Удача лишней не бывает

Глава 13, в которой Даша делает вывод: «внимание монарха — штука дюже нервная»

Я сидела в гостиной, ожидая вердикта короля. Точнее сидели мы там втроем, я, барон и Алоис. Мы с Гилбертом на диване и практически в обнимку, менестрель с надутым видом на кресле. Фенька парень умный, быстро сообразил, что от таких влиятельных людей, как король надо держаться подальше и слинял копать огородик. Мэтр тоже не показывался. Когда я с понурым видом спустилась вниз, мне навстречу бросился Гилберт, порывисто обнял и проводил на диван. Он не задавал вопросов, не ехидничал, от него чувствовалась поддержка и участие. Захотелось обнять его, спрятаться от всего мира, и особенно от Алоиса и короля. В голове мелькнула мысль, что я несильно бы сопротивлялась, если бы в качестве супруга предполагался Гилберт. Он мне был симпатичен, вдобавок обладал умом, и не самым скверным характером. В принципе, самый главный, на мой взгляд, недостаток у этого мужчины — вспыльчивость. Но ведь он ни разу не перешел границу дозволенного, да и отходчивый.

— Значит, ты выбрала барона, хотя могла бы стать герцогиней? — обиженно спросил Алоис, с долей ревности посматривая на нас Гилбертом. Я будто со стороны увидела нас с бароном, он обнимал меня за талию, моя голова лежала на его плече, и поспешила немного отодвинуться. Но свою ладонь из его руки не забрала, барон не дал.

— Никого я не выбрала, не говори глупости, — раздраженно ответила я, понимая, что веду себя неподобающе, что надо завязывать обнимашки с Гилбертом. Это ради племянника король мог расщедриться и дать мне титул, а после моих откровений остаться бы в живых. — Если я не хочу выходить замуж за тебя, это не значит, что я присмотрела себе другую кандидатуру. Да и вообще, когда-нибудь у меня будет семья, муж, дети, но я хочу чтобы это случилось если не по любви, то по обоюдному желанию.

— А обнимаешься ты с Гилом, потому что из двух зол выбрала меньшее, — скривился менестрель.

— А ты я смотрю, стал думать головой, а не тем местом, что у тебя ниже пояса, — вредничать, так вредничать, к тому же он первый начал. — И вообще, Гилберту у меня есть повод доверять, а тебе нет.

Подавила в себе желание опять прижаться к барону, что поделаешь, женщина априори ищет надежное плечо, за которым так комфортно будет прятаться от проблем. Вздохнула. Извечная дилемма, как сделать так чтобы все было, и ничего за это не было. В моем случае, как сделать так, чтобы у меня появился надежный друг и защитник, но в то же время он не лез ко мне в постель. Барон в этом плане идеальный вариант, браслет позволяет только за ручки держаться, ну или через одежду обниматься. Но все дело в том, что меня к нему тянет, как к мужчине, а вот это уже плохо. Может, из Дедерика получится друг? Хотя я никогда не верила, что между нормальным мужчиной и женщиной, возможна только дружба.

— Леди Агна, пойдемте, Его Величество не любит ждать, — вошел в гостиную маг. Гилберт уже просветил меня, что этот Корнес был боевым придворным магом, так что у Алоиса не было никаких шансов против него. Я встала, со мной вместе поднялся барон, он так и не отпустил мою руку.

— Я провожу тебя, — тихо проговорил Гилберт, хмурясь. Не сказать, что я стала меньше переживать после его слов, но в сердце была ему благодарна. Маг бросил на Гилберта неприязненный взгляд и, не сказав больше ни слова, пошел вперед.

— Спасибо вам, Гилберт, — захотелось что-то сделать хорошее для барона, ведь была вероятность, что больше мы не сможем вот так держаться за руки. Жаль, я не маг, а то обязательно сделала так, чтобы помочь Гилберту восстановить магию. В знак признательности сжала его ладонь, в душе пожелав барону здоровья. Что-то я переборщила с благодарностью, мужчина порозовел, глаза его сверкнули и он порывисто поцеловал мою руку. Блин! Кажется, он меня неправильно понял. А ладно, если убьют или выдадут за Алоиса замуж, то объясняться не придется. А если все обойдется, всегда можно списать все эти нежности на нервное напряжение.

В кабинет вошла первая, маг открыл дверь передо мной, зашел следом, а барона не пустил.

