но я знаю лучше. Не оскорбляй меня, утверждая обратное.

— Что бы ты ни думала, я не держу на тебя зла. Мое дело — к кузнечному мастеру. Как только оно будет улажено, вам больше не придется меня видеть. Но сначала нам нужно туда добраться.

— Я могу дойти пешком.

— Это займет всю ночь.

— Пусть будет так, — сказала она, вызывающе подняв подбородок.

Но нет, все было не так. Одним легким движением Талемир обхватил ее за талию, тепло ее кожи просочилось сквозь одежду в его ладони, и он поднял ее в седло.

Очевидно, только шок помешал ей ударить его по лицу, и, прежде чем она успела подумать об этом, он взмахнул рукой, усаживая ее между своих ног. Он чувствовал, как ярость накатывает на нее волнами, но это не мешало ему наслаждаться ее мягкими волосами и пьянящим ароматом сирени и вереска.

Когда он подгонял своего жеребца, слева от них мелькнуло какое-то движение. Этот проклятый ястреб вернулся и пролетел так близко от них, что это было похоже на предупреждение. Но он был Боевым Мечом Тезмарра. Потребуется нечто большее, чем какая-то птица, чтобы расстроить его.

— Как, ты говоришь, его зовут? — спросил он женщину, схватившись за поводья.

— Терренс, — ответила она.

— Терренс? — Он вздрогнул. — Что это за имя для хищной птицы?

— Вполне подходящее, — холодно возразила она.

— Верно… — Он смотрел, как ястреб летит вперед, то появляясь, то исчезая из виду. — Чем он питается?

— Старлингами, — бесстрастно ответила она.

Он фыркнул. За одну только эту фразу при других обстоятельствах он бы за ней ухаживал. Но, несмотря на шутку с Уайлдером, он не питал иллюзий относительно того, что найдет здесь страсть. Она не предлагала ничего подобного, а возможно, и совсем другой формы — когда острие ее клинка целовало нежную кожу его горла.

Когда они ехали на юг, а Уайлдер и другой рейнджер, сидевший в седле справа от них, чувствовали себя одинаково неуютно, женщина снова заговорила.

— Что Боевые Мечи делают в Наарве? — В ее вопросе чувствовалась ненависть.

— Мы здесь по приказу Тезмарра, — ответил он ей.

— Вы опоздали более чем на год.

Он скорее почувствовал, чем увидел, как внимание Уайлдера переключилось на нее, и его ярость стала ощутимой.

— Мы были здесь. Мы сражались. Мы проиграли так же, как и вы.

— Я сомневаюсь в этом, Боевой Меч, — поддразнила она.

Талемир напрягся, когда эти слова попали в цель, и Уайлдер крутанулся в седле, его обычно красивое лицо исказилось от безудержной жестокости.

— Что ты имеешь в виду, рейнджер? — прорычал он.

Талемир не винил его. В его собственных жилах кипела та же ярость. Старший брат Уайлдера, Малик, который также был самым близким другом Талемира, сильно пострадал во время последней битвы за Наарву. Именно он и Талемир сражались в центре ужасной стычки, и обоих постигла участь, более жестокая, чем смерть.

— Уайлдер, — рявкнул Талемир, чувствуя, что его юный протеже собирается сделать или сказать что-то дерзкое. И как бы ему ни хотелось отшвырнуть эту женщину за ее необдуманные слова, он знал, что лучше.

Но она повернулась в седле и встретила его взгляд, ее голубые глаза были полны интереса, как будто она только что сложила головоломку. Ее внимание встревожило его, и он пустил своего жеребца в галоп, чтобы она была вынуждена повернуться лицом вперед. Чем скорее они с Уайлдером поговорят с кузнечным мастером и найдут его непутевого сына, тем скорее они смогут оставить позади гниющую дыру Наарвы.

А она и впрямь гноилась. Он видел ее еще до того, как она пала, — когда-то она называлась королевством садов. И цитадель, и университет на восточном острове могли похвастаться самым обширным ассортиментом цветов, который только могли предложить срединные земли. После того как теневые рейфы прорвались сквозь Завесу, все рухнуло, превратившись в кошмар. Сначала была захвачена его собственная родина, королевство Делмира… Наарва последовала за ним много лет спустя.

Он выпрямился в седле, когда в поле зрения появились остатки цитадели.

— Ты направишь нас к кузнице? — спросил он.

— Если ты настаиваешь, — пробормотала она.

— Я бы с удовольствием подольше наслаждалась твоей теплой и гостеприимной компанией.

— Тогда поезжай, рейф. Возможно, у кузнечного мастера есть особый клинок для твоего сердца.

Он не обратил на это внимания, как не обратил внимания и на нее, пока они приближались к железным дверям города.

Он взглянул на Уайлдера и едва заметно кивнул ему. Ведь за этими дверями находился их враг: человек, саботировавший источник магической стали. Последствия его действий были ужасны — ослабление клинков Боевых Мечей и, как следствие, усиление теневых рейфов. Сам Талемир поклялся убить этого ублюдка…

Без дальнейших комментариев женщина кивнула стражникам, стоявшим над воротами, и направила их через жутко тихую цитадель.

— Где все? — спросил Уайлдер, нахмурив брови.

— Под землей, — коротко ответила женщина. — Цитадель давно пустует. Здесь не безопаснее, чем под открытым небом. Единственное, что работает над землей, — это кузница.

Талемир поерзал в седле, стараясь не обращать внимания на то, как она прижимается к нему задом. Затем женщина с размаху свалилась с лошади и ударила его сапогом в живот. Он издал вопль, скорее от шока, чем от боли.

— Прошу прощения, — сказала она без малейшего сожаления. — Вы можете оставить лошадей у Бракса, — сказала она им, махнув рукой юноше, появившемуся из-под крыши соседнего здания. — Это недалеко отсюда.

Талемир в недоумении покачал головой. Эта женщина… Она совсем другая.

Он с трепетом наблюдал, как огромный ястреб взлетел к ней и приземлился на плечо, а его желтые глаза перебегали с одного мужчины на другого, полные подозрения. Боевые Мечи последовали за ней и ее подругой по нескольким заброшенным переулкам. Талемиру все время казалось, что за ним наблюдают. Без сомнения, так оно и было. Если у выживших на Наарве хватило ума послать рейнджеров разведать периметр своей территории, то у них должно было хватить ума и на то, чтобы выставить часовых. Он мог поспорить, что женщина, ведущая их по пустым улицам, была здесь лидером. Она определенно вела себя так.

Наконец они добрались до кузницы. Это было простое здание в конце переулка, но Талемир слышал удары молота, доносившиеся изнутри. Он слишком хорошо знал, какого уровня оружие здесь делают, и его руки сами собой переместились к рукояткам мечей, висевших у него на боку. Как и все клинки Боевых Мечей, железо добывалось из наарвийского источника, который, как говорили, был создан самими Фуриями с помощью звездного дождя. Сталь, выкованная из такого источника, считалась самой прочной во всем среднеземье и обладала силой богов. Тот самый источник, которому сейчас угрожал какой-то заносчивый глупец.

Женщина распахнула перед ними дверь и вошла внутрь, явно знакомая с кузнецом и его семьей.

— Фендран! — громко позвала она, оглядывая несколько захламленное пространство вокруг них.

В центре кузницы располагался огромный очаг, а рядом с ним — мехи. Вдоль стен стояло множество кузнечных инструментов, а остальную часть помещения занимали несколько длинных скамей и корыто с водой для охлаждения стали. Стояла знойная жара, и Талемир уже чувствовал, как его нижняя рубашка становится влажной от пота.

Молот ударил еще раз, и его внимание переключилось на дальний угол, где стоял мужчина средних лет и обрабатывал лезвие кинжала. От нового удара по стали полетели искры.

— Кто это? — почти крикнул он, не поднимая глаз и продолжая работать молотком по оружию. Это был мускулистый мужчина лет пятидесяти. У него была всклокоченная борода, а лицо покрывали пот и грязь. На нем был толстый кожаный фартук и защитные перчатки.

— Боевые Мечи к тебе, — позвала женщина, прислонившись к ближайшей скамье и скрестив руки на груди. Она переводила взгляд с кузнеца на Талемира и Уайлдера, и в ее взгляде сквозило презрение.

Наконец мужчина по имени Фендран поднял голову от своей работы, вытер лоб тыльной стороной перчатки и опустил взгляд на Боевые Мечи в кузнице. В глазах мелькнуло узнавание, и он, задыхаясь от напряжения, подошел к ним.

— Вы далеко от дома, — сказал он в знак приветствия. Талемира он оглядел с особым почтением. — Старлинг, не так ли?

Талемир склонил голову.

— Я видел, как ты сражался в последней битве при Наарве. — Он повернулся к Уайлдеру. — А ты… ты можешь быть только братом Малика из Разрушителей Щитов…

— Да, сэр, — жестко ответил Уайлдер.

Но Фендран, казалось, ничего не заметил. Вместо этого он снова обратился к Талемиру.

— У вас есть определенная репутация, даже здесь, даже после… всего. Я видел бой между тобой и тем рейфом в конце битвы, после того как Малик был ранен.

Талемир почувствовал, как Уайлдер вздрогнул рядом с ним. Малик был лучшим из них. Он не заслуживал такой участи.

— Мы думали, что ты на мгновение оказался у того рейфа, — продолжал Фендран, покачивая головой, словно заново переживая тот ужас.

Талемир заставил себя сохранять спокойствие, несмотря на нахлынувшие воспоминания. Паника охватила его, когда он вспомнил, как когтистые пальцы рейфа потянулись к нему, вонзились в грудь, боль пронзила каждый дюйм его кожи, когда тьма воззвала к нему. Талемир сохранял нейтральное выражение лица, несмотря на охватившую его волну тошноты, хотя колени под ним подкосились. На мгновение ему показалось, что он изменился при одном только воспоминании об этом. Ничто не сравнится с тем ужасом. Ничто не сравнится с тем ощущением, когда он теряет человечность и обретает форму рейфа. С тем, как из мира исчезли все краски, и он видел все в черно-бело-серых тонах. С тех пор он пытался найти лекарство от этого, доверив свой секрет одному-единственному человеку во всем среднеземье: алхимику по имени Фарисса из Тезмарра.

Он почувствовал вкус железа на языке и понял, что прокусил внутреннюю сторону щеки.

Фендран выжидающе смотрел на него.

Талемир мгновенно пришел в себя.

— Мы здесь, чтобы поговорить с вашим сыном, — твердо сказал он, опустив слова о приказе убить его. — Его обвинили в государственной измене за вмешательство в наарвийский источник стали. Все клинки Боевых Мечей связаны между собой магическими свойствами, и его вмешательство сделало нас уязвимыми при попытке защититься от теневых рейфов.

Женщина издала горловой звук, как будто ее это как-то позабавило. Он бросил на нее предупреждающий взгляд. Рейнджер она или нет, это ее не касалось.

Талемир встретил растерянный взгляд Фендрана.

— Вмешавшись в работу источника, ваш сын подверг опасности всех нас. Он должен ответить за свои преступления.

Фендран нахмурил брови и посмотрел на женщину, которая стояла у наковальни и ковырялась в ногтях.

