Укрощение нестроптивых [СИ]

1 - вызов мужа

Каменный пол настолько холодный, что удивительно, почему он не покрыт инеем или коркой толстого льда. Олег Владимирович с удивлением оглянулся на замерзающие ступни ног. Разве смерть не забирает с собой и тело? Или он всё ещё жив? Хотя после такого не выживают, это мужчина знал точно. По опыту, так сказать.

Олег сделал несколько шагов, ощущая всё тот же холод, боль в плечах и неудобство от ремешка часов, надетых ради солидности. К его удивлению, деловой костюм никуда не исчез, исключая пиджак и башмаки, отсутствие которых, как и присутствие остальных частей гардероба, объяснить он не мог. Чтобы делать какие-то выводы, нужно знать хотя бы несколько начальных параметров. Для Олега же всё произошло чрезмерно быстро, как и все, он не планировал умирать в тот день.

Мужчина дошёл и дотронулся до неровной каменной стены зала, её острые глыбы предупреждающе смотрели внутрь пещеры, образуя пояса. Хорошее местечко для американского фильма с финальной сценой. Любая драка, любой толчок к стене однозначно распотрошит злодея или героя. И выхода из небольшой пещеры не было, даже тёмного проёма нигде не наблюдалось, хотя при этом проблем со светом Олег не испытывал, видел он прекрасно. Может, виноваты странные породы, что сами по себе излучают световые лучи? Олег подобрал с пола камушек и повертел в руке. Ничего особенного он в нём не нашёл. Глыба как глыба. Он не геолог, чтобы назвать камень. И не светился он.

— Ты мёртв, — раздался спокойный голос за его спиной.

Олег даже не вздрогнул. Ему изначально казалось, что так и будет, поэтому он спокойно развернулся в сторону говорившего, бросив камень обратно на пол.

— Я знаю.

Мужчина ожидал увидеть ангела или чёрта. Ну или сгусток белой энергии, он бы и его принял, всё же мир не материален теперь. Но его собеседник оказался серокожим человекоподобным существом с заострёнными длинными ушами и алыми глазами. «Дроу,» — про себя окрестил гостя Олег.

— Вот даже как, — нечеловек задумчиво подпёр правой рукой подбородок. — Рад, что обойдёмся без вступительной части, перейдя сразу к сути: подарю вторую жизнь, если согласишься вступить в брак.

— Даже тут всё через постель, — усмехнулся Олег. — И кто избранница?

Дроу отвечать не стал, он посмотрел в глаза человеку, предоставляя всю информацию. И вместо избранницы были избранники. Трое близнецов-дроу. Олег отметил, что по виду достаточно симпатичные ребята. Дорогая одежда и хорошее оружие явно говорили об аристократических корнях или богатых родственниках. Неулыбчивые собранные близнецы с опаской смотрели на мир, во всех видя врагов. Волосы, будто выцветшие и поседевшие до белизны, были заплетены в длинные многочисленные африканские косички, доходившие до середины спины.

Эти нелюди могли за один миг стать его младшими мужьями, его собственностью со всем своим имуществом. Дроу сами настояли на обряде, они знали, на что шли. И Олег с внутренним противоречием всё равно ими любовался. Да, парни. И их трое. Но Олег по жизни не отличался уж безоговорочной любовью лишь к противоположному полу. И грехов скопилось немало, и не стыдился он их особо.

Другое дело — брак, дело достаточно и крепкое, и хрупкое. Чтобы его сохранить, необходимо усилия прилагать. Олег же привык откупаться дорогими подарками, не связывая с кем-то свою жизнь.

— Они девственники и не преступники, если этого боишься.

Мужчина в ответ лишь медленно покачал головой, это его нисколько не беспокоило. Он сам не раз преступал закон. Хотя сейчас, начав новую жизнь, он бы не хотел повторить тех своих ошибок.

— Я согласен.

Вспыхнул яркий свет, заставивший Олега закрыть глаза. Но через секунду он уже был рядом с близнецами. Обут, одет и здоров. Хорошее послесмертие.

— Человек, — прошипел с презрением и ненавистью стоявший в середине парень.

Олег его сразу выделил среди остальных близнецов и запомнил. Отчего-то мужчине казалось, что своих женихов он никогда не перепутает, хотя и одёжка, и жесты были очень схожи у всех троих. Но запах, который он ярко чувствовал на каждом из напротив стоящих дроу, и характер, что читался в глазах, не давали перепутать тройняшек.

— Это не важно, он уже ваш старший муж, и вы обязаны его слушаться, — сказал четвёртый, более старший на вид дроу, увиденный Олегом ещё в пещере. Его голос стал повелительным, требовательным и не терпящим возражений. — Вы сами пришли в Храм и настояли на обряде, боги вас услышали.

Этот нелюдь был жрецом Храма. Здесь, в материальном мире, он уже был только с посохом и ножом на поясе. Длинная ряса закрывала тело до пят, но ничуть не сковывала движения.

После слов жреца установилась идеальная тишина, близнецы встали на колени, наклонив голову в сторону и приоткрыв шею. Олег не вмешивался, лишь наблюдая со стороны. Жрец подходил к каждому из парней, делал надрез на шее, собирал в рог кровь, а затем наблюдал, как за секунды исчезает рана. В последнюю очередь он подошёл к Олегу. Человек также наклонил голову, но дроу покачал головой и лишь приложил края рога к губам мужчины.

— Пей.

Олег одним глотком осушил небольшую ёмкость. Железный привкус неприятно жёг язык. Жрец забрал опустошённый сосуд, и тот исчез в его руках.

— Теперь они принадлежат тебе, — указал жрец на всё ещё стоящих на коленях дроу. — Хочешь дать им имена или разрешишь оставить свои?

— Они этого хотят? Оставить имена?

— Да, они просили меня об этом, но выбор за тобой, человек. И разреши им подняться.

— Пусть оставляют. Разрешаю, — ответил по очереди на оба вопроса Олег.

Дроу встали и подошли ближе к своему супругу. Притягивающий запах усилился, хотя жреца Олег так не ощущал, только мужей.

— Асо, — поклонился стоявший справа юноша. — Первенец.

— Бейи, — поклонился тот, кто возмутился, стоило человеку появиться перед глазами близнецов. — Прошу меня простить за мой чрезмерно длинный язык, господин.

— Ван, — поклонился последний.

— Олег, — поклонился в ответ человек.

— Тебе не надо кланяться перед своими младшими мужьями. Надеюсь, супруги чуть позже смогут объяснить тебе законы и обычаи нашего народа. А сейчас идите, боги вас благословили.

Близнецы низко поклонились напоследок жрецу и пошли в сторону выхода, окружив своего мужа. Асо шёл впереди, указывая дорогу, Олег шёл за ним. Бейи и Ван, отстав от мужа на шаг, шли по бокам. Вокруг все те же стены пещеры, но уже не было смертоносных глыб и шершавых стен. И выход был, из которого лился долгожданный свет, которого Олег уже не чаял увидеть.

Стоило компании выйти из пещеры, как они оказались под хмурым серым небом в лесу, на неширокой выложенной камнем дороге, ведущей вниз. Олег, на секунду остановившись, глотнул свежий воздух и улыбнулся пасмурному небу. У природы нет плохой погоды, особенно, если ты живой её фрагмент, а не пожираемое червями тело. Дроу, тоже остановившись на пару мгновений, пошли вниз по дороге, иногда бросая взгляд в сторону своего мужа. Олег эти взгляды замечал, но не знал, как на них реагировать, поэтому всё также молча смотрел на дроу, но пристальным длинным взглядом, а не коротким, как делали младшие. Но вскоре он стал рассматривать окружающий его пейзаж.

По бокам дороги раскинулись высокие хвойные деревья, травы, и цветы. Те, что разглядел Олег, были очень схожи с их братьями в другом мире. Даже пение птиц нисколько не указывало на другую реальность. Чириканье, трели, выводимые лесными музыкантами, можно было услышать и на даче или даже в парке, сидя на скамейке. Даже болотные крикуны и то оказались большей экзотикой, чем здешняя фауна.

Только дроу и заставляли поверить в истинность всего случившегося. И их нахмуренные не по возрасту лица Олегу не нравились. Он тоже рос не в самое благополучное время, но в 19-20 лет, а больше парням не дашь, точно себя не хоронил. Можно даже сказать, что в этом возрасте он начал карабкаться вверх. Срывался пару раз, получал трёпку, лежал в больнице, вновь оказывался в нищете, но духом не падал. Вокруг разваливалась его страна, а он учился на этом зарабатывать. Дроу же явно карабкаться вверх уже не хотели.

Олег нахмурился, а затем мысленно махнул рукой. В любом случае проблемы его мужей теперь и его проблемы. Так что не век ребятам ходить настороженными. Справимся. Всегда справлялись.

Через час новая ячейка общества вошла в город. Чистый, сделанный из камня и дерева, он не был похож на средневековый, который изображался в учебниках и исторических книгах. Между домами были огромные расстояния, дороги были подметены, вымыты. Не было в этом городе грязных подворотен и переулков, всё было предельно освещено фонарями, что уже начали работу.

И праздно шатающихся тоже не было, даже детей и то можно было заметить лишь за работой или учёбой. Никаких игр на улице и других развлечений. Олег смотрел на этот безмолвный ад, где даже продавец с покупателем зачастую не обменивались словами. Несколько жестов и весь торг. Дроу оказались до безобразия молчаливы. Почему они поддерживают эту тишину? Страх? Но окружающие не выглядели запуганными. Спокойными, безучастными, но не запуганными. Только молодые смотрели на их компанию с долей удивления, которое почти моментально сходило на нет.

Первым громким звуком, который Олег услышал в городе, стали стоны дроу, подвешенного за выкрученные вверх руки к столбу. Второй нечеловек с плечевого размаха рубил кнутом и так уже измусоленную в крови спину первого. Свист и новый стон, свист — стон... Олег остановился среди собравшейся небольшой толпы.

— За что наказывают преступника? — обратился человек к Асо, наслышанный о публичных казнях в средневековое время.

— Это не преступник, — ответил Асо, оглянувшись на супруга. — Гор является старшим мужем и наказывает своего младшего. Вы также можете наказать Бейи за его проступок в Храме, он не имел права говорить о вас с пренебрежением. Хотя его вина больше, Гор наказывает мужа так каждую неделю в назидание, а мой брат действительно виноват.

Олег смотрел в глаза Бейи, слушая рассказ первенца, только поэтому он смог заметить мелькнувшую злость и лёгкий страх, и последний больше почувствовал интуитивно. Но уже через миг дроу был спокоен и безразличен. Покорность и смирение с ненавистью у плеча?

— Гор же убьёт мужа. Зачем он это делает?

— Не убьёт, уже завтра Олке будет здоров, у нас очень хорошая регенерация, — на все вопросы человека отвечал Асо. Его братья молчали, не смея вмешиваться в разговор. — А зачем... А как по-другому добиться смирения?

Олег оставил вопрос без ответа. Он не знал, как реагировать на чужой менталитет. Бегать же с молитвенником и нимбом было бы глупо. Там убивать и избивать — плохо, а здесь — хорошо. Олег запомнил, но не меняя окружавший мир, он не хотел и меняться сам. Не настолько.

— Идёмте дальше, я не собираюсь бить своего мужа, особенно за слова.

— Вы предпочитаете другой вид наказания?

— Нет, я предпочитаю не наказывать за это вовсе.

Олег не заметил, чтобы братья переглядывались или искали как-то по-другому подтверждение своей реакции друг в друге. Но он видел, что напряжение немного исчезло из их движений. И они вновь двинулись по мостовой в неизвестном для Олега направлении. Хотя дорога теперь его интересовала менее всего, то, что он увидел на площади, заняло все его мысли.

— Асо, — позвал Олег.

Дроу тут же откликнулся:

— Да, господин?

— Почему вы решили провести этот обряд, зачем вам муж из другого мира, тем более старший?

— Мы должны были стать придатком к товарам, уходящим в другой род. Не мужьями даже, а рабами. Расстаться друг с другом и со всеми немногочисленными правами, которые дают хотя бы защиту чести. Обряд стал спасением. Возможностью найти Истинного. Нам было всё равно, кем вы окажетесь, но замужество дало бы шанс сохранить достоинство. А старшие и младшие мужья... Это не выбор, это определено природой, мы можем родить вам детей, а вы — зачать. Старших в несколько раз меньше, поэтому и был создан обряд.

— И вам не противно становиться чужой собственностью?

Вопрос о зачать и рожать Олег проглотил, не дав ему выбраться наружу. Биология, зоология потом, сейчас дело.

— Мы с детства знали, что иначе быть не может. — Олег прочитал между строк, что дроу на многое бы пошли, чтобы это изменить, но не хватает сил.

— А Истинный что означает? Божественная судьба, любовь до гроба и всю жизнь бок о бок?

— Если старший муж позволит, то и всю жизнь. А любви никакой нет, вы можете зачать нам здорового ребёнка, никаких болезней или несовпадений. Ребёнок перенимает сильные стороны родителей, более высок в развитии и устойчив физически. Идеальное сочетание генов.

— Если же я влюблюсь в другого?

— Это ваше право, никто вас не осудит за измену. Вы старший, вы чувствуете, если партнёр вам подходит.

— А если влюбитесь вы?

— Господин, никто из нас троих не желает быть посажен на кол за минутное удовольствие.

Олег удивленно кхекнул, такого он не ожидал, хотя стоило бы.

— Мне было бы приятней, если вместо господина вы называли меня по имени. Это не противоречит вашим законам?

— Нет, обращение устанавливает старший муж, как и порядки в доме.

Асо говорил всё также спокойно и тихо. А голос дроу приятно ласкал слух, мелодичный, не глухой, но и не звонкий. Его было приятно слушать.

— Вы расскажете о порядках вашего народа?

— Конечно, господин. Только, позвольте, законы я предоставлю в письменном виде, я не могу рассказать их наизусть. А что касается дома, то старший муж является господином. Он имеет право приказывать, младшие же обязаны повиноваться. Старший имеет право на любую прихоть, убийство младшего тоже расследоваться не будет, хотя это случается крайне редко. И в этом случае в течение года старший не имеет права взять супруга.

Обычно в самый первый день замужества господин объясняет свои правила, назначает наказания за нарушения оных. Молчание, взгляды, ношение оружия, обязанности... Любая прихоть.

— Олег, какие порядки будут в вашем доме?

— Да никаких из вышеперечисленного. Я всегда буду рад поговорить с вами, не стану наказывать за взгляды, да и с оружием ходите — мне за вас спокойнее. Сам без пистолета я пока мало что стою.

— Как скажете, Олег.

Ответом Асо был явно недоволен, хотя пытался это скрыть. Без точно обозначенных правил дроу были под постоянным прицелом. Наказать можно и за недосказанное. Кто знает, что для их старшего мужа очевидно? Он же из другого мира. И человек. Асо непроизвольно презрительно скривился.

2 - дельфин и русалка...

Дроу жили в центре города, около королевского сада. Само здание размерами не впечатляло, но было довольно практично устроено и имело тридцать гостевых комнат. На первом этаже находились хозяйственные помещения вместе со столовой. Второй этаж был отдан для хозяев и включал в себя пять спален, находившихся в правом крыле, и два кабинета с библиотекой — в левом крыле. На остальных трёх этажах размещали гостей. Кто знатнее и побогаче — на третьем, кто победнее и не имел длинной родословной — повыше. Лифта здесь ещё не придумали, так что причина такого разброса была очевидна. Также, чтобы гости не мешали хозяевам, была построена отдельная для них лестница, а хозяйский этаж перекрыт.

Олегу выделили лучшие апартаменты на втором этаже, находившиеся почти напротив лестницы. Дроу их не занимали, так как изначально они были предназначены именно для старшего мужа.

Однако для слуг появление хозяина в доме стало неожиданностью, поэтому в спальню Олег зашёл лишь через час после прибытия в сопровождении того же Асо.

Бейи старался на глаза лишний раз не попадаться, да и человек видеть его не желал. Всё же дроу его оскорбил, но бить в морду, как привык, Олег не мог. Это хорошо, если тебе ответить могут, а здесь... Он же и сопротивляться не будет, ещё за урок смирения поблагодарит. А внутри или мужа ненавидеть станет, что маловероятно, они с рождения привыкли к мысли о повиновении, или себя загрызёт за беспомощность и безответность. Поэтому Олег решил просто остыть, время пройдёт, притрутся друг к другу.

И с Ваном сладят. Он хоть и младшим был, но являлся таким же воином, как братья. Может, и сложнее ему было за плечами старших, но Ван робостью не страдал. Вперёд не лез только.

Хотя всё, что Олег увидел в своих мужьях, он не мог классифицировать. Не знал, можно ли считать поведение дроу полностью аналогичным поведению мужчин в его мире. Или тут есть свои заморочки? Ну, на первый взгляд, кисейными барышнями дроу уж точно не выглядели. Спокойные, настороженные и одновременно неуверенные в своем будущем. Но не более того.

И могут ли дроу дать любящую семью, о которой зачастую подумывал Олег, вновь и вновь ночевавший на работе с телохранителем за дверью? Мужчина не знал. Но хотел бы. Он не успел это сделать в своём мире, так надо успеть в этом. Мужчина усвоил урок, поняв, как резко может таймер жизни оказаться на нуле.

И несмотря на все свои желания первую ночь в новом мире, которая стала и первой брачной, он провёл в одном из кабинетов. В библиотеке при помощи Асо он выбрал несколько сборников законов и традиций. Олег никогда не был любителем подобного чтива. Но вначале приходилось учить конституцию, потом уголовный кодекс по молодости, затем уже все нормативные акты, связанные с бизнесом. Было и ещё немало подобной литературы, которую Олег изучал тщательно и внимательно. Наверное, только этим и можно объяснить, что на втором томе человек не заснул, а продолжал скрупулёзно выписывать на бумагу в три столбика: непонятные законы, требующие пояснения; законы, отличные от законов его мира; полезные законы, связанные с его новым положением. Последний столбик, что понятно, радовал поболее остальных. И не меньше остальных он тоже был.

Олег бы мог ещё долго работать. Усталости он не ощущал, как и желания лечь спать. Глаза тоже были готовы к активной работе, хотя обычно после двух часов разглядывания закорючек человек брал перерыв. В этом же мире зрение восстановилось, став вновь чётким, как до работы с компьютером и учёбой по ночам под светом мигающей лампы в общежитии. Можно сказать, что всё тело вновь стало невероятно выносливым и сильным, будто после службы в армии. Так что провести ночь над книгами Олег был готов и физически, и морально. Но под утро, часам к четырём, в дверь тихо постучали. Олег сначала бросил взгляд в окно, где начинало светать, и только потом — на дверь.

— Входите.

Припозднившимся или наоборот ранним посетителем оказался Асо. Он зашёл внутрь и прикрыл за собой дверь. Дроу был напряжён, хотя старался этого не показывать. Так перед сорванной с цепи собакой человек старается уничтожить свой страх, чтобы та не почувствовала и не напала:

— Господин, простите за то, что отвлекаю, но могу ли я с вами поговорить?

Олег молча кивнул на кресло, стоящее по другую сторону стола. Дроу, поблагодарив, сел, впрочем не облокачиваясь на спинку.

— Мы понимаем, что для вас, впрочем как и для нас, брак стал больше необходимостью, чем желанием. Вы хотели получить жизнь, нам хотелось сохранить достоинство. Брак выполнил наши желания. — Асо говорил хоть и спокойно, но внимательно следил за реакцией человека на его слова. — Но фиктивным он быть не может, если его не подтвердить и в спальне, то он будет считаться недействительным. Для вас это превратится в угрозу жизни. Человек, ничем не связанный с нашим народом, станет мишенью для охотников. Мы же лишимся своих статусов.

Олег почесал затылок, удивляясь тому, сколько несловоохотливый дроу сказал лишних слов. Но смысл впрочем в словесном кружеве не потерялся, и ладно.

— Как я понимаю, добровольцем вызвался ты? — уточнил человек.

Асо кивнул, опуская взгляд. После продолжавшегося в полминуты молчания, он сказал:

— Если господину будет угоден любой из моих братьев, то он будет в вашей спальне уже через полчаса.

— А ты?

— Я подготовился заранее, — тихо ответил Асо.

Дроу не боялся предстоящей ночи, но её всё же не желал. Не с человеком он представлял свою первую брачную ночь.

Людей он презирал, как и все остальные члены его народа. Неумелые воины, короткоживущие к тому же. За что их было уважать?

