Удачный сосед

Глава 15

Арина

— Мы? — недоверчиво переспрашиваю.

— Да, Ариш, мы. После возвращения в Питер, я хотел бы продолжить наши отношения.

— То есть в городе у тебя никого нет? — пытливо всматриваюсь в лицо Кирилла.

— Думаешь, я сплю с тобой здесь, а в Питере меня ждёт другая женщина? — голос Громова звучит ровно. В нём нет ни сарказма, ни раздражения.

— Не знаю… Для мужчин такое поведение норма.

— Ариш, такое поведение — норма для мудаков. Извини за грубое слово, — всё также спокойно парирует сосед.

— Просто я не могу поверить, что успешный, красивый мужчина — одинок.

— До приезда сюда у меня была женщина, с которой я жил два года. Но она некрасиво повела себя по отношению ко мне. Мы расстались.

— Понятно. Пойдём готовить ужин, — сворачиваю щекотливую тему. Ничего не хочу знать о предыдущей избраннице Громова. Чувствую, что сравнение будет не в мою пользу. Наверняка, она какая-нибудь умопомрачительная худая красотка.

Пока я режу овощи для салата, рассматриваю старые фотографии, которые висят на выцветших от времени стенах. Кирилл подходит сзади и обнимает меня. Поворачиваю голову, улыбаюсь, с удовольствием вдохнув аромат мужского одеколона, смешанного с запахом дыма. Громов коротко целует уголок моего рта.

— Расскажи, кто эти люди, — прошу хозяина дома.

— Это — Инна, — показывает Кирилл на красивую молодую женщину, одетую по моде семидесятых. — Моя тётя была научным руководителем одного из отделов Эрмитажа. Здесь она с мужем, — показывает на другой снимок начала девяностых. — А это — я.

— Ты?! — смотрю на улыбающегося мальчика с серьёзным взглядом в пионерском галстуке.

— Ага. Комсомольцем я стать так и не успел. Советский Союз развалился.

— А вон тот паренёк — твой брат?

— Мой двоюродный брат, сын Инны. Он умер в двадцать лет от передоза. Муж тётки не пережил эту трагедию. Через несколько месяцев скончался от инфаркта. Кто бы мог подумать, что у идеальной интеллигентной семьи будет такой конец? — задумчиво произносит Кирилл.

— Да… Много хороших людей отправились на тот свет из-за наркоты.

— Знаешь, Серёжка с детства обожал самолёты и небо. Ходил в кружок авиамоделизма. Был просто одержим идеей стать лётчиком. Но не прошёл отбор по здоровью в лётное училище. Крушение мечты всей жизни его очень подкосило.

— А ты всегда мечтал стать адвокатом?

— Нет, пришёл к этой мысли в десятом классе. Понял, что профессия юриста будет очень востребована в ближайшие годы, и не прогадал.

— Надо же, каким осознанным подростком ты был, — глажу Кирилла по плечу.

— Пришлось рано повзрослеть, — грустно улыбается Громов. — Отец ушёл от нас с мамой, как только узнал о её неизлечимой болезни. Мне было тринадцать. С тех пор папу я больше не видел и не пытался с ним контактировать, расценив его поступок как предательство. А мать сгорела за несколько месяцев. Так я оказался в семье Инны. Она поддерживала меня в меру своих возможностей, но денег всегда не хватало. С четырнадцати лет я подрабатывал грузчиком, таскал кирпичи на стройках и точно знал, что если не выгрызу себе место под солнцем, то закончу жизнь на дне Финского залива или в какой-нибудь питерской подворотне.

— Надо же… — бормочу растерянно. — Никогда бы не подумала, что тебе пришлось пережить такое. Ты производишь впечатление человека, у которого всегда всё было прекрасно и безоблачно.

— Ариш, помнишь фразу Аль Пачино из фильма «Рекрут»? «Всё не то, чем кажется». Ну, хватит воспоминаний. Пойдём шашлык жарить, — Кирилл игриво чмокает меня в кончик носа.

Мы ужинаем восхитительно-нежным куриным филе. Оно покрыто тонкой золотистой корочкой и пропитано запахом костра. Основное блюдо оттеняет красное вино с насыщенным фруктовым вкусом. Громов предлагает десерт, когда мы перемещаемся из-за стола на диван.

Очень быстро клубничное мороженое отходит на второй план. Жаркие поцелуи Кирилла и возбуждающие ласки делают меня смелой. Распаляют не только тело, но и мозг. Через ткань штанов глажу твёрдый член Громова, несильно сжимаю его. Сползаю на пол и встаю на колени около дивана.

Кирилл внимательно наблюдает за мной, ждёт, что последует дальше. Оттягиваю резинку его штанов и нижнего белья, достаю красивое мужское естество. Каменный, чуть изогнутый по направлению к животу, ствол восхищает своей формой и мощью. Впервые мне не стыдно рассматривать орган мужчины при ярком освещении.