— Я не понимаю, — сказал он наконец. — Что случилось с источником?

— Мы здесь для того, чтобы выяснить это, но последствия уже ощущаются в клинках Боевых Мечей по всему среднеземью. Это будет иметь последствия.

— Кто дал вам эту информацию? И что именно вы собираетесь делать?

— Неважно, кто дал информацию, — сказал Талемир, хотя и заметил, что рейнджер изменила оборонительную позицию. — Важно только, чтобы с этим разобрались. Мы не можем допустить, чтобы кто-то вмешивался в работу со сталью в то время, когда оружие Боевых Мечей — это все, что стоит между среднеземьем и теневыми рейфами. Наши клинки веками защищали…

— Тогда где же доказательства? — возразил Фендран, с вызовом выпячивая грудь, хотя ему пришлось напрячь шею, чтобы встретиться с Талемиром взглядом. — Доказательства того, что мой… сын виновен?

Талемир стиснул зубы. Доказательство было обернуто вокруг запястья молодой женщины. Он знал это наверняка, поскольку все еще чувствовал, как эта чертова штуковина гудит в его присутствии, но в этом-то и заключалась проблема. Если бы он признал, что может чувствовать браслет, то признал бы себя монстром. И хотя до поры до времени он мог держать его в узде, в самую темную ночь каждого месяца его было уже не остановить. Он превратился в дикого теневого рейфа, очарованного тьмой и собственной силой. Но это было не то и не так. Ему нужно было выполнить приказ.

— Господин, нам нужно поговорить с вашим сыном, — настаивал Талемир.

— Поговорить с ним, да? — злобно сказал Фендран. — У меня много сыновей. К кому ты обращаешься?

Талемир обменялся разочарованным взглядом с Уайлдером, который беспокойно заерзал рядом с ним. Его протеже не отличался терпением, особенно после того, что случилось с Маликом. Талемир вряд ли мог винить его, как и кузнеца за желание защитить своего ребенка.

Талемир сделал глубокий вдох, едва не задохнувшись от металлических паров.

— Ваш младший. Дрю Эммерсон, сэр. Нам нужно поговорить с Дрю.

На обветренном лице мужчины появилась гримаса, и он сжал переносицу, как будто этот разговор уже был с ним много раз.

К удивлению Талемира, Фендран повернулся к женщине, чьи голубые глаза, подведенные кошачьим карандашом, светились весельем, а пальцы небрежно поглаживали пернатую грудь большого ястреба.

— Что это значит, Дрю? — спросил Фендран.

Талемир вздрогнул. Как он ее назвал? Конечно, это какая-то ошибка. Она не могла быть…

Но прекрасная огненная женщина повернулась к Талемиру, и в ее взгляде сверкнул триумф.

— Ах, — сказала она. — Похоже, я — непутевый сын кузнечного мастера…

Руку она не подала, но изобразила поклон, похожий на тот, которым Талемир насмехался над ней раньше.

— Дрю Эммерсон, к вашим услугам, Боевой Меч.

3. ДРЮ

Выражение лица Боевого Меча было бесценным. Мрачно улыбаясь, Дрю оттолкнулась от скамьи и направилась к нему, держа руку на рукояти своей тесаки.

Воин недоуменно посмотрел на нее.

— Ты кузнечная дева из Наарвы?

Колтан ответил, прежде чем она успела вставить хоть слово.

— Здесь нет девы, — ухмыльнулся он.

Кузница на мгновение замерла, и Терренс издал предупреждающий крик из-за ее плеча.

Дрю бросила на Колтана испепеляющий взгляд и крепче сжала оружие. Он позволил себе вольности, оскорбил ее перед собственным отцом и Боевыми Мечами среднеземья… Она заметила, как он ерзает на месте, — признак того, что именно он написал в гильдию Тезмарра, сообщая о ее предполагаемых проступках. Все для того, чтобы обуздать ее поведение, контролировать ее. У него хватило ума вздрогнуть под их с Терренсом взглядами. Она разберется с ним позже. Возможно, она позволит Терренсу вырвать ему глаза.

Сейчас она обратила внимание на более крупного из Боевых Мечей.

— Я рейнджер, — сказала она ему. — И я понятия не имею, о каком вмешательстве вы говорите. — Она уже несколько месяцев не была у стального источника. Но Талемир Старлинг продолжал смотреть на ее манжету, как будто сталь на ее запястье только подтверждала ложь, которой их кормили.

Однако они оба знали, что если упомянуть об этом, то это привлечет внимание к тому, кем он был на самом деле. И хотя она еще не видела его когтей, у нее не было сомнений в том, что под его кожей скрывается чудовище.

Я должна убить его, поклялась она себе. Но если убить Боевого Меча на глазах у других, это послужит причиной для войны. Я должна увести его подальше от всех.

Она одарила его улыбкой, которая в те дни, когда она была дворянкой, приводила в ярость многих людей.

— Ты зря проделал долгий путь, Боевой Меч. Как я уже сказала, я всего лишь рейнджер.

Ублюдок имел наглость одарить ее ленивой улыбкой.

— О, я сомневаюсь в этом, Дикий Огонь. Очень сомневаюсь.

Ярость заклокотала в ее жилах, а на щеках запылал жар.

— Теперь ты знаешь мое имя. Используй его.

Ей ответила еще одна ухмылка.

— Думаю, Дикий Огонь подходит тебе больше.

Боги, она собиралась убить его; она собиралась вырезать его проклятое богами сердце.

Боевой Меч, которого она слышала, как он называл своим учеником, прочистил горло и резко повернулся к ее отцу.

— Может быть, вы будете так добры и покажете нам место, где можно разбить лагерь?

Ее отец отмахнулся от него.

— Глупости. Вы проделали долгий путь. Позвольте нам предложить вам наше гостеприимство. Если вы не желаете зла моему «сыну», то для меня будет честью принять вас у себя.

Дрю закатила глаза. Это было в духе Фендрана — предлагать тем, кто угрожает ей, бесплатную еду. Ее мать благородных кровей хорошо его выдрессировала. Мысль о том, что ей придется делить стол с чудовищем, заставляла кровь Дрю вскипать от ярости, но, возможно…

Пусть ест и пьет на здоровье. Возможно, это развяжет ему язык или хотя бы его юному протеже… Она узнает все, что сможет, об этом полурейфе, полу Боевом Мече… А потом нанесет удар. Она не могла не заметить, как он напрягся, когда она раскритиковала то, как его гильдия отнеслась к падению Наарвы… Это явно была болевая точка, которую она могла использовать против него. Поэтому она проглотила свою гордость и ярость и последовала за отцом, Колтаном и Боевыми Мечами в самый конец кузницы.

Там они отодвинули тяжелую полку, открыв арочный вход в каменной стене и лестницу, спускавшуюся вниз. Бросив горестный взгляд на окна, Дрю взяла с бра факел и начал спускаться по ступеням.

Хотя официально о падении Наарвы было объявлено всего полгода назад, королевство находилось в осаде уже долгое время до этого. Достаточно долго, чтобы оставшиеся в живых и наиболее приспособленные смогли добраться до подземных хранилищ столицы, Кирауна, и создать импровизированный подземный город. Никто за пределами Наарвы не знал об этом, кроме Военных мечей, которые теперь опустились на ступеньку рядом с ней.

— Нам с тобой еще нужно поговорить, — сказал ей на ухо Талемир.

— Как скажешь, — прорычала она, пытаясь рвануться вперед.

Но возвышавшийся рядом с ней элитный воин не отставал от нее. Остальные не слышали, но он не стал настаивать на своем. Он явно не хотел говорить о магии, пульсирующей в ее браслете. Даже сейчас она пела в его присутствии, распознавая теневую силу в его жилах, и он отшатывался от нее.

Дрю знала, что за последние несколько месяцев ей удалось добиться значительных успехов в своем эксперименте, но рейф из Боевых Мечей доказал, насколько мощными были ее находки против его вида. Работа над созданием оружия против рейфов была страстью ее ближайшего брата, Лейфа. Она взялась за работу после его смерти и очень жалела, что его нет рядом, чтобы увидеть прогресс.

Благодарная за тишину, она повела их небольшую группу вниз по спиральным лестницам и по глубоким каменным проходам — воздух становился прохладнее, когда они удалялись от жара кузницы. Терренс по-прежнему сидел у нее на плече, его хватка была крепкой, но не болезненной, а внимание к окружающим было таким же острым, как всегда.

Талемир Старлинг… Со слов отца она наконец узнала это имя из списка героев, связанных с самыми тяжелыми битвами во время падения королевства… Но сколько товарищей воина знали его секрет? Многие ли знали, что в их ряды проникло чудовище?

Дрю закрутила их в несколько ненужных петель, а ее отец и Колтан ничего не сказали, пока она это делала. Ее отец был намерен принять у себя победителей Тезмарра, но она не собиралась давать им прямую карту к сердцу своего города выживших.

Наконец она добралась до конца прохода и плечом распахнула тяжелую деревянную дверь. За ней открылся большой подземный зал — столовая, как они ее окрестили. Несмотря на тусклую обстановку, в огромной пещере горели десятки факелов и гудело столько же голосов.

— Дрю! — крикнул знакомый голос.

Когда ее подруга Адриенна бросилась к ней, Терренс взлетел в воздух, отбросив ее назад, и взмыл ввысь над большим дубовым столом. Ее спина столкнулась со стеной мускулов; нежные руки обхватили ее за плечи, чтобы удержать.

— Полегче. — В голосе Талемира звучал смех, его тон пробирал ее до костей и будоражил что-то в глубине души.

Но прежде чем Дрю успела оттолкнуть его, Адриенна прижалась к ней, обхватив ее тонкими руками и крепко сжав.

— Мы как раз собирались послать за вами разведчиков, — задыхаясь, проговорила она, но при виде Боевых Мечей все ее тело напряглось. — Хотя, как я вижу, в этом не было необходимости… — Она издала низкий, благодарный свист и накрутила на палец прядь длинных светлых волос. — Где вы их нашли?

— Северный сторожевой пост, — пробормотала Дрю. — Фендран решил их приютить…

— Что ж, спасибо, Фендран. — Адриенна многозначительно пошевелила бровями.

Дрю покачала головой.

— Фурии спасают нас. Не спускай пока с себя трусы. Я должна тебе кое-что рассказать.

— Как интригующе.

— Но не здесь.

— Не держи меня в напряжении слишком долго, — предупредила Адриенна. — Ты же знаешь, что я потеряю интерес.

Дрю вздохнула, бросив взгляд через плечо на Боевого Меча, которые сейчас глубокомысленно беседовали с ее отцом.

— Я знаю. Давай поедим. Я умираю с голоду.

— А разве мы не обе? — проворчала Адриенна, устремив взгляд на воинов.

— Боже правый, прекрати.

Адриенна рассмеялась.

— Я перестану, когда умру.

— С такими темпами это случится скорее раньше, чем позже.

— Будем надеяться. Здесь становится довольно скучно.

Дрю лишь покачала головой и направилась на кухню. К ее ужасу, Колтан последовал за ними.

— Что тебе нужно? — огрызнулась Адриенна, когда они подошли к тарелкам. — Я имею в виду, кроме того, чтобы возиться с моим списком?