— Подойди, девонька, — король опять пребывал в образе «любимый дядюшка», это немного успокаивало, в живых меня точно оставят. Но что-то в нем все же изменилось. По-другому он смотрел, если верить интуиции, он был заинтересован во мне. Не как женщиной, скорее как необычным явлением, которое он подумывал приспособить на нужды своей страны. Да и молодой маг совсем иначе поглядывал в мою сторону, стоило ему переместиться так, чтобы его видела только я. Если изначально он не удостоил меня и взгляда, конечно, я же не чета придворным дамам. То сейчас он подарил мне легкую улыбку из-за спины своего короля, будто говоря, чтобы я не беспокоилась. Мне такое внимание не понравилось. Ладно, если их интересует жизнь в другом мире, расскажу, не умру. А если они решат эксперименты на мне проводить? Но к королю подошла, деваться все равно было некуда. Сделала реверанс и осталась стоять, потому что в этот раз сесть мне не предложили.

— Агна, твое дело довольно сложное, лет прошло много, будет нелегко найти твоих родственников, — король сделал паузу, видимо ожидая моей реакции на свои слова.

— Я понимаю, Ваше Величество и не прошу искать моих родственников. Я взрослый, самодостаточный человек. Мне не нужны мамки и няньки, я сама могу о себе позаботиться. Тем более если они не искали меня столько лет, значит, не сильно я была им нужна. У меня только одна просьба, я не хочу замуж за Алоиса.

— А за Гилберта? — лукаво спросил монарх. Вот же гад, заметил, что к барону я отношусь хорошо.

— Барон хороший человек, хоть и характер у него не сахар. Но мы с ним, как и с Алоисом, разного поля ягоды. Я никогда не стану своей в высшем обществе, даже если вы подарите мне титул. Я не хочу, чтобы будущий муж меня стеснялся.

— Да-да, все девушки мечтают выйти замуж по великой любви, — рассмеялся монарх.

— Для меня больше значит ум, доверие, ответственность будущего избранника, — смеяться и шутить с государем мне не хотелось. — Алоис ни к одному критерию не подходит.

— Он герцог и племянник короля, — глаза мужчины опасно сощурились. Похоже, я перегнула палку, хая Алоиса, но отступать было поздно.

— Несомненно, он еще и очень талантливый менестрель, а так же красивый мужчина. Уверена, среди придворных дам, найдется много желающих породниться с Вашим Величеством. А еще не сомневаюсь, что все они будут родовитее, красивее, и моложе меня, — сделала реверанс и склонила голову, дабы спрятать насмешку во взгляде. Как объяснить королю, что мне плевать на родословную избранника? Никак. Он не поймет. Его это только оскорбит.

— Не передумаешь? А то знаю, я вас девиц, говорите одно, думаете другое, делаете третье, — я подняла взгляд на короля, силясь угадать, о чем он думает. Но видимо из меня физиономист неважный, а может, монарх тщательно скрывал свои мысли. Поняла только, что король что-то задумал.

— Не передумаю.

— Хорошо, это будет даже интересно, — почти слово в слово повторил он фразу покойного Ульрина. Еще бы мне кто-нибудь объяснил, что они такого занимательного нашли во всей этой ситуации. — Но я должен удостовериться, что браслет твой работает. Корнес, поцелуй леди Агну.

— Но Ваше Величество, — возмутилась я, целоваться с незнакомым мужчиной у меня желания не было, да еще и по приказу.

— Хочешь знать, почему Ульрин настаивал, чтобы ты надела браслет на левую руку? — спросил этот старый интриган. Я кивнула. — Тогда стой и не возмущайся. Корнес, ну ты-то что мнешься?

Маг под издевательским взглядом короля сделал ко мне несколько шагов, обхватил мое лицо двумя руками и приник поцелуем. Я не успела даже понять, может он целоваться или нет, электрический разряд, казалось, пронзил все тело и откинул от меня Корнеса. У него даже волосы на голове встали дыбом, а каким ошеломленным он выглядел.

— Браво, смотрел бы и смотрел, — зааплодировал король. — Судя по этому эксперименту, если не Алоис твой жених Агна, то это его близкий родственник. Со свадьбой так уж и быть торопиться не будем. Мне уже и самому интересно, кто твои родственники и жених.

— А что с браслетом, — решила напомнить я.

— А с ним все просто, надела бы на левую руку, он бы так и остался ключом. Потому что это не просто брачный браслет, а родовой артефакт в первую очередь. Когда-то давно, в момент вступления наследника рода в свои права, артефакт с левой руки надевали на правую. Это делалось для того, чтобы артефакт нашел наиболее совместимую, в магическом плане, пару своему владельцу. Но потом этот пережиток прошлого мало кто использовал, ведь идеальная совместимость в магии еще не значит взаимную симпатию или тем более любовь, — ехидность короля находилась на грани приличия. Он просто упивался моментом. Чем я успела ему так насолить? Тем, что отказалась выйти замуж за Алоиса?

— А снять его можно? И как вообще узнать, кого он выбрал? — что-то мне совсем не улыбалось выходить замуж за человека, которого выберет какая-то бездушная железяка.

