Глава 3

Грэйлон медленно открыл глаза и недоуменно уставился в потолок. В груди до сих пор ощущалась боль от пронзившего ее клинка, но терпимая. Само тело было словно пропитано слабостью, и даже на то, что-бы открыть глаза, требовалось приложить немалые усилия.

— О, и ты очнулся! — над ухом раздался на удивление довольный голос Кориэла. Не веря своим ушам, Грэй напрягся и повернул голову. Перед его взором тут же возникло лицо Кориэла, все замотанное бинтами и повязками. — Долго же нам пришлось ждать, пока ты вернешься!

— Где мы? — шепотом спросил полукровка.

— В лазарете Академии, — хмыкнул певец. — Ты тут пролежал целых три дня, и я уж думал, что не выживешь. Твои раны оказались самыми серьезными. Трай, бедняга замучился тебя вытягивать?

— Трай меня лечил? — Грэй постарался удивиться. — Этот заикающийся садист еще и лечить умеет?

— Да еще как! — голос Кориэла наполнился восторгом. — Он мне пообещал, что ни одного шрама на лице не останется. А Мирилону руки пришил так, что он ими уже сейчас жонглировать может.

— Мирилон жив? — полукровка, наконец, смог найти всебе силы и поднял голову. Помещение, где он находился, было заставлено кроватями, на которых сейчас и лежали остальные ученики. Гвардейский отпрыск, услышав, что речь зашла о нем, вяло взмахнул рукой, демонстрируя ее целостность и приветствуя вновь очнувшегося. Зато Хасилен, лежавший напротив, мрачно отвернулся. — Что же все-таки произошло? Зачем было устраивать такую резню, что бы потом всех ставили на ноги?

Ответа не последовало. Все ученики находились в сознании, но никто не спешил делиться своими мнениями по данному вопросу. Откуда-то из угла послышалось всхлипывание, судя по голосу, это был Талиен. Несмотря на боль, Грэй мысленно ухмыльнулся. Его по-прежнему все ненавидят, значит, жизнь идет своим чередом. Размышление прервал шум, донесшийся снаружи, а через мгновение в помещение лазарета вошел Трай. Мягко улыбаясь и, как обычно заикаясь, он поинтересовался, как себя все чувствуют. Нестройный взрыв голосов возвестил, что все чувствуют себя нормально, а затем последовал возмущенный ропот с требованием объяснить, что здесь происходит.

Последнюю просьбу наставник проигнорировал и, подойдя к Грэйлону, поинтересовался его самочувствием. Ответа он, впрочем, ждать не стал, а сразу положил руку на рану, и юный эльф почувствовал, как по груди стало распространяться тепло.

— Похоже, ты идешь на поправку, — улыбнулся Трай. — Честно говоря, не думал, что ты выкарабкаешься, все-таки столь сильное внутреннее кровотечение…

— Так вы еще и целитель, — буркнул полукровка. — Странно, что с такими талантами вы возглавляете эту Академию.

— Именно потому, что у меня такие таланты я и занимаю этот пост, — попытался вежливо улыбнуться наставник. — Не будь меня, через испытание, помилуй нас Крылатая Рысь, проходило бы всего два, три эльфа из десяти.

— И к чему нужно такое испытание? — не унимался Грэй. — Проверить, насколько эффективно мы можем поубивать друг друга?

— И это тоже, хотя, если честно, на самом деле причина немного другая.

— Вы нам расскажете? — Мирилон хоть немного, но оживился. — А то мы тут третий день гадаем, что к чему!

— Думаю, что теперь вы имеете право знать, — перед тем как начать речь, Трай притащил табурет прямо в центр зала и сел на него. После чего задумчиво посмотрел на своих подопечных и задал вопрос. — Для начала скажите мне, что для воина есть главный враг?

— Варвары! — раздалось несколько голосов.

— Козни богов, — буркнул Грэй.

— Предательство, — внес свою лепту романтичный Кориэл. Трай отрицательно покачал головой.

— Все, что вы перечислили, лишь заурядные проблемы. На самом деле главным врагом любого воина является страх. Страх боли, смерти, страх не вернутся домой или подвести друзей. Можно потратить тысячелетия на совершенствования своих физических навыков, довести до абсолюта мастерство владения оружием, но так и не избавиться от страха.

— Но причем здесь наш бой? — продолжал удивляться Мирилон, то и дело нервно изучая свои руки, видимо, до сих пор не веря, что они вернулись назад.

— Когда новобранец стоит в строю и видит накатывающуюся на него волну врагов, он может позволить презренному страху захватить свой разум, — взгляд Трая метнулся в угол, где продолжал всхлипывать Талиен. — В такие минуты он может запаниковать и попытаться удрать. Но это еще не самое плохое. Пугает то, что страх является заразной болезнью. И единственный дезертир способен увлечь за собой сотни своих соратников. Что может привести к проигранной битве. Именно в этом и состоит главное испытание Обители Драконов. Я знаю много о страхе и предоставляю его нашим неофитам в полной мере. Думаю, некоторые из вас уже поняли, что бассейн с крокодилами, как и весь остальной путь в Обитель, тоже являлся частью этого испытания. Кстати, спасибо за идею с пещерой. — Он кивнул в сторону Мирилона. — До вас ее еще никто не пугался. Надо будет добавить пару ужасающих элементов туда.

— Значит, мы должны были всего-навсего побороть страх, — горестно ухмыльнулся Грэйлон. — И ради всего этого нас вынудили поднять оружие на своих друзей.

— К сожалению, это еще одно испытание, — продолжил Трай. — Воин должен беспрекословно повиноваться командам. И кто знает, возможно, завтрашний друг переметнется на сторону врага и именно тебе придется останавливать его, вероятно жестокими способами. — И немного подумав, добавил. — Наступают тяжелые времена. Варвары, всегда беспрекословно повиновавшиеся нам, отныне стали чересчур самостоятельными. Они осмеливаются бросать вызов Империи. И хотя пока их усилия не увенчались особыми успехами, они уже представляют собой немалую угрозу. В свое время мы были вынуждены бежать с севера в страхе перед презренными орками. И я не хочу, что бы здесь повторилась та же ситуация.

— Но разве варвары настолько опасны? — раздался голос, принадлежащий второму столичному гостю. — Нам рассказывали, что они до сих пор ходят в шкурах и дерутся дубинами.

— Боюсь, эти слухи устарели несколько столетий назад. Варвары сильно развились и стали чересчур опасными. Они переняли очень много от нас и теперь используют эти знания, что бы сокрушить своих учителей. Но самое страшное заключается в другом. За то время, пока вырастает одно поколение Перворожденных, у них появляется десять. Поэтому, дабы поддерживать паритет, мы вынуждены готовить каждого воина так, чтобы он стоил десяти варваров. Только так мы сможем с ними сравниться. Но, увы, находятся ренегаты, которые переходят на их сторону, передавая все больше тайных знаний. И, возможно, вам придется таких останавливать при помощи своего клинка.

— А если бы меня убили? — вдруг донесся голос Талиена. — Вы знаете, что сделал бы отец с вами?!