Колтан покраснел.

— Я не…

— Лжец. — Адриенна повернулась к нему лицом. — В следующий раз, когда ты нарушишь расписание моего караула, чтобы подпитать свои навязчивые идеи, я задержу тебя и позволю Терренсу расцеловать тебя до крови.

Дрю сдержала смех. Адриенна точно так бы и поступила. Она невероятно берегла свои тщательно составленные списки и очень серьезно относилась к своей роли генерала партизанских отрядов.

— Я…

— Убирайся с глаз моих, — прошипела она с видом, не терпящим возражений.

— Спасибо, — пробормотала Дрю, забирая тарелку и передавая ее подруге.

— Он все еще досаждает тебе?

— К сожалению. Это он виноват в том, что на нас напали…

— На вас напали? — Адриенна вытаращилась, все намеки на озорство исчезли с ее лица. — Почему ты не сказала?

Дрю провела рукой по волосам, внезапно насторожившись.

— Если бы не Боевые Мечи, — неохотно ответила она, — нам бы не поздоровилось.

— Тогда почему мы не поднимаем тост за их героизм? — спросила Адриенна.

— Потому что… — Дрю огляделась по сторонам, проверяя, действительно ли Колтан куда-то скрылся и нет ли кого-нибудь еще в пределах слышимости. — Потому что один из них — гребаный теневой рейф.

Ложка Адриенны замерла на полпути к кастрюле с тушеным мясом.

— Что?

Дрю незаметно постучала по наручнику на запястье и перевела взгляд на Боевой Меч по имени Талемир. Она уже давно рассказала Адриенне о своих экспериментах, и генерал полностью одобрила ее стремления. Медленно повернувшись лицом к столовой, подруга задержала взгляд на крупном воине, все еще беседующем с Фендраном.

— Ты уверена? — пробормотала Адриенна.

— Да.

— Интересное развитие событий.

— Интересное? Не имеешь ли ты в виду ужасающее? Сила теневого рейфа и Боевого Меча вместе взятых? Ты же знаешь, что они дарованы Фуриями, не так ли? Дарованная богами сила, скорость и ловкость… Некоторые из них, по слухам, даже бессмертны, Адри.

— Ну… Да, но…

— Я не знала, что здесь есть «но», генерал.

— Ну, теперь он не рейф.

— Нет, — согласилась Дрю. — Но попомни мои слова, Адриенна. Он там. И я заставлю его показать когти.

Она резко вздохнула.

— Ты уступаешь? — спросил он на вершине скалы, прижавшись к ней всем телом.

— Пока, — ответила она. Но слово никогда так и не прозвучало в ее сознании. Она собиралась выведать его секреты, выманить его и уничтожить его и всех ему подобных. Она сделает все, что должна, ради выживших жителей Наарвы, ради своей семьи.

— Пойдем, — сказала Адриенна. — Наше безделье привлекает внимание.

Она была права, и Дрю последовала за ней к длинному дубовому столу в самом центре столовой, по пути взяв фужер с вином и усевшись рядом с подругой.

Как только они уселись, начался обычный хаос. Как лучший рейнджер и генерал партизанских отрядов, они пользовались большим спросом. Люди стекались к ним, задавали вопросы, комментировали их недавние достижения и просто хотели быть рядом с ними. Адриенна справлялась с этим лучше, чем Дрю, которая, хотя и вела когда-то жизнь общительной дворянки, с тех пор находила такие дела утомительными. Однако она сохраняла видимость, понимая, что заслужила уважение своего народа собственной кровью и потом. Слезы у нее давно закончились.

Толпа вокруг молодых женщин расступилась, когда Фендран подвел двух Боевых Мечей к их столу. Талемир Старлинг с наглой ухмылкой занял место напротив Дрю, его громадная фигура возвышалась над столом и скамьей.

— Это зрелище не для слабонервных, — заметил Баледор, друг и правая рука ее отца, похоже, восхищаясь Боевыми Мечами вместе с Адриенной. — Лучшие из наших земель снова объединились.

— Действительно, повод для праздника, — язвительно заметил Талемир, поднимая свой кубок в знак приветствия Дрю.

Во что же он играет?

Баледор положил руку на плечо Боевого Меча.

— Дрю — наш лучший рейнджер. Она, как гончая, по запаху улавливает приближение рейфа.

— Правда? — Талемир мягко улыбнулся.

Дрю сжала челюсти.

Рядом с ней Адриенна присматривалась к нему.

— Когда Наарва пала, среднеземье перестало быть безопасным. Тьма надвигалась на всех нас. Но Дрю помогает бороться с этой тьмой. Каждый день.

— Я знаю об этом не понаслышке, — согласился он. — Значит, у вас здесь много женщин, владеющих клинками?

Адриенна раздраженно прищелкнула языком, отражая чувства самого Дрю.

— Это прорицание многолетней давности было полным дерьмом, и каждая женщина в Наарве поняла это, как только пал Кираун. С тех пор мы нарушаем этот закон, и к черту всех, кто пытается нас остановить.

— Слышу, слышу, — сказала Дрю, прижав свою чашку к чашке подруги, и повернулась к воинам. — Мы оставим в покое вашу драгоценную сталь Боевых Мечей, так на что же вам жаловаться?

— Это еще предстоит узнать, — ответил Талемир, сверкнув глазами

— Леди… — предупредил Фендран.

— Может быть, немного меньше враждебности?

Дрю отмахнулась от него.

— Они просили.

Справа от Талемира его протеже, Уайлдер, внимательно изучал ее, а затем перевел взгляд с Дрю на Адриенну, как будто только что понял, что она здесь. Его взгляд задержался на светловолосой генеральше чуть дольше, чем нужно.

— Мы не знали, что так много людей выжило после падения королевства, — сказал он, сменив такт и принявшись за еду.

— Многие не выжили, — ответила ему Дрю, благодарная за новую тему. — Здесь, внизу, цифры могут казаться больше, чем они есть на самом деле. Голодное отчаяние собрало выживших в этой крепости, но есть и те, кто все еще живет в разных уголках Наарвы.

— И хорошие, и плохие, — добавила Адриенна.

Дрю взглянула на нее.

— Еще новости?

Адриенна жестко кивнула.

— Сообщение с одного из наших южных форпостов — группа расхитиелей напала на небольшое поселение.

— Черт, — пробормотал Дрю. Как наарвийцы могут нападать на наарвийцев на фоне всех остальных ужасов, она не понимала. Но война выявила самые темные стороны человечества, в которых, похоже, не было недостатка.

— Я знаю, — ответила Адриенна. — Все чаще поступают сообщения о пропаже людей. С сегодняшнего дня все наши сторожевые башни укомплектованы.

— Хорошо. — Дрю огляделась по сторонам, выискивая знакомые лица. — Где Гус?

Ангус Кастемонт был их общим подопечным, одиннадцати лет от роду, отчаянно желавшим присоединиться к их отряду, и все это время он был такой же занозой в заднице, какими, по воспоминаниям Дрю, были ее братья в этом возрасте.

После их смерти Дрю держала на расстоянии всех, кроме Адриенны, даже отца. Но Гус… Гус пробил себе дорогу в ее ожесточенное сердце. Его старший кузен, Дратос, привез его в безопасную крепость с кишащего рейфами юга, еще одного сироту Наарвы… Да и выглядел он соответствующе. Гус был меньше среднего одиннадцатилетнего ребенка, вечно ходил в одном и том же дырявом вязаном джемпере, а копна кудрей вечно падала ему на глаза.

Но мир каким-то образом не приглушил в нем свет.

Однажды он нашел Дрю на вахте и, несмотря на ее угрюмый характер, уселся рядом с ней, завалив ее шквалом вопросов, на которые она не удосужилась ответить. Впрочем, его ничто не смущало. Парень умел разговаривать под водой.

Как раз в тот момент, когда Дрю начала терять терпение, он бросил на нее пронзительный взгляд.

— У тебя есть братья и сестры? — спросил он так искренне, что Дрю не смогла отказать ему в этой информации.

— У меня были братья.

— Я могу сказать, — гордо ответил он.

— Потому что я пытаюсь тебя игнорировать?

— Да, — заявил он. — У меня было три сестры. Я был посередине: старший брат и младший брат одновременно. Это был полный бардак.

Дрю неожиданно рассмеялась и посмотрела на мальчика — худенькие конечности, большие голубые глаза и матовые каштановые волосы.

— Мне знакомо это чувство.

Его нижняя губа дрогнула, и Дрю пронзило сочувствие.

— Где они сейчас?

— Мертвы.

Она так и предполагала.

— Мне очень жаль.

— А твои братья?

— Мертвы.

Мальчик кивнул с пониманием, превышающим его одиннадцать лет.

— Дратос говорит, что каждый может стать семьей.

— Правда?

Гус кивнул, ковыряясь в рукавах.

— Просто нужно кормить друг друга.

На это Дрю снова рассмеялась и решила, что парень ей нравится.

С тех пор юный Гус Кастемонт нравился ей и Адриенне все больше и больше. Жадный, настойчивый и до безумия обаятельный, он мечтал стать таким же рейнджером, как они. Они согласились давать ему небольшие, безопасные задания в качестве своеобразного оруженосца.

— Я отправила его с Дратосом для обучения дозору, — говорила Адриенна, набивая рот едой.

Дрю вернулась в себя и напряглась.

— В какую башню? — Дратос был известен своим безрассудством и беззаботностью до того, как взял на воспитание своего осиротевшего кузена.

Адриенна понимающе улыбнулась.

— Первая башня. Не волнуйся, ты же знаешь, что я никогда не подвергну его опасности.

— Я знаю, — пробормотала Дрю. — Как, по-твоему, он продвигается? — И она, и Адриенна согласились, что Гас еще слишком молод для официальных обязанностей, но он достаточно часто приставал к ним, чтобы они разрешили ему следить за некоторыми рейнджерами, включая его кузена, что очень раздражало Дратоса.

Адриенна рассмеялась.

— Медленно. То, чего ему не хватает в мастерстве, он компенсирует энтузиазмом.

Дрю это прекрасно понимал. В последний раз, когда Гус пытался помочь ей в конюшне, он чуть не поджег это проклятое здание.

— Фурии спасают нас.

— Именно. Но хотя я никогда не признаюсь в этом маленькому ублюдку… Я скучаю по нему, когда его нет.

— Иногда я могу обойтись без жестокой честности, — сказала Дрю.

Адриенна хихикнула.

— Ты все еще не оправилась от того, что он сказал тебе в день твоих именин?

— А вы бы стали, если бы кто-то сообщил вам, что вы становитесь старше, но не умнее? — Дрю хмыкнула, почувствовав, как взгляд Талемира снова упал на нее. К счастью, возникла небольшая суматоха, когда Терренс приземлился на стол, отправив в полет несколько пустых чаш и расплескав чью-то медовуху.

— Вряд ли это гигиенично, — пробормотал Уайлдер.

К ее удивлению, Талемир глубоко рассмеялся.

— Ты уже неделю не мылся. Что ты можешь знать о гигиене?

— Отвали.