— Нет, снять нельзя. Понятия не имею. Владела бы ты магией, или прошла полный ритуал принятия наследования рода, то можно было бы попробовать подчинить артефакт себе. Но это в теории, а на практике это мало кому удавалось. Так что наслаждайся и готовь приданое. Корнес, портал на двоих во дворец. Да, ты Агна пока побудешь невестой Алоиса. И не советую пускать его в свою спальню, — последняя фраза была сказана чуть ли не с угрозой. Чего это король озаботился моей нравственностью?

— Я очень брезгливая, Ваше Величество, потасканные мужчины меня не интересуют, — невольно вырвалось у меня, прежде, чем я прикусила язык. Корнес от моих слов покраснел, а король неожиданно расхохотался.

— Знаешь, деточка, магическая клятва верности необязательно связывает обоих супругов, — с заговорщицким видом произнес король. — Ты себе не представляешь, сколько найдется желающих отомстить Алоису его же монетой.

Я так и не поняла, к чему он мне это сказал. То ли хотел предупредить, чтобы держалась подальше от его племянника, то ли, чтобы не верила мужикам вообще.

Корнес создал какую-то непрозрачную завесу, больше напоминающую сгусток тумана, сам вошел в него первым, чтобы через секунду выйти и отрапортовать, что все в порядке. Король кивнул, я присела в реверансе. Корнес, заходя в портал вслед за королем, оглянулся и подмигнул мне.

— Что это было? — раздался за спиной недовольный голос барона. Да что за утро такое? Я сегодня одна побуду? Но вслух я сказала другое:

— Пойдемте завтракать, Гилберт. Мне все равно сообщать Алоису неприятное известие, не хочу повторяться.

— Разве свадьба не откладывается?

— Вот именно, что откладывается, а я хотела, чтобы ее вообще отменили. Гилберт, а вы много знаете о родовых артефактах, с помощью которых в древности наследникам рода искали подходящую пару?

— …, извините Агна, вырвалось, — особого раскаяния в бароне я не заметила, похоже король мне не все сказал о моем браслете. — Я пороюсь в книгах, и найду для вас данную информацию. Но от них недаром отказались, слишком уж навязчивыми были такого рода артефакты.

— Тогда мне тем более надо научиться читать, — пробормотала я, в душе надеясь, что письмо Ульрина многое прояснит.

— Я не забыл о своем обещании. Что скажете, если я предложу вам после завтрака поехать ко мне? Я займусь поисками ответов на ваши и мои вопросы, а Дедерик будет учить вас грамоте.

— Я согласна, но мне надо будет время, чтобы переодеться. Я тоже помню о своих обещаниях. Вы правы, лучше моим обучением займется ваш брат. Кстати, а на какой день вы планируете операцию «развод»? — с усмешкой спросила я. — Мне кажется, сильно затягивать не стоит, может дня через три-четыре?

— Я подумаю. Надо чтобы все прошло идеально, не хочу, чтобы брат на меня обижался из-за этого. Он очень болезненно воспринимает мои попытки защитить его.

— Я его понимаю, он взрослый мужчина, а вы его считаете маленьким мальчиком, который не может отстоять свои интересы. Может, стоило поговорить с ним, узнать, как он видит свою дальнейшую жизнь?

— Вы так и не ответили, что это было за представление, которое устроил этот хлыщ, Корнес? — проигнорировал мои вопросы барон, поджимая губы, и всем видом показывая, чтобы я не лезла в его дела с братом. Не больно то и надо! Хочет узнать про мага? Что ж расскажу, пусть локти себе кусает.

— Его Величество ставил эксперимент, подействует на Корнеса мой браслет или нет.

— И как? — нетерпеливо спросил Гилберт.

— Подействовал. Жаль. Целуется маг неплохо, — немного приукрасила действительность я, наслаждаясь багровеющим лицом барона. А вот нечего воспринимать меня, как свою любовницу. Видите ли, как обниматься, это да, а как выслушать совет или поговорить о его семье, не мое дело.

Дальше мы шли в молчании, я спускалась по лестнице, наслаждаясь сердитым сопением Гилберта. Жаль недолго. Почти сразу возникли сомнения. Может, зря про поцелуй сказала? Будет еще думать обо мне всякие гадости, не знаю почему, но эта мысль задевала. С другой стороны, смысл заботиться о своей репутации, если по ней уже порядочно потоптались? Еще бы совести это объяснить, она почему-то против того, чтобы я провоцировала барона. Но извинятся уже поздно, да и странно было бы. Поэтому отмахнулась от мук совести и последовала на кухню, надо же подогреть завтрак. Кстати:

— Гилберт, вы мне не поможете накрыть на стол? Или вы с Алоисом уже завтракали?