Он не раз ездил с посольством в соседние государства и там ловил на себе заинтересованные взгляды людей. Но лечь с человеком для него было равнозначно делению кровати с животным. И взгляды эти дроу приводили в ярость. Но отныне его старшим супругом является человек, именно он будет господином и хозяином. И Асо ничего не остаётся, как послушно выполнять все прихоти и раздвигать ноги там и так, как укажет супруг. Лечь под человека и попытаться доставить удовольствие. Иначе будет только хуже. А Асо хотел нормальной жизни и себе, и своим братьям. Их нельзя полностью уберечь от внимания человека, завтра, послезавтра и они потеряют невинность. Но если Асо устроит супруга, то всё внимание достанется ему.

Дроу только боялся вражды между народами. Не только дроу ненавидели людей, но и те зачастую готовы были потрошить серокожих. Если их муж также люто ненавидит тёмных эльфов, то лучше было бы не жить. Что может творить ненависть, Асо представлял по записям, сохранившимся после войны. Хотя вроде с их мужем обошлось, негативных эмоций, направленных в свою сторону, дроу не ощущал.

Но даже если так, быть взятым на столе или на полу в кабинете мимоходом человеком... Противно.

Но Асо встал и начал неспешно расстёгивать свою рубашку, оголяя торс. На месте человека он старался представить любого другого дроу. Вызвало бы тогда предстоящее возмущение? Нет, старший супруг в своём праве, а младший полностью принадлежит ему.

— Остановись, хоть до спальни дойдём. И то приятней.

Олег поднялся с кресла и первым вышел в коридор, придержав за собой дверь. Асо, прихватив уже снятую рубашку, выскочил за человеком. Олег, не мудрствуя лукаво, дошёл до своей новой спальни, а не отправился на поиски апартаментов мужа. Кровать в его комнате хоть и не разместила бы весь его нынешний гарем, но вполне спокойно выдержала бы двух человек.

Мужчина раздевался спокойно. Снял пиджак, расстегнув верхние пуговицы, стянул рубашку. Также спокойно избавился и от низа. По-хорошему надо было бы посетить душ, но помыться он успел ещё до того, как сел за кипы бумаг. Так что сойдёт. Дроу раздевался немного более напряжённо, но уже через минуту тоже предстал нагим.

Олег рассматривал с удовольствием поджарое тело. Молодое, с видимыми, но не выступающими мышцами, оно было желанно. Серый цвет кожи дроу тоже не отвращал, а наоборот притягивал взгляд. Отсутствие родинок и волос хоть и казалось экзотикой, но не отталкивало.

И привлёкший ещё в пещере внимание запах усилился, вызывая возбуждение. К сожалению, только у него. Дроу не испытывал ни капли желания.

Когда человек подошёл ближе, рукой притягивая Асо за талию к себе, тот послушно прильнул, сделав мягкий, почти неуловимый шаг. Дроу был лишь чуть ниже человека, поэтому сильно нагибаться, чтобы поцеловать, не пришлось.

Асо в поцелуе был... Покорен. Не страстен, не нежен, нет, покорный ответ, говорящий о том, что хозяин губ полностью отдаётся в чужую власть. И Олег не стал поцелуй углублять.

Уже через пару секунд Асо лежал на кровати, с лёгким волнением наблюдая за действиями человека, который склонился над ним. Чужие ласкающие руки удовольствия не приносили, как и новые поцелуи, теперь покрывавшие всё тело. Скорее, приносили неудобство. От следа, оставленного чужим языком, становилось противно.

Но дроу при этом честно старался получить удовольствие и доставить его в ответ. Выгибался, ласкал чужой член, сам пытался повторить действия человека. Но доставлял он при этом удовольствия не больше, чем муж ему.

И вскоре и Асо, и Олег прекратили этот цирк, решив всё закончить поскорей. Порой пары не сходятся в постели, бывает такое.

Мужчина приставил головку члена к анусу дроу, и тот впервые задышал более глубоко и резко. Олег наклонился и губами прикоснулся к чужим губам, чтобы заглушить громкие звуки, и начал входить. Тело под ним выгнулось и издало не ожидаемый стон боли, а стон удовольствия. Олег чувствовал, как девственные мышцы обхватывают его, сжимая и доставляя неудобства. И понимал, что дроу испытывает эти неудобства куда острее. Но вместо попытки всё прекратить, выбраться из-под чужого тела, доставлявшего боль, навалившегося своим весом, Асо старался наоборот обострить ощущение. Он сам с несвойственной девственникам резвостью насаживался на немаленький член, возбуждаясь, уже лаская тело супруга не для проформы, а чтобы доставить удовольствие и получить в ответ ещё большее.

Впервые собственная беспомощность в чьих-то руках и чужая власть над собой доставляли дроу наслаждение. И он не сопротивлялся. У тёмных эльфов вообще распространено возбуждение именно через боль и через кровь. Младших мужей собственная боль и кровь доводили до экстаза. Старших, наоборот — чужая кровь и чужая боль. И Асо, чувствуя, как грубые толчки отдаются острой волной по всему телу, всхлипнул, прижимаясь как можно ближе к человеку. К жаркому, намного теплее дроу, телу. Впиваясь в него коготками, выпуская кровь и получая ещё более глубокие толчки в ответ.

Олег поменял позу. Он сел на кровать, опираясь спиной о стенку. Асо же оседлал его бёдра, давая проникнуть чужому телу вновь в себя. Дроу не старался руководить игрой, он подстраивался под темп своего мужа, лишь всхлипывая от удовольствия на особо сильных движениях внутри себя. Прижимался ещё теснее, насаживался до яиц, дышал рвано и глубоко. Задыхался после долгих поцелуев и тут же вновь искал чужие губы. После того же, как рука человека дотронулась до члена дроу, напряженного и готового взорваться, Асо заговорил. Настолько быстро и непонятно, что смысл тех слов был утерян для человека. Да и сам дроу вряд ли говорил осознанно.

Когда Олег поставил Асо на колени, уткнув его лицом в подушку и вывернув руки, вздёрнул их вверх и сжал до боли, а сам вошёл резко в тело, двигаясь грубыми, мощными, толчками, эльф задёргался, почти мгновенно кончая. А меньше чем через полминуты после взятого темпа кончил и человек, не выходя из тела мужа. Впрочем тот этим был лишь доволен, ещё больше на инстинктах, чем осознанно думая о хорошо проведённом утре.

Дроу быстрее восстановил дыхание и с лёгким недовольством оторвался от тела мужа. Он не ожидал такого финала и был готов перетерпеть неприятные минуты, а затем уйти в свою комнату. Но сейчас получал какое-то внутреннее удовлетворение от руки, что как и перед сексом притягивала его к телу Олега. Ему и этого контакта было мало, хотелось повторения, вновь того срыва эмоций и контроля.

— Знаете, господин, единственное, о чём я сожалел, что вы не являетесь дроу. Мне до безумия хотелось ощутить, как ваши клыки смыкаются на загривке.

— С остальным всё в порядке? — с улыбкой и лёгкой насмешкой в голосе спросил Олег.

— Более чем, господин. — Асо уже пришёл в себя, понимая, что сказанная им фраза выходит за нормы приличия и за ней может последовать наказание. Хотя муж вроде и не сердится, но лучше не рисковать.

— Тогда попытайся и ты, и твои братья обращаться ко мне по имени и на «ты». У меня на Родине другие нормы поведения. Там давно нет чёткого главенства в семьях, поэтому и не ждите от меня наказаний.

— Вы ещё просто не слились с нашим обществом.

— Так сливаться я не собираюсь. Избивать вас ради забавы или науки смирения... Помилуйте. Намного приятнее тогда уж наказывать вас в спальне. Тем более ты уж точно не против.

Олег перевернул дроу на живот, а сам навис сверху, впиваясь зубами в загривок и вновь входя в покорное тело, которое с удовольствием отвечало.

3 - домашний

Когда ни у Олега, ни у Асо не осталось сил на продолжение чарующей ночи, дроу постарался уйти. Он аккуратно убрал со своей талии чужую руку, неловко поднялся с кровати на ноги, чуть поморщившись от боли. Дроу знал, что через час она должна исчезнуть, надо лишь немного потерпеть. Да и муж маловероятно, что сейчас же встанет, всё же целую ночь не спал. Значит, пару часов времени для сна можно выделить.

— И куда ты? — спросил Олег, заинтересованно наблюдая за супругом.

Человек здраво предполагал, что ответом станет или гигиеническая причина, или, что намного вероятнее, новая заморочка местного общества. Статистика не подвела.

— В свою комнату, Олег, — дроу с трудом выговорил имя мужа вместо привычного «господин».

— Чем тебя моё общество не устраивает? — спокойно вновь задал вопрос человек.

— Более, чем устраивает, господин, — быстро проговорил дроу.

Асо испугался, ведь он всё равно не раз прокручивал в голове события нынешнего утра. И всегда помнил, что его муж — человек. Тот, кого считают низшей расой. Он помнил это и боялся, что Олег заметит его эмоции. Чем можно поплатиться за презрение к старшему супругу, Асо было страшно представить. Дроу были изобретательны в пытках, люди... Они от них не отставали.

Но ведь пока всё так хорошо шло!

— Если устраивает, то куда рвёшься? — увидев чужой страх, более миролюбиво спросил человек. Лично он пугалом для своих супругов становиться не желал. Хотя ему автоматически выпала эта роль.

— Младшие мужья спят отдельно от старшего, господин. — Называть человека по имени дроу больше не решался.

— Тебе приятны мои прикосновения?

— Да, господин, — честно ответил Асо. После проведённой ночи прикосновения Истинного были и приятны, и желанны. Что стало неожиданностью для дроу.

— Тогда ложись обратно, я не привык спать в одиночестве.

Дроу тут же вновь устроился на кровати, прижавшись к чужому телу. Его голова оказалась на уровне груди человека, и, когда Олег вновь его обнял, Асо вздрогнул. Он слышал, как звонко и необычайно быстро стучит сердце супруга. Будто у животного, которое, ты знаешь, уйдёт из жизни раньше тебя.

Иногда дроу казалось, что чем быстрее дышит существо, чем быстрее его сердцебиение, тем меньше оно ходит по земле. Казалось, что всем отмерено определённое число ударов, и, когда счётчик достигает наивысшей отметки, существо умирает.

На один стук сердца дроу приходилось около шести-семи ударов сердца человека. Интересно, сколько ему осталось? Сто? Или меньше? Хотя летописи говорили, что срок жизни увеличивается у людей при вступлении в брак с долгоживущими. Но когда было это? Да и про другие миры тогда ещё даже не знали.

— Расслабься и спи, — приказал Олег, аккуратно целуя мужа в лоб.

Асо громко вздохнул, успокаиваясь, устроился поудобней в чужих руках и, действительно, быстро заснул. Уже минут через десять Олег слышал, как мерно и спокойно дышит его муж. Он хотел убрать руку, которая заболела от одного положения, но побоялся разбудить и так настороженного мужа. Пусть уж так.

Олег, что удивительно, спать не хотел совершенно. Будто и не было этого дня, будто не он просидел почти всю ночь за документами, изучая законы чужой страны, и будто не он всё утро провёл на зависть кроликам. Организм не требовал отдыха и готов был продолжить работу.

Олега это немного пугало. Ещё в студенческие годы он понял, что тело мстит. Мстит, если не в юности, то в зрелости. Проведённые в двадцать лет ночи без сна аукаются бессонницей в сорок, поэтому необходимо соблюдать определённый ритм. Только в этом мире организм отказывался подстраиваться под время природы. А насильно заставлять себя погрузиться в сон... Дело явно гиблое. Хорошо, если в такую ночь проспишь от силы час.

Человек немного повернул корпус, разминая застоявшиеся мышцы. Асо на это не среагировал, продолжая спать. Тогда Олег аккуратно убрал руку с тела дроу, тот опять оказался безучастен. Выучка воина, о которой подозревал Олег, оказалась то ли не столь хорошей, как о ней думал человек, то ли Олег не считался опасным фактором для дроу. Мужчине было приятней думать о втором варианте.

Он вытянул руку и встряхнул её, разгоняя по сосудам кровь. Когда чувствительность вернулась, он вновь приобнял мужа. Медленными движениями погладил по спине, спустившись к пояснице. Тело отвечало почти незаметными глазу движениями. А потом дроу сам обнял человека, закидывая ногу на чужое бедро и прижимаясь ещё плотнее. Дыхание было таким же спокойным, как в начале. Бессознательно?

Олег был рад и такому. Последующие два часа он рассматривал мужа, порой лаская. Ему казалось невероятным то, что происходило. Но в его руках действительно находился не человек. Необычный, странный, непредсказуемый и покорный. Кем Олег являлся для них, если всего одна фраза вгоняла мужей в дрожь? Мужчина не хотел видеть ни их страха, ни их боли. И только крепче обнял, когда будто почувствовав настроение Олега, напряглось тело дроу. И другим он не собирался давать такого права.

Человек. Существо, которое не может защитить, но при этом способно принести много неприятных минут. Олег не хотел оправдывать таких надежд. Он никогда не жил за чужой счёт и в новой жизни делать это не намеревался.

Этот мир играет по правилам силы и знатности. И если предположить, что второе благодаря замужеству имеется, то первому необходимо учиться. Сила здесь — холодное оружие и магия. Про последнее, точнее наличие магии в себе, человек ничего сказать не мог. А вот про оружие... Он занимался пять лет на сабле, но это было слишком давно, да и результатов он высоких не достиг. Но, видимо, жизнь имеет вид спирали, и ему вновь придётся учиться фехтовать.

Если предположить, что его мужья этим оружием владеют, то учителя на первое время есть. Но всё равно придётся искать более знающего педагога, который за давностью лет может моментально определить проблемы ученика. Да и сабля ли оружие Олега? Что подойдёт ему больше? Определённо, знающий человек не помешает. К дроу, с их отношением к людям, как-то идти не хотелось. Но а, может, и зря?

— Господин?

Асо проснулся и настороженно смотрел на супруга, будто чего-то от него ожидая. Олег не двигался, тогда дроу отстранился и сел на кровати.

— Господин, что вы желаете?

У дроу была лишь одна версия, почему старший супруг мог оставить в своей постели младшего — он хотел продолжения марафона, когда проснётся. Именно поэтому дроу вновь несмело потянулся к губам мужа, получая нежный ответ, но без вкуса былой страсти.

— Ничего, если хочешь, то можешь идти.

Асо встал, поклонился и взял в руки вещи, не одеваясь. Он опасался, что за лишнюю минуту в комнате супруга может получить наказание. Он разумом понял, что такого не случится, но выучка сама руководила поведением.

Эта ночь должна была изначально пройти совсем по-другому. Редко, чтобы младшие мужья в свою брачную ночь получали удовольствие. Но это произошло. И его доставил человек. Дроу после этого выставил бы мужа за дверь или вдоволь помучил. Чужая кровь действовала, как спусковой крючок, на старшего. Но человек, наоборот, ласкал и нежил. И не старался найти повода для наказания, не устанавливал правил, не относился, как к вещи, коей и является младший муж.

Асо вышел за дверь и быстро дошёл до своей комнаты. Открыв дверь, он увидел обеспокоенные взгляды братьев, которые внимательно осматривали его тело. На нём не было никаких отметин: ни царапин, ни синяков, ни разрезов. Да и выглядел первенец вполне хорошо.

— С тобой всё в порядке? — больше для проформы уточнил Бейи.

— Как видишь, — пожал плечами Асо, одеваясь.

Косу, которая растрепалась и выглядела достаточно жалко, пришлось вновь переплетать. Что получалось довольно худо у дроу, Ван тогда встал за спиной брата и сам уложил ему волосы.

— Спасибо.

Брат лишь молча кивнул и сел в кресло.

— Насчёт завтрака я распорядился. Кухня людей не так сильно отличается от нашей, как мы думали, только сорта мяса другие и некоторые приправы не используются, — стал рассказывать Бейи. — Повара я тоже нашёл, он в этом разбирается, так как уезжал с посольством к людям. Там с местной кулинарией и познакомился, в посольстве нередко бывали гости. Вся прислуга тоже предупреждена о смене хозяина, поэтому вчерашняя неразбериха повториться не должна. О замужестве я также отправил весточку главе рода.

— Ты написал, что наш муж — человек? — педантично уточнил Асо.

— Да.

— Значит, скандала не избежать, — вздохнул первенец. — Если быть откровенным, то господина было бы лучше в свет не выводить. Я не знаю, что от него ожидать. Для меня остаются загадками его истинные желания и помыслы. Не хотелось бы, чтобы от его слова все мы оказались под топором.

— Прятать старшего супруга? — насмешливо уточнил Бейи. — Может, его ещё и запереть?

— Да, это глупость. Возможно, я слишком привык отвечать за себя сам. Надо свыкнуться с мыслью, что теперь мы принадлежим старшему мужу. Ему решать, а не нам. Приглашение было выслано главой рода?

— Нет, но думаю, его стоит ждать с минуты на минуту. О нашем поступке уже должны были доложить.

— Такое ощущение, что мы не избавились от неприятностей, а влезли в них ещё больше. — Асо тяжело откинул голову. — Всё идёт наперекосяк после смерти старшего брата.

— Не вспоминай.

— Не вспоминаю, разве от этого что-то меняется?

— Ничего. — Согласился Бейи, а затем задал вопрос по волнующей теме. — Но всё же, как он в постели? Мне ведь к нему сегодня идти?

— Он не садист. Мне кажется, ему вообще не нравится причинять боль. Но это только моё мнение, и я бы не стал испытывать его терпение.

— Я сегодня к нему пойду, — тихо сказал Ван, прерывая разговор.

Оба старших брата тут же повернулись в сторону говорившего. Они уже привыкли к тому, что младший молчал с момента смерти их родственника. Иногда отвечал скупо на вопросы, говорил положенные по этикету фразы, но большую часть времени предпочитал проводить подальше от людей. И даже несколько раз сбегал от внимания братьев, хотя ближе никого у него не было.

— Зачем?

— Мне он нравится, — тихо ответил Ван.

— Господин? Почему?

— Рядом с ним спокойно и хорошо.

— Он ничего не умеет! — возмутился Бейи, но Ван в ответ вновь промолчал.

Вану было хорошо рядом со старшим. Он знал, что такой супруг — позор. Он не сможет обеспечить семью, не сможет защитить, но всё равно казалось, что лучшего мужа желать и не надо. Интуиция подсказывала, что всё наладится, а ждать чего-то чрезмерного от попаданца, который ещё и суток в их мире не провёл? Это глупо.

Дроу вышел в коридор и отправился в свою комнату. Ему надо было ещё закончить отчёт по расходам на кухню, но вначале следует переодеться и пригласить супруга на завтрак.

Каждый из братьев занимался чем-то своим в доме. Никто из них лично ничего не мыл, не готовил. Дроу были из знатной семьи, поэтому вели хозяйство. Асо выполнял роль управляющего всем имуществом их семьи. Он отвечал за счёт в банке, заключал новые контракты и выслушивал о положении дел из каждой области, принадлежащей им. Бейи проверял дела в этих же областях, самолично приезжая на указанную братом территорию. А Ван лишь занимался домом в столице. Он отвечал за повседневный быт, налоги, устройство гостей или проведение светских мероприятий. Порой и братья могли вмешаться, как сегодня Бейи распорядился насчёт нового повара. Но заключал договор с новым слугой и проверял его документы именно Ван.

В комнате было темно. Толстые шторы, занавешенные на ночь, не пропускали и лучика света. Впрочем, это ничуть не мешало Вану. Зрение дроу позволяло хорошо видеть как и при свете, так и почти в полнейшей темноте. Только яркие лучи солнца были порой болезненны для изначально жителей пещер.

Ван надел костюм, сшитый из положенных в таких случаях серой, чёрной и белой тканей. Рубашка, штаны и жилетка. Обычная повседневная одежда младшего супруга. Приспособлений для ношения оружия в нём не предполагалось. Да и странно было бы ходить со шпагой по дому, хотя были и такие умельцы. Ван посмотрел на себя в зеркало: обычный молодой дроу. Он никогда не находил в себе что-то особенное, тем более таких, как он, было трое в одном доме. Но сейчас почему-то хотелось чем-то выделяться. Он не мог объяснить этого желания и даже разозлился за него на себя.

Дроу вышел из комнаты и пошёл к покоям супруга. Постучавшись и дождавшись разрешения войти, он зашёл к супругу.

— Господин, завтрак уже готов. Вы предпочитаете есть у себя или спуститесь в столовую?

Олег, до этого момента изучавший основы здешнего менталитета, заинтересованно смотрел на мужа. Он был уверен, что перед ним стоит младший из братьев, хотя во внешности различий так и не смог найти.

