Ударивший Бога

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПИСЬМА С ТОГО СВЕТА

Виктор посмотрел вниз. Во дворе серым бетонным ковром раскинулся асфальт, подметенный с утра столичным дворником. Тридцать этажей свободного полета, и вот она – долгожданная встреча с иным миром. Всего лишь шаг отделяет его от тайны, которая уже несколько месяцев терзает его пытливый ум. Он набрался смелости и поставил ногу на бетонный приступ. Трамплином для прыжка в вечность стала крыша сталинской высотки в самом центре Москвы. Кто бы мог подумать, что все закончится именно так? Хотя, быть может, все только начинается? Виктор вскинул руки, словно птица, готовящаяся взлететь. Еще шаг, и… за спиной раздался металлический скрежет. Он обернулся и увидел, как из-за железной двери шахты появилась фигура в форме спасателя. Человек шел спокойным, уверенным шагом, словно хозяин, осматривающий свои владения.

– Отличная погода для прыжков. Ветра нет! – выкрикнул спасатель.

Виктор молча наблюдал. Наличие свидетелей не входило в его планы. А тем временем молодой человек все ближе подходил к нему.

– Ты кто такой?

– Я Саша Ветров! – представился спасатель.

Виктор удивленно вскинул брови и рассмеялся.

– А говоришь, ветра нет!

Спасатель подошел совсем близко. Он задрал голову и приложил ладонь ко лбу, чтобы лучше рассмотреть прыгуна. Перед ним стоял юноша крепкого телосложения в дорогом костюме. Во всем его облике было что-то монументальное, а бетонный парапет выглядел словно постамент для величественной фигуры. «Видать, специально готовился, вон как вырядился», – подумал Саша.

– Ну что, спасать меня будешь, Ветров? – ерничал Виктор.

«Туго дело», – пронеслось в голове спасателя. Он моментально оценил обстановку и стал припоминать правила, как вести разговор с самоубийцами. На специальных курсах, где он учился, психиатр Института имени Сербского прочитал об этом целых две лекции. Но от волнения все как-то вылетело из головы, и Ветров решил прислушаться к интуиции.

– Спасать не буду, просто посмотрю, – спокойно сказал он, – никогда не видел, как люди решаются на такое. Самому интересно взглянуть!

Виктор насторожился. Он перестал улыбаться. Неужто этому парню и правда интересно, как он прыгнет с крыши, или это просто блеф?

– Ты что новенький?

– Ну почему, – сделав еще один шаг вперед, ответил Саша. – Больше года работаю спасателем, но самоубийц пока не встречал.

– Повезло! А вот я встречался с ними часто! Наверное, слишком часто, – с грустью сказал Виктор.

Саша еще раз пристально оглядел своего собеседника. Несмотря на его величественный вид, было в нем нечто едва уловимое трагическое. Обычно так выглядят люди роковые. Печать судьбы магическим образом оставила свой след на его лице, это и бросалось в глаза при внимательном рассмотрении.

– Что заставило тебя пойти на это?

– Профессия! Я журналист, – пояснил Виктор, – редактор отдела расследований в «Атас!». Знаешь такое издание?

– Конечно, знаю, – закивал Саша, – иногда и сам почитываю! А фамилия твоя какая?

– Шварц!

– Прям как сказочник!

– Что-то вроде того! Только у меня грустная сказка…

– И все-таки не пойму, прыгать-то зачем?

Ветров вытянул шею, чтобы взглянуть с крыши. Макушки деревьев зелеными пятнами окружали площадку перед домом. «Если будет падать, обязательно заденет кроны. Это смягчит удар», – прикинул спасатель.

– Мой прыжок – тоже своеобразное расследование, – подумав, ответил самоубийца.

– Репортаж с того света, что ли? – уточнил Саша.

– Можно и так сказать.

– Ну народ! – он начал ворчать, пытаясь отвлечь внимание прыгуна. – Совсем с ума посходили. Уже не знают, как поднять рейтинг издания. Вашему главному надо морду набить за такие задания! Тоже мне придумали!

– Вообще-то это моя личная инициатива, – перебил Виктор.

– Твоя? – с сомнением переспросил Саша.

Снизу стали доноситься сигналы автомобилей. Во двор уже начали съезжаться пожарные машины, милицейские УАЗики, толпа прохожих кучковалась в скверике перед домом. Люди, задрав головы, смотрели на крышу, где стояли две фигуры.

– Ну вот, – заметив оживление внизу, заключил журналист, – и народ собрался. Скоро все и случится…

Саша почувствовал, как на спине выступил пот. Нужно было срочно принимать решение, но что-то останавливало его. Они встретились глазами. Виктор смотрел на спасателя, и в его памяти стали возникать картины прошлого. Десять лет назад он был полным надежд и планов молодым человеком, которому все было интересно. Молодой журналист брался за любое расследование, ездил в командировки, пробирался в самые секретные места, писал злободневные очерки. Ему нравилось быть лучшим! Он всегда нес это звание впереди себя. Его уважали за хлесткое перо и скандальную репутацию. Впрочем, ненавидели за то же самое. Он всегда боролся за правду, добивался справедливости и считал, что все делает правильно! Мог ли он предположить, что поиски истины заведут его так далеко и так высоко?

– Я жду судью, – тихо сказал Виктор, – у меня с ним встреча.

Саше подумалось, что журналист ждет представителя закона, а стояние на крыше не что иное, как ультиматум власти.

– Если ты ждешь начальство, то можешь не рассчитывать. Они на парней вроде тебя не ездят. Все по кабинетам сидят, бумажки строчат. Ведут учет.

Виктор рассмеялся такой непосредственности. Этот парень и впрямь новичок!

– Сколько тебе лет, Ветров?

– Двадцать четыре.

– Еще совсем молоденький! Скажу тебе по секрету, я жду не твое начальство. Я жду своего судью, который придет, обязательно придет!

Речь самоубийцы стала какой-то сбивчивой, и Саше показалось, что Виктор бредит. Спасатель протянул руку и скомандовал:

– Хорошо, слезай! Пойдем, вместе найдем твоего судью.

– Нет! – вдруг закричал Виктор и отбежал от спасателя. – Я сам! Только я могу его видеть. Тебе нельзя. Иначе это будет повторяться снова и снова…

Он заволновался. На шее проступили вены, а руки сжались в кулаки. Внизу послышался возглас удивления. Толпа зевак увидела, как по самому краю крыши бежит человек.

– Я сам, только сам! – кричал самоубийца и несся по парапету к углу здания. Саша замер, не зная, как поступить. Следовать за ним или оставаться на месте? Еще немного – и бетонный край круто повернет вправо, бежать дальше станет некуда.

Ветров пустился следом. «Догоню, схвачу за ногу, – размышлял спасатель, – остановлю этого безумца». Оставалось метров пять до того места, где остановился самоубийца. Он внимательно смотрел вниз, словно прицеливаясь. Время было упущено! Еще миг, и Шварц сделает шаг в вечность.

– Подожди! – крикнул Саша и в этот момент поймал взгляд журналиста. В нем не было страха, паники, смущения. Глаза самоубийцы горели таким нетерпением и интересом, словно он не сводил счеты с жизнью, а начинал удивительное путешествие. Этот радостный взгляд заставил Сашу остановиться. Еще никогда в жизни он не видел таких восторженных глаз. «Вот так и выглядит безумие», – подумал спасатель и, словно в замедленном кино, увидел, как человек сделал шаг вниз…

…Конечно, он упал не сразу. Задевая ветки деревьев, тело подпрыгивало и с хрустом опускалось на массивные кроны тополей. Было слышно, как ломаются ветки, а потом Шварц грузно упал на асфальт. Толпа вскрикнула. Кто-то упал в обморок. Зрелище было не из приятных. Тело журналиста еще содрогалось в конвульсиях, когда подбежал Саша. Пришлось пробираться сквозь толпу, обхватившую плотным кольцом место падения. Люди нехотя расступались, ведь каждому хотелось увидеть страшное зрелище. Ужас всегда найдет своего зрителя. Люди стояли и молча смотрели на упавшее тело, стараясь запомнить мелкие детали страшной картины, чтобы потом в красках расписать своим знакомым. Глаза любопытствующих хлопали, словно затворы фотокамер, навсегда фиксируя на пленке памяти миг трагической смерти человека. Саша опустился на колени и попытался приподнять Виктора, но тот еле слышно захрипел. Изо рта густой струйкой сочилась кровь. Толпа застыла. Странная тишина окутала место трагедии. Никто не кричал от ужаса, не бился в истерике. Люди безмолвно наблюдали, как угасает жизнь. Это трагическое зрелище обладало какой-то гипнотической силой, притягивая десятки глаз, с интересом следящих за агонией. И вдруг в этой звенящей тишине среди толпы нашелся человек, который цинично произнес:

– Ну, вот и встретился… с асфальтом! С такой-то высоты – нет, не выживет. Ему пора!

Саша поднял голову и увидел перед собой интеллигентного вида старичка, старомодно одетого.

Этот преклонных лет гражданин стоял в первом ряду и внимательно смотрел на умирающего Виктора. В руках он держал изящную тросточку, инкрустированную каким-то драгоценным камнем. Было в нем нечто странное, не похожее на облик современного горожанина. Его нахальная фраза не понравилась спасателю, но именно эта реплика вернула его к действительности, и он заорал во все горло:

– Разойтись! Почему посторонние на месте происшествия?

Из толпы вдруг выскочил бойкий милиционер, который начал силой разгонять зевак. Судя по погонам – лейтенант.

– Чего встали, расступись! Нечего смотреть. Уходите за ограждение! Немедленно! – кричал парень изо всех сил. Он испуганно поглядывал то на лужу крови, то на Сашу, продолжая при этом расталкивать прохожих. За пару минут он разогнал почти всю толпу и отдал приказ никого не пускать за ограждение.

Виктор едва дышал. Жизнь оставляла его, она ускользала так же быстро, как рассеивается дым от сигареты. Нелепая смерть!

– Зачем? Зачем ты прыгнул? – вслух повторял Ветров.

