Учение гордых букашек

Злые вести

Особо тяжелые дни всегда заканчивались у камина, теперь зимой особенно приятно сидеть и допивать остатки сушеных груш. Даскал как обычно немного задремал, он вообще спал вдвое больше кошки. Гудри вернулся в тот же вечер. Серая в пятнах худая лошадь вышагивала по снегу. Усталый, скособоченный вестник съехал вниз и постучал в дверь. Гудри завели в дом. Даскал указал на свое кресло, но Гудри уселся на пол возле камина.

— Слишком грязный.

— Сейчас заварю тебе чего-нибудь — сказал Рой, выдвигая ящик с травами.

Гудри протянул озябшие ладони к огню.

— Она началась. Война.

— Все-таки сны вещие, — пробормотал Рой.

— Небольшой отряд короля Рарга переплыл какую-то реку и напал на западное королевство.

— Где именно переправились? Куда вторгся? Почему? — спросил Даскал.

— Кто бы знал. Только теперь он собирает огромное войско, и король Йордан тоже. Скоро всех призовут. А к концу зимы…

— Куда поведут инкарцев? На север в Рипетру, или в один из речных городов?

— Не знаю. Разницы-то? Все равно никого не забудут.

— Скорее всего, большое войско захочет переправиться по льду. Но если решат не гнать людей через всю Инкарию на север, а послать отряды по деревням, чтобы вывезти сразу на восток, может Калинор и отстоим. С десятком вояк мы справимся, если будем готовы.

Гудри отхлебнул отвара.

— Я хотел охотиться на зверей, не на людей.

— Нам придется защищать родину, — сказал Даскал. — Либо малую от большой, либо большую от чужой. Не говори пока никому, иди к родне, обрадуй что вернулся.

Когда Гудри ушел, Рой спросил Даскала:

— Ты не хочешь защитить королевство? Мне тоже страшно. Я понимаю, но чувствую, что нужно туда отправиться. Всегда ведь хотел стать воином. Разве теперь отрекаться?

— Воин защищает тех, кого любит. Люби своих людей, и пошли королевство куда подальше. Они тебе никто, ты их не знаешь. И за них пойдешь убивать других людей, которых тоже никогда не встречал? Завтра отнеси это Бодрику.

Даскал протянул Рою скрученный пергамент, и заперся в своей потаенной комнате.

Бодрик с самого морозного утра уже будил деревню стуком молота. Рой передал кузнецу, записку от Даскала, и тот вслух, чуть не по буквам прочитал:

— Бодрик, куй, значит, да, куй мечи! Бум клац-клац! Наконец старейшина решил завоевать земли потеплее!

— Наверняка они для защиты.

— Ясен молот, я ж шучу, ну дык Мастер-Даскал знает, кого просить. Ну и список, но я ведь не просто кузнец, я оружейник! Знал?

Дожидаться напоминания о старой просьбе, не входило в планы Бодрика, он тут же зашерудил под каменным столом и только крикнул:

— Приходи через неделю.

Кладенец

За неделю Бодрик заметно посерел и, не глядя на пришедших, указал на стол. Три прекрасных коротких меча, рядком лежали в куче хлама.

— Это все? — пальцем попробовал лезвие Даскал.

— Стали нет хорошей, была, клянусь была, Мастер-Даскал, не знаю куда делась.

— Видно пошла на цепь, не вини себя, я сам сглупил.

— Так что же делать, Мастер-Даскал? Та, что была и то не слишком для мечей годится, сами знаете, знатные мечи делают из особой стали, она упругая и острая, такой клинок редко встретишь, обычно хлам вроде этого. — Бодрик махнул в сторону трех коротких мечей. — А ваш, Мастер-Даскал я больше года делал, сами помните. Таких быстро не наготовишь.

— Тогда куй из того что есть, хоть выглядеть будем грозно. Пришлю Роя тебе в помощь.

Всю дорогу домой Рой последовательно выпытывал про меч, что ковался больше года. Даскал отмахивался:

— Клинок из сорной стали, зачем он тебе?

Обычный меч мог служить Бодрику, или далекому солдату, а в доме старейшины, как давно понял Рой, ничего обычного не водилось. Рой, конечно, догадывался, что меч за узкой дверью, и все-таки решил проверить остальные места. До самого вечера шкафы, сундуки, бесконечные ящики открывали свои пыльные тайны неугомонному искателю. Он перевернул кровати, простучал стены и потолок, будто у настоящих тайников есть слуга, что отворяет двери по первому стуку. Старейшина только сидел в кресле и посмеивался, напоминая о предстоящей уборке, но когда Рой совсем впал в ребячество, и потащил ведро воды, чтобы тушить камин и обследовать трубу, Даскал сдался и отодвинул свое кресло. Деревянная крышка подполья идеально подходила к соседним доскам, а под ней, обернутый в темно зеленую материю, крепился ржавый меч. Рой виновато и немного разочаровано кивнул и пошел восстанавливать дом после урагана.

Закрома комнаты за узкой дверью подарили Даскалу мутную стеклянную чашу, и настоящий свиток с обтертыми краями. Даскал наполнил чашу водой и бесцеремонным движением руки отправил свиток разворачиваться по полу. В заглавьепокоилась надпись: «Особо едкий ряд». Даскал кинул в чашу щепотку морской соли, подождал, пока та растворится, и потребовал у Роя красный речной мох. Пористый комочек краской растекся по воде. Старейшина читал названия. Рой подавал, рылся в ящиках с травами, разбирал быстрые каракули на свертках и банках, исполняя все желания. Порой Даскалу надоедало ждать очередной ингредиент, и он с азартной раздраженностью подсказывал

— Третий ящик снизу, справа, чего так долго возишься?

Жидкость мгновенно съела белый волос с головы Роя, затем деревянную щепку, а после довольно твердую чешуйку загадочного, и по заверению Даскала исконно южного зверя «Амму». Даскал позволил Рою самому поколдовать над чашей и только показал Рою на сноску «Стекло» примерно посередине списка.

— Если добраться до этого, у нас появится дыра в полу.

Когда Рой дошел до стали, Даскал уже многозначительно поглаживал свой старый меч. С великой осторожностью понесли чашу к кузне, по пути несколько капель расплескались, яростно сгрызли камни и зарылись под землю. Даскал велел Рою спрятаться и выплеснул зелье на клинок. Сталь завизжала, и он тут же завертел мечом, раскручивая то перед собой, то сзади. Ворох мелких капель летел вокруг, прожигая все на своем пути. Даскал, наконец, остановил меч, и на лезвии проявились узоры темных и светлых полос, они закручивались в звездные рисунки, повторяясь по всей поверхности. Рой осторожно взял тяжелый меч в тонкие руки. Сил хватило лишь на пару взмахов, но он все же вогнал лезвие в толстый пень под наковальней.

— Раз мы решили защищаться, теперь тебе точно придется научить меня сражаться.

— Начнем завтра.