Растираю пальцем прозрачную каплю, выступившую на массивной головке. Обхватив рукой основание члена, прикасаюсь губами к горячей солоноватой вершине. Кирилл шумно выдыхает и прикрывает глаза, откидываясь на спинку дивана.

Провожу кончиком языка по всей длине члена, снова возвращаюсь к головке. Медленно очерчиваю её контур и вбираю в рот мужское естество. Дыхание Громова становиться тяжёлым. Он кладёт мне на голову руку и гладит по волосам. Чем быстрее я скольжу плотным кольцом губ по члену, тем больше он разбухает. Чувствую, как пальцы Кирилла сильнее стягивают волосы на моём затылке.

— Тебе не нравится? — выпускаю влажный орган изо рта, поднимая глаза на соседа.

— Нравится. Очень, — рвано шепчет он. Его кадык нервно дёргается, глаза застилает поволока похоти.

Набрав в лёгкие побольше воздуха, насаживаюсь на член ртом так глубоко, что головка упирается в глотку. Кирилл издаёт приглушённое рычание. Его реакция куражит меня до мурашек. Никогда прежде я не испытывала такого удовольствия от минета.

Между ног разгорается натуральный пожар. Набухшие соски трутся о кружево лифчика, причиняя сладкую боль. Так хочется, чтобы Громов сейчас сдавил их пальцами. Снова смотрю на него. Наши взгляды встречаются.

Не разрывая зрительного контакта с мужчиной, интенсивнее работаю ртом. Губы немеют, дыхания не хватает. В какой-то момент Кирилл пытается отстраниться, потому что мы оба чувствуем, что его оргазм уже на подходе. Протестующе мычу и сильнее впиваюсь свободной рукой в мужское бедро. Хочу Громова до конца. Хочу, чтобы он кончил именно так.

Он соглашается по умолчанию и принимается сам вбиваться мне в рот. На пару минут теряю контроль над ситуацией. А потом горячая струя семени ударяет в горло. Кирилл, не убирая ладони с моей головы, смотрит, как я глотаю его сперму.

— Ты вкусный, — говорю первое, что приходит на ум, когда поднимаюсь с колен.

Слабая улыбка появляется на губах Громова, который сидит в лёгкой прострации.

Мы перемещаемся в спальню. Лежим на кровати, обнявшись. Я понимаю, что мужчине нужна пауза, чтобы восстановить силы. Это происходит достаточно быстро. Кирилл начинает неторопливо поглаживать моё тело. Повторяет руками его изгибы. Избавляет меня от одежды, после чего раздевается сам. Второй раз за вечер вожделение стремительной инъекцией вливается в кровь. Насыщает все органы, пульсирует в каждом капилляре.

Пальцы Громова раздвигают сочащиеся влагой половые губы. Он нарочито медленно растирает клитор, одновременно играя языком с затвердевшими сосками. Я кусаю губы и нетерпеливо ёрзаю на простынях. Шире раздвигаю бёдра, мечтая о большем, чем приятные ласки. И Кирилл даёт мне это. Проталкивает сначала один, а затем второй палец внутрь лона.

Тихонько постанываю, крепче прижимаясь к мужскому телу. Мои стоны переходят в короткий крик, едва Громов нажимает на особую точку на передней стенке влагалища. Внизу живота искрит, а мышцы лона непроизвольно сжимаются, плотнее обхватывая пальцы.

Кирилл вынимает их и проводит по моим губам. Толкает в рот, заставляя облизать. Это так порочно и развратно, но до одури возбуждающе.

— А ты, Ариш, вкусная? — хриплым голосом спрашивает Громов. — По мне, так очень, — он набрасывается на мой рот своим. Врывается языком внутрь. Сильно сжимает груди ладонями.

От животного желания, накрывшего с головой, как цунами, скребу ногтями по каменным плечам Кирилла. Выгибаюсь на постели. Сама удивляюсь своим акробатическим этюдам. Громов резко переворачивается на спину и усаживает меня сверху. В очередной раз ловлю себя на мысли, насколько сильный этот мужчина.

Опускаюсь на жёсткий член. Впервые чувствую его в себе без презерватива. И это совсем иные ощущения. Более красочные, острые, совершенно запредельные.

Пока я скольжу вверх-вниз по тугому стволу, так идеально входящему в сырое лоно, Кирилл дразнит мои соски, сдавливает их, подкручивает. Упираюсь руками в мужской пресс. Он напрягается, превращаясь в стальную пластину, свитую из мышц.

Каждый раз, как головка члена проходится по стенкам влагалища, проминая наиболее чувствительные участки, внутри будто загорается новогодняя гирлянда. Она вспыхивает особенно ярко, когда член задевает матку.