— Ничего, — хмыкнул Трай. — Он сам прошел через это и знал, на что идет, посылая своего сына сюда. Впрочем, можете мне поверить, я сделал все, дабы вы могли выжить. Самое главное, что целителей моего уровня по всему миру наберется не больше пяти. Ну а во-вторых, ваши доспехи и оружие зачарованы весьма сложным образом. Даже если клинок пронзал броню, он не мог уйти глубоко внутрь, разве что, если приложить невероятное усилие. — С этими словами наставник хмуро посмотрел на Грэйлона и на того, кто нанес ему эту тяжелую рану. — А самое главное, что в тех местах, где находятся жизненно важные органы, доспехи не пропустили бы ни одного удара.

— И зачем все так сложно? — хмыкнул Кориэл. — Дали бы нормальные доспехи и вперед.

— Что бы провести через страх, надо показать боль во всей красе. Теперь каждый из вас знает, что его ждет в любой из битв и будет гораздо осторожнее. Заодно эта боль станет стимулом для того, что бы учиться усерднее и не допускать подобных ситуаций.

— Так значит, мы все прошли? — нахмурился Мирилон.

— Да, когда вы все встанете на ноги, то будете официально зачислены в нашу Академию. Девять из вас прошли испытание, а вот один, — взгляды всех моментально скрестились на бледном как мел Талиене. — Один не прошел. Поэтому ему будут назначены отдельные занятия. И пока он не научится справляться со страхом… — В извиняющемся тоне Трая внезапно промелькнули ехидные нотки. — То к нормальному обучению допущен не будет. Заодно и узнает, насколько у нас все серьезно.

На этом наставник закончил свою речь и, быстро проверив состояние дел у остальных раненых, направился к выходу. Правда, уже дойдя до дверей, он резко остановился и развернулся к Грэйлону. Бросив на него оценивающий взгляд, он внезапно сказал.

— Как вижу, бояться ты уже разучился, это плохо. Страх, конечно, надо побеждать, но полностью от него избавляться не стоит. И на всякий случай запомни, в следующий раз обращай внимание на то, что происходит за твоей спиной.

Грэй вновь мысленно ухмыльнулся. Тело, конечно, нещадно болело, да и слабость мешала двигаться. Но слова наставника показались ему чушью. Полукровка давным-давно зарыл свой страх. Еще дома, где-то в одной из выгребных ям, куда ему так часто приходилось нырять…

* * *

Трай оказался действительно хорошим целителем. Не прошло и недели, как все ученики, включая Грэя и Мирилона, приступили к обучению. Как прошедших первичное испытание, их теперь допустили на второй уровень Академии. Фактически он мало отличался от первого, разве что кормили лучше, да и устройств для тренировок было гораздо больше. Кроме того, выяснилось, что Трай хотя и руководит процессом обучения, но сам лично в него предпочитает не вмешиваться, передавая своих подопечных в заботливые руки своих помощников.

Мастер клинков, носивший простоватое имя Элаф, очень быстро нашел с Грэем общий язык. К процессу преподавания он подходил с большим энтузиазмом и даже не чурался индивидуальных уроков. В первый же день он отвел Грэя в сторону и вежливо осведомился, кто его учил. Ответ его ни капельки не удивил.

— Халиор? Я, честно говоря, так и думал. Чувствуется его школа.

— Вы его знаете? — удивился Грэй.

— Можно сказать, что он мой бывший ученик. Надо заметить, не самый лучший. Нет-нет, — тут же принялся оправдываться он, заметив, что полукровка вознамерился защитить честь и имя одного из своих наставников. — Боец он просто превосходный. Даже свой стиль разработал. Но есть в нем один серьезный изъян, не позволивший стать нормальным воином.

— Это какой же? — заинтересовался Грэй, заранее предчувствуя ответ.

— Благородство. Чересчур уж он им проникся. Даже самый заурядный бой для Халиора, это священный поединок, который никто не должен осквернять. Любой намек на то, что можно биться трое против одного, вызывал у него негодование. К сожалению, с этим я ничего поделать не смог. В итоге ему пришлось стать наставником, поскольку в первом же серьезном бою его ожидала бы скорая смерть.

— Да, подлостей он не любит, — улыбнулся Грэйлон. — Всякий раз, когда я придумывал какой-либо трюк для победы, он сразу начинал ругаться.

— Вот насчет трюков я с тобой и хотел побеседовать, — прервал его воспоминания наставник. — Хочу заметить, я от начала и до конца изучал твой примечательный бой. Честно скажу, ты меня смог удивить, но вот поразить не сумел. Бьешься ты хорошо, ловкость и координация движений просто выше всяких похвал. Но вот по сторонам ты смотреть не умеешь, да и с планированием боя плохо выходит. В отличие от того же Мирилона, который смог разработать вполне простую, но весьма надежную стратегию.

— Выбить Кора, как самого слабого, и затем задавить меня атаками со всех сторон, — презрительно хмыкнул полукровка. — То же мне тактика.

— Не убеги Талиен с поля боя, она могла бы сработать. Так его дезертирство и жестокая расправа значительно ослабило тех, кто вынужден был сдерживать тебя. И заодно подарило тебе несколько лишних мгновений. Но, в общем, это пока все ерунда. Пока ты будешь здесь, сумеешь достаточно познать всю науку боя. Я как раз и специализируюсь на подготовке к групповым боям. Но вот есть одна вещь, к которой, я чую, ты весьма предрасположен, и ей я буду обучать только тебя. По крайней мере, пока не изучу остальных.

— Что же это за вещь?

— Во время боя ты провернул трюк с песком на мече. Довольно простой и распространенный прием, но у тебя он вышел легко и ненавязчиво. Таким образом, ты сумел временно вывести из строя часть противников. Не буду тебя учить очевидной вещи, что подобное является лучшим способом уравновесить силы.

— Ясно, вы будете меня обучать всяким трюкам и способам их применения?

— Именно. Я чую, ты для этого идеально подходишь.

На этом разговор и закончился. О чем Элаф говорил с остальными ученикам, так и осталось неизвестным. Хотя свидетелями одной такой беседы внезапно стала вся группа. О степени владения клинком наставник уже успел узнать из бойни, устроенной Траем. Поэтому всех удивило, когда проходя мимо Кориэла, он задал ненавязчивый вопрос о том, кто именно учил его сражаться.

— Вообще-то никто, — флегматично ответил менестрель. — Я предпочитал всегда удирать до начала драки, а всех этих колюще режущих штуковин просто боюсь.

— Ты шутишь? — удивился Элаф. — Хочешь сказать, что в этом бою ты впервые взялся за меч?

— Грэй дал мне пару уроков, — нехотя признался Кориэл. — Но очень быстро от меня отказался, я очень плохой ученик.

— Плохой или нет, а вот стиль Крепостной Стены, создающий непрошибаемую оборону, у тебя неплохо выходил. Тебе не хватает только опыта и развитой координации. Но если я окажусь прав, ты можешь стать лучшим из бойцов, которых я только знаю, — певец только печально вздохнул на это утверждение.

— И это значит, что мое тело покроется шрамами, и на меня будут западать только любительницы опасных парней.

— Если ты станешь лучшим из лучших, — заметил Мирилон. — То никто просто не сможет нанести тебе ни одного удара. — И чуть подумав, добавил. — Ты очень хорошо защищался от меня.

— Я попробую, — хмуро буркнул Кориэл, похоже, мало веря в слова наставника.

После этого начались тренировки. Грэю и Мирилону, привыкшим к трудностям обучения, не составило труда подстроиться под новый график, но вот остальным приходилось тяжело. Больше всех доставалось Кориэлу. Элаф, считающий менестреля чуть ли не избранным, гонял его вдвое сильнее остальных. После дополнительных занятий Кор возвращался в свою комнату и с грустным лицом принимался запудривать полученные синяки.