Талемир, казалось, ничуть не смутился. Вместо этого он наблюдал за птицей с благоговейным, но настороженным выражением лица, следя за движениями Дрю, когда она кормила ястреба куском мяса со своей тарелки.

— Что это за имя Терренс для хищной птицы? — спросил он, не отрывая от них взгляда.

Адриенна хихикнула.

— Он у Дрю с тех пор, как вылупился, — предложила она. — А когда он только проклюнулся из яйца, то был похож на капризного старика — хуже Фендрана и Баледора вместе взятых…

— Хватит с вас, генерал, — выругался Фендран с соседнего кресла.

Но Адриенна лишь усмехнулась.

— Мы с Дрю решили, что Терренс ему вполне подходит.

Терренс мотнул головой, как будто гигантская птица точно знала, о чем они говорят.

Талемир рассмеялся и потянулся за своим напитком.

— Он, конечно, хмурится, как старый злой ублюдок…

В этот момент мелькнул желтый клюв, и Талемир издал возглас удивления. По тыльной стороне руки Боевого Меча расплылась полоса крови, и он, проклиная ястреба, с рычанием отдернул руку.

Дрю фыркнула.

— Терренс всегда был отличным знатоком характера.

— Уверяю тебя, в данном случае он ошибается.

Откинувшись на спинку кресла, Дрю с чувством глубокого удовлетворения оглядела воина.

— О, я сомневаюсь в этом, — сказала она, повторяя его предыдущие слова. — Очень сомневаюсь.

Но, к ее удивлению, во взгляде Боевого Меча мелькнула благодарность, и на его красивое лицо вернулась та самая, до невозможности самоуверенная ухмылка.

Адриенна толкнула ее локтем.

— Теневой рейф или нет, — прошептала она себе под нос, — но ты можешь разрезать это напряжение ножом и намазать на хлеб.

— Заткнись, — огрызнулась Дрю. — Я должна избавиться от него, но не могу сделать это здесь…

— Нет, — согласилась Адриенна. — Но это не остановит ту Дрю, которого я знаю.

Талемир наблюдал за ними через стол, словно слышал каждое слово. Глаза Дрю встретились с его глазами: теплые и лесные, в них плясало тихое восхищение. Под столом она сжала кулаки, а ее живот сжался. Он был не просто поразителен, не просто красив, он был прекрасен, и это только усугубляло ситуацию, ведь какая темная опасность таилась за лицом, от которого хотелось таять?

Он улыбнулся, но не прежней наглой ухмылкой, а более искренне.

— Ты в порядке? — спросил он, его глубокий и шелковистый голос заставил ее кровь нагреться. Казалось, он чувствовал ее противоречие.

— Лучше не бывает, — пролепетала она, отводя взгляд.

В другом месте зала выжившие жители Наарвы решили, что визит двух могучих Боевых Мечей — достаточный повод для празднования. Баледор достал свою старую лютню и стал нанизывать неловкую мелодию, а Колтан перестал дуться в углу и теперь наполнял кубки людей вином из бочонка, который он где-то спрятал.

По мере того как музыка набирала ритм, Дрю постукивала ногами по столу. Боги, как же она скучала по танцам! Когда-то она была великолепной танцовщицей, отдаваясь мелодиям в большом бальном зале, длинные юбки развевались вокруг ее ног, когда она кружилась. За свою жизнь Дрю побывала на многих балах по всей Наарве, но больше всего ей нравились балы в университете на нижнем восточном острове, окруженном садами, над которыми висели тысячи цветов.

Сейчас она старалась не выдать тоски, наблюдая за тем, как ее люди занимают места вокруг дубового стола, танцуя парами и в кругу друзей. Она наблюдала, как несколько молодых женщин задержались неподалеку, пытаясь набраться храбрости и подойти к великим боевым мечам Тезмарра, которые, казалось, не замечали их внимания.

Яра, красивая девушка, чья семья бежала в Кираун с юга, потрепала Талемира по плечу, и ее щеки вспыхнули, когда он повернулся к ней.

— Не хотите ли вы потанцевать… сэр? — спросила она, ее голос звучал нервно.

Он недовольно поморщился и покачал головой.

— А… я польщен, — любезно сказал он ей. — Но я не танцую.

— Даже для одной песни? — дерзко спросила Яра, покраснев еще больше.

— Даже полпесни. — Но тут он сердечно хлопнул Уайлдера по плечу. — А вот мой ученик с радостью окажет тебе услугу.

Уайлдер бросил на него взгляд, полный яростного неверия, но не стал протестовать, когда Яра рывком подняла его на ноги.

— Я не твой чертов ученик, — шипел младший Боевой Меч, когда его тащили на импровизированную танцевальную площадку.

Талемир рассмеялся.

— Это было довольно жестоко, — заметила Дрю, наблюдая за тем, как Уайлдер пытается сохранить почтительное расстояние между собой и жаждущими женщин Наарвы.

— А, необходимая жестокость, — ответил Талемир, отпивая из бокала и следя за ее взглядом. — В последнее время ему пришлось нелегко. Его брат… Его брат был ранен во время последней битвы здесь. Бедняга винит во всем себя.

— И виноват ли он? — спросила Дрю.

Взгляд Талемира переместился на ее лицо.

— Ни в малейшей степени. Если есть вина, то я на нее претендую.

Слова повисли между ними, и на какую-то долю секунды Дрю пожалела его. Но когда его взгляд метнулся к ее манжете, она вспомнила себя, вспомнила, кем он был на самом деле. Она вернулась к празднованию. Они были далеки от того, что предлагало Королевство садов до своего падения, но сейчас в их простоте была красота и искренность. Вокруг нее люди находили маленькие радости, где только могли. Ей хотелось бы быть одной из них. Но потеря матери, потеря братьев лишили ее этого. Теперь она наблюдала за тем, как люди танцуют, пьют и целуются в тусклых уголках зала, а ее собственное сердце наполнялось темными чувствами, которые она не хотела определять.

У нее зачесалась кожа на голове, и она повернулась в кресле, чтобы увидеть Колтана, который с надеждой смотрел на нее из другого конца комнаты. Она вздрогнула. Похоже, она никогда не переживет этот неудачный выбор.

— Значит, он влюблен в тебя… — констатировал Талемир, кивнув в сторону рейнджера.

— Один из многих, — провозгласила Адриенна, кончик ее носа стал розовым от вина. Она ласково обняла Дрю за плечи.

— Меня это не удивляет, — ответил Талемир, и уголок его рта дернулся вверх, когда Дрю запротестовала.

Она ничуть не обрадовалась такому комментарию. Когда ее жизнь состояла из балов и пиров, у нее было много ночей страсти, но после того как королевство пало и она сбросила платья ради кожи и оружия, ночь страсти стала означать нечто иное. Именно Адриенна предупредила ее о том, как разговаривают мужчины, о неуважении, царящем среди слабых, особенно к женщинам, занимающим властные посты. Тогда Адриенна посоветовала ей беречь свое сердце и репутацию. Что лучше быть известной как грозный рейнджер, чем как девушка, которая с ним переспала.

А потом она сделала глупый выбор и уступила Колтану. Она думала, что он безопасен, что, как друзья детства, они смогут найти утешение друг в друге. Но после нескольких ночей, проведенных вместе, он изменился — стал претендовать на нее, на что не имел права. И она поклялась больше не повторять этой ошибки. Лучше быть одной, чем принадлежать кому-то.

— Дайте мне знать, если вам понадобится, чтобы я отправил его за вами, — сказал Талемир.

— Мы сами его отправляем, — проворчала Адриенна. — Но спасибо.

Дрю встала, ее терпение наконец иссякло.

— Я позабочусь о том, чтобы у тебя и твоего друга были комнаты на ночь и свежая вода для купания. Судя по звукам, вам это необходимо.

— Как заботливо с твоей стороны.

— Я совсем не заботлива, Боевой Меч.

Она наклонилась, чтобы шепнуть Адриенне.

— Могу я доверить тебе занять младшего?

Адриенна нагло ухмыльнулась.

— На мой вкус, он немного задумчив, но я буду считать это частью своих официальных обязанностей генерала.

Дрю покачала головой.

— Повеселись с ним.

— О, я так и сделаю, — подмигнула подруга. — Удачи тебе, сестра.

— Нет, если он был с тобой первым.

Не глядя больше в сторону Боевого Меча, Дрю тихонько свистнула, и Терренс вернулся к ней на плечо. Затем она отправилась поговорить с отцом.

Дрю устроила так, что Боевые Мечи получили гостевые покои рядом с ее собственными, и стала ждать. Точа клинки, она сидела у огня, пока не утихло веселье, пока не послышался скрип двери через две комнаты от ее собственной. Она подождала еще дольше, пока наполнится ванна, пока Боевой Меч погрузится в ложное ощущение безопасности, а затем прокралась к его покоям.

Бесшумно, как мертвая, она взломала замок и проскользнула внутрь.

— Пришла убить меня, Дикий Огонь? — раздался из угла комнаты восхитительно мрачный голос.

Огромная фигура Талемира Старлинга занимала всю деревянную ванну, его торс возвышался над уровнем воды, а мускулистые руки обхватывали борта. Его широкая обнаженная грудь была выставлена напоказ, а вокруг сердца виднелся ряд шрамов.

Дрю замерла. Ее глаза остановились на нем.

В лесных глазах плескался вызов, и вода стекала с его обнаженного тела, когда он стоял.

Все мысли выветрились из головы Дрю. В комнате мгновенно стало слишком жарко, а между ног запульсировал еще один жар, когда она впилась в его аппетитный вид, впилась в каждый его великолепный дюйм.

Талемир Старлинг — фигура, вырезанная самими Фуриями, и он двигался, как грациозный хищник, выходя из ванны и не стесняясь прикрыться. Капельки блестели в темной копне волос на его скульптурной груди, где покоилась голубая драгоценность — единственное, что он носил. Вода стекала по животу и золотистой коже, испещренной шрамами.

Дрю не могла пошевелиться, не могла вздохнуть, когда его греховная магия поймала ее в свои когти. Желание придвинуться к нему было почти непреодолимым; желание провести руками по его коже почти одолевало ее. Ее взгляд устремился дальше на юг, следуя за V-образной впадиной сухожилий под его бедрами, и устремился к идеальному члену, низко и тяжело свисавшему между его мускулистыми бедрами.

У нее перехватило дыхание.

Темный смех заставил ее обратить внимание на себя.

На губах Талемира играла лукавая улыбка.

— По-твоему, я похож на мастера теней? — В лесных глазах полыхало желание, которое совпадало с ее собственным. Каждая ее частичка напряглась под этим взглядом. Каждая ее частичка взывала к нему.

Дрю вдруг почувствовала себя слишком зажатой, настолько, что каждый вздох, вырывавшийся из ее груди, вызывал в ней острую потребность, напоминая о том, как сильно она хочет, чтобы к ней прикасались, чтобы он прикасался к ней. В ней разгорелся огонь.

Все еще обнаженный, он подошел к ней, оставляя за собой мокрые следы.

Когда он приблизился, она поняла, что это сапфир, который он носил на шее, женская драгоценность. Если бы его присутствие не было столь властным, она могла бы поинтересоваться, кому он принадлежит, но тут он оказался перед ней, настолько близко, что она почувствовала жар его мокрого тела, излучаемый наружу.