— В столовой, — наконец ответил Олег.

— Как пожелаете, господин, — поклонился младший.

— Ван, ты бы не мог мне рассказать после завтрака о делах вашей семьи? О положении в обществе? Да и много ещё тем для разговора. И мне необходима сменная одежда, в одном костюме всю жизнь не проходишь.

— Я вызвал портного, господин. А про дела вам лучше поговорить с Асо.

Ван уже собирался открыть дверь, когда в неё постучали. Олег закатил глаза к потолку, ничего не говоря, подошёл к двери и открыл. Перед ним стоял первенец. Жестом показав помолчать и подождать, осмотрел петли. Хлипкими они не выглядели, да и дверь радовала толщиной.

— Вы можете снять её с петель?

— Да, господин, — ответил Ван и уже через миг при помощи магии выполнил поручение. Только он мог управлять силами внутри дома, ещё такая возможность была у старшего супруга, но в наличии магии у него сомневались все братья.

— Спасибо, — поблагодарил Олег. — Намёк понят?

— Простите, господин?

— Стучаться не обязательно, как и спрашивать разрешения войти.

— Да, господин. Простите за неудобства, — тихо сказал Асо. — И только что мы получили вестника, сказано, чтобы вечером вы были на праздничном ужине.

— Отказаться нельзя?

— Приглашает глава.

— Так отказаться нельзя?

— Нет, господин.

— Ладно. На какое время назначено?

— На восьмой час.

— Хо-ро-шо, — задумчиво проговорил Олег. — Ладно, сейчас в любом случае завтрак.

4 - звонок по делу

Олег сидел в столовой. Плотные синие занавески не стояли на пути у лучей полуденного солнца. Они врывались в дом, делая суровую обстановку комнаты немного приятней. Блики скользили по фарфоровой посуде, огромному столу, накрытому лишь для одного человека, статуям хищных птиц, расставленных по углам. Они вселяли жизнь в этот мёртвый уголок. И мужчина позабыл на время о предстоящем знакомстве с главой рода, о ждущих в кабинете книгах и документах, о принятии на плечи дел новой семьи. Он просто любовался этим спокойствием, гармонией.

Хотя как раз новая работа его ничуть не пугала. Нет, ему было даже приятно вновь влиться в дело. Интересно. Риск, азарт, расчёт на годы вперёд... Это делало жизнь намного пикантней, острее. Было интересно сражаться за свои интересы. Чем-то это напоминало далёкие годы молодости, когда они компанией дрались за своё место под солнцем. Победы и поражения, кровь врагов и друзей, смерть, невольные свидетели. Тогда были, наверное, самые яркие эмоции, чувства.

Смерть друзей, наверное, запомнилась острее всего. Даже похороны родственников меркли. Он не плакал никогда над трупом друга, как в фильмах и сериалах. Не прижимал его к груди, пачкаясь в чужой крови, и всё обязательно под каплями дождя, падающими с хмурых напыщенных облаков. Нет, такого в его биографии не наблюдалось. Но труп друга он в лесу оставил, чтобы не было ни одного вопроса, ни одной зацепки к их компании. Так и остался товарищ не отпетым и без могилы. Только в памяти у десятка людей, связанных общей тайной. Даже его мать не знала всей истории, страшно было к ней подойти и всё рассказать, как есть. Страшно было смотреть в глаза знакомой женщины, потерявшей из-за их переделок сына. А ещё ели сомнения, что та не подкинет милиции новые сведения по делу.

Поэтому вечером того же дня надрались все в хлам, не вылезая из запоя затем несколько дней. Слишком яркие воспоминания от первой гибели друга, а спирт оказался терпимым средством для забытья. Тогда Олег чуть не выл от положения дел, а потом, через десять лет, уже лишь с немного приподнятыми вверх уголками губ вспоминал это далёкое время, насыщенное, беззаботное, свободное. Молодость.

Да, время казалось беззаботным, потому что не в количестве и качестве проблем оказалось дело. В человеке. В его восприятии мира. Уже с возрастом он никогда не отмахивался даже от мелких неурядиц, досконально разбирая каждое происшествие, чтобы не дай Бог не повторялись похороны близких людей. Он больше не мог беззаботно напиваться, засыпая на чьей-то даче с такими же пацанами, как и он. Не доверял. И элементарно не мог дозволить это себе. Ведь статус. И возраст. Это уж не для него. Этакий старичок-параноик. Важная птица в клетке.

К счастью, и такое отношение к миру прошло. Он немало посмеялся над тогдашним своим поведением. Но ему уже было больше, чем тридцатник. Половина жизни позади. Именно тогда он потихоньку приобрёл то спокойное, немного ироничное отношение к жизни. Будто вновь помолодел душой. Появился подзабытый азарт, блеск в глазах. И вновь бывало он напивался со старыми друзьями, и телохранитель довозил его до дома. И вновь он с улыбкой заядлого маньяка флиртовал с женщиной или мужчиной. Пробовал что-то новое. Вваливался в споры. Это было интересно. И прыжки с парашютом, и месяц работы официантом в забегаловке на спор. Он искал, чем дополнить муторное течение дней.

Удача оказалась на его стороне. Пожаловаться на скуку Олег бы уже не мог. В новом мире оказалось даже более, чем интересно. Это было невероятно. Новая социальная роль, новое дело, новая семья, новые проблемы. Всё с белого чистого листа. Даже тело, подчиняясь неясным законам, молодело, становилось крепче, выносливее. Вторая молодость. Второй шанс. И он его не мог упустить. Сделать всё, что не успел в прошлой жизни. И сделать это так, чтобы быть действительно счастливым.

Его мужья стояли рядом со столом, за которым он сидел. Прислуживали. Наливали вино, приносили еду, убирали ненужную часть сервировки, грязную посуду. Олег всматривался в их лица, пытаясь разглядеть недовольство положением дел. Ведь он насыщался, а они были на положении прислуги. Но братья скупо улыбались, расхваливая очередной шедевр повара, объясняя, что именно было положено в тарелку. И уверяя, что это всё же можно есть. Олег лишь хмыкал и благодарил, ему было немного неуютно. Приказывать сесть за стол он не спешил, не знал, как это воспримут. Он до конца не разобрался в традициях народа своих мужей. Наконец он спросил:

— Вам запрещается принимать еду за одним столом со старшим мужем?

— Да, если не отдан обратный приказ. Исключением является посещение гостей. Там всё наоборот, — отвечал за всех опять Асо. Он стоял у правого плеча и занимался обслуживанием мужа более других на правах первого супруга. Хотя Олег был уверен, на эту роль выводит именно авторитет Асо среди братьев, а не следование многочисленным традициям.

— И много ещё таких запретов?

— Это даже не запрет, господин... Нас просто так учат с детства. Так вели себя младшие мужья отца, так и мы усвоили от них эти уроки.

— У вашего отца было много мужей?

— Шесть, господин.

— Они все мертвы? Почему ни один не дожил до этого дня?

— Младшим мужьям после смерти старшего прокалывают сердце и разрезают живот. Это означает прерывание ветки жизни. А сердце — знак свободы от чувств и клятв. Новая жизнь, где не надо подчиняться старшему. У нас верят в перерождение.

— Я тоже верю. Даже более того — уверен, — усмехнулся Олег. — А ещё я был бы рад, если бы вы тогда со мной разделяли завтраки, обеды, ужины. Мне было бы приятнее видеть вас за столом, а не у себя за спиной. Надеюсь, что этого приказа хватит.

— Да, господин. Как прикажите, господин.

Ван вышел в ту же минуту за дверь, а уже через мгновение слуги заново сервировали стол, докладывая нужное количество приборов. Тройняшки заняли свои места. Старшие братья сели по правую руку от мужа, а младший — по левую. Они молча взяли в руки вилки и стали есть приготовленные лично для них блюда. Полностью отличимая еда от той, которая лежала в тарелке человека.

— Асо, — позвал Олег.

Дроу вздрогнул от обращения, слишком необычно было слышать его из уст человека и старшего супруга. Домашнее имя. Всё же он думал, что его поменяют, когда от вступит в брак. Старшие мужья частенько называли младших наименованиями цветов, исходя из характера супруга. Бывало, что имена являлись прилагательными, взятыми со старого, уже не употребляемого, языка. Так и получалось: «красивый», «нежный», «строптивый», «послушный», «нежеланный». А порой имена мужьям давали в честь любимого оружия. Так и стало в их отчем доме: «Йонгс» — имя и дроу, и клинка. Две вещи в доме с одним наименованием. И та, что на стене ценна намного больше. Младший супруг был ценен лишь как продолжение рода. Больше ничего не представляло в нём ценность.

И было так странно теперь слышать Асо родное имя, произносимое старшим. Человеком. Будто и правда не только нужная деталь в хозяйстве и интерьере. На секунду показалось, что в этом союзе действительно есть что-то хорошее, и никакие проблемы его не стоят. Но лишь на секунду, больше такой праздности дроу себе позволить не мог.

— Что вы желаете, господин?

Асо встал со своего места и слегка поклонился. Олега внутри передёрнуло, но он смолчал. Надеялся, что время для того, чтобы переменить атмосферу в семье найдётся и позже. Все эти замашки патриархальной семейки можно проветрить в течение долгой жизни. Как он надеялся. Поменять всё за неделю было за пределами возможного. Спешка ни к чему.

— Мы едим разную пищу, значит, наши организмы сильно отличаются друг от друга, — заметил Олег.

Всё же супружество с другой расой его выбивало из колеи. Ведь не может быть, чтобы все различия сводились к цвету кожи, ушам и ещё подобным мелочам. Должны быть более серьёзные отличия, которые, возможно, и вылились в уже внешние признаки.

— Господин, мы не знаем точного ответа. С людьми нашего мира дроу очень различны. Но вы — не они. За проведённое с вами время мы смогли убедиться, что и для вас они стали бы чужими. Их еда для вас, конечно, не яд, но и полноценной мы не можем её назвать. Многое ваш организм не усваивает. Еду дроу сейчас проверяют, возможно, она для вас будет намного полезнее. Всё же обряд отчасти, но всё же должен подстраивать иноземца под реалии народа, в который он попал.

Асо с опасением посмотрел в сторону старшего супруга, не разозлился ли он на слова, но Олег спокойно смотрел на дроу, ничуть не обиженный на модификацию тела. Пусть тело и прогнётся, но вреда уж точно не будет. Пока ничего вредного обнаружено не было, вот пусть и дальше ползёт эта полоса удачи. И гордость человека, как опасались дроу, тоже не пострадала. У них была разная логика. И если для серокожих изменение организма старшего супруга в пользу младшего было подобно оскорблению. То для Олега это ровным счётом ничего не значило.

Дальше трапеза проходила в полном молчании, слышен был только звон посуды и столовых приборов.

Во втором часу в кабинет вновь вошёл Ван. Он, уже наученный горьким опытом, в дверь не стучался. Просто прежде, чем войти, немного постоял у косяка, дожидаясь разрешения. Но человек его не замечал, погружённый в какие-то мемуары. Ван не мог разглядеть точное название потрёпанной от частого прочтения книги. Тогда дроу и вошёл, наконец заполучая всё внимание старшего супруга.

— Господин, приехал портной, вы можете сейчас прерваться?

— Конечно, но не в кабинете ведь встречать?

— Я сопровожу вас в гостиную, господин.

Ван поклонился и дождался, когда старший супруг первым покинет комнату. Затем, лишь слегка опережая его, повёл в нужное помещение. Олег с интересом рассматривал галерею, устроенную в коридорах. Дроу не изображали своих предков на холстах. Они вырезали тела или лишь лица из камня. Порой скульптура стояла отдельно от стены, а иногда и была её продолжением. Камень был окрашен краской, чтобы придать естественный цвет кожи. Статуи во многом были похожи на своих хозяев, только всегда вместо глаз — драгоценные камни.

Но в гостиную они пришли слишком быстро, чтобы действительно увлечься искусством народа дроу. Там их молча, поклоном, поприветствовал на вид молодой мужчина. Он не проявлял неуважение к клиенту, не смотрел на то, что человек. Он учтиво разговаривал, хотя и немного. Но для молчаливого народа это был прогресс. Так считал Олег, уставший от тишины в городе и дома, где разговаривали лишь после его вопроса.

Когда с человека сняли мерки, портной уточнил срок для первого костюма, когда озвучили дату и время приёма, то он честно сознался, что элементарно не успеет. Тогда хотели в срочном порядке посылать за уже готовыми костюмами. Но Олег успел остановить портного, обращаясь больше к мужу, чем к работнику. Это обоих во многом удивило. Не те приоритеты, если сказать мягко.

— Думаю, что не надо сегодня менять костюм. Я пойду в том, в чём прибыл в этот мир. Лучше подчеркнуть моё происхождение. — Олег при этом смотрел на Вана.

— Как пожелаете, господин.

Олег устало вздохнул, присев на краешек стола и понизив тон так, чтобы портной их уже не слышал:

— Ван, пойми, я могу наделать огромное количество ошибок по незнанию. То, что я только что сказал, может выйти и боком, и другим местом. Если я не прав, будь добр, поправь. Не сиди, скрестив руки и отвернув голову.

Ван, который в тот момент вообще стоял, недоумённо посмотрел в сторону супруга, но тот лишь отмахнулся, не желая пояснять. Смысл уловить должен, не дурак.

— Господин, я не могу предложить другого решения, которое было бы лучше вашего. Тем более, возможно, вы правы, не переодеваясь. Только позвольте почистить костюм.

Олег поощряюще махнул на спинку стула, где вся одежда и поместилась, пока его мерили вдоль и поперёк. Близнец монотонно пробормотал заклинание, и уже через минуту чистый, отутюженный костюм радовал глаз. Олег, подошедший поближе и недоверчиво потрогавший ткань, поцокал языком:

— Идеально! Спасибо.

Ван поклонился вновь, принимая благодарность супруга. Хотя и не понимал, за что именно. Может, просто вежливость? Скорее всего. Бывают же и те, кто постоянно придерживается вежливого, официального тона.

— Господин, давайте обговорим сроки, — напомнил о себе портной.

Договорились они на три недели. Одежду по степени готовности должны были привозить в дом. Портной также снял мерки и под обувь, обещая разрешить и эту проблему. Но категорично заявил, что самые первые сапоги будут готовы не раньше двух недель, остальные закончат в течение ещё одной недели. Это касается персональных. Пока они могут подобрать примерно подходящую под размер готовую обувку. Но с той, что будет позже, она не сравнится. И оценивать мастерство создателя по ней не следует.

Дальше пришлось в авральном порядке разговаривать с Асо, ставя на счётчик имеющуюся собственность. А её оказалось немало. Шестнадцатая часть всей земли дроу и половина земли именно их рода. Хорошее оказалось приданное. А здесь и разнообразные компании, мануфактуры. Стоит ведь учесть, чья земля, чьё и дело, поэтому прибыль от предприятий очень приличная. А если включить в список собственные корабли, купцов, работающих на семью... Олег даже поперхнулся.

Вызвав затем среднего брата, который частенько бывал в разъездах и знал, как всё работает на самом деле, человек ещё больше приуныл. Всё было слишком идеально и роскошно, чтобы новоявленная ячейка общества задержалась чуть дольше на белом свете. И ведь целиться убийца будет именно в него, зная, что все прочие наследники, младшие мужья, уйдут за своим старшим в могилу.

— Херово, — признал после очередного отчёта Бейи Олег. — Что раньше-то не произошёл в вашем доме несчастный случай?

— Дроу чтят законы. Никто никогда бы не посмел идти против них.

— Даже правители? Главы родов?

— Да. Никто. Главе этого рода повезло: наш старший брат умер. Младший муж наследовать не может, вот и перешли мы в качестве наследства главе рода. У нас было три года, чтобы найти супруга. Достаточно времени. Но ссориться с главой никто не хотел, да и мы откладывали.

Бейи сидел на краю стула, глядя сквозь мужа. Смотреть прямо он опасался. Говорить старался безлико и мало. Боялся, что муж придерётся к словам, интонации. Ожидание наказания доводило почти до безумия. Казалось, чего ждать? Порки? Избиения? Заключения в карцер? Так не впервой. Он кротким нравом никогда не отличался. Но всё равно боялся. Неизвестности. Чего-нибудь нового, изобретательного.

В доброту старшего супруга дроу не верил никогда. И ждал, когда и их муж освоится в этом мире, возьмёт все дела в свои руки. Когда помощь младших уже не потребуется, и их можно будет безболезненно убрать со своих постов. Тогда и наступит разнообразная на неприятные сюрпризы жизнь.

Вызов к старшему супругу сегодня его удивил. Он не думал, что доклад Асо не удовлетворит господина и придётся дополнять. И Бейи не успел морально подготовиться к встрече, чтобы не ёжиться от пронизывающего взгляда и вопросов, казалось, произнесённых вполне миролюбивым тоном. Олег задумался, и дроу, закаменев, ждал новых слов, приказов. Но человек молчал, улыбаясь. Видимо, что-то решил.

— Всё же ситуация оказалась хуже, чем я надеялся. Но намного лучше, чем мной уже продуманные кошмары.

Олег откинулся на кресло, прикрыв глаза. А Бейи с некоторым внутренним недовольством думал о том, что в кресле его отца, уважаемого и почитаемого дроу, сидит человек. Отдаёт приказы. И имеет на это право. Какими они были идиотами, что совершили этот призыв. Лучше бы рабство.

— Господин, разрешите уйти? — Бейи старался сдерживать свою ненависть. Не дай Бог её заметит человек. Он опустил голову и попытался расслабить тело, ставшее неподвижнее ствола дерева. Как странно, когда он от человека далеко, то и воспринимает его по-другому. А чем ближе, тем острее ненависть и презрение.

— Иди.

Олег тихо усмехнулся и покачал головой, видимо, без врага не обойдёшься даже в семье. Раскрутив на столе ручку, он покачал головой. Три брата. Близнецы. И совершенно разные.

5 - звонок в приёмную

Дворец не поразил роскошью, массивностью, изящностью и тому подобным. Наверное, не знай Олег, куда надо идти, то прошёл бы мимо ничем непримечательного, кроме размера, здания. Серая бетонная коробка высотой метров тридцать теснилась на главной площади. Рядом с ней били фонтаны, и это было настолько хаотично, беспорядочно, невероятно, что всё внимание от дворца они перетягивали на себя. А дуэтом со зданием они наводили на мысли о жёлтых палатах. Олег даже остановился, увлеченный игрой воды, света и тени. Асо подошёл ближе.

— Это работа Гауноти. Он построил вначале дворец настолько мрачный и невзрачный, что правитель хотел его казнить. Архитектор тогда лишь покачал головой и ответил, что пусть казнит, когда работа будет закончена. Вскоре на площади заиграл первый фонтан, из-за тени, из-за непредсказуемого движения струй он завладевал вниманием посетителя, отвлекая от здания. Затем заиграли другие фонтаны, гейзеры, сотворённые магами. Водная преграда окружила весь дворец, и уже никто не мог спокойно взглянуть на это серое здание. Все взгляды притягивала вода. Тогда Гаунти и пояснил, что его идеей было в архитектуре передать характер энроха, лестного зверя. Магией зверь усыпляет жертву, показывает ей прекрасные иллюзии, а сам в это время подкрадывается из убежища. Невзрачный и непримечательный.

— Это интересно, спасибо, Асо.

Дроу поклонился. Он шёл по правую руку от человека, показывая дорогу, и рассказывал о местной культуре. За эту прогулку Олег узнал не меньше, чем почерпнул из книг. Асо, видя интерес мужа, пояснял поступки, движения почти всех встречных. Почему кланялся один, а второй прошёл мимо, хотя одеты они одинаково? Один из их владений, а второй — нет. Почему старший вёл младшего, держа за запястье? Так показывают любовь к младшему, хотя это и редкость. Почему дети не играют на улицах? Почему торговцы не выставляют свой товар? Как отличить мага от простого гражданина?

Олег бросал вопросы один за одним, заставляя мужа постоянно работать языком. Асо не мог ограничиться ответом, что дети в этом возрасте играют только в довольно жестокие игры, а мяча, мела или скакалки при себе не имеют. Он рассказывал о системе образования, где почти с пелёнок детей учат защищаться и убивать. Из-за этого игры и заканчиваются лет в шесть. Что касается торговцев, то город не самый большой, все знают кто и что продаёт. А если нет, то сосед подскажет. Дроу в этом городе проживает всего тысяч десять, может, немного больше. И при этом данный населённый пункт считается одним из самых многочисленных. Маги же ничем не отличаются от остальных жителей, и их очень мало. Обычно магами рождаются дети аристократов, как в их семье, например, но и то редкость. Поэтому маги на вес золота, но, к сожалению, только старшие мужья. Младшим светит разве что роль инкубатора.