— Ну и зачем ты это делаешь, — всегда ехидно интересовался Грэйлон. — Все равно тебя никто кроме нас не видит.

— Зато себя вижу я, — тяжело вздыхал певец. — Просто боюсь, что такими темпами я забуду, как должно выглядеть мое лицо. — И немного подумав, добавлял. — Хотя, боюсь, что все равно забуду, мои запасы уже на исходе. Скоро нечем будет замазывать.

Что касается самого Грэйлона, то он наоборот радовался, оказавшись в своей стихии. К каждому занятию он подходил со всей душой, стремясь узнать как можно больше чего-то нового, и Элаф не подводил. Особенно много времени наставник уделял групповым боям. Причем больший упор делал даже не на защиту от многих противников, а командному бою против одного. Мирилона это особенно возмутило.

— А разве соответствует чести Перворожденного толпой атаковать одного?

— И это мне говорит тот, кто недавно чуть не помер от руки товарища, пытаясь справиться с ним как раз толпой? — хмыкнув, ответил наставник. На этих словах Мирилон смутился, покраснел и больше вопросов не задавал.

Но в Обители преподавали не только фехтование. В Академии обретались многие полезные навыки, в том числе и стрельба из лука, в которой эльфам не было равных. В отличие от Элафа, узнавшего о способностях учеников еще из первого боя, местный мастер стрельбы устроил подопечным целый вступительный экзамен. Мастера звали Оргонэл, и собой он представлял худого и жилистого черноволосого эльфа с острым языком. После проведения стрельб он с интересом изучил мишени, а затем повернулся к ожидавшим похвалы ученикам и спросил:

— А вы точно уверены, что в реальности те, в кого вам придется стрелять, всегда будут крепко связаны? Или вы рассчитываете стать весьма специфическими палачами, убивающими своих жертв посредством долгого и мучительного нашпиговывания стрелами?

— Простите? — искренне удивился Грэй. Стоявший рядом Мирилон, так же придал своему лицу вопросительное выражение.

— А чего меня прощать? Это я вас должен простить за столь убогую стрельбу.

— Я, между прочим, поразил все цели! — внезапно завопил юный гвардеец.

— Да я вижу, при этом в каждую из них целился не меньше часа. Это притом, что мишень не бежит на тебя с негодующими воплями, и не пытается выстрелить в ответ. И рядом с ней не бежит еще не меньше сотни таких же мишеней, мешающих выбрать, в кого же из них целиться. Дайте, я вам покажу, как надо…

С этими словами Оргонэл встал напротив одной из целей, по традиции выполненной в виде рыцаря, и тут же принялся посылать одну стрелу за другой. Юные эльфы восхищенно раскрыли свои рты. Скорость движения мастера превосходила всякие фантазии. Стрела еще летела в воздухе, а наставник уже накладывал на тетиву новую. Прошло всего несколько мгновений, а дюжина стрел уже торчала из мишени, дрожа оперением. Первым от шока, вызванного скоростной стрельбой, отошел второй из столичных эльфов, которого звали Флесион.

— А все-таки мы лучше стреляли! — радостно завопил он. — У нас-то почти все стрелы попали в цель, а у вас только половина! — Действительно, в сердце воткнулось всего лишь шесть стрел, еще четыре разбросало по груди, две воткнулись в живот. Оргонэла это, впрочем, не смутило.

— Все видели, как я стрелял? — ехидно спросил он. Ученики единодушно закивали. — А теперь скажите, сколько раз вы успеете выстрелить за такое время. Можете не отвечать, я и сам скажу. Всего один раз. Это означает, что за одно и то же время я эффективно могу поразить шесть противников и еще имею шансы подранить или задеть, по крайней мере, еще столько же. В мирное время можете сколько угодно соревноваться в срезании перьев со шлема военачальника противника. Но когда дело доходит до боя, такая красота будет крайне не уместна.

— Так выходит, что мы должны забыть про меткость? — недоуменно поинтересовался Мирилон.

— Про меткость не забывайте, а вот скорость нарастите. И сразу учтите, что в реальном бою у вас даже если будет на то воля богов, в цель попадет всего одна стрела из пяти. Поэтому, на мой взгляд, лучше уже выпустить дюжину стрел, из которых гарантировано две-три попадут с явным успехом. Да ладно, чего я вам тут втолковываю. Сейчас на практике все поймете.

В отличие от Элафа, предпочитающий все-таки втолковывать своим подопечным все постепенно, наставник по стрельбе решил сразу усложнить дело. В первую очередь он заставил мишени раскачиваться из стороны в сторону, попутно вынуждая учеников стрелять в определенном ритме. Ритм он задавал, хлопая в ладоши, постепенно наращивая темп. Попадания в подобных условиях даже у таких вполне приличных стрелков, как Грэй и Мирилон, моментально свелись к отдельным случайным стрелам. Но Оргонэлу этого показалось недостаточно. Очень скоро всех учеников перевели на новый тренажер, где приходилось вести огонь сразу по десяти мишеням, которые не только раскачивались, но еще могли внезапно сорваться с места и броситься в атаку. Наконец, для остроты ощущений он заставил всех учеников упражняться в стрельбе, стоя на качающейся платформе, изображавшей палубу корабля.

— Как освоитесь, еще немного усложним, — порадовал всех наставник. — Например, сам буду стрелы метать из-за мишеней. А то у нас как-то все слишком благостно и тихо. Реальностью боя даже не пахнет.

Эльфам пришлось выкладываться на полную. Стреляли они много, так, что, несмотря на защиту, рука покрывалась шрамами от тетивы. После каждого подобного занятия появлялся заикающийся Трай и исцелял всех. Правда, как он заверил, вовсе не из жалости, а что бы боль не отвлекала от остальных занятий. Но, несмотря на такую помощь, ученики потихоньку зверели.

— Это невозможно! — шипел Мирилон, все больше и больше избавляясь от неофитского пафоса и стремления к знаниям. — Я не могу предсказать, куда полетит моя стрела.

Остальные вполголоса с ним согласились. Оргонэл только ухмыльнулся и, заняв место на платформе, тут же продемонстрировал свою скорострельную стрельбу, поразив из десяти сразу семь мишеней. Этого хватило, что бы ненадолго утихомирить учеников и продолжить занятия.

В общем, несмотря на тяжелые занятия и просто аскетичные условия труда, юные адепты военной Академии с головой окунулись в процесс постижения новых знаний. И даже суровый наставник перестал их пугать. Впрочем, одного ученика он все еще пугал. Поскольку для него одного он сделал исключение, приступив к личным занятиям.

* * *

В один из самых первых дней, когда их перевели на второй уровень, Трай выстроил всю группу на тренировочной площадке. Очень скоро под конвоем туда же привели угрюмого Талиена. На наставника он смотрел с ужасом, а на собратьев с печалью и явным желанием провалиться на этом самом месте. Лицо учителя так же изменилось, сменив виноватое выражение на… Обычно так смотрят на какого-нибудь ядовитого паука или таракана. Обойдя столичного эльфа по кругу, Трай начал свою речь.