— Теперь ты мне веришь? — Его голос был низким и пронизывал ее до самых костей.

Жажда, пронизывающая ее, не была похожа ни на что, что она чувствовала раньше, — раскаленная до бела потребность, заставившая ее сделать шаг к нему.

Но это было не по-настоящему. Это была магия. Его темная сила пришла, чтобы забрать ее. Не было ни теней, ни когтей, ни крыльев, но он был чудовищем. Она была уверена в этом.

— Нет, — твердила она, хотя каждое ее движение говорило о том, что ей все равно. Она боролась со своим желанием, заставляя его подавить. — Мой браслет не лжет.

Что-то в глазах воина изменилось, и он потянулся за полотенцем, быстрым, сердитым движением закрепив его на бедрах.

— Значит, ты признаешь это? Ты вмешивалась в источник стали? Неужели ты не понимаешь, что все клинки из этого источника связаны между собой? Что, вмешавшись в источник, с помощью магии Фурий, ты ослабила оружие Боевых Мечей? То самое оружие, которое используется для защиты среднеземья?

Она насмешливо улыбнулась.

— Я ничего подобного не делала.

Он проигнорировал ее протест, его взгляд потемнел.

— Тьма растет из-за тебя. Тебе есть за что ответить.

— Из-за меня? А не из-за тебя? Теневой рейф, маскирующийся под Боевой Меч? Разве это не оскорбление для Тезмарра?

Он вздрогнул.

Ну вот, подумала она, опять эта болевая точка. Посмотрим, выйдешь ли ты играть. Она вынула кинжал, который прятала в ножнах.

— Знают ли твои братья по оружию, кто ты такой? — прошипела она. — Знают ли они, что, пока они сражались с тьмой, один из этих монстров был среди них? Возможно, ты все это время работал с ними. Возможно, именно твоя теневая сторона привлекла больше рейфов к той последней битве. Из-за этого пал твой друг…

Выражение его лица менялось, вены вокруг глаз превратились в черные паутинки.

Дрю не закончила. Этого было недостаточно. Еще недостаточно.

— Возможно, ты виноват. Возможно, это твоя вина…

Внезапно ее прижали к стене.

И тьма вырвалась.

4. ТАЛЕМИР

Талемир Старлинг стал единым целым с тьмой. Каждая частица силы, которую он пытался подавить, вырвалась на волю в жестоком порыве, пронеслась по венам, и тени вырвались из самого его существа. Ногти стали когтями, боль на мгновение ослепила его, а крылья вырвались из конических мышц спины в такой же агонии, и он подавил рев. Ночь и ярость свернулись глубоко внутри него, сжимаясь вокруг костей, угрожая разорваться и выковать себя заново из мрака и отчаяния.

От него, как дым, потянулись тени, принявшие форму кошмаров, преследовавших девушку, и закружились повсюду, дразня ее. Она с трепетом приставила кинжал к его горлу, но это не имело значения. Магия в нем была столь велика, что при одной мысли о ней клинок летел в противоположном направлении, отдаваясь на милость теней.

Он повелел кипящей черной массой силы. От него потянулись ленты ониксовой магии, обхватывая ее запястья и легко отрывая ее от своего тела. Несмотря на огонь в ее голубых глазах, она показалась ему хрупкой, не поддающейся всему, что он мог обрушить на королевство.

Где-то внутри себя он вцепился когтями в темноту. Она заманила его, и он поддался, позволил эмоциям взять верх над собой, позволил своей силе гнить в этой мрачной глубине его сознания, пока ее не стало слишком много, пока его истинная сущность не вырвалась на свободу. Ему следовало бы знать лучше. Он быстро усвоил, что повышенная эмоциональность означает, что он более подвержен потере контроля… и до сих пор ему удавалось сохранять контроль. За исключением самой темной ночи каждого месяца — именно тогда он переставал превращаться в монстра. Тогда тьма звала его, и ему ничего не оставалось, как откликнуться.

Задыхаясь, он поймал свое отражение в ее глазах. Впервые он увидел зверя таким, каким он был на самом деле — ужасающим, первобытным и рычащим… Неконтролируемым. Отчасти человек, но в такой же степени, если не больше, рейф. Его перепончатые крылья вздымались между лопаток, когти прочерчивали следы на стене, а плети теней лились от него, как кровь из раны, клубясь вокруг них и угрожая погасить огонь.

Но было и еще кое-что, понял он, откинувшись назад и разглядывая женщину, воплощенное пламя… В других случаях, когда он являлся в этом облике, мир выглядел иначе, лишенный жизни и красок, погруженный в черные и серые тона, отражавшие тьму его собственного сердца. Но сейчас…

Перед ним стояла Дрю Эммерсон, пропитанный цветом, полный жизни.

От шока он попятился, его форма замерцала, когти втянулись, крылья исчезли. Медленно тени отступили, и он уставился на нее.

Ее грудь вздымалась, когда она переводила дыхание. Он стоял над ней, его колено находилось между ее бедер, а ее руки все еще были прижаты к стене его силой. Их тела были почти вровень, достаточно близко, чтобы он заметил ее густые ресницы и румянец на высоких скулах, когда она смотрела на него. А ее дыхание… Это было уже не от страха, а от желания. Он тоже чувствовал его, чувствовал, как оно совершенно незнакомым образом нагревает его кровь. Но Талемир Старлинг взял себя в руки.

— Ловкий трюк, — тихо сказал он. — Вот уже дважды ты пытаешься убить меня, когда я не желаю тебе зла. В следующий раз я не буду так снисходителен.

Спрятав дрожащие руки, он отступил от нее и стал ждать. Он не хотел, чтобы она узнала, насколько нервным был для него этот опыт, не хотел, чтобы она поняла, что в мире, где все черно-белое, она окрасилась в цвет.

Дрю уставилась на него.

— Как это возможно? — вздохнула она наконец. — Как ты можешь все еще…

— Быть собой? — закончил он за нее, стаскивая с кровати рубашку и натягивая ее, надеясь, что она будет висеть достаточно низко, чтобы скрыть выпуклость его члена, напрягшегося под грубой тканью полотенца.

— Да.

— Хочешь верь, хочешь нет, но я все еще разбираюсь в этом. — Талемир вздохнул, потирая затылок, пытаясь унять боль, пронзившую его при изменении. Он занялся поиском штанов и, повернувшись спиной ко Дрю, сбросил полотенце и шагнул за ними. Она уже видела каждый дюйм его передней части — почему бы не взглянуть на изгиб его мускулистой спины, пока он в этом копается?

Ее тихий вздох был ему наградой.

Полностью одетый, он повернулся к ней лицом.

— Прилично, — объявил он.

— Ты самый неприличный человек, которого я когда-либо встречала, — ответила она.

— Спасибо. — По крайней мере, она назвала его человеком. Он занял место у огня, разжигая его кочергой. — А теперь расскажите мне, что ты делала с источником стали? Наши клинки все меньше помогают против монстров. Их становится все больше. Тьма распространяется — мы видим ее из Тезмарра.

Дрю скрестила руки на груди.

— И ты думаешь, что это как-то связано со мной?

— Да. Покажи мне браслет.

— Нет. — Она завела руки за спину. — Думаешь, я дам тебе приблизиться к нему? Ты его уничтожишь.

Талемир вздохнул. Он не станет брать ее силой. Во всяком случае, пока.

— Кто рассказал тебе об этом? — спросила она.

— Думаю, ты уже знаешь, кто.

— Колтан.

Талемир кивнул.

— Твой любовник был непреклонен, что ты нарушаешь законы Тезмарра и подвергаешь опасности себя и других.

— Он не мой любовник.

— Нет?

Дрю сдвинулась с места.

— Больше нет.

Хорошо, почти вслух произнес Талемир. Хрупкий мальчишка не мог сравниться с женщиной перед ним. Медленно он наблюдал, как на этом ужасном лице проступает еще одно осознание.

— Тебя послали сюда, чтобы убить меня…

Талемир вздрогнул при этих словах. Как только он узнал, что она — его цель, ему стало не по себе. Он видел ее ненависть к теневым рейфам воочию, и уже не раз. Насколько вероятно, что человек, испытывающий к ним такую ярость, поставит их под угрозу гибели, саботируя наарвианский источник стали?

— Да, — согласился он. — Но у меня к тебе другое предложение.

— Я не заключаю сделок с чудовищами.

— Может, и нет, но сначала послушай, что я скажу…

Она подождала, пока он заговорит. Это было достаточным разрешением, чтобы продолжить безумие, которое творилось в его голове.

— Если ты не виновата в ослаблении стального источника, то я должен сам провести расследование. Мне нужно узнать больше о том, что делает рейфов сильнее и устойчивее к нашим клинкам.

— Почему? Ты один из них. Даже более умный. Возможно, ты их гребаный лидер, который собирается проникнуть в единственное безопасное место, оставшееся у наарвийцев. Насколько я знаю, это ты устраиваешь хаос.

— Это не так, — процедил Талемир, пытаясь усмирить нарастающий гнев. Боги, эта женщина знала, как его раззадорить. — Я делаю все возможное, чтобы избавиться от этой части меня. Так если это не ты вмешиваешься в источник стали и не я возглавляю армию темных рейфов, то что же тогда происходит? Расскажи мне, что ты знаешь о своих путешествиях, о том, как ты была рейнджером. Что ты видела?

Казалось, она спорит сама с собой, мускулы на ее челюсти дергаются, когда она сжимает и разжимает зубы.

Талемир продолжил.

— Если ты так хочешь найти пропавших людей и охотишься за рейфами, то используй меня. У меня есть связь с ними. Полагаю, ты хочешь найти их логово? Ты ведь так и не смогла найти его за все это время, не так ли? Но там, где твой след теряется, возможно, я смогу помочь. И прежде чем ты начнешь — у меня больше, чем у кого-либо, причин ненавидеть их, больше, чем у кого-либо, причин желать покончить с ними. Теперь ты знаешь это лучше, чем кто-либо другой.

— Ты предлагаешь нам работать вместе… — медленно прожевала она.

— Наконец-то мы на одной стороне.

— Едва ли. Я — охотник на рейфов, ты — рейф. Мы никогда не будем на одной, мать ее, стороне.

Талемир разочарованно вскинул руки, но Дрю продолжал.

— Если мы будем работать вместе, у нас будут правила, — сказала она ему.

— Продолжай…

— Независимо от твоей нынешней формы, ты представляешь опасность. Ты всегда будешь рядом со мной. Если я действительно единственная, кто знает этот секрет, то ты под моей ответственностью. Я подвергаю свой народ опасности, принимая в свои ряды монстра.

— Неплохой прием, — пробормотал Талемир. — Ты думаешь, я стану охотиться на невинных? Я — Боевой Меч Тезмарра.

— И ты — теневой рейф.

— Разве я не доказал…

— Ты ничего не доказал, кроме того, что не можешь контролировать свой нрав, — огрызнулась Дрю. — Тьма все еще наполняет твои вены.

Талемир прошелся по комнате, пытаясь остудить бушующий внутри ад.

— Что же ты предлагаешь? — спросил он сквозь стиснутые зубы.

