Украденная ночь

Глава 24. Сын

Весна в этом году не стремилась в Заволжье. Март изобиловал снегами, некрепкими морозами и малооблачными солнечными днями. Одни лишь синицы и жаворонки оглашали округу своим утреннем пением, оповещая всех о неизбежном ее приходе.

Руслана неспеша возвращалась из магазина, лавируя коляской впереди себя. Эдем тихо посапывал, надышавшись свежим воздухом. Солнце опустошило дорожки и южные склоны от снега, радуя прохожих своим теплом. Девушка откинула капюшон пальто, давая ветру шевелить свои рыжие локоны, забрасывая их на лицо. Улыбка блуждала на губах. Такую ее и увидел мужчина, сидящий в припаркованном на обочине автомобиле. Когда она приблизилась, открыл дверцу и вышел ей навстречу. Руслана задумалась и чуть не въехала в него коляской, но вовремя отдернула за ручку. Ребенок пошевелился, но не проснулся.

— Смотрите куда идете, — возмутилась, защищая свое дитя, не поднимая глаз на мужчину и заглядывая в коляску к сыну.

— Я и смотрю.

"Господи! Уже мерещится Его голос, совсем с ума схожу", — сделала вывод для себя.

Выпрямилась и остолбенела. На нее смотрели греховно черные глаза. Глаза того, что не удалось забыть. Да и как забыть их, когда смотришь в такие же десятки раз на дню. От неожиданности, неверия, испуга слова свернулись в тугой клубок и застряли в горле. Руслана схватилась за грудь, пытаясь справиться с набирающей обороты скачкой сердца. Дыхание сбилось. Мысли унеслись в день их расставания.

— Что с тобой?

Рауль кинулся к девушке, хватая за плечо, боясь, что та потеряет сознание. Кошачьи глаза округлились и смотрели не моргая.

— Я, конечно, рад такому пристальному вниманию, — усмехнулся. — Но в обморок падать не надо, — придерживал ладонями.

Жар его кожи проникал через драп, распространяя тепло глубже.

— Рауль, — только и смогла произнести.

И прозвучало имя его как обреченность.

— Ну спасибо, хоть имя не забыла.

Рауль опустил взгляд ниже, на четырехколесное средство и замер. Осознание картины наступало медленно, вязко.

"Откуда у нее ребенок? Чей он? От кого? И Селим ничего не говорил", — догадки одна за другой сменялись, выдавая разные варианты. И тут Рауль понял, что боится ее ответа. Отпустив руку, повернулся и заглянул внутрь. Укутанный спящий малыш не мог ответить на его вопрос. А он в свою очередь не мог задать вслух свой.

— Пойдем в квартиру, — как можно ровнее приказал.

За последний год он чудом научился сдерживать эмоции.

Придержал входные двери, двери в лифт, помог завести коляску через порог. Никто из них не проронил ни слова, выжидая подходящий момент для тщательного разговора. Руслана вся напряженная, напуганная и молчаливая, выполняла привычные движения. Присутствие мужчины всколыхнуло все струны души, а его осторожные прикосновения в момент снятия пальто послали мурашки по телу, пробуждая клеточную память.

— Рауль, ты можешь пройти на кухню, я уложу ребенка спать и приду.

И, взяв малыша на руки, понесла в спальню.

Рауль, сняв верхнюю одежду, не отрывал взгляда от маленького человечка, одетого в комбинезон, следовал позади, игнорируя предложение хозяйки. Остановился в дверном проеме, не решаясь нарушить единение матери и дитя. Сейчас он уже не сомневался, что Руслана не чьего-то ребенка нянчит, а своего собственного. В голове не осталось иных мыслей кроме представшей картины, и он примитивно пялился на ее движения рук, впитывая все детали. Ребенок завозился, причмокнул губами, но не проснулся, пока мать его освобождала от одежды и укладывала в детскую кроватку. Накрыв одеялом, отошла и, обернувшись, наткнулась на гостя.

— О, ты здесь, — стушевалась. — Идем, пока уснул. Это ненадолго, — и приблизилась вплотную.