В ответ едва донеслось:

– Он… был здесь…

– Кто здесь был? Кто? Судья? – отчаянно кричал Саша, но ответа не последовало. Виктор умер прямо у него на руках.

Кровавое пятно разрасталось, превращаясь в лужу. Заполошный лейтенант бегал внутри оцепления и бросал недовольные взгляды на прохожих, которых с каждой минутой становилось все больше. Изредка он смотрел на Сашу, сидящего рядом с трупом, и это зрелище заставляло его нервничать еще больше. Было заметно, что он тоже видит такое впервые. Он набрался смелости и подошел к спасателю.

– Тебе плохо?

– Есть немного, – пытаясь встать с колен, ответил Ветров. Ноги сильно затекли, к тому же брюки насквозь пропитались кровью погибшего и неприятно липли к телу.

– Давай помогу, – предложил милиционер и за локти стал оттаскивать Сашу от трупа. – Ты, наверное, в первый раз на прыгуне?

Ветров утвердительно кивнул в ответ. Во рту пересохло, говорить было трудно.

– Меня Игорем зовут или просто Гарри, – представился милиционер. Лицо его было простым и добродушным. И как бы лейтенант ни пытался выглядеть суровым, было ясно, что он и сам напуган этой трагедией. Он вынул из бокового кармана маленькую фляжку.

– Выпей, поможет!

Ветров послушно сделал глоток и поморщился.

– Что это?

– Коньяк! – недоуменно ответил Игорь, нюхая пробку. – Хороший коньяк, армянский. Угостили.

– Видать, сэкономили на тебе, лейтенант, – Саша протянул руку для приветствия. – Ветров Саша, спасатель.

Они крепко пожали друг другу руки, и от этого обоим стало легче.

– Ну, вот и познакомились. Ты прости, что так вышло с этой толпой. У нас людей не хватает. Молодежь набираем, а они не мычат не телятся…

Ветров встал на ноги, качнулся, но Игорь вовремя подхватил его.

– Молодежь, говоришь, а тебе самому-то сколько лет?

– Двадцать восемь, – скромно ответил лейтенант и поинтересовался: – А ты с ним разговаривал? С самоубийцей? Там, наверху?

Саша снова посмотрел на труп Виктора. Из головы не шел разговор на крыше.

– Да. Пытался его отговорить. Не получилось… Прыгнул.

– Узнал, кто он?

– Похоже, душевнобольной. Мне он сказал, что работал журналистом в «Атас!».

– А фамилия?

– Кажется, Шварц. Следует проверить. Мог и псевдонимом назваться.

Послышался вой сирены. К оцеплению подъехала машина «Скорой помощи», из которой появились двое с черным пластиковым мешком. Игорь засуетился.

– Ладно, Ветров, мне еще протокол составлять, родственников этого прыгуна разыскивать, давай, до встречи.

Саша поблагодарил лейтенанта за помощь и побрел к своей машине. Коллеги внимательно смотрели на парня, ожидая, что Саша сам начнет рассказывать о происшествии на крыше, но он молчал. Его мысли были заняты совершенно другими вопросами. «Зачем Виктор бросился вниз? Кого он ждал?» В этой рядовой истории было много странного. И внутренний голос подсказывал ему, что трагедия имеет скрытый смысл, который еще предстоит разгадать.

Лена сидела на редакционной планерке, когда лежащий на столе мобильник завибрировал. Сотрудники с ужасом уставились на прыгающий по столу аппарат. В редакции популярной московской газеты все знали, как шеф не любит телефонные звонки во время совещаний.

– Встречи с главным редактором для того и существуют, – утверждал Петр Иванович, – чтобы встречаться со мной, отложив все остальные дела.

«Закон отключенного мобильника» одинаково действовал для всех, кто переступал порог кабинета шефа, даже для его любимчиков. Лена Белова была одной из них. А тут такая непростительная оплошность! Она не то что забыла его отключить, а демонстративно положила на самое видное место. Зачем она это сделала, не понимал никто. Даже сама Лена.

Телефон продолжал скакать по столу, прервав речь редактора на полуслове. Он недовольно посмотрел на сотрудницу и произнес сквозь зубы:

– Белова, ответьте на звонок, не пропустите сенсацию, а мы с коллегами подождем. Может, там действительно что-нибудь важное…

Лена напряглась. Ей вовсе не хотелось оказаться в центре внимания во время летучки. Она нервно схватила трубку: «Белова слушает!»

Остальным журналистам пауза была на руку. Народ расслабился, стал перешептываться, кто-то достал платок и начал сморкаться. Петр Иванович, видя, как рассеивается внимание публики, испепелял взглядом Белову, но девушка не замечала этого. Она была погружена в беседу. Через минуту журналистка закончила говорить и вместо того, чтобы извиниться, попросила слова.

Петр Иванович удивился. «А может, и правда у нее что-нибудь важное?» – подумал главред и предоставил сотруднице возможность высказаться. Лена встала из-за стола и начала:

– Мне только что звонили из милиции. Сегодня утром Виктор Шварц покончил с собой, спрыгнув с крыши.

Народ ахнул. Затем поднялся гул вопросов и междометий. Петр Иванович от волнения покрылся испариной.

– Я так и знал, – хлопнув рукой по столу, раздраженно выпалил он, – так и думал! Этим и должно было закончиться. А все его дурацкие расследования. Вот вам, пожалуйста! Не успел взяться за тему самоубийств, как сам хлобысь – и об асфальт.

– В милиции начато расследование, – продолжала Белова, – возможно, некоторым коллегам придется дать показания.

В ответ на это грузный мужчина лет сорока заметил:

– Белова, с тебя и начнут. Вы же с ним лучшими друзьями были… или как это теперь называется.

Некоторые дамы хихикнули, другие сердито зашикали на мужчину. Петр Иванович решил вмешаться.

– Господа журналисты, думаю, на сегодня планерка закончена. Все свободны, – и после некоторой паузы добавил: – А вы, Белова, задержитесь. Надо поговорить.

Народ стал выходить, стараясь быстрее покинуть душный кабинет начальства. Белова так и осталась стоять в ожидании разговора. Петр Иванович начал издалека.

– Белова, я же просил выключать мобильный, когда входишь ко мне в кабинет. Этим звонком ты сорвала мне планерку. Мы – ежедневная газета, у нас все по графику…

– Даже гибель сотрудников?

Петр Иванович запнулся. Только сейчас он осознал, что случилось на самом деле. Погиб его лучший сотрудник, который своими публикациями давал и тираж, и популярность столичной газете. Что же теперь будет? Где он найдет второго Шварца с таким же острым пером, скандальным характером и стопроцентной пробиваемостью? Петр Иванович подошел к Беловой и легонько похлопал ее по плечу.

– Ну, ничего, ничего. Как-нибудь переживем.

В этот момент Лене показалось, что Петр Иванович больше успокаивал себя. Девушка демонстративно отстранилась, и шеф понял, о чем думает его сотрудница. Главред тут же сменил тон:

– Тебе плохо? – спросил он участливо.

– Очень, очень плохо, – едва сдерживаясь, ответила Лена, – он был не просто другом…

– Да, да, я знаю… – шеф вспомнил, как отношения Беловой и Шварца живо обсуждались всей редакцией. Секретарша Лидочка почти каждый день «докладывала» об этом интересном служебном романе. Молодые люди были такими разными, но это ничуть не мешало им любить друг друга. Окружающие так и не поняли, почему они вместе, что объединяло столь несхожие характеры, различные судьбы. А ведь на самом деле и Лене, и Виктору было просто хорошо вдвоем. Они просто любили и были счастливы.

– Ты прости меня, – сочувствовал Петр Иванович, – если тебе нужно побыть одной, можешь уйти с работы. Я же понимаю… – он присел в кресло и стал вытирать платком пот со лба. Петр Иванович сильно потел, когда нервничал. – Да-а, – тяжело протянул он, – ты знаешь, почему Шварц покончил с собой? Есть соображения?

Лена отрицательно покачала головой.

– Как снежный ком на голову! В разгар лета! – Петр Иванович размышлял, что бы еще сказать подчиненной. По его сведениям, полгода назад они разбежались, что, впрочем, не мешало им работать вместе в отделе расследований и происшествий.

– Наверное, надо некролог опубликовать. Займешься?

– Займусь, – грустно ответила девушка. – Теперь я могу идти?

– Можешь. Если понадобится моя помощь, обращайся.

Лена вышла из кабинета и пошла к себе. Люди смотрели ей вслед, будто ждали, что коллега сейчас начнет громко рыдать и биться в истерике. Но этого не произошло. Белова опустила голову, чтобы не видеть участливых взглядов сослуживцев. Подойдя к своему столу, девушка посмотрела на соседний компьютер, за которым раньше сидел Шварц. Теперь это место будет пустовать. Но лишь какое-то время. Потом придет другой сотрудник, и все благополучно забудут про Виктора и его статьи. Так часто случается в жизни. Время берет свое, и остановить этот процесс невозможно! Она быстро собрала сумку и молча пошла к выходу.

На улице Лена облегченно выдохнула, и слезы полились сами собой. Девушка дошла до ближайшего парка и присела на скамейку. «Теперь я совсем одна», – пронеслось в голове. Стало очевидным, что сейчас она действительно одна: навсегда ушел друг, товарищ, любовник. Виктор заставлял ее чувствовать себя нужной, а теперь, что будет теперь? Кто позвонит вечером и пожелает спокойной ночи, кто подарит цветы и пригласит в кино? Кто поможет с материалом? Кто даст совет или расскажет смешной анекдот, когда будет грустно? Сердце рвалось на части, а крупные слезы катились по щекам, смывая косметику. Она стала нащупывать в сумке платок, но в этот момент кто-то предупредительно вложил ей в руку бумажную салфетку. Лена вздрогнула от неожиданности. Она повернулась и сквозь слезы увидела седовласого старика, похожего на профессора из Академии наук. Незнакомец улыбался и продолжал совать салфетку.

– Вот, возьмите. Вы, кажется, это искали?

Лена молча взяла салфетку и утерла слезы. На всякий случай она отсела подальше от незнакомца. «Как он здесь оказался?» – подумала девушка и в ту же секунду получила ответ на свой вопрос. Будто незнакомец прочитал ее мысли.