— Я покажу тебе источник стали, чтобы ты раз и навсегда убедился, что я не представляю для него угрозы. По пути мы сможем разыскать пропавших наарвийцев и увидеть, что замышляет ваш род.

— Они не моего рода.

— Тени не лгут, Боевой Меч.

Талемир напрягся.

— А ты? Что ты получишь?

— Ты поможешь мне найти логово рейфов и уничтожить его.

Талемир глубоко вздохнул и протянул ей руку.

— Значит, мы договорились?

Дрю уставилась на него.

— У нас есть взаимопонимание.

— И ты сохранишь мой секрет? — спросил Талемир, все еще протягивая руку. — Даже Уайлдер не знает. Он и не должен знать. Он уже достаточно натерпелся.

— Твой друг — не мое дело.

— Значит, все решено? — Он чувствовал себя незащищенным, когда между ними повисло перемирие.

— И еще кое-что, — сказала она, положив руку рядом с его рукой.

— Что?

— Ты перестанешь использовать на мне свою магию.

Талемир нахмурился.

— Что? — повторил он.

Ее глаза сузились.

— Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Ты перестанешь использовать свою силу, чтобы… чтобы заставить меня что-то чувствовать.

На его лице появилась медленная улыбка, и он сжал ее теплую руку в своей, а по всему телу пробежала искра. У него не хватало духу сказать ей, что его магия не имеет над ней такой власти.

— Значит, мы договорились? — спросила она.

— Согласен.

Она быстро прервала их рукопожатие, как будто почувствовала между ними тот самый толчок, и он подействовал на нее.

Когда она взялась за ручку двери, он снова заговорил.

— Во что бы то ни стало, Дикий Огонь… Ты можешь убить меня, когда все закончится.

— Возможно, я так и сделаю, Боевой Меч. — Она не обернулась. — Мы уходим с первыми лучами солнца.

Талемир Старлинг смотрел ей вслед, отмечая изгиб ее спины и покачивание бедер. Он провел рукой по волосам, когда за ней закрылась дверь, и его член дернулся в штанах.

— Черт…

5. ДРЮ

— Ты сумасшедшая, — сказала ей Адриенна, вернувшись в каюту.

— Я знаю, — призналась Дрю, роясь в гардеробе в поисках дорожной сумки. Терренс наблюдал за ней со своего места у двери. Он выглядел обеспокоенным.

Адриенна еще не закончила обсуждать выходки.

— Заключать сделки с теневыми рейфами? Это новый уровень безумия, даже для тебя.

— Я знаю. — Дрю подошла к своему комоду — одному из многих предметов, которые они взяли в заброшенном городе и перетащили сюда.

— А мне она даже нравится, — проворчала Адриенна, протягивая ей рубашку для сборов. — Она чертовски безжалостна.

Дрю рассмеялась, и напряжение спало с ее плеч. Она и не подозревала, насколько скованна. В памяти всплыло воспоминание о Талемире Старлинге в облике рейфа: распростертые крылья за резным торсом, ленты теней, схватившие ее запястья и пригвоздившие к стене, всемогущие. Он мог бы убить ее одним взмахом этих когтей, одним взмахом этой черной силы. И все же… желание пульсировало у нее между ног. Она беззвучно проклинала его, запихивая в сумку еще одну запасную рубашку, не в силах остановить нахлынувший на нее образ его обнаженного тела.

Адриенна уставилась на нее, заметив выражение, которое она так и не стерла со своего лица.

— Что-то случилось?

Дрю покраснела.

— Нет.

— Ты уверена?

— Уверена.

— Ты так защищаешься…

Дрю вздохнула.

— А ты — настоящая заноза в заднице.

Адриенна просто села на край кровати и стала ждать.

Дрю начала проверять оружие, которое хотела взять с собой, но не смогла выдержать настойчивого взгляда подруги.

— Ладно. Его темная магия… Она действует на меня сильнее, чем я предполагала…

— О? — Адриенна подняла одну бровь.

— Это все, что тебе нужно знать.

Ее подруга рассмеялась.

— Пока ты принимаешь противозачаточный тоник.

— Не то чтобы он мне был нужен, но да. Всегда.

— Хорошо.

— А ты?

— Каждый день, — серьезно ответила Адриенна. — Я скорее умру, чем рискну забеременеть в этой дыре.

Дрю согласилась.

— А как у тебя сложились отношения с другим Боевым Мечом, Уайлдером?

Адриенна лукаво усмехнулась.

— Ну, скажем так, возможно, ты имеешь дело с настоящим зверем из них двоих, но Уайлдер отнюдь не робок… — Она подмигнула. — Он сам по себе зверь.

Дрю фыркнула.

— Что ж, я рада, что ты развлекаешься, пока я разбираюсь… с чем бы я ни разбиралась.

— Просто выполняю свой долг. — Адриенна подмигнула. — Так со сколькими мы поедем завтра?

Дрю пожала плечами.

— Столько, сколько ты посоветуешь. Я хочу остановиться у первой сторожевой башни, чтобы проверить Гуса. Посмотрим, сможем ли мы что-нибудь узнать оттуда, а потом продолжим путь к источнику стали.

— И ты считаешь это разумным? Показывать рейфу, где мы добываем сталь, которая их убивает?

— Там не на что смотреть. Нужно быть шахтером, чтобы понять, как все это работает, а, судя по тому, что рассказывал мне отец, сейчас там ничего не добывают и уже давно не идут работы. По крайней мере, это должно доказать, что я не вмешиваюсь в их драгоценную железную руду. Кстати, долбаный Колтан был тем, кто донес на меня…

— Что? — Адриенна встала, сжимая кулаки. — Что за ублюдок. Он как капризный ребенок, Дрю. Он не смог получить то, что хотел, и решил вычеркнуть тебя из общей картины?

— Похоже на то… Я не знаю, что с ним случилось. Он не всегда был таким.

— Твои братья за такое его бы вздернули. У меня есть полмысли.

— С какой целью? — спросил Дрю, внезапно утомившись.

— Чтобы преподать этому уроду урок. Он должен оставить тебя в покое.

— Я все улажу, Адри.

Подруга бросила на нее недовольный взгляд, но оставила его без внимания.

— Мои братья обмочились бы из-за этих Боевых Мечей, — сказала Дрю.

— И Гус тоже, когда увидит их, — рассмеялась Адриенна. — Я тебе рассказывала, что он сказал мне на днях?

Дрю кивнула.

— Я была там. — Когда я вырасту, я стану рейнджером, как Дратос. И буду есть столько сыра, сколько захочу. — Вот тебе и постановка целей.

Адриенна фыркнула.

— Этот мальчик, клянусь…

Поскольку Дратос был его старшим кузеном, а два других рейнджера — его приемными сестрами, Гус был склонен к героическому поклонению любому воину.

— Трудно будет удержать его вдали от Талемира, — сказал Дрю.

— Ты действительно думаешь, что он настолько опасен?

— Он рейф, Адри. Ему нельзя доверять. — Ее руки дрожали, когда она расшнуровывала завязки своего объемистого рюкзака. — Я потеряла достаточно братьев. Я не хочу рисковать еще и Гусом.

Адриенна сомкнула между ними руки и обняла подругу. Дрю прижалась к ней и тяжело вздохнула, ее плечи внезапно заболели, когда она расслабилась в объятиях Адриенны.

— Мы все скучаем по ним, — прошептала Адриенна.

— Я знаю. — Дрю обняла ее сильнее, прежде чем отстраниться. Она никогда не позволяла себе слишком глубоко погружаться в утешение, опасаясь, что горе возьмет верх. Собравшись с силами, она кивнула генералу. — Я сказала Боевому Мечу, что мы уйдем с первыми лучами солнца.

Адриенна знала ее достаточно хорошо, чтобы распознать отказ, когда услышала его.

— Тогда встретимся на конюшне перед рассветом.

Когда Адриенна ушла, Дрю еще раз проверила свою сумку и оружие. Она просмотрела список дел, которые ей нужно было сделать перед тем, как они отправятся к сторожевой башне. Но когда все дела были сделаны, она все еще чувствовала себя неспокойно.

Этот проклятый Боевой Меч не давал ей покоя. И даже больше — он впился в ее кожу, разогрел кровь так, что она не могла отмахнуться, не могла забыть. Она расхаживала по истертому камню перед огнем, не давая ему разгореться, потому что ей и так было слишком жарко.

Образ воды, стекающей по изваянному обнаженному телу Талемира, вызвал в ней прилив желания. За свою жизнь она повидала немало раздетых мужчин, но все они были мальчишками по сравнению с Боевым Мечом, стоявшим перед ней обнаженным, каждый дюйм его тела был отточен тренировками и сражениями, каждая его часть была покрыта неумолимыми мускулами.

Дрю выругалась про себя и подняла взгляд на Терренса, который наблюдал за ней, словно точно знал, куда завел ее предательский ум.

— Ничего не поделаешь, — пробормотала она в его сторону.

Но ястреб только каркнул и спрятал голову в перьях на груди.

Пробормотав очередное проклятие, Дрю разделась и забралась в постель, прекрасно понимая, что сон еще несколько часов не придет.

Было еще темно, когда Дрю добралась до конюшни, чтобы подготовить свою лошадь к поездке. К ее ужасу, Боевые Мечи уже были там и ждали. Конечно, они были там. Солдаты насквозь.

— Доброе утро, Дикий Огонь, — сказал Талемир с очаровательной улыбкой, как будто рассвет еще не наступил. Их жеребцы стояли рядом с ними в седле.

— Меня зовут Дрю, — проговорила она, протискиваясь мимо него в конюшню и кивая в знак приветствия нескольким рейнджерам, пока искала свою любимую кобылу. — Можешь обращаться ко мне так.

— И где же тут веселье? — Он последовал за ней в стойло.

— Ты здесь не для того, чтобы веселиться.

— Нет? Тебе бы явно не помешало… Немного скованно, не так ли?

Нервы Дрю совсем испортились, и она, развернувшись лицом к приводящему в ярость Боевому Мечу, со всей силы толкнула его в грудь.

Он не сдвинулся ни на дюйм.

Талемир тихонько рассмеялся.

— Тебе придется постараться.

Дрю отдернула от него руки — жар от него был как клеймо, даже сквозь кожу.

— Во что ты играешь? — зашипела она на него, пытаясь унять ярость, прежде чем подойти к своей безупречной лошади.

— О, мы еще даже не начали играть. — Талемир подмигнул ей.

Дрю вызывающе подняла подбородок, в ее глазах сверкнул вызов.

— Это что, бесполезная уловка, чтобы заставить меня увидеть в тебе человека, а не чудовище?

В выражении его лица мелькнуло что-то похожее на боль.

— Нет.

Она отвернулась, проверяя копыта своей кобылы и поправляя уздечку. Но тихое чувство тревоги заполнило стойло. Руки Дрю замерли на месте, но когда она повернулась к Боевому Мечу, он уже исчез.

Хорошее избавление, подумала она, несмотря на неприятные ощущения в животе.

Больше не было времени размышлять об играх разума Талемира Старлинга. Друю села на кобылу и выехала из конюшни, где ее ждали Адриенна и рейнджеры, а на жеребцах невозмутимо восседали два Боевых Меча.