Олег прекратил вопросы, когда их компания была рядом со входом во дворец. Несколько безликих дроу стояли у входа, не охраняя, а больше видом своим показывая, что закон ещё существует и стража не дремлет. Практической пользы в их присутствии не было. Только маг их и досмотрел на предмет опасного. Шпаги на поясах младших мужей и тесак у Олега он пропустил своим вниманием. Позже Асо пояснил, что искал маг артефакты и яды. И искал не у них, а у Олега, так как тот мог не знать о каре за убийство собрата. Что удивило человека, так это пояснения дроу, когда убивать всё же можно, а когда категорически нельзя. Оказывается, простолюдина, оскорбившего аристократа убить можно, а то же самое в своём кругу считать лишь забавной шуткой. И так ещё во многом.

За дверью их уже ждал дроу в парадной одежде, он и водил их через все смежные комнаты и галереи, рассказывая об истории рода. Нагуливал аппетит перед ужином с главой или давал время слугам закончить сервировку стола. А, может, всё сразу. Олег не мог слушать гида уже через минут двадцать, слишком однотонно звучала его речь. Хотя необходимость знания истории семьи, в которую попал, признавал. Только вот череда имён, непонятные родственные связи... От этого клонило в сон. И человек тогда сосредоточился на виде из окон. И на очередной остановке любовался фонтанами. Младшие молча шли следом, но и по их виду можно было сказать, что в экскурсии они заинтересованы не были. Только вот гид упорно на мнение своих экскурсантов внимания не обращал.

— Вы здесь бывали раньше? — чуть приотстав, спросил Олег.

— Мы здесь были несколько раз каждый месяц, когда отец и старший брат были живы. После их смерти это стало небезопасно.

Через час прогулки их всё же отвели в столовую. Громоздкая мебель, ковры, камин и картины с дикими пустынными котами. Вот и вся столовая, если описывать её одним предложением. Впрочем, ни дроу, что были здесь уже не раз, ни Олег на интерьер внимания не обратили. Всё внимание человека занял хозяин дворца.

Глава рода сидел по центру. Это был необычайно высокий и статный дроу. Его чёрные волосы были распущены и спускались до пояса, только у левого уха была заплетена тонкая косичка, открывавшая вид на золотую круглую серьгу. На руках главы были выведены золотой краской татуировки. Золотые браслеты, носимые дроу, сливались с этим рисунком. Из всей одежды на нём были только тёмные штаны, поэтому Олегу ничего не стоило заметить в правом соске главы ещё одну серёжку, а на животе несколько белёсых шрамов.

Человек перевёл взгляд на своих мужей, чтобы понять, как на это реагировать. В тех книгах, которые он читал, такое поведение сочли бы оскорблением. Но мужья реагировали довольно спокойно, только Бейи задержал на главе взгляд, а затем поспешно перевёл на своего супруга. Заметив, что Олег видел данный манёвр, опустил глаза к полу и наклонил голову.

Бейи был и раздражён и напуган. Видит бог, как он не хотел в мужья человека. Наверное, он многое бы отдал, чтобы оказаться в одной постели с главой, а затем нянчить его детей. Он сравнивал хозяина дворца и супруга. По сравнению с главой Олег из себя не представлял ничего. Он даже семью не сможет защитить, так почему ему надо подчиняться? Бейи не хотел этого и на миг он представил себе другую жизнь с другим супругом. Лишь на мгновение, но это заметил человек. Ещё одна оплошность со стороны дроу, Бейи понимал, что эта провинность заслуживает наказания. Но всё равно это было настолько неправильно и несправедливо, что внутри клокотала ненависть. Он не обязан подчиняться слабому человеку.

В это время начался обед или, скорее, ужин. Хозяин дворца молчал, он лишь иногда отрывался от еды, чтобы бросить взгляд на своих гостей. И если реакция младших ему была вполне понятна, те склоняли головы и не смели ответить на взгляд, то реакция человека заинтересовала. Тот не чувствовал неудобств или волнения. Человек спокойно ел, пока ещё не заметил взгляда, а затем, увидев чужую заинтересованность, с удовольствием стал изучать главу сам. Дроу, который с таким поведением уже давно не сталкивался, слегка приподнял уголки губ и выпил до дна бокал с вином. Больше он взглядов ни в сторону человека, ни в сторону его мужей не бросал. Он уже понял, что несмотря ни на что, Олег всё же глава семьи. И спокойно вернулся к еде, получив пока достаточно информации для обработки.

Одно блюдо сменяли другим. Слуги моментально меняли тарелки, вновь исчезая за дверью. Олег знал, что доедать не надо, стоит лишь отломить один или два кусочка. Надо лишь оценить вкус и дать лестную оценку повару. Но его организм думал иначе, требуя пищи в огромных количествах. Раньше такой жор на Олега налетал лишь после стресса или после трудного дня, и сейчас такой странный аппетит он объяснить не смог. Человека так же позабавило удивление на лицах своих мужей и попытка Вана поддержать его. Дроу также стал съедать всё, что лежало на тарелке. Олег слегка улыбнулся своему мужу, и тот смутился. Это вызвало ещё одну волну удивления, теперь даже на нечитаемом лице главы показались эмоции.

Когда в конце ужина принесли напиток, на вкус очень похожий на мяту и яблоко, глава, вынырнув из размышлений, оглянулся и задумчиво произнёс:

— И всё же вы не человек. Я только сейчас вспомнил, что это людям пить нельзя. Действует быстрее, чем яд самой ядовитой змеи.

Вновь удивляя главу, человек не испугался своей преждевременной смерти. Среди гаммы эмоций человека он уловил из негативных лишь лёгкую агрессию. Да и та держалась недолго.

— Пытаетесь отравить члена своего народа?

— Нет, вышло действительно случайно. Приношу свои извинения.

Дроу примирительно улыбнулся, поднимая руки. Тонкие браслеты ударились друг о друга, разнося звон по небольшой столовой.

— Если вы закончили трапезу, то прошу в свой кабинет. Думаю, нам есть, что обсудить.

Олег встал и выжидательно посмотрел на главу. Тот показал следовать за собой, махнув напоследок младшим, чтобы те не смели идти за ними. Дроу молча откинулись на кресла. Они были напряжены и настороженны. Им бы очень хотелось знать о чём именно будет идти разговор и не придётся ли им хоронить и супруга, и себя раньше времени. Мало ли способов обойти закон... Тем более у главы рода.

Олег вновь следовал по уже опостылевшим коридорам. Он старался настроиться на предстоящую беседу, внушая себе мысль, что этот дроу лишь партнёр по бизнесу. Пока это помогало и настраивало на нужную волну. А именно заполучить то, что ты хочешь и как меньше за это заплатить.

— Моё имя Хэн, можешь меня так называть, — неожиданно прервал тишину дроу, не оглядываясь на собеседника.

— Олег.

— Приятное знакомство.

— С человеком, который оттяпал почти приплывшее состояние в половину ваших владений? — усмехнулся Олег.

Он уже понял, что с главой лучше всего говорить открыто. Хэн отличался от виденных им раньше дроу. Человек его мог бы даже назвать «своим парнем», если бы не обстоятельства встречи. Отчасти он сердился на главу за его попытку устранить его мужей и его. Но эта агрессия была подобна капле в море. Как бы он сам поступил в данных обстоятельствах, намного ли честнее и благороднее? А вот и не факт. Так что главу он понять мог. Мужик нормальный. С претензиями сразу не бросается, угрозами тоже не сыпет, хоть его и потрепали. Теперь придётся выворачиваться, чтобы хоть как-то покрыть понесённый дроу ущерб.

— Человеком? Не смеши. Твоя аура нисколько не указывает на твою принадлежность к людям. — Дроу задумчиво хмыкнул. — Я вообще впервые такую вижу. У всех попаданцев она странная. И подожди до кабинета, хватит в коридоре язык распускать, у меня во дворце со всех родов гостей хватает. И они ещё о тебе не знают.

Олег молча пожал плечами. К счастью, уже через три минуты они были в нужном корпусе и на нужном этаже. И когда глава открыл дверь в кабинет, то человек, наверное, впервые удивился. Он ожидал увидеть многое, но не комнату больше похожую на допросную, разве что сиденья мягкие, а на столе были бумаги, письменные принадлежности и графин с водой. Стены комнаты были абсолютно голые, а кроме перечисленной мебели, не было больше никакой. Ни книжных шкафов, ни комодов, ни ваз или картин.

— Ты здесь работаешь?

— Да, ничего не отвлекает. Давно уже заметил за собой эту дурную привычку, вот и облегчаю себе жизнь.

Дроу сел в кресло, закидывая одну ногу на вторую. Разместившись поудобней, он приглашающе махнул на второе сиденье, что стояло с другой стороны огромного стола.

— Ясно, так как там насчёт моего вопроса?

— Да никак. Убивать тебя не собираюсь, хотя хотел вначале вызвать на дуэль. Только ты оказался первым за долгое время, что так спокоен в моём обществе.

— Странное обоснование.

— Проживи с моё, будешь другие подбирать.

— Попытаюсь, — стараясь не зацикливаться на возрасте, ответил Олег. — Знаешь, я ведь думал, что разговор пойдёт в другом ключе, и мне придётся подбирать доводы, чтобы не получить что-то убийственное в тело.

Глава смысл сказанного определил правильно, поэтому тут же задал ожидаемый человеком вопрос:

— И что же ты надумал?

— Торговать с людьми.

Кинжал, брошенный главой, просвистел в миллиметре от уха человека. Но удивился человек не оружию, а темпу, с которым он наблюдал за пролетающим кинжалом, будто в замедленной съёмке. Он был уверен, что с лёгкостью бы его поймал. И это же помогло ему понять безопасность полёта орудия.

— Я не могу торговать с врагами. Дроу и люди на протяжении веков в состоянии войны. Причём стычки с многочисленными жертвами повторяются каждое столетие, стоит паре поколений смениться.

— Так не вы же будете торговать, а выскочка, что вылез из грязи в князи. И который будет честно отчислять роду процент с прибыли.

— Ты всё же не представляешь, в каких именно отношениях наши народы, — с весёлой ноткой, будто говорил о необычайном вкусе вина, сказал глава. Кажется, самого его эти войны уже забавляли.

— Не представляю, но я хорошо знаю людей. Правители могут хоть грызть друг друга, но всегда найдутся те, кто захочет услышать приятный звон монет. Да и сделка будет с человеком, а не дроу.

— Это надо обдумать, скорее всего, я дам тебе ответ на этой неделе.

— Надеюсь, он будет положительным. Тогда через месяц я покину этот город и поеду договариваться с людьми.

— Может, так и будет, — кивнул эльф. — А пока выпьешь?

Глава встал с кресла и вышел в коридор, а оттуда уже принёс бутылку вина и бокалы.

— Слуга там всё время стоит или тайник?

— Нет, просто пару минут назад я отдал мысленный приказ, чтобы принесли выпить.

— Значит, ты маг.

— Да, только вот, боюсь, кое в чём ты ошибаешься. Способность к эмпатии есть у всех дроу, а при определённых обстоятельствах они могут общаться мысленно между собой. Как, например, я со своим дворецким. Его клятва на крови даёт возможность довериться и разговаривать подобным образом. Такие способности во многом облегчают жизнь. Правда, в твою голову залезть или пока, или вообще невозможно из-за перехода. Даже эмоции еле-еле можно прочитать, твоим мужьям будет сложно тебе угождать.

Олег, понявший теперь, почему в городе висит эта пелена молчания, потрясённо покачал головой. Не привык он к магии.

— Почему нигде не написано о ваших способностях?

— Ну, во-первых, не думаю, что ты успел много прочитать за это время. А во-вторых, ты хвастаешься тем, что умеешь дышать?

— После перерождения постоянно себе этим льщу, — усмехнулся Олег.

— Имеешь право, — вернул усмешку дроу. — Ну что, по бокальчику?

За разговорами пролетело не меньше двух часов. Глава рода оказался до ужаса любопытным. Впрочем, таким же являлся и человек для дроу. И это время они провели, рассказывая друг другу о своих мирах. Потом перешли на курьёзы, а затем уже подошли к делам семейным.

— Знаешь, я бы на твоём месте убил второго мужа. Такой ненависти в отношении кого-либо не чувствовал давно.

— Боюсь, не смогу.

— Он твой младший муж, никто и слова не скажет. А если всё же попытаются открыть рот, то я поддержу тебя. Будь он хоть сыном главы рода, он всё равно остаётся младшим мужем. И такое поведение в отношении старшего недопустимо. Я же чувствовал его желание предать тебя.

— Я не об этом. Хэн, представь себе, что ты всю свою жизнь посвятил работе. Всю до капельки. Ты пропустил семейную жизнь мимо себя. Ты никогда не сидел с женой, точнее мужем в ресторане, не говорил ему комплиментов и не ездил в семейный отпуск. У тебя не было детей, а если бы родились, то по возрасту ты, скорее, стал бы им дедом, а не отцом. Но ты уже готовился сказать кому-то заветные слова, отвести в храм, а потом настрогать малышню. Только времени всё не находил. А потом его не стало вовсе. Ты умер. Но вот пруха — жизнь дала тебе второй шанс. Тело помолодело, рядом всегда есть мужья, а из всех фантазий остались только дети и доверительное отношение в семье. Но всё идёт не так облачно и сладко, от тебя требуют проявить силу, показать, что ты достоин этой жизни. Что ты сделаешь: наплюёшь на требования, превращая мечту в тоталитарное государство в семье или подстроишься, докажешь, что тоже чего-то стоишь в этой жизни?

Дроу молчал, наверное, минут пять. Олег же, облокотившись спиной о стол, смотрел в потолок, размышляя о прошлом и будущем. И человек, и дроу уже забыли, когда пол им показался уютнее, чем шикарные мягкие подушки кресел.

— Знаешь, скажи ты иначе, посоветовал бы проявить силу. А так... Наверное, ты прав, что не горячишься. Хотя младшего наказать в любом случае придётся, иначе он разойдётся, не видя в тебе достойного мужа. Не забывай, всё же это не твой мир.

— Пока об этом и не забыть. Каждый день — открытие. Кстати, а где твои младшие?

— Их нет. Я бесплоден после одной из битв, когда применили какой-то странный химикат. Выжить-то выжил, но как видишь... Был бы другой старший в семье, оставил бы это место, а так... Пока не в могилу.

— Ясно.

— Да забудь об этом. Сына оставить успел, но о нём никто не знает. — Отмахнулся дроу. — Кстати, пока ты в городе, я могу тебя поучить фехтованию.

— Спасибо, конечно, но я представляю, сколько у тебя дел. Да и странно это.

— У хорошего начальства дела есть у подчинённых, а у самого начальника единственное дело — контроль. И странного ничего нет, по положению ты стоишь сразу после меня. Если не принимать в расчёт, что ты человек, то проблем вообще никаких. Ученик вполне достойный. А мне интересная компания как раз по душе.

— Тогда я не могу отказать главе рода.

— Приходи через неделю. Думаю, этого времени хватит, чтобы обустроиться?

— Вполне.

Олег уже встал, чтобы выйти, когда его догнал насмешливый голос:

— Ах да, если ты надеялся уехать через месяц, то спешу тебя огорчить: попаданцев выпускают не раньше чем через год из места, куда они прибыли.

Олег ругнулся и попрощался, слыша слегка пьяный хохот и неразборчивый ответ. Отчего-то на самого Олега алкоголь не повлиял. Ещё одна новая странность организма. Может, тоже воспринимает как яд и уберегает от пагубных последствий?

Младшие мужья всё также сидели в столовой. Они пили всё тот же отвар и ели что-то из выпечки, по крайней мере на это указывал цвет изделий. Когда Олег вошёл в комнату, они поднялись, вопросительно глядя на старшего. Асо нерешительно спросил:

— О чём вы говорили с главой, господин?

— Что деньги не пахнут, — отмахнулся Олег. — Идёмте.

Домой они вернулись далеко за полночь. В окнах ещё горел свет, зажжённый внимательными слугами, которые в большинстве своём разошлись по домам. Олег повернулся к Асо и спросил:

— Где у вас находится комната наказаний?

— Я покажу, господин.

— Хорошо, Ван, можешь идти к себе, мне хотелось бы побеседовать только с Бейи. Асо, когда проводишь, тоже иди к себе.

Ван не ушёл, он подошёл к Олегу и встал перед ним на колени.

— Господин, пожалуйста, не убивайте нашего брата. Мы сделаем всё, что прикажете, но прошу вас, оставьте его в живых.

— Разве это не ваша прямая обязанность?

Олег специально старался нагнать на себя злость, чтобы не передумать в последний момент и не дать слабину. Но этот мальчишка, что так неумело старался его поддержать на ужине, тоже идя отчасти против правил приличий. Да и он единственный, кому Олег действительно симпатичен в роли старшего супруга...

— Не бойся, ничего непоправимого я с ним не сделаю. Иди уже спать. — Олег провёл рукой по многочисленным косичкам. Ему было бы интересней потрогать эти волосы, когда они не столь строго убраны. Рука спустилась к щеке дроу, ласково дотронувшись до неё.

— Спасибо, господин, — тихо ответил Ван.

— Асо?

Дроу поклонился и пошёл вперёд, указывая дорогу. Асо было не по себе, он знал, что всё этим и закончится. Понимал, что надо было остановить Бейи, поговорить с ним, чтобы не допустить наказания. Олег, конечно, пообещал, что не будет убивать... Но что ему стоит просто запретить оказывать медицинскую помощь после наказания. Сгнить от ран ещё хуже, чем умереть во время наказания. Но Асо ничего не мог сейчас поделать. Он никак уже не мог защитить младшего брата. Встать на колени? Пожалуйста, только дроу боялся, что это лишь сильнее разозлит мужа.

Эльф толкнул толстую дверь, зажигая светильники. Перед глазами человека предстала обширная на разные приспособления пыточная камера. Олег с чистой совестью себе признался, что знает из всего представленного меньше, чем четверть. И это как-то утешало. Удивила его кровать, установленная прямо в камере. Но, вспомнив первую брачную ночь, он понял, что дроу наказание действительно может возбудить. Хотя представлять подобную картину было всё же неудобно.

— Асо, принеси кипяток и кинжал поострее.

— Как прикажете, господин.

Бейи стоял у стены, рядом с дверью. Он выглядел отстранённым, но Олег уже понял, что именно так супруг пытается скрыть свой страх. Неужели не понимал, что до подобного может всё же дойти? Вряд ли, наказания он ожидал давно. Или не понимает зачем кипяток и кинжал? Ждёт проявление богатой человеческой фантазии?

— Раздевайся.

Дроу послушно подошёл к деревянному стулу рядом с кроватью и снял всю одежду. Его движения были скованны и похожи на кукольные, слишком неестественные. Олег же прошёл к углу, где лежали кнуты и плети. Просмотрев арсенал, он всё равно взял первую попавшуюся плеть, не определившись. Она оказалась немного тяжелее, чем ожидал Олег. Он провёл пальцем по шероховатой поверхности сплетённых кожаных ремешков и пару раз размахнулся. Как-то ему давно не приходилось размахивать данным орудием. Было раз в детстве, когда он отдыхал летом у бабушки, они с ребятами стащили плеть, оставшуюся ещё после смерти коровы, поиграть. Ради интереса он щёлкнул ею товарища по играм, но и крика тогда было... После этого ремнём попало уже ему.

— Куда мне встать, господин? — спросил Бейи.

Олег указал на кандалы, свисающие с потолка. Эльф послушно просунул кисти в отверстия, сжав саму цепь в кулаках. Его пятки не достигали теперь пола, и дроу балансировал на носках. Олег снял пиджак и кинул его к вещам мужа, расстегнул верхние пуговицы на рубашке, чтобы одежда как можно меньше стесняла движения. Пару раз он взмахнул плёткой, видя как каждый раз напрягается спина его мужа. Наконец примерившись с орудием, он ударил. Бейи выгнулся и всхлипнул, удар стал неожиданностью, но вскоре он встал, как стоял до этого. Человек примерился и ударил вновь. На коже дроу стали появляться чёрные полосы на серой коже.

Олег бить не умел, поэтому кончик плётки всё время уходил не туда, куда он намеревался. И уже через пятнадцать ударов спина наказуемого не только разукрасилась полосами, но и выступившей из ран кровью. Ударив ещё раз десять, Олег отбросил плеть, так как в пыточную вошёл Асо. В его руках был железный таз, из которого шёл пар, а на поясе висел кинжал.