– Я шел мимо, гулял в этом парке. Я, знаете ли, люблю гулять, смотреть на людей. Увидел: вы плачете, решил предложить свою помощь.

– Очень мило с вашей стороны, – учтиво сказала Белова, – только здесь вряд ли поможешь. Оживлять людей мог только Христос.

Профессор слегка улыбнулся и, подсев поближе, тихонько сказал:

– Вы правы, об истории с Лазарем ходили целые легенды. Никто не верил в этот случай. Вы же знаете, людям нужны множественные доказательства. Большинство думало, что это какой-то трюк, магия! Но стоило Иисусу воскреснуть самому, как люди поверили в это. Потому что увидели собственными глазами!

Старичок наклонился и прошептал почти на ухо:

– Скажу вам по секрету, я тоже был свидетелем тех событий…

Белова удивленно уставилась на незнакомца. Ей не хватало только сумасшедшего прохожего, начитавшегося Булгакова!

– А, ну да… видели… лично, – торопливо согласилась она, предпочитая не вступать в спор с безумцем.

– Зря иронизируете, все это происходило на самом деле! И я действительно все видел.

Он ударил своей тросточкой о землю, и Лена вздрогнула. Только сейчас она увидела в его руке этот изящный предмет. На мгновение старик показался каким-то зловещим.

– Не понимаю, к чему вы все это говорите?

Видя ее смущение, незнакомец отодвинулся, закинул ногу на ногу и произнес спокойно:

– А к тому, что не надо так огорчаться, моя милая. Многие события порой имеют двойной смысл. Судите сами: Иисус умер на кресте, и близкие оплакивали его. Но пришел день, и горе стало радостью! Он воскрес, и мир изменился! Вот и ваш мир может скоро измениться. А вы плачете. Зря!

– Как же мне не плакать, когда погиб друг? Его же не вернуть!

Старик удивленно посмотрел на девушку, будто она сказала какую-то глупость.

– Это еще не известно. Партию можно переиграть. Но здесь от меня мало что зависит!

Лена вытерла глаза и теперь смогла хорошенько рассмотреть собеседника. Это был человек неопределенного возраста с маленькой острой бородкой и карими глазами. Старомодный костюм, трость в руках напомнили ей кого-то. Но сразу вспомнить не удалось.

– Что вы меня расспрашиваете? – вдруг возмутилась девушка. – Загадками какими-то говорите!

Незнакомец удивленно посмотрел на нее, и в тот же миг Белову осенило. Она поняла, где видела этого человека. «Ну конечно, это ребе московской синагоги. Не хватает только пейс!»

– Как вас зовут? – обрадовавшись своей проницательности, спросила Лена.

– Бутадеус, – представился незнакомец и чуть привстал. Хорошие манеры были налицо.

– А меня Лена, – просто произнесла она и протянула руку.

«Странное имя у этого еврея. Совсем не иудейское. Наверное, поляк», – продолжала размышлять Белова, пока старик пожимал руку в ответ.

– А вы здесь часто гуляете?

– Нечасто. Вот выдалась свободная минутка, решил присесть. А тут вы со слезами. Я не мог пройти мимо!

– У вас редкое имя.

– Люди ленивы, – начал возмущаться старик, – они не видят, что творится перед их носом. Имеют уши и не слышат, глаза – и не видят. Им вообще недосуг изучать языки, анализировать события. Люди перестали воспринимать знаки свыше. Им лень! Телевизор стал главной книгой, по которой они изучают наречия воров и бандитов.

Лена не поняла, к чему клонит Бутадеус и, чтобы не выглядеть совсем дурой, произнесла на латыни:

– O tempora, o mores![1]

– Времена всегда одинаковые, поверьте, я знаю, что говорю. Дело в самих людях. Они не ценят жизнь, убивают себя. Одни плачут, другие грустят, сами не зная отчего. А надо радоваться каждой минуте, жить с ощущением счастья, выполнять свою миссию. Идти по пути жизни, не сворачивая влево или вправо. Только прямо.

Он начертил тростью прямую линию на земле, иллюстрируя свои мысли.

– Как можно радоваться жизни, когда погибает близкий тебе человек? Мне сейчас очень больно…

Бутадеус внимательно посмотрел на Белову и встал со скамейки. Похоже, Лена опять сказала что-то не то. Старичок начал нервно расхаживать взад-вперед, словно подбирая нужные слова.

– Вам больно оттого, что сейчас он не может оценить платье, которое вы купили вчера в магазине. Вам страшно оттого, что он не позвонит и не пожелает вам доброй ночи. Вам плохо потому, что ваш эгоизм некому больше тешить. Вы ведь боитесь только за себя! Не за него! Ему-то уже все равно. Вам кажется, будто вы потеряли опору, но ведь это не так! Вы можете идти самостоятельно. Не нужно ни на кого надеяться, кроме себя. Забудьте о своем эгоизме… Впрочем, ваш друг был точно таким же. Его волновал только собственный успех в глазах окружающих!

Последнее замечание чрезвычайно возмутило Белову. Она тоже вскочила со скамейки и бросилась защищать друга.

– Разве вы знали его, что так говорите? Как вам не стыдно говорить о Викторе такое?

– Неужели я ошибся? Еще скажите, что это не так! – язвительно заметил Бутадеус.

Девушка замерла. Словно молния, ее пронзила страшная догадка. А ведь Бутадеус прав! Этот случайный прохожий подарил ей истину, в которой она боялась себе признаться. Лене было стыдно думать, что больше всего она жалеет не Виктора, который прыгнул с крыши, а саму себя! Потому что теперь ей не с кем будет поговорить о самодурстве главреда, обсудить новые шмотки или материал конкурентов. Старичок устроил ей сеанс психотерапии прямо в парке. Это было так неожиданно и действенно, что в первую минуту Белова растерялась.

– Ну, что молчите? – осторожно поинтересовался старичок.

– Думаю, – тихо ответила Белова и отвернулась. Ей действительно стало стыдно.

– Ну вот и отлично. Если человек думает, значит, еще не все потеряно. Думайте, Лена, размышляйте. Это очень полезно. А мне пора в путь. Прощайте.

– Как, уже?

– Дела! Я не могу долго сидеть на одном месте. Ведь у меня своя миссия, свой путь.

Ей почему-то не хотелось отпускать своего нового знакомого. Лена попыталась задержать его новыми вопросами.

– Вы врач? Наверное, психиатр?

– Я – Бутадеус, этого достаточно! – улыбаясь, сказал старичок.

– А можно мне прийти к вам в синагогу?

Вопрос рассмешил его.

– Милая девушка, я не веду приема в синагоге. Это исключено.

– Так кто же вы? – не унималась Белова.

– Бу-та-де-ус, – по слогам произнес старик, – мой вам добрый совет, не ищите того, чего искать не следует. У вас свой путь, своя дорога жизни. Есть истина, которая не всегда нужна людям, но от этого она не перестает быть истиной. Знания приумножают скорбь! Помните об этом. Всего хорошего!

Он учтиво поклонился и зашагал по аллее. Лена снова присела на скамейку, сраженная этой странной встречей и в особенности последними словами. «Что он хотел мне сказать? Какие знания приумножают скорбь?» Она завороженно смотрела вслед Бутадеусу, который удалялся достаточно бодрой походкой. «Наверное, это был сам дедушка Фрейд или его призрак», – вдруг подумалось ей. Лена почувствовала невероятную легкость, а на душе стало так спокойно, будто и не было никакого самоубийства. Девушка достала из сумки зеркальце и начала рассматривать лицо. Немного опухли глаза, размазалась тушь. «Надо вернуться на работу и умыться. А потом составить текст некролога», – решила она и направилась обратно к зданию редакции.

По дороге домой Саша купил свежий номер «Атас!». Просматривая газету, он обратил внимание на статью под названием «Плач у Стены плача». В ней специальный корреспондент рассказывал о странном явлении в Иерусалиме. В каменной кладке знаменитой стены разрушенного Храма обнаружили воду, которая сочилась непонятно откуда, вызывая подлинный страх у правоверных иудеев. Сначала думали, что прорвало водопровод, но специалисты обнаружили, что вблизи стены нет никаких коллекторов. «Тогда что это за странное явление? – спрашивал автор статьи и сам же отвечал: – Как утверждают раввины, это еще один знак предстоящих событий – скорого прихода Мессии».

«Забавно, – подумал парень, – а ведь я был в этом славном городе, видел эту стену». Ему вдруг вспомнились впечатления от посещения Иерусалима и трепет, охвативший его, когда он воочию увидел место, где распяли Христа. Саша поднимался по той самой лестнице перед домом первосвященника, по которой вели взятого под стражу Иисуса из Гефсиманского сада. Великий город буквально дышал библейской древностью, и даже люди, никогда не державшие в руках священных книг, признавались, что чувствовали нечто необъяснимое в Иерусалиме.

Саша никогда не был глубоко верующим человеком, но уважительно относился к любым религиям мира. Его воспитали в духе веротерпимости, и за это он был очень признателен своей матери, которая была обыкновенным сельским врачом. Саша приехал покорять Москву пять лет назад из небольшой уральской деревни. Устроился на работу в банк, но финансы спели романсы, и с экономическим образованием он пошел в спасатели. В МЧС хоть и платили немного, но работа ему нравилась. А в Израиль он попал по обмену опытом с тамошними спасателями. За две недели он успел не только изучить их методы, но и осмотреть главные святыни христианства.

Когда он дочитал статью о Стене плача до конца, в голове возникли новые вопросы теологического свойства. Например, о грехе самоубийства. Почему, зная о том, что самоубийцы не попадают в рай, что их хоронят за пределами кладбищ, люди продолжают совершать эти акты насилия над своей душой? Почему люди убивают себя, заведомо зная, что ничего хорошего их не ждет ни здесь, ни там?