К ужасу Дрю, среди рейнджеров оказался Колтан. Должно быть, ее раздражение было очевидно, потому что, когда Дрю заняла место рядом с Адриенной, генерал наклонилась к ней.

— Твой отец настоял на своем, — извиняющимся тоном пробормотала она, вскинув подбородок к воротам, где с благоговением стоял кузнец.

— Отлично, — мрачно ответила Дрю. Ее отец свято верил, что Колтан сможет защитить ее, что он вырос рядом с ее погибшими братьями и поэтому серьезно отнесется к ее безопасности. У Дрю не хватало духу сказать Фендрану, что мотивы Колтана не так уж чисты и что часто именно из-за этого любая мера безопасности вылетает в окно. Однако сейчас ей очень хотелось разгласить эту информацию. Действия Колтана во время их последнего патрулирования привели к почти катастрофическим последствиям.

Подошел отец, протягивая ей что-то.

— Это тебе, — сказал он, вложив ножны в ее руку.

Мгновенно ошеломленная, Дрю взяла их. Обеими руками она наполовину вытащила клинок из ножен, сразу же узнав его. Ее отец работал над этим изделием больше недели. Она решила, что это просьба Тезмарра, потому что, если она не ошибалась — а она никогда не интересовалась оружием, — это была наарвийская сталь. Самая прочная сталь во всех срединных мирах.

— Отец, — предостерегающе пробормотала она. Закон всех королевств запрещал кому-либо, кроме Боевого Меча, не говоря уже о женщине, владеть мечом из такого материала.

— Тише, — произнес он низким голосом, вставляя клинок обратно в ножны. — Тебе давно нужно такое оружие, Дрю. И каким бы я был отцом, если бы не обеспечил тебе необходимую защиту? Я годами собирал остатки материала, чтобы сделать это.

— Но…

— Если бы это зависело от меня, вы с матерью до сих пор планировали бы балы, заказывали платья и спорили о своем рукоделии, находясь в безопасности нашего дома. Увы, мы не нашли там безопасности, и это уже не тот мир, в котором мы живем. И ты больше не такая. Поэтому позвольте мне подарить тебе это.

Сердце Дрю сжалось.

— Но, отец, стоит только взглянуть на это, и все узнают.

— Это говорит твой глаз кузнеца, — ответил он с довольной улыбкой.

Дрю снова обнажила клинок на несколько дюймов и поняла, что имел в виду ее отец. Меч был искусно изготовлен, чтобы скрыть характерные черты наарвийской стали. Он выгравировал украшения, смешал два вида стали. Только опытный кузнец мог заметить такие вещи. Для невооруженного, нетренированного глаза это было просто прекрасное оружие.

Фендран Эммерсон, мастер наарвийской кузницы, нарушил закон ради нее, ради своей дочери.

— Спасибо, — пробормотала она, пристегивая новый клинок к спине. Значит ли это, что теперь она сможет убить рейфа?

— Будь осторожна, Дрю… — неожиданно хрипло сказал ее отец. — Ты — все, что у меня осталось в этих мирах.

— С нами все будет в порядке, — ответила она, оглядывая компанию, ожидавшую ее за воротами.

Сверху раздался нетерпеливый крик, и Дрю подняла голову, чтобы увидеть Терренса, кружащего в небе над головой.

— Мне нужно идти, — сказала она отцу, и в груди у нее сжалось от его обеспокоенного взгляда. Она знала, что ему тяжело каждый раз отпускать ее, зная, какая участь постигла остальных членов их семьи от рук теневых рейфов. Но он все равно отпускал ее, и за это она любила его еще больше.

В последний раз сжав его руку, она направила свою лошадь к остальным.

Когда она добралась до группы, Адриенна прочистила горло.

— До ближайшей сторожевой башни два дня пути, — сказала она. — А здесь, в Наарве, мы ездим тяжело. Боевые Мечи, надеюсь, вы не отстанете.

Отряд рейнджеров посмотрел на двух воинов, и оба ухмыльнулись, принимая вызов. Нельзя было отрицать благоговения, которое, казалось, излучали наарвийцы. Ехать бок о бок с одним Боевым Мечом Тезмарра, не говоря уже о двух, — такое случается раз в жизни.

Но Дрю невольно поежилась. Ведь наарвийцы не знали, кто на самом деле едет среди них, не знали, что среди них есть чудовище, что тьма, с которой они сражаются, теперь с ними.

Стряхнув с себя это чувство, Дрю вновь заняла место рядом с Адриенной. Им обоим не терпелось добраться до Гуса на сторожевой башне, проверить, какой хаос он там устроил, наказать его за проклятия и доставить в крепость. Дратос, скорее всего, уже намучился с юношей и, несомненно, тоже приготовил для них отчет.

И вот две женщины вместе вывели компанию из крепости, когда в небе забрезжили первые лучи рассвета.

Отряд рейнджеров и Боевых Мечей отправился на юг — путешествие, которое всегда напоминало Дрю о том, как много отняли у нее и ее народа теневые рейфы из-за Завесы. Когда-то Наарва была королевством садов и процветающей жизни, теперь же она была лишь оболочкой своей былой славы. Когда они оставили позади Кираун и слабое утреннее солнце осветило лежащие перед ними земли, в желудке Дрю поселилось пустое чувство. От свидетельств падения ее королевства было не скрыться. Они ехали через некогда богатый район за стенами цитадели, но теперь поместья там были заброшены и заросли темными лианами, ворота сломаны, а магазины разграблены. Когда-то она жила в таком месте, вместе с матерью ухаживала за садами: их территория пестрела красками, усыпанная рядами цветов. У Дрю защемило в груди при воспоминании обо всем этом, при воспоминании о матери, прекрасной и великолепной, в каком бы платье она ни была — в сверкающем или в фартуке и садовых перчатках.

Дрю направила кобылу вперед, не отставая от Адриенны. Выражение лица подруги отражало ее собственное — скорбь по всему, что они здесь потеряли. Большая часть нынешней Наарвы напоминала заросший, неухоженный лес. Зеленые лианы, настолько темные, что казались черными, ползли по многим поверхностям. Дороги потрескались и обветшали, а то немногое, что еще оставалось живым — заяц, бредущий вдалеке, ворон, пролетающий над головой, — казалось неуместным.

Дальше к югу располагались опустевшие деревни. Фермы пришли в запустение после бегства их жителей. Неизвестно, кто выжил, а кто сгинул во тьме. Дрю знала, что в подземном комплексе, их убежище, осталась лишь малая часть людей, столкнувшихся со злом рейфов.

Должно быть, Дрю погрузилась в свои мысли, потому что, когда она вновь обратила внимание на поездку, то обнаружила себя рядом с Колтаном.

Он наблюдал за ней, озабоченно нахмурив брови.

— Ты в порядке? — спросил он.

Дрю вздохнула.

— Да, в порядке.

— Я знаю, что эта часть путешествия тяжела для тебя. Да и для всех нас тоже.

— Я не хочу об этом говорить, Колтан.

— Я тоже.

— Хорошо. — На краткий миг Дрю показалось, что они смогут путешествовать в дружеском молчании, как это часто делали они с Адриенной. Она напряженно вздохнула, заметив, что Терренс летит впереди, его огромные крылья бьются об облака.

Но, видимо, Колтан был не из тех, кто любит задумчивую тишину.

— Мне не нравится, как этот Боевой Меч смотрит на тебя, — сказал он.

Кожа Дрю задрожала, но она проигнорировала его.

— Он смотрит на тебя как…

— Я не спрашивала.

— Поезжай со мной, — продолжал Колтан, не обращая внимания на ее отвращение.

— Нет.

— Почему ты должна быть такой? Я всего лишь пытаюсь защитить тебя.

Дрю резко остановила лошадь, ее живот напрягся, а челюсть болела от того, что она так сильно стиснула зубы.

— Когда же ты вдолбишь это в свой толстый череп? — огрызнулась она. — Я не хочу и не нуждаюсь в твоей защите.

— Нет необходимости быть…

— Быть кем? — вмешалась она. — Что именно я делаю, отвергая твои ухаживания, Колтан?

— Твои братья…

— Не впутывай их в это.

— Они бы хотели, чтобы мы держались вместе.

— Они бы хотели, чтобы я избила тебя до потери сознания.

— Дрю!

Ее ярость вырвалась на поверхность. Ее тошнило от того, что Колтан использует свою дружбу с ее мертвыми братьями, пытаясь сблизиться с ней. Это было тошнотворно. Особенно если учесть, что он никогда не стал бы заниматься подобным дерьмом, будь они живы. Она хотела лишь отшвырнуть его и оставить истекать кровью в пыли, но волосы встали дыбом, и она поняла, что впереди весь отряд замедлил шаг и, скорее всего, слышит каждое слово.

— Оставь меня в покое, — пробормотала она, поджав бока лошади, чтобы догнать ее.

Когда она присоединилась к остальным, Уайлдер Хоторн покачал головой в сторону Колтана.

— Я могу отвлечь остальных, если ты хочешь избить его до потери сознания.

Значит, они все слышали.

Но, к ее удивлению, предложение Уайлдера вызвало у нее смех.

— Я дам тебе знать.

С каждым днем они проходили мимо все новых и новых заброшенных деревень, все новых полей с погибшими посевами. Но Дрю сдерживала свою печаль, вместо этого изучая боевые мечи.

Утро перетекало в полдень, и ей хотелось скоротать время. Она повернулась к Боевому Мечу, сидевшему слева от нее.

— Как там Тезмарр? — спросила она, чувствуя, как остальные рейнджеры вокруг нее выпрямляются в седлах. Похоже, им тоже было интересно узнать о грозной гильдии воинов из-за морей.

Боевой Меч переместился в седле и взглянул на Талемира, как бы ища одобрения. Старший Боевой Меч лишь пожал плечами, не отрывая взгляда от дороги.

Он был необычно молчалив до сих пор, отметила Дрю, не зная, почему это ее волнует.

— Тезмарр — огромная крепость, — пояснил Уайлдер. — Снаружи она выглядит холодной и мрачной, но внутри… внутри — это дом. — В его голосе прозвучала нотка тоски. — В ней есть Большой Зал, где принимают пищу все воины и ученики гильдии, а в его сердце лежат каменные мечи Фурий.

Дрю затаила дыхание. Она слышала рассказы об этих памятниках — тех, что поднимались из земли к стропилам здания и в небеса. Камни, на которых были высечены имена погибших тезмаррианцев. Она задумалась, скольких воинов знали Боевые Мечи, чьи имена были выбиты на этих мечах.

Ее взгляд метнулся к Талемиру, который ехал с прямой спиной и стиснутой челюстью.

Судя по выражению лица, очень многих.

— Как давно ты стал Боевым Мечом? — спросил кто-то сзади.

На лице Уайлдера появилось выражение гордости.

— Я прошел Великий Обряд несколько месяцев назад.

— И каково это было? — вклинилась Адриенна.

Уайлдер покачал головой.

— Ты же знаешь, я не могу тебе этого сказать.