— Спасибо. Оставь здесь и выйди.

Асо выполнил приказ и исчез за дверью. Олег подошёл к Бейи, помогая освободить руки. Взяв полотенце и промочив его кончик в воде, он дождался, когда тот немного остынет, и обтёр спину мужа. Регенерация уже работала, заживляя раны.

— Что дальше, господин? — тихо спросил дроу.

— Увидишь. Я, конечно, не уверен, что всё выйдет как надо... Но посмотрим. Стой и не шевелись.

Человек взял в руки кинжал и окунул его в горячую окровавленную воду. А затем нанёс на плече, ближе к шее эльфа, две горизонтальные линии, расстояние между которыми не достигало и семи сантиметров. Вспомнив нужные строчки заклинания, он прочитал их безмолвно, лишь слегка шевеля губами, а потом вонзил зубы в ещё не зажившие разрезы, заставляя эльфа вскрикнуть. От ран по телу дроу стала расползаться огромная серебряная татуировка, она опутала вначале туловище, а затем и конечности эльфа. Тот всхлипнул и упал на колени на пол.

— В книге говорилось, что эта татуировка будет похожа на две горошины или станет не шире ладошки, — непонимающе произнёс Олег.

— Если бы вы не обладали магией или были лишь с зачатком силы, то так оно и было, но вы, видимо, маг. Именно поэтому татуировка окутала всё тело. Я рад. Простите, что смел в вас сомневаться.

Олег оцепенел. Татуировка, которая больше служит для демонстрации принадлежности младшего супруга старшему, дала необычный результат. Он хотел, чтобы Бейи смирился со своей ролью и не забывал о ней. Татуировка бы напоминала об этом, но всё пошло в другом ключе.

— Господин, завершите, пожалуйста, обряд.

Эльф встал на ноги, прижимаясь к супругу. Олег чувствовал, как тот возбуждён и тяжело дышит. А из ануса парня буквально текла смазка. Татуировка влияла на организм младшего, заставляя безумно желать секса, подтверждения новой связи.

— Господин, пожалуйста...

Олег подтолкнул дроу в сторону кровати. Тот послушно подошёл и встал на неё на колени, выпячивая зад. Человек стал раздеваться. Покорность именно этого дроу, который хотел его видеть скорее мёртвым, чем живым, вызывала сильное возбуждение. Раздевшись, Олег хотел подготовить парня, но тот подался назад, трясь задницей о член. Смазка уже стекала по внутренней поверхности бёдер, а парня потряхивало. Тогда Олег одним плавным, но быстрым движением вошёл до середины. Бейи закричал одновременно и от удовольствия, и от боли. И этот крик будто что-то сломал внутри, Олег не стал дожидаться, когда мышцы эльфа расслабятся. Сильными толчками он входил всё дальше, вызывая новые стоны и ответные движения навстречу. Бейи теперь будто читал все желания Олега, доводя его до оргазма. Сам он кончал только вместе с человеком.

И когда эта бешеная гонка закончилась, а они лежали на пропахшей потом и сексом кровати, Бейи прижимался к Олегу разгорячённым телом, даря короткие частые поцелуи. Его тело уже не требовало продолжить развлечение, но сам эльф, впервые спавший со старшим мужем, никак не мог насытиться. И ластился подобно ласковому маленькому зверьку. Такой не похожий на себя в обыденной жизни.

6 - больница

День начался с того, что у Олега безумно болела голова. Настроение было соответственным. Олег вошёл на кухню, где уже царила утренняя суета. Пять парней носились во все стороны под руководством ещё одного, более старшего парня. Кто-то что-то месил, кто-то следил за плитой, третий резал... Все были при деле. Смотря на своеобразное представление, где участвовали одни мужики, человек под нос тихо буркнул:

— Хочу бабу, хотя бы в чисто эстетическом плане. Как в армии, одни мужики.

После этой фразы, произнесённой на родном языке, к нему обернулся самый старший парень. Шеф-повар, или кто он здесь? Приказав подать в столовую завтрак, Олег, держась за голову, направился в том же направлении.

Комната была ещё пуста. Ни Асо, ни Бейи, ни Вана он ещё не встречал, хотя со вторым и провёл вроде ночь. Но тот на утро будто испарился, оставив старшего супруга мучиться с головной болью. Теперь человек убедился, что и в столовой их не наблюдается. Куда они могли подеваться? Облокачиваясь о стол и морщась, он сел наконец-то в кресло. И беспощадные, казалось, молоточки слегка сжалились, оставив больную голову в покое. Олег счастливо выдохнул, наслаждаясь минутами блаженства.

Наверное, именно этого момента и ждал Ван, чтобы войти. Момента, когда его помощь уже не потребуется. И Олег ещё раз подумал о том, что хоть и мужа у него три, а толку от этого никакого. Понимая, что плохое настроение с самого утра оправдывается лишь головной болью, а больше под собой фундамента не имеет, человек попытался успокоиться.

— Господин, — поприветствовал супруга Ван поклоном.

И вновь в голове раздался грохот, отдающий ужасной болью. Олег задержал дыхание, глубоко вдохнул, а затем также глубоко выдохнул.

— Ты можешь убрать головную боль?

— Мог бы, если бы она не была вызвана магическим истощением. Вы вчера впервые воспользовались магией, при этом заклинание, что вы прочитали, направлено на то, чтобы использовать весь магический резерв мага. Пока силы не восстановятся хотя бы наполовину, боль не уйдёт. Обычно это занимает до трёх дней.

Олег выругался. Он и не подозревал, что от его больше импульсивного поступка окажутся такие последствия. Говорить ещё что-то не хотелось, но он всё же выдавил из себя:

— Скажи всем, чтобы не шумели.

Ван оказался исполнительным и понятливым, поэтому молча кивнул, после чего встал и вышел из столовой. Олег, не собиравшийся выгонять супруга, недовольно выдохнул. На что-то большее обрекать своё тело он был не намерен. Правда, через минуту он обо всём забыл. Один из парней, которых он видел на кухне, принёс еду. Олег неохотно съел первую ложку каши, после чего с удивлением заметил, что боль стала проходить. А когда и пятая тарелка уже была пустой, боль испарилась вовсе. Олег, улыбнувшись, подумал про себя: Кто бы ни участвовал наверху в моём попаданчестве, за тело тебе отдельное спасибо.

Олег откинулся на спинку кресла, попивая приятный согревающий напиток. Он теперь мог спокойно оглянуться по сторонам. За окном он заметил ещё только восходящее из горизонта солнце, значит, время где-то четыре утра. Неудивительно, что ещё никого нет, хотя обычно мужья в доме мелькают повсюду. Да и Бейи, получается, ушёл сразу после того, как человек заснул. После ещё приблизительных вычислений Олег понял, что спал он от силы час или полтора. Он слышал, что с возрастом человек спит меньше, но не настолько же!

Асо с Ваном появились уже минут через пять. И Олег наконец увидел сонного дроу. Первенец, на котором не висели обязанности по присмотру за домом, вставал обычно намного позже. Его лоб был немного нахмурен, глаза чуть прикрыты веками, а домашняя рубашка прямо говорила собой, что её надевали наспех. Ещё немного посмотрев на супруга, Олег заключил, что и спать он ложился позже, чем привык. Как бы то ни было, но человеку понравился домашний вид мужа. Слишком сильно его напрягали эти официальные семейные отношения.

Когда мужья поклонились и уже садились за стол, Олег поманил Асо к себе. Тот слегка напрягся.

Эльф отлично понимал, что являться в таком виде за стол неприлично, но слишком торопился. Им уже оказана честь: есть вместе со старшим супругом. Но он и опоздал, и вид имеет хуже, чем муж последнего раба. Его обязанностью было узнать вчера, во сколько встаёт их муж. Вместо этого он поддался самобичеванию по поводу своей вины в наказании брата. Никакие чувства не должны мешать выполнению своих обязанностей. Если супруг накажет, а он ночью показал, что вполне на это способен, то будет прав. Они в браке меньше трёх дней, а он и братья показывают себя лишь с плохой стороны. Был бы их мужем дроу, то давно бы поставил на место. Да и человек бы сделал так же, не будь он попаданцем, как их супруг. Что хочет Олег?

Асо подошёл ближе. Человек притянул его к себе, а затем затянул на свои колени. Одна его рука держала мужа за талию, а вторая покоилась на груди. Олег поцеловал мужа сначала в плечо, а затем в приоткрывшуюся шею. Почувствовав, что тело также напряжено, человек отстранился и спросил:

— Тебе всё же неприятны мои прикосновения?

— Нет, господин.

— Тогда почему ты опять напряжён? Почему не можешь расслабиться?

Асо послушно, будто получившая приказ игрушка, опустил напряжённые плечи, плотнее прижался к человеку, одаривая мимолётным поцелуем в подбородок. Олег хмыкнул, перехватывая тело, которое, подчиняясь законам физики, слегка соскользнуло вниз.

— И почему нельзя так сразу? Чего ты постоянно боишься?

— Я проснулся позже вас, опоздал, пришёл в непозволительном виде к столу.

— Вид мне твой уж точно понравился, я не привык видеть своих любовников лишь в костюмах и при полном параде. Иногда не хватает чего-то домашнего и спокойного. Что касается опозданий, то я не стремлюсь подстраивать весь распорядок в доме под себя. Когда вы мне будете нужны, я вас честно позову, так что просыпайся, как привык. Дома за завтраком я вообще был против чьей-либо компании и тем более разговоров. Вы таких эмоций не вызываете, так что я не против завтракать как с вами, так и в одиночестве почитать газету за кофе. В общем, успокойся. Похвально ваше желание во всём угодить, но я уже чувствую себя как в аквариуме, где открываю лишь рот и жду, когда за меня всё сделают где-то там, за стеклом.

— Я понял, господин. Простите.

— Загляни ко мне лучше после обеда, я бы хотел посмотреть, с чем ты работаешь. Захвати все документы. И будет просто отлично, если принесёшь мне пару книг о людях в этом мире.

— Всё сделаю, господин.

Олег хотел уже открыть рот, чтобы попросить называть его по имени. Но понял, что это больше вопрос доверия, а не простое обращения. Будь он хоть трижды Олегом, господином для них он быть не перестанет. Не зря же Асо перешёл на «господина», когда разволновался. Так что и обижаться не стоит.

— Где Бейи? Если все должны быть за столом, по вашим словам, то где он?

— Господин, не злитесь. Он не хотел вас оскорбить или вызвать недовольство, но после обряда он болен, поэтому лежит в своей комнате.

— Что с ним?

— Та сила, которую вы вчера влили во время обряда, перестраивает его личность под вас. Не полностью, конечно, но изменения будут. Это ведь не простая татуировка. Если бы он был строго против вашей кандидатуры в мужья, как при свадьбе, то его мучения продлились бы с неделю, не меньше. А так он скоро поправится, даже боли почти нет, больше усталость и бессилие.

— В книге об этом не пишут.

— Это незначительная часть обряда, — голос Асо стал безжизненным, видимо, болезнь после обряда он наблюдал не раз. После паузы он добавил: — Никто при обряде не умирал.

— Я бы не стал его использовать, знай последствия. Намеренно причинять боль я не хочу. В обряде был описан лишь результат, слегка завуалированный, как показала практика.

Олег сгрузил со своих колен на пол Асо и поднялся сам. Где расположена комната второго брата, он знал. Комнаты братьев шли подряд, у Асо — около лестницы, а у Вана уже у окна в коридоре. У среднего брата, что предсказуемо, покои располагались посередине.

Человек со стуком, хотя и не дождавшись ответа, вошёл внутрь. Глаза, привыкшие к свету, невольно распахнулись, когда он вошёл в полутемное помещение. Тяжеловесные шторы занавесили окно, даря проход лишь щёлочки света. Впрочем, её хватало, чтобы не идти на ощупь и суметь разглядеть тело на кровати.

Бейи лежал в пижаме, натянув на себя толстое пуховое одеяло. Его волосы, мокрые от пота, были разбросаны по простыне. Подушка же была прижата к туловищу, будто любимый плюшевый мишка. Самого дроу бил озноб. Он всё плотнее сжимался, пытаясь согреться. В комнате стояла духота. Человек, желая лучшего, распахнул шторы и открыл окно. Свет и свежий воздух охотно приняли приглашения, преображая комнату.

— Асо, не надо. Мне плохо. Закрой, — попросил Бейи, не оборачиваясь.

— Это не Асо, — тихо, вспомнив свою утреннюю головную боль, сказал Олег.

Эльф распахнул глаза и повернулся в сторону человека. Дроу не знал, как реагировать, поэтому просто молча лежал, также укутавшись в одеяло и глядя на фигуру мужа. Он не понимал, что тому надо. Он болен, поэтому не пришёл на завтрак и не может приступить к своим домашним обязанностям. Человек ведь это видит, почему он не уходит? Всё же нравится смотреть на чужую боль? Но Асо был прав, он не садист. Раны со спины сошли почти моментально, не так уж много ударов было, да и не со всей силы, Бейи это чувствовал. Он ещё помнил руку отца. Так зачем?

— В духоте тоже лучше не находиться.

— Как скажете, господин, — с трудом ответил Бейи.

Он не осмелился спорить со старшим мужем, но меньше всего ему хотелось бы ощущать этот прохладный воздух, окутывающий такое горячее тело. Хотелось тепла, жара. Эльф сейчас понимал саламандр, кутающихся в огонь. Он и сам был готов раствориться во пламени. Слишком холодно здесь. А ещё человек снимает с него одеяло, хоть какую-то защиту от этого мороза.

— У тебя есть другая пижама и полотенце?

— В шкафу.

Бейи понимал, что не добавил «господин». Но на это уже не было сил. Пелена будто охватила сознание, мешая думать, говорить. Вся жизнь заключалась в ощущениях. А по ощущениям было холодно и плохо. Тело ломило. Что с ним ещё могут сделать за нарушение? Наказать? Пускай, сейчас хуже уже быть не может. Да и к кнуту и плети, он чувствовал, что такими темпами, привыкнет. Оставьте же в покое хоть сейчас! Он сам придёт за наказанием, но позже.

Только муж не уходил. Он что-то искал в шкафу. Затуманенный мозг эльфа не мог даже сопоставить слова и поступки человека, поэтому не понимал, что именно он ищет. Потом чужие руки, снимающие одежду. Зачем? Что хочет супруг? Секса? Смешно, дроу не мог даже двинуться. Затем ощущение ткани скользившей по телу. Полотенце. Новая чистая одежда. Чужие руки, переносящие зачем-то в кресло. Холодно. Свернуться комком. Опять чьи-то руки и сухая простынь. Чужое тело, тёплое, голое.

— У нас так согревали замёрзших в полевых условиях. Несколько женщин ложились рядом и грели своими телами. Я, конечно, на женщину не похож, но, говорят, мужчины даже теплее.

На удивление Бейи тело перестало дрожать, а холод, казалось, окруживший его на всю жизнь, потихоньку исчезал. Руки мужа, прижимающие к телу супруга, были раскалённые по ощущениям. Будто то пламя, в которое так хотелось нырнуть. И Бейи, прижимаясь всё теснее, избавлялся от охватившего недуга. Чужие ладони стали кружить по спине, согревая.

— Всё хорошо, — тихо сказал Олег.

Рука супруга перебралась на волосы. И вновь нежные поглаживания, тихий шёпот. Тепло. Приятно. И этот дурман стал покидать голову. Бейи уже отчётливо видел рядом с собой супруга и осознавал это. Было так хорошо, как, наверное, он даже не мечтал. Забота, нежность, кто бы мог похвастаться этим в их обществе?

— Спасибо.

— Не за что. Спи.

Дроу провалился в сон. И почему раньше никто не говорил, что присутствие старшего супруга так влияет на младшего после обряда? Потому что метка была не более чем наказанием? Может ли быть, что для их старшего метка была чем-то другим?

Олег лежал рядом, видя, что его супругу становится лучше. Ровное дыхание, температура чуть ниже человеческого тела, а это, как он успел убедиться, хорошие показатели. Всё шло просто великолепно. Олег проводил рукой по распущенным волосам, которые всегда у его мужей завязаны в косички. Как здесь устоять перед удовольствием? Волосы на ощупь оказались довольно жёсткими и густыми, будто их покрыли лаком. Впрочем, Олега это не смутило. Его во внешности мужей устраивало всё. Особенно уши. Стыдно было сознаваться, но его безумно притягивали их заострённые кончики, ещё раз доказывающие, что в его супругах ходят нелюди.

Дверь без стука отворилась, а на пороге оказался Ван. Он немного смущённо посмотрел в сторону мужа и брата, а затем прошептал:

— Вам, может, принести еду? Уже время обеда.

— Не надо, я не хочу есть. И скажи Асо, чтобы документы просто положил на стол. Когда Бейи станет лучше, и он не будет нуждаться в моём присутствии, я их прочитаю.

— Как скажете.

Ван хотел что-то сказать, но не осмелился. Олег это заметил:

— Что ещё ты хотел спросить?

Эльф не был приручен врать, тем более супругу. Их с детства воспитывали на примерах, где наказывают младших мужей за недомолвки или ложь. И Ван спросил:

— Можно лечь к вам?

Олег оглянулся и убедился, что места достаточно. Кровать не была из больших, и если бы они хотели так лечь на ночь, то точно бы кому-нибудь попало бы или локтем или коленом. Но полежать до вечера места было достаточно.

— Присоединяйся.

Ван улыбнулся, что являлось зрелищем уже необычным. Не те дроу ребята, чтобы так откровенно показывать эмоции, поэтому порой Олег здесь чувствовал себя клоуном со своими улыбками. Эльф лёг с другой стороны от человека, теснясь. Вана в последнее время просто тянуло прикоснуться к человеку: погладить, случайно задеть. В столовой он безумно завидовал Асо и надеялся, что в скором времени и он сможет закрепить свой брак в постели, а по утрам прикасаться к супругу. Секс ему казался последней преградой, после него уже возможен телесный контакт с его стороны. Отчего-то дроу думал, что до этого времени такие вольности непозволительны. Да и Ван не был полностью уверен, что муж будет доволен таким проявлением чувств. Но как хотелось ластиться к своему истинному.

Олег, лежавший на боку, перекатился на спину, чтобы обнять Вана. В голове человека невольно пронеслась мысль, что если бы здесь был ещё и Асо, то того — только к себе на живот, больше места не было. Но, к счастью, первенец в это время больше был занят делами. Он хотел исправить свою утреннюю оплошность и трудился до закипания мозгов. Обязанности по дому и забота о больном — прерогатива Вана.

Втроём они так пролежали до вечера. Олег выскальзывал в туалет, но довольно быстро возвращался, так как супругу тут же становилось плохо. В девятом часу Бейи наконец-то проснулся. Он вполне здоровым взглядом посмотрел на мужа и на Вана. Бейи плохо помнил всё, что происходило с ним сегодня. Он уже забыл, как добирался из пыточной к себе, как его свело первой судорогой, но вот приход мужа помнил отлично. Бейи неловко отодвинулся, выбираясь из объятий. Ему теперь это показалось неудобным. Неудобным не физически, а морально. Такая забота. За что он её получил? Вряд ли он занял место любимого мужа, которого подобным образом и ласкают. Их брак — контракт. И всё, разве нет?

— Спасибо, господин. Мне уже лучше.

Олег в последний раз прикоснулся к так понравившимся волосам и тоже поднялся, разбудив Вана, уснувшего на плече. То затекло, но человек, как и в первую ночь с Асо, мужественно терпел.

— Не за что. Хорошо, что тебе лучше. Переодевайся и спускайся к ужину. А твоего брата я отконвоирую сам.

Непонятно отчего, но Олегу захотелось поребячиться. Он поднял Вана в воздух и перекинул через своё плечо. Придерживая тело, будто арбуз, рукой, чтобы не упало, поплёлся к выходу:

— Куда тебя доставить?

— На кухню, — не споря со способом транспортировки, попросил Ван.

— Готовить будешь? — заранее зная ответ, спросил Олег.

— Я не умею. Зато умею распоряжаться, чтобы еда всё же была на столе.

— Я умею. Проведу мастер-класс.

— Вы старший супруг.

— Вот именно, тебе просто необходимо меня слушаться.