Саша очень любил жизнь. Он лично наблюдал, как люди хватаются за жизнь, как они борются за возможность продлить каждый миг своего земного существования. А тут молодой, полный сил человек прыгает с крыши. Да еще с блеском в глазах и радостью на лице. Зачем? Почему? Саша стремился понять мотивы отчаянного шага Виктора. Ему не терпелось дойти до причины, побудившей журналиста добровольно уйти из жизни. Поэтому он и купил популярную газету, в которой работал Шварц. Может, где-то между строк мелькнут факты, проливающие свет на загадку его смерти? Он еще раз внимательно перелистал номер. Никаких расследований и скандальных разоблачений на тему самоубийств в газете не было. «Значит, они были раньше». Он передумал ехать домой и отправился на улицу 1905 года, в московскую редакцию «Атас!». Саша Ветров решил заняться собственным расследованием этого странного несчастного случая.

Лена быстро умылась, привела лицо в порядок и поднялась на свой этаж. Проходя мимо кабинета главного редактора, она услышала странный шум. Заглянула в приемную. Секретаря не было, а дверь кабинета оказалась слегка приоткрытой. Из комнаты доносились недовольные возгласы, похожие на перебранку. Девушка решила узнать, в чем дело… Она на цыпочках подошла ближе и прислонилась ухом к дверному косяку. Петр Иванович с кем-то ругался. Секретарша Лидочка, похоже, была там же. Вместе они пытались выпроводить какого-то человека.

– Еще раз повторяю, – голосил Петр Иванович, – я не обязан перед вами отчитываться. Вы – не милиция, чтобы собирать сведения о моих сотрудниках. Поэтому немедленно покиньте кабинет и не мешайте работать!

– Мужчина, – гнусавым голосом вторила Лидочка, – Петр Иванович не хочет с вами разговаривать. Уходите, а то я позову охрану.

Послышался стук каблуков. Белова поняла, что сейчас ее застукают. Одним прыжком она очутилась у входа в приемную и сделала вид, будто только что вошла. В этот миг дверь кабинета распахнулась, и Лена нос к носу столкнулась с молодым человеком приятной наружности.

– Простите, – быстро сказал юноша и поспешил к выходу. Она проводила его взглядом и тут же услышала знакомый голос за спиной:

– Белова, опять ты?

В дверях стоял Петр Иванович, а за его спиной вертелась Лидочка, которая гримасничала и показывала руками, что Лене сейчас лучше не вступать в дискуссию с шефом.

– Э-э… я, – Белова старалась на ходу придумать причину своего появления, – я решила не уходить с работы. Журналист должен оставаться на посту при любых обстоятельствах.

Петр Иванович задумался. Он сначала не понял, что хотела сказать Белова, но потом, вспомнив утренние события, расплылся в довольной улыбке.

– Молодец! Настоящий профессионал. Значит так, дописывай рубрику и сдавай Карпову, еще успеете к подписанию номера.

Лена согласно кивнула. Редактор повернулся к секретарше и начал давать указания, не обращая внимания на Белову.

– И чтобы ноги его больше здесь не было. Все, я на переговорах.

Петр Иванович застегнул пуговицы пиджака и направился к выходу. Последнее, что он услышал, это слова Лидочки: «Будет исполнено». Когда девушки остались одни, обе облегченно вздохнули.

– Что тут у вас произошло? – поинтересовалась Белова.

– Да вот, какой-то спасатель пришел расспросить про Шварца. Он вроде последний, кто видел его в живых.

– А почему пришел к главному?

Лидочка вальяжно поплыла в сторону столика, на котором стоял чайник.

– Откуда я знаю? Пришел, стал задавать вопросы. А ты что, не знаешь нашего шефа, он сразу в штыки. Кто такой, зачем, почему? Сначала думал, что фээсбэшник в штатском, а когда тот показал ему визитку, увидел, что он обыкновенный спасатель. Ну, вот Иваныч и вскипел. Хочешь кофе?

– Нет, спасибо, а визитка эта осталась?

Лидочка странно посмотрела на Белову, а потом шепотом спросила:

– Тебе он тоже понравился, красивый, правда?

– Мне нужно с ним поговорить, – спокойно ответила Лена, – если он видел Виктора последним, наверняка ему есть что рассказать.

Лидочку устроил этот ответ, и со спокойной душой она полезла в папку с документами.

– Вот, возьми, – протягивая бумажку, сказала секретарша.

На визитке Лена прочитала:

«Александр Ветров, спасатель».

Саша стремительно шел по улице и сжимал кулаки от ярости. «Вот сволочь, – думал он, – мог бы и рассказать о Шварце. Такому прощелыге наверняка известно, почему его сотрудник спрыгнул с крыши». Затея со сбором информации в редакции не удалась. Ветрова попросту послали. С чего начать расследование, за что зацепиться, он пока не знал. Было почти четыре. До вечера еще совсем далеко, а ехать домой в пустую квартиру как-то не хотелось. Он увидел яркую вывеску, зазывающую не проходить мимо, и решил снять стресс.

– «Гиннес», темный, ноль пять.

– Что к пиву? – поинтересовался официант.

– Пепельницу!

Еще никогда Ветров не выпивал днем, тем более в одиночестве. На душе скребли кошки, и это мерзкое ощущение нужно было срочно нейтрализовать. Хотя бы алкоголем. Зазвонил телефон. В трубке послышался знакомый голос лейтенанта.

– Ветров, ты где? Пьешь? Ну, вообще-то правильно. На твоем месте я бы сделал то же самое. Сейчас приеду к тебе. Есть новости. Не по телефону.

Через полчаса Игорь сидел напротив Саши и жадно наблюдал, как тот делает глубокие глотки из кружки с пенным напитком.

– Ты, конечно, придумал мне китайскую пытку! Не могу спокойно смотреть, как ты тут заправляешься. Мне ж нельзя, на службе я. До вечера не мог подождать? Вместе бы выпили за знакомство.

Ветров усмехнулся. Знал бы Игорь про инцидент в редакции!

– Это ты не мог подождать до вечера, – заметил Саша, – у тебя же какие-то важные новости. Рассказывай…

Игорь полез в папку с бумагами, вынул листок с надписью «Для служебного пользования» и показал его Саше.

– Вот, читай!

Саша недовольно поморщился. После третьей кружки буквы начали сливаться, разобраться в писанине было нелегко.

– Ладно, не томи, скажи так, – сдался он.

– Хорошо, хочешь словами – пожалуйста.

Он развернул лист перед собой и, пробежав глазами по строчкам, нашел нужный абзац.

– Это секретное распоряжение о начале внутреннего расследования. И здесь фигурирует твоя фамилия. Ты последний, кто разговаривал с прыгуном, понимаешь?

– Ну и что? – безучастно спросил Ветров.

– А то! По инструкции с ним должен был разговаривать специально обученный врач в штатском, а не рядовой спасатель. Да и бегал он по крыше зачем-то… От тебя, что ли? Свидетели показали. Вот рапорт! Если выяснится, что ты ему там что-то не то говорил, у тебя будут проблемы.

– Гарри, и что они мне сделают?

– Не знаю, но за тобой установлено наблюдение. Потом начнется экспертиза, тебя будут тестировать, проверять на вменяемость. В общем, приятного мало.

Саша заказал еще пива и, посмотрев пьяными глазами на лейтенанта, тихо спросил:

– Слушай, я не понимаю, а зачем ты мне все это рассказываешь?

Милиционер тяжело вздохнул и откинулся на стуле.

– Если бы ты дочитал бумагу до конца, то нашел бы там и мое имя – Игорь Маслов.

– Гарри, откуда мне знать, что Маслов – это ты? Я ведь знаю только твое имя.

Лейтенант сообразил. Действительно, когда они знакомились, он представился лишь наполовину.

– Ну, неважно, – махнув рукой, ответил Игорь.

– Твои-то задачи какие? – улыбаясь, спросил Ветров.

Лейтенант посмотрел по сторонам и, удостоверившись, что никто не подслушивает их разговора, шепотом произнес:

– Моя задача – следить за тобой.

Я – твое наружное наблюдение!

Лена закончила писать некролог и еще раз пробежала глазами по тексту. Строчек было немного, но в каждую она постаралась вложить особый смысл. Ей хотелось рассказать, каким отличным другом был Шварц, как профессионально он работал, а в результате получился небольшой абзац о хорошем человеке. Этого ей показалось достаточно.

Чтобы отправить некролог ответственному секретарю по электронной почте, она решила воспользоваться не рабочим, а личным ящиком на mail.ru. Открыв почту, девушка увидела новые письма. «Сразу несколько комментариев на последнюю запись в блоге, надо же», – между делом подумала Лена. Но продолжать онлайн-общение совсем не было настроения. Она уже поставила галочки напротив поля «удалить», но в самую последнюю секунду остановилась. В графе «отправитель» Белова рассмотрела знакомый электронный адрес: vshvarts75@mail.ru.

«Какая же я дура! – подумала девушка. – Прийти на работу и не проверить личный ящик! Что он мог написать мне? Может, предсмертная записка?» Она еще посидела с минуту, уставившись на монитор. Потом щелкнула два раза мышкой. На экране появилось окно с текстом, и глаза быстро забегали по строчкам.

«Привет Лисенок. Тебе, наверное, уже сообщили, как я решил все свои проблемы. Не переживай, не плачь. Это самое верное решение. Поверь, должен получиться фантастический репортаж. Человек должен чем-то жертвовать, и я решил отдать самое дорогое, что у меня было. Но игра стоит свеч! Виновных в моей смерти не. ищи – Не задавай много вопросов. Быть может, ты догадаешься… в чем тут дело. Он многое знает. Пока. Виктор Шварц»

Она перечитала письмо еще раз. Текст показался очень сумбурным. Было непонятно, кого имеет в виду Шварц. Кто многое знает? И почему? Быть может, речь идет о Петре Ивановиче? Лена кинулась просматривать остальные письма от Виктора. Во втором послании был похожий текст.

«Привет Лисенок Виновных в моей смерти не ищи Не задавай много вопросов все это лишнее Не удивляйся у меня бардак. в квартире альбом с фотографиями – пересматривал на днях Ты все-таки самая красивая Виктор Шварц»

Ей показалось странным, что в тексте оказалось только два знака препинания, и то не на тех местах, где положено. В третьем письме странностей было еще больше.