— Знаете, что я больше всего ненавижу? Больше орков, бессмысленных смертей и нерадивых учеников. Больше всего я ненавижу трусов. Вот он, — и палец наставника уперся в грудь Талиена. — Самый настоящий трус. По вине таких гибли могучие воины и погибали достойные эльфы. Все потому, что кто-то в неподходящий момент испугался и обрек своих товарищей на смерть. Именно трусы, на мой взгляд, являются основной причиной, почему этот мир так щедро наполнен несправедливостью. — Обойдя еще раз по кругу, наставник помрачнел, но продолжил. — К сожалению, за этого ученика нам уже заплатили за все годы учебы, и выгнать просто так я его не могу. Но и выпускать из стен нашей Академии некачественных бойцов я не собираюсь. — И повернувшись уже персонально к столичному юнцу, высказал ему прямо в лицо. — Поэтому я лично займусь тобой, и поверь, под конец учебы ты либо навсегда распрощаешься со страхом, либо познакомишься с нашим кладбищем. Убивать тебя я, конечно, не буду, но учти, что от ряда неприятностей даже я не смогу тебя спасти.

— Что я должен сделать? — чуть ли не завыл Талиен.

— Хороший вопрос. Ты должен побороть свой страх и научиться грудью встречать опасности. Но начнем мы с простого. Для начала залезь вон на ту скалу, что у тебя за спиной.

Кориэл присвистнул, задирая голову, даже Грэйлон удивленно поднял бровь. Остальные недоверчиво зашептались. Скала, на которую указал наставник, конечно, не превышала размеров Кортаиланского замка, но отличалась изрядной отвесностью и крутостью. Правда, в ней было полно трещин и выемок, где можно было поставить руку или ногу, но требовалась недюжинная храбрость, что бы попытаться залезть на нее. Самое интересное, что туда наверх вела дорога с третьего уровня. Наверху находились какие-то хозяйственные постройки и по слухам вроде даже спуск вниз. Впрочем, для Талиена это являлось бесполезной информацией.

— Но я же упаду! — взвизгнул он, инстинктивно делая шаг назад.

— Если постараешься, то не упадешь, — флегматично протянул Трай.

— Нет, я не смогу! Я боюсь высоты!

— Ты меня неправильно понял, я не прошу, что бы ты лез на нее, я приказываю тебе. Впрочем, если ты не понимаешь по-хорошему… — Трай выдернул из рук ближайшего стражника небольшой, но очень мощный арбалет. — Тогда вот тебе альтернатива. Либо ты лезешь вверх, либо получаешь стрелу в ногу. Что выбираешь?

Талиен не ответил. Вместо этого, с ужасом поглядывая на наставника, он подбежал к скале. Посмотрел наверх, прошелся вдоль, подыскивая удобное место для подъема. Еще несколько раз оглянулся, снова и снова натыкаясь на непреклонный взор, после чего начал восхождение.

Хватило его ненадолго. Он залез на высоту примерно трех своих ростов, когда, глянув вниз, отчаянно взвизгнул и фактически скатился к ногам наставника. Трай удивленно поднял брови.

— Я не смогу! — зарыдал Талиен. — Отпустите меня домой.

— К сожалению, твой дом сейчас находится здесь, — покачал головой наставник. — Жаль только, что ты ему не соответствуешь. — С последними словами он, как и обещал, тут же всадил обещанную стрелу прямо в голень. Дикий крик заполнил собой всю округу. Юный эльф инстинктивно потянулся к стреле, пытаясь ее вырвать, но Трай и один из стражников наступили ему на руки, не давая пошевелиться. Грэйлон потрясенно сглотнул. Он сам, конечно, не отличался особой щепетильностью в решении определенных задач, но подобное все равно заставляло трепетать душу.

В таком виде Талиена продержали примерно с четверть часа, после чего наставник сменил гнев на милость и отпустил его. И затем сам лично вытащил стрелу и, наложив руки на рану, приступил к лечению.

— Сегодня ты ходить не сможешь, — заметил он. — Но завтра тебя ждет новая попытка. Готовься.

После этих слов для Талиена наступил настоящий ад. Каждый день Трай заставлял его под сочувствующими взглядами однокашников, которых он пригонял смотреть на экзекуцию, лезть наверх. Первые несколько раз юный эльф продолжал спрыгивать, и тут же без разговоров получал болт или два по ногам.

— Либо ты разучишься бояться, либо привыкнешь к боли, — хмыкал каждый раз наставник, слушая отчаянные крики.

Такая методика, впрочем, принесла некоторый результат, и на восьмой день Талиен весьма шустро полез наверх. Его хватило ровно до середины, после чего он посмотрел вниз и вдруг сорвался. Прежде чем крики ужаса вырвались из глоток учеников, Трай уже сидел рядом с окровавленным телом и оказывал первую помощь. Изувеченного юношу тут же унесли в лазарет. После перерыва в несколько дней экзекуции возобновились с новой силой. Наказанный еще пару раз срывался, но на этот раз с меньшей высоты.

Подобно Оргонэлу, Трай тут же решил усилить тренировку и в следующий заход Талиена открыл по нему стрельбу из арбалета. Стрелял он, конечно, мимо, но многочисленные удары болтов о камень изрядно нервировали юношу.

— Я медленно стреляю, — орал снизу наставник. — Чем быстрее ты полезешь наверх, тем меньше мимо тебя пролетит стрел.

Как ни странно, но такая методика принесла результаты. Талиен, отвлекаясь на обстрел, перестал обращать внимания на высоту и очень быстро забрался на самый верх. Среди остальных учеников пронеслись восторженные вопли, а Мирилон сказал, что горд иметь такого товарища. Грэйлон, правда, промолчал, догадываясь, что для столичного гостя все только начинается. Как ни странно, он оказался прав.

Трай еще несколько раз заставил своего подопечного залезть наверх и, убедившись в том, что материал закреплен, приступил к новой фазе пыток. Талиен изрядно удивился, когда ему вернули доспехи и личное оружие.

— Это значит, я могу продолжить обучение? — с надеждой спросил он.

— Скорее это значит, что теперь тебе снова придется пройти через настоящий бой. Щадить тебя я не намерен. Поэтому постарайся биться в полную силу.

В течении часа наставник доказывал, что является одновременно хорошим бойцом и целителем. Тело юноши покрылось десятками царапин, но ни одна из них не мешала продолжать бой. Несколько раз Талиен пытался сбежать, но пара арбалетчиков, настойчиво следившая за каждым его шагом, заставили его сменить мнение. По истечении часа юный эльф уже не стоял на ногах, и его вновь пришлось вести в лазарет, но на этот раз наставник выглядел весьма довольным.

Следующие битвы прошли в столь же диком темпе. По вечерам Грэй несколько раз оказывался возле каморки, где ютился столичный гость, и слышал его рыдание, перемежающееся проклятиями. Но так долго продолжаться не могло, и уже через десяток боев Талиен внезапно зарычал и изо всех сил атаковал своего наставника. Его удары не отличались изяществом, и наставник с легкостью отражал их, впрочем, не переходя в наступление. С губ юноши слетали всевозможные ругательства и богохульства, в глазах пылала ненависть, и каждый его удар был направлен в голову учителя.

Такой темп он выдержал недолго. Очень скоро он упал на колени, будучи не в силах поднять клинок, но Трай не спешил с наказанием. С интересом и любопытством он взирал сверху на своего ученика. После чего он задал вопрос:

— Ты запомнил это состояние?