— Нет, не успели. Я хотел предупредить вас о скором визите нашего монарха, но вы сами видели, чем закончилось дело. А Алоис побоялся остаться один, — ответил Гилберт, не зная, какой стиль общения выбрать с его личным русоволосым кошмаром.

Он же старается быть вежливым и внимательным, что еще ей надо?! Гилберт не хотел себе признаться, что его задело упоминание Агны об «эксперименте» Его Величества. Он даже жалел, что Корнес не задержался на пару минут, барон с удовольствием украсил бы этого щеголя синяком. Разбитая морда придала бы этому смазливому хорьку мужественности. Нет, хватит! Пора выкинуть эту ведьмочку из головы. Но как это сделать? Еще вчера он успокаивал себя тем, что у него просто давно не было женщины, отсюда некая зацикленность на Агне. И даже ее общение с Дедериком не сильно поколебало мнение барона. Хотя ему стоило серьезных усилий, чтобы сохранять вчера видимость спокойствия. Особенно когда брат с Агной, склонившись над какими-то расчетами голова к голове, увлеченно обсуждали совершено скучные вещи, по мнению барона.

А потом это странное магическое истощение. Гилберт и до него подозревал, что с браслетом девушки что-то не в порядке. А теперь, после всех событий, решил, что пора заглянуть в библиотеку и восполнить пробел в знаниях. И все же, что Агна рассказала королю, если он даже забыл о своем желании позавтракать?

Пройти сразу на кухню у них не получилось, Алоис не находил себе места, в нетерпении ошиваясь у лестницы. Агне пришлось коротко поведать о решении короля. И в отличие от девушки, менестрель был просто счастлив. Он кинулся с объятиями и поцелуями, к своей теперь уже официальной невесте. А Гилберт впервые понял, как себя чувствуют обманутые мужья. Откуда взялась эта злость и желание спустить друга детства с лестницы?

— Алоис, отвали, — раздраженно воскликнула Агна, отталкивая менестреля от себя. Ее лицо выражала такую брезгливость, будто к ней с поцелуями лез не красавчик герцог, а какой-нибудь грязный нищий. — А то я действительно выйду за тебя замуж, потому что ты уже основательно попортил мою репутацию! Его Величество намекал, что клятва верности будет только с твоей стороны. А так же о большом наличии желающих наставить тебе рога. Не буду себе льстить, но кажется, король сам не прочь это сделать.

Алоис отшатнулся, затравленно наблюдая, как Агна заходит на кухню. А барон не знал, то ли злорадствовать, что этого бабника наконец-то опустили, то ли злиться на девушку, слова которой ему очень не понравились. Гилберт неплохо знал короля, он был отличным монархом и отцом, но вот верностью супруге не отличался. А если вспомнить его фавориток, то Агна как раз в его вкусе. Черт! Надо держать девушку подальше от короля и его родственников. Для блага самой Агны конечно же!

Отправив Алоиса в гостиную, проверить достаточно ли чистый стол, а так же поставить сервиз, наверняка Агна захочет поесть в нормальной обстановке, а не опять на кухне. Кстати, надо ее отучать от этих мещанских замашек. Барон и сам бы не ответил, какое ему до этого дело, он старался меньше думать о своем отношении к девушке. Она и так слишком много занимает места в его голове. А потом у него и вовсе пропали все разумные мысли, едва он зашел на кухню, девушка подошла к нему, виновато улыбнулась и сказала:

— Простите меня, Гилберт. Я сегодня с самого утра не в духе, а тут еще король с вопросами. В общем, я не хотела говорить вам гадости.

— Я вас понимаю, Агна и не сержусь. Но и вы меня простите, если я вас чем-то задел. А что случилось с утра? Вас кто-то обидел? — Гил сохранял серьезное выражения лица, но внутри у него расплывалось легкое самодовольство. Кто бы подумал, что так приятно, когда женщина осознает свои ошибки.

— Мэтр разбудил меня весьма нетривиальным способом, — хмыкнула девушка, смешно сморщив носик. — Он пел под моей дверью. Вы слышали, как поет ваша невестка? Так вот ее голосок просто ангельский, по сравнению с голосом мэтра.

Последнюю фразу Агна сказала тихо, практически на самое ухо Гилберту, для чего подошла ближе и привстала на цыпочки. Дыхание девушки коснулось щеки барона, а его руки сами обвили талию Агны. В разуме билась мысль, что Алоис целовал девушку дважды, и даже этот хорек Корнес прикоснулся к губам Агны, только он нет. Губы Гилберта мазнули по нежной щеке девушки, чувствуя слабое магическое покалывание. Но это не повлияло на желание барона, которому невыносимо захотелось поцеловать Агну. Девушка замерла в его руках, даже затаила дыхание. Только бешено бьющаяся жилка на шее выдавала охватившее ее волнение. Гилберт и сам чувствовал себе подростком, который впервые собирается поцеловать девушку. И дело даже не в браслете и его реакции, было что-то другое, чему он не находил объяснений.