«Привет Лисенок. Будь хорошей девочкой. осторожней – в оценках. У некоторых вещей есть второй смысл. Главное орудие журналиста – его слово. Виктор Шварц»

Белова смотрела на экран и не понимала, зачем понадобилось писать три послания, когда общий смысл можно было передать в одном письме? «Что он хотел этим сказать? На что обратить внимание?» – спрашивала себя Лена. И тут ей в голову пришла простая и гениальная мысль: распечатать все три послания.

Положив их перед собой, она принялась внимательно изучать текст, пытаясь найти зацепку. Девушка много раз перечитывала странные письма. С одной стороны, вроде все ясно, а с другой – какой-то бред, словоблудие, не характерное для такого профи, как Шварц. Она отпила из чашки кофе и вновь обратилась к текстам. И вдруг… знаки препинания. Белова увидела точку, после которой предложение начиналось с маленькой буквы. Опечатка? Просматривая текст, она заметила тире в местах, где обычно его не ставят. На экране монитора подобное читается как незначительные ошибки, свойственные большинству электронных посланий, а в распечатанном виде это смотрелось как знак. Она стала сравнивать письма. В первом сообщении точка стояла после «не», затем шло слово «ищи», затем перед новым предложением красовалось тире. Похоже на ключ.

«Так, – продолжала рассуждать Белова, – зачем фразу разбивать точкой? Значит, сделать акцент на этом месте. А зачем делать акцент? Чтобы выделить слово. Но какое? До точки или после?»

Девушка перешла к тексту второго письма. В нем вообще было только два знака: тире и точка. Белова стала перебирать всевозможные варианты. В первом случае она собрала все слова, написанные перед точкой. Получилась нелепица: «Виновных в моей смерти не остались какие-то вещи будь хорошей девочкой».

«Этот вариант исключаем», – она зачеркнула карандашом предложение и приступила к составлению слов из оставшихся фрагментов. Через минуту Лена радостно потирала руки. Наконец на чистом листе бумаги красовалась фраза, понятная и страшная одновременно: «Ищи в квартире альбом с фотографиями. Осторожней».

Саша стоял на самом краю крыши. Внизу толпились люди, они что-то выкрикивали, размахивали руками. Вдруг рядом раздался голос: «Давай прыгнем вместе?»

Он повернул голову и увидел Шварца. «Пойдем со мной, не бойся!» – звал журналист. Повинуясь странному чувству, Саша занес ногу, чтобы сделать шаг в пустоту, как вдруг услышал пронзительный звон. Образ Виктора начал медленно таять, а затем и вовсе исчез. Неприятный звук становился громче, он нарастал до тех пор, пока Саша не очнулся. «Всего лишь сон!» – с радостью подумал он. Кошмар закончился, а противный звук никуда не пропал! Это разрывался мобильный. Кто-то настойчиво пытался дозвониться. Ветров взглянул на часы, было почти десять вечера. Он поспал всего час. Игорь привез его из бара абсолютно пьяного. Еще никогда Саша не пил так много пива. Во рту было сухо. Он схватил телефон и хрипло ответил.

В ответ послышался приятный женский голос.

– Александр, здравствуйте. Меня зовут Лена, я из «Атас!».

– Никаких интервью, – недовольно пробурчал Саша, ему страшно не понравилось, что его разбудили.

– Нет, нет, – быстро заговорила девушка, – вы неправильно поняли. Я работала вместе с Виктором, ну, с тем, который прыгнул с крыши.

Саша задумался: «Откуда у нее мой телефон?»

– Что вы хотите?

– Мне нужно поговорить с вами о несчастном случае.

– У меня нет такой нужды, к тому же это был не несчастный случай.

В трубке замолчали. Лена не ожидала такого поворота. После паузы она продолжила.

– Он оставил мне предсмертную записку, я думала, вы поможете мне.

Теперь замолчал Ветров. «Записка – это интересно. Первая нормальная зацепка, – размышлял он. – А почему бы нет? В конце концов, эта Лена наверняка многое знает. С ее помощью расследование пойдет быстрее».

– Хорошо, приезжайте ко мне, – быстро предложил спасатель.

– Может, где-нибудь в кафе?

– Нет, – рявкнул Ветров, – я никуда не поеду. Хотите, приезжайте – Большая Спасская, 8, в домофоне наберите 17, я открою. Пятый этаж.

Не дождавшись ответа, он отключил мобильный и побежал на кухню за минералкой. Стало легче, но голова соображала туго. Он залез в ванну и включил холодную воду. Струи больно врезались в тело, словно сотни маленьких иголочек пронзали каждую клетку кожи. Контрастный душ подействовал моментально. Глаза открылись, головная боль стихла. «А теперь чаю», – сказал он сам себе и отправился на кухню. Чай еще не успел завариться, как в дверь позвонили. На пороге стояла симпатичная девушка. Она смотрела на Сашу смущенным взглядом, переминаясь с ноги на ногу, словно школьница.

– У вас там подъезд открыт, – начала она оправдываться.

– Возможно, – кивнул в ответ Саша и предложил войти. Лена сделала шаг вперед и оказалась в полутемном коридоре.

– Свои красивые туфли можете не снимать. У меня нет для вас тапочек, – предупредил Саша, – проходите на кухню, я сейчас.

Он оставил ее одну в темном коридоре, а сам побежал в спальню переодеть майку. Признаться, он не ожидал увидеть у себя в гостях рыжую красотку с васильковыми глазами.

Лена осторожно прошла на кухню и присела на табурет. Она с интересом разглядывала обстановку. Вполне обычная кухня без изысков, только самое необходимое: плита, несколько подвесных полок, разделочный стол, мойка. Ни тебе стиральной, ни посудомоечной машины. По всему было видно, что здесь живет холостяк.

– А вы один живете? – крикнула она, чтобы Саша услышал.

– Нет, – донеслось из соседней комнаты, – с тараканами.

Девушка хихикнула. В дверном проеме появился Ветров в белой майке с надписью «Boy Toy». На нем отлично сидели синие джинсы, подчеркивая красивую фигуру.

– Вам чай, кофе или какао? – предложил молодой человек.

– Что, есть даже какао?

– Какао нет, это так, для красного словца.

– Понятно, – улыбаясь, ответила Лена, – тогда давайте кофе. Если, конечно, он у вас есть!

Саша молча начал готовить: достал турку, пачку молотого кофе, сахар. Лена наблюдала за ним, отмечая прекрасные физические данные спасателя.

– Ну, так что там у вас за новости? – нарушая молчание, спросил Ветров.

– Может, сначала вы расскажете все подробности?

– А почему я должен рассказывать первому встречному?

– Потому что я не первая встречная. Мы с вами уже виделись.

Саша повернулся к собеседнице, изображая, что с трудом припоминает, где это могло случиться.

– Вы были сегодня днем в редакции и столкнулись со мной лицом к лицу, – напомнила Лена.

– Не помню, – сухо сказал Ветров. На самом деле он все помнил: и эту девушку, которую он чуть не сбил, выбегая из кабинета редактора, и ее красивые глаза. – Нам в службу спасения позвонил неизвестный. Сказал, что увидел человека на крыше высотки в районе Котельнической. Мы сначала подумали, по пьянке залез кто-то. Приехали. Меня послали на разведку. Поднялся, гляжу – парень приличный такой, в хорошем костюме стоит у самого края. Пытался с ним разговориться, а он раз – и прыгнул! Вот и вся история.

Он достал чашки из подвесного шкафчика и стал разливать кофе.

– Молока не надо?

– Нет, спасибо. А что было потом?

– Потом я спустился вниз. Он лежал на асфальте еще живой. И через какое-то время умер прямо на моих руках.

– Он вам ничего не успел сказать перед смертью? – делая глоток, уточнила Лена.

– Сказал.

– Что?

Саша медлил. У Лены забегали глаза от нетерпения. Она заерзала на табуретке в предвкушении чего-то интересного. Наконец молодой человек ответил:

– Виктор сказал, что «он был здесь».

– И это все? – разочарованно спросила девушка.

– Почти. Там, наверху, он говорил о каком-то судье. Вроде ждал его, но имен никаких не называл. Может, объясните, что вы хотите услышать?

Лена сама не знала, что ищет. Она взглянула на спасателя и поняла, что сейчас самый удачный момент найти себе союзника. Одна она вряд ли разберется во всем этом. К тому же Виктор в своем зашифрованном письме просил быть осторожней. Сильный и опытный напарник будет очень кстати!

– Я бы не позвонила, если бы не одно обстоятельство, – начала она.

Молодой человек сел напротив Лены. В его глазах появились искры интереса.

– По электронной почте мне пришли три письма с похожим текстом. Вот они.

Она достала из сумки распечатки. Спасатель жадно схватил бумажки и начал внимательно изучать текст.

– Бред какой-то! Вы не находите текст странным, особенно для человека, который собрался покончить с собой?

– Нахожу. Но странно не это, а знаки препинания. Виктор всегда отличался грамотностью, и это наводит на мысль, что точки и тире поставлены неспроста. Это ключ. К шифру.

– Шифру?

– Да, причем ключ очень простой. Нужно сложить вместе слова, написанные с маленькой буквы после точки, а тире показывают, где заканчивается фраза.

Лена достала из сумки лист бумаги и показала расшифровку. Саша быстро прочитал, а потом выскочил из-за стола и начал расхаживать по кухне. В нем проснулся авантюрист, которому только что показали карту с пометкой, где лежат сокровища. Лена торжествовала. Своей цели она добилась. Осталось предъявить последний козырь. Она достала из сумочки связку ключей и положила ее на стол.

– Одна я в квартиру не пойду, но если вы составите мне компанию…

Она не успела договорить. Саша схватил ключи со стола и за руку потащил Лену к выходу. Кофе так и остался недопитым.

– Ну и вонь, – заходя в подъезд дома, где жил Шварц, возмутилась Лена. Она даже зажала нос руками.

– Все обоссали, гады, – выругался Саша. – Какой этаж?

– Тринадцатый.

– Можно было и не спрашивать! Кругом роковые числа.

Они вызвали лифт и стали напряженно ждать. Кабина ехала очень долго.

– Теперь будет каждому этажу кланяться, – съязвила девушка.