После выздоровления Бейи настроение Олега достигло наивысшей отметки. Его даже не отравляло то, что ночь придётся провести за работой в кабинете. Это даже как-то воодушевляло. Будто битва за возможность жить в этом мире и в этой семье. За размышлениями он даже не заметил, что оказался на кухне, где все дроу, раскрыв глаза, смотрели на своего хозяина и его ношу. Ван легонько стукнул супруга кулаком по спине, прося отпустить. Олег послушно поставил его на пол. Ван чувствовал себя одновременно и счастливым, и сильно смущённым: предстать в таком виде перед подчинёнными... Но всё-таки взял себя в руки. Да и Олег не стал перегибать палку. Ребячество ребячеством, но всё же Ван их начальник. Хотя да, сглупил. Но кто же знал, что повара допоздна работают. На его работе повар исчезал уже в пять.

— Представьтесь, — приказал Олег старшему пареньку, виденному ещё утром.

— Нохо, господин Олег.

— Я хотел научить своего супруга родным для меня блюдам, но раз вы здесь, то этим займётесь вы.

— Конечно, господин Олег. Приказывайте.

— Покажите для начала ваши продукты.

После тщательного осмотра всех шкафов, морозильных комнат и кладовок было решено готовить пельмени. Правда, мясо слегка вызывало сомнения, но на него было решено не обращать внимания. Авось всё же получится что-то. Пельмени лепили все вместе. Олег узнал имена остальных парней, а также послушал, как они живут. Если вначале ребята смущались, да и откровенно боялись, то к концу приготовления вели себя довольно спокойно. Олег умел находить общий язык в таких вот беседах. А когда любая мелочь про новый мир на вес золота... Слушатель, в общем, из человека вышел наипрекраснейший. Хотя и Олег поделился парочкой историй, которые слушали как сказки. Особенно им запомнилось описание крана для строительства зданий. Олег его даже попытался изобразить, пальцем ведя по муке.

— Теперь в морозильную комнату до утра, а завтра в кипящую воду до готовности. И на стол.

— Олег, я могу и так их заморозить, — подал голос Ван.

— Делай, раз можешь.

Уже через пару минут пельмени готовились в кастрюле, а все мастера ждали своего звёздного часа. И он вполне удался, иномирная пища была оценена по достоинству. Бейи и Асо тоже слезли со второго этажа по зову желудка, надеясь на привычный ужин. Увидевшие же, кто именно готовит, отказаться от нового блюда уже не могли. Хотя сам вид белых мешочков аппетита не вызывал ни у одного, ни у второго.

7 - кружки по интересам

— Батман и укол, — тренировочная шпага Олега послушно поразила Хэна в кисть руки. — А теперь в шестую и опять укол. Не останавливайся. Молодец, отойди на дальнюю дистанцию. Шаг и выпад. Ещё раз. Хорошо.

Хэн, как и обещал, взялся учить Олега фехтованию. Если учесть, что, скрепя сердце и кривя лицо, глава рода всё же дал своё согласие на торговлю с людьми, то и учил человека драться на принятом там оружии аристократов — шпаге.

Уроки шли не то что плохо... Всё же Олег фехтовал и в родном мире... Но здесь это был уже не спорт, здесь от этого зависела жизнь. И после укола не высветится на приборе огонёк у того, чей наконечник достал соперника. Просто кто-то встанет, а кто-то так и останется лежать на земле. Олег это понимал. Иллюзии, что он попал в мир сказок, не было. И на хороший конец, и на всегда сопутствующую удачу он не надеялся. Будет сейчас изматывать себя до состояния цветных мушек перед глазами и рвоты, тогда в будущем у него действительно всё будет хорошо. Нет, значит, и судьба твоя предрешена. Человек воспринимал мир трезво. Голова здесь, конечно, хорошо, но большую роль играет и сила. Это были правила данной эпохи, которым нельзя было не подчиняться.

— Так, ещё раз. Выпад. Уйти. Выпад. Уйти. Шаг назад. Держи шестую! Выпад! Быстрее закрыться в шестую! И ещё раз выпад! Слишком медленно уходишь.

Незаточенный клинок с размаху ударил человека по бедру, оставляя под штанами яркую красную полосу, от которой пульсация, казалось, проходит по всей ноге. Это не было за сегодня первым наказанием, не станет и последним. Зато урок запоминающийся. Так и взрослые животные учат детёнышей. Удар лапой, укус, и зверёныш уже не лезет, куда не надо. Люди от них, видимо, ушли недалеко. Олег теперь тщательнее следил за уходом обратно в стойку, чтобы вновь не получить удар.

Хэн мучил Олега на правах учителя уже на протяжении недели. И им обоим эти тренировки доставляли удовольствие. Дроу был рад хорошей компании, а человек чувствовал, что идёт к намеченной цели — укрепить своё место в этом мире. Олег прекрасно осознавал, что за год или даже за два, будь у него времени побольше, не стать лучшим фехтовальщиком планеты. Но вспомнить, как держать оружие, вполне возможно. Чай, не новичок, которого надо стойке учить.

Занимались они сегодня с пяти утра, а сейчас уже было часа четыре дня. И несмотря на все возможности нового тела, оно рано или поздно уставало. И хоть движения теперь стали точнее, так как тело само выбирает наименее энергозатратный путь до цели, но в таком состоянии оно уже не один час бегало, прыгало и приседало.

— Всё, закончили.

Олег опустил вниз клинок, тут же ставший невыносимо тяжёлым, и аккуратно разжал застывшее на рукояти шпаги пальцы. Разогнул он их с огромным трудом, мышцы затекли и не хотели повиноваться. Немного размяв кисть, Олег размял также затёкшие ноги. Хоть стойка и была привычная, но мышцы ещё были против таких нагрузок. Прошла только одна неделя. А вот тренировки увеличивались с каждым днём.

— Спасибо за урок, — поблагодарил Олег, садясь на траву.

— Не за что. Это даже интересно. Ещё месяца три позанимаемся по классической программе, и я тебя научу паре трюков. Они больше для мечников, но думаю, я смогу их немного подкорректировать.

— Это хорошая новость.

Олег снял с себя промокшую от пота рубашку и протёрся, желая убрать хоть часть лишней влаги с тела. Недалеко стояла бутыль с водой. Кинув рубашку на землю, он жадными глотками осушил её. Сухое горло с радостью принимало каждую новую порцию воды. Уже пустая бутыль была вновь поставлена на место.

— Как у тебя с мужьями, нашёл общий язык? — спросил Хэн, выполняя похожие действия.

— Знаешь, нет. Что бы я ни делал, они кланяются, падают на колени, извиняются и ещё многое другое. Мне кажется, будь я деспотом и тираном, они бы себя так не вели. Всего коленопреклоненного было бы точно поменьше, а так просто боятся вызвать недовольство. Не наказания, а именно недовольство.

— Значит, всё же они воспринимают тебя в качестве мужа. Можешь гордиться. А со временем правильные рефлексы им привьёшь. Младшие имеют очень гибкую психику, так что их можно лепить, как глину. Пока они пытаются обустроить свою счастливую семейную жизнь по картинам своей фантазии и опыта семьи их отца. Естественно, такая заложенная программа сильно отличается от твоей. Вот и возникает недопонимание. Пройдёт пару лет, всё устаканится.

— Понимаю, но это всё же нервотрёпка. Ладно, пойду уже домой. Спасибо за урок.

— Приходи завтра в это же время.

— Приду. Хоть украду тебя у твоей серокожей команды управленцев. Кстати, зачем ты им? За столько веков совместной работы они не вызубрили твои привычки?

— Привыкли уже так работать. Да и контроль никогда и нигде нельзя снижать.

— Согласен, — сказал человек, натягивая чистую рубашку. Грязную он поднял и понёс в руке.

Олег попрощался и, выйдя из дворца, сел в уютную повозку. Зашторив небольшие окна, он вытянулся на кожаном диванчике насколько мог. Минуты покоя после физических нагрузок погружали человека в мысли о прекрасном. Эндорфины в крови зашкаливали. Хотелось так и лежать, ничего не делая. Но повозка остановилась около дома, и кучер уже спустился, чтобы открыть дверь. Олег нехотя сел как полагается.

Мужья, как им и положено, встречали в коридоре. Хотя Олег уже в какой раз упомянул, что от них такого не требуется. Но каждый раз эльфы появлялись перед носом, стоило отворить дверь. Будто собаки, соскучившиеся по хозяину. Пользы они своим стоянием приносили не больше.

— Я мыться, затем есть, а потом в кабинет. Асо — со мной, остальные могут делать, что хотят.

— Господин, — тихо позвал Ван, — могу ли я рассчитывать, что сегодня завершится брачная церемония?

Дроу был смущён от своей смелости и от того, что всё же это могло произойти. Называть это словом «секс» он не мог, ему это казалось неловким даже в мыслях. И он заменял слово любыми доступными выражениями, с каждым днём расширяя свой словарь синонимов.

— Приходи ко мне ночью. Я как раз успею к этому времени отдохнуть и собраться с мыслями.

Эльф кивнул, опуская вниз голову. Ван был одновременно и смущён, и рад, и испуган, и много ещё чего. Когда как Олег относился к этому никак, конечно, как к обязанности, но тот коктейль чувств, что захватили неискушённую молодую душу, не испытывал. Что для него ещё один секс, когда за жизнь ты сменил несколько десятков любовников? Приятная ночь, нега, что ещё? Окончание формальностей? С Асо это было чуть ли не договором на бумаге расписано, с Бейи — часть наказания и ритуала, а Ван... В чём может быть этот раз отличен от всех остальных? Что эльф испытывает к своему любовнику чувства? Где-то приятно, но сколько людей были влюблены в него, сколько любил он сам? Жизнь не заканчивается на одном романе. И на двух тоже. Есть, конечно, чрезмерно чувствительные личности, что ставят на жизни крест. Есть те, кто превращается в ведьм или женоненавистников после неудачных отношений. А есть те, кто просто принимают охлаждение отношений и идут своей дорогой дальше. Олег был одним из таких людей.

Он никогда не встречался с истеричными женщинами и мужчинами, никогда не обещал любви до гроба, никогда не выслушивал это в ответ. Его отношения начались уже не в юности, а когда ему минул второй десяток. Они были наполнены покоем и тишиной. Оба партнёра как по постели, так и по бизнесу ценили отдых после сложного дня. Оба задерживались на работе и оба делали что-то приятное друг другу вечером. Будь то ужин или минет. Наверное, все их отношения и строились на понимании. И как тихо они сошлись, так тихо и съехали со снимаемой квартиры. Без ссор, угроз и слёз.

Олег ни разу за жизнь так никого и не приревновал. Когда ему говорили, что любят другого, он предлагал помочь собрать вещи и их отвезти. Мог дать денег, если любовница была студенткой и испытывала финансовые трудности. Он прекрасно понимал, что уже через неделю он будет наслаждаться обществом другого, в себе он был уверен. И эта свадьба не стала ему ярмом или клеткой. Олег спокойно воспринял новые отношения, новый их тип, тем более он был желанен. Но возвышать своих супругов до богов не мог.

Но это отлично проделывал Ван. Первая любовь. Первый мужчина. Начало взрослой жизни. Ван был воином, он уже работал, уже воевал, уже давно сам отвечал за все свои поступки. Что ещё оставалось до окончания списка, надлежащего приличному младшему супругу? Ребёнок? Так и было. Его отец не смог обеспечить их семью надлежащим количеством наследников. Из шести мужей смог родить только их папа. И Ван постоянно слышал слова отца, что настоящим младшим он станет лишь тогда, когда родит ребёнка. И он хотел быть плодовитым, хотел принести наследника, чтобы доказать отцу, что и им можно гордиться.

Это была заложенная в детстве установка, которая пронеслась через годы вперёд. Ван сам уже забыл, что говорил отец, забыл его голос, да и внешность после его смерти канула в небытие. А вот заложенная настройка на рождение ребёнка осталась. Последняя мозаика, чтобы считать себя порядочным младшим мужем.

Это была его цель — обеспечить семью наследниками. Стать папой. И эта цель вполне вписывалась в картину их общества. Младшие рожают, ведут домашнее хозяйство, помогают мужу, иногда посещают храм — стандартный набор. За это никто не осудит, никто не упрекнёт в инакомыслии, а родители похвалят за правильный выбор жизненного пути. И всё шло бы, как когда-то в детстве себе и представлял Ван: дети, строгий муж, заботы, встречи с братьями, если не запретит супруг.

Но всё перевернулось, встало на дыбы. Вместо тихого быта — огонь в душе. Влюблённость, что дёргает из стороны в сторону. Мотает, заставляет поступать не так, как положено. И говорить не то, что ожидают от младших. И вместо привычного одёргивания, строгого тона и удара — улыбка, поцелуи, объятия. Когда хочется не изображать бездушного чёрствого супруга, а ластиться к мужу. Искать потерянное тепло. Это заманчиво и страшно. Внутри всегда есть кто-то, кто шепнёт, что такому не бывать. Видел ли дроу хоть раз счастливую семейную пару? Нет, откуда ему взять пример, кроме книг и историй-сплетен. Но так хочется верить, что всё будет по-другому. Как хочется отогреться. Как хочется родить не наследника, а ребёнка, любимого и желанного всеми в семье. Как хочется, чтобы будущий ребёнок, даже родись он младшим, не испытывал бы к себе ненависти, презрения и побоев. Как хочется отойти от традиций в их народе и быть просто счастливым и любимым.

И секс для Вана был последней ступенью к этой близости. Стать по-настоящему супругом и соратником своего мужа. Для младших, воспитанных на запрете плотской любви до свадьбы, да и после свадьбы ни с кем, кроме мужа, этот шаг значил многое. Полное доверие. Вручения себя в руки супруга.

Олег о чувствах, одолевших супруга, не подозревал. Он жил, как и привык за время пребывания в этом мире. После тренировки — душ. Отдать слугам грязную одежду, переодеться, затем завтрак, обсуждение дел за столом с супругами. Немного споров. Потом учёба. Олег не особо любил учиться, но никогда не отлынивал. Ему надо было что-то выучить, чтобы достичь своей цели — он и учил. Честно и добросовестно. Так и сейчас он изучал мир по учебникам до вечера, а позже всю ночь разбирал дела семьи, обложившись справочниками и законниками, будто камнями крепостной стены. Обратно в библиотеку он их уже не уносил, поэтому кабинет превратился в поле с баррикадами. И только изредка он выставлял книги, которые не несли ничего важного, около входа в кабинет, чтобы слуги подняли их и расставили по своим местам в книжных шкафах.

Олег не спал ещё с того дня, когда наказал Бейи. Организм не утомлялся и не требовал погружения в приятные сновидения. Мозг жаждал этой работы. Именно поэтому в кабинете горел свет всю ночь, когда остальные комнаты здания погружались во тьму. Иногда Олег делал перерыв, выходя на улицу. Он становился на крыльцо, ведущее к чёрному входу в дом. Там рос дикий виноград, обвивая перила и взлетая к крыше здания. Опытный садовник следил, чтобы он не закрывал окна и имел опрятный вид. Олегу было на это всё равно, его просто успокаивали эти минуты, проведённые на крыльце. Он слушал разговоры насекомых, заполняющих ночную тишину, любовался луной и звёздами, которых не было видно из-за яркого освещения в городе. Порой он отслеживал полёты светлячков и их смерть. Они угасали рядом с ним, забирая с собой полюбившийся человеку огонёк. А ещё вдали виднелись горы, казавшиеся величественными и таинственными. Они будто нависали над городом, даря и защиту и погибель. Олег не раз задумывался, что именно с храма, расположенного на вершине одной из таких гор, начался его путь в этом мире.

Когда он сегодня вновь спустился вниз, садясь на крыльцо, сюда же вошёл Ван. Он неловко подошёл к Олегу и сел рядом с ним на крыльцо. Человек обнял его за талию, продолжая так сидеть.

— Ещё так немного посидим и пойдём.

Ван согласно кивнул, он был не против посидеть здесь и подольше. Это было странно приятно. Он боялся сам облокотиться на человека, прижаться, но рука супруга уже дарила такое необходимое любому существу тепло. Душевное. Впрочем, в этом случае и физическое.

— Такое ощущение, что я под боком у дикого кота. Их температура тела намного выше нашей, как и твоя.

— Вот и грейся, — сказал Олег, усаживая супруга между своих ног и обнимая. — Теплее?

— Угу.

Ван ни разу не употреблял частицы в разговоре, отвечая на вопрос. Но сейчас слова произносить не хотелось. Хотелось самому свернуться клубочком, как делают это звери рядом со своим хозяином, деля уютные, спокойные минуты жизни на двоих.

Так они просидели, наверное, минут сорок, любуясь природой.

— Поднимаемся. Скоро вообще рассвет, а ты ещё и не ложился.

Ван послушно поднялся. Он хотел узнать о том, когда спит Олег. И спит ли он, но стоило разомкнуться чужим рукам, как решимости задать вопрос не нашлось. И эльф послушно поплёлся по лестнице наверх, стараясь шагать как можно тише, чтобы их не услышали и не проснулись братья.

Олег открыл дверь в свою комнату, пропуская гостя вперёд. Эльф, прекрасно видевший в темноте, без проблем находил нужную дорогу. Он обернулся, чтобы увидеть, что Олег уже раздевается. Смутившись, он отвернулся и сам торопливо стал расстёгивать пуговицы на рубашке. Из-за волнения выходило всё намного медленнее, чем обычно: пуговицы не хотели продеваться в дырочки. Тогда человек подошёл сам, аккуратно отстраняя от рубашки чужие руки и начиная её расстёгивать.

— Не волнуйся так.

— Да.

Ван смотрел в сторону, чтобы только не видеть своего мужа. Казалось, что сердце взбунтовалось, так сильно оно ударялось в грудную клетку. Что необычного в том, что рядом стоит голый супруг? Если бы это было лет через пять, то ничего. А сегодня был их первый раз. Ван впервые увидел голым кого-либо, кроме своих братьев. Эльфу хотелось дотронуться до тела, и он несмело прикоснулся ладонью к груди, не позволяя себе больше.

Олег, видя нерешительность и желание супруга, прошёлся рукой по его волосам, снимая с единственной косы ленту. Человек провёл тыльной стороной кисти по лицу, обводя контур. Губы нежно, почти не касаясь чужих губ, начали поцелуй. И углубили его только тогда, когда Ван сделал свой ответный шаг. Неумелый... А разве в поцелуях возможно быть неумелым? Кто на этом будет сосредотачиваться, когда важна сама близость любимого человека. Его касания не только губ, но и всего тела.

Руки Олега расстегнули пряжку ремня эльфа и залезли под трусы, сжимая ягодицы Вана, а затем поглаживая поясницу. И он не знал, что делать, хотелось застонать уже от возбуждения, что охватило тело. А, с другой стороны, было стыдно, неловко. Было страшно что-то сделать не так. Страшно было, что подведёт голос. Страшно было, что Олегу не понравится тело. Детские страхи окутывали эльфа, мешая действовать, подавляя решимость. Но Ван всё же на пару секунд отстранился и, безумно смущаясь и глядя в пол, снял до конца одежду.

Олег донёс своего мужа до кровати и положил поверх одеяла. Он укусил за шею, вызывая дрожь и первый стон Вана. Тот уже перестал зажиматься и смущаться, наслаждаясь чужими касаниями, чужими поцелуями. Он пытался и сам отвечать на подаренное удовольствие, но потерялся, не зная, что делать. Для Вана это был первый раз, первая в его жизни близость. Он смотрел на нависшего над ним мужа и чувствовал себя бесконечно маленьким и беззащитным рядом с супругом. Он поднял ладонь, проводя ею по лопатке мужа и спуская по руке, упирающейся в кровать, чувствуя чужие мышцы, чужую силу, которой хотелось подчиняться.

Олег ввёл в анус парня свой палец, чувствуя, что девственные мышцы ещё не готовы его принять. Даже палец вошёл с трудом. А сам Ван вскинулся, выгибаясь и непроизвольно сокращая ягодичные мышцы и сжимая посторонний предмет ещё сильнее. Олег закинул чужие ноги на свои плечи, продолжая подготавливать любовника. Он чувствовал, как выделяется смазка и проход становится заполненным жидкостью. И когда он решил, что достаточно подготовил парня, толкнулся внутрь уже своим членом. Олег ощутил, как ещё минуту назад чувствительное на самоё лёгкое прикосновение тело застыло, будто каменная глыба. Человек видел, что Ван боится сделать лишнее движение, чтобы боль не стала сильнее. Но и сам поделать с этим ничего не мог. Он толкнулся ещё глубже и застыл, чувствуя, как оттаивает эльф.