Рауль не двигался с места, вглядываясь то в лицо Русланы, то в сторону кроватки, пребывая в замешательстве. Кивнул и вышел. Руслана, прикрыв дверь, прошмыгнула в соседнюю комнату.

— Обедать будешь? Чай? — обернулась к гостю, стоя у плиты и разжигая конфорку. — У меня не так много времени для перекуса, так что пока готовлю говори, не молчи.

По обычаю словоохотливый и саркастичный впервые потерял дар речи, опасаясь услышать в ответ нечто такое, что пошлет его в нокаут одно единственное слово.

— Руслана, это твой сын? — и уставился в ее глаза.

Что это мальчик подсказывала не только одежда ребенка, но и интуиция.

Она не отвела взгляда.

— Мой.

— Я так и подумал.

Непонятной этиологии боль разливалась в его глазах, открывая мужчину с другой стороны. Руслана его не узнавала. В то же время контролировала каждое сказанное слово. Зная о темпераменте этого восточного мужчины, опасалась за благополучие свое и сына.

"Как он себя поведет, когда узнает правду? Страшно представить!"

— Откуда? Может, я няней работаю, — и передернула плечами, доставая продукты из холодильника.

— Никогда не видел таких заботливых нянь.

— Ты прав. Раньше мне не приходилось возиться с мелкими.

Разогрев обед, устроилась за столом. Аппетит пропал и Руслана заставляла себя есть под изучающим взглядом сидящего напротив мужчины. Рауль, сложив руки под грудью, оперся ими о столешницу, наклонился и констатировал:

— Стол так и не заменила.

— Не-а, не до него стало. Может все таки чай? — пытаясь отвлечься от воспоминаний прошлого, кивнула в сторону газовой плиты.

— Ты гостеприимная стала. Удивлен.

— Жизнь, знаешь ли, меняет нас. Ты тоже вырос в моих глазах. Очеловечился. Не нападаешь, не крадешь и не приказываешь.

Рауль горько усмехнулся.

— Ты абсолютно права, и отчасти это твой вклад.

"Какими силами удается сдерживаться и не учинять ей допрос? Не прикасаться к ней? Я однозначно мудрею".

— Что тебя привело в Россию?

Девушка, остужала чай, попивая его маленькими глотками, изображая праздную беседу с давним знакомым.

— А ты не догадываешься? — более жестко прозвучал его голос.

Руслана не могла себе признаться, как рада видеть этого демона. В смоляных волосах кое где проступила седина, делая его образ более зрелым и мрачным.

— Руслана, — Рауль встал из-за стола и, обогнув край, приблизился к ней, навис, опираясь ладонью о столешницу. — Кто отец ребенка?

Янтарные глаза скрестились с обсидиановыми, оттягивая ответ.

— Ты, — на выдохе призналась.

Рауль со свистом втянул воздух, резко выпрямившись. Одно дело предполагать и другое знать наверняка. Руслана вскочила со стула, попыталась пройти мимо, но тут же его пальцы перехватили ее за запястье, дернули на себя.

— Почему ты мне не сообщила? Мало того, ты даже не давала возможности до тебя дозвониться! — Рауль жестко смерил взглядом.

— А чтобы изменилось, скажи? — она вздернула подбородок, сжав зубы.

По-прежнему удерживаемая им, начала волноваться и защищаться.

— Ты меня использовал самым примитивным самцовским способом. Не думаю, что тебе нужен был случайный ребенок. Мало того, он бы тебе оказался помехой в твоей неконтролируемой похоти.

Рауль едва успел переварить новость об отцовстве как снова был нокаутирован ее неверными о нем выводами. Разозлился.

— Женщина, ты вообще думаешь о том, что говоришь?

Навис над ней. Руслану пробирал озноб от близкого присутствия мужчины, его давящей ауры и желания проникнуть в ее голову, тело, жизнь.

Эдем заплакал в соседней комнате. То ли от их громкого разговора, то ли от голода.