Мысли об этом подтолкнули барона к решительным действиям, он накрыл своими губами уста девушки, нежно, ласково. Сдерживая рвущее грудь желание обладать ею здесь и сейчас. Агна потянулась навстречу, обвила его шею своими руками, доверчиво прижимаясь к нему всем телом. Это окончательно лишило разума Гила, он застонал и впился в такие сладкие, податливые губы Агны. Его не остановило сопротивление браслета, не все возрастающее вокруг них магическое напряжение. Ведь главное, что Агна так же, как и он, хотела этого поцелуя, отвечая страстно, безрассудно.

А потом был взрыв, по-другому это назвать было нельзя. Магический резерв Гилберта вошел в резонанс с браслетом или полем Агны, барон так и не разобрал точно. От солнечного сплетения распространилась горячая волна, жаром заливаясь по всему телу. Барон не сразу обратил на это явление внимание, его в тот момент занимала только Агна. А охвативший его жар списал на небывалое по силе возбуждение. Возможно, так оно и было, но вот громкий хлопок, воздушная волна, раскидавшая все вокруг, и голубоватые искры, никакого отношения к этому не имели. Агна на его руках обмякла, тяжело дыша. До этого розовые щеки девушки стремительно белели.

— Ну что ты стоишь! Магического криза никогда не видел?! — взревел мэтр над ухом у Гилберта. — Неси ее в комнату. Я за балбесом, тьфу ты Алоисом, надо чтобы он Феньку позвал. Надеюсь, с платьем ты сам справишься? Помощники тебе не нужны?

Гилберт заскрежетал зубами, костеря последними словами: мэтра, с его нравоучениями и ехидством; и себя, за то что поддался желанию и не смог остановиться вовремя. Подхватил на руки Агну и практически вприпрыжку понес ее на второй этаж.

Я же благодарила свой обморок. Полностью сознание я не потеряла, пред глазами был туман, в голове звенело, а разговоры мэтра с Гилбертом слышались как бы издалека. А вот разум на удивление работал почти ясно, и тем хуже для меня. Потому что он раз за разом прокручивал наш с бароном поцелуй и мою реакцию на него. Мне никогда особо не нравилось целоваться, да и к сексу я относилась довольно спокойно. Да приятно, но не так, как это любят описывать в книгах. А тут какой-то поцелуй, и я теряю сознание от удовольствия. Магия? Или со мной что-то не так? Может, переход в этот мир затронул какие-то процессы в моем организме? Гормональная перестройка или еще какая? Не знаю.

Но лучше уж пребывать в обмороке, чем сгорать от стыда. Как я буду смотреть Гилберту в глаза? Лишилась сознания от поцелуя, как какая-то монашка.

— Ну же, Агна, открой глазки, — настойчиво звал меня голос Гилберта. — Выпьешь лекарство и можешь спать дальше. Я же вижу, ты меня слышишь.

Открыть глаза было тяжело, казалось, веки весили по пуду каждое. Чья-то рука приподняла мне голову и на губы попала кисловатая жидкость. Только тогда я поняла, что очень хочу пить, а спустя пару глотков, вспомнила, что с утра еще не ела. Может, поэтому и в обморок хлопнулась?

— Открой глаза, Агна, — терял терпение барон, в пику словам его пальцы ласково погладили мою щеку, а потом и губы. — А то я тебя сейчас опять поцелую!

— Какая жуткая угроза, — хрипло выдавила из себя слова, открывая глаза. Гилберт сидел рядом, обеспокоенно оглядывая меня. Я хотела добавить еще парочку ехидных замечаний, но как назло в голове было пусто, а во рту сухо. Пришлось отложить расспросы на потом.

— Я помню, ты на Корнеса запала, — скривился барон, хотя в глазах я заметила облегчение. — Хотя и странно, белобрысый бабник — герцог тебя не устроил, а чернявый третий сын маркиза понравился. Не понимаю я вас, женщин.

— Женская душа потемки, — хмыкнула я. — Дайте еще попить, лучше.

Повторять дважды не понадобилось, барон аккуратно приподнял меня, подсунул еще одну подушку под плечи и дал мне напиться. На вкус напиток напоминал ягодный морс, в меру кисленький и прохладный. С каждым глотком мне ощутимо становилось легче.

— Гилберт, а что такое магический криз? — спросила я, когда жажда отступила.

— Ты все слышала? — отчего-то засмущался мужчина.

— Это последнее, что я слышала. А потом только какие-то звуки доносились. Сколько я в таком состоянии была? Четверть часа?

— Два.

— Чего два? Два четверть часа?