Ван немного растерянно посмотрел на мужа, боясь и желая начала движений. Он сжал одеяло в своих кулаках и начал глубоко дышать. И вновь движение вперёд, и Ван пытается расслабиться и отстраниться. Наверное, он неправильный дроу, раз боль не приносит ему ни малейшего удовольствия. Он покорно терпит, когда толчки сотрясают его тело. Он чувствует, что член мужа задевает простату, но это удовольствие не может сравниться с болью. Ван знает, что нельзя лежать, подобно кукле, и старается по мере сил подмахивать, впуская член супруга всё глубже в себя.

Ван смог получить удовольствие лишь на третий раз этой ночью, когда вся боль уже сошла, а мышцы были готовы принять чужое тело. И, наверное, именно после этого забылись первые болезненные разы. Ван лежал, как и хотел, прижавшись к супругу. Разгорячённому, такому близкому. И уходить совершенно не хотелось. Не хотелось после всего случившегося ложиться на холодную простынь в своей комнате и трогать себя, вспоминая ночь с мужем.

— Спи здесь, — тихо сказал Олег, убирая с лица эльфа прядь волос.

— Сегодня?

— Всегда, я не привык спать один. Да и братья пусть приходят, если хотят.

— У тебя было много любовников?

— Хватало. Но это не те вопросы, что могут хорошо закончиться. Спи.

Ван послушно заснул, обнимая своего мужа. И, правда, какая разница сколько. Главное, что теперь у него только мужья. А будь иначе... Они всё равно ничего не смогут сделать, но Олег принадлежит им.

8 - это служба безопасности

Когда всё идёт хорошо, то надо ждать беды. Олег этого, к сожалению, не усвоил. Прогнозировал, что обстоятельства могут сложиться неблагоприятно, но всё же во многом полагался на удачу и на знания своего мира. Своего мира, когда надо было уже привыкнуть к новой жизни.

Бал в честь открытия нового судоходного сезона проходил во дворце в шестой месяц пребывания Олега в новом мире. На балу присутствовали все аристократы рода. Кто-то пришёл со своими мужьями, кто-то с наложниками и рабами. Олег, вот честно, не удивился бы, увидев на младших пошлые наряды, ремни, цепи... И другую атрибутику местного общества. Но всё, к его удивлению, оказалось довольно пристойно и даже элегантно. Одежда младших почти ничем не отличалась от одежды старших. Человек не раз высматривал элементы, что говорили бы о статусе, но, кроме браслетов и ошейников, найти такие не представлялось возможным. Ткань, украшения... Всё было довольно схоже.

Олег оглядел пристальным взглядом себя и своих мужей. Тёмного цвета брюки с серебряной вязью, белоснежные рубашки и камзолы тёмных цветов. В общем-то, если не обострять внимания на гамме цветов, то можно подумать, что одеты они с одной лавки, куда поступают тысячи одинаковых экземпляров одежды с завода. Если бы не портной, который заходил порой и уточнял детали, то уже ничто не смогло бы разуверить человека в этом. Олег наклонился к Бейи и шёпотом спросил:

— Почему все так похоже одеты? Неужели никто из них не хотел бы выделиться своей неординарностью? Или мода такая?

— Господин, дозволенная на балу одежда прописана в законе. Они лишь не хотят вызвать недовольство главы рода. Это он установил такие правила.

— И зачем?

— Этого никто не знает, господин.

Бейи отвечал, не поворачивая головы. Он смотрел в центр зала, где уже выступали артисты, а спиной прижимался к груди мужа. Татуировка, что поставил ему Олег, заползла на правую половину лица, причудливыми загогулинами опоясывая глаз и губы. Наверное, любой бы другой дроу спрятал бы это украшение, не желая показывать своего позора, хотя бы вуалью. Ведь муж такое мог поставить только из-за серьёзного проступка. Но Бейи выставлял вязь на обзор, даже его любимым жестом стало наклонять голову влево, чтобы зрителям было лучше видно. Это не было желанием взбунтоваться, что вы, помилуйте. Но все, кто видел эту татуировку, отводили от дроу глаза. И Бейи был доволен, он уже ничуть не сожалел, что когда-то дал себя уговорить на Призыв. И единственное, что раздражало в последнее время эльфа, что другие старшие им любуются. Он хотел спрятаться от этих взглядов, хотел показать, что у него есть единственный и любимый муж. Что только ему он принадлежит. Поэтому, когда неожиданно через два месяца татуировка расцвела, окутав уже почти всё тело, Бейи был счастлив. Этот рисунок будто защищал его от любых старших, которые вполне могли претендовать на чужого младшего, если супруг того не может защитить. Бейи понимал, что хоть Олег и стал сильнее, но ему ещё никак не ровняться с вековым опытом дроу.

— Чьи это артисты? Я не видел в городе театра, хотя обошёл его полностью? — спросил вновь Олег.

— Артисты принадлежат главе рода. Их также содержат и другие богатые аристократы, что неоправданно дорого, но престижно. У нашего отца тоже была своя труппа, но в какой-то день она ему надоела, и он её разогнал.

Асо подошёл неслышно из-за громкой музыки, проникающей в каждый закуток зала. Он принёс Олегу бокал с прозрачной жидкостью, отдающей лазурным оттенком. Это был так полюбившийся Олегу коньяк. Здесь он носил другое название, да и производился совсем не так, но вкус был идентичен.

— Спасибо.

Асо ответил лёгким поклоном и мягкой улыбкой.

— Всегда рад служить моему господину.

Олег кивнул супругу и стал рассматривать гостей. На таком мероприятии, где собрались сотни аристократов, он был впервые. Он невольно выделял тех, кто ютился поближе к главе, и тех, кто старался оказаться подальше. Хэн, сидевший на троне, общался в это время с одним из советников. И тому разговор явно не нравился. Олег видел, что дроу часто открывает рот, чтобы возразить, но сделать этого не успевает. Хэн тут же вновь начинает что-то рассказывать, и служака не смеет прервать речь главы.

— Асо, кто тот дроу, что стоит около главы?

— Он главный советник по торговле и мореплаванию. Занял этот пост лет семьдесят назад и пока вполне пристойно справляется со своими обязанностями. Карьеру сделал благодаря дяде, но тот погиб в последней войне. Эльф вполне достойный. Если бы ещё мог полагаться лишь на разум, не поддаваясь эмоциям, то, думаю, продержался бы долго. А так... Боюсь, скоро своё место он потеряет. Зовут Хтои Махт.

Олег присмотрелся к дроу ещё раз, запоминая внешность. Советник по торговле и мореплаванию — это сильно. Один из самых важных постов, которые только можно занять в этом роду.

Но неожиданно Хтои повернулся и махнул рукой в сторону Олега, а Хэн на это ответил сильным ударом, отправив эльфа на пол. Советник подняться не посмел. Стоя на коленях, согнув спину, он что-то бормотал. Глава ничего не ответил. Он поднялся на ноги, привлекая всеобщее внимание, хотя этого уже давно не требовалось. Всё внимание зала было приковано к трону.

— Господа, поздравляю вас с новым безопасным судоходным сезоном. Море вновь успокоилось, открывая нам свои дороги. Надеюсь, что и в этом году нашим торговцам и охотникам будет сопутствовать удача. — Олег расслышал правильно, именно «охотникам». Пиратство было уважаемой профессией у серокожих. — Также я хотел бы наконец представить нового члена нашего общества. Олег прибыл по Призыву, и теперь, как вы знаете, является вторым после меня в иерархии нашего рода.

Под взглядом Хэна никто не посмел выразить недовольство, но и радости они не проявили. Они молча расступились, давая пройти к главе. Хэн пожал человеку руку и вновь вернулся к своей речи:

— Олег выступил с идеей начать торговлю с людьми. И сегодня я подписал это разрешение.

Теперь зал взорвался. Кричали старшие, младшие скромно стояли, опустив головы. Лица эльфов исказились в гримасе ярости и ненависти. Было видно, что Асо не врал, рассказывая об очень холодных отношениях между этими двумя расами после войны. Хэн ничего не делал, впрочем, как и Олег. Они молча стояли на возвышенности, выслушивая с каждой минутой смолкавший гомон. Когда голоса утихли, глава продолжил:

— Я несу ответственность за род. И Я считаю, что эта торговля принесёт хорошую прибыль в казну и поднимет наш род. И Я официально заявляю, что являюсь наставником Олега. И если кто-то решил бросить ему вызов, то предупреждаю, что по нашим законам он имеет право его не принимать ещё в течение двадцати лет ни от кого, кроме меня, а также он может заменить себя на поединке. Выступать вместо него буду Я. И если кто-то осмелится на такой поступок, то Я буду рад убить наглеца. Вы знаете, что Я никогда не дерусь до первой крови.

Зал вновь безмолвствовал. Такой поддержки чужаку от главы никто не ожидал. Вновь что-то оспаривать никто не решился, но Олег видел, что просто так они этого не оставят. Успокаивало Олега, что этот город он уже скоро покинет. Через шесть месяцев. Улыбнувшись своим мужьям, которым происходящее не понравилось, человек вопросительно глянул на стоящего рядом Хэна.

— Подожди ещё, сейчас вопросы посыпятся.

Он явно знал своих аристократов, вопросы посыпались, будто снежный ком с горы. И в них не было открытого желания уязвить, унизить. Но Олег понимал, что если бы не смог ответить, то, скорее всего, окончательно опустился бы в глазах этих нелюдей. Но человек за полгода относительно, но сумел разобраться в делах между двумя расами. Узнал и о товаре, и о транспорте, и о дорогах, которые были ещё под тем накалом страстей. Особенно в государствах человеческих, раздробленные королевства, где на своих участках правили графья, бароны, герцоги, старались с проезжающих через их территорию взять как можно больше монет. А что, бизнес вполне приличный, и средств на весь год хватает. Хотя всех их Олег называл содержанцами и сжимал губы. Не любил, когда гребут деньги вместо того, чтобы наконец позаботиться о полученных в наследство землях.

А также проблема появилась в маленьком, коротеньком, но гордом слове — вассалы. У Олега оказывается уже были свои подчинённые, которыми он мог распоряжаться на своё усмотрение. И если полгода он их не трогал, будучи занятым, то теперь именно они попадали в категорию эльфов, что будут курировать бизнес Олега. Радости дожидаться человек не стал. Знал, что он и низшее существо, и в этом мире ничего не понимает, да и о благородной крови только наслышан... Нет, никто ничего вслух не сказал, но Хэн многое прочёл в головах вассалов. И честно передал информацию непосредственно получателю. Глава надеялся понаблюдать за реакцией на такие оскорбления, но Олег опять его удивил. Он не стал косо смотреть в сторону своих вассалов или принимать что-то физически неприятное. А ведь мог, власть у него неограниченная на своих подчинённых. Человек просто поблагодарил. Ему было важно слышать мнение о себе и своих поступках, но резать за это языки или лишать головы он был не готов. Может, он где и совершил ошибку, но именно вассалы, пусть и лишь в голове у себя, но о ней просветят.

— Ты вполне пристойно держался, — после бала просветил Олега Хэн, идя в сторону кабинета.

— Старался.

— Но всё же, куда ты вассалов своих закинешь? Отчего-то я не верю, что им предназначена лишь роль купцов, держателей производств, охранников и тому подобного.

Хэн открыл дверь в кабинет и вошёл первым, открывая спину. Знак доверия, хотя оба они понимали, что даже если у человека будет в руках нож, то удар он нанести не успеет. Не та реакция. Хотя всё чаще себя стала проявлять магия. Сырая сила, выбрасываемая в пространство, что приводило к пожарам, взрывам, потопам. Олег нашёл статью об ограничителе, который бы позволил не разрушать особняк и дворец, но получил по ушам сначала от главы, а затем и от мужей. Хотя последние высказали своё мнение очень тактично, но за вежливыми фразами можно было прочитать, что именно они думают об уме своего супруга. Зато теперь даже Хэну стали интересны тренировки с человеком, потому что за каждым ударом мог последовать выброс магии. Причём глава сразу заметил, что сил у человека намного больше, чем у него, поэтому приходилось выкручиваться с помощью опыта и мастерства. Один раз Олег всё же попал, после чего около часа ждал, когда восстановится организм дроу.

— И правильно, что не веришь. Торговля без информации и силы — это не торговля. Я хочу себе хорошо сработанный отряд.

— Так какие проблемы? Парней могу выделить и из стражи, тренированные. Будут знаком моего благословения проекту. Да и твоих кое-чему, да выучат.

— Хэн, я не люблю приукрашивать правду. Так вот, твои бойцы — сила, но вместе они стадо баранов. По отдельности в своём мире я отдал бы за таких половину состояния, но вот к себе бы не приблизил. Они же не умеют взаимодействовать, выигрывают лишь благодаря мастерству и силе. Да, здесь и сейчас этого достаточно, но я ведь знаю на примерах, что может быть лучше.

— И всё же удовлетвори любопытство, как ты пришёл к таким выводам? Ты на примере своего мира строишь теорию? — Хэн действительно заинтересовался.

— Я изучал ваши хроники. Месяц назад мне прислали хроники людей. И знаешь, я понимаю теперь, как ваших бойцов скашивали.

— Трудно устоять, когда на одного приходится пара десятков, — хмыкнул Хэн.

— Организованных десятков. Были бы они толпой, одиночными бойцами, подобно вашим, ни одной победы людям не досталось.

— Хочешь моих загнать в строй?

— Хочется, но я отлично понимаю, что очень быстро погибну при несчастном случае, если пойду на подобное.

— Ты опять забываешь о наших законах. Тебя никто не посмеет тронуть.

— Возможно. И я даже успокоюсь и приму как данность, что ваши законы сильнее чести, выгоды и всего подобного... Но и заставить работать такие отряды, как мне нужно, я пока не смогу. Они уважают силу, а здесь я ещё профан. Мне нужен авторитет.

— Которые ещё зарабатывать столетия. Я тебя понял. Думаю, и мои бойцы будут отвергать всё новое, даже если приказ изначально будет моим. Ты был прав, что мы очень консервативны. Но знаешь, я полагаю, что твоя проблема не совсем безнадёжна.

— И что ты предлагаешь?

— Купи рабов.

Олег даже плечом дёрнул. Он не раз видел наложников в рабских ошейниках, личных рабов... Но к чему они ему? Старших, а именно те были сильными бойцами, он в колодках ещё не наблюдал. Поэтому взгляд, брошенный в сторону главы, был переполнен недоумением и непониманием. Хэн, быстро разобравшийся в направлении мыслей человека, пояснил:

— Старших продают на отдельных рынках. И таких, естественно, никто не покупает в личные рабы или просто прислуживать по дому. Тем более в охрану. Шахты, производства — пожалуйста, но не в дома. А ведь бойцов приличных и среди них хватает. Жизнь может сложиться по-разному, и очень быстро хороший боец превращается в невольника.

Олег задумался. Это, конечно, хорошо. И решит многие проблемы. Невольник и вассал — не одно и то же. Хозяин может сделать со своим рабом, что угодно, поэтому невыполнение приказа поведёт к крупному наказанию. Здесь, хочешь или нет, но подстраиваться будешь. Хочет господин чудить, значит, пусть чудит. Но вот один момент всё же волновал Олега, и о своих опасениях он поспешил разузнать получше.

— Какие преступления нужно совершить, чтобы был такой скачок? Ведь не просто так их в рабы отправляют.

— Вообще-то бывает всякое. Я только с тобой понял, что эту область подзапустил. Законов, которые бы регулировали такие отношения, нет. Поэтому частенько судья может вынести приговор, основанный на отправке преступника в рабство, и за буханку украденного хлеба, и за предательство сеньора. Хотя мне кажется, чаще такие приговоры выносятся за определённую, предназначенную судье, плату.

— То есть разбираться индивидуально. Понятно.

Человек опять задумался. Он сидел уже в привычном кресле и взвешивал все плюсы и минусы. Первых пока насчитывалось больше. Здесь не нужен был его авторитет, страх перед наказанием заставит пахать любого. Расходы будут не такими большими, если бы он нанимал бойцов и если бы даже принял их от главы, потому что зарплатой будет только еда, вода да крыша. Контроль над такой силой будет намного лучше, чем над свободными, потому что магия не даст им предать, а при умении хозяина рабские татуировки ещё передавали болевые ощущения. У Олега уже такие умения имелись. В общем, основные требования удовлетворялись. Минусы тоже имелись, но их можно было не замечать. Олег не особо надеялся прожить долго, поэтому отслужат дроу срок длиной в жизнь и окажутся на свободе. Совесть будет спокойна. И Олег тут же вспомнил ещё об одном:

— Хэн, если я отдам тебе своих близнецов, то их не убьют после моей смерти?

— Отдашь? Мне казалось, что ты с ними прижился... Не убьют, но для них это станет позором. И где ты погибать собрался?

— Прижился, — мягко улыбнулся человек, но вскоре нахмурился. — Я ещё не рассказывал, но в моём мире люди живут ещё меньше, чем здесь. Мне оставалось у себя лет двадцать, может, тридцать. Здесь тело помолодело, но больше сорока я себе не отведу.

Хэн промолчал. Хоть у него и были сомнения по этому поводу, но и он знал, что может ошибаться. Сказать с уверенностью, что тело Олега всё же подстроится под новый мир, глава не мог. Если бы человек был здешним, то он бы отвёл ему сотню точно, а так... Никто ещё не изучал попаданцев. Некоторые проживали и долго в этом мире, но ведь были и те, кто умирал предписано временем своего мира. Хотя об этом и умалчивали.

— Позабочусь, но я бы тогда посоветовал всё же зачать ребёнка.

Олег отвёл взгляд, чего никогда за человеком глава не замечал. Он даже невольно подался вперёд, разглядывая такую картину. А ведь человеку было несладко. Он знал, что мужики здесь могут и беременеть, но чтобы его мужья, да и с шаром наперёд... Это его останавливало. Будто в мозге засел барьер, который переворачивал всё сознание, стоило лишь подумать о подобном. Человек даже не то что терялся, а боялся увидеть своих супругов с животами, это бы полностью изменило его картину мира.

— Всё равно оставить наследника тебе необходимо. Я, конечно, буду рад, если земли перекочуют ко мне, но я бы хотел, чтобы в будущем у меня был союзник с твоим характером. Если это будет младший, то я возьму его в мужья, чего бы мне это ни стоило.

Олег посмотрел на Хэна. Да, таким он ещё главу не видел, но кивнул. Ему действительно нужно позаботиться о детях. Хотя вот как именно об этом заботиться, Олег не знал. Предохранения тут не существовало. Было бы такое с женщинами из его мира, то с таким размахом и бесплодная родила, а тут тишь да гладь. Спрашивать об этом у Хэна, глядя на его понимающую ухмылку, Олег не стал. Лучше у Асо уточнить. Глава хоть и серьёзная личность, но и он в общении с человеком всё чаще стал шутить и прикалываться, хотя раньше, по словам Вана, такое за ним не наблюдалось. Привычнее было поведение, которое сегодня Хэн продемонстрировал на балу, ударив министра.

— Тогда я пойду. До завтра.

— Иди.

По этикету принято было спрашивать разрешения, но между собой они отказались от этих правил. И так каждый день по несколько раз встречались. Глава даже телепорт установил между домом Олега и дворцом. Сюрприз был лишь, когда в первый раз на завтрак Олег привычно вышел в трусах, а за столом глава в официальной одежде. И, конечно, младшим не положено так откровенно выражать свои чувства... Но они на редкость синхронно поднялись и вышли из столовой. Как считал человек, посмеяться. Хотя сам Олег не особенно смутился. Он посмотрел на главу, поздоровался и сел за стол в чём был, как бы говоря это мой дом, так что хожу, как хочу.

Младшие, кстати, по этому же телепорту, не дожидаясь старшего, уже перенеслись домой. Значит, карету придётся забирать человеку. Хотя и к лучшему, можно прямо сейчас доехать до нужного рынка. Хэн расщедрился на несколько адресов, но по контингенту выбирая, скорее всего, полезнее съездить к рынку у порта. Именно там чаще всего и продают бывших воинов.

Всю дорогу Олег размышлял над тем, сколько именно ему нужно солдат. Он бы набрал около трёх сотен воинов, только вот и десяток здесь считается уже вполне приличной силой. Подумав, поразмышляв, Олег остановился на пятидесяти. Если всё удастся, то набрать можно и ещё эльфов, благо реформы здесь идут долго. Очень долго. И даже если Хэн уже начал раздавать указания нужным советникам касательно рабства, то лет ещё тридцать всё останется прежним.