– Ничего, сейчас придет. Не торопите события!

Они подождали еще полминуты, дверь лифта наконец открылась, и Саша отступил. В кабине стоял лейтенант. Он улыбался и радостно крутил связку ключей на пальце.

– Ну, чего замер? – начал Маслов. – Картина Репина «Не ждали»?

Отвечать было бессмысленно, и так все понятно.

– Вам, кажется, на тринадцатый? – с хитрым прищуром спросил лейтенант.

– Это наш человек, – поворачиваясь к Лене, объяснил Ветров.

В маленькой кабине втроем было тесно. Они молча ехали, дыша в затылок друг другу. Когда ребята оказались на лестничной площадке перед квартирой Шварца, лейтенант заговорил:

– Я так понимаю, вы хотите войти в опечатанную милицией квартиру?

Саша с Леной переглянулись.

– Боюсь, ничего не выйдет, – предупредил лейтенант, – я буду вынужден вас задержать.

Лене надоела эта странная игра, и она резко спросила:

– Вы оба, объясните мне, что происходит?

Ветров молчал. Ему не хотелось посвящать девушку в проблемы, с которыми он столкнулся после самоубийства. Да и нужно ли ей знать об этом? Но Маслов все рассказал за него.

– Несчастный случай – не самый хороший повод для знакомства. Не удивляйтесь! С некоторых пор я – наружное наблюдение Ветрова. Так что мое появление здесь скорее закономерность, чем случайность.

– Пусть так, – оживилась Лена, – значит, вы тоже были на месте происшествия?

– Да, был, – важно ответил Игорь.

– И тоже слышали рассказ про судью?

Милиционер с интересом посмотрел на спасателя.

– Так вот оно что? Значит, он все-таки сказал тебе что-то перед смертью?

– Сказал! – сдался Ветров.

– А почему я ничего не знаю? Почему милиция в неведении? – лейтенант здорово обиделся на своего нового знакомого. Он ему всю служебную информацию выдал, а Саша в ответ скрыл важные подробности.

– Да я сам для начала хотел все выяснить, – оправдывался Ветров, – а уже потом тебе рассказать. Тут вот Лена позвонила. Попросила помочь.

– Так вас Леной зовут? – обратился лейтенант к девушке. – А я Игорь. Игорь Маслов.

Он протянул ей руку и улыбнулся. Белова поступила так же.

– Ну, рассказывайте, – сказал оживленно лейтенант, – зачем вам нужно проникнуть в квартиру Шварца? Что вы там собирались найти?

Саша слегка кивнул головой Лене, мол, теперь твой черед решать, рассказывать или нет. Белова правильно оценила обстановку: два или три человека в команде – ей все равно, лишь бы узнать правду и найти фотографии, о которых говорилось в письмах «с того света». К тому же лейтенант действительно может оказаться очень полезным кадром. Свои люди в МВД еще никому не мешали.

– Хорошо, я расскажу все, что знаю.

И она поведала историю своего знакомства с Виктором.

Виктор Шварц был сыном музыканта. Но играть всю жизнь на фортепиано он не хотел. Его характер требовал приключений, постоянного общения с людьми, и потому, не долго думая, Виктор поступил на факультет журналистики МГУ. Еще студентом он пришел работать в популярную еженедельную газету, после окончания вуза ему предложили неплохую должность в отделе расследований. Вскоре в издание пришла Белова. Она сразу приметила высокого, симпатичного молодого человека с умными глазами и хорошими манерами. Виктор оказался отличным автором, его часто ставили в пример начинающим журналистам, и однажды Лена решила познакомиться с Виктором поближе.

К ее удивлению, он очень дружелюбно отнесся к предложению вместе пообедать. За столом они весело смеялись, обсуждая последние театральные премьеры и недавние ляпы, пропущенные отделом корректуры. Потом Виктор попросил помочь в одном запутанном деле, связанном с поставками табачных изделий по не облагаемому налогами каналу Русской православной церкви. Как потом оказалось, расследование Беловой органично вписалось в большой материал Шварца, раскрывающий структуру сигаретной мафии. Тогда рядом со своей фамилией Шварц написал имя Лены. Ей было приятно.

С тех пор они работали в паре. Но любовь к ним пришла позднее. И это не было чем-то особенным. Все получилось само собой, что не вызвало у обоих никакого удивления. Писать статьи, обедать, выслушивать претензии редактора – все это они стали делать вместе. Два года совместной жизни пролетели, как один день. Бесконечные будни, обсуждения деловых вопросов… Чувства прошли так же незаметно. Союз начал распадаться. Они часто ссорились. Но, несмотря на это, Лене очень хотелось сохранить теплые, дружеские отношения. И она приняла верное решение – жить отдельно. Белова вернулась в свою квартиру. Она не рыдала в подушку, не тосковала вечерами. Любовный роман закончился, а жизнь продолжалась, и в их с Виктором отношениях наметился приятельский этап. Любовь, ставшая дружбой, – яркий пример того, как трансформируются чувства мужчины и женщины, которые тесно общаются, работая в одном месте.

Она рассказала ребятам про странную встречу с Бутадеусом. Упомянула про странную фразу раввина, который советовал не искать того, чего не следует. В общем, ее рассказ вместил почти все, что касалось ее отношений с Виктором. Даже письма с того света она показала прямо на лестничной клетке.

– Просто какое-то чистосердечное признание, – с восхищением констатировал Маслов.

– Мы пришли сюда, чтобы найти альбом с фотографиями, о котором говорится в письме, – добавил Саша.

Милиционер задумался. Его заинтриговала история, в которой вопросов было больше, чем ответов.

– Ладно, – согласился Игорь, – мы зайдем туда, только при условии, что вы берете меня в свою компанию. Мне ведь тоже хочется узнать, в чем тут дело.

– Я не против, – сразу ответила Лена. Саше ничего не оставалось, как согласиться.

Маслов подошел к опечатанной двери и стал аккуратно отрывать бумажку.

– Давайте ключ.

Лена достала из сумки связку и передала милиционеру.

– Ты помнишь планировку квартиры?

– Помню, конечно, – подтвердила Белова.

– Тогда входишь первой, – отчеканил Игорь.

Лена не ожидала такого поворота. Она представила, как там темно и страшно, и тень сомнения легла на ее лицо.

– Не дрейфь, мы с тобой, – успокоил лейтенант. – Не зная планировки, можно наделать много шума. А лишнее внимание соседей нам ни к чему.

– Ты прямо как профессиональный вор рассуждаешь, – пошутил Саша.

– Нас специально обучают их приемчикам. Без этого никакой оперативной работы.

Наконец в замке что-то щелкнуло, и Маслов приоткрыл дверь. Он попросил Лену подойти ближе. Из щели потянуло сквозняком. Белова замерла в нерешительности.

– Входи, не бойся, – подначивал милиционер.

Лена толкнула рукой дверь, и она открылась. Внутри было темно. Она знала, что впереди небольшой коридор, направо кухня, налево вход в гостиную. Девушка сделала два шага вперед, нога уперлась во что-то твердое. Она попыталась переступить через преграду, но ей это не удалось. Нога резко соскользнула, и, потеряв равновесие, Лена с шумом повалилась на пол. Ребята вбежали следом и захлопнули дверь. Теперь они оказались в полной темноте…

Он открыл глаза и увидел ослепительный свет. Вокруг никого не было. Виктор покрутил головой и не увидел горизонта. Складывалось ощущение, что вокруг на сотни километров словно из ниоткуда исходил яркий свет.

Виктор поднялся и под ногами увидел белое, как молоко, поле. Он осмотрел себя: тот же костюм, в котором он прыгнул с крыши.

На удивление, руки и ноги были целы. Боли он не чувствовал. «Странное место», – вслух произнес Виктор, но своего голоса не услышал. Вместо этого где-то вдалеке зазвучали трубы. Впереди показалась маленькая черная точка, которая пульсировала и с каждым мигом становилась все больше. Звук также нарастал, превращаясь в красивую мелодию, напоминающую гимн. Через несколько минут в стороне он различил небольшую группу людей, парящую, словно в невесомости. Виктор с интересом разглядывал незнакомцев, пытаясь угадать, кто они.

Это были бородатые старцы в нежно-голубых одеждах с длинными рукавами. Золотом на одеждах были вышиты непонятные символы, чем-то напоминающие тайнопись. Самое интересное: у всех старцев глаза оказались василькового цвета. Они излучали тепло и доброту. На каждом была красивая шапка, напоминающая головной убор русских бояр. В руках у того, кто парил в центре процессии, был длинный посох, украшенный драгоценными камнями. Группа остановилась в пяти шагах от Виктора. Он радостно попытался подойти ближе, но какая-то невидимая преграда не пускала его. Так он и застыл, ожидая, что же будет дальше.

– Оставайся на месте, – сказал один из старцев, – тебе нельзя приближаться к нам.

– Кто вы?

– Мы – судьи, – ответил другой.

– Где я нахожусь? – снова спросил Виктор.

– На земле вы называете это место «тот свет». Но и «тот свет» имеет разные уровни.

– Значит, я в каком-то промежуточном месте, – сообразил парень.

– Ты в судилище.

Виктор сосчитал людей в группе – дюжина старцев. Символично!

– А где же Бутадеус? Разве он не с вами? Я хотел увидеться с ним!

Старцы переглянулись. Когда старший чуть кивнул головой, крайний справа пояснил:

– Здесь нет Бутадеуса. У него другая работа.

– Зачем он тебе? – спросил главный.

– Я хотел поговорить с ним о самоубийцах, о его миссии и вообще… Все так странно. Судилище, двенадцать старцев в смешных головных уборах…

– Мы являемся перед вами так, как вы этого ожидаете. Зачем опровергать ваши представления? Кто-то видит «тот свет» так же, как и ты, кто-то иначе… дело не в этом.

Только сейчас Виктор заметил, что общается с группой телепатически. Никто не произносил никаких слов, это казалось очень непривычным.

– А в чем дело?

– Ты хотел сделать интервью с Бутадеусом? На такую глупость способен только человек! – Виктор прочитал одну из мыслей старца с посохом.

– А вы разве не люди?