— Два часа. Агна, ты не волнуйся, опасность позади, — Гилберт быстро убрал кружку с недопитым морсом на прикроватный столик. Поправил подушки, одеяло, промокнул мне салфеткой губы, в общем, делал все, чтобы оттянуть начало разговора.

— Гилберт, хватит, — вяло оттолкнула его руки, когда он в третий раз взялся за подушки. — Я устала, хочу кушать, а ты не можешь сказать, что со мной случилось. Я сейчас точно буду волноваться, так и знай.

— Правда, хочешь есть?! — радостно воскликнул барон, подскакивая с кровати. Кажется, кто-то нашел хороший повод избежать разговора. А черт с ним, кушать действительно хочется, а вопросы я потом могу и мэтру задать.

— Очень хочу, слона бы съела, — слегка улыбнулась Гилу.

— Кого? — удивился он. — А впрочем неважно, принесу пока что есть, а про «слона» у мэтра спрошу. Если у нас в городе он продается, я его найду!

— Не надо, это присказка, — теперь уже улыбалась во весь рот. — Это значит, что я очень голодная.

— Я быстро, — Гилберт метнулся к двери, а я осталась на кровати размышлять, как докатилась до такой жизни, что самый настоящий барон поит меня лекарством и бегает за едой?

Соскучиться я не успела, Гилберт вернулся практически сразу. Следом за ним шёл Фенька, нагруженный снедью.

— Я столько не съем, — вырвалось у меня растерянно.

— Я съем, — заверил меня барон и махнул парню, дескать заноси. Фенька смущаясь, зашел в мою комнату, улыбнулся и поставил поднос с едой на прикроватный столик, чуть не смахнув кружку с морсом. Но реакции Гила можно был позавидовать, он поймал кружку практически в полете.

— Я не понял, а почему этот пацан всю еду уволок? — ввалился следом Алоис, изъясняясь совсем не аристократическим языком. В комнате сразу стало тесно и нечем дышать.

— Алоис, сходи, погуляй, — отмахнулся от него барон. — Агна, ты как себя чувствуешь? Что-то ты опять побледнела…

— Откройте окно, душно, — получилось немного капризно, но я же болею, следовательно, мне можно.

— Фенька, — одного слова было достаточно, чтобы парень метнулся к окну и начал там возиться с щеколдой. Видимо, его давно не открывали. Сам Гилберт дотронулся до моей сонной артерии, проверяя пульс. На менестреля никто внимания не обращал, и данное обстоятельство его очень задевало.

— Я не понял, что вообще творится?! — с обидой воскликнул он. — Сначала отправили за покупками, а поесть так и не дали. Теперь все крутятся вокруг Агны, а меня не позвали, хотя она моя невеста!

— Ты целитель? Может маг? — довольно резко обернулся к менестрелю Гилберт.

— Нет, но…

— Ну и какая от тебя здесь польза? Только не говори, что у тебя возникло желание побыть сиделкой?! — в целом я была согласна с бароном, но он мог бы не так грубо разговаривать с Алоисом. Мне показалось менестрель и правда хочет помочь.

— Ты тоже не целитель, — буркнул блондин. — И Фенька не маг, а вы оба здесь! Почему ты не вызвал лекаря? Прислугу, чтобы за Агной ухаживали правильно?!

— Ты хочешь, чтобы весь город, а потом и столица знала, что Агна твоя невеста? Чтобы уже с утра сюда началось паломничество твоих недругов? — по-моему, Гилберт лукавил. Он почему-то не хотел, чтобы здесь были посторонние люди. И это давало пищу для размышлений. В частности, а что со мной случилось в действительности?

— Я могу сыграть Агне на лире или спеть! — Алоис собирался остаться всеми правдами и неправдами. Я прямо кожей чувствовала, как накаляется барон. Его движения стали растянутыми, плавными. Чего стоило то, как он подтянул мне одеяло повыше и осторожно убрал выбившийся волосок мне за ухо. И только после этого полностью распрямился, прожигая холодным взглядом менестреля. Надо спасать достояние нации!

— А где моя лира? — умирающим голосом спросила у Алоиса, опередив барона, который хотел что-то сказать. — Не держишь ты свои обещания Алоис, прав господин барон. Эх, наверное, так и помру, без лиры.

Тяжело вздохнула, и закатила глаза к потолку, с трудом сдерживая смех.

— Агна, тебе плохо?! — кинулся ко мне Гил, Фенька побледнел и с силой дернул раму, судя по скрежету и притоку свежего воздуха, он ее таки выломал.

— Я сейчас, я быстро, — засуетился менестрель и вылетел из моей комнаты. Тут меня прорвало и я неприлично захрюкала, так как пыталась заглушить смех одеялом.

— Агна, я тебя сам убью, — зарычал барон, отбирая у меня одеяло. — Что за глупые шутки?!