— Пусти, мне надо к сыну, — и, выскользнув из его хватки, выскочила из кухни.

— Сынок, ты проснулся, мой хороший, иди к мамочке маленький проглот, — произнесла, едва ступив за порог спальни.

Ребенок сидел в кроватке и обсасывал силиконовую игрушку, при виде матери, забормотал и, отбросив ее, потянулся ручками. Руслана взяла сына на руки, села на свою постель, поспешно расстегнув кофту, достала грудь из бюстгалтера и приложила к ней сына. Тот в нетерпении присосался к сладкому источнику, замурчал, то и дело дрыгая ножкой и сжимая в кулачке мамину кофту. Рауль, ничуть не стесняясь, прошел следом и словно в замедленном кино созерцал картину, не в силах оторвать взгляд. Присев на корточки напротив умильной пары пожирал глазами грудь матери, кормящей сына. Его сына! О котором он узнал час назад. И за этот час мир его перевернулся и уже никогда не станет прежним. Не отмотать пленку, не переписать сценарий жизни. Да и разве он желал что-то менять? Теперь уже точно нет. Руслана смущалась под его горящим взглядом, прятала взгляд, не в силах отражать его энергетический поток. Малыш, насытившись, выпустил сосок изо рта, повернулся и посмотрел на новый объект в комнате. Родственные взгляды встретились и застыли. Малыш, забормотал и дернул ручкой. Рауль протянул свою кисть подставляя палец, за который тут же ухватился мальчик и потянулся, присаживаясь на коленях мамы.

— Как его зовут? И сколько ему?

— Эдем. Девять.

— Он пойдет ко мне?

Эдем пробормотал:

— Се, Се... — потянувшись к мужчине, и Рауль, осторожно прихватив ребенка под ручки, вместе с ним выпрямился.

Сын и отец изучали друг друга. Цвет волос малыша отливал рыжиной, взяв золотой пигмент от матери, более темную кожу, но светлее, чем у отца. Глаза с разрезом, как у матери и черным цветом радужки в опахале длинных ресниц зорко следили за мужчиной. Малыш поднял руку и ладошкой похлопал по лицу и волосам отца, не подозревая об их родстве. Снова произнес:

— Се.

— Что он говорит?

— Он считает, что ты Селим, наверное. Внешне вы похожи.

Руслана, поспешно спрятав грудь, по прежнему осталась сидеть на постели и настороженно наблюдать за знакомством двух мужчин.

- Он что, так часто к вам приходит? — спросил подозрительно.

— Мы видимся, Люция мне помогает по необходимости. Селим возит к врачу когда выпадает возможность. Эдем привык к нему.

Рауль расслабился, понимая, что его подозрения полная чушь. Ведь друг очень любит свою жену.

— Дай мне сына, его надо переодеть.

Рауль нехотя передал малыша матери, снова наблюдая за ее действиями и поведением маленького создания.

— Он похож на нас обоих.

— Да, но на тебя больше уже тем, что вы одного пола, — и лукаво улыбнулась.

— Я очень зол на тебя за молчание. И рад одновременно, что ты оставила ребенка. Спасибо.

— Мне нельзя было поступить иначе, ибо я могла остаться совсем бездетной. Но мне было горько по первой. И спасибо тем людям, что меня поддержали и помогают сейчас. Без них я бы не справилась.

— Дядька придет в восторг и затребует внука к себе немедленно, — радостно сообщил Рауль.

— Что? Чей дядя? — Руслана насторожилась.

— Мой. Он мне как отец. Мы с ним напару управляем клубом.

Слова Рауля вернули с вершины эйфории в жестокую реальность.

"Вот этого я и боялась. Он захочет тотального контроля над сыном, а значит и мною. Господи, дай ему разума, а мне терпения".

- Послушай, Рауль, я рада наконец, что ты узнал о сыне, но даже не думай на меня давить. К тому же я замужем.

Сказала, словно ударила в солнечное сплетение. "Муж! У нее есть муж? Кто он и где? Почему Селим умолчал о нем?"