– Нет. Мы – души, имеющие форму, привычную для твоего сознания.

– Я здесь, чтобы вы судили меня? – Виктор начинал догадываться о целях этих людей.

– Да, – хором мыслей ответили судьи.

– Мне казалось, что судит Бог, один на один, – предположил Виктор.

Старцы собрались в круг и стали переглядываться друг с другом. Было ясно, что они обсуждают ответ.

– Людям многое кажется. Но у Него и без того полно работы. Один на один случается не так часто. Наш Совет рассмотрит твое дело и выдаст заключение.

– Заключение о чем?

– О том, что с тобой делать дальше.

– Разве я не умер?

– Твоя жизнь продолжается, – спокойно разъяснил один из старцев. – Ты должен привыкнуть к новой форме действительности. Ведь твоя миссия еще не выполнена. Ты слишком рано пришел сюда. К тому же по своей воле. А это нарушение порядка. И мы в силах это исправить!

Вопросов становилось еще больше. Старцы говорили о странных вещах, постичь которые с первого раза было сложно. Удивляло и то, что Виктор не утратил способности мыслить, анализировать и ощущать. Сознание никуда не делось, более того, проявились воспоминания. Шварц помнил многие этапы своей земной жизни, даже то, как стремительно приближалась земля, когда он летел вниз, как было больно, как он пытался что-то сказать спасателю…

В человеческом представлении душа – непонятная субстанция, которую нельзя потрогать. Многие считают, что, отделяясь от тела, она улетает на «тот свет» в виде маленького облачка. А на деле оказалось, что и на «том свете» форма души повторяет твой земной образ. К тому же она может чувствовать гораздо больше и совершенней.

– Ты должен сконцентрироваться, – попросил главный, – сейчас предстоит перемещение.

– Перемещение, – повторил Виктор, словно заклинание.

В тот же миг старцы испарились, словно их и не было. Он опять остался в одиночестве. Через секунду возник экран, по форме напоминающий плазменный телевизор. Сначала на нем были какие-то помехи, словно экран пытался поймать видеоволну. Потом проявилась массивная лестница без перил. Изображение было черно-белым, но очень четким. Открылась панорама на большие белые ступени, которые вели к огромному зданию. По периметру дворца возвышались колонны. Это напомнило Виктору греческий храм Парфенон, который он видел еще в юности в школьном учебнике. «Что за место?» – спросил он мысленно. И ответ пришел сам собой: «Это Его обитель».

Картинка исчезла. По экрану пошла мелкая рябь. Через мгновение изображение появилось вновь. Это была ослепительная вспышка света. Виктор зажмурил глаза, но изображение не пропало. Он продолжал видеть свет, и вдруг – лица в масках, белые халаты, а затем послышался оглушительный детский крик! Такой пронзительный, радостный. Потом он увидел улыбающееся лицо женщины. И все встало на свои места. «Мама», – произнес Виктор, и по щекам потекли слезы.

Ему показали всю его жизнь с момента рождения. Здесь были абсолютно все этапы судьбы, с малейшими деталями и подробностями. Не было только звука. Но и без него Виктор все хорошо понимал. Он вспоминал все детали, что показывал «чудо-телевизор». Этот эффект потряс его. «Неужели небесная канцелярия пишет видеокассету жизни каждого человека?»

– Скажи, где ты хочешь остановиться, – раздался голос из ниоткуда. Скорость движения картинок увеличилась, словно кто-то нажал на кнопку перемотки. Изображения проносились с огромной скоростью, но непонятным образом он успевал фиксировать каждый кадр. Дошли до недавнего прошлого. Вот его ссора с Беловой, вот разговор с редактором. Среди круговерти сюжетов и ситуаций Виктор вдруг заметил ту самую встречу, с которой все и началось.

– Стойте! – закричал он. – Вот здесь. Хочу остановиться на этой встрече.

И ему еще раз показали эпизод, который он просил.

Это случилось в пятницу тринадцатого мая. День прошел удачно, никаких роковых событий не произошло. И мысленно Виктор радовался этому обстоятельству. Он ехал с работы по набережной Москвы-реки немного усталый, но довольный. Весна была ранней, хотелось приключений, пусть даже любовных. И только он подумал об этом, как увидел девушку, одиноко стоящую на бетонном бортике. Молодая особа явно хотела броситься в воду, но никто из проезжающих мимо не останавливался. И только он притормозил.

– Девушка, вам плохо?

Стоящая на бетонном ограждении девушка оглянулась. Она уже привыкла к тому, что никто не замечает ее, и потому вопрос незнакомца прозвучал для нее неожиданно.

– А вам какое дело: плохо мне или хорошо?

– Мне показалось, вы хотите прыгнуть…

– А если не показалось, вам-то что? – девушка кинула взгляд на проезжающий мимо поток машин. – Они вот едут мимо, только сигналят – им все равно, а вам какое дело до меня?

«Капризная», – подумал Виктор и вышел из машины. Он просто подошел, протянул ей руку.

– Я Виктор, – представился он. В ответ девушка вновь посмотрела на серую гладь Москвы-реки, потом перевела взгляд на Виктора, и какая-то искра проскочила между ними. Она увидела взгляд, полный сочувствия и желания помочь.

– Наташа, – ответила она и приняла его руку.

Они пошли по набережной, сначала молча, потом Наташа поинтересовалась:

– Чем занимаешься?

– Я журналист. Ищу сенсации. Но сегодня, кроме тебя, ничего не нашел. А ты чем занимаешься?

– Пытаюсь покончить с собой.

– В смысле?

– Ну, хобби у меня такое. Жизнь надоела, вот и пытаюсь свести с ней счеты. Уже не первый раз!

– Неужели? И почему так много?

– Да вечно кто-нибудь вмешается. В самый последний момент кто-нибудь да остановит. Сегодня вот ты.

– Хороший у тебя способ заводить знакомства, – пошутил Виктор.

– Дурак! – обиделась Наташа и побежала назад. Он догнал ее около машины и схватил за руку.

– Пусти! – закричала девушка.

– Да стой ты, глупышка. Я отвезу тебя домой!

Она молча села в машину и, к удивлению Виктора, накинула ремень безопасности. Он улыбнулся и, покачав головой, спросил:

– Куда прикажете?

– Прямо! А сенсацию я тебе расскажу по дороге.

Заинтригованный Виктор повернул ключ зажигания и нажал на газ. Журналист решил не упускать возможности узнать нечто интересное из уст самоубийцы со стажем.

Наташа не обманула его надежд – история этой хрупкой девушки действительно тянула на целое расследование. И он, как известный охотник за сенсациями, решил этим воспользоваться. «Судьба преподнесла мне подарок», – подумал Виктор, и с этой мыслью он вернулся в белую комнату.

Совет судей стоял перед ним. Они внимательно смотрели на него, словно пытались намекнуть на что-то очень важное. Виктор еще раз взглянул на картинку. Стоп-кадр остановился на моменте их с Наташей разговора в автомобиле. И вдруг его осенила новая догадка. «Я вмешался в ее судьбу и стал заложником ее судьбы. Если бы проехал мимо и позволил ей завершить начатое, ничего не случилось бы! И я не узнал бы о Бутадеусе».

– Выходит, встреча с Наташей вовсе не подарок судьбы? – Виктор обратился с вопросом к старшему. – Но ведь я хотел просто помочь! Хотел спасти!

– У каждого человека свой путь, у вас есть свобода выбора, – начал один из старцев, – жизнь на то и дается, чтобы вы шли по ней, самостоятельно определяя дорогу. Один уходит по своей воле, да еще забирает с собой другого. Почему ты не остановился? Зачем ты повторил ее судьбу?

– Я лишь хотел спасти эту девушку и отыскать правду…

– Тебя об этом кто-нибудь просил?

– Но ведь людям нужна истина… я хотел рассказать им…

– Правду о том, что и понять-то сложно? Разве ты не знаешь древнюю мудрость? Для одних истина – спасение, а для других – лишь скорбь!

Виктор замолчал. Действительно, он вмешался в ее судьбу по своей воле и по своей воле начал заниматься этой темой. Безусловно, он зашел слишком далеко, и, по большому счету, ему хотелось раскрутить эту историю для собственной популярности. Чтобы в очередной раз все сказали: «Ах, какой профессионал этот Шварц, какие сенсации находит».

Он только подумал об этом, как со всех сторон раздался протяжный крик: «Гордыня, гордыня!» Виктор попытался закрыть уши ладонями, но слова продолжали больно впиваться в мозг. Он упал на колени и стал корчиться от боли. «Я лишь выполнял свой долг», – успел подумать он, в то время как боль нарастала с новой силой. Казалось, что сейчас лопнут барабанные перепонки. «Гордыня, гордыня», – настойчиво повторял голос. Виктор закрыл глаза и погрузился в темноту.

– Как у негра в жопе, – выругался Маслов, зажег карманный фонарик и направил луч на пол. Хотелось поскорей найти Лену.

– Посвети сюда, – скомандовал Саша. При тусклом свете фонаря он начал шарить по полу. Наконец он нашел девушку, распластавшуюся, словно лягушка.

– Ушиблась?

– Немного, – проговорила Лена.

– Откуда взялись тут чемоданы? – удивился лейтенант.

– Если б я знала, – поднимаясь с пола, сказала Лена, – у Виктора всегда порядок был.

Саша помог девушке встать, но для равновесия она одной рукой уперлась в стену и, случайно задев выключатель, зажгла свет. Все поморщились от яркой вспышки.

– Ой, – испугалась Лена, – я случайно…

Игорь растерялся от неожиданности. Он держал в руках зажженный фонарик и при этом глупо пялился на горящую лампочку. Саша воспользовался моментом, чтобы осмотреть прихожую. На полу прямо около входа валялись старые чемоданы. Их было так много, что они и стали препятствием, наделавшим столько шума.

– Зачем ему столько чемоданов?

Лена вспомнила, как Виктор рассказывал, что его родители в молодости часто путешествовали. Выбросить старье жалко, вот и свезли в квартиру сына чемоданы прошлого века. Уже и родителей не было на свете, а Виктор никак не мог распрощаться с ненужным барахлом.