— Что? — удивленно поднял голову Талиен.

— Ты понял, как гневом побеждать страх или нет? Сможешь еще раз вызвать его против меня?

— Смогу! — это больше напоминало дикий рык.

— Вот и отлично, — кивнул головой учитель, на глазах у всех превращаясь в того самого робкого заику, который встречал их у ворот Академии. — Постарайся теперь в каждом бою вспоминать меня и ненавидеть от всей души. Должно помочь. А пока что можешь вернуться к своим товарищам.

— Так значит, я прощен? — обрадовался юноша.

— Прощен, но все еще под наблюдением, — грустно поведал ему Трай. — Одна ошибка, и ты вновь попадешь в мои руки. И поверь, у меня найдется немало других, не менее жестоких тренировок.

Талиена передернуло, но уже через мгновение его окружила обрадованная толпа однокашников. Каждый стремился поздравить эльфа с прохождением испытания. Даже Грэйлон, пораженный тем, через что пришлось пройти Талиену, простил ему все прошлые грехи. С этого дня обучающаяся команда обрела целостность.

* * *

Дни летели незаметно. Грэйлон весьма удивился, осознав, что пришла зима. Несмотря на то, что долина Кортаилана считалась одной из самых теплых, в горах все же пришлось надеть теплую одежду. Темпы тренировок не снижались ни на секунду. Трай суровыми методами выковывал из юных эльфов универсальные машины для убийств. При этом немалый упор делался и на развитие индивидуальных характеристик. Так Грэйлон весьма успешно осваивал грязные трюки, преподаваемые ему Элафом. Причем, уже на первом занятии умудрился шокировать наставника.

— У каждого есть свой любимый прием, — начал свою лекцию наставник. — У меня, например, это метательные ножи. Брошенный клинок не обязательно убьет противника, но может заставить его прервать атаку, отвлечь внимание или ранить. А что бы выбрал ты?

— У меня есть одна вещь! — внезапно удивил его Грэй.

— Да? — поднял бровь Элаф. — Ну, тогда продемонстрируй ее.

Грэй тут же подхватил учебный клинок и обрушился на своего учителя. Тот осторожно отбивался, видимо, пытаясь угадать, с какой стороны прилетит обещанный сюрприз. Но юный полукровка не собирался в первом же бою осрамиться и тщательно выжидал момент, и тот, наконец, настал. В какое-то мгновение Элаф, блокируя удар Грэя, оказался чересчур близко от него, и тут же их обоих окутало небольшое облако, моментально развеянное ветром. Правда, самому наставнику это не помогло. Он резко закашлялся и зачихал, упав на колени и выронив меч, пытаясь протереть глаза. Полукровка так же опустил свое оружие, с интересом наблюдая, чем все закончится.

— Что это было? — прохрипел наставник через несколько минут.

— Споры грибов Фаелльо.

— Никогда не слышал о таких.

— Редкая штука, в природе почти не встречаются. Им требуется особый уход, поэтому в Кортаилане их выращивают только в специальных теплицах при замке. Их споры являются очень вкусной, но чрезвычайно жгучей приправой.

— Понятно, редкая штука. Но ты же вроде тоже оказался в этом облаке.

— Верно! — ухмыльнулся Грэй. — Вот только я не дышал и закрыл глаза. А так штука очень удобная. Я еще несколько месяцев назад позаимствовал с кухни пару десятков грибочков. Если их крепко сжать, то они лопаются и сразу выбрасывают все споры в виде облака.

— Что могу сказать, ты молодец. Да ты и сам это понял. А теперь запомни еще одну вещь.

— Какую же? — Грэй тут же весь обратился в слух.

— Можешь сделать это своим любимым подспорьем в атаке или обороне. Но знай, ты должен приготовить как минимум еще одну вещь, не уступающую этой по эффективности. И самое главное, ты должен быть готов применить ее сразу же после этой атаки.

— Но зачем? — удивился полукровка.

— Жизнь эльфов длинная и кто знает, возможно, однажды ты сойдешься в бою с тем, кто будет знать об этом приеме. А раз он будет о нем знать, значит попытается обратить его против тебя. Теперь ты понимаешь, о чем я говорю?

— Кажется, да, — Грэйлон призадумался. — Но я смогу придумать еще. У меня немало трюков в рукаве.

— И это правильно, можешь возвращаться к своим, завтра продолжим, — и только Грэй развернулся, он задал последний вопрос. — Скажи, а почему ты не применил эту штуку в том поединке? Ты мог с легкостью вывести из строя, наверное, трех противников из пяти.

— Мне показалось это нечестным, — полукровка замер и задумчиво посмотрел на небо. — Я хотел одолеть их по-честному, своими собственными силами. Сейчас убеждаюсь, что зря, конечно… Но я все равно не жалею, что так поступил.

— Гордый, значит, — хмыкнул наставник. — Возможно, это хорошо, гордость является одним из ключей к достижению совершенства. Но она же может служить сильной помехой. Но этому тебе придется учиться самому.

Озадачив Грэйлона последним рассуждением, Элаф так же развернулся и ушел. Впрочем, полукровка особо не стал раздумывать над этими словами. Дальнейшая учеба не давала много времени для раздумий. Кроме стрельбы и фехтования приходилось постигать множество других наук. Многочисленные преподаватели передавали ученикам знания рукопашного боя, умение метать различные предметы для поражения врагов, знания медицины, умения выживать, вести наблюдение, оценивать противника с первого взгляда… в какой-то момент им даже пришлось изучать магию, что вызвало очередной шок у учеников.

— Ну, и чего вы нервничаете? — буркнул наставник по магии. — Я же не заставляю вас стремиться к званию магистра. Будете учиться находить магические ловушки, чувствовать неприятельских колдунов, изучите несколько полезных заклинаний, которые могут помочь в определенных условиях. В общем, станете хоть на что-то годны.

С магией у Грэйлона не заладилось сразу. Хоть убей, у него не получалось чувствовать силовые потоки, в отличии от остальных. Зато зануда Хасилен моментально стал звездой, с легкостью впитывая все знания по волшебству. Вообще с товарищами по учебе складывались странные отношения. После резни учиненной им, разговаривать с Грэем мог только Кориэл. Остальные старательно поддерживали дистанцию. Правда, со временем лед немного растаял, но, увы, в друзья к полукровке никто особо не набивался. Мирилон относился к нему подчеркнуто вежливо, признавая как сильного. Хасилен напротив, старался не замечать. Грэйлона, впрочем, это устраивало. Он не собирался быть ничьей нянькой, несмотря на то, что слабаком здесь никто не был.

Ближе к зиме начало сбываться пророчество Элафа по поводу менестреля. Набитые синяки и шишки, наконец, принесли свои плоды. А быть может, Кориэл напрягался изо всех сил, осознав, что замазывать раны больше нечем. В любом случае, результат был налицо. В поединках на мечах певец внезапно и очень быстро сравнялся по силам с Грэйлоном. Причем, внешне казалось, это не составляет для него особых усилий. Просто напросто лицо менестреля становилось отрешенным от мира, и он моментально превращался в мастера клинка.

Разгадка пришла неожиданно, точнее Кориэл сам раскрыл свою тайну. Однажды перед закатом он чуть ли не насильно притащил Грэйлона на тренировочную площадку и всучил ему учебный меч.

— Чего тебе? — не понял полукровка.