Рынок был, как и всё в этом городе, безмолвен. Он представлял собой огромный круг, в котором находились круги поменьше. Еду продавали на первом внешнем круге, так как её было больше всего. Во втором кольце обычно торговали животными. На третьем находились мастерские изделия. А вот на четвёртом были необходимые так сейчас рабы. Что находилось на последующих кольцах, Олег не знал. По примерным подсчётам на рынке продавали эльфов где-то под сотню. Скупать сразу половину Олег не собирался, их ведь ещё размещать надо, да и воины здесь не все, поэтому просто присматривался к товару.

И хоть татуировки не допускали побега, всё равно за руку или за ногу, но все были прикованы к огромным столбам, вбитым около каждого торгового места. Человек предполагал, что это больше для порядка. Были ещё и палатки, но если Олег правильно понял, то они для физиологических нужд. На площади следов жизнедеятельности не наблюдалось, а ведь существ здесь немало. Кроме дроу, здесь были и представители других рас.

Олег начал идти по кругу, наблюдая за живым товаром. Многие смотрели в его сторону с недоумением. Как же человек и без ошейника, откуда он тут такой взялся. Другие по той же причине с ненавистью. Были и те, кто оставался равнодушен. Но вот что Олег понял, так почти все они не недавно проданные в рабстве, а прожившие в нём уже немало лет. Не было какой-то внутренней борьбы во взгляде, движениях. Даже те, кто излучал ненависть, опускали глаза, стоило взгляду Олега задержаться на них подольше. Никому не хотелось портить заранее отношения с возможным хозяином. Жить без боли как-то приятнее.

Взгляд Олега задержался на не самом мощном среди здешних бойцов дроу. Он сидел на земле, привалившись спиной к столбу. И что-то именно в этом эльфе Олега заинтересовало.

9 - решённая

Север сидел на уже заправленной кровати. На улице в это время лишь прорезался рассвет. Небо лишь слегка побледнело, избавившись от густой темноты. Но различить предметы человеческому глазу было бы сложно. Север всё прекрасно видел.

Он уже привык вставать с рассветом под удары гонга и удары кнута, поэтому был удивлён, что в такое время ещё остался без внимания. Он вслушивался в звуки, пытаясь разобраться, что сейчас происходит в доме, но царила тишина. Он ещё раз поправил кровать и пересел на стул. Дроу уже заметил, что порядки в этом доме во многом отличаются от привычных.

Когда вчера на рабский рынок пришёл человек, Север подумал, что не повезёт тому, кого он купит. Люди, что имели право здесь жить, часто недолюбливали дроу. У них были причины, те же причины были и у эльфов. Единственное, что удерживало соседей от перерезания друг другу глоток — законы. Но вот рабы под эти законы не попадали, и отыгрывались недовольные на них, как могли. Человек выбрал его. И Север понял, что живёт последние дни. Он ещё обратил внимание на новое клеймо — сокол. Семья, приближённая к главе рода. Отпечаток неприятно чернел на горле. Хотя это было приятнее ошейника, на взгляд Севера.

Как ни странно, путь до дома его нового господина он проделал не бегом за каретой с привязанной к ней цепью и не в телеге с такими же рабами. Человек разрешил ехать в кабинке, причём не на полу. Он сам предложил присаживаться на сидение, не обращая внимания на вид раба. Эльфа это предложение обеспокоило, он уже привык к определённым правилам поведения хозяина, а то, что делал человек, выходило за их границы. Всю дорогу хозяин молчал, а по приезде велел выделить рабу одну из гостевых комнат, накормить и найти новую одежду и обувь. Всё было исполнено достаточно расторопно, никто из слуг не старался отмахнуться от своих обязанностей. Один уже бежал на кухню, а затем в кладовку, другой показывал апартаменты и душ в них.

Что бы ещё вчера отдал бы за ночь на мягкой кровати раб? Он о таком лишь мечтал, уже какой год засыпая и просыпаясь на ровной доске, считая её привилегией, ведь не земля сырая, дерево. А теперь? Теперь за всё это необходимо платить, и Север не знал, что именно потребует человек. Вряд ли он обойдётся обыкновенной верной службой, за это и цена-то топчан и похлёбка, никак не то, что ему подали в комнату на ужин. Всё слишком роскошно для раба. Но это и даёт надежду на то, что отыгрываться на нём за вражду никто не собирается.

Север услышал, что на нижнем этаже начали происходить движения, кто-то проснулся. Дроу прислушивался к шагу того, кто идёт по коридору, но он ещё не запомнил шаги господина и не был уверен, что это именно он. Спускаться и проверять было бы глупо. Ему никто ещё не разрешал покидать комнату, а уповать на авось эльф не хотел. Спина своя, ей и расплачиваться. Теперь внизу послышался плеск воды и запуск самоудерживающего заклинания, которое обычно заключается в кристаллы и срабатывает при нажатии или слове-ключе. Наверное, это было заклинание сушки, хотя кто знает. То, что эльф смог усвоить за время свободной жизни, было очень невелико в объёме.

Через минут десять проснувшийся начал подниматься по лестнице на этаж к эльфу. Север подобрался, кроме него, не было никого, кто жил бы здесь. Значит, к нему. Господин, уверенность в том, что это хозяин, окрепла (слишком тяжело шагал проснувшийся для эльфа), пытался уменьшить громкость своего передвижения, чуть ли не подкрадываясь к комнате. Север тут же подобрался. Он поднялся со стула, вставая на колени. Видимо, господин хочет наказать, показать, что именно он в доме хозяин. И попытается поймать на каком-то нарушении. Севера успокаивало лишь то, что обычно такие наказания больше демонстрация силы, а не способ доставить боль. Эльф огляделся. Кровать заправлена. Еда доедена и унесена. Сам он уже проснулся, умылся и на коленях. Главное, ни в чём не проявить неуважения и показать свою покорность. Тогда можно будет избежать кровавой прописки.

Дверь в комнату лишь слегка приоткрылась. Так, чтобы можно было в неё заглянуть. Увидев, что дроу уже не спит, Олег вошёл.

— Не хотел тебя будить, думал, что ещё спишь.

Север, согнувшийся в спине, недоуменно поднялся, не вставая с колен. Он должен был ещё спать? Провинился он или нет? Сложно понять.

— Нас приучили подниматься с рассветом, господин. — Север постарался оправдаться.

— Здесь ты можешь вставать, когда тебе удобно, по крайней мере, пока не уладятся все вопросы, касаемо распорядка. Но это ещё будет нескоро. Я обычно ночью не сплю, поэтому поднимаюсь, как только рассветает. Все остальные в доме встают где-то к девяти. Если ты собираешься вставать так же, как я, то попроси слуг готовить тебе завтрак с вечера, иначе ещё долго будешь ходить голодным.

Север не понял. Это была угроза? Или нет? Его накажут голодом за то, что не попросил слуг вовремя приготовить пищу? Дроу не знал, как правильно воспринимать слова хозяина. Слишком привык раб к чётким приказам. А тут столько словоблудия, да ещё и эмоции не прочитать. Как разгадать, что нравится человеку, а что нет?

— А когда можно сегодня получить пищу и где? — мягким баритоном спросил раб.

— Если голодный, то пошли прямо сейчас со мной и позавтракаешь. Надо только кашу разогреть.

Олег вышел из комнаты, а Север, приняв слова за приглашение, последовал за хозяином. Кушать хотелось. Он всегда был голодным и давно уже не мог наесться. Зная, что это чувство всё же обманчивое, ел он лишь столько, сколько потребуется сил. И пытался никогда не переедать, потом же хуже. Впрок и не выспишься и не наешься. Хорошо, что хозяева обычно попадались нормальные и кормили вовремя.

На кухне никого не было. Человек, к удивлению раба, сам разогрел пищу, велев накрыть на две персоны в малой столовой. Дорогу он указал. Эльф с поручением справился, хотя вначале, поставив каждому по тарелке, по чашке да ложке, думал, что господин имел в виду более тщательную сервировку. Но Олег лишь кивнул, увидев выполнение приказа. То, что они ели за одним столом, ещё больше удивило Севера, как и то, что пища была одинаковой.

Вчера раб так и не увидел младших мужей господина, а ведь те обязаны встречать старшего. Обязаны накрывать на стол, прислуживать за завтраком... Неужели этот человек уже их убил, получив власть? Хотя выводы делать пока рано, но Север всё равно напрягся. Новый хозяин был слишком необычным для эльфа и вызывал чувство опасности своей непредсказуемостью. Когда Олег доел, дроу тут же забрал тарелки и отнёс их на кухню, а затем сел обратно допивать чай. Хотя чувствовал он себя очень неудобно. Не так он представлял свой первый день на новом месте. Олег его терзания заметил.

— Причину, по которой я тебя купил, я бы хотел с тобой обговорить уже в своём кабинете, а не здесь. Так что допивай скорее и пошли.

Север допил одним глотком, тут же поднявшись. Отлучаться для того, чтобы убрать грязную посуду, раб не посмел. Был приказ следовать в кабинет. Да и кажется, что это всё же не его новые обязанности. Странно было бы покупать воина для использования как прислуги. Хотя вкусы у хозяев бывают разные.

Кабинет Севера удивил, слишком много книг было расставлено по шкафам, лежало на табуретах, стульях, столе, да и просто стопками прилегали к стене, создавая видимость непроходимых джунглей. Наверное, единственное свободное место и принадлежало хозяину кабинета. Олег тут же его занял. Север тут же встал по стойке смирно с другой стороны стола. На душе у эльфа становилось спокойнее, сейчас всё же объяснят правила. Он уже был у многих хозяев, поэтому, казалось, готов был к любой работе.

— Вынь табуретку из-под какой-нибудь стопки и присаживайся. Разговор предстоит долгий.

Эльф хоть и удивился, но выполнил приказ.

— Ты воевал?

— Я был до рабства воином, воевал с людьми. В рабстве был гладиатором, охранником и убийцей.

Дроу не видел смысла что-то скрывать. От рабов давно отвернулись их боги, поэтому они не карают за убийство, но и не помогают в нужде. Рабы находятся ниже живущих в этом мире, живут почти во власти Тьмы или Смерти, кому как удобней. Так что больше вероятность заинтересовать хозяина, если говорить правду. Олег смотрел на эльфа всё более заинтересовано, он не ошибся в своём выборе.

— То есть ты представляешь, чем воюют и твои собратья, и мои?

— Да, господин.

— Расскажи об этом, а также о тех приёмах, которыми ты противостоял и тем, и другим.

Раб послушно начал рассказ. Олег слушал внимательно, он уже читал многое и о битвах, и о тактике этого мира, но всё же было в стократ лучше узнавать от первоисточника. Эльф не спеша начал с самих битв, где располагались войска, какая была местность, куда кого направили. Так он прошёлся по всей войне, дальше он стал рассказывать об оружии, о стандартных приёмах, о снабжении войск. Тут человек даже переспросил, потому что благодаря телепортам, которые перекидывали в нужное место еду, дополнительные стрелы, мечи, сапоги и тому подобное, скорость самой армии во многом возрастала. Падала необходимость рассчитывать свои силы, оглядываясь на возможности телег, что везли предметы первой необходимости. Прерванный замечанием Олега эльф продолжил. Потихоньку от войны он переходил к битве на арене, охране и убийству. Там всё было даже проще, чем предполагал человек. Кто сильнее, тот и прав. По отдельности дроу были прекрасными бойцами. Они великолепно владели мечами, замечательно стреляли из лука. Они и ложку бы превратили в страшное оружие, но вот вместе... Это была толпа. Даже охрана обычно состояла из одного эльфа, потому что толку от двух было столько же. Они не работали сообща, скорее даже соревновались во вред делу.

Монолог эльфа с коротенькими вкраплениями высказываний человека длился, наверное, часа три, когда неожиданно для Севера в кабинет без стука ворвался младший:

— Олег, представляешь, Сорвиго согласен...

Бейи замолчал, он наконец заметил, что в кабинете Олег не один, правда, он тут же понял, что сидящий на табурете эльф — раб, но вёл он себя уже тише.

— Господин, Сорвиго согласен торговать с дроу, сегодня я получил его окончательный ответ. В прошлом месяце я встречался с одним из его управляющих, и мы обсудили общие моменты, хотя к согласию во многом не пришли. Сегодня он уже был более позитивно настроен, и готов подписать составленный Вами договор.

Олег удивлён не был, он знал, что из себя представляет Сорвиго. Змей змеем, который будет извиваться до конца. Только человек знал, насколько этот купец хотел бы получить разрешение торговать с дроу, поэтому и не уступал ни в одном из пунктов. Как оказалось, Олег был абсолютно прав.

— Я ещё раз гляну его вечером и поставлю подпись. Товары, которые прописаны на бумаге, должны быть уже на складе.

— Конечно, господин, — учтиво поклонился эльф.

— И ещё, ты, Асо и Ван сегодня заняты? Поездки? Переговоры?

— Ван поехал разбираться с некачественной поставкой мяса, но будет уже к обеду. Асо разбирается с отчётами, что-то ему в них не нравится, но, думаю, освободится достаточно быстро. Я же сегодня хотел съездить к управляющему Сорвиго, но это может подождать и до завтра.

— Езжай уж сегодня. А после ужина я хотел бы с вами со всеми поговорить.

— Конечно, господин, — Бейи поклонился и вышел.

Север ещё ни разу не видел настолько крупной метки, казалось, она оплетала всё тело младшего. В чём тот так провинился? Или этот человек настолько силён, что его сила нашла отражение лишь в таком виде? Слишком яркий узор на бледной коже. Хотя поведение младшего действительно выходит за рамки приличия. Ворваться к старшему без стука, обращаться на «ты» и по имени... Неужели даже такой урок его ничему не научил? Хотя Север хорошо уже усвоил, что в его положении одинаково уважительно надо смотреть и на старшего, и на младшего. Как бы то ни было, но хозяин встанет на сторону скорее мужа, чем раба. Так что свои мысли лучше держать при себе.

Разговор продолжился.

Освободились они лишь к ужину. Олег всё же объяснил, что именно хочет создать. И приказал поездить по рынкам, посмотреть солдат. Причём он не останавливался лишь на дроу, это могли быть и представители других рас. Но сам Север намекнул, что идея сама по себе новая, а силы сборища разных рас рассчитывать сложнее, чем если бы это был однородный отряд. Всё же тут и рост почти у всех одинаковый, и сила, и оружие, да и владение им. Не будет сюрпризов, которые бы произошли, если бы щиты держали рядом гном и великан. Олег согласился и выдал круглую сумму денег. Человек воином не был, так что будет лучше, если этим займутся профессионалы.

Север вновь удивился, когда его пригласили к ужину. И не прислуживал он, а сидел за одним столом со своим хозяином и младшими его мужьями. Вот ещё одна странность. Младшие не прислуживали, не выглядели холодными изваяниями, да и смотрели на своего супруга так, что раб был уверен, что убьют они любого, кто посягнёт на их мужчину. Ни страха, ни опасений, уверенные молодые дроу. По очереди каждый за столом рассказывал что-то интересное из сегодняшнего дня. Даже вроде бы ничем непримечательные ситуации превращались в разговоре в курьёзы.

После ужина Севера отпустили, разрешив заняться своими делами. Да и дали полный карт-бланш на развлечения, найденные в доме. Олег же собрал своих супругов в спальне, ибо в кабинете поместиться все не могли, а в гостиной были лишние уши. Нечего давать информацию для сплетен.

Олег, посадив мужей на кровать, сам сел на стул напротив. Он не представлял, как начать разговор. Ему казалось, что не все идеи понравятся его мужьям.

— Вы действительно можете выносить ребёнка? — решил он начать с главного вопроса, сильно калечившего его мировоззрение.

— Да, господин, но зачать пока может лишь Бейи, его организм уже готов. Созревание ускорила печать. Ни Ван, ни я ещё не сможем в течение полугода выносить плод. — Слово взял Асо.

— Что именно нужно для зачатия? Вы предохранялись, чтобы не было беременности или что? В моём мире я бы уже при таком отношении поглаживал округлый живот жены, готовой разродиться.

Мужьям явно не понравилось сравнение с какой-то женой и её ребёнком, так как у них были все права зваться супругами Олега. А мысль о нежелании беременности вообще показалась кощунством. Особенно для Вана, который только этого и желал. Правда, и он понимал, что слова Олега больше относятся к Бейи.

— Господин, нужно время, чтобы перестроить организм.

— И сколько времени нужно?

— Несколько часов. Я готов уже сегодня зачать тебе ребёнка. Но, Олег, к чему такая срочность?

Дроу понять можно. Обычно детей заводят лет хотя бы через десять после заключения брака, а тут полгода только и прошло. Да и видно же, что мысль эта для Олега новая. И её кто-то ему нашептал.

— Хэн хочет моих наследников.

— Зачем?! — вскинулся Асо, Бейи и Ван напряглись.

— Старшего — в помощники и в ученики, младшего — в мужья.

— Он не может иметь младшего.

— Хэн намекнул, что это не проблема. Хотя думаю, что в младшем он не будет искать повиновения, а скорее такого же помощника, который не будет настороженно смотреть за каждым его движением. Только во втором случае он будет ещё больше его.

— Младший?

— Думаю, он рассчитывает на моё участие в воспитании детей.

Мужья замолчали, как-то противиться выдаче детей главе они не собирались. Да и какая выдача, если все они будут хорошо пристроены и всем обеспечены. Хэн — не самая плохая партия. Он, конечно, достаточно неоднозначная фигура. И Олег бы не мог полностью положиться на него, но пока других идей не было. Но себе он всегда напоминал, сколько на самом деле стоят обещания сильных мира сего. Чтобы удержать власть они не должны быть честными, справедливыми, щедрыми... Они должны ими уметь выглядеть. А после победы над государством, с которым, например, был заключён вечный мир год назад, народ сам наградит правителя приятными эпитетами. Победы намного приятнее, чем любое мирное переглядывание, так что Олег был настороже и пытался просчитать, до какого именно момента он будет выгоден Хэну, чтобы неожиданно не обнаружить себя в гробу. Но пока у них с главой одна дорога.

— Если что-то случится со мной, то вы попадаете под власть главы рода.

А вот теперь все трое взбунтовались. Олег как-то забыл, из-за чего и был назначен Призыв, а вот его мужья — нет. Даже фраза о том, что никто их в другой род не отдаст и заново в мужья тоже, их не успокоила.

— Олег, ты старший муж, и смерть мы разделим так, как велят наши традиции.

— Я не дроу, а человек. И прожить я могу ещё лет пятьдесят, и то превращусь в дряхлого старикана. Вы же ещё можете жить столетия! Да и убить меня из-за реформ могут.

Переубедить мужей не удалось. Те настаивали на традиции, и больше ничего слушать не желали. Да, порой культура намного важнее любой здравой мысли. Доведённый до крайности Олег хлопнул по столешнице кулаком, прерывая базарный гул.

— До совершеннолетия детей даже при моей смерти вы будете о них заботиться согласно вашим же традициям, а потом хоть в гроб, хоть на виселицу, хоть в отшельники — мне будет уже всё равно.

Олега немного успокаивало то, что совершеннолетие наступает в пятьдесят лет, так что за это время любой может передумать. Хотя Олег в это верил слабо. Трудно вытеснить из головы то, что туда вбивали с рождения. Со старшим и жизнь делить, и смерть. Понятно, чему так усмехался Хэн на его желание позаботиться о младших после его смерти. Мог бы и намекнуть.

В конце концов все, кроме Бейи, спальню покинули. Дроу же лёг на кровать, начиная вливать магию внутрь себя. Он знал, что, когда появится яркая красная поперечная полоса внизу живота, значит, организм готов к зачатию. Это полоса продержится сутки, если плод не начнёт созревать. И до рождения ребёнка, если всё пройдёт удачно.

Бейи боялся, ему ещё было мало лет, а уже необходимо рожать. Обычно в таком возрасте супругов берут для развлечений, и лишь после столетия принуждают к рождению. Ему ещё до круглой даты далеко, хотя и Олег мог до неё не дожить. Но всё равно страшно. Боль стала окутывать тело, будто раздирая низ живота, эльф свернулся клубочком.

Страшно, а ещё больно.

Бейи не знал, сколько времени он провёл в позе эмбриона, только когда открылась дверь в спальню, за окном уже было темно. Эльф почувствовал себя безумно беспомощным и маленьким, хотя такие ощущения его покинули в далёком детстве. Теперь он будет делить уже детство своего ребёнка.

— Боишься? — спросил человек, усаживаясь рядом на кровать.

— Боюсь, — согласился эльф.

Бейи посмотрел на живот, там как раз проходила яркая полоса, значит, и правда готов. Эльфу было страшно, он не был готов стать отцом, но послушно прильнул к мужу, позволив и сейчас всё решать старшему.