Великий Обряд был одним из самых сокровенных секретов Тезмарра. Никто не знал, что он влечет за собой, с чем сталкивается будущий Боевой Меч, когда проходит его.

Дрю потянулась к Талемиру.

— А как же ты? — спросила она.

— А как же я? — Его тон был далек от флиртующего подшучивания, которое он пытался предпринять в конюшне.

— Как давно ты стал Боевым Мечом? — спросил Дрю.

— Достаточно давно.

— Это не ответ.

— Это все, что ты можешь сказать. Скажи мне, Дикий Огонь… Откуда такой интерес?

— Я…

— А ты не боишься, что я снова использую на тебе свои темные чары?

Дрю вздрогнула.

— Нет, я…

— Забудь об этом, — пробормотал он. Он окинул взглядом раскинувшуюся перед ними территорию, все еще заросшую и увитую зловещими изумрудными лианами. — Кажется, что прошла целая вечность с тех пор, как я был здесь. Я и не подозревал, во что это превратилось…

Застыв в седле, Дрю повернулась к нему лицом.

— С чего бы это, из вашей крепости?

— Нам не сказали, — просто ответил он.

— Видимо, нет, — ответила она, ее голос был холоден. — Вы пришли, сражались, а потом ушли. А мы подбирали то, что осталось.

Костяшки его пальцев сжались на поводьях, но он говорил спокойно, в его словах сквозил гнев.

— Ты, как никто другой, знаешь, чего мне стоила эта битва. Я был бы признателен, если бы ты не напоминал мне об этом каждые две минуты.

В его лесных глазах кипела ярость, а возможно, и отблеск тьмы.

Дрю больше ничего не сказала, потому что чудовище было рядом, затаившись в ожидании.

Наконец солнце начало садиться, и Адриенна велела им разбить лагерь. Они укрылись на опушке леса, и она сочла это место достаточно безопасным, чтобы развести небольшой костер.

Терренс прилетел, когда Дрю расседлала свою кобылу и повела ее к ближайшему ручью, чтобы напоить. Ястреб приземлился на землю рядом с лошадью, сложил крылья и тоже окунул клюв в прохладную воду. Дрю взяла седельные сумки и, найдя место для палатки, оставила животных на произвол судьбы. Вскоре она заметила на поляне Талемира, который рылся в своем рюкзаке. Она тут же направилась к нему.

— Что ты делаешь? — спросила она, сложив руки на груди.

— Я думал, что разбиваю лагерь, — ответил он. — Но, видимо, у тебя другие идеи? — При последнем замечании его губы выразительно изогнулись.

Так, значит, он снова стал таким, как прежде. Дрю возмутилась, что от его тона у нее подкосились пальцы на ногах.

— Мне казалось, я ясно выразилась вчера вечером, — сказала она. — Ты должен всегда оставаться рядом со мной. Я должна присматривать за тобой.

Он посмотрел на нее.

— Ты хочешь разделить со мной палатку?

— Хочу — это не то слово, которое я бы использовала. Это необходимость. Я тебе не доверяю.

— Так ты все время говоришь. Я не знал, что это значит, что ты хочешь со мной пообниматься. — В глазах снова заиграл отблеск веселья.

— Никаких «пообниматься» не будет. Это для того, чтобы я могла наблюдать за тобой.

— Как скажешь.

Дрю издала звук разочарования.

— Ради всего святого. Просто помоги мне с этой чертовой палаткой, ладно?

— Когда ты так мило просишь, как я могу отказать?

Дрю отмахнулась от очередного замечания, когда Боевой Меч последовал за ней к месту, где она начала разбивать лагерь. Вместе они молча поставили палатку, и Дрю не смогла не заметить, какой маленькой она теперь казалась на фоне могучего воина рядом с ней.

Талемир, казалось, тоже заметил это и перевел взгляд с натянутого полотна на нее.

— Ты не боишься, что все подумают, будто мы…

Конечно, в их сторону было брошено несколько любопытных взглядов.

— Мне все равно, что подумают все, лишь бы они были в безопасности. От тебя.

— Даже если для этого придется запереть себя в крошечной палатке вместе со мной?

— Даже тогда.

Талемир обдумал это, а затем пожал плечами.

— Как скажешь, Дикий Огонь.

— Перестань называть меня так.

Он рассмеялся.

— Может, и перестану, когда ты перестанешь выглядеть так, будто вот-вот вспыхнешь.

Дрю потребовалась вся сила воли, чтобы не поступить именно так.

Уже после того, как еда была поделена, а разговоры у костра утихли, Дрю вернулась в палатку и обнаружила там Боевого Меча. Его огромная фигура занимала большую часть пространства, и не могло быть и речи о том, чтобы они не соприкоснулись, когда она ляжет. Эта мысль вызвала у нее нежелательное возбуждение. Талемир весело улыбнулся.

Черт бы его побрал. Она протиснулась внутрь и легла на спину рядом с ним, прижав к себе клинок из наарвийской стали.

В голубоватом свете краем глаза она заметила, как он отхлебнул что-то из фляги.

— Я бы и сама не отказалась, — услышала она свои слова.

— Это не алкоголь, — сказал он ей. Когда он с гримасой проглотил жидкость, по мышцам его шеи пробежала паутина белых линий, а затем исчезла.

— Нет? Что же это тогда? Какой-то особый эликсир Боевого Меча?

Он заколебался.

— Нет… Он должен помочь мне.

— Что ты имеешь в виду?

Он спрятал флягу в палатке.

— Один из алхимиков в Тезмарре пытается помочь мне, создавая тоник. Это партия номер четыре.

— И что? Помогает?

Талемир лег рядом с ней, его плечо коснулось ее.

— Пока рано говорить.

В тусклом свете палатки он снимал с нее одежду, слой за слоем, его руки скользили по ее коже, разжигая огонь потребности. Его рот был пышным, теплым и жадным, язык исследовал ее, зубы прикусывали нижнюю губу, а потом он лизнул ее от утихающей боли.

Боевой Меч возвышался над ней, его тело излучало тепло и желание, ее ноги раздвинулись вокруг него, и она обхватила его нижнюю половину между бедер, заметив выпуклость его члена, напрягшегося в штанах.

У Дрю пересохло во рту, дыхание стало прерывистым, когда он отбросил бретельку, обнажив ее набухшую грудь, соски которой затвердели и жаждали его прикосновений. Талемир жадно смотрел на нее, словно запоминая каждый изгиб, каждый дюйм ее кожи, прежде чем снова поцеловать ее, грубо и жестоко, почти до синяков. Он провел губами по ее шее и взял в рот сосок.

Она застонала, не заботясь о том, кто ее слышит. Ее кровь пылала, и ей отчаянно хотелось почувствовать его внутри себя, ее тело выгибалось под ним, жаждая большего. В ответ он прижал к ней свой твердый член и вошел в нее, вызвав тихий крик.

Ее охватило безумие, и она схватила его за ремень, притянула к себе и стала возиться с пряжкой. Она больше не могла ждать. Когда он одарил ее темной, восхитительной улыбкой, его руки переместились к брюкам, и пуговицы расстегнулись под ловкими пальцами.

Дрю сидела прямо, задыхаясь, прижав руку к груди, кровь бурлила в ее жилах. Розово-золотистые оттенки рассвета пробивались сквозь полотно, и яростный румянец залил ее щеки, когда она осознала, что произошло, — желание все еще пульсировало между ней.

— Хороший сон? — Талемир выглянул из палатки, и на его губах заиграла улыбка. Его взгляд скользнул по ее соскам, видневшимся под ночной рубашкой, и раздвинутым ногам.

Смутившись, Дрю схватила одеяло и накрылась им, пытаясь отдышаться.

— Не лезь мне в голову, Боевой Меч, — процедила она сквозь стиснутые зубы.

6. ТАЛЕМИР

Сначала Талемир подумал, что ей снится кошмар. Она тихонько вскрикивала во сне, извиваясь на своей подстилке. Но когда он пошел ее будить, то заметил, как ритмично вздымается и опускается ее грудь, как выгибается спина и раздвигаются ноги, как ее рука двигается на юг…

Тогда он понял, что она не так уж плохо проводит время.

Как бы ни разгорался в его жилах огонь желания, он никогда не любил шпионить за женщинами без разрешения, и поэтому вышел из палатки, стараясь думать о чем угодно, только не об этом упругом теле и греховных изгибах, и о том, как они могут выглядеть под ним обнаженными.

Однако это было нелегко. Он уже сбился со счета, сколько раз ходил по периметру лагеря, и не мог вспомнить, что говорили ему дежурившие на посту рейнджеры. Все, о чем он мог думать, — это о ней, о том, что или кто именно ей снился.

Он ждал подходящего, по его мнению, момента, все время избегая настойчивого взгляда ее проклятого ястреба. Наконец он вернулся в палатку с двумя чашками горячего чая.

Когда он поднял заслонку, Дрю сидела прямо, широко раскрыв глаза и с восхитительным румянцем на щеках. Он не мог сдержаться.

— Хороший сон?

Прижав одеяло к груди, она смущенно отвела взгляд.

— Не лезь мне в голову, Боевой Меч.

Он сдержался, чтобы не сделать еще одно замечание. Вместо этого он протянул ей чашку с паром.

— Держи.

Все еще взволнованная, она посмотрела на него.

— Что это?

— Чай…

Она недоверчиво сморщила лоб.

— Это просто чай, обещаю.

— Теперь ты приносишь мне чай?

Он закатил глаза.

— Если тебя это беспокоит, я больше не буду этого делать.

Она, казалось, раздумывала над этим, прежде чем наконец неохотно взяла у него чашку и зажала ее между ладонями. По-видимому, она все еще была смущена и не смотрела на него.

— Кстати, я не был у тебя в голове, — тихо добавил он.

— Я не верю в это ни на секунду.

— Значит, тебе снился я… — Он не мог не усмехнуться.

Ее взгляд метнулся к нему, встревоженный.

— Я этого не говорила.

— Ты много чего сказала.

Она поднесла руку ко рту.

— Я не…

— Не словами, — поддразнил он. — И не волнуйся… Я, конечно, не возражаю против того, чтобы ты мечтала обо мне. Это предпочтительнее, чем если бы ты пыталась убить меня во сне.

Дрю, казалось, взяла себя в руки.

— Я просто жду, когда ты приступишь к делу. — От этого движения ее рубашка слегка сползла, обнажив тонкую татуировку, которую он заметил еще до того, как вышел из палатки. Темно-синими чернилами была выведена серия простых цветов, которые, подхватываемые ветерком, тянулись по ее лопатке. Она поспешила скрыть ее.

— А что будет, когда я перестану быть полезным? — спросил он, переводя взгляд с ее обнаженной кожи на жесткий взгляд.

— Тогда я сам вырежу твое сердце.

— Ну и дела. — Талемир отпил из чашки, позволяя горячей жидкости согреть его изнутри. Он взглянул на нее, заметив, как она ерзает под одеялом. — В чем дело?

Она встретила его взгляд и, казалось, обдумывала свои слова, прежде чем наконец заговорила.

— Почему ты не рассказал Уайлдеру о… своем состоянии? Наверняка он будет лучшим доверенным лицом, чем я?

Талемир потер затылок: в нем начала нарастать боль от напряжения.