— Можешь пофехтовать со мной примерно… — менестрель задумался. — Четверти часа будет достаточно.

— С чего это ты стал таким фанатиком боя? — удивился Грэйлон, принимая боевую стойку.

— Понимаешь, — мечтательно отозвался Кориэл. — Это состояние… Когда ты словно паришь над миром, а руки и тело делают все за тебя. Я и не знал, что оно может быть настолько прекрасным. Вдохновение само приходит ко мне и его не надо больше искать.

— Ты сочиняешь стихи и песни прямо во время боя? — от шока Грэйлон на мгновение потерял концентрацию и чуть не пропустил удар певца.

— Именно! Например, сегодня за день я написал три баллады и один сонет. А еще одну балладу я не успел закончить, поэтому и привел тебя сюда, — и печально вздохнув, продолжил. — Жаль, лютню мою забрали. Наставник сказал, что когда перейдем на третий уровень, он мне ее вернет. Тогда заодно и музыку подберу. А теперь, пожалуйста, стань серьезней и дерись в полную силу!

Грэй был вынужден подчиниться. За всю свою бурную жизнь он даже представить себе не мог, что благородное искусство боя может стать столь щедрым источником вдохновения. Это в очередной раз доказывало истину, что боги создавали этот мир, будучи явно навеселе…

* * *

Время продолжало нестись вперед. Вновь вернулись летние деньки и ученики, наконец, достигли нужного настроя, что бы приводить преподавателей в шок. По крайней мере, Талиену удалось на полдня шокировать Оргонэла, с невероятной скоростью поразив в яблочко восемь из десяти мишеней. Оставшиеся две получили по смертельной ране, что свидетельствовало о том, что будь на их месте живые противники, им бы так же не поздоровилось.

Для Грэйлона отныне не являлось проблемой провести бой с полудюжиной противников. Речь, конечно, не шла о мастерах уровня Элафа или Трая. Но, доведись ему вновь пройти через ставшую уже памятной резню, противникам пришлось бы на порядок сложнее. Хотя лично для него большим успехом являлось то, что на занятиях по магии ему, наконец, удалось заживить небольшую царапину. И даже то, что на это ушло два часа, не могло испортить триумфа.

Чрезвычайно всех впечатлил Кориэл, когда внезапно во время учебного боя с Элафом, вдруг начал декламировать свежесочиненный стих. К концу выступления все ученики наградили менестреля аплодисментами, а наставник ударом меча по пояснице, поскольку певец тут же прервал бой и принялся раскланиваться.

Каждый из десяти юных эльфов мог похвастаться определенными успехами. Поэтому, когда очередной раз на утреннюю разминку пришел Трай, все с интересом ждали, что же такого скажет учитель. Наставник не разочаровал. Немного постояв в стороне, наблюдая за тем, как юноши совершали пробежку, он вдруг созвал всех к себе и огорошил заявлением.

— У меня для вас хорошая новость, — по-прежнему мямля и заикаясь, начал он. — Поскольку предыдущая группа вчера закончила обучение, мной было принято решение перевести вас на третий уровень. — Бурный крик восторга помешал ему продолжить свою речь, и потребовалось несколько минут, дабы успокоить разбушевавшихся учеников.

— А что там на третьем уровне? — с пылающими глазами поинтересовался Мирилон.

— Там вы будете сражаться друг с другом, — десять пар глаз недоуменно уставились на наставника и то поспешил поправиться. — Все нормально, битвы будут учебные. Я разделю вас на две группы и буду давать задания. Заодно научитесь работать в команде.

— И по какому признаку будет проходить отбор? — тут же задал вопрос Грэйлон.

— Группы должны быть уравновешены и состоять из разноплановых специалистов. Исходя из ваших успехов, я решил назначить лидерами Грэйлона и Мирилона.

— Кто будет со мной? — довольно хмыкнул полукровка.

— Как ударная сила Кориэл и Талиен. За разведку будет отвечать Хасилен, а отрядным медиком станет Флесион.

— Это нечестно! — завопил Мирилон. — Грэю достались самые лучшие!

— Значит, будет повод доказать ему, что даже с худшими бойцами твоя команда не уступит ему ни в чем. Но пока продолжайте занятия, а завтра состоится переезд.

Весь день эльфы напряженно гадали, что их ждет за стеной. Если на первом уровне находилась всего одна тренировочная площадка, а второй представлял из себя целый город с кучей сооружений. То от третьего следовало ожидать чего-то невероятного. Как обычно, действительность превзошла самые смелые ожидания. Третий уровень охватывал весь противоположный склон горы, который в отличие от скалистого внутреннего, отличался изрядной пологостью. Кроме того, большую его часть покрывали леса, создавая тем самым просто идеальный полигон, симулирующий реальные условия.

Фактически сразу Трай дал первое задание. На вид ничего сложного. Практически на самой вершине пологого склона, примыкая к скалистому участку, находилось древнее полуразрушенное святилище. Одна из групп занималась обороной святилища, не давая его захватить. Вторая стремилась взять его под свой контроль. Задачу, впрочем, осложняло то, что столь малая группа не могла взять под контроль все входы и выходы из здания, которых благодаря полуразрушенному состоянию, насчитывалось очень много. Поэтому требовалось перехватить атакующую группу еще на подходе и постараться нанести максимальный урон или полностью уничтожить.

Оружие целиком и полностью являлось учебным. Трай чуть ли не умолял поаккуратней использовать стрелы, поскольку даже с мягким наконечником они легко могли выбить глаз. Из серьезного снаряжения юные эльфы, наконец, получили в свое полное расположение Фриалы. Последние представляли собой жезлы длинной в две ладони с очень мощным кристаллом внутри. Обращение с ними требовало особых навыков, но зато в умелых руках они могли многое. Развести костер, согреть кого-либо, светить как яркий фонарь, или исцелять небольшие раны. Сфера использования таких жезлов была весьма широка. Разве что как оружие их применять не представлялось возможным. Но, тем не менее, ученики буквально лучились гордостью, до этого подобных сложных артефактов им не доверяли.

Изначально Мирилона как лидера слабейшей команды поставили в оборону. Грэйлон мысленно потирал руки, считая, что победа у него в кармане, но жизнь внесла свои коррективы. Поначалу они с легкостью обнаружили один из постов, выставленных соперником, после чего Кориэл и Хасилен приступили к отвлечению внимания, пока Грэйлон заходил с тыла. Но неизбежные случайности сыграли свою роль. Мирилон оставил внутри святилища всего лишь одного лучника и надо было такому случиться, что он оказался именно на том участке крыши, откуда и заходил Грэйлон. Еще больше усугубила ситуацию внезапно выползшая луна, и отряд диверсантов тут же оказался как на ладони. Моментально выяснилось, что уроки Оргонэла способны принести немало пользы, и стрелок довольно быстро перебил всех прежде, чем кто-либо успел понять, что происходит. Чуть позже в лесу Мирилон расправился с уцелевшей парочкой, правда, ценой потери большей части своего отряда. Но Трай безоговорочно признал его победу.

Второй раз Грэй действовал более умело. Ему удалось разделить отряд Мирилона и перебить его по частям. Сам командир смог выбраться и добраться до святилища, где он попытался дать бой, но после предложения Грэя о сдаче покорно бросил оружие. Этот факт вызвал огромное возмущение Трая, который не стеснялся в выражениях. Досталось обоим командирам, Мирилону за то, что сдался, а Грэю за то, что посмел сделать такое предложение.