– Это память о родителях, – объяснила Белова и прошла направо, в кухню. Ребята последовали за ней. Свет в коридоре выключать не стали, чтобы не наткнуться на еще что-нибудь. Миновав двери в туалет и ванную, ребята очутились в просторной кухне. Посредине стояли стол и мебельный уголок. Справа газовая плита и навесные полки. Однако все шкафчики оказались открытыми. Вокруг царил кавардак. Повсюду была рассыпана соль. Маслов наступил на что-то твердое. Под ногами хрустнуло блюдце от чайного сервиза.

– Теперь чаю не попьем, – пошутил лейтенант.

– Да уж, в таком бардаке – вряд ли, – заметил Саша. – Неужели он был таким неряхой?

Лене самой казалось это странным. При всей загруженности на работе Виктор находил время для еженедельной уборки. Он не доверял это никому, даже Лене, о домработнице речь никогда не шла. Шварц всегда был чистюлей, а тут не кухня, а поле битвы.

– Мне кажется, кто-то уже побывал здесь до нас, – осенило Маслова, – надо внимательно осмотреть всю квартиру.

Лейтенант решил взять инициативу в свои руки. Он вернулся в коридор, чтобы из него пройти в гостиную. Саша с Леной пошли следом. Помня о разбросанных чемоданах, все двигались осторожно. Дверь в гостиную оказалась слегка прикрытой. У Маслова вспотели руки от напряжения, он взялся за ручку и медленно повернул ее. В этот момент в комнате что-то грохнуло, а потом послышался звук удаляющихся шагов.

– Там кто-то есть, – приложив палец к губам, тихо сказала Лена.

– Ага, домовой, – прошептал лейтенант и полез за пистолетом. Он не стал дожидаться, пока кто-то первым нападет на них и, выбив дверь ногой, ворвался в гостиную.

– Стоять! – изо всей мочи заорал Маслов, целясь в пустоту. Никаких движений больше не было. В комнате было тихо. Ветров обшарил фонариком стены – ничего!

– Может, показалось?

– Ага – всем и сразу, – ответил лейтенант.

Они стали внимательно разглядывать гостиную, в которой тоже был беспорядок. Посреди комнаты возвышалась огромная куча вещей, газет и всякого барахла. Все шкафчики оказались выпотрошенными. Книги, сувениры, альбомы – все валялось на полу. В гостиной царил хаос.

– Здесь что-то искали, – со знанием дела заявил милиционер.

– Смотрите, – Лена вдруг увидела, как по полу движется газета. Она «ползла» совсем тихо, как бы крадучись. Игорь навел пистолет, и вдруг из-под газеты показалась голова.

– Не стреляй, это кошка, – первым догадался Саша.

– Кошка? – переспросил Маслов.

– Да, у Виктора была кошка, как же я забыла! – воскликнула девушка.

– Только не говорите мне, что кошка устроила такой беспорядок!

Маслов убрал пистолет в кобуру и достал фонарик. Лена стала звать кошку, но та прошмыгнула в коридор, а потом на кухню.

– Наверное, голодная, есть хочет. Пойду покормлю, – объяснила девушка и побежала за животным. Ребята остались одни в гостиной посреди бардака.

– Искать будем долго, – грустно заметил Маслов, – было б только что искать!

– Нужен альбом с фотографиями, – пояснил Ветров и начал осматривать ящики письменного стола в углу комнаты. Там он нашел целую кипу фотографий. На некоторых он опознал хозяина квартиры, на других были незнакомые лица.

– Наверное, репортажные съемки, – догадался Саша.

Милиционер подошел ближе и посветил фонариком. Другой рукой он начал перебирать снимки. Его внимание привлекла одна фотография. На ней была изображена Лена рядом с Виктором. На фотографии была одна странность: кто-то маркером поставил знак вопроса на фигуре девушки. Ребята переглянулись.

– Ей ни слова, – прошептал Ветров. Игорь кивнул в знак согласия, и в ту же секунду из кухни донесся удивленный вскрик девушки. Ребята ринулись туда. Лена сидела за столом, а рядом лежал черный пакет.

– Я искала еду для кошки. Помню, Виктор хранил ее на нижней полке холодильника, там же я нашла вот это.

Ребята подошли ближе и сели рядом. Они принялись рассматривать находку: это был небольшой альбом для фотографий размером 10x15.

– Ну, открывай, – нетерпеливо сказал Саша.

– Я посвечу, – учтиво предложил лейтенант.

Лена медленно поднесла руку к альбому и открыла первую страницу. На ней ребята увидели Виктора в обществе незнакомой девушки.

– Это Наташа, – пояснила она.

– Какая еще Наташа? – нахмурившись, переспросил Маслов.

– Ну, та самая девушка, которую Виктор спас от самоубийства. Он делал о ней материал в газету.

Стали листать дальше. Лена перевернула страницу и, увидев на развороте две фотографии, вскрикнула.

– О боже!

– Что случилось?

Сердце учащенно забилось. Лена сидела молча, в то время как Маслов продолжал высвечивать фонариком лицо на снимке. Сомнений не оставалось: на фото был Бутадеус.

– Значит, его ты видела сегодня в парке? – переспросил лейтенант. Белова кивнула в ответ, губы ее задрожали.

– Кто же этот Бутадеус? – удивился Саша. – Маслов, может, ты его по милицейской базе пробьешь, а?

– По одному имени найти сложно, нужна еще фамилия, дата рождения, к тому же это не совсем русское имя. Может оказаться, что это вообще псевдоним или кличка.

– Но ведь этот человек наверняка что-то знает, – решительно произнесла девушка. – Я уверена, они были знакомы со Шварцем.

Все замолчали. Каждый думал о своем, сопоставляя события и факты. Саша еще раз взглянул на фотографии. На снимках были запечатлены люди, скорей всего, покончившие жизнь самоубийством, а рядом с телами все время присутствовал какой-то старичок. Он был на каждой фотографии.

– Странно, – вдруг сказал Ветров, – похоже, я тоже его видел.

– Где? – удивился лейтенант.

– Около Шварца, – в памяти у Саши возник старичок с тростью, – точно, он был в толпе. Я его вспомнил!

– Выходит, все его видели – один я не при делах, – расстроился Игорь. Он стал светить фонариком на другие снимки, и на каждом оказывался Бутадеус. Старичок умело маскировался под случайного прохожего. В толпе людей его выдавала бородка или тросточка. Лена отвлеклась от фотографий и стала вспоминать.

– Последнее время Виктор работал над темой самоубийств. Он готовил какую-то сенсацию. И случайно обмолвился, что это будет бомба! Думаю, фотографии предназначались для материала. Именно поэтому он просил найти эти снимки. Наверное, хотел, чтобы я закончила материал, если он не успеет.

– Все равно неясно, зачем понадобилось прыгать с крыши? – Ветров взял альбом и пролистал страницы еще раз.

– Не знаю, как вы, – начал лейтенант, – но я точно знаю, кого надо искать! Только Бутадеус сможет ответить нам на все вопросы. Ладно, пойдемте отсюда… Все, что могли, мы сделали. Оставаться здесь дольше не вижу смысла.

– А фотографии? – спросила Белова.

– Возьмем с собой. Рассмотрим при нормальном освещении.

Как по команде, они встали из-за стола и направились к выходу.

– А кошка? – вдруг вспомнила девушка.

– Кошку берем с собой, – предложил Маслов и стал ласково подзывать животное. На удивление, кошка бросила еду и посмотрела на ребят. Лена наклонилась, и та прыгнула ей на руки.

– Вот и молодец, – похвалила она животное, – пойдем со мной.

Маслов вышел последним из квартиры и осторожно закрыл входную дверь, не забыв стереть отпечатки пальцев платком.

– Не надо оставлять следов, а то мало ли, прикрывай вас потом, – шепотом приговаривал милиционер. Он заново наклеил на дверь бумажку с надписью «Опечатано» и пригладил ее ладонью.

– Теперь не сорвется. Пошли. Только тихо!

Все трое вышли на улицу и облегченно вздохнули. Была глубокая ночь. Легкий ветерок приятно обдувал лица. Только теперь все заметили, как хорошо и спокойно вдали от квартиры на тринадцатом этаже.

– Надо же, звезды видны, – радостно сказала Лена, – такого в Москве давно не было.

– Июль! – ответил Саша, и они двинулись в сторону дороги.

– Какие планы, кто куда? – поинтересовался лейтенант.

Лена взглянула на кошку, которая уже обвыклась на руках у новой хозяйки.

– Куда я с ней, только домой.

– Я провожу, – тут же вызвался Ветров.

Маслов не стал спорить. Он уже порядком подустал, хотелось хорошенько выспаться и прийти в себя. Внутренне лейтенант был уверен в своих новых друзьях. Втроем расследование они поведут быстрее, к тому же теперь и у него есть возможность доказать свою нужность. Выяснением личности Бутадеуса лейтенант решил заняться с утра.

– Ладно, до завтра! – махнув на прощание, сказал Игорь и побрел ловить такси.

– Странный он какой-то, этот Маслов, – произнесла Белова, когда они остались наедине.

– Он просто очень добрый, а хочет казаться строгим. Вот и получается несуразица. Знакомы два дня, а он ко мне относится так, будто знает меня сто лет.

– Такие добрые люди – большая редкость, – заметила Лена. Они подошли к обочине. Ночные фонари ярко освещали улицу неестественно желтым светом. Было очень шумно. Жизнь в городе не замирала. Автомобили заполняли дороги с той же плотностью, что и днем.

– Два часа ночи, а они все ездят.

– Москва – большой город. Жизнь кипит! Даже ночью.

Саша поднял руку, и тут же остановилась машина. Это был черный «Бентли» с тонированными стеклами и яркими фарами. «Ого, – радостно подумала Лена, – этот парень знает, на чем провожать девушку». Водитель согласился подвезти их. Ребята с радостью запрыгнули на заднее сиденье. Машина тронулась, и только теперь они поняли, что едут не одни. Рядом с Сашей сидел какой-то странный господин. Он повернулся к ребятам и поздоровался.

«В жизни Бутадеус выглядит лучше, чем на фотографиях», – подумал Саша и вжался в сиденье…