— Извините, не подумала, — покаянно произнесла я, стараясь не рассмеяться снова. Кажется, я и правда перестаралась. И тут я опустила взгляд на свое тело. — Гилберт, ты мне ничего не хочешь сказать?!

— Фенька, сходи, поищи инструменты, они могут быть на чердаке, окно надо отремонтировать, — сплавил краснеющего парня барон. — Агна, я всего лишь снял платье, ты потеряла сознание…

— А корсаж? Сам слетел?! — возмущению моему не было предела. Стоило один раз поцеловаться с этим наглецом и он уже меня раздевает. Где-то внутри я знала, что это во мне говорит смущение. Понятно же, что больше меня раздеть было некому, не Алоису же доверить такое дело.

— А он разве был? — невинными глазами смотрел на меня Гилберт, я даже засомневалась. — Давай кушать, ты нас так напугала, что позавтракать мы не успели.

— Так что случилось?!

— Все просто, у тебя произошла инициация, — будничным тоном ответил барон, намазывая хлеб маслом. — Мэтр сказал, что напряжение магического фона вокруг нас дало толчок твоим спящим способностям.

Гилберт подвинул столик к самой кровати, помог мне сесть, обложив подушками, и сам присел рядом. Я ждала, когда он продолжит рассказывать, вон как глаза хитро сверкают, явно не все поведал.

— Гил, ну не тяни, — не выдержала я, между тем протягивая руку к нарезанной буженине.

— Э, нет. Сначала кашка, — этот гад отобрал у меня кусок мяса. И придвинул ближе какую-то размазню синеватого оттенка, консистенция походила на овсянку, а вот цвет вызывал неприятные ассоциации. — М-м-м, вкусная… Сам готовил.

— А может мне пока нельзя есть? Ну еще лекарства выпью, — есть что-то сваренное бароном было страшновато. — Да и не очень-то я голодная…

— Да Фенька это готовил! — упрямо поджал губы Гилберт, держа ложку с кашей у моих губ. — Ешь не бойся. Мэтр одобрил, сказал из парня выйдет отличный повар.

Деревенскому парню в плане готовки я доверяла больше, чем барону, который за свою жизнь чаще меч держал в руках, чем кухонный нож. Каша и правда оказалась замечательная, в меру сладкая и со вкусом каких-то ягод. Несколько минут мы ели молча. Причем я кашу, которую мне скармливал Гил, а он, приготовленный мною утром, омлет с беконом.

Сначала я уверенно протянула руку к ложке, барон позволил ее отобрать, ехидно улыбаясь. Но стоило взять сей предмет, как пальцы противно задрожали, а уж ложку с кашей донести до рта, у меня вообще не получилось. Хорошо, у барона отличная реакция, а то быть мне обляпанной кашей.

— Гилберт, я же не отстану, — сказала я, когда первый голод был утолен, а барон изучен вдоль и поперек. Особенно меня заинтересовало то, что он владеет обеими руками с одинаковой сноровкой. Неужели может фехтовать двумя руками сразу? Воображение подкинуло картинку, где полуобнаженный барон отбивается мечами от полчищ монстров. Глупо захихикала и, кажется, покраснела.

— Всему свое время, — с глубокомысленным видом заявил мужчина, взял кружку с моим лекарством, хотя на вкус это был обычный морс и помог мне напиться. Потом сам выпил залпом напиток из своей кружки, отодвинул столик, разулся и залез на мою кровать с ногами.

— Э-э-э, — слов у меня не было, как-то они все терялись под напором такой наглости. А Гилберт тем временем устроился рядом со мной, обнял за талию, стягивая вниз, чтобы мне было удобно лежать, и укрыл нас одеялом.

— У меня, между прочим, магическое истощение. А от тебя даже спасибо не дождешься, — нагло зевнул мне в ухо барон.

— Я не поняла, ты что спать собрался?! — моему возмущению не было предела.

— Извини, красавица, но я сегодня в постели не воин, давай перенесем на завтра, — от моего слабенького удара локтем, Гилберт рассмеялся. — Ну ладно, ладно, шучу я. Давай я расскажу тебе коротко, что произошло и почему, а все вопросы завтра? Реально спать хочу.

— Согласна, но спать пойдешь в комнату мэтра или гостевую, — проворчала я.

— Инициация это первый, зачастую спонтанный выброс магии, — Гилберт по обычаю проигнорировал мое условие. — В детстве случаются маленькие всплески, по ним и определяют будущий потенциал. Такой прогноз, кстати, не всегда соответствует действительности, как в случае с моим братом. Так вот у тебя произошла инициация, то есть ты теперь маг, хоть и необученный. Любая проверка это покажет.

— Если я правильно поняла, то инициация спонтанно не возникает? — меня преследовало двойственное чувство: с одной стороны была неловкость от столь близкого соседства Гилберта, с другой грызло любопытство. Именно оно заставляло смириться с объятиями наглого барона, а не ощущения спокойствия и уюта, которые давали его крепкие руки.