Учебные военные игры длились довольно долго. Неожиданно выяснилось, что приобретенные ранее боевые навыки чаще всего оказывались бесполезными перед слаженными действиями команды противника. В первом раунде штурма святилища очки разделились пополам. Мирилон очень удачно работал в обороне, и полукровке приходилось проявлять недюжинную смекалку, дабы перехитрить его. Затем настала смена ролей, и уже Грэйлону приходилось сидеть в обороне и тут, наконец-то, и пригодились уроки, полученные от Элафа. Всевозможные засады, ловушки, отвлекающие трюки придумывались им буквально на ходу. Так в первом же бою он, особо не мудрствуя, затащил всех в здание и замотал все подходы веревками, к которым постарался привязать как можно больше всяких предметов, издающих громкие звуки при соударениях. Правда, пришлось провести несколько тренировок, что бы слажено действовать в случае проникновения, но зато эффект вышел просто потрясающий. Ворвавшийся в святилище отряд был весьма удивлен, когда выяснил, что их здесь ждут, и даже не успел оказать сопротивления.

Дальнейшие битвы так же проходили с явным преимуществом на стороне Грэя. Мирилону лишь единственный раз удалось его переиграть, совершив обходной марш и забравшись на скалу, нависавшую над обороняемым строением. Атаки с этой стороны никто не ждал, поэтому цель удалось ему захватить быстро и без потерь. Но в остальном ему приходилось тяжело. По окончании учений на Мирилона нельзя было смотреть без сожалений.

Что касается Трая, то его лицо всегда представляло собой флегматично-усталую маску. Но едва закончилась последняя битва, как он собрал всех своих учеников и довольно объявил, что на этом обкатка команд учебными боями закончилась.

— И вообще у меня для вас две новости, — заявил учитель. — По традиции начну с плохой. В ближайшее время об учебе можете забыть.

— Почему?! — тут же полыхнули гневом ученики.

— А вот в этом и состоит вторая новость, — наставник сделал долгую паузу, а затем огорошил всех. — Пора вам, наконец, показать, чему вы научились на деле. Через неделю мы отплываем, и путь наш лежит далеко за пределы Империи.

— Мы поедем сражаться с варварами? — хмыкнул Кориэл.

— Я не думаю, что дело дойдет до серьезных боев, — задумчиво произнес наставник. — Возможно, ограничимся небольшими стычками.

— А для чего мы туда едем? — взял слово Грэйлон.

— Очень правильный вопрос. В последнее время варвары ведут очень активную деятельность и давят на наши границы. В их руках больше половины континента, и если не предпринять никаких мер, очень скоро нам придется цепляться за верхушки гор, куда нас и загонят. Но сил на полноценную войну сейчас у нас нет. Тем более, несмотря на мудрую политику Императора, между кланами нет мира и согласия. Нам остается лишь наносить удары изнутри. Среди варваров есть немало вождей, считающих Перворожденных за высших существ, и они часто призывают нас на помощь для решения конфликтов. Как вы понимаете, в нашем случае мы должны не решить конфликт, а раздуть его еще сильнее. Пускай эти смертные лучше режут друг друга, чем совершают набеги на наши земли.

— То есть мы должны стравить несколько варварских вождей друг с другом? — презрительно хмыкнул Хасилен.

— Примерно это нам и предстоит сделать. Но при этом мы не должны допустить усиления ни одного из них. Если кто-то из вождей сумеет одолеть всех, то он может получить немалую силу, которой хватит для развязывания полномасштабной войны против Империи, — и, глядя во встревоженные глаза учеников, Трай поспешил их утешить. — Впрочем, вам не стоит волноваться. Для первого задания, на котором вам предстоит проявить себя, мы выбрали довольно спокойный участок земель. Там множество племен, которые и без того постоянно сражаются друг с другом. Нашей целью как раз и будет немного пощипать одного зарвавшегося вождя. Надеюсь, никто не откажется от столь почетной миссии?

Взгляд наставника пробежался по собранным и молчаливым ученикам. Отказа не последовало даже от Талиена, до сих пор находившегося на особом счету. Трай улыбнулся.

— Кто еще едет с нами? — вновь задал вопрос Грэй.

— Только вы и я. Больше никого. Не стоит тащить чересчур сильный отряд через границу. На этом все, подробности узнаете на корабле. Нас ожидает несколько дней плаванья.

Взволнованные ученики расходиться не спешили. Моментально пошли разговоры о том, что их ждет в будущем. Грэй с Мирилоном делились мнениями относительно похода и пришли к решению, что нужно разработать совместную стратегию на всякий случай. Кориэл вполголоса пел бравую песню. Талиен, тяжело вздыхая, изучал шрамы, которые до сих пор у него остались со времен жестокой тренировки. В общем, эмоции хлестали через край.

Но одного не увидел никто. Очень жестокого, мрачного и мстительного взгляда, направленного в спину полукровке. При всех своих развитых навыках Грэй так и не почувствовал, что рядом с ним находится тот, кто так сильно желает его смерти. Тот, кто осознал, что в ближайшее время может ее принести…

* * *

Среди варваров бытует мнение, что чувства, испытываемые эльфом по отношению к кому-либо, будь то любовь или ненависть, остаются на века. Как и многое другое, это является самым обычным заблуждением, но все же среди Перворожденных иногда появляются те, кто полностью ему соответствуют.

Ненависть, испытываемая Хасиленом по отношению к наглому Испорченному зародилась задолго до рождения Грэя. Еще в глубоком детстве, когда он мало чего осознавал, он хорошо запомнил атмосферу, царившую в доме. Так уж получилось, что родился он в Доме Грозы, одном из самых сильных и авторитетных Домов Кортаилана. Мало того, сестра его матери являлась одной из жен главы клана. Это прибавляло почета, но хотелось еще большего. Ведь одно дело быть одной из многочисленных жен главы клана, а другое стать матерью самого главы. Борьба велась свирепая, и в какой-то момент показалось, удача улыбнулась их Дому. Основные претенденты на престол перебили друг друга, и отныне очередность наследования переходила к Дому Грозы. Но, увы, как гром среди ясного неба последовало выдвижение какой-то сопливой девчонки, чья мать даже не являлась уроженкой Кортаилана.

Хасилен помнил гневные разговоры и яростный шепот. В тот день они преследовали его повсюду, заражая и самого мальчика. Ребенок разгневался, сам не зная на кого, обиженный тем, что неизвестная ему женщина в один миг испортила теплую и уютную атмосферу родного дома. Затем пошли долгие годы интриг, и Хасилен невольно становился свидетелем обсуждения коварных замыслов. Так же, как и все, он радовался тому, что конкурентку поймали на измене. И, так же, как и все, рычал от злости, узнав, что никакой особой пользы это не принесло.

А затем ненависть обрела свое лицо. Юный полукровка, смотрящий на мир большими и наивными глазами. Он казался безобидным, но Хасилен каким-то чутьем осознал, что он и есть причина всех его бед. Почему так случилось, и в чем тут была логика, он сам сказать не мог. Просто ему вдруг захотелось наполнить жизнь Грэйлона болью и страданиями. А уж возможностей для этого он мог найти просто небывалое множество.