Громов дотрагивается до пульсирующего клитора. Теребит его, зажав между пальцами. От разрывающих эмоций зажмуриваю глаза и запрокидываю голову назад.

— Кирилл! — гортанный крик бьёт по ушным перепонкам. Этот звук происходит не из горла, а откуда-то из недр души.

— Кончай, Арина! Кончай, моя девочка! — он толкает меня к себе на грудь, подхватывает под ягодицы и резко и глубоко вбивается в пылающее лоно. За считанные секунды я достигаю апогея экстаза.

Спазмы внизу живота и в промежности никак не прекращаются. Это просто оргазм в оргазме какой-то! Голова кружится, а нервы по всему телу коротят. Ноги колет иголочками. Я вся влажная от пота и не в состоянии пошевелиться.

Кирилл приподнимает моё тело и аккуратно выходит с хлюпающим звуком. Молча ставит меня на четвереньки на край кровати.

— Ноги шире, — произносит мягко, но настойчиво.

Громов гладит мою всё ещё возбуждённую плоть. Перебирает пальцами скользкие складки. Надавливает рукой на поясницу, заставляя прогнуться. В следующий момент он врывается членом внутрь до самого основания. От внезапного мощного толчка я громко всхлипываю. Сладкий стон наслаждения смешивается с вскриком от лёгкой боли.

А дальше начинается то, что я не могла представить себе даже в самых порнографических мечтах. Удерживая за бока, Кирилл жёстко и ритмично таранит меня. Он не сдерживается, полностью отдавшись во власть первобытной похоти.

Первый раз за все тридцать два года понимаю, что такое, когда тебя по-настоящему имеет мужчина. Оказывается, до этого момента были просто детские шалости. А сейчас, именно с этой минуты, я перестала принадлежать себе. И это мне охренеть как нравится!

Словно в подтверждение данной мысли, Громов собирает рукой в хвост мои рассыпавшиеся по спине волосы. Сильно тянет на себя, от чего голова сама собой запрокидывается назад. При этом темпа мужчина не сбавляет. Чётко двигает тазом, вдалбливаясь под самый корень. От такого беспощадного проникновения внутри все органы бьёт током. Особенно достаётся бедному влагалищу. В нём происходит электрическое замыкание, по степени напряжения сравнимое со взрывом в трансформаторе.

Я могу только зарываться лицом в простыни и стонать. Горячий металл затапливает грудную клетку, подобно раскалённой лаве неумолимо течёт вниз. Каждый толчок члена ускоряет этот процесс. Чувствую стремительное приближение оргазма. Но это невозможно, ведь я же кончила не далее, как десять минут назад. Наверное, новый угол проникновения даёт такие обманчивые ощущения.

Анализ происходящего приходится отложить на потом. Головка члена несколько раз подряд ударяет в одну и ту же точку, от чего в мозгу происходит взрыв. Лоно пульсирует, как ненормальное. Перед глазами скачут бешеные молнии. Второй оргазм буквально уничтожает моё существо, разметав всё внутри.

Кирилл успевает подхватить меня, когда я уже готова рухнуть на кровать. Свободной рукой он сминает грудь, не прекращая вдалбливаться сзади. Приглушённым рыком Громов как бы предупреждает, что близок к кульминации. Сделав ещё пару мощных выпадов, он выдёргивает член и кончает мне на поясницу.

Я нахожусь в полном ауте. Секс с Кириллом самый невероятный, самый улётный, самый охренительный за всю мою жизнь.

***

— Ариш, мне завтра на работу надо выходить, поэтому вечером я уеду, — шепчет Громов, когда за окнами светает.

Пошли вторые сутки нашего сексуального угара. К счастью для меня, Римма почему-то задержалась в городе, поэтому я вылезала из постели соседа только, чтобы сходить в туалет или поесть.

— Хорошо, — реагирую скупо, а у самой в горле появляется комок. Вот и всё. Конец, прекрасной сказки.

— Я вернусь за тобой в следующие выходные, чтобы отвезти в Питер. Договорились?

— Угу, — боюсь сказать хоть что-то членораздельное. Слёзы душат против всякой логики. Сейчас Кирилл со мной, лежит рядом, обнимает, но кто знает, как будет дальше? Очень хочу верить, что Громов действительно приедет, что наша история продолжится. Однако интуитивно чувствую: мне так не повезёт. Никогда не везло с мужчинами, почему же сейчас это должно измениться?

***

Неделя пролетает в мучительном ожидании. Чем ближе выходные, тем больше становлюсь рассеянной. Напряжение достигает максимума в субботу вечером и прорывается неконтролируемым потоком слёз. Прячусь в своей комнате, чтобы Римма не увидела, как я рыдаю. А в воскресенье утром окончательно понимаю: Кирилл не приедет. Интуиция меня не подвела.