— Не совсем так. Инициация происходит под действием сильных эмоций, — барон заерзал, и, кажется, смутился.

— Гилберт, мы взрослые люди, говори как есть. У меня сейчас не то состояние, чтобы играть в угадайку, — мне жутко захотелось спать, видимо морсик был не так прост, как я думала.

— Зачастую это происходит при лишении невинности, — тихо произнес Гилберт, щекоча носом мое ухо. Мысли пустились вскачь, я даже не смогла бы ответить, что меня больше занимало в тот момент, информация или вероятность повторения поцелуя с Гилом. Барон, как-то по-своему понял мое затянувшееся молчание. — Но это необязательно, ведь сильные эмоции бывают разные, скажем страх. А у тебя все навалилось, твой побег, незнакомая обстановка, разговор с королем. Наш поцелуй…

— Какой поцелуй? — вырвалось у меня машинально, слишком уж самодовольные нотки проскользнули в последней фразе барона. А еще вспомнились его слова при нашем знакомстве, что женщины сами прыгают в его постель. Интересно, а что он тогда делает в моей? Или сейчас он тоже считает, что я сама захотела? А я хочу? Глянула в теплые, карие глаза, которые опасно сузились, и поняла, хочу. Но нельзя. Или можно? Блин, запуталась!

— Агна, — приподнялся мужчина на локте, нависая надо мной с сердитым видом, хотя в глазах плескался азарт. — А тебя не учили, что обманывать нехорошо?

— А может у меня амнезия? — хмыкнула я, нагло улыбаясь ему. А что? Ему можно, а мне нельзя что ли? — Ну, знаешь, когда тут помнишь, а тут нет.

Свои слова продемонстрировала наглядно, взъерошив его волосы на голове сначала с левой стороны, а потом с правой. Волосы у барона были жесткие, и ни в какую не желали лохматиться.

— А еще? — сказал Гилберт, когда я убрала руку.

— Чего? — не поняла его.

Он демонстративно нагнул голову ниже. Хочет, чтобы я ему еще голову почесала?

— У меня рука устала. Я, между прочим, совсем без сил, — вспомнила его же способ отмазываться. Не учла только феноменальной наглости барона, он просто уткнулся мне лбом в плечо, а мою ладонь положил к себе на затылок.

А вот интересно, если он по-настоящему захочет секса со мной, браслет и мое «нет» его остановит?? Что-то мне подсказывает, что наше сопротивление он даже не заметит. Нет, я верю, что насиловать он меня не станет. Скорее это будет страстно, напористо и обезоруживающе, то есть я и оглянуться не успею, как говорить «нет» будет уже поздно. Все это я обдумывала, борясь с дремой. К тому же слегка массировать затылок Гилберта, перебирая его волосы, и чувствовать его горячее дыхание сквозь тонкую нижнюю рубаху, было на удивление приятно и умиротворяющее.

— Знаешь, что я сейчас хочу? — тихо спросил Гил, не поднимая головы. Я пожала плечами, точнее попыталась. У меня даже предположений не было, что он может желать. Вряд ли он намекал сейчас на секс. — Ты не представляешь, как хочется снять с тебя амулет и узнать, о чем ты сейчас думаешь.

— Зачем? Тебе мало своего хаоса в голове? — сон отвоевывал все большее пространство моего тела. Мне было тепло, уютно, а лежащий рядом Гилберт добавлял чувство защищенности.

— Агна, почему ты меня не выгонишь? — задал еще один вопрос барон, на который я не знала ответ.

— А ты уйдешь? — зевая, спросила я.

— Нет, — Гил приподнялся на локте и посмотрел мне в глаза, в них столько было упрямства, казалось, он готовился отстаивать свое решение всеми силами.

— Тогда ляг удобнее, теперь моя очередь спать на твоем плече, — легонько толкнула его в грудь и сама перекатилась на бок. Мне еще не доводилось видеть барона таким растерянным. Но среагировал он быстро, лег на спину, удобно устроил меня на своем плече, обнял, укрыл одеялом, даже волосы мне поправил, чтобы не мешались. Приятно.

— Ты не думай, я понимаю, что это неправильно. Что не должен так поступать. Что своим присутствием порчу твою репутацию. Что если кто-то узнает об этом, тебе будет сложно выйти замуж, — сквозь сон доносился до меня тихий голос Гилберта, казалось, он больше убеждал себя, чем меня.

— Не страшно, ты на мне женишься, — эту фразу я сказала с умыслом, в надежде, что барон испугается и сбежит. А я наконец-то смогу поспать.

— Действительно не страшно, — было последним, что я услышала в тот день, засыпая под гулкое биение сердца Гилберта.