Правда, приходилось соблюдать осторожность. Ариус признал Испорченного членом своего дома, тем самым обеспечив ему безопасность. Но это не помешало Хасилену начать искусную травлю. Каждый раз он оставался в тени, заставляя более тупых товарищей реализовывать его замыслы. Наблюдая, как Испорченного скидывают в выгребную яму или подвешивают за ноги на дерево, он, с одной стороны, ощущал чувство глубокого удовлетворения. Но что-то в глубине души подсказывало ему, что этого мало. Правда, очень скоро, как ему показалось, ситуация решилась сама собой. Очередная интрига привела к тому, что Испорченного должны были доставить пред очи Карнэла Жестокого. Какая ожидает его судьба в случае этой встречи, никто не сомневался.

Во время отправления посольства даже самые жестокие задиры бурчали, что это несправедливо, и лишь один Хасилен лучился от радости. Казалось, проблема решена, но вдруг пришли внезапные новости, которые шокировали всех. Карнэл не стал убивать Испорченного и, мало того, сделал его своим учеником. В итоге пара друзей Хасилена, отличавшихся особой жестокостью при забавах с полукровкой, уговорили родителей покинуть дворец. А еще трое внезапно разорвали свою дружбу.

Впрочем, к тому времени внезапно появилась новая проблема. Которая, правда, очень быстро решилась и даже добавила немало популярности юному эльфу. Так сложилось, что их дом считался источником всевозможных магов. И Хасилен с легкостью подтвердил, что он так же может принадлежать к их числу. Читая первую попавшуюся книгу по волшебству, он попытался воспроизвести все, что там написано и в итоге нечаянно разбил три окна. Родители, правда, не расстроились. Обрадовавшись тому, что их сын уже в столь юном возрасте обладает такими магическими талантами, они сразу отвели его к главе клана. Последний тут же гарантировал свою протекцию для поступления в самую лучшую школу и даже пообещал давать уроки в частном порядке. С этого момента жизнь Хасилена, казалось, определилась раз и навсегда.

Все шло, как по маслу, но в один прекрасный день случилось то, чего многие так боялись. Испорченный вернулся вместе с посольством, и он уже не был тем безобидным мальчиком, позволявшим творить с собой всякое. Буквально через несколько дней Хасилен во время завтрака обнаружил в своей тарелке таракана. Ехидный смех за окном позволил быстро установить виновника всего этого безобразия. В ярости юный эльф погнался, дабы покарать обидчика, но едва он выбежал за дверь, на голову упало огромное ведро, чуть ли не до краев набитое теми же самыми насекомыми. Никто так и не узнал, откуда Грэйлон их взял, поскольку в самом Кортаилане за чистотой следили очень тщательно. Но в итоге дворцовые заклинатели насекомых потратили три дня, чтобы избавиться от всех до последнего усатых монстров. А сам Хасилен отныне смотрел на тараканов не иначе как с содроганием.

Но это было только начало. Грэйлон планомерно превращал жизнь самого Хасилена и всех своих обидчиков в персональный ад. В еду подбрасывались малосъедобные ингредиенты, в постели под одеялом словно из ниоткуда возникала живая рыба, причем обнаруживалось это лишь, когда эльф ложился на кровать. Прямо перед важными церемониями откуда-то сверху лилась краска или нечистоты, пачкая парадную одежду. Повсюду возникали ловушки в виде ям заполненных водой и грязью. И это лишь малая часть творившихся неприятностей.

Жаловаться на Испорченного не имело никакого смысла. Регентский совет с сестрой во главе не являлся для него авторитетом. А Ариус появлялся в своей вотчине крайне редко и не обращал внимания на подобные жалобы. Поэтому Хасилену оставалось лишь стиснуть зубы и терпеть, время от времени нанося свои ответные удары.

Тот случай на стрельбище фактически являлся его инициативой. Талиен, прибывший во дворец, дабы присоединиться к каравану в Обитель Дракона, хвастался своими воинскими успехами. Испорченного к этому времени тренировали неплохие бойцы, и ввязываться в прямое столкновение с ним было опасно. Но из расчета, что столичный гость сумеет его одолеть, Хасилен тут же намекнул новому знакомому на местную знаменитость. А дальше пошли неприятности одна за другой. Талиен оказался поверженным одним ударом, после чего все эльфы подверглись неприятной и унизительной процедуре.

Но это можно было посчитать мелочью, но прямо у входа в свою комнату Хасилена поймал Равол. Про главу Дома Грозы ходило много нехороших слухов, и когда он застукал одного из своих подчиненных в буквальном смысле без штанов, Хасилену пришлось нервно сглотнуть. Впрочем, тот не спешил набрасываться на своего подопечного, а лишь выспросил подробности, после чего побежал жаловаться Ариусу. Дальнейшего не ожидал никто. Глава клана, в буквальном смысле заваленный жалобами, тут же набросился на Равола, прорычав, что коли его воспитанник не мог справиться с парнем младше себя, да еще, будучи в компании друзей, то место ему там, где его обучат решать подобные проблемы. И вместо магической школы Хасилена в буквальном смысле этого слова запихнули в Обитель Дракона.

До этого момента он считал, что сильнее ненавидеть Испорченного нельзя. Но оказалось, что все-таки можно. Не будь суровых уроков по самоконтролю, которые ему преподавал Равол, возможно он попытался бы сбросить Грэя со скалы еще во время подъема по лестнице. Увы, но разница в силе весьма снижала шансы, и приходилось идти на хитрость.

Во время резни, устроенной Траем, хватило пары слов, что бы убедить наставника сражаться Грэя в одиночку против всех. Конечно, влез Кориэл, внезапно из благородства ставший на защиту своего друга. Но это не помешало подсказать Мирилону, что лучший способ одолеть полукровку, это вывести из строя менестреля. Но, увы, бой пошел не так, как было запланировано. Талиен сбежал с поля боя, певец продержался достаточно долго и в итоге Хасилен лишился руки. Боль, которая охватила его тело, он запомнил на всю жизнь. А ненависть возросла еще сильнее. Теперь он четко видел, что Испорченный является источником проблем, ломая всю его жизнь. И он ничего не мог сделать. А уж оказаться под его началом и выполнять его приказы, которые он раздавал с самодовольной мордой…

Бесполезно было устраивать несчастный случай, будучи под бдительным оком наставников и стражей. И познания в магии отличались ограниченностью. Провести какое-либо боевое заклинание и выдать его за нечаянный выброс… Хасилен думал об этом неделями и месяцами. Большую надежду он возлагал на уроки по волшебству, но и те ему особо ничего не дали. Магической миной, конечно, можно было уничтожить все жилые помещения. Но больно уж топорно все это выглядело. И юный волшебник ждал своего часа и вот, наконец, он настал.

Через несколько дней они покинут Обитель Дракона и отправятся в земли варваров. Туда, где количество бдительных типов снизится в разы. Туда, где он может оказаться наедине с Грэем и никто не будет ему мешать. И самое главное в руках у него появилось то, что можно было назвать серьезным оружием. Наставники вряд ли подозревали, раздавая Фриалы, что еще незадолго до отбытия в академию Хасилен подсмотрел в одной из книг схему, как этот жезл превратить в одноразовое, но смертельное оружие. Схему он помнил смутно, но основной принцип знал. И в случае чего это можно будет выдать за элементарный выброс энергии или неполадки с кристаллом. Теперь у него появились шансы, и дело оставалось за тем, чтобы выбрать нужный момент…